III
Этот аспект Учения, как правило, оказывается наиболее сложным для разъяснения, и, в принципе, понимание его необходимо лишь тем, кто твердо решил достигнуть высших ступеней посвящения и почувствовал в себе внутреннюю готовность к их восприятию. Излагая космогонические представления Учения, наставники обычно используют сложные символы и образы, ибо и материал тут огромен, и передать его надо в движении, в развитии. При этом выявляются все господствующие в Универсуме законы, взаимосвязи и взаимозависимости. Это — высшая математика Учения, которая для начинающих в конечном итоге может стать “китайской грамотой”, понять которую можно либо при долгой подготовке традиционным, т. е. устным и индивидуальным методом, либо при естественной предрасположенности к высшей степени абстрактному мышлению. Поэтому в целях облегчения восприятия мы не будем здесь вдаваться в детали. Ограничимся лишь изложением некоторых общих выводов и положений.
Некая всеобщая первооснова и первопричина может быть представлена как беспредельная, безличная и бесформенная субстанция. Мы воспринимаем ее (и это имеет обоснования и традиции) как НИЧТО. В процессе эволюции НИЧТО порождает вещественность и через различные уровни ее организации всевозможные формы и взаимосвязи между ними, т. е. ВСЕ. Таким образом, НИЧТО есть ВСЕ, и ВСЕ есть НИЧТО.
Способ бытия НИЧТО есть движение. Причина его — наличие в едином НИЧТО качественной тройственности: М+,М~,М*. (Пусть НИЧТО—“материя”, тогда М+—положительно-активная модификация. М-— отрицательно-активная модификация, М*— инертная, нейтральная модификация.) Все эти модификации отличаются лишь наличием того или иного энергетического потенциала, или отсутствием его. Мы опускаем здесь принятую в Учении схему Универсума. Скажем лишь, что при столкновении двух потоков-полей М+с двумя потоками-полями М~ получается в результате: М+М*+М~М* +Э, где Э — энергия. Иначе говоря, нейтральная модификация М*, образуясь при отдаче энергии, прекращает аннигиляцию, порождая в то же время из поля вещество и антивещество (в разных зонах, т. е. мирах).
Опустим описание эволюции мира от Мирового Яйца (или Первичного Сгустка) через неживое к живому, с возникновением времени и пространства и перейдем непосредственно к законам, которые открывает нам космогония Учения.
Первый из них: “ Данное состояние'.* Я” в данном, “здесь — сейчас” непрерывно, вечно и неизменно. Но. поскольку данное состояние “Я” принадлежит только данному • здесь—сейчас”, оно мгновенно”.
“Я” тождественно только “Я”. Но “Я”—здесь—сейчас, как форма, существует только и единственно “здесь — сейчас”. В то же время “Я” осознает себя “Я” всегда, в любом “здесь — сейчас”.
Любое “Я” мгновенно и в то же самое время любое “Я” непрерывно и длительно. Можно сказать, что мое “Я”— бесконечная и неуничтожимая материя, которая, непрерывно деформируясь, сменяет множество различных форм состояний, мгновенно протекающих одна в другую. Некая “конечность” (т. е. иллюзорно-статичная форма, как мое тело, камень, планеты и т. п.) — есть просто более или менее сложный комплекс сменных состояний, форм “здесь—сейчас”, выдержанных без резких изменений и различий. Затем “Я” переходит в иную конечность.
Но поскольку “будущее”, “прошлое”, “настоящее” неуничтожимы и всегда налицо, то и весь становящийся континуум в то же время есть завершенный, свершившийся. Любой элемент его закономерен, необходим и принципиально поддается расчету. Следовательно, случайности, как объективного явления, не существует. Есть лишь случайность субъективная: событие воспринимается как случайное из-за незнания породившей его причины.
После этого, крайне беглого введения в основы космогонии Учения, перейдем к следствиям из диктуемых ею законов. Хочу лишь подчеркнуть, что если мы не выводили их здесь последовательно, это отнюдь не означает, что от этого они стали менее действенны или более спорны. Теорема Пифагора остается верной независимо от того, доказал ли ее учитель ученику или просто дал готовую формулу и научил ею пользоваться. В данном случае мы движемся вторым путем. Поэтому для читателя важнее не столько пытаться из беглого эскиза космогонии сделать далеко идущие выводы, сколько понять положении, приведенные ниже и усвоить их наиболее верно.
IV
Цель эволюции мира форм, частью которого мы являемся,— возвращение в безформие, в НИЧТО, достигаемое постепенным "утончением" форм, взаимодействующих согласно жесткой и максимально экономичной схеме. Бесчисленно пройденный цикл повторяется со скупостью и сухостью химической реакции.
Из этого следует, что любая форма существует лишь постольку, поскольку она необходима эволюции. Она не может ни выбыть из мира форм до завершения своей задачи (точнее — сверхзадачи), ни остаться в нем после ее выполнения. Она не может быть иной, чем есть, и действовать иначе, чем действует. Она точечно специализирована, незаменима и единственна.
Каждый из нас, как форма, полностью подлежит этому закону, и может быть воображен, как некий биоробот, жестко запрограммированный на совершение определенного комплекса действий, включенный в назначенный момент прошлого и выключаемый в столь же четко определенный момент будущего.
Этот комплекс строго детерминированных актов и есть то, что мы называем ПУТЬ, пройдя который, человек исчерпывает себя, как форма, и завершает свое бытие в этом воплощении.
Зная или не зная о ПУТИ, сознавая это или нет, мы всегда следуем ему и не можем от него уклониться: совершением пути оправдано наше существование в мире форм. Знание о том, какое ' дело главнейшее в нашей программе и каковы действительные плоды его, нам не дано, как не можем мы и объективно оценить любое из заданных нам “дел”. Подобным, главным делом, например, может стать и бездействие (“минус-действие”) в определенный миг и в определенной ситуации.
ПУТИ всех и каждого из нас (любой формы вообще) поэтому равно необходимы для эволюции мира. Мы все равны в своих путях.Великий ученый и жалкий идиот, государственный муж и пьяница, спящий в луже, и кто угодно другой — все равны и необходимо должны существовать и быть в данный момент тем, чем они являются в данный момент. ПУТЬ пьяницы и идиота не менее важен для эволюции, чем чей-либо другой. Отсюда:
все ПУТИ равноуважаемы.
Никто — хочет он или не хочет — не свободен поступать иначе, чем поступает. Мы не можем поступать лучше или хуже, сделать больше или меньше чем должны. Акт предшествует оценке, анализу или реализации.Может казаться, что это не так. Но дело в том, что акт следует считать уже начавшимся, как только возникла необходимость в нем, возникла его причина. А этот момент чаще всего не ухватывается нашим сознанием, и наше “намерение”— лишь попытка угадать, какое именно действие мы совершим. Иногда мы угадываем это, иногда — нет, но действуем всегда.
Понуждение любой формы к действию осуществляется через создание вокруг нее определенного узла обстоятельств, в силу которых она вынуждена поступать так, а не иначе. Несвободная форма, таким образом, движима обстоятельствами, импульсами. •Это качество формы, как таковой. Человек, однако, не есть лишь форма. Каждый из нас может быть изображен как некое триединство.
“Я”— физическое — собственно форма, тело со всем, что принадлежит ему непосредственно;
*Я” — личность — сознание, мышление, хронологическая память, знания и идеи, приобретенные в жизненном опыте. Это “Я” занимает руководящее положение относительно первого, и для него характерны большая изменчивость, оперативная подвижность, т. е. большая степень свободы;
“Я”— ничто — или просто НИЧТО; действующая в нас и через нас первопричина, т. е. то, что вызвало нас к жизни, как форму, заставляет нас жить и действовать, как ток проводит в движение робота. Это — сама жизнь в нас.
Первый и второй элементы триединства — модификации НЕЧТО, одна из которых придает нам форму, другая — окраску, индивидуальность. НЕЧТО и есть НИЧТО в приложении к миру форм. Это наша сущность, наше истинное “Я”, поскольку остальные зависимы от него. Термин “НЕЧТО”, таким образом, использован лишь для обозначения НИЧТО в данном, относящемся к “Я” его проявлении. Обретая форму, мы как бы выкристаллизовываемся из НИЧТО, тем не менее оставаясь им. Так пар, сконденсированный в бутылке, становится водой и затем замерзает, принимая форму бутылки, но всегда остается водой. Мы возникли из пара и обратимся в пар, и были ли мы льдом, жидкостью, паром — мы всегда вода, всегда одно и то же. Как форма — мы смертны, конечны, как сущность — мы бессмертны и не ограничены ни пространством, ни временем, мы свободны.
Свобода эта не тождественна произволу. Она есть осознание своего ПУТИ, как неизбежности и необходимости, совпадения с ним, принятие на себя ответственности за него. Наш ПУТЬ есть наше дело, призвание, в конечном счете — мы сами, наша программа. Наши же действия — внешняя, доступная восприятию других ее реализация. Отсюда: свобода есть осознанная необходимость, конкретное отражение которой для каждого есть его “НЕЧТО”, его истинное “Я”.
Как НИЧТО я абсолютно свободен и абсолютно ответственней перед собой (не только за себя, но и за всех, за все, что происходит в мире — ибо я и есть ВСЕ!). Осознание себя НИЧЕМ равно осознанию себя ВСЕМ и требует выхода за пределы личности, отказа от нее. Иными словами, я обретаю свободу, осознавая весь мир собой и принимая на себя ответственность за его ПУТЬ. Однако я не могу при этом отказаться от своего личного ПУТИ, выйти за его колею. Если человеку несведущему такое кажется возможным, то обретение свободы исключает всяческое “если бы”, и невозможность иных наших действий становится очевидной. Речь идет о своего рода внутренней переориентировке, об ином подходе к миру и к себе.
Это переход степенью выше — от осознания себя ограниченной, временной, порабощенной необходимостью формой к самоотождествлению с этой необходимостью, с беспредельным и всесильным НИЧТО.
Именно это подразумевает “йук” в смысле “ярмо”: все мы, так или иначе, влечем на себе это ярмо, ярмо ПУТИ. Можно дергаться и рваться в нем, упрямиться и пятиться, раздирая в кровь шею и получая удары кнута, но можно и принять его как свое дело, добровольно и радостно. Тогда нам станет ясна целенаправленность и полезность нашей задачи, и мы увидим, как можно выполнить ее лучше и совершеннее. Труд наш от этого не станет легче, но он будет осмысленным, творческим. Рабский труд из-под палки превратится в творчество свободного духа, творчество художника, стремящегося наиболее совершенно реализовать свое видение, свой идеал.
Когда мы, совпадая с судьбой, освобождаемся от ее насилия, исчезает противоречие между нашими иллюзиями и реальностью, исчезают сами иллюзии. Это противоречие и есть причина наших страданий и несчастий. Из-за него мы не хотим того, что имеем и хотим того, чего иметь не можем, но добиваемся, терпя поражение за поражением. Избавляясь от этого противоречия, мы обретаем счастье — состояние полного отсутствия страданий, ясное и мудрое внутреннее спокойствие, уверенность в себе, своей правоте, своем могуществе. Таким образом, счастье есть свобода.
Такой фатализм (не покорность судьбе, а совпадение с ней) отнюдь не ведет к пассивности. Наоборот, действие является реализацией не только личного, но и всех связанных с ним ПУТЕЙ, а через них и общего ПУТИ МИРА ФОРМ, эволюции его в НИЧТО.
Тут, пожалуй, будет уместен такой примитивный, исключительно ради наглядности, пример. Вообразим гигантский бильярдный стол, на котором находится, положим, миллиард шаров. Мы ударяем по первому и импульс удара, пройдя замысловатым путем по всем шарам, сталкивает последний в лузу. Падение его с момента нашего удара стало необходимостью, судьбой. Нашему миру такой удар был задан изначально, и траектория каждого из “шаров”, от начала движения и до конца есть ПУТЬ. Он не может быть иным и не может не состояться. ПУТИ всех будущих, еще не возникших с нашей точки зрения форм, существуют одновременно с нами, так же реально, как наши ПУТИ. Однако, чтобы ПУТЬ свершился, шар должен перейти из пассивного состояния в активное, должен двигаться, действовать. Допустим теперь, что некий шар способен чувствовать и оценивать свое положение. И, если он осужден катиться прямо, а ему “хочется” вправо или влево и он думает, что он способен выбирать и планировать,— он будет чувствовать себя несчастным. Но стоит ему понять, что побудило его двигаться и почему его траектория такова, понять конечную цель такого своего движения, он обретает смысл своего бытия в движении, своего ПУТИ, и, лишенный иллюзий, станет счастливым в том смысле, как это понимают Путники.
