Станислав Гроф "Путешествие в поисках себя"

Станислав Гроф "Путешествие в поисках себя"

Измерения сознания
Новые перспективы в психотерапии и исследовании внутреннего мира


 ВВЕДЕНИЕ

   Когда вы познаете себя,
   тогда вы будете познаны
   и вы узнаете, что вы -
   дети Отца живого.
   Если же вы не познаете себя,
   тогда вы в бедности
   и вы - бедность.
                  "Евангелие от Фомы", изр. 3

   Знающий людей благоразумен.
   Знающий себя просвещен.
   Побеждающий людей силен.
   Побеждающий самого себя могуществен.
                                     "Дао дэ цзин", 33

   Познай самого себя.
                                                Сократ

   В самом начале моей профессиональной карьеры ряд  глубоких  пережива-
ний, вызванных психоделическими веществами, а также  клинические  данные
по их воздействию на психиатрических пациентов привлекли мое внимание  к
значительному терапевтическому и трансформирующему потенциалу  необычных
состояний сознания. Систематическое исследование теоретических и практи-
ческих аспектов этих состояний стали центральной темой  моих  исследова-
ний в течение последующих тридцати лет.
   В течении первых двадцати  лет  эта  работа  фокусировалась  исключи-
тельно на различных психоделических веществах. Она осуществлялась снача-
ла в Праге, а потом в Мэрилендском центре  психиатрических  исследований
(штат Балтимор). Эта работа убедила меня в том, что психоделики  -  если
они употребляются должным образом и под квалифицированным руководством -
являются великолепным средством для психиатрии и психологии.  В  отличие
от других препаратов, они не вызывают специфических лекарственно-зависи-
мых состояний, а действуют как неспецифические катализаторы и  усилители
бессознательных процессов. Повышая энергетический уровень  психики,  они
обнажают ее глубинные содержания и внутреннюю динамику.
   Таким образом, клиническая работа с ЛСД и другими психоделиками - это
не какое-то изучение экзотических психоактивных веществ, а  может  быть,
наиболее многообещающий путь к исследованию  человеческой  психики.  Ре-
зультаты, полученные в  психоделических  исследованиях,  непосредственно
применимы и для измененных состояний сознания, вызванных различными  не-
фармакологическими средствами. Они проливают новый свет на  сведения  из
истории, антропологии и сравнительного религиоведения относительно древ-
них мистерий смерти и возрождения, посвящений и ритуалов перехода,  дей-
ствий шаманов и других целителей, духовных практик  различных  религиоз-
ных и мистических традиций и других подобных феноменов, имеюших  большое
значение в различных культурах.
   Необычные состояния сознания вызываются в  подобных  контекстах  либо
употреблением священных психоделических растений (подробнее см. в Прило-
жении А), либо мощными немедикаментозными техниками, в которых  разнооб-
разными способами сочетаются управление дыханием, пение, барабанный бой,
монотонные движения танца, сенсорная перегрузка, социальная и  сенсорная
изоляция, пост, лишение сна. Интересно отметить, что спектр переживаний,
вызванных психоделическими веществами, практически не отличается от  пе-
реживаний, индуцированных различными немедикаментозными средствами.
   Подобные феномены могут также наблюдаться в работе с  помощью  совре-
менных лабораторных методов, способных вызвать необычные состояния  соз-
нания. К ним принадлежат различные формы биологической  обратной  связи,
сеансы сенсорной изоляции в специальной кабине или ванне,  использование
визуальной или акустической перегрузки, лишение сна  или  быстрого  сна,
использование кинестетических средств вроде "вращающейся кушетки", элек-
тронная или акустическая стимуляция мозга и др.  Феномены,  переживаемые
некоторыми испытуемыми в гипоксической камере,  также  могут  напоминать
психоделические состояния.
   С точки зрения основной задачи этой книги специальный  интерес  пред-
ставляет тот факт, что весь спектр переживаний, наблюдаемых в психодели-
ческих сеансах, может быть вызван различными  формами  немедикаментозной
эмпирической  (ехреriental)  психотерапии,  исследовательским  гипнозом,
"первичной" терапией, неорайхианскими методиками, гештальт-терапией, ну-
дистским марафоном, акваэнергетикой, различными вариантами  "ребефинга".
Как будет показано позже, этот спектр переживаний характерен  также  для
холотропной терапии - мощной техники, которую я и моя жена Кристина  ис-
пользуем в течение последних десяти лет.
   В этом контексте следует также упомянуть два типа ситуаций ненамерен-
ного возникновения необычных состояний  сознания  в  повседневой  жизни.
Прежде всего это эпизоды необычных переживаний, спонтанно возникающих  y
различных людей по неизвестным причинам.  Традиционная  психиатрия  рас-
сматривает их как заболевания неизвестной  этиологии.  Вторая  категория
ненамеренных необычных состояний сознания - это опыт близости смерти,  о
котором рассказывают около 40% людей, попавших в такие ситуации  (Noody,
1975; Ring, 1980, SaЬ о m, 1982).
   В части вышеописанного материала мы вынуждены опираться на историчес-
кие реконструкции. Другие ситуации требует полевых исследований в прими-
тивных культурах, иные же слишком элементарны или непредсказуемы,  чтобы
быть предметом систематического научного изучения. Тот факт, что  подоб-
ные феномены находят свое  соответствие  в  психоделических  состояниях,
обеспечивает уникальную возможность изучать их  в  контролируемых  усло-
виях лабораторного или клинического эксперимента. Это особенно важно по-
тому, что сведения о необычных состояниях сознания  имеют  важные  след-
ствия для многих других областей исследований.
   Эти новые данные столь сушественны, что могут революционизировать на-
ше понимание человеческой психики, психопатологии  и  психотерапевтичес-
ких процессов. Значение некоторых наблюдений выходит за пределы психоло-
гии и психиатрии и представляет собой серьезный вызов общепринятой  нью-
тоно-картезианской парадигме западной науки. Они могут решительно  изме-
нить наши представления о природе человека,  о  культуре  и  истории,  о
реальности в целом,
   Широко распространившееся непрофессиональное использование психодели-
ков вызвало соответствующие административные, политические  и  юридичес-
кие меры, из-за которых психоделические исследования  стали  чрезвычайно
затруднены и непопулярны. По этой причине для меня было  очень  важно  в
течение последних десяти лет моей работы убедиться в том, что практичес-
ки весь спектр психоделических феноменов может быть  вызван  простыми  и
безопасными нефармакологическими средствами. Я и моя жена Кристина  раз-
работали для этой цели вполне эффективную технику.
   Мы называем этот подход холономной интеграцией, или холотропной тера-
пией. Теоретически он основан на данных  психоделических  исследованиях.
Он определенным образом соединяет контролируемое дыхание, музыку и  дру-
гие виды звуковой технологии, фокусированую работу с телом  и  рисование
мандал. Наш опыт с этой техникой ограничен работой в группе, длящейся не
более четырех недель. Мы не имели возможности подвергнуть  его  контоли-
руемому клиническому изучению, сравнимому с моими исследованиями  психо-
делической терапии в Балтиморе.
   Как бы то ни было, большинство участников наших рабочих  групп  нашли
эту технику пригодной для самоисследования, обеспечивающей доступ к нео-
бычным трансформирующим и мистическим  переживаниям,  более  эфективной,
чем любая форма словесной терапии, с которой они были  знакомы.  Даже  в
ограниченных условиях коротких семинаров мы были свидетелями драматичес-
ких улучшений различных  эмоциональных  и  психосоматических  состояний,
часто беспокоивших людей на протяжении длительного  времени.  Во  многих
случаях путем неформальных  расспросов  по  телефону,  при  встречах,  в
письмах мы могли убедиться, что эти изменения были устойчивыми.  Некото-
рые коллеги, прошедшие y нас обучение и позже  начавшие  применять  этот
подход, пришли к тем же выводам.
   В течение десяти лет мы использовали холотропное дыхание в  работе  с
тысячами клиентов в Северной и Южной Америке, в различных странах  Евро-
пы, в Австралии и Азии и нашли его одинаково  эффективным,  несмотря  на
значительные культурные различия. Эта книга является ответом  на  много-
численные просьбы о руководстве, в котором содержались бы основные  све-
дения по теории и практике холотропной терапии  в  доступной  не  только
профессионалам, но и широкой публике форме.
   В моих предыдущих книгах внимание было обрашено прежде всего на  пси-
ходелическую работу, что, разумеется, ограничивало  круг  заинтересован-
ных читателей. Поскольку многие новые данные не вписывались в рамки тра-
диционных представлений, я должен был сопровождать материал  обсуждением
психологических теорий и полемизировать  с  традиционной  ньютоно-карте-
зианской парадигмой. Предлагаемая книга отличается от предыдущих во мно-
гих важных отношениях. Хотя она и содержит много ссылок на психоделичес-
кие исследования и описания  психоделических  состояний,  основной  упор
здесь делается на простые нефармакологические техники  самоисследования,
легко доступные широкой публике и  не  ограниченные  антипсиходелическим
законодательством и другими сложностями психоделического экспериментиро-
вания. Все заинтересованные читатели в состоянии проверить  наши  утвер-
ждения в специально организованной эмпирической  работе  под  надлежащим
руководством.
   В этой книге я не занимаюсь обсуждением связей между  новым  материа-
лом и общепринятыми знаниями из психологии и других наук. Я предполагаю,
что общий интеллектуальный климат достаточно изменился, так  что  многие
читатели либо знакомы с теми аргументами, которые я мог бы привести, ли-
бо готовы принять новые данные и так. Поскольку я посвятил  этому  много
страниц в своих предыдущих книгах, я отсылаю к ним тех читателей,  кото-
рым теоретический контекст покажется необходимым, полезным или  интерес-
ным,
   Основные результаты моих клинических исследований с психоделиками до-
вольно детально описаны в моей книге "ЛСД- психотерапия"  (Grof,  1980).
Отношения между новыми представлениями  и  основными  школами  глубинной
психологии подробно рассмотрены в моей  последней  книге  "За  пределами
мозга: рождение, смерть и трансценденция в психотерапии"  (Grof,  1985).
Глава "Архитектура эмоциональных расстройств" в особенности важна в кон-
тексте предлагаемой книги и может рассматриваться как важное ее дополне-
ние. Книга "За пределами  мозга"  содержит  также  подробное  обсуждение
научных парадигм и ограниченности ньютоно-картезианской парадигмы в нау-
ке. В этом контексте данные современных исследований сознания  сопостав-
ляются с революционным развитием в других научных дисциплинах и  с  раз-
личными аспектами нарождающейся парадигмы.
   Поскольку данная книга задумана как легко  читаемое  руководство  для
самоисследования и эффективой психотерапии, я не  хотел  перегружать  ее
отступлениями в смежные проблемные области ради обоснования своих утвер-
ждений. Последним "доказательством" для читателей должен быть  собствен-
ный опыт. Без него многое из того, что описано в этой книге, может пока-
заться неубедительным, сколь бы ни подтверждалось  это  интеллектуальной
аргументацией.
   Первая часть книги посвящена картографии психики, разработанной  мною
в ходе клинической работы с психоделиками. В ней рассказывается  об  ос-
новных типах переживаний, доступных обычному человеку, если он  начинает
заниматься серьезным самоисследованием с помощью психоделиков  или  мощ-
ных нефармакологических эмпирических техник.  Если  модель  человеческой
психики, используемая в традиционной академической психотерапии, ограни-
чена уровнем анамиза восломиканий, то  новая  картография  подразумевает
еще два уровня, выходящих за пределы биографии. Это  перинашалькый  уро-
вень, определяемый феноменами рождения  и  смерти,  и  шранслерсональный
уровень, который в принципе может опосредовать связь  с  любым  аспектом
феноменального мира и с различными мифологическими и архетипическими ми-
рами. Я считаю знание этой картографии совершенно необходимым для  безо-
пасного и эффективного самоисследования.
   Во второй части этой  книги  впервые  детально  описываются  основные
принципы холоюропной юералии, комбинированной техники  нефармакологичес-
кой терапии, которую я уже упоминал ранее. Она может использоваться  как
независимо, так и в сочетании с  психоделической  терапией  или  другими
формами эмпирической психотерапии и различными формами работы  с  телом.
Это описание холотропной терапии не может, разумеется,  заменить  обуче-
ния, предполагающего личный опыт и работу с другими под  квалифицирован-
ным наблюдением. Тем не менее оно содержит  всю  необходимую  информацию
как для испытуемых, так и для ведущих или помощников.
   Специальный раздел посвящен механизмам терапии и  трансформации  лич-
ности, действующим в необычных состояниях сознания - спонтанных или выз-
ванных фармакологическими или иными средствами. Хотя большая часть  этих
механизмов принципиально нова для западных  терапевтических  представле-
ний, в действительности они являются довольно древними и  играют  важную
роль в шаманских процедурах, целительских и других ритуалах с незапамят-
ных времен. Ныне они лишь заново открываются и переформулируются в  сов-
ременных научных терминах.
   Завершает книгу обсуждение возможностей и целей эмпирического самоис-
следования, использующего терапевтические и  трансформирующие  механизмы
необычных состояний сознания. В этом процессе эмоциональная и психосома-
тическая терапия соединяется с движением к более плодотворным  жизненным
стратегиям и поиском ответов на фундаментальные онтологические и  космо-
логические вопросы существования.
   Приложение, рассматривающее вкратце вопросы психоделической  терапии,
завершает книгу как в тематическом, так и в историческом отношении.  Как
я уже упоминал, техника холотропной терапии выросла из работы с психоде-
ликами и хорошо с ней сочетается. Хотя  психоделическая  терапия  сейчас
практичски невозможна, некоторым читателям этот раздел может  показаться
интересным либо потому, что y них уже был какой-то нсиходелический опыт,
либо из чисто теоретических соображений. Я надеюсь, что в не столь отда-
ленном будущем эти уникальные средства  будут  возвращены  психиатрии  и
психологии. Когда это произойдет, психоделики займут свое место в  тера-
певтическом континууме, наряду с трансперсонально  ориентированными  ин-
тервью,юнгианской  "песочницей",  различными  формами  медитации,   геш-
тальт-терапией, телесно-ориентированной  терапией,  холономной  интегра-
цией и всеми другими подобными техниками, дополняющими друг друга и  ра-
ботающими в сходных направлениях. Тогда эти техники можно будет употреб-
лять с необходимой гибкостью для безопасной и эффективной психотерапии и
самоисследования. Я написал эту книгу в надежде, что по крайней мере не-
которые из читателей найдут ее полезным  руководством  для  исследования
себя, которое многие философы и святые считали одной  из  благороднейших
целей человеческого существования.

                                 Станислав Гроф, доктор медицины
                              Биг-Сур, Калифорния, январь 1986 года


                       Измерения сознания:
                        новая картография
                    внутреннего пространства

   Традиционная психиатрия, психология и психотерапия опираются на фрей-
довскую модель человеческой личности, ограниченную биографией и  индиви-
дуальным бессознательным  человека.  Этот  подход  может  представляться
приемлемым  в  контексте  психотерапевтического  самоисследования,   ис-
пользующего вербальные техники, такие, как свободные ассоциации или  ин-
дивидуальное интервъю.
   Однако фрейдовская модель не дает возможности понять динамику эмоцио-
нального и психосоматического исцеления, трансформации личности и эволю-
ции сознания, которые вызываются мощными техниками, подобными психодели-
ческой терапии, трансовым танцам  или  различным  эмпирическим  подходам
современной психотерапии. Эти техники мобилизуют и  активизируют  глубо-
кие бессознательные и сверхсознательные уровни  человеческой  психики  и
требуют гораздо более широких теоретических представлений. Человек,  ис-
пользующий эти техники ддя самоисследования или для оказания помощи дру-
гим, должен располагать моделью  или  картографией  психики,  включающей
трансбиографические уровни. Мы считаем знакомство с  подобной  картогра-
фией необходимой предпосылкой для любой серьезной  внутренней  работы  и
включаем ее обсуждение в подготовительный этап как психоделической,  так
и холотропной терапии. Хотя представляемая  далее  модель  предназначена
для понимания динамики психоделических сеансов, она равным образом  при-
менима для глубинной эмпирической работы и при немедикаментозных  подхо-
дах.
   Новая картография наряду с традиционным уровнем биографических восло-
минаний включает  два  основных  трансбиографических  уровня  -  перина-
тальный, связанный с  переживанием  рождения  и  смерти,  и  трансперсо-
нальный. Переживания  всех  трех  категорий  -  биографические,  перина-
тальные и трансперсональные - вполне доступны большинству людей. Они мо-
гут возникать в психоделических сеансах, в тех формах эмпирической  пси-
хотерапии, которые используют дыхание, музыку, танец,  работу  с  телом;
они регулярно появляются во сне. Лабораторные техники  изменения  созна-
ния - биологическая обратная связь, лишение сна, сенсорная изоляция  или
сенсорная перегрузка, различные кинестические средства - все  это  также
может вызвать большую часть этих феноменов.
   Существует широкий спектр древних и восточных духовных практик, кото-
рые разработаны специально для того, чтобы обеспечить доступ  к  перина-
тальным и трансперсональным областям. Не случайно поэтому, что новая мо-
дель психики во многом напоминает древние представления  великих  мисти-
ческих традиций. Весь этот эмпирический спектр описан также  историками,
антропологами, специалистами по сравнительному изучению религии  в  виде
различных  шаманских  процедур,  ритуалов  перехода-инициации  и   цели-
тельства, мистерий смерти и возрождения, трансовых танцев  экстатических
религий. Таким образом, современные исследования сознания впервые сдела-
ли возможным серьезный пересмотр древнего и незападного опыта и  подлин-
ный синтез древней мудрости и современной науки (Grof, 1984).
   Тот факт, что перинатальные  и  трансперсональные  переживания  могут
появлятъся и в спонтаных эпизодах необычных  состояний  сознания,  имеет
далеко идущие последствия для понимания и лечения многих состояний,  ко-
торые традиционная психиатрия рассматривает как психотические.  В  свете
же новых наблюдений они могут рассматриваться как трансперсональные кри-
зисы или "духовные опасности". При правильном понимании и правильном об-
ращении с ними эти кризисы могут вести к эмоциональному  и  психосомати-
ческому выздоровлению, трансформации личности и  эволюции  сознания  (S.
and С. Grof, 1986).

                      Сенсорный барьер и уровень
                    биографических   воспоминаний

   Техники, обеспечивающие эмпирический доступ к бессознательному, преж-
де всего активизируют органы чувств. В результате этого для  многих  лю-
дей глубокое самоисследование  начинается  с  различных  неспецифических
сенсорных переживаний - элементарных визуализации цветов  или  геометри-
ческих фигур, звона или шума в ушах,  тактильных  ощущений  в  различных
частях тела, вкусов или запахов. Эти более или менее абстрактные пережи-
вания, как правило, не имеют глубокого символического значения, так  что
они не важны для самоисследования и понимания  самих  себя.  Скорее  они
представляют собой сенсорный барьер, который необходимо  преодолеть  пе-
ред началом путешествия вглубь психики.
   Следующая область психики, доступ к которой открывается по мере  раз-
вития процесса, обычно оказывается уровнем биографических воспоминаний и
индивидуального бессознательного. Хотя принадлежащие этому уровню  фено-
мены имеют большое практическое и теоретическое значение, нет  необходи-
мости описывать их здесь подробно, поскольку почти все традиционные пси-
хотерапевтические подходы со своей обширной  профессиональной  литерату-
рой занимаются нюансами психодинамики именно этого уровня. К  сожалению,
различные школы противоречат друг другу и не приходят к согласию относи-
тельно того, какие факторы психики наиболее  значимы,  почему  возникает
психопатология и как следует проводить психотерапию.
   Переживания, принадлежащие этому уровню, связаны со  значимыми  собы-
тиями и обстоятельствами жизни человека от его  рождения  до  настоящего
момента. Неразрешенный конфликт, вытесненное или неинтегрированное  вос-
поминание, некий незавершенный психологический гештальт - все это  может
всплыть из бессознательного и стать содержанием переживания.
   Однако, чтобы это произошло, воспоминание должно быть достаточно эмо-
ционально заряженным и соответствующим общей ситуации.  Одно  из  важных
преимуществ эмпирической психотерапии перед  вербальными  методами  сос-
тоит в том, что технические приемы, способные непосредственно  активизи-
ровать бессознательное, как некий радар сканируют систему психики, выде-
ляют наиболее эмоционально заряженный и значимый  материал  и  облегчают
его доступ в сознание. Это не только избавляет терапевта от необходимос-
ти отделять значимое от незначимого, но и предохраняет его  от  принятия
решений, которые неизбежно несли бы на себе отпечаток его  принадлежнос-
ти к той или иной школе и его личных наклонностей.
   Биографический материал, появляющийся в эмпирической работе, в значи-
тельной степени соответствует представлениям Фрейда или его последовате-
лей. Есть, однако, несколько важных  отличий.  В  глубокой  эмпирической
психотерапии биографический материал не вспоминается  и  не  реконструи-
руется, а действительно вновь переживается, включая не только эмоции, но
и физические, визуальные и прочие ощущения и  восприятия.  Как  правило,
это происходит в полной возрастной регрессии к периоду жизни, в  который
происходили вспоминаемые события.
   Нам удалось продемонстрировать, что возрастная  регрессия,  наблюдае-
мая в необычных состояниях сознания, является полной и подлинной. Невро-
логическое обследование человека, регрессировавшего к  раннему  детству,
дает результаты, характерные для ребенка и нехарактерные для  взрослого,
в том числе наличие сосательного рефлекса и других так  называемых  осе-
вых рефлексов, даже позитивного  рефлекса  Бабинского  -  веерообразного
растопыривания пальцев ног в ответ на стимуляцию подошвенной части  сто-
пы заостренным предметом.
   Другим важным отличием является то, что значимые био"рафические  эле-
менты в воспоминаниях появляются не изолированно, а образуют  определен-
ные динамические сгущения памяти, которые я назвал системами конденсиро-
ванного опыта (СКО). СКО - это динамическое  сочетание  воспоминаний  (с
сопутствующими им фантазиями) из различных периодов жизни человека,  ко-
торые обьединяются сильным эмоциональным зарядом сходного качества,  ин-
тенсивными физическими ощущениями определенного рода или общими  важными
элементами. Типичные примеры СКО, клинические иллюстрации их динамики  и
детальное обсуждение их роли в эмпирическом самоисследовании можно  най-
ти в моей книге "Обласши человеческого бессознаюельного: данные исследо-
ваний ЛСД" (G г о f, 1975).
   Сначала я йонимал СКО  как  принцип,  управляющий  динамикой  индиви-
дуального бессознательного, когда обнаружил, что знание  их  существенно
для понимания внутренних процессов на этом уровне.  Однако  позже  стало
очевидно, что СКО являются общими организующими принципами,  действующи-
ми на всех уровнях психики.
   Большинство биографических СКО динамически  связаны  с  определенными
аспектами процесса рождения, то есть с  перинатальным  уровнем  психики.
Перинатальные же темы и их элементы специфически связаны с  сответствую-
щим эмпирическим материалом из трансперсональной области. Обычно опреде-
ленная динамическая СКО охватывает материал различных биографических пе-
риодов, биологического  рождения  и  всевозможных  областей  трансперсо-
нального мира, наподобие воспоминаний о других воплощениях, отождествле-
ния с животными и мифологических мотивов.
   В таком случае эмпирическое сходство этих тем различного уровня  пси-
хики более важно, чем условные критерии ньютоно-картезианских воззрений,
вроде того факта, что связываемые таким образом события разделены  года-
ми или столетиями, что человеческая психика отделена от животной непрео-
долимой пропастью, что элементы "обьективной реальности" причудливо  пе-
реплетены с архетипическими или мифологическими мотивами.
   Последнее важное различие между словесной и  эмпирической  психотера-
пией состоит в том, что последняя отмечает  значимость  непосредственных
физических травм в психологической истории человека. В традиционной пси-
хиатрии, психологии и психотерапии принято делать  акцент  исключительно
на психологические травмы. Считается, что физические  травмы  не  оказы-
вают прямого влияния на психологическое развитие  человека  и  не  учас-
твуют в образовании эмоциональных и психосоматических  расстройств.  Эта
точка зрения совершенно не подтверждается наблюдениями глубинной эмпири-
ческой работы, в которой воспоминания о физических  травмах  оказываются
чрезвычайно важными. В психоделической, холотропной и  других  подобного
рода формах терапии весьма часто появляются воспоминания о тяжелых забо-
леваниях, телесных повреждениях, операциях, возможности утонуть и т. п.,
и значение этих случаев представляется  гораздо  большим,  чем  значение
обычных психотравм. Эмоции и физические ощущения, оставшиеся  от  ситуа-
ций, угрожавших выживанию или целостности организма, играют важную  роль
в развитии различных форм г ихопатологии, что еще не нашло  признания  в
академической науке.
   Если, например, ребенок задыхался при дифтерии и ему в последнюю  ми-
нуту удалось спасти жизнь в больнице посредством трахеотомии, то в  тра-
диционной психотерапии это переживание угрозы жизни и крайнего  физичес-
кого дискомфорта не будет рассматриваться как травма, имеющая  серьезное
значение. Терапевт скорее сосредоточится на переживании, связанном с от-
делением от матери во время госпитализации,  опыте  одиночества,  испуге
при звуках медицинской сирены и т. п.
   Психосоматические  симптомы,  такие,  как  астма,  боль  психогенного
происхождения или истерический  паралич,  будут  интерпретироваться  как
"соматизация" первичных психологических конфликтов. Между тем эмпиричес-
кая работа явно указывает на то, что травмы, несущие угрозу  жизни,  ос-
тавляют длительные следы в психике и вносят значительный вклад в  разви-
тие эмоциональных и психосоматических проблем:  депрессий,  суицидальных
тенденций, состояний тревоги  и  фобий,  садомазохистских  наклонностей,
сексуальных расстройств, мигреней и астмы.  Фактически  корни  очевидных
психосоматических проявлений всегда могут быть прослежены  до  бессозна-
тельных тем (на биографическом или трансперсональном уровнях),  включаю-
щих в качестве важного элемента физическую травму.
   Воспоминания о серьезных физических травмах представляют собой естес-
твенный переход от биографического уровня психики к перинатальнму,  свя-
занному с переживанием рождения и смерти. Физические  травмы  подразуме-
вают события постнатальной жизни человека и являются биографическими  по
своей природе. Однако нахождение на грани жизни и смерти  и  переживание
крайнего дискомфорта и боли связывает их с травмой рождения.  По  вполне
понятным причинам в этом контексте особенно важны воспоминания о  болез-
нях и случаях, связанных со значительными  затруднениями  в  дыхании,  -
пневмонии, дифтерии, сильном кашле, возможности утонуть и т. п.

                     Встреча с рожлением и смертью:
                     динамика  перинатальных матриц

   По мере углубления процесса  эмпирического  самоисследования  эмоцио-
нальная и физическая боль может достичь такой интенсивности,  что  чело-
век как бы переходит границы индивидуального страдания и переживает боль
целой группы людей, всего человечества или даже всего живого. Для  этого
опыта типично отождествление с ранеными или умирающими солдатами различ-
ных времен, мучениками подземелий,  узниками  концентрационных  лагерей,
гонимыми евреями или первыми христианами, с матерью или ребенком во вре-
мя родов, с животным, настигнутым хищником. Этот  уровень  человеческого
бессознательного представляет собой пересечение биографического опыта со
спектром различных трансперсональных переживаний, к которым мы  обратим-
ся в следуюшем разделе.
   Переживания этого уровня бессознательного обычно сопровождаются ярки-
ми физиологическими проявлениями, такими, как удушье различной  степени,
учащенный пульс и сердцебиение, тошнота и рвота, изменения в цвете кожи,
колебания температуры тела, спонтанные кожные высыпания и появление  си-
няков, подергивания, дрожь и судороги, необычные двигательные  феномены.
В психоделических и немедикаментозных эмпирических сеансах, а также  при
неожиданно возникающих необычных состояниях сознания эти  явления  могут
быть настолько подлинными и убедительными, что человек  может  поверить,
что действительно умирает. Даже опытный  присматривающий  или  свидетель
подобного эпизода может воспринимать ситуацию как серьезную угрозу жизни.
   На биографическом уровне лишь люди, действительно пережившие  встречу
с возможностью смерти, могут столкнуться с такого рода проблемами. Одна-
ко, когда процесс углубления в бессознательное выходит  за  биографичес-
кие пределы, подобного рода переживания могут стать определяющими.  Даже
люди, не испытавшие угрозы жизни на собственном опыте, могут прямо пере-
живать подобные феномены. Для тех же, кто пережил  серьезные  физические
травмы, болезни, операции или опыт удушья, воспоминания об этих  пережи-
ваниях играют роль связующего звена с этой областью.
   Встреча со смертью при такой глубине самоисследования  может  органи-
чески переплетаться с различными явлениями, связанными с процессом  био-
логического рождения. Встречаясь с предсмертной агонией,  люди  одновре-
менно переживают родовые муки (как если бы они  рожали  или  рождались).
Кроме того, многие физиологические и поведенческие составляющие этих пе-
реживаний находят свое естественное объяснение как производные  процесса
рождения. В этом контексте часто встречается отождествление с  плодом  в
утробе и переживание процесса собственного рождения с очень  специфичес-
кими и достоверными подробностями. Стихия смерти может быть  представле-
на поочередным или даже одновременным отождествлением с больными,  дрях-
лыми или умирающими людъми. Хотя  полный  спектр  явлений  этого  уровня
нельзя сводить к повторному переживанию биологического  рождения,  родо-
вая травма представляет собой, по-видимому, сердцевину  этого  процесса.
Поэтому я называю данную область бессознательного перинатальной.
   Термин леринаиальный (perinatal) - составное греческо-латинское  сло-
во, в котором приставка peri означает "вокруг" или "поблизости",  а  ко-
рень natalis указывает на отношение к рождению.  В  медицине  это  слово
употребляется для обозначения процессов, предшествующих  родам,  связан-
ных с ними или следующих непосредственно за ними (так,  например,  гово-
рят о перинатальной инфекции или перинатальном повреждеции мозга). В от-
личие от традиционного использования термина в акушерстве, здесь он  бу-
дет применяться для  обозначения  психических  переживаний.  Современная
нейрофизиология отрицает возможность воспоминаний о рождении в силу  то-
го, что кора головного мозга еще не миелинизирована.  Однако  невозможно
отрицать наличие подпинных перинатальных переживаний; частота их возник-
новения и их огромная клиническая значимость  должны  послужить  поводом
для пересмотра исследователями мозга своих теорий.
   Связь между биологическим ро-ждением и  перинатальными  переживаниями
глубока и специфична. Это дает возможность использовать стадии  биологи-
ческих родов для построения теоретической модели, позволяющей понять ди-
намику перинатального уровня бессознательного и даже прогнозировать про-
цесс самоисследования на этом уровне,
   Перинатальные переживания организованы в типичные тематические  груп-
пы, базовые характеристики которых эмпирически связаны с анатомическими,
физиологическими и  биохимическими  аспектами  определенных  клинических
стадий рождения. Модель, основанная на этих стадиях, дает новое  понима-
ние динамической архитектуры различных форм психопатологии и создает ре-
волюционые возможности для терапии (Grof, 1985).
   Несмотря на свою тесную  связь  с  биологическим  рождением,  перина-
тальный процесс выходит за рамки биологии и содержит  важные  психологи-
ческие, философские и духовные измерения, так что здесь неуместен  меха-
нистический редукционизм. Имея дело с  мощной  динамикой  перинатального
процесса в качестве переживающего данный процесс субъекта или  в  качес-
тве исследователя, человек глубоко вовлекается в него и может увидеть  в
нем универсальный объяснительный принцип, однако в  более  широкой  пер-
спективе это может оказаться препятствием,  требующим  преодоления.  Мо-
дель процесса рождения является мощным объяснительным принципом  в  рам-
ках феноменов специфического уровня бессознательного. Когда  же  процесс
эмпирического самоисследования переходит  к  трансперсональным  областям
психики, необходимо использовать иные представления.
   Некоторые важные характеристики перинатального процесса  ясно  указы-
вают, что этот феномен гораздо шире, чем  просто  повторное  переживание
процесса биологического рождения. Клиническая работа с  необычными  сос-
тояниями сознания показывает, что многие формы психопатологии имеют глу-
бокие корни в феноменах этого уровня. Эмпирическое переживание смерти  и
возрождения оказывает сильное терапевтическое воздействие  на  различные
эмоциональные и психосоматические симптомы, связанные с  травматическими
последствиями рождения как для ребенка, так и  для  матери.  Однако  оно
имеет и трансперсональные измерения и ведет к глубоким изменениям в сис-
теме представлений о мире, фундаментальной иерархии ценностей и  жизнен-
ных стратегий.
   Эмпирическое переживание смерти и возрождения часто связывается с эк-
зистенциальным кризисом, в котором человек серьезно пересматривает смысл
собственной жизни и существования в целом. Этот кри.зис может  быть  ус-
пешно разрещен только посредством внутренней связи с  духовными  измере-
ниями психики и  глубинными  ресурсами  коллективного  бессознательного.
Возникающие в результате этого изменения личности  и  развитие  сознания
сравнимы с изменениями, описываемыми в контексте древних мистерий  смер-
ти и возрождения, посвящений в тайные общества или так  называемых  "ри-
туалов перехода". Таким образом, перинатальный уровень  бессознательного
представляет собой важную промежуточную область между  индивидуальным  и
коллективным бессознательным, или между традиционной психологией и  мис-
тикой.
   Переживания смерти и возрождения, отображающие перинатальный  уровень
бессознательного, богаты и сложны. События, связанные с различными  ста-
диями или аспектами биологического рождения, как  правило,  перемежаются
или ассоциируются с многочисленными мифологическими, мистическими, архе-
типическими, историческими, социополитическими,  антропологическими  или
филогенетическими трансперсональными переживаниями.  Они  проявляются  в
четырех эмпирических структурах или сгущениях, связанных с  клиническими
стадиями рождения ребенка.
   Связь с переживаниями плода на стадиях биологического рождения  обес-
печивает йзбирательный доступ  к  специфическим  областям  коллективного
бессознательного, воплощающим сходные состояния сознания. Для  теории  и
практики эмпирической работы самопознания оказалось полезным  постулиро-
вать существование четырех гипотетических динамических матриц, управляю-
щих процессами на перинатальном уровне бессознательного. Они  называются
базовыми леринатамьными матрицпми (БПМ).
   Помимо того, что эти матрицы обладают специфическим  эмоциональным  и
психосоматическим содержанием, они являются также принципом  организации
материала различных уровней бессознательного. Различные аспекты  биогра-
фического уровня - насилие и жестокость, угрозы, разлука,  боль,  удушье
или, наоборот, состояния биологической и эмоциональной  удовлетвореннос-
ти - тесно связаны со специфическими аспектами БПМ.
   Развертывание перинатального уровня часто сопровождается также  тран-
сперсональными переживаниями вроде архетипических видений Великой  Мате-
ри или Ужасной БогиниМатери, Рая, Чистилиша, Ада, отождествлением с  жи-
вотными, с опытом прошлых воплошений. Как и в случае связи  СКО  и  БПМ,
связуюшим звеном между БПМ и трансперсональными  феноменами  оказываются
сходные эмоциональные или физические переживания.
   БПМ имеют специфическое отношение к активности во фрейдовских эроген-
ных зонах и к различным формам психопатологии (см. Приложение Б).  Далее
я опишу базовые перинатальные матрицы в последовательности соответствую-
щих стадий биологического рождения. Этот порядок редко воспроизводится в
процессе глубинного самоисследования; здесь темы различных  матриц,  как
правило, образуют весьма разнообразные сочетания.

                      ПЕРВАЯ БАЗОВАЯ ПЕРИНАТАЛЬНАЯ
                             МАТРИЦА (БПМ I):
                         амниотическая Вселенная

   Биологическая основа этой матрицы -  опыт  исходного  симбиотического
союза плода с материнским организмом во время его внутриутробного сущес-
твования. Если не возникает  каких-либо  помех,  такая  жизнь  близка  к
идеальной. Однако различные факторы физической, химической,  биологичес-
кой и физиологической природы могут отрицательно повлиять на это состоя-
ние. На более поздних стадиях ситуация может стать  менее  благоприятной
также из-за  размера  плода,  механического  сжатия  или  неудовлетвори-
тельной работы плаценты.
   Перинатальный опыт может быть вновь пережит в конкретной  биологичес-
кой форме или в сочетании с различными символическими образами и  други-
ми феноменами, с которыми он  связан.  Отношение  между  индивидуальными
стадиями рождения и связанными с ними темами очень  специфично,  избира-
тельно и следует своей глубоко  эмпирической  логике.  Отождествление  с
плодом на различных стадиях процесса  рождения,  по-видимому,  обеспечи-
вает избирательный доступ к темам трансперсональной области,  основанным
на сходных эмоциональных состояниях или психосоматических  переживаниях.
Одни из них выглядят как последовательность  архетипов,  другие  отобра-
жают ситуации из коллективной памяти человечества или даже из  "гологра-
фических архивов природы", связанных с животным,  растительным  и  мине-
ральным царствами.
   Так, элементы безмятежного внутриутробного состояния могут  сопровож-
даться или перемежаться переживаниями,  для  которых  характерно  отсут-
ствие границ или препятствий (например, переживаниями океанического соз-
нания), или глубским эмпирическим отождествлением с  различными  водными
формами жизни (водорослями, медузами, рыбами, дельфинами, китами),  пре-
быванием в невесомости в межзвездном пространстве или в космическом  ко-
рабле, находящемся на орбите. Картины природы в  ее  лучших  проявлениях
безопасности и изобилия (Природа-Мать), также  являются  характерными  и
логически естественными спутниками блаженного внутриутробного состояния,
   Из архетипических  образов  коллективного  бессознательного,  которые
доступны в этом состоянии, можно выделить видения Царства Небесного, или
Рая, в представлениях различных мировых культур.  Архетипические  описа-
ния Рая часто содержат обширные открытые пространства: небо, сияющие не-
бесные тела - Солнце или звезды - и другие элементы и характеристики ас-
трономического космоса. Образы Рая в различных культурах  часто  связаны
также с прекраснейшими образами природы, с  описанием  красивых  цветов,
роскошных фруктов, экзотических птиц, со сверканием  золота,  серебра  и
драгоценных камней, струями фонтанов или потоков жизни.
   Все подобные  переживания  имеют  мистический  оттенок,  Наиболее  же
сильным выражением священного и духовного качества БПМ-1 является  лере-
живпние космического единства, мистического единения. Для подобных пере-
живаний характерно преодоление пространства и времени, охваченность  эк-
статическими чувствами (апомлонический, или океакический  экстаз),  чув-
ство единства всего существования, в котором отсутствуют все границы,  и
глубокое почтение и любовь ко всему творению.
   Патологические отклонения во внутриутробной жизни ассоциируются с об-
разами и переживаниями подводных опасностей, загрязненных потоков,  озер
или морей, зараженной или враждебной природы - ядовитой почвы,  вулкани-
ческой грязи, промышленных отходов и свалок, пустынь и пустырей. Эти об-
разы вызваны тем, что большая часть внутриутробных отклонений связана  с
токсичностью плаценты или с недостаточным питанием. Более грубые наруше-
ния - опасность выкидыша или попытка аборта - переживаются  как  та  или
иная форма универсальной yrpoзы или связываются с кровавыми  апокалипти-
ческими видениями конца света.
   Возможно также отождествление с солдатами, подвергшимися  химическому
нападению, смертниками в газовых камерах, отравленными людьми или живот-
ными. Наиболее часто встречающиеся архетипические образы - различные ко-
варные демоны, метафизические силы зла, злотворные астральные влияния  в
мифологическом облачении различных культур мира. На  смену  мистическому
растворению границ, характерному для блаженного  внутриутробного  сущес-
твования, приходит их психотическое искажение и дезинтеграция всех  зна-
комых и надежных структур, сопровождающаяся параноидальным страхом.
   Позитивные аспекты первой перинатальной матрицы тесно связаны с  вос-
поминаниями о симбиотическом союзе с матерыо при грудном  вскармливании,
с позитивными СКО, с воспоминаниями о моментах расслабления,  удовлетво-
рения, безопасности, покоя ума и о наслаждении сценами природы и  произ-
ведениями искусства. Подобные избирательные связи осуществляются также и
с родственными позитивными трансперсональными переживаниями.  Негативные
аспекты БПМ-1 связываются с определенного рода негативными СКО и с соот-
ветствующими негативными трансперсональными элементами.
   Что касается фрейдовских эрогенных зон, позитивные аспекты БПМ-1 свя-
заны с биологическим и психологическим состоянием, в котором нет  напря-
жений в какой-либо из этих областей и удовлетворены все  частные  влече-
ния. Негативные аспекты БПМ-1 имеют, по-видимому, специфическое  отноше-
ние к тошноте и желудочно-кишечным расстройствам. Я проиллюстрирую дина-
мику перинатальных матриц записями своих учебных  психоделических  сеан-
сов. В следующих переживаниях (доза саставляла 300 микрограмм  ЛСД)  ос-
новное влияние оказывала БПМ-1. Мы неоднократно наблюдали подобные пере-
живания во время сеансов  холотропного  дыхания.  Мне  захотелось  свер-
нуться калачиком. Я начал как бы уменьшаться  в  размерах.  Я  плавал  в
сияющей жидкости, окруженный сверкающей прозрачной вуалью. Нетрудно  бы-
ло узнать в этом состоянии глубокую регрессию, возвращение  к  состоянию
плода в утробе. Тонкое, но глубокое чувство блаженства и бесконечный мир
- мир, превосходящий  всякое  понимание,  -  переполняли  мое  существо.
Странным и парадоксальным казалось то, что я  становился  все  меньше  и
меньше, уменьшаясь до полного исчезновения, и вместе с тем как будто  не
имел границ и достигал бесконечности.
   Моя фантазия игриво предложила мне идею, что я -  грациозная  медуза,
лениво плавающая в океане, мягко колышущаяся в  потоках  воды.  Отождес-
твление, первоначально неуверенное, как во сне,  постепенно  становилось
все более и более реальным. Появились примитивные,  весьма  убедительные
филогенетические ощущения; я пережил множество  странных  процессов,  не
имеющих ничего общего с обычными человеческими ощущениями. Это постепен-
но стало переходить в отождествление с разного рода рыбами  и'водоросля-
ми, столь же подлинное и поразительное по богатству биологических  дета-
лей.
   Но одновременно со всем этим постоянно присутствовало ощущение, что я
плод, плаваюший в утробе и связанный с материнским организмом через  пу-
повину и плаценту. Я ощущал сложный и богатый обмен, происходивший  меж-
ду нами, частично  биохимический  и  физиологический,  частично  эмоцио-
нальный и даже телепатический. В какой-то  момент  мною  завладела  тема
крови как священной жизнедающей субстанции. Я  чувствовал  связь  с  ма-
терью через плаценту и ясно ощущал поток крови в артериях и венах,  про-
хождение кислорода и питательных веществ и удаление продуктов метаболиз-
ма. Это перемежалось различными архетипическими и мифологическими  тема-
ми, сосредоточенными вокруг значения крови и различных ее свойств.  Вне-
запный сдвиг на более поверхностный уровень принес также  другой  аспект
сходного переживания - подлинное отождествление с кормящимся  младенцем,
где священной субстанцией было молоко.
    И вдруг эти позитивные переживания были  прерваны  волнами  сильного
физического и эмоционального дискомфорта  и  чувством  непонятной  таин-
ственной угрозы. Это состояние имело определенный химический аспект -  я
чувствовал себя отравленным, больным, меня подташнивало. Ужасный вкус во
рту чуть не довел меня до рвоты. В то же самое время я  чувствовал,  что
мною овладели темные метафизические силы. Когда этот эпизод демоническо-
го нападения закончился и поле переживания вновь расчистилось, я вернул-
ся к глубокому океаническому блаженству. Я подумал, что моему  внутриут-
робному существованию, наверное, нанесло вред какое-то событие  в  мате-
ринском организме.
   Затем океанические переживания сменились космическими.  Я  чувствовал
себя космонавтом, плавающим в безграничном космическом  океане,  связан-
ным поддерживающим жизнь шлангом с "кораблем-маткой", но одновременно  с
этим я оставался и зародышем, Вселенная звезд и ясно  очерченный  в  ней
Млечный путь - все эти миллионы галактик давали мне чувство  невероятно-
го покоя и невозмутимости. Оно было настолько всеобъемлющим и вневремен-
ным, что события любого рода и любого масштаба казались  незначительными
пустяками,
   По мере того как сеанс подходил к  концу,  переживания  вернулись  на
Землю, однако чувство вневременности продолжалось, приняв иную форму.  Я
стал секвойей, безучастно наблюдающей течение тысячелетий, наподобие ги-
гантской статуи Будды, неподвластной суете и хаосу человеческой жизни  с
ее повторяющимися циклами смерти и рождения. Как бы для того, чтобы под-
черкнуть незначимость размеров в мире сознания,  переживание  превратило
меня в колючую конусообразную сосну в горах Сьерры, которая также  живет
тысячи лет.
   Вернувшись к нормальному сознанию, я был полон почтения к чуду  жизни
и дарам природы. Я видел много образов МатериЗемли, питающей  своих  де-
тей, - зеленые пастбища, поля ржи и пшеницы, фруктовые  сады,  плодонос-
ную долину Нила, земной рай полинезийских островов.

                              ВТОРАЯ БАЗОВАЯ
                      ПЕРИНАТАЛЬНАЯ МАТРИЦА (БПМ-II):
                         космическая поглошенность
                            и отсутствие выхода

   Эта эмпирическая структура связана с началом биологического рождения,
с его первой клинической стадией. Первоначальная гармония  и  равновесие
существования плода здесь нарушаются сначала предупреждающими химически-
ми сигналами, а затем механическими сокращениями матки. Когда  эта  ста-
дия полностью разворачивается,  плод  периодически  сжимается  маточными
спазмами. В это время система еще полностью  замкнута:  шейка  матки  не
раскрыта, выход  недоступен.  Поскольку  артерии,  снабжающие  плаценту,
сложным образом пронизывают мышцы матки, каждое ее сокращение  ограничи-
вает приток крови, а значит, кислорода, питания и  тепла  для  зародыша.
Конкретные воспоминания об угрозе, которую представляет собой для  плода
начало родов, получают свое символическое соответствие в образах  косми-
ческого поглощения. Это всеобъемлющее  чувство  возрастающей  тревоги  и
 ощущение надвигающейся опасности для жизни. Источник этой опасности оп-
ределить невозможно, так что восприятие мира становится  параноидальным.
Это может выразиться в убедительном переживании  отравленности,  подвер-
женности влиянию гипноза или дьявольских козней, охваченности демоничес-
кими силами или в представлениях о нападении инопланетян. Для  этой  си-
туации характерно видение спирали, воронки или водоворота, неумолимо за-
сасывающих человека в свой щих ничего общего  с  обычными  человеческими
ощущениями. Это постепенно стало переходить в отождествление  с  разного
рода рыбами и'водорослями, столь же подлинное и поразительное по  богат-
ству биологических деталей.
   Но одновременно со всем этим постоянно присутствовало ощущение, что я
плод, плавающий в утробе и связанный с материнским организмом через  пу-
повину и плаценту. Я ощущал сложный и богатый обмен, происходивший  меж-
ду нами, частично  биохимический  и  физиологический,  частично  эмоцио-
нальный и даже телепатический. В какой-то  момент  мною  завладела  тема
крови как священной жизнедающей субстанции. Я  чувствовал  связь  с  ма-
терью через плаценту и ясно ощущал поток крови в артериях и венах,  про-
хождение кислорода и питательных веществ и удаление продуктов метаболиз-
ма. Это перемежалось различными архетипическими и мифологическими  тема-
ми, сосредоточенными вокруг значения крови и различных ее свойств.  Вне-
запный сдвиг на более поверхностный уровень принес также  другой  аспект
сходного переживания - подлинное отождествление с кормящимся  младенцем,
где священной субстанцией было молоко.
   Я цдруг эти позитивные переживания были прерваны волнами сильного фи-
зического и эмоционального дискомфорта и чувством непонятной  таинствен-
ной угрозы. Это состояние имело определенный химический аспект - я  чув-
ствовал себя отравленным, больным, меня подташнивало.  Ужасный  вкус  во
рту чуть не довел меня до рвоты. В то же самое время я  чувствовал,  что
мною овладели темные метафизические силы. Когда этот эпизод демоническо-
го нападения закончился и поле переживания вновь расчистилось, я вернул-
ся к глубокому океаническому блаженству. Я подумал, что моему  внутриут-
робному существованию, наверное, нанесло вред какое-то событие  в  мате-
ринском организме.
   Затем океанические переживания сменились космическими.  Я  чувствовал
себя космонавтом, плавающим в безграничном космическом  океане,  связан-
ным поддерживающим жизнь шлангом с "кораблем-маткой", но одновременно  с
этим я оставался и зародышем. Вселенная звезд и ясно  очерченный  в  ней
Млечный путь - все эти миллионы галактик давали мне чувство  невероятно-
го покоя и невозмутимости. Оно было настолько всеобъемлющим и вневремен-
ным, что события любого рода и любого масштаба казались  незначительными
пустяками.
   По мере того как сеанс подходил к  концу,  переживания  вернулись  на
Землю, однако чувство вневременности продолжалось, приняв иную форму.  Я
стал секвойей, безучастно наблюдающей течение тысячелетий, наподобие ги-
гантской статуи Будды, неподвластной суете и хаосу человеческой жизни  с
ее повторяющицентр, переживание поглощения ужасным  чудовищем  -  гиган-
тским драконом, левиафаном, питоном, крокодилом или китом, нападения чу-
довищного осьминога или тарантула. Менее драматический вариант  того  же
переживания - спуск в опасное подземелье, царство мертвых, систему  тем-
ных подземных пещер или таинственный лабиринт. Соответствующая мифологи-
ческая тематика - начало путешествия героя, падение ангелов или потерян-
ный рай.

   Некоторые из этих образов могут показаться  странными  аналитическому
уму, однако они соответствуют логике глубинных переживаний. Так, водово-
рот представляет собой серьезную опасность для организма, свободно  плы-
вущего в водной среде, и вынуждает его к опасному целенаправленному дви-
жению. Равным образом и поглощение превращает свободу в опасное для жиз-
ни ограничение, что как раз и похоже на положение плода, зажатого в  от-
крывающемся родовом канале. Спрут охватывает, сковывает организм и угро-
жает ему. Паук ловит в свою паутину и обездвиживает  насекомых,  которые
до того свободно порхали в неограниченном воздушном пространстве.

   Символическое выражение полностью развернутой первой клинической ста-
дии родов - это переживание отсутствия выхода или ада. Это чувство  втя-
нутости, всосанности, пойманности в клаустрофобический,  кошмарный  мир,
переживание невероятных душевных и телесных мученйй. Ситуация, как  пра-
вило, невыносима и представляется бесконечной и безнадежной. Человек те-
ряет ощуШение линейного времени и не видит ни конца этой пытке, ни како-
го-либо способа избежать ее. Это может выразиться в  эмпирическом  отож-
дествлении с узниками подземелий или концентрационных лагерей,  обитате-
лями психиатрических лечебниц, грешниками в аду  или  с  архетипическими
фигурами, символизирующими вечное проклятие, - такими,  как  Вечный  жид
Агасфер, Летучий голландец, Сизиф, Тантал или Прометей. Часто встречают-
ся также образы людей или животных, одиноко умирающих от голода  или  от
невыносимых природных условий в пустынях, в снегах Сибири или  в  аркти-
ческих льдах. Логика этих тем отображает тот факт, что сокращения  матки
лищают плод притока крови к пла-:- центе, то  есть  не  только  значимой
связи с миром и человеческого контакта, но также и источников питания  и
тепла.
   Находясь под влиянием этой матрицы,  человек  перестает  воспринимать
позитивные возможности в мире и в своей жизни.  Эти  состояния  сознания
обычно сопровождаются мучительными чувствами одиночества, беспомощности,
безнадежности, униженности, неадекватности, экзистенциального отчаяния и
вины. Сквозь призму этих переживаний человеческая жизнь кажется бессмыс-
ленным театром абсурда, карточным фарсом, механической  толчеей  роботов
или жестоким цирковым представлением.
   БПМ-II привлекает к себе соответствующие СКО, представляющие  челове-
ка как пассивную и беспомощную жертву превосходящей деструктивной  силы,
не имеюшую шансов на спасение. Она также  связана  с  трансперсональными
темами сходного характера.
   Что касается фрейдовских эрогенных зон, эта матрица, повидимому, свя-
зана с состояниями неприятных напряжений, боли и фрустрации. На оральном
уровне это голод, жажда,  тошнота  и  болезненные  раздражения  рта;  на
анальном уровне - задержка кала, на уретральном - задержка  мочи.  Соот-
ветствующие ощущения на генитальном уровне - сексуальная  фрустрация,  а
также боль, испытываемая женшиной на первой стадии родов.
   Следующий отчет о моем психоделическом сеансе при  дозе  300  микрог-
рамм ЛСД - типичная иллюстрация переживаний под  преимущественным  влия-
нием БПМ-II (эта часть отчета выделена прямыми скобками)  с  несколькими
началъными темами, связывающими перинатальный уровень с  биографическим,
и с элементами бПМ-IV в конечной фазе.

   Примерно через 40 минут после приема препарата  я  почувствовал,  что
быстро регрессирую в беззаботный мир удовлетворенного ребенка.  Физичес-
кие ощущения, эмоции и восприятия стали крайне примитивными  и  подлинно
младенческими; они были связаны с непроизвольными сосательными движения-
ми губ, сильным слюноотделением и периодически появлявшейся отрыжкой.
   Время от времени это прерывалось различными  эпизодами  лихорадочной,
насыщенной событиями жизни обычного взрослого человека, полной  напряже-
ний, конфликтов и боли. Сравнивая их с райским  состоянием  младенца,  я
вдруг понял, что всем нам свойственно глубокое  стремление  вернуться  к
этому безмятежному младенческому состоянию. Появился образ Папы  Римско-
го с усыпанным драгоценными камнями крестом; на руке его блестело искус-
но украшенное кольцо с геммой; толпы народа смотрели на него снизу с ог-
ромной надеждой. За этим  последовало  видение  бесчисленных  тысяч  му-
сульман вокруг Каабы в Мекке с тем же выражением глубочайшей  веры.  За-
тем появились какие-то толпы с красными знаменами, глядящие вверх на ги-
гантские изображения коммунистических вождей во время парада на  Красной
площади, и миллионы китайцев - последователей Председателя Мао.  Я  ясно
чувствовал, что сила, стоящая за этими великими религиями и политически-
ми системами, - это потребность вновь испытать состояние полноты и удов-
летворения, переживаемое в раннем младенчестве.
   [По мере нарастания действия препарата я внезапно ощутил приступ  па-
нической тревоги. Все потемнело и стало угрожающе надвигаться  на  меня,
мир как бы замкнулся. Образы повседневных невзгод, которые раньше  появ-
лялись в качестве контраста к младенческой безмятежности, теперь  неумо-
лимо овладели мною, Я почувствовал полную бессмысленность  человеческого
существования, наполненного страданием от рождения до смерти. Мне  стало
понятно, что хотели сказать философы-экзистенциалисты  и  авторы  театра
абсурда. ОНИ ЗНАЛИ: наша жизнь - чудовищный фарс, жестокая  шутка,  сыг-
ранная с человечеством.

   Мы рождены в страдании, страдаем в течение всей своей жизни и в стра-
дании умираем. Я прочувствовал одновременно боль рождения и агонию  уми-
рания, они неразделимо смещались во мне. Это привело к поистине  ужасно-
му открытию: человеческая жизнь кончается тем же переживанием, с которо-
го она началась. Все остальное - лишь вопрос времени,  "ожидание  Годо"!
Не это ли так ясно понял Будда?

   Мне казалось важным найти в жизни хоть какой-то смысл, чтобы противо-
поставить его опустошающим прозрениям; должно же быть  что-то  осмыслен-
ное! Но опыт безжалостно и методично разрушал все  мои  попытки.  Каждый
образ, который мне удавалось создать, чтобы показать осмысленность чело-
веческой жизни, немедленно подвергался отрицанию или осмеянию. Не  долго
продержался древнегреческий идеал блестящего ума и прекрасного тела. Фи-
зические достижения наиболее энергичнык и упорных "бодибилдеров"  конча-
лись старческим маразмом, и тела их разрушались, как и тела всех прочих.
Знания, собранные в течение многих тысяч часов упорных занятий,  чзстич-
но забывались, частично становились жертвой органического старения  моз-
га. Я видел людей, известных своими великими интеллектуальными  достиже-
ниями, с трудом справлявшихся в старости с самыми обьщенными  делами.  А
смерть тела и ума приносила окончательное разрушение всех знаний, накоп-
ленных за долгую жизнь. Но может быть спасение в детях? Не  являются  ли
они благородной, высокой целью? Однако  образы  симпатичных  улыбающихся
малышей сменялись сценами их взросления. Они старели и  в  конце  концов
тоже умирали. Невозможно найти смысл собственной жизни в продлении рода,
если жизнь потомков так же бессмысленна, как и твоя собственная.
   Образы абсурдности и бессмысленности человеческой  жизни  становились
невыносимыми. Мир был полон боли, страдания и смерти. Либо  я  почему-то
был невосприимчив к позитивным аспектам  существования,  либо  их  прос-
то-напросто не было. Существовали лишь неизлечимые  болезни,  к  которым
принадлежала и сама жизнь, существовало нездоровье, всякого рода  жесто-
кость,- насилие, преступления, войны, революции, тюрьмы и концентрацион-
ные лагеря. Как же я не видел всего этого раньше? Чтобы находить в  жиз-
ни что-нибудь хорошее, нужно носить розовые очки и постоянно  обманывать
себя. Мои розовые очки, по-видимому, разбились, и я никогда не смогу ду-
рачить себя, как раньше.

   Я чувствовал себя пойманным в круг невыносимого эмоционального и  фи-
зического страдания, которое будет длиться вечно.  Из  этого  кошмарного
мира не было выхода. Даже смерть - пришедшая сама по себе или  вызванная
самоубийством - не казалась спасением. ЭТО БЫЛ АД! Несколько раз пережи-
вания действительно принимали форму аркетипических инфернальных ландшаф-
тов. Но постепенно я почувствовал, что в этой мрачной  философской  пер-
спективе есть измерение, которого я раньше не замечал. Я всем телом ощу-
тил механическое сдавливание и сжатие, максимум давления  приходился  на
лоб. Я понял, что все это как-то связано с переживанием  воспоминаний  о
моем биологическом рождении; о мучительном опыте сдавленности в  родовом
канале.
   Если так, то, может быть, ситуация только казалась безнщежной:  такой
она представлялась борющемуся младенцу. Может быть, выход был, и  задача
состояла в том, чтобы завершить переживание своего рождения опытом появ-
ления в мир. Однако в течение длительного, как вечность,  времени  я  не
был уверен, что мне удастся пережить это завершение, потому что для это-
го нужно было найти смысл жизни, а как раз зто было мне недоступно. Если
это было условием освобождения, надежда была невелика.
   Внезапно, без всякого предупреждения, давление исчезло, как  по  вол-
шебству, и я был освобожден из объятий родового канала. Я  был  перепол-
нен светом и неописуемой радостью, я переживал новую связь с миром  и  с
потоком жизни. Все казалось свежим и сияло красками, как на лучших  кар-
тинах Ван Гога. Я чувствовал здоровый аппетит;  стакан  молока,  простой
сэндвич и несколько фруктов имели вкус нектара  и  амброзии  олимпийских
богов.
    Позже я смог пересмотреть в уме свои  переживания  и  сформулировать
для себя полученный урок. Глубокие религиозные и утопические  стремления
людей отражают не только потребность в простом  счастье  внутриутробного
существования, как мне показалось в начале сеанса, но также и жажду  из-
бавиться от кошмарных воспоминаний о  травме  рождения,  обретя  свободу
появившегося на свет младенца. Но и это  только  поверхность:  за  всеми
биологически детерминированными потребностями лежит  подлинное  стремле-
ние к трансценденции, которое не может быть описано никакой простой фор-
мулой естественных наук.
    Я понял, что неполнота человеческой жизни объясняется тем, что мы не
справились с травмой рождения и страхом смерти. Мы родились только  ана-
томически, но не завершили и не интегрировали этот процесс психологичес-
ки. Вопросы о смысле жизни симптоматичны для  этой  ситуации.  Поскольку
жизнь циклична и включает в себя смерть, невозможно найти ее смысл  пос-
редством разума и логики. Нужно настроиться на поток жизненной энергии и
наслаждаться собственным существованием - тогда ценность жизни  самооче-
видна. После этого переживания я чувствовал себя  спортсменом,  радостно
скользящцм на дощечке по волнам жизни.