Посох путника

XIII

Несведущему человеку Путники могут показаться чем-то вроде разновидности верующих, сектантов. Тогда естественно возникает вопрос: “Если это церковь или секта, то как она организована, какова ее структура?” Увы, думающий так будет разочарован — никакой фиксированной структуры или организации у Путников нет. Это не секта, не религия, не группировка, это, если можно так сказать, течение, т. е. некое неопределенное количество людей, объединенных лишь общим подходом к миру, к жизни и ее проблемам, общими воззрениями, -возможно (что, однако, имеет мало значения),— общностью происхождения. Как же в таком случае Путники узнают друг друга? Вопрос этот сложен, вновь-таки, для человека “со стороны”, но не представляет затруднения для самих Путников. Во-первых, Учение само по себе остро нацелено на развитие у своих адептов интуиции — это один из ответов. Второй — отношение Путников к определенным житейским и мировоззренческим проблемам. Каких-либо ограничений или запретов, наказов в отношении еды, питья, одежды (кроме тех, что наложит на себя сам Путник) Учение не налагает. Я могу пить только воду и соки и есть лишь фрукты и овощи, но с тем же успехом могу пить вино и есть бифштексы, могу ходить голым, в рубище или одетым по последней моде. Единственное чего я должен избегать — привязанности. Вот эта-то непривязанность и создает тот особый стиль жизни Путников, по которому брат легко узнает брата.

Большую роль тут играет и символика. Значение некоторых из принятых у Путников символов я хочу объяснить. Первый из них — ПОСОХ. Это знак ПУТИ, опора и постоянное напоминание об этом ПУТИ, о том, что ты — ПУТНИК. В древности такой посох имел еще и наконечник, как у дротика и был не только опорой, но и оружием. В этом тоже был заключен смысл:

Путник ведь еще и воин ПУТИ, воин в походе, на боевой тропе.

КОЛЬЦО или БРАСЛЕТ имеют космогонический смысл. Традиционно его делали из простого металла (медь, бронза, железо и т. п.) или камня, без украшений, и носили чаще на левой (сердечной) руке. Это, однако, особого значения не имеет. Смысл символа — вечное, вновь и вновь повторяющееся возвращение каждого из нас, каждой вещи и каждой формы к той же самой точке, той же ситуации, в тот же мир и в то же время. Кольцо — элемент спирали, а в пространственном представлении Путников УНИВЕРСУМ и выглядит как замкнутая, лежащая на боку, спираль. Простота исполнения кольца важна лишь для подчеркивания его символической роли и как напоминание о принципе непривязанности. Еще одно толкование смысла:

кольцо есть элемент цепи, которой мы все прикованы к Великой Колеснице ПУТИ, КОЛЕСНИЦА с ЯРМОМ — еще один символ Путников.

Иной символ и предмет для медитации — Зеркало. Глядя в него, мы видим не отражение нашего мира, а мир иной, антимир.Зеркало — как бы окно в этот антимир, окно нам доступное. Оно же напоминает и о жесточайшем детерминизме Универсума. В самом деле, могу ли я шевельнуть пальцем, чтобы мой двойник, по ту сторону зеркала, не повторил этого же движения?

Часто Путники носят амулеты или талисманы. Отношение Путников к этим вещам тоже характерно и вполне согласуется с их стилем жизни. Многие теории говорят о влиянии амулетов и талисманов на жизнь, здоровье, удачу человека, приписывая подобные свойства лишь драгоценным и полудрагоценным камням и металлам. С точки зрения Путников такой подход по крайней мере ошибочен. Талисманом или амулетом может быть любая вещь или предмет, независимо от его нарицательной (рыночной) стоимости. Путники часто профессионально занимаются изготовлением амулетов из камня, дерева, кости, металла. При этом, разумеется, для мастера важны свойства материала, обуславливающие возможность его обработки, придания нужной формы и т. п. Но гораздо важнее сам процесс изготовления амулета и дальнейшее обращение с ним. Амулет надо не просто вырезать из камня, дерева и др., надо еще “насытить” его соответствующим психическим излучениеммастера, “вдохнуть в него душу”. Поэтому мастер, принимаясь за работу, должен вызвать у себя определенную психическую настройку, иначе его старания будут впустую. Во-вторых, особыми упражнениями он должен создать в себе избыток этой силы, которой он и наделит свое произведение. В-третьих, тот, кому предназначен амулет, должен относиться к нему как к живому существу, заботиться о нем, оберегать его от порчи и повреждений, время от времени, так же как и мастер, передавать ему часть своей жизненной энергии. Амулет, таким образом, является как бы аккумулятором этой энергии, ее “банком”, который при необходимости ссужает ее нам, поддерживает в нужную минуту. Кстати, именно из воззрений Путников и развилась современная наука психотроника.

Вкратце суть дела в том, что любой предмет или объект создает вокруг себя некое энергетическое поле, которое в свою очередь влияет на окружающую его среду. Соответствующими операциями это поле и его воздействие могут быть многократно усилены и специализированы. Чем дольше и регулярнее предмет подвергался такой правильно производимой “подзарядке”, тем большей силой воздействия он обладает. Именно поэтому Путники так ценят амулеты, особенно древние, сила которых, как правило, очень велика. Однако тут, как, впрочем, и в обращении буквально с любыми вещами, необходима осторожность, и вот по какой причине.

Всякий, без исключения, предмет несет в себе как бы отпечаток духа своего хозяина или ряда их. Если этот человек или эти люди питали грязные, злые чувства и мысли, то такой же недоброй энергией заряжался и сам предмет. Можно сказать, что от него исходит отрицательное излучение, что он оказывает на того, кто им обладает, дурное, злое влияние. Если же некий амулет использовался сознательно для причинения зла, то такое влияние может быть чрезвычайно сильно, даже губительно. В подобных случаях необходимо, раскрыв это свойство амулета, либо нейтрализовать его, что трудно и не всегда удается, либо от него избавиться. Точно так же любые наши вещи, даже новые, могут быть по отношению к нам “доброжелательными” или “недоброжелательными”. Тут можно говорить о некой естественной симпатии или антипатиимежду предметами и данным человеком. То же касается и определенных мест, действий, чисел и т. д. Каждый, кто достаточно наблюдателен, замечал, что некоторые вещи "любят" или “не любят” его, как бы стараются нарочно причинить ему вред, портятся, не повинуются ему и т. п. Или то, что в какие-то определенные дни нам почему-то не везет, как бы мы ни старались. Такие взаимосвязи между отдельными объектами известны Путникам с древнейших времен. На их основе были затем развиты учения о талисманах, приметах, числах, благоприятном и неблагоприятном цвете, астрология и другие оккультные науки. Правда, со временем они были так искажены, что это сводило на нет их практическую ценность, даже когда они сохраняли под шелухой наносов разумное зерно. Зерно же это заключено в том, что каждый должен по мере сил обнаруживать источники благоприятных и неблагоприятных для него конкретно влияний и, избегая вторых, прибегать к помощи первых.

Конечно, существуют многие источники более общего и широкого воздействия, некие общие положительные и отрицательные закономерности. Каждое из них воздействует на человека не само по себе, а в целом комплексе сил, образующих между собой крайне сложные и запутанные переплетения, представляющие часть того узла обстоятельств, через который и осуществляется наш ПУТЬ. Рассчитать все его составляющие мы, конечно, не в состоянии. Положение затрудняется и тем, что все элементы этого узла диалектичны, а не статичны в раз и навсегда утверждены, и любое их сочетание, хотя бы чуть видоизмененное, оказывает уже иное, порой совершенно противоположное воздействие.

Вообразим теперь, что нам все-таки удалось сделать такой расчет. Но он был бы действенным лишь в случае” когда человек, относительно которого этот расчет произведен, был бы абсолютно пассивной, лишенной малейшей самостоятельности игрушкой внешних сил и обстоятельств. Такого на деле не может быть, ибо человек есть обстоятельство внутреннее, которое в зависимости от степени его свободы всегда проявляет себя, больше или меньше, и соответственно изменяет все составляющие этого узла. Более того, с возрастанием степени свободы растет и наша способность использования интуиции, что позволяет нам совершенно обойтись без механических расчетов, особенно при использовании интуиции в качестве предзнания, предвидения,

Из сказанного Путники делают следующий вывод: нужно помнить о важности и значимости всех этих воздействий, можно стремиться к познанию и изучению их в доступном для нас объеме, но не следует придавать им в целом какого-либо решающего, “рокового” значения. Критерием здесь может служить лишь то, помогает или не помогает мне такое знание или такая вера, "работают" или “не работают” они на меня, на свершение мною своего ПУТИ. Если я верю, что число 13 благоприятно мне, приносит удачу, и вера эта действительно подтверждается практикой — да будет так! Если я верю в обратное и убеждаюсь на деле в этом — да будет так! Единственное, но необходимое условие, чтобы это “да будет так!” не приобрело оттенка вечности, чего-то статичного, догмы. Ведь в сущности любая примета, амулет, гороскоп и т. п. принадлежат к миру форм, подчинены его законам, которые приведены были выше, а по отношению к формам такого порядка фактором эволюции являемся мы. Именно это заключает в себе определение “работает — не работает. Любая попытка догматизировать что-то, придать ему характер неизменности в этом свете выглядит комически: мы живем в изменяющемся мире, мы сами постоянно изменяемся, и в то же время пытаемся вынудить некую, соседнюю форму не изменяться. Но ведь это вечное изменение, протекание и есть бытие!Таким образом, требуя от чего-то или кого-то не изменяться, мы требуем от него не быть! “Остановись, мгновенье, ты прекрасно!” Допустим, такое было бы возможно. Тогда, остановив мгновение, мы остановили бы мир. Универсум, и прекратили бы его существование заодно со своим собственным.

Каждый из нас знает, что ожог бывает от прикосновения к раскаленному металлу или огню, что ходить по воде, как посуху или парить в воздухе, человек не может... Но вот к руке человека, находящегося под гипнозом, прикасаются холодным пятаком, внушая ему, что пятак раскален, и появляется ожог. Болгарские нестинары, йоги, воины индейских и африканских племен ходят по раскаленным углям, пляшут на них без малейшего вреда для себя, те же йоги по воде переходят Ганг или висят в воздухе в метре от земли... Что же это? Подсказку для ответа содержит первый пример: человеку внушили, он веритв то, что будет ожог, хотя, казалось бы, реальных оснований для этого нет. Ходящие по огню не загипнотизированы, но это и не важно: они верят,что жар не причинит им вреда, верят в невозможное. А ведь вера,в сущности, есть принятие некоей оценки, некоей аксиомы. Иное дело, что консерватизм, косность мышления и восприятия зачастую мешают человеку принять такую опенку, которая резко отличается от принятых, внушенных ему обществом, родителями, культурой, воспитанием, образованием и т.п. взглядов и оценок (веры!).Это, кстати, и есть террор среды, оказывающий на каждого из нас колоссальное воздействие, хотя ощущать этот террор мы начинаем лишь тогда, когда вырываемся из клетки, в которую нас затолкала среда, или пытаемся это сделать.

С точки зрения Путников все, во что мы верим — существует для нас так же реально, как и все то, что воспринимается нами, как безусловная реальность. Иначе говоря, если я верю — полностью верю!— что в той пещере живет дракон, я увижу его, попросту реализую его, моя вера станет им. Средневековые колдуньи, которые верили в свое общение с дьяволом, действительно общались с ним, реализуя созданное их воображением.

Из этого же следует и антитеза: то, во что я не верю, не существует. Так, ходящие по огню не верят. что жар может причинить им вред. Но — вот что интересно!— одновременно они верят,что жар не может причинить им вред. Теза равнозначна антитезе, т. е. вера равносильна неверию! Собственно, неверие и есть вера со знаком “—”. Выше мы уже говорили, что бездействие есть минус-действие,но и то и другое, есть акт. И противостоит вере, мешает ее реализации отнюдь не неверие, как могло бы это показаться, а сомнение (“Я верю, но...”).

Как уже сказано, вера есть принятие некоей оценки, аксиомы, очевидности. Мы видим мир таким, каким мы его видим, и считаем этот видимый нами мир реальным. Но опираемся мы при этом на те аксиомы и очевидности, которые сообщают нам наши органы чувств. Короче говоря, мы глядим на мир через “очки” наших ощущений. Но можно ли считать реальным тот мир, который мы воспринимаем с помощью всего лишь пяти органов чувств, причем органы эти крайне далеки от совершенства? Сокол-пустельга видит стрекозу на расстоянии 300 метров, разглядим ли мы ее за 50 метров? А нюх служебной собаки превышает обоняние человека по силе и тонкости в 1500 раз. Что же касается количества возможных для живого существа чувств — лучше избежим комментариев. Выше мы уже говорили о мировосприятии змеи, муравья и др. Для каждого из этих животных реальный мир будет выглядеть принципиально иначе, чем для человека и подчиняться (с их точки зрения) иным законам. И не выглядит ли наш “реальный мир” так, как сказал об этом в одной прекрасной притче Шри Рамакришна: “Четверо слепых подошли к слону. Один дотронулся до ноги слона и сказал, что слон похож на столб. Другой дотронулся до хобота и сказал, что слон похож на змею. Третий дотронулся до живота слона и сказал, что слон похож на огромную бочку. Четвертый дотронулся до ушей и сказал, что слоя похож на большую корзину. И потом они начали спорить между собой о том, каков слон.”

Не стянем уподобляться этим слепым. Слон похож на слона, и наша задача понять, какова же его истинная реальность. А понять это можно лишь отбросив реальности относительные, о которых и шла речь выше. Можно говорить о мире змеи, мире пчелы, мире человека и т. д., но должны мы говорить и понять мир, каков он сам по себе, безотносительно. И полагаться здесь только на наши органы чувств мы не имеем права.

“Но позвольте!— возразят мне.— Ведь мы и так полагаемся не только на них. Мы мыслим, делаем выводы, накапливаем опыт.” Отлично. Но основа наших выводов и нашего опыта— это аксиомы, данные нам нашими органами чувств, и не нуждающиеся в доказательствах. Но почему “не нуждающиеся”? Потому ли, что они действительно неопровержимы, или потому, что их невозможно доказать? И пытался ли кто-нибудь доказать аксиому? “Доказывать их нет нужды по их очевидности!” Но это не ответ. Долгое время считалось, что Земля плоская и что Солнце и звезды вращаются вокруг нее. Это была аксиома и это, пожалуй, “очевидно” и до сих пор...

Любую аксиому мы принимаем без доказательств (на веру!) не потому, что она в них не нуждается, а потому, что доказать ее невозможно. Кто с этим не согласен, пусть докажет себе, что он есть он. В основе всех наших твердых знании лежат аксиомы, очевидности, лежит вера.Иначе говоря, любая научная теория имеет характер рабочей гипотезы, принимаемой на веру до тех пор, пока она не будет подвергнута сомнению.

Хочу быть правильно понятым: Путники не отрицают реальности мира, реальности Универсума и его познаваемости. Они лишь утверждают, что существует масса различных относительных реальностей, которые нельзя путать с реальностью абсолютной, и что для познания ее надо применять иные методы чем те, которыми мы пользуемся, познавая реальности относительные. Очевидность отнюдь не может быть доказательством чего-либо.

Однако, мы увлеклись вещами, хотя и имеющими важное значение, но в известной степени для нас побочными. Более существенным будет разъяснить здесь взгляд Путников на жизнь в мире форм, как на школу. “Какая школа? Ведь мы же, как НИЧТО, все знаем!” Это не совсем так. С одной стороны, все знания Универсума наши, но полностью обладают этим абсолютным знанием только НИЧТО в чистом, свободном виде. Что касается нас, то это знание при возникновении Мирового Яйца, Первичного Сгустка, т. е. вещественности, было полностью стерто из нашей памяти, и, чтобы вернуть свободу, нам необходимо вспомнить, восстановить его, восстановить себя, ибо мы и есть это знание, эта истина, это НИЧТО = ВСЕ.

Образно ПУТЬ “нечто” от несвободы к свободе можно представить следующей аллегорией. Допустим, я был свободен, всесилен, мудр. Я знал все, жил в лучезарном, блистающем мире, и вдруг... что-то произошло и я оказался в тесной, темной камере. Я постепенно прихожу в себя, я ничего не помню, ничего не знаю. Сперва я принимаю все как должное, и лишьпотом очень медленно начинаю отличать: это — камера, а это — я, и мы не одно и то же, и мне здесь неловко, неудобно, тесно. Во мне мелькают иногда смутные проблески воспоминаний о чем-то другом, об иной жизни, ином мире, иных возможностях. И во мне зарождается неопределенное, сумеречное желание выйти отсюда, освободиться. Так, по-видимому, личинка в коконе, или цыпленок в яйце начинают ощущать настоятельную потребность в движении. Что это, к чему это, зачем — они не знают и не понимают, но существует какое-то неудобство, какой-то зов, который повелевает им шевельнуться, изменить положение, позу. Я делаю одно движение, другое. Я понимаю, что могу быть не только в неподвижности, но и в движении, в действии, и открываю различие между действием и бездействием. Действуя, двигаясь, я нахожу на полу темницы несколько ключей, затем в ее стенах несколько дверей и на них замочные скважины... Но проходит еще очень много времени прежде чем я, с помощью тех же смутных проблесков-воспоминаний, ухватываю связь между этими вещами и делаю попытки совместить ключ с замком. Через какое-то время мои попытки увенчиваются успехом и я оказываюсь в другой, более просторной и светлой комнате, в стенах которой еще больше дверей, а на полу разбросано еще больше ключей. У меня уже есть некоторый опыт, некое знание, и я начинаю применять его, но вновь-таки не сразу — я ведь достиг большей свободы и некоторое время удовлетворен новой камерой, в которой к тому же светло и я обнаруживаю различие между светом и тьмою, и есть какие-то вещи, которые привлекают меня и удерживают от дальнейшего стремления вперед, от поисков выхода наружу. Я еще не осознаю ни этого “вперед”, ни этого “наружу”. Наконец, я удовлетворяюсь всеми вещами этой комнаты и попадаю в соседнюю, затем в следующую и т. д. В каждой из них еще больше дверей, еще просторнее, еще больше различных притягательных вещей. И я задерживаюсь в каждой из них на тот или другой промежуток времени, но потом все же двигаюсь дальше.

Я уже начинаю действовать целенаправленно: я не только подбираю ключ к некоей двери и вхожу туда, но сперва заглядываю внутрь, что там, лучше ли, привлекательнее ли обстановка, больше ли “сокровищ”? Выбрав ту, которая мне больше по нраву, я перебираюсь в нее, а из нее в другую, еще более богатую, и дальше... И вдруг оказываюсь в такой, все двери которой ведут лишь в одну комнату — в ту, которая была второй или третьей на моем пути...

Мне, обогащенному опытом мира, знанием о том, что в нем есть “лучшие” камеры, не хочется возвращаться в нее, она кажется мне теперь грязным, противным подземельем, но откуда-то появляется чудовище, которое загоняет меня туда. И я оказываюсь у “разбитого корыта”, и вынужден начинать все сначала. От страха перед чудовищем многие из приобретенных мною знаний я позабыл, но многое и помню. Проблески воспоминаний усиливаются, становясь ярче, и мое движение вперед становится более осмысленным, осознанным.

Я начинаю свой путь сызнова, стараясь выбирать другие двери, избежать встречи с чудовищем и иных неприятных “сюрпризов”. Тем не менее полностью избегнуть таких вынужденных возвращений в прежние или подобные им камеры мне пока не удается, однако, с каждой новой попыткой, я продвигаюсь все дальше.

А в это время среди обнаруживаемых мною “сокровищ” появляются и такие, как власть, богатство, роскошь, которые влекут за собой злобу, алчность, жестокость... Лишение этих “сокровищ” причиняет мне страдания, короче, вступает в полные права привязанность к этому миру, миру форм.

Чем дальше я продвигаюсь вперед, тем суровее, коварнее, беспощадней становятся испытания и искушения, тем больше я наказываюсь за свои ошибки, тем сложнее и труднее мне двигаться дальше. Мне дают великую любовь — и лишают ее, дают — большую силу и богатство, великую власть — и делают больным и нищим рабом. Много дают — и много отнимают, меня бьют по самым больным местам. Но как раз это и имел в виду Соломон, когда говорил: “Кому много дано — с того много и спрашивается”. И в этих же словах заключено и иное: “С кого много спрашивается — тому много и дано”. Мудрому следует думать именно так...

Но мой путь продолжается и ситуации становятся все сложнее. Допустим, я достиг непривязанности ко многому, но привязанностьк отдельным вещам сохранил. Теперь удары моего “учителя”, моей судьбы будут направлены именно на эту привязанность, побуждая меня освободиться от нее. Меня будут постоянно ставить в такое положение, где эта привязанность подвергается испытаниям “на разрыв”. И так будет продолжаться раз за разом, из камеры в камеру, в различнейших формах и видах, пока я сам не пойму, что она иллюзорна, что я привязан к самим собою же созданному призраку, пока я не сброшу сам этих пут.

Такое на языке Путников называется прокатываниемили протаскиванием. (Как протаскивают проволоку, как канат протаскивают через игольное ушко. Именно это заключил в своих словах Иисус Христос: “Легче канату пройти через игольное ушко, чем богатому в царство Божье”. Ошибка переводчика превратила “канат” в “верблюда”, который так и остался в Евангелии. Бессмысленно, но “Учитель сказал!”)

Но вот все материальные привязанности преодолены. Остается еще следующий этап — преодоление привязанности к себе, преодоление индивидуализма, эгоизма. В одной из камер ты находишь своего второго —человека, с которым вы отныне “скованы одной цепью”, которого ты теперь обязан вести через этот лабиринт и вывести его. Так бывает, когда ты уже видел выход, уже знаешь его, и для тебя самого покинуть лабиринт уже, казалось бы, не проблема. Но перед тобой на выходе ставят условие: ты выйдешь наружу лишь после того, как вернешься назад, найдешь своего второго и выведешь его наружу, ибо без тебя, без твоей помощи сам он выйти не в состоянии. И ты вновь попадаешь в одну из камер. Ты сохраняешь память о том, как выйти наружу (точнее, знаешь путеуказатели, имеешь компас, указывающий в какой стороне лежит выход, но не более, потому что камера, откуда ты теперь начинаешь свой путь и последующие за ней могут быть тебе незнакомы.). Но прежде ты должен найти своего второго и соединиться с ним. Если вообразить себе такую камеру, как некую комнату, это может показаться легким, однако, камера эта — это жизнь, это время, это Земля. Ты же порой знаешь, каков внешне этот второй, по каким признакам его можно узнать, порой — знаешь только, что обязательно встретишь его на своем ПУТИ, но где, когда, как это произойдет и как ты его узнаешь — это от тебя скрыто, в этом помогай себе сам. Положим, вы встретились. Но твой второй — это не ты, который знает ПУТЬ. Он может быть в большей или меньшей степени привязан к этому миру, соединен с ним “пуповиной”, которую надо рвать, а это больно, и он не хочет этой боли, протестует против нее, как капризный ребенок, он брыкается, упрямится, щипает и бьет тебя, и лезет именно туда, куда не надо, где опасно, сует палец в огонь, не понимая, что может обжечься... А ты должен вывести его отсюда. Иного выбора у тебя нет. И сложность еще в том, что он сам должен пойти за тобой, должен понять, что так надо, что иначе нельзя, силой в рай никого не тащат и свободными по приказу свыше не становятся... Конечно, все может выглядеть, и часто выглядит, по другому.

Здесь нужно сказать об одной, если можно так выразиться, болезни “первых”, которые и есть собственно Путники, высшие Посвященные, ибо для нас Путник, двиджива, начинается именно с этого этапа. Ведь двидживаозначает не только дважды рожденный, дважды живущий, но и имеющий две души. Понимать это следует так, что возвращаясь в определенную камеру, я не возникаю там “из ничего”, как некая форма, к ней не приписанная, я вселяюсь в форму, присущую данному времени, данному месту, данной камере. И у этой формы есть свой ПУТЬ, изменить или нарушить который я не состоянии. Иное дело, что он соответствует той задаче, которая мне задана. Таким образом, у этой формы оказываются как бы две “Я — личности”: одна, присущая ей и этому миру, действующая и оценивающая подобающим образом, и другая — моя, присущая тому, кто вернулся сюда, кто знает истину. Поэтому внешне двидживапроявляет себя двояким образом: с одной стороны он действует разумно, с другой — вынужден подчиняться ПУТИ своей формы. Это подобно тому, как если бы я имел форму собаки, но обладал при этом умом человека. Я видел бы и понимал гораздо больше, чем другие собаки, и руководствовался бы в своих действиях мотивами и побуждениями, не знакомыми им, но для них я оставался бы такой же собакой, разве что со странностями.

Так вот о “болезни”. Порой случается так, что двиджива, разыскивая своего второго и найдя его, особенно если все разворачивается благоприятно, впадает во вторичную привязанность к данному времени, ко всему тому, что есть в нем приятного, хорошего, светлого для него. Он знает зачем он здесь и помнит о своей задаче и обо всем остальном, но покидает это время с сожалением, оглядываясь назад. И вот это-то условие “не оглянуться назад” иногда может оказаться решающим для успешного освобождения обоих. Именно о такой ситуации говорит миф об Орфее и Эвридике. Перед Орфеем, который выводил Эвридику из царства теней, было поставлено условие: не оглянуться назад, пока они не выйдут на свободу. Он оглянулся — и Эвридика вновь вернулась в мир теней. Туда же, хотя миф уже не говорит об этом, был вынужден вернуться и сам Орфей, чтобы вновь отыскать Эвридику.

Но положим, что я нашел второго и вывел его из лабиринта. Тем не менее, во мне может еще оставаться сожаление к тем, кто остается в лабиринте, кто мог бы выбраться из него быстрее, если бы я помог им, показал путь к выходу на свободу. Я могу и не возвращаться туда, я свободен, но несвободны они, и их несвобода — моя несвобода. И я по доброй воле вновь иду в этот лабиринт, ради тех, кто остался там, жертвуя собой за их свободу. Таковы Великие Путники: Иисус, Кетцалькоатль, Будда и множество других, известных как пророки, просветители, учителя народов и т. д. О каждом из них можно говорить отдельно и очень много...

XIV

Решив уже было закончить этот очерк, я вдруг представил себе читателя, который с растерянным выражением лица спрашивает:

“А дальше как? Что же теперь делать?...” Ведь нынче, особенно на Западе, люди привыкли, чтобы учитель или наставник брал их за руку и вел, или, хотя бы, задавал уроки, домашние и контрольные работы и т. п. “И, если уж браться за что-то, то за что-нибудь реальное, ощутимое, вещественное. А то, что было сказано — это ведь теория, дайте нам практику, дело!” Но фокус в том, что какой-то единой практики у Путников нет. Каждый выбирает для себя тот или иной метод духовного развития, самоусовершенствования, самопостижения. И комплекс, сложившийся таким образом у каждого, является, как правило, чисто индивидуальным, хотя порой и схожим с чьим-либо другим. Но пару практических советов самого общего характера здесь привести можно.

Начинающим для общего укрепления здоровья, развития силы, гибкости, выносливости, для полного подчинения себе своего “Я — физического” (а заодно и дисциплинирования “Я — личности”) можно рекомендовать Хатха-йогу, а также гораздо менее известную, но очень полезную во многих смыслах Шива-йогу. Познакомиться с ними можно по другим источникам. Из специфических, применяемых Путниками, упражнений можно привести следующие:

“ЛУК”. Станьте спокойно, прикройте глаза, расслабьтесь. Проверьте, нет ли где в мышцах скованности, напряжения, “зажимов”. Если нет, то постарайтесь устранить это чувство, надо, чтобы это не оттягивало на себя вашего внимания. Когда это сделано, не открывая глаз, представьте себе, что вы держите в руках лук и стрелу, а вон там — цель. Вообразите ее себе как можно яснее: как она выглядит, какого цвета ее круги, как далеко она находится. Старайтесь воссоздать в воображении все детально, но и скупо, чтобы эти детали можно было удержать в памяти. Станьте в позу лучника, готовящегося натянуть лук. Вообразите себе этот лук, почувствуйте его тяжесть, внушите ее себе, вот он оттягивает руку — чувствуете? — и как он ее оттягивает, насколько сильно поддается рука этой тяжести. Потрогайте пальцем тетиву, ощутите, какая она жесткая на ощупь, упругая, как она давит в ответ на прикосновение, какая сила понадобится вам, чтобы ее натянуть. А вот стрела — какая она ровная, как отточен ее конец, и как она лежит деревянным полированным боком на первой фаланге левого указательного пальца и как вы ее держите на тетиве.

Выверьте позу: как вы стоите, хорошо ли расставили для выстрела ноги и уперли их в пол, удобно ли отогнулись назад, верно ли держите голову и руки, короче, чтобы во всем было полное правдоподобие. Все это делайте, не забывая, что лук у вас в руках и вы сейчас начнете его натягивать, просто готовитесь к этому...

Когда все готово —начинайте медленно натягивать лук и делайте все по настоящему. Ни в коем случае не спешить! Каждое движение начинайте с того, что изучите его: вот вы потянули руку так, у вас напряглись эти и эти мышцы настолько, сколько нужно для преодоления сопротивления тетивы, или, чтобы удерживать лук в этом положении. Дальше — вы напрягаете их еще сильнее, заставляете руку оттягивать тетиву медленно и плавно. В то же время сосредоточенно цельтесь, особенно, когда лук уже натянут и вы с трудом удерживаете тетиву в руках. Но держите ее пока не убедитесь, что прицелились точно в центр мишени, и тогда спокойно, без рывка, отпускайте стрелу! Выпрямьтесь и расслабьтесь.

Первое время делайте это упражнение не более 2—3 раз. Если вы будете делать его добросовестно, то больше его сделать трудно из-за больших нагрузок. Удачно или неудачно вы его выполнили — проверяйте по тому, почувствовали ли вы облегчение после “выстрела” и долго ли будут у вас потом ныть те мышцы, которые работали (это будет, если вы не тренированы). Если да — то удача. Если нет — в другой раз настройтесь получше, сделайте все правдоподобнее. Вы в самом деле должны стрелять из этого “лука”, и не смейте, если все пойдет хорошо, “гнать” это упражнение по 5—10 раз подряд. “Как же, ведь легко получается!” Легко быть не должно, если вы все делаете правильно. И если все-таки кажется легко, не искушайтесь, мышцы будут ныть не сразу, а позже, не отравите себе вкус к занятиям, поберегите настроение и здоровье. Повторяю: здесь закон — постепенность и неторопливость, “лучше меньше, да лучше”!

“ШТАНГА”. Техника выполнения та же, что и с “луком”, только взамен воображаемого лука есть воображаемая штанга. В первом упражнений физически большая нагрузка на плечевой пояс, торс. В этом — общая на все мышцы, особенно ноги, брюшной пресс, мышцы-разгибатели спины. Здесь необходима еще

большая осторожность относительно перегрузок. Сначала “штанга” с весом, который вы реально можете выжать (с усилием, но хотя бы раз). Потом увеличивайте ее вес понемногу. Заставляйте каждую мышцу работать, будто в руках у вас настоящая штанга. Вначале повторяйте упражнение 2—3 раза, но без халтуры. Потом наращивайте жимы, после этого наращивайте вес “штанги” примерно по 5—10 кг за раз.

Практически, не в теории, если вы добросовестно выполняете это упражнение, можно довести вес “штанги” до 2 тонн. Называю эту цифру не потому, что она мне нравится, но потому, что в нашем веке реально существовал человек, который мог без особого усилия, как норму, переносить груз такого веса, и даже более. Ничего сверхъестественного здесь нет. Давайте разберемся в этом, а заодно поговорим и об иных преимуществах упражнений такого рода.

Главное в них то, что они дают человеку силу без “накачки” мышц. Единственное внешнее изменение только более гармонично развитые мышцы: чуть уменьшатся переразвитые, чуть увеличатся недоразвитые. Зато вы обретете умение по собственной воле управлять своими мышцами, сможете пользоваться ими сознательно и экономно, только теми, которые необходимы в данном случае и насколько это необходимо. Это власть над своим телом, пластика, точность движений и грация дикого животного при многократном увеличении силы. Дело в том, что при нашей обычной динамической системе физического развития мы фактически занимаемся бессистемной и бездушной общей накачкой мышц. Они растут, сила растет, но это глупая сила, потому что мышцы из-за переразвитости сковывают себя и мешают друг другу работать. В результате там, где мы можем справиться с нагрузкой, напрягая одну-две мышцы, включается в дело добрый десяток их, как толпа, которая берет не разумом, но массой: “раз-два, взяли!..” Отсюда излишняя трата энергии, кража собственной силы, которую мы так заботливо развиваем, более быстрая утомляемость и прочее. Зато — ах, какие мышцы, как красиво они перекатываются желваками! Ах, какая фигура! Геркулес! Но обратите внимание, как такие люди скованы своим весом, своей массой мышц, как они на самом деле порабощены своим телом. Мы просто по традиции считаем это красивым, привыкли так, и потому часто не замечаем того, о чем сейчас говорится. Но всмотритесь — и вы поймете, что я прав.

Упражнения Путников, кроме уже сказанного, намного повышают выносливость. Разумно используя свои мышцы, вы даете им отдых. Вместо десятка работают одна-две, остальные отдыхают, их можно подключать к работе по мере необходимости, как резерв. Когда нужна мгновенная, резкая выкладка большой силы, вы можете пустить в ход все мышцы сразу, но так, чтобы они не мешали, а помогали друг другу, эффект будет потрясающий с обычной точки зрения.

Вот муравей тащит лист, который намного больше его самого. Если увеличить вес листа во столько же раз, во сколько человек больше муравья, вы не сдвинете его с места. Однако Путники учат, что вы можете добиться того же, что и муравей. Ведь он неосознанно, чисто инстинктивно, делает именно то, о чем сказано выше. Да и не только он. Любое дикое животное действует именно так, потому-то любое из них, пусть и меньше человека, будет сильнее его, например, рысь или леопард. А вспомните льва, который с буйволом в зубах прыгает через забор и тащит его на себе бегом несколько километров. И лев тут не совершает никакого подвига, аяо его повседневное дело, даже не слишком трудное для него.

Упражнения Путников значительно помогают развитию внимания, воображения, интуиции, воли, выдержки, сосредоточенности и самообладанию. Откуда это следует— пояснять, я думаю, не надо

Вот еще одно упражнение, уже более высокой ступени, которое я бы назвал “РАЗВЛЕЧЕНИЕМ ВИРТУОЗА”. Для начинающих оно практически невыполнимо и, тем не менее, я бы рекомендовал им пытаться выполнить его. Это принесет каждому несомненную пользу, даже если до полного успеха еще далеко.

Станьте перед зеркалом и расслабьтесь. Не напрягая тела, оставаясь в расслабленном состоянии, усилием воли заставьте сокращаться ту или иную мышцу по своему выбору. Вынудите ее повиноваться приказу и не отступайте до тех пор, пока она не подчинится вашей воле. Сосредоточьтесь на этом целиком, до предела. Тут вам отступать нельзя, иначе потом мышцы слушать вас не пожелают. Так что перед этим упражнением и во время его выполнения вы должны быть абсолютно уверены в своей силе и своей победе, должны ощущать свою власть над телом, вы его господин, а не оно ваш. Нужна подготовка чисто психологического плана, нужно умение хотеть того, чего хочешь так, что сильнее некуда, нужно время, упорство и решимость не отступать.

Когда вы научитесь этому, вы сможете играть своими мышцами, как виртуоз на музыкальном инструменте, как Паганини и на своей скрипке. Что это за свобода и какая радость вы, надеюсь, убедитесь сами.

И в заключение еще одно упражнение, очень полезное для людей сутулых, скованных, с тяжелой походкой и, что идет в пару с таким комплексом — угрюмых, подавленных, с дурным настроением и мрачными взглядами на жизнь и все вокруг.

Представьте себе, что под вашу одежду (пиджак, пальто, куртку, кофту) продета вешалка с крючком и этот крючок чья-то могучая рука тянет вверх так, что ваши ноги, хоть и не отрываются от земли, но только легко прикасаются к ней. Вы не идете — вас несет вперед эта рука, лишь позволяя перебирать ногами, создавая иллюзию, будто вы движетесь сами. Не сопротивляйтесь этой руке. Позвольте ей нести вас туда, куда вам нужно, на этой “вешалке”, а сами отдыхайте, пока она действует. Расслабьтесь, повисните на этой вешалке и вы сразу почувствуете легкость, какую давно не испытывали, у вас улучшится настроение, вы сможете идти быстро и долго, не уставая. Практикуйте это упражнение при ходьбе, где угодно, но самое главное — постоянно, как можно чаще. Не забывайте об этой руке, где бы вы ни были. Вы научитесь ходить легко и свободно, естественно, и вам станет легче дышать, исчезнет сутулость, будет лучше работать сердце, до того стиснутое, сдавленное неподатливыми мышцами грудной клетки. Как результат — постоянное ощущение бодрости. А человек, который бодр, смотрит на мир иными глазами, чем человек усталый, и оценки тех же событий и ситуаций у него иные, более светлые и оптимистичные.

Все эти упражнения имеют и еще свое особое назначение, куда более глубокое, чем сказано выше, в мировоззрения и практике Путников, т. е. в магии. Достаточно сказать, что последнее из них — ключ к преодолению силы тяжести, гравитации, и что реализация заключенной в нем идеи позволяла магам и йогам парить над землей, летать по воздуху, переходить посуху Ганг и т. д. Свое магическое значение имеет “ЛУК” и другие упражнения. Однако, это уже достояние тех, кто достиг более высоких ступеней в освоении Учения. Дополнительная информация об этом может быть получена на медитации.

Для практики медитации нужно прежде всего спокойное, безопасное место. Пусть это будет комната или угол ее, или любое другое место, где вы сможете чувствовать себя совершенно спокойным. То, что будет сказано ниже об организации такого места — есть идеал, к которому следует стремиться, исходя из конкретной реальности. Допустим, у вас есть комната для медитации. Это еще не все. Вы должны, во-первых, выбрать в этой комнате место удобное для вас. Пусть это будет коврик в углу или стул, диван, кресло — не важно. Тут играет роль насколько это место удобно и уютно для вас. Кстати, культивирование этого ощущения уютности постепенно сделает это чувство вашим постоянным качеством, вашей натурой, и затем вы в любом месте словно чутьем будете безошибочно находить наиболее удобные и притягательные для вас места. Это, в свою очередь, поможет вам всюду чувствовать себя естественно и свободно. А окружающие будут претендовать именно на это, избранное вами место, как на самое удобное.

Убранство комнаты — от аскетической скудности вещей до их “художественного” развала. Важно лишь то, что для вас привычно и естественно, что созвучно вам. Образно говоря, обстановка должна напоминать старые домашние туфли, которые не чувствуешь на ноге. Если в комнате для медитации есть что-то, от чего на вашей психике возникает “мозоль”, это что-то надо убрать, устранить.

Главное — в этой комнате не должно быть ничего лишнего, раздражающего, мешающего, отвлекающего. Это относится к освещению, чистоте воздуха, температуре и т. п., все это вы определяете сами. Желательно иметь тут некий “алтарь” (эту роль может выполнять столик, полочка и т. д.), где будут находиться предметы или символы для медитации. Затем, где-то в пределах видимости, но в стороне от “алтаря”, надо поместить “черный камень”, “черный квадрат”— вещь, которая может быть чем угодно, но иметь такое нарицательное имя и нести соответствующие функции. Перед тем как практиковать медитацию, коснитесь этого “черного квадрата” и передайте ему все ваши злые, мелкие, суетные чувства и мысли, беды и заботы, а заодно и всяческие тщеславные, самолюбивые, своекорыстные побуждения, подобно тому, как входя в чистое помещение, вы оставляете за порогом грязную обувь. Сюда — особенно в первое время!— вы должны входить спокойным, уравновешенным, отрешенным от “суеты сует” внешнего мира. Это — ваш мир, и вы начали его заполнять, и от вас зависит, будет ли он добрым или злым. Для усиления этого ощущения чистоты, перед тем, как приступить к медитации, выполняют ритуальное омовение. Вы можете вымыться, надеть чистое платье, предназначенное для медитации, затем, прикоснувшись к “черному квадрату”, отдать ему всю вашу грязь так, чтобы он ее принял, и после этого примите удобную для медитации позу.

Что касается “черного квадрата”— это чрезвычайно важный атрибут. Приучите себя всегда, в любое время, в любой обстановке помнить о чем и почаще повторяйте себе следующее утверждение: “Все это делает за меня он. Если меня хвалят, я тут не при чем, это его заслуга. Если меня ругают, я тут не при чем, это его заслуга. Я только его рука, только его орудие”.

Благодаря такой практике, вы обретете нерушимое спокойствие, равновесие, которое окажет вам неоценимую помощь в вашей жизни и без которого медитация попросту невозможна. Если в процессе медитации у вас возникнут какие-то мелкие, суетные мысли, тут же отсылайте их к “черному квадрату”.

Что касается тем для медитации — выбор их принадлежит полностью вам. Для начинающих можно вести медитацию над пустотой, над “Я — центр мира”, над “гаг твам таси — то есть ты” и т. д. Что касается темы: “Я есть ВСЕ и ВСЕ есть НИЧТО”, добирайтесь здесь до глубокой сущности, отбрасывая все различия. И если Я есть и то дерево, что я вижу за окном, и та птица, которая только что пролетела мимо, и тот дым, что поднимается из дальней трубы, и это небо, затянутое облаками— почему же я, называя себя собой, имею в виду только эту форму, почему я насильно привязываю себя к ней, ограничивая себя, свои знания, свои возможности, свое могущество?

Такими же темами могут служить "добро — зло", “ковер жизни”, “триединое Я”, “путь” и т.д. Повторяю, можно найти множество тем. Практически всё может служить, да и должно служить, темой для медитации.

Чтобы пояснить эту мысль, давайте рассмотрим, какая бывает медитация. Сказать, что это просто размышление на определенную тему, было бы в корне неверно. Медитация — это как бы своего рода отрешенность от уз внешнего мира, обращение внутрь самого себя. В состоянии медитации я могу сконцентрироваться на некой мысли, либо могу полностью изгнать из своего мозга мысли, слова, оценки, сделать его чистым. Со стороны это может выглядеть, как своеобразная рассеянность, либо, наоборот, как крайняя сосредоточенность на чем-либо. В принципе, это состояние безмыслия (МИ-ШУН) или разумного действия, именно оно и имеется здесь в виду. На первых порах мы сможем находиться в таком состоянии только некоторое время. Наша цель — достичь постоянного пребывания в состоянии разумно-действующем, тысячерукой Ханнон, состоянии Будды.

Попутно: многих новичков удивляет то, что гуру и учителя, даже преподающие физические упражнения Хатха-йоги или упражнения Путников сами их либо не выполняют, либо пользуются ими крайне редко. “Как же так? Раз он учитель, то он должен знать и уметь больше!” А он и знает больше и умеет больше. Другое дело, что для себя эти упражнения ему уже не нужны. Во-первых, технически тут примерно то же, что и с первоклассником, который учится писать крючки и палочки, чтобы потом составлять из них буквы, а учитель не думает о крючках и палочках, он просто пишет скорописью. Во-вторых, гуру получает тот же эффект, что и ученик, благодаря имеющемуся в его распоряжении множеству различных способов воздействия на себя и свое “Я — физическое” изнутри, причем воздействие это куда более результативное и действенное. Дело в том, что “триединство” личности ученика еще раздроблено, расчленено, дисгармонично, ему только предстоит достигнуть этой гармонии. У гуру же между элементами этого триединства существуют крепкие, гармоничные связи, это действительно три-единство, в котором воздействие на один элемент оказывает столь же сильное влияние и на два других.

Как видите, и Учение и его люди кажутся простыми. Но это простота гениальности, и именно поэтому так сложно добиться ее и таким огромным трудом она дается. Однако, думается, те сокровища, обладателем которых становится Путник, с лихвой окупают любой, самый тяжкий и кропотливый труд. Главное же достоинство этих сокровищ, по нашему мнению, в том, что они и есть обретение этого мира, овладение им, они, наконец, и есть обретение себя, обретение истины, обретение счастья и свободы. А ради этого стоит и трудиться и жить.

СОДЕРЖАНИЕ

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.