Подростковая сексуальность

Кон И.С.

Подростковая сексуальность на пороге XXI века

Работа выполнена при помощи гранта РГНФ №9806-08066

Оглавление

1.  Введение. Постановка проблемы и источники
   •  Подростковая и юношеская сексуальность в Западной Европе - тенденции развития и национальные различия за 50 лет
   •  Состояние проблемы
   •  Возраст сексуального дебюта
   •  Социальные факторы юношеской сексуальности
   •  Браки и сожительства
   •  Подростковая сексуальность - элемент сексуальной культуры общества
   •  Юношеская сексуальность и девиантное поведение
   •  Мастурбация и отношение к ней
   •  Гомосексуальность и отношение к ней Безопасный секс
   •  Источники и характер сексуальной информации Что может и чего не может сексуальное просвещение?

Литература и источники

Введение. Постановка проблемы и источники

Общеизвестно, что за последние годы в сексуальном поведении и установках российской молодежи, прежде всего подростков и юношей, произошли большие изменения, вызывающие растущую социальную озабоченность. Этой теме посвящено несколько серьезных научных публикаций. Однако в российских средствах массовой информации и политических дискуссиях эти проблемы, как правило, освещаются искаженно и интерпретируются неверно.

1.  Вместо серьезной научной статистики, политики и журналисты пользуются случайными, недостоверными данными, причем их отбор и выводы из них крайне политизированы.
2.  Отечественные данные не сравниваются с тем, что происходит в других развитых странах. В результате закономерные глобальные процессы, вроде снижения рождаемости или снижения возраста сексуального дебюта принимают за местные, локальные, сугубо российские, вытекающие из специфически российских условий и трудностей.
3.  Сложные и противоречивые тенденции общественного развития примитивно объясняются "падением нравов", влиянием "растленного Запада" и происками западных спецслужб и фармацевтических кампаний.
4.  В средствах массовой информации распространяются заведомо ложные, умышленно фальсифицированные сведения о том, что фактически происходит в западных странах и в России. Главными поставщиками этой дезинформации являются И.Я. Медведева и Т.Л. Шишова, сочинения которых тиражируют бесчисленные, причем самые разные, газеты и телепрограммы.
5.  Сочетание неинформированности, научной безграмотности и политической ангажированности приводит к тому, что формируется неверная социальная политика и стратегия воспитания, направление которых прямо противоположно мировому опыту. Это влечет за собой катастрофические социальные, культурные и эпидемиологические последствия.

Чтобы преодолеть эти опасные тенденции и ложные представления, – разумеется, не у представителей коррумпированной прессы и ее политических заказчиков и спонсоров, а у людей, заинтересованных в понимании реальных социальных процессов и тенденций развития, необходимо спокойное, основанное на проверенных фактах, сравнение сексуального поведения и ценностей российских подростков с тем, что происходит среди их западных сверстников.

Этому и посвящена данная работа. Чтобы избежать обвинений в предвзятости, я умышленно избегаю широких теоретических обобщений, фиксируя внимание главным образом на эмпирических, статистически проверяемых фактах и тенденциях развития сексуального поведения и ценностей подростков и юношей в контексте сексуальной и общей культуры общества. Она имеет сравнительно-исторический и социально-педагогический характер и состоит из четырех частей.

Первая часть отчета является вводной, она дает постановку проблемы и общую характеристику основных источников исследования.

Вторая часть посвящена анализу динамики сексуального поведения и ценностей западно-европейских подростков на протяжении второй половины XX в.

Начинать с зарубежных данных естественно, так как процессы, с которыми в последнее десятилетие (а на самом деле, как мы увидим дальше, значительно раньше) столкнулась Россия, имеют глобальный характер, они проявились в западных странах гораздо раньше и лучше изучены, так что можно говорить не только о причинах соответствующих явлений, но и об их долгосрочных последствиях.

Но какая именно история для нас наиболее поучительна?

Обычно, говоря о любых российских тенденциях, их сравнивают с соответствующими американскими, чаще всего разрозненными, показателями. В отличие от этого, в данной работе обобщается не американский, а европейский опыт. На то есть причины как идеологического, так и теоретико-методологического порядка.

Идеологически, я хотел избежать конфронтации с характерным для современной российской, особенно официальной, ментальности, воинствующим и многоликим антиамериканизмом. Испытывая по отношению к единственной оставшейся сверхдержаве сильный комплекс неполноценности, многие российские политики, журналисты и ученые рассуждают по принципу "сильнее кошки зверя нет". При этом "кошке", с одной стороны, люто завидуют - вот она какая сильная! - а с другой - всячески осуждают ее за безнравственность, хищный характер и прочие недостатки, со своей "общечеловеческой", а по сути дела - мышиной точки зрения. Подкреплять или оспаривать эти наивные стереотипы одинаково неинтересно.

Теоретико-методологически, американские данные никак не могут служить всеобщим эталоном для сравнения.

•  Во-первых, население США по многим социальным параметрам крайне неоднородно, там существует не одна, а несколько разных сексуальных культур и стилей жизни, "усреднять" которые методологически неправомерно. Их сравнение - самостоятельная научная задача, решать которую должны американисты.
•  Во-вторых, общий уровень сексуальной культуры, от которого зависят такие важные социальные показатели как динамика незапланированных беременностей, абортов, изнасилований, заболеваний, передающихся половым путем (ЗППП), уровень сексуальной образованности населения и т.д., во многих европейских странах неизмеримо выше, чем в США, а сами европейские культуры достаточно разнообразны, позволяя сравнить Россию не с одним, а с несколькими типами и вариантами.
•  В-третьих, традиционная российская культура и ментальность по ряду параметров исторически ближе к европейским, чем к американским образцам. Ни крайний американский индивидуализм, ни агрессивный протестантский фундаментализм русской культуре и сознанию несозвучны.

Поэтому я и предпочел анализировать главным образом европейские данные, используя американские исследования лишь в качестве дополнительного источника.

Основными источниками для этой части работы являются многочисленные национальные и сравнительные (международные) исследования, прежде всего - сексологические опросы последних нескольких десятилетий.

В получении этих данных - российские научные библиотеки практически пусты, а на длительную работу в Интернете нет денег - мне очень помогло мое старое (с 1979 года) членство в Международной Академии сексологических исследований и участие в нескольких международных форумах, полностью или частично посвященных подростковой и юношеской сексуальности. Я считаю своим приятным долгом поблагодарить своих зарубежных коллег - перечисление их имен заняло бы слишком много места, - которые приглашали меня на эти встречи и конференции и делились со мной своими, зачастую неопубликованными, эмпирическими данными и теоретическими соображениями.

Существенную помощь в получении необходимой информации оказали мне также Центрально-европейский университет в Будапеште (первое полугодие 1999 г.) и Институт истории имени Макса Планка в Геттингене (лето 2000 года), где я смог ознакомиться с новейшими немецкими исследованиями по своей теме.

В первоначальном проекте я хотел дать сравнительный анализ не только сексуального поведения, ценностей и установок западных подростков, но и разных национальных стратегий сексуального образования и просвещения. К сожалению, это оказалось невозможным из-за недостаточного финансирования. Два года из трех, на которые был рассчитан проект, РГНФ давал деньги исключительно на зарплату, причем львиная доля этих сумм тут же возвращалась в бюджет в форме налогов. Ни ездить куда бы то ни было, ни приобретать иностранные книги, ни даже пользоваться Интернетом на эти деньги было невозможно. Между тем с сексуальным просвещением нужно знакомиться не только по рекламным проспектам и рассказам коллег, тут многое нужно видеть своими глазами.

Однако исключение этого аспекта темы - не такая большая потеря, как кажется. Системы сексуального просвещения в странах Запада находятся в состоянии постоянного развития и изменения. Опыт, существующий сегодня, послезавтра уже устареет. Между тем в России, по причинам идеологического порядка и в силу неразвитости ее сексуальной культуры, систематического сексуального просвещения нет и в ближайшее время не предвидится. Так что практически изучение зарубежного опыта для нас, увы, почти и бесполезно. Когда появится социальный заказ и средства на его реализацию (рано или поздно стране придется этим заняться), другие исследователи выполнят эту задачу на более современном уровне. Сегодня достаточно прояснить самые общие стратегические установки.

Третья часть отчета содержит обобщение данных о динамике сексуального поведения, установок и ценностей российских подростков и юношей 1990-х годов. В значительной мере, это продолжение моей многолетней работы, начатой еще в 1960-х годах, статьей "Половая мораль в свете социологии" (Советская педагогика, 1966, №12) и продолженной исследованиями юношеской дружбы в 1970-х и психологии юношеского возраста в целом (учебное пособие "Психология ранней юности", выходившее под разными названиями 4-мя обновленными изданиями с 1979 по 1989 год). Данный отчет непосредственно продолжает и развивает выводы моей книги "Сексуальная культура в России. Клубничка на березке" (О.Г.И.,1997), написанной благодаря гранту РГНФ №95-06-17325.

Мой анализ подростковой сексуальности в России основывается на данных официальной статистики и всех известных мне национальных (опросы, которые проводил ВЦИОМ) и выборочных исследований, проводившихся в России с середины 1960-х годов. Но самый важный источник - три специальных сексологических опроса, проведенных в 1993, 1995 и 1997 гг. при моем непосредственном участии и теоретическом руководстве.

Первый опрос (я буду называть его "опрос 1993") охватил 1615 учащихся 7-11 классов, в возрасте от 12 до 17 лет, 16 средних школ и 8 профессионально-технических училищ Москвы и Санкт-Петербурга. Руководители исследования В.Д. Шапиро и В.В. Червяков, научный консультант И.С. Кон, полевой организатор - М.Г. Герасимова. Это был первый в истории России сексологический опрос школьников этого возраста, имевший целью выяснить общую картину их сексуального поведения и установок. Подробно об обстоятельствах сексуального дебюта, типе первого партнера и о других формах сексуальной активности респондентов не спрашивали. Опрос проводился письменно, анонимно, на основе адаптированного варианта анкеты американского социолога Стэна Уида.

Второй опрос, осуществленный при финансовой поддержке Фонда Макартуров (руководитель проекта В.В. Червяков, участник проекта В.Д. Шапиро, научный консультант И.С. Кон) был проведен в 1995 г (я буду называть его "опрос 1995" ) среди 16-19-летних не состоящих в браке юношей и девушек (всего 2871 человек) в Москве, Новгороде, Борисоглебске и Ельце, на основе новой, значительно более подробной анкеты. Учащиеся средних и профессиональных школ, студенты вузов и работающие подростки во всех четырех подвыборках были представлены приблизительно поровну. Воспитательные учреждения в каждом месте были выбраны по случайному принципу. Опрос проводился письменно и анонимно. По сравнению с опросом 1993 г., анкета содержала более детальные вопросы об обстоятельствах сексуального дебюта, первом и последнем сексуальном партнере, общем числе партнеров и т.д. Впервые в российских сексуальных опросах были затронуты такие деликатные темы как наличие мастурбационного и гомосексуального опыта, отношение к гомосексуальности и т.д.

Третий опрос (я буду называть его "опрос 1997" ) проводился под руководством В.В. Червякова (я консультировал его анкеты, за исключением анкеты "Что ты знаешь о сексе? Вопросник №1 для учащихся") в первом квартале 1997 г. как первая часть социологического мониторинга в рамках проекта по сексуальному просвещению российских школьников, инициированного Министерством образования, при финансовой поддержке Фонда народонаселения ООН (UNFPA) и Юнеско. Опрашивались школьники 7- 9 классов, их родители и учителя. В исследовании согласились участвовать 16 школ из 8 разных регионов (Москва, Московская область, Санкт-Петербург, Архангельск, Краснодар, Красноярск, Удмуртия и Ярославль). Задачей мониторинга было определение уровня знаний школьников о сексуальности, степень их заинтересованности в этих вопросах и половозрастной динамики их сексуального поведения. Поскольку планировалось оценить влияние будущего школьного курса сексуального просвещения на моральные ценности и поведение учащихся, выяснялись также взгляды родителей и учителей на этот предмет и как часто они говорят со своими детьми и учениками на эти темы. Участие в исследовании для всех респондентов было добровольным, анкеты заполнялись анонимно. После отбраковки неправильно или неполно заполненных анкет, для компьютерной обработки было отобрано 4000 опросников, заполненных школьниками, 1300 - родителями и 400 - учителями.

Хотя из-за разницы в выборках и формулировке вопросов, данные этих трех исследований строго статистически сопоставимы лишь частично, они позволяют судить как о динамике, так и о современных проблемах и болевых точках подростковой и юношеской сексуальности в России, сравнивая их с аналогичными западными данными.

К времени публикации моей книги "Сексуальная культура в России" некоторые из этих результатов еще не были обработаны, сравнение их с западными данными имело скорее иллюстративный, чем систематический характер. В настоящем отчете это сделано более полно и основательно.

Кроме того, в этой части отчета использованы данные проведенного в Петербурге большого сравнительного российско-финляндского исследования, сочетавшего анкетный опрос с анализом ряда сексуальных историй.

Заключительная, четвертая часть отчета подводит его общие итоги, прогнозирует развитие подростковой и юношеской в XXI веке и делает соответствующие социально-политические выводы и социально-педагогические рекомендации относительно сексуального просвещения и образования российской молодежи.

Библиография использованной литературы и источников приводится в конце отчета. В тексте указывается только фамилия автора и год издания.

Подростковая и юношеская сексуальность в Западной Европе - тенденции развития и национальные различия за 50 лет

Состояние проблемы

Изучение сексуального поведения и установок населения вообще и подростков в особенности в странах Западной Европы началось уже в самом начале XX в. (см. Кон, 1988). Однако таких исследований было мало, они были нерепрезентативны, а консервативная общественность, особенно клерикалы, как правило, встречала их в штыки, обвиняя в подрыве традиционной морали и духовном растлении молодежи.

На самом деле сдвиги в сексуальном поведении и половой морали - плоть от плоти макросоциальных процессов, начавшихся задолго до XX века, но особенно ускорившихся и усилившихся во второй его половине.

Происходит глобальный процесс изменения и ломки традиционной системы взаимоотношений полов и гендерной стратификации. Отношения мужчин и женщин во всех сферах общественной и личной жизни становятся более демократическими и равными, а стереотипы маскулинности и фемининности — менее полярными, чем прежде. Это дает больший простор развитию индивидуальности, которая уже не обязана втискиваться в прокрустово ложе привычных полоролевых стереотипов (сильный, агрессивный мужчина и нежная, пассивная женщина), но одновременно порождает целый ряд социальных и психологических проблем и конфликтов.

Соответственно этому меняется состав, ролевая структура и социальные функции семьи. В результате снижения рождаемости и "нуклеаризации" семьи, она, особенно в городе, становится менее многочисленной. По мере того как некоторые старые социально-экономические функции семьи отмирают или приобретают подчиненное значение, происходит психологизация и интимизация семейных отношений, все большая ценность придается психологической близости, интимности между членами семьи и особенно — супругами. Это повышает автономию и значимость каждого отдельного члена семьи и идет параллельно повышению индивидуальной избирательности брака. Брак по свободному выбору, который обычно символизируется как основанный на любви, более интимен, но одновременно более хрупок, чем традиционный. Отсюда — увеличение количества разводов. У людей появилась установка на возможную временность брачного союза ("серийная моногамия"). Обращает на себя внимание также рост числа одиночек, которые по тем или иным причинам вообще не вступают в зарегистрированный брак.

Сдвиги в брачно-семейных отношениях отражают общие закономерности индивидуализации общественной жизни. В патриархальном обществе прошлого отдельный индивид был немыслим и не воспринимал себя вне своей социально-групповой принадлежности. Сегодня он все больше чувствует себя центром своего собственного жизненного мира, любые социальные роли и идентичности кажутся только аспектами и ипостасями его Я. Внешний социальный контроль соответственно уступает место самоконтролю. Все большее значение приобретают ценности самовыражения и самореализации. "Воспитание чувств" означает не только и не столько умение контролировать свои чувства и подчинять их разуму, сколько способность адекватно понимать и выражать их, слушаться голоса сердца и т.п.

Эти социально-структурные и культурные сдвиги проявляются в сфере сексуально-эротических ценностей. Налицо отделение сексуального поведения от репродуктивного;

•  более раннее сексуальное созревание и пробуждение эротических чувств у подростков;
•  более раннее начало сексуальной жизни;
•  социальное и моральное принятие добрачной сексуальности и сожительства;
•  ослабление "двойного стандарта", разных норм и правил сексуального поведения для мужчин и для женщин;
•  признание сексуальной удовлетворенности одним из главных факторов удовлетворенности браком и его прочности;
•  ресексуализация женщин, которых викторианская мораль считала вообще асексуальными;
•  сужение сферы запретного в культуре и рост общественного интереса к эротике;
•  рост терпимости по отношению к необычным, вариантным и девиантным формам сексуальности, особенно гомосексуальности;
•  увеличение разрыва между поколениями в сексуальных установках, ценностях и поведении — многое из того, что было абсолютно неприемлемо для родителей, дети считают нормальным и естественным.

Сексуальная революция 1960-х годов наглядно показала неэффективность привычных форм социального контроля и необходимость знать и учитывать происходящие в этой сфере жизни изменения. Эпидемия СПИДа еще больше актуализировала эту проблему.

В конце 1980-х - начале 1990-х годов в Западной Европе появились первые большие репрезентативные национальные опросы населения, в которых совместно работали социологи, демографы, сексологи и медики. Самые крупные и методологически совершенные национальные опросы – британское (1991), французское (1992) и финляндское (1992). Хорошие данные есть и по многим другим странам. Например, в 1996 г в Швеции проведен второй национальный опрос (первый был еще в 1967 г.), охвативший 2810 респондентов от 18 до 79 лет (Lewin, 1996, Helmius, 1998).

Европейское сообщество создало в Брюсселе специальную международную базу данных, в которой представлены Греция, Бельгия, Дания, Финляндия, Франция, Западная Германия, Великобритания, Исландия, Нидерланды, Португалия, Швейцария и Норвегия. Их первое обобщение – книга "Сексуальное поведение и ВИЧ / СПИД в Европе. Сравнение национальных опросов" (Hubert, Bajos and Sandfort, 1998)..

Хотя выборки и методы (иногда это письменная анкета, иногда – телефонный опрос) этих исследований не совсем одинаковы, они достаточно сопоставимы. Например, во всех анкетах повторяется вопрос "Сколько вам было лет, когда вы имели первое сексуальное сношение? " Более подробные анкеты включали также вопросы о первом поцелуе, первом сексуальном партнере и его возрасте, характере взаимоотношений с ним, обстоятельствах и чувствах, сопутствовавших сексуальному дебюту, кто был его инициатором, какие принимались меры предосторожности и т.д. Иногда респондентов отдельно спрашивали о первом гомосексуальном опыте, если таковой был. Большое внимание уделялось сексуальной технике, методам контрацепции и проблемам безопасного секса.

Массовые сексологические опросы позволяют поставить конкретные проблемы профилактики СПИДа и ЗППП, планирования семьи и воспитания молодежи не узко, а в широкой социально-психологической перспективе, учитывающей эволюцию брачно-семейных отношений, изменения в характере сексуальной культуры, межпоколенных отношениях, процессах и механизмах социализации юношества и т.п.

Национальные анкеты, респондентами которых были взрослые, старше 16 или, чаще, 18 лет, дополняются множеством исследований, посвященных специально подросткам и юношам.

Лучшая из этих работ - "Вступление в сексуальность. Поведение молодых людей в условиях СПИДа" (Lagrange et Lhomond, 1997) основана на данных опроса 6182 15-18-летних французов.

Сотрудники Отдела сексологии Гамбургского университета под руководством Гунтера Шмидта неоднократно опрашивали сопоставимые группы 16-17 –летних школьников (Schmidt, 1993). В 1966, 1981 и 1996 гг. они провели три больших опроса университетских студентов, в ходе которых в общей сложности опрошено 8500 молодых, от 20 до 30 лет, мужчин и женщин из 12-15 разных университетов. Это позволяет делать статистически обоснованны выводы о динамике сексуального поведения и ценностей немецкой молодежи за послеедние 30 лет (Schmidt et al., 1997)

Другие немецкие исследователи (Bardeleben et al., 1995) провели в 1991-94 гг. трехлетний репрезентативный лонгитюд среди молодых людей от 14 до 24 лет, среди которых больше всего представлены 16-18 летние.

Большие сексуальные опросы молодежи осуществлены в Норвегии (Traeen et al., 1992, Traeen and Kvalem, 1996), Англии (Breakwell and Fife-Shaw, 1992) и некоторых других странах.

Наряду с опросами населения или какой-то его подгруппы в рамках одной западноевропейской страны, начались сравнительные исследования сексуального поведения и ценностей подростков и юношей из нескольких стран, включая бывший СССР. Проведено сравнение сексуального поведения финских подростков с российскими (Haavio-Mannila and Rotkirch, 1997) и эстонскими (Papp, Kontula and Kosunen, 1997), студентов МГУ – с итальянскими студентами (Denisenko, 1998). Очень интересны сравнительные исследования стиля любви и добрачных сексуальных норм американских, японских и российских студентов (Sprecher et al., 1994, 1996, 1998).

Все это позволяет судить о тенденциях развития юношеской сексуальности не голословно умозрительно, а на основе более или менее достоверных научных фактов. Что же мы фактически знаем?

Возраст сексуального дебюта

Самая общая тенденция сексуальной жизни второй половины XX в. - снижение возраста сексуального дебюта и уменьшение разницы в этом отношении между мужчинами и женщинами (Bozon and Kontula, 1998).

Особенно велики сдвиги у женщин. В 1950-х годах во всех западноевропейских странах средний возраст начала сексуальной жизни у женщин (поколение родившихся в 1930-х годах) был как минимум на два года выше, чем в 1990-х годах (поколение родившихся в 1972-73 гг.). Часто этот сдвиг значительно больше.

В Швеции процент женщин, начавших половую жизнь в 13 лет и моложе, с 1967 по 1996 увеличился в 6 раз, с 1% до 6%, а у мужчин – в 2,5 раза, с 2% до 5% . Доля тех, кто сделал это между 14 и 15 годами, выросла у женщин с 7% до 32%, а у мужчин с 17% до 29%. В среднем медианный возраст сексуального дебюта у шведских женщин снизился на 2.7 года, а у мужчин на 1.2 года. В группе 18-24 -летних респондентов в 1996 г. он составляет 16.4 лет для женщин и 16.9 лет для мужчин.

В Англии (1991 год) средний возраст сексуального дебюта за последние 40 лет снизился у женщин с 21 года до 17.3 лет, а у мужчин с 20 лет до 17.0 лет; одновременно резко уменьшился удельный вес поздно начинающих женщин. В Финляндии (1992) средний возраст начала половой жизни составляет у мужчин 17.9, у женщин - 18.1 лет, в Норвегии (1992) – 17.5 и 19.2 лет (при опросе более молодых респондентов эти цифры ниже, средний возраст сексуального дебюта составляет 17.3 года у женщин и 18.0 у мужчин - Traeen and Kvalem, 1996), во Франции (1992) – 18.1 и 17.0 лет, в Бельгии (1993) – 18.0 и 17.4 лет, в Дании (1989).- 16.7 и 17.4 лет, в Португалии (1991) – 19.0 и 16.2, в Швейцарии (1992) – 18.4 и 18.2

Хотя степень и темпы этих сдвигов неодинаковы в разных странах, налицо одна и та же тенденция. В 1990-х годах раньше всех в Европе сексуальную жизнь начинают молодые исландки (16.3 года). В странах южной Европы женщины, как и раньше, переживают это событие значительно позже и оно теснее связано с реальным или предполагаемым вступлением в брак.

Характер мужского сексуального поведения за последние полвека изменился значительно меньше женского. В южно-европейских странах мужчины всегда начинали половую жизнь сравнительно рано, возраст их сексуального дебюта здесь остался практически тем же (в Португалии он снизился с 16.4 года в 1950-х до 16.2 в начале 1990-х годов). В других странах (Бельгии, Германии и Нидерландах) возраст мужского сексуального дебюта снизился за это время в среднем на два года, с 20 лет и старше до 18 лет и моложе. Иными словами, разница между мужчинами и женщинами всюду уменьшается, но в разной мере и в одних странах это началось раньше, а в других - позже.

В Скандинавских странах (Дании, Норвегии и Швеции) наибольшие сдвиги в возрасте сексуального дебюта происходили уже в 1950-х годах, еще до студенческой революции, причем женщины в этом отношении систематически опережают мужчин.

В 1960-х годах тенденция выравнивания возраста сексуального дебюта у мужчин и женщин обнаруживается в большинстве западноевропейских стран - Финляндии, Франции, Германии, Великобритании, Нидерландах, Португалии и в столице Греции Афинах (по остальной Греции данных нет).

Последовательные сдвиги в этом направлении, а также региональные различия хорошо видны в Германии. В 1990-х г. коитальный опыт имели 40% 16-17-летних западногерманских юношей и 34% девушек (Schmidt, Klusmann, Zeitzschel, 1993). У их восточногерманских сверстников соответствующие цифры составили 47% и 59% у 16-летних и 52 процента и 58 процентов у 17-летних (Weller und Starke, 1993).

По данным другого немецкого опроса (Bardeleben et al.,, 1995), в 14-15 лет коитальный опыт имели 6.1% немецких мальчиков и 7.7% девочек, в 15-16 лет соответственно 15.1% и 19.0%; в 16-17 лет - 35.4% и 42.5% и в 17-18 лет - 57.5% и 64.2% . Средний возраст сексуального дебюта у мальчиков - 16.7 лет, у девочек - 16.5 лет, медианнный возраст - 17.6 и 17.2 лет. От первого петтинга до первого коитуса в 1992 г. у мужчин проходит 1.1 года, у женщин - полгода.

Сравнение данных опросов немецких студентов в 1966, 1981 и 1996 гг. показывает, что по основным показателям гетеросексуальной активности (возраст сексуального дебюта, частота сношений у не состоящих в браке студентов за последние 12 месяцев и число сексуальных партнеров) традиционные различия между мужчинами и женщинами не только уменьшились, но как бы "перевернулись". С начала 1970-х годов немецкие студентки начинают сексуальную жизнь раньше, ведут более активную сексуальную жизнь и имеют больше любовников, чем их сверстники-мужчины (Matthiesen, 1999).

Те же тенденции и среди школьников. Среди опрошенных в 1998 г. 14 - 17 летних немецких девочек коитальный опыт имели 11% 14-тилетних, 29% - 15-летних, 45% 16-тилетних и 67% 17-тилетних, а у мальчиков - соответственно 10, 13, 36 и 54% (Youth sexuality 1998). То есть мальчики заметно отстают от девочек. Это верно и относительно других форм сексуальных контактов - поцелуев, петтинга и т.д. Объясняя причины отсутствия у них сексуальных контактов и близких отношений с противоположным полом, девочки и мальчики чаще всего называют "отсутствие партнера" и "застенчивость". Кроме того, почти каждый третий мальчик боится обнаружить свою неловкость и неопытность. 23% опрошенных мальчиков сталкивались с тем, что девочки им отказывали.

Важно отметить, что повсеместное снижение возраста сексуального дебюта происходит на фоне параллельного повышения возраста брачности: современные женщины позже выходят замуж, их браки часто откладываются до завершения образования, а общий коэффициент брачности снижается.

Во всех странах Европейского сообщества средний возраст вступления в брак женщин с 1970 по 1995 г. повысился; максимальный рост - в Дании (на 6.2 года), минимальный в Португалии (на полгода) (Ditch et al., 1998).

Это значит, что сексуальный дебют все чаще происходит до и вне брака, что, в свою очередь, свидетельствует о либерализации сексуальной морали.

В 1970-х годах в тех странах, где снижение возраста сексуального дебюта началось в предыдущей декаде, эта тенденция продолжалась, а там, где ее до сих пор не было (Бельгия и Швейцария), она началась.

В 1980-х годах возраст сексуального дебюта в большинстве западноевропейских стран, за исключением Дании и в меньшей мере Нидерландов, стабилизировался и перестал снижаться.

Поскольку стабилизация возраста сексуального дебюта началась еще до эпидемии СПИДа, она объясняется не страхом заражения, а какими-то другими, более тонкими социально-психологическими причинами – восстановлением в правах романтических ценностей любви и верности, которые воинственно отрицали юные анархисты 1960-х годов, повышением сексуальной избирательности молодежи и ценности психологической интимности, принятием молодежной субкультурой факта индивидуальных различий и т.п.

Гендерные различия и двойной стандарт

Динамика возраста сексуального дебюта – важнейший показатель изменения так называемого двойного стандарта, разных норм сексуального поведения для мужчин и женщин. Изменения затронули и другие моменты сексуальности, будь то реальное поведение или нормативные установки.

Хотя по темпам своего полового созревания девочки всегда и везде опережают мальчиков, мужчины обычно начинали сексуальную жизнь раньше женщин. В странах южной Европы эта разница до сих пор сохранилась, хотя и уменьшилась. Например, в Португалии и Греции (Афины) в 1950-х годах мужчины начинали сексуальную жизнь на 6 и больше лет раньше своих ровесниц. К концу 1980-х эта разница уменьшилась, составив 3 года в Португалии и 2 года в Афинах. Эта картина похожа на ту, которая существует в странах третьего мира (Таиланд, Филиппины, Бразилия), но там юноши обычно начинают сексуальную жизнь со старшими женщинами или с проститутками, тогда как в Европе это теперь чаще делают со сверстницами. Это еще более характерно для стран северной и центральной Европы (Bozon and Kontula, 1998)..

Однако, несмотря на выравнивание возраста сексуальной инициации и приближения его к срокам полового созревания юношей и девушек, определенные различия между ними сохраняются.

Индивидуальный разброс в возрасте сексуальной инициации

Доля мужчин, начинающих сексуальную жизнь очень рано (в 15 лет и моложе), всюду значительно выше, чем доля женщин (в Дании, Исландии, Англии, Греции и Португалии таких мужчин около 25%). Но и доля "ретардантов", вступающих в сексуальные отношения сравнительно поздно (старше 19 лет), среди мужчин также больше, чем среди женщин; в Бельгии, Германии, Нидерландах, Норвегии и Швейцарии такие мужчины составляют 25%. Когда юноши и молодые мужчины хвастаются своей сексуальной "продвинутостью", многие из них попросту врут, потому что стесняются своей девственности.

Это говорит о большем разнообразии мужских стилей сексуальной жизни с самого ее начала, которое объясняется не только и не столько соционормативными представлениями, вроде того, что стыдно быть "невинным", сколько индивидуальными особенностями мужских сексуальных сценариев.

Возрастные различия с первым сексуальным партнером

Выравнивание среднего возраста сексуального дебюта мужчин и женщин не означает уравнения хронологического возраста первых сексуальных партнеров. Распространенное мнение, что современные юноши и девушки начинают сексуальную жизнь с ровесниками, которые сексуально одинаково неопытны, кажется логичным, но когортные сравнения его пока что не подтверждают (Bozon and Kontula, 1998).

У женщин возрастная разница с первым партнером во всех западноевропейских странах остается практически одинаковой и неизменной во времени. Три четверти (в Финляндии –85%) женщин начинают со старшим мужчиной и только 5% - с младшим, причем последнее случается чаще всего в тех случаях, когда женский сексуальный дебют задерживается, происходит поздно. Иными словами, юные девушки обычно начинают со старшими мужчинами, и лишь те, кто по каким-то причинам откладывает это событие до 19 лет и старше, делают это с младшими по возрасту.

У мужчин вариации значительно больше, причем это связано с национальными традициями. Например, двое из трех финнов приобретают свой первый сексуальный опыт с младшей женщиной и только одна треть – с ровесницей. Во Франции же 38% мужчин начинают со старшей женщиной, 37% - со сверстницей и только 20% – с младшей. Примерно то же было и в прошлом (Segalen, 1981). Объясняется ли это специфическими мужскими или женскими сексуальными предпочтениями или просто культурной традицией - вопрос открытый.

Большая возрастная разница между сексуальными партнерами может иметь существенные практические последствия. Недавнее исследование американского Института Алана Гутмахера, основанное на данных правительственного обследования семей 1995 г., (Family Planning Perspectives, 2000) показало, что сексуальный опыт имели 4 из 10 15- 17-летних американок, причем две трети (64%) из них имели связь со своими ровесниками, возрастная разница с партнером не превышает двух лет. У 29% девушек партнеры старше на 3-5 лет. Те, у кого партнеры значительно старше, чаще оказываются беременными. Хотя только 7% сексуально активных девушек от 15 до 17 лет имеют партнеров старше себя на 6 и более лет, эти группа дает 19% всех подростковых беременностей. Такие пары реже пользуются контрацепцией, что повышает риск зачатия. Зато в случае беременности эти женщины реже прибегают к абортам, чем те, кто имеет дело с более молодыми юношами, которые уклоняются от ответственности за происшествие. Поэтому среди них больше несовершеннолетних матерей. Эти данные показывают, что связь с взрослым мужчиной является для юной девушки фактором повышенного риска, но что вместе с тем старшие мужчины в этом случае чаще берут на себя ответственность, чем мальчики. Это говорит о необходимости дифференцированной социально-педагогической стратегии в этом вопросе.

Эмоциональный фон и социальный контекст сексуального дебюта

Является ли первая сексуальная связь началом более или менее стабильного партнерства или чем-то одноразовым, случайным? На этот вопрос нет однозначного ответа.

Прежде всего, изменился социальный контекст сексуального дебюта. Сексуальное поведение современных подростков и юношей ни субъективно (по их намерениям), ни объективно (по своим результатам) не является ни матримониальным, ни репродуктивным. Оно рассматривается как самостоятельная ценность. Как пишет, опираясь на данные трех национальных опросов (американского, британского и французского) Юг Лагранж (Lagrange, 1998), изменения в сексуальном поведении послевоенных поколений связаны с совмещением двух тенденций – а) удлинением индивидуальной длительности перехода от сексуальных ласк к генитальной сексуальности и б) синхронизацией возраста первого коитуса в пределах каждого поколения. Вступление в генитальную сексуальность сегодня зависит от прежде всего от возраста, когда молодые люди начинают негенитальные сексуальные обмены, это событие завершает долгий период флирта, начинающийся сразу же по окончании детства. Первый половой акт сегодня не подготовка к браку, как это часто бывало раньше, а как бы выполнение некоего нормативного обязательства, вроде получения аттестата зрелости.

Соответственно меняется как тип первого сексуального партнера, так и отношение к нему.

С одной стороны, налицо долгосрочная, начавшаяся уже в начале XX в., тенденция снижения удельного веса и роли коммерческого секса, проституции. Во Франции каждый десятый мужчина, родившийся до 1937 г., начинал половую жизнь с проституткой. Современные юноши этого практически не делают, предпочитая контакты с социально равными им женщинами. Проституция остается важным средством сексуального удовлетворения для взрослых мужчин, но она перестала быть институтом сексуальной инициации. Эта тенденция характерна для большинства европейских стран.

С другой стороны, само понятие "добрачной связи" сегодня значит не совсем то же самое, что 50 или 100 лет тому назад. В прошлом девушку чаще всего инициировал и дефлорировал ее будущий супруг, добрачная связь была подготовкой и предвестницей брака. Теперь такая практика стала сравнительно редкой.

Первым сексуальным партнером у женщин, как и у мужчин, все чаще становится случайный человек, связь с которым в дальнейшем не продолжается и не закрепляется. Эта первая связь не обязательно бывает безлюбовной, но она может быть и случайной.

Как и раньше, юноши и девушки испытывают при первом сексуальном контакте не совсем одинаковые чувства. У женщин сексуальный дебют гораздо чаще, чем у мужчин, сочетается или ассоциируется с влюбленностью. Факт влюбленности в своего первого партнера признали две трети финнок и француженок, и только половина финнов и треть французов. В качестве главного мотива первой сексуальной связи "страстную любовь" назвали 33% французских мужчин и 64% женщин, " легкую влюбленность" – соответственно 27% и 34%, вообще без любви сошлись 49 % мужчин и 33% женщин (Spira et al., 1993).

Эмоциональная окрашенность первых сексуальных контактов юношей и девушек сильно зависит от их возраста. Чем младше юноша в момент своего сексуального дебюта, тем безлюбовнее и прозаичнее это событие. По немецким данным (Bardeleben et al., 1995), у большинства мальчиков и юношей моложе 17 лет первые сексуальные связи остаются краткосрочными, часто однократными, долгосрочными партнерскими отношениями они сменяются лишь к 19 годам. У девушек же уже с 14 лет преобладают более с стабильные партнерские отношения и, во всяком случае, стремление к таковым.

Несмотря на то, что сексуальность свободно обсуждается в подростковой среде и даже на наличие школьного сексуального просвещения, первый половой акт часто оказывается для подростков спонтанным и неожиданным. По данным немецкого национального опроса 14-17 -летних школьников, "полной неожиданностью" он оказался для 22% девочек и 33% мальчиков (Youth sexuality 1998). Заранее планировали это событие только 33% девочек и 28% мальчиков. При этом в младших возрастах, вопреки традиции, сексуальное сближение часто инициируют не мальчики, а девочки.

У большинства подростков (64% девочек и 40% мальчиков) первая близость была с постоянным бой/герл-френдом. Однако у 7% девочек и у 19% мальчиков первым сексуальным партнером оказался случайный знакомый (ая) , а у 2% девочек и 7% мальчиков - и вовсе посторонний человек. Чаще всего (15% девочек и 35% мальчиков) с посторонними и малознакомыми людьми дебютируют те, кто начинает сексуальную жизнь рано, в 14 лет и моложе.

В отношении общего числа сексуальных партнеров традиционные гендерные различия в основном сохраняются, но не всегда и в меньшей степени.

Тем не менее и здесь налицо гендерные сдвиги. Если раньше инициатива сексуального сближения считалась мужской привилегией (и обязанностью), то теперь наблюдается некоторое выравнивание позиций и установок. Однако степень этого "равенства" неодинакова в разных странах, социальных средах и возрастных группах. Например, если некоторые молодые финские мужчины (15% среди 18-24-летних) готовы приветствовать рост женской сексуальной инициативы, то старшие мужчины этого определенно не одобряют.

Удовлетворенность сексуальным дебютом

Насколько удачен первый сексуальный опыт, оправдывает ли он ожидания подростков? Помимо индивидуальных особенностей, это сильно зависит от пола, возраста и воспитания.

Среди опрошенных в 1998 г. немецких школьников, 70% мальчиков и 55% девочек оценили свой первый сексуальный опыт положительно ("это было приятно"). Однако 18% мальчиков и 16% девочек не пережили при этом "ничего особенного", а 14% девочек и 2% мальчиков сказали, что это было им неприятно. Кроме того, 13% девочек и 12% мальчиков испытывали потом угрызения совести (Youth sexuality 1998).

Очень важным фактором удовлетворенности является возраст. Это ясно показывают результаты при опроса 7400 шотландских школьников (средний возраст – 14.2 года) (Wight et al., 2000). Большинство сексологических опросов имеют дело со взрослыми людьми, старше 18 лет, так что на их ретроспективную оценку накладывается последующий жизненный опыт. Этих же подростков опрашивали, так сказать, по свежим следам. Первый гетеросексуальный опыт моложе 14 лет имели 18% мальчиков и 15% девочек, причем 60% из них воспользовались в этом случае контрацепцией (какие воспитанные, умные дети!). Однако многие из них – 32% девочек и 27% мальчиков - считают, что это случилось слишком рано, а 13% девочек и 5% мальчиков – что это вообще не должно было случиться в их возрасте. При этом мальчики чаще всего сожалеют о том, что оказывали давление на своих подружек. У девочек причин для сожалений много и оно более разнообразны – пережитое принуждение со стороны партнера, отсутствие предварительного планирования и подготовки, сложности в отношениях с родителями.

Значение возраста подчеркивает и опрос в 1993-94 гг. большой группы новозеландцев. Средний возраст сексуального дебюта в этой группе у юношей был 16, а у девушек – 17 лет. При этом 70% девушек, переживших его младше 16 лет, сожалеют об этом событии и связывают его с внешним давлением (Dickson et al., 1998).

Социальные факторы юношеской сексуальности

Самые важные из них – религия, социальное происхождение и уровень образования.

Более религиозные юноши и особенно девушки позже других вступают в сексуальные отношения и стараются увязать их с матримониальными намерениями. Однако их нравственные установки и реальное поведение сплошь и рядом не совпадают: молодые люди думают и говорят одно, а поступают иначе, нормы молодежной субкультуры перевешивают влияние родительской семьи и церкви.

Рабочие и выходцы из низших слоев общества начинают сексуальную жизнь раньше, чем выходцы из средних слоев. Так было и раньше. В пролетарской среде сексуальная мораль всегда была менее строгой, а социальный контроль за молодежью слабее, чем в буржуазной.

Молодые люди, получающие университетское образование, начинают сексуальную жизнь позже тех, чье образование ограничивается неполной средней или средней школой. Этому способствуют разные, не всегда совпадающие, факторы: а) более длительная социальная и материальная зависимость студентов от родителей, б) иное соотношение ценностей, ориентация больше на профессиональную карьеру, чем на семью, и т.д. Однако зависимости эти весьма сложные, они требуют конкретного социологического анализа. Кроме того, необходимо учитывать соотношение разных форм сексуальной активности. Более поздний коитальный дебют, как правило, компенсируется у более образованных молодых людей более ранней и более интенсивной мастурбацией, перед которой они испытывают меньше страхов. Это требует системного анализа.

Отношение к сексуальности и моральные ценности

Общая тенденция развития за 50 лет – рост общественной терпимости и положительного отношения к подростковой сексуальности, как среди взрослых, так и среди самих подростков, причем, чем моложе респонденты, тем они терпимее. Эти различия являются не только возрастными (младшие либеральнее старших), но и когортными (более молодые поколения либеральнее старших). В 1971 г. в Финляндии сексуальные отношения между подростками сочли допустимыми, приемлемыми 38% мужчин и 14% женщин от 45 до 54 лет и 75% и 59% 18-24-летних. В 1992 г. на тот же вопрос положительно ответили 80% и 91% мужчин и 71% и 91% женщин соответствующего возраста (Kontula and Haavio-Мannila, 1994). Сами подростки тем более не видят в сексуальных отношениях ничего страшного или запретного.

За поведенческой статистикой стоят качественные, психологические сдвиги. Похоже на то, что сексуальный дебют, при всей его психологической значимости, постепенно утрачивает свое былое значение символического рубежа, акта превращения мальчика в мужчину. С одной стороны, половому акту предшествуют достаточно продвинутые, разнообразные и длительные генитальные ласки и игры. С другой стороны, поскольку секс как таковой стал значительно доступнее, многие юноши стремятся не только и не столько к сексу, сколько к более стабильным и психологически интимным парным отношениям. У девушек подобные установки были и раньше.

Растущая сексуальная терпимость не исключает наличия моральных проблем и ценностей. В 1996 г. немецкие студенты, как мужчины, так и женщины, придают значительно больше значения, чем в 1981 г., сексуальной верности и хотят иметь "долгое и верное партнерство". Женщины ценят это качество выше, чем мужчины, любовных приключений у них тоже несколько меньше, чем у мужчин.

Ту же тенденцию показывает и опрос немецких школьников в 1998 г. Одного сексуального партнера имели 48 % девочек и 33% мальчиков, а свыше трех - 14% и 22%. Соответственно различаются и их нравственные установки: безусловной верности ожидают от партнера 78% девочек и 59% мальчиков. В целом мальчики допускают большую сексуальную свободу, 15% из них вообще предпочитают иметь сексуальные отношения, не обременные никакими другими чувствами и обязательствами. Это соответствует как обыденной практике, так и научным представлениям о большей экстенсивности и "экспериментальности" мужской и особенно подростковой сексуальности.

Если же говорить об исторических тенденциях, то похоже, что характерный для 1960-70-х годов бурный процесс "экстенсивизации" сексуальных отношений, т.е. замены постоянного партнерства случайными временными связями, к началу 1990-х годов остановился (как и снижение возраста сексуальной инициации).

Однако "конец сексуальной революции" вовсе не означает возврата к прежним формам институционализированной жесткой моногамии. Сегодняшние молодые женщины имеют больше краткосрочных, случайных связей, чем это было принято раньше (хотя у женщин таких связей все-таки меньше, чем у мужчин). Гунтер Шмидт (Schmidt, 1999) видит в этом новый этап развития так называемой серийной моногамии, когда человек живет только с одним сексуальным партнером, но таких постоянных партнеров на протяжении жизни у него бывает несколько, а не один, как предполагает идеальный образ пожизненного брака - "пока не разлучит вас смерть" . Этот тип отношений описан в моих книгах, начиная с "Введения в сексологию" (1988).

Иными словами, сексуальные отношения молодых мужчин и женщин в последние 15-20 лет стали одновременно более моногамными (связь одновременно только с одним партнером) и более серийными (допускается сменяемость сексуальных партнеров на протяжении жизни). Это безусловно создает определенные социальные и этические проблемы, но уменьшает в обществе количество лицемерия и разрыв между нормативными установками и реальным поведением.

Браки и сожительства

Во всех странах ЕС за последние 20 – 25 лет резко повысился удельный вес незарегистрированных партнерских отношений (сожительств), особенно в младших возрастных группах (16 –29 лет). Больше всего сожительств в 1995 г. было зафиксировано в Дании, во Франции и в Великобритании, меньше всего – в странах южной Европы и в Ирландии.

Однако этот институт имеет разный социальный смысл. В одних странах (Австрия, Финляндия, Франция, Нидерланды, Великобритания) сожительства являются подготовительной, временной стадией брака, в других же (Швеция, Дания) чаще выступают как его альтернативная форма (Ditch et al., 1998)

Резко выросло за последнюю четверть века количество детей, рожденных вне брака по отношению к общей массе новорожденных. Минимальный прирост – в два с лишним раза (Австрия), максимальный – в 8.4 раза (Ирландия). Самый высокий показатель внебрачных рождений в 1995 г. был в Швеции (53%) и Дании (46.5%), самый низкий – в Греции (3%). Любопытно однако, что прирост на обоих полюсах с 1970 г. одинаков – приблизительно в 3 раза (Ditch et al., 1998).

Уменьшение стабильности брачных отношений проявляется также в росте числа разводов. Хотя их динамика в разных странах неодинакова, общий индекс разводимости в 1995 г. всюду выше, чем в 1970 (Ditch et al., 1998). Это опять-таки сдвиг в сторону серийной моногамии.

Подростковая сексуальность - элемент сексуальной культуры общества

История подростковой и юношеской сексуальности за последние 100 лет убедительно показывает, что ее нельзя рассматривать только в контексте молодежной субкультуры. Она составляет важный элемент общей сексуальной культуры общества и подчинена тем же самым закономерностям развития. Многие явления, которые на поверхностный взгляд кажутся возрастными, в действительности являются когортными. Их можно понять только в широком культурно-историческом контексте и в долгосрочной перспективе.

Финские исследователи, на основе сравнения данных о сексуальном поведении и установок двух репрезентативных национальных опросов 18-54-летних людей в 1971 (опрошено 2252 человека) и в 1992 г. (1718 человек), пришли к выводу о наличии трех разных сексуальных поколений: 1)поколение сексуального подавления, родившееся между 1917 и 1936 годами, 2) поколение сексуальной революции, рожденное между 1937 и 1956 годами, и 3) амбивалентное поколение, рожденное между 1957 и 1973 годами (Haavio-Mannila, Roos and Kontula, 1996). Поколение сексуального подавления придерживалось наиболее рестриктивных норм сексуальной морали, оно осуждало необычные и случайные сексуальные связи и на самом деле реже их практиковало. В поколении сексуальной революции маятник качнулся в противоположную сторону - это поколение является самым пермиссивным в своих установках и поведении. Напротив, младшее поколение выглядит скорее двойственным, амбивалентным: оно терпимо относится к необычным и случайным формам сексуальности, но в то же время более семейно-ориентировано и придает больше значения супружеской верности. Тем не менее, его собственное сексуальное поведение свободно. По сравнению с тем, что было 20 лет назад, члены этого поколения чаще имеют параллельные сексуальные связи и т.д.

Вопреки опасениям моралистов, это не приводит к оскудению и обеднению сексуальной жизни. Напротив, уровень сексуальной удовлетворенности этого поколения выше, чем у предыдущих. Финские данные показывают, что сексуально терпимая и нерелигиозная родительская семья, относительно раннее начало сексуальной жизни, высокий образовательный уровень, сексуальная настойчивость, высокая оценка значимости сексуальности, взаимные любовные чувства, использование эротических материалов, частые сношения и разнообразная сексуальная техника являются факторами, благоприятствующими сексуальной удовлетворенности (Haavio-Mannila and Kontula, 1997). Некоторые из этих параметров являются индивидуально-психологическими, другие же социокультурными.

Юношеская сексуальность и девиантное поведение

В начале сексуальной революции 1960-х годов многие родители и педагоги, не говоря уже о священниках, были склонны приписывать юношеской сексуальности едва ли не все беды и несчастья. Раннее начало сексуальной жизни действительно коррелировало у подростков с плохой учебой, конфликтами с родителями, вовлечением в преступные группы, кражами, угоном автомашин, вандализмом, насилием, курением, пьянством, употреблением наркотиков (Miller and Simon, 1980, Vener and Stewart, 1974, Yamaguchi and Kandel, 1985).

Сама по себе сексуальная активность подростков не была причиной их антисоциального поведения, но за статистическими корреляциями прослеживались контуры такого типа молодежной субкультуры, когда и взрослое общество и сами тинэйджеры видели в сексуальной жизни, курении, выпивке и баловстве с наркотиками знаки взросления, обретения самостоятельности от старших, прежде всего от родителей (Кон, 1988). Когда общество перестает табуировать юношескую сексуальность, начинает относиться к ней спокойно, помогая подросткам овладеть необходимыми для жизни знаниями, ее связь с девиантным поведением ослабевает и даже вовсе исчезает. Именно это происходит в Западной Европе.

Сексуальность, перестав быть запретной, уже не связана с девиантным поведением (исключение составляют уличные шайки). Вследствие изменения родительских установок, подростковая сексуальность становится приемлемым сюжетом внутрисемейного общения, а терпимое отношение взрослых побуждает юношей и девушек принимать на себя большую ответственность за последствия своих поступков. Судя по имеющимся данным, сегодняшние юноши меньше зависят не только от родителей, которые вынуждены признать их независимость в этом вопросе, но и от собственных сексуальных импульсов и потенциального давления сверстников.

Что касается стиля подростковой сексуальности (число партнеров, степень агрессивности, склонность к проявлению насилия и т.д.), то он, по крайней мере, у мужчин, зависит, помимо субкультурных влияний, от индивидуальных психологических особенностей, в первую очередь – любви к новизне и риску, за которой, возможно, скрываются различия в уровне секреции тестостерона (Bogaert and Fisher, 1995, Zuckerman, 1994, Wills et al., 1998). Эти свойства являются, по-видимому, врожденными, конституциональными и отличаются устойчивостью.

Косвенным подтверждением этого может служить то, что по данным массовых национальных опросов (в частности, французского), более ранний сексуальный дебют коррелирует с большим числом сексуальных партнеров в последний год перед опросом (это верно для обоих полов), а также с более частыми сношениями за последний месяц. Ранние дебютанты имеют в дальнейшем более разнообразный сексуальный репертуар (например, чаще занимаются анальным сексом). Хотя нормативные установки "ранних" и "поздних" дебютантов практически не различаются, первые ведут более разнообразную сексуальную жизнь. Эта информация потенциально может иметь большое значение для сексуального просвещения и воспитания, подчеркивая необходимость его индивидуализации.

Мастурбация и отношение к ней

Первой формой проявления подростковой сексуальности, особенно у мужчин, издавна была мастурбация. За последние полвека она всюду стала более ранней и более массовой.

В 1971 г. 49% финских женщин и 26% мужчин сказали, что никогда не мастурбировали. В 1992 г. так ответили соответственно 23% и 10%. Близкие цифры получены в Швеции.

Заметно снизился и возраст первой мастурбации, особенно среди женщин. В 1996 г. медианный возраст первой мастурбации у шведских женщин был 15.6 лет, а у мужчин – 13.3 лет. При когортном сравнении, возраст первой мастурбации в группе 18-24-летних женщин по сравнению с 50 – 65-летними снизился на 6.9 лет, а у мужчин – на 1.2 лет (Helmius, 1998).

При опросе французских подростков от 15 до 18 лет (Lagrange et Lhomond, 1997) мастурбационный опыт имели 93% мальчиков (средний возраст первой мастурбации коррелирует у них с ломкой голоса и пиком роста) и 45% девочек. У двух третей мальчиков первая мастурбация предшествует первому поцелую и является первым явным знаком вступления в сексуальную жизнь. Подавляющее большинство девочек, напротив, начинают целоваться раньше, чем мастурбировать. Пик мастурбационной активности у мальчиков приходится на 15 лет, после чего частота ее постепенно снижается, у девушек она, наоборот, растет.

По данным опросов немецких студентов, в 1996 г. как мальчики, так и особенно девочки начинают мастурбировать значительно раньше, чем в 1980-х годах, не говоря уже о 1966 г. (Dekker, 1999). Большинство девушек сегодня начинают мастурбировать до того, как вступают в первую половую связь (раньше так традиционно делали мальчики). Кроме того, и юноши и девушки мастурбируют сейчас значительно чаще, чем раньше, причем независимо от того, как часто они имеют коитальные отношения, являются ли они одинокими или состоят в стабильных партнерских отношениях и насколько они удовлетворены этими отношениями. То есть мастурбация, которую раньше считали чем-то вынужденным, дополнительным, теперь мирно сосуществует с партнерским сексом.

Подробный анализ мастурбационной практики немецких студентов за последние 4 недели показывает, что между студентами, живущими в сексуально удовлетворительных отношениях, и теми, у которых нет постоянного партнера, есть небольшая разница, но лишь меньшинство опрошенных считает нужным оправдывать свою мастурбацию отсутствием партнерского секса. Четыре пятых прямо говорят, что мастурбация - самостоятельная форма сексуального удовлетворения, наряду с партнерским сексом. Такие данные получены впервые. Более того, студенты, имеющие партнеров, оценивают мастурбацию несколько более положительно, чем одинокие, для которых она вынуждена.

Это значит, что мастурбационная тревожность и чувство вины по этому поводу, отравлявшие жизнь многим поколениям мужчин и женщин, постепенно отходят в прошлое. Причем если большая часть других сдвигов в гетеросексуальном поведении падает на период между 1966 и 1981 гг., то изменение отношения к мастурбации произошло за последние 15 лет.

Сходная картина наблюдается и в других странах. Во французскомм национальном опросе 67% мужчин и 72% женщин сказали, что никогда не испытывают по поводу своей мастурбации чувства вины, среди 18-19-летних мужчин так сказали 82% (Spira et al, 1993).

Тем не менее, для некоторых людей вопрос о мастурбации все еще остается деликатным. Авторы британского национального опроса даже не решились спросить о нем своих респондентов. Во всех остальных больших опросах он присутствует, чаще всего – в классической формулировке Кинзи: "В каком возрасте вы первый раз занимались мастурбацией?" Ответы на него могут показывать как реальные поведенческие различия, так и неодинаковую степень откровенности.

Например, при сравнении сексуального опыта 15-летних финских и эстонских школьников, юные финны по большинству пунктов оказались искушеннее своих эстонских ровесников, но самая большая разница обнаружилась в уровне мастурбации. Наличие мастурбационного опыта признали 59% финских мальчиков и только 15% эстонских; у девочек соответствующие цифры – 40% и 6% (Papp, Kontula, Kosunen, 1997). Вполне возможно, что эстонские подростки действительно мастурбируют меньше финских, но вряд ли эта разница настолько велика. Скорее всего, эстонские подростки просто стесняются сказать правду.

Гомосексуальность и отношение к ней

Проблемы подростковой и юношеской гомосексуальности я подробно обсуждал в книге "Лунный свет на заре" (1998) и ряде других работ. Нет смысла повторять это здесь.

Наиболее общие тенденции развития за последние 30 лет:

1.  рост терпимости к однополой любви, особенно среди более молодых (18-24 года) и более образованных людей,
2.  увеличение числа мужчин и особенно женщин, которые признают, что они испытывали сексуально-эротическое влечение к лицам собственного пола, чаще всего это бывает в юности,
3.  однако это не сопровождается ни увеличением числа гомосексуальных контактов (в момент опроса или на протяжении жизни), ни ростом числа людей, считающих себя гомо= или бисексуалами. Увеличения числа или удельного веса гомосексуалов нет практически нигде. Исключительные гомосексуалы всюду составляют незначительное меньшинство населения (Sandfort, 1998).

В репрезентативных национальных опросах, респондентами которых обычно бывают люди старше 18 лет, данных о подростковой гомосексуальности недостаточно, их приходится дополнять специальными обследованиями подростков и гомосексуалов. Кроме того, многим подросткам и юношам трудно однозначно определить свою сексуальную ориентацию и разграничить сексуально-эротические чувства от дружеских.

Из опрошенных в 1987-1991 гг. 1000 английских гомосексуалов (Davies et al., 1994) 22% еще до 10 лет подозревали, что сексуально отличаются от других мужчин, к 20 годам почти все имели такое подозрение; однако уверен в этом до 10 лет был только каждый десятый, а к 20 годам - 86%. Четверть из этих мужчин вступили в гомосексуальные контакты еще до того, как заподозрили свою особенность, но две трети сделали это лишь после того, как убедились в своей гомосексуальности. Восточногерманские мальчики начала 1990-х годов начинали подозревать о своей гомосексуальности в среднем около 16 лет. Однако 19% эта мысль приходила в голову еще до наступления 12 лет, 46% - между 13 и 16 годами, а 14% -- только после 21 года (Starke, 1994). Это зависит, с одной стороны, от темпов индивидуального полового созревания и силы либидо, а с другой - от уровня образования: более образованные юноши из интеллигентской среды отстают от рабочих почти на два года. Уверенность в своей гомосексуальности приходит к мужчинам в среднем лишь около 20 лет: у 14% в 15-16, у 19%- в 17-18, у остальных гораздо позже. Снова бросаются в глаза социально-образовательные различия: юноши с высшим образованием завершают свое сексуальное самоопределение значительно позже: 64% из них обретают уверенность лишь после 21 года, среди рабочих так долго сомневаются 42% . Видимо, дело в разной степени готовности принять жизнь такой, как она есть.

Гомоэротические чувства и влечения подростков далеко не всегда реализуются. В британском национальном опросе, наличие влечения к людям собственного пола признали 6.6% 16 – 24-летних мужчин и 5.1% женщин, практический же гомосексуальный опыт признали только 2.6% и 1.4% опрошенных (Wellings et al., 1994).

Во французском национальном опросе гомоэротическое влечение признали 3.9% 18-19-летних юношей и 5.2% девушек (Spira et al., 1993). При непосредственном опросе 15-18 летних французов соответствующие цифры составили 5.8% и 6.4% (Lagrange et Lhomond, 1997). Однако среди подростков, испытывающих влечение к лицам собственного пола, исключительным или преобладающим оно является лишь у 25%мальчиков и 10 % девочек, причем с возрастом, от 15 к 17 годам оно ослабевает. Наличие практического гомосексуального опыта признали только 1.4% мальчиков и 1.3% девочек (в национальном опросе 18-19-летних - 1.1% и 1.4%.)

Даже те подростки, которые охотно сексуально экспериментируют со сверстниками собственного пола, не склонны идентифицировать себя в качестве геев или лесбиянок. Сексуальная идентичность - явление гораздо более сложное, чем сексуальное поведение или воображение.

Хотя почти 25% немецких юношей и девушек начала 1990-х годов (Bardeleben, 1995) имели какой-то гомоэротический опыт, подавляющее большинство их считают себя гетеросексуалами; лишь 3.5% юношей назвали себя бисексуалами, 0.5% - преимущественно гомосексуалами и 0.3% - гомосексуалами; у девушек соответствующие цифры - 2.6%, 0.3% и 0.3%. С возрастом сексуальная ориентация становится более определенной. Доля юношей, считающих себя исключительно гетеросексуалами, увеличивается с 80.5% среди 14-15-летних до 89.6% у 19-24-летних, тогда как доля бисексуалов уменьшается у юношей с 10.6% до 2.1%, а у девушек - с 4.6% до 2.8 %. "Гомосексуалами" юноши начинают называть себя только после 18 лет, да и то лишь 0.5% подвыборки.

Среди факторов, способствующих развитию гомоэротизма, большую роль играет раздельное обучение. Среди обследованных в начале 1960-х учащихся английских школ-интернатов наличие гомосексуальных контактов признали 44% и собственное участие в них - 28% мальчиков; среди учащихся дневных школ соответствующие цифры составляют 18% и 3% (Schofield,. 1965). В начале 1990-х годов, англичане, учившиеся в закрытых школах, имели в 2,5 раза больше гомосексуального опыта и в 3 раза больше генитальных контактов с мужчинами, чем учащиеся смешанных школ; свыше одного гомосексуального партнера имели в 3 раза больше мужчин из первой группы. В менее выраженной форме это типично и для женщин (Wellings, 1994).

Судя по выборочным ретроспективным исследованиям, юные геи и лесбиянки нередко опережают своих "натуральных" ровесников по ряду показателей психосексуального развития. Восточногерманские гомосексуалы свое первое семяизвержение и первый оргазм (60% -- при мастурбации) пережили на год раньше своих "натуральных" сверстников. Средний возраст начала мастурбации у них 12.7 года, почти на год раньше гетеросексуальных мальчиков (13.5 года). 25% начали мастурбировать до одиннадцати лет, 21% в двенадцать, 23% - в тринадцать, 17% - в четырнадцать и 14% - в пятнадцать лет (Starke, 1994). Зато "взрослую" сексуальную жизнь геи начинают значительно позже. 33% имели первую гомосексуальную связь с ровесником, 15% - с мужчиной старше на 2-4 года, 36% - с партнером старше на 4 и больше года и 16% - с младшим.

Средний возраст первого гомосексуального опыта английских мужчин-гомосексуалов в 1987-1991 гг. - 15.7 года, средняя разница с первым партнером - один год. У 40% это был ровесник, у 60% - юноша на 1-2 года старше или моложе, только 20% начали половую жизнь с мужчиной на 10 лет старше себя. (Davies et al., 1994).

Либерализация общественной морали облегчает юным геям и лесбиянкам принятие себя и "выход из чулана". Но даже в самых благоприятных условиях этот процесс сопряжен с социально-психологическими трудностями, вызывая мучительное чувство одиночества, депрессии и повышенную склонность к самоубийствам (см. Кон, 1999).

Безопасный секс

Либерализация сексуальной морали и рост подростковой сексуальной активности в условиях, когда молодые люди не имели адекватной сексуальной информации, повсеместно сопровождались социальными и эпидемиологическими издержками – увеличением числа незапланированных зачатий и беременностей, ростом ЗППП, к которым в 1980-х гг. присоединился ВИЧ, и т.п. Консервативные круги использовали эти трудности, особенно эпидемию ВИЧ, для развертывания антисексуальной истерии и призывов вернуться к полумифическому "целомудренному прошлому". Никаких положительных результатов это не дало.

В результате профессиональное сообщество ученых, а затем и общественное мнение стали склоняться в сторону стратегии нормализации, то есть принятия как взрослой, так и подростковой сексуальности в качестве нормальных, закономерных явлений, которые не подлежат запрету, а нуждаются только в профессиональной помощи для избежания нежелательных и опасных последствий. Главным фактором социальной политики стало сексуальное просвещение.

Эта новая, пермиссивная стратегия оказалась значительно более эффективной. Систематическое сравнение статистических показателей динамики подростковых беременностей, абортов, ЗППП и изнасилований показывает, что в терпимых, пермиссивных странах (Скандинавские страны, Нидерланды), дело обстоит гораздо лучше, чем в тех, где больше уповают на запреты и ограничения, как, например, в США. В 1996 г. число абортов на 1000 женщин репродуктивного возраста в Нидерландах составляло 6.5, а в США – 22.9 (David, 1999). Исследователи объясняют успех Нидерландов превосходной программой сексуального просвещения и тем, что социальная политика государства совпадает с личными установками людей.

Это верно и относительно подростков. Хотя раскованная юношеская сексуальность часто бывает рискованной, за последние десятилетия значительно повысилась контрацептивная культура. По сравнению с 1970 годами в Европе уменьшилась доля молодых людей, не пользующихся контрацепцией при первом сношении. Резко улучшились показатели по ЗППП и заражению ВИЧ-инфекцией.

Ослабление сексистских стереотипов массового сознания и традиционных идеалов "крутой" маскулинности способствует переориентации подростковой сексуальности с модели "завоевания" женщины мужчиной на модель коммуникации, переговоров и взаимного согласия (Rademakers,1997). Это уменьшает распространенность сексуального насилия. Тем не менее, оно существует. 15.4% французских девушек и 2.3% юношей от 15 до 18 лет сказали, что испытали какое-то сексуальное принуждение, а у 4.7% девочек и 0.3% мальчиков вынужденным был первый половой акт (Lagrange et Lhomond). Близкие цифры дает и американское национальное исследование (Laumann et al., 1994). Зато в Норвегии, где женское равноправие имеет более глубокие корни, среди опрошенных 16 – 20-летних пережили свой сексуальный дебют "под нажимом" только 2.7% девушек и ни один юноша (Traeen and Kvalem, 1996).

Источники и характер сексуальной информации

Противники школьного сексуального просвещения считают, что это – дело родительской семьи. На самом деле, так никогда и нигде не было. "В первобытных обществах, где функции четко распределены, подготовкой подростков к половой жизни также занимались не родители, а кто-то из старших членов рода, специально облеченный этими обязанностями. Информация столь интимного свойства, если ее сообщает близкий человек, создает напряженное эмоционально-эротическое поле, в котором неловко чувствуют себя и родители, и дети. Не только родители чувствуют себя неуютно при разговорах на половые темы, но и подростки предпочитают получать эту информацию каким-то иным путем, беседа с родителями на эти темы их смущает и шокирует" (Кон, 1979, с. 137).

В современном обществе семейный разговор на "сексуальные" темы стал культурно и психологически более приемлемым, чем раньше. Однако сравнительные исследования показывают, что независимо от степени терпимости и просвещенности родителей, современные подростки больше ориентируются на нормы собственного поколения.

На конференции в Амстердаме "Sexuality beyond boundaries" (1997) американская исследовательница Ami Shalet рассказывала, что она опросила небольшую группу американских и голландских родителей, имеющих детей-тинейджеров, об их отношении к сексуальности. Небо и земля! Для американских родителей подростковый секс – следствие "бушующих гормонов", приносящих всевозможные ужасы, от которых детей надо всячески оберегать. Голландские родители относятся ко всему спокойно и готовы согласиться даже с тем, чтобы шестнадцатилетние мальчик и девочка спали в одной комнате в родительском доме, единственное требование - чтобы секс был безопасным. Счастливые юные голландцы, свободные от родительской опеки? Не совсем так.

Yanita Ravenslut, опросившая большую группу голландских родителей и их детей, нашла, что хотя голландские родители думают, что они достаточно терпимы и часто говорят с детьми на интимные темы, их дети этого мнения не разделяют. Больше того - они и не нуждаются в родительской опеке. Необходимые сведения о сексуальности голландские подростки получают в школе и из специальной литературы, а свои интимные проблемы предпочитают обсуждать с друзьями и решать самостоятельно: "Спасибо, мама (папы в эти дела обычно не встревают), но в этом я разберусь сам (сама)". Конфликтов с родителями тут действительно меньше, но не за счет лучшего понимания, а за счет большей автономии. Так же относятся к этой проблеме и 15-18 летние французы.

Короче говоря, хотя уровень родительского авторитета и контроля за сексуальным поведением подростков в разных странах неодинаков, родительская семья нигде не является ключевым каналом сексуального просвещения, и это не рассматривается как катастрофа. Родительская семья – важный фактор нравственного и эмоционального воспитания детей, но собственно сексуального просвещения, как и всякого иного образования, она не дает и дать не может. Это делают другие социальные институты – общество сверстников, средства массовой информации, но прежде всего – школа.

Интересны в этом плане данные опроса, проведенного в 1998 г. Германским центром по сексуальному просвещению (Youth sexuality 1998). В целом роль родительской семьи для немецких подростков выше, чем в некоторых других странах (возможно, сказываются и особенности проведения данного опроса) . В качестве важнейшего источника сексуальной информации родительскую семью назвали 69% опрошенных мальчиков и 43% девочек. Но говорит на эти темы преимущественно мать. Отца упомянули только 33% мальчиков и 13% девочек, учителя - 34% и 29%. А 25% мальчиков и 11% девочек сказали, что они ни с кем не могут обсуждать вопросы секса.

В семьях с более образованными родителями подростки получают больше информации. Однако с возрастом предпочитаемые подростками источники информации меняются, причем они хотели бы получать больше информации из внесемейных источников. Среди 14-летних мальчиков 30% назвали предпочитаемым источником информации мать, а среди 17-летних - 22%; отца назвали соответственно 30% и 16%. У девочек желание обсуждать эти вопросы с матерью уменьшается с 49% в 14 лет до 30% в 17 лет, а с отцом - с 7% до 4%. При этом сексуально искушенные подростки склонны меньше доверять родителям и чаще предпочитают обращаться в консультативные центры.

Многие важнейшие проблемы сексуальности из разговоров родителей с детьми практически выпадают. Хотя, по их собственным словам, на сексуальные темы с дочерьми говорили 72% , а с сыновьями - 55% родителей, они предпочитают говорить с детьми скорее о ценностных, нравственных аспектах сексуальности, чем о сексуальной технике и о связанных с сексом опасностях. Довольно многие родители не уверены в эффективности своего воспитания и хотят, чтобы сексуальным просвещением занималась также и школа.

В последние годы в Германии в этом отношении достигнуты определенные успехи. Какую-то форму сексуального просвещения в школе получили 87% опрошенных девочек и 83% мальчиков, причем 69% девочек и 70% мальчиков считают школьные курсы важным источником информации.

Однако качество школьного, как и семейного, сексуального просвещения, оставляет желать лучшего. Хотя 75% опрошенных девочек и 80% мальчиков считают, что располагают достаточной сексуальной информацией, на контрольные вопросы (например, в какой стадии менструального цикла зачатие наиболее вероятно), многие девочки и особенно мальчики ответить либо вовсе не могли либо отвечали неправильно.

Сексуальное просвещение, как и всякое образование, создает определенные нормативные ограничения и самоограничения. Существующие в большинстве западноевропейских стран школьные курсы сексуального просвещения не ослабляют подростковых сексуальных желаний, но они несколько отсрочивают сексуальный дебют и, самое главное, делают его более безопасным. В частности, эти курсы значительно повышают вероятность использования контрацепции уже при "первом разе". Из опрошенных в 1998 г. юных немцев не воспользовались контрацепцией "при первом опыте" только 11% девочек и 12% мальчиков, значительно меньше, чем в прошлые годы. Наибольшей популярностью у подростков пользуется презерватив (его использовали при сексуальном дебюте 68% девочек и 55% мальчиков). В дальнейшем, по мере накопления сексуального опыта, немецкие подростки начинают пользоваться презервативами регулярно, хотя не все и не всегда.

Сравнение опыта Великобритании и Нидерландов (Ingham and van Zessen, 1998) показывает, что школьное сексуальное просвещение является одним из главных факторов социального благополучия в этой сфере жизни, но для этого оно должно начинаться задолго до того, как подростки вступают в сексуальные отношения. С этим мнением согласны практически все европейские и американские специалисты: "Сексуальное образование должно начинаться рано, до того, как ученики начнут свои сексуальные карьеры, чтобы дать им шанс подготовиться к этому ключевому жизненному переходу. Поэтому необходимо нацелить его на младшие возрастные группы, 12-ти или 13-летних, а не на 15-ти или 16-летних" (Bozon and Kontula, 1998, р..63).

Что может и чего не может сексуальное просвещение?

Когда сексуальное просвещение на Западе только начиналось, оно всюду вызывало жаркие споры, на его счет существовало множество необоснованных страхов и столько же беспочвенных упований. Клерикалы и консерваторы были непоколебимо уверены в том, что любая сексуальная информация развращает подростков, повышает их сексуальную активность, увеличивает количество добрачных связей, беременностей и прочих ужасов. Радикалы столь же категорически утверждали, что стоит только ввести половое просвещение, как все проблемы подростковой, да и взрослой сексуальности исчезнут, никто никого не будет насиловать, девушки будут строго следовать принципу "умри, но не давай поцелуй без любви", а в браках воцарится небывалая сексуальная и прочая гармония.

Реальный педагогический опыт безоговорочно рассеивает как иррациональные страхи, так и завышенные ожидания (см. Кон, 1997).

Прежде всего были рассеяны опасения учителей и родителей, что школьное сексуальное просвещение будет поощрять подростков к более раннему сексуальнлму дебюты. В 1993 г. по заказу Всемирной организации здравоохранения, группа ученых проанализировала, как разные программы сексуального просвещения влияют на сексуальное поведение школьников. (Baldo, Aggleton, Slutkin; D. Kirby et al.,1994). Оказалось, что ни одна из действующих программ не способствует ускорению начала сексуальной жизни учащихся: школьный курс либо отсрочивает начало половой жизни, либо делает ее более упорядоченной. Сексуально активные школьники, прошедшие соответствующий курс, поступают менее рискованно, чем их менее образованные сверстники. При этом программы, которые не просто призывали подростков не спешить с началом половой жизни, но и обучали их правилам безопасного секса, значительно эффективнее тех, которые пропагандировали только сексуальное воздержание. Самыми успешными являются программы, которые а) начинаются раньше, чем школьники вступают в половые отношения, и б) вооружают учащихся не только знаниями (анатомия и физиология репродуктивной системы, сведения о контрацепции и т.п.), но и психологическими навыками и социально-нравственными нормами (как нужно поступать в критических ситуациях, как сопротивляться нажиму сверстников и т.п.).

Сексуальное просвещение не делает сексуально-эротические установки и ценности подростков единообразными, соответствующими желаниям и нормативным ожиданиям старших. Рецептов всеобщего сексуального счастья и благополучия вообще нет и быть не может. Сексуальное просвещение – не черная и не белая магия, глупо ждать от него чудес. Тем не менее оно полезно и эффективно.

1.  Дети и подростки, прошедшие систематический курс сексуального просвещения, больше знают о сексуальности, и их знания более достоверны.
2.  Это не снимает проблем и трудностей психосексуального развития, но облегчает разрешение возникающих при этом конфликтов.
3.  Знание облегчает понимание и терпимость к чужим взглядам и поведению, что весьма ценно как в личном, так и общественном плане.
4.  Если курс сексуального просвещения включает сведения о контрацепции и преподается достаточно рано, он резко уменьшает количество подростковых беременностей и абортов.
5.  Почти все современные программы сексуального просвещения включают в себя, наряду с научной сексологической информацией, обсуждение нравственно-психологических вопросов, с которыми сталкиваются подростки и их родители. Школьники охотно посещают эти интерактивные занятия.

Кроме своих непосредственных результатов, состоящих в том, что оно делает подростковый секс более цивилизованным и безопасным (для самого подростка и для других людей), сексуальное просвещение имеет также долгосрочный, исторический эффект: люди, получившие в детстве хорошее сексуальное воспитание, не только сами живут лучше, но и передают свои знания и навыки детям, что уменьшает напряженность в отношениях между родителями и детьми и способствует общему росту социальной терпимости и культуры.

Сексуальная нетерпимость и сопутствующая ей агрессивность не только отражает общий дух социальной нетерпимости, но и является одной из ее причин. Не случайно среди противников сексуального просвещения преобладают люди а) страдающие от собственной психосексуальной скованности, б) менее образованные и в) политически консервативные. Противники сексуального просвещения, как правило, выступают не только против него, но и против женского равноправия, признания гражданских прав сексуальных и этнических меньшинств, за запрещение абортов, сохранение смертной казни, телесных наказаний и т.д. Отношение к сексуальному просвещению, как ни важно оно само по себе, - только лакмусовая бумажка или, если угодно, верхушка огромного социально-политического айсберга, подводная часть которого значительно больше и опаснее видимой.

По причинам, изложенным во введении к этому отчету, мне не удалось проанализировать, как конкретно поставлено сексуальное просвещение в различных странах и как при этом взаимодействуют школа, семья, медицинские учреждения, государственные и общинные институты и средства массовой информации. Картина эта сложная и в высшей степени пестрая. Однако специалистам ясно, что ни один отдельно взятый социальный институт, без координации, причем не административно-бюрократической, а творческой, своих усилий с деятельностью всех других институтов, со своими задачами не справится.

Особенно большое значение придается в этом плане Интернету, в котором современные подростки проводят все больше времени. Интересен в этом плане опыт работы Германского федерального центра медицинского просвещения, Bundeszentrale fuer gesundheit Aufklaerung (DzgA), который находится в Кельне и отвечает за сексуальное просвещение всего населения Германии. Я уже цитировал его отчет о сексуальном поведении 14-17-летних школьников, основанный на опросе 2500 юношей и девушек из обеих частей Германии и такого же числа интервью с их родителями. Этот национальный опрос - уже четвертый (предыдущие проводись в 1980, 1994 и 1996 годах).

Однако это не главная работа Центра. Он издает и бесплатно, по первой же просьбе, рассылает всем желающим прекрасно изданные научно-популярные книги и методические пособия, с учетом этнокультурных различий разных групп населения (например, турок, чья традиционная культура отличается от немецкой). Абсолютно все его издания и материалы представлены в Интернете, причем не только на немецком, но и на английском языке. Существует особая консультативная служба для подростков. На сайте http://www.loveline.de размещен отличный сексологический словарь для подростков. А эта служба в Германии - не единственная. Немецкий подросток, у которого возникли какие-то сексуальные тревоги, может совершенно бесплатно и анонимно, не "засвечиваясь", получить по Интернету грамотный ответ на любые свои вопросы, а в случае необходимости - продолжить разговор лично со специалистом.

А ведь Германия далеко не так либеральна, как Голландия, где сексуальное просвещение начинается уже в начальных классах, и где социальная статистика по "опасному" сексу - самая лучшая в Европе. Большой положительный опыт сексуального просвещения молодежи и подростков имеет соседняя Финляндия, причем финские специалисты охотно делятся своим опытом с российскими коллегами (Косунен и Римпела, 1997).

Кроме национальных организаций, сексуальным просвещением занимаются и многочисленные международные организации. Совершенно случайно я нашел в Интернете сайт http://www.europeer.lu.se/ , где представлена международная ассоциация AIDS peer education, с центром в Швеции, в которой участвуют 14 стран, и которая активно вовлекает самих подростков в профилактику страшной эпидемии. Хорошо представлен в Интернете американский SIECUS. Было бы желание и деньги на оплату Интернета, а международный опыт сегодня всем доступен.

Разумеется, я не хочу сказать, что во всех европейских странах сексуальное просвещение поставлено хорошо. Помимо содержательных и методических трудностей, оно находится под постоянным прессом со стороны консервативных сил, прежде всего - католической церкви. Сегодня уже почти никто не требует отменить и запретить сексуальное просвещение, но его хотят сделать менее откровенным и подчинить, насколько это возможно, религиозным ценностям. Это не всегда делается грубо и прямолинейно.

Католическая церковь стала заниматься сексуальным воспитанием и образованием своей паствы задолго до того, как это пришло в голову государственным учреждениям. Я помню свое удивление, когда в 1970-х годах увидел в римских церквях и польских костелах объявления и программы учебных курсов на эти темы. В СССР это было тогда абсолютно невозможно, КПСС была святее папы Римского. Другое дело - качество церковного сексуального образования. Учитывая отрицательное отношение церкви к контрацепции, оно просто не может быть удовлетворительным.

Однако в целом можно сказать, что западно-европейские страны и их правительства (которые нередко консервативнее своих народов), столкнувшись с последствиями сексуальной революции, воленс-ноленс, были вынуждены их осмыслить, принять объективные тенденции общественного развития и выработать соответствующую конструктивную социальную политику.

В России происходит нечто прямо противоположное.

Подростковая и юношеская сексуальность в России

Достоверно ответить на вопросы о долгосрочной динамике сексуальной жизни россиян вообще и подростков в особенности очень трудно, потому что исследований такого рода советская власть не поощряла и не разрешала.

Немногочисленные научные исследования, лучшими из которых были работы моего бывшего аспиранта С.И. Голода, все являются выборочными и распределены крайне неравномерно: о студентах мы знаем значительно больше, чем о рабочих, о жителях больших городов — неизмеримо больше, чем о сельчанах. Опросы, проводившиеся педагогами и врачами, часто сделаны социологически некорректно, особенно выборка респондентов, а их инструментарий (вопросники, тесты и т.п.) не подвергался предварительной проверке на достоверность. К тому же, из-за дефицита бумаги и недостатка средств, ни одно, даже самое лучшее, отечественное исследование сексуального поведения и установок никогда не было опубликовано полностью и в надлежащей научной форме, то есть со всеми вопросниками, таблицами, статистическими выкладками и т.д. В подавляющем большинстве случаев, публикуются краткие итоговые результаты, которым вы можете верить или не верить в зависимости от ваших собственных представлений о предмете и о профессиональной репутации авторов.

Впрочем, многие из перечисленных недостатков характерны и для западных исследований недавнего прошлого. Сами исследователи критикуют их гораздо глубже, чем их противники.

Однако, несмотря на недостаток фактических данных, можно с уверенностью сказать, что главные долгосрочные тенденции сексуального поведения россиян уже в 1960-70 -х годах были принципиально теми же, что и странах Запада, и имели те же самые глубинные причины.

Первая из этих тенденций - снижение среднего возраста начала сексуальной жизни.

Когортная динамика возраста сексуального дебюта ленинградских студентов по обобщенным данным С.И. Голода (каждая подвыборка состоит из 500 студентов обоего пола из разных вузов, в возрасте от 18 до 24 лет, как правило - неженатых) представлена в таблице 1.

Таблица 1. Возраст начала сексуальной жизни ленинградскими студентами (% тех, кто уже имеет сексуальный опыт) (Голод, 1996): 

Возраст	Год проведения опроса
		1965	1972	1995
Моложе 16	5.3	8.2	12.2
16-18	33.0	30.8	52.8
19-21	39.5	43.8	30.7
22-24	19.5	16.0	3.2
Позже	2.7	1.2	1.1

Те же тенденции наблюдались и среди других категорий городской молодежи. Среди опрошенных Голодом в 1969 г. молодых специалистов, повышавших в Ленинграде свою квалификацию, моложе 16 лет начали сексуальную жизнь 7% мужчин и 1% женщин, между 16 и 18 годами — 22% и 8%, от 19 до 21 года — 30% и 40%. При аналогичном опросе двадцать лет спустя, в 1989 г., эти цифры составили соответственно: 11% и 1%, 32% и 13% , 42% и 46% (Голод, 1990).

По данным выборочных эпидемиологических обследований, проведенных в Москве О.К. Лосевой, которая сравнивала сексуальное поведение венерологических больных с поведением аналогичных контрольных групп, состоявших из людей, которые обращались в кожно-венерологический диспансер не в связи с венерологическими заболеваниями, средний возраст начала половой жизни у контрольных групп в 1983/84 гг. по сравнению с 1975/76 снизился у мужчин с 19,2 до 18,1 года и у женщин — с 21,8 до 20,6 года (Лосева, 1991).

При сравнительном обследовании сексуального поведения и установок советских и немецких студентов в июне 1990 г. (в СССР было опрошено 1509 человек) средний возраст начала половой жизни советских студентов-мужчин составил 18,4 года, а у женщин — 19,0 лет (Штарке и Лисовский, 1993).

Как видим, цифры расходятся не так уж сильно.

Поведенческим сдвигам соответствуют аналогичные сдвиги в общественном сознании. По данным репрезентативного опроса ВЦИОМ (июнь 1993), средний возраст начала половой жизни (ответы на вопрос "В каком возрасте вы впервые вступили в половую связь?") был 19,5 года. А на вопрос "С какого возраста, по вашему мнению, допустимо начало половой жизни?" люди, среди которых было значительно больше пожилых, чем юных, назвали 17,9 года (усредненный показатель). Это значит, что даже представители старших поколений считают снижение возраста сексуального дебюта оправданным и естественным.

Снижение возраста сексуальной инициации и либерализация половой морали распространяется на оба пола. Однако традиционные гендерные различия в характере сексуального поведения и установок мужчин и женщин (мужчине позволено больше, чем женщине) в Советском Союзе полностью сохранялись и воспринимались в качестве естественных (в том числе - и исследователями).

В 1960-х годах, отвечая на вопрос Голода, считают ли они принципиально возможным для себя вступить в сексуальную связь с "любимым" человеком, в группе молодых ленинградских рабочих и служащих (126 человек) положительно ответили 91% мужчин и 81% женщин. С просто "знакомым(ой)" это готовы были сделать около 60% мужчин и только 14% женщин. Отвечая на вопрос, почему они до сих пор не вступили в сексуальную связь, мужчины чаще всего (48,5%) ссылались на "отсутствие случая", тогда как женщины чаще апеллировали к моральным соображениям (34,1%) или отсутствию сексуальных потребностей (34,1%). (Харчев и Голод, 1969). Даже если это отчасти лишь словесная дань привычному стереотипу, этот двойной стандарт характерен. Тем более, что он обнаруживается и в позднейших опросах.

В 1978/79 учебном году в рамках большого опроса студентов 18 вузов страны (3721 человек) Голодом был задан вопрос: "Как вы думаете, с какой целью юноши и девушки вступают сегодня в интимные отношения?" (в опубликованной книге Голода соответствующая таблица, по требованию редакторов, была ханжески названа "Мотивы ухаживания") (Голод, 1984) ответы распределились следующим образом (таблица 2):

Таблица 2. Мотивы вступления советских студентов в интимную связь

Ответы	Мужчины (%) №1829	Женщины (%) №1892
Взаимная любовь	28.8	46.1
Предполагается вступление в брак	6.6	9.4
Самоутверждение	5.5	3.6
Приятное времяпрепровождение	20.2	11.0
Желание эмоционального контакта	10.6	7.7
Стремление к получению удовольствия	18.1	9.2
Расширение чувства свободы, независимости	1.8	2.2
Престижно, модно	4.1	4.8
Любопытство	4.9	5.6

Из таблицы 2 видно, что в сознании советских студентов ухаживание и сексуальность были резко отделены от матримониальных намерений и имели самостоятельную ценность. Решающее значение для легитимации сексуальной связи имели, с одной стороны, эмоционально-коммуникативные (любовь, потребность в эмоциональной близости), а с другой — гедонистически-развлекательные (приятное времяпрепровождение, получение удовольствия) мотивы и ценности. Однако женщины значительно чаще ссылаются на любовь, а мужчины — на развлечение и удовольствие. Впрочем, здесь нет национальной специфики - эти различия прослеживаются и на Западе, при всем ослаблении гендерных различий и стереотипов.

Важный показатель либерализации половой морали — рост терпимости к добрачным связям. Несмотря на ханжескую нетерпимость официальной советской морали и педагогики, реальное общественное мнение, особенно молодежное, уже в 1960-е годы относилось к добрачным отношениям спокойно и равнодушно.

Из 500 ленинградских студентов, опрошенных Голодом в 1965 г., добрачные связи признали допустимыми 45 %, недопустимыми — 22%, неопределенную позицию заняли 33% опрошенных. Семь лет спустя ответы аналогичной студенческой выборки составили 47% "за", 14% "против" и 39% неопределенных ответов. Моральная оценка добрачных отношений зависит, с одной стороны, от их мотивации (по любви или "просто так"), а с другой — от социальной среды. Например, в большой студенческой выборке Голода 1978/79 гг. добрачные связи оправдывали 58% ленинградцев, 50% жителей областных центров, 47% жителей малых городов, 41% жителей поселков городского типа и только 35% сельских жителей.

Эти тенденции характерны не только для молодежи. При всесоюзном опросе ВЦИОМ в мае 1989 г. (опрошено 3014 человек от 16 лет и старше) семья оказалась одной из высших личных ценностей (ее упомянули 89,5% ответивших). Тем не менее многие люди принципиально допускали и незарегистрированное сожительство: 22,5% респондентов считают его неприемлемым, 33,5% - допустимым в определенных случаях, а каждый третий - допустимым всегда, причем в младшей возрастной группе, до 20 лет, сожительство осуждают меньше 14%, среди 50-59-летних — 30,5%, а в группе старше 60 лет — 47,3%. Характерно, что если с возрастом терпимость к официально неоформленным отношениям снижается, то с образовательным уровнем она, наоборот, растет (Мацковский и Бодрова, 1990). Эту тенденцию обнаруживают и позднейшие опросы общественного мнения.

Каковы бы ни были публично высказываемые суждения, добрачные связи в России массовы. В подавляющем большинстве случаев брачный союз не предшествует сексуальной близости, а закрепляет ее, причем с каждым новым поколением это считается все более нормальным. В репрезентативном опросе ВЦИОМ в 1994 году, наличие добрачного сексуального опыта признали 52% мужчин и 42% женщин, причем в группе людей старше 55 лет этот опыт имели 28 %, а среди людей моложе 25 лет - 77 % состоящих в браке (Bodrova, 1997)

О том же (а также о низкой контрацептивой культуре россиян) свидетельствовал и неуклонный рост числа абсолютного числа и сравнительного удельного веса (по отношению ко всем перворождениям) добрачных зачатий. Проанализировав архивы Ленинградского дворца регистрации новорожденных "Малютка" за несколько лет, Голод нашел, что из 239 супружеских пар, зарегистрировавших рождение первенца в декабре 1963 г., 69 (24%) зачали его за три месяца до юридического оформления брака; в декабре 1968 г. из 852 пар таких было 196 (23 %), в декабре 1973 г. из 851 пары — 240 (28%), в декабре 1978 г. из 643 пар — 243 (38%), в декабре 1984 г. из 448 пар — 223 (49%). Сходные результаты дало изучение регистрационных актов одного из районов Ленинграда (Голод, 1990).

Скороспелые дети модны в нашей стране и сейчас. По данным национальной 5% микропереписи 1995 г., от даты регистрации брака до рождения первого ребенка в России в среднем проходит около 6 месяцев.

В 1980-х - начала 1990-х годов сексуальная активность советской молодежи была уже достаточно автономна не только от брака, но и от романтической любви.

В уже упомянутом советско-германском опросе 1990 г., молодые россияне высказали меньше уверенности в посюстороннем существовании "так называемой большой любви", чем их немецкие сверстники, причем только 33% процента советских студентов, по сравнению с 53% восточных и 49% западных немцев) сказали, что они сами ее испытали. Наименее романтичными оказались при этом российские юноши. Секс без любви для них не только морально вполне приемлем, но и фактически широко распространен. Они заметно опередили своих немецких сверстников по количеству (4,3) сексуальных партнеров (Штарке и Лисовский, 1993).

О прагматическом отношении российской молодежи к любви, браку и сексу свидетельствует и сравнительное исследование "стилей любви" американских, японских и русских студентов. Ученые спрашивали университетских студентов: "Согласились ли бы вы вступить в брак с человеком, в которого вы не влюблены, если он обладает всеми остальными желаемыми вами качествами?" Ответить можно было только "да" или "нет". Авторы ожидали, что только индивидуалистически воспитанные американцы будут непременно требовать любви, а русские и японцы будут более практичными. Но оказалось, что для японцев любовь почти так же важна, как и для американцев, мало кто из них готов вступить в брак без любви. Российские мужчины оказались лишь слегка более прагматичными, чем остальные; жениться без любви готовы 30% опрошенных. Зато русские женщины преподнесли сюрприз: выйти замуж без любви согласны 41% опрошенных девушек (Sprecher et al., 1994)

Сравнительное исследование сексуальной пермиссивности и двойного стандарта у американских, российских и японских студентов (Sprecher and Hatfield, 1996) показало, что в целом американские студенты относятся к добрачному сексу терпимее российских и японских, причем в США и в России (но не в Японии) мужчины в этом отношении терпимее женщин. Молодые россияне больше своих американских и японских сверстников придерживаются в этом вопросе двойного стандарта. Однако российские студенты значительно опередили как американцев, так и японцев по степени своей готовности вступить в сексуальную связь на первом же свидании. Иными словами, если американцы и японцы допускают для себя возможность сексуального сближения на более поздних стадиях ухаживания и знакомства, то многие молодые россияне, как мужчины, так и женщины, готовы лечь в постель чуть ли не с первым встречным.

Таким образом, говорить о "целомудренном советском прошлом", нравственные устои которого были подорваны под влиянием "растленного Запада" только за последние 5-7 лет, нет ни малейших оснований.

По мнению Ольги Бочаровой, опирающейся на анализ данных ВЦИОМ, "... шаг в сторону сексуальной пермиссивности был сделан не сейчас, а в 70-х, не нынешней молодежью, которая "подхватила эстафету", а предыдущим поколением... "Послеоттепельное поколение" разрушило старую нормативную структуру и отделило секс от семьи. Можно назвать этот ценностный сдвиг "бархатной сексуальной революцией", почти незаметно для современников подточившей одну из опор социального порядка" (Бочарова, 1996, с.106-107). Нынешнее поколение лишь продолжило эту тенденцию в гораздо более явной, открытой форме. Тем не менее, по мнению Бочаровой, "за исключением высокостатусных модерных групп, для большинства продолжают действовать достаточно жесткие, патриархально ориентированные схемы" (Бочарова, 1996, с.107).

О том, что главные сдвиги в сексуальном поведении и ценностях россиян свидетельствуют и данные уникального сравнительного российско-финляндского исследования, проведенного в Петербурге Анной Роткирх и Элиной Хаавиа-Маннила (Haavia-Mannila, 1998, Rotkirch, 2000). Оно состояло из двух частей.

Первая часть - анкетный опрос в 1996 г. репрезентативной выборки из 2081 петербуржца от 18 до 74 лет, результаты которого сопоставлялись с данным финского национального опроса 1992 года и опроса городского населения Финляндии 1971 г.

Вторая часть, проведенная в 1996 г. вместе с сотрудниками Петербургского Института социологии Александром Клециным и Елизаветой Лагуновой, представляла собой конкурс автобиографических сочинений о любовной и сексуальной жизни петербуржцев, по образцу того, который был проведен в Финляндии. На газетное объявление откликнулись 54 человека. Семь автобиографий были отклонены как недостаточно подробные, а остальные 47 (25 женских и 22 мужских), написанных людьми, родившимися между 1923 и 1973 годами, подверглись основательному анализу. Их длина составляла от 2 до 70 страниц и они содержали чрезвычайно ценную качественную информацию о сексуальной жизни и переживаниях петербуржцев. Десять из этих автобиографий были в 1996-97 годах опубликованы Е. Лагуновой в питерском еженедельнике "Час пик". В сочетании с более грубыми данными массовых опросов биографический метод дает поистине уникальную информацию о переживаниях и чувствах людей, которых массовая анкета уловить не в состоянии (о методологии этого исследования см. Темкина, 1999). Тем интереснее, что данные биографического исследования оказались сопоставимы с результатами сексологических опросов.

В отличие от Кона (Кон, 1995, 1997), который периодизировал историю российской сексуальной культуры в соответствии с целями и методами государственной политики регулирования сексуальности, финские исследователи идут как бы изнутри, от меняющихся ценностей самих респондентов. При этом выделяются три главных социально-возрастных поколения (когорты).

Старшее поколение, состоящее из людей, родившихся между 1920 и 1945 годами, психологически сформировавшееся в 1935-1960 гг., они называют поколением, принужденным к молчанию (silenced generation), когда любой дискурс о сексуальности был практически запрещен.

Среднее поколение, родившееся между 1945 и 1965 годами, чье формирование приходится на 1960-1980-е годы, они называют поколением персонализации (generation of personalization), когда сексуальность становится более свободной и рефлексированной.

Младшее поколение, родившееся после 1965 года и сформировавшееся после 1980 года, они называют поколением артикуляции (generation of artuculation), для которого сексуальность стала нормальной частью повседневной жизни, о которой можно свободно говорить, спорить, равняться не на социальные, а на личные нормы и т.д.

На первый взгляд, различия между последним, младшим поколением и первыми двумя значительно больше, чем между старшим и средним. Однако, по мнению Роткирх, это касается больше установок, чем поведения, решающие сдвиги в котором произошли в 1970-х годах, когда не только снизился возраст сексуального дебюта, но и сама сексуальная жизнь людей стала значительно более разнообразной.

Как в старшем поколении, в эти годы происходило постепенное снижение возраста первого свидания (с 19 до 18 лет у обоих полов) и первого коитуса (до 18 лет у мужчин и 19 лет у женщин). Но главное - сами сексуальные практики стали более разнообразными. Число ленинградских мужчин, имевших параллельные, внебрачные связи превысило 50% опрошенных, а у женщин число супружеских неверностей по сравнению с предыдущим поколением удвоилось, с 15 до почти 30%. Почти половина опрошенных уже практиковали такие, сравнительно новые, сексуальные техники, как оральный секст и позицию "женщина сверху". В этом поколении существенно снизилась оценка девственности как условия вступления брак и т.д. Доля людей, не получивших в детстве никакой сексуальной информации снизилась с 90% до 80%, хотя удовлетворительным полученный объем информации считают, как и в старшем поколении, меньше 5% опрошенных.

Общее направление этих изменений в Ленинграде было тем же, что и в Финляндии, но со значительным, на 10 - 15 лет, отставанием. Например, у финских женщин значительное увеличение числа сексуальных партнеров приходится на когорту 1946-1950 годов рождения, а у ленинградок - на поколение родившихся между 1956 - 1960 годами. Разница в наличие опыта мастурбации и орального секса между финнами и петербуржцами составляет около 15 лет. По целому ряду параметров сексуальное поведение и установки петербуржцев в 1996 г. были больше похожи на финскую сексуальную культуру 1971, нежели 1992 года.

По мнению Роткирх, существенное отличие российской сексуальной революции от финской заключается в соотношении ее поведенческих и идеологических компонентов. В демократической Финляндии сдвигам в сексуальном поведении предшествовали публичные споры и дискуссии, можно сказать, что "публичная идеология изменилась раньше, чем сексуальная практика" (Rotkirch, 2000, p.175-176). В авторитарном Советском Союзе дело обстояло наоборот: сначала произошли поведенческие сдвиги и только потом, десять лет спустя, одновременно с гласностью, последовало их публичное признание. В конце 1970-х годов многие люди жили так, как если бы сексуальная революция уже произошла, но ее артикуляция, прежде всего - публичная, но отчасти и приватная, между сексуальными партнерами, началась только потом. "Сексуальные практики изменились гораздо раньше публичной идеологии, которая только начинает это делать" (там же)

В принципе, я согласен с этим мнением. Однако появление публичного сексуального дискурса, равно как и ослабление внешнего контроля за сексуальностью не может не способствовать дальнейшим поведенческим сдвигам. Это особенно наглядно видно на примере молодежной субкультуры. Сегодняшние российские подростки не просто сделали тайное явным, но и значительно ускорили ранее наметившиеся процессы, со всеми их положительными и отрицательными сторонами.

Вот как выглядит сексуальное поведение и установки российских городских подростков и юношей 1990-х годов по данным наших трех исследований.

Подобно своим "предкам", в 1993 г. столичные (московские и петербургские) подростки начинали ухаживать и назначать свидания задолго до завершения полового созревания: примерно половина их делает это еще не достигнув 12 лет. К шестнадцати годам трепета уединенных встреч не испытал лишь один из пяти. Однако более или менее устойчивые пары возникают гораздо позже. К моменту опроса даже в группе 16-17-летних свыше половины постоянной пары еще не имели. Вообще ухаживание, влюбленности и сексуальная близость — вещи совершенно разные. Так было и раньше.

Наличие сексуального опыта (половой акт) в целом по выборке признали около 15% девочек и 22% мальчиков. Почти половина сексуально-искушенных подростков (34% девочек и 57% мальчиков) свой первый половой акт пережили до пятнадцати лет, а 5% девочек и 20% мальчиков — в 12 лет и младше. При подсчете по отдельным возрастным группам, среди не достигших 14 лет сексуально искушены 2%, среди 14-15-летних 13%, среди 16-17-летних — 36%. Это несколько больше, чем в студенческой выборке Голода.

В 1995 г. возраст сексуального дебюта заметно снизился: среди шестнадцатилетних первый половой акт пережили 50,5% юношей и 33,3% девушек, среди семнадцатилетних – соответственно 57,1% и 52,4%, среди восемнадцатилетних – 69,8% и 50,8% процента и среди девятнадцатилетних – 77,5 % и 54,8% (см. таблицу 3)

Таблица 3. Количество сексуально активных подростков по возрасту и полу в 1993 и 1995 г. г. (%) 

Пол	Год опроса	Возраст
		112	113	14	115	116	117	1 18	119
Мужской	1993	20.3	40.1	11.4	17	38.2	49.3	—	—
	1995	—	—	—	—	50.5	57.1	69.8	77.5
Женский	1993	0	10.8	3.7	11.8	25.5	45.8	—	—
	1995	—	—	—	—	33.3	52.4	50.8	54.8

За два года - сдвиг весьма внушительный. Однако выборки 1993 и 1995 гг. не вполне сопоставимы. Чтобы устранить возможную ошибку, мы перечитали данные по отдельным подвыборкам, сопоставив возраст сексуального дебюта московских 16-летних школьников 1993 г. с такими же московскими школьниками 1995. То же самое было сделано по учащимся ПТУ. Сдвиги идут в одном том же направлении (см. таблицу 4).

Таблица 4 Удельный вес сексуально искушенных школьников и учащихся ПТУ в зависимости от пола и возраста в выборках 1993 и 1995 годов 

	Год	Тип учебного заведения
Пол	Проведения	Школа		ПТУ
	Опроса	16-летние	17-летние	16-летние	17-летние
Мужской	1993	35.7	42.9	41.2	55.9
	1995	44.1	44.1	62.7	71.9
Женский	1993	16.4	29.0	39.3	58.5
	1995	23.9	40.3	46.0	60.8

Кроме того, в выборке 1995 мы сравнили ответы 16-летних девушек и юношей с ответами 19-летних. Среди 16-летних девушек сексуально искушенных оказалось вдвое больше (23% против 11%), чем среди 19-летних, когда им было 16 лет. Большая разница (45% против 24% ) выявилась и при сравнении 17-летних девушек с 19-летними. У мальчиков различия меньше, но идут в том же направлении.

Следовательно, есть основания думать, что снижение возраста сексуального дебюта - не случайность, а продолжение закономерной долгосрочной тенденции, подобно тому, как это происходило на Западе в 1970-х гг.

То, что соответствующие сдвиги больше у женщин, чем у мужчин, также закономерно. Сексуальная революция XX в. - в первую очередь женская революция, в ходе которой многие привычные гендерные различия исчезают или уменьшаются. Но поскольку в России этот процесс начался позже, а традиционная символическая и бытовая культура была более патриархальной, чем на Западе, соответствующие гендерные различия и связанные с ними установки здесь пока что сохраняются - мальчики начинают сексуальную жизнь значительно раньше девочек и имеют больше сексуальных партнерш. В этом отношении Россия ближе к странам Южной Европы и Франции, чем к Скандинавским странам, Голландии и Германии.

Однако следует иметь в виду, что для многих российских (как и для французских) мальчиков-подростков сексуальный дебют остается одноразовым событием, своего рода пробным шаром, тогда как их сверстницы, раз начав половую жизнь, продолжают ее более или менее регулярно.

Зависимость подростковой сексуальности от социальных факторов ясно выступает при сравнении возраста сексуального дебюта и прочих форм сексуальной активности учащихся общеобразовательной школы и учащихся ПТУ (таблица 4). Учащиеся ПТУ начинают половую жизнь значительно раньше, чем их сверстники из обычных школ; особенно велика эта разница у девочек (среди 16-летних учениц ПТУ сексуально-искушенных почти вдвое больше, чем среди школьниц). За этим явно стоит неравенство социальных, в том числе семейных, условий развития.

По данным опроса 1995 года, сексуальное поведение подростков варьирует также в зависимости от размера города. Среди юношей-школьников Москвы и Новгорода сексуальный опыт имел практически каждый второй, тогда как в Борисоглебске - только каждый третий. Еще более строгие нормы в малых городах у девушек; если в Москве сексуальный опыт имела каждая третья 16-летняя школьница, то в Борисоглебске - лишь 14% . В патриархальных городах и районах Сибири эта цифра, вероятно, будет значительно ниже. К сожалению, мы ничего не знаем о сексуальном поведении и установках сельских подростков.

Хотя романтический культ любви и дружбы, как и ориентация на семейные ценности (желание в будущем вступить в брак и иметь детей), у российских подростков достаточно сильны, на характер их сексуально-эротических интересов это мало влияет. Замечание Фрейда о раздвоенности "чувственного" (сексуальные потребности) и "нежного" (потребность в любви) влечения в полной мере относится и к нашим современным подросткам. Ранний сексуальный дебют, особенно у юношей, вовсе не означает ни страстной любви, ни начала регулярной половой жизни. Наоборот, ранние сексуальные связи часто безлюбовны и прозаичны, и не опираются на опыт дружеских отношений между юношами и девушками.

По данным опроса 1993 г., почти треть сексуально искушенных подростков никогда не имели друзей противоположного пола. Особенно бедным выглядит коммуникативный мир мальчиков, 41% которых не имеют постоянной подруги. Девушки сообщают о дружбе с мальчиками значительно чаще (никогда не дружили с мальчиками лишь 17% опрошенных девушек). Насколько позволяют судить наши данные, структура и ценности дружеского общения юношей и девушек не особенно отличается от той, которая была установлена в нашем исследовании юношеской дружбы в 1970 г. (Кон, 1989).

Но хотя девушки ценят психологическую интимность выше юношей и, однажды начав половую жизнь, чаще продолжают ее с тем же самым партнером, в раннем юношеском возрасте постоянные партнерские отношения сравнительно редки. По данным опроса в 1988 г. Е.И. Сотниковой и С.Г. Перминовой группы 15-19-летних московских школьниц и учащихся ПТУ, постоянного сексуального партнера не имела каждая четвертая (26,7%) сексуально-искушенная девушка, а среди 14-15-летних — целых две трети (66,7%) (Сотникова и Перминова, 1993). Чувственное удовольствие и психологическая интимность - две главные сексуальные ценности, которые в ранней юности редко совмещаются друг с другом.

Опрос 1995 года, в котором подробно фиксировались обстоятельства сексуального дебюта и особенности первого партнера, позволяет конкретизировать эту картину. Только 35% 16–19-летних девушек и 15% юношей сказали, что были влюблены в своего первого партнера. Остальные довольствовались просто симпатией ("нравился") или вообще ничего романтического не чувствовали (так ответил почти каждый четвертый юноша). 21% юношей и 11% девушек начали свою сексуальную жизнь с человеком, которого до этого вовсе не знали; 19% девушек и 9% юношей были знакомы со своим первым партнером не больше недели, 15% тех и других – около месяца, 12% юношей и 16% девушек – два-три месяца. Только 22% юношей и 34% девушек были знакомы со своим избранником год или больше. У многих первая связь была случайной и сразу же прервалась. Более или менее регулярную половую жизнь ведут лишь немногие 16–19-летние.

Существенная разница между юношами и девушками существует не только в возрасте собственного сексуального дебюта, но и в возрасте своего первого партнера. У девушек первая сексуальная близость, как правило, происходит с более старшим (на два и более года) мужчиной. Эта закономерность, наиболее выраженная в раннем возрасте, сохраняется во всех обследованных группах

40% 13-14-тилетних девочек дебютируют с уже совершеннолетними мужчинами. Каждый пятый мальчик этого возраста также приобретает свой первый сексуальный опыт с совершеннолетней женщиной. Но если девушки довольно часто переживают свой "первый раз" с мужчинами, которые старше их больше, чем на пять лет (так произошло у 22% опрошенных), то для юношей такой большой возрастной разрыв - редкость (менее пяти процентов), чаще все происходит в пределах собственной возрастной группы.

Таблица 5. Разница в возрасте с первым половым партнером в зависимости от пола и возраста респондента во время первого полового опыта 

Возраст респондента во время первого полового опыта	Первые сексуальный партнер...
		На два и более года моложе		Примерно того же возраста (± 1 год)		На два и более года старше
		Девушки	Юноши	Девушки	Юноши	Девушки	Юноши
13 лет	0	1,9	6,3	38,9	93,8	55,6
14 лет	0	0,8	28,6	48,5	70,1	50,8
15 лет	0	3,5	24,7	62,7	75,3	30,7
16 лет	0,4	4,4	33,9	75	65,6	19,1
17 лет	1,6	6,4	38,3	82,4	60,2	9,6
18 лет	1,4	12,3	39,1	65,8	59,4	21,9

Сверстники становятся первыми сексуальными партнерами чаще всего в том случае, если знакомство длилось долго, более года. Почти половина (48%) девушек, дебютировавших со своими сверстниками, отдались им после более чем годичного знакомства. Большинство юношей, начиная с пятнадцати лет, осуществляют первые сексуальные эксперименты со сверстницами, а затем, после восемнадцати лет, переключаются на более юных, чем они сами, девушек.

Судя по ответам большинства опрошенных, сексуальный дебют редко бывает осознанным шагом, подготовленным длительной историей взаимоотношений или пылким чувством. Всего четверть (26%) опрошенных юношей и менее трети (31%) девушек предвидели, что "это" произойдет именно с данным человеком. Для многих выбор партнера оказался случайностью. У 30% девушек до момента сближения вообще не возникало особого желания интимной близости с кем бы то ни было. У юношей такое желание было, но большей частью не персонифицировалось, им просто хотелось это с кем-то проделать. Лишь около половины девушек и четверть юношей сказали, что их первым партнером по сексу стал постоянный парень (девушка). Отчасти потому, что такого человека у них не было, а отчасти потому, что отношения с таким человеком психологически сложнее .

Вопреки распространенным представлениям, что подростки чаще всего сходятся под влиянием алкогольного опьянения, примерно половина сексуальных дебютов (у 56% девушек и у 45% юношей) произошли, когда оба партнера были трезвы. Хотя это событие нередко предваряется выпивкой, две трети опрошенных девушек и половина юношей сказали, что во время своего первого полового акта они сами были совершенно трезвы.

Пережитые при первой близости впечатления навсегда сохраняются в памяти и сильно влияют на последующую сексуальную жизнь. Эти переживания напрямую связаны с теми чувствами, которые они испытывали с своему первому партнеру.

Как видно из таблицы 6, юноши и девушки, которые были влюблены в своего партнера, оценивают свою первую близость значительно выше, чем те, которые были к нему (к ней) равнодушны. При наличии влюбленности безусловно хорошее впечатление от первого коитуса осталось у 47.8% юношей и у 26.2% девушек, а при ее отсутствии - только у 28.2% юношей и у 4.6% девушек. Резко отрицательное впечатление от первой близости при наличии влюбленности осталось только у 0.7% юношей и 0.8% девушек. При отсутствии же эмоциональной вовлеченности доля резко отрицательных оценок возрастает у юношей в три с половиной раза (2.4%), а у девушек - в 33 раза (26.4%)!

Таблица 6. Оценка мальчиками и девочками своего первой сексуальной близости в зависимости от чувств, которые они испытывали к партнеру (опрос 1995 г) % 

Чувство до сближения	Пол	Впечатление о первом половом акте
				Безусловно хорошее	Скорее хорошее	Трудно сказать, никакого	Скорее плохое	Безусловно плохое
	Никакого	Мальчики	28,2	37,9	25,2	6,3	2,4
		Девочки	4,6	14,9	34,5	19,5	26,4
	Нравился (ась)	Мальчики	42,0	44,4	9,1	4,2	0,2
		Девочки	17,8	33,3	26,3	19	3,5
	Была влюбленность	Мальчики	47,8	41,3	5,1	5,1	0,7
		Девочки	26,2	40,5	17,7	14,8	0,8
	Не уверен(а)	Мальчики	30,8	43,6	20,5	3,8	1,3
		Девочки	12,8	17,9	28,2	30,8	10,3

Значительно меньшая удовлетворенность женщин своим первым сексуальным опытом (даже в самом благоприятном варианте безусловно положительная оценка едва превышает 26%) объясняется как социально-психологическими, так и психофизиологическими факторами (дефлорация и страх перед ней), причем и те и другие в какой-то степени универсальны.

Свой сексуальный минимум (эякуляцию) мальчик получает почти всегда. Кроме того, ему психологически важен сам факт состоявшейся сексуальной инициации: "Я это сделал! Теперь есть, что рассказать ребятам!" Даже если партнерша не вызывала у них никаких чувств, а полученное удовольствие было меньше, чем при мастурбации, две трети юношей воспринимают свой первый половой акт как положительное и радостное событие; "безусловно плохое" и "в основном плохое" впечатление осталось лишь у 8.7% опрошенных юношей.

Женские сексуальные реакции и переживания тоньше и сложнее, в них представлено больше эмоциональных компонентов. Поэтому доля неудовлетворенных составляет у девушек почти 46%.

Однако при наличии влюбленности эти половые различия резко уменьшаются. Число безусловно недовольных своим "первым разом" юношей и девушек невелико, меньше 1%, и практически одинаково, разница составляет 0.1%, а доля полностью и в основном довольных возрастает у юношей до 89%, а у девушек - до 67%.

Однако получение удовольствия, хотя сам подросток этого зачастую не сознает, связано не только с его сексуально-физиологической, но и эмоционально-коммуникативной зрелостью. Чем младше подросток (особенно девочка) в момент своего сексуального дебюта, тем меньше вероятность, что сексуальное сближение совпадет с высокой эмоциональной вовлеченностью, и тем больше у него будет оснований для тревог и разочарований.

В опросе 1995 г. мы спрашивали респондентов не только об их непосредственной реакции, но и о том, как они оценивают свой первый сексуальный опыт по прошествии некоторого времени. При этом снова выявились гендерные различия.

Почти треть юношей считают, что это было правильное решение. Примерно столько же - что "первый раз" не имел в их жизни большого значения. Каждый четвертый мальчик испытывает по этому поводу смешанные чувства, видя в нем как хорошие, так и плохие стороны. Один из десяти испытывает некоторое сожаление, но только единицы считают это событие серьезной ошибкой.

Девичьи ретроспективные оценки более осторожны. Только одна из пяти опрошенных считает, что приняла правильное решение, и столько же девушек думают, что совершили ошибку. Самый частый ответ - смешанные чувства, признание того, что этот опыт имел как положительные, так и отрицательные стороны. Однако гораздо меньше девушек, чем мальчиков, - всего 13% - считают это событие несущественным фактом своей биографии.

Характерно, что мнения девушек сильно зависят от возраста их собственного сексуального дебюта. Большинство (53%) тех, кто начал сексуальную жизнь в 13 лет и моложе, сожалеют об этом. В целом, среди девушек, которые пережили сексуальный дебют до 16 лет, ответов, выражающих сожаление, больше, чем положительных оценок. У юношей такой зависимости нет. Это сопоставимо с немецкими, шотландскими и новозеландскими данными, приведенными в предыдущем разделе отчета.

В опросе 1995 г. мы также сравнивали реальный возраст собственного сексуального дебюта респондентов с тем, который они считают для него оптимальным. Свыше половины (55%) сексуально искушенных девочек и 41% мальчиков назвали при этом более старший возраст, чем тот, в котором они сами это сделали!

Как в 1993, так и в 1995 г. значительная часть сексуальных дебютов у девочек была не совсем добровольной и сопровождалась какой-то степенью принуждения. В опросе 1993 г. 24% девочек и 11 % мальчиков сказали, что испытали какое-то сексуальное принуждение. Близкие цифры - 25% и 12% получил в Петербурге И.И. Лунин. В опросе 1995 г., объясняя причины неудовлетворенности своим первым половым актом, 21.8% девушек и 2% юношей сказали, что он был совершен по принуждению, под нажимом. 29% девушек сказали, что сопротивлялись этому нажиму, но 22% "сначала сопротивлялись, а потом согласились", а 7% "возражали и сопротивлялись до самого конца".

Последний ответ практически эквивалентен признанию факта изнасилования. Однако фактическая интерпретация подобных событий весьма сложна и деликатна.

В России, как и на Западе, мужское и женское понимание сексуального насилия, особенно при свиданиях, не совпадают. Как правило, многие мальчики не считают свои действия в подобных случаях преступными и не признают, что они причинили ущерб женщине. Каждый четвертый юноша в той или иной степени согласился с предложенным в нашем опроснике мнением, что "Нельзя осуждать парня, если он займется сексом с девушкой, с которой он долгое время встречался, даже против ее воли".

Отчасти это следствие сексуальной и общей невоспитанности, непонимания женской психологии и неумения разговаривать с женщиной на сексуальные темы. Но нужно учитывать также распространенный среди женщин обычай притворного сопротивления сексуальным домогательствам, когда говорят "нет", а подразумевают "да". В России, где традиционные полоролевые стереотипы сильнее, чем на Западе, так делают особенно часто. На вопрос, случалось ли им когда-нибудь сказать "нет", "хотя они сами намеревались и хотели вступить в сексуальные отношения", утвердительно ответили 59% студенток Владимирского политехнического института (по сравнению с 38% американок и 37% японок); 30% этих девушек поступали так дважды или трижды, а 12% — больше четырех раз (Sprecher et al., 1994).

Как бы то ни было, сексуальное насилие и принуждение - важный элемент современной российской молодежной субкультуры и его необходимо учитывать при изучении подростковой и юношеской сексуальности.

Как и у взрослых, сексуальное поведение подростков и юношей связано с определенными социально-групповыми и индивидуальными особенностями. Наши исследования выявили здесь некоторые характерные тенденции. В частности, сравнение в опросе 1993 г. сексуально-искушенных и девственных 16-летних подростков показывает важные социальные и психологические корреляты ранней, по сравнению со среднестатистическими показателями, сексуальной инициации.

Поскольку секс для подростка — нечто запретное и рискованное, раньше других в него вовлекаются, кто любит риск и самопроверку и нуждается в самоутверждении. Например, с утверждением "Я получаю настоящее удовольствие, совершая довольно-таки рискованные поступки" согласились 58% сексуально-активных подростков и только 43% девственников. Суждение "Мне нравится постоянно испытывать себя, делая что-нибудь немного рискованное", применили к себе 65% первой и 44% второй группы. Больше половины сексуально-активных и менее трети девственных подростков сказали: "Я часто стараюсь проверить, насколько далеко я могу зайти". 43% сексуально искушенных подростков сказали, что они "иногда делают что-то специально, чтобы шокировать родителей или других взрослых, просто для смеха". У девственников таких ответов на 12% меньше.

Эта картина вполне соответствует данным новейших западных сексологических исследований, которые показывают, что связь уровня сексуальной активности (возраст сексуального дебюта и число партнеров) и общей эмоциональной раскованности, проявляющейся в любви к риску, необычным поступкам и новым переживаниям, которая особенно характерна для юношей, действительно существует и, возможно, связана с индивидуальными различиями в уровне секреции тестостерона.

Высокая сексуальная активность сочетается у подростков также с целым рядом других психологических черт.

Сексуально-активные подростки более уверены в себе, чтобы не сказать - самоуверенны. Однако психологическая независимость от старших часто оборачивается у них повышенной конформностью, рабской зависимостью от сверстников. Среди сексуально-активных чаще встречаются юноши и девушки, податливые на уговоры и заразительные примеры окружающих. В опросе 1993 г. 52% таких ребят сказали: "Иногда я позволяю другим уговорить себя сделать то, чего, как я знаю, делать не следует". Девственников с подобной самохарактеристикой на 10% меньше.

У сексуально-активных подростков учебная успеваемость и дисциплина несколько ниже, чем у девственников. Среди них в два с половиной раза больше второгодников и тех, кого учителям приходилось отстранять от занятий. Планирующих продолжить учебу в вузе среди них на 10% меньше.

Более раннее начало половой жизни статистически связано с разными формами девиантного, социально неодобряемого поведения. Курящих и пьющих среди сексуально-активных шестнадцатилетних втрое больше, чем среди девственников. С наркотиками в 1993 г. баловались соответственно 32% и 6% . В 1995 г. на вопрос "Пробовал ли ты травку?" утвердительно ответили 83% сексуально-активных и только 26% в выборке в целом. По данным опроса Научного центра охраны здоровья детей и подростков Российской Академии медицинских наук, 71.5% сексуально активных мальчиков курят, 82.3% употребляют спиртные напитки, 43.1% пробовали наркотики (Царегородцев, Гаврилова, Зелинская, Такунов, 1997).

Так же ведут себя, по мнению этих ребят, и их друзья. На вопрос "Многие ли из твоих друзей употребляют наркотики или алкоголь?" "большинство" и "практически все" ответили 51% сексуально активных и 25% девственных старшеклассников.

За этим социально-психологическим синдромом иногда стоят неблагоприятные социальные, прежде всего семейные условия. Ранняя сексуальная инициация более характерна для выходцев из менее образованных семей. Это особенно ясно видно при сопоставлении учащихся элитных общеобразовательных школ с учащимися ПТУ. По данным опроса 1993 г., среди подростков с ранним сексуальным опытом чуть больше таких, которые воспитывались в неполных семьях, но разница эта статистически незначима. Образовательный уровень и социальный статус их родителей, особенно отцов, у них несколько ниже среднего. Доля отцов, не имеющих постоянного места работы, среди них почти втрое выше, а возможность свободного обсуждения с родителями проблем секса в таких семьях значительно ниже. Однако влияние семьи в целом требует специального исследования и не должно заслонять врожденных индивидуальных различий, без учета которых эффективное сексуальное просвещение просто невозможно.

Как и на Западе, сексуальное поведение и ценности российских подростков имеют четко выраженные когортные особенности, представители разных поколений часто имеют по этим вопросам разные мнения.

В опросе 1997 года подросткам, их учителям и родителям предлагалось выразить свое согласие или несогласие с определенным набором суждений, начиная от полезности или вредности добрачного сексуального опыта и кончая отношением к гомосексуальности. Как и следовало ожидать, практически по всем вопросам подростки значительно либеральнее и даже радикальнее взрослых. Отчасти за этим стоят межпоколенные, когортные различия, то, что отцы и дети воспитывались в других культурных условиях, а отчасти - социально-возрастные различия: молодые люди больше склонны к сексуальному либерализму, тогда как воспитатели опасаются его нежелательных последствий.

Как и на Западе, очень важную, решающую роль в формировании нормативных ориентаций подростков, особенно относительно сексуальности, играет общество сверстников, которое часто подталкивает подростков к более ранней сексуальной инициации. Хотя 44% девочек и 39% мальчиков в 1993 г. сказали, что не знают, совпадают ли их взгляды на секс со взглядами их соучеников, 35% девушек и 45% юношей считают, что они тождественны или похожи. С возрастом эта предполагаемая общность взглядов увеличивается с 35% у тех, кто младше 14-ти лет, до 60% у 16-17-летних.

Несмотря на то, что подавляющее большинство российских подростков отрицают давление со стороны сверстников в сторону более раннего начала сексуальной жизни, такое давление, особенно на мальчиков, реально существует и достаточно сильно. На вопрос "Твои друзья одобрили бы или осудили молодых людей твоего возраста за половые сношения?" 11% 16-летних девственников сказали, что осудили бы, 46% — что не стали бы ни осуждать, ни поддерживать, и 42% — что отнеслись бы одобрительно. Среди сексуально искушенных соответствующие цифры составляют 4%, 30% и 67%. Ребята явно рассчитывают на поддержку ровесников. Как соотносится при этом выбор друзей по принципу общности взглядов и поведения, с одной стороны, и сознательная ориентация на групповые ценности и нормы, с другой, - тема самостоятельного исследования.

Заслуживает внимания то, что многие подростки, особенно мальчики, склонны преувеличивать сексуальную "продвинутость" своих друзей и однокашников. В 1993 году только 36% 16-17-летних сами имели сексуальный опыт. Однако на вопрос: "Сколько примерно твоих друзей уже имели половые сношения?" 15% этой возрастной группы ответили "примерно половина", 16% — "больше половины" и еще столько же — "практически все". У сексуально искушенных аберрация еще больше: "никто" — меньше одного процента, "меньше половины" — 21%, "примерно половина" — 18%, "больше половины" — 26%, "практически все" — 33%. Завышенная оценка возрастной "нормы" толкает подростка к рискованным сексуальным и прочим экспериментам: не могу же я отставать от других ?!

Нравственные убеждения, с которыми подростки сверяют свои поступки, противоречивы, непоследовательны и далеко не всегда реализуются в поведении (как и у взрослых).

41% опрошенных в 1993 году 12-17 летних девочек и 29% мальчиков сказали, что придают важное значение религии. 46% девочек и 23% мальчиков говорят, что добрачный секс противоречит их убеждениям. Однако среди 16-17-летних, у которых этот вопрос из теоретического становится практическим, так считают уже только 21%, а 60% этого мнения открыто не разделяют.

Установки и взгляды подростков часто радикальней их собственного поведения. Отчасти этот радикализм показной, демонстративный, но отчасти это предвестник грядущих поведенческих сдвигов. Как показывает международный опыт, сдвиги в установках и ценностях большей частью опережают изменения в реальном сексуальном поведении.

В отличие от консервативных взрослых, для которых подростковый секс — опасное, отклоняющееся от нормы, поведение, сами подростки считают его нормальным и естественным. С мнением "Нереально думать, что молодежь удержится от занятий сексом в подростковом возрасте" в 1993 г. полностью согласились 46% мальчиков и 36% девочек. 53% мальчиков и 36% девочек не видят ничего плохого в добрачных отношениях, если молодые люди любят друг друга. С суждением "К половым сношениям нужно относиться как ко вполне нормальной и ожидаемой части свиданий подростков" полностью согласились 36% мальчиков и 21% девочек (среди сексуально искушенных 16-летних — соответственно 56% и 37%). Эти мнения более сдержанны, чем мнения американских подростков 1970-х годов, но эта сдержанность имеет границы.

Анализ ответов на вопрос: "Если ты не занимался (не занималась) сексом или сейчас сознательно воздерживаешься от дальнейших сексуальных контактов, то почему?", показывает, что подростковая мотивация в этом вопросе довольно прагматична. Ответы обобщены в таблице 7:

Таблица 7. Мотивы сексуального воздержания подростков (опрос 1993 г.) 

Вариант ответа	Девочки, %	Мальчики, %
Это против моих религиозных убеждений	9,9	5,4
Это не кажется мне особенно привлекательным	20,0	9,3
Мне не хочется вдруг столкнуться с проблемой нежелательной беременности	31,5	17,4
Я не хочу заполучить СПИД или какую-нибудь другую болезнь, передающуюся половым путем	40,9	30,7
Я не нашел (не нашла) еще, с кем бы этим стоило заняться	13,5	26,0
У меня пока не было подходящего случая	7,7	20,4
Это вызвало бы у меня чувство неудобства	14,7	7,9
Это кажется мне неправильным с моральной точки зрения	13,7	6,4
Я еще не чувствую себя готовым (готовой) к этому	26,0	13,9
Я не хочу расстраивать своих родителей	15,9	7,9
Я не хочу, чтобы кто-нибудь мною пользовался для своих целей, для своего удовольствия	25,7	8,1
Другой ответ	4,6	5,3
Не ответили	8,4	19,0

Моральные ("Почему я не должен?") и психологические ("Почему я не хочу?") доводы отступают на второй план перед соображениями практического свойства: "Чего я боюсь?" и "Что мне мешает?", особенно у мальчиков.

В опросе 1995 г. молодых людей просили ответить, какие причины удерживают их от вступления в сексуальную связь, а затем указать, что из перечисленного для них наиболее важно, то есть выбрать из нескольких причин одну. Самым важным фактором для обоих полов, который указали 39% девушек и 30% юношей, оказалось "Я еще не нашел подходящего человека". У юношей на втором месте (23%) стоит собственная застенчивость и нерешительность (среди девушек так ответили меньше 5%) и на третьем (18%) – отсутствие возможности (среди девушек так ответили меньше 4%). У девушек вторая по значимости (19%) причина сексуальной сдержанности – чувство своей неготовности к столь ответственному шагу (среди юношей так ответили вдвое меньше), а третья (12%) – нежелание быть использованной ради чьего-то удовольствия (только 0.6% мальчиков выбрали этот вариант). Девушки в два с половиной раза больше мальчиков озабочены проблемой возможной беременности и вдвое больше – негативной реакцией родителей.

Если вспомнить предыдущий раздел отчета, очевидно, что ничего особенного и сенсационного в российских цифрах нет. Они, как и стоящие за ними социальные и психологические проблемы, вполне сопоставимы с западными и отражают одни и же общие тенденции. 

Тип современной российской подростковой сексуальной культуры очень похож на ту, которая существовала в США и в странах Западной Европы 30 лет тому назад. Раннее начало сексуальной жизни тогда тоже коррелировало с плохой учебой, конфликтами с родителями, вовлечением в преступные группы, кражами, угоном автомашин, вандализмом, насилием, курением, пьянством, употреблением наркотиков (Miller and Simon, 1980; Vener and Stewart, 1974; Yamaguchi and Kandel, 1985).

Сама по себе подростковая сексуальность отнюдь не была причиной антисоциального поведения, но за статистическими корреляциями прослеживались контуры такого типа молодежной субкультуры, когда и взрослое общество и сами тинейджеры видят в сексуальной жизни, курении, выпивке и баловстве с наркотиками знаки взросления, обретения самостоятельности от старших, прежде всего от родителей. Когда общество перестает табуировать юношескую сексуальность, начинает относиться к ней спокойно, помогая подросткам овладеть необходимыми для жизни знаниями, ее связь с девиантным поведением ослабевает и даже вовсе исчезает, что и было показано выше на опыте стран Западной Европы.

Однако так происходит только там, где взрослое общество обладает достаточно высокой сексуальной культурой и терпимостью. США, где консервативные силы пытались в конце 1960-х остановить сексуальную революцию с помощью заклинаний и запретов, уверяя, что сексуальное просвещение — "грязный коммунистический заговор для подрыва духовного здоровья американской молодежи", сейчас расплачиваются за это неслыханным в Западном мире размахом сексуального насилия, подростковых беременностей и абортов. Разумеется, это зависит от множества социальных причин, но сексуальная безграмотность, в сочетании с культом насилия в средствах массовой информации, тоже немало этом способствует.

США имеют едва ли не лучшие в мире научные исследования проблем пола и сексуальности. Но когда в конце 1989 г. Институт Кинзи протестировал 1974 взрослых американцев, задав им 18 элементарных сексологических вопросов, 55% опрошенных провалились, не сумев правильно ответить даже на половину вопросов, только пять (!!!) человек получили "пятерки" и 68 (4%) — "четверки". Да и как могло быть иначе, если лишь 14% этих людей получили в юности какое-то сексуальное образование? (Reinisch, 1990).

В опросе, проведенном в начале 1990-х годов супругами Джанус, 53% мужчин и 33% женщин сказали, что главные сведения о сексе почерпнули на улице, 25% и 40% — в кругу семьи, и только 20 % мужчин и 25% женщин — в школе (Janus and Janus, 1993). В последние годы сексуальное просвещение в США стало улучшаться. Судя по данным недавних опросов, три четверти тинейджеров так или иначе обсуждают эти вопросы с родителями, и 72% имели какие-то занятия в школе (Teens Talk about Sex, 1996) Девять из десяти опрошенных 18-19-летних американцев сказали, что они получили какое-то систематическое сексуальное просвещение (Kenen, 1997). Именно этим американцы объясняют достигнутое в 1995 году - впервые с 1970 года ! - пятипроцентное снижение числа подростков, начавших половую жизнь между 15 и 19 годами (количество девушек, начавших сексуальную жизнь в этом возрасте, снизилось с 55% в 1990 до 50% в 1995 , а доля юношей - с 60% в 1988 до 55% в 1995 году), а также значительное - на 7.8% - снижение беременностей в этой возрастной группе (National and State-Specific Pregnancy Rates Among Adolescents, 2000)

Но как ни плохо обстоит дело в США, в России все гораздо хуже. Российские подростки "догоняют" и "перегоняют" своих западных ровесников в крайне сложных и неблагоприятных социокультурных условиях, а официальное общество и государство не только не помогают им, но усугубляют их трудности. 

Первая из них - отсутствие систематического сексуального образования. Дефицит научной информации о сексуальности и разрыв между поколениями в этих вопросах в постсоветской России велик, как нигде. Об этом говорят все имеющиеся социологические данные.

В 1991 г. на вопрос ВЦИОМ, "Говорили ли ваши родители с вами на темы полового воспитания?" положительно ответили 13%, отрицательно — 87% опрошенных. Особенно обделены родительским вниманием мальчики: если с девочками говорили 15% родителей, то с мальчиками — только 10 %. Снова бросается в глаза социально-возрастная дифференциация: среди людей моложе 25 лет положительно ответили на этот вопрос 27-28%, а среди тех, кому больше 55 лет, — только 5%. Городские родители говорят на эти темы чаще, чем сельские и т.д.

Собственных детей респонденты воспитывают или собираются воспитывать иначе. На вопрос "Говорили ли вы, собираетесь ли вы говорить со своими детьми на темы полового воспитания?" утвердительно ответили 51% (женщин на 6% больше, чем мужчин) , отрицательно — 48%. Однако перевес положительных ответов достигается главным образом за счет молодежи, уменьшаясь с 83% в группе 20-24-летних, которые говорят только о своих намерениях, до 23-24% среди тех, кто старше 55 лет.

Для опрошенных Сотниковой и Перминовой девушек-москвичек в 1988 г. главным источником информации по вопросам пола и контрацепции (56% ) были подруги и знакомые; доля родителей составила 9,7% , медицинских работников — 3,8%, учителей — 1,2%.

По данным нашего опроса 1993 г., больше двух третей родителей никогда не говорили со своими детьми о сексе, а те, кто этих тем касался, делали это один-два раза. Сами ребята спрашивать родителей стесняются или не хотят. За последний год перед опросом 67% девочек и 77% мальчиков ни разу не задавали таких вопросов. Не удивительно, что на вопрос: "Насколько совпадают твои взгляды и принципы, касающиеся секса, со взглядами и принципами твоих родителей?" свыше половины подростков ответили "Не знаю". Тем не менее 38% 16-17-летних были убеждены, что их взгляды решительно расходятся с родительскими.

Так же "невинна" по части сексуального просвещения и школа. Только 17% учащихся двух крупнейших столичных городов получили в школе какие-то сведения, как правило, одну или две лекции, остальные — ничего.

При опросе в 1997 г. учащихся 7-9-х классов 16 пилотных школ (869 мальчиков и 928 девочек) в восьми разных регионах выяснилось, что специальные занятия или уроки по сексуальному просвещению (чаще всего - одно-два занятия) посещали лишь 16% мальчиков и 23% девочек. Основными источниками знаний о сексе (таблица 8) являются печатные издания (30% процентов мальчиков и 28% девочек) , фильмы и телепередачи (22% и 13%), разговоры с друзьями (22% и 16%). Родителей и других родственников упомянули 6% мальчиков и 15% девочек, учителей и лекторов - 3% и 4%, медицинских работников - 2% и 4%.

Таблица 8. Главные источники знаний о сексуальности, по полу и школьному классу. Опрос 1997 г. (%) 

Источники информации	Класс
		7		8		9		10		Всего
		Пол
		М	Ж	М	Ж	М	Ж	М	Ж
Книги, журналы, газеты	52.5	54.1	57.4	63.6	66.5	62.3	60.7	60.8
Разговоры с друзьями	38.8	36.6	54.9	55.8	47.5	56.3	47.7	51.6
Кино, телевидение	39.9	38.7	54.5	50.4	56.1	45.5	52.0	45.4
Родители и другие родственники	8.2	32.0	10.2	25.6	12.4	24.3	10.8	26.4
Учителя, лекторы	8.2	7.2	3.3	7.4	9.1	16.5	7.2	11.6
Братья, сестры	6.6	13.4	9.8	11.6	8.9	6.3	8.6	9.5
Профессиональная консультация	4.4	4.6	2.5	4.7	6.1	18.8	4.6	11.3
Медицинские работники	1.6	9.3	2.0	7.0	3.6	11.0	2.7	9.4
Сексуальный партнер(ша)	3.3	2.6	7.0	5.0	4.8	7.5	5.1	5.6
Собственный опыт	7.1	1.5	6.6	4.7	7.9	8.0	7.3	5.5
Другое	0.5	2.6	1.2	1.6	0.8	1.8	0.9	1.9

По сравнению со своими родителями, которых опрашивали по сходной анкете, сегодняшние школьники имеют значительно более разнообразные и более надежные источники информации, чем их отцы и матери в их возрасте. Если родительское поколение, как и предыдущие, черпало главную информацию из разговоров со своими сверстниками, то теперь на первый план выходят печатные и электронные источники информации. Но ничего похожего на систематическое сексуальное образование в стране нет.

Самые авторитетные для подростков взрослые - родители и учителя - не могут и не хотят заниматься этим делом. Опрос 1997 г. подтвердил, что лишь ничтожная доля родителей (чаще матерей) говорят с подростками на эти темы, да и то, как правило, в самой общей форме.

Так же инертна и беспомощна и школа. 67% учителей пилотных школ сказали, что девочки-ученицы никогда не задавали им вопросов о взаимоотношениях между полами (применительно к мальчикам доля отрицательных ответов возрастает до 87%), а большинство из тех, кому такие вопросы задавали, признались, что старались дать обтекаемый ответ или перевести разговор на другую тему. На вопрос "Ощущаете ли Вы себя готовой / готовым дать ответы на вопросы, связанные с сексуальным развитием и поведением учащихся, если в Вам обратятся школьники или их родители?" определенно утвердительно ответили только 11.5% учителей. Боюсь, что и они переоценили свои реальные знания.

Интересно выявленное И.И.Луниным в 1993 г. расхождение в оценке подростками "достоверности" и "доступности" разных источников сексуальной информации. Достоверность информации от родителей оценивается высоко (56%), уступая только медицинской литературе, но этот источник кажется подросткам наименее доступным. Напротив, друзья — самый доступный (80% процентов), но наименее достоверный (32%) источник информации о сексе. Следующие наиболее доступные источники информации: видеофильмы (72% ), художественная литература (65%) и эротические журналы (53%). Их достоверность подростки оценивают невысоко, но у них практически нет выбора...

В самые последние годы все большую роль в сексуальном самообразовании подрастающего поколения приобретает Интернет, но он доступен лишь ничтожному меньшинству подростков, да и почерпнуть там можно практически, что угодно.

Кто виноват и что делать?

В воспитании нуждается не столько общественное мнение, сколько общественные деятели.
Оскар Уайльд

Как же справляется российское общество с этой задачей?

Разговоры о необходимости введения в стране сексуального образования начались в СССР еще в 1962 г., их история подробно изложена в моей книге "Сексуальная культура в России. Клубничка на березке" (1997).

Половое воспитание мыслилось прежде всего как воспитание нравственное, собственно сексуальное просвещение вызывало у педагогов панический страх и часто объявлялось ненужным. О том, чтобы знакомить подростков с основами контрацепции, никто даже и не помышлял. Созданный в Академии Педагогических наук СССР сектор "этико-эстетических проблем полового воспитания" занимался главным образом морализированием, пропагандой полного сексуального воздержания до 25-30 лет и запугивал подростков ужасными последствиями мастурбации (импотенция, потеря памяти и т.д. и т.п.).

С введением в школьные программы в 1983-85 гг. курсов "Гигиеническое и половое воспитание" (12 часов в 8 классе) и "Этика и психология семейной жизни" (34 часа в 9-10 классах) дело, казалось, сдвинулось с места. Однако новый курс не был методически подготовлен. Прежде всего, никто не позаботился заранее об обучении учителей, моя статья на эту тему в "Учительской газете" так и называлась "Научите учителя". Учебные пособия для учителей А.Г. Хрипковой и Д.В. Колесова содержали полезные сведения по анатомии и физиологии, но самые важные психологические проблемы трактовали примитивно и с заведомо проигрышных охранительных позиций. Учебники для самих школьников сексуальные сюжеты вообще старались обойти. Немногочисленные профессиональные публикации, - книга Д.Н. Исаева и В.Е. Кагана "Половое воспитание и психогигиена пола у детей" (Ленинград, 1979, 1980), популярные книги В.Е. Кагана "Родителям о половом воспитании" (Москва, 1989), "Воспитателю о сексологии" (Москва, 1991) не могли изменить общей картины. Разработанные учеными программы дифференцированного полового просвещения для учащихся разного возраста остались невостребованными. Врачи и педагоги не имели, да и не искали, общего языка, а психологи в этом деле вовсе не участвовали. В результате школьный курс практически оказался мертворожденным.

С наступлением эпохи перестройки и гласности о необходимости сексуального просвещения во весь голос заговорили средства массовой информации, а социологи начали время от времени зондировать, как отнесется к этому общественное мнение. Несмотря на чудовищную неинформированность населения, его реакция с самого начала была положительной.

Во всех репрезентативных опросах общественного мнения, которые ВЦИОМ проводил с 1989 года, подавляющее большинство взрослого населения высказывалось в пользу систематического сексуального просвещения, особенно школьного.

Во всесоюзном опросе в конце 1989 г. ответы на вопрос: "Какие каналы получения информации по вопросам сексуальной жизни вы считаете наиболее приемлемыми и эффективными?" распределились следующим образом:

•  специальный учебный курс в школах, учебных заведениях - 45,6%;
•  специальная научно-популярная литература - 42,5%;
•  специальные научно-популярные фильмы, специальная научно-популярная программа телевидения - 28,7%;
•  консультации у врачей-специалистов - 22,2%;
•  беседы с родителями - 21,4%;
•  обсуждение проблем сексуальной жизни со сверстниками - 5,3%;
•  другие способы - 0,7%;
•  просвещение молодежи в вопросах сексуальной жизни вообще не нужно - 3,0%;
•  затруднились с ответом - 6,2%.

При всероссийском опросе 1991 г. за введение уроков полового просвещения в школе, начиная с 5-6 класса, высказались 60% (женщины - 61%, мужчины - 58%), против - 21%. При этом бросалась в глаза возрастная разница: среди людей моложе 25 лет положительно ответили свыше 80%, а среди тех, кто старше 60, - 38% . Получается, что люди, для которых секс уже перестал быль актуальным, стараются заблокировать информацию, необходимую тем, у кого жизнь впереди.

В анкете ВЦИОМ 1992 г. (всесоюзный опрос) был вопрос, преподаванию каких школьных предметов сейчас следовало бы, по мнению респондентов, уделить наибольшее внимание. В длинном списке предметов фигурировала "гигиена сексуальных отношений" (название, прямо скажем, не слишком увлекательное). В славянском регионе этот предмет вышел у мужчин на шестое, а у женщин - на четвертое по значимости место. Младшая возрастная группа (от 16 до 20 лет) поставила его на первое (его упомянули 29% опрошенных), а группа 20-24-летних - на второе место.

По данным общенационального опроса ВЦИОМ в 1994 г., 81% взрослых выступают за введение полового просвещения в образовательных учреждениях для 14-16-летних подростков и только 10 процентов – против (категорически против лишь 2.7% мужчин и 4.4% женщин) . Мужчины поддерживают сексуальное просвещение больше, чем женщины, молодые - больше, чем пожилые (среди респондентов моложе 25 лет безусловно поддерживают введение такого курса 70%, а среди тех, кто старше 55 лет, - 32%), а люди с высшим образованием - больше, чем с начальным (61% : 38%). 42% мужчин и 37% женщин согласны даже на то, чтобы этот курс получали 10-13-летние школьники (Бодрова, 1997) .

Выборочные опросы школьников, учителей и родителей показывают то же самое.

В нашем опросе 16-19 летних юношей и девушек в 1995 г. с мнением, что "сексуальным отношениям нужно уделять не меньше внимания, чем учебе или работе" согласились 59% девушек и 60% юношей (не согласились 21% и 23%) . С идеей ввести в школах специальный курс сексуального просвещения были согласны 88% девушек и 78.5% юношей (против - 5 % и 9%).

При опросе в 1997 г. за введение специального школьного предмета, посвященного сексуальным отношениям, высказались более 80% педагогов и около 90% учащихся 7-9 классов и их родителей.

Разумеется, это только верхушка айсберга. Как только заходит вопрос о том, чем именно должно заниматься сексуальное просвещение, кто и как должен его проводить, мнения людей расходятся.

При анкетировании группы школьников в Москве в 1993 г., 50% подростков сказали, что хотели бы получать информацию от врачей, 22 % - из специальной литературы, 18% - от родителей и никто - от школьных учителей. На вопрос о необходимости специальных школьных уроков полового просвещения положительно ответили 71% учителей, 69% родителей и только 21% подростков. Между прочим, 83 % учителей тоже считают, что вести этот предмет должен "человек со стороны" (Буторина, 1994).

Расходятся подростки и взрослые и в своих требованиях к содержанию соответствующего курса. Если взрослых заботят прежде всего проблемы безопасного секса, но подростки хотят, наряду с этим, получить информацию о способах максимизации сексуального удовольствия.

Как выглядят представления подростков о содержании школьного курса сексуального просвещения по данным нашего опроса 1997 г., видно из таблицы 9.

Таблица 9. Вопросы, которые школьники считают самыми важными в курсе сексуального образования. Опрос 1997г. (%) 

	Класс						Всего
		7		8		9
		Пол
		мм	жж	мм	;ж	мм	Ж ж	мм	жж
Психология взаимоотношений между полами	54.6	60.8	59.8	69.8	62.2	67.0	59.8	66.4
Зачатие, беременность и роды	49.7	64.9	45.5	52.7	39.6	54.3	43.6	56.2
Сексуальная ориентация, гомосексуальность и т.д..	27.9	26.8	27.0	24.4	18.8	24.3	23.3	24.9
Сексуальная техника: как получить от секса больше удовольствия	44.3	32.5	55.7	41.5	59.9	43.5	55.2	40.4
Сексуальная анатомия	45.4	42.8	43.0	46.5	44.4	45.8	44.2	45.3
Брак и семейная жизнь	63.4	79.4	58.2	70.2	56.6	66.5	58.6	70.5
Сексуальная гигиена	58.5	59.8	53.7	52.3	55.6	50.0	55.7	52.9
Методы контрацепции	47.5	63.4	51.6	67.4	62.2	69.3	55.8	67.4
Сексуальное насилие и как его избежать	50.3	72.2	47.5	74.8	51.0	76.8	49.8	75.1
Профилактика заболеваний, передаваемых половым путем, и СПИДа	72.1	82.5	76.6	83.3	78.7	84.0	76.6	83.5
Улучшение сексуального здоровья	55.7	49.0	56.6	52.7	62.4	52.8	59.2	51.9

Совершенно очевидно, что эти разные требования и ожидания требуют тщательного обсуждения и согласования, на которое способны только специалисты, которых в России никто никогда не готовил.

Понимая, что одно государство с проблемами планирования семьи не справится, советская общественность в конце 1980-х годов начала создавать для этой цели независимые фонды и организации. В январе 1989 г. была создана Международная ассоциация "Семья и здоровье" во главе с известным гинекологом и эндокринологом И.А. Мануиловой. В 1991 г., после распада Советского Союза, была создана Российская ассоциация планирования семьи (РАПС) под председательством академика медицины В.И. Кулакова (генеральный директор И.И. Гребешева). При помощи Международной Федерации планирования семьи, РАПС проводит большую пропагандистскую и просветительскую работу. С 1993 г. она издает международный медицинский журнал "Планирование семьи", проводит семинары по подготовке социальных работников, выпустила несколько книг для социальных работников и популярных брошюр для подростков. Переводимый ею журнал "Выбор" (с 1997 г., раньше он назывался "Планирование семьи в Европе") дает ценную информацию о состоянии сексуального здоровья и планирования семьи в Европе. Там же опубликована и собственная концепция РАПС (Гребешева, Камсюк, Алесина, 1997). Очень много делают и местные отделения РАПС.

В Cеверо-Западном административном округе Москвы успешно работает Медико-педагогический центр для подростков. В результате его усилий в округе вдвое снизилось число абортов у несовершеннолетних девушек. "В моей школе не было ни одной беременности течение трех лет работы сотрудников молодежного центра. До этого я не знала, что делать", - говорит директор Учебно-воспитательного комплекса № 1875 И.В. Сивцова. В работе Национальной конференции РАПС на тему "Репродуктивное здоровье и сексуальное воспитание молодежи" (1994) участвовали ряд парламентских комиссий, министерств и ведомств.

Прислушавшись к мнению специалистов, государство начало в 1994 году специальную президентскую программу "Планирование семьи", целями которой является содействие реализации прав каждой семьи, каждого человека, мужчины и женщины, свободно и без принуждения решать, сколько и когда они хотели бы иметь детей; охрана репродуктивного здоровья населения; профилактика абортов, болезней, передаваемых половым путем, и СПИДа. Чтобы законодательно оформить эту социальную политику, фракция "Женщины России" внесла в Государственную думу законопроект "О репродуктивных правах граждан и гарантиях их осуществления", который предусматривал:

•  право свободно и без принуждения решать вопрос, когда и сколько иметь детей в семье,
•  право на предупреждение аборта путем использования современных средств контрацепции,
•  право на получение качественных услуг в области планирования семьи и охраны репродуктивного здоровья,
•  право на получение грамотной и доступной информации о безопасном сексуальном поведении и охране репродуктивного здоровья, получение образования в этой области в учебных учреждениях.

"Планирование семьи" оказалось едва ли не единственной относительно успешной государственной программой. В результате совместных усилий медиков и социальных работников значительно больше женщин в России стали применять контрацепцию. По данным серьезного независимого исследования (Entwisle , 1996), в конце 1995 г. контрацепцией пользовались 63% замужних женщин репродуктивного возраста (20-49 лет).

Повышение контрацептивной культуры способствовало снижению числа абортов. Число искусственных абортов на 1000 женщин фертильного возраста (15-49 лет) снизилось, по данным официальной статистики, с 88 в 1993 до 74 в 1995 году (Госкомстат, 1996, с. 210-211) Некоторые независимые авторы дают даже более низкую цифру - 55 абортов (с учетом миниабортов) на 1000 женщин от 20 до 49 лет (Бодрова, с.19).

Однако эти успехи относительны. По числу абортов на 100 рождений Россия опережает США приблизительно в 8 раз, Англию и Францию - 10, Нидерланды - в 20 раз. Из трех беременностей родами завершается только одна. В стране ежегодно прерывается свыше 170 тысяч первых беременностей. Крайне тревожным остается положение с абортами у несовершеннолетних. Удельный вес абортов у девушек моложе 19 лет в 1995 году составил 10.8 процента от общего числа абортов, больше, чем в 1991 году. По данным Санкт-Петербургского городского консультативно-диагностического центра здоровья подростков "Ювента", 80% женщин приходят в гинекологическую клинику лишь после того, как они уже попытались, часто с ущербом для здоровья, решить проблему собственными силами.

Кроме нежелательных беременностей и абортов, к числу опасных последствий сексуальной революции в условиях экономического упадка, обеднения и глобальной криминализации страны относятся также рост проституции, в особенности подростковой и детской проституции, распространенность в молодежной среде сексуального насилия и т.д. В прессе то и дело появляются сенсационные сообщения о торговле несовершеннолетними девочками и мальчиками. Производство детской, в том числе гомосексуальной, порнографии в некоторых городах поставлено на поток и осуществляется почти открыто. Однако дальше журналистских сенсаций дело не идет, да и уровень анализа фактов, как правило, оставляет желать лучшего .

Особенно серьезной проблемой является катастрофический, принимающий эпидемические мастшабы, рост заболеваемости населения, особенно молодежи, болезнями, передаваемыми половым путем (БППП), и СПИДом.

Все эти явления взаимосвязаны, имеют социальные причины и не могут быть устранены только с помощью воспитательно-образовательных методов. Однако, как показывает опыт всех цивилизованных стран, адекватное сексуальное просвещение играет в этом деле далеко не последнюю роль. Систематическое снижение заболеваемости СПИДом в странах Запада за последние годы обеспечено всецело и исключительно эффективной пропагандой, одной из предпосылок которой является достаточно высокий уровень сексуальной культуры населения.

Понимая это, но не имея в своем распоряжении ни средств, ни подготовленных кадров, Министерство образования РФ создало в 1994 г., при участии Минздрава, общественный экспертный совет, к участию в котором был приглашен и я, и начало искать материальную и методическую помощь за рубежом. В составе совета были руководящие работники просвещения, в том числе местные, представители Минздрава и отдельные ученые (никого из них я раньше не встречал). К сожалению, вопреки моим рекомендациям, ни на одном этапе этой работы к ней не был привлечен доктор медицинских наук профессор В.Е. Каган, единственный человек в стране, сочетавший солидные теоретические знания с практическим опытом сексуального просвещения (он проводил лекции и семинары для подростков в разных регионах страны) и одинаково авторитетный как для врачей, так и для педагогов (его книги и учебные пособия печатали и "Медицина" и "Педагогика"). Не привлекались и учителя-практики, хотя некоторый положительный опыт в стране был (например, в Ярославле). Не было и реального взаимодействия с РАПС. Видимо, обе организации побаивались взаимной конкуренции. Впрочем, самостоятельность в новом деле часто приносит больше пользы, чем вреда, тем более, что у них были разные акценты: в РАПС доминировали врачи, особенно гинекологи, а в учреждениях Минобразования - педагоги.

Первым потенциальным западным партнером Минобразования стала известная голландская фармацевтическая фирма "Органон", сотрудники которой предложили России бесплатно использовать, после соответствующей адаптации, свою 12-часовую школьную программу, с которой в свое время начиналось школьное просвещение в Нидерландах, считающееся в Европе образцовым. Однако сотрудники "Органона" могли оказать России только учебно-методическую помочь. Денег на экспериментальную проверку и адаптацию программы к российским условиям фирма не дала (и не обещала), Европейское Сообщество в финансовой помощи тоже отказало.

После этого Министерство образования обратилось за содействием в ООН и после принятых в подобных делах сложных и длительных согласований летом 1996 г. получило от Фонда народонаселения ООН финансовую помощь для проведения экспериментальной работы в течение трех лет для подготовки 30 часового курса полового воспитания в 7-9 классах 16 пилотных школ, чтобы на этой основе в дальнейшем создать необходимые стране альтернативные программы, учебные пособия и т.д. Иностранные (голландские) специалисты предполагались только в роли консультантов, разрабатывать программу для другой страны, с другой культурой, никто из них не хотел и не брался. Кстати, сотрудники "Органона" при этом сразу же отпали, потому что ООН, во избежание злоупотреблений, никогда не финансирует проектов, в которых участвуют работники коммерческих фирм. Это вам не коррумпированная Россия.

Важной частью проекта был социологический мониторинг. С помощью специально разработанных анкет предполагалось до начала работы в школах определить структуру сексуального поведения и установок подростков, с которыми предстояло работать, а также уровень их сексологических знаний. Одновременно опрашивались их учителя и родители. Второй мониторинг должен был быть проведен в середине работы, а третий - после ее завершения, чтобы объективно оценить эффективность проделанного и сравнить сексуальное поведение и уровень знаний учащихся пилотных школ с тем, что происходит с их сверстниками в обычных школах. Только после этого предстояло решить, что и в какой форме следует внедрять в практику образования. То есть планировалась серьезная научная работа. Руководителем мониторинга был назначен В.В.Червяков, специалист по проведению массовых опросов, в том числе - сексологических, а научным консультантом я.

Сами педагогические программы должны были создавать, проверять и дорабатывать российские авторы, круг которых не был определен заранее, в рабочей группе этим занимался доцент МГПУ Б.И. Шапиро, но, насколько я знаю, сам он в школе этот предмет не преподавал. Организационно-финансовое руководство проектом, чтобы российские чиновники не пустили деньги по другому назначению, было поручено ЮНЕСКО, почему и сам он в просторечии стал называться "проектом ЮНЕСКО".

Вопреки дезинформации Медведевой и Шишовой, я не только не был руководителем "проекта ЮНЕСКО", но даже не входил в его рабочую группу и не участвовал в разработке его рабочих документов. Все это время, с 10 января по 23 ноября 1996 г., я находился в научной командировке в США, занимаясь совершенно другими вопросами, Министерство образования за это время со мной ни разу не связывалось. Полный комплект относящихся к проекту документов я, как и другие члены экспертного совета, получил только на его заседании в январе 1997 г., когда в прессе уже бушевал скандал, а ксерокопию так называемых "альтернативных программ" я получил от Президента РАО А.В. Петровского, которому их принес какой-то священник. С официальным руководителем проекта зам. Министра образования Е.Е. Чепурных я виделся только на двух или трех публичных заседаниях, никаких деловых контактов, даже телефонных, у нас не было.

Единственное, что я читал и одобрил, были составленные В.В.Червяковым социологические анкеты для школьников, их учителей и родителей, составленные с учетом соответствующего международного опыта и наших собственных исследований 1993 и 1995 годов. Вопросник "Что ты знаешь о сексе?", с помощью которого должны были измеряться сексуальные знания учащихся, в этот пакет не входил и, на мой взгляд, он был недоработан, некоторые его вопросы не соответствовали возрасту учащихся и могли шокировать посторонних людей. Хотя должен признать, что динамику уровня сексологических знаний и интересов у учащихся от 7 к 9 классу, даже этот несовершенный инструмент в какой-то степени уловил (это была его единственная цель - понять, когда и как изменяются знания подростков об основных параметрах сексуальности).

Дальше события развивались по обычному российскому сценарию.

Министерские чиновники не позаботились о политическом и морально-психологическом обеспечении проекта. Средствам массовой информации и общественности не разъяснили заранее ни его целей и задач, ни того, что это пробная, экспериментальная работа. Более того, одновременно с информацией о начале работы над проектом Министерство разослало по школам 5 альтернативных программ полового воспитания, написанных не имеющими опыта работы в школе отечественными авторами, без учета возрастных особенностей детей, местной специфики и школьных учебных планов (одна программа была рассчитана на 374 часа, с первого по десятый класс).

Сама по себе идея альтернативных программ был разумной. На первом же заседании экспертного совета в 1994 г., когда обсуждался проект совместной работы с "Органоном", я говорил, что независимо от успеха этого проекта, стране необходимо несколько разных вариантов программ, чтобы регионы и школы имели возможность свободного выбора, единая программа для такой гигантской страны - нелепость. Все с этим согласились. Как только Министерству удалось получить из бюджета ничтожную по тем временам сумму в 5 млн. рублей, оно разделило эти деньги между пятью маленькими временными коллективами, но не на конкурсной основе, а по собственному усмотрению, не согласовав это даже с собственным экспертным советом. Когда я случайно узнал об этом, то письменно, факсом, выразил по этому поводу резкий протест. Зам. Министра М.Н. Лазутова со мной согласилась и обещала, что подготовленные проекты программ будут надлежащим образом обсуждены. Но это также не было сделано, никому из "посторонних" программы не показали.

Вопреки тому, что писала об этом пресса, ничего особенно крамольного по содержанию в этих документах не было. Их главный и неустранимый недостаток состоял в том, что это были не школьные программы, за которыми всегда стоит какой-то практический опыт, методические разработки и т.д., а просто более или менее случайные наборы назывных предложений, показывающих, что тот или иной автор считает нужным знать или преподавать. Ничего лучшего в отведенный срок авторы, достаточно компетентные, хоть и не в данной узкой области, люди, сделать физически не могли. Обсуждать эти проекты всерьез было невозможно. Если бы их разослали специалистам, никто столь сырых документов не одобрил бы.

Но сотрудники Министерства, не посоветовавшись с собственными экспертами, распечатали сборник тиражом в 38.000 экземпляров и разослали директорам школ как уже одобренные и рекомендованные Министерством. Это не могло не внести смятения в умы - люди не могли понять, кто, чем и как собирается заниматься. Сырые самодеятельные предложения были приняты прессой за "проект ЮНЕСКО", который якобы вот-вот будет внедрен по всей стране.

Этим, естественно, воспользовались политические противники не только сексуального просвещения, но и всей политики демократических реформ.

Вместо конструктивной критики проекта, которая была бы только полезна, его действительные и воображаемые недостатки, а точнее - сама идея сексуального просвещения, были использованы консервативными силами для раздувания политического скандала и анти-западных настроений. Логика этой пропагандистской компании по разжиганию моральной паники была стандартной:

•  а) констатируются некие тревожные явления,
•  б) эти явление интерпретируются в терминах "падения нравов", после чего
•  в) задаются два сакраментальных российских вопроса: кто виноват и что делать?

Ответ на первый вопрос очевиден: на всем протяжении российской истории во всех ее бедах был всегда виноват Запад; теперь западные, особенно американские, спецслужбы пытаются уже не просто развратить, но окончательно физически истребить русский народ с помощью женского равноправия, контрацепции и сексуального просвещения. Таким образом, морально-педагогический вопрос - можно ли говорить с подростками о сексе? - переводится в политическую плоскость национальной безопасности России.

Ответ на второй вопрос так же очевиден: закрыть Америку, а буде сие невозможно, административно преградить пути ее растленному влиянию.

Единственное отличие моральной паники 1996-1999 гг. от предшествующих состоит в том, что в 1991 г. крестовый поход против секса и эротики возглавляла КПСС, а на сей раз его инициировали организации, действующие по рецептам и под эгидой (не исключено, что и при финансовой помощи) американских ультраправых организаций, тех самых протестантских фундаменталистов, конкуренции которых опасается Русская православная церковь.

Речь идет о так называемом международном движении ProLife, представляющим собой широкую коалицию ультраправых политических и религиозных групп и организаций, с центром в США. Самоназвание это обманчиво. Под предлогом борьбы "за жизнь" и против абортов, оно ведет широкую атаку против всех демократических институтов и гражданских прав. Американские антиабортники, как их часто называют, требуют запретить не только аборты, но и контрацепцию, сексуальное просвещение, продленный день и завтраки в школе, которые, по их мнению, ослабляют влияние родителей. В годы холодной войны они выступали в защиту ядерного оружия и против отмены смертной казни. Для ProLife характерен воинствующий антикоммунизм и желание любой ценой сохранить традиционную классовую, расовую и половую / гендерную иерархию в семье и обществе. Этот нечестивый союз ханжей и террористов располагает огромными финансовыми средствами и ведет продуманную антидемократическую пропаганду по всему миру.

Эта неприглядная деятельность, а также вскрытые правоохранительными органами США тесные связи "антиабортников" с международным терроризмом и военизированной милицией, стремящейся дестабилизировать американские демократические институты и установить диктатуру фашистского толка, сильно скомпрометировали их в глазах американского общественного мнения. Используя политическую нестабильность в России, они перенесли свою пропагандистскую деятельность на нашу почву, особенно рьяно атакуя репродуктивные права женщин, планирование семьи и сексуальное просвещение.

Примитивная идеология американских "антиабортников" не имеет в России широкой поддержки: опыт тотального контроля над личностью, включая запрет абортов, еще свеж в памяти россиян. Отвечая на анкету ВЦИОМ в 1993 году, только 16% опрошенных сказали, что поддержали бы запрещение абортов, при 60% против. Подавляющее большинство россиян, включая людей религиозных, категорически против принудительных мер как поощрения, так и ограничения рождаемости. В опросе ВЦИОМ 1994 года право женщин на аборт признали 73% мужчин и 88% женщин (против - 11% и 8%). 74% мужчин и 63% женщин согласны с тем, что 14-16 летние подростки имеют право на получение средств контрацепции даже без согласия родителей! (Бодрова, 1997).

Осуждать одновременно и аборты, и контрацепцию - значит практически призывать к отказу от сексуальной жизни в браке. Каждая здоровая супружеская пара, не контролирующая свою рождаемость, будет, при нормальном ритме половой жизни, иметь по 10-15 детей. Кто и как их будет содержать? Выступать с подобной проповедью открыто невозможно - засмеют. Гораздо более удобной мишенью оказался проект полового воспитания школьников, о котором, за отсутствием объективной реальности, можно было рассказывать все, что угодно.

Атака началась из единого центра и по единому плану, докладом сопредседательниц некоего "Фонда социально-психического здоровья семьи и ребенка" И.Я. Медведевой и Т.Л. Шишовой в Комитете по безопасности Государственной думы (Медведева и Шишова, 1996). Хотя, по свидетельству прессы, "в указанном комитете этих дам не знают и никаких докладов они там не делали" (Гадасина, 1997).

Документ этот - редкая смесь невежества, фальсификации и переворачивания причинно-следственных связей. Если верить этому докладу, абсолютно все беды Запада - от моральной распущенности до импотенции и СПИДа - последствия сексуального просвещения. Вопреки общеизвестному факту, что гормональная контрацепция снижает вероятность раковых заболеваний у женщин, Медведева и Шишова утверждают, что пилюли канцерогенны (с. 7). По словам доклада, англичане "озабочены проблемой подростковой импотенции: начав жить половой жизнью в 9 лет, подростки к 12-ти нередко "теряют интерес" и становятся импотентами" (с.7); мои английские коллеги долго смеялись над этим и спрашивали, как можно потерять потенцию, не достигнув ее. Сообщение о "росте гомосексуализма" на Западе (с. 8) также противоречит научным фактам - легализация однополой любви делает ее более видимой, но не более распространенной. Глобальное противопоставление "телесно-ориентированной" западной культуры и православной аскезы не учитывает противоречивости обоих архетипов, а ссылка на "анархическое начало" русского этоса (с. 13) выглядит как аргумент в пользу невозможности в России либерализма и демократии. Предсказывая, что сексуальное просвещение неминуемо приведет Россию к депопуляции, краху государственности и прочему Апокалипсису, доклад величественно заканчивается словами: "Итак, мы предупредили" (с.16).
"Предупреждение" Медведевой и Шишовой упало на благодатную почву и стало, как по команде, с одними и тему же цитатами и ошибками, тиражироваться бесчисленными, самыми разными газетами, дополняясь все более фантастическими подробностями о подрывной сексуально-просветительской деятельности западных спецслужб, разоблачениями сомнительной нравственности основательницы Международной Федерации Планирования семьи Маргарет Зангер и т.п.

Газеты запестрели заголовками типа "Занятия сексом в школьном расписании" ("Вечерняя Москва", 30 декабря 1996), "РАПСодия по чужой партитуре" ("Правда пять," 31 января 1997), "Куклы или презерватив?" ("Тверская 13", 6-12 февраля 1997), "К нам пришел секс, нас ему научат" ("Вечерняя Москва", 30 апреля 1997) и т.д. "Правда пять" превратила лозунг РАПС "Рождение здоровых и желанных детей, ответственное родительство" в лозунг "Один ребенок в семье". Бдительная Ирина Иващенко обнаружила идеологический подвох даже в переводе названия Международной Федерации Планирования Семьи: "Понимающие английский язык с легкостью заметят, что Planned Parenthood - это ОГРАНИЧЕННОЕ РОДИТЕЛЬСТВО, а вовсе не "планирование семьи" (Иващенко, 1997). Люди, знающие хотя бы латинский алфавит, легко догадаются, что слово "planned" значит именно плановый, а вовсе не "ограниченный". "Планируемое родительство" предполагает, что человек, супружеская пара могут иметь сколько угодно детей, но тогда, когда они сами этого захотят, а не "как получилось", чтобы потом убивать нежеланного ребенка в утробе матери или подбрасывать в чужое гнездо.

Журналистов и ученых, выступавших против этой компании, начали подвергать травле. Журналистка "Известий", написавшая статью в защиту полового воспитания, стала получать анонимные письма с обещаниями "Мы будем вешать вас на фонарных столбах!" В некоторые выступлениях зазвучали антисемитские нотки.

К этой идеологической компании присоединились деятели Русской Православной Церкви. В определении Архиерейского собора, состоявшегося 12-23 февраля 1997 года в московском Свято-Даниловом монастыре, главным объектом критики стало "введение в ряде школ предмета полового воспитания", которое "может радикально изменить к худшему нравственную атмосферу в обществе, нанести ущерб целостности человеческой личности, особенно в детском и юношеском возрасте".

Озабоченность церкви состоянием общественной нравственности в принципе понятна. Однако нравственное воспитание не исключает сексуального, как и всякого иного, образования. Взгляды российских священнослужителей на многие вопросы, связанные с сексуальным поведением, неодинаковы.

По признанию сотрудника отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата священника Всеволода Чаплина, "церковь испытывает большие затруднения в связи с тем, что наше каноническое право сегодня не всегда можно применять буквально. Иначе всех нужно отлучить от Церкви. Если православный ходит в баню, то он должен следить за тем, нет ли рядом еврея. Ведь по каноническим правилам православному нельзя мыться в бане с евреем". Вряд ли современный священник сочтет результатом греховных помыслов ночную поллюцию. "Но вы накажете прихожанку, сделавшую аборт, отлучив на какое-то время от причастия?" - спросил журналист. - "Я должен это сделать, но часто можно с уверенностью предсказать, что в храм она больше не придет. Вот и решайте, что более угодно Богу", - ответил отец Всеволод (Шушарин, 1992).

Молодой московский священник Петр Коломейцев (родился в 1959 г., имеет высшее архитектурное образование, рукоположен в 1991 г.) считает, что "если сравнивать контрацепцию и аборт, то контрацепция не просто меньшее зло, а не зло вообще" (Бредун, 1995). Представления некоторых священников, что супругам следует по возможности воздерживаться от интимных отношений, отец Петр называет "извращенной точкой зрения", ее проповедуют люди, для которых "уйти в Церковь - это значит закрыть шорами глаза, оставить узенькую щелочку и сделать вид, что ничего, кроме этой щелочки, и нет". Церковь, по его словам, не препятствует интимным отношениям (Коломейцев, 1997).

Однако большинство православных священников настроены консервативно. По мнению отца Максима Обухова, "использование противозачаточных средств является смертным грехом, равнозначным убийству", а РАПС "есть антихристианское образование, поставившее своей целью разрушение семьи в нашем Отечестве" (Обухов, 1994).

Протоиерей Дмитрий Смирнов на заданный самому себе вопрос "Если с медицинской точки зрения точно известно, что мать умрет родами, что делать?" ответил: "Естественно, умирать родами. Если птица, рискуя жизнью, уводит лису от гнезда, спасая яйца, которые не известно, высидит ли кто, то почему человеку, существу высшему, не пожертвовать собой ради спасения ребенка?" (Смирнов, 1995).

Московский священник Артемий Владимиров даже подкрепляет свои уроки целомудрия "научными" данными: "Относительно медицинских, физиологических последствий нецеломудрия много свидетельств дает современная наука. Есть такой закон: "телегония". Породистая сука, которую не уберегли хозяева для законной случки, возымев знакомство с одноухим деревенским Бобиком и принеся приплод, считается уже испорченной. Ее потомство уже не будет носить признаков породы - ни первое, ни последующее. Еще в большей степени этот закон действует в человеческом обществе. Выражается он в том, что человек, лишивший девицу девства (как правило, это люди циничные, развратные, нечистые, больные), отравит всю последующую жизнь не только ей, но и ее детям. Ибо клетки прелюбодея, проникшие в лоно незадачливой романтической девушки, остаются там десятилетия и затем вступают в сражение с плодом, который заблагорассудится когда-то зачать этой потрепанной жизнью душе.. Это одна из основных причин врожденных болезней детей, начиная от расстройства всех сигнальных систем, внутричерепного давления, недоразвитости, болезни Дауна, идиотизма и пр." (Владимиров, 1997).

Журналистка "Известий" метко назвала это разговором "на собачьем уровне" (Батенева, 1997).

По убеждению авторов книги "Православный брак и страсть блуда" О. Соловьева и Е. Шишимарова, подростков нужно оберегать не только от "дьявольской" науки сексологии, но и от классической русской литературы и любого искусства: "Толстой - классический писатель маразматического типа"; Пушкин - "развратник", "Евгений Онегин - классический пример искаженного понятия о браке" и "написан довольно пошлым языком", "Капитанская дочка" и "Дубровский" с точки зрения морали весьма сомнительны", а безобразник Микеланджело на фреске "Страшный суд" "изобразил всех людей голыми" (а надо было в мундирах и при орденах?). Главная опасность для человечества, по мнению авторов, - гомосексуальность. "Есть целые профессии, о которых можно сказать, что это "профессии группы риска", среди которых процент половых отклонений необычайно высок, в некоторых профессиях близок к ста. Это, кроме сексологов: психиатры, экстрасенсы, просто врачи, педагоги, журналисты, писатели, а особенно, детские писатели, и, конечно, музыканты, художники, фотографы, артисты, режиссеры…" (Странно, что в этом списке отсутствуют монахи и священники).

По сравнению с Соловьевым, полковник Скалозуб, мечтавший сжечь только книги, выглядит большим либералом. Чтобы изжить самостоятельность и тягу к культуре, родителям усиленно рекомендуют как можно чаще и сильнее пороть своих детей, "при этом девочек можно наказывать и чаще, и сильнее", "не боясь переборщить". Особенно полезны заведомо несправедливые наказания: "Наказание, которое кажется ребенку справедливым, вредно для ребенка, так как укрепляет его в гордыне". Так же полезны телесные наказания и для взрослых (Соловьев и Шишимаров, 1996, с.18, 30, 153, 100, 17, 200-201).

Разумеется, РПЦ не может отвечать за все, что говорится от ее имени. Но из двухдневной дискуссии в Российской Академии образования в марте 1997 г., в которой участвовали достаточно авторитетные священнослужители, я так и не смог уяснить себе, какие конкретные меры, кроме общего нравственного воспитания, они предлагают для профилактики СПИДа, сексуального насилия, подростковых беременностей и других тревожных явлений. Если безопасный секс, как утверждают священнослужители, неминуемо приводит к распущенности, а к отказу от добрачного секса современные российские подростки, как и их зарубежные сверстники, не готовы и принудить их к этому невозможно, единственной реальной альтернативой становится опасный, нецивилизованный секс, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Все это мы уже проходили при советской власти.

К церковникам и прессе сразу же присоединилось коммунистическое большинство Государственной Думы. Депутаты квалифицировали план введения в России сексуального просвещения как угрозу "национальной безопасности" и следствие подрывной деятельности Западных спецслужб. В стране началась форменная охота за ведьмами, под откровенно антизападными лозунгами.

Генеральную прокуратуру вынудили начать формальное расследование, в ходе которого сексологический вопросник, направленный выяснение того, что школьники знают об анатомии, физиологии и психологии сексуальности, пытались квалифицировать как "развратные действия" и "совращение несовершеннолетних" (самый "страшный" вопрос, который широко цитировался в прессе, был о том, где находится и какие функции выполняет клитор). В письме большой группы депутатов Госдумы перечислялись чуть ли не десять статей Уголовного кодекса, которые якобы нарушил "Проект ЮНЕСКО". Несмотря на сильное желание Ю.И. Скуратова, чью высокую личную сексуальную нравственность вся страна вскоре увидела на телеэкранах, угодить законодателям, возбудить уголовное дело против Червякова Генпрокуратура не смогла, ограничившись частным определением в адрес Минобразования, обязывающим его тщательнее контролировать проводящиеся в школах исследования и опросы (что совершенно правильно).

Однако руководители Минобразования и тем более - его работники на местах и директора школ были напуганы. В атмосфере моральной паники, которая на местах порой принимает и вовсе экзотические формы, разумнее не рисковать своим положением и репутацией. Не только сексуальное просвещение, но и соответствующие опросы школьников, без которых невозможно представить себе истинное положение вещей, стали практически невозможными. Страна отброшена в этом отношении лет на 20 назад.

Столь же консервативную позицию заняла и официальная педагогическая наука в лице РАО, которая, как преемница бывшей Академии Педагогических Наук, несет прямую ответственность за многолетнее отставание нашей страны в деле сексуального просвещения. При обсуждении этих вопросов на круглом столе и Президиуме РАО весной 1997 г. выступления большинства академиков были не более конструктивными, чем речи священников. Академики сменили ссылки на моральный кодекс строителя коммунизма на апелляцию к православной морали и "национальным нравственно-этическим представлениям и традициям народов России", но их нежелание и неспособность смотреть фактам в глаза остались прежними. Указав на недостатки так называемого "проекта ЮНЕСКО" и предложив Министерству приостановить его реализацию, Президиум РАО поставил задачу "выявления оптимальных форм и методов нравственного воспитания школьников, включающего элементы полового воспитания" (оппортунистическая формулировка начала 1960-х годов, в 80-е уже вводили курс этики и психологии семейной жизни). Под предлогом заботы о нравственности и здоровье нации, подростков в очередной раз оставляют один на один с их жизненными проблемами, ограничиваясь заведомо бессильными запретами и увещеваниями.

Разумеется, не все члены РАО пошли на поводу у церковников. Тогдашний президент РАО психолог А.В. Петровский недвусмысленно отмежевался от попыток клерикализации российской школы и возвращения к бесполой педагогике недавнего прошлого. Но общий тон обсуждения был безусловно консервативным. Люди говорили, чего не надо делать, но не предлагали ничего конструктивного. Даже бывший вице-президент АПН А.Г.Хрипкова, которая возглавляла работу по внедрению "полового воспитания" в 1980-х годах, высказалась против самостоятельного курса такого рода.

Недавно я случайно я нашел в Интернете – http://www.1september.ru/ru/upr/99/upr37.htm хорошую статью психолога Игоря Борисова "Запретный плод для российской школы", опубликованную в газете "Первое сентября" 8 мая 1999 года, в которой подробно рассказывается скандальная история провала планов сексуального просвещения в России и упоминается о моем "демонстративном выходе" из состава проблемного Совета Российской Академии образования по выработке соответствующей программы. Автор сожалеет, что об этом поступке и его мотивах никто не знает (Борисов, И., 1999).

Тут нет секрета. Просидев и выступив на трех заседаниях РАО, посвященных этой теме, я понял, что реального дела там не будет, его заменят пустые споры о соотношении "полового воспитания" и "сексуального просвещения". Попусту тратить время или идти на беспринципные компромиссы, вроде предложенной академиком Д.В. Колесовым замены права подростков на получение сексуальной информации (это право подтверждено несколькими международными документами) "правом на незнание", нелепо. Разговоры, идущие у нас на эти темы с 1962 года, я считаю, грубо говоря, словоблудием. Взрослому человеку и ученому заниматься этим невместно. Поэтому я ушел. Ничего особенно демонстративного в этом не было, я просто поставил точки над i и откровенно сказал своим коллегам, что я думаю, в письме, переданном покойному В.В. Давыдову 12 апреля 1997 года (на заседаниях я выражался более резко):

"Вице-президенту Российской Академии Образования

В. В. Давыдову

Уважаемый Василий Васильевич,

Ознакомившись с постановлением Президиума РАО от 28 марта 1997 г., в котором задача сексуального просвещения школьников подменяется их нравственным воспитанием с "элементами полового воспитания", сообщаю Вам, что я не согласен с этим решением и не могу участвовать в созданных на его основе Проблемном совете и рабочей группе. Я не являюсь специалистом "по выявлению оптимальных форм и методов нравственного воспитания школьников", а формулировка об "элементах полового воспитания" отбрасывает нас к началу 1960-х годов.

Свою принципиальную позицию по этим вопросам я неоднократно высказывал как в РАО, так и в средствах массовой информации.

Почти все мои многолетние исследования в области сексологии, гендерных проблем, психологии, социологии, антропологии и истории сексуального поведения и сексуальной культуры осуществлялись вопреки официальной советской идеологии и вне государственных структур. Похоже, что в этой области мало что изменилось.

Если какие-либо государственные или общественные структуры, наконец, поймут, что этим нужно заниматься всерьез, на уровне XXI, а не XIX века, и востребуют мои профессиональные знания, я готов помогать им в качестве независимого эксперта.

Академик РАО, действительный член Международной Академии сексологических исследований

И. С. Кон

Москва, 11 апреля 1997 года"

C тех пор ни РАО, ни Министерство образования ни с какими вопросами, касающимися сексуального образования, ко мне не обращались.

Прошедшее время подтвердило мою правоту. Что конкретно родил Проблемный совет, я не знаю, но в последних программных документах РАО, даже специально посвященных здоровью подростков, сексуальное просвещение вообще не упоминается. В условиях эпидемии ВИЧ и БППП это молчание выглядит, мягко говоря, странно. Но клерикализация РАО, активным проводником которой является ее нынешний президент Н.Д. Никандров, делает его вполне понятным.

Можно ли было предвидеть такой поворот событий? Безусловно. Начавшаяся в стране "сексуальная контрреволюция" - всего лишь одно из звеньев борьбы за восстановление тоталитарного строя. Контроль за сексуальностью - одна из самых древних и жестоких форм подавления личности.

Отношение к сексуальному просвещению важно не только само по себе, но и как своего рода лакмусовая бумажка, проверка общества на общую терпимость и демократизм. Российская демократия этой проверки не выдержала.

За редкими исключениями, наши журналисты и политики не поняли или не захотели понять, что крестовый поход против сексуального просвещения, начатый совместно КПРФ и РПЦ, с подачи американских фундаменталистов, - только верхушка айсберга, попытка с заднего хода восстановить тоталитарный контроль над личностью.

Я пытался своевременно обратить на это внимание общественности, но меня никто не услышал. В 1991 г. "Московские новости" не напечатали специально для них написанную статью с анализом очень интересных свежих данных опроса общественного мнения, предоставленных мне директором ВЦИОМа Юрием Левадой, которые свидетельствовали о провале начатой КПСС анти-сексуальной истерии и показывали расстановку классовых сил в этом вопросе. Я смог напечатать этот материал только шесть лет спустя, в своей книге "Сексуальная культура в России". В 1994 г. "Известия" не опубликовали заказанную и принятую редакцией статью "Секс как зеркало русской революции"; редакция почему-то считала, что статья с таким названием предназначена для раздела "Частная жизнь" (!), который был перегружен. После долгих проволочек статью напечатала "Неделя" (15 апреля 1994), но там ее никто не заметил. Между тем тогда обсуждение этих политических вопросов было своевременно, а в декабре 1997 г., когда те же "Известия", но с другим редактором, напечатали мою статью "Не говорите потом, что вы этого не знали. Подростки и сексуальная контрреволюция", это было уже махание кулаками после драки.

С 1996 г. дружное наступление на сексуальное и психическое здоровье российских детей и их родителей ведут не только "Советская Россия" и "Правда-5", но и такие, казалось бы, приличные издания, как "Вечерняя Москва", "Новая газета", "Независимая газета", "Литературная газета", "Общая газета" и др. Если бы газеты написали, что начинается важное дело, но, как всегда, плохо и безответственно, это было бы полезно и конструктивно. Вместо этого народу доказывают, что сексуальное просвещение - злодейский заговор западных спецслужб или, в лучшем случае, фармацевтических фирм, чему могут поверить только в сумасшедшем доме!

Делается все это на самом низкопробном интеллектуальном и моральном уровне, вплоть до прямой клеветы. Например, Ирина Медведева со страниц "Независимой газеты" сообщила, будто какие-то западные фармацевтические компании заплатили мне за поддержку идеи сексуального просвещения 50.000 долларов! По словам Виктории Молодцовой в "Российской газете" , другие (или те же самые?) 50.000 долларов я получил от какого-то "богатенького фонда" за защиту прав гомосексуалистов. Поскольку оба эти дела я считаю справедливыми и благородными, я охотно взял бы деньги на эту работу, но почему-то мне их никто не предлагал. Научные благотворительные фонды, благодаря которым выживают остатки российской науки, например, Фонд Макартуров, спонсировавший мою монографию об однополой любви, или РГНФ, который финансировал написание книги "Сексуальная культура в России" и данный отчет, платят гораздо меньше и не за политическую деятельность, а исключительно за научно-исследовательскую работу, которой я и занимаюсь.

Разбираться, что в выступлениях прессы идет от невежества, что - от личных пристрастий редакторов, что - от политических игр и что - от коррупции, неинтересно. Уверен, что большинство "антисексуальных" статей - заказные (очень уж они все похожи), хотя главные редакторы этого подчас не знают.

Так было, например, в "Труде". Сначала, подобно большинству газет, он напечатал две совершенно дикие статьи против секспросвета, включая популярную байку, будто где-то в Подмосковье школьников в классе обучали технике полового акта (так безграмотные журналисты, в меру собственной испорченности, истолковали термин "полоролевые игры"), после чего один маленький мальчик, придя домой, заявил родителям: "У вас неправильная сексуальная позиция". Разумеется, ни этой школы, ни этого мальчика, ни его родителей никто никогда не видел, и проходили эти материалы не по тому отделу, который обычно занимается "семейной" проблематикой и где работают грамотные журналисты, а окольными путями. Но затем лично главный редактор усомнился в правильности занятой газетой позиции и попросил меня высказать свое мнение, что я и сделал в самой резкой форме в статье "Секспросвет в Вороньей слободке" ("Труд", 29 августа 1997), с которой редакция солидаризировалась. Однако этот пример в моем опыте - единственный. Остальные главреды либо не читают своих газет, либо верят публикуемому ими вздору, либо он отвечает их политическим интересам.

Хотя сексуального просвещения в российской школе нет, компания против него в прессе и электронных СМИ продолжается. Флагманом ее является правительственная "Российская газета" в лице заместителя ее главного редактора Виктории Молодцовой, в статьях которой сексофобия органически сливается с махровой ксенофобией и русопятством.

Поскольку сексуального просвещения так такового в российских школах практически нет, Молодцова избрала объектом "критики" так называемую валеологию, которая, по ее мнению, служит лишь крышей для ненавистного ей секспросвета.

Основные идеи и само название "валеология" возникли в конце 1960-х годов в СССР в русле передовой советской (и дореволюционной русской) социальной гигиены, теории физической культуры и профилактической медицины. Создание учебного курса, ориентированного на внедрение в сознание детей и молодежи навыков здорового образа жизни, включающего также элементы сексуальной культуры, несомненно, разумно и оправдано. К сожалению, как это всегда у нас бывает, плодотворная идея была подпорчена неосновательными претензиями превратить скромный учебный предмет во всеобъемлющую фундаментальную науку, призванную то ли поглотить, то ли заменить собой едва ли не все науки о человеке. Эти глобальные притязания вызывают серьезную озабоченность ученых разных специальностей, тем более, что некоторые "валеологи" включают в свои курсы достаточно много нелепой экзотики и эзотерики. Прямо скажем, тут есть что критиковать.

Но Молодцову и ей подобных никакие реальные проблемы не интересуют. Сугубо российский интеллектуальный гибрид, который на Западе практически неизвестен (на Пятом конгрессе Европейской федерации сексологов в июле 2000 г. мне пришлось объяснять коллегам значение слова "валеология"), Молодцова изображает очередным исчадием западного ада, созданным на погибель невинным россиянам. Смешивая в одну кучу совершенно разных людей и путая написание их фамилий, она утверждает: " …Р. Айзман, Э. Вайнер, Г. Зайцев, Э. Казин, В. Казночеев, В. Касаткин, В. Колбанов, Г. Кураев, М. Лазарев, Ю. Лебедев, Л. Татарникова, Л. Филиппова и многие другие … много пишут, много публикуют, благо хватает теперь для этого частных издательств. Другой вопрос - откуда денежки берутся на эти издания, на развертывание научной и педагогической деятельности, но тайны тут никакой нет. Общеизвестно, что всегда находятся на Руси некие заморские фонды, которые финансируют все то, что извне поступает в нашу страну, особенно если это извне поступающее идет вразрез с исконными традициями, нравственными устоями и прочим".

Но главный порок валеологии - то, что "во многих программах предлагаются как основные для изучения и дополнительные - для общего развития труды таких известных по проекту "Половое воспитание подростков" авторов, как Кон, Каган, Фромм, Шнабель, и прочих".

Раскололась под огнем враждебной идеологической критики и медицинская общественность. В 1997 г. Министерство здравоохранения и ведущие ученые в области гинекологии, педиатрии и смежных дисциплин единодушно выступили в защиту программы планирования семьи и сексуального просвещения. А в январе 1999 г. "Медицинская газета" опубликовала открытое письмо Министру образования большой группы врачей, педагогов и священников, направленное против валеологии и сексуального просвещения. Об идейных установках главного редактора этой газеты А. Полторака (по образованию он журналист-международник) ясно говорит название его программного интервью "Почитай врача… Ибо Господь создал его" (еще лучше было бы : "Не убивай микробов, ибо Господь создал их" ) (Полторак, 2000).

Крестовый поход против сексуального просвещения в России продолжается. В нем задействованы уже не только СМИ, но и Интернет. На клерикальном сайте www.orthdoxy.ru идет оголтелая компания против сексуального просвещения под лозунгом

"ВНИМАНИЕ! ОПАСНОСТЬ! Будьте готовы к самым энергичным
методам самозащиты..."

Если верить авторам этого сайта, среди которых, как и везде, лидируют Медведева и Шишова, главную опасность для российских детей и их родителей представляют не аборты, СПИД и сифилис, а Международная федерация "Планирование семьи" - МФПС (International Planned Parenthood Federation - IPPF), "выражающая интересы производителей противозачаточных средств и сторонников абортов. Ваши дети рассматриваются этой организацией как потенциальный рынок сбыта противозачаточных средств. Российская ассоциация планирования семьи (РАПС) представляет интересы этой иностранной общественной организации в России и получает средства от МФПС для своей деятельности на территории России".

Вторая демоническая сила - Фонд народонаселения ООН. "Это организация, которая ставит своей целью снизить численность населения во всем мире, в том числе в России. Это необходимо индустриально-развитым странам Запада и США для установления контроля за природными ресурсами планеты. Как показывает зарубежный опыт, ничего так не уменьшает прирост населения, как введение сексуального образования. Это приводит к обвальному падению рождаемости. Именно Фонд народонаселения ООН принимал участие в разработке программ по развращению русских детей. От этого фонда на программу "Половое воспитание российских школьников" было получено 500 тысяч долларов. Получателем этих денег были Министерство Образования РФ и Минздрав. Вовлечена в эту деятельность и ЮНЕСКО".

Родителей учат, как сопротивляться сексуальному просвещению, вплоть до забирания своих детей из школы, сообщают, что презервативы не помогают ни от СПИДа, ни от беременности, что единственное и лучшее средство от всех опасностей - православная мораль и т.д.

Кстати, абсолютно все "фактические" аргументы, включая выдумки о неэффективности презервативов, православные ортодоксы заимствуют из так называемой "Энциклопедии" Pro Life, изданной в США на деньги американских фундаменталистов.

Не знаю, кто читает этот антинаучный ксенофобский вздор, но опровержением его никто в стране всерьез не занимается, а финансовая подпитка и политическая поддержка у него сильные.

На выборах 1999 г. КПРФ провозгласила остановку проекта сексуального просвещения российских школьников своим главным социально-политическим достижением. (Правильно, ребята, история вам этого не забудет, вы и раньше все полезное держали и не пущали, на чем и погорели).

Президент B.B. ПУTИH, который в целом производит впечатление трезвомыслящего человека, не похожего на аятоллу Хомейни, по вопросам демографической политики, как справедливо отмечала пресса, высказывается, мягко говоря, неадекватно.

Демократические политики, за исключением Е.В.Лаховой, которую как только ни обзывали за это в Думе, о сексуальном просвещении предпочитают молчать. Четкую позицию "за", насколько я знаю, публично занимает только В.В. Жириновский, но это, кажется, единственный вопрос, в котором он "либерален".

Немногочисленные первоклассные молодые демографы, которые действительно знают, почему в России падает рождаемость и что с этим нужно делать, один за другим разъезжаются по заграницам либо работают на зарубежных заказчиков, чьи приоритеты не всегда совпадают с нашими.

Врачи-сексопатологи занимаются частной практикой или предпринимательской деятельностью, на научную работу нет ни денег, ни спроса. Россия - едва ли не единственная европейская страна, в которой нет ни одного научного сексологического журнала. Профессиональное сексологическое образование также отсутствует. Педагоги и врачи, которых выпускают российские вузы, сексологически почти так же безграмотны, как 30 - 40 лет назад.

Это сказывается и на качестве массовой научно-популярной литературы. Характерный пример (один из многих) - адресованная учительству книга Д.В. Колесова "Пол и секс в современном обществе" (Колесов, 1999). Последовательно и всесторонне реализовав обоснованное им "право на незнание", автор делает поистине сенсационные открытия во всех областях знания. "Сексуальная революция", по его мнению, "была революцией меньшинства, точнее, вообще не революцией, а затяжным скандалом на сексуальную тему" (с.140). Феминизм "есть стремление женщин (определенной категории) привлечь к себе внимание мужчин - "идея от противного". Не случайно с самого возникновения этого общественного движения его методами были публичные скандалы и демонстрации вызывающего характера. Так что это - своеобразная форма "охоты на мужчин" (с.72-73). Николая Коперника, по сведениям академика РАО, "инквизиция сожгла на костре" (с.113), трансвеститы - это люди, желающие переменить пол (с.74), и т.д. и т.п.

Профессионалу в таких условиях делать нечего. В.Е. Каган, которому надоело жить в атмосфере газетной травли, переехал на постоянное местожительства в США. Лично я, опубликовав в 1997-99 гг., кроме нескольких научных работ, две популярные книги по сексологии, в том числе - учебное пособие для высших учебных заведений, переключился на более интересные для меня социально-философские и культурно-исторические сюжеты. Я не боюсь черносотенцев и мракобесов, но к чему мне социально невостребованная работа, тем более, что сексология никогда не была единственной или главной сферой моих интересов? Мне жаль подростков, закидывающих мой вебсайт наивными, но жизненно важными для них вопросами, однако помочь им я не могу.

Как историк и социолог, я не являюсь в этом вопросе пессимистом. Мировой опыт однозначно показывает, что ликвидировать и даже ограничить подростковую и юношескую сексуальность с помощью запретов и замалчивания никому не удастся. Даже если РПЦ займет желанное место бывшего агитпропа, превратить Россию в подобие Ирана она не сумеет. Своей социальной политикой она лишь подрывает собственный авторитет. Нынешние словесные баталии, как и те, свидетелем коих я был 30-40 лет назад, напоминают мне героическую оборону неприступной французской линии Мажино, которую никто и не собирался штурмовать, немцы просто обошли ее с флангов и тыла.

Однако эта страусовая политика будет сопровождаться дальнейшим углублением рва между поколениями (по всем опросам главный рубеж проходит по возрасту), который и так достаточно широк, и новыми издержками для здоровья и нравственности.

К концу 1999 года общее число ВИЧ-инфицированных в стране составило 24.600 человек. В ряде районов рост ВИЧ инфекции и БППП принял эпидемические пропорции. Среди новых больных сифилисом 15-19-летние составляют 14%, гонореей - 19%. Видимо, спасать их будет уваровская троица - Православие, Самодержавие и Народность...

Что делать, чтобы вывести страну из создавшегося тупика, в общем-то ясно. Это гораздо проще, чем поднимать экономику и бороться с коррупцией. Быстро такие вещи не делаются, но первоочередные задачи можно свести к нескольким рекомендациям, которые должны быть реализованы на государственном уровне, при участии администрации Президента и правительства.

Прекратить безответственную травлю сексологии, сексуального просвещения и планирования семьи в государственных средствах массовой информации. Частные, коммунистические и конфессиональные СМИ могут делать что угодно; это их неотчуждаемое право, к тому же, как говорил Петр Великий, дурость каждого должна быть явлена.

1.  Рекомендовать вузам разного профиля как можно быстрее ввести факультативный курс сексологии для своих студентов. Это имеет для студентов большое общекультурное и практическое значение. А более образованные молодые родители будут лучше понимать и воспитывать собственных детей. Для будущих учителей, психологов и врачей этот курс должен стать обязательным. Элементарное базовое учебное пособие (моя книга "Введение в сексологию", 1999 ) , плюс парочка переводных учебников, в стране уже есть, а альтернативные программы, учебники и прочее появятся вместе с социальным заказом в процессе работы. Без подготовки грамотных кадров в вузах, в школе все равно ничего не получится.
2.  Возобновить работу над проектом ЮНЕСКО, поручив это дело не РАО, которая неизбежно его завалит, а группе независимых экспертов, которые не станут превращать его в кормушку и предмет для политических игр. Обязательно привлечь к проекту практических работников. Само собой разумеется, что курс этот, когда он будет подготовлен, должен быть факультативным, а программы - альтернативными.
3.  Оказывать содействие просветительской работе РАПС и ее филиалов.
4.  Срочно открыть специальный просветительский сайт для подростков в Интернете.
5.  Открыть просветительские каналы по пробемам пола и сексуальности, не имеющие ничего общего с развлекательно-эротическими ток-шоу, на ОРТ и РТР.
6.  Объединить в одних руках работу по профилактике ВИЧ-инфекции и БППП, их разделение выгодно лишь узкой группе лиц, монополизировавших (и фактически проваливших) профилактику СПИДа.
7.  Войти в контакт с международными научными организациями для проведения в России, по образцу США, Англии, Франции, Швеции и Финляндии, репрезентативного национального сексологического опроса, который даст адекватную картину сексуального поведения россиян и поможет выработке дальнейшей социальной политики в связанных с ней вопросах.

Однако я отлично знаю, что, как и в советское время, моих рекомендаций никто не примет и даже не рассмотрит. Общество, которое во имя ложно понятых национальных интересов и моральных принципов пренебрегает здоровьем и благополучием собственных детей и не желает учиться ни на зарубежном, ни на собственном опыте, обречено на отставание и вымирание. 

Dixi et salvavi anima mea

Литература и источники

1.  Aggleton, P., Baldo, M. and Slutkin, G., 1993. "Sex education leads to safer behaviour", Global AIDS News, 4, pp. 1-20.
2.  Bajos. N.. Ducot, В., Spencer, B. and Spira, A., 1998. "Trajectoires socio-sexuelles et comportement face au risque de transmission sexuelle du Sida", in Bajos, N., Bozon, M., Ferrand, A., Giami. A. and Spira. A. (Eds). La sexualite aux temps du Sida. Paris: Presses Universitaires de France.
3.  Baldo, M., P. Aggleton, G.Slutkin, 1994. Does sex education lead to earlier or increased sexual activity in youth? World Health Organization, Global program on AIDS PO - D02 – 3444;
4.  Bardeleben, H., Fieberg, R.,. Reimann. B. W., 1995. Abchied von der sexuellen Revolution. Liebe und Sexualitaet der "Nach-68-er-Generation" in Zeiten von Aids. Berlin: Edition Sigma,
5.  Bogaert, A.F. and Fisher, W.A., 1995. Predictors of university men"s number of sexual partners. The Journal of Sex Research, vol.32, # 2, pp.119-130
6.  Bozon, M., 1996. "Reaching adult sexuality. First intercourse and its implications", in Bozon, M. and Leridon, H. (Eds). Sexuality and the Social Sciences. A French Survey on Sexual Behaviour. Aldershot: Dartmouth (French version: 1993).
7.  Bozon. M., 1991. "Women and the age gap between spouses. An accepted domination?", Population. An English selection. 3. pp. 113-48 (French version: 1990).
8.  Bozon, M., and Heran, F., 1989. "Finding a spouse. A survey of how French couples meet" . Population. An English Selection, 1, pp. 91—121 (French version: 1987)
9.  Bozon, M. and Kontula, K. , 1998. "Sexual initiation and gender in Europe: a cross-cultural analysis of trends in the twentieth century" . in M. Hubert et al., (eds). Sexual Behaviour and HIV/AIDS in Europe: Comparisons of National Surveys. London: UCL Press
10.  Bozon, M. and Leridon, H. (Eds), 1996. Sexuality and the Social Sciences. A French Survey on Sexual Behaviour, Aldershot: Dartmouth (French version: 1993).
11.  Breakwell, G.M. and C.R. Fife-Shaw, 1992. "Sexual activities and preferences in a UK sample of 16 -- 20 year olds", Archives of Sexual Behavior, vol. 21, # 3.
12.  Carael, M., 1995. "Sexual behaviour", in Clelland and Ferry, B. (Eds) Sexual Behaviour and AIDS in the Developing World. London: Taylor and Francis.
13.  Chervyakov, V. and Kon, I.. 1998. "Sex education and HIV prevention in the context of Russian politics". In: R. Rosenbrock, ed. Politics behind AIDS Policies. Case Studies from India, Russia and South Africa. Berlin: SWZ
14.  Chervyakov, V. and Kon, I.., 2000. "Sexual Revolution in Russia and the tasks of sex education". In: AIDS in Europe: new challenges for social sciences. Ed. by Theo Sandford et al. London: Routledge, pp.119 –134.
15.  Clement, U., 1990. "Surveys of Heterosexual Behaviour", Annual Review of Sex Research, vol 1, pp. 45-74
16.  David, H.M., ed (with the assistance of J. Skilogianis),1999. From Abortion to Contraception. A Resource to Public Policies and Reproductive Behavior in Central and Eastern Europe from 1917 to the Present. Westport: Greenwood
17.  Davies, P. M.,. Hickson, F.C.I, Weatherburn, P. and Hunt, A.J., 1994. Sex, Gay Men and AIDS. London: Falmer Press
18.  Dekker, A., 1999. "Patterns of masturbatory behavior: changes from the 1960s and 1990s". Abstracts. International Academy of Sex Research. Twenty-fifth annual meeting. Stony Brook, New York, June 23 - 26 1999, p.20 Wills et al., 1998.
19.  Dickson, N., C. Paul, P. Herbison, P. Silva, 1998. "First sexual intercourse: age, coercion, and later regrets reported by a birth cohort". British Medical Journal, vol. 316, pp.29-33
20.  Ditch, J., Barnes, H., Bradshaw, J. and Kilkey, M., 1998. European Observatory on National Family Policies. A Synthesis of National Family Policies in 1996. London: European Commission
21.  Entwisle, B. with L. Waterson, 1996. "Family planning and abortion in the Russian Federation: Recent trends." The Russia Longitudinal Monitoring Survey 1992-1995, February 1996. Chapel Hill: University of North Carolina
22.  Eurostat (1993), Demographic Statistics. Luxembourg.
23.  Family Planning Perspectives, 2000
24.  Field, B. and Wellings, K., 1993. Context of Sexual Behaviour in Europe. Selected Indices Relating to Demographic, Social and Cultural Variables. London: St Mary"s Hospital Medical School.
25.  Gagnon, J. and Simon, W., 1973. Sexual Conduct. The Social Sources of Human Sexuality, Chicago: Aldine.
26.  Greydanus, D., Pratt, H. and Dannison, L., 1995. "Sexuality education programs for youth: current state of affairs and strategies for the future", Journal of Sex Education and Therapy, 4, pp. 238-54.
27.  Haavio-Mannila E. and Rotkirch, A., 1997. "Generational and gender differences in sexual life in St. Petersburg and urban Finland". Yearbook of Population Research in Finland, vol. 34 , pp.133-160
28.  Haavio-Mannila, E., and O. Kontula, 1997. "Correlates of increased sexual satisfaction". Archives of sexual behavior, vol.24, # 4, pp.399 - 419
29.  Haavio-Mannila, E., J.P. Roos and O. Kontula, 1996. "Repression, revolution and ambivalence: the sexual life of three generations". Acta sociologica, pp. 409-430
30.  Helmius, G., 1998. "The 1996 Swedish sex survey . An introduction and remarks on changes in early sexual experiences". Scandinavian Journal of Sexology, vol. 1, # 1 , pp. 63 -70.
31.  Hoem, J. and Rennermalm, B., 1985. "Modern family initiation in Sweden: experience of women born between 1936 and I960", European Journal of Population, 1, pp. 81-11"2.
32.  Hofsten, E., 1978. "Consensual unions and their recent increase in Sweden", Statistical Review, 1, pp. 24-32. Stockholm
33.  Hubert, M. and Marquet, J. (Eds), 1993. Comportements sexuels el reactions au risque du Sida en Belgique. Brussels: Centre d"etudes sociologiques, Facultes universitaires Saint Louis.
34.  Ingham, R. and Van Zessen G., 1998. "From cultural contexts to interactional competencies: A European comparative study". AIDS in Europe: Social and cultural dimensions. New Challenges for Social and Behavioural Sciences. Paris, 12 –16 January 1998.
35.  Janus, S.S., C.L. Janus, 1993. The Janus Report on sexual behavior. NY: Wiley
36.  Jessor, R., Costa, F., Jessor. L. and Donovan, J., 1983. "Time of first intercourse: a prospective study". Journal of Personality and Social Psychology, vol. 44, # 3, pp. 608—26.
37.  Johnson, A. and Wadsworth, J., 1994. "Heterosexual partnerships", in Johnson, A., Wadsworth, J., Wellings, K. and Field, J., Sexual Altitudes and Lifestyles. Oxford Blackwell Scientific Publications.
38.  Johnson, A., Wadsworth, J., Wellings, K. and Field, J., 1994. Sexual Attitudes and Lifestyles, Oxford: Blackwell Scientific Publications.
39.  Jonsdottir, J.I., 1996. "Sexual behaviour among Icelanders: implications for the risk of HIV prevention and planning of AIDS prevention". Nordisk Sexologi, vol. 14, pp. 9-17.
40.  Kenen, J., 1997. U.S. teen sex down after two decades, study shows. Washington, Reuter, 1 May
41.  Kirby, D. et al., 1994., "School-based programs to reduce sexual risk behaviors: A review of effectiveness." Public Health Reports, May-June 1994, vol.109, # 3, pp. 339-360
42.  Kon, I.S., 1999 a. "Sex als Spiegel der russischen Revolution". In: H. Steiner, W.A. Jadow (Hrsg). Russland – wohin? Russland aus der Sicht russischer Soziologen. Berlin: Trafo Verlag, S.330-342
43.  Kon, I. S., 1999 b. "Sexuality and politics in Russia (1700-2000)". In: F.X.Eder, L.A. Hall and G. Hekma, eds. Sexual cultures in Europe. National Histories. Manchester University Press, pp.197-218
44.  Kon, I.S., 2000. ""Better AIDS than sex education". The Sexual counter-revolution in Russia". Paper at the 5th Congress of the European Federation of Sexology, Berlin, June 29 - July 2, 2000
45.  Kontula, 0. and Haavio-Mannila, E., 1995. Sexual Pleasures: Enhancement of Sex Life in Finland, 1971-1992, Dartmouth: Aldershot
46.  Kontula, 0. and Kosonen, K.,1996. "Sexuality changing from privacy to the open: a study of the Finnish press over the years from 1961 to 1991", Nordisk Sexologi, 14, 3, pp. 34-47.
47.  Kontula, 0., Rimpela, M. and Ojanlatva, A., 1992. "Sexual knowledge, attitudes, fears and behaviours of adolescents in Finland (the Kiss study)". Health Education Research, vol. 7, # 1, pp. 69-77.
48.  Kontula, 0.,1991. Cultural terms of sexual initiation (in Finnish, with English summary, pp. 179-88), Helsinki: Sosiaali-Ja Terveyshalliius.
49.  Lagrange, H., 1998. Le sex apprivoise ou l’invention de flirt. Revue francaise de sociologie, t. XXX1X, # 1, pp.139 -175
50.  Lagrange, H. et Lhomond, B. (eds). 1997. L"entree dans la sexualite. Le comportement des jeunes dans le contexte du sida. Paris: La decouverte
51.  Laumann, E., Gagnon, J., Michael, R. and Michaels, S., 1994. The Social Organization of Sexuality. Sexual Practices in the United Slates. Chicago: University of Chicago Press
52.  Lewin, B. and Traen, B., 1993. "Seeing the real through the eyes of the ideal. Some comments on Traeen el at. (1992) account of gender difference in Norwegian voung people"s sexual behaviour". Journal of Community and Applied Social Psychology, vol. 3, pp. 71-6.
53.  Lunin, I., T. L. Hall, J.. Mandel, a.o., 1995. "Adolescent Sexuality in St.Petersburg, Russia". AIDS. AIDS prevention research in the developing world. Vol. 9, Supplement 1, July , pp.553-560
54.  Meldbye, M. and Biggar, R.,1992. "Interactions between persons at risk for AIDS and the general population in Denmark", American Journal of Epidemiology, 135, 6, pp. 593-602.
55.  Mellanby, A. R., Phelps, F. A., Crichton, N.J. and Tripp, J. H. ,1995. "School sex education: an experimental programme with educational and medical benefit", British Medical journal, 311, pp. 414-17.
56.  Messiah, A. and Mouret-Fourme, E. ,1996. "Homosexuality, bisexuality: elements of sexual socio-biography", in Bozon, M. and Leridon, H. (Eds) Sexuality and the Social Sciences. A French Survey on Sexual Behaviour, Aldershol: Dartmouth (French version 1993).
57.  Miller, P.Y. and W. Simon , 1980. "The development of sexuality in adolescence", Handbook of Adolescent Psychology, edited by J. Adelson, New York: Wiley, pp 343 - 407
58.  Papp, K., Kontula, O., Kosunen, E., 1997. "Teenagers’ sexuality in Estonia and Finland in the 1990s." Yearbook of Population Research in Finland, vol. 34 , pp.161-172
59.  Rademakers, J. , 1997. "Adolescent sexual development: a cross-cultural perspective". Sexuality Beyond Boundaries. International Conference. Amsterdam, 29 July – 4 August 1997
60.  Reinisch, J. M., with R. Beasley, 1990. The Kinsey Institute New Report on Sex. What You Must Know to be Sexually Literate. New York: St. Martin"s Press
61.  Rotkirch, A. , 2000. The Man Question. Loves and Lives in late 20th centure Russia. University of Helsinki - Department of Social Policy
62.  Roussel, L., 1987. "Deux decennies de mutations demographiques (1965-1985) dans les pays industrialises". Population, 3, pp. 429-48.
63.  Santos-Lucas, J., 1993. Sida. A sexualidade desprevenida dos Portugueses (in Portuguese), Lisboa: McGraw Hill.
64.  Sardon. J. P., 1993. "Women"s first marriage rates in Europe. Elements for a typology", Population - An English Selection. 5, pp. 119-52 (French version: 1992).
65.  Schmidt, G., Klusmann, D., Matthiesen, Dekker, A., 1998 Veraenderungen des Sexualverhaltens von Studentinnen und Studenten 1966 – 1981 –1996. Vortrag
66.  Schmidt, G., D.Klusmann, U. Zeitzschel, 1993. "Veraenderungen 1970-1990 (BRD)", in: G.Schmidt, Hrsg. Jugendsexualitaet. Sozialer Wandel, Gruppenunterschiede, Konflikfelder. Stutgart: Enke
67.  Schmidt, G., 1993. "Jugendsexualitaet in den Neunziger Jahren. Eine Synopse in zwolf Thesen", in: G.Schmidt, Hrsg. Jugendsexualitat. Sozialer Wandel, Gruppenunterschiede, Konflikfelder, S. 1-11
68.  Schofield, M., 1965. The Sexual Behavior of Young People. Boston: Little, Brown, 1965
69.  Segalen, M., 1981. Amours el menages de l"ancienne France. Paris: Berger-Levrault.
70.  SIECUS, 1994. Teens talk about sex. Adolescent sexuality in the 90s. NY: SIECUS.
71.  Simon, W. and Gagnon, J., 1986. "Sexual scripts: permanence and change". Archives of Sexual Behaviour, vol. 15, # 2, pp. 97-120.
72.  Spira, A., Bajos, N. and ACSF group, 1994. Sexual Behaviour and AIDS. Avebury: Aldershot.
73.  Sprecher, S, A.Aron, E.Hatfield, et al., 1994. "Love: American Style, Russian Style, and Japanese Style". Personal Relationships, vol. 1, pp.349-369
74.  Sprecher, S. and E. Hatfield, 1996. "Premarital sexual standards among U.S. college students: comparison with Russian and Japanese students". Archives of Sexual Behavior, vol.25, # 3, pp. 261-288.
75.  Sundet, J. M, Magnus, P., Kvalem, I. L., Samuelsen, S.O., and Bakketeig, L. , 1992, "Secular trends and sociodemographic regularities of coital debut age in Norway", Archives of Sexual Behavior, vol. 21, # 3, pp. 241-52.
76.  Toulemon, L. and Leridon, H., 1992. "Twenty vears of contraception in France 1968-1988", Population - An English Selection, 4, pp. 1-34 (French version: 1991).
77.  Toulemon, L. and Leridon, H., 1995. "La diffusion des preservatifs: contraception et prevention", Population el Societes, 231, Paris: INED.
78.  Traeen, B., I.L. Kvalem, 1986. "Sexual socialization and motives for intercourse among Norvegian adolescents". Archives of Sexual Behavior, vol.25, # 3, pp.289-302
79.  Traeen, В., Lewin, B. and Sundet, J., 1992. "The real and the ideal: Gender differences in heterosexual behaviour among Norwegian adolescents". Journal of Community and Applied Social Psychology, vol. 2, pp. 227-37.
80.  Trost, J., 1978. "A renewed social institution: non-marital cohabitation", Acta Sociologica. Journal of the Scandinavian Sociological Association. Vol. 4, pp. 303-15.
81.  Trost. J.,1990. "La famille: stabilite et changement", in Prioux, E. (Ed.) La famille dans les pays developpes: permanences et changements, Paris: PUF-INED.
82.  Van de Kaa, DJ.,1987. "Europe"s second demographic transition". Population Bulletin, 42, pp. 1-57.
83.  Van Zessen, G. and Sandfort, T., 1991. Seksualiteit in Nederland: seksueel gedrag, risico en preventie van AIDS (in Dutch), Amsterdam/Lisse: Swets and Zeitlinger.
84.  Vener, M., C. S. Stewart, 1974. "Adolescent sexual behavior in Middle America revisited: 1970-1973". Journal of Marriage and the Family, vol.34, pp 728-735;
85.  Weller, K. und K. Starke, 1993. "Veraenderungen 1970-1990 (DDR)", in: G.Schmidt, Hrsg. Jugendsexualitaet. Sozialer Wandel, Gruppenunterschiede, Konflikfelder. Stutgart: Enke
86.  Wight, D., M. Henderson, G.Raab, C.Abraham, K. Buston, S. Scott, G.Hart, 2000. "Extent of regretted sexual intercourse among young teenagers in Scotland: a cross sectional survey" .British Medical Journal, vol. 320:1243-1244
87.  Wills, T.A., M. Windle, S.D. Cleary, 1998. "Temperament and novelty seeking in adolescent substance use"… Journal of personality and social psychology, vol. 74, # 2, pp.387-406
88.  Wimmer-Puchinger, B., 1992. "Patterns of Sexual Relations of Adolescents in the 1990s: An International, Abstracts. International Academy of Sex Research. Eighteenth Annual Meeting. Prague, Czechoslovakia, July 7 - 11, 1992;
89.  Yamaguchi, K., D. B. Kandel, 1985. "Dynamic relationships between premarital cohabitation and illicit drug use: An event-history analysis of role selection and role socialization". American Sociological Review, vol. 50, pp. 530 -546.
90.  Youth sexuality 1998. Final results. Repeat survey of 14 -17-year-olds and their parents. BzgA, Federal centre for health education. Cologne, 1999
91.  
92.  Батенева, Т., 1997. "На собачьем уровне. Кому выгодно превратить половое воспитание школьников в шумный скандал?" Известия, 1 апреля
93.  Бодрова, В., 1997. "Представления населения о половом поведении и половом воспитании молодежи в России". Выбор, с. 12-20
94.  Борисов, Игорь, 1999. "Запретный плод для российской школы" , Первое сентября, 8 мая
95.  Бочарова О.А., 1994. "Сексуальная свобода: слова и дела". Человек, 1994, № 5, с. 98-107.
96.  Бредун, Юлия. 1995. "Православная церковь никогда не выступала против контрацепции. Интервью священника Петра Коломейцева". Сегодня, 18 марта
97.  Буторина, О.Г., 1994. "Опыт работы медико-педагогического центра Российской ассоциации "Планирование семьи". Проблемы планирования семьи в России, стр. 106-108
98.  Буторина, О.Г., 1994. Интервью. Планирование семьи, 1994, № 4, стр. 5.
99.  Владимиров, А. 1997 "На страже детской души. Урок полового воспитания проводит о. Артемий Владимиров". Тверская 13, № 11, 13-19 марта
100.  Гадасина, А .,1997. "Спасет ли идеология от нежелательной беременности". Российские вести, 7 июня
101.  Голод, C.И., 1984 Стабильность семьи. Л.: Наука
102.  Голод, С.И., 1990. Личная жизнь; любовь, отношения полов. Л.:Знание
103.  Голод С.И., 1996. XX век и тенденции сексуальных отношений в России. СПб: Алетейя, 1996
104.  Госкомстат, 1996. Российский статистический ежегодник, 1996. М.: Госкомстат
105.  Гребешева, И., Камсюк Л. , Алесина И., 1997. Концепция полового воспитания подростков, разработанная Российской ассоциацией "Планирование семьи". Выбор, с. 10 -13
106.  Денисенко М., Далла Зуанна Ж.-П., 1999. Сексуальное поведение российской молодежи. Население и общество. Информационный бюллетень Центра демографии и экологии человека Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, № 36, май 1999
107.  Иващенко, И., 1997. Откуда "ноги растут?" Вечерняя Москва , 30 апреля, с.3
108.  Колесов, Д.В., 1999. Пол и секс в современном обществе. М.: Издательство УРАО
109.  Коломейцев, Петр, 1994. "Церковь не препятствует интимным отношениям". Смена, 6 апреля
110.  Кон, И.С., 1966. "Половая мораль в свете социологии". Советская педагогика, № 12
111.  Кон, И.С., 1979. Психология юношеского возраста. М.: Просвещение, 1979
112.  Кон, И.С. 1984. "Научите учителя". Учительская газета, 25 сентября
113.  Кон, И.С. 1988. Введение в сексологию. М. : Медицина
114.  Кон, И.С., 1997 а . Сексуальная культура в России. Клубничка на березке. М.: О.Г.И
115.  Кон, И.С., 1997 б . "Секспросвет в Вороньей слободке." Труд, 1997, 29 августа
116.  Кон, И.С., 1997 в. "Не говорите потом, что вы этого не знали. Подростки и сексуальная контрреволюция." Известия, 1997, 30 декабря, с. 5. Перепечатано в журнале "Планирование семьи", 1998, № 2, с. 5-7
117.  Koн, И.С. 1998 а. Вкус запретного плода. Сексология для всех. М. : Семья и школа
118.  Koн, И.С., 1998 б. Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви. М.: Олимп - АСТ
119.  Кон И.С., 1999. Введение в сексологию. Учебное пособие для вузов. М. : Олимп и ИНФРА-М
120.  Кон, И.С. 2000. "Сексуальное поведение россиян в XX веке". Психологическая газета, № 3/54, март 2000, с.12-13
121.  Косунен, Э., М. Римпела, 1997. "Улучшение сексуального здоровья подростков Финляндии". Выбор, с. 20 -26
122.  Лосева, О.К. , 1991. Сексуальное поведение больных сифилисом: эпидемиологические и медико-социальные проблемы. Автореферат докторской диссертации. М.: Центральный научно-исследовательский кожно-венерологический институт
123.  Лунин, И.И. , 1994. "Сексуальное просвещение как фактор профилактики сексуальных посягательств", Российская ассоциация "Планирование семьи". Первая Национальная конференция "Проблемы планирования семьи в России", 7-9 декабря 1993 г., Москва. Москва: НИО "Квартет"
124.  Мацковский М.С., В.В. Бодрова, 1990. "Ценность семьи в сознании различных слоев населения". Семья в представлениях современного человека. М. стр. 159-163.
125.  Медведева, И.Я., Шишова Т.Л., 1996. Международный проект "Половое воспитание российских школьников" и национальная безопасность. Доклад, прочитанный на научно-практическом семинаре при Комитете по безопасности Государственной Думы РФ 25 декабря 1996 года.
126.  Молодцова, В., 1999. "Секс: развращение вместо просвещения". Российская газета , 10 июня
127.  Обухов, М., 1994. "Изменен лишь способ убийства". Православная Москва, №11
128.  Полторак, А., 2000. "Почитай врача ибо Господь создал его". Мир за неделю, 15 апреля
129.  Протоиерей Дмитрий Смирнов, 1995. " Все равно это убийство. Ответы на трудные вопросы". Радонеж, № 2
130.  Собкин, В.С., П.С. Писарский, 1994. Жизненные ценности и отношение к образованию: кросс-культурный анализ Москва-Амстердам. М.: Центр социологии РАО
131.  Соловьев, О., Шишимаров, Е., 1996. Православный брак и страсть блуда. М.: ИПА "ТриЛ"
132.  Сотникова, Е.И., С.Г. Перминова, 1994. "Репродуктивное поведение и контрацепция у подростков", Проблемы планирования семьи в России, Москва: НИО "Квартет"
133.  Темкина А., 1999. "Сценарии сексуальности и сексуальное удовольствие в автобиографиях современных российских женщин". Гендерные исследования, №3, с.125-150
134.  Харчев, А.Г, С.И. Голод, 1969. "Молодежь и брак". Человек и общество. Вып. 6, Л.: Изд. ЛГУ, стр. 125-142.
135.  Царегородцев, А.Д., Л.В. Гаврилова, Д.И. Зелинская, С.Ф. Такунов, 1997. "Состояние и перспективы охраны репродуктивного здоровья населения России". Планирование семьи, №1, с. 5-6
136.  Штарке, К., В. Лисовский, 1993. "Любовь. Эротика. Секс. Опыт сравнительного исследования (Россия-Германия)". Молодежь. Цифры. Факты. Мнения. Санкт-Петербург, №1, стр. 147-152.
137.  Шушарин, Д., 1992. "Совокупление без зачатия - грех". Независимая газета, 27 мая

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - электронные книги бесплатно