Всем, кто практикует Буддадхарму

Само сидение - это практика Будд. Само сидение - это неделание. Это ни что иное, как истинная форма "я". Помимо сидения нельзя найти никакой Буддадхармы.
Эйхэй Догэн Дзэндзи
Сёбогэндзо-Дзуймонки
("Сказанное Эйхэй Догэном Дзэндзи")

Содержание

Вступление

История этой книги и её автора (Дзисё Ворнер)
Учитель и ученик (Сёхаку Окумура)
О природе "Я" (Дайцу Том Райт)
Тема моей жизни (Косё Утияма)

1. Практика и хурма 

Как хурма становится сладкой?
Значение буддийской практики
Четыре печати Дхармы
Практика - это на всю жизнь

2. Значение дзадзэн

Зависеть от других означает нестабильность
"Я", живущее полную истину
Всё просто такое, какое оно есть
Жить реальность жизни

3. Реальность дзадзэн

Как практиковать дзадзэн
Отпуская мысли
Пробуждаясь к жизни

4. Мир интенсивной практики

Сэссин без игрушек
До времени и усилия "эго-я"
Декорация жизни

5. Дзадзэн и истинное "я"

Универсальное "я"
Действие реальности жизни

6. Мир "я" раскрывается

Неудовлетворение современной жизни
"Я", обосновывающееся на самом себе
Взаимозависимость и Срединный путь
Иллюзия и дзадзэн

7. Жить полностью бодрствующим

Дзадзэн как религия
Обет и раскаяние
Обет Бодхисаттвы
Великодушный ум
Направление вселенной

8. Ищущий путь

Семь пунктов практики

1. Изучай и практикуй Буддадхарму
2. Дзадзэн - это наш самый истинный и почтенный учитель
3. Дзадзэн должен конкретно работать в нашей повседневной жизни
4. Живи обетом и глубоко укорени его
5. Старайся практиковать и развивать
6. Молча сиди 10 лет
7. Кооперируй с другими

Покидая Антайдзи

Глоссарий

Об авторе и переводчиках

Приложения из первого издания книги:

Кинхин

Как делать дзафу или подушку для сидения

История этой книги и её автора

от Дзисё Ворнера

Это очень необыкновенная книга. Чем она заслуживает свои почести, а также твоё внимание? Открывая руку мыслей идёт прямиком к сердцу практики Дзэн. Она описывает процесс дзадзэн - сидение посреди жизни с полным сердцем - с большой ясностью и практичностью. И она демонстрирует очень широкое мировоззрение, которое открывает тебе дзадзэн, показывая, как Дзэн-буддизм может быть глубоким и поддерживающим жизнь действием.

Эта книга - подарок нам от одного из самых лучших мастеров Дзэн, Косё Утияма роси. Хотя он никогда ни одной ногой не ступал за пределы Японии, его ум и сердце перелетели Тихий океан, он послал сюда своих учеников, чтобы учить здесь, и он обучал очень большое количество западных людей в храме Антайдзи в центре Кёто, где был абтом в течение 10 лет.

Антайдзи был очень необычным местом из-за своей смеси монахов и мирян, практикующих вместе, и смеси японцев и западных людей. Даже ещё более удивительно то, что это место существовало исключительно для практики дзадзэн и исследования смысла жизни. Большинство монашеских центров в Японии предназначены в основном для тренировки, чтобы получить лицензию в качестве священника храма, но Утияма роси чувствовал, что более важно практиковать без какого-либо ожидания награды. Он сказал, что практика в Антайдзи не имеет наживки, что людям нужно просто практиковать ради практики. Тех учеников, которым требовался сертификат храмных священников, он посылал в обычные монастыри для дополнительной тренировки.

Внимание Утияма роси к западу и его стремление сделать Дхарму и практику Дзэн доступными здесь, вместе с его прошлым опытом с западной философией и религией, объединились с его глубокой практикой и пониманием, чтобы создать уникальный голос. Он жил дзадзэн, изо всех своих сил исследуя, что же означает жить истинную жизнь Дзэн, и он рассказывает нам об этом в данной книге, так что мы сами можем погрузиться в это и проверить эти учения на нашей собственной жизни.

Дзэн - это длительное исследование как жить действительно полную жизнь. Жизнь универсальна, но мы чувствуем себя отделёнными от неё и от других. Беря, что нам надо, выкидывая и сохраняя, наслаждаясь и страдая, кажется, что в наших жизнях речь идёт только о нас. Утияма смотрит на то, что такое личность, что такое "я", как развить истинное "я", неразделённое от всех вещей, то "я", которое может обосноваться в покое посреди жизни. Он посвятил свою жизнь, чтобы разузнать это для себя и чтобы передать это нам, с большой радостью. Учение Утияма роси идёт прямо из его жизни, от его юношеского идеализма через молодые годы бедности, когда он научился переваривать уныние и превращать отчаяние в спокойствие, до мудрости его старости. Очень важно, что этот большой вклад в практику и учение Дзэн теперь доступен тебе, для твоей собственной жизни.

"Открывая руку мыслей" - это сам процесс дзадзэн. Это первоначальная буддийская практика не хватания и цепляния, практика свободы, когда она происходит в твоём уме в этот самый момент. Как говорит подзаголовок, эта книга предлагает тебе основу понимания, стремления и желания, основанные на действительном практиковании Дзэн. Существует более раннее издание Открывая руку мыслей. Оно было пересмотрено, и язык стал более ясным. Мы добавили новые предисловия, указатель и расширенные объяснения в конце книги.

Мы, три переводчика, все были изменены большим умом Утияма роси. Сёхаку Окумура был молодым студентом, когда встретил его. Он стал его учеником и в итоге остановился в Америке, чтобы преподавать Дзэн. Дайцу Том Райт пошёл в другом направлении, из Висконсина в Кёто, где он тоже стал учеником Утияма роси. Райт остановился в Японии и смог продолжать работать со своим учителем до смерти Утиямы в 1999 году. Дзисё Ворнер в первый раз встретил учения Утиямы в Америке, когда 20 лет назад они начала пускать здесь свои корни. Эта книга - труд любви от Косё Утияма и от нас троих.

Учитель и ученик

от Сёхаку Окумура

В 1965 году, когда я был 17-летним учеником, один мой друг пошёл в Антайдзи в Кёто и остановился там на пару недель на время специального летнего периода практики для студентов. Осенью мой друг рассказал мне о своём тамошнем опыте, сидеть дзадзэн, слушать лекции старого священника и работать с молодым священником. На него произвело очень большое впечатление, как молодой священник учил его разводить огонь, поддерживать его, чтобы нагреть воду в ванной, и тушить, прежде чем вода станет слишком горячей. Это было его первым опытом с огнём из дерева. Он научился тому, что означает быть внимательным и заботливым. Старым священником был Кодо Саваки роси. Молодым был его ученик Косё Утияма.

В июне того года, Утияма роси опубликовал свою книгу 'Я' - Дзико. Я одолжил эту книгу у своего друга и очень заинтересовался путём жизни Утияма роси. В следующем феврале у моего друга была операция из-за желудочных болей, которые появились у него прошлой осенью. В течение нескольким месяцев он был очень больным, а потом умер. После смерти моего друга его мать сказала мне, что у него был рак кишечника и, потому что он был молодым, рак рос очень быстро. Его смерть была одной из причин, почему я стал буддийским священником. Своей собственной смертью он показал мне непостоянство в реальности. Для меня он был большим учителем и Бодхисаттвой.

Мне очень повезло, что я встретил такое чёткое объяснение практики Дзэн в самом начале своей собственной практики. Даже для ученика типа меня оно было понятным. Я начал видеть, что наши мысли похожи на облака. Во время нашего сидения появляются всякие различные виды мыслей, остаются на некоторое время, и исчезают. Мы просто даём им появиться и уйти, не контролируя наш ум или предотвращая их появление или уход, не хватая их и не бегая за ними. Мы пытаемся сохранить нашу прямую, неподвижную позу, всё равно, в каких мы условиях, и с верой в то, что за облаками мыслей, мудрость и сострадание Будды светят как солнце в чистом и голубом небе. Это то, что стало означать "открывая руку мыслей" в моей жизни.

Когда я в первый раз прочитал книгу Утияма роси 'Я' - Дзико в 1965 году, то захотел стать его учеником, хотя даже ничего не знал о буддизме и Дзэн. После окончания школы, я постарался посетить Антайдзи, но это был очень маленький храм без ворот, отмечающих вход, так что я не смог найти его. К счастью, вскоре после моего поступления в колледж, Утияма роси приехал в Токио, чтобы прочитать лекцию о "Быть в здравом уме - между бытия безумным и бытия безмозглым". Его лекция была очень смешная и понятная даже для меня. Я был уверен, что он станет моим учителем.

Несколько месяцев спустя я начал посещать группу дзадзэн в маленьком доме на кладбище большого храма недалеко от университета. Я посетил свой первый пятидневный сэссин в Антайдзи в январе 1969 года. Сэссин был именно таким, каким его описал в своей книге Утияма роси. Это было для меня очень тяжёлым опытом, так как я был неопытным, дзэндо в Антайдзи было очень холодным, и я всё время был сонным и испытывал много боли.

Когда сэссин закончился, я был очень счастлив и думал, что это был мой последний, но как-то так получилось, что я вернулся. Утияма роси сидел лицом к стене, той же, к которой сидели и все остальные практикующие. Маленькое дзэндо в Антайдзи было переполнено, и люди сидели в 2-3 ряда. Меня впечатлило и то, что вместе с японскими монахами и мирянами сидело также несколько иностранцев.

Следующей весной я снова пришёл в Антайдзи и попросил Утияма роси посвятить меня в монахи. Он сказал: "Я никогда не ободряю людей становиться монахами. Быть настоящим монахом очень тяжело. Уже существует много бесцельных людей, которые носят рясы. Если ты хочешь быть настоящим практикующим дзадзэн, то я принимаю тебя". Я всё ещё очень высоко ценю его ответ на мою просьбу - он не оставил мне места, чтобы извинить себя или свалить на кого-нибудь свою вину. Хотя я хотел бросить учёбу и начать практиковать в Антайдзи, он посоветовал мне сначала окончить её, так что я на несколько месяцев остановился в Антайдзи, а потом вернулся в университет в Токио. Меня посвятили в монахи 8 декабря 1970 года.

В день после церемонии у меня была возможность поговорить с ним. Он сказал: "Вчера, когда перед церемонией я пил чай с твоим отцом, он попросил меня позаботиться о тебе, но я не могу сделать этого. Ты сам должен практиковать и идти на своих собственных ногах".

Это было первое учение, которое я лично получил от моего мастера. Он сказал, что никогда не поворачивается лицом к своим ученикам: он поворачивается лицом к Будде и идёт в его сторону в качестве своей собственной практики. И если я хочу практиковать с ним как его ученик, то я тоже должен повернуться лицом к Будде и идти в том же направлении. Я высоко оценил, что он сказал мне, и старался полагаться на его учение, а не на него, практикуя сам и следуя его примеру.

После окончания университета Комадзава я стал жить в Антайдзи как монах, и практиковал там до февраля 1975 года, когда Утияма роси ушёл с поста абта. Так что на самом деле я практиковал с ним в Антайдзи под его руководством только три года. Это было не очень долго. Но эти три года имели решающее влияние на мою жизнь.

Когда я окончил университет и пришёл в Антайдзи, Утияма роси ободрял некоторых своих учеников учить английский и он сам вносил за нас плату за обучение. Он имел очень широкий взгляд на историю человеческой духовности и думал, что 21 век будет эрой духовности. Он был также практичным человеком и думал, что мир нуждается в людях, которые имеют основательный опыт практики дзадзэн и могут выражать значение дзадзэн на других языках. Он ободрял своих учеников быть первопроходцами, вместо того чтобы следовать установленным традициям, но он позволял нам самим выбирать наше направление и никогда не заставлял людей делать что-нибудь. Я не был особенно заинтересован в изучении английского или практике с людьми с другой части света, но как-то не мог отказаться. Это неохотное "да" определило остаток моей жизни. Многие западные люди стали моими друзьями, и практика с ними стала для меня естественной.

После того как Утияма роси оставил пост абта в Антайдзи в 1975 году, я уехал в Массачусетс, чтобы практиковать с двумя моими братьями Дхармы в Pioneer Valley Zendo. Когда я вернулся в Японию в 1981 году, роси ободрил меня начать работу по переводу вместе с Дайцу Том Райт, другим его учеником. Позднее я вернулся в Америку, чтобы попробовать продолжить то, чему я научился от своего мастера. Я испытываю глубочайшую признательность за его учение и практику, которые всегда оставались сконцентрированными на реальности жизни, включающую в себя все существа во вселенной. Без его примера я бы на самом деле никогда не узнал, как мне жить мою собственную жизнь.

О природе "Я"

от Дайцу Том Райт

Одно из наиболее трудных учений буддизма и конкретно учения Косё Утияма роси сосредотачивается вокруг природы "я" и значения понятия дзико. Однако "я" - это только грубый перевод дзико, так как для говорящих по-английски "я" имеет культурное, психическое и философское значения, которые неизбежно отличаются от того пространства, которое покрывает слово дзико в японском языке. И даже в японском, дзико имеет буддийское значение, которое отличается от обычного использования.

В Larger Dictionary of Buddhist Terms (Bukkyogo Daijiten) Накамура Гэна "дзико" определяется как и индивидуальное "я" и "первоначальное я", которое либо рождается с природой Будды, либо имеет её в своей сути. Все живые существа обладают зерном пробуждения или пробуждённого существа, так что первоначальное "я" универсально. Многие буддийские тексты и тексты Дзэн, как, например Записи голубого утёса, имеют выражения типа дзико итидан но дайдзи, что означает, что прояснение "я" имеет жизненно важное значение. Основная характеристика существования, которая имеет здесь особенную важность, это то, что все явления (дхармы) не имеют независимого "я". Это одна из трёх, или иногда четырёх, характеристик существования, которые являются основным учением буддизма и дискутируются в этой книге. Перевод буддийского понятия как "я" ведёт к большой проблеме: если нет никакого "я", так зачем обязательно прояснять, что такое "я"?

Ты можешь подумать, что лучше оставаться при английских словах, но если ты не знаешь их источника, то будет тяжело найти смысл в двух различных значениях, смешанных вместе в одно кажущимся простым слово "я". То, что в выражении "все дхармы не имеют независимого 'я'" по традиции переводится как "я", является санскритским словом атман. На японский атман переводится как га, независимый, цепляющийся, алчный дух или душа. Это не дзико. Как я помню, в первый раз я столкнулся с понятием дзико, когда старший монах в Антайдзи показал мне на него в главе под названием Гэндзёкоан в Сёбогэндзо Эйхэй Догэна. В то время я читал английский перевод, и мне было любопытно, какое японское выражение было использовано. Этот отрывок оказался одним из самых известных во всём Сёбогэндзо. "Практиковать и изучать путь Будды означает практиковать и изучать дзико. Забыть дзико означает быть подтверждённым всеми вещами, всеми явлениями (всеми дхармами). Быть подтверждённым всеми вещами означает отпустить все идеи и искусственные разделения своего тела и ума, также как и тела и ума других, благодаря тем самым вещам, которые подтверждают нас".

Не легко понять более глубокий уровень этого отрывка, не подумав как следует о том, как здесь используется слово "я". Например, в первой строчке, где Догэн приравнивает изучение и практику пути Будды к изучению и практике дзико, дзико используется в его широком, универсальном значении. В следующей строчке это иначе. Хотя строчка, что изучать дзико означает забыть дзико, кажется парадоксальной, Догэн говорит, что для того чтобы изучать дзико в его широком смысле, то есть как универсальную своеобразность, мы должны забыть или отпустить все узкие идеи, которые мы можем иметь о том, кто мы есть.

Чтобы продемонстрировать этот момент, Утияма роси обычно приводил много конкретных примеров. В переполненном поезде, а в Японии это совершенно обычная картина, забыть о том, кто мы в понятиях нашего статуса, возраста, пола или не цепляться за эти мысли, означает встать и уступить наше место тому, кто выглядит более уставшим, чем мы, не думая о том, что мы делаем добро или чувствовать себя хорошо, думая об этом. Тот же дух поднимается и в том, чтобы не цепляться за чувства разочарования, когда мы должны готовить для группы и не можем сидеть со всеми. И не огорчаться, потому что нас попросили почистить туалеты вместо комнаты учителя, где никто не увидит, что за хорошую работу мы делаем. В наших жизнях существует бесконечное количество примеров.

После того как прошли годы, и Утияма роси спросил Сёхаку Окумура и меня, как бы мы перевели это понятие, он начал чувствовать, что, может быть, было бы лучше вообще не переводить его и просто использовать слово дзико, позволив читателю самому попробовать его на вкус. Например, Догэн выдумал фразу дзин-иссай-дзико. Первый иероглиф дзин означает полный или всесторонний, а иссай означает каждая вещь, всё или включающий в себя всё. Дзин и иссай добавляются к дзико, чтобы сделать его более обширным. Ставя эти иероглифы перед дзико, мы получаем нечто типа полное-всё-включающее-в-себя-я; правильное, но очень неудобное выражение. У Кодо Саваки роси было загадочное выражение дзико га дзико о дзико суру, где слово "я" используется как подлежащее, глагол и дополнение.

Это почти невозможно перевести, разве что как "я делает я из я". Утияма роси имел похожую фразу дзико гири но дзико - я, которое целое я. Я думаю, что Саваки и Утияма выдумывали современные выражения как интерпретации дзин-иссай-дзико Догэна.

Я переводил дзико как "универсальное я" или "полное я", или же, реже, как "универсальную своеобразность". Также дело обстоит и с буддхата или просветлённым существом, которое я упоминал выше. Это звучит довольно абстрактно, но самое главное, что нам надо понять, так это только то, что это означает в контексте нашей повседневной жизни. Это именно Дзэн в нашей повседневной жизни, на который Утияма роси ставил наибольшее ударение. В конечном счёте, когда нас в первый раз попросят представиться, то о нас, вероятно, подумают немного странно, если мы ответим "Здравствуйте, я - целая вселенная, приятно познакомиться".

В обычном японском дзико используется, чтобы определить свою личность в индивидуальном смысле, не в смысле вселенной. В современном японском дзико используется в понятиях типа дзико тюсин или дзикосюги, означающие эгоцентричность или эгоистичность. В этом случае оно используется в дуалистичном смысле как я в противоположность к другим, и это подразумевает взгляд личности, который ставит ударение на важность себя и понижает важность тех, кто вокруг нас.

Хотя в университете Васэда Утияма роси изучал философию, а не психологию, шутя, он часто ссылался на себя как на психолога психологов. Бесконечная вереница посетителей приходила, чтобы увидеть его - коммерческие руководители, доктора медицины, а также психологи. Они приходили, чтобы посоветоваться о проблемах в своей личной, эгоцентричной жизни, и он принимал их всех. Он также видел, что психологические проблемы некоторых людей могут стать легче за счёт сидения в дзадзэн с целью немного успокоиться. Если доктора и психологи чувствовали, что внесение дзадзэн в их терапию принесло пациентам большую пользу, тем лучше.

В то же время он указывал мне на то, что такое использование дзадзэн надо понимать как пример бомпу Дзэн, то есть полезного Дзэн, или Дзэн ради улучшения своей обстановки или своих условий. Если такой вид Дзэн может помочь людям, то он никогда не критиковал его использование, но он указывал на то, что полезный дзадзэн не должен приравниваться к практике дзадзэн без каких-либо предусловий или целей. Другими словами, роси делал разделение между безоговорочной практикой дзадзэн, с отношением отпустить мысли как дзадзэн может помочь "мне", и дзадзэн для практических целей. Дзико в буддизме и в учениях Догэна и Утиямы не имеет отношения к выгоде или самоулучшению. Скорее это имеет отношение к взгляду на свою жизнь с самой широкой перспективы, и после этого действовать таким образом, какой позволяет этой перспективе наиболее полностью манифестироваться в наших повседневных делах.

Тема моей жизни

от Косё Утияма

Цивилизация, которая началась в Греции, развивалась в Европе после ренессанса, и стала преобладать в современном мире - это интеллектуальная цивилизация, которая всё определяет и классифицирует. Но, организовав всё интеллектуально, кажется, что люди, находящиеся под сильным влиянием этой цивилизации, стоят на грани удушья и развили большой интерес к традиционному восточному миру, где они надеются найти бесконечную глубину, трансцендирующую интеллектуальные определения. В этом поиске нет ничего плохого, но идеи людей о "бесконечности" и "трансцендации" могут быть немного запутанными.

Кёто, древняя столица Японии и ной дом уже много лет, больше тысячи лет. Его окружают горы, и в течение года там часто появляется туман. Этот туман окутывает горы, где скалы и камни очень сильно покрыты мхом. Кажется, что покрытые мхом скалы и камни посреди тишины выражают бесконечную глубину. Сами горы, громоздящиеся друг на друге и завёрнутые в туман, способствуют впечатлению мистического восхищения. Бесчисленные книги по Дзэн или чайной церемонии имеют картинки храмов Дзэн и чайных домов с именно таким задним фоном из покрытых мхом скал и туманных пейзажей гор.

Конечно же, хорошо, что туман делает картину вокруг Кёто такой красивой. Но было бы серьёзной ошибкой видеть в этом виде экзотического пейзажа ключ к восточной мысли, потому что когда лёгкий туман рассеется под чистым светом разума, то после этого останется не так уж и много. Истинная глубина востока - это не отрицание человеческого разума, а глубина - это не та глубина, которая должна быть скрыта в анти-интеллектуальной мгле. Безграничность востока должна всё ещё существовать, даже после того, как вся дымка путаницы рассеется под светом разума. Глубина безграничности лежит за пределами досягаемости какого-либо вида рассуждений, но она не стоит против разума. Она похожа на небо без облаков и тумана. Ясная глубина вселенной - это безграничная истина, открытая на востоке.

Для тебя, читатель, я хочу, чтобы ты понял своим собственным интеллектом, что Дзэн касается истинной глубины жизни, которая находится за пределами досягаемости разума. Эта "жизнь" - не восточная и не западная, она простирается во всём человечестве. Я надеюсь, что по мере того, как ты будешь читать эту книгу, ты посмотришь на свою собственную жизнь с совершенно новым умом и применишь то, о чём я пишу, в своей повседневной жизни. Это единственное место, где существует настоящий мир Дзэн.

Я вырос в Японии во время эры Тайсё (1912-1926) и первые десять лет эры Сёва (1926-1989). По западному календарю я родился в 1912 году. Я закончил колледж в 1935 и остался на два года в аспирантуре. В ранний период Мэйдзи (1867-1912) почиталось всё, что приходило с запада. Во время периодов Тайсё и Сёва Япония начала оценивать свои собственные исторические корни. В то же время политическая сцена увидела рост ультранационализма, имевшего свой пик во Вторую мировую войну. Другими словами, политики взяли то, что должно быть естественной гордостью, которую испытывают японцы по отношению к своему собственному культурному богатству, и манипулировали этим.

С того времени, как я ходил в среднюю школу, у меня не было ни малейшего интереса к национализму. Мои глаза всегда были направлены на более большой мир, и моей мечтой было придумать какую-нибудь идею, которая может помочь другим людям на земле. Когда я был маленьким ребёнком, то любил оригами или складывание бумаги. Я мечтал о том, чтобы выдумать новую идею для какой-нибудь фигуры оригами, которую бы люди могли сложить и радоваться.

Мой отец работал с топографическими моделями в качестве части своей работы, и он был экспертом по оригами. Я думаю, что в первый раз он научился оригами у своей матери, также как и я; благодаря моей бабушке выросло моё желание создавать вещи таким способом. К тому времени, когда я был в колледже, мой интерес в создании новых оригами почти угас. Я изобрёл определённое число складываний, чтобы делать различные формы и создал стиль делания почти всего - цветов, животных, машин, будд - из складывания всего одного квадрата бумаги.

Это был просто интерес в области хобби. Гораздо более серьёзным делом была для меня забота об общей теме моей жизни. Так получилось, что в её центре стоял вопрос о том, что такое "я", и я написал об этом в книге под названием Дзико. Это японское слово дзико означает "универсальное я" или "целое я". Мы одновременно живём и как личности, индивидуумы, занятые своими ежедневными делами, и как универсальное "я", включающее в себя всю вселенную. Когда я использую фразу "универсальное я", то говорю это в смысле "я", живущее полную истину жизни. Попытаться понять и жить в понятиях этой реальности было всеобъемлющей темой моей жизни.

Мой отец интересовался многими вещами и бросал всю свою энергию на всё, что пробуждало его интерес, но казалось, что в его действиях не было единой нити. В отличие от этого, моя жизнь была посвящена поиску пути, который соединён, и даже более того, является для человека самым духовно благородным путём жизни. То, за чем я гнался, было самым благородным путём жить мою жизнь. Я написал книгу Дзинсэй рёри но хон (Как варить свою жизнь), которая вначале появилась на английском под названием Делая свою жизнь более благородной (позднее издана под названием От кухни Дзэн к просветлению). Как я написал в той книге, под деланием свою жизнь более благородной я имею в виду постоянное стремление с полным сердцем жить истину жизни, а не создание какого-нибудь псевдо-элегантного стиля жизни.

В основе моей жизни лежат глубокие связи Японии, которые она имеет с восточной и западной традициями. Сначала для меня было важно изучать и учиться от мудрости прошлого. Потом мне надо было преследовать свой собственный индивидуальный стиль жизни, имеющий знание о своём прошлом. Чтобы реализовать эту идею первым делом я начал изучать западную философию и христианство. Изучая западную философию теоретически, ты можешь довольно хорошо понять, о чём там идёт речь, но буддизм - это другое дело. В действительности его невозможно понять, если ты не практикуешь его на самом деле. Чтобы полностью исследовать и понять буддизм и дзадзэн, я стал монахом. Моё становление монахом было отчасти выдуманным средством, чтобы практиковать дзадзэн, потому что мне было проще делать дзадзэн, если я принимал стиль жизни монаха. Я никогда не думал, что должен стать монахом. Когда я изучал католицизм, то думал о том, чтобы стать монахом, только для того, чтобы я мог изучать религию, но устав внутри церкви никогда бы не позволил мне стать им с таким отношением.

Я стал монахом 8 декабря 1940 года. В Японии это был день Пёрл Харбор, по другую сторону от линии суточного времени Соединённых Штатов. Я был интеллигентом, не делая почти ничего кроме чтения и размышления, но решил потратить всю свою энергию на практику. Позднее я написал поэму, которую назвал "Поэма для покидания дома":

Как солнечный луч светлым осенним утром,
я бы полностью хотел стать единым целым,
тело и ум,
с прозрачной практикой от всего сердца.

После войны я, как и многие другие японцы, был очень беден, и у меня не было дома до тех пор, пока я не остановился в Антайдзи, в Кёто в 1949. Мои первые годы в Антайдзи были также тяжелы, как и мои бездомные бродячие годы, но я продолжал свои поиски истинного пути жизни. Для меня понимание универсального "я" неотделимо от дзадзэн, так что в моей книге Дзико я много говорю о дзадзэн. Это в этой книге я в первый раз использовал фразу "открывая руку мыслей" (омой но тэбанаси). Мне кажется, что дзадзэн - это наивысшая форма человеческой культуры(1). Другие изобретения сделали человеческую жизнь и более удобной и более сложной, но не прибавили духовной мудрости,

Я описал 2 стороны человека, который практикует дзадзэн. Одна сторона - это личное "я", которое всегда тянут вперёд или назад мысли о желаниях. Другая - это "я", которое сидит в дзадзэн отпускания таких мыслей; это обычный человек, живущий наше универсальное "я". Первая сторона похожа на облака, а вторая на широкое небо, в котором они плывут.

Я написал:

Когда мы смотрим наверх, то склоняемся к тому, чтобы думать, что облака стоят высоко в небе, но я читал, что если мы нарисуем круг размером в пять дюймов, то карандашная линия будет представлять собой толщину всей атмосферы. Облака - это просто вещи, плывущие здесь и там, появляющиеся и исчезающие внутри этого тонкого пространства.

Дождь - это просто что-то, что происходит под этими малюсенькими облаками, но когда дождь продолжает идти, то мы думаем, что всё небо - это ни что иное, как облака и капли дождя. На самом деле над атмосферой, которая такая же тонкая как карандашная линия, всегда голубое небо и светит солнце. Но мы даже не можем представить себе этого. Какие же мы бедные - существа, живущие на земле.

Таким же образом мы всегда покрыты тёмными тучами тревоги и печали, охвачены штурмом злости и честолюбия, встречаем страдание и отчаяние. Так или иначе, облака и дождь наших мыслей происходят только внутри атмосферы, тонкой как карандашная линия. Ментальная погода просто происходит внутри наших мыслей, ищущих удовлетворение. Вне сферы мыслей небо всегда голубое, и солнце всегда светит в нём. Когда мы можем сидеть также неподвижно, как и всеохватывающее небо, то можем увидеть и испытать штурмы типа боли и грусти, не будучи охваченными ими.

Дзадзэн - это именно поза сидения в сфере абсолютного мира ума, то есть как большое голубое небо, в котором появляется и исчезает большое количество облаков мыслей. Не важно как много дзадзэн мы практикуем, бедные люди не станут богаче, и бедность не станет чем-то легко переносимым. Не важно как серьёзно мы практикуем, нужда - это нужда. Но в то же время мы находимся в абсолютном покое, как невозмутимое небо, и нам нет нужды думать о нашей жизни в понятиях сложности и простоты.

И вот я стою здесь, прожив более 80 лет, и ниточка, которая связывает всю мою жизнь - это моё стремление жить наиболее благородным путём жизни. В буддизме это упоминается как ультимативное прибежище(2).

Идти путём универсального "я" - это то, что называется буцудо, путь Будды. Это тот путь, которым я шёл в моей жизни. Когда люди слышат фразы типа Буддадхарма или путь Будды, они могут подумать, что это нечто очень особенное или святое, но это просто выражения, которые передавались нам веками, чтобы мы могли ориентироваться на них. В своей жизни я пытался объяснить эти вещи конкретным образом, который будет понятен и сможет помочь любому. Я должен был посмотреть и на христианство, и на буддизм, и интеллектуально на западную философию, чтобы понять и моё собственное самовыражение, и обет моей жизни выражения истинного значения жизни полного "я".

Я всегда верил, что дух взращивания этой жизни "я" очень похож на дух первых американских первопроходцев. Разница между ними лежит в том, что эти первопроходцы проникли на новые территории запада с желанием застолбить частные участки земли или завладеть ими. Но это не то отношение, с которым человек желает взращивать новую территорию универсального "я".

Очень важно помнить о том, чтобы стремиться к пути "я" бескорыстно, а не за какое-то вознаграждение. Так как мы действительно являемся универсальным "я", нет никакого особого смысла говорить об этом. Но если мы не прилагаем никаких усилий манифестировать его, то просто знать об этом совершенно бесполезно. Делать вечное конкретным - вот задание, которое стоит перед нами. Даже если у нас есть чашка прохладной, чистой воды, если мы не выпьём её на самом деле, то она не утолит нашу жажду. Выражение универсального "я" - это вечная практика, но в том случае, если мы не идём этим путём сами, то она не реализована, она не будет нашим путём.

Пусть это - актуализация нашего универсального "я" - будет работой всей нашей жизни.

Примечание

1. В предисловии к Дзико, Утияма цитирует Эйхей Догэна Дзэндзи о том, что в то время как мы живём жизнь основы к существованию, мы должны стараться жить наивысшую культуру. [Назад]

2. Ультимативное прибежище - это перевод буддийского понятия хиккёки. Хиккё означает "окончательное" или "абсолютное", а ки - "место прихода". В Буккё Дайдзитэн Накамура Хадзимэ говорит, что это понятие означает сатори или "дойти до конца". В главе Хоцубодайсин ("Пробуждая дух просветления") Сёбогэндзо Догэна есть место: "Хиккё - это окончательный плод Будды, воплощённый в Бодхисаттве". [Назад] 

Просто кланяться

Складывая мою правую и левую руки вместе как единое целое, я просто кланяюсь.
Просто кланяюсь, чтобы стать единым целым с Буддой и Богом.
Просто кланяюсь, чтобы стать единым целым со всем, что повстречается на моём пути.
Просто кланяюсь, чтобы стать единым целым со всеми бесчисленными вещами.
Просто кланяюсь, как жизнь становится жизнью.

Это была последняя поэма Утияма роси, законченная в последний день его жизни. 

Практика и хурма

Как хурма становится сладкой?

Хурма - это странный фрукт. Если ты съешь его, прежде чем он полностью созреет, то его вкус будет отвратительным. Его терпкость свяжет твой рот. На самом деле ты не можешь есть незрелую хурму; если попробуешь, то тебе просто придётся выплюнуть её и выкинуть целый фрукт. Буддийская практика тоже похожа на это: если ты не позволишь ей хорошенько созреть, то она не может питать твою жизнь. Поэтому я надеюсь, что люди начнут практиковать и будут продолжать до тех пор, пока их практика не станет действительно зрелой.

У хурмы есть также ещё одно интересное свойство, но чтобы понять его, ты должен знать кое-что о восточной хурме. Существуют 2 вида деревьев, на которых она растёт: сладкая хурма (на японском амагаки) и горькая, вяжущая рот хурма, называемая сибугаки. Если ты посадишь семена дерева сладкой хурмы, то все побеги будут расти как деревья терпкой хурмы. Если бы я сказал, что если посадить сладкую хурму, то все побеги станут деревьями сладкой хурмы, то все бы поняли, но кажется, что так это не работает. Без каких-либо исключений все побеги выросшие из семян сладкой хурмы - горькие. Если ты хочешь вырастить дерево сладкой хурмы, то что ты сделаешь? Тебе нужно отрезать ветку дерева сладкой хурмы и потом привить его к стволу терпкой хурмы. В положенное время ветка принесёт сладкие фрукты.

Я удивлялся, как появилось первое дерево со сладкой хурмой. Если все побеги из семян сладкой хурмы вырастают терпкими, то откуда же появилась первая сладкая хурма? Однажды у меня была возможность спросить об этом ботаника, который был специализирован на фруктовых деревьях, и он сказал мне: Во-первых, восточная хурма - это местный японский фрукт; его история длится уже тысячи лет. Вырастить сладкую хурму заняло много лет: даже сорока- или пятидесятилетнее дерево будет терпким. Это означает, что мы говорим о дереве, которому, по меньшей мере, сто лет. В это время на терпком дереве начинают созревать первые сладкие ветки. Эти ветки отрезаются от него и прививаются к молодому терпкому дереву. То, что заняло более ста лет, чтобы вырасти на одном дереве, теперь переносится на другое, чтобы продолжаться там.

В определённом смысле буддизм и наша собственная жизнь очень похожи на это. Если ты возьмёшь человечество, какое оно есть, то оно имеет терпкое качество, всё равно, на какую страну или часть света ты посмотришь. Но так получилось, что несколько тысяч лет назад в Индии, в культуре тех дней, родилась сладкая хурма: это был буддизм. Или, если быть более точным, это родился Шакьямуни Будда - как и ветка на терпком дереве, которое после многих, многих лет в итоге принесла сладкий фрукт. Через некоторое время, ветка была срезана с индийского дерева и привита к терпкому дереву, которым были китайцы того времени. Оттуда ветка, приносящая сладкие плоды, была принесена в Японию и посажена в той варварской стране. Недавно, ветки этих азиатских деревьев были привиты к деревьям, присущим американской земле.

Но одним из свойств старых деревьев является то, что они легко вянут. В Азии сегодня большей частью не осталось буддизма, за исключением Южной Азии и пары мест в Центральной Азии, типа Тибета. Япония - это одно из тех немногих мест, в котором ты можешь найти его, высохшим и вялым, каким он может быть. Теперь сладкую хурму выращивают в Америке, и за ней надо ухаживать и обрабатывать её, чтобы она могла цвести и зреть здесь. Это не происходит без заботы и внимания.

То, о чём я говорю, также применимо и к нашей индивидуальной жизни. Я хотел бы, чтобы как можно большее количество из вас стало ветками сладкой хурмы, приносящими сладкие фрукты сострадательной жизни, находя истинный путь жить, обосновавшись на своих терпких корнях, которые, несмотря ни на что, являются твоей собственной жизнью, твоей семьёй, коллегами и обществом.

В моей жизни меня заботила всего одна вещь: помочь найти и обозначить истинный путь жизни для человечества. Поэтому я стал монахом. В течение моей жизни я никогда не хотел стать знаменитым, меряя обычными мерками знаменитости. Единственная вещь, которая важна мне, так это только быть примером истинного пути жизни, который возможен для всех, везде в мире.

Значение буддийской практики

Начальная точка буддийской практики - это как человек выбирает прожить свою жизнь. Пожалуйста, не пойми меня неправильно, когда я использую слова буддийская практика или буддизм. Я не говорю о какой-нибудь признанной религиозной организации. Я беспокоюсь о том, как человек, голый от каких-либо религиозных или философских одежд, может плодоносно прожить свою жизнь.

Вероятно, преобладающее большинство из 4 миллиардов людей на земле живут сегодня только в понятиях стремления к материальному счастью. Думая о своих жизнях, большинство людей посвящают почти все свои силы стремлению к материальному счастью или здоровью или благосостоянию. Ещё существует путь жизни, сильно отличающийся от этого, в котором мы рассчитываем на то, что какой-то Абсолют будет главным авторитетом для нашей жизни, полагаясь на бога или какую-либо идею, чтобы обосновать наш путь жизни. Третий подход - это поиск постоянной философской Истины какого-нибудь рода - но часто то, что мы находим, имеет очень маленькое или вообще никакого отношения к нам как индивидуумам.

К какому из этих трёх путей жизни подходит буддизм? На самом деле он не подходит ни к одному из них. Чтобы объяснить почему, я бы хотел коротко вернуться к истории моей собственной юности. Когда я был в средней школе, у меня никогда не было мысли о материальном стремлении к счастью; это всегда казалось мне бессмысленным. Второй стиль жизни, в котором устанавливают и подчиняются какой-либо Верховной Власти, тоже никогда не привлекал меня. Я никогда не мог поверить в великое существо и просто следовать ему. Это оставило третью альтернативу, искать Истину. Когда я изучал западную философию в колледже и аспирантуре, ища великую правду, что бросилось мне в глаза по отношению к этому поиску, так это то, как он происходил. Традиция стремления к философской истине, идущая от греческой и немецкой традиций, требует необычайного увлечения. Этот вид увлечения не имеет отношения к нашей повседневной жизни, которая не имеет значения по отношению к Истине. Предполагается, что достаточно просто открыть абстрактную правду, но повседневная реальность жизни, которая существует отдельно от неё и в противоположность к ней, продолжает быть для меня проблемой. Так в итоге, хотя я и многому научился от неё, я бы никогда не смог бросить всю свою жизнь на философское стремление к правде.

Стремление к истине было, конечно же, фоном того вида жизни, который я хотел жить, но не истина в смысле какого-либо вида абсолюта, отделённого от реальности. Другими словами, когда мы говорим о какой-нибудь идеальной правде, или же о том, как что-то должно быть в своём идеальном состоянии, то мы не можем иначе, кроме как чувствовать противоречие между этим и реальностью того, кто мы есть. Моей исходной точкой было дойти до самого края этого противоречия и оттуда найти истину, которая была бы неоспоримо реальна.

В Новом Завете, Павел говорит о борьбе между тем, как всё должно быть и желанием или голосом собственного тела(3). Это одна из тех областей, в которой я всегда чувствовал связь с Христианством. Хотя я никогда не верил в Бога в христианском смысле слова, я глубоко чувствовал, что слова Павла касаются этой борьбы между телом и духом.

В то время моей жизни я действительно не имел достаточно глубокого понимания, чтобы сформулировать чёткое определение истины в философском смысле. Я не знал, что это, но был убеждён, что хотел прожить свою жизнь согласно истине или в истине. Постепенно во мне росло чувство, что путь, который я искал, лежит очень близко к тому, о чём говориться в буддийских учениях, и так я начал более глубоко исследовать путь Будды. В итоге я стал монахом. И только после 40 лет буддийской практики я в итоге чувствую, что могу начать давать чёткое определение истины.

Четыре печати Дхармы

Для начала, внутри нашей человеческой жизни существуют 2 вида реальности. Первая - это реальность случайности или случая. Вторая - это реальность обладания абсолютной или неоспоримой природой. Например, я наливаю себе чашку чая. Я не должен наливать себе чай, это случайная реальность. Нет абсолютных причин, почему я должен сидеть здесь и наливать чай, просто у меня так получилось. Смотря на вещи таким образом, большая часть нашей жизни состоит из случайных реальностей: вещей, которые могли бы произойти и иначе.

Что не означает, что не существует абсолютных реальностей. На самом деле существует несколько неоспоримых реальностей. Например, все живые существа умирают. Тут нет исключений! Не важно, насколько ты борешься или сопротивляешься этому, все умирают. Это неизбежная реальность. Так, в отличие от случайных реальностей, которые происходят просто так, которые можно изменить намерением или планом, есть и неоспоримые реальности, которые появляются, не важно, насколько мы этому противимся.

Любая реальная или абсолютная истина должна состоять из проживания наших жизней в соответствии с неизбежными реальностями, которые происходят вне зависимости от того, насколько мы боремся с ними. Буддизм как религиозное учение основан именно на этом виде истины. В то время как торговля между Индией, Грецией и Римом процветала, где-то во времена Христа, когда развился буддизм Махаяны, выражения и объяснения, касающиеся отношения Шакьямуни и его пути жизни, были глубоко усовершенствованны. Потом из этого развилась истинная уникальность буддизма. Эта уникальность воплощается в четырёх печатях Дхармы, или принципах, сихоин (иногда упоминаются только первые три печати, в таком случае они называются самбойн). Эти четыре печати Дхармы в большей или меньшей степени обобщают буддизм(4).

Первая печать Дхармы заключается в том, что все явления непостоянны, сёгё мудзё. Вторая - всё есть страдание, сангай кайку. Третья, сёхо муга, иногда переводится как "все вещи и действия (все дхармы) не имеют 'я'". Может быть, было бы яснее сказать, что вещи не имеют реального независимого существования сами по себе. Четвёртая печать гласит, что нирвана - это спокойствие или покой, нэхан дзякудзё. В буддизме Махаяны для этого пункта также используется выражение сёхо дзиссо - все вещи сами являются ультимативной реальностью, или все вещи такие, какие они есть - что означает, что всё само по себе является истиной. Эти четыре кратких принципа уникальны в буддизме.

Непостоянство, сёгё мудзё, означает, что всё живое умирает. Другими словами, всё, что имеет жизнь, теряет её. Даже больше, никто, и наименее всего само живое существо, не знает точно, когда закончится его жизнь. Жизнь имеет границы, и она всегда находится в состоянии неопределённости. Это первая неоспоримая реальность.

Я уже упоминал, что многие люди думают, что простое стремление к материальному счастью или богатству - это самое главное в жизни. Но поставь такой вид жизни рядом с реальностью смерти, и он полностью разваливается. Если человек, который думает, что он счастлив из-за своей материальной ситуации, должен встретить смерть, то, вероятно, он упадёт в пучину горечи и отчаяния. Если счастье означает иметь кучу денег и хорошее здоровье, то по этому самому определению, ты просто ударишься о самое дно, когда придёт твоё время умирать. Когда ты встретишь смерть, чего хорошего в том, чтобы быть здоровым и богатым? Именно поэтому все эти материалистические стремления просто заканчиваются отчаянием перед лицом неоспоримой реальности смерти.

Чему именно мы должны научиться от этой первой неоспоримой реальности? Мы должны выяснить, что такое жизнь и смерть на самом деле. Мы должны точно знать, что означает быть живым и что означает умирать. В буддизме Чистой земли есть выражение госё о нэгау, что означает иметь надежду на следующую жизнь. Это вера в то, что жизнь раскрывается после смерти. Но это не очень хорошее понимание этого выражения. Госё или "после смерти" - это жизнь, которая появляется, когда ты прояснишь этот самый вопрос смерти. Это означает просто точно знать, что такое смерть, и потом действительно жить свою жизнь. Это самое главное, чему мы должны научиться от первой неоспоримой истины.

Оставаться в неясности о жизни и смерти заканчивается для нас только тем, что мы умираем в большом отчаянии и горечи. Это ведёт ко второй неоспоримой реальности, что все вещи есть страдание, или сангай кайку. Страдание - это не что-то, что периодически нападает на меня; вся моя жизнь, какая она есть - это страдание. Тем не менее, я дерусь с людьми, люблю их, игнорирую их, даже не имея возможности действительно видеть это страдание. На самом деле страдание в своём глубоком смысле является всем этим. Другими словами, пока вопрос смерти остаётся неясным, всё в мире страдает. Это значение идеи, что все живые существа - это страдание. Об этом много не говорят просто потому, что большинство людей не знали бы, о чём здесь идёт речь(5).

Я упомянул, что существует 2 вида реальностей, случайная и неоспоримая. Если ты подумаешь об этом, то придёшь к выводу, что я сам являюсь просто случайной реальностью. Нет ничего, что бы говорило, что я должен был родиться в Японии 20-ого века. Я бы с таким же успехом мог родиться в древнем Египте или Папуа - Новой Гвинее, или же на самом деле мог вообще не рождаться. Иными словами, быть рождённым в какой-либо эпохе и в каком-либо месте - это возможность, случайность, так же как и моё существование здесь, прямо сейчас, тоже случайность.

Отсюда мы можем сказать, что все вещи, которые я вижу в моём мире, и сам мир, принимающий форму, когда я создаю его, тоже являются случайностью(6). Например, возможно, я посмотрю из окна и увижу, что на улице распогодилось, поэтому подумаю, что это хороший день. Но это только потому, что я там, где мне случилось быть. Где-нибудь сейчас ещё наверняка идёт дождь. Так, в более широком смысле, не совсем правильно сказать, что "сегодня" ясный день. В конце концов, где-нибудь ещё люди мокнут под дождём или их засыпает снегом, и где-нибудь в другом месте они должны работать под жарким солнцем пустыни. Поэтому нет причин верить в то, что только те вещи, которые я вижу своими собственными глазами, являются абсолютной и неоспоримой правдой.

Мы никак не можем сказать, что наш способ видеть вещи является абсолютным. Если я и ты сидим вместе, то ты можешь подумать, что мы смотрим на одну и ту же чашку, стоящую перед нами, но это не так. Ты смотришь на неё со своей стороны и своей перспективы, и я смотрю со своей. Нет оснований утверждать, что факт, который мы знаем, или идея, которую мы считаем верной, являются абсолютными.

Посмотри на метеорологические спутники, кружащие вокруг Земли. С их позиции весь мир выглядит как карта, и города типа Нью-Йорка и Токио кажутся каким-то видом плесени, растущей на поверхности. Это выглядит, как будто бы люди просто жили на такой же плесени, какая растёт на куске старого сыра. В этом смысле у меня нет оснований говорить, что мир, который я вижу - это всё; даже метеорологические спутники могут показать мне это. Если мы посмотрим на фотографии, сделанные с луны, то Земля кажется не больше маленького мячика с каким-то белым пухом, летающим вокруг него. В двух словах, всё, что мне случилось видеть, является случайностью.

Так как быть рождённым в Японии 20-ого века просто случайность, то, следовательно, и то, что я, сидящий здесь и смотрящий из окна этой комнаты этого конкретного дома, в этот момент, когда я пишу эти слова, тоже ни что иное как случайность. Я только относительный. Я не абсолютный. Если я прихожу к выводу, что я случайный, то мои мысли, конечно же, тоже случайные.

Если и мои мысли и я сам случайные, то, может быть, единственная вещь, которая остаётся и может быть названа неизменной или абсолютной, это Бог. То, что Бог должен быть абсолютным, является основой роста религий, в которых только Бог может быть истинным или реальным. Так как мы ни что иное, как вещи, которые были созданы, то мы только относительны. Первоисточник такого вида религий начинается с отречения от себя в пользу другого, Бога.

Третий подход к жизни, который я упомянул раньше, говорит, что так как из индивидуальной перспективы всё относительно или случайно, то мы должны полагаться на абстрактную правду или логос. Этот вид правды выводится исключительно из человеческого разума, или, на греческом, ноус. Это основа западной философии.

Такой вид мысли не концентрируется на индивидууме, а скорее касается всего человечества. Хотя каждый представитель человечества был рождён и умрёт, человечество в целом не умирает. На самом деле оно, может быть, умрёт - с концом Земли или раньше. Но человечество существует где-то 50000 лет и, вероятно, просуществует ещё 50000 лет. Другими словами, в определённом смысле оно не родилось и не умрёт. Учёный мир не занимается проблемой рождения и смерти вещей. Скорее он занимается человечеством как явлением, которое не рождалось и не умрёт. Так или иначе, смотреть на вещи с такой перспективы влечёт за собой понимание, что когда я умру, правда покинет меня.

Чем отличается мышление Махаяны от такого пути смотреть на вещи? Буддийский подход из перспективы Махаяны можно описать так: С помощью принятия и правильного понимания истинной природы и случайных и неоспоримых реальностей, и с помощью жизни в соответствии с этим пониманием, вопрос жизни и смерти прекращает быть такой ужасной проблемой.

Третья неоспоримая реальность - у всех вещей отсутствует реальное, независимое существование; это сёхо муга. Так как само по себе всё, какое оно есть, не имеет субстанции, то и нет ничего, за что можно было бы зацепиться. Это означает, что за твои мысли тоже нельзя зацепиться, так что единственная вещь, которую надо сделать, это отпустить всё, что приходит тебе в голову.

Выражение "отпустить всё, что появляется" - это мой собственный способ выражать идею ку, или пустоты. Это также можно интерпретировать как "без тела или формы" или не быть привязанным к форме. Мы может говорить так или этак только потому, что хватаем или пытаемся создать некую связь с чем-то(7). "Отпустить всё, что появляется" - это не пытаться выковать цепь к какому-то внешнему объекту. Это истина, выведенная из третей неоспоримой реальности.

Первая неоспоримая реальность гласит, что всё живое умирает, а вторая неоспоримая реальность - мы страдаем всю нашу жизнь, потому что не понимаем смерть. Истина, выведенная из этих двух пунктов - это важность прояснения вопроса рождения и смерти. Третья неоспоримая реальность - все мысли и чувства, которые появляются в моей голове, появляются наобум, случайно. И вывод, который мы можем сделать из этого, заключается в том, чтобы не цепляться за всё то, что появляется в наших головах. Именно этим мы и занимаемся, когда сидим дзадзэн.

То, что мы называем "я" или "эго", появляется случайно, так что мы просто отпускаем мысли и "я", вместо того, чтобы хватать их. Если мы отпускаем все наши представления о вещах, то всё становится на самом деле истинным. Это четвёртая неоспоримая реальность, совершенное спокойствие, или нэхан дзякудзё. Она также описывается как "все вещи такие, какие они есть", сёхо дзиссо. Поэтому когда мы отпускаем всё, то не создаём искусственных привязанностей и соединений. Всё такое, какое оно есть. Всё существует одним случайным образом или другим. Это настоящая реальность жизни. Это реальность того, что нельзя схватить, реальность, о которой ничего не может быть сказано. Эта самая несхватываемость является тем, что в вещах совершенно реально.

Бытиё вещей, какие они есть, также называется таковостью вещей (татхата на санскрите). Но не думай, что то, что я называю здесь "настоящей реальностью жизни" - это какая-то постоянная сущность. Это не что-то, что может быть постигнуто или понято посредством разума и интеллекта. Мы отпускаем, и это, какая она есть, и есть реальность жизни, вне которой не может быть никакой другой реальности.

Когда мы отпускаем все наши понятия, то тут нет никакой другой возможной реальности, кроме того, что есть прямо сейчас; в этом смысле то, что есть прямо здесь и сейчас, абсолютно, оно неоспоримо. Мало того, эта неоспоримая реальность в то же время является реальностью жизни, в корне связанной со всем во вселенной. Это неоспоримая реальность. Истина, которую можно вывести из этого, заключается в том, что прямо сейчас крайне важно.

Пребывать здесь и сейчас в этой реальности, отпуская все случайные мысли, которые появляются у нас в голове, это то, что я называю "открывать руку мыслей".

Когда мы думаем о "сейчас" в его обычном смысле, то предполагаем, что существует линеарное течение времени от прошлого к настоящему и вперёд к будущему. Но на самом деле это совершенно не так. На самом деле всё, что действительно существует, это сейчас. Тем не менее, прошлое, настоящее и будущее существуют в качестве декорации настоящего. Давайте я скажу это ещё раз: внутри настоящего существуют прошлое, настоящее и будущее. Прошлое и будущее реальны и живы только в настоящем. Это понятие времени очень важно в буддийском мышлении. Оно отличается от представления западной философии, что время линеарно течёт от прошлого в настоящее и дальше в будущее. Согласно буддийскому учению это работает совершенно не так. Прошлое, настоящее и будущее - все они содержатся внутри настоящего.

Мы должны понять, что нет ничего вне настоящего. Довольно часто людей сковывает их прошлое. Думать, что ты произошёл из знаменитой семьи с кучей денег и стыдиться своего теперешнего положения - это ни что иное, как быть скованным понятием прошлого. Думать, что тебе надо починить дом, так как он кажется старым - это просто идея; думать, что тебе надо починить его, чтобы сохранить без изменений - это тоже только идея. Таким же образом, чувствовать, что тебе надо сделать что-то, как, например, стать в будущем знаменитым, означает просто быть скованным своими честолюбивыми идеями о будущем. Самое важное - это прямо сейчас.

Но опять же, внутри этого "сейчас" у нас есть прошлый опыт. Внутри настоящего у нас есть прошлый опыт и направление к будущему, которое мы встретим. Мы должны оживить наш прошлый опыт и повернуться лицом к будущему - и всё это внутри настоящего. Только если мы освоим реальности прошлого, то они смогут работать в настоящем живо и гладко. Только если мы научились, как водить машину, то сможем эффективно использовать её, чтобы попасть куда-нибудь. Делать именно это называется гэндзё коан, коан жизни, становящейся жизнью. Гэндзё - это настоящее, становящееся настоящим.

Человек покидает свой дом после ссоры с женой, садиться в машину в очень взволнованном состоянии, и - бабах! - попадает в аварию, и всё потому, что он не полностью жил в реальности. Это пример настоящего, которое не полностью живёт настоящее. Истина, которую мы выводим из третей неоспоримой реальности, заключается в том, что мы должны дарить жизнь или оживлять наш прошлый опыт и встречать будущее, в то время как полностью живём в настоящем.

Понимаем мы это или нет, мы всегда живём жизнь, связанную со всем во вселенной. Но когда я говорю это, то не говорю о жизни кого-то другого или о жизни в целом отделённой от меня самого. Жизнь, которая действует во всём во вселенной - это я. Я не имею этим в виду себя в качестве эго, я имею в виду моё "я" в настоящем смысле этого слова, универсальное "я". Это основа всех жизненных переживаний. Эйхэй Догэн Дзэндзи говорит о реальности жизни в таком смысле как о дзиниссай дзико, или "'я', которое простирается во всём во вселенной". Это "я" - не какое-то постоянное тело, оно постоянно меняется. Каждый раз, когда мы делаем вдох или выдох, мы изменяемся. Наше сознание тоже всегда меняется. Все химические и физические процессы в наших телах также постоянно меняются. И, тем не менее, временно всё принимает форму. Это наше истинное "я", дзико. Это настоящее или универсальное "я", или реальность жизни, как я предпочитаю называть это. Как бы ты это ни называл, я здесь только потому, что мой мир здесь. Когда я сделал свой первый вдох, мой мир родился вместе со мной. Когда я умру, мой мир умрёт вместе со мной. Другими словами, я не родился в мир, который был здесь ещё до меня, я не живу как просто одна личность среди миллионов других личностей, и я не оставлю всё продолжать жить после меня. Люди идут по жизни, думая о себе как о членах группы или общества. Тем не менее, на самом деле мы живём не так. В действительности я порождаю свой собственный мир, проживаю его, и беру с собой, когда умираю.

Я могу только ещё раз подчеркнуть, насколько важно очень-очень внимательно смотреть на это универсальное "я", которое действует во всём во вселенной. Ты живёшь вместе со своим миром. Только если ты до конца поймёшь это, то всё в мире обоснуется как "я", наполняющее все вещи. Будучи буддистами, это наш обет или направление жизни. Мы дали обет спасти все живые существа так, чтобы это "я" могло бы стать в даже ещё большей степени самим собой. Это то направление, к которому мы постоянно поворачиваемся лицом.

Шакьямуни Будда выразил это таким образом: "Все миры - это мой мир, и все живые существа - люди, вещи и ситуации - мои дети". Выражение Догэна Дзэндзи росин, взращивать ум или отношение, произошло отсюда. Я выражаю это как "всё, что встречается на моём пути - это моя жизнь", дэау токоро вага сэймэй.

Именно поэтому нашим основополагающим отношением должно быть "просто делать", или "не делать ничего кроме этого" (сикан). Это не вопрос правильного мышления о жизни. Просто думать о жизни недостаточно. Наша жизнь - это всё, что встречается на нашем пути прямо сейчас, и наша практика - это сикантадза, что дословно означает "просто сидеть". В более общем смысле, это означает тратить наши силы на то, чтобы обосноваться во всём в нашем мире здесь и сейчас, где мы живём на самом деле.

Практика - это на всю жизнь

Я бы хотел обсудить тот пункт, почему так важно продолжать нашу практику "всё, что встречается на моём пути - моя жизнь" всю нашу жизнь. Самый важный пункт продолжения нашей практики - это пробуждать это "я", которое включает в себя всё. Это означает, что мы должны понять, снова и снова, что все живые существа находятся в границах нашей жизни.

Например, представь себе, что я и ты сидим вместе и разговариваем. Я не говорю к человеку, который не является мной. Лицо, находящееся передо мной, отраженно на сетчатке моих глаз. Ты находишься внутри меня. Встречая тебя, я просто встречаю себя. Другими словами, ты существуешь внутри моего универсального "я", и я стремлюсь к тому, чтобы заботиться о тебе, который не отделён от меня.

Ты всегда должен помнить, что все живые существа страдают. Все беспокоятся о чём-нибудь внутри своей головы. Например, должен ли я оставаться там, где я есть, или лучше пойти куда-нибудь ещё? Мы зачастую беспокоимся о таких вещах. На самом деле то, где мы находимся, не имеет значения, так как это только незначительная проблема, существующая в наших головах. В действительности нет такого места как Япония. В действительности нет такого места как Америка. То, где ты живёшь прямо сейчас - это всё, что есть. Например, если бы у тебя появилась идея, что Америка не такое хорошее место для практики и Япония лучше, то это было бы ни чем иным, как проблемой, громыхающей в твоей голове. Если ты посмотришь на вещи с перспективы отпускания всех своим идей и забот, то поймёшь, что нет Америки, которую можно было бы покинуть или в которую можно было бы вернуться. Практиковать в Японии или Америке - и то и другое хорошо.

Ты должен стараться смотреть на всё то, что появляется в твоей голове, как на выделения. Все наши мысли и чувства - это некий вид выделений. Важно, чтобы мы ясно видели это. В моей голове всегда появляется что-нибудь, но если бы я попытался действовать в соответствии со всем, что там появляется, то это бы просто утомило меня. Находясь на очень высоком месте, ты когда-нибудь испытывал желание прыгнуть? Желание прыгнуть - это просто выделение в твоей голове. Если ты думаешь, что должен следовать каждому желанию, которое появляется в твоей голове, что ж...

Что касается человеческой мысли, то возможно всё. Но ты должен иметь определённую стабильность и думать, когда появятся все эти вещи: Это правильно или нет? Это самое лучшее для меня или нет? Ты должен поразмышлять о себе, и когда ты увидишь себя относительным, случайным, то не можешь иначе, кроме как сделать вывод, что твои мысли тоже случайны.

Доводя Буддадхарму до зрелости в Америке и в своей жизни, у тебя большая, большая работа. Не просто взять сладкую хурму Дхармы и пересадить её в каждую из наших жизней так, чтобы всё человечество стало сладким, а не терпким, деревом хурмы. Чтобы сделать это, у тебя должна быть достаточно широкая перспектива, чтобы увидеть, что появляющиеся беспокойство и недовольство возникают только в твоей голове, и нет необходимости действовать согласно им. Не надо использовать свой подсчитывающий ум, чтобы оценивать всё. Появляются различные вещи, но если ты глубоко задумаешься о своей случайной природе и случайной природе своих мыслей, то больше не будешь смотреть на них как на мерило своих действий.

Для того чтобы действительно видеть, что нет оснований использовать свои мысли в качестве мерила, ты просто должен практиковать. И чтобы поддерживать свою практику с течением времени, очень важно практиковать вместе с другими, то есть в сангхе, общине. Первоначально сангхой были буддийские монахи и монахини, жившие вместе, но теперь это означает всех тех, кто практикует Буддадхарму, в особенности в группах. Практиковать в сангхе тяжело; ты на самом деле должен испытать боль и страдание, которые встретишь там. Иногда ты хочешь сорваться или забросить всё это дело, но ты просто должен продолжать стараться.

Однако через некоторое время - и нужны годы, чтобы действительно развить это - ты начинаешь смотреть на вещи с иной перспективы. Ты начинаешь понимать, что нет ничего более важного, чем отпустить. Не думай что то, что я сказал, означает, что проблемы никогда не будут появляться; они будут. Но ты начнёшь смотреть на вещи как на то, что они есть: идеи, планы, и даже то, как ты воспринимаешь вещи вокруг себя - это просто ментальные выделения.

И потом в практике и, если возможно, будучи в сангхе, ты не должен забывать обет. Под "обетом" я подразумеваю, что ты должен работать и действовать по направлению к тому, чтобы обосноваться во всём вокруг тебя. Это должно быть твоей жизненной позицией также, как и основой всех твоих действий. Очень важно жить с убеждением, что ты создаёшь историю для следующего поколения. Нет никого другого, кто бы сделал это. Ты должен понять это и глубоко пустить свои корни. Всё, что видит большинство людей, когда они смотрят на большое дерево, это листья и цветы, но ты должен обращать внимание на корни. Дерево не сможет развиться полностью, если корни находятся недостаточно глубоко. Когда корни лежат на глубине, то дерево будет расти, и красивые цветы распустятся естественным образом.

Также важно взглянуть на нашу мотивацию практиковать дзадзэн. Настолько, насколько я могу судить об этом, кажется, что слишком многие люди, которые начинают практиковать дзадзэн, сразу же начинают думать о просветлении или сатори. Они вбивают себе в голову, что им надо достичь просветления и сидят только для этой цели. Но они далеки от правды. Сидеть с идеей, что ты добьёшься просветления, просто нелепо. Это не слишком отличается от того, как на это смотрят с иудео-христианской стороны: В этих традициях совершенен только Бог, а не Его создания. То есть не важно, насколько великим может стать человек - перед Богом он ничто. Поиск сатори похож на это. Реальность, какая она есть - совершенна, она само просветление, но наши маленькие "я", конечно же, имеют изъяны. Думать, что человек станет великим, практикуя дзадзэн, или думать, что ты достигнешь сатори, означает быть серьёзно сбитым с пути своими собственными иллюзиями. Дзадзэн относится к буддизму как молитва к иудео-христианским традициям. Также как и молящийся отрекается от своих маленьких желаний и просит, чтобы свершилась воля Господа, так и дзадзэн - это отречение от наших эгоистичных оценок самих себя (как хороших, так и плохих) и вверение нашей жизни силе дзадзэн, олицетворённой в четвёртой печати, все веши такие, какие они есть.

Когда ты слышишь о том, что заурядные люди стали великими и достигли просветления, то можешь быть уверен, что это не подлинные практика и просветление, о которых говорят эти люди. В Христианства не говорят о том, что люди стали великими. Когда люди начинают говорить, насколько великие их пасторы или священники, то при этом забывают Бога. Насколько великим может стать человек можно пренебречь.

По своей основе, не важно, в каких обстоятельствах мы окажемся, мы всегда находимся посреди просветления. Когда мы живём в мире отпускания всех своих маленьких идей, то мы живём посреди просветления. Как только мы открываем руку мыслей и отпускаем наши незначительные идеи, то начинаем видеть, что это так.

Мы всегда живём реальность. Несмотря на это, когда мы начинаем думать и оценивать вещи, то в каком-то смысле становимся отстранёнными от неё. То есть люди имеют способность думать о вещах, которые нереальны. Поэтому я сказал, что понять размер нашего просветления означает увидеть, что на самом деле мы не очень просветлённые. Мы должны быть способными чётко увидеть это. Насколько бы просветлёнными мы ни стали, это просто не очень много. Наша практика начинает созревать, только когда мы начнём осознавать, что хотя мы и живём посреди просветления, та малая толика, которую мы осознаём в жизни, это всего лишь царапанье по поверхности(8). Если мы не станем зрелыми, по крайней мере, до такой степени, то в действительности не можем сказать, что практиковали дзадзэн. Наша практика останется неполной и терпкой. Но, в конечном счете, это не имеет никакого отношения к "мало" или "много". Мы просто продолжаем практиковать, стремясь жить истинный путь жизни так хорошо, насколько мы это можем, не беспокоясь и не меряя то, что мы делаем. В такой среде ветка сладкой хурмы расцветёт естественным образом.

Примечание

3. Послание к римлянам 7:9. [Назад]

4. По мнению Накамура Хадзимэ, самбойн, три печати Дхармы, не появляются в Пали-Каноне, но они появляются позже, в китайской версии. По традиции существуют 3 печати Дхармы - сёгё мудзё, все вещи непостоянны; сёхо муга, все вещи не имеют реально существующего 'я', и нэхан дзякудзё, нирвана - это покой до движения и неподвижности. Сангай кайку, все вещи в трёх мирах (прошлого, настоящего и будущего) - это страдание, иногда упоминают как четвёртую печать Дхармы, в то время как другие учёные считают, что сихо дзиссо, все вещи такие, какие они есть, является четвёртой печатью Дхармы. [Назад]

5. Утияма роси пишет об определении страдания в 5-ой главе Каннон-гё о Адзивау ("Высоко оценивая сутру Каннона Босацу", с подзаголовком "Практика Востока", опубликована в Хакудзюся, Токио, 1968); "Хотя мы никогда не можем полностью осознать всё страдание в мире, но должны рецитировать имя Канзеона Босацу всем нашим сердцем с тем, чтобы мы могли принять вызов этого страдания (быть единым целым с этим страданием)". Когда я чувствую эту безмерность страдания, то, как из глубочайшей печали, я не могу иначе, кроме как произносить "Канзеон Босацу" из всего моего сердца. Другими словами, произношение "Наму Канзеон Босацу" не должно происходить из наших проблем с какими-нибудь мелкими делами в жизни. Мы должны выкрикивать "Канзеон Босацу" в качестве нашей практики день и ночь, вне зависимости от того, можем мы проникнуться глубиной этого страдания или нет. [Назад]

6. В этой дискуссии не существует внутреннего мира, отделённого от внешнего мира. Для Утиямы он является создателем всего, что он знает или что он есть, всего в его мире, включая и то, что кажется снаружи. Например, в Абхидхарма-коша (яп. Кусярон) эта идея объясняется понятием дзико, где "я" употребляется как включающее в себя "других". [Назад]

7. Ку написан иероглифом, который также означает небо (яп. сора). Это понятие происходит от санскритских слов акаша, что означает обширное, всёпроникающее пространство, и шуньята или пустота. [Назад]

8. Саваки роси говорит в своих лекциях о "Гакудо Ёдзинсю" (Пункты, на которые надо обратить внимание при практике пути Будды): "У меня было несколько больших сатори и много маленьких, и я могу сказать тебе, что это совершенно ничего не стоит". [Назад] 

Значение дзадзэн

Зависеть от других означает нестабильность

Однажды в Антайдзи ко мне пришёл 50-летний американский бизнесмен, который был президентом своей собственной компании. Я говорю только по-японски, но так как он привёл прекрасного переводчика, у нас не было проблем общения. Он сказал мне:

"У меня куча денег и прекрасная семья, но по причинам, которые я не могу объяснить, где-то 10 лет назад я начал чувствовать ужасное одиночество моей жизни. Так я начал изучать Иудаизм, но не смог найти там никакого удовлетворения. Потом я учил Христианство, но и там я не смог найти его. После этого, несколько лет назад, я услышал лекции о Дзэн-буддизме и почувствовал, что в Дзэн я, может быть, смогу найти то, что удовлетворит меня, и с тех пор я начал изучать Дзэн. Я приехал в Японию, чтобы учить Дзэн более глубоко, и мне интересно, что Вы думаете об этом моём чувстве одиночества".

В ответ на его очень честное высказывание и вопрос я сказал:

"Вам когда-нибудь приходило в голову, что это чувство неудовлетворения или пустоты может иметь свою причину в Вашем поиске ценностей, основы или признания Вашего существования только в вещах, находящихся вне Вас, таких как имущество, работа или репутация? Вероятно, это чувство пустоты появляется потому, что Вы всё ещё не нашли эту основу внутри реальности своего собственного истинного 'я'. Другими словами, Вы чувствуете пустоту в своей жизни потому, что всегда жили только в зависимости от других людей и вещей, и не жили своё истинное 'я'"(9).

Казалось, что мой ответ точно попал в его представление о самом себе, это тронуло его, и он сразу же согласился со мной. "Это именно так, как Вы говорите. Кажется, что моя повседневная жизнь наполнена жизнью в зависимости от вещей вне меня. Я уверен, что эта причина моей внутренней пустоты. Но... что мне с этим делать?". Я ответил: "Вы никогда не сможете разрешить эту проблему в своей жизни, бегая по кругу и ища вещи вне себя. Очень важно жить истину 'я', которое 'я', живущее реальность универсального 'я'. Дзадзэн действительно воплощает это на практике. Мой учитель Кодо Саваки роси обычно говорил, "Дзадзэн - это 'я', которое делает 'я' посредством 'я'"(10).

Он кивнул, как будто бы мои слова были именно тем, что он ожидал, и продолжил: "Это как раз то, чем я думал и является дзадзэн. Я бы очень хотел получить Ваше разрешение практиковать дзадзэн здесь, в Антайдзи".

Мои ответы на его вопросы были не просто моим личным мнением. Я просто сказал ему то, что записано в буддийских сутрах с давних времён. В Суттанипата, одной из старейших буддийских сутр, написано: "Зависеть от других означает быть нестабильным"(11). И где-то в настолько же старой Дхаммападе есть фраза: "Основа 'я' - это только 'я'".

Этот человек был необычен в своей способности принять эти простые, но очень важные фразы с такой смиренностью и готовностью. В большинстве случаев нужны более подробные объяснения, прежде чем человек согласится с такими идеями.

Что такое эта вещь, которую мы небрежно называем "я"? Кажется, что это "я" выделяется только в противоположность к или при встрече с некими "другими".

Например, мужчина может видеть себя как нечто под названием "муж", которое существует только в зависимости от его "жены" и "родитель" в отношении к "ребёнку". На работе он может заметить, что его личность в качестве "подчинённого" зависит от его "шефа". Далее, он может считать себя "продавцом" по отношению к "покупателям", "соперником" по отношению к другим в том же бизнесе, "бедным человеком" по отношению к "богатым", не имя возможности купить то, что он считает хорошей вещью, "неудачником" в противоположность к "победителю", "бессильным" перед лицом общества, и так далее, до бесконечности. Было бы чудом, если бы человек, чьё сознание себя основано на сравнениях типа этих, не получил бы комплекс неполноценности.

- бессильный | общество

- муж | жена

- родители | ребёнок

- подчинённый | начальник

Я

- талантливый | бездарный

- покупатель | продавец

- коллега | противник

- богатый | бедный

- не могу купить | красивые вещи

- проигравший | победитель

Если бы он каким-то образом смог избежать проблемы с комплексом неполноценности, то легко представить, что его бы поглотило стремление к чему-то, что, как он считает, ему не хватает.

- бессильный | общество

- не могу оплатить | расходы жены

- потерял контроль | сопротивление детей

- подчинённый | начальник

Я (много работаю и учусь) (догоню и перегоню)

- талантливый | бездарный

- покупатель | продавец

- коллега | противник

- богатый | бедный

- не могу купить | красивые вещи

- проигравший | победитель

В противоположность к этому, человек с кучей денег и власти может подумать, что он стоит выше людей вокруг него, что он лучше и важнее, чем все остальные.

- удовлетворение | жена

- гордость | ребёнок

- начальник | подчинённый

- талант | бездарность

- покупатель | продавец

Я

- начальник | коллеги

- богатый | бедный

- могу купить | красивые вещи

- победитель | проигравший

- влиятельный | общество

На самом деле все эти люди находятся в одной и той же ситуации. Они все воспринимают "я", как нечто, определённое внешним миром, как нечто, определённое в противоположность к другим людям и вещам. По существу между ними нет ни малейшей разницы. Не может быть никаких сомнений, что обычно мы живём таким образом, осознавая наше "я" как нечто, определённое внешним миром и в противоположность к другим. Но если мы думаем, что только это наше "я", и если мы живём, сохраняя равновесие этого "я", сравнивая его с другими людьми и вещами, то я бы сказал, что мы потеряли из виду наше "я" как реальность жизни.

Жан-Жак Руссо написал в Эмиле, что любой человек, вне зависимости от богатства и статуса, которые он унаследовал, рождается голым и бедным и когда он умирает, то должен умереть голым и бедным. Это так, но, несмотря на это, между рождением и смертью люди носят различные одежды. Одна носит роскошный наряд королевы, в то время как другие носят всю свою жизнь бедные, рваные отрепья. Одни люди носят армейскую униформу; другие тюремные одежды; а третьи монашеские рясы.

Конечно же, наши "одежды" сделаны не только из ткани; это также одежды класса, статуса, знаменитости и богатства, все одежды наших деятельных ролей и дорогих сердцу личностей. Приходят времена, когда мы раздеваемся до гола от всех этих вещей. Также есть одежды под названием "красивый мужчина" или "привлекательная женщина". Но каким бы красивым ни был человек, в действительности придёт время, когда он или она должен сменить одежды и надеть наряд "старого человека". Подобно этому, в конце, гений вполне может быть должен будет одеться в одежды называемые одряхлением. Также есть одежды "комплекса превосходства", "комплекса неполноценности", "счастья" и "несчастья", и ещё веры, расы и нации. Мы меняем одну систему мыслей на другую, но когда приходит время умирать, то мы должны снять с себя даже одежды расового признака и умереть совершенно голыми.

Даже хотя это только внешние ловушки, которые мы носим между голым рождением и голой смертью, почти все люди обмануты ими. Они предполагают, что главная проблема жизни это, какую красивую одежду из всех возможных они будут носить? Интересно, задают ли люди когда-нибудь вопрос "Что такое голое 'я'"? В то время когда мы без сомнений живём какое-то "я", в действительности обычно мы не живём реальность нашего голого "я", нашего истинного "я". Мы беспокоимся только об одеждах, которые носим в течение жизни - то есть о "я", которое определяется внешним миром и стоит в противоположность к другим. Мы считаем само собой разумеющимся, что это всё, что есть в жизни, что "одёжка делает человека".

До тех пор пока это так, совершенно не удивительно, что люди находят пустоту своих жизней. Страдают они от комплекса неполноценности, горят духом соревнования или же цепляются за какую-нибудь идею превосходства, это совершенно естественно, что все они чувствуют одну и ту же безрадостную дыру в своих жизнях. Полагаться на других для того, чтобы узнать себя, означает быть нестабильным. Это, конечно же, не означает, что ты должен жить в какой-нибудь изоляции от других. Быть изолированным настолько же неестественно и нестабильно, как и жить всегда по отношению к другим. Твоё истинное "я" находится за пределами и зависимости от других и бега от них для того, чтобы узнать, кто ты такой. Мы не сможем найти настоящего покоя ума, пока не живём реальность жизни "я", так как основа "я" - это только "я". Это универсальное "я", за которым я следую всю свою жизнь.

"Я", живущее полную истину

Долгое время я использовал слово дзико в качестве универсального "я". Это очень старое буддийское выражение, но я подозреваю, что его довольно тяжело понять людям, которые привыкли думать в западных понятиях. В современном японском дзико используется в различных более-менее психологических случаях, в которых его можно было бы подытожить как "персональное 'я'". Чаще всего дзико - это осознающее "я" - исикитэки дзико. Потом люди думают о "я", которое беспокоится о своей выгоде в противоположность к другим, рикотэки дзико или обусловленное "я". Это я, которое пробуждает желания. Западные психологи, вероятно, назвали бы это "эго".

Тем не менее, в буддизме понятие дзико относится ни к эгоистичному "я", ни к так называемому осознающему "я". Это главное различие между буддийским выражением дзико и психологическим значением "я" или эго. Буддийское дзико подразумевает "я", которое выходит за пределы личного сознания. Несмотря на это, когда я начинаю говорить о "я" за пределами сознания, люди сразу же думают, что это какая-то мистика. Дзико не означает индивидуальное, психологическое "я", и это не нечто мистическое. Так что же это?

Когда мы говорим о "я", то обычно подразумеваем под этим наше осознающее "я", включающее в себя то, что мы видим и думаем прямо сейчас, и также нашу текущую роль. На самом деле наше осознающее "я" - это не только то, что мы думаем, кто мы есть прямо сейчас, но и также наши идеи о том, что мы думаем, кем мы были в прошлом. Другими словами, осознающее "я" - это сумма наших идей от того времени, когда мы были детьми, до настоящего. Мы берём все эти осознанные мысли и абстрагируем их от нашей жизни и называем нашим "я", но это только его часть.

Возьмём, например, сон. Не важно на кого мы посмотрим, все люди спят, открыв то, что я называю рукой мыслей. Когда мы спим, всё не прекращает существовать. Отпустив наше сознание, наше тело продолжает работать; мы дышим определённое количество раз в минуту, и наше сердце бьётся со своей скоростью. На следующее утро мы просыпаемся и открываем глаза: наши мысли возникают снова и начинают работать. И снова мы заставляем работать эти мысли о том, кто мы есть, которые были у нас вчера. Так что то, что живёт, это не только то, кто мы есть на сегодняшнее утро, а включает в себя и мысли о том, кто мы есть, которые были у нас всю нашу жизнь до этого утра.

Я использую выражение "открывать руку мыслей", чтобы как можно более наглядно объяснить связь между человеческими существами и процессом мышления. Я использую "мышление" в широком смысле этого слова, включая эмоции, предпочтения и все чувственные восприятия, а также умозрительные мысли. Думать означает хватать или цепляться за что-то с помощью концептуального "кулака" нашего мозга. Но если мы открываем этот кулак, если мы не думаем мысли, то то, что находится в нашей ментальной руке, отпадает. Наше универсальное "я", дзико, также включает в себя того, кто отпускает. Спать ночью - это естественное выражение нашей жизни с широко открытой рукой нашего думающего ума. Клевать носом, в то время, когда ты бодрствуешь - из перспективы "я", это нечто совершенно другое. В то время, когда ты бодрствуешь, открывать руку мыслей не означает дремать или думать, это тонкая линия между ними там, где ты действительно находишься прямо сейчас.

"Я" западной психологии - это картезианское "Я мыслю, значит я существую". Но на самом деле мы существуем вне зависимости от того, думаем мы или нет, и за осознающим "я" твоя жизнь продолжается, даже когда мы не знаем о ней или не осознаём её. И именно поэтому мы живы жизнью, которая включает в себя наше думающее "я". В действительности, как раз потому, что мы имеем эту настоящую непрерывную жизнь, может появиться мысль, что мы являемся только нашими мыслями. Так что наше истинное или полное "я" - это не просто абстрактное "я", сделанное из мыслей. Наше полное "я" - это сила или свойство жизни, которое позволяет появляться осознающим мыслям, и оно включает в себя и это личное, осознающее "я", а также и ту силу, которая действует за пределами осознающих мыслей.

Полное или универсальное "я" - это сила, которая действует, чтобы твоё сердце продолжало биться, и твои лёгкие продолжали дышать, и она также источник того, что считают подсознательным.

Это всеобъемлющее "я" лежит в основе творческой силы жизни. Это связанно с тем, что называют творческой силой Бога в Иудо-христианской традиции. Эта сила - то, что тотчас живо, а также то, что создано - это тоже "я". Если ты хочешь иметь связь с Богом, то очень важно воспринимать Бога как чистую творческую энергию, как то, что является свежим и живым и работает в и посредством тебя: не важно, что я делаю или думаю, Бог во всём и действует посредством меня.

Что бы ни было живым - это дзико или универсальное "я". Всё это - мысли и чувства, желания, подсознание и стук сердца, усилие, которое позволяет жизням действовать, и сама творческая сила жизни - это то, что я имею в виду под "я". Говорить "полное" или "истинное" или "универсальное" "я" - это способ включить в себя всю настоящую реальность жизни, и этим я хочу сказать, что настоящая реальность жизни не отделена от настоящей реальности твоей собственной жизни. Много лет назад я создал выражение сэймэй но дзицубуцу, "настоящая реальность жизни". Но эта фраза была не очень полезной, так как люди посмотрели бы на неё и стали бы думать, что это означает. Они бы поставили реальность, на которую я показываю, вне самих себя. Так я начал использовать слово "я" и описывать его совершенно нефилософским выражением "'я' - это то, что есть, прежде чем ты выдумал его мыслями".

Что приходит, прежде чем ты вскипятишь его
Или поджаришь за счёт мышления,
Что предшествует любой обработке мыслями -
эта самая проворная жизнь, это дзико(12).

Так как человеческая мысль постоянно выдумывает всё, то она уже отделена от того, что является сырым и свежим. Истинно жить свою жизнь, это универсальное "я", "я", которое полностью "я". Конкретно говоря, не важно насколько близко мы сдвинем наши головы вместе, на что бы мы ни посмотрели, мы будем по-разному видеть это. Твои глаза видят вещи с твоей точки зрения и твоей стороны, с каких мои глаза никогда ни смогли бы смотреть, и наоборот. Мир, который я вижу, только мой. То, что испытываю я лично - свежую жизнь, весь мой мир и мой взгляд на вещи - это тоже "я", наше личное или индивидуальное "я".

"Я" от первого лица - это полностью мой собственный опыт жизни; он отделён от опыта жизни кого-то другого. Именно с этой точки зрения, мой учитель Саваки роси говорил, что я не могу поделиться даже пуком с кем-либо ещё. И всё равно, жизнь каждого человека, которую он живёт в то время как испытывает её, как полностью свою, и является одновременно вечным или универсальным аспектом "я". "Я" универсально не в каком-то абстрактном смысле, а в совершенно конкретном. Нет ничего абстрактного в том, что жизни всех человеческих существ живут одну и ту же самую свежую, первоначальную жизненную силу. Не могло бы быть ничего более конкретного, чем это.

Всё просто такое, какое оно есть

Делать дзадзэн - это жить реальность жизни "я", не строя предположений о том, что "я" определяется какой-то связью с другими людьми или вещами. Когда мы входим в мир Дзэн, то мы входим в мир практики, где живём реальность жизни. На самом деле этот мир практики не является чем-то особенным, но, вероятно, это звучит непривычно.

Обычно мы живём только как "я", связанное с миром, "я", которое имеет уникальную социальную внешнюю сторону и уникальную рыночную стоимость. Другими словами, мы находим ценность нашего существования только среди других. С одной стороны мы предполагаем, что то, что называется "я" - это обычная вещь, а с другой стороны, что жить жизнь практики в качестве нашего истинного "я" должно быть чем-то особенным.

Западная наука отвернула свои глаза от реальности жизни в другую сторону. Западные мыслители, начиная с ранних греков, привыкли постигать всё существующее только посредством разума. Это понимание значения вещей путём установления их точного отношения к другим вещам, или понимание вещей с помощью определений. Из-за этого подхода некоторые западные философы пытаются понять "я" и даже саму жизненную силу посредством определений. Жизнь живёт в качестве настоящего опыта, даже если она не понята или не определена. Даже сила понимания вещей за счёт определений - это сила нашей собственной жизни. Это должно казаться нам естественным, но все попытки объяснения западных рационалистов не привели к успеху. Если кто-нибудь думает о реальности, которая существует до определения умозрительной мысли, то это само создаёт некое определение, сотворяя проблему заново. Обдуманная и засунутая в определения реальность больше не существует до определений. Ты можешь легко закончить тем, что подумаешь, что определения - это реальность.

Основа буддизма, со своими корнями в Индии, имеет в виду реальность жизни до всех определений. Различные буддийские трактаты выражают одну и ту же фундаментальную реальность разными путями: пустота реальности, реальность, какая она есть на самом деле, за пределами логоса, невыразимая татхата, истинная пустота(13). Конечно же, так как жизнь создаёт все относительные определения, все определения являются самой жизнью, но реальность жизни нельзя закупорить в её определения. Хотя она и производит различные определения, реальность жизни трансцендирует их всех.

Когда мы действительно касаемся огня, то он, конечно, обожжёт нас, но когда мы просто говорим слово огонь, не касаясь его на самом деле, то у нас не будет ожога. Также если мы просто думаем слово огонь, наша голова не загорится. Поэтому определение огня, чьей природой является сгорание всех вещей, само не может быть его реальностью. Огонь существует отдельно от его определения. В Дзэн говорится, что человек знает холодные и горячие вещи, только когда он сам испытывает их(14). Всё понимается в качестве настоящего опыта жизни "я"(15). Это означает, что нет особой ценности в определениях вещей, описаниях других людей, или так называемом чистом наблюдении, от которого устранили опыт жизни своего "я". Что касается этого, то разница, которую я вижу между Дзэн и экзистенциализмом, лежит в том, что современный экзистенциализм - это философия общего существования, а не практика этой самой жизни самого экзистенциалиста. Для нас очень важна практика, в которой "я" действительно живёт жизнь полного "я", а не дискуссии или наблюдения за общим существованием.

С точки зрения западной мысли, где всё должно быть рационально определенно, реальность, которая выходит за пределы определений - это вздор и абсолютно невозможно, но с точки зрения практики Дзэн, та самая сила, которая выходит за пределы простого размышления и создания определений с помощью слов, должна быть реальностью самой жизни. Д.Т. Судзуки написал о духовности как о том, что трансцендирует или включает в себя все разделения(16). Этот мир духовности раскрывается, только когда мы на самом деле практикуем реальность жизни, которая трансцендирует рационализм.

Является ли эта реальность жизни, трансцендирующая определения, язык и мысли, каким-то мистическим, эзотерическим миром, спрятанным где-то в глубине - чем-то, о чём мы не можем говорить и что даже не можем себе представить? Нет, конечно же, нет, так как на самом деле мы всегда живём реальность жизни.

Если ты приложишь руку к сердцу, то можешь почувствовать, как оно постоянно бьётся. Оно бьётся не потому, что ты думаешь о том, что ему надо биться. И не из-за каких-нибудь физиологических или медицинских определений. Например, гипоталамус регулирует наше биение сердца, но это не причина действий твоего сердца. До тех пор, пока твоё сердце действительно бьётся в тебе, это реальность твоей жизни. Сила, находящаяся за пределами слов и идей, действует. Эту реальность твоей жизни, твоего рождения и смерти, а не их определений, я и хочу здесь исследовать.

Моё дыхание я могу контролировать немного больше, чем пульс. Я могу сделать несколько вдохов и выдохов, думая об этом, но мне совершенно невозможно постоянно иметь осознанный контроль над своим дыханием. Бояться пойти спать, потому что я могу забыть дышать определённое количество раз в минуту в течение ночи, было бы ужасной психологической проблемой. Я иду спать, вверяя моё дыхание великой силе жизни за пределами моего контроля. И снова, хотя это не та сила, которую я контролирую, так как она на самом деле действует внутри меня, это ни что иное как реальность моей жизни.

Давайте пойдём немного дальше с конкретными реальностями наших жизней. Я родился японцем, а ты, вероятно, родился американцем. Это не то, что мы выбрали нашей так называемой волей, и всё равно, в действительности, я японец, а ты тот, кто ты есть. Это реальность жизни, которая трансцендирует наши собственные мерки и свободу действия. Я также являюсь буддийским священником, живущим жизнь практики дзадзэн в определённом храме в Кёто, в Японии. Это тот путь жизни, который я выбрал своей собственной силой или нет? Да, конечно, в определённом смысле я выбрал его. Но откуда я получил силу выбирать? Я не могу иначе, как сделать вывод, что и этот выбор также был рождён великой силой, трансцендирующей мою собственную силу воли и мысли, называешь ты её случайностью, судьбой, самой жизнью или Божиим промыслом.

Используя наш разум, чтобы выдумать какой-нибудь ответ на это, мы можем только выдумать односторонний или абстрактный ответ. В конечном счете, всё, что мы можем сказать, так это то, что реальность жизни такая, какая она есть. "Я" существует не потому, что я думаю об этом, или потому что я не думаю об этом. Так или иначе, это "я", универсальное и личное, является моей жизнью. Дзадзэн - это путь действительно воплощать эту реальность жизни на практике.

Жить реальность жизни

Я объяснил, что реальность жизни это и означает жить жизнь, какая она есть, и что дзадзэн это практика делать именно это. Но существуют ли другие пути жизни кроме как жить жизнь, какая она есть? Конечно же, нет. Каким бы ни был наш путь жизни, это реальность жизни, так что невозможно жить вне реальности жизни. Несмотря на это, также возможно жить, потеряв из виду эту реальность, и поэтому страдать и беспокоиться о нашей жизни.

Однажды ко мне пришла женщина лет 40. Она была очень смущена, когда рассказывала мне свою историю. Она всегда любила рисовать и была очень талантливой. Когда ей было 20, её родители поддерживали её и помогли ей стать художницей в Токио. Вначале она встретила большой успех. Её картины показывали на выставках, она часто выигрывала призы, и даже критики щедро хвалили её как опытного молодого художника. Тем не менее, прекрасное начало наткнулось на препятствие. Как раз тогда, когда начала расти её репутация, её отец потерял всё, что у него было. Для неё всё ещё было слишком рискованно жить только за счёт рисования, и она также беспокоилась о своих разочарованных родителях, так что вернулась в деревню и сделала всё, что могла, чтобы присмотреть за ними. Годы проходили и её родители постарели, но её непроходящее желание рисовать не позволило ей остаться в деревне и зачахнуть, так что она вернулась в Токио, взяв с собой своих состарившихся родителей. Она работала в течение дня и посвящала себя рисованию ночью. Она продолжала свои усилия несколько лет, но не смогла достичь того же признания, как ей это удалось сделать в 20 лет. Все картины, которые она выставляла и в которые вкладывала свои надежды, проигрывали на соревнованиях. В результате она не могла продать картины и должны была продолжать работать, чтобы поддерживать себя и своих родителей, что истощало всю её энергию и дух. Жалуясь на своё неблагополучное положение, эта женщина оплакивала то, что не имела возможности развить свой талант из-за того, что её родители потеряли всё своё имущество.

Хотя я полностью сочувствовал тому, что у неё не было возможности достигнуть своих целей в качестве художника из-за препятствий её материального положения, я упрекнул её для её же блага:

"Ты думаешь об этом совершенно неправильно. Это большая ошибка, думать, что для человека совершенно нормально получить семейное наследство. Для человека нормально ничего не иметь. Ты смогла учиться рисовать при помощи богатства своей семьи до тех пор, пока тебе не стало больше 20 лет. Это необычно, и ты должны быть очень благодарна за это. И теперь, даже хотя прошло уже более 20 лет, ты всё ещё оплакиваешь потерю богатства своей семьи и бегаешь за фантазиями о прошлом. Ты должна открыть свои глаза на свою текущую ситуацию и начать с полностью голым 'я', не имеющим ни имущества, ни чего бы то ни было ещё".

"Кроме того, ты всё ещё смотришь назад на то время, когда тебе было 20 лет и рисунки, которые показывались на выставках, всегда выигрывали для тебя призы, и хочешь опять оказаться там. Разве беспокоиться о вещах, которые не происходят так, как ты этого хочешь, не означает бегать за кучей фантазий? Ты должна начать с твоей текущей реальности".

"Более важно то, что ты рисуешь, потому что тебе нравится рисовать, разве не так? Ты не можешь оставаться довольной этим и работать на пол ставки, чтобы поддерживать себя? Если ты сможешь обеспечить себя таким образом и наслаждаться рисованием в остальное время, то у тебя будет богатая жизнь. Ты можешь быть счастлива с этим, вне зависимости от того, получаешь ты признание или нет".

"Я не делаю дзадзэн потому, что хочу превратить его во что-то пользующееся спросом. Я веду свою жизнь дзадзэн уже в течение 30 лет, но в течение первых 20 мир полностью игнорировал меня, и я практиковал дзадзэн, имея лишь немного еды. Но, просто делая его, я смог раскрыть смысл своей собственной жизни даже в таких условиях. В течение последних 10 лет, люди, которым нравится моё отношение к дзадзэн, приходят, чтобы сидеть вместе со мной, но даже сейчас у меня нет ни малейшего намерения делать из дзадзэн пользующийся спросом товар. Я просто практикую свой собственный дзадзэн. Для тебя, рисовать твои картины - это твоя жизнь. Разве это не должно быть твоей самой большой радостью?". Она сказала, что полностью поняла меня, и ушла со свежей энергией в своих шагах.

Мы всегда живём реальность нашей собственной жизни, хотя очень часто теряем эту реальность из виду, погружаясь в фантазии прошлого или наши отношения с другими. В итоге такие фантазии и наши сравнения себя с другими тащат нас за собой по кругу. Живя таким образом, как мы можем не быть наполненными чувствами полной изолированности и одиночества, не быть переполненными ревностью или завистью к людям вокруг нас или каким-либо другим большим страданием?

Однажды, когда я подошёл к одному месту в сельской местности, то издалека увидел густой лес на одной стороне горы и смог различить там крышу большого храма, скрытого среди деревьев. Я спросил об этом местного жителя, и он рассказал мне, что раньше этот храм был гораздо больше, но потом он сгорел, и теперешнее здание было построено на порядок более маленьким. Этот человек провёл меня, так, что я забрался по длинной каменной лестнице. Когда в итоге я добрался до вершины и огляделся, то увидел, что храм, который был вовсе не маленьким, был великолепным зданием, построенным вовсе не недавно. Я начал удивляться тому, что сказал мне мой проводник, и спросил его, когда же сгорел этот храм. Он сказал, что это произошло во время периода Камакура, в 13-ом веке! Я захохотал, потому что его огорчённый голос подразумевал, что храм сгорел недавно, уж точно после его рождения.

Эти сельские жители из поколения в поколение передавали чувство личной утраты того, что произошло сотни лет назад. Живя рядом с этим красивым и впечатляющим храмом, они на самом деле не могли наслаждаться им, потому что были заняты жалобами, что это не произошло как-то иначе.

Но если посмотреть на это ещё раз, то выясняется, что событие, произошедшее 700 лет назад, несомненно, свежо для многих людей. Большинство религий призывают людей "вспомнить" события, описанные в их святых книгах, события, которые могли произойти тысячи лет назад, и действовать так, как если бы они произошли с ними лично. На основе таких "воспоминаний" они ведут войну и убивают друг друга в больших количествах. И это не ограничивается мифическими и сектантскими религиями. Это так и для огромного количества доктрин и путей мысли. Вместо того чтобы смотреть на свежую и живую реальность жизни своими собственными глазами, в итоге люди душат эту реальность во имя справедливости или мира или какой-либо неизменной догмы.

Все эти воспоминания и мифы были произведены человеческой жизнью, так что мы не можем сказать, что они не имеют смысла. Тем не менее, все эти идеи и верования имеют только абстрактное существование, закреплённое в наших мыслях, они не являются сырым опытом жизни, живым прямо сейчас. Мы склоняемся к тому, чтобы слишком глубоко погружать нашу голову в воспоминания и фантазии, в религиозные догмы и жёсткие доктрины. Когда мы восхищаемся ими и слепо верим в них, становясь бешенными и фанатичными, то становимся запертыми за счёт этого неподвижного и абстрактного существования.

Мы бы жили гораздо лучше, если бы наш прошлый опыт и мудрость жили внутри сырого опыта жизни "я", здесь и сейчас. Вместо этого мы думаем, что какой-то вид абстрактного существования является нашей истинной жизнью настоящего, и в итоге нас тянут за собой наши мысли. Мы делаем вещи, которые только душат сырую жизнь. Это происходит всё время. Когда такое делает один человек, то его можно посадить в психиатрическую клинику как шизофреника, но когда так начинают действовать огромные толпы людей, то для них не хватит места ни в одной больнице. К несчастью, со временем такие группы фанатиков создали историю человечества. Если мы подумаем об этом, то нет сомнений, что каждый всегда живёт реальность жизни. Но так часто мы живём слепо, настолько захваченные нашими мыслями, что думаем, что только они реальны и абсолютны. Это некий вид безумной реальности. Важно найти разумный путь жить реальность жизни. Об этом идёт речь в настоящей духовной практике: не о душе или уме, отделённых от тела и мира, а об истинном пути жизни. Это и есть дзадзэн - практика жить свежую реальность жизни.

Примечание

9. "Реальность твоего собственного истинного 'я'" - это способ Утияма роси выражать буддийское понятие сарва-дхарма-татхата или сёхо дзиссо, которое впервые появляется в Лотос-сутре. Первоначально, сёхо дзиссо было чисто именительным выражением, которое можно перевести как истинная форма (реальность) всех явлений. Позднее китайское учение Тэндай интерпретировала эту фразу предикативным образом, что можно перевести как "все явления - это ни что иное, как реальность" - то есть временное существование вещей, хотя и не имеющих независимой природы, является манифестацией реальности. В Дзэн обе этих интерпретации санскритского подлинника воспринимаются чересчур абстрактными, так появилось выражение "наше первоначальное лицо - это истинная форма всех вещей". Эта неоспоримая истина, сёхо дзиссо, лежит в основе разговорного выражения роси "реальность своего истинного 'я'" и "реальность жизни". [Назад]

10. Изначальное выражение Кодо Саваки, дзико га дзико о дзико суру, "дзадзэн - это 'я', которое делает 'я' посредством 'я'", это его способ выражать дзидзюю дзаммай Догэна, или самадхи свободного принимания и дарования или использования. Это также можно перевести как "Дзадзэн - это 'я', которое делает 'я' в 'я'". Первоначальное выражение использует 'я' в качестве подлежащего, глагола и дополнения. [Назад]

11. В данном случае "другие" относится не только к людям, но и также к вещам и идеям - другими словами, ко всему вне 'я'. [Назад]

12. "Эта очень быстрая жизнь" - это выражение Утиямы нама но иноти, дословно "свежая, сырая жизнь". Рыба, плывущая в реке, живая и свежая, но если её однажды поймают, то её перерабатывают. Таким же образом все наши понятия, которые мы используем, чтобы обсудить универсальное 'я', являются своего рода переработкой или распределением по категориям того, что всегда живое, свежее и что нельзя переработать. [Назад]

13. Это всё интерпретированные варианты переводов различных японско-санскритских понятий. Татхата переводят как таковость, реальность вещей, какие они есть. Пустота реальности - это перевод нё-дзицу-ка; реальность, какая она есть на самом деле за пределами мышления - это ригэн синри; невыразимая татхата - хайсэн синнё; и истинная пустота - синку. Первые два выражения появляются в Пробуждении Веры Махаяны (Дайдзё Кисинрон), а последующие в Рассуждениях Великой Мудрости (Дайтидорон), комментарии к Сутре Сердца, написанном Нагарджуной. [Назад]

14. Говорят, что человек знает холодные и горячие вещи, только если он лично испытывает их. Это происходит от выражения рэйдан дзити, что дословно означает "горячее и холодное - только сам знаешь". [Назад]

15. Здесь, когда Утияма говорит "настоящий опыт жизни 'я'", он использует выражение сэймэй тайкэн. В отличие от этого, когда он имеет в виду индивидуальный опыт в жизни каждого, то использует сэйкацу кэйкэн. Опыт жизни означает, что жизнь существует как то, что мы испытываем до окраски нашими мыслями страдания и счастья. Важность этого лежит в том, что человек, который испытывает счастье, будет склоняться к тому, чтобы интерпретировать мир в светлых красках, в то время как тот, кто испытывает боль, будет видеть всё в тёмных цветах. Здесь, опыт жизни переходит в окраску удовольствия или боли; это означает, что 'я' не может быть отделено от мира (того, который испытывается) - 'я' и мир - это одна реальность. Практика в качестве опыта жизни осуществляет жизнь - 'я' и мир - как одну реальность. [Назад]

16. Японское выражение, переведённое как "японская духовность" - это нихонтэки рэйсэй. Д. Т. Судзуки использовал это выражение в качестве названия одной книги, которую он написал в 1944 году (Daito Publishers). В двух словах он определяет духовность следующим образом: Духовность - это то, что трансцендирует разделение на духовное и материальное (явления или мир). Духовность - это основа духа (ума) и материи. Дух и материя - не одно и не два. Духовная интуиция позволяет нам видеть эту реальность. Далее он говорит, что эта духовность в то же время является и религиозным сознанием. Он объясняет японский способ манифестировать эту духовность с помощью Дзэн и Буддизма Чистой Земли. [Назад] 

Реальность дзадзэн

Как практиковать дзадзэн

Значение дзадзэн должно быть непоколебимо основано на процессе самого дзадзэн, так что вопрос как практиковать дзадзэн является очень важным. Во-первых, комната, в которой ты делаешь дзадзэн, должна быть как можно более тихой. Она не должна быть ни слишком светлой, ни слишком тёмной, тёплой зимой и прохладной летом. Обрати внимание, чтобы ветер и дым не попадали в неё, и держи её в чистоте и порядке. Другими словами, постарайся создать спокойную и мирную атмосферу, где ты можешь продолжать сидеть регулярно. Если есть такая возможность, то поставь статую Будды, подноси цветы и сжигай благовония. Статуя Будды символизирует спокойствие дзадзэн и является художественным выражением его сострадания и мудрости. Так мы создаём атмосферу, которая поддерживает нашу практику. Мы всегда должны хорошо заботиться о нашем окружении, которое поддерживает наш дзадзэн, отдавать дань уважения тому месту, где мы сидим, и кланяться, когда заходим в дзэндо или зал для сидения.

Чтобы закончить свою подготовку, положи большую плоскую подушку, дзабутон или дзанику. На неё положи дзафу, круглую, твёрдую подушку. Сядь на дзафу лицом к стене и сложи свои ноги. Сиди на передней части дзафу, а не прямо на её середине. Некоторые люди могут сложить обе ноги, кладя правую ногу на левое бедро и левую ногу на правое бедро, в очень стабильную, классическую позу полного лотоса, но для большинства это невозможно.

Ты должен положить левую ногу на правое бедро (или правую ногу на левое бедро). Это так называемая поза полулотоса. Твои колени должны быть твёрдо прижаты к дзабутону. Таким образом вес верхней части тела стабильно распределяется на 3 точки - два колена на дзабутоне и ягодицы на дзафу.

Если ты не можешь положить одну ногу на другую, то можешь сидеть, согнув обе ноги и положив их на дзабутон, в "бирманской" позе.

Если твои бёдра или колени не позволяют тебе сидеть со скрещёнными ногами, то ты можешь сидеть на коленях, в позе под названием сэйдза и положить свои ягодицы на низкую скамейку или дзафу, положенную в конце.

Ты также можешь делать дзадзэн, сидя на стуле. Это более тяжело, так как на стуле тяжелее принять прямую вертикальную позу. Сиди с коленями чуть пониже, чем бёдра, ноги поставлены на пол или на подушку, если это необходимо. Ты также можешь посчитать полезным использование подушки для поддержки нижней части спины, но верхняя часть должна быть свободна и выпрямлена, если это возможно.

Выпрями спину, ягодицы естественно, но твёрдо, выдвинуты наружу, таз слегка наклонён вперёд. Сиди вертикально, не наклоняясь ни в стороны, ни вперёд, ни назад. Уши должны лежать на одной линии с плечами, нос с пупком. Выпрями шею и втяни подбородок. Закрой рот и плотно прижми язык к верхнему нёбу. Вытяни голову, как будто бы она пробивала потолок. Расслабь плечи. Положи руки на уровень пояса, правая рука лежит около живота ладонью вверх, левая на ладони правой. Большие пальцы слегка соприкасаются друг с другом над ладонями. Это называется космической мудрой. Держи глаза открытыми, смотри на стену и немного опусти взгляд.(17).

Когда ты принял позу для дзадзэн, открой рот и глубоко выдохни. Это поможет тебе изменить все рамки твоего ума. Для того чтобы расслабить свои мускулы и суставы, медленно раскачайся налево и направо 2-3 раза, и в итоге прими неподвижную, вертикальную позу. Когда ты сидишь неподвижно, дыши тихо через нос. Важно естественно дышать из тандэна, области живота, находящейся чуть ниже пупка. Лучше позволь длинным вдохам и выдохам быть длинными, а коротким короткими, вместо того, чтобы пытаться контролировать их. Не форсируй своё дыхание и не создавай шума, дыша тяжело(18). Поза дзадзэн - это удивительная поза, потому что она лучшая, чтобы выбросить наши мелкие человеческие мысли.

Ты легко поймёшь, что я имею в виду, если сравнишь позу дзадзэн с известной статуей Родена Мыслитель (см. картинку 10). Фигура сутулится, её плечи падают вперёд и грудь сдавленна, она находится в позе бега за иллюзиями. Руки и ноги изогнуты, шея и пальцы изогнуты, согнуты даже пальцы на ногах. Когда наше тело изогнуто и искривлено таким образом, течение крови и дыхание застаиваются; мы запутываемся в нашем воображении и не можем освободиться. С другой стороны, когда мы сидим дзадзэн, всё выпрямлено - туловище, спина, шея и голова. Так как живот удобно лежит на прочно сложенных ногах, кровь свободно движется в сторону живота, и дыхание легко идёт по направлению к тандэн. Застой смягчается, возбудимость уменьшается, и нам больше не нужно бегать за фантазиями и иллюзиями.

Мыслитель, пойманный в иллюзиях, и сидящий, отпускающий мысли.

Делать правильный дзадзэн означает принять правильную позу и доверить всё ей.

Легко сказать, стремиться к правильной позе и предоставить всё ей, но не так легко делать это. Даже когда мы находимся в позе дзадзэн, если мы продолжаем наши мысли, то мы думаем и больше не делаем дзадзэн. Дзадзэн - это не мышление и не сон. Делать дзадзэн - это означает быть полным жизни, стремясь держать правильную позу дзадзэн. Если мы становимся сонными, в то время как делаем дзадзэн, то наша энергия рассеивается и тело становится слабым. Если мы бежим за нашими мыслями, то поза становится окостеневшей. Дзадзэн не означает быть слабым и безжизненным и не означает быть окостеневшим; наша поза должна быть полной жизни и энергии.

Это относится к действиям любого рода. Если ты станешь сонным, в то время как водишь машину или работаешь, то твоя жизненная сила станет притуплённой; если ты беспокоишься, то станешь напряжённым и негибким; и то и другое опасно. Это действительно для всех, и для государственного деятеля, и для копателя канав, и для священника Дзэн. Наша жизненная сила не должна быть ни вялой, ни окостеневшей. Очень важно чтобы наша жизненная сила полностью жила все свои возможности. Дзадзэн - это самый концентрированный вид жизни, действующей в качестве бодрствующей жизни. Это практика, которая немедленно и полностью воплощает эту жизнь. Так, хотя это и легко объяснить, действительно практиковать это является самым важным делом в нашей жизни и, в то же самое время, огромным заданием.

Когда мы на самом деле практикуем дзадзэн, то не должны быть ни сонными, ни захваченными нашими собственными мыслями. Мы должны быть полностью бодрствующими, стремясь к правильной позе нашими плотью и кровью. Можем ли мы когда-нибудь достичь этого? Есть ли здесь такая вещь как успех или же попадание в цель? Здесь дзадзэн становится непостижимым. В дзадзэн мы должны стремиться сохранять правильную позу, хотя и нет никакой цели! Или, по крайней мере, человек, который практикует дзадзэн, никогда не ощущает, попал он в цель или нет. Если делающий дзадзэн человек думает, что его дзадзэн становится действительно хорошим, или же что он "попал в цель", то он просто думает, что его дзадзэн хорош, в то время как на самом деле он отдалился от реальности своего дзадзэн. Поэтому мы всегда должны стремиться делать правильный дзадзэн, не заботясь о том, чтобы почувствовать, что цель была достигнута.

Это кажется странным противоречием. Как правило, большинство людей думает, что до тех пор, пока существует стремление, совершенно естественно, что будет и цель, которую надо достичь: именно потому, что существует цель, мы стремимся. Тем не менее, если мы знаем, что нет никакой цели, зачем же пытаться стремиться к ней? Это обычная идея о взаимообмене ты-мне-я-тебе, обычное подсчитывающее поведение. Однако когда мы делаем дзадзэн, то должны отпустить наш эгоизм и наше поведение в отношении других. Дзадзэн - это просто наше полное "я", делающее само себя посредством самого себя. Дзадзэн делает дзадзэн! Дзадзэн - это процесс выбрасывание подсчитывающего мышления, которое полагает, что до тех пор, пока есть стремление, должна быть и цель. Мы просто сидим посреди этого противоречия, где хотя у нас и есть стремление, мы никогда не почувствуем попадания в цель. Мы просто сидим посреди этого противоречия, которое абсолютно нелепо, когда мы думаем об этом нашим маленьким умом. Когда мы практикуем такой вид дзадзэн и просто сидим, как неясно мы можем себя чувствовать(19)! Какими неудовлетворёнными и совершенно потерянными мы можем себя чувствовать.

Именно эта кажущаяся проблема делает дзадзэн таким прекрасным. Это маленькое "я", это глупое "я" легко становится удовлетворённым или самодовольным. Мы должны видеть самодовольство таким, какое оно есть: просто продолжение мыслей нашего глупого "я". Однако в нашем дзадзэн именно в этот момент, когда наше маленькое, глупое "я" остаётся неудовлетворённым или совершенно сбитым с толку, происходит неизмеримая естественная жизнь за пределами мыслей этого "я". Жизнь действует и сила Будды осуществлена именно тогда, когда мы полностью теряемся.

Люди, которые практикуют дзадзэн, сначала должны просто интеллектуально понять, что это такое, и потом, когда они будут действительно сидеть дзадзэн, должны просто стремиться к правильной позе - не своей головой, а своей плотью и кровью. В итоге мы должны оставить всё и доверить всё правильной позе дзадзэн. Дзадзэн осуществляет реальность жизни "я", какая она есть. Но нет причин полагать, что мы осознаем это(20). Невозможно прямо смотреть нашими голыми глазами на истинную или находящуюся до представлений реальность нашего собственного лица. В этом случае мы должны понять, что неудовлетворён только наш подсчитывающий ум, потому что он не может видеть результатов своих действий.

В любом случае, дзадзэн - это самая лучшая поза для настоящего стремления к реальности, какая она есть. Стремиться к этой позе тела и жизни, какая она есть, также называется сикантадза - просто сидеть(21).

Мой учитель Кодо Саваки роси часто говорил: "Просто делай дзадзэн, вот и всё". Это означает то же самое, что и "Дзадзэн - это Дхарма, Дхарма - это дзадзэн" и "Делать дзадзэн - это просто делать дзадзэн".

Просто делать дзадзэн - это всё, что надо делать. Но существует много сомнений о том, что это такое, для такого большого количества людей было тяжело развить правильную практику. Моя цель в этой книге - это просто попытаться объяснить, что такое дзадзэн. Тем не менее, пойми, пожалуйста, что из этой книги нет иного общего вывода, кроме того, что я только что сказал - то есть на самом деле практиковать дзадзэн.

Отпуская мысли

Я сказал, что если ты сидишь и думаешь во время дзадзэн, то это мышление, а не дзадзэн. Означает ли это, что во время дзадзэн у нас совсем не появляются мысли? Является ли условием для хорошего дзадзэн прекращение появления мыслей в нашей голове?

Здесь мы должны чётко различать между "бегать за мыслями и думать" и "идеи и мысли, которые просто появляются". Если во время дзадзэн появляется мысль, и мы продолжаем бежать за ней, то мы думаем и не практикуем дзадзэн. Но это не означает, что мы практикуем дзадзэн только когда мысли полностью прекратили появляться. Как мы должны понимать это противоречие?

Представь себе, что рядом с человеком, делающим дзадзэн, лежит камень. Так как этот камень не живой, то сколько бы он там ни лежал, у него никогда не появится мыслей. Однако в отличие от камня, человек, сидящий рядом с ним - это живое человеческое существо. Даже если мы сидим также неподвижно как камень, мы не можем сказать, что мысли не появятся. Наоборот, если бы они не появились, то мы должны были бы сказать, что этот человек больше не живёт. Конечно же, истина жизни ни в коем случае не означает стать безжизненным как камень. Поэтому прекращение появления мыслей не является идеальным состоянием человека, сидящего дзадзэн. То, что мысли появляются, это совершенно естественно. Но если мы бежим за ними, то мы думаем и больше не делаем дзадзэн. Так каким же должно быть наше состояние?

В двух словах, наше состояние во время дзадзэн - это стремление к сохранению позы дзадзэн плотью и кровью и нашим умом, отпускающим мысли(22).

Что такое отпускание мыслей? Когда мы думаем, то мы думаем о чём-то. Думать о чём-то означает хватать это что-то мыслью. Однако во время дзадзэн мы открываем руку мысли, пытающуюся схватить что-то, и просто удерживаемся от хватания. Это отпускание мыслей.

Когда мысль о чём-либо появляется на самом деле, то до тех пор, пока она не хватает что-нибудь, ничего не принимает. Например, даже если мысль A ("цветок") появится, пока за ней не последует мысль B ("красивый"), не будет создано смысла типа AB ("цветок является красивым"). И не сможет быть создано что-то типа A, которое B("красивый цветок"). Так что даже если появляется мысль A, пока она не продолжается, то она появляется до начала формирования осмысленной последовательности. Её нельзя измерить мерками смысла, и она исчезнет, когда продолжится течение сознания.

Так как в дзадзэн кровь отступает от головы, и возбудимость уменьшается, то дзадзэн по своей природе - это поза, в которой мы видим бессмысленность бега за мыслями. До тех пор, пока мы вверяем всё позе дзадзэн, открытие руки мыслей будет происходить естественно и спонтанно. Но человеческая жизнь - не машина, так что даже в позе дзадзэн мы можем думать так много, сколько пожелаем. Поэтому во время дзадзэн очень важно стремиться, полным жизни, к позе дзадзэн нашей плотью и кровью, в то же самое время предоставляя всё позе и отпуская мысли. Стремясь к позе дзадзэн и одновременно открывая руку мыслей, так и тело и ум делают дзадзэн правильным образом. Дзадзэн - это не что-то, о чём мы думаем, что его надо делать от всего сердца, а то, что мы действительно практикуем.

Догэн, цитируя китайского мастера Яошань Вэйень (называемого на японском Якусан Игэн), называет это мыслью не мысли(23). В то время, когда мы делаем дзадзэн нашей плотью и кровью, мы стремимся (думаем) к отпусканию мыслей (не мысль). Позднее Кэйдзан Дзёкин Дзэндзи создал выражение какусоку, что означает, будучи полностью пробуждённым на самом деле жить реальность(24).

В то время как выражение Кэйдзана какусоку прекрасно выражает ментальное состояние человека, делающего дзадзэн, я буду говорить о состоянии во время дзадзэн, используя в этом смысле слово "просыпаться/пробуждаться". Это слово какусоку может быть также понято как реальность, просыпающаяся в качестве реальности. В любом случае это "просыпание" отличается от познавания и осознания, и это различие очень важно. Знание и осознание подразумевают разделение на две части, сопоставление вещи, которая знает, с вещью, которую знают.

Мы всегда и в любой ситуации живём реальность нашей собственной жизни, верим ли мы, что это так, или нет. Несмотря на это, мы теряем её из виду. Мы начинаем дремать или думать, и так мы являемся причиной, почему эта реальность кажется унылой и туманной. Это похоже на вождение машины, когда мы или сонливы или охвачены мыслями. Наша жизнь, как и вождение машины, становится невнимательной и опасной. "Просыпаться" означает отпускать мысли - то есть, мы просыпаемся ото сна или мыслей и исполняем реальность позы дзадзэн, который практикуем нашими плотью и кровью. Другими словами, это нашими плотью и кровью мы осуществляем реальность "я"(25).

Пробуждаясь к жизни

Как на самом деле выглядит внутренний опыт практики дзадзэн? Тяжело сделать такое аналитическое описание, но это именно то, что я попробую сделать.

Во-первых, посмотри на линию ZZ'. Эта линия представляет собой действительное сохранение позы дзадзэн. Когда мы делаем дзадзэн, то линия ZZ' - это реальность наших жизней прямо сейчас, так что мы прилагаем все усилия, чтобы придерживаться её. Но мы не неподвижны как камни, так что случается, что мы имеем склонность отходить от этой линии: появляются мысли или же мы начинаем дремать.

Когда в нашем уме появляются мысли, и мы отходим от той стабильности, которую символизирует на картинке линия ZZ', то если мы возьмём мысль а в качестве основы и продолжаем с мыслями а' и а'', то мы думаем. Если в нашей голове появляется что-то о работе, и мы продолжаем с мыслями о приготовлении и менеджменте работы, то мы естественно не делаем ни чего иного, как думаем о нашей работе. Тогда мы открываем руку мыслей, отпускаем их и пробуждаемся к позе дзадзэн нашими плотью и кровью. Мы возвращаемся к реальности жизни. Это пробуждение - стрелка, показывающая назад к линии ZZ'.

Но через некоторое время мы становимся сонливыми. Это b. Если b продолжается с b' и b'', то мы на самом деле дремлем. Может быть это использование последовательности символов b, b' и b'' для сна кажется странным, но в действительности в практике дзадзэн так оно и есть. Думать и спать в дзадзэн - это в большой степени одно и то же. Когда мы становимся сонными, дремлющая мысль b входит в наш ум и без того, что мы бы заметили это, другая сонливая мысль b' незаметно проскользнёт по её стопам. Так, когда во время дзадзэн мы становимся сонными, и какая-то мысль вплывает в нашу голову, это ни что иное, как сон. Если мысль приходит в голову, когда мы бодрствуем, и мы бежим за ней, то это называется думанье. И, если мысль приходит в голову, когда мы сонливые, и мы следуем за ней, то мы просто бежим за тем, что нам снится в нашем сне. Или мы можем задремать и в то же время думать, что хотя мы и сонные, но всё равно не сдаёмся и сидим так же прочно, как и всегда. Но на самом деле мы просто видим сон о том, как делаем дзадзэн.

В действительности в практике дзадзэн нет разницы между бегом за мыслями и сном - по крайней мере, исходя из моего опыта дзадзэн, это так. Поэтому когда во время дзадзэн мы становимся сонными, то должны проснуться тем, что решительно вложим всю нашу энергию в наше сидение плотью и кровью и прекратим бегать за мыслями. Мы должны "проснуться" и вернуться к реальности жизни, что тоже может быть выражено стрелкой, показывающей к ZZ'.

Иногда мы совершенно забываем о том, где мы и что мы делаем. Мы можем бежать за мыслями c, c', c'' и в итоге оказаться полностью отделёнными от реальности нашей жизни практики дзадзэн прямо сейчас. Не замечая этого, мы можем начать общаться или же вступить в диалог с каким-нибудь ярким образом c''', который был полностью создан внутри нашего собственного действия бега за мыслями. Даже во времена как эти, если мы проснёмся - то есть на самом деле исполним позу дзадзэн нашими плотью и кровью и откроем руку мыслей - то этот очень похожий на живой фантом c''' немедленно исчезнет, и мы сможем вернуться к реальности дзадзэн (ZZ'). Это действительно удивительный пункт. Это заставляет нас чётко понять, что наша фантазия c''' не имеет реальности, и что она ни что иное, как пустой приход и уход мыслей. Замечая такие вещи во время дзадзэн, не важно находимся мы на ступени c, c', c'' или c''', мы должны как можно скорее проснуться к дзадзэн и вернуться к ZZ'.

На самом деле дзадзэн не означает быть каким-то образом приклеенным к линии ZZ'. Практиковать дзадзэн - это последовательность возвращений вверх от сонливости и вниз от бега за мыслями. То есть поза пробуждения и возвращения к ZZ' в любое время - это сам дзадзэн. Это один из самых важных моментов, касающихся его. Когда мы делаем дзадзэн, то линия ZZ', или же просто делание дзадзэн, представляет собой нашу реальность, так что очень важно держаться этой линии. В действительности ZZ' представляет собой реальность позы дзадзэн, но реальность нашей жизни не только ZZ'. Если бы ей была только линия ZZ', то мы бы были такими же неизменными и безжизненными как камни! Хотя мы и стремимся к линии ZZ', но на самом деле никогда не можем приклеиться к ней, потому что она (ZZ') не существует сама по себе. Тем не менее, мы продолжаем стремиться к ZZ', потому что посредством цепляния за мысли мы продолжаем отклоняться от неё. Та самая сила пробуждения к линии ZZ' и возвращения к ней - это реальность жизни дзадзэн.

Дзадзэн позволяет нам понять, что все мысли, которые приходят к нам в голову, это ни что иное, как пустой приход и уход, не имеющий настоящей субстанции и исчезающий мгновенно. Поэма Юндзиа Песнь просветления (кит. Джэнддаогэ; яп. Сёдока) выражает это так:

Пять элементов существования - это просто облака, бесцельно плывущие взад и вперёд,
В то время как три яда лишь пузыри, которые появляются и исчезают.
Когда видится реальность, не существует ни субъекта, ни объекта,
И в один момент адский удел предотвращён(26).

В самом деле, все мысли, иллюзии и цепляния похожи на пузыри и все они - это просто пустой приход и уход, который теряет свою видимость субстанции, когда мы пробуждаемся в дзадзэн. Даже ад, развитый нашими собственными мыслями и фантазиями, мгновенно уничтожен. Дзадзэн позволяет нам испытать это как реальность. Я взялся за попытку объяснить эти диаграммы о том, что в действительности происходит во время дзадзэн, по следующей причине: люди имеют склонность думать, что делать дзадзэн означает стремиться к линии ZZ', тренировать и дисциплинировать свой ум, и в итоге непоколебимо держаться этой самой ZZ'. Я бы хотел разъяснить, что дзадзэн как настоящая жизнь - дзадзэн, который Догэн Дзэндзи называл "напрямую переданный дзадзэн Будд и патриархов" - не похож на это. Посмотри на следующий отрывок из Эйхэй Короку Догэна Дзэндзи.

Патриарх Нагарджуна говорил так: Дзадзэн - это Дхарма всех Будд. Небуддисты также практикуют дзадзэн. Однако они делают ошибку, окрашивая его; их неправильные взгляды подобны колючкам. Поэтому он не может быть тем же самым, что и дзадзэн Будд и Бодхисаттв. Шраваки и пратьекабудды тоже делают дзадзэн, но они только желают контролировать свой ум и ищут достижения нирваны. Это не то же самое, что и дзадзэн Будд и Бодхисаттв(27).

Эти слова Нагарджуны, жившего где-то от 150 до 250 года нашей эры, были процитированы Догэном в 13-ом веке. Нагарджуна уже показал разницу между дзадзэн Будд и Бодхисаттв и медитационной практикой небуддийских практикующих и буддистов, ищущих только своё собственное освобождение, что называют Хинаяной (отношение ограниченного ума, дословно "маленькая колесница"(28)). Медитационные практики небуддистов - это не чистый дзадзэн самой жизни. Они приправлены или окрашены различного вида пользой и развиваются с мирской и утилитарной перспективы. Шраваки и пратьекабудды медитируют для того, чтобы постепенно уменьшить иллюзии и желания, в итоге пытаясь полностью уничтожить их и войти в нирвану. Это не имеет отношения к дзадзэн, который был правильно передан Буддами и предками.

Другими словами дзадзэн, который мы практикуем, это не нечто, в чём мы преуспеваем только когда становимся единым целым с ZZ', как на картинках, которые мы видели. Уменьшение иллюзий и желаний и в итоге их полное уничтожение не являются целью дзадзэн.

Некоторые буддисты говорят, что нирвана (просветление) - это полное исчезновение иллюзий и желаний, и дзадзэн или медитация практикуется, чтобы достичь этого состояния. Однако если мы предположим, что такой вид просветления является истиной человеческой жизни, то это просто означает, что истина жизни безжизненна, или же смерть! Так как желания, существующие в человеческой жизни, являются причиной страдания, такие буддисты изо всех сил стараются уничтожить их и достигнуть блаженства нирваны. Но разве поиск избавления от боли и достижения блаженства нирваны сам по себе не является желанием? На самом деле это тоже желание, и именно поэтому практикующие пойманы во внутреннем противоречии и не могут вырваться из страдания(29). Поэтому Догэн Дзэндзи говорит: "Практика Будд и патриархов полностью отличается от пути Хинаяны", и поэтому он цитирует раннего предка о том, что не надо пытаться следовать ограниченной форме дзадзэн самоконтроля.

Дзадзэн Будд и предков, дзадзэн реальности жизни, не похож на это. Так как желания на самом деле являются манифестацией жизненной силы, нет причин ненавидеть их и пытаться их уничтожить. Но если они будут таскать нас за собой, и мы будем бегать за ними, то наша жизнь запотеет(30). Важно не заставлять жизнь запотевать нашими мыслями, основанными на желаниях, а видеть все мысли и желания покоящимися на основе жизни, позволить им быть такими, какие они есть, не давая им тянуть себя за собой(31). Это не является вопросом большого усилия, чтобы не позволить желаниям тянуть себя за собой. Очень важно просто проснуться и вернуться к реальности жизни. Если мы применяем это к дзадзэн, то это означает, что даже если появляются различные мысли типа а и b, они все исчезнут, когда мы проснёмся к дзадзэн.

Даже когда ты полностью потерял путь, унесённый к точке, где c''' кажется очень ярким изображением, при пробуждении к дзадзэн даже c''' мгновенно исчезнет. Любой, кто практикует дзадзэн, может на самом деле испытать всем своим телом, что мысли - это ни что иное, как пустой приход и уход без какой-либо самостоятельной или неизменной субстанции. Однако пока мы не практикуем дзадзэн, понять это очень тяжело.

Я понимаю, что говорить, что ты не можешь понять этого, не практикуя дзадзэн, может звучать самонадеянно. Я говорю так потому, что обычно мы не можем осознать, что то, о чём мы думаем, это только пустой приход и уход, потому что слишком глубоко погружаем нашу голову в наши мысли и слишком много живём в мире мыслей. Однажды подумав о том, что мы хотим или любим, мы предполагаем, что простой факт думанья, что мы хотим или любим это, является правдой. Тогда, так как мы думаем, что эта идея - правда и стоит того, чтобы стремиться к ней, мы продолжаем повсюду бегать за ней и весь наш мир становится миром жадности. С другой стороны, подумав однажды, что мы ненавидим или не любим что-то, мы снова предполагаем, что этот простой факт думанья является правдой. Думая, что эта идея - правда, следовательно, мы должны идти за ней, мы делаем это до тех пор, пока весь наш мир не превращается в гнев(32).

Действия в нашей повседневной жизни почти полностью являются результатом такой погони за идеями, заставляя яркие, похожие на живые изображения становиться закреплёнными в нашей голове, и потом, придавая всё больше и больше веса этим закреплённым иллюзиям и желаниям, пока в итоге они не сведут нас с ума(33). Даже более точным было бы сказать, что обычно желания и иллюзии кидают нас из стороны в сторону, и мы даже не замечаем этого. Это похоже на человека, который пьёт сакэ (потребляет фантазии). Сначала он знает, что становится пьяным, но когда он доходит до ступени, где сакэ пьёт человека, то он блуждает в фантазиях, даже не зная об этом, и действует соответствующим образом. Сегодня почти все люди и общества в мире охвачены желаниями и иллюзиями. Именно поэтому наш дзадзэн имеет такое большое значение. Когда мы пробуждаемся во время дзадзэн, то нас поистине заставляют испытать тот факт, что все вещи, выдуманные в наших мыслях, мгновенно исчезают.

Несмотря на тот факт, что мы почти всегда придаём особое значение содержанию наших мыслей, когда мы просыпаемся, то мы просыпаемся к реальности жизни и делаем эту реальность нашим центром тяжести. Именно в это время мы ясно понимаем, что все желания и иллюзии внутри наших мыслей не имеют субстанции. Когда эта часть опыта дзадзэн полностью становится частью нас, даже в нашей повседневной жизни, то нас не унесёт приход и уход различных образов, и мы сможем проснуться к нашей собственной жизни и совершенно заново начать из реальности жизни.

Так являются ли желания, иллюзии и мысли типа а, b и c вещами, которые первоначально не существуют и должны ли мы отвергнуть их? Конечно же, нет, потому что, как я упомянул раньше, даже мысли, которые создают желания и иллюзии, являются манифестацией силы жизни. Но если мы продолжаем мысль и позволяем желаниям и иллюзиям унести нас, то жизнь становится тёмной и затхлой. Так мы пробуждаемся к ZZ', и из этой перспективы пробуждения мы можем видеть, что мысли, желания и иллюзии - это всё декорация жизни. Во время дзадзэн они - декорация дзадзэн.

Декорация существует только когда существует жизнь. Пока мы живём в этом мире, будут существовать счастье и несчастье, благоприятные и неблагоприятные условия, интересные и скучные вещи, Будут времена удовольствия и времена боли, времена радости и грусти. Всё это - часть декорации жизни. Так как мы погружаемся в эту декорацию, позволяя ей унести нас, и в итоге беспорядочно бегаем, то мы становимся безумными и страдаем. В дзадзэн, даже хотя перед нами и появляются различные, похожие на живые образы, мы способны видеть эту декорацию жизни как то, что она есть, за счёт того, что просыпаемся к ZZ'.

Важно взглянуть таким образом на "я", которое определяется отношениями с "другими". "Я", которым управляют снаружи, является декорацией жизни истинного "я". Не то, чтобы "я", определяемое снаружи, не существовало. Оно существует и производит всевозможные декорации. Но моя собственная истинная жизнь - это реальность жизни, к которой я просыпаюсь, не давая декорации унести себя прочь. Дзадзэн - это основа жизни, где манифестируется эта реальность жизни. В этом смысле, дзадзэн - это реальность жизни "я" - истинного "я"(34). Самым главным в дзадзэн является не уничтожение иллюзий и желаний и становление единым целым с ZZ'. Конечно, во время дзадзэн бывают такие времена, но это тоже просто часть декорации дзадзэн. Мы стремимся к ZZ', даже хотя и имеем склонность отклоняться от неё. Сама эта позиция возвращения к ZZ' и пробуждения - самое важное для практики дзадзэн в качестве основы жизни.

Примечание

17. По традиции, сидеть со скрещёнными ногами в полном лотосе (яп. кэккафудза) или в полулотосе (яп. ханкафудза) считалось очень важным. Это самые полезные позы, так как сидеть с коленями и ягодицами, создавая стабильную позу с тремя точками опоры, и со скрещёнными ногами сильно облегчает вертикальное сидение с наклонённым тазом, что в свою очередь помогает дыханию осесть в твоём животе (точнее в тандэне, см. пункт 18) и так гораздо проще поддерживать всю позу дзадзэн. Так что стоит попытаться научить своё тело сидеть со скрещёнными ногами - если это возможно. Другие позы не "неправильные", но они просто более сложные для поддержки позиции стремления к позе дзадзэн. Некоторые люди сидят на дзабутоне на коленях (поза сэйдза), кладя ягодицы на низкую скамейку или конец дзафу. Ты также можешь сидеть дзадзэн на стуле или табуретке. Проверь, чтобы твои ноги прочно стояли на полу и используй низкую клиновидную подушку, чтобы немного наклонить свой таз, и, если есть необходимость, используй поддержку для нижней части спины, так чтобы твои мускулы не перенапрягались, держа туловище прямым, но не облокачивайся назад. [Назад]

18. Место, находящееся где-то 5 см под пупком, называется тандэн или хара. Если ты сохраняешь правильную позу дзадзэн, то центр тяжести твоего тела и ума естественным образом опустится в тандэн. Когда ты дышишь во время дзадзэн, центр тяжести должен опуститься в тандэн посредством сохранения правильной позы. Помимо того, просто дыши естественно. Утияма указывает на отрывок о дыхании из Эйхэй Короку (том 5), собрание проповедей Догэна Дзэндзи, где он говорит: В нашем дзадзэн самое главное сидеть в правильной позе. Потом отрегулируй дыхание и успокойся. Для практикующих Хинаяну существуют 2 простых способа [начальной практики]: первый - это считать дыхания, а второй - это созерцать загрязнения [тела]. Другими словами, практикующий с [отношением] Хинаяны регулирует своё дыхание, считая вдохи и выдохи. Однако практика Буддопатриархов полностью отличается от пути Хинаяны. Патриарх сказал: "Лучше иметь ум дикой лисы, чем следовать способу саморегулирования Хинаяны". Две школы Хинаяны, которые сегодня [изучаются] в Японии, - это Симбунрицу и Куся.

Также существует способ Махаяны регулировать дыхание. Это означает знать, что длинное дыхание - длинное, а короткое - короткое. Дыхание доходит до тандэна и возвращается оттуда. Хотя выдох и вдох различны, они оба проходят сквозь тандэн. Когда ты дышишь животом, легко ощутить мимолётность (жизни) и регулировать ум. Мой бывший учитель Жудзин сказал: "Вдох достигает тандэна; однако это дыхание не приходит откуда-нибудь. Поэтому оно ни длинное, ни короткое. Дыхание выходит из тандэна, но вопрос не в том, куда оно идёт. Поэтому оно ни короткое, ни длинное". Мой учитель объяснил это таким образом, и если кто-нибудь спросит меня, как регулировать дыхание, то я отвечу ему таким образом. Хотя это не Махаяна [в качестве какой-то неизменной доктрины], но отличается от Хинаяны; Хотя это не Хинаяна, но отличается от Махаяны. И, если дальше спросят о том, что же это, в конце концов, то я бы ответил, что вдох и выдох ни длинные, ни короткие. [Назад]

19. Например, в нашем подсчитывающем уме, когда мы делим 10 на 3, всегда остаётся остаток. При попытке понять или объяснить дзадзэн, не важно, насколько глубоко или с какого количества сторон мы подойдём к этому, тут всегда будет оставаться пространство, которое нельзя разрешить посредством интеллектуальных расчётов. Нам сказали стремиться сохранять позу дзадзэн, тем не менее, стремление - это действие без какой-либо цели. За словом "неясно" скрывается также и понимание, насколько мелким и немощным на самом деле является это маленькое эгоцентричное "я". [Назад]

20. В Сёбогэндзо: Гэндзёкоан Догэн пишет об этом, что нет причин думать, что мы осознаем, когда осуществим реальность: "Когда все Будды истинно являются Буддами, у них нет сознания быть Буддами". И в Сёбогэндзо: Бэндова он говорит: "Тем не менее, такие вещи не входят в осознание сидящего человека, потому что они происходят в тишине самадхи, без каких-либо измышлений, и составляют само просветление". [Назад]

21. [Замечание Утияма роси о сикантадза - простом сидении] Цель делания дзадзэн - это делать дзадзэн. Это никогда не означает делать дзадзэн для какой-нибудь иной цели, такой как, например, добиться какого-либо рода особого просветления. Я думаю, что следующий отрывок из Догэна проливает свет на этот пункт:
"Сам дзадзэн - это сатори. Дзадзэн - это отпадание тела и ума и это Сёбогэндзо-нэхаммёсин (духовная мудрость истинной Дхармы). Делать дзадзэн означает практиковать, осуществить и реализовать это сатори - здесь-и-сейчас. Только если мы практикуем дзадзэн с таким отношением, то наша практика дзадзэн может быть названа сикантадза - просто делание". (Сёбогэндзо: Дзаммай о Дзаммай)
В этом отрывке Догэн Дзэндзи совершенно ясно говорит, что сатори - это не так называемое просветление. И это не какой-нибудь особый опыт, к которому стремится человек, делая дзадзэн.
"Правильно переданной Дхармой от Будды к Будде и от патриарха к патриарху всегда было простое сидение... Это совершенно ясно. Сам дзадзэн - это уже окончательная поза сатори. Другими словами, сатори - это просто делать дзадзэн." (Эйхэй Короку, том 4)
"Путь, который был передан от Будды к Будде и от патриарха к патриарху - это практиковать Путь, делая дзадзэн. Тхеньтхон Жудзин [Тэндо Нёдзё, учитель Догэна] сказал: 'Сидеть со сложенными ногами - это поза древних Будд. Поэтому вверить тело сандзэн [Примечание переводчиков: дословно, сдаться Дзэн; в Сёбогэндзо: Дзадзэнги Догэн однозначно говорит, что сандзэн - это дзадзэн] - это отпадание тела и ума. Сжигание благовоний (чтобы успокоить ум), почтительные поклоны перед изображениями Будды, рецитация нэмбуцу (повторение имени Будды), особые практики раскаяния, чтение сутр и другие религиозные церемонии излишни. Достаточно просто делать дзадзэн'" (Эйхэй Короку, том 6)
"Когда Бодхидхарма пришёл в Китай, он не занимался какими-нибудь так называемыми религиозными практиками. И он не читал лекции о сутрах. Он просто 9 лет делал дзадзэн в Сёриндзи, лицом к стене. Делать дзадзэн, ни больше, ни меньше, и есть путь Будд, сёбогэндзо нэхаммёсин". (Эйхэй Короку, том 4)
"Мой учитель Тхеньтхон Жудзин [Тэндо Нёдзё] сказал: 'Практика дзадзэн означает отпадание тела и ума. Ты можешь добиться этого только за счёт практики сикантадзы. Практики сжигания благовоний, поклонов, визуализирования или рецитации нэмбуцу, раскаяния или чтения сутры излишни'. В последние несколько сотен лет только мой учитель выбил глаз Будд и патриархов и сел в него. Несколько людей прояснили, что сидение - это Буддадхарма, и что Буддадхарма - это сидение. Даже хотя посредством опыта некоторые поняли, что сидение - это Буддадхарма, никто не понял, что сидение - это просто сидение. И уж гораздо меньше было тех, кто признал, что Буддадхарма - это просто Буддадхарма". (Сёбогэндзо: Дзаммай о Дзаммай) [Переводчики: Глаз - это метафора, означающая мудрость, и этот отрывок описывает способность учителя Догэна сидеть на месте Будд и предков и видеть их глазами]. [Назад]

22. Утияма роси придумал своё собственное, скорее необычное, но разговорное выражение для отпускания мыслей: омой но тэбанаси, дословно "отпустить свою хватку мыслей". В буддийском смысле, слово омой включает в себя не только мысли и идеи, но и также все чувства и эмоции. [Назад]

23. Следующий диалог (яп. мондо) - это известный первоисточник выражения "мысль не мысли". Он произошёл между китайским мастером Яошань Вэйень (яп. Якусан Игэн, 751-834 н.э.) и одним из его учеников. Когда Яошань сидел, монах спросил его: "Что ты думаешь, когда сидишь?". Мастер ответил "Я думаю недуманье". Монах задал ещё один вопрос: "Как ты думаешь недуманье?". Яошань ответил: "[Сидя] за пределами мыслей". Когда мы сидим, то не следуем за нашими мыслями и не останавливаем их. Мы просто даём им свободно приходить и уходить. Мы не можем назвать это думаньем, потому что мысли не осмысляются. Если мы просто следуем за думаньем, то это именно это, а не дзадзэн. Мы также не можем назвать это недуманьем, потому что мысли приходят и уходят, как облака, плывущие по небу. Когда мы сидим, наш мозг не прекращает работать, как и желудок не прекращает переваривать. Иногда наш ум занят; иногда он спокоен. Просто сидеть, не беспокоясь о состоянии своего ума - это самый важный пункт дзадзэн. [Назад]

24. Китайский иероглиф выражения Кэйдзана какусоку дословно означает пробуждаться и прикасаться. Это выражение используется, чтобы обозначить живущую жизнь более полной и живой. [Назад]

25. В данном случае "осуществлять" не используется в смысле приведения в действие какой-то возможности, а скорее означает позволение действия того, что всегда манифестируется. [Назад]

26. Юндзиа Суаньдзуэ (яп. Ёка Гэнкаку) был китайским мастером в 7-ом веке. "Пять элементов существования" или скандх (санскр.) - это тело, чувства, восприятие, воля и сознание. Это дословно "кучи" или "скопления" характеристик, которые в сумме составляют то, что мы условно называем "личностью". "Три яда" - жадность, ненависть или злость и иллюзия или невежество - это три главных вредных состояния или корня наших этики и действий. Существуют и три соответствующих положительных корня. "Адский удел" - это поэтический перевод "кармы авичи", действия, которые по спирали посылают нас вниз в адские сферы, которыми являются три низких формы существования в традиционном шестисферном колесе жизни.
[Заметка Утияма роси] В Сёдока также написано: "Не пытайся уничтожить иллюзии и не стремись к тому, что реально. Истинная природа невежества, просто такая, какая она есть, - это природа Будды. Само тело, которое появляется и исчезает как фантом, это ни что иное, как тело Дхармы (реальность жизни). Пробуждаясь к реальности жизни, не существует особой вещи, на которую мы могли бы указать и сказать 'Вот оно'". [Назад]

27. Здесь Нагарджуна критикует позицию части практикующих, которые стремятся только контролировать свой собственный ум и эмоции (пратьекабудды) и пытаются вырваться из мира (шраваки) - или, выражаясь иначе, вырваться из условного мира субъекта-объекта. [Назад]

28. Хинаяна - это понятие, которое было использовано в качестве бранного слова ранними буддистами, включая Догэна Дзэндзи, указывая на людей, которые, хотя и претендуют быть буддистами, на самом деле полностью заняты только своим собственным освобождением, которое они понимают как несвязанное с другими живыми существами. Другими словами, им не хватает представления, включающего в себя всех людей. В качестве понятия, кажется, что Хинаяна стоит в противоположность к Махаяне, но такое понимание - ошибка. По-настоящему на Хинаяну никогда не ссылаются как на школу, а только как на ограниченную позицию. Из этого следует, что понятие Махаяна, хотя иногда и используется, чтобы указать на школу буддизма, также используется Догэном в качестве бранного слова, чтобы указать на буддистов, которые привязываются к понятиям. Читатели буддийских текстов, особенно текстов Догэна, должны быть внимательными, чтобы различить, использует он это понятие, чтобы указать на школу или он говорит о позиции. [Назад]

29. То есть стремление к нирване становится причиной дальнейшего страдания. [Назад]

30. Слово, переведённое здесь как "запотеть" - это японское слово бокэру. "Запотеть" подразумевает обе крайности того, как наши жизни становятся неясными или запутанными - то есть за счёт безумных действий или занятости (погоне за каждой прихотью или желанием) и за счёт вялых действий (типа лени). [Назад]

31. Когда Утияма использует выражение "основа жизни", то он делает это в противоположность к мелкому или дуалистическому пути жизни, основанному на существовании или выживании, интеллекте. [Назад]

32. Когда Утияма говорит "весь наш мир превращается в гнев", то он объясняет японское буддийское выражение вакугокку, приблизительно "хватать невежество". Саваки часто объяснял эту идею следующим образом: Мысли - это фантазии, действия - реальность, и результат возвращается, чтобы посетить нас. [Назад]

33. В Сёбогэндзо: Дзадзэнсин у Догэна есть выражение тори тондэ тори ни нитари - "летящая птица похожа на птицу". То есть не существует реальной субстанции во всех этих "вещах", к которым мы прилепляем имена. То, что не имеет формы (летящая птица), здесь и сейчас принимает временную форму птицы (похожа на птицу). Выражение Догэна - это его способ выразить фразу Нагарджуны: "Видеть возникновение различных Дхарм [вещей] разрушает взгляд, что ничто не имеет субстанции. Видеть распад различных Дхарм разрушает взгляд, что вещи имею субстанцию. Поэтому, хотя кажется, что все Дхармы существуют, они похожи на фантом, на сон" (Из Муламадхъямака-састры Нагарджуны, Комментарии на Срединный Путь; в яп. Тюрон). [Назад]

34. [Запись Утиямы] Дзадзэн - это практика Будды. Дзадзэн - это неделание. Это в самом деле наше подлинное "я". Кроме этого не к чему стремиться как к Буддадхарме. [Догэн. Сёбогэндзо: Дзуймонки]. [Назад] 

Мир интенсивной практики

Сэссин без игрушек

Далее я бы хотел прояснить действительность дзадзэн и позицию нашей жизни в соответствии с дзадзэн, глядя на интенсивный ретрит Дзэн, сэссин, и что испытывают во время него. Слово сэссин означает "прикасаться к уму или слушать ум", и он состоит из нескольких дней, почти полностью посвящённых дзадзэн(35).

После смерти моего учителя Саваки роси в 1965 году, я начал проводить в Антайдзи сэссины длинной в пять дней каждый месяц. Нет сэссинов только в феврале из-за холода и в августе из-за жары, а в июле и сентябре сэссины продолжаются только по три дня. Во время всех этих сэссинов программа просто состоит из повторяющихся 14 периодов дзадзэн, между которыми лежат короткие периоды ходячей медитации Дзэн (кинхин), от 4 часов утра до 9 вечера. Едят 3 раза в день и после каждой еды есть пол часа паузы, в течение которых каждый занимается своими личными делами. В Антайдзи каждый период дзадзэн длится 50 минут, а во многих других монастырях и центрах они длятся по 30 или 40 минут. Существуют две уникальных особенности сэссина в Антайдзи. Первая - это то, что совершенно нельзя разговаривать. Нет приветствий или общения, нет даже какой-либо рецитации сутр, которые могут происходить в храме в другое время. Обычно глава храма Сото Дзэн не сидит лицом к стене, а скорее лицом к остальным монахам или практикующим, чтобы следить за ними, но я всегда сижу лицом к стене вместе со всеми остальными. Это главные характерные особенности сэссина в Антайдзи. Единственное указание, которое добавляется к этим правилам, это что ты направляешь своё внимание на свою собственную практику, не обращая внимания на всё остальное. Я начал такой вид сэссинов после того как попробовал другие различные виды, и продолжал эту практику с 1965 года, потому что я верю, что это самый чистый путь воплощать на практике слова Саваки роси: "Дзадзэн - это 'я' делающее 'я' посредством 'я'".

Пять дней абсолютной тишины должны помочь каждому стать своим "я", которое ни что иное, как универсальное "я", без общения или отвлечения своего внимания на других(36). Более того, эта непрерывная тишина превращает пять дней в один непрерывный период дзадзэн. Мы не используем кёсаку, палку, которую используют во многих храмах Дзэн, чтобы разбудить сидящих, которые могут задремать. Так как мы откладываем всё в сторону и сидим лицом к стене, просто будучи самими собой во время дзадзэн, то мы можем испытать ужасную скуку. Если бы кёсаку носили по кругу, то она бы стала игрушкой, отвлекающей людей от их скуки. Например, тот, кто сидит тихо, услышав человека, носящего по кругу кёсаку, может начать думать о том, насколько идеальна его поза и почему нет никаких причин бить его, или же о том, какой длинный день и как же он может сделать так, чтобы его ударили, просто чтобы убить время.

Мне кажется, что мы проводим всю свою жизнь за игрой в игрушки. Это начинается сразу после того, как мы рождаемся. Первая игрушка - это соска бутылки с молоком. Когда мы становимся немного постарше, то берёмся за кукол и плюшевых мишек. После этого это наборы сделай-сам, камеры и машины. В юности мы переходим к сексу, а потом уже идут учёба и исследования, соревнования и спорт, вместе с серьёзностью в бизнесе и, может быть, поиском славы. Это всё просто игры в игрушки! Прямо до нашей смерти мы меняем одну игрушку на другую, и заканчиваем жизнь, не сделав ничего другого, кроме как поиграв с игрушками.

Делать дзадзэн означает осуществлять реальность жизни. Дзадзэн - это "я", которое только "я" вселенной, без каких-нибудь игр в игрушки. Дзадзэн похож на время прямо перед нашей смертью, когда все игрушки были убраны. Но даже тогда, мы ищем себе что-нибудь, с чем могли были бы поиграть, даже если это и на одно мгновение.

Что ты делаешь, когда становишься сонным во время сэссина в Антайдзи? Если целью кёсаку является рассеивание твоей сонливости, то ты не можешь иначе, кроме как заснуть, когда она не используется. Однако нет причин для беспокойства - нет никого, кто бы мог проспать все 70 часов дзадзэн пятидневного сэссина! Ты неизбежно проснёшься. Так как это твоя собственная практика, то ты просто делаешь дзадзэн от всего сердца. Дзадзэн - это не что-то, что человека должны заставлять делать. Это практика, которую делаешь ты сам, в качестве "я", которое только "я".

Может случиться, что ты будешь бодрствовать, но тебе будет очень скучно. Чтобы убить время, ты можешь подумать о какой-нибудь определённой вещи и развлекать себя этой идеей. Даже хотя это и твоя собственная практика, нелепо убивать время таким образом, но иногда люди делают так. Тем не менее, если ты умственно нормальный, то не сможешь продолжать эти мечтания до бесконечности - в сэссине, где есть только тишина и сплошные длинные часы дзадзэн, ты бы почувствовал, что сходишь с ума. Здоровый ум не может вынести борьбы и связи с одной иллюзорной мыслью на протяжении длительного периода времени. В итоге ты сам поймёшь, что самое удобное - это отпустить иллюзии и стремиться к прочной позе дзадзэн. Другими словами эти сэссины - это просто сидение в качестве "я", которое только "я", без каких-либо внешних ограничений. Следовательно, ты не можешь иначе, кроме как вернуться к тому "я", которое только "я", только жизни, происходящей здесь и сейчас, и которую не могут сдвинуть с места иллюзорные мысли.

Как я уже сказал, я сижу лицом к стене, как и все остальные в зале для дзадзэн. Это ликвидирует наши взаимоотношения, основанные на наблюдателе и наблюдаемыми. Если бы я сидел с целью наблюдения за остальными, то я бы делал только это и потерял бы из виду свой собственный дзадзэн. Также, если бы все ощущали, что за ними смотрят, когда они делают дзадзэн, то это бы превратилось в дзадзэн, продолжающийся в пределах разделений на "я" и "других" и перестало бы быть дзадзэн, который по-настоящему "я", которое только "я". Я должен продолжать свою собственную практику дзадзэн, в то время как все остальные должны практиковать свой собственный дзадзэн в качестве "я", которое только истинное "я".

Во время сэссина не дают указаний, касающихся дзадзэн, поэтому для того чтобы делать такой сэссин правильно, ты уже должен понять, какой должна быть твоя умственная позиция. Я надеюсь, что люди будут сидеть сэссины, после того как прочли и поняли это. Если у них всё ещё есть вопросы, то они могут посетить учителя Дзэн и задать их ему до или после сэссина.

Человек, который решил практиковать дзадзэн после чтения моего объяснения, имеет довольно другое отношение, чем человек, который просто приходит и сидит дзадзэн, не задавая вопросов. Есть также большое количество людей, которые беспокоятся об интеллектуальном понимании - то есть они полны спорными теориями. Для того чтобы эти упрямые люди смогли понять посредством своего собственного опыта, что дзадзэн - это не теория, а то, что ты делаешь на самом деле, я прошу их погрузиться прямо в эту абсолютную тишину практики дзадзэн.

До времени и усилия "эго-я"

Когда мы делаем такой вид сэссина, то можем познать различные истины в качестве личного опыта, а не теории. Первая вещь, которую мы не можем не почувствовать во время сидения таких сэссинов, так это громадное удлинение времени. О сэссине говорят: "День такой же длинный как вечность" и "День такой же длинный, каким он казался в детстве". Как часто в нашей повседневной жизни мы поделимся шуткой с другом, и, может быть, немного посмотрим телевизор и, прежде чем мы заметим это, пол дня, а может быть и целый день, уже прошло. Но когда мы целый день сидим дзадзэн, время не проходит так легко. Наши ноги болят, мы наполняемся скукой, и нет ничего, что мы могли бы сделать, кроме как жить наше время в качестве реальности жизни, мгновение за мгновением.

Во время сэссина все наши действия определяются звонком. Два звонка, и мы встаём из дзадзэн и начинаем ходить. Во время кинхина у нас появляются мысли, насколько же мы по горло сыты дзадзэн, и потом, охлаждая наш пыл, мы понимаем, что всё ещё утро второго дня и позади меньше, чем половина сэссина. Я уверен, что каждый, делающий сэссин, имел подобные мысли.

Как же нам выдержать оставшееся время? Достигнув этой точки, мы просто должны трансцендировать время. Если мы не забудем эту вещь под названием время, то для нас не будет возможным продолжать в течение всех оставшихся часов сэссина(37).

Когда мы трансцендируем время, или забываем время, то на самом деле встречаем свежую реальность жизни. Время существует для нас потому, что мы сравниваем один момент с другим, и в неразберихе восприятий чувствуем, что оно течёт быстро. Если мы прекращаем сравнивать, и просто являемся этим "я", которое ни что иное, как "я", то можем трансцендировать эту скорость или сравнение, которые называем время. Те, кто продолжают сидеть сэссин, больше не вспоминают о времени. Просто услышав 3 звонка, ты начинаешь дзадзэн; а если это 2, то кинхин. Ещё 3 звонка говорят о том, что снова пришло время сидеть; потом 2, и ты возвращаешься к кинхин. Мы просто продолжаем сэссин таким, какой он есть, следуя сигналам звонка(38). Никто не думает о том, короткое это время или длинное. В итоге, не думая об этом, пять дней прошли и сэссин закончился. Только тогда мы замечаем, что, делая дзадзэн, полностью забыли о времени, хотя я боюсь, что такое выражение может быть легко совершенно неправильно понято. Может быть было бы более подходящим сказать, что просто пока мы занимались дзадзэн, пять дней прошли сами собой(39). На самом деле не имеет значения, какие слова мы используем, ни одно из них не подходит по-настоящему. Мы просто должны сами испытать сэссин.

На самом деле такой вид опыта просто показывает нам, что такое время, а также, что такое до времени. Обычно мы считаем само собой разумеющимся, что мы все живём во времени, но благодаря сэссину мы можем напрямую испытать, что это не так. Скорее эта жизнь "я" создаёт видимость времени.

Когда мы практикуем дзадзэн, то складываем наши ноги и неподвижно сидим, абсолютно не шевелясь. Так что ты должен будешь сказать, что это больно по сравнению с потакающим своим прихотям путём жизни, в котором обычно мы можем двигаться, как пожелаем. Тем не менее, если во время дзадзэн мы начинаем думать, насколько он болезненнен и как мы продолжаем упорствовать и выносить эту боль, то никогда не сможем тихо просидеть все пять дней. Мы сможем поделать пару часов дзадзэн, или же даже четыре или пять часов, в зависимости от нашей способности терпеть боль, но мы бы никак не смогли просидеть 5-дневый сэссин просто за счёт упорства. Более того, мы бы никогда не смогли сидеть 5-дневный сэссин каждый месяц или вести жизнь практики дзадзэн благодаря какой-нибудь самовлюблённой идее о нашей способности выносить боль. И даже если бы мы смогли сделать это, то это было бы совершенно бессмысленным! Мы бы просто сравнивали нашу собственную способность самодисциплины и упорства со способностями других, и дзадзэн стал бы ни чем иным, как продолжением нашей склонности сравнивать себя с другими людьми. Самое важное во время сэссина - это выбросить даже эти идеи о том, насколько это больно и как мы продолжаем сидеть посреди боли, и погрузиться в дзадзэн, какой он есть, как "я", делающее "я" посредством "я". Только сидя неподвижно и предоставляя всё позе, время пройдёт само по себе. Только когда мы выбрасываем наши идеи о боли и упорстве, то сможем сидеть сэссин без боязни.

Сэссины на самом деле заставляют нас испытать, что же это означает, когда выпадает дно мыслей об упорстве и страдании. Это имеет громадное влияние на нашу повседневную жизнь. В наших повседневных делах мы встречаем много проблем и неудач, но обычно происходит так, что при столкновении с проблемами мы начинаем бороться. И делая так, мы ещё более ухудшаем своё положение. Это легко видеть, когда это касается кого-то другого. Когда другие попадают в неудачную ситуацию, в качестве наблюдателей мы часто говорим, что они должны "просто прекратить дёргаться" или "просто успокоиться". Будучи наблюдателями, мы можем совершенно спокойно говорить так, но когда речь идёт о наших собственных неприятностях, то мы вдруг теряем нашу способность оставаться спокойными. Как мы можем заставить это "я" - которое не может иначе, кроме как бороться - прекратить бороться и успокоиться? Это невозможно до тех пор, пока не выпадет дно наших мыслей о нашем страдании и упорстве(40). Во время сэссина нас заставляют испытать именно это. Сэссин - это практика, которую мы совершаем до разделения на свою собственную силу и силу других, до времени и до упорства.

Декорация жизни

Кажется, что понятия сатори и Дзэн в Японии очень тесно связаны друг с другом, так что когда кто-нибудь говорит "сатори", все сразу же связывают это с Дзэн, и наоборот. Люди, которые начинают сидеть сэссин, часто удивляются, "Когда мы практикуем дзадзэн, разве нам не надо иметь опыт сатори?". На западе слово "просветление" имеет тот же эффект. Однако в действительности сатори необъяснимо и было бы безопаснее вообще не привлекать на него внимание. Я говорю так, потому что люди обычно говорят о сатори в противоположность к иллюзии, и это различие между сатори и иллюзией ни что иное, как сравнение, которое мы делаем в нашем обычном уме.

Истинное сатори Шакьямуни Будды не похоже на это. Говорят, что когда Шакьямуни достиг сатори, то он сказал следующую фразу: "Я достиг путь одновременно со всем миром и всеми живыми существами. Всё - горы, реки, деревья, травы - все достигли буддовости".

Для Шакьямуни сатори не было чем-то отдельным только для него. Его было сатори жизни, включающее его самого и все вещи. Это то, что действительно выходит за рамки различения нашего заурядного ума. В Сутре Сердца (Праджня-парамита хридая сутра) говорится: "Нет рождения или смерти, нет чистоты или загрязнения, нет увеличения или уменьшения". Сатори находится за пределами рождения и смерти, за пределами увеличения (выигрыша) и уменьшения (проигрыша), за пределами загрязнения (иллюзии) и чистоты (сатори). Как может сатори быть за пределами сатори? Это очень важно. Сатори, относящееся к иллюзии, - это ограниченный вид "сатори", основанный на сравнении одной вещи с другой. Истинное сатори не основано на таком различения в нашем уме, оно принадлежит ко всей жизни. Этот вид сатори означает быть просветленным к реальности жизни до различения на себя и других или на иллюзию и сатори.

Если мы хотим сказать, что получили сатори в качестве результата нашей собственной практики, то должны хорошо помнить, что такое сатори принадлежит к области эго. Это ни что иное, как сатори, основанное на разделении, сделанном между другими и собой. Это ни что иное, как обсуждение мира, созданного различением нашего обычного ума.

В Только Будды вместе с Буддами (Сёбогэндзо: Юйбуцуёбуцу) Догэн Дзэндзи пишет: "Если сатори появляется из какого-то предвзятого мнения, то такое сатори не будет надёжным. Истинное сатори не опирается на идеи о сатори, а приходит из пространства, лежащего далеко за пределами формирования понятий. Сатори основано только на самом сатори, и ему помогает только сила самого сатори. Знай, что не существует иллюзии как какой-то постоянной вещи. Знай, что сатори - это не нечто, что существует".

Один мой ученик пришёл ко мне и спросил: "Когда мы делаем дзадзэн во время сэссина, то иногда приходят времена, когда не играет никакой роли, насколько мы стараемся прекратить бегать за мыслями и пытаемся вложить нашу энергию в позу дзадзэн, мысли просто продолжают приходить одна за другой. Но в другое время, мы можем сидеть дзадзэн с абсолютно ясным умом, без появления каких-либо мыслей. Разве ты бы не назвал это сатори или кэнсё?".

Я ответил: "Конечно, когда мы делаем сэссины, то часто испытываем это. Но если ты называешь те времена, когда не можешь не бегать за мыслями, иллюзией, а дзадзэн с ясным умом сатори, то тогда по существу иллюзия и сатори похожи на состояния, которые вызваны изменением температуры и влажности".

"В течение года у нас бывает различная погода, и даже в течение одного сэссина погода может потерпеть изменения. Если мы продолжаем сэссин на протяжении большого количества времени, то естественным образом видим, что существует причинная связь между температурой, влажностью и нашим психологическим состоянием. По большей части мы начинаем чувствовать, когда появляются определённые состояния. Например, в жаркую и влажную погоду неважно, насколько ты стараешься сидеть дзадзэн, наши головы работают как если бы они бродили; мы не можем ничего сделать против этого. Но когда воздух сухой и дует прохладный вечерний ветерок, то наши головы проясняются и мы, несомненно, чувствуем, как будто бы стали с дзадзэн единым целым. Однако оба этих состояния - это состояния наших голов, реагирующих на температуру и влажность. Так как делать дзадзэн означает сидеть и стремиться быть с дзадзэн единым целым, то этот вид дзадзэн, конечно же, прекрасен, хотя это не означает, что такой дзадзэн хорош, и что дзадзэн, непохожий на это, является неудачей".

"Не обращая внимания на состояния, в дзадзэн очень важно просто сидеть, стремясь к дзадзэн и просыпаясь к нему. В просто делании и пробуждении к дзадзэн, различные состояния, появляющиеся в нашей голове, просто становятся декорацией нашего дзадзэн!"(41). Ученик ушёл, посмеиваясь над моим объяснением, что сатори и иллюзия - это состояния температуры и влажности.

Через пару дней начался сентябрьский сэссин. Так как в первой части сентября жарко, то сэссин длится только три дня. Как обычно, первые два дня были очень душными, и мы практиковали дзадзэн, купаясь в поту. Но утром третьего дня стало освежающе прохладно и начало казаться, что наступила осень. Мы смогли удобно сидеть дзадзэн, и на этой ноте сэссин закончился. В конце сэссина все расслаблялись, и мы вместе пили чай. В это время мой ученик вернулся к теме погоды и заметил, что он, несомненно, испытал, что температура и влажность влияют на сатори и иллюзию.

Мир, в котором мы живём, это не нечто, существующее независимо от наших мыслей и идей. Наш мир и эти мысли и идеи появляются перед нами как единое целое. В зависимости от того, какие у нас мысли и идеи, наш мир может казаться нам совершенно разным. Эти мысли и чувства составляют наше психологическое состояние. Более того, наше психологическое состояние является в то же самое время нашим физиологическим состоянием. Если у нас внутри что-то ломается физически, то наш ум не остаётся ясным. И если наш ум не ясен, то глаза, которыми мы видим мир, и наш взгляд на жизнь становятся тёмными. Наши жизни и весь мир принимают мрачный вид. С другой стороны, когда мы чувствуем себя здоровыми, то наш ум светлеет, и в результате становится светлее и наш взгляд на всё.

Более того, на наше физиологическое состояние очень сильно влияет среда, в которой мы живём. Изменения и состояния климата и погоды воздействуют на нас. Эту связь причины и следствия очень легко увидеть, когда ты ведёшь жизнь, такую однообразную и лишённую отвлечений, как сэссины в Антайдзи.

Здесь очень важна позиция простого стремления к пробуждению, вне зависимости от состояния, в котором ты находишься. Речь идёт не о достижении какого-нибудь состояния, где все мысли исчезли. Спокойно сидеть посреди причинно-следственных связей, не давая им унести тебя за собой, - это сикантадза.

Как и в погоде, в нашей личной жизни существует большое количество состояний: ясные дни, облачные дни, дождливые и штормовые дни. Это всё волны, созданные силой природы, и мы не имеем над этим контроля. Не имеет значения, насколько мы дерёмся против этих волн, мы не можем сделать облачный день солнечным. Облачные дни облачны; солнечные дни солнечны. Это совершенно естественно, что мысли приходят и уходят, и что психологические и физиологические состояния меняются соответствующим образом. Всё это - истинная реальность и манифестация жизни. Смотреть на всё это как на декорацию жизни, не давая им разорвать себя на части - это стабильность человеческой жизни, это спокойствие в нашей жизни.

Это то же самое, что и дзадзэн, который мы практикуем. Мы всегда стараемся сидеть дзадзэн, стараясь быть постоянно бодрствующими здесь и сейчас, стремясь к линии ZZ'. Но суть не в том, чтобы приклеиться к ZZ', так как мы неизбежно отходим от неё. Так мы отодвигаемся от ZZ' и потом пробуждаемся к ZZ'; мы снова отодвигаемся и снова пробуждаемся. Дзадзэн - это подлинная поза вечного пробуждения к ZZ'. Пока у нас есть такое отношение, все мысли, которые появляются у нас, когда мы отодвигаемся от ZZ', становятся декорацией дзадзэн. Время, когда мы можем точно держаться линии ZZ', это тоже декорация дзадзэн. Не то чтобы исчезновение всех мыслей - это сатори и хорошо, а появление мыслей и склонность бегать за ними - это иллюзия и плохо. Просто сидеть, трансцендировать добро и зло, сатори и иллюзию - это дзадзэн, который трансцендирует святого и заурядного человека.

В Записи Линьцзи (Риндзай Року), Линьцзы Исюань (Риндзай Гигэн, умер в 867) говорится:

Настоящий практикующий Путь полностью трансцендирует все вещи. Даже если бы разваливались небо и земля, то у меня не было бы опасений. Даже если бы все Будды в десяти направлениях появились передо мной, я бы не обрадовался. Даже если бы три ада появились передо мной, у меня не было бы страха. Почему это так? Потому что нет ничего, что нужно было бы не любить.

Для Риндзая появление всех Будд прошлого, настоящего и будущего не было поводом для радости, а появление трёх адов не было поводом для страха. Конечно же, отсутствие боязни перед появлением какого-то ада не означает, что для Риндзая ад не существует. Для него ад был видом декорации, отличной от декорации Будд. Суть в том, что появлялся перед ним какой-то ад, все Будды или что-нибудь ещё, Риндзай видел всё это как декорацию своей жизни. Для нас это ни что иное, как декорация нашего дзадзэн.

Я надеюсь, что люди, практикующие дзадзэн, будут продолжать регулярные сэссины и ежедневный дзадзэн, по крайней мере, 10 лет. Это великое дело - быть способным посвящать себя такого рода практике и не погрузиться в развлечения. Наше самое глубокое умственное страдание поднимается на поверхность в течение этих лет дзадзэн, и мы сможем продолжать нашу практику, только если у нас хватит стабильности, чтобы увидеть это страдание как декорацию нашей жизни и не дать ей унести себя прочь. Идя сквозь эти десять лет, мы развиваем позу жить реальность нашего истинного "я".

Если мы ведём такой вид жизни и сидим дзадзэн, всё равно, в каком возрасте, то без сомнения придём к твёрдому взгляду о том, кто мы есть. Если мы живем таким образом, то не только дзадзэн, но и сама наша повседневная жизнь, становится такой, что мы не можем найти ценность нашего существования в том, что говорят другие люди или в вещах, которые мы хотим. Это жизнь, которая невыносима до тех пор пока мы не найдём ценность нашего существования внутри нас самих.

Для нас самое главное жить реальность нашего истинного "я", сидим мы один период дзадзэн, пятидневный сэссин или же практикуем десять лет или более.

Примечание

35. Дословно слово сэссин означает прикасаться к или слушать свой истинный ум. Есть два различных китайских иероглифа для первого слога в сэссин, оба читаются как сэцу. Один означает прикасаться, другой означает слушать. Второй иероглиф, син, что дословно переводится как "ум", может быть лучше понимать в значении "жизнь", или, по крайней мере, что-то, что имеет более широкое значение, чем просто психологический ум, так как это бы имело мало смысла в контексте обсуждений Утиямы роси универсального "я".
Жизнь в монастыре или центре Дзэн включает в себя периодические сэссины. По традиции практика сэссина, которая состоит из точно определённых периодов в 3 дня, 5 дней, недели, месяца или больше, посвящённых дзадзэн, является важной частью формального созерцательного аспекта практики Дзэн. [Назад]

36. Выражение Утиямы, переведённое как "'я', которое только 'я'" - это дзико гири но дзико. Даже в японском, это необычное выражение и может быть понято лучше всего за счёт внимательного взгляда на примеры, которые использует Утияма, чтобы объяснить этот абсолютный аспект "я". Это истинное "я", которое только оно само, голое, не вихляющее от отношений с другими и полное желаний, а обосновавшееся в самом себе. Утияма цитирует Саваки о том, что невозможно поменяться с другим человеком даже пуком, чтобы объяснить доступным для понимания языком значение "'я', которое только 'я'". [Назад]

37. Время - это выдумка людей. Минута и час - это человеческие стандарты, которые установили, чтобы "измерить" "текущую быстроту" под названием время. То, что прошло только 5 минут, или же, что кажется, что прошёл час, это следствие того, что мы определили сравнительное обозначение - время - и вложили ценность в этот определённый стандарт, как например "время - деньги". Тем не менее, если мы отпускаем эти относительные стандарты, то время не существует как какая-нибудь такая постоянная вещь. [Назад]

38. То, что сэссин продолжается "какой он есть" - это перевод выражения каку но готоку, имеющего то же значение, что и нёдзэ, обозначающее, что сэссин продолжается, не считаясь с выдумкой времени. [Назад]

39. Здесь суть в том, чтобы убрать любую идею о том, что практикующий может решить, что он выстоял эти 5 дней благодаря своей собственной индивидуальной силе. [Назад]

40. "Дно наших мыслей... выпадает" - это парафраза выражения Дзэн таха ситцу, которое появляется в "Записях голубого утёса" (яп. Хэкиган-року). [Назад]

41. "Декорация нашего дзадзэн" означает появление мира как видимого, слышимого, чувствуемого и так далее, посредством нашего восприятия. [Назад] 

Дзадзэн и истинное "я"

Универсальное "я"

Наш дзадзэн - это всегда "я", делающее "я". Означает ли это, что дзадзэн не имеет отношения к другим людям и вещам? Разве это не значит просто игнорировать общество и других людей, запутавшись в собственной обворожительности или уходя от мира? Если дзадзэн не означает запереться в скорлупе и имеет отношение к другим людям и обществу, то как же это выглядит? Я думаю, что совершенно естественно скептически относиться к этому. Это становится очень важной проблемой, особенно для людей, которые хотят практиковать дзадзэн и ищут настоящий путь жизни.

Тем не менее, существует ещё более основной вопрос, чем проблема себя и других. Практикующий дзадзэн должен ещё раз спросить, что же такое это "я". Только после свежего взгляда на "я" и на отношение "я/другие", мы сможем повстречать основное учение буддизма Махаяны и настоящую позицию дзадзэн, который является практикой этого глубокого учения. Основой нашего дзадзэн должно быть всё учение буддизма, и основой буддизма должна быть наша собственная жизнь.

Проблема "я" и других - это хорошее место для начала. Что же означает "другие" для "я"? Обычно люди думают о "я" как о чём-то в противоположность к "другим", как о "эго я" в противоположность к тебе. Это "эго я" определено внешними отношениям с вещами, обозначенными как другие. То есть "эго я" означает "я", которое не другие. Наоборот, другие всегда видятся и определяются мной и являются чем-то, что не является мной.

Если бы "эго я" и другие были бы диаметрально противоположны и в то же время зависимы друг от друга, и мы бы попытались обрезать эту связь с другими и быть "эго я", которое только "эго я", то это, конечно, было бы своего рода уходом и побегом из мира, или может быть каким-то видом самовлюбленности. Это было бы ни чем иным, как закрыванием глаз на нашу связь с другими и становлением самодовольными.

Наш дзадзэн выглядит не так. Очевидно, что это наши мысли, наше мышление, рассматривают эту противоположную связь между "мной" и "другими", но когда мы делаем дзадзэн, то отпускаем эту самую мысль. И, делая так, мы отказываемся от этой формы "я" и "других" в качестве противоположной связи.

Если мы отпускаем эту связь, в которой "я" и "другие" диаметрально противоположны и в то же время взаимно связаны, то как же тогда мы можем говорить о "я"? На самом деле во время дзадзэн мы полностью отпускаем это самосознание индивидуального "я", определенного тем, что находится вне нас, и тем не менее тут же пробуждаемся ко всё включающему в себя "я", которое является реальностью жизни. Даже хотя мы и не осознаём это "я" и не приписываем ему никакого имени, это "я" в качестве сырого живущего опыта, "я", которое одновременно личное и универсальное. Думать, что универсальное "я" отделено от личного "я" - это только ограниченное сравнение в голове, просто вариант "я" против других. Универсальное или всё включающее в себя "я" свободно от сравнений и включает в себя личное "я".

Другими словами, если я говорю "'я', которое только 'я'", то это выражение не относится к "я", которое исключает других и в то же время связано с ними. Это не какой-то вид "эго я", отделённого от других. "Я" - это не какая-то постоянная идея о том, кто мы есть, а всё включающее в себя "я", к которому ты пробуждаешься. Это "я" - полная реальность жизни. Более того, единственная вещь, к которой мы можем пробудиться как к реальности - это жизнь этого полного "я", и это всегда "'я', которое только 'я'". Это не означает, что "я"-и-другие полностью исчезают, но полностью отличается от обычной связи "я"/другие. В чём же различие и что же такое эта связь "я"/другие для людей, делающих дзадзэн?

Следующая история появилась в Японии в период Эдо (1600-1868): За храмом было поле, где большое количество тыкв росло на одном стебле. Однажды между ними началась драка, и тыквы разделились на две группы, производя много шума, крича друг на друга.

Воюющие тыквы

Главный священник услышал этот гам и когда вышел, чтобы посмотреть, что же происходит, то увидел, что тыквы ссорятся. Священник заругал их громким голосом: "Эй, тыквы! Что же вы здесь дерётесь? Все делают дзадзэн".

Тыквенный дзадзэн

Священник объяснил им, как практиковать дзадзэн. "Сложите свои ноги следующим образом, сядьте прямо, выпрямите свою спину и шею". В то время как тыквы сидели дзадзэн так, как их научил священник, их гнев утих, и они успокоились.

Тыквы, живущие реальность жизни

Тогда священник тихо сказал им: "Каждый из вас должен положить руку себе на голову". Когда тыквы положили руку себе на голову, то они нашли какую-то непонятную вещь, прикрепленную там. Оказалось, что это был стебель, который соединял их всех вместе. "Это действительно странно. Мы здесь спорили, в то время как на самом деле мы все связаны друг с другом и живём только одну жизнь(42). Какая ошибка! Это именно так, как сказал священник". После этого тыквы начали хорошо ладить друг с другом.

Без сомнений, это факт, что обычно мы живём как маленькое, индивидуальное тело, которое зовем "эго я". Мы думаем, что это маленькое, индивидуальное дело - наше "я", представляя себе, что являемся тем или этим, но "я" как реальность жизни - не просто это индивидуальное тело. Оно должно быть чем-то большим. Например, сила, которая заставляет моё сердце посылать кровь по всему моему телу и позволяет мне дышать определённое количество раз в минуту. Это не является чем-то, что я контролирую или что я стартую. Сила, которая осуществляет эти действия, работает полностью за пределами моих мыслей. Можем ли мы сказать, что эта сила не является мной, так как она приходит не из пределов моих мыслей? Это не "высшая сила", и не какая-то "другая сила", и не моя личная "сила 'я'". Это энергия жизни. До тех пор пока эта сила работает во мне, она, конечно же, является реальностью моей жизни.

Это настолько же правильно и для мыслей и идей, которые появляются в моей голове. Они - мои мысли, но та самая сила, которая позволяет им появляться, намного трансцендирует их. Так или иначе, даже когда я говорю, что эта сила является трансцендирующей силой, находящейся за пределами мыслей, до тех пор, пока она действительно действует во мне, она, несомненно, является реальностью жизни "я", действующей во мне и в качестве меня. В то время как реальность жизни "я" существует за пределами мыслей этого индивидуума, она в то же самое время является силой, которая на самом деле действует как этот маленький индивидуум.

Также как это так со мной, это так и с тобой тоже. "Я" в качестве индивидуального существа вместе с содержимым различных мыслей этого существа считает само собой разумеющимся, что каждое такое существо - это "я". И в понятиях мыслей каждого индивидуума они на самом деле разделены. Но сила жизни, которая позволяет нам думать различными путями, и которая действует внутри каждого индивидуума, выходит за пределы мыслей этого маленького "эго я", и в этом смысле она всепроникающая. Так же как и в истории с тыквами, где они понимают, что живут реальность одной жизни, когда следуют за стеблем, прикреплённым к макушке их головы, так и мы должны сказать, что в этом смысле всё существующее, все живые существа, живут силу единой, великой, всёпроникающей жизни.

Догэн Дзэндзи говорит об этом универсальном "я" единой, всёпроникающей жизни как о дзиюю дзаммай, что означает "свободно получающее и действующее 'я'" (дословно самадхи самополучения и самоиспользования). Самадхи - это характер встречать все вещи с одинаковым отношением, с отношением равенства. Дзиюю дзаммай - это самадхи "я", которое получает жизнь и поворачивает её, чтобы она заработала, чтобы заставить её действовать. Так как всё внутри и вокруг нас постоянно меняется, то мы должны практиковать это самадхи внутри и вне дзэндо в течение всей нашей жизни. Всё, о чём я говорил, это ни что иное, как дзиюю дзаммай, то есть дзадзэн. Сидение дзадзэн - это универсальное "я", сидящее в одиночку. Но в то же время все вещи являются содержимым или декорацией этого дзадзэн или "я". Это значение дзиюю дзаммай.

Саваки роси часто описывал дзадзэн как "'я', делающее 'я' посредством 'я'". Обычно люди предполагают, что они рождаются на сцене или входят в мир, который уже существует, что они некоторое время танцуют на сцене и потом покидают её, когда умирают. Хотя на самом деле, когда я рождаюсь, я также и порождаю мой мир! Я живу с этим миром; Поэтому этот мир образует содержимое моего "я". Потом, когда я умираю, я беру этот мир вместе с собой; то есть мой мир умирает вместе со мной. Это логическое обоснование, лежащее в основе не совсем очевидного выражение Саваки роси "'я', делающее 'я' посредством 'я'". Я описываю это как "жить свою собственную жизнь во всех обстоятельствах, которые могут тебе повстречаться". Ты порождаёшь свой мир, и живёшь и умираешь вместе с ним. Это реальность жизни "я", и действительно манифестировать "я", которое делает "я" в "я" - это дзиюю дзаммай. Когда мы делаем дзадзэн, то мы лично совершенно ясно испытываем это; мы становимся ни чем иным как самими собой! Хотя мы становимся ни чем иным, как только самими собой, весь мир содержится внутри этого "я".

Люди хотят, чтобы дела шли гладко и пытаются избежать всего, что влечёт за собой страдания. Попросту говоря, рай - это хорошо, ад - плохо. В действительности, в раю я или в аду, я живу свою собственную жизнь. Так как они оба образуют временную декорацию моей жизни, я не в состоянии сказать, что люблю рай, но не люблю ад. Если я падаю в ад, то должен осознать, где я, и быть готовым отбыть там полагающееся мне время.

Мы беспокойно чувствуем себя до тех пор, пока живём жизнь, стараясь попасть на небо и избежать ада. Очень важно развивать характер жить с готовностью в любой ситуации. В конечном счете, дзиюю дзаммай - это одно целое действие жить нашу полную жизнь таким способом, который считает жизнь наиболее драгоценной. Я сочинил короткий стих об этом основополагающем отношении:

Рай или ад, любовь или ненависть,
Не важно, где я поверну
Я встречаю себя.
Считать жизнь драгоценной
Это просто жить со всей интенсивностью
Считая жизнь драгоценной.

Во время дзадзэн мы отпускаем наши мысли, что позволяет нам пробудиться к неделимой реальности жизни, пронизывающей всю вселенную(43). Так как мы живём внутри мыслей этого маленького индивидуального "эго я", то они тянут нас за собой, и другой, который не-я, подкрадывается к нам. Когда мы отпускаем эти мысли и пробуждаемся к реальности жизни, которая действует за их пределами, то мы открываем "я", которое живёт универсальную, недвойственную жизнь, пронизывающую все живые существа и всё существующее.

С древних времён учителя Дзэн выражали это различными способами: первоначальное "я", "я", пронизывающее мир десяти направлений, "я", наполняющее всю землю или универсальное "я"(44). Так или иначе, понимаем мы это или нет, практикуем мы это или нет, мы все живём универсальное "я". Как я цитировал раньше, когда Шакьямуни достиг просветления, он сказал: "Я достиг путь одновременно со всем миром и всеми существами". Всё - горы, реки, деревья, травы - достигли буддовости. Я думаю, что эти слова ясно показывают, что то, к чему просветлел Шакьямуни, было этим универсальным "я".

Действие реальности жизни

Все мы, несмотря на то понимаем мы или нет, живём "я" как вся вселенная. Так как это очень важная деталь, то я бы хотел повториться здесь ещё раз. Обычно мы делаем идею о маленьком, индивидуальном "я" центром нашего мира и становимся твёрдо убеждёнными, что этот маленький индивидуум и есть наше полное "я", но оно не является нашим истинным "я".

Реальность жизни выходит за пределы моей идее о себе как о маленьком индивидууме. По существу наше "я" живёт недвойственную жизнь, которая пронизывает все живые вещи. Это "я" - это универсальное существо, всё, что существует(45). С другой стороны, обычно мы теряем из виду реальность жизни универсального "я", заволакивая его мыслями, созданными нашими маленькими, индивидуальными "я". Когда мы отпускаем наши мысли, реальность жизни становится чистой и прозрачной. Жить эту реальность жизни такой, какая она есть, - то есть пробуждаться и практиковать за пределами мышления - это дзадзэн. На этом самом месте наша основополагающая позиция в практике дзадзэн становится непреклонной. Позиция практикующего в практике дзадзэн в учении буддизма Махаяны никогда не означает пытаться искусственно создать некое новое "я" посредством практики. И она не должна означать стремление к уменьшению иллюзий и в итоге их полному уничтожению. Мы практикуем дзадзэн, не стремясь иметь особенный мистический опыт и не пытаясь приобрести большее просветление. Дзадзэн как истинное учение Махаяны - это всегда полное "я", которое просто действительно полное "я", жизнь, которая действительно жизнь.

У всех нас есть глаза, чтобы увидеть, но если мы закроем их и скажем, что мир находится во тьме, то как же мы можем сказать, что живём настоящую реальность жизни? Если мы откроем наши глаза, то увидим восхитительно сияющее солнце. Таким же образом, когда мы живём с широко открытыми глазами и пробуждённые к жизни, то обнаруживаем, что мы живём в ярком свете жизни. Все идеи нашего маленького "я" - это облака, которые делают свет универсального "я" тёмным и туманным. Делая дзадзэн, мы отпускаем эти мысли и отрываем наши глаза к прозрачности насущной жизни универсального "я".

Мы раскрываем позицию дзадзэн как настоящего буддизма, когда верим, что истиной нашего маленького "я" как индивидуального существа является универсальное "я" и действительно практикуем реальность жизни в дзадзэн. Об этом дзадзэн говорят как о действии реальности жизни(46).

Можно сказать, что в дзадзэн мы "верим и сидим", но тогда мы должны взглянуть на значение "веры" в её буддийском смысле. Обычно мы используем слово "верить", чтобы обозначить, что то, что кто-то сказал, является правдой. В религии, когда представитель бога или Бог говорил, что существуют невидимые, метафизические сферы, что у Бога есть такая-то и такая-то сила, или что у человека есть душа, люди предполагали, что это правда и действовали в соответствии с этим. Это называлось верой или верованием. Так или иначе, в буддизме основное определение "веры" совершенно иное. Это прозрачность и чистота(47). В буддизме "вера" не означает верить кому-нибудь в своей голове, типа того что у каждого человека есть индивидуальная душа или что Бог существует вне нас. В буддизме вера означает стать прозрачным и чистым в осуществлении реальности универсальной жизни. Мы на самом деле постоянно живём жизнь, которая пронизывает всё и выходит за пределы наших индивидуальных мыслей, но мы легко упускаем это из виду и запутываемся. Нас уносят за собой идеи нашего маленького, индивидуального "я", также как это произошло с тыквами, которые начали драться. В дзадзэн мы отпускаем мысли, понижаем уровень нашего возбуждения и живём универсальное "я", просто действительно будучи "я". Это основное значение веры, так что само действие делания дзадзэн - это выражение нашей веры.

Большинство людей настолько потеряли реальность из виду, что когда мы слышим об универсальном "я", то отказываемся признать это, несмотря на тот факт, что это относится к нам. Мы предполагаем, что "универсальная жизнь" должна относиться к жизни кого-нибудь другого. Тем не менее, когда мы слышим, что "я" - это не какой-то другой человек, что истина "я" - это то, что мы сами живём жизнь, пронизывающую все вещи, то мы можем понять, что это так. Когда мы больше не сомневаемся в этом, то появляется второе значение "веры", которым является "вне сомнений". Это не вопрос того, чтобы услышать, что кто-то сказал и не сомневаться в этом. Это не имеет никакого отношения к нашим собственным идеям и совершенно не зависит от того, верим мы в это или же сомневаемся. Значение "веры" в буддизме - это просто не сомневаться в простой истине, что мы живём реальность неделимой жизни.

Комментарий на учения о совершенстве мудрости говорит: "Мы входим в великий океан Буддадхармы за счёт веры"(48). То же самое можно сказать и о нашем дзадзэн. Когда человек сидит дзадзэн, осуществляя или стремясь к "'я', которое вселенная", то это делание дзадзэн с верой. Когда прояснено значение дзадзэн в качестве действия реальности жизни, то это дзадзэн, который является истинным буддизмом.

В буддийских сутрах и комментариях использовалось огромное количество слов, чтобы выразить это универсальное "я", в том числе таковость, природа Будды, ум и нирвана(49). Одно выражение, которое использовал Догэн Дзэндзи, - это было "всё-заключающее-в-себе 'я'", дзиниссай дзико(50). Если ты встретишься с одним из этих выражений, когда читаешь буддийские тексты, то должен понять, что все они являются различными именами для реальности жизни, к которой мы в действительности пробуждаемся в дзадзэн. Ты должен понять, что сутры напрямую связаны с твоим дзадзэн, и что они предназначены для того, чтобы быть твоим проводником и наставлять тебя о дзадзэн, который ты делаешь. В течение истории буддизма использовалось большое количество понятий, чтобы выразить учение различными способами, что в итоге дало начало появлению разных традиций, существующих сегодня. Однако все эти выражение пытаются прояснить, что наше истинное "я" живёт жизнь, связанную со всеми вещами, и нет необходимости делать ни чего другого, кроме как осуществлять и практиковать эту со всем связанную жизнь здесь и сейчас.

Одной из буддийских традиций является школа Чистой земли. В соответствии с этим учением очень много времени назад был монах, которого звали Дхармакара, который дал великий обет и практиковал под руководством Будды по имени Локешварараджа. Он дал обет, что в начале завершения своей практики и достижения буддовости, он создаст великолепную, чистую землю Будды. Более того, если бы существовали какие-нибудь существа, которые бы из глубины своего сердца желали вступить на эту чистую землю, то он бы спас их всех без исключения и взял бы туда. Дхармакара действительно завершил свою практику; он стал Амитабха Буддой. После этого он создал великолепный рай чистой земли, как и обещал. Поэтому тот, кто полностью разочаровался в этом испорченном мире, верит в этот обет Амитабха Будды, серьёзно желает родиться на чистой земле и рецитирует его имя, в тот же самый момент будет спасён и переродится на чистой земле просто благодаря добродетели его глубокой веры.

Это учение школы Чистой земли выглядит совершенно отличным от школы Дзэн, в котором человек осуществляет сатори внутри своей собственной практики дзадзэн. На самом деле это учение кажется учением о спасении, похожим на Христианство. Однако даже Амитабха Будда школы Чистой земли - это просто другое имя универсального "я", которому здесь дано имя Будды. Конечно же, Амитабха, также известный как Амитаюс, это не имя человека, который действительно исторически существовал. На санскрите, амитабха и амитаюс означают "бесконечный свет" и "неизмеримая жизнь". Другими словами Амитабха Будда является той жизнью, которая соединяет все вещи.

Если мы анализируем это учение Чистой земли, то оно выглядит где-то так: Обычно мы полностью потеряны в мыслях наших маленьких, индивидуальных "я", но с точки зрения основополагающей жизни, которая пронизывает все вещи, мы уже спасены обетом Амитабха Будды. Веря в этот обет и становясь ясными и чистыми в Амитабха Будде, мы рецитируем фразу "Наму амида буцу", "Я верую в Амитабха Будду". Эта фраза известна как нэмбуцу. Эта позиция точно такая же, как и наша позиция в практике дзадзэн(51).

В буддизме, вне зависимости от того делаем мы дзадзэн или же рецитируем нэмбуцу, наша позиция по отношению к этим практикам показывает ту же позицию и по отношению к жизни. То есть буддизм учит нас этой несравнимой или абсолютной позиции по отношению к жизни.

Другими словами это маленькое "эго я" охвачено неизмеримым и безграничным Амитабха Буддой. Это не имеет никакого отношения к моим маленьким, ограниченным мыслям о том, думаю я, что это так или нет. Это не зависит от того, верю я в это или нет. Я действительно окружён и спасён неизмеримым и безграничным Амитабхой. Испытывая за это чувство благодарности, я рецитирую Наму амида буцу. Когда мы говорим это нашими ртами, то выражаем наше глубокое чувство благодарности. Когда мы совершаем это всем нашим телом, то это дзадзэн в качестве действия реальности жизни, дзадзэн веры и сидения. Когда люди школы Чистой земли рецитируют Наму амида буцу, то они делают дзадзэн своими ртами, и когда мы делаем дзадзэн, то совершаем Наму амида буцу всем нашим телом.

В этом смысле наш дзадзэн всегда должен быть действием простого сидения, веры, что жизнь осуществляет жизнь посредством жизни, что Будда осуществляет Будду посредством Будды, что "я" осуществляет "я" посредством "я"(51). Мы не становимся просветлёнными постепенно и в итоге за счёт дзадзэн достигаем буддовости. Это маленькое, индивидуальное "эго я", о котором мы говорим, всегда будет погружено в иллюзии, но, несмотря на это, дзадзэн - это Будда. Мы принимаем позу Будды нашим телом этого погружённого в иллюзии существа и бросаем себя в неё. В Сёдока это выражено так: "Одним прыжком мы сразу же входим в буддовость"(52).

Примечание

42. Когда у Утиямы тыквы говорят, что "мы все связаны друг с другом и живём только одну жизнь", то слово "одну" в выражении "одну жизнь" используется в абсолютном, не сравнивающем смысле. Это не означает одну маленькую жизнь среди многих. Рисунки были сделаны Утияма роси. [Назад]

43. Здесь есть одна лингвистическая проблема, которая требует некоторых объяснений. То, что мы перевели как "дзадзэн... позволяет нам пробудиться" может быть также прочитано как "дзадзэн заставляет нас пробудиться". "Позволять" звучит более близко к духу Догэна, чем "принуждать" или "заставлять". В японском форма глагола, используемая чтобы указать на приказ или принуждение, также может быть использована, чтобы указать на разрешение: позволять, разрешать, давать возможность. Следовательно, заставляют нас пробудиться или позволяют нам пробудиться зависит от отношения сидящего, так как обе мысли о "желании отпустить мысли" и "не желании отпустить" появляются и исчезают сами собой.
Японское выражение, переведённое здесь как "неделимая реальность жизни, пронизывающая всю вселенную"" - это дзиниссай буцудзуки но сэймэй. Это комбинация дзиниссай Догэна, которое подразумевает всё-пронизывание, и буцудзуки но сэймэй Утиямы, неделимая жизнь. [Назад]

44. Японские выражения в этом отрывке - это хонрай но дзико, "своё первоначальное 'я'", дзиндзиппокай-дзико, "'я', пронизывающее мир десяти направлений", дзиндайти-дзико, "'я', наполняющее всю землю", и дзиниссай-дзико, "универсальное 'я'". [Назад]

45. На японском "все живые существа" - это иссай сэймэй, а "всё, что существует" - это иссай сондзай. Эти выражения являются переводом Утиямы двух старых японских выражений - икитоси икэру моно, "все живые существа", и арито араюру моно, "все существующие вещи". [Назад]

46. Дзадзэн, который является действием реальности жизни, так, как он используется Догэном, это сёдзё но сю. Сё, иногда переведённое как "просветление", на самом деле означает "реальность". Так как мы живём реальность жизни универсального "я", то мы практикуем или осуществляем реальность этой жизни посредством дзадзэн. Иногда это переводится как "практика за пределами просветления" или "практика, основанная на просветлении". Любой перевод подразумевает, что Догэн предполагает, что мы сначала должны получить просветление, и потом можем практиковать. Однако это не то, что он имел в виду. Практика, основанная на или за пределами просветления, просто подразумевает практику, которая предшествует любой идее о просветлении или иллюзии. Он также выражает эту идею с помощью выражений сюсё итинё, "практика и просветление - единое целое", и хонсё мёсю, "истинная практика - это манифестация первоначального просветления". [Назад]

47. Санскритское буддийское слово - это шраддха, определённое в индийской Абхидхарма-коша, раннем схоластическом тексте, дающем определения большому количеству буддийских понятий, как чистота или прозрачность; это также часто переводится как вера в Дхарму или вера в себя в смысле универсального "я".
[Заметка Утияма роси] В Комментарии на пробуждение веры Махаяны (яп. Дайдзёкисинрон-гики) обет Будды описывается следующим образом: "Истинный ум чувствующего существа поворачивается и пробуждает само чувствующее существо... Другими словами, сам этот истинный ум - это обет сострадания Будды". Так как мы уже живём жизнь, связанную со всеми вещами, то мы пробуждены и руководимы этой жизнью. Буддизм выражает этот факт, говоря, что Будда спасает чувствующие существа с помощью обетов. Поэтому ты должен понять, что даже если я говорю об обете Амитабхи, я не говорю о каком-нибудь другом человеке или вещи, называемой Амитабха. Амитабха не находится вне "я". [Назад]

48. Это появляется в Маха-праджна-парамита-шастре, Комментарий на Великое Совершенство Мудрости. [Назад]

49. [Заметка Утияма роси] Далее следует список только нескольких из наиболее привычных выражений, которые используются, чтобы выразить универсальное "я": синнё (Скт., татхата; Рус., таковость); хоссё (Скт., дхармата; Рус., природа Будды); хоссин (Скт., дхармакая; Рус., тело Будды); хоккай (Скт., дхармадхату; Рус., мир Дхармы); буссё (Скт., буддхата; Рус., природа Будды); нёрайдзо (Скт., татхагата-гарбха; Рус., матка, чрево или зародыш Татхагаты); син (Скт., хридая; Рус., ум); юйсин (Скт., читта-матра; Рус., только-ум); иссин (Скт., свачитта-матра; Рус., один ум); фуни (Скт., адваита; Рус., недуальность); итидзё (Скт., экаяна; Рус., одна или единственная колесница); дзисо (Скт., татхата; Рус., все вещи такие, какие они есть); мё (Скт., шуньята; Рус., пустота); хиккёку (Скт., атьянта-шуньята; Рус., конечная пустота); нёнё (Скт., татхата; Рус., таковость); нёдзэхо (Скт., ятха-дхарма; Рус., согласно закону); нэхан (Скт., нирвана; Рус., нирвана); хиу химу (Скт., на бхаво напи чабхавах; Рус., несушествующий, не несущетсвующий); тюдо (Скт., мадхьяна-пратипад; Рус., срединный путь); дайити гитай (Скт., параинартха; Рус., совершенная истина). [Назад]

50. "Всё заключающее в себе 'я'", дзиниссай дзико, можно найти в Сёбогэндзо: Юйбуцу Ёбуцу (Только Будда вместе с Буддой). [Назад]

51. Суть этого выражение о "жизнь осуществляет жизнь" и "Будда осуществляет Будду" - это перерубить идею о делании дзадзэн по какой-либо иной причине, кроме как ради него самого. Это выражения, указывающие на тот же пункт, что и дзиюю дзаммай - что нет ничего вне "я". Субъект, действие и объект нашей жизни - это наше "я". Это выражение тяжело понять не из-за сложности перевода при передаче из первоначального японского на английский, а из-за сложности выражения Буддадхармы словами. [Назад]

52. Догэн пришёл в Китай в 1223 и, после того как посетил различных учителей, в итоге практиковал у Жудзин. Записи учения, которое он получил от Жудзин, называются Хакёки. Вот отрывок из него:
"Жудзин обратился к монахам: 'Сандзэн - это отпадание тела и ума. Не занимаясь сжиганием благовоний, службами, ритуалами или рецитацией сутр и особенными практиками нэмбуцу или раскаянием, просто делайте сикантадза(дзадзэн)'.
Догэн спросил: 'Что такое отпадание тела и ума?'
Жудзин ответил: 'Отпадание тела и ума - это дзадзэн!'".
Другими словами полностью отдать себя дзадзэн - сдаться дзадзэн - это отпадание тела и ума. Отпадание тела и ума - это по-настоящему сидеть дзадзэн. Так что суть не в постепенном отпадании наших тела и ума при помощи дзадзэн. Сам дзадзэн - это реальность отпадания тела и ума. Сидеть, практиковать и вкладывать нашу веру в дзадзэн - это отпадание тела и ума. Иными словами, сатори означает понять, что практика - это сатори; сатори - это не нечто, чего мы постепенно добиваемся в качестве результата практики. Это, конечно же, стало ясно из только что данной цитаты. Это отношение называется сёдзё но сю, "действие реальности жизни" или сюсё итинё, "тождественность действия и реальности жизни". [Назад] 

Мир "я" раскрывается

Неудовлетворение современной жизни

Западная цивилизация достигла огромного прогресса в науке и технике и улучшила эффективность всех видов работ. Сравнивая её с прошлыми цивилизациями, где только очень маленькая элита могла наслаждаться своей жизнью за счёт большого количества других людей, легко доказать, что наша современная цивилизация куда более преуспевающая, чем все остальные. Более того, многие религиозные мифы и языческие суеверия были заменены современной психологией и психологическими консультациями, чтобы справляться с эмоциональным и ментальным страданием, которое всё ещё беспокоит так много людей. Этим, конечно же, надо восхищаться, и это позволяет нам попытаться понять, какую роль после всего этого может играть религия, если она вообще должна играть какую-то роль. Буддизм это, христианство, иудаизм, ислам или какая-нибудь другая религия в мире, в наше время религия должна определить проблемы и обратиться к проблемам, которые не могут быть решены никаким научным прогрессом, какого бы размера он ни был. Как сегодня люди могут найти истинный покой, и внутренне в качестве полностью отдельных индивидуумов и внешне как члены общества?

Обычно мы считаем нашу так называемую цивилизацию нечто само собой разумеющимся; И хотя большинство из нас не смогло бы сделать ни одной доски из дерева, передвинуть ни один валун, или создать стальную балку, мы всё равно живём и работаем в хороших домах и красивых зданиях. Более того, большинство из нас ничего не знает о том, как спрясть одну единственную нитку, не говоря уже о том, как соткать рулон ткани, но мы всё равно носим красивую одежду и следуем последний моде. Большинство из нас не может себе представить, как собрать одно единственное зёрнышко риса или пшеницы, и всё равно мы не умираем с голоду. Вдобавок к этому мы окружаем себя электрическими приборами и другими современными удобствами и живём с большим комфортом. Если мы сравниваем нашу ситуацию с ситуацией цивилизации Древнего Египта, то наша жизнь была бы роскошной по сравнению с жизнью человека, которому служит дюжина рабов. Мы - короли, которых благодаря телевизору развлекают лучшие артисты страны, и благодаря современному транспорту передвигающиеся к своей цели со скоростью, которую не могли себе представить фараоны, которых несли рабы на паланкинах.

Так как теперь у нас есть такая жизнь, сказал бы ты, что мы живём без желаний или неудовлетворенности, с полным спокойствием ума? К сожалению, нет. Наоборот, сегодня большинство людей чувствуют себя неудовлетворёнными своей ситуацией и бегают по кругу, пытаясь сделать больше денег или наслаждаться даже ещё более высоком стандартом жизни, или бастовать, чтобы получить повышение зарплаты. В большом масштабе страны всегда готовы вести войну против друг друга за свои национальные интересы. В будущем, даже если больший технологический прогресс означает, что люди не будут более иметь материальных желаний, думаешь ли ты, что то недовольство, которое является причиной национальной борьбы и интернациональных войн, тоже исчезнет? Если ты так думаешь, то ты слишком оптимистичен. Чем более высокого стандарта жизни достигают люди, тем более высоким становится уровень, которого они хотят достичь. Чем больше силы способна получить страна, тем больше она пытается получить. Эта спираль всегда сохраняет саму себя, так как знание для развития нашего стандарта жизни, которым является мудрость нашей современной науки и технологической цивилизации, было рождено в матке неудовлетворения. Неудовлетворение - это мать изобретения и прогресса. Именно поэтому не важно, насколько велик научный и технологический прогресс, люди никогда не станут удовлетворёнными. До тех пор пока они идут этим путём, неся за плечами мешок желаний и неудовлетворения, каждый раз, когда они открывают этот мешок, даже спустя сотни или тысячи лет с сегодняшнего дня, они всегда будут вытаскивать своё неудовлетворение вместе со своими новыми идеями.

То, что мы имеем постоянный научный прогресс, ведущий к более большому человеческому удобству, это хорошо, и то, что у нас есть неудовлетворение, служащее в качестве силы для развития и движения вперед, это, конечно же, тоже прекрасно. Проблема в том, что неудовлетворение от настоящего легко ведёт к нетерпению удовлетворения наших желаний, а это порождает поведение кинжала, направленного против всех соперников, ведущее к совершенной потере какого-либо покоя в нашей жизни.

Иными словами, не имеет значения, насколько далеко прогрессирует наука, это не будет ответом на нашу нехватку спокойствия ума. Не важно, насколько будет улучшена техника, прогресс никогда не может привести к духовному покою, так как у него нет основы для этого покоя. И достижения более высокого стандарта жизни никогда не может дать полноту жизни, лишённой спокойствия.

Научная идея мира заменила старые мифические идеи, и старые учения больше не принимаются так наивно, как это было раньше. Наука помогла нам победить определённые страхи, касающиеся понимания и жизни в мире, что было главной темой религий. Следовательно, причина веры в существование бога стала слабее, и с религиозными правдами часто обращаются как с языческими суевериями. Тут больше нет места для "утешающих" религий, которые надеются решить проблемы мистической, магической силой, когда те же самые вопросы постепенно решаются естественными науками. Поэтому если дальнейшее существование религии может быть оправданно, то эта религия должна будет заботиться о преодолении тех тревог, которые не могут быть смягчены научными достижениями, и о помощи нам, чтобы найти новую основу для чувства направления в наших жизнях. То, чем она должна будет заниматься, это поиск мира в чистейшем смысле.

Эта цивилизация - сумасшедшая, скачущая вперёд как дикая лошадь. Установление истинной религии рядом с этой цивилизацией, основанной на науке и технологии, становится всё более неотложным делом, чтобы мы имели возможность снова достичь духовного покоя. Мы должны практическим и серьёзным образом искать религию, содержащую покой в истинном смысле - покой, который не может быть достигнут развитием научной технологии, но и не несогласующийся с ней.

Гёте написал в Фаусте о том, что сколько человек движется вперёд, столько он разрывается между альтернативами. Должно ли это быть судьбой человечества? Или же мы имеем возможность найти путь, на котором сможем развиваться, в то время как будем находиться в полном покое, или, находясь в полном покое, найти путь, на котором сможем развиваться.

"Я", обосновывающееся на самом себе

Недовольные неспособностью техники удовлетворить их жизни, западные люди начали высказывать глубокий интерес к востоку, стараясь взглянуть на его суть и исследовать буддизм, который показывает выдающуюся и уникальную характеристику среди религий: Буддизм не поднимает вопрос бога. Следовательно, в течение некоторого времени учёные, стоящие под влиянием христианства, даже отрицали, что он является религией. Тем не менее, решать является учение религией или нет на основе присутствия или отсутствия идеи бога - это глупость. Если мы решим, что что-то квалифицирует себя как религия только на этой основе, то религия должна была бы исчезнуть, когда мифологическое мировоззрение было заменено мировоззрением естественных наук. Присутствие или отсутствие идеи бога - это не самое существенное, так как религией должно быть то, что учит человечество тому, что самое главное в жизни и что предлагает истинный духовный покой. В этом самом существенном смысле буддизм - чистая религия.

Так как буддизм - это не религия, поднимающая вопрос о боге, что же тогда является основой для покоя ума? В отличие от позы поклона перед Богом в христианстве или каким-нибудь богом в другой религии, основной позой буддизма является истинное "я", обосновывающееся на истинном "я". Это основополагающая поза означает обосноваться на нашем неоспоримом, неподвижном "я", не бегая за нашими нестабильными мыслями. Это позиция не отличается от позиции основателя буддизма, Будды Шакьямуни.

В Суттанипата, которая считается самым старым буддийским писанием, Будда говорит: "Живи в мире, полагаясь только на 'я' как на основу, будь свободным от всех вещей, не завись ни от чего". В Дхаммападе он говорит: "Основа 'я' - это только 'я'", а в Махапаранирвана сутре ("Сутpа великого освобождения", последние дни Будды) есть известная фраза "Прими прибежище в 'я', прими прибежище в Дхарме [истине], не принимай прибежище ни в чём другом". Эти отрывки из самых ранних писаний отражают основу позиции самого Шакьямуни. Тем не менее, даже с наималейшим непониманием этой позиции существует опасность создания очень глупой цивилизации. Одна ошибка, и сегодняшняя научная цивилизация становится своего рода сумасшествием. Если ты возьмешь одну отличительную черту человеческой природы и разовьёшь её, как если бы она была полным "я", не видя истины человеческой жизни, то результатом, скорее всего, будет безумие.

Как и современная цивилизация по-глупому проявляет себя, игнорируя истину человеческой жизни, так и сразу же после смерти Будды практикующие с недалёкой позицией начали развивать ошибочную тенденцию. Они неправильно интерпретировали дух слов Будды "'я', обосновывающееся на самом себе, не ища ни чего другого" как обозначающие, что человек должен зафиксироваться на смерти. Они думали, что с уничтожением наружу направленных желаний они смогли бы достичь тихую нирвану. Следовательно, их самадхи "я", обосновывающегося на "я" стало обозначать побег из мира в жизнь, лишённую деятельности за исключением фокусирования на смерти. Излишне говорить, что при этом теряется истина человеческой жизни.

Неправильное представление, что буддизм изоляционистский и пессимистичный, может быть приписано этой ошибочной интерпретации. Но всё же если человек не будет внимательным, то самадхи "я", обосновывающегося на самом себе, может принять регрессирующую тенденцию потворствования бега от жизни. Этот пункт мы всегда должны иметь в виду, когда открываем буддийское самадхи или дзадзэн.

В отличие от изоляционизма или бега от жизни, практикующие с более широкой позицией открыли живущее самадхи. Самадхи означает "я", обосновывающееся на истинном и неподвижном "я", но "неподвижное" не должно быть интерпретировано как не имеющее функции или зафиксированное на бездействующем состоянии. Так как это универсальное "я" - это жизнь, а жизнь - это деятельность, то жизнь совершенно беспрепятственно манифестируется как чистая деятельность. Это неподвижная, непоколебимая жизнь.

Внутри манифестации чистой жизни практикующие обнаружили, где может обосноваться полное "я", и это привело к развитию буддизма Махаяны. Одним словом, "я", обосновывающееся на "я" не означает бегать за иллюзорными мыслями и с другой стороны не означает стать безжизненным, выбросив свою жизненную силу. Жизнь должна функционировать как действие, которое манифестирует жизнь в качестве жизни. И за счёт действия такого рода безграничный и живой мир раскроется перед нами.

Для того чтобы наша дискуссия не осталась абстрактной, давайте вернёмся к конкретному повседневному миру. Например, зачем мы работаем? Мы могли бы сказать, что работаем, чтобы есть, или же ради более высокого стандарта жизни, или чтобы стать знаменитыми. Тем не менее, все эти ответы берут своё начало в наших личных мыслях и желаниях, а не в самой жизненной силе.

В поле цветёт лилия - почему она цветёт? Она не цветёт с какой-нибудь специфической целью; она цветёт исключительно потому, что ей дали жизнь. "Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; Но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них" (Евангелие от Матфея 6:28-29). Здесь просто появляется великолепие жизни. Таким же образом фиалка цветет как фиалка, а роза выражает жизнь как роза. Цветы, цветя в поле, не наполняются гордостью, что они должны были бы выиграть первый приз на конкурсе красоты; они не чувствуют, что соревнуются с другими цветами. У фиалки не появляется комплекс неполноценности, думая "роза большая и красивая, а такая маленькая фиалка как я бесполезна". Она не говорит с завистью и нетерпением "я должна стать более эффективной". Она просто манифестирует свою собственную жизненную силу изо всех своих сил.

Конечно же, если цветок фиалки не может произвести даже маленькую фиалку, то он не в состоянии создать семена и продолжить свою линию. Однако когда он цветёт, то он делает это не для своих личных целей. Просто производить цветки - его жизнь. В Сутре Лотоса есть отрывок, который звучит "все вещи - истина по своей сути". В Дзэн есть такое же выражение: "Ива зелёная, цветок красный". Одним словом, буддизм как религиозное учение означает осуществление мира жизни, в котором фиалка цветёт как фиалка и роза как роза.

В Сутре Амитаюса учения Чистой земли, рай описывается следующим образом: "Синие вещи - синие, красные вещи - красные... Это Чистая земля [рай]". Этот пункт требует всего нашего внимания. Не очень хорошо подумав об этом, мы представляем себе, как же было бы прекрасно, если бы синие вещи стали красными или что бедные люди стали бы счастливыми, если бы они только разбогатели.

Я ни в коем случае не подразумеваю, что для бедных людей было бы плохо стать богатыми. Но счастье не обязательно приходит с богатством, также как и несчастье с бедностью. Если ты закрепишь в своём уме, что материально богатые люди счастливы, а бедные несчастливы, то когда ты станешь бедным, то непременно станешь несчастным. Держаться такого взгляда - ошибка. Для тех, кто так думает, не важно, сколько у них денег, придёт время, когда их деньги станут бесполезными. В момент смерти такие люди рухнут в пучину страдания.

Не существует никакой постоянной линии, поверх которой мы можем бесповоротно утверждать, что человек богат, в то время как находясь под этой линией он беден. Так как богатство и бедность - это ни что иное, как относительные сравнения, то когда мы отпускаем сравнения, то всегда будем иметь возможность обосноваться просто как наше универсальное "я".

Даже хотя некоторые люди могут называть меня богатым или бедным, они просто сравнивают меня с кем-нибудь ещё и пытаются прилепить ко мне ярлык, так что это не имеет никакого отношения к реальности того, кто я есть. Возвращаться к реальности моей жизни просто как я сам - просто манифестировать жизнь - это значение выражения, что голубые вещи - голубые и красные вещи - красные. Это чистая земля.

Другими словами, не позволяя своим личным чувствам и идеям швырять себя из стороны в сторону, просто возвращаться к реальности моего истинного "я", никому не завидуя и не будучи по отношению к кому-нибудь высокомерным, не умаляя собственное достоинство и не соревнуясь с другими, но с другой стороны и не падая в ловушку лени, небрежности и невнимательности - просто манифестировать эту жизнь моего "я" изо всех сил, которые есть у меня - здесь появляется великолепие жизни и сияет свет Будды(53). Религиозный свет сияет там, где мы манифестируем свою собственную жизнь.

В буддизме мир, раскрывающийся как истинное "я", обосновывающееся на истинном "я", это не мир, где сильный пожирает слабого или где люди борются, чтобы просто выжить, и это не мир бегства от жизни или изоляции, где человек забыл произвести на свет цветок своей жизни. Это мир, который открывается только цветку "я"; Это мир, который открывается только настоящему. Буддийское самадхи - то есть дзадзэн - это основа манифестации этой жизни.

Взаимозависимость и Срединный путь

Чтобы более глубоко посмотреть на буддийскую точку зрения, мы должны взяться за учения взаимозависимости и Срединного пути. Буддийские учения объясняют "я" как жизнь, и они объясняют тот живой мир, в котором живёт "я" как взаимозависимость или Срединный путь(54). Чтобы усвоить дзадзэн истинного "я", обосновывающегося на самом себе как буддизм, мы должны сделать шаг назад и взглянуть на эти учения.

Такие ранние писания, известные как Агамы или Никаи, говорят "Истинно смотря на скопление мира, взгляд несуществования не возникает. Истинно смотря на несубстанциальность мира, взгляд существования не возникает. Взгляд, что все вещи существуют - это одна крайность; взгляд, что ничего не существует - другая крайность. Будучи вдалеке от этих двух крайностей, Татхагата учит Дхарме Срединного пути: так как это существует, то то существует; так как это возникает, то то возникает"(55).

Всё учение взаимозависимости и Срединного пути объяснено в этой одной цитате. Более того, здесь выражается самая суть духа, который развил буддизм Махаяны. Хотя язык этого отрывка так прост, его нелегко понять; Мы можем попытаться разобраться в нём с точки зрения повседневной жизни.

Писание говорит о взаимозависимости "так как это существует, то то существует; так как это возникает, то то возникает". Но что это означает? Это означает, что все конкретные вещи появляются в соответствии с различными условиями, что они всегда основаны на условиях и никогда не бывают отделёнными или обособленными от таких факторов и что все абстрактные вещи имеют смысл из-за своих взаимоотношений. Таким образом здесь говорится, что не существует независимых субстанциальных вещей - то есть, ни одна вещь не существует сама по себе.

Обычно мы думаем о нашем "я" как об индивидуальной независимой субстанции, продолжительном существе. Но если мы хорошенько подумаем об этом, то это отнюдь не так. У меня есть альбом с фотографиями, которые были сделаны каждые пару лет, начиная с моего младенчества. Если я смотрю на них сегодня, то испытываю крайне странное чувство. Они так ясно показывают изменения, через которые я прошёл с постепенно растущим возрастом. Как с годами изменились моё лицо и тело! Я могу только дивиться чуду создания. Что же продолжается в этом постоянном изменении? Родимое пятно под моим глазом, специфический наклон моей головы - остаются только такие бессмысленные факты. И если это правда, что я являюсь только тем, что продолжается сквозь время, то тогда это родимое пятно и эта голова, имеющая неровную форму, и есть то, чем я истинно являюсь. Я не могу иначе, кроме как удивляться изображён ли на всех этих фотографиях один и тот же я.

Постепенно регенерируется и трансформируется не только внешний вид моего тела, но и также то, что внутри; так что проходит через изменения также и то, чего не видно на фотографиях.

Более того, содержимое моих мыслей, которое я считаю своим "я", тоже радикально изменилось, с младенчества до детства, подросткового возраста, зрелости и теперь старости. Не только это - даже это теперешнее "я" является непрекращающимся потоком сознания. Но глядя на одно мгновение в данное время, мы схватываем поток сознания как постоянную вещь и зовём её "я".

Мы в качестве самих себя довольно похожи на пламя свечи. Когда плавится вакс в близости горящего фитиля, сгорая, излучается свет около кончика свечи, который кажется более ли менее постоянной формы. Именно об этой кажущейся неизменной форме мы говорим как о пламени. То, что мы называем "я", похоже на пламя. Хотя и тело, и ум находятся в постоянном течении, так как они хранят то, что кажется константой формой, мы называем их "я". На самом деле не существует "я" как какой-то реально существующей вещи; есть только непрерывное течение. Это так не только для меня, это так для всех вещей. В буддизме эту истину выражают как сюгё мудзё, первая неоспоримая реальность, что все вещи текут и меняются, и сёхо муга, третья неоспоримая реальность, что все вещи не имеют субстанции.

Непостоянство нельзя схватить, но это никогда не подразумевает несуществование. Мы живём в потоке непостоянства, сохраняя временную форму, как и водоворот в течении реки. Хотя вода всегда течёт, водоворот, похожий на пламя свечи, появляется из различных предпосылок как форма, кажущаяся постоянной. То, что существует эта кажущаяся постоянной форма, основанная на различных условиях, является взаимозависимостью. В случае с пламенем, это взаимозависимость таких вещей как вакс, температура и воздух; в случае с водоворотом это объём и скорость течения, топография и так далее, которые создают условия его существования.

Таким образом можно взглянуть не только на такие вещи как водовороты и пламя, но на самом деле и на всё во вселенной. Например, мы, кто живёт в эру естественных наук, можем легко понять, что неважно насколько твёрдой может казаться вещь, в действительности она не отличается от пламени или водоворота - её видимая прочность зависит только от точки зрения.

Возвращаясь к вопросу о "я", я тоже являюсь взаимозависимым существом, которое непостоянно, и в тоже время принимает особую форму. Буддизм учит, что наши цепляния за своё "я", как будто бы оно было какой-то реально существующей вещью, есть причина нашей жадности, злости, страдания и раздора. Очень важно, чтобы мы тщательно подумали о том факте, что наше "я" не имеет субстанциального существования; оно скорее имеет взаимозависимое существование.

Что это такое, о чём мы думаем как о нашем "я"? Физически это "я" даёт своё начало в объединении сперматозоида и яйцеклетки и принимает его теперешнюю форму за счёт комбинации таких факторов как температура, влажность, питание и тому подобное. А что же составляет нашу ментальную жизнь или личность? Здесь я опять не выбирал это "я", а просто бессознательно или невежественно принял жизнь в утробе моей матери(56). Основу моей личности вместе с бесконечными потомственными элементами я получил от своих родителей. Не осознавая этого, меня обучили в соответствии с моим особым обществом, временем и семьёй, и я усвоил свой опыт в этой среде. Таким образом за счёт комбинации случайного набора факторов был сформирован взгляд, который теперь есть у меня.

Так наше "я" - это случайное собрание элементов и обстоятельств, а не какая-то глыба, как оно обычно понимается. Это "я" может впасть в заблуждение, но так как оно не является прочной вещью, то это заблуждение тоже распадается. Истинная реальность жизни выражена в цепи взаимозависимости, состоящей из 12 звеньев, о которой говорят, что её понимание было источником просветления Будды(57). Это "я" как взаимозависимое существо является просто собранием элементов, но поскольку оно, будучи специфическим собранием, обладает формой, то оно не несуществует. Это суть отрывка из Никаи, процитированного раньше: "Истинно смотря на скопление мира, взгляд несуществования не возникает".

Но если это актуальное "я" не несуществует, то можем ли мы сказать, что оно нечто неизменное? Нет; скорее оно распадается и меняется в новую форму от момента к моменту. Это значение "Истинно смотря на несубстанциальность мира, взгляд существования не возникает".

Поэтому Будда сказал: "Будучи вдалеке от этих двух крайностей [взглядов, основанных на существовании и несуществовании], Татхагата - Просветлённый - учит Дхарме Срединного пути". Это означает, что нашу собственную жизнь нельзя схватить ни как существующую глыбу, ни как несуществующую. Срединный путь - это ни что иное, как видеть взаимозависимость такой, какая она есть, момент за моментом; это означает видеть нашу жизнь такой, какая она есть, не будучи захваченным нашими мыслями.

Поэтому Срединный путь в буддизме не означает ни принятие какой-нибудь промежуточной позиции, которая была создана воображением в нашей голове, ни действие, основанное на компромиссе. Скорее, несмотря на тот факт, что мы привязываемся к нашим идеям о существовании и несуществовании, принять Срединный путь означает разрушить все концепты, созданные в нашем уме, и, не останавливаясь на реальности как на какой-то особой вещи, открыть руку мыслей, позволяй жизни быть жизнью.

Иллюзия и дзадзэн

Дзадзэн, которому учат в Дзэн-буддизме, - это осуществление Срединного пути, то есть самой сути жизни; это жизнь в качестве жизни - то есть, жизнь в качестве взаимозависимости. Дзадзэн позволяет жизни быть жизнью за счёт допускания её.

Кто-нибудь мог бы спросить: Прилагаем мы усилия или нет, разве мы не всегда живём жизнь такой, какая она есть? Разве это не бессмыслица - говорить о том, чтобы быть отделённым от жизни? Это действительно так, и это основа буддийского учения, что все существа имеют природу Будды. То есть осуществлять жизнь - это наша истинная природа.

Тем не менее, также правда и то, что мы не всегда живём полностью, мы не всегда осуществляем нашу жизнь. Это происходит потому, что в отличие от цветов на полях, человеческие существа несут бремя мышления. Мышление имеет двойственную природу: оно происходит из жизни, и всё же имеет способность думать о вещах совершенно необоснованных и отдельных от факта жизни. Это иллюзия и она ведёт к некоторым странным последствиям.

Политик говорит себе: "На выборах я должен победить Танаку", и его сердце несётся - хотя он один в своей комнате, говорит сам с собой, а не в середине какого-нибудь соревнования. Человек безумно подгоняет себя мыслями "Я заполучу эту шахту и разбогатею", хотя она и находится вне пределов его досягаемости, и там нет ценника, висящего на кусках руды.

Будучи отделёнными нашими мыслями от реальности, мы создаём кажущиеся субстанциальными и накапливаемыми вещи типа денег, положения или власти прямо посреди этого несубстанциального мира. Это точка зрения существования. Для того чтобы завладеть этими вещами, мы становимся жадными и коварными, ненавидим и раним друг друга или же цепляемся за чувства неполноценности, которые развиваются в невроз в ходе нашей борьбы. Иллюзия является этим самым взглядом на себя как на независимое, субстанциальное существо.

Даже хотя этот мир взаимозависимости и несубстанциален, временно он имеет определённый порядок. Однако мы игнорируем этот порядок - принимаем взгляд несуществования - и следуем за эгоистичными желаниями, кидая всю нашу энергию на убийство друг друга и разрушение вещей вокруг нас, живя только ради мгновения, и в итоге приводя нашу жизнь к короткому замыканию.

Другими словами наши мысли, за счёт взгляда существования или же несуществования, становятся основой искривления наших жизней, что предотвращает жизнь от её осуществления прямым путём такой, какая она есть поистине. В буддизме мышление в качестве основы этих взглядов существования и несуществования называется привязанностью к эго. Привязанность к эго - это наше цепляние за "субстанцию" и именование её "я", которое мы ошибочно создали в нашем невежестве в постоянно меняющемся мире взаимозависимости.

Иными словами эгоцентризм лежит в основе всего, что мы делаем и видим. Он следует за нами попятам. Так как эгоцентричное мышление тянет нас из стороны в сторону, наша жизнь не может манифестироваться напрямую и в итоге становится бесформенной и неисправной. Это шатание из стороны в сторону из-за эгоцентричного мышления совершается человечеством с самого начала, Адам и Ева в самом деле загнали нас в неприятности(58).

Несколько лет назад я увидел в газете очаровательную карикатуру. Адам пытался изо всех сил вытошнить что-то, что он съел. Ева стояла рядом с ним с обеспокоенным лицом и словами "Адам, яблоко, которое ты съел, ещё не вышло?". Если бы только человечество смогло раз и навсегда вытошнить это неперевариваемое зелёное яблоко привязанности к эго. В некотором отношении эгоцентричное мышление немного похоже на "первородный грех". В буддизме истинный дзадзэн в известной степени является позой вырывания того яблока. Но когда мы его съели? Это никоим образом не было в каком-то далёком мифическом прошлом. Вот мы здесь, просто взаимозависимые существа, собрание таких случайных факторов как наследственность, общее течение времён и социальная среда, в которой мы находимся. Без каких-либо должных оснований, движимые невежеством, мы напыщенно прилепляем к этому скоплению ярлык, называя его "я". Мы крепко верим, что это наше "я", и мы цепляемся за эго, как если бы оно просто существовало в естественном порядке вещей. В действительности вне власти невежества, которое в каждый момент времени служит причиной привязанности к "эго-я", где же то яблоко, которое мы съели? Это яблоко является именно тем, что мы едим снова и снова в нашей привязанности к нам самим.

Но вытошнить это яблоко - непростое дело. Даже если мы поймём, что нет причин прилеплять этикетку "я" к скоплению различных случайных факторов и привязываться к этой этикетке, и если мы кроме того поймём, что эта привязанность к эго является источником разных зол, иллюзий и страдания и поэтому должны вытошнить её - даже если мы поймём всё это, то всё ещё не сможем вырвать это яблоко. Наша привязанность к "я" не просто появляется на поверхности сознания; Мы съедаем это яблоко до нашего сознательного осознания - то есть в глубине нашего подсознания. Действительно, вполне может быть так, что в нашем подлинном желании вытошнить яблоко, работает его яд. В этой точке человеческий интеллект больше совершенно не подходит, именно само использование нашей головы ставится под вопрос.

Практика дзадзэн - это уникальное создание для раздевания этой глыбы невежественной привязанности к эго. Дзадзэн - это поза, которая выбрасывает это "я", созданное невежеством и больше не развлекает мыслями привязанности к "я", которое поднимается изнутри. Действительная поза дзадзэн - это противоположность Мыслителя Родена, чья спина, талия, ноги, руки и даже пальцы на руках и ногах изогнуты. Назвать такую форму Мыслитель звучит красиво, но на самом деле это поза, в которой предаются выдумкам, вглядываются во внутренний ад. Поза дзадзэн полная противоположность Мыслителя: всё выпрямлено.

В позе дзадзэн мы можем успокоиться, и наша ментальная возбудимость уменьшается. Это лежит в природе этой позы, что в ней невозможно непрерывно думать об одной и той же вещи, и фантазии, которые мы воздвигли у себя в голове, исчезают. Поэтому когда мы делаем дзадзэн, то просто сидим и отпускаем всё, что поднимается. Всё, что было выучено, отдаётся обратно учению, всё, что вспоминается, отдаётся обратно памяти, всё, что было подумано, отдаётся обратно мышлению. Отпустить всё - это поза дзадзэн.

Когда мы практикуем дзадзэн, означает ли это, что мысли больше не появляются, и наши головы становятся пустыми? Нет, конечно же, нет. До тех пор пока мы живы вполне естественно, что появляются различные мысли, даже когда мы делаем дзадзэн. Суть в том, чтобы дать им прийти и уйти самостоятельно, не бегая за ними и не вытесняя их. Например, появляется мысль: если мы следуем за ней, тогда мы думаем и более не сидим дзадзэн, даже хотя и принимаем позу дзадзэн. В дзадзэн важно не следовать за мыслями. С другой стороны, когда мысль появляется, должны ли мы пытаться уничтожить её? Если мы поступаем таким образом, то в итоге думаем, что должны попытаться уничтожить эту мысль. Когда мы делаем дзадзэн, то скорее вверяем всё позе, не бегая за мыслями и не прогоняя их. Таким же образом, когда мы принимаем позу дзадзэн, если мы задремлем, то мы спим и больше не практикуем дзадзэн. Также как и делать дзадзэн означает не думать, в то время как сидишь, так это означает и не дремать или спать, пока ты сидишь. Поэтому, полные энергией, мы просто стремимся к правильной позе дзадзэн нашими плотью и кровью. Просто практиковать это означает делать дзадзэн.

Более того здесь крайне важно не позволять себе самонаблюдения. Самонаблюдение, или наблюдение за эффектом дзадзэн, таким как быть более спокойным или более возбуждённым, не только попадают мимо цели, но и в тот момент, когда мы поступаем таким образом, то портим дзадзэн и вступаем на ложный путь. Дзадзэн не имеет никакого отношения к размышлению о результатах. Очень важно просто стремиться к позе дзадзэн, не пытаясь наблюдать её эффекты.

Ты можешь почувствовать, что отсутствие возможности наблюдать за эффектом твоего дзадзэн, приведёт тебя к ужасному неудовлетворению. Вполне естественно чувствовать это, ввиду того что дзадзэн отбрасывает наши жалкие мысли, которые ищут удовлетворения, и манифестирует жизнь исключительно как жизнь. Чувство, что чего-то не хватает, это не более чем наши мелкие мысли, которые неудовлетворенны. Саваки роси говорил: "Нет причин ожидать от реальности неизмеримой и безграничной жизни, что она удовлетворит твои ничтожные маленькие мысли".

Только когда мы отпускаем все такие идеи, то наша жизнь находит покой в чистоте полной жизни, так как только эти неудовлетворённые мысли и наша запутанность в идеях существования и несуществования бросают нашу жизнь в страх и втягивают нас в страдание, борьбу, безнадёжность и отчаяние. Посредством позы отпускания этих идей мы имеем возможность открыть совершенный покой жизни.

Однако этот покой не является прекращением или угасанием жизни; это не изоляция или бегство от жизни. Это далеко не так. Жить в покое - это освобождённое от оков осуществление жизни в качестве жизни и вовсе не витание в облаках. Скорее вся реальность, ненарушенная мышлением, отражается как взаимозависимые появления и исчезновения. Подлинный покой похож на ясное зеркало, которое просто отражает все изображения, какие они есть, не прилепляя ничего к ним.

Сам дзадзэн - это практика Срединного пути нашими собственными телами. Сам этот Срединный путь - истинная жизнь. Это также можно увидеть и в нашей повседневной жизни. Например, когда мы ведём машину, если мы напряженны или же поглощены нашими мыслями, то наша жизнь становится совершенно запутанной, и мы не можем манифестировать её такой, какая она есть. Наше вождение становится крайне опасным. В то же время рискованно вести машину, когда ты сонливый или подвыпивший, что тоже ослепляет нас. Мы можем водить машину безопасно, только когда мы расслабленны и в то же самое время полностью бодрствуем.

Дзадзэн - это поза, посредством которой наша жизненная сила манифестирует сама себя наиболее естественным и безупречным образом.

Примечание

53. В Сёбогэндзо: Комё (Великолепный блеск) Догэна есть следующая фраза: "Свет буддопатриархов - это вся-вселенная-десяти-направлений, все Будды, все патриархи, Будда и Будда; это свет Будды, этот свет - Будда. Буддопатриархи освещают буддопатриархов. Буддопатриархи практикуют и осуществляют этот свет; они становятся Буддой, сидят Будду и осуществляют Будду". [Назад]

54. Срединный путь называется так потому, что это путь центра, истины, избегания ошибочных крайностей нигилизма с одной стороны, взгляда, что всё нереально и не имеет смысла; и субстанциализма с другой стороны, взгляда, что вещи существуют постоянными и что у людей есть постоянные души. [Назад]

55. Этот отрывок появляется в Самьютта Никая. Данный перевод сделан из японского издания Трипитаки, которая является полным традиционным буддийским каноном (Тайсё Синсю Дайдзо-кё, Дзаоган-кё, стр. 301, 262). [Назад]

56. В буддизме невежество (яп. мумё, скт. авидья) определяется как бытиё в темноте касательно истины. Китайский иероглиф дословно означает "без света". Невежество понимается как одно из самых основных факторов человеческого страдания. [Назад]

57. Многие из выражений Утиямы восходят к цепи взаимозависимостей, состоящей из 12 звеньев, которые иногда называют 12 звеньями обусловленности, или же коротким списком из 5 звеньев зависимого происхождения. Первоначально о невежестве говорили как о первом из 12 звеньев. [Назад]

58. Продолжающийся всю жизнь интерес Утиямы в христианстве повлиял и на его объяснения буддийского учения. Он часто указывал на параллели в этих двух религиях. [Назад] 

Жить полностью бодрствующим

Дзадзэн как религия

За дзадзэн стоит религия буддизма, а за ней стоит наша собственная жизнь. Следовательно, истинный или подлинный дзадзэн, который опирается на буддийские писания, никогда не предназначался как средство для дисциплинирования ума или чтобы стать физически более здоровым. Наши идеи об уме, который надо тренировать, или о теле, которое надо сделать более здоровым, являются выражением взгляда существования, который полагает, что здесь существуют вещи, которые можно накопить. Желание тренировать и дисциплинировать наше тело и ум - это ни что иное, как наше собственное эгоистическое желание. Для того, чтобы дзадзэн действовал как религия, очень важно отречься от этого эгоцентричного способа мышления, который цепляется за тело и ум.

Дзадзэн можно назвать и можно не называть религией, в зависимости от того как мы определяем это слово. В большинстве случаев слово религия используется, чтобы обозначить вероисповедание или вероучение или доктрину; Тем не менее, дзадзэн ни в каком смысле не является и не должен являться доктриной или вероучением. Религия долго затрагивала отношение людей к власти над ними. Люди попали под соблазнительные чары за счёт слов этой власти и продолжают призывать к полному подчинению этой властной религии. Однако дзадзэн и в этом смысле не является религией.

Дзэн-буддизм не признаёт никакую власть вне истинного "я". Это традиционный путь, переданный от Шакьямуни, который сказал своим ученикам, как я уже упоминал ранее: "Прими прибежище в 'я', прими прибежище в Дхарме, не принимай прибежище ни в чём ином". Прямо перед тем как Будда умер, его помощник Ананда хотел созвать большое количество его учеников, но он не разрешил этого. Он сказал: "Люди не со мной". Он просто жил свою собственную жизнь, отказываясь становиться объектом поклонения его учеников и последователей. Это было его основной позицией по отношению к жизни. Дзэн-буддизм унаследовал основную жизненную позицию Будды, которой является просто жить жизнь универсального "я". Мы просто осуществляем наиболее благородную позицию по отношению к жизни внутри "я". Если религия означает учение о наиболее благородной позиции по отношении к жизни, то тогда буддизм, конечно, является чистейшей религией, так как жить жизнь "я" не означает самоупоение каким-то эгоцентричным "я". Наоборот, это позиция открытия жизни внутри "я", связанного со всеми вещами. Это означает стремиться манифестировать жизнь при каждой встрече и видеть все эти встречи как нашу собственную жизнь. Это жизненное отношение называется в буддизме состраданием. Человек, который не в состоянии найти сострадание по отношению к другим, не может быть назван человеком дзадзэн, пробудившимся к реальности жизни полного "я".

В Библии написано "да будет воля Твоя" (Матфей 6:10); "Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию" (1-е Послание к Коринфянам 10:31); и "Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас... И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего" (1-e Иоанна 4:19,21). Основная христианская позиция по отношению к религиозной жизни также является основной буддийской позицией.

В буддизме как религии дзадзэн, в котором мы отпускаем все человеческие мысли и чувства, - это основа нашей жизни. Это дзадзэн, который защищает, ведёт и даёт силу нашим повседневным действиям, также как и нашей жизни в целом, и обществу, в котором мы живём. Поэтому мы можем сказать, что дзадзэн для буддиста почти как Бог для христианина. Псалом 46:10 говорит "Будь спокоен и знай, что Я - Бог". Дзадзэн, безусловно, осуществляет это чистейшим образом. В Луке 17:20-21 написано: "Не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть" (смотри также Матфей 12:18, Деяния 17:27-28, Послание к Римлянам 14:17, 1-е Послание к Коринфянам 2:9). В дзадзэн мы можем напрямую видеть это царство внутри нас. В Матфее 6:5-7 стоит:

И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. А молясь, не говорите лишнего, как язычники.

Нет более чистого пути выражать эту позицию по отношению к молитве, чем дзадзэн. "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты" (Матфей 26:39). "Боже! будь милостив ко мне грешнику!" (Лука 18:13). "Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе" (Матфей 6:9-10).

Суть этой чистой молитвы вся включена в молитву, принимающую форму дзадзэн. Как мы можем подойти к истине или, для христиан, к Богу нашими телами, полными смятения и зла? Для этого в качестве обратной стороны дзадзэн должен иметь обет и раскаяние. Выражая это с другой стороны, дзадзэн как истинная религия должен включать в себя обет и раскаяние.

Обет и раскаяние

Делать дзадзэн - это отпускать цепляние к человеческим мыслям, и это означает отпускать или выбрасывать человеческое высокомерие. Таким образом мы становимся тем, о чём Библия говорит "да будет Божия воля" и потом "чтобы на нем явились дела Божии" (Иоанн 9:3).

Что здесь имеется в виду, становится ясным, когда мы сравниваем дзадзэн с нашей жизнью, основанной на мыслях. Мы постоянно проводим различия и разделяем всё на это и то, основываясь на нашем мышлении. Выбросить наше последовательное мышление, не привязывая одно явление к другому, означает быть до мыслей. Это означает быть прежде разделения вещей на то и это. Когда мы практикуем дзадзэн, то существуем до отделения этого момента от вечности, или субъекта от объекта. Это может звучать очень теоретически, но для практикующего дзадзэн это не является результатом умозаключения; скорее дзадзэн позволяет испытать это напрямую.

Хотя дзадзэн существует до разделения всех вещей, это не означает, что в дзадзэн мы теряем сознание; так как жизнь решительно манифестируется, все вещи отражаются и "я" здесь-и-сейчас не теряется. Но что же это означает, когда мы говорим, что в дзадзэн, хотя всё и существует до разделения или разграничения, тем не менее, нет потери "я" здесь и сейчас? Это означает, что "я" здесь и сейчас - это вечность, вся земля, все чувствующие существа.

Это поразительная вещь. Я не говорю, что это логически так, а скорее что, так как такова реальность дзадзэн, то мы можем реально посредством дзадзэн напрямую испытать "я", в котором этот момент единое целое с вечностью.

Жизнь с дзадзэн как религией основана на нашем действии день за днём как личностей, это роль, которая сама является олицетворением объединения этого момента и вечности. Жить день за днём, подчиняясь дзадзэн, быть защищённым и ведомым дзадзэн, означает жить, имея направление - то есть жить, не позволяя бушующим в нас мыслям и эмоциям таскать нас из стороны в сторону. Это означает жить, стремясь совершить союз настоящего и вечности.

Глядя на реальность как на то, что предшествует разделению, мы не будем воображать себе объекты желаний, противников, соперников и так далее. До тех пор, пока мы идём в этом направлении, мы не будем страдать от бремени алчности, нетерпения и зависти; мы не будем ходить и обманывать, вводить в заблуждение, ранить и убивать других. Скорее, будучи истинным "я", которое только истинное "я", внутри нас будет царить совершенный покой. В то же время, так как мы стремимся манифестировать энергичное "я", которое здесь и сейчас и в то же время единое целое с вечностью, то нам надо прикладывать беспрерывное усилие.

Наша жизнь в качестве личностей лежит именно там, где мы живём в покое, в то время как продвигаемся вперёд. Догэн Дзэндзи говорил об этом как о тождестве практики и просветления. Это без сомнения является структурой осуществления жизни.

В "Только Будда вместе с Буддой" (Сёбогэндзо: Юйбуцу-Ёбуцу) Догэн Дзэндзи пишет: "Действие Будды продолжается вместе со всей землёй и всеми живыми существами; если это не действие, которое единое целое со всеми вещами, то это не действие Будды". Люди, практикующие истинный дзадзэн, могут подтвердить в качестве настоящего опыта то, на что в этом отрывке указывает Догэн Дзэндзи как на основу повседневной жизни. Действовать в соответствии со всей землёй и всеми существами - это полное направление жизни практикующего дзадзэн и в то же самое время это их направление прямо здесь и сейчас. В буддизме об этом направлении жизни говорят как об обете.

Я говорил о дзадзэн как о религии и процитировал несколько отрывков из Библии; Однако я должен указать на то, что жизнь обетом полностью отличается от религиозной жизни христиан, так как в буддизме нет понятия жертвы. То, что христиане делают в духе жертвы, буддисты делают на основе обета. Дух жертвы появляется от первого разделения на я и ты, и после этого я посвящает себя службе тебе. Но буддизм смотрит на жизнь до разделения на я и ты.

В буддизме встреча между я и ты похожа на встречу между матерью и её ребёнком. Мать заботится о ребёнке, но делая так, она не жертвует собой; наоборот, с воспитывающей любовью она ухаживает за ребёнком как за своей собственной жизнью. В Сутре Лотоса Будда говорит: "Три мира - моё владение и все живые существа - мои дети". Это основной дух буддизма и источником этого духа является ни что иное, как сидение в дзадзэн, который предшествует всем разделениям.

Иными словами для человека, который сидит дзадзэн, обет - это ни что иное, как собственная жизнь практикующего. Мы видим все встречи - с вещами, ситуациями, людьми, обществом - как нашу собственную жизнь, и мы действуем с духом заботы обо всём как о нашей собственной жизни. Поэтому, как и мать, ухаживающая за своим ребёнком, мы стремимся действовать безоговорочно и неустанно и даже более того поступаем так, не ожидая никакой награды.

Мы заботимся о вещах, посвящаем себя нашей работе, любим то, что встречаем, или показываем наше беспокойство о социальных проблемах не ради личной выгоды и не для того, чтобы стать знаменитыми. Когда я забочусь о своей собственной жизни, то я забочусь обо всём мире как о моей собственной жизни. Я делаю это мгновение за мгновением, и в каждой ситуации я даю возможность расцвести цветку моей жизни, работая исключительно для того, чтобы мог светить свет Будды.

В этом смысле действие Будды, продолжающееся вместе со всем миром и всеми живыми существами, является целью повседневной жизни практикующего дзадзэн, также как и целью или обетом всей нашей жизни. Именно посредством дзадзэн обет становится нашим собственным.

Даже хотя в нашем дзадзэн наше действие и продолжается вместе со всей землёй и всеми существами, мы никогда не сможем совершить идеальное действие как Будда. Думать, что мы выполнили идеальное действие, высокомерно. В итоге такое мышление не больше чем наши собственные человеческие суждения. В нашем дзадзэн, именно потому, что мы приняли такой обет, мы не можем иначе как раскаяться в нашей неспособности выполнить его.

Уладится ли это дело просто потому, что мы плохо чувствуем себя из-за нашей недостаточности? Нет, перед лицом абсолютной природы реальности этого недостаточно. Карманник может признаться своему боссу: "Извините, я провалился". Солдат может признаться военному суду: "Извините, я был недостаточно храбрым, чтобы убить врага". Иными словами наше мышление, что мы сделали что-то плохо, основано только на каком-то принятом, изменяющемся стандарте или идее. Перед совершенно реальной реальностью оно совершенно бессмысленно.

Истинно раскаяться не означает принести извинения; Скорее раскаяние требует прямо посмотреть на жизнь и позволить свету абсолютной реальности осветить нас. Что же означает быть освещённым абсолютной реальностью? Самантабхадра Бодхисаттва Дхьяна Сутра говорит: "Если ты хочешь раскаяться, то сиди дзадзэн и созерцай истинную природу всех вещей". Иными словами это делание дзадзэн осуществляет истинное раскаяние.

Мы, которые практикуем дзадзэн, храним этот обет и действуем с ним в качестве нашего направления жизни, и в то же самое время мы просто продолжаем возвращаться к дзадзэн, раскаиваясь, что не можем выполнить этот обет. Это составляет религиозную жизнь буддийского практикующего: жить обетом и раскаянием и быть охраняемым, защищаемым дзадзэн и черпать из него свою силу. Там где нет обета, мы теряем движение вперёд; там где нет раскаяния, мы теряем путь. Обет даёт нам мужество; раскаяние сокрушает наше высокомерие. Это поза яркой, живой религиозной жизни.

Обет Бодхисаттвы

Человек, который нашёл направление своей жизни в дзадзэн, который даёт обет и в то же время живёт раскаянием за счёт дзадзэн, называется Бодхисаттвой(59). Это означает, что Бодхисаттва - это заурядный человек, который нашёл своё направление жизни в Будде, в практике пути жизни Будды. Ты - Бодхисаттва, я - Бодхисаттва. Есть знаменитые Бодхисаттвы, такие как Каннон (скт. Авалокитешвара) и Мондзю (скт. Манджушри), которые олицетворяют сострадание и мудрость, но мы должны иметь веру, что мы тоже являемся Бодхисаттвами. Даже будучи заурядными человеческими существами, когда мы живём обетом, то значение нашей жизни полностью меняется.

Бодхисаттва, живущий обетом, отличается от человека, живущего продолжением своей кармы. Нет нужды умалять собственное достоинство, думая, что, так как мы являемся заурядными человеческими существами, то мы не пригодны, чтобы быть Бодхисаттвами. Именно потому, что мы заурядные человеческие существа, у нас есть эта земная плоть; Но так как мы стремимся в дзадзэн по направлению к Будде, то можем в спокойствии прилагать наши усилия.

Большинство людей живут их желаниями или кармой. Они идут по своей жизни, будучи кидаемыми из стороны в сторону своими желаниями и имея в качестве преграды последствия прошлых пагубных действий. На японском такой вид жизни называется госсё но бомпу. Госсё - это помехи для практики пути, созданные нашими злыми делами в прошлом. Бомпу просто означает заурядное человеческое существо - то есть того, кто живёт кармой. Наши действия продиктованы нашей кармой: мы рождены в этот мир с нашими желаниями и можем прожить всю свою жизнь, просто реагируя на них.

В отличие от этого существует путь жизни Бодхисаттвы, живущего обетом (гансё но босацу). Жизнь, которая течёт сквозь каждого из нас и всё вокруг нас, действительно полностью соединена. Сказать это, конечно же, означает, что тот, кто я действительно есть, не может быть отделён от всех этих вещей, которые окружают меня. Или, выражаясь иначе, все чувствующие существа существуют и живут внутри моей жизни. Это включает в себя даже судьбу всего человечества - она тоже лежит во мне. Поэтому моё направление становится просто тем, как человечество могло бы истинно жить свою жизнь. Другими словами, у Бодхисаттвы есть иной мотив для жизни. Заурядные люди живут, думая только о своих личных, ограниченных обстоятельствах, связанных с их желаниями. В отличие от этого, Бодхисаттва, хотя и, несомненно, всё ещё является заурядным человеческим существом, как и все остальные, живёт, стремясь к процветанию каждого, в качестве направления его или её собственной жизни. Для нас как для Бодхисаттв все аспекты жизни, включая судьбу самого человечества, живут внутри нас. Помня именно об этом, мы работаем, чтобы обнаружить и осуществить наиболее существенную и живую позу, которую можем найти, чтобы прожить нашу жизнь.

В нашей повседневной жизни часто бывает трудно знать, какой образ действия наилучшим способом выражает наш обет Бодхисаттвы, потому что обстоятельства направляют нас в противоречивых направлениях. Кажется, что пойти одним путём будет правильно, и то же самое кажется касательно другого направления. Как же нам выбирать между соревнующимися "хорошими"? Это очень сложная проблема. Большинство религиозных систем имеют набор абсолютных понятий, переданных их Богом, которые говорят, что такое хорошо и что такое плохо. В буддизме нет абсолютного авторитета, устанавливающего закон. Вместо этого ты сам берёшься за путь Бодхисаттвы, живя обетом и стремясь к Будде. Так как это такой важный предмет, и он всегда зависит от конкретных деталей ситуации, то я хочу рассказать тебе довольно подробную историю. Она взята из Правил монастыря Эйхэй (Эйхэй Синги) Догэна Дзэндзи, из раздела под названием "Правила для управляющих монастырём" (Тидзи Синги):

Гуйсин, мастер Дзэн в Шэсюань, Китае, был известен своей строгостью в тренировке учеников и простотой и бережливостью в своих собственных повседневных делах. Его очень уважали монахи, которые практиковали под его руководством.

Когда мастера Дзэн Фаюань из Шуджоу и Ихуай из Тхеньи были молодыми практикующими, то они проделали большой путь вместе с другими молодыми монахами, просто чтобы тренироваться у Гуйсина. Они прибыли в конце зимы, но Гуйсин только накричал на них и сказал им убираться прочь. Кроме того он облил их водой, чтобы они ушли. Их рясы промокли насквозь. Любой другой ушёл бы в злобе, но Фаюань и Ихуай поправили свои рясы и сели в дзадзэн. Гуйсин снова закричал на них. "Вы ещё не убрались? Пошли вон или я побью вас!".

Люди, которые ищут путь, не могут быть названы настоящими искателями, если они встанут и соберут свои мешки просто потому, что на них вылили немного воды. Если ты серьёзно ищешь и стремишься стать чьим-нибудь учеником, то должен быть готов принять всё, что произойдёт. Практиковать буддизм означает встречать реальность жизни. Прежде чем я стал монахом, я изучал философию и христианство и жил в мире идей. Однако стать монахом означало, что я должен был прямо встретить реальность моей жизни, чем бы она ни была, не пытаясь убежать. Когда я стал монахом, то мы вставали каждый день в 4 утра для дзадзэн, потом рецитировали сутры, ели завтрак и до темноты работали снаружи. Вечером мы сидели ещё два часа дзадзэн. Ночью мне всегда было холодно, и я не мог заснуть. Когда в четыре утра раздавался сигнал, и нам надо было вставать, меня трясло от холода.

У меня осталось чувство, что это был первый раз в моей жизни, когда я стоял лицом к лицу с реальностью жизни, и для меня было очень важным не искать выхода из этого положения. Есть одно буддийское выражение "Не люби драконов как Сэкко". Был как-то человек по имени Сэкко, который любил драконов. Скульптуры, картины, статуэтки, украшения - весь его дом был наполнен драконами в той или иной форме. Однажды настоящий дракон услышал о Сэкко и подумал, что если он так любит драконов, то, конечно же, будет очень рад встретить настоящего дракона. Но когда он просунул свою голову через окно комнаты Сэкко, то Сэкко тут же испустил дух!

Сэкко является символом для предпочтения имитации настоящим вещам. Человек, который рассказывает всем о том, как важно практиковать, и потом сам бросает вскоре после того, как он начал, потому что это слишком тяжело делать, похож на человека, который просто любит скульптуры дракона. Когда ты встречаешь настоящего "дракона", то ты должен быть полным радости и решимости биться с ним.

Фаюань подошёл к Гуйсину: "Мы должны были пройти более тысячи миль, чтобы добраться досюда. Не думай, что ты можешь прогнать нас тем, что побьёшь или побрызгаешь на нас немного воды".

Сила жизни, которая скрыта глубоко в тебе, никогда не проявится, пока ты не убеждён, что идёшь единственным путём, открытым тебе. Таким малодушным, каким я был в те времена, мне всё же как-то удалось стать монахом и пройти сквозь войну и её последствия, несмотря на хаотичные обстоятельства того времени. Я смог пройти через всё это, потому что был убеждён, что для меня нет другого пути жизни. Нельзя было пройти через те дни, думая, что если это не сработает, то ты всегда сможешь найти что-нибудь ещё. Мы всегда должны быть уверенными в этом - то есть всегда идти путём, который не оставляет места для колебаний. Только тогда в тебе возникнет сила, которая даст возможность сказать: "Не думай, что ты можешь прогнать нас тем, что побьёшь или побрызгаешь на нас немного воды".

Когда тебе на голову выльют немного воды, то это ничто по сравнению с просто сидением лицом к стене с отношением, что это совсем ничего - вот это может быть невероятно трудным. Но если ты однажды сидишь с убеждением, что дзадзэн - это наивысшее действие, и совершаешь это действие с чувством, что это совсем ничего, то тогда это становится наивысшим действием.

Гуйсин засмеялся: "Хорошо, вы двое можете остаться и практиковать здесь дзадзэн".

Только когда они доказали, что серьёзно хотят идти путём наивысшей реальности, то им было позволено остаться и практиковать.

Вскоре после этого Фаюаня попросили быть тэндзо [главным поваром]. Монахи в монастыре страдали от строгой дисциплины. Потом так случилось, что Гуйсин на один день покинул монастырь.

Итак, через некоторое время Фаюань стал тэндзо монастыря. Этот Гуйсин действительно доходил то крайностей со своей строгостью, и монахи, не имея ничего существенного для еды, ужасно страдали.

Фаюань украл ключ от кладовки и взял достаточно муки для лапши, чтобы устроить праздник для всех монахов.

Это интересная деталь о Догэне Дзэндзи. Большинство людей, которые пишут о Догэне, создают впечатление, что он всегда был совершенно безупречным и невинным и никогда бы не подумал о воровстве. Но здесь он восхваляет воровство муки, сделанное Фаюанем.

Все стонут в узде дисциплины Гуйсина - все они страдают от недоедания. Но Фаюань знает, что в кладовке есть много муки, так что он прокрадывается в комнату, вытаскивает некоторое количество муки и продолжает готовить еду, чтобы снова поставить монахов на ноги.

Это было очень восхитительно с его стороны - до тех пор, пока он продолжает полностью осознавать, какими будут вероятные последствия, избиение абтом. Быть готовым взять на себя проблемы всех других - это позиция Бодхисаттвы. Все наши действия должны быть приняты с духом дарования жизни к всеобъемлющей ситуации, окружающей нас. И, несмотря на мышления с такой точки зрения, если мы совершим ошибку, то должны быть готовы расплатиться. Нехорошо избегать ада, ты можешь быть должен заплатить за свои дела. Догэн подчёркивает похвалу Фаюаня, говоря "Мы должны подробно учиться у отношения Фаюаня. Позиция, которую он показал по отношению к его практике, очень редка - его манера делать вещи должна быть внимательно рассмотрена". Такого типа человеком был Догэн, и это отражает тон, лежащий в основе всех "Правил для управляющих монастырём".

Вдруг вернулся Гуйсин.

Фаюань готовил прекрасную еду, и когда он как раз хотел поставить её на стол, и все собрались вокруг стола, то ни кто иной, как Гуйсин сидел вместе со всеми, готовый поесть!

После еды Гуйсин сидел снаружи зала и позвал тэндзо. Фаюань пришёл, и Гуйсин спросил его: "Ты украл муку из кладовки для этой еды?".

Ты можешь быть уверен, что он прыгал от бешенства, так как, вероятно, он хранил эту муку для какого-нибудь другого случая.

Не мешкая, Фаюань ответил: "Да, я сделал это. Наказывай меня как хочешь".

"Хорошо, чего бы это ни стоило, иди, продай свою рясу и миску, но заплати за это! А после этого ты получишь 30 ударов, и тебя выгонят отсюда!".

Гуйсин действительно не сжалился над ним, заставляя его не только заплатить за это, но и выкидывая наружу и обещая побить его.

Фаюань покинул храм и в ближайшем городе нашел место, где можно было остановиться. Так как жилище принадлежало храму, то он попросил одного из своих братьев-учеников пойти вместо него в храм и попросить разрешение абта остаться там. Но Гуйсин отказал.

В Китае в те дни храмы часто имели домики для гостей, расположенные неподалёку. Вероятно, Фаюань полагал, что Гуйсин позволит ему остановиться там, потому что это не было на земле храма в узком смысле слова, но Гуйсин категорически отказал ему в этом.

Тогда Фаюань спросил при помощи друга разрешения просто вернуться жить в главный зал и практиковать вместе с другими монахами, полностью лишившись своей бывшей позиции в храме. Гуйсин снова отказал. Однажды, когда случилось, что Гуйсин опять по делу покинул храм, то он увидел Фаюаня, стоявшего перед одним из жилищ, принадлежавших монастырю. "Так вот где ты остановился. Ты знаешь, что это собственность храма. Сколько дней ты уже здесь? И когда ты собираешься заплатить за комнату?". Фаюань ничего не ответил.

Это один из самых важных отрывков данного фрагмента. В нашей повседневной жизни, где существует возможность оправдать или объяснить наши действия, мы думаем, что должны сделать так. Но есть времена, когда оправдания или попытки объяснить нашу ситуацию просто не работают. В такие времена, что ещё можно сделать, кроме как заткнуться и умереть?

Однажды в нашей сангхе был монах по имени Доки Дзэнтэцу, которого призвали в армию во время войны. Прямо перед тем как он погиб в битве, мы получили от него длинное письмо. Он писал: "Здесь много молодых людей типа меня, которых могут застрелить в любой момент. Я действительно удивляюсь здравому смыслу всего этого, но если в меня попадут, то что я ещё могу сделать, кроме как заткнуться и умереть?".

Важно пытаться остаться в живых, оставаясь вне линии огня, но иногда приходят времена, когда ты оказываешься прямо там. Жизнь просто не так шаблонна, что бы мы смогли исключить такую возможность. До сих пор я был достаточно удачлив, чтобы прожить так много лет, и я должен быть благодарен за это. Но я всегда знал, что может прийти день, когда для меня не останется ни чего иного, как не шуметь и умереть. И иногда случается так, что оправдания просто не работают и не остаётся ничего иного, как быть тихим и принять всё, что бы ни происходило.

Человек, который считает, что ему нужно оправдываться каждый раз, когда его учитель говорит ему что-то, на самом деле не практикует буддизм. Бывает, что оценка или критика других попадает в цель, но бывает и так, что она промахивается. Если она правильна, то ты должен разобраться с ней некоторое время и обдумать дело. Если она не правильна, то тебе должно быть достаточно сказать себе, что она не попадает в цель и остановиться на этом. Если ты не можешь забыть критику других, то как ты можешь действительно жить полную реальность своей жизни? Практиковать буддизм означает посмотреть в лицо и жить реальность своей жизни, так что если вдруг появится какая-то необоснованная критика, то твоя практика означает жить её тем, что ты не теряешь от неё голову.

Фаюань походил по городу как нищий, неся свою миску для подношений, и полностью вернул все деньги, которые был должен храму. Однажды Гуйсин увидел Фаюаня во время его обхода со своей миской. Вернувшись в монастырь, абт сказал монахам, что Фаюань действительно обладал отношением того, кто ищет путь. Вскоре после этого он послал Фаюаню сообщение, позволяющее ему вернуться в храм.

В итоге Гуйсин позволил ему вернуться в храм и даже восхвалял его, но по секрету говоря, Гуйсин кажется мне чуть-чуть слишком строгим.

Несомненно, то, что сделал Фаюань, было формально неправильно. Но когда вся община страдала от недоедания, было жизненно важно иметь такой вид духа, который был у него. Конечно, будь внимателен, чтобы в итоге не исказить смысл того, что я сказал, как будто бы это означало, что воровать у других совершенно в порядке. Ты должен помнить, что после того как Фаюань украл лапшу из кладовки, и Гуйсин сказал ему заплатить за это, то Фаюань не просто объявил, что у него нет денег. Он пошёл и дорого заплатил за это.

Если появляется кто-то, кто полностью в недоумении, что ему делать, и просит совета, то как Бодхисаттва ты не можешь сказать, что не знаешь, что это не твоя проблема. Это увиливание от ответственности. Не брать на себя ответственность за то, что ты говоришь или делаешь, это наибезопаснейший выход. Но если кто-то полностью запутался, то какой выбор есть у тебя, кроме как ответить самым лучшим советом, который ты можешь дать?

Ты должен знать, что для Бодхисаттвы недостаточно просто хранить заповеди. Иногда их также нужно ломать. Просто дело в том, что когда ты поступаешь таким образом, то должен делать так с решимостью также и быть готовым принять последующие последствия, какими бы они ни были. Именно это означает "вместе со всеми чувствующими существами" - иссай сюдзё то томо ни - вместе, несмотря на то в какой ад может попасть человек.

С целым монастырём, страдающим от недоедания, кто бы не сделал того, что сделал Фаюань? От того момента, когда он взял ключ и украл еду из кладовки, он выглядит как Робин Гуд, и эта не такая уж необычная история. Но Гуйсин находится в совершенно иной ситуации. Ему нужно выяснить, взял ли Фаюань лапшу просто чтобы улучшить свою собственную репутацию в монастыре, или же он поступил так будучи полностью готовым принять последствия. Вот почему Гуйсин должен был быть таким строгим.

Таким образом Гуйсин выполнил свою роль как глава общины, а Фаюань вынес своё бремя за то, что сделал. Недостаточно просто знать определение Бодхисаттвы. Ты должен изучать действия Бодхисаттвы и потом вести себя как Бодхисаттва.

Касательно вопроса "Кто такой Бодхисаттва", ты также должен определить Бодхисаттву как того, кто действует как настоящий взрослый. То есть большинство людей в мире ведут себя как дети. В Сёбогэндзо есть глава, имеющая название "Восемь аспектов просветлённого существа" (Хати Дайнин Гаку). Слово дайнин означает "настоящий взрослый" или "Бодхисаттва". Сегодня большое количество людей, которых зовут взрослыми, являются только псевдовзрослыми. Физически они выросли и стали взрослыми, но духовно слишком многие люди никогда не достигли зрелости. Они не ведут себя как взрослые в своей повседневной жизни. Бодхисаттва - это тот, кто видит мир взрослыми глазами, и чьи действия являются действиями истинного взрослого.

Великодушный ум

Что конкретно означает жить и работать как Бодхисаттва, пробуждаясь к универсальному "я" - это вопрос к которому обращается Догэн Дзэндзи в "Правилах монастыря Эйхэй". Эта книга рассматривалась такой важной последователями Догэна, что они носили её с собой, куда бы ни пошли. Когда они жили в монастыре, то постоянно перечитывали её как руководство для своих действий. Я думаю, что это действительно превосходный религиозный текст, который даёт практическое руководство касательно того, как осуществлять на практике дзадзэн в нашей повседневной жизнь. В первой главе под названием "Наставления для повара" (Тэндзо Кёкун), Догэн Дзэндзи упоминает о духе текущей жизни Бодхисаттвы в терминах трёх умов или позиций по отношению к жизни: великодушный ум, заботящийся ум и радостный ум(60).

Чтобы взглянуть на то, что же означает великодушный ум - или на японском дайсин - нам нужно взглянуть на то, как мы видим других, когда испытываем реальность самой жизни. Эта реальность жизни - "я", связанное со всеми вещами. Посредством неё мы живём эту жизнь полного "я", которое не имеет границ и вне которого ничего нет, поэтому не имеет значения, что произойдёт - мы всегда живём жизнь "я", которое только "я".

Кто-то мог бы аргументировать, что вполне можно быть истинным "я", которое только "я" во время дзадзэн, когда мы можем отложить нашу работу и прекратить общаться с другими людьми, но невозможно быть этим "я" в нашей повседневной жизни с другими людьми и внешним миром, существующим прямо перед нами.

Но дело не в том, чтобы стать просто универсальным "я" при помощи какого-нибудь специального устройства, с которым мы сотрём всех других людей, стоящих перед нами. Скорее реальность жизни в том, что мы всегда живём истинное "я", которое только истинное "я", также как и во время дзадзэн.

Мы предполагаем, что мы все живём вместе в одном нами всеми разделяемом мире. Однако это не так с точки зрения реальности нашего настоящего опыта жизни, которую мы узнаём посредством отпускания наших мыслей в дзадзэн. Например, когда ты и я смотрим на чашку, то обычно мы предполагаем, что смотрим на одну и ту же чашку, но в понятиях истинного, сырого опыта жизни это не так. Я смотрю с моего угла и с моей силой зрения, и ты смотришь с твоего угла и с твоей силой зрения. Нам совершенно невозможно ни обменяться, ни понять опыт друг друга.

Это так не только для зрения; это так и для каждого восприятия и чувственного опыта - слуха, запаха, вкуса и касания. Мир, в котором мы на самом деле живём и испытываем жизнь в её яркой свежести, это мир, который только мой и только твой. Это сохраняет даже большую справедливость и для наших мыслей. Как в пословице "Сколько людей, столько и мнений", каждый имеет совершенно другие мысли, также как и каждый имеет совершенно иное лицо. Даже хотя люди, верящие в одну и ту же доктрину, используют те же лозунги и следуют тому же формализованному пути мышления, не может быть никаких сомнений, что за этими выражениями их понимание с точки зрения яркой реальности также различно, как и они сами. Если мы считаем, что всё человечество живёт в том же мире и имеет те же идеи, то это огромная ошибка. Даже если кажется, что мы общаемся, потому что используем одинаковые слова, то это общение только в обобщённом и абстрактном смысле. С точки зрения сырого опыта жизни каждый живёт в другом мире и живёт свой собственный мир "я", которое только "я".

Мы часто говорим вещи типа "я тебя очень хорошо знаю". Но это едва ли означает, что я знаю о тебе всё. Это означает только то, что я знаю аспекты тебя, которые появляются передо мной. Для меня ты ни что иное, как ты, который внутри моего мира, внутри универсального "я" как моего мира.

Когда мы говорим о ярком опыте жизни, в котором отпускаем наши мысли, то это не ограничивается только временем, когда мы делаем дзадзэн, это настолько же применимо и к нашей повседневной жизни. Жить универсальное "я" всё время - это не что-то особенное, это наиболее естественная и основополагающая реальность для всех нас. Привыкнув давать и брать с участием "других", которых мы произвольно создали в нашем собственном уме, мы потеряли из виду истину с точки зрения яркого опыта жизни. Наиболее конкретный и простой для понимания пример тому, это то, как люди в обществе думают о деньгах. Деньги не имеют ценности за пределами той, которую люди создают обещаниями, дающимися в своей голове, но большинство людей думают о деньгах как о реальности, теряя из виду реальность универсального "я", которое их собственное "я".

Если мы посредством нашего дзадзэн и практики проживания реальности свежей и непосредственной жизни бросим на всё свежий взгляд, то всем станет ясно, что, что бы ни случилось, нет ничего вне жизни "я", которое только "я". Это называется великодушный ум, отношение, которое никогда не различает. Не различая в понятиях "я люблю то, я не люблю это, я хочу то, я не хочу это", так как всё, что я встречаю, лежит внутри моего опыта жизни, то я смотрю на всё одинаково как на мою жизнь. Моя жизнь не ограничивается физическими ударами моего сердца. Моя жизнь находится в каждом опыте - то есть жизнь действует повсюду. Во всех направлениях я встречаю жизнь, осуществляющую жизнь, то есть мой опыт жизни. Именно поэтому в буддизме "'я', обосновывающееся на самом себе" - это то же самое, что и вселенная, обосновывающаяся на самой себе! Великодушный ум Бодхисаттвы видит "я" как единое целое со вселенной, а так как всё, что мы встречаем, является нашей жизнью, то мы стремимся без различения осуществить эту жизнь, вне зависимости от того, что она такое или что происходит.

С этим великодушным умом, который отбрасывает мысли маленького "я" и прекращает различать, становится ясно, что весь мой мир появляется передо мной в качестве моих теперешних обстоятельств, декорации моей жизни, содержимым моего собственного "я", которое также полное "я". Это совершенно то же самое, что и в дзадзэн, где все приходящие и уходящие мысли являются декорацией дзадзэн.

То же самое можно сказать и о времени. Обычно мы считаем, что время - это что-то текущее от прошлого через настоящее и в будущее, и что мы живём внутри времени. Однако если мы подумаем об этом с точки зрения сырого опыта жизни, то поймём, что это совершенно не так. Прошлое уже прошло и не существует, будущее ещё не пришло, так что оно тоже не существует. В действительности есть только этот один момент настоящего; Наши идеи о прошлом и будущем это ни что иное, как декорации, вплывающие в наш ум внутри этого настоящего мгновения. Кто-нибудь может быть склонен сказать, что это не правда, так как "старые" вещи типа зданий и книг существуют прямо здесь и сейчас. Однако в качестве реальности жизни эти здания и книги существуют только в настоящем, и мышление, что они "старые" - это просто актуальная мысль в моей голове. Иными словами, моя в данный момент существующая голова присваивает признак "старый" зданиям и книгам, которые существуют прямо сейчас. С точки зрения сырого опыта жизни мы всегда живём настоящее, которое только настоящее, сейчас, которое только сейчас.

Так что же означает жить и работать как универсальное "я"? Несомненно, это жизнь и работа в сейчас, которое только сейчас, как "я", которое только "я", вне зависимости от того, что происходит. С чем бы мы в данный момент ни встречались лицом к лицу, это живёт и действует как наша жизнь. С такой позицией по отношению к жизни перед глазами нашего "я" нет ни прошлого, ни будущего или других людей, а есть только жизнь реальности вездесущей жизни.

Направление вселенной

Реальностью жизни, к которой пробуждает дзадзэн, в действительности является жизненная позиция работать и жить "я", которое только "я", сейчас, которое только сейчас. Это позиция смело смотреть в лицо всему, что перед нами, несмотря на то, что с нами может случиться.

Какая же огромная, безграничная жизнь раскрывается перед нами! Обычно мы тратим всё наше время на сравнения и различения между тем и этим, всегда оглядываясь в поисках чего-нибудь хорошего, что бы произошло с нами. Из-за этого мы беспокоимся и тревожимся обо всём. До тех пор, пока мы можем себе представить что-нибудь лучшее, чем то, что у нас есть или кто мы есть, то из этого, конечно же, следует, что также существует и что-нибудь худшее. Нас постоянно преследуют тревожные опасения, что произойдёт что-нибудь плохое. Пока мы строим свою жизнь на различении между хорошим положением и плохим положением, мы никогда не сможем найти абсолютный покой, такой как что бы ни происходило, это в порядке.

Когда мы отпускаем наши мысли, разделяющие хорошее от плохого, и вместо этого видим всё с точки зрения универсального "я", то можем установить другое отношение к жизни - отношение великодушного ума, что, что бы ни произошло, мы живём только "я". Здесь раскрывается по-настоящему мирная жизнь.

В Чистой земле и некоторых других старых школах буддизма, мы слышим о рае и аде, и в христианстве, о небе и аде. В нашей повседневной жизни мы слышим о счастье и несчастье или об удачных и неудачных обстоятельствах. Мы предполагаем, что вполне естественно, что небо, счастье и удачные обстоятельства это хорошо, а ад, несчастье и неудачные обстоятельства плохо. Такой вид деления на категории или различения является ни чем иным, как разделением, которое мы делаем в нашем уме, и оно совершенно отдалено от реальности жизни. Но именно из-за этих разделений мы начинаем сильно волноваться о том, что хотим, чтобы всё стало лучше и пытаемся, чтобы всё не стало как-нибудь хуже. До тех пор, пока мы действуем таким образом, то совершенно теряем из виду абсолютный покой.

С точки зрения истины универсального "я" здесь важно не бежать от худшей ситуации (ада, несчастья или плохих обстоятельств) и глядеть на лучшую (небо, счастье или хорошие обстоятельства), различая между хорошим и плохим с помощью нашей головы. Скорее здесь очень важен великодушный ум, с помощью которого мы принимаем позицию прожить напрямую ту реальность, с какой бы мы ни сталкивались в данный момент. Иными словами если я падаю в ад, то тогда сам ад - это моя жизнь в это время, так что я должен напрямую жить его, а если я окажусь на небе, то тогда небо - моя жизнь, и я должен прожить его напрямую.

Когда мы принимаем позицию по отношению к жизни, где универсальное "я" живёт свою собственную реальность жизни, то этим я не подразумеваю, что небо и ад или счастье и несчастье прекращают существовать, но что становится ясно, что всё это является только декорацией наших жизней. В жизни полного "я" раскрываются различные декорации, но абсолютная реальность, неоспоримый факт, лежит в том, что, что бы ни произошло, "я" живёт "я", которое только "я".

Что бы ни произошло в нашей жизни, это можно принять, так как мы во всех обстоятельствах являемся универсальным "я". Ты можешь подумать, что это оставит тебя совершенно бесцельным, но это не так, потому что такое "я" не лишено декорации. "Я" в качестве реальности раскрывает богатые свойства жизни: декорацию "я", обстоятельства в настоящем. И прошлое, и будущее существуют как богато разукрашенная декорация настоящего.

Обычно мы не понимаем этих обстоятельств настоящего момента как декорацию, которая раскрывается внутри универсального "я". Вместо этого мы анализируем это сейчас. Мы размещаем себя внутри обманчивого потока времени от прошлого к будущему и становимся повязанными нашими отношениями с другими, силой привычек прошлого и нашими будущими целями. Будучи полностью скованными, нас тянут из стороны в сторону ожидания нашего маленького эго, и в итоге мы барахтаемся в отчаянии.

Когда мы видим всё как декорацию и обстоятельства момента здесь и сейчас, то как же мы действуем в качестве универсального "я" внутри этого момента? Сквозь жизненные обстоятельства этого "я", которое одновременно наше личное "я" и полное "я" вселенной, мы действуем активным и ярким образом, даруя жизнь прошлому с точки зрения нашего собственного богатства опыта и отзываясь на направление по отношению к будущему.

До тех пор, пока мы пробуждаемся и живём как универсальное "я", мы действуем в направлении, где все вещи живы. И так как всё, что мы встречаем - это наша жизнь, с отношением или духом, что наше полное "я" заботится о своей собственной жизни, мы стремимся дарить жизнь всем вещам, всем ситуациям, всем людям, всем мирам. Это заботящийся ум - на японском росин - ум родителей, присматривающих за своим ребёнком, описанный в "Наставлениях для повара". Я живу, даруя жизнь тебе, и внутри этого живёт вселенная, потому что ты и я и все вещи уже живут ни что иное, как жизнь, связанную со всем - универсальную жизнь. Этот заботящийся ум является естественным действием великодушного ума, с помощью которого мы работаем, чтобы позволить цветку жизни цвести в каждой встрече.

Зимой в Японии замерзают все растения, но когда приходит весна, вдруг много сортов полевых цветов расцветает в полях. Каждый из этих цветков продолжает цвести жизнь весны. С другой стороны, при приходе жизни, которую мы зовём весной, фиалка цветёт как фиалка, одуванчик как одуванчик, лотос как лотос.

Таким же образом цветок моей жизни распускается, когда я работаю, чтобы распустился цветок, которым является мир, люди и вещи, с которыми я сейчас сталкиваюсь.

Течение универсальной жизни душится отношением, которое делает этот мир просто местом для борьбы за выживание, местом, где люди просто встают и падают. Это отношение видит закон выживания сильнейших как абсолютную истину и манифестирует дух сравнения, оценки, соревнования с другими, сталкивания друг друга с лестницы, выигрыша и проигрыша внутри этой системы взглядов. Оно видит победителей, дегенерирующих в своём собственном сумасбродстве и проигравших, переходящих от разочарования к неврозу. В итоге люди с таким отношением не имеют возможности сделать так, чтобы распустился их собственный цветок. Как может универсальная жизнь цвести в такой среде?

Я говорил о распускании цветка жизни, но здесь речь идёт не о том, чтобы устанавливать цель сделать так, чтобы цветок распустился, и после этого достигать эту цель. Осуществлением этой универсальной силы жизни является направление, которое берёт жизнь, но это никогда не действие, направленное на цели, так как цели неизбежно находятся вне нас или за пределами нас, какие мы есть сейчас. Цель с обрисованным контуром не существует для универсальной жизни. Существует только направление силы жизни.

Это так и в дзадзэн в качестве практики пути Будды. Если в нашей практике мы стараемся достичь некоторых целей с помощью дзадзэн, даже если эта цель - сатори, то тогда мы становимся полностью отделёнными от истинного дзадзэн и практики. Именно потому, что мы живём жизнь универсального "я", мы просто практикуем и осуществляем эту жизненную силу. В этом смысле наше отношение возникновения ума Бодхисаттвы и практики не должно быть движением к какой-то цели; Скорее это должно быть отношение безупречного осуществления жизни.

Реальность жизни меняется мгновение за мгновением. Поэтому "я" должно работать во встрече каждого момента и в направлении осуществления жизни, пронизывающей все вещи. Здесь мы находим истинную ценность жизни - жить полное "я", неважно, что происходит. В "Наставлениях для повара" об этом говорят, как о радостном уме или кисин, ум, который живёт в соответствии с истинной ценностью жизни. Радостный ум не означает чувство возбуждения от исполнения какого-нибудь желания. Скорее радостный ум открывает ценность и увлечение жизнью за счёт действия родительского ума по отношению ко всему, что мы встречаем. Когда мы видим каждую встречу как нашу жизнь и действуем с духом, что эта встреча - наш ребёнок, за которым мы должны присматривать и о котором должны заботиться, то мы откроем истинное рвение, страсть и радость в бытие живыми. Прямо здесь мы станем настоящими взрослыми. Все до единого Бодхисаттвы, стремящиеся жить путь Будды, обладают этими тремя умами великодушия, радости и родительской заботы.

"Только Будда вместе с Буддой" (Сёбогэндзо: Юйбуцу-Ёбуцу) Догэна Дзэндзи бросает на это проясняющий свет:

Все Будды закончили свою практику, стали единым целым с путём и достигли просветления. Как мы можем понять тождественность нас и Будд? Практика Будд продолжается вместе со всем миром и всеми чувствующими существами. Если она не всемирна, то это не практика Будд. Поэтому от времени, когда мы впервые устремляемся к пути до того времени, когда мы достигаем буддовость, и практика, и просветление буддовости должны быть единым целым со всем миром и всеми чувствующими существами.

Сегодняшний человек, который стремится найти истинный путь жизни, повстречает все проблемы современного общества. Человеческий прогресс ни в коем случае не то же самое, что и развитие естественных наук; он также не следует за путём улучшения материальной цивилизации. Человеческий прогресс лежит в том, чтобы все до единого человеческие существа стали взрослыми.

Стать взрослым - это ни что иное, как то, что каждый из нас станет Бодхисаттвой, где мы видим каждую встречу как нашего ребёнка и находим нашу радость и рвение в жизни за счёт заботы о каждом из наших детей. Когда это станет миром Бодхисаттв-взрослых, в котором мы присматриваем друг за другом и заботимся и помогаем друг другу, тогда человечество достигнет совершеннолетия, и мы сможем справедливо сказать, что продвинулись вперёд. Я предполагаю, что Бодхисаттва, защищённый и ведомый дзадзэн и живущий обетом и раскаянием, должен быть настоящим идеальным образом человека грядущей эпохи.

Примечание

59. Существует большое количество определений "Бодхисаттвы". Бодхи - это просветление или бытиё пробуждённым, а саттва - существо, так что буквально это слово означает "пробужденное существо" или "просветлённое существо". Большинство школ буддизма согласились бы на определении Бодхисаттвы как человека, ищущего практику пути Будды, о котором иногда говорят как об искателе пути. В учениях Махаяны это интерпретируются как человек, который практикует на благо всех существ. [Назад]

60. Комментарий Утиямы о трёх умах вместе с его переводом Тэндзо Кёкин опубликован на английском как From the Zen Kitchen to Enlighment (первое название Refining Your Life, переведённое Tom Wright (Tokyo, Weatherhill, 1983)). На японском оно было издано Sotoshu Shumucho в 1970 году под названием Jinsei Ryori no Hon – Tenzo Kyokun ni Manabu. Глава Тидзи Синги из Эйхэй Дайсинги была издана Hakujusha Publishers под названием Seimei no Hataraki – Chiji Shingi o Ajiwau (Действие жизни - Уважение Тидзи Синги) в 1972 году. [Назад] 

Ищущий путь

В феврале 1975 года Утияма роси произнёс свою последнюю лекцию в Антайдзи, прежде чем оставить пост абта. В тот день падало очень много снега, и сотня людей слушала более двух часов его прощальную речь, "Ищущий путь", в которой он попытался передать всем своим последователям ясное направление для практики истинной Дхармы. 

Семь пунктов практики

1. Изучай и практикуй Буддадхарму только ради Буддадхармы, а не ради чувств и мирских идей.
2. Дзадзэн - это наш самый истинный и почтенный учитель.
3. Дзадзэн должен действовать в нашей повседневной жизни как 2 практики (обета и раскаяния), 3 ума (великодушный ум, заботящийся ум и радостный ум) и как осуществление фразы "Выигрыш - это иллюзия, проигрыш - это просветление".
4. Живи обетом и глубоко укорени его.
5. Пойми, что прогресс и регресс - это только твоя ответственность, старайся практиковать и развивать.
6. Сиди молча 10 лет, потом ещё 10 лет, потом ещё 10 лет.
7. Сотрудничай с другими и стремись создать место, где серьёзные практикующие могут практиковать без проблем.

1. Изучай и практикуй Буддадхарму только ради Буддадхармы, а не ради чувств и мирских идей

Это самый важный пункт для нас как для учеников Дзэн. Никто так сильно не подчёркивал практику Буддадхармы только ради Буддадхармы как Догэн Дзэндзи. Я думаю, что самое важное выражение в его учении - это Буддадхарма. Несмотря на это, мы настолько привыкли к этому выражению, что часто проходим мимо него, не обдумывая, что же оно означает на самом деле.

В самом начала Гэндзё Коана Догэна ("Коан бытия в настоящем" из Сёбогэндзо) есть слова "Когда все Дхармы - Буддадхармы". Суть учения Догэна Дзэндзи - это Буддадхарма. Поэтому мы должны начать с того, что проверим, что же это в действительности такое.

Известный коан китайского мастера Шитоу Сицянь (на японском Сэкито Кисэн) "не выигрыша, не знания" является одним из самых лучших выражений значения Буддадхармы. Этот коан есть в Сёбогэндзо: Самбяку-соку (Комментарий на 300 коанов), составленным Догэном Дзэндзи. Шитоу был одним из великих Дзэн-мастеров расцвета Дзэн в Китае в 8 веке. Один из его учеников, Тяньхуан Даоу, спросил его:

"Какое самое главное значение Буддадхармы?"
Шитоу ответил: "Нет выигрыша, нет знания".
Даоу снова спросил: "Ты можешь сказать что-нибудь ещё?"
Шитоу ответил: "Всеобъемлющее небо не мешает плыть белым облакам".

Широкий простор неба не мешает полёту облаков. Оно даёт им свободно плыть. Я думаю, что эти слова из коана полностью выражают значение Буддадхармы.

Сначала Шитоу ответил "нет выигрыша, нет знания" на вопрос "какое самое главное значение Буддадхармы?". Взглянув на этого китайца, может показаться, что он говорит: "Я не знаю". Но это не то, что он имеет в виду. Он имеет в виду, что "Нет выигрыша, нет знания - это Буддадхарма". "Нет выигрыша, нет знания" - это отношение воздержания от всех конструктов. Иными словами, это означает быть свободным от идей, которые мы создаём в нашей голове. Я называю это открыванием руки мыслей.

Когда мы думаем о чём-нибудь, то хватаем это нашим умом. Если мы открываем руку мышления, то оно отпадает. Это известная фраза Догэна Дзэндзи синдзин дацураку ("отпадание тела и ума"). Услышав слова отпадание тела и ума, многие люди представляют себе что-нибудь типа того, что их тело лишится душевного равновесия или развалится на куски. Но это не то, что они означают. Когда мы открываем руку мыслей, то вещи, созданные в нашей голове, исчезают; Это значение отпадания тела и ума.

Выражение "открывая руку мыслей" находится на одном уровне с лучшими фразами старых мастеров. Например, Дзэн-мастер Банкэй выдумал выражение нерождённый ум Будды (фуссё но буссин). Эта строчка была прекрасной 300 лет назад, но "нерождённый ум Будды" немного значит для людей в эти дни.

Банкэй сказал, что все проблемы разрешаются с нерождённым умом Будды. Таким же образом все проблемы разрешаются открыванием руки мыслей. Если мы пытаемся привести всё в порядок, используя только наши мозги, то никогда не будем иметь успеха. Так как все наши проблемы вызваны разделяющим умом, то мы должны открыть руку мыслей. Это отпадание тела и ума. Тогда все наши проблемы исчезают. Есть короткое стихотворение, которое звучит так:

Когда ссора из-за воды
Достигает своего пика
- внезапный дождь.

Люди дерутся друг с другом, каждая семья пытается сухим летом принести побольше воды на своё собственное рисовое поле. На пике конфликта вдруг становится облачно, начинается гроза, и падают большие капли дождя. Дождь разрешил основную причину борьбы.

Таким же образом если мы думаем, что что-то является большой проблемой - например, какую из двух вещей мы должны выбрать - то мы изо всех сил стараемся решить эту проблему в нашей голове. Но если мы открываем руку мыслей, то сама проблема исчезает. Когда мы сидим, то открываем руку мыслей и позволяем всем нашим мыслям свободно приходить и уходить.

"Какое самое главное значение Буддадхармы?"
"Нет выигрыша, нет знания".

Этот коан довольно хорошо описывает то, что такое дзадзэн. Что же такое Буддадхарма? По существу, это просто открывание руки мыслей. И практика открывания руки мыслей конкретно телом и умом - это дзадзэн.

Мы также можем сказать, что Буддадхарма - это Дхарма (реальность или истина), осуществлённая Буддой. Слово "Будда" означает "тот, кто пробудился". Так Буддадхарма означает "что такое осознание" или, может быть, "путь осознания".

Что такое путь осознания? Давайте сначала рассмотрим, что означает быть невнимательным или не сознающим то, что происходит вокруг нас.

Все человеческие существа находятся в иллюзии из-за своих мозгов и становятся рассеянными из-за своих разделяющих умов. Один из многочисленных разновидностей рассеянности - это засыпание. Это не такая серьёзная проблема, так как для того, чтобы пробудиться ото сна, нам надо только собрать все силы. Мы также запутываемся в желаниях, злости и глупости толпы(61). С этим более тяжело разобраться, потому что это выдумки, воображаемые в нашей голове. Мы создаём различные иллюзии в нашем уме и потом впрыгиваем, погружаемся в них с головой. В одном местечке в Японии под названием Явата в префектуре Тиба раньше были плотные заросли бамбука. Если ты однажды потерялся там, то никогда больше не сможешь найти пути наружу, так появилось выражение Явата но ябусирадзу - "Быть полностью потерянным в бамбуковой чаще Яваты". Мы, человеческие существа, создаём иллюзии и потом теряемся и запутываемся в дебрях, которые мы сами и создали.

Как мы можем пробудиться от этих иллюзий? Единственный путь - открыть руку мыслей, потому что сами наши мысли являются источником иллюзии. Когда мы отпускаем наши мысли и становимся отчётливо внимательными, то все те иллюзии, которые создают желание, злость и глупость толпы, мгновенно исчезают. Это путь осознания. Мы не должны ни засыпать, ни быть увлечёнными нашими мыслями. Самый важный пункт в дзадзэн - это быть отчётливо внимательным, открывая руку мыслей.

Буддизм подчёркивает два принципа жизни: непостоянство (мудзё) и что все явления - это результат причинной связи, и они не имеют постоянной или независимой субстанции (энгисёдзё). Иными словами, реальность жизни меняется от момента к моменту, и тут не существует неизменной субстанции. С древности люди говорили, что алмаз нельзя разрушить и использовали его как символ "абсолютного постоянства", но в действительности алмаз - это просто спрессованный уголь, который легко воспламеняется. Более того, современная наука показала, что элементарные частицы постоянно меняются. Всё постоянно меняется. Реальность непостоянства, к которой мы пробуждаемся, - это сатори, но некоторые люди стремятся подстрелить и отнести домой готовое сатори или просветление, как какой-то вид добычи. Это невозможно.

Единственное истинное просветление - это осознание яркой реальности жизни, один момент за другим. Так мы практикуем просветление прямо сейчас, прямо здесь, каждое мгновение. Это отношение выражено в фразе "практика и просветление - единое целое» (сюсё итинё). Это очень важный пункт в учении Догэна Дзэндзи - не достигать просветления в качестве результата практики, а быть отчётливо внимательным и открывать руку мыслей от мгновения к мгновению, потому что это наши мысли связывают нас. Ты должен понять это истинное просветление Буддадхармы. Просветление не похоже на внезапное понимание чего-то таинственного. Просветление - это ни что иное, как пробуждение от иллюзий и возвращение к реальности жизни.

То, что Догэн Дзэндзи имел в виду под фразой "практика и просветление - единое целое", Шакьямуни Будда называл правилами или пратимокша (санскрит). В Сутре последней лекции, которая была заключительным учением Шакьямуни Будды прямо перед его смертью, есть отрывок:

"Монахи, после моей смерти уважайте и следуйте пратимокше. Если вы поступаете таким образом, то будете как человек, которому дали свет в темноте, или как нищий, получающий великое сокровище".

Это последние слова Шакьямуни. Он сказал, что его ученики должны уважать и следовать правилам. Пратимокша переводится на японский не просто как "правила", а также как "освобождение посредством соблюдения правил» (сёсё гэдацу или бэцубэцу гэдацу)(62). Каждое правило, которое соблюдается, освобождает нас от своего соответствующего зла. Там, где мы соблюдаем отдельные правила, мы мгновенно освобождаемся.

Я думаю, что идея пратимокшы - это источник "практика и просветление - единое целое" Догэна Дзэндзи. Бэцубэцу гэдацу означает, что если мы придерживаемся определённого правила, то будем освобождены в пределах этого правила. Если мы открываем руку мыслей прямо здесь, прямо сейчас, и испытываем реальность, то это истинное просветление. Догэн выражал дух Шакьямуни Будды в его собственных словах, когда говорил "практика и просветление - единое целое".

Кажется, что только очень немногие люди, которые изучают буддизм сегодня, обращают какое-то внимание на идею пратимокшы - Я спросил несколько студентов из буддийского университета, знают ли они о пратимокше или нет, но никто из них не слышал об этом. Шакьямуни Будда совершенно ясно сказал, что после его смерти его ученики должны уважать пратимокшу больше, чем всё остальное, так что это должно быть очень важным. Дух пратимокшы - это тот же самый дух, который выражается в "практика и просветление - единое целое". Поэтому вместо того чтобы стремиться к какому-нибудь готовому просветлению, мы должны практиковать открывание руки мыслей и просто осознавать яркую реальность жизни в каждом месте и в каждое мгновение. Это Буддадхарма.

Что же означает "практиковать Буддадхарму только ради Буддадхармы"? Как я сказал раньше, это означает открывать руку мыслей. Например, обычно мы хватаем идею о жизни и смерти за счёт мышления в нашем уме. Когда люди становятся старше, они часто выражают свой страх смерти. Когда они были молодыми, то никогда не думали о том факте, что раньше или позже они умрут. Но теперь, когда они стали старыми и смерть не так далека, они вдруг вспоминают об этом. Они пугаются и мучительно думают над тем, что же им делать. Страх охватывает их, потому что они только думают о смерти; жизнь и смерть - это только идеи в их голове. Они предполагают, что когда умирает живое существо, то это причиняет боль. Взвешивая жизнь и смерть внутри иллюзий, которые они создали в течение жизни, страх начинает парализовать их. В действительности жизнь и смерть не происходят в нашей голове. Они появляются за пределами человеческого мышления. Они появляются там, где открыта рука мыслей.

Практиковать открывание руки мыслей, прямо здесь, прямо сейчас, зная, что реальность жизни находится за пределами человеческого мышления - это то, что имеется в виду под практикой Буддадхармы только ради Буддадхармы. Это точно означает не практиковать отпускание мыслей с целью выиграть какое-нибудь утилитарное вознаграждение, воображаемое в твоей голове. Если ты практикуешь дзадзэн, чтобы стать более здоровым, крепким или храбрым, то ты движешься в совершенно неверном направлении.

Один западный человек, посетивший Японию, пришёл увидеть меня и спросил, можем ли мы достичь спонтанности за счёт практики дзадзэн. Я подумал, что это странный вопрос. Кто-то рассказал мне, что спонтанность была действительно популярной среди американцев, практикующих дзадзэн. Я предполагаю, что кто-нибудь перевёл буддийское понятие дзэнки как "спонтанность". Так я понял, что этот вопрос имеет в виду: Может ли дзадзэн помочь нам получить, например, силу кричать "Кацу!", как это делал Риндзай? Я ответил, что мне не нужна такая бесцельная спонтанность, и что если ты действительно спонтанный, то тебе не нужно бегать за таким бредом. Если к тебе приходит инкассатор и требует деньги, то это очень удобно, если ты можешь закричать "Кацу!", чтобы прогнать его. Это очень полезно с точки зрения человеческих чувств. Ты можешь порадоваться в своём заблуждающемся уме. Но такой вид человеческих эмоций не имеет никакого отношения к Буддадхарме. Ты должен понять, что практика Буддадхармы не похожа на то, как ты пьёшь газировку с сиропом и чувствуешь, как она освежает тебя. Люди хотят, чтобы Буддадхарма была полезна или удовлетворяла их желания. Это нехорошо. Истинный путь Будды - это практика Буддадхармы ради неё самой.

Если ты думаешь, что самая важная вещь в твоей системе ценностей - это что-то выдуманное в твоей голове, то ты совершенно ошибаешься. То, что наиболее ценно, не создано в наших головах: Оно появляется, когда мы открываем руку мыслей. Само открывание руки мыслей - это то, что наиболее ценно. Это значение "практиковать Буддадхарму только ради Буддадхармы".

Есть слишком много учителей, которые не прилагают усилий, чтобы передать Буддадхарму только ради Буддадхармы. Они привлекают людей, помахав перед ними какой-нибудь манящей морковкой и потом утверждают, что, практикуя дзадзэн, ты сможешь получить великие силы, но это не истинный дзадзэн, не важно насколько усердно ты его практикуешь. Истинный дзадзэн не практикуют ради какой-то ценности, выдвинутой желаниями. Всё, что наш различающий ум считает ценным, не имеет абсолютной ценности. Отпускать, открывать руку мыслей - это реальность жизни; И именно эта реальность жизни должны быть для нас наиболее ценной.

В послании Павла к римлянам он говорит: "Бог верен, а всякий человек лжив" (3:4). Многие люди испытывают очень большое неудобство, когда я цитирую чего-нибудь из Библии, но важные высказывания важны, а это, безусловно, правильное. В отношении к нашей практике это означает - всё, что мы выдумываем в своей голове, неправда; "Открывание руки мыслей" должно быть нашим мерилом абсолютной ценности. Мы должны уважать Буддадхарму отпускания мыслей как нечто самое ценное. Так что важно не практиковать ради сентиментальных эмоций или мирских идей.

В то же время мы должны быть внимательны к потенциальной ловушке в этом отношении. Когда люди слышат, что они не должны практиковать ради человеческих эмоций или мирских идей, то иногда они пытаются полностью отделить Буддадхарму от таких вещей и отгораживают маленькое пространство существования в качестве Буддадхармы. Например, части одной эзотерической практики школы Сингон отделяют специальное место и выставляют различные вещи на специальный алтарь, чтобы делать подношения, которые сжигают. Они думают об этом как об единственном святом месте Буддадхармы. Есть и другие, которые отделяют некоторые горы как святые и запрещают женщин, потому что женщины считаются какими-то нечистыми, но это всё человеческое различение. Такой вид отношения совершенно отличается от того, что выражается как "всеобъемлющее небо не мешает плыть белым облакам".

В более сложных случаях люди настаивают на том, что Буддадхарма - это что-то особенное, для того, чтобы увеличить своё эго. Есть много учителей, которые говорят о Буддадхарме только ради Буддадхармы, как о какой-то дымной завесе, позади которой они в тайне просто пытаются сделать всё по-своему. Этот пункт требует огромного внимания. Основа Буддадхармы - это "всеобъемлющее небо не мешает плыть белым облакам". Мы не должны ни сопротивляться, ни отрицать существование человеческих эмоций и мирских идей.

Это приводит к важности следования Буддадхарме только ради Буддадхармы. Мы, практикующие, должны сохранять отношение практики Буддадхармы только ради Буддадхармы, не оправдывая его человеческими эмоциями и мирскими идеями. Никто не может остановить людей от того, чтобы они говорили, что ты сделал то-то и то-то против Буддадхармы ради Буддадхармы, но это не мерило для оценки людей. Многие священники сбиваются с пути в этом пункте, разглагольствуя причудливые слова ради их собственных желаний. Например, они будут говорить о щедрости или совершенстве даяния (скт. дана-парамита) как о самой главной добродетели, и скажут тебе, что ты должен практиковать это. А потом они присвоят твои деньги себе! Это непростительно. Мы не можем требовать, чтобы другие практиковали щедрость, не практикуя её сами.

Самый важный пункт в буддизме - это то, что каждый из нас практикует его сам. Мы должны применять каждое учение и каждую практику к самим себе. В понимании Буддадхармы ради Буддадхармы это отношение является очень важным.

2. Дзадзэн - это наш самый истинный и почтенный учитель

Стоящую на алтаре статую Будды называют хондзон, но в действительности это слово означает "то, что наиболее почитаемо". То, что имеет наивысшую ценность и наиболее достойно почитания - это наш дзадзэн открывания руки мыслей.

Однажды один посетитель хотел выказать своё уважение статуе Будды в дзэндо. Когда я открыл дверь, то он удивился увидеть электрический вентилятор над алтарём и воскликнул, что неуважительно ставить вентилятор над Буддой. Люди в Кёто думают, что статуя Будды - это наиболее уважаемая вещь в храме. Но в Антайдзи хондзон находится на другой стороне зала, в действии дзадзэн. Электрический вентилятор установлен над статуей Будды, чтобы летом держать комнату в прохладе для сидящих людей. Важно сохранять комнату прохладной летом и тёплой зимой. Статуя Будды - это просто олицетворение дзадзэн как самой почитаемой вещи. Самому открывать руку мыслей должно иметь максимальную ценность.

Если мы не будем внимательными, то склоняемся к тому, чтобы придавать максимальную ценность чему-то, что мы просто создали в нашей голове. Мирские типы всегда одурманены, думая, что деньги, популярность или статус - это самые ценные вещи. Так как мы иногда становимся рассеянными и забываем, что же самое ценное, то нам надо практиковать и постоянно размышлять о нас. Это то, что я имею в виду, говоря, что дзадзэн - это самая ценная вещь в нашей жизни.

Это также хорошо применимо к понятию истинного или подлинного учителя - на японском сёси. Догэн Дзэндзи сказал: "Если ты не можешь найти истинного учителя, то лучше не практиковать"(63). Кто или что же такое этот истинный учитель? Если мы обдумываем это в нашей голове и решаем, что такой-то и такой-то должен быть нашим истинным учителем, то совершаем большую ошибку. Мы просто доверяем нашему ложному мышлению, что определённый человек - это истинный учитель.

Только дзадзэн, который является отпусканием и открыванием руки мыслей, является нашим истинным учителем. Это важный пункт. Я никогда не говорил моим ученикам, что я их истинный учитель. С самого начала я говорил, что дзадзэн, который практикует каждый из нас, - это единственный истинный учитель.

С тех пор как умер Саваки роси, я читаю лекции Дхармы (тэйсё) моим ученикам. Но это просто моя роль. Я никогда не говорил, что я - истинный учитель, или что я всегда прав. Думаешь ты, что я - истинный учитель или нет, это только твоё мнение. Истинный учитель - это вещь совершенно иного рода. Пожалуйста, не забывай, что дзадзэн открывания руки мыслей - это то, что составляет нашего истинного учителя и в наибольшей степени заслуживает уважения.

3. Дзадзэн должен действовать в нашей повседневной жизни как 2 практики (обета и раскаяния), 3 ума (великодушный ум, заботящийся ум и радостный ум) и как осуществление фразы "Выигрыш - это иллюзия, проигрыш - это просветление"

Некоторые люди думают, что все действия, которые выполняются в той же позе, что и дзадзэн, одинаковы, но существует много различных видов сидячей практики. Буддисты юго-восточной Азии практикуют сидячую медитацию. В небуддийских практиках типа йоги существуют сидячие практики. В общем, есть довольно много таких практик. Поза может быть одинаковой, но дух и цель разные.

Посредством всех своих сочинений я пытаюсь просто разъяснить, что такое истинный дзадзэн. И, конечно же, даже ещё важнее тренировать людей, которые могут учить истинному дзадзэн напрямую. Эти две вещи - сочинения и обучение моих студентов - были моей наиболее важной работой в течение многих лет. К счастью, число учеников, которые могут учить, растёт, и я очень благодарен за это.

Как я уже сказал, содержимое дзадзэн определяется нашим отношением к нему. Наш дзадзэн - это не практика так называемого "дзэн шести сфер" (рокудо дзэн). Это дзэн с маленькой буквы, не настоящий Дзэн. Дзэн шести сфер состоит из дзэн сферы ада (дзигоку дзэн), дзэн жадного духа (гаки дзэн), звериный дзэн (тикусё дзэн), дзэн дерущегося духа (сюра дзэн), человеческий дзэн (нингэн дзэн) и дзэн небесного существа (тэндзё дзэн).

Что такое дзэн сферы ада? Ну что же, существует определённое количество людей, которые боятся даже звука слова "дзадзэн", и удивительное количество этих людей - священники Дзэн! Некоторые монахи остаются в официально признанных тренировочных монастырях (сэммон содо) на определённое количество времени, чтобы получить сертификат, который позволяет им самим вести храм. Хотя они ненавидят дзадзэн, но их заставляют сидеть, пока они тренируются. Для них это такое же несчастье, как и быть в аду. После того, как они получили сертификаты, они больше никогда не будут делать дзадзэн, если у них есть такая возможность. Делать дзадзэн с таким видом отношения действительно бессмысленно.

Жадные духи - это те, чей голод никогда не может быть утолён, не важно, сколько они поглощают. Это дзадзэн людей, которые бегают за просветлением с отчаянием умирающих с голоду призраков.

Третий вид дзэн - это животный дзэн в смысле немых зверей или прирученных животных типа собак и кошек. Посмотрим правде в глаза, здесь есть некоторые люди, которые остаются в монастырях, потому что пока они соблюдают все правила, их кормят. Иногда такой вид забредает в Антайдзи. Они остаются здесь, потому что их кормят; они сидят сэссины просто, чтобы убить время. Дзэн домашних зверей - это пустая трата времени, и такой вид людей нужно прогонять. Совершенно бессмысленно пытаться быть домашним любимцем в Антайдзи, где мы не подаём разукрашенных лакомых кусочков. Есть японское выражение ёраба тайдзи но кагэ, что означает искать приют в тени большого дерева. Укрываться в Антайдзи - ужасная ошибка; это похоже на попытку расслабиться в тени клочка травы.

В четвёртых, у нас есть дзэн воинственных демонов. Это дзэн, в котором люди соревнуются, кто из них более просветлённый, или чья практика более строгая. Они бьют друг друга кёсаку (медитационной палкой), чтобы показать, какие же они крепкие.

Потом идёт человеческий дзэн. Это дзэн, практикуемый для практических целей. Некоторые люди сидят, чтобы прочистить себе мозги, улучшить своё здоровье и так далее. Опубликовано ужасно большое количество книг типа Дзэн для здоровья или Дзэн как психотерапия. Это дзэн, который хочет улучшить человечество на основе человеческих ценностей. Люди, которые всегда ожидают получить что-нибудь взамен, компенсацию за их усилия, практикуют такой вид дзэн.

Шестой тип - это небесный дзэн. Люди, которые практикуют это, хотят быть отшельниками или святыми. Кажется, что большое количество американцев влекомы этим типом дзэн. Я думаю, что они хотят убежать от шумного, материалистического общества Америки и жить в далёких горах, наслаждаясь тишиной. Это дзэн, который совершается как хобби или прихоть. Это не имеет совершенно никакого отношения к Буддадхарме.

Чтобы понять истинный дзадзэн, мы должны взглянуть на нашу практику с абсолютной точки зрения. Если ты запутался в одном из ограниченных видов дзэн шести сфер, то больше не можешь видеть важный пункт Буддадхармы. А что это такое? Как я сказал раньше, буддизм учит непостоянству и свойству не-эго. Отпускать и открывать руку мыслей - это базис Дзэн, основанного на Буддадхарме.

Выражение "выигрыш - иллюзия, проигрыш - просветление" имеет очень практичное значение. В нашей обычной человеческой жизни мы всегда стараемся выполнить наши желания. Мы удовлетворены только тогда, когда все наши желания исполнены. Но в буддизме это полностью наоборот: Для нас важно оставить наши желания в одиночестве, не пытаясь выполнить их. Если мы сделаем этот один шаг дальше - выигрыш - иллюзия, потеря - просветление - то мы говорим об активном принятии участия в проигрыше.

Поймите меня правильно, я не говорю: "Терять важно, так что идите и выручите людей, тем, что соберёте всё, что можете от них получить". Это просто делает тебя "кем-то", кто выигрывает. Скорее ты должен просто применить это выражение к себе и отказаться от чего-нибудь. Чтобы сломать хватку эго, нет ничего более эффективного, чем отказ от чего-нибудь.

Мы должны напомнить нам о чётком разделении между личным, обусловленным "я" и универсальным, первоначальным "я"(64). Личное "я" - это то, о чём мы обычно думаем как о нашем "я". Но если мы снимем кожу этого индивидуального, обусловленного "я", то обнаружим первоначальное, универсальное "я". Личное "я" всегда пытается исполнить свои желания; это так называемое кармическое "я". Человеческие существа рождаются с мозгом, и у нас есть естественная склонность (или карма), которая ведёт нас к созданию лабиринта иллюзий в нашем уме. Это наше индивидуальное "я", но предположение, что это "я" - наше полное "я", является большой ошибкой. Полное "я" появляется тогда, когда мы срываем кармические иллюзии. И это означает "открывать руку мыслей". Это первоначальное, универсальное "я".

Есть коан, который спрашивает: "Какое твоё первоначальное лицо до рождения твоих родителей?". Кто-нибудь может естественным образом предположить, что есть какая-то особая вещь, называемая "первоначальное лицо", но это неправильный подход. Когда мы, отпуская, открываем руку мыслей, то первоначальное "я" уже здесь. Это не какое-либо особое мистическое состояние. Не ищи это где-нибудь ещё. Когда мы открываем руку мыслей, то то, что есть тут, в этот момент, это наше первоначальное лицо. Когда мы воздерживаемся от хватания наших мыслей, то понимаем, что сила, которая даёт жизнь нашим жизням, и сила, которая движет ветром, это полностью одна и та же сила. Наши жизни и сила, движущая ветер, являются одним и тем же. Наше дыхание и дуновение ветра - единое целое.

Обычно мы думаем, что живы, так как наш мозг командует. Это огромная ошибка. Предел контроля нашего мозга довольно ограничен. Мы пьём чашку чая, когда наш мозг представляет себе желание выпить чего-нибудь. Мы можем поступать так, когда наш мозг приказывает нам это. Но, как правило, только такие вещи как наши руки, ноги и язык постоянно следуют приказам, которые выпускает мозг. Фактически невозможно осуществить тотальный контроль над нашим сердцем или нашими лёгкими. Мы дышим, когда спим. Это действительно не наше личное усилие. Когда мы спим, то открываем руку мыслей, дыша, не беспокоясь об этом. Я дышу даже тогда, когда мой мозг не осознаёт это, разве не так? Это, конечно же, я. Всё это, все наши жизненные действия ума и тела - это первоначальное "я".

Слово, которое Догэн Дзэндзи использует на протяжении всего Сёбогэндзо, чтобы усилить другие слова, это дзин, что означает полный, исчерпывающий или всё-включающий-в-себя. Догэн часто использует выражения типа дзин дзиппо кай ("целый-мир-десяти-направлений"), дзиниссай ("всё") и дзинти, дзинкай, дзиндзи, дзиппо ("вся земля, все миры, всё время, вся Дхарма"). Одним словом, это означает что-то, что включает в себя всё. Иными словами, это моя жизнь. Наша настоящая жизнь соединена со всем. Наш ум представляет себе "я" как только "моё 'я'", как что-то независимое. Но если мы открываем руку мыслей, то такие идеи исчезают, и мы можем понять "я" как бытиё единым целым со всем.

Очень тяжело понять эту жизнь, которая единое целое со всеми вещами. Я практикую дзадзэн в течение где-то 30 лет с тех пор, как стал монахом, и мне мало-помалу становится яснее, что "я" являюсь единым целым со всем, полностью за пределами размышления о полезности. Саваки роси часто говорил: "Дзадзэн действительно бесполезен с точки зрения практичности или полезности для тебя или общества". Дзадзэн ничего не приносит; он действительно бесполезен. Но чем дольше я практикую, тем яснее мне становится, что ничего не отделено от меня. Пожалуйста, попробуй это и заметь: если ты вложишь всю свою энергию в практику дзадзэн, непрерывно открывая руку мыслей, то ты ясно увидишь, что связан со всем.

Куда мы идём после смерти? Никуда. Жизнь всеобщая. Когда мы рождаемся, то приходим из этой всеобщей жизни. Мы все без исключения всеобщи. Только наши мозги запутываются в понятиях, что мы индивидуальны. Мы универсальны вне зависимости от того, думаем мы так или нет, и реальность не волнует, что мы думаем.

До тех пор, пока мы живём, мы едим капусту и рис, хлеб и вино. Наши тела - это собрания таких веществ. Внешне кажется, что наше тело отделено от остального мира. Но это неоспоримый факт, что наши тела постоянно излучают тепло и влагу и поглощают питательные вещества и свет. Всё приходит и уходит с замечательной свободой. Мы действительно всеобщи. Куда мы идём после смерти? Назад к всеобщей жизни. Именно поэтому японцы говорят о недавно умершем как о син ки гэн ("тот, кто вернулся к источнику"). Эта всеобщая жизнь - первоначальное "я".

Нет смысла говорить, что всё за исключением того, что создают наши мозги, универсально. Мышление - это тоже одна из функций универсального "я". Тем не менее, наши мозги могут думать о вещах, которые не существуют. Например, я могу думать, что сделал вчера то-то и то-то, даже хотя вчера уже прошло. Оно не настоящее время. Я также могу себе представить что-нибудь о завтра. Но это тоже не реально существующее, так как завтра ещё не пришло. Мы думаем о чём-то, что не существует по-настоящему прямо сейчас, прямо здесь. Это выдумка. Делать дзадзэн означает видеть эту иллюзию такой, какая она есть, означает понять, что это иллюзия.

Не важно, что мы об этом думаем, мы не можем быть отделены от первоначального "я". Мы универсальны, живые или мертвые. В то же время также правда и то, что мы не можем быть отделены и от нашего индивидуального, личного "я", которое имеет карму создавать все виды иллюзий. Так мы можем сделать вывод, что человеческое положение содержит существование среди этого отношения между личным "я" и универсальным "я".

В нашей жизни в качестве личного "я" универсальное "я" не является чем-то, по чему надо тосковать, а оно направление, в котором мы должны стремиться. Это значение "обета". Первый из четырёх обетов Бодхисаттвы - это "Чувствующие существа бесчисленны, я даю обет спасти их всех". Это означает обосноваться в качестве универсальной жизни, где бы эта жизнь ни обосновалась естественным образом. Второй обет - "Желания неисчерпаемы, я даю обет уничтожить их всех". Это означает воздерживаться от того, чтобы тебя таскали из стороны в сторону твои мысли. Но до тех пор, пока мы человеческие существа, то у нас будет ум, который создаёт иллюзии, и поэтому мы должны беспрерывно изучать Буддадхарму, чтобы прояснять реальность нашего "я". Это значение третьего обета, "Учения Дхармы безграничны, я даю обет изучить их всех". Четвёртый обет - "Путь Будды бесконечен, я даю обет завершить его". Этим мы даём обет обосноваться в качестве универсальной жизни.

Классический текст Махаяны говорит: "Сам истинный ум каждого чувствующего существа учит и ведёт каждое чувствующее существо. Это обет Будды"(65). Обет не является каким-то особым умозрительным подходом к чему-то вне нас самих. Сам истинный ум чувствующих существ - то есть универсальное "я" - это обет. Так, когда мы смотрим на универсальное "я" с точки зрения личного "я", то понимаем, что не можем жить без обета.

С другой стороны, когда мы смотрим на личное "я" с основы универсального "я", то понимаем, что мы не те, кем должны быть. Мы не можем осуществить универсальное "я", потому что нас сдерживают наручники и узы кармы. В таких рамках ума мы не можем иначе, как раскаяться. В самой природе отношения между универсальным "я" и личным "я" обет и раскаяние появляются естественным образом. Ошибочно рассматривать это только с одной точки зрения.

Например, буддийские священники обычно слишком много поучают. Если мы внимательно поразмышляем о нас самих, то можем увидеть, что никто не имеет право делать это. Нет смысла пытаться спрятать тот факт, что никто из нас не может выполнить все наши этические учения. Когда священники говорят о моральных вопросах, то если мы не включим туда наши собственные ошибки в форме раскаяния, то это просто своего рода ложь. Я думаю, что из-за этой ошибки большинство людей не трогают проповеди. Я полагаю, что люди слушают меня, не зевая, потому что когда я говорю о морали, то также не скрываю, что я сам не могу следовать тому, чему намереваюсь. Я стараюсь показать мои собственные ошибки в форме раскаяния. И когда я раскаиваюсь, то пламя моего обета горит ещё ярче. В качестве людей, вверяющих себя жизни дзадзэн, мы должны сохранять оба этих отношения обета и раскаяния. Это две наших практики.

Ты должен усвоить это: "Один дзадзэн, две практики, три ума". Не пытайся найти это выражение в какой-нибудь сутре. Там его нет. Я выдумал его. Ни один буддийский словарь не объясняет его ещё. Но когда-нибудь оно будет стоять там.

Как бы то ни было, три ума - великодушный ум, заботящийся ум и радостный ум - описывают каким образом мы в качестве индивидуальных, личных "я" должны действовать, чтобы показать наше первоначальное, универсальное "я".

Я уже описал великодушный ум как действие открывания руки мыслей и воздержания от любого сравнения или различения. Например, слово "большой", которое на японском пишется теми же иероглифами, что и "великодушный" в "великодушном уме", не подразумевает "более большой, чем что-нибудь ещё". Всё, что только относительно большое, не является большим на самом деле, не важно, какого оно размера.

Я был поражён, когда услышал, что есть учёные, которые исследуют гениталии блох. Очевидно, они систематизируют их в соответствии с их формой: некоторые имеют форму равностороннего треугольника, другие форму равнобедренного треугольника, а третьи плоские. Из этих отличительных знаков они могут сказать, живёт определённая блоха на медведях в Аляске, Сибири или Хоккайдо. Их исследования очень интересны. В любом случае кажется, что гениталии блох пропорционально довольно большие. Я держу пари, что там есть даже микроорганизмы-паразиты, которые живут на гениталиях этих блох.

В отличие от этого, если ты пошлёшь в космос спутник, то ландшафт Земли получится довольно расплывчатым. Однажды я видел фотографию Японии, сделанную с такого спутника, и я, конечно же, не мог увидеть на ней себя.

Я смог увидеть озеро Бива и Кёто, так что без сомнения я был там, но так как эта фотография была сделана с орбиты, я был меньше чем микроорганизм на блохе. Каждый раз, когда мы сравниваем размеры вещей относительным образом, то мы действительно не можем сказать, что большое, а что маленькое.

В буддизме "большое" относится к чему-то за пределами сравнения и различения. Это обнаруживается, когда мы открываем руку нашего мышления, разделяющего между вещами. Когда мы полностью отпускаем мысли, то великодушный ум тут. Тогда мы встречаем всё как всё-включающее-в-себя "я", которое единое целое с десятью направлениями (дзин дзиппо дзиниссай дзико). Где бы я ни оказался, я просто на свой лад живу "я", которое ни что иное, как "я". Это великодушный ум.

В качестве естественного результата отношения, что всё, что я встречаю, это только я сам, я тщательно забочусь о моей жизни. Этот подход по отношению ко всему называется заботящимся умом.

Любовь между любовниками отличается от супружеской любви. Брак, основанный исключительно на эросе, обречён на грустный конец. Перед свадьбой для обеих сторон нет действительной необходимости служить друг другу. Всё, что им надо, - это любовь. После свадьбы, когда они начинают жить вместе, недостаточно иметь только романтическую или эротическую любовь. Супружеская любовь между мужем и женой требует от каждого из них, чтобы они думали сначала о другом. Каждый из них должен заботиться о другом.

Это важно, так как часто люди являются взрослыми только физиологически; духовно они всё ещё дети. Когда незрелые люди женятся, то вполне естественно, что у них будут проблемы, потому что они ожидают от другого, что он позаботится о них. Только зрелые люди, которые могут ухаживать за другими, имеют заботящийся ум любящих родителей. Это означает зрелость - встречать других с заботящимся умом. Я понял это через мои собственные ошибки и теперь предлагаю это как совет всем недавно поженившимся парочкам.

В буддизме это заботящееся отношение расширяется и применяется ко всему миру. В Сутре Лотоса оно выражается в строфе:

В этом тройном мире,
всё моя земля;
Живые существа в нём
все мои дети.

Это тот ум, который сочувствует всему, который пронизывает всё - не для себя, а для других. В качестве естественного расширения мы должны найти настоящее значение нашей жизни в том, чтобы заботиться о других и вкладывать наш дух жизни в это отношение и усилие. Находить нашу жизни стоящей жизни - это не то же самое, что и просто чувствовать постоянное эмоциональное счастье. Дух жизни, который встречает всё с заботящимся умом, - это радостный ум.

Мы, кто вверяет свою жизнь дзадзэн, должны поддерживать в нашем дзадзэн две практики обета и раскаяния и три ума. Позиция чувства безопасности и спокойствия, пока ты сидишь, ни в коем случае не является хорошей. Все чувствующие существа вопят в той или иной форме, они страдают и находятся в бедственном положении. Мы должны растить обет глубоко в нашем сердце, для того чтобы работать для успокоения всех чувствующих существ. Обет основополагающ для нашей практики. Хотя мы и принимаем этот обет, его тяжело выполнить, так что мы должны признаться в этом нам самим с раскаивающимся сердцем. Потом мы должны осуществить наш обет с помощью действия трёх умов.

4. Живи обетом и глубоко укорени его

Когда я думаю об обете, то всегда вспоминаю отрывок о Бодхидхарме в тексте под названием Защита и поддержка практики (Гёдзи) Сёбогэндзо Догэна Дзэндзи. Гёдзи описывает самую чистую и конкретную форму обета.

Первый предок в Китае пришёл с запада, направляемый мастером Праянатара. Ему потребовалось три года, чтобы достичь Китая морским путём. Он, несомненно, испытал бесчисленные трудности, включая бури и бураны, и повстречал великие опасности, плывя по широкому океану. Несмотря на эти сложности, он сумел добраться до неизвестной страны. Заурядные люди, которым дорога их жизнь, даже не могут представить себе такие вещи.
Этот путь защиты и поддержки практики [гёдзи] произошёл от его великого сострадания и его обета передать Дхарму и спасти заблуждающиеся живые существа. Он смог сделать это, так как он сам был Дхарма-"я" передачи, и для него вся вселенная была миром передачи Дхармы. Он сделал это, так как понимал, что весь мир десяти направлений - это ни что иное, как "я", и что весь мир десяти направлений - это ни что иное, как весь мир десяти направлений.
Где бы ты ни жил - это дворец; И нет дворца, который бы не был подходящим для практики пути местом. Именно поэтому Бодхидхарма пришёл с Запада так, как он сделал это. У него не было ни сомнений, ни страха, потому что он жил в мире спасения заблуждающихся живых существ [мир обета].

Создание следующего поколения было моим обетом с тех пор, как я был учеником средней школы, и стать буддийским монахом было одним шагом в осуществлении этого обета. После того, как я стал монахом, пламя моей жизни засияло даже ещё ярче, несмотря на то, что здания монастыря были в ужасном состоянии, и моя жизнь была очень скудной. Когда наступали тяжёлые времена, меня ободрял и придавал мне силу в основном этот отрывок Гёдзи из Себогэндзо, описывающий жизнь Бодхидхармы.

В те дни моя жизнь была такая несчастная, что я чувствовал, как если бы меня топтали снова и снова, также как мы топчем сорняки, и я никогда не смог пустить даже самого маленького побега. Когда ситуация была трудной, я выбрал держаться своего обета и зарыть его глубоко в землю, чтобы он мог там пустить корни. Если бы я не сделал этого, то мой обет бы умер, потому что меня постоянно топтали. Но так как огонь этого обета горел во мне, то чем больше меня валили с ног, тем глубже я укоренял мой обет создать следующее поколение.

Я думаю, что это было так и с Бодхидхармой. Он приложил громадное усилие, чтобы проделать опасное путешествие всю дорогу из Индии в Китай, где он встретил императора У из Лян. Император не мог понять индийского монаха, так что Бодхидхарма пошёл к горе Шаолинь. Одним словом им пренебрегли. Но он дал обет передать Дхарму и спасти живые существа. Из-за этого обета он смог прожить свою жизнь. И в то время как он тихо практиковал дзадзэн на горе Шаолинь, он укоренил обет глубоко в земле.

Потом Хуэйкэ стал его учеником. Его тоже растаптывали всю его жизнь, даже после того, как он стал учеником Бодхидхармы и практиковал дзадзэн. Во время третьего, четвёртого и пятого патриархов, им всем было тяжело, но они укоренились в своём обете. Во время шестого патриарха, в конце концов, пришла весна, и Дзэн начал созревать.

В моей жизни тоже постепенно пришла весна; Довольно много людей собрались, чтобы следовать по моим следам либо как практикующие миряне, либо как ученики-монахи. Если предположить, что каждый из моих учеников будет иметь своих собственных учеников, и что это будет продолжаться так в течение нескольких веков: Это было бы прекрасно, похоже на ядерный взрыв!

Это не моё эгоистичное тщеславие, а мой обет как Буддадхарма: Обет передать Дхарму и спасти живые существа, жить жизнь, что бы, где бы, когда бы ни произошло. "Я"-всего-мира-десяти-направлений растёт за счёт действий обета "Чувствующие существа бесчисленны, я даю обет спасти их всех". Именно поэтому Догэн Дзэндзи сказал, что Бодхидхарма сделал то, что он сделал, потому что понимал, что весь этот мир десяти направлений - это ни что иное, как истинный путь, что этот мир десяти направлений - это ни что иное, как "я".

Ты должен ожидать, что тебя будут топтать тяжёлые обстоятельства, может быть даже в течение многих лет, но не теряй свою жизненную силу под этим давлением. Если у тебя нет этого обета, то ты потеряешь своё сердце. Только когда ты живёшь обетом, то всё, что ты встречаешь - где бы то ни было, когда бы то ни было, что бы то ни было - укрепляет твою жизнь как Буддадхарму. До тех пор, пока у тебя есть этот обет жить свою жизнь, где бы ты ни был, то раньше или позже придёт весна. И когда она придёт, у тебя будут силы расти. Это жизненная сила. Ты должен хорошо понять, что это полностью отличается от эгоистического тщеславия.

Так как я верю в важность обета, то сделал правилом рецитировать только 4 обета Бодхисаттвы перед и после моих лекций. Здесь нет необходимости спорить о сложных философских вещах. Просто храни эти 4 обета, они очень важны.

5. Пойми, что прогресс и регресс - это только твоя ответственность, старайся практиковать и развивать

В Наставлениях для повара (Тэндзо Кёкун) Догэна Дзэндзи есть выражение: "Глупый человек рассматривает себя как другого, мудрый человек рассматривает других как себя".

Некоторые люди говорят, что мы живём в эру безразличия. Есть люди, которые также безразличны к себе, как и к другим. Они полностью запутались. На самом деле нет таких вещей как "другие люди". Другие люди - это тоже твоё "я", так "мудрый человек рассматривает других как себя". Жить свою жизнь как это "я", которое единое целое со всем, означает, что когда ты встречаешь других людей, то должен жить своё "я", в этой самой встрече между тобой и ими. Мартин Бубер говорил о "Я и Ты". "Я", которое встречает других людей в качестве части "я", он называл "Ты". Здесь самым важным является отношение постановки себя на место другого.

Более того, ты должен жить своё "я" как свою собственную ответственность. В конечном счете, прогресс и регресс зависят только от тебя. Действительно бессмысленно говорить, что ты стал плохим из-за своих обстоятельств, или что твоё образование несёт за это ответственность, или же что вину несёт кто-то другой. Основополагающим отношением практикующего должно быть жить своё собственное целое "я"(66).

Ты можешь потратить всю свою жизнь, не замечая того, что происходит вокруг тебя, или же ты можешь жить свою полную жизнь с осознающим умом. Жить в слепую чрезвычайно бессмысленно. Дух Бодхи - или ум пути, или осознающий ум - это тот ум, который постоянно напоминает тебе пробудиться по-настоящему. Так что "пойми, что прогресс и регресс - это только твоя ответственность, старайся практиковать и развивать".

6. Сиди молча 10 лет, потом ещё 10 лет, и потом ещё 10 лет

Есть выражение: "Один дюйм сидения - один дюйм Будды". Глупо понимать это слова как будто бы они означали, что если ты немного сидишь, то ты немного Будда. "Один дюйм сидения - один дюйм Будды" означает, что один дюйм всецело является Буддой, так что мы должны принять решение сидеть как можно больше(67).

Я слышал, что в школе Риндзай монахи сегодня остаются в монастыре только на два или три года. В школе Сото это даже ещё хуже. Молодые люди могут получить лицензию священника уже всего лишь через 6 месяцев или 1 год, если у них есть диплом из хорошей школы, а потом они оставляют монашескую тренировку. Это действительно абсурд. Они просто не могут стать настоящими монахами за 2 или 3 года.

Мы должны жить наше "я", понимая, что всё зависит от нас. Мы должны практиковать достаточно долго, чтобы осуществить это отношение, сидя молча, по меньшей мере, 10 лет. Когда я стал монахом, то мой отец сказал мне пословицу: "Сиди три года, даже на камне". Так он сказал мне практиковать молча 3 года. После того, как прошли 3 года, он сказал мне: "Бодхидхарма сидел лицом к стене 9 лет". И так я сидел лицом к стене 9 лет.

Но после 10 лет практики я принял решение практиковать ещё 10 лет. Если ты практиковал в течение 10 лет, то просто можешь видеть, какими длинными будут следующие 10 лет. Ты начинаешь понимать: "Ага! 10 лет - это не так долго". Сначала кажется, что даже 1 или 2 года практики - это слишком тяжело и долго. Но после 10 лет не так тяжело решиться практиковать ещё 10.

"Один дюйм сидения - один дюйм Будды" - это правда. Один дюйм сидения - сидение в течение только короткого промежутка времени - тоже хороший дзадзэн, так как нет определённого количества времени, о котором можно сказать, что мы должны сидеть его.

Но чем больше мы практикуем открывание руки мыслей, тем яснее нам становится, что "я" - это не то же самое, что и "мышление". Мы приходим к тому, что решительно видим, что истинное "я" - это не что-то выдуманное в нашей голове. Истинное "я" - это "я" всего, "я" полного мира Дхармы, первоначальное "я", которое манифестируется, когда мы отпускаем мысли. Иными словами, если мы практикуем длительное время, то тут действительно будет какой-то результат.

Даже если мы сидим только короткое время, это в порядке, мы без сомнения осознаем реальность в нашем сидении. Дзадзэн начинающего и дзадзэн после 10 лет практики - это не две разные вещи. В то же время я всё ещё утверждаю, что очень важно практиковать дзадзэн постоянно в течение долгого времени. На самом деле мы должны продолжать практиковать всю нашу жизнь. Чтобы осознавать наше истинное, универсальное "я", мы должны продолжать практиковать так долго, сколько мы живём.

В Сёбогэндзо есть глава под названием Воздержание от всего зла (Сёаку Макуса). Один отрывок из неё звучит так: "Когда всё зло действительно не-создаётся, сила практики полностью осуществлена. Это осуществление обнимает всю землю, весь мир, всё время, всю Дхарму. Меру её осуществления можно найти в глубине воздержания от зла".

Вместо того чтобы просто пытаться избежать делать что-нибудь плохое за счёт морального усилия, мы можем осуществлять универсальное "я" всей земли, всего мира, всей Дхармы. Иными словами, когда мы обосновываемся в универсальном "я", всё зло неизбежно не создано. "Меру её осуществления можно найти в глубине воздержания [от зла]" означает, что когда мы неизменно продолжаем практиковать дзадзэн, то глубоко поймём, что когда бы, где бы, что бы ни произошло, всё универсально. Именно таким образом всё зло не-создаётся. Именно поэтому мы должны практиковать столько, сколько живём.

Потратить свою жизнь, будучи ослеплённым и толкаемым из стороны в сторону своими собственными желаниями, - это грустная вещь. Как бы ты ни жил, что ты сделаешь со своей жизнью, зависит от тебя. С этим пониманием, просто сиди молча 10 лет, потом ещё 10 лет, и после этого ещё 10 лет.

7. Сотрудничай с другими и стремись создать место, где серьёзные практикующие могут практиковать без проблем

Место для практики имеет для практикующего такую же важность, как и земля для фермера. Хорошее место для практики не должно быть ни местом для религиозных политических интриг, ни местом для влезания по псевдо-спиритуальной лестнице. Практиковать и запутаться в сексе, деньгах или известности - или же даже быть ослеплённым своей собственной практикой - это ужасная потеря времени. Есть старое выражение "Бедный фермер готовит сорняки, посредственный готовит зёрна, а умный готовит почву". Я провёл свою жизнь, пытаясь улучшить почву или землю практики, где я практикую, стремясь сделать Антайдзи местом, где серьёзные практикующие могут жить и работать вместе с наименьшим количеством проблем.

Есть и другая сторона этого вопроса о сотрудничестве. Иногда люди сотрудничают друг с другом не только в работе или практике дзадзэн, но и в игре и выпивании. Эти вещи не обязательно плохи сами по себе, но мы должны быть внимательными, чтобы не просто сотрудничать в приятном времяпрепровождении и заблуждении.

Важно, чтобы каждый из нас сотрудничал с другими, чтобы защищать и сохранять атмосферу, благоприятную для практикования вместе. Нет никого, кто мог бы утверждать, что он всегда олицетворяет дух Бодхи, дух, который стремится практиковать и достигнуть просветления. Каждый из нас собирает и вносит свой собственный маленький дух Бодхи к общему усилию. Саваки роси часто говорил, что монастырь похож на угольный огонь в хибати. Если ты положишь только один маленький кусочек угля, то он сразу же погаснет. Но если ты соберёшь вместе много маленьких кусков угля, где каждый из них немного тлеет, то огонь вспыхнет.

Таким же образом каждый из нас должен вносить маленький дух Бодхи, и это позволит нашей Сангхе процветать.

Покидая Антайдзи

Эти семь пунктов охватывают вещи, которые я держал перед собой всё время, когда был абтом Антайдзи. Я надеюсь, что они будут служить тебе исходной точкой. Я написал стихотворение о том, где я нахожусь сейчас, хотя и не совсем уверен, можно ли это действительно назвать стихотворением.

Как старый человек,
У меня есть своя собственная практика.
Она отличается от практики юности.
Она не работает, повернувшись наружу,
а только повернувшись внутрь, вглядываясь в себя.
И как облака, которые исчезают
во всеобъемлющем небе,
Я тоже тихо исчезну.

В последнее время я полностью понял, что когда мы открываем руку мыслей, то мы являемся "я" целого мира Дхармы вне зависимости от того, думаем ли мы, что это так, или нет.

Понимаешь ли ты это "я" целого мира Дхармы? Всё есть единое целое со всем вне зависимости от того, думаем мы так или нет. Это наше истинное "я". Может быть, ты этому не веришь, но реальность этого продолжается в любом случае. Если мы открываем руку мыслей, то мы единое целое со всей вселенной. Эта истина ведёт к ключевому для нас пункту, какую роль мы должны играть прямо сейчас, прямо здесь.

Пока Саваки роси был жив, моя роль была ролью начинающего монаха. Я играл эту роль довольно долгое время. Я был начинающим монахом до 52 или 53 лет. Даже хотя я и был начинающим монахом, я уже был старым монахом. Я играл роль старого начинающего монаха до самого конца.

После смерти Саваки роси я принял новую роль, роль абта. Чтение лекций и бытиё учителем было её частью. Я тратил все свои силы на выполнение этой роли.

Потом моей ролью стала роль выхода на пенсию. Было бы глупо думать, что быть молодым монахом было нехорошо, быть абтом было хорошо, а выйти на пенсию означает снова стать бесполезным. Люди слишком часто думают таким образом. Но это не так. Я думаю, что самое важное - это наше отношение к каждой роли, полное посвящение ей себя. Один старый священник посоветовал мне не уходить. Он сказал, что если ты один раз уйдёшь, то всю твою власть заберут себе твои ученики. Лично я так совершенно не думаю. Это просто другая роль.

Когда я стал абтом, то объявил, что уйду на пенсию после 10 лет, потому что количество старых людей в Японии растёт. Если старые люди не уйдут, чтобы освободить дорогу молодому поколению, то появятся проблемы, так что я хочу показать пример.

Мы не должны представлять себе, что жизнь после ухода на пенсию должна быть несчастной или бедной. Быть старым - это тоже одна из наших ролей. Когда мы молодые, то наша роль - работать; к уходу на пенсию мы принимаем другую роль. Так как у нас меньший доход, то мы должны упростить нашу жизнь, как только возможно. Это способ исполнения роли старого человека. Мы не должны считать её плохой, а просто посвятить себя этой особой роли. Мы действуем посредством наших ролей и проявляем себя в качестве роли в наших делах. В конце концов, умирание - это одна из наших ролей.

Я написал об этом стихотворение:

Это "я" - "я" целого мира Дхармы,
думаю я так или нет.
Это "я" целого мира Дхармы
исполняет роль жизни, когда находится в жизни
и роль смерти, когда находится в смерти.
Жизнь - это манифестация своего целого "я".
Смерть - это манифестация своего полного "я".

Как я сказал раньше, в действительности мы не живем и умираем в наших мыслях. Когда мы живы, жизнь - это всё, всё живёт. Когда мы мертвы, смерть - это всё, всё есть смерть. Когда мы живём, то живёт и полнота жизни за пределами наших мыслей. Когда мы умираем, то и вся жизнь, включая мышление, умирает. Когда мы живы, "я"-целого-мира-Дхармы играет роль жизни. Потом, когда мы умираем, "я"-целого-мира-Дхармы играет роль смерти. Это значение "Жизнь - это манифестация своего целого 'я'. / Смерть - это манифестация своего полного 'я'". После того, как я ушёл на пенсию, быть ушедшим на пенсию стало манифестацией моего полного "я".

Когда я объявил о своём уходе, мать одного из моих учеников пришла ко мне и тоже сказала: "Ты уходишь на пенсию слишком молодым". Но я несогласен. Когда я стал абтом после смерти Саваки роси, то это дало мне роль учителя. Так что я посвятил себя исполнению этой роли. Я не думаю, что ты должен быть учителем слишком долго. Ты можешь быть хорошим учителем только вначале, потому что ты переполнен страстью учить. Через некоторое время, даже если и улучшилась твоя техника, ты теряешь эту страсть. Страсть учить более существенна, чем какая-нибудь техника обучения.

Студенты, которых ты учишь, будучи ещё молодым учителем школы, будут помнить тебя и придут посещать тебя в старости. Но студенты, которых ты учишь, когда стал старше, не будут посещать тебя после окончания школы. Ученики, которых ты учил, когда начал учить вначале, когда у тебя ещё была эта страсть обучать, но не было техники, - им будет не хватать тебя.

Некоторые люди спрашивали: "Так как ты уходишь на пенсию таким молодым, означает ли это, что ты собираешься управлять делами в Антайдзи после своего ухода?". Они имели в виду практику некоторых ранних императоров Японии, которые в действительности сильно влияли и управляли правительством после их отставки; кажется, что они ушли в отставку специально для того, чтобы посвятить себя власти. У меня нет никакого желания делать этого. Смотря на саму пенсию в качестве роли самой по себе, я должен полностью прекратить действительную работу. Я знаю, что, вероятно, обо мне должны будут позаботиться мои ученики, так как я становлюсь старым, но я не хочу мешать им. Я решил полностью прекратить такой вид жизни и буду счастливо лежать в тени травы - то есть в гробу - зная, что вы все серьёзно практикуете. Я буду лежать там в горе, если вы живёте слепо. Пожалуйста, позвольте мне радостно лежать в тени травы. Я прошу вас об этом от всего сердца.

Примечание

61. Первоначальное японское выражение "глупость толпы" - гурупу бокэ. Саваки роси подробно говорил об этом в разных лекциях. Под глупостью толпы имеется в виду вид ментального паралича индивидуума использовать его здравый рассудок и бытиё толкаемым из стороны в сторону силой группы или общества. Бокэ - это существительное от глагола бокэру, который означает как чувство забывания, так и становление сенильным. [Назад]

62. Сёсё гэдацу дословно означает освобождение в определённых местах, а бэцубэцу гэдацу означает освобождение, достигнутое за счёт придерживания определённых правил. Придерживание каждого определённого правила приносит пользу (освобождение) от придерживания этого правила. Например, если кто-нибудь даёт обет не убивать живых существ и может придерживаться этого правила, то появляется польза от неубивания. [Назад]

63. Эту цитату можно найти в Гакудо Ёдзинсю (Пункты, на которые надо обращать внимание при практике пути) Догэна. [Назад]

64. "Обусловленное 'я'" - это перевод сэйрай но дзибун, в то время как "первоначальное 'я'" происходит от хонрай но дзико. Обусловленное "я" также называется кармическим "я". [Назад]

65. Это взято из Комментария на 'Пробуждение веры' (кит. Да-чжэн цзи-синь лунь, яп. Дайдзёкисинрон-гики), написанного великим китайским буддийским мастером Фатсанг (Фадзан, яп. Ходзо, 643-712) [Назад]

66. Фраза, которая здесь используется, "своё целое 'я'" - это свободный перевод японского дзэнки, что означает "полное действие" или "полное функционирование". Это также является названием одной главы Сёбогэндзо Догэна. [Назад]

67. Здравый смысл говорит нам, что один дюйм - это немного, но "один дюйм сидения - один дюйм Будды" перерубает наши идеи измерения и подсчёта. Это означает, что сравнение неуместно, так что мы должны отбросить наш сравнивающий ум и сидеть, зная, что идущее от всего сердца сидение новичка является настолько же Буддой, сколько и чистосердечное сидение очень опытного практикующего. [Назад] 

Глоссарий

Агама и Никая: Принадлежат к числу самых ранних буддийских учений.

Антайдзи: Основан на северной окраине Кёто в начале 20-ого века в качестве центра для исследования работ Эйхэй Догэна Дзэндзи, в особенности Сёбогэндзо. Абты Кодо Саваки роси и Косё Утияма роси сохранили исследовательский аспект храма, но и также создали из него центр практики. С конца 1960-ых до середины 1970-ых Антайдзи притягивал практикующих со всего мира. Все абты Антайдзи сопротивлялись давлению на храм, чтобы он стал официальным тренировочным монастырём, для того, чтобы не привлекать на себя большого внимания. После выхода на пенсию Утиямы роси, следующий абт перенёс Антайдзи из Кёто в горы. Число практикующих резко упало, и в настоящий момент в храме живёт только где-то полдюжины практикующих.

Бодхидхарма (яп. Бодайдарума): Основатель и первый предок Дзэн в Китае, в начале 6-ого века. Он был индийцем и совершил путешествие в Китай, где распространял Дзэн, сидя в пещере наверху Шао-линь-сы (яп. Сёриндзи).

Бодхисаттва: (яп. Бодайсатта или Босацу): Тот, кто ищет просветление за счёт обета спасти все чувствующие существа.

Буддадхарма: В узком смысле учение Шакьямуни Будды и его преемников. В широком смысле истина или реальность жизни.

Буддизм Махаяны (яп. Дайдзё Буккё): Одна из двух главных веток буддизма; Включает в себя Дзэн, Чистую землю и многие другие школы. Центральное учение заключается в том, что любая практика никогда не совершается для себя одного, а для всех людей.

Буддизм Чистой земли: Буддийское учение, которое распространили в Японии Хонэн и Синран. Оно заключается в том, что все люди спасены Амида Буддой и в итоге попадут в западный рай или Чистую землю.

Великодушный ум (яп. дайсин): Ум или отношение смотреть на ситуацию или свою жизнь с такой широкой перспективы, какой только возможно.

Вера: Процесс прояснения структуры и действия жизненной силы.

Взаимозависимость (яп. энги; скт. пратитья-самутпада): Доктрина, что все вещи зависят от всех вещей.

Дайсин: см. великодушный ум.

Дзабутон: Большая квадратная подушка, на которую во время дзадзэн кладут более маленькую круглую подушку, называемую дзафу.

Дзадзэн: В узком смысле это понятие используется, чтобы указать на особую сидячую позу, хотя Утияма роси использует выражение "жизнь дзадзэн", чтобы обратить внимание на образ жизни, имеющий сидячую практику в качестве своего центра. Отношение, с которым человек сидит, впоследствии влияет и на его отношение во время всех его действий. Это слово не нужно путать с английским словом "медитация" (meditation), даже хотя многие Дзэн-буддисты и используют его как синоним, просто потому, что английское слово уже имеет своё собственное значение.

Дзафу: Круглая подушка, используемая для сидения на ней во время дзадзэн.

Дзидзюю дзаммай: Полное погружение в свою жизнь, причём каждая встреча происходит полностью и не в пол силы.

Дзиниссай дзико: Выражение, выдуманное Догэном, чтобы указать на всё-включающее-в-себя определение "я". В этой книге о нём говорят как об "универсальном 'я'".

Дзэндзи: Старое буддийское понятие, которое первоначально указывало на любого практикующего Дзэн, но в более позднее время стало использоваться исключительно в школе Дзэн как почтительный титул, означающий "Учитель Дзэн или мастер". В традиции Сото-Дзэн только абта двух главных монастырей, Эйхэйдзи и Содзидзи, называют Дзэндзи. Оно используется после имени как, например, Догэн Дзэндзи и Кэйдзан Дзэндзи.

Дзэндо: Зал, который используется только для дзадзэн, или же место, посвящённое дзадзэн.

Догэн (1200-1253): Основатель Сото-Дзэн в Японии. Его называют Догэн или Догэн Дзэндзи (почтительное выражение, см. Дзэндзи) или же более формально Эйхэй Догэн или Эйхэй Догэн Дзэндзи. Догэн много писал об интерпретации буддизма и Дзэн, а также о буддийской практике. Его наиболее философские сочинения включены в Сёбогэндзо, состоящее из 95 глав. Его сочинения о практике включают в себя Эйхэй Синги (Предписания для монастыря Эйхэй), Дзуймонки (Неофициальные лекции Догэна) и Гакудо Ёдзинсу (Пункты, на которые надо обратить внимание при практике пути).

Дхарма: 1) Вещи, явления. 2) Объект наших мыслей. 3) Учение Будды. 4) Закон, истина.

Заботящийся ум (яп. росин): Это заботящееся отношение родителей к своим детям, но в широком смысле это позиция человека по отношению ко всему, что он встречает в жизни. Первоначальное выражение - это роба синсэцу, дословно доброта бабушки.

Какусоку: Дословно "пробуждаться и прикасаться". Это означает пробуждаться и иметь непосредственный контакт с истинной реальностью - и на самом деле проживать эту реальность. Это очень похоже на значение дзидзюю дзаммай.

Карма: Действия человека, часто связано с причинными связями.

Кенсё: Посмотреть в или осуществить свою истинную природу.

Кёсаку: Бамбуковая или деревянная палка, которая используется, чтобы разбудить заснувших людей, которые сидят дзадзэн.

Кинхин: Дзэн при ходьбе, часто практикуется между периодами дзадзэн.

Кисин: См. радостный ум.

Кодо Саваки роси: См. Саваки роси.

Личное "я": То, что есть каждый из нас в качестве собрания наших прошлых и будущих обстоятельств, наших желаний и идей, и индивидуальностей, в которые мы наряжаем себя.

Мир Дхармы: (скт. дхармадхату): Вся вселенная, включающая все вещи.

Мумё (скт. авидья): Темнота или невежество.

Непостоянство (яп. сёгё мудзё): Доктрина, что все вещи меняются, проходят, непостоянны.

Нэмбуцу: Рецитация имени Амида Будды - то есть говорить "Наму амида буцу", что означает "Почтение Амида Будде".

Нэхан дзякудзё: Буквально "нирвана - это спокойствие"; Один из трёх символов учения Будды, предназначенный для того, чтобы оттащить заурядных людей от иллюзии жизни и смерти в сторону нирваны или же покоя за пределами всего понимания.

Обет: Направление жизни.

Обусловленное "я" (см. также личное "я"): То, что в западной психологии может называться эго, это те аспекты "я", которые ограничены обстоятельствами, телом, индивидуальностью.

Открывать руку мыслей (яп. омой но тэ банаси): Выражение Утиямы роси, которое ярко описывает ментальную позу во время дзадзэн.

Патриарх: См. предки.

Первоначальное "я" (яп. хонрай но дзико): Первоначальное состояние вещей до обработки, различения, анализирования и упорядочивания посредством мыслей.

Пратьека Будда: (яп. энгаку, а также бякусибуцу или доккаку): Один из двух видов святых Хинаяны; Тот, кто достиг освобождения без руководства учителя.

Предки: Понятие, описывающее предшественников в Дзэн. Используется вместо слова "патриархи", часто связано со словом "Будды", как, например, в выражении "Будды и предки".

Путь, Путь Будды: Искать и следовать пути Будды означает сосредоточить все наши силы на самом подлинном пути жизни, и постоянно совершенствовать свою жизнь.

Радостный ум (яп. кисин): Обладание глубоким чувством радости и благодарности за то, что человек может выполнить любое задание, которое надлежит сделать в данный момент.

Раскаяние: Отношением или позой раскающегося практикующего Дзэн является не просто сожаление или угрызения совести, а сидение дзадзэн. Дзадзэн - это конечная поза раскаяния.

Реальность: В буддийской терминологии, синнё, конечная реальность.

Реальность жизни (яп. сэймэй но дзицубуцу): Раннее выражение Утияма роси, означающее истинную реальность или, в буддийской терминологии, синнё. "Действие реальности жизни" - это перевод сэймэй но дзицубуцу но хатараки - то есть работа или функционирование жизненной силы.

Родительский ум: См. заботящийся ум.

Роси (яп. роси): В Дзэн глубокоуважаемый учитель. Используется в конце имени как, например, Утияма роси и Саваки роси.

Росин: см. заботящийся ум.

Саваки роси: Бывший абт Антайдзи, он умер в 1965 году. В то время его первый ученик, Косё Утияма роси, стал абтом. Кодо Саваки роси проводил в Антайдзи только несколько недель каждый месяц, пока был абтом, так как он постоянно путешествовал по стране, проводя сэссины и читая лекции Дхармы о Дзэн.

Самадхи (яп. дзаммай): В узком смысле фокусирование концентрации на одном объекта, но в более широком смысле это означает быть сконцентрированным и вкладывать все свои силы в каждое действие.

Самбойн: Буквально, 3 печати буддийского закона или учения. Это сёгё мудзё, все вещи непостоянны; сёхо муга, нет неизменного, субстанциального "я"; и нэхан дзякудзё, покой за пределами желаний. См. сихоин.

Сангай кайку: Страдание, вторая неоспоримая реальность. См сихоин.

Сангха (яп. сорин): Собрание трёх или более людей для того, чтобы практиковать буддизм.

Сатори: Осуществление или просветление.

Сёбогэндзо: Главное философское объяснение буддизма Эйхэй Догэна Дзэндзи, состоящее из 95 глав.

Сёгё мудзё: См. непостоянство, санбойн.

Сёдзё но сю: Практика, основанная на просветлении.

Сёхо дзиссо: Все вещи, такие, какие они есть, - конечная реальность. Это выражение появляется в Сутре Лотоса.

Сёхо муга: Все вещи не имеют постоянного, твёрдого, субстанциального "я". См. также самбойн.

Сикантадза: Выражение Эйхэй Догэна Дзэндзи, обозначающее дзадзэн. Дословно сикантадза означает "просто сидение" или "только сидение". Для более полного обсуждения см. Soto Zen - An Introduction to Zazen. Книга подготовлена Soto Zen International Center в Сан-Франциско, где её можно и заказать(info@sotozen.com).

Сихоин: Четыре печати буддийского учения. Существуют три печати или же самбойн, к ним добавляется сангай кайку, вторая неоспоримая реальность, что все существа страдают. См. также самбойн.

Срединный путь (яп. тюдо): Учение Будды, также изложенное Нагарджуной, что реальность лежит между всеми чувственными или интеллектуальными дуализмами боли и наслаждения или правильного и неправильного.

Сэссин: Длинные периоды дзадзэн, иногда продолжающиеся дни или недели.

Сюсё итинё: Тождественность практики и просветления.

Тандэн: Область, находящаяся несколько дюймов под пупком и вблизи брюшной полости.

Татхата: Таковость.

Три печати: См. самбойн.

Три ума (Догэна): См. великодушный ум, заботящийся ум и радостный ум.

Универсальная жизнь, универсальное "я": Обозначает всё-включающий-в-себя бесконечный аспект жизни и общую природу жизненной силы всех существ.

Хинаяна: Первоначально умаляющее выражение, применяющееся к буддистам, которые ищут освобождения только для себя. Догэн использовал это выражение, когда говорил об узкой позиции по отношению к практике.

Шакьямуни Будда: Историческая фигура, которая достигла полного просветления под деревом бодхи; Основатель буддизма.

Шравака: Первоначально ученик Будды; Позднее последователь, который созерцает принцип четырёхкратной благородной истины, чтобы достичь просветления.

"Я" (яп. дзико): Здесь обычно используется, чтобы обозначить полное, всё-включающее, первоначальное или универсальное "я", которое включает в себя личное, обусловленное, индивидуальное "я".

"Я" делает "я" из "я", "я" делает само себя посредством самого себя (яп. дзико га дзико о дзико суру): Загадочное выражение Саваки роси, указывающее на то, что субъект, объект и действие "я" - это дзико, или "я".

"Я", которое только "я" (яп. дзико гири но дзико): Выдумано Утияма роси в качестве совета своим последователям не заниматься домыслами о том, чем же может быть "я". Это выражение предполагалось как указание на то, что тут нет ничего вне "я". Оно должно быть понято недвойственным образом и не имеет связи с эгоцентричностью или самоцентричностью.

Полностью бодрствующий: wide awake.

Универсальное "я": Universal self; "Универсальное" в смысле "вселенское", "принадлежащее всей вселенной".

"Эго-я"/"Я": I/Self.

"Я", обосновывающееся на самом себе: Self settling on itself.

Об авторе и переводчиках

Косё Утияма родился в Токио в 1912 году. Он получил степень магистра по западной философии в университете Васэда в 1937 и 3 года спустя стал священником Дзэн под руководством Кодо Саваки роси. После смерти Саваки в 1965 году, он стал абтом Антайдзи, храма и монастыря, расположенных в то время на окраине Кёто. Утияма роси развил практику в Антайдзи и много путешествовал по Японии, читая лекции и проводя сэссины. Он оставил Антайдзи в 1975 году и жил со своей женой в Нокэ-ин, маленьком храме, лежащем вне Кёто, где продолжал писать, публиковать и встречаться с многочисленными людьми, которые нашли свой путь к его двери, до его смерти в 1999 году. Он написал более 20 книг о Дзэн, включая переводы Догэна Дзэндзи на современный японский с комментариями, некоторые из его книг доступны и на английском. Ещё он написал различные короткие эссе. Он также был не только мастером Дзэн, но и мастером оригами, и опубликовал об оригами несколько книг.

Дайцу Том Райт родился и вырос в Висконсине и жил в Японии 35 лет. Он практиковал и учился под руководством Утияма роси с 1968 до его смерти. Утияма роси посвятил его в священники в 1974 году. Выпускник университета Висконсина, сейчас он является профессором в программе английского языка и культуры в университете Рюкоку в Кёто. Он был учителем в Kyoto Soto Zen Center до 1995 года, а после этого стал вести группы Дзэн вместе со священником Дою Такаминэ в храме Сэйтайан в Кёто и храме Сэнкокудзи в Тамба. Священник Райт работал над переводами и редактированием нескольких текстов о Дзэн, а также работе о Дзэн, последствиях Холокоста и японских садах. Он был главным переводчиком более ранней версии этой книги в 1973 году, Approach to Zen, и первого издания Открывая руку мыслей в 1993.

Дзисё Ворнер - священник Сото-Дзэн и учитель. Она выросла в Нью-Йорке и окончила университет Гарварда в 1965 году. Ученица Тодзэн Акияма, она прошла монашескую тренировку в Америке под руководством Дайнин Катагири роси в Хокёдзи в Миннесоте и в Японии под руководством Сюндо Аояма в Айти Сэммон Нисодо в Нагоя. Будучи художником, прежде чем стать священником Дзэн, Ворнер также в течение многих лет была редактором и полезной при первом издании Открывая руку мыслей, а также во многих других книгах о буддийской Дхарме. Впервые с учением Утияма роси она встретилась в начале 80-ых, когда практиковала в Pioneer Valley Zendo в Массачусетсе под руководством ученика Утияма роси, священника Коси Итида. Ворнер является учителем и основателем Stone Creek Zendo в Себастополе, Калифорния, где она сейчас и ведёт практику.

Сёхаку Окумура родился в Осака, Япония. Он изучал Дзэн в университете Комадзава в Токио и был посвящён в священники Утияма роси в 1970 году, практикуя под его руководством в Антайдзи. С 1975 до 1981 он практиковал в Pioneer Valley Zendo в Массачусетсе. После этого он вернулся в Японию, где вёл практику в храме Сёриндзи, недалеко от Кёто, будучи учителем в Kyoto Soto Zen Center. В это время он начал переводить работы Догэна и Утиямы. Вернувшись в Америку в 1993, он вёл практику в Minnesota Zen Meditation Center в течение 3 лет, прежде чем переехал в Калифорнию, где он является директором Soto Zen International Center. Священник Окумура ведёт сэссины и лекции по изучению Догэна по всей Америке, и недавно он остановился в Блумингтон, где учит в Sanshin Zen Community и продолжает работу над Догэном. Он также является одним из переводчиков Dogen’s Extensive Record: A Translation of Eihei Koroku, которые можно заказать в Wisdom Publications.

Кинхин

О кинхине

Буквально "кинхин" означает идти прямо как основная или вертикальная нить ткани в куске одежды. Это слово используется в Сото-Дзэн, чтобы описать медленную и сконцентрированную ходьбу, которая происходит между двумя периодами дзадзэн. Она, конечно же, служит тому, чтобы помочь телу размять мускулы в ногах и улучшить кровотечение. Однако кроме своего физического назначения кинхин нужно рассматривать как вид ходячего Дзэн. То есть то самое отношение, с которым человек сидит лицом к стене, должно быть применено и к ходьбе. Единственная разница лежит в том, что тело движется. Так что ходить внимательно, открывать руку мыслей, настолько же важно и во время кинхина.

Как держать руки и как делать шаги менялось в течение веков. Следующее объяснение применимо к храмам Сото-Дзэн вообще, но всегда лучше всего проверить подробности, когда приходишь в храм в первый раз.

Как делать кинхин

Когда звонок для кинхина прозвонит два раза, то сначала покачайся 2 или 3 раза, пока всё ещё сидишь. После этого медленно вставай. Встань позади своего сидения для дзадзэн и повернись на 90 градусов направо. (На этой стадии в официальном содо, монастыре, где тренируются священники, все будут стоять в одной прямой линии). Положи большой палец левой руки на середину ладони и сожми его в кулак. Поверни эту руку вниз перед грудью. Накрой свою левую руку ладонью правой руки. Держи свои локти на расстоянии от тела и построй прямую линию из своих рук (см. картинку 1). Это называется иссю.

1. Иссю

В некоторых храмах руки держат в позиции, показанной на картинке 2. В этом случае ладони складываются друг в друга как в иссю, но не поворачиваются вниз. Это называется сясю.

2. Сясю

Выпрямись, обрати внимание, чтобы твоя шея тоже была прямой. Со взглядом, падающим где-то 5 или 6 футов (1 фут ~ 30 см) перед тобой, иди тихо по часовой стрелке, начиная с правой ноги. Делай один шаг на каждый полный вдох-выдох.

Но на самом деле один шаг означает продвижение только где-то на половину длины ступни, как показано на картинке 3. Не сутулься и не смотри вверх или вниз, направо или налево. Не двигай плечи и грудь. Твоя ходячая поза должна казаться такой, как если бы ты стоял на одном месте. Иди тихо, не волоча ноги.

3. Шаги

Всегда смотри прямо вперёд, и когда тебе нужно повернуться из-за формы комнаты, то всегда поворачивайся направо. Также как дзадзэн - способ сидения Будды, так и кинхин - способ ходьбы Будды. Более важным, чем что-то ещё, является практика в правильной позе, полностью бодрствующим, согласовывая ходьбу и дыхание.

В сэссинах в Антайдзи есть 10 минут кинхина после 50 минут дзадзэн. Звонок звучит один раз как знак к концу кинхина. После звонка иди с обычной скоростью за человеком перед тобой. Иди по краям комнаты и вернись к своему месту. Теперь ты можешь пойти в туалет, если есть необходимость. Скоро начнётся следующий период дзадзэн. Для начала дзадзэн звонок прозвонит 3 раза.

Когда ты дошёл до своего места, повернись к нему лицом и поклонись. Этот поклон называется гассё. Это молчаливое приветствие к людям, сидящим справа и слева от тебя, и символизирует, что вы будете делать дзадзэн вместе. Потом поворачивайся направо, пока сидение не окажется за твоей спиной, и поклонись ещё раз людям, которые находятся на дальней стороне комнаты. Снова поворачиваясь направо, займи своё место и начни дзадзэн. Поклонись таким же образом, когда будешь вставать после дзадзэн. Это выражает твою благодарность за то, что ты имеешь возможность продолжать свою собственную практику дзадзэн с помощью людей, которые практикуют с тобой.

В добавление к этим указаниям по кинхину есть различные способы входить и ходить по дзэндо и занимать своё место. Для дальнейшей информации обратись, пожалуйста, к маленькой книжке под названием Shikantaza (переведена Сёхаку Окумура и выпущена Kyoto Soto Zen Center в Японии). Эта книга содержит несколько картинок, которые будут полезными. Однако самое лучшее - это получить конкретные указания после входа в храм.

Как делать дзафу или подушку для сидения

Необходимый материал:
Два круглых куска ткани 12 дюймов в диаметре (1 дюйм = 2,54 см).
Один длинный кусок ткани 65 на 8 дюймов.
Хорошо подходит прочный материал, который не скользит.

Инструкция:

1. Вырежи 2 круга и 1 прямоугольник. Ты можешь сшить длинный прямоугольник из двух более коротких кусков ткани.

2. У одного конца прямоугольника подогни 1 дюйм ткани к обратной стороне и пришей его.

3. Отметь припуски на швы в полдюйма вдоль длинных сторон прямоугольника на обратной стороне ткани (Отмерь полдюйма от краёв по длинным сторонам и потом проведи линии по длине всей ткани).

4. Чтобы сделать складки в длинном куске ткани, отмеряя от только что сделанного конца, отметь 4 дюйма от конца вдоль каждой линии для припусков на швы и начерти линию поперёк ткани, потом ещё 2 дюйма, и так далее каждые 4 и 2 дюйма, пока у тебя не будет десяти пар линий 4+2 и где-то 4 дюйма ткани останется в конце (см. шаги 1 и 2 на картинке).

5. Всё ещё работая на обратной стороне ткани, сделай складки в длинном куске материала, следуя шагам 1 и 2 на картинке, складывая участки в 2 дюйма и подгоняя линии в 4 дюйма, чтобы создать складки глубиной в 1 дюйм. Наметай их на месте (см. шаг 2 на картинке).

6. На одном из двух круглых кусков ткани отметь по длине всего периметра линию в полдюйма от краёв на обратной стороне куска, чтобы создать припуск на шов, как в шаге 3 на картинке.

7. С обратными сторонами кусков ткани наружу, прикрепи длинный кусок к одному из круглых кусков, подгоняя припуски, начиная с незаконченного конца прямоугольника. Законченный конец должен перекрывать незаконченный конец где-то на 4 дюйма.

8. Пришей длинный кусок к круглому куску по линии припуска, сшивая 2 раза по кругу для прочности (см. шаг 4 на картинке).

9. Повтори это с другим круглым куском, прикрепляя и пришивая его к длинному куску, обратной стороной наружу. Там, где 2 конца длинного куска перекрываются, должна быть дырка (см. шаг 4 на картинке).

10. Удали намётанные швы и выверни подушку на нужную сторону.

11. Плотно набей её капоком. Ты можешь засунуть в неё 2 фунта капока (1 фунт = 453,6 г). От использования капок будет постепенно утрамбовываться; Ты можешь по надобности добавить ещё (см. шаг 5 на картинке). Капок - это скопление шелковистого волокна из плодов тропического дерева сейба (капоковое дерево). Он лучше всего подходит для набивки дзафу, так как плотно набивается, не образуя комков, а также он упругий и воздухопроницаемый. Если тебе не найти капок в твоём регионе, то можешь использовать серую вату (хотя у неё есть склонность создавать комки) или же полиэстровый ватин (на котором жарко сидеть, так как он не дышит); Пеноматериал для этого менее пригоден.

12. Для того чтобы сидеть дзадзэн, ты можешь положить дзафу на сложенное одеяло или коврик, если у тебя нет дзабутона.

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - электронные книги бесплатно