Фотина Лариса Александровна - "Мой муж Норбеков, или как родилась Лора"

ПРИШЕЛ, УВИДЕЛ...ПРОИГРАЛ

- Я в "Колю-Ваню". Быстренько сбегаю и вернусь.
- Дорогой, мы целый день сегодня на ногах.
Давай побудем вместе. Останься со мной, пожалуйста, - мои слова прозвучали ему вдогонку...
У мужчин есть три недостатка: пьет, курит, гуляет. Но, оказывается, есть еще один - игра...
В самом начале игровые автоматы были для Мирзакарима лишь простым увлечением. Тогда игра была способом переключиться - разгрузкой после рабочего дня. А затем на моих глазах превратилась у него в зависимость, в наркотик, который требуется принимать постоянно. Он стал играть каждый день. Я недоумевала и пыталась понять:
- Почему? Что тебя тянет туда? Чего тебе не хватает дома? Чего вообще не хватает в жизни? Объясни!
Ведь ты, как пьяница, который не может без бутылки, стремишься туда каждую свободную минуту!
Мне трудно было быть спокойной: у нас так много работы, весь день круговерть, хоть вечером-то можно побыть вдвоем? Мне хотелось сесть спокойно рядышком с Мирзакаримом и никуда не бежать, поговорить, не спеша, о чем-то только нашем. Просто помолчать. Меня пугали его признания:
- Игра для меня - это какая-то "дьявольская" медитация. Неважно, выигрываю я или проигрываю. Важно состояние, в которое я вхожу. Когда я сижу, играю, во мне происходит нечто, что трудно описать словами... Это часто помогает решать важные вопросы.
- Какие вопросы, Мирзакарим?..
Ответа так и не последовало. Вполне возможно, он прятался от жизненных проблем, уходя от их решения в мир игры.
Он иногда просил меня пойти туда с ним, и я ходила вместе с ним в игровые залы. Он с горящими глазами бросал жетоны, давил кнопки или дергал рычаги, а я просто сидела рядышком, быстро потеряв интерес. Бес азарта в меня не вселялся. Немного погодя, насмотревшись на людей с напряженными и порой искаженными лицами, я потихоньку начинала ныть:
- Пойдем отсюда, пойдем. Ну, хватит уже. Хватит.
А он, наоборот, с энтузиазмом предлагал:
- Попробуй, разве ты не хочешь поиграть? Давай! Попробуй еще! Миллион выиграешь, ведь новичкам везет!
Пытаясь ослабить его интерес, я подарила ему маленькую игрушку "Тетрис". Они тогда только появились. Была тайная надежда, что эта игрушка сможет оторвать его от постоянных визитов в залы игровых автоматов - пусть уж дома развлекается, если не может без этого. Но "Тетриса" хватило ровно на три дня. И Мирзакарим вновь отправился "медитировать" в "Коле-Ване"...
Страсть есть страсть. Она заставляла Мирзакарима влетать в квартиру с горящими глазами:
- Мне нужны деньги. Я проигрался. В залог оставил часы. Мне их вернут, когда принесу деньги.
Не раз утекали средства из домашней казны на его игорные развлечения. Он какое-то время молчит, затем признается: "Это я взял".
Для меня эта черта Мирзакарима так и осталась загадкой. Мое терпение удивляло многих. Похоже, он все-таки меня приворожил...

ГЛАВА ПЯТАЯ
ПО ОСТРЫМ ИГЛАМ ЯРКОГО ОГНЯ...
ВЕНЧАНИЕ

- Где же его любовь? - с напором обиды спрашивала я. - Обманул! Не будет никакого венчания! Я уже ничего не хочу!
Ощущение праздника таяло, как свечи в канделябрах... Подумать только, мой сказочный принц не пришел на главное таинство влюбленных...
Последний день марта 1994 года. Этот день, от которого я так много ожидала, принес только одни разочарования.
Для мусульманского обряда бракосочетания, как оказалось, никаких особенных приготовлений не нужно было: ни цветов, ни белого платья, ни обручальных колец, только сменная обувь - тапочки. Но я все равно волновалась и, как невеста, ожидала чего-то необыкновенного. От странности ситуации уповала только на Бога. В свидетельницы к себе пригласила давнюю подружку Свету, а Мирзакарим своего администратора - узбека Искандера Мирзакаримова.
Мы договорились, что Мирзакарим заедет за нами домой, чтобы пойти в мечеть. По иронии судьбы мечеть была в десяти минутах ходьбы от моего дома.
И вот, тихая и торжественная Света уже пришла ко мне, сидим и ждем звонка от Мирзакари-ма. Время подошло, потянулись минуты ожидания, а Мирзакарим не звонит. Пять, десять, пятнадцать минут... Я снимаю трубку, слышу гудки: телефон в порядке. Другое что-то не в порядке... Меня бросало то в жар, то в холод. От отчаянной обиды на него до сильного желания немедленно увидеть: вдруг что-то с ним случилось! Прошло сорок минут! Я думала, что меня не уважают, со мной не считаются. Меня залихорадило.
- Почему он не мог прийти за час до венчания? Почему не отложил все дела и не прилетел на крыльях любви? Ведь он говорит, что любит!
Где? Где эта любовь?! - сыпала я вопросами на несчастную подругу.
Мне стало тесно в маленькой квартирке, и мы решили спуститься и подождать у подъезда. На улице свежий воздух не принес облегчения. Я ощущала ход времени: каждая минута неизвестности увеличивала тяжесть в груди. В памяти всплыла похожая ситуация...
...Весна- 92-го года. Успешно закончился очередной цикл занятий. Мы с Мирзой в очень хорошем настроении собираемся идти домой. Еще уходят, прощаясь и благодаря, последние слушатели. Что-то вспомнив, он просит подождать его. Возвращается с охапкой цветов. Я подумала: "Зачем ему все цветы?" Мелькнуло даже: "Неужели он забрал их для меня?"
- Кому это все? - задаю вопрос, улыбаясь и ожидая приятного ответа: "Это тебе, моя хорошая!.."
- Я хочу поблагодарить Валентину, которая помогла здесь все организовать. Зайду к ней домой на пять минут - здесь недалеко, по дороге к метро. Подождешь меня?
Это была молодая привлекательная женщина, которая работала администратором зала, где мы проводили свои занятия. Наслаждаясь весенним воздухом, мы дошли до подъезда ее дома:
- Подожди. 51 быстро. Только отдам цветы и вернусь.
Делать нечего - я согласилась. По гороскопу я "Собака". Мне сказали "подожди", вот я и "жду". Немного было обидно, что он не догадался оставить мне ни одного цветочка. Все как-то неуклюже получается: хочет Мирза сделать приятное одному человеку, но тут же, не задумываясь, приносит огорчение другому. Как в цирке: Арлекин разводит резко руки в стороны, чтобы обнять любимую Коломбину, и при этом локтем сшибает стоящего рядом печального Пьеро...
Стою у чужого подъезда, не зная даже номер квартиры. Прошло пять минут. Потом еще пять... И еще десять минут... "Ну, что там можно делать, простите меня? Ведь знает же, что я жду внизу. Уйти - не уйти?" Совершенно глупая ситуация: кажется, ну, вот-вот выйдет. Почему же я не ушла и решила его дождаться? Весенний ветерок к вечеру посвежел, мне становилось холодно...
Через сорок минут он, наконец-то, вышел -как ни в чем не бывало.
Мне было очень интересно, что он скажет женщине, которая столько времени мерзла под окнами...
Но Мирзакарим даже не извинился.
- Ты почему так долго? - Я все-таки решилась спросить сама. То, что он ответил десять лет назад в тот весенний вечер, я слышала еще не один раз.
...Рассказав Свете эту историю, я загрустила. Мне стало не по себе. А может быть, это мне знак свыше?..
Просто Мирза такой несобранный - часто опаздывает. Еще раз помолилась: "Господи, да будет воля Твоя!" И мы потихонечку пошли в сторону мечети. Светлана зашла внутрь, чтобы узнать, приходили они или нет. Последний шанс: может быть, нас давно ожидают внутри? Когда я прочла на Све-тином лице: "Нет", то едва удержалась от слез:
- Слушай, пошли отсюда! Теперь я уже точно ничего не хочу...
Мне стало ясно, что это и есть "воля Божья", мне дают понять: "Не делай этого!"
Подруга пыталась меня успокоить и уговаривала подождать еще немного - последние пять минут. И именно в этот момент, как в кино: появляются жених со свидетелем - свеженькие и элегантные. Подходят, лучезарно улыбаются, как ни в чем не бывало.
- Где же вы были? - спросили мы хором.
- Решили зайти домой и забрать вас, -- удивленно подняв брови, отвечает Мирзакарим.
- А почему не позвонили, как договаривались? - растерянно продолжаю я нелепые вопросы, а в голове: "Ну что же теперь делать?.." Ведь мы намного опоздали.
- Как что? Вперед!
И вот мы вошли в мечеть, переобулись в тапочки, но пальто не сняли. В пустом гулком зале никого больше не было. Странно было видеть голые стены в храме. В православной церкви - резьба, позолота, свечи, строгие святые лики с вековой грустью глядят тебе в глаза... А здесь - обычный дом.
И мы сидим на корточках. Никогда в жизни я не смогла бы предположить, что попаду сюда в качестве невесты.
- ...И теперь муж твой -o хозяин твой на всю жизнь. Он обязан тебя кормить, одевать и заботиться о тебе. А ты, жена его, должна во всем его слушаться и повиноваться ему, потому что он -твой господин.
Казалось бы, это - самые прекрасные мгновения в жизни: вселенское таинство соединения с возлюбленным перед Богом. Но я не чувствовала ни счастья, ни радости. У меня даже не было полной уверенности, что я поступаю правильно.
Вспомнились слова другой моей близкой подружки: "Лариска, ты с ума сошла! Что ты вытворяешь? Ты не представляешь себе, что это за люди - свяжешься, а потом костей не соберешь. У них по два-три паспорта, по две-три жены, немеряно детей. Они позволяют себе абсолютно все. Женщина у них полностью бесправна. Зачем тебе это нужно?"
Весь год меня мучил вопрос: могу ли я обвенчаться с мусульманином? Мне хотелось получить разрешение или благословение какое-нибудь. Я спрашивала мудрых и верующих людей. Но никто мне толком ничего ответить не мог, лишь пожимали плечами. И я решила, что смогу это сделать только из уважения к нему, не меняя своей религии. Я переживала до тех пор, пока Мирза не сказал: "Все, я договорился, можешь остаться в своей вере. Венчаемся!"

"ПРАВДА"

...Под непонятное бормотание муллы я вспоминала, как бабушка окрестила меня еще до школы, когда я летом жила у нее в Сухуми...
Шел 1953 год. Многие знают, какие были тогда времена. Партия, Сталин и Бог были несовместимыми понятиями. И только бабушки пытались передать следующему поколению связь с высшими силами. И делали это в строжайшей тайне от родителей-атеистов и школьных учителей.
Как-то на уроке наша классная руководительница попросила:
- Дети, встаньте, кто крещен, - глядя на задние парты.
Поднялись несколько человек, включая меня.
- Ну, ты, Лариса, садись - ты хорошо учишься. Но вот тебе, - она указала на "двоешника", - почему же Бог не помогает учиться лучше? Если бы он был, разве не помог бы крещеному лучше учиться?
Это прозвучало для меня неразрешимым парадоксом: "Значит, мне все-таки помогает?.." - думала я и решила выяснить все у родителей. Возможность представилась в тот же вечер:
- Какие новости в школе? - спросили меня домашние.
И я рассказала об этой непонятной истории с крещеными "двоечниками, которым Бог не помогает, а мне помогает... Моя тетка тут же сурово спросила:
- А зачем ты сказала, что ты крещеная?
- Но ведь это правда! Вы же сами говорили, что надо всегда говорить правду?!
- А кто тебя просил говорить такую правду? -
Она строго сдвинула брови.
Внезапное осуждение родных настолько меня обескуражило, что я заплакала. В памяти остались непонимание и незаслуженная обида. Когда мы были с бабушкой в храме, там было так красиво, нежно пели женщины, горели свечи, длинноволосый дяденька в черном длинном платье намазал мне руки и ноги маслом, полил на голову теплой водой...
С годами я начала задумываться над тем, что же такое Бог. Я не стала религиознее, но смысл веры в Высшее начало окреп во мне, дав терпимость к другим религиям. Бог един.
...И вдруг поток моих воспоминаний прервался неожиданными словами муллы:
- И ты не имеешь больше права ходить в свой храм, теперь ты нашей веры.
Мирзакарим глянул на муллу и что-то спросил у него по-узбекски. Широко открыв в удивлении глаза, я выпалила:
- Почему это я не могу ходить в свой храм?
- Ты не виновата, что тебя крестили. Но теперь ты нашей, мусульманской веры, - повторил мулла.
- Как же это? - Меня обдало жаром. - Мы так не договаривались! Ведь ты же обещал!
Я пристально смотрю Мирзакариму в глаза, а он в смущении отводит взгляд и молчит. Во мне кричит немой укор: "Я же тебе доверилась!"
...Обряд продолжается, а я лихорадочно думаю: "Ох, Мирза, как же ты договорился-то? Ведь, если бы это было правдой, меня сейчас не просили бы не ходить в христианский храм".
В конце церемонии мы произнесли по-арабски клятву верности, слово в слово повторяя за муллой. В чем же я клялась тебе, Мирзакарим?..
- Все, теперь вы муж и жена, - объявил мулла.
Когда мы вышли за ворота мечети, я чувствовала себя опустошенной: столько разных эмоций за несколько часов! Остался лишь неприятный осадок от лжи Мирзакарима.
- Мирзакарим, почему ты так долго тянул с венчанием?
- Мне нужно было получить разрешение у родственников и у первой жены Гули, - пояснил он просто.
Спустя три дня мы расписались в ЗАГСе моего района.

ВСЕ НЕ ТО, И ВСЕ НЕ ТАК, ЛЮБИМЫЙ!

- Были ли женаты прежде?
Я пишу "да", он - "нет".
- Какой раз вступаете в брак?
Я - "второй", он - "первый".
- Есть ли дети?
Я - "да", он - "нет".
- Что же ты пишешь? Детей-то можно и указать! - подсказываю я Мирзакариму.
- Не нужны нам лишние вопросы.
Мне это стало неприятно, что-то "царапнуло" внутри. Он продолжал оформлять анкету, а я вспомнила, как два года назад позволила ему взять без разрешения свою газету с той заметкой, а сейчас позволяю ему откровенно подделывать "биографию" в заявлении. И участвую в этом. И подумала: "А ведь он так обходится не только со мной, он даже предает своих детей, Гулю, отрекается от них ради этого штампа в липовом паспорте". На этой бумаге их нет... Но ведь "не отрекаются, любя". И еще мелькнула мысль: "А правильно ли я сейчас делаю, что позволяю себе "не замечать" все это? А значит, этим позволяю ему на лжи строить наш брак..." Ложь во имя любви? Бред какой-то. Но и на этот раз я позволила ему солгать...
...А спустя некоторое время он как-то рассматривал свой чистый паспорт, где я уже была его законной женой, но не было написано его отчество, и сам своей рукой он вписал в пустую графу "Санакулович ".
- Как ты можешь? Что ты делаешь? Это же паспорт!
- А что тут такого?..
Для регистрации брака в ЗАГСе необходимо подтвердить, что ты не состоишь в браке.
Естественно, что я принесла свидетельство о разводе, а Мирзакарим предъявил совершенно чистый паспорт. В нем не было никаких отметок о первой жене или детях, не было даже отчества.
По иронии моя подружка оказалась права насчет "нескольких паспортов".
Но нельзя построить крепкого основания на лжи. Что посеешь, то и пожнешь. И через год новый липовый загранпаспорт не позволил Мирза-кариму полететь в Америку.
...В этом же году летом он предложил вместе попутешествовать по Средней Азии: Самарканд, Ташкент. Хотел показать мне свою родину. Я обрадовалась. И тут он меня как ушатом воды окатил:
- Вот поездим, посмотрим, потом я тебя ос
тавлю в Ташкенте, а сам съезжу домой.
Меня осенила догадка: его жена и родители не знают о том, что мы женаты. И похоже, что никакого разрешения на наш брак он не получал. На прямой вопрос, знают ли они, он тихо ответил: "Почти". Смешно и грустно до слез - почти жена!

ТАНГО ВТРОЕМ

- ...Можно я буду называть тебя Лора, мне так больше нравится. И на нашем языке это благозвучнее.
- Конечно, меня так некоторые называли в детстве...
- Скоро приезжает Гуля, - спокойно, как о чем-то само по себе разумеющемся, сообщил мне Мирзакарим.
Просто поставил в известность.
Эти слова были настолько неожиданными, что время вдруг остановилось. Я застыла на месте, облокотившись плечом о стену. Ноги стали медленно подкашиваться. Если бы не опора, я бы рухнула.
- Как? - - с трудом выдохнула я. - Где же твое честное слово?
Он ничего не ответил, и я ясно почувствовала - пришло время испытаний.
Мирза попытался меня успокоить и пообещал снять для жены отдельную квартиру.
Слабая надежда на это сохранялась во мне до тех пор, пока в последний день я не спросила:
- Нашел ли ты квартиру для Гули?
- Нет.
- И где же она будет жить?
- У нас. Я хочу вас познакомить.
- Но у нас так мало места... Хорошо, познакомимся, и я уеду...
Позже он мне рассказал, что, когда Гуля вошла в комнату, то увидела мой халатик на нашей кровати.
Присела на краешек и сразу заплакала. Я прекрасно понимаю ее чувства. На ее месте я бы тоже заплакала.
"Зачем он так поступает с нами? Почему, желая добра нам обеим, делает все наоборот?" Эти мысли неотступно преследовали меня, действовали подавляюще. Я была, как маленький растерянный ребенок, потерявшийся в большом городе. Мне хотелось уткнуться в крепкое плечо, выплакаться, спросить совета.
На следующий день у меня зазвонил телефон:
- Приезжай, - услышав в трубке голос Гули, я поперхнулась от неожиданности.
- Зачем? Ты там с ним. Не хочу вам мешать.
- Я хочу, чтобы ему было хорошо. А ему плохо без тебя. Он скучает. Прошу, приезжай.
Господи, неужели она говорит правду? Я любила его и тоже скучала по нему. Но как вынести это испытание, где взять такие силы? Как спасти любовь? - Только все приняв и все простив...
И я приехала обратно...
Каким бы нелепым это ни показалось, мы прожили несколько дней втроем в нашей однокомнатной квартире. Развернуться там негде. Только одна большая двуспальная кровать. Поэтому спали мы тоже вместе. Как мне хотелось по ночам зарыться поглубже в подушку и поскорее заснуть. А утром оказаться... одной!
Сколько же страданий он мне доставляет! Мир-закарим пытался совместить несовместимое...
В нашей стране отношение к семье совсем другое, чем в Средней Азии. Оказывается, там никогда не забывали традиции предков. Ведь многоженство берет начало в глубине веков. Когда в войнах погибали мужчины, и их дети становились сиротами, то вдова с детьми переходила в семью брата воина. Потом и в советское время сохранялась эта традиция, но посторонним говорили, что вдова "гостит" с детьми у брата мужа. Много интересного я узнала и от Норбекова о быте и обычаях в Узбекистане. Но все же я не могла стать узбечкой. Полюбить узбека - легко, а принять обычаи и нравы целого народа - невероятно трудно. Здесь необходим компромисс.
Этот нелегкий период помог мне начать видеть реальный мир таким, каким он был на самом деле.

Но, что ни ГОВОРИ, ЖЕНИТЬСЯ ПО ЛЮБВИ...

Во время одного из занятий в АЗЛК меня вызывают к телефону прямо со сцены:
- Вас срочно спрашивает Гуля! Ее забрали в милицию!
Мы с Мирзой буквально помчались домой, по дороге гадая, что же произошло. Гуля оставалась дома одна.
Мы вбегаем в квартиру и видим такую картину: сидит на кровати испуганная заплаканная Гуля, а в кресле напротив - милиционер.
Оказалось, Гуля с дочкой пошли в ближайший магазин за покупками. Конечно, ее не могли не остановить. Национальное платье, заметная внешность, золотые зубы, очень смуглая. Все время озирается, всего боится. Милиционер попросил документы и поинтересовался, где она живет и что делает в Москве. Та от испуга - в слезы. По-русски она понимала совсем плохо. Выяснив всю обстановку, мы согласились ответить на вопросы стража правопорядка:
- Это кто? - указывая на Гулю, спросил он.
- Это - моя жена, - спокойным уверенным тоном ответил Мирза.
- Хорошо. А это кто? - продолжил милиционер, посмотрев на меня.
- А... это... тоже моя жена, - менее уверенно сказал Норбеков.
Страж в недоумении поднял брови:
- Да кто вас разберет...
В конце концов Мирза заплатил ему, и он ушел, дав напоследок совет держать Гулю под присмотром.
"Если б я был султан, я б имел двух жен..." Мирзакарим Норбеков не был султаном, но ему довелось на собственном опыте убедиться, что же это такое. Он окружил себя двумя женщинами в одном доме. Я была "новой" женой, "старая" жена Гуля была моложе меня на двадцать лет. С момента ее приезда меня не покидало ощущение нереальности. Как будто это все происходило не со мной. Я смотрела на свою жизнь, как в кино. А временами это выглядело просто, как в цирке. Смешно, но не всегда весело...
Кстати, туда мы один раз сходили вместе. Я не большая любительница клоунов и тигров, но все-таки пошла развлечься "всей семьей". Гулю одну мы теперь не оставляли. Программа была довольно интересной. Дети дружно хохотали, а взрослые заражались их весельем и становились тоже немного детьми. Во время антракта в буфете Мирза неожиданно купил бутылку шампанского и предложил выпить. Это было очень странно для меня, потому что я знала его весьма прохладное отношение к спиртному. И за что, вы думаете, мы выпили?
- За нашу семью! -o торжественно провозгласил Норбеков, надавив на мою "больную мозоль". - За
вас обеих, за наше счастье!
В тот момент я почувствовала себя "немного Штирлицем" и повторила: "За нашу семью! За наше счастье!"

КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЕ!

С Норбековым никогда не было "скучно". Я постоянно была в "боевой готовности", должна была рассчитывать только на себя.
Шла медитация "Образ Молодости". Я только начинала работать самостоятельно. Мирзакарим всегда был готов прийти на помощь, поддержать, да и самому не упустить подходящий момент "блеснуть", поймав волну.
- Я рядом. Не бойся, я в любой момент выйду на сцену и продолжу.
И я ощущала уверенность от присутствия близкого мне человека. Он стоял для подстраховки за занавесом и следил за происходящим.
...Проходит какое-то время, смотрю в его сторону, а там - никого. Я продолжаю медитацию, все сидят в расслабленных позах, глаза закрыты. Оглядываюсь опять: его все нет. Меня начинает бить легкий мандраж. Пора ему вступать, а его все еще нет! Я дальше не знаю, что делать. Продолжать одной? Страх охватывает меня. Я была близка к панике. Как я закончу, что мне делать? Как выйти из положения?
Не помню, как, но я довела все до конца, как я считала правильным, и объявила перерыв. Мирза так и не появился. Я была в шоке: куда человек исчез? Стали искать - оказалось, никто не видел Мирзакарима. Был и "куда-то отошел".
К концу перерыва он появился, как ни в чем не бывало. На лице улыбочка.
- А где ты был?
- Я... это... столкнулся с девушкой, студенткой мединститута. Мы разговорились. Она толковая и может быть нам полезна. Мы поднялись на второй этаж, в тот кабинет, ты знаешь, чтобы не стоять на проходе. Ведь мы же должны команду подбирать. Вот я ее и тестировал, проверял.
- Все понятно. И ты ее, наверняка, проверил...
Так Мирзакарим подбирал себе команду. А я проходила закалку на выдержку, на готовность принятия самостоятельных решений.
До сих пор не знаю точно, что там происходило, об этом можно только догадываться. Но ручку той двери в тот кабинет мы дергали - она была заперта.

КТО ТЫ БУДЕШЬ ТАКОЙ

На златом крыльце сидели: Царь, царевич, Король, королевич, Сапожник, портной... Кто ты будешь такой?
Скрытый смысл можно найти в самых неожиданных и простых вещах. И часто - на поверхности.
Когда я второй раз была в Ашраме, перед возвращением домой, в Москву, я подбирала сувениры и рядом, в маленьком магазинчике, увидела необычную игрушку - для кукольного театра, где героев надевают на руку. Такой я больше никогда не видела. Белую пушистую овечку. Из всех сувениров она показалась мне самой интересной еще и потому, что в ней был заключен неожиданный сюрприз. И этот сюрприз делал ее лучшим образом самого Мирзы, как я его чувствовала.
Изюминка состояла в том, что эта милая овечка была двухсторонней: с внутренней стороны -серый волк.
Я немного посомневалась, но соблазн привезти подарок с таким смыслом Мирзакариму все же одержал верх... Лучшего образа для него я не смогла бы и придумать.
И вот, я распаковываю чемодан и демонстрирую этого "овцеволка".
- Смотри, Мирзакарим, сейчас овечка на моей руке, а теперь... она превращается, превращается... ап! - И я, как фокусница, выворачиваю ее наизнанку... Получился серый волк. - Правда, забавно, Мирзакарим? Скажи мне, как ее сейчас вывернуть? Кто ты сейчас такой?
Он улыбнулся в ответ, но ничего не сказал. А через некоторое время этот "овцеволк" куда-то за-пропастился.
- Мирза, а где овечка?
- Я ее детям отвез...
- Зря. Я ее привезла для тебя, а не для детей!
Калейдоскоп настроений Мирзы вращался перед моими глазами со стремительной скоростью. От доброго, любящего - до резкого, непонимающего и чужого. "Восток - дело тонкое", это известно. Мирза часто говорил: "Восток - дело хитрое" - и "лукаво улыбался... Наверное, не просто так. Когда его поправляли, не "хитрое", а "тонкое", он еще больше расплывался в улыбке: "Да какая разница?.."

Но СЛЕЗ МОИХ НЕ ВИДНО НИКОМУ...

- Ваше время кончилось! Лариса Сановна, уходите со сцены.
Мирзакарим как никогда подчеркнуто элегантен: в новом смокинге, при бабочке. За ним большая свита: мужчины во фраках, женщины в темных вечерних платьях с оголенными плечами. Я почувствовала их появление за спиной, как порой затылком ощущаешь пристальный взгляд, и мурашки пробегают по коже. Оборачиваюсь: они медленно идут ко мне, постепенно заполняя всю огромную сцену. Я, конечно, возмущаюсь:
- Нет уж, извините, Мирзакарим Санакуло-вич, вообще-то здесь я веду занятия. Слушатели в зале пришли ко мне. А вот вы что тут делаете? Вас тут вообще не должно быть.
Не говоря ни слова, вся пришедшая толпа продолжает буквально выдавливать меня со сцены всей своей темно-серой массой. Слышны только шепот и шарканье подошв по гулкой сцене. Их много, их очень много... Обступают со всех сторон... Кружится голова... И вот я - уже совсем не я. Постепенно все вокруг растворяется в легком облаке, и меня уже не слышно и не видно...
Тут я... проснулась. Мне стало не по себе, настолько реальным показался этот сон. Тогда я даже и предположить не могла, что он окажется пророческим...
Прошло не так много времени. И хотя я не записываю сны в отдельную тетрадочку и не заглядываю в сонник, но абсолютно точно знаю: если сон не забылся - значит, это неспроста. Он сбылся в один из вечеров 1995 года.
Наш привычный большой зал в Доме культуры АЗЛК в Москве. Я провожу медитацию. Все слушатели сидят, расслабившись в своих креслах, идет процесс внутренней работы... Играет приятная спокойная музыка. Я молчу, и в зале - тишина и покой. На лицах умиротворенные улыбки счастливых людей. Я и сама сижу, блаженствуя. У меня полное единение с залом. Медитация уже подходила к концу, всего-то и оставалось несколько минут. Краем глаза заметила - в сторонке появился Норбеков. Издалека вижу: он мне сигналит - пора заканчивать, что, мол, сидишь? Я жестами прошу, буквально умоляю - пожалуйста, еще пять минут. На его лице мгновенно отразилось недовольство. Он напряженно походил туда-сюда, затем резко выбежал на сцену и "вырубил" музыку...
Зал вздрогнул, две-три сотни людей буквально застонали. Никто не понимал, что происходит. Гармония нашего единения была грубо разрушена. Я сижу, ошарашенная, ни слова не могу вымолвить, ни с места сдвинуться. Не ожидала я от него такого.
- Вы свое время превысили, Лариса Сановна, что вы себе позволяете? - я слышу знакомую фразу. Может, это опять сон?
После этого случая он еще не раз вихрем влетал на сцену и рушил весь процесс. Раздражительность у него была воистину скорпионья. Родился Мирза в ноябре, по гороскопу - Скорпион. Резкая, ничем йе сдерживаемая, разрушительная энергия волной обрушивалась в такие моменты на зал. Мне было видно, что он ничего не боялся, никого не брал в расчет. Считал себя выше всего и всех, думая, что ему все позволено. Я чувствовала, что его стали раздражать мои успехи, он просто ревновал. И после его "взрывов" все, что мы делаем, к чему долгими занятиями приводим зал, идет насмарку. Мы часто получаем обратный результат.
Таким образом, начали публично проявляться не лучшие черты его характера. С сожалением я замечала, как постепенно рушится наше общее дело, очень важное для сотен, быть может, и тысяч людей. Мы вместе с Мирзой могли помочь еще очень многим. Мое желание выяснить и понять происходящее вынудило задать прямой вопрос:
- Мирзакарим, почему ты отталкиваешь меня,
чем я тебя раздражаю?
И неожиданно в. ответ я услышала самый лучший комплимент, который когда-либо получала от него:
- Ты - личность!
Да, "личность" и "король" - не пара.
А воспринимать меня как равноправного партнера - притом, что я женщина и его жена - оказалось выше его сил. То было начало расцвета его "мужского шовинизма", который очень многие видели и даже отмечали это в анкетах как "очень неприятный недостаток учителя".

ПОРЯДОК

В начале нашей деятельности у нас была фирма, называлась она "Верни здоровье и молодость". Зарегистрирована эта фирма была на меня, должность директора, соответственно, тоже, так как для этого тогда требовались прописка и российское гражданство. Ответственность за фирму Мирза-карим никогда не брал на себя, да и не мог взять. В любой момент он мог исчезнуть, уехать неизвестно куда, что периодически и проделывал, захватив с собой печать фирмы. Часто я просто не знала, где он, что он делает, что за люди появляются у нас в офисе, и куда они исчезают. Все это, конечно, мне было очень неприятно. Ведь вся ответственность - на мне. Но дисциплина и порядки здесь были совсем не такие, к каким я привыкла. Это как сравнивать восточный базар и супермаркет.
...Как-то раз в середине 80-х годов, во время одного из исследований разбился ртутный тонометр. Ну что тут такого? Разбила его не я. В поликлинике просто собрали бы ртуть на совочек, выбросили и забыли об этом. Но по документам я .- ответственный врач эксперимента. Наша сестра-хозяйка мне и говорит: "Надо составить акт, вызвать специалистов с СЭС с приборами, чтобы удостовериться, что все безопасно". И кто этим должен заниматься: "Я-то тут причем?"
- Иди-ка сюда. Посмотри, чья подпись? Кто ответственный руководитель?
- Фотина Л. А.
- Произошло это во время твоего эксперимента. Ты - врач. Ты должна все проконтролировать и обеспечить порядок и безопасность.
Сколько бумажной, а не врачебной работы предстояло!!
Мне дали вот такую школу. Научили отвечать за каждую "закорючку". Меня в любой момент могли спросить о том, что находилось под моей опекой и контролем, и я обязана была дать отчет. Это повлияло и на мой характер. А в будущем стало эталоном ведения дел. Поэтому, когда в моей жизни появился господин Норбеков, его организация была похожа на "восточный базар" по сравнению с супермаркетом. В супермаркете все четко, посчитано, то есть "прозрачно". А на базаре можно поторговаться, можно взять больше или меньше, немножко обмануть. Кто за что отвечает, понять трудно. Где ты ошибся - непонятно.

"ЯСНОВИДЕНИЕ "

Всему в мире есть начало и конец. И есть момент, который можно назвать началом конца. Тогда впервые моя вера в "чудесного" и необычного Мирзакарима основательно пошатнулась.
- Лариса, после перерыва, пожалуйста, не выходи на сцену...
- Почему? - удивилась я.
- Будет такой поток энергии, что тебе может стать плохо, даже голова заболит.
Я осталась за кулисами.
- Сейчас я вам покажу пример ясновидения, - интригующе начал Мирзакарим. Зал заметно оживляется. - Кто хочет стать объектом эксперимента, прошу на сцену.
Желающих - хоть отбавляй, так и рвутся попробовать. Мирзакарим выбирает из них одну девушку в красном.
- Хотите, узнаю, как ее зовут?
Все дружно кивают головами. Называя имя, он попадает в десятку - девушка удивленно улыбается.
- А сейчас я скажу вам, какое у нее заболевание. У тебя болит... позвоночник!
Она подтверждает. Потом Мирза называет диагноз, и в каком году поставлен. Она снова кивает, и зал восторженно замирает.
- Отец у тебя... - он задумывается, - ...военный!
- Да. - И зал откликается бурными аплодисментами.
- Тихо! А сейчас - чтение мыслей на расстоянии.
Он задает девушке вопрос. А она записывает ответ на листочке бумаги. Затем следующий вопрос: замужем - не замужем, есть дети или нет, что она любит и не любит. Простые вопросы. Мирзакарим называет ответы, а затем девушка открывает записку и зачитывает. Все ответы - в яблочко. Он все назвал правильно. Грохот аплодисментов. Значит, это возможно! Человек может даже такое! На сцене стоял явно необыкновенный человек, и все завороженно смотрели на него.
На следующий день я паковала вещи в гостинице. Мой взгляд упал вниз - на полу бумажка. Поднимаю, разворачиваю и...что я вижу! Там его рукой написаны все вопросы и ответы. Все было заранее заготовлено. Все - сплошное шоу! Это заставило меня серьезно задуматься.
Конечно, в выступлении всегда возможен некий элемент игры для придания целому колорита. Но "розыгрышей" становилось все больше и больше, и я стала противиться этому. Я была против обмана. А Мирзу это не устраивало. Ведь зал верил ему после таких "штучек", просто боготворил. Он этого и добивался, хотел вызвать в людях сильное чувство веры в высшие способности человека. Исцеление самого себя возможно только с верой. Мое растущее сопротивление таким "чудесам" Мирзу раздражало.
Это было самым началом наших серьезных разладов в работе. Ну, не могла я, профессиональный врач, позволять обманывать этих людей, которые пришли к нам за помощью и были так искренни, открыты и доверчивы. Это было уже за гранью.

А КОРОЛЬ-то - голый!

- Я - как породистый кобель на выставке. Они медали зарабатывают, и я ими увешан.
Мирза гордится всеми своими званиями и названиями. И артист, и художник, и композитор, и писатель, и кинорежиссер, и спортсмен, и... академик... Список можно еще продолжать, забывая, с чего начали.
Медали вешает на себя Мирзакарим сам. В своей замечательной книге "Опыт Дурака, или ключ к прозрению..." Мирзакарим написал, что принимал участие в чемпионате СССР по карате в Ташкенте в 1983 году. И более того, был серебряным призером.
"Я не мог простить тех подлецов, которые избили меня в армии. До сих пор не знаю, за что сделали тогда меня инвалидом. Я должен был научиться драться, чтобы постоять за себя!.."
Из армии его кохмиссовали по "состоянию здоровья". Больше года, отложив в сторону клюшку, по шесть часов в день он упражнялся в карате...
Мирза, действительно, любил подвигаться и, когда мы жили в гостинице Екатеринбурга, иногда ходил в спортзал на первом этаже - "поразмять косточки". Ему нравилось заниматься, но при сравнении с местными профессионалами было очевидно, что он находится далеко не в лучшей форме.
Миф о супермене - серебряном чемпионе -можно легко развеять, обратившись к официальным данным. Об этом чемпионате много писали в газетах, и есть информация в Интернете. Мирзакарим Норбеков "...в списках не значился" ни в одной из весовых категорий. Конечно, нельзя исключать, что в то время у него было другое имя.
На моих глазах он надевал одну "медаль" за другой и не мог остановиться.
1993 год. Мы жили в атмосфере признания и популярности. Многие нас благодарили, уважали и восхваляли. В один прекрасный день мы узнали, что есть, оказывается, Международная академия информатизации при ООН. Ее руководство предложило нам отметить наши заслуги ученой степенью. На переговоры Мирзакарим взял меня с собой - "на всякий случай".
- Какой вы хотите диплом? Этот? Или этот?
Выбирайте любой.
Солидный мужчина разложил на столе дипломы всех званий. Запросто можно стать профессором, академиком, доктором любых наук. В одночасье Мирзакарим был удостоен звания профессора традиционной медицины.
- А как же я? Мы же вместе начинали все с нуля, создали систему, оформили изобретения и книгу написали?!
- Не беспокойтесь. И вам, конечно, тоже. Через две недели.
Так и я за компанию стала профессором. Когда мы вышли, я все-таки его спросила:
- Послушай, ты понимаешь, что это похоже на Остапа Бендера, фирма "Рога и Копыта"? Мне это не нравится. Я люблю все настоящее.
Интересно, что в этом дипломе была ошибка. Вместо буквы "О" в его фамилии стояла буква "А", получилось - Нарбеков. И гражданство ему уже было "присвоено" российское.
Позже, в 1997 году, члены Госкомиссии, которая оформляла мне лицензию на право оздоровительной деятельности, подтрунивали надо мной.
- В чем дело, Лариса Александровна? У вас такие хорошие дипломы. Вы - кандидат медицинских наук. А это как вас угораздило? - И глава комиссии брезгливо потряс тем самым дипломом "профессора", как грязной тряпкой.
- Знаете, кто выдает эти профессорские звания? Недоучившийся медбрат. Сейчас он сам себя академиком объявил. Хотите, он и вас академиком сделает?
Я попробовала обернуть все в шутку.
- Вы просили представить все дипломы. Я, как законопослушная гражданка, все и принесла.
Члены комиссии заулыбались.
После нашего разрыва Мирзакарим не скупился на приобретение различных званий и дипломов. В 1996 году он там же купил дипломы доктора педагогики, доктора философии в медицине, академика.
Сейчас он из всех своих званий "скромно" оставил одно - академик.
Меня часто спрашивают: "Какой академии он академик? Мы просмотрели все списки всех академий, его нигде нет!" И не может быть!
Насколько известно, за семь лет учебы Мирза-карим закончил три курса в Институте хлопководства в Ташкенте. И бросил официальное образование, с его слов, по требованию учителя.

АКАДЕМИК СУФИЙСКИХ НАУК, ИЛИ САМ СЕБЕ РЕЖИССЕР

На своих занятиях и в книгах Мирзакарим Са-накулович представляется как суфий или странствующий дервиш. Это так таинственно и незнакомо многим в России. Суфии являются хранителями добра, любви, гармонии, красоты и мудрости. Эти люди своими поступками сеют любовь. Храм Бога находится в них самих. Они идут по пути хранения и передачи знаний по цепочке от учителя к ученику.
О своем первом наставнике он говорил по-разному. В первой заметке о нем в 1991 году корреспондент "КП" написал: "...В одном из кишлаков Мирзакарим наткнулся на полуграмотного лекаря. Старик ему сказал, что нужно поверить, что вылечишься..." Позже, этот старик в книге "Опыт дурака..." "получил прекрасное образование" в Англии:
"Сеид Мухаммед Хасан... родился в Узбекистане, еще ребенком оказался с родителями-дипломатами в Англии. Там получил прекрасное образование. Сделал карьеру... Серьезно увлекся восточной философией... Он был выдающейся личностью..." - поразительно похоже на биографию Шри Ауробиндо.
Мирзакарим постепенно создавал легенду о себе и своем прошлом. Но было так, что вчера он говорил одно, а сегодня - другое. Я видела эти нестыковки и указывала на них. Его это страшно раздражало: "А кто будет проверять? Попробуй доказать, что это не так!"
Моего совета: "Ну, хоть придумай заранее одну легенду, и ее придерживайся" - не слышал. Вряд ли кто-то может сказать, как все было на самом деле... даже сам Мирзакарим.
Значительную часть своих знаний, с его слов, он почерпнул в библиотеке Института востоковедения в Ташкенте, где выискивал всякие древние трактаты. Ветхие книги обычно были переплетены черной кожей. Поэтому он с гордостью называл себя "чернокнижник". А также "книжный червь" - за УСИДЧИВОСТЬ, неспешность и целеустремленность в переваривании этих книг.
Когда мы уже жили вместе, книги были нашими неразлучными друзьями. Он покупал их часто и много, бывало сразу по две-три штуки. Его любимым жанром была фантастика, в основном американская. Тогда были популярны сборники "Монстры Вселенной". С завидным прилежанием изучал книги Идрис Шаха "Суфизм", "Мыслители Востока". Мирза любил читать их ночами напролет, беспрерывно куря, что-то подчеркивая и загибая страницы.
Эти книги остались у меня. Как-то на досуге я стала их перелистывать и узнала для себя много нового. Выделенные там фломастером фразы Мирза использовал на наших занятиях. Возможно, это просто продолжение его замечательной игры, в которой реальность и фантазии так перемешались, что невозможно отличить одно от другого. Ну просто "сам себе режиссер"...

ГЛАВА ШЕСТАЯ
ИДУ Я ПО КАНАТУ, САМА СЕБЕ КРИЧУ СТОЯТЬ...
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ

Я слышу вдалеке тревожный гул... Он угрожающе нарастает, приближается... Наполняет все. Его невозможно больше выносить - сразу проснувшись, я прихожу в себя... С трудом открываю глаза, и мой взгляд упирается в высокие, как в храме, мрачные своды. Медленно поворачиваю голову, смотрю по сторонам и вижу вдоль темных стен людей, одетых в свободные черные балахоны, подпоясанные веревками, как у католических монахов. Этоттул пронизывает все мое существо. Лица зловещих фигур скрыты под глубокими капюшонами. Животный страх сковывает мое тело. От этих людей веет смертельной угрозой. Меня волной пронизывает холод: я не чувствую ни рук, ни ног. Почему так холодно? С трудом приподняв голову, я смотрю на себя. Боже! Я лежу обнаженная на каком-то громадном каменном столе. Пытаюсь освободиться, извиваясь, пошевелить руками и ногами, но не могу, с удивлением понимаю: они крепко связаны особым образом - я распята, как на за-кланье. Страх перерастает в панический ужас. Он судорогой отдается в груди, так что становится трудно даже дышать.
Во всем моем теле колоколом вибрирует монотонное бормотание. Этот кошмарный гул все нарастает и нарастает, ритм песнопения все убыстряется. Он занимает уже все пространство вокруг, так что даже стены завибрировали. Я испытала смертельное предчувствие, какое бывает, наверное, у распятых на кресте. Один из этих страшных людей начинает медленно, как в ритуальном танце, приближаться ко мне. Он ступает очень плавно, словно крадучись, и я вдруг понимаю: "О, ужас!" - в руках у него осиновый кол! В его движениях я читаю безжалостный приговор, Я цепенею, и из груди вырывается дикий крик, летящий под своды и увеличивающийся от гулкого эха. Не надо! Нет! - умоляет, извиваясь, распятое существо... Огромная тень от его фигуры нависает надо мной. Он поднимает свое орудие, неумолимо приближается к моему телу и... резко вонзает в живот, насквозь, принося мою жизнь в жертву...
...Проснувшись от ужаса, мокрая, как мышь, я долго не могла понять, где я? Я жива? Страшный сон все еще жил во мне. Я тихонько лежала, боясь пошевелиться от страха. Темнота обступала со всех сторон, казалось, люди в балахонах могли все еще быть там, я продолжала ощущать их присутствие...
Лишь через некоторое время я стала узнавать свою комнату, отходить от сна, успокаиваться. Заснуть, правда, больше не могла и еще продолжительное время была под впечатлением кошмара.
Несколько дней я не могла отделаться от этого видения, оно застряло в моей памяти, как кино, которое кто-то прокручивал много раз перед моими глазами.
Вскоре я стала замечать постепенное ухудшение самочувствия и поняла - неспроста все это. И тогда вспомнила неприятный разговор несколько месяцев назад...
Гуля позвонила мне из Екатеринбурга и потребовала:
- Я не хочу больше, чтобы у Мирзы была другая женщина.
- Я тоже не хочу. Давай поставим точку. Он твой. - И я пообещала, что мешать ей больше не буду. - Бери своего мужа. Такой он мне тоже не нужен. У вас дети, семья. Нас с ним уже ничего не связывает. Делай с ним, что хочешь.
Мне после этого разговора с Гулей стало легче, потому что в душе я уже давно ушла. Мы с Мирзой разъехались, но совместная работа продолжалась. Вольно или невольно мы общались. В один день все не заканчивается. Однако даже после этого она передала мне через свою подругу Мухабад угрозу о том, что мне будет сделано "на смерть". И означало это - навести "порчу", то есть в прямом смысле испортить жизнь, чтобы в ней не осталось ни удач, ни радостей - только страдания и горе.

Позвони МНЕ, позвони...

12 апреля я считаю своим профессиональным праздником. В 1996 году эта дата совпала еще и с последним днем занятий очередной группы. Последний день цикла - всегда праздник, немного грустный, но всегда - "выпускной бал". Слушатели вместе с благодарностями преподнесли нам бутылку шампанского и ананас. Настроение у всех собравшихся за столом было радостным, как это бывает при успешном завершении работы. Мы наполнили красивые бокалы искристым пенистым напитком. На столе цветом солнца отливал нарезанный на дольки ананас. Предвкушение праздника немножко будоражило нас. Приятная атмосфера раскованности царила в комнате. Посыпались веселые истории с прошедших занятий, и смех буквально заразил всех. И тут зазвенел телефон.
- Кто говорит?
- Это я, Мирзакарим! Из Сургута. Как вы там?
Меня сразу насторожил какой-то странный оттенок его голоса.
- Как наши дела? Все замечательно. Мы тут только что закончили цикл, прошло все хорошо.
Гомон вокруг не умолкал.
- Что вы там сейчас делаете? - резко повторил он, в голосе послышались металлические нотки. Это был сигнал, который я проигнорировала.
Я хотела поделиться радостным состоянием, и, наверное, слишком весело ответила:
- Мы все сидим за столом, собираемся пить шампанское с ананасом. Только тебя не хватает.
Приезжай скорей, мы ждем тебя... - продолжить я не успела... Его словно прорвало.
- Вы там шампанское распиваете! А знаете ли вы?!.. - И понес такое, от чего внутри меня все похолодело, а по телу прошла судорожная волна.
Это было так неожиданно и несправедливо. Сначала мне даже показалось, что с ним что-то там случилось страшное...
Спазмом перехватило горло, все слова, которые я хотела сказать ему в ответ, буквально застряли... Я попыталась взять себя в руки и понять, отчего вдруг свалился этот шквал грубости и раздражения.
- Что у тебя там случилось? Почему ты кричишь? Успокойся, пожалуйста.
Я сижу с трубкой в руке, праздничное настроение растворилось от незаслуженно грубых слов. Резкий тембр его голоса донесся и до наших помощников. Все разом притихли. В воздухе повисло тягостное недоумение. У всех в глазах немой вопрос: "Что случилось?"
Пытаюсь исправить ситуацию, ведь я - руководитель:
- Мирзакарим, сегодня мой праздник. Я думала ты звонишь, чтобы поздравить меня с Днем космонавтики. А вместо этого ты кричишь на меня, хотя мы тут стараемся, чтобы все и без тебя проходило хорошо. Мне очень неприятно слышать то, что ты сейчас говоришь. Я не пойму, чем ты недоволен, почему сердишься?
В ответ он бросил трубку. Ошарашенная, оглушенная всем случившимся, оглядываюсь вокруг. Тишину разрывают резкие короткие гудки. На лицах у всех недоумение.
Радостная атмосфера померкла, праздник был загублен. Но я, как директор, не позволила его окончательно испортить. Шампанское было выпито, ананас съеден. А вот вопрос остался...
Я думала, что понимаю Мирзакарима, все нюансы и подводные течения его характера. Но каждый раз я снова и снова натыкалась на непредвиденные камни, которые больно ранили мое сердце. Я ощущала себя стоящей у подножия горы. Мне все время нужно было уворачиваться от летящих сверху глыб. Но теперь стало видно надвигающуюся лавину, под которой могут оказаться погребенными Любовь и вся совместная работа.
Но в этот "праздничный" день моя надежда на лучшее еще была жива... Проанализировав события последнего времени, я установила закономерность: чем лучше шли наши дела в отсутствие Мирзы, тем больше его это раздражало. А мне казалось, что должно было быть наоборот.

БРЫЗГИ ШАМПАНСКОГО, или ПОСЛЕДНЯЯ КАПЛЯ ТЕРПЕНИЯ

Вскоре после подпорченного праздника, словно по иронии судьбы, мы снова сидели в нашем офисе за накрытым столом.
Уже вместе с Мирзакаримом пили шампанское из тех же бокалов - праздновали чей-то день рождение. Впереди были майские праздники.
Тогда в Москве уже появились импортные продукты, которые многие из нас никогда не пробовали.
Наши нечастые застолья всегда украшал какой-нибудь невиданный деликатес: бананы, кокосы, салями, манго, киви - что-нибудь новенькое становилось предметом обсуждения. Шумный разговор плавно перетекал с одной темы на другую: о жизни, об имениннике, о перспективах нашей работы.
Пришла моя очередь поднять тост. Все притихли, с готовностью приподняли полные бокалы.
Мирза сидел туча-тучей. Стараясь вдохнуть в него оптимизм, снять напряженность, я радостно произнесла:
- За наш дружный коллектив! За все хорошее! За успех нашего предприятия! За удачу!
Все стали чокаться, улыбаясь друг другу. Только Мирзакарим так и остался сидеть. Вдруг он резко встал и... выплеснул весь свой бокал прямо мне в лицо...
И выскочил вон.
Все застыли... Затем повскакивали с мест и растерянно заметались около меня. Шампанское липкими ручейками стекало с моего лица на платье. Я почувствовала в горле предательский комок: "За что? Вообще, что происходит? В порядке ли он?"
И вдруг сразу стала спокойной, и во мне зазвучало: "Все - это была последняя капля! Мое терпение лопнуло! Я ухожу!" - в одно мгновение в моей голове пронеслись сотни мыслей... "Ох, Мирза, ты этим своим поступком так показал себя, такую свою сторону, какую лучше никому бы и не знать. Оглянись, посмотри на лица наших друзей. Конечно, ты чувствуешь мою силу, но показывать так свою слабость недостойно. Какой же ты мужчина после этого?! Ты ведь при всех сбросил свою маску и продемонстрировал свое истинное лицо".
Сначала мне захотелось кричать, ответить на его выходку чем-то подобным, швырнуть в него чем-то... Мой взгляд упал на стол: "Может салатом?" Я представила, как майонез стекает ему за воротник... На мгновение стало смешно и легко. И это помогло взять себя в руки.
...Минуту спустя буря эмоций сменилась чувством досады, захотелось бросить ему в лицо: "Эх, Мирза, до чего же ты докатился?"
Я полностью овладела собой и встала. У меня хватило духу перевести все в юмор:
- Спасибо, дорогой Мирзакарим. Надо же, я и не знала, что ты так меня любишь, уже в шампанском меня купаешь...

И В ЭТОМ ВСЯ МОЯ ВИНА...

...Я буквально парила над землей. После второй встречи с Гурумайи в Польше я приехала одухотворенная.
Цель поездки Гурумайи - продвинуть сидда-йогу и свое живое учение в Восточную Европу, ближе к России. Все, кто съехались туда, были объединены поиском духовной силы. Я снова испытывала необычайный творческий подъем. Весеннее солнышко поддерживало хорошее настроение. Поездка была похожа на короткую передышку, чтобы набраться сил, посмотреть на свою жизнь с другого, более высокого уровня, переосмыслить произошедшее. Жизнь была снова прекрасна. Но у судьбы были припасены очередные испытания для меня.
Был обычный рабочий день. Я спокойно занималась текущими делами в нашем офисе. Анкеты, планы и индивидуальные консультации всегда отнимают больше времени, чем хотелось. Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату пулей влетел Мирзакарим.
И вместо приветствия он с гневом выпалил:
- Что вы тут без меня вытворяете? Я больше терпеть этого не буду. Я все знаю.
- Вы думаете, если я уехал, то ничего не знаю? - Он сорвался на крик. - Мои люди все видят. Когда меня нет - еще лучше видят!
Все его поведение и слова казались абсурдными. Я видела, что он был не в себе. Меня уже так не пугали моменты, когда Норбеков не контролировал себя. Во мне закипела обида от несправедливости. Было понятно, что он искал вокруг виноватых, вернее, "козлов отпущения", при малейшей проблеме. Хотелось просто закрыть глаза и, снова открыв, увидеть другую сцену, мирную и радостную. Жаль, что никуда от реальности не спрячешься.
Чем больше я старалась и успешнее развивала наше дело, тем больше я его раздражала. Я не могла понять, почему я получаю все эти пинки. Я пытаюсь от всей души, чтобы все было хорошо и с ним, и без него. И ведь не для себя - для него, для наших слушателей, это же наше общее дело! Казалось бы, все получается - и слава Богу. Но вместо того, чтобы тоже радоваться, меня унижают! Я натыкаюсь на укоры, претензии, угрозы. Мне тоже нужны слова поддержки и одобрения. Хоть изредка. Особенно от близкого человека...
Все, кто был в офисе, повернулись в нашу сторону. Мирза, распаляясь еще больше, продолжал кричать на меня, застывшую на месте:
- Как ты посмела это написать? Что я в начале пути? Что ты мне помогла!
- А разве это не так? - Я с трудом поняла, о чем идет речь. В нашей первой книге в главе "Исповедь" я написала, что Мирзакарим тогда находился в начале пути, и я искренне решила ему помочь.
- Марина показала мне, а я даже не заметил!
- Какая Марина?
- Серебрякова!
- Как же ты не заметил, ведь ты читал это много раз? Мы вместе обсуждали это, а ты почему-то вспомнил сейчас, спустя три года?
Сегодня с большой вероятностью я могу сказать, кто мог тогда следить за каждым моим шагом. Это Марина Серебрякова. В то время он сделал ее своим доверенным лицом. Позже она помогала ему писать книгу "Опыт дурака, или Ключ к прозрению", так же как это делала я с нашей первой книгой "Верни Здоровье и Молодость"...
Работать вместе с Норбековым мне становилось неинтересно и трудно, порой даже не хотелось его видеть... Иногда он явно был сам не свой, а как будто под влиянием чьей-то воли, как зомби, как робот.
Моя душа рвалась в полет и к свободе, ощущая уверенность и силу, а от Мирзы стали исходить холод и отчуждение. Но нас все еще связывало общее дело, и я не могла все бросить и уйти.
Позже стало понятно, что у Норбекова была своя четкая цель: сделать свой бизнес и быть хозяином этого дела. Одному. Без меня. Настал момент, когда он увидел, что я с помощниками могу работать самостоятельно. Когда кто-то ему говорил: "Мирза, без тебя тут все хорошо, иногда даже лучше, чем с тобой", - это его просто бесило. Он не мог больше с этим мириться. Пришло время разрубить этот клубок противоречий одним ударом...

ДЕРЖИ МЕНЯ СОЛОМИНКА, ДЕРЖИ... или ТЕАТР одного АКТЕРА

- У нас тут ЧП. Ночью кто-то залез в офис и все разгромил. Здесь уже милиция работает. Я звоню вам по просьбе Мирзакарима. Он просил передать, чтобы вы срочно приезжали.
Этот звонок нашего знакомого узбека Усара вывел меня из обычного ритма моей и так неспокойной в последнее время жизни. После его слов внутри меня все сжалось от страха: "Боже мой, я ведь директор! Ответственность за фирму и имущество - на мне". Бросаю все дела, приезжаю туда и вижу...
Вся аппаратура разбита - пострадал наш центр для видео- и аудиозаписи, практически домашняя студия, с камерой и микшерским пультом. Мы записали на этой аппаратуре многие наши занятия, подбирали музыку. Мирзакарим ее очень любил. В общем, полезные вещи были.
И вот вся студия стояла в офисе разгромленная. Я в ужасе, у меня в голове не укладывалось: "Ну кому это было нужно? " Я взяла себя в руки и начала присматриваться. И поняла, что крышка магнитофона просто продавлена. Чем можно было оставить такой след? Тут меня осенило - кулаком.
Как выяснилось после осмотра милицией - и окна целы, и замок на двери не взломан. Ключи были только у администратора и... Норбекова. Если это были грабители, и они хотели все украсть, вынести, то почему этого не сделали? Зачем ломать, крушить хорошие вещи? Кому это выгодно?
Но нет ничего тайного, что не становится явным.
Я узнала, что все это сделал Мирзакарим. Мне в этом через год признался один из наших сотрудников, Мирза сам ему об этом проговорился. Организовал он это просто: все разбил накануне поздно вечером, сделав вид, что это кто-то со стороны, и нужно расследование, чтобы найти виновного.
На следующий день он пришел на работу раньше всех и поднял шум. Расчет его был верен и прост. То, что случилось, доказывало: сотрудники его подставляют. И вообще люди не порядочные. Без него здесь полный бардак. И это - хороший повод для серьезного разбирательства и принятия кардинальных мер. И головы полетели одна за другой. Командным голосом он начал вершить свое "правосудие":
- Я вас всех увольняю! Вы завтра не работаете! Тебя, тебя и тебя - убирайтесь отсюда прямо сейчас! И чтобы завтра вашего духа здесь не было!
После этих его слов все во мне закипело от возмущения. И в это же мгновение меня посетило предчувствие, что должно произойти что-то жуткое. Изо всех сил я попыталась успокоиться и взять себя в руки. Чувствую, пришло мне время вмешаться и заступиться за этих людей. И я начинаю спокойно:
- Я не вижу их вины и считаю, что ты сейчас поступаешь несправедливо. Эти люди честно работали вместе с нами. Это мои подчиненные, и я за них отвечаю, и если ты их выгоняешь, то я ухожу вместе с ними.
Ведь даже женщину, которая торговала книгами в маленьком киоске возле офиса, он тоже выгнал.
- Замолчи! - Он возмущен, что кто-то осмелился противоречить.
Весь разговор идет почти на крике, и мои попытки защитить своих сотрудников, мое спокойствие разозлило его еще больше. Вот-вот, кажется, из глаз его посыплются искры, рот искривился в презрительной гримасе, кулаки сжаты. Очень явные симптомы надвигающейся грозы. Отступать было некуда. 51 продолжала, пытаясь говорить как можно увереннее:
- Ты не смеешь так поступать. В чем дело, объясни конкретно причину своих претензий и поведения!
- Все, замолчи! - резко закричал он: мое настойчивое требование еще больше разозлило его.
- Почему я должна молчать, я хочу знать, хочу понять, что здесь происходит!
- Заткнись, я тебе сказал! - буквально завизжал он так, что хотелось заткнуть уши и убежать прочь.
Глаза Мирзы налились кровью. Лицо покраснело, жилки на шее набухли и пульсировали. Внутри его словно клокотал вулкан, вот-вот готовый вырваться лавой наружу и залить огнем все вокруг. Не обращая внимания на его ярость, я продолжала:
- Не буду молчать! Объясни все это тогда не мне, а им!
- Ах, так...
Тут лее, уже совсем не владея собой, он резко шагнул ко мне и... со всей силы ударил по лицу. Прямо в ухо, чуть пониже виска...
...Я в прямом смысле этого слова оглохла. Левая половина лица онемела, в голове стоял колокольный гул. Шок, который я тогда испытала, трудно передать словами...
Происходящее было настолько странным, что казалось, это случилось не со мной, а с кем-то другим. У меня было ощущение, что это какой-то чудовищный сон: вот я сейчас проснусь, и весь ужас кончится. Оцепеневшая, я застыла на месте. Все, кто был в комнате, повернулись ко мне, кто-то вскрикнул. Женщины окружили меня плотным кольцом и, охая и причитая, стали прикладывать холод к моему лицу. Я, все так же, застыв, сидела в кресле и не могла сдвинуться с места. Вероятно, от удара я все видела расплывчатым, неясным, буквально плывущим вокруг меня.
Вдруг какой-то неприятный звук привлек мое внимание. В наступившей звенящей пустоте этот скрежещущий звук повторялся и повторялся. Я с трудом повернула голову и увидела навсегда запомнившуюся мне ужасающую картину...
Мирзакарим режет крест-накрест нашу кожаную офисную мебель ножом для бумаг. Все, кто был там, замерли. А он двигается по офису, вспарывая каждое кресло, диван, неумолимо приближаясь ко мне. Все ближе и ближе... Я застыла в ступоре за директорским столом и держалась за больное место. У меня была только одна мысль: "...Вот сейчас он приблизится ко мне и тоже крест-накрест, вжи-ик... исполосует. Нож острый, им запросто можно убить". Я застыла, не могла даже шелохнуться, стала невидимой, просто исчезла... Ужасный режущий звук совсем рядом... Внутри меня тихо и твердо прозвучало: "Не посмеет, не бойся".
Он прошел мимо. Обошел всю комнату - до меня и после меня - все порезал и разрушил. Не ушла я вовремя, а "звоночки" были... "Так тебе и надо", - думала я.
В эти минуты он был похож на автомат, двигался, как во сне, не понимая, что и зачем он делает, уже без всяких эмоций, прямо, как зомби. Порезал и вышел из комнаты...

"НЕ ЖДИТЕ ВТОРОЙ ПОЩЕЧИНЫ"

Меня в жизни никто пальцем не трогал. Мой отец даже голос на меня никогда не повышал. И в самом страшном сне я не могла себе такого представить. Норбеков был первый человек в жизни, который меня ударил. А я у него была, оказывается, уже не первая жертва.
В поликлинике, где мне оказывали первую помощь, сказали, что чудом уцелела барабанная перепонка, но она превратилась в один сплошной синяк. Я еще долго ничего не слышала этим ухом.
Всех знакомых очень возмутил этот поступок Мирзакарима. Мне настойчиво предлагали ответить решительными действиями:
- Подавай на него в суд, не будь дурой, и он получит срок... Это уже признак пограничного состояния - позволять себе такие выходки... Человек с нормальной психикой такого никогда не сделает... Этот человек нездоров, может быть, даже психически...
Так считали многие, но я его пожалела и заявление не подала. Просто сказала ему на следующий день:
- Это конец, Мирзакарим. Подняв на меня руку, ты перечеркнул все, что у нас с тобой было. То, что ты сделал, недостойно мужчины. Мы не можем теперь быть вместе, это потеряло всяческий смысл. Давай на этом поставим точку. Я потеряла к тебе всякое уважение.
Сегодня я благодарна Небесам за все. Отношения с ним многому научили меня в жизни. Я слишком долго не отходила в сторону, хотя давно чувствовала, что надо было. Слишком многое ему дарила, многое позволяла. А что дается даром - никогда не ценится, это истина. Ведь сказано: "Отойди ото зла, сотворишь добро". Меня отводили, а я не уходила, ну вот и получила.
В тот же день судьба подала мне знак, помогая принять правильное решение. В поликлинике, куда я обратилась в тот же день, врач, осмотрев мое ухо, протянула мне газету:
- Прочтите, тут заметка, как будто специально для вас. "Не ждите второй пощечины" называется.
Смысл этой статьи был, в том, что, если человек ударил один раз, он это будет повторять и повторять в будущем. Рецидивы неизбежны.

ЗНАКИ СУДЬБЫ

Газетная заметка о пощечине напомнила мне о том, что именно в мелочах проявляет себя Провидение. Нет случайностей. Даже мелкие события, явно не связанные друг с другом, имеют скрытый смысл.
Когда мне удается в каждом мгновении моей жизни видеть знаки судьбы, я чувствую, что я не одна, и Небеса показывают мне дорогу в жизнь без обид и иллюзий, полной счастья и творчества.
...Наша семья жила в коммунальной квартире в ведомственном доме от медицинского института, в котором работала мама. Я выросла в хорошо обеспеченной по тем временам семье врачей. Отец - доктор наук, профессор. Заведовал клиникой. Мама - доцент кафедры, кандидат наук. Оба - уважаемые люди, прошли войну. Все соседи, да и две мои тетки тоже, были врачами. В общем, после школы выбора у меня особого не было - медицинский институт.
Но я с детства мечтала полететь в космос. Потом, когда выяснилось, что это не так-то просто, я захотела стать капитаном корабля. Море, ветер, паруса... Почему-то именно паруса. А затем, как и мои подружки, решила быть актрисой: можно сыграть роли и космонавта, и капитана, и летчицы - кого хочешь. Путешествия - вот что влекло меня, может, поэтому я больше всех предметов любила иностранные языки. Подумывала поступать в ИнЯз, чтобы быть переводчиком и поездить по всему свету. А родственники мне говорили: "Какие путешествия? Будешь всю жизнь секретаршей у какого-нибудь начальника... А врачи везде и всегда нужны, самая уважаемая профессия - не пропадешь. Куда ни приедешь, хоть за полярный круг. Там тебе люди рады: "Доктор приехал!" И мы тебе всегда поможем, мы же врачи".
Доводы были убедительными, настойчивость и уверенность родственников привели к тому, что без особого энтузиазма я решила поступать в медицинский. Похоже, у Судьбы были на меня такие же планы. Подсказку в верности выбранного пути я получила на первом же вступительном экзамене. Это была химия.
Готовилась я очень серьезно. Занималась с преподавателями, да и в школе по химии было "отлично". Конечно, все мои домашние верили в меня, но все равно страшно волновались.
И вот, я еду на экзамен. Чтобы успокоиться и отвлечься от мыслей об экзамене, я развернула свежую газету и прочитала заголовок: "Сегодня открыт очередной элемент таблицы Менделеева, номер сто какой-то".
Пришла на экзамен. Волнуясь, тяну билет и не могу поверить своим глазам: достался вопрос именно по таблице Менделеева. Свой ответ я начала с того, что таблица химических элементов, составленная Менделеевым, живая система, что она развивается, и пустые клеточки ее будут постоянно заполняться. Даже в наше время ученые открывают новые элементы, вот, например, сегодня я прочитала об этом в газете: открыт очередной элемент. Преподаватель удивился и на этом месте меня прервал:
- Задачу решили? Какой ответ?
- Да. Вот, - показала я и начала перебирать листочки, чтобы продолжить ответ, но он остановил меня.
- Идите. "Отлично".
Я даже опешила. Невероятно. Какое совпадение! Или, скорее, маленькое чудо.
Чудеса ожидают нас на каждом шагу, если мы готовы к ним. Ведь, действительно, благодаря профессии медика я и с космонавтами работала, и объездила весь Союз и многие страны мира. О чем мечтала с детства. Надо любить мечты - они часто сбываются. Правда, не сразу.

МНЕ НРАВИТСЯ, ЧТО ВЫ БОЛЬНЫ НЕ МНОЙ...

Как я понимаю сейчас моих родителей, которые наотрез отказались прописывать Мирзакари-ма к себе в квартиру, когда мы поженились. Вероятно, прошлый опыт совместного проживания с моим первым мужем научил их быть более осмотрительными. Они решили, что возможные ссоры вредны для их здоровья. Мама предчувствовала что-то неладное и отказала:
- Делайте, что хотите. Живите, где хотите, но об этом нас не проси.
Теперь я могу быть им благодарна, однако в то время мне пришлось самой думать и искать, где и как прописать Мирзакарима. Я даже предприняла попытку договориться в паспортном столе. Но мне отказали, сославшись на то, что брак, похоже, фиктивный. Эти паспортистки как в воду глядели. Видимо, не всем наш брак внушал доверие, только я одна была, как слепая, вернее, ослепленная лю-бовью.
Милиционеры Мирзу проверяли на каждом углу - внешность у него подходящая. Поэтому приходилось все время делать справки, что он зарегистрирован в какой-нибудь гостинице. После регистрации нашего брака и штампа в паспорте стало намного легче: жена - москвичка. Но для того, чтобы стать гражданином России и на законных основаниях вести все дела, необходима была еще и прописка.
Но почему-то с ней никак не складывалось, ничего не получалось. Хотя я искренне пыталась найти любые способы, потому что с самого начала пообещала Норбекову помочь легализоваться в Москве.
И только в мае 1997 года, по иронии судьбы, когда наши отношения уже практически прекратились, я, впервые позвонив, сразу получила согласие моих родственников в Калужской области на прописку Мирзы у них.
И тут я засомневалась. С одной стороны, мы уже не живем вместе. С другой - глубоко внутри меня теплилась еще слабая надежда: "Может, все еще наладится, он что-нибудь поймет". И я решилась сделать последнюю попытку.
- Мирзакарим, я чувствую себя перед тобой как-то неловко. Обещала тебе помочь прописаться и не сделала, только теперь появилась реальная возможность. Ты не передумал?
Мне казалось, что, если он решился на разрыв со мной, то должен отказаться - как порядочный человек. Если же хочет, чтобы мы все-таки остались вместе, хочет наладить наши отношения - тогда согласится.
Он согласился использовать этот шанс. Мы вместе съездили к моей тете и все оформили в один День, даже успели поставить его на учет в военкомат.
Знакомая дорога в Подмосковье. В моей памяти всплывали чудесные моменты наших путешествий по дорогам Золотого Кольца. Мы опять вместе, но на этот раз мы, словно чужие, молчали, стараясь не задевать друг друга.
Я надеялась, что и он сможет вспомнить то счастливое, беззаботное время. За два года, прошедших с того дня, он ни разу туда не приезжал и не звонил и даже не сказал "спасибо"... Но я уже ничему не удивлялась,
51 его порой спрашивала: "Мирза, все-таки зачем ты на мне женился?" Но ни разу не получила никакого ответа. Он только молча улыбался. И, как мне ни грустно это признавать, возможно, ему просто был выгоден на определенное время наш брак. Он официально длился ровно пять лет, с точностью до месяца. В мае 1999 года, согласно закону, Мирзакарим стал полноправным российским гражданином. И мы развелись.