HOME
Сидоров Валентин - "В поисках Шамбалы"

СОДЕРЖАНИЕ

Продолжение повести

"Тирания и военный империализм уже в зарождении носят признаки разложения. Короли, конституции могут вызывать лишь улыбку сожаления. Все комедии парламентов могут служить лишь назиданием бренности жизни. Все псевдосоциалистические гримасы могут лишь внушить отвращение. Только сознание общины утверждает эволюцию биологического процесса.
Желающий посвятить себя истинному коммунизму действует в согласии с основами великой материи".
Книга на редкость логична и последовательна. Приемля новый строй, она приемлет сущность его идеологии и его философии. "Мы материалисты", - четко заявляют о себе Махатмы. Мы, говорят Учителя Востока, "имеем право требовать уважения и познавания материи". Нам трудно представить себе, каким это было ударом по окостеневшему сознанию благодушных и беспочвенных мечтателей, для которых слова "Махатмы" и "Шамбала" витали где-то в недосягаемой ирреальной высоте, скрытые от простого смертного густыми облаками мистики. Облака развеялись. Истина оказалась суровей, но и богаче. В книге само понятие "материализм", которое пытались и пытаются ошельмовать, принизить, вульгаризировать, опоэтизировано и поднято на уровень величайшего символа.
"Друзья, материя не навоз, но вещество, сияющее возможностями. Нужда человечества от презирания материи. Построены храмы, где востребована помощь для обмана и убийства, но не воспеты гимны знанию.
Нужно наконец усвоить явление реального материализма, как его учили Маркс и Ленин. А всякая невежественность должна быть решительно обнаружена и удалена из коммуны. Обывательское мифотворство не присуще коммуне.
Олимпы строили империалисты, и золотили их капиталисты. С нашей общиной могут идти понявшие реальность и материализм. Нельзя себе представить мистика и метафизика за нашей оградой. Метафизик, получивший удар, кричит - я поражен физически. Мистик протирает глаза от сияния жизни.
Зачем вы живете? Чтоб познавать и совершенствовать. Ничто туманное не удовлетворит вас".
Высказывания Махатм не оставляют никакого места для сомнения. На их знамени написано слово: Материализм. "Нужно заменить идеальные слюни твердым разумом", - громогласно провозглашают они. Но вот что важно. Воюя с противниками материализма, они с одинаковой силой воюют и против вульгаризаторов его, ратуя за расширенное понимание всеобъемлющего и всепро-никающего термина: "Сущность материализма являет особую подвижность, не минуя ни одного явления жизни". Книга, - сейчас это ясно, - несомненно, опередила время. Как бы предчувствуя век ошеломляющих открытий, век научно-технической революции, на страницах ее высказывается твердое убеждение: "Нужно до такой степени обосновать материализм, чтоб все научные достижения могли войти конструктивно в понятие материализма".
Отсюда - непримиримость к сужению горизонтов познания, к предубежденности. Невежество, если к тому же оно забаррикадировалось догмами, опасный враг, грозящий многими бедами. Махатмы объявляют ему беспощадную войну.
"Мы как опытные материалисты можем видеть вред нетерпимости, основанной на грубейшем незнании. Где же реальность, когда мышление стеснено, вместо тысячи знаков знает лишь пять! Утверждение становится искажением, если заранее скован стереотип условностей. Улыбка знания опрокидывает шлюзы намеренных заграждений. Строитель не может фантазировать о почве под
зданием. Такое положение тем более преступно, что материальное воззрение дает самые неограниченные, законные возможности.
Правильно думаете, что без достижения техники невозможен коммунизм. Каждая община нуждается в технических приспособлениях, и нашу общину нельзя мыслить без упрощения жизни. Нужна явленная возможность применять достижения техники, иначе мы обратимся в обоюдную тягость. Как материалисты-практики мы можем смело утверждать это. Мало того, мы можем настойчиво укорить всех ложнореалистов. Их униженная наука и слепота мешают им достижению того, к чему они стремятся.
Точно фарисеи древности, они прячут страх перед допущением того, что другим уже очевидно. Не любим невежд, не любим трусов, попирающих в ужасе возможности эволюции.
Тушители огней, светоненавистники, не все ли равно, с какой стороны вы ползете? Вы хотите затушить пламя знания, но невежественный коммунизм - темница, ибо коммунизм и невежество несовместимы. Не верьте, но знайте.
Какой общинник может прикрыться плесенью суеверий? Ведь никто не употребляет убогий первобытный паровоз, также никто не может остаться при младенческом понимании реальности.
Ленин мыслил широко и понимал материю. Неужели вы не можете хотя бы частично следовать за вождем?
Младенческий материализм является дурманом для народа, но материализм просвещенного знания будет лестницей победы.
Без отрицаний, без суеверий, без страха пойдете к истинной общине. Без чудес, беспоклонно найдете ясную реальность и киркою испытателя будете вскрывать закрытые глубины. Полюбите бесстрашие знания".
"Полюбите бесстрашие знания!"-вот, пожалуй, один из главных лозунгов книги. Знаменательно, что этот лозунг Махатмы подкрепляют и как бы освящают именами Маркса и Ленина.
"Ленин и Маркс заботливо чуяли достижения знания. Коммунист должен быть открыт всем новым возможностям.
Не можем включать в марксизм и ленинизм узость невежества. Если невежда дерзает называть себя марксистом или ленинистом сурово скажите ему - явное предательство основ общины".
В наш век, когда, с одной стороны, развитие науки и техники вывело человечество на фантастические рубежи, а с другой - над нынешней цивилизацией нависла реальная угроза гибели, с особой силой, очевидно, должен звучать призыв Учителей Востока, обращенный к нам.
"Не опоздайте с изучением психической энергии. Не опоздайте с применением ее.
...Предоставьте старому миру бояться изучения психической энергии. Вы же, молодые, сильные и непредубежденные, исследуйте всеми мерами и примите дар, лежащий у ворот ваших.
Как ученики Ленина, смотрите орлиным взором и львиным прыжком овладевайте сужденной мощью. Не опоздайте!"
Могу поделиться личным впечатлением. Когда я читал это место в "Общине", в моей памяти всплыли слова Алексея Максимовича Горького. В последнем томе "Жизни Клима Самгина" (дело происходит в семнадцатом году, накануне Февральской революции) один из персонажей романа - большевик - обращается к своим оппонентам со следующей речью:
"В классовом обществе о космосах и тайнах только для устрашения ума говорят, а другого повода - нет, потому что космосы и тайны прибылей буржуазии не наращивают. Космические вопросы эти мы будем решать после того, как разрешим социальные. И будут решать их не единицы, устрашенные сознанием одиночества своего, беззащитности своей, а миллионы умов, освобожденные от забот о добыче куска хлеба..."
Святослав Николаевич, которому я процитировал Горького, согласился, что это - пророческое предвидение и что оно созвучно мыслям Махатм о том, что грубое "я" должно смениться, как они говорят, творческим "мы".
- В общине, которая, как вы знаете, нередко ассоциируется с коммуной, - это синонимы, - сказал Святослав Николаевич, - так оно и будет. Вот почему община называется Махатмами источником кипящих возможностей и чашей солнечной радости.
Пафос и духовная наполненность книги "Община" таковы, что она воспринимается как своего рода программный манифест современных Учителей Востока. Симптоматична резкая антибуржуазная, антиимпериалистическая направленность этого манифеста. Подлинное единство человечества несовместимо с эксплуатацией. Несовместимо оно также и с любыми узконационалистическими тенденциями (в том числе и с религиозно-националистическими). Надежда на спасение человечества, на обновление мира в книге связывается - это остается незыблемым и по сей день - с Советской Россией, с величественным образом Ивана Стотысячного, олицетворяющим ее.

"Кто-то ждет Мессию для одного народа, - говорится в книге, - это невежественно, ибо эволюция планеты имеет лишь планетарный размер. Именно явление всемирности должно быть усвоено. Красный цвет является символом твердости стремления уничтожить различия рас. Кровь едина течет, и внешний мир не будет больше разделяем расами первичных формаций.
В горне уже закалился клинок. Утверждены явления чудесного нового мира. Ярый Иван Стотысячный приближается. Он знает, что ему доверен сад. Copy еще много, но пепел шлаков есть колыбель клинка. Можно знать все несовершенства, но хула на Ивана будет камнем на пути. Ящер лежит еще живой. Каждый клинок Должен подняться из пепла. Не порицайте Ивана, если он умеет лишь разить. Хребет Ящера для него закрыл дальние миры. Он полагает, что враг закрыл вход в мир света. Звезды покажутся через расселины хребта.
Трудно рушится домик ветхих предрассудков. Прежде всего запомним, что невозможно удержать роды созревшего плода. Оглянемся на страницы истории: пришло время освобождения мысли, и запылали костры, но мысль потекла. Пришло время народоправава, и загремели расстрелы, но воспряли народы. Пришло время Развития техники, ужаснулись стародумы, но двинулись машины, пульсируя с темпом эволюции. Теперь пришло время осознания психической энергии. Все инквизиторы, реакционеры, стародумы и невежды могут ужасаться, но возможность новых достижений человечества созрела во всех неисчислимых возможностях мощи. Инквизиторы и реакционеры могут строить тюрьмы и сумасшедшие дома, которые годятся для них же в виде рабочих колоний. Но созревшую ступень эволюции отодвинуть нельзя".
Когда знакомишься с письмом Махатм, равно как и с "Общиной", становится понятным, что никак не могло быть случайностью или недоразумением все то, что произошло потом, на заключительном этапе экспедиции Рериха. Детективная история, разыгравшаяся на северном нагорье Тибета, имела прямое отношение к его поездке в Москву и Улан-Батор. А события, как известно, развивались следующим образом.
В сентябре двадцать седьмого года в нескольких переходах от Лхассы экспедицию остановил отряд вооруженных тибетцев. У путешественников отобрали оружие, паспорта. Им строго ограничили район передвижения: ни вперед, ни назад. До физической расправы дело не дошло, но в условиях начавшейся суровой зимы, да еще на высоте четырех тысяч метров - а у путешественников не было ни теплых палаток, ни теплого белья, - людей обрекли на постепенное вымирание. Ситуация грозила обернуться трагедией. В дневнике Рерих лаконично сообщает: "Из ста двух животных мы потеряли девяносто два. На тибетских нагорьях осталось пять человек из наших спутников".
Он шлет в Гангток - столицу княжества Сикким - британским представителям письма с просьбой о помощи. Никакого отклика. До конца жизни для художника так и остались невыясненными мотивы более чем странного поведения тибетского правительства.
Но нет ничего тайного, что со временем не стало бы явным. В 1969 году в Дели были обнаружены документы, вскрывающие подоплеку этой загадочной истории. Выяснилось, что акция по уничтожению экспедиции Рериха была заранее спланирована и до деталей разработана британской разведкой. Оказывается, Интеллин-дженс сервис давно уже бдительно следила за всеми передвижениями Рериха; не ускользнула от ее внимания и московская поездка: прекрасно здесь были осведомлены и о его политических взглядах. Не являлось секретом и то, каким исключительным авторитетом пользуется художник во влиятельных буддийских кругах. Еще в двадцать четвертом году в Дарджилинге высокопоставленные ламы устроили Рериху триумфальную встречу. Дело в том, что они "опознали" в нем пятого Далай-Ламу, великого реформатора Тибета, жившего в семнадцатом веке. "Опознали" оригинальным образом: по бородавкам на правой щеке художника; их было семь, и своей конфигурацией они напоминали созвездие Большой Медведицы.
Все перепуталось в умах руководителей английской секретной службы. Они пришли к выводу, предопределившему дальнейшие действия: Рерих хочет проникнуть в священную столицу буддизма - Лхассу, с тем чтобы провозгласить себя Далай-Ламой и установить большевистский контроль чуть ли не над всей Азией.
Любопытно и в высшей степени знаменательно то, что руководство операцией поручалось Бейли. Этот опытный английский шпион и разведчик в 1918 году подготовил контрреволюционный мятеж в Ташкенте; был причастен к расстрелу 26 бакинских комиссаров. Теперь он должен был убрать со сцены "большевистского эмиссара" и "агента Коминтерна" Рериха (так именовали художника в письмах-распоряжениях из Лондона).
Но Елена Ивановна недаром называла Англию "страной лукавой". Мировая слава художника, естественно, исключала возможность прямой акции со стороны официальных британских служб. Эту акцию предполагалось совершить руками тибетских властей. Надо сказать, что в то время независимость тибетского государства была чистой фикцией. Англичане распоряжались в стране как хозяева.
Пять с половиной месяцев находились путешественники на положении пленников. Лишь весной двадцать восьмого года из Лхассы наконец-то было получено указание: разрешить оставшимся в живых продолжить маршрут. Узнав об этом, Бейли направляет в Лхассу срочное послание. С нескрываемым раздражением напоминает он о предыдущей телеграмме, где говорилось; "Нам не нужны эти люди в Индии". Но тибетские власти предпочли не вникать в прозрачный подтекст столь многозначительных слов. На открытое убийство они не пошли. Операция сорвалась.
Экспедиция благополучно завершила свою работу. Рерихи поселились в долине Кулу, которая, кстати, по сведениям некоторых древних источников, является не чем иным, как преддверием Шамбалы.

"Помни: зло никогда тебя не коснется, пока страх, неверность и ложь не коснутся тебя. Злу несносна атмосфера чистоты, и оно бежит ее. И только тогда, когда мелькнет тончайшая трещинка сомнений в твоем сердце, только тогда зло сможет приблизиться к тебе.

Надо носить в себе много зла, чтобы чужая воля могла им воспользоваться. Зло тащит за собой человека не потому, что окружает его извне, а только потому, что внутри сердца человека уже готов бурлящий кратер, куда зло только выливает свое масло, прибавляя силы его низменным страстям.
Сердце доброго - кратер любви, и маслом ему служит радость. Оно свободно от зависти, и потому день доброго легок. Тяжело раздраженному. Потому что кипение страстей в его сердце не дает ему отдыха. Он всегда в раздражении, всегда открыт к его сердцу путь всему злому. Такой человек не знает легкости. Не знает своей независимости от внешних обстоятельств. Они его давят везде и во всем и постепенно становятся его господином.
Человек, не умеющий быть господином самого себя и все время переживающий пароксизмы раздражения, приступы бешенства и мук зависти, это не человек. Это еще только преддверие человеческой стадии, двуногое животное.
Не всегда можно помочь человеку, потому что в нем самом лежит первое препятствие к помощи. Человек бывает так закрепощен в своих предрассудках, что считает свою, на свой манер понимаемую верность какой-либо дружбе, любви или вере незыблемой истиной, величайшим светом и целью своей жизни. И такому лично воспринимающему жизнь человеку вся остальная Вселенная с ее законом Жизни, Кармой и следующими за нею по пятам закономерностью и целесообразностью представляется мертвым хаосом, где на его долю выпадают не заслуженные им горести и муки
Чтобы иметь возможность сделать что-либо для человека, надо не только самому иметь для этого силы. Надо, чтобы и тот человек желал принять подаваемую ему помощь и умел владеть собой, своим сердцем и мыслями, умел хранить их в чистоте и проводить весь свой день так, чтобы приводить весь организм в гармонию. Нельзя и думать принести помощь тем людям, которые не знают радости, не понимают ценности всей своей жизни как смысла духовного творчества, а принимают за жизнь бытовые удобства и величие среди себе подобных, деньги.
Нет людей абсолютно плохих. Никто не рождается разбойником, предателем, убийцей. Но те, в ком язвы зависти и ревности разъедают их светлые мысли и чистые сердца, катятся в яму зла сами, туда, куда их привлекают их собственные страсти. Разложение духа совершается медленно и малозаметно. Вначале ревность и зависть, как ржавчина, покрывают отношения с людьми. Потом где-то в одном месте сердца эта ржавчина проедает дыру. Начинается над ней скопление зловонных отбросов разлагающегося духа, а там начинается капель гноя, дальше потечет его струя. И все, что прикоснется к человеку, так живо разлагающемуся в своих мыслях, все понижается в своей ценности, если не сумеет сохранить себя от заразы. Если же сердце само по себе уже носит зловоние зависти, страха и ревности, оно, встречаясь с более сильной ступенью зла, подпадает всецело под его власть.
Злоба - не невинное занятие. Каждый раз, когда вы сердитесь, вы привлекаете к себе со всех сторон токи зла из эфира, которые присасываются к вам, как пиявки, уродливые красные и черные пиявки с самыми безобразными головками и рыльцами, какие только возможно вообразить. И все они - порождение ваших страстей, вашей зависти, раздражения и злобы. После того как вам будет казаться, что вы уже успокоились и овладели собой, буря в атмосфере вблизи вас все еще будет продолжаться по крайней мере двое суток.
Эти невидимые вами пиявки сосут и питаются вами совершенно так же, как обычные пиявки, сосущие кровь человека. Всякое чистое существо очень чувствительно к смраду этих маленьких животных. И оно бежит тех, кто окружен их кольцом, кто лишен самообладания. Чистое существо, встречаясь с человеком,
привыкшим жить в распущенных нервах, в раздражительных выкриках и постоянной вспыльчивости, страдает не меньше, чем встречая прокаженного. Злой же человек, обладающий одним упорством воли, мчится навстречу такому существу, с восторгом видя в нем орудие для своих целей.
Если из жизни земли исключить понимание самой текущей жизни как связи вековых причин и следствий, то она сводится к нулю. Без перспективы света, который можно внести в труд дня, без знания, что свет горит в каждом человеке, жить творчески нельзя. Кто живет не осознавая в себе этого света, тот примыкает к злой воле, думающей, что она может покорить мир, заставить его служить своим страстям, своим наслаждениям.
Все так называемые темные силы не что иное, как невежественность. Люди, стремящиеся подсмотреть силы природы, при одном напоре одной воли отыскивают их. Обычно это люди, одаренные развитыми более, чему других людей, психическими способностями. Но так как их цель - знание, служащее только их собственному эгоизму, их страстям и обогащению в ущерб общему благу, они отгораживаются в отдельные группы, называя себя различными умными именами. Они подбирают себе компаньонов, непременно с большой и упорной волей, обладающих силой гипноза.
Это очень длинная история, о ней в двух словах не расскажешь. Тянется она к нам из древних времен, и очагов ее лжи и лицемерия очень много: тут и колдуны, и алхимики, и провидцы, и т. д.
Темная сила несет всему дисгармонию и раздражение. Ее девиз: "Властвуя, побеждай", тогда как девиз детей света: "Любя, побеждай".
Упорство воли темных - то зло, в путаные сети которого они затягивают каждого, в ком встречают возможность пробудить жажду славы и богатства. На эти два жалких крючка условных и временных благ попадаются те бедные люди, из которых они делают себе слуг и рабов. Сначала их балуют, предлагают им мнимую свободу, а затем закрепощают, соблазнив собствен
ностью, ценностями, и так окружают разнузданностью страстей, что несчастные и хотели бы иной раз вырваться, но не имеют уже сил уйти из их цепких лап.
Как можете вы распознать, что перед вами темный? Имеют ли все темные отвратительную внешность, которая сразу давала бы вам знать, что отталкивающая вас от человека сила, вызывающая ваше отвращение, выявлена вся вовне? Среди темных много красивых людей, имеющих даже чарующую внешность. Вспомните легенды о падшем ангеле: ведь его отнюдь не рисуют уродом.
Во внешности этих людей такое же разнообразие форм, как и среди остального человечества. Но что неизменно обще всем людям, так или иначе попавшим в лагерь темных? У каждого из них на первом месте - эгоистическое стремление овладеть волей встречного. Раньше чем вникнуть в смысл встречи, темный выпускает свою силу гипноза, в какой бы мере она у него ни была развита; он стремится поставить своего встречного в подчиненное положение.
Он отлично знает, что вцепиться в человека он может только через те или иные страсти, прочесть которые не составляет труда ни для одного наблюдательного человека. А темные обучаются с самых первых шагов читать признаки человеческих страстей и разбираться в степени раздражительности человека. Раздражительность - первый и главный козырь темных в системе овла-девания людьми. Всякими способами они пытаются нарушить равновесие человека, затем будят в нем страх и жадность, вцепляются бульдожьей хваткой в человека и постепенно - с железным самообладанием и выдержкой - втягивают его волю в орбиту собственного сознания. Это первое, общее всем темным правило их темного дня.
Второе неизменное правило их поведения - вносить в каждую встречу ложь, лицемерие и путать так сознание и внимание встречного, чтобы человек думал, что встретил великую, доброжелательную силу, которая окажет ему поддержку и помощь.
Насколько светлая сила учит каждого человека понимать, что we в нем, что он - независимый и абсолютно свободный творец своей жизни, настолько темные стараются внушить каждому, что он бессилен и немощен без помощи и опеки, которые только и могут раскрыть двери к удачам, богатству, славе и почестям.
Светлая сила говорит каждому человеку, что он никогда не одинок, что мощь его не имеет границ, поскольку он частица Беспредельного. В речах же темного всегда звучит призыв к отъединению. Обещая за полное послушание все материальные блага, какие только существуют на земле, темный говорит встречному:
"Не ищи разделить свои блага с кем бы то ни было. Все, что я дам тебе, - все сложи в склады и держи про себя. Если это материальные сокровища, копи их, ибо они сила и ими завоевывается мир. Если это знания, помни, что ими приобретается умение овладевать волей людей. Ни с кем ими не делись, старайся всегда становиться в позицию силы и борьбы. Друзья тебе не нужны, а врагов победить надо, ссоря их между собой. Никаких других возможностей побеждать нет. И чем жестче ты обращаешься с людьми, тем больше твоя сила, тем выше ты поднимаешься как владыка жизни".
Эти наставления составляют третье правило учения темных. Действуя по этим трем правилам, темные овладевают огромным количеством людей инертных и слабовольных, завистливых и жадных, раздраженных и отрицающих, жаждущих внешних благ, карьеры и славы.
Отрицание человека, его самость, его стремление всегда в жизни танцевать от своего "я" и всюду выдвигать это "я" почти всегда приводят к встрече с темными. Человек может быть очень добрым и честным по существу. Его сердце может быть полно любви и благородства. И все же в его уме может бурлить протест против своей современности, против узких рамок, которые ему предоставлены в каком-то деле, или он может протестовать против участия в его работе каких-то ему неприятных людей; или же он бунтует против тех людей, от которых он получает вести Света... И темной силе готов новый раб, даже не заметивший, когда и как он попал в железные лапы темных.
Темные могут быть обворожительными по внешности, их манеры могут пленять мягкостью, и их уговоры могут походить на журчание горных ручейков для людей мало распознающих, не собранных в своем внимании. И, только несколько раз попив этой "горной" водички, неосторожный человек сможет разобрать вкус ее горький, запах ее, пьянящий его страсти, сможет понять, куда он забрел, какое сам своей неосторожностью соткал зло.
Но не думайте, что высшее благородство человека заключается в отгораживании себя от тех, кого мы считаем злыми или своими врагами. Врага надо победить, но побеждают не пассивным отодвиганием от него, а активной борьбой, героическим напряжением чувств и мыслей. Нельзя прожить жизнь одаренному человеку - человеку,назначенному жизнью внести каплю своего творческого труда в труд всего человечества, - в счастливом бездействии, без бурь, страданий и борьбы.
Пойми, как глубоки корни несчастья людей, как нельзя их судить, как нельзя расстраиваться недостатками людей. Надо нести им бодрость или стараться пресечь зло, поставив им твердые рогатки там, где люди слабы, чтобы сберечь прежде всего их самих. Пока сам не созрел, не стремись помогать. Увеличишь только зло и внесешь еще большее раздражение в жизнь тех, кому захочешь помочь, если сам не готов, если сам не можешь действовать в полном самообладании.

Думай, как тебе понять, что такое Радость. В первый же раз, как ты ее испытаешь, ты прорежешь непроходимую для злых пропасть. Радость ведет к победе любви, а злое уныние - к упорству воли. Упорство же воли - меч зла. Этот меч не может разить там, где живет Радость.

Все люди делятся на знающих, освобожденных от предрассудков и давящих их страстей, а потому добрых и радостных, и на незнающих, закованных в предрассудки и страсти, а потому-унылых и злых. Учись. В жизни есть только один путь: знание.
Знание раскрепощает человека. И чем свободнее он становится, тем больше его значение в труде Вселенной, тем глубже его труд на общее благо и шире круг той атмосферы мира, которую он несет с собой.

При встрече с истинным знанием все злые тайны, не представляющие из себя ничего, кроме той или иной силы гипноза, разлетаются в прах.

Еще и еще раз уложите во все складки вашего сознания не раз сказанные слова: "Если сердце ваше чисто - никакое зло не мо-лсет коснуться вас. Перед вашей чистотой оно бессильно".
Первое июня в моем индийском дневнике помечено словами:
"Посещение института "Урусвати".
Несколько слов об истории института. Своим возникновением он обязан трансгималайской экспедиции Рериха. Он естественно и Органично возник на базе богатейших материалов, собранных русскими путешественниками. Ведь богатейшие коллекции, образовавшиеся на путях многолетнего маршрута, - археологическая, этнографическая, ботаническая, древние рукописи, нередко полученные из тайных книгохранилищ, нуждались в систематизации и тщательном научном анализе.
Николай Константинович Рерих называет точную дату основания Гималайского института научных исследований: 24 июня 1928 года, Дарджилинг. Потом институт вместе с семьей Рериха переместился в долину Кулу, в Нагар. Его коллекции все время пополнялись, потому что институт рос, активно действовал, посылал экспедиции в малоизвестные районы азиатского континента. Одну из них, довольно длительную, 1934-1935 годов, опять возглавил Николай Рерих.
Институт с символическим названием "Урусвати", что означает в переводе на русский "Свет утренней звезды", намечал обширные планы по изучению флоры и фауны, а также истории и искусства народов великого материка.
Директором института стал Юрий Николаевич Рерих. Лучшей кандидатуры на этот пост нельзя было подобрать: старший сын художника являлся одним из самых выдающихся востоковедов и буддологов мира. Как известно, впоследствии он вернулся на родину, где ему суждено было прожить неполных три года (1957- 1960). Но за этот короткий промежуток времени он, по признанию его коллег по Институту востоковедения Академии наук СССР, дал новый импульс всему нашему востоковедению; в частности, он активным образом способствовал возобновлению работ по переводу и изучению древних философских и литературных памятников Азии (по его инициативе и при его непосредственном участии была издана книга изречений Будды "Дхаммапада"). Юрий Николаевич Рерих обладал исключительными лингвистическими способностями. Он в совершенстве владел двадцатью семью языками, знал многие азиатские диалекты. Без него в принципе была бы невозможна трансгималайская экспедиция. Его блистательное знание как живых, так и мертвых языков Востока одинаково важно для ее успешной работы..
Вспоминая об "Урусвати", Юрий Николаевич писал:
"Институт гималайских исследований состоял из двух отделений - ботанического и этнолого-лингвистического, которое также занималось изучением и разведкой археологических памятников... Не остался институт чужд и проблемам изучения космических лучей в высокогорных условиях... Была собрана и богатая коллекция тибетской фармакопеи, причем в этих многолетних работах приняли деятельное участие тибетские ламы-лекари".
Все, к чему прикасались Рерихи, приобретало планетарный размах. Так было и с институтом. Главная цель, которую ставили перед собой его руководители, состояла в следующем: объединить и сосредоточить усилия видных ученых мира на неотложных и узловых проблемах (кстати, на тех самых, актуальность которых выросла еще больше в наше время). Назову некоторые из них: изучение световых и магнитных явлений Вселенной, охрана биосферы, повышение урожайности (на первый план выдвигался вопрос о засухоустойчивых растениях), поиски эффективных методов лечения (на основе малоизвестных тибетских препаратов предлагались новые формы борьбы с одним из страшнейших бедствий человечества - раком).
Единство ученых, как видите, должно было носить не декларативный, а конкретный, сугубо деловой характер. И гималайский институт - тут, конечно, сыграло немаловажную роль имя его основателя - преуспел в этом отношении.
Достаточно сказать, что в числе его постоянных сотрудников были лауреаты Нобелевской премии Альберт Эйнштейн и Роберт Малликен, знаменитый шведский путешественник Свен Гедин. Американские и французские научные учреждения посылают в Нагар своих представителей. Через Святослава Николаевича - об этом я уже упоминал - осуществлялась связь с крупным советским генетиком Николаем Ивановичем Вавиловым. В силу территориальной близости (не говоря уже о других факторах) сразу наладилось сотрудничество с учеными Индии: с выдающимся ботаником Босом, с философами и историками, имена которых ныне нам хорошо известны, - Рад-хакришнаном, Чаттерджи.
Особо надо выделить контакты между гималайским институтом Рериха и университетом Рабиндраната Тагора в Шантанекетане. Оба научно-культурных учреждения возникли примерно в одно время и ставили перед собой сходные задачи. Создатель экспериментального университета в Шантанекетане Рабиндранат Тагор с гордостью подчеркивал, что в нем царит дух интернационализма, ибо и основан он был во имя благородной цели, чтобы здесь "могли бы учиться люди разных цивилизаций и традиций". Из переписки Тагора и Рериха мы знаем, что институт в Гималаях и университет в Южной Индии постоянно делились друг с другом информацией, обменивались журналами, которые они издавали, книгами. Рабиндранат Тагор шлет пожелания успехов и процветания "культурной колонии в Нагаре". Он приглашает Рериха в свой "аш-рам": "Для меня будет истинным наслаждением показать Вам плоды труда всей моей жизни - Шантанекетан".
Вторая мировая война резко оборвала глобальную деятельность "Урусвати". В сложившихся условиях институт, просуществовавший чуть более десяти лет, пришлось подвергнуть консервации. Она оказалась более длительной, чем предполагалось.
Надеюсь, понятно, с каким внутренним волнением я поднимался по тропинке на высокий склон в неподвижную тишину заколдованного царства. Ныне, как бы по мановению волшебной палочки, оно должно было на какие-то мгновения воскреснуть из небытия.
Институт примерно в полутора километрах от дома Рериха. Это - два двухэтажных здания, построенных все тем же предприимчивым британским полковником. Они стоят в окружении гигантских вековых кедров. Вдыхая острый смолистый запах, я думал, какое это, наверное, наслаждение для ученого - особенно для астронома - очутиться здесь, в отрешенной высоте, в таком приближении к небу и звездам...
И вот - торжественный миг. Двери распахиваются, и мы переступаем порог помещения.
В зале нижнего этажа располагаются коллекции института. Заколоченные ящики, образуя несколько ярусов, громоздятся друг на друге. Застекленные шкафы. В них - пронумерованные и снабженные латинскими наименованиями минералы. В следующем
зале - библиотека: более четырех тысяч томов специальной литературы, по словам Святослава Николаевича.
Глаза осваиваются в полумраке, и я замечаю, что "заколдованное царство" имеет вполне упорядоченный вид. Ни пыли, ни паутины. Чувствуется постоянное присутствие человеческих рук.
Святослав Николаевич говорит, что особую гордость института составляет орнитологическая коллекция. Она насчитывает четыреста видов редких птиц. Многие из них, сообщает Святослав Николаевич, теперь уже вымерли.
Он подвел нас к невысокому шкафу в углу комнаты, выдвинул один за другим его ящики. Засушенные растения. Тщательно закупоренные темные пузырьки. Это были тибетские лекарства.

Автограф Святослава Николаевича Рериха.

 

 

 

Святослав Николаевич сказал:
- Восточная медицина в лице ее выдающихся представителей считает, что если врач не будет в больном читать его жизнь, а будет искать в книгах, как там описывается лечение болезни, то он никогда не будет истинным врачевателем, доктором-творцом, а будет лишь ремесленником от медицины. Нельзя лечить болезнь изолированно от человека. Нужно лечить больного, применяясь ко всему конгломерату его качеств и обязательно учитывая его духовное развитие. Не приведя в равновесие всех сил в человеке, его нельзя вылечить.
Очень часто человек болен лишь потому, что засорил свой организм страхом, слезами и раздражением. Иногда сердечный припадок надо было бы назвать не сердечным, а припадком страха и ужаса. Надо бы говорить, что у человека не приступ боли в печени, а приступ корыстолюбия или уныния. Надо учиться побеждать все, что давит дух. Независимость и свобода духа человека - вот основа его истинного здоровья.
Те же авторитеты считают, что людям с повышенной нервной организацией, предрасположенным к развитию психических сил, нельзя делать уколы. Особенно такие, какие вводят в организм большое количество белковых веществ. Для некоторых людей это может оказаться смертельным. И естественно: если рекомендуется заботиться о духовных силах в своем пациенте, то тем более должно развивать эти силы в себе самому врачевателю.
Все непросто в этой медицине. Сейчас много говорят о нетрадиционных методах лечения, о биополях. Воздействуя на биополя при помощи рук, некоторые пытаются лечить больного. Но представляете себе, какими же чистыми должны быть эти руки! Если этого нет - тогда беда. Даже излечив болезнь (что не всегда бывает), такой горе-врачеватель может посеять семена других болезней, гораздо худших. Сам он, естественно, и подозревать об этом не будет.
На Востоке говорят: предела развитию человека и его знании нет. И поэтому тот, кто, по мнению земных умов, мудрец, по мнению мудрецов Вселенной, только начинающий учиться.
Одна из традиционных ошибок науки (во всяком случае, до недавних пор) состояла в том, что она рассматривала Вселенную, как хирург разглядывает распростертое перед ним тело, самонадеянно рассчитывая единственно при помощи своего ножа вскрыть все тайны мироздания.
На Востоке утверждают: кто смог осознать в себе импульс бесконечного, не подвластного измерению, разложению и времени, лишь тот пробивается к истинному знанию. При изменении временных форм надо помнить, что материя видимых вещей не составляет основного фона жизни. И чем яснее, точнее, шире человек постигает, в какой мере и степени он связан со всей единой материей Вселенной (видимой и невидимой), тем дальше он может проникнуть в законы этой вечной материи, главным образом своей интуицией, ибо логические операции здесь отступают на задний план.
Мы поднимаемся на второй этаж. Здесь комнаты для гостей института: они, как уже говорилось, стекались отовсюду (больше всего из Индии). Естественно, был в институте и небольшой штат постоянных сотрудников. Помещения физической и биохимической лаборатории мы уже осматривали. Там даже кое-что осталось от старого оборудования.
Комнаты наверху поразили нас удобной планировкой - она такая же, как в доме Рериха, - уютом. На стенах развешаны литографии: иллюстрации к "Дэвиду Копперфильду". В холле - пианино красного дерева (инструмент, сработанный еще в прошлом столетии). Все выглядит так, как будто отсюда выехали только вчера и вот-вот - если не сегодня, то завтра уж обязательно - сюда опять нагрянут люди. Во всяком случае, к их приезду здесь готовы.
Как раз в канун нашей встречи Святослав Николаевич беседовал с Индирой Ганди о будущем "Урусвати". Было получено принципиальное согласие на возобновление международной деятельности института. Впоследствии - в 1974 и 1978 годах - Святослав Рерих вел переговоры с-нашей Академией наук, затем - с болгарской. Первая группа болгарских ученых уже побывала в Гималаях. Словом, может быть, медленней, чем хотелось бы, дело идет к тому, чтобы рериховский институт, согласно воле его основателя, снова стал центром, соединяющим Восток и Запад: Индию и Советский Союз - прежде всего.
Возвращались мы несколько иным путем, чем пришли. Святослав Николаевич сделал небольшой крюк, чтобы показать нам строящееся двухэтажное здание. Оно возводится на его средства.
- Здесь будет музей, - сообщил Святослав Николаевич. - Он явится своего рода островком русской культуры посреди Гималаев, ибо в нем разместятся картины моего отца и мои. Обязательно будут также представлены произведения народного искусства долины Кулу.
- Вы заметили или нет, - обратился он к нам, - как часто местные одежды, узоры, вышивки воскрешают наш славянский орнамент. Думается, что такое сходство не может быть случайностью.
Этот день ознаменовался еще нашей стычкой с Ниной Степановной. Я сказал ей - мы сидели вдвоем на веранде, отдыхая от прогулки, - что нам, пожалуй, пора уже и возвращаться. Нагостились мы достаточно. Как говорится, надо и честь знать. Я сообщил, что решил вызвать нашего шофера, чтобы приготовиться к отъезду назавтра.
- Как назавтра?
Нина Степановна, витавшая в тот момент где-то в облаках, вздрогнула, как от удара, настолько ей претила мысль об отъезде. Возвышая голос до крика, она стала настаивать на отсрочке, да еще по возможности длительной. Я пытался ее образумить:
- Не можем же мы оставаться здесь вечно.
Но все было напрасно: казалось, моя спутница утеряла чувство реального времени. Кончилось тем, что она поглядела на меня с ненавистью и вышла, чуть не заплакав.
Но Девика, узнав о нашей ссоре, мигом нас примирила. Мне она заявила внушительно:
- Вы могли еще без разрешения сюда приехать, но уехать отп сюда вы можете только с разрешения.
В общем, день отъезда, к удовольствию Нины Степановны (да и к моему тоже), перенесли со второго на третье июня. Рерихи должны были возвратиться пятого или шестого, и мы условились с ними о новой встрече, теперь уже в Дели.
Вечером мы сидели в гостиной, предназначенной хозяевами дома для сокровенных бесед. Я прочитал главу из своей поэмы о Рерихе, где рефреном звучит строка: "Темные тайно и явно сражаются".

И сотрясает твое бытие

До основанья великая битва.

Неотвратимо сегодня в нее

Вовлечена вся земная орбита.

За горизонт уходя, облака

Громом и тучами к нам возвращаются.

Память твою озаряют века:

Темные тайно и явно сражаются!

- Вам как поэту, - сказал Святослав Николаевич, - наверное, будет интересно познакомиться с точкой зрения - ее высказали Учителя Индии еще в древности, - которая различает в человеке два основных энергетических начала: огонь сферы Земли и свет Солнца (плоть и дух"неразрывно связанные). Так вот. Есть миллионы людей, говорят Учителя Индии, имеющих в себе развитым огонь Земли до высоких и даже высочайших пределов, а свет Солнца у них или не развивался вовсе, или тлеет еле заметной искрой. Такие люди могут владеть большим знанием сил природы. Могут ими даже управлять, но в них не горит свет Солнца, а значит, отсутствуют любовь и доброта. Они преданы тьме эгоизма, ими владеют только страсти и желания, только упорство воли.
Учителя подчеркивают, что бывают случаи ужасающей связи человека с темной силой, потухшие сознания, где эгоизм, жадность разложили в человеке те нервы и мозговые центры, через которые в организм поступает чистая солнечная энергия. Они живут, иногда даже обладают сильными физическими проводниками, но светящейся материи, непременным элементом которой должна быть активная любовь, они выработать не могут. Они живут, следовательно, в их проводники проникает солнечная материя, но проникает она в них лишь настолько, чтобы они могли Дышать, есть, пить, действовать, но не творить. Для творчества, Для жизни, идущей по ступеням Вселенной, у них этой светящейся материи не хватает.
- Но если есть темные силы и борьба с ними - реальность, - спросил я, - как же быть тогда с принципом ненасилия, который провозглашается теми же Учителями как идеал? Как быть с древним призывом "Не убий!"?
- Неужели вы думаете, что этот призыв оставляет человека совершенно разоруженным в момент опасности? Неужели вы не чувствуете, какая живет диалектика в этих словах - "Не убий!"? Во-первых, это призыв к сдержанности. Нередко, поддавшись необдуманному порыву, мы сами навлекаем на себя последующие неотвратимые бедствия.
Во-вторых, и это главное, имеется в виду следующее: даже когда не на жизнь, а на смерть сражаешься с темным, ни на миг ты не должен поддаваться личным чувствам: жажде мщения, злорадному удовлетворению, низменной радости. Ты не должен уподобляться противнику, иначе твоя победа не будет подлинной победой. Не убий в себе лучшие чувства, даже когда в силу печальной вынужденной необходимости тебе приходится убивать врага, - так можно сформулировать это.
В качестве примера могу сослаться на картину своего отца "Победа". Помните ее? Как вы знаете, в некоторых восточных преданиях говорится о том, что последняя битва сил света и тьмы произойдет где-то в районе Алтая, предположительно на берегу Ка-туни. Отражая эти легенды, отец изобразил на фоне Белухи русского воина, богатыря Ивана Стотысячного, только что поразившего насмерть страшное чудовище. Дракон, Змей Горыныч, крылатый ящер - как угодно можете назвать это чудовище. Все зависит от того, каким именем вы олицетворяете силу зла. Но обратите внимание, какое безучастно-отстраненное выражение на лице у воина. Ни гнева, ни ненависти в лице. Он исполнил свой долг (тяжкий долг!), полностью отрешившись от себя.
В этом вся суть: в борьбе с темными, как и во всех случаях жизни, нельзя применять меру личного восприятия момента. Тогда лишь станут понятными парадоксальные слова Учителя: "Закон мировой пощады требует полного уничтожения гада".
Наш последний день в доме Рерихов, словно потому, что он был последним, выдался хмурым. С гор пополз туман. После обеда зарядил мелкий дождь.
Он мог оказаться предвестником монсуна - периода страшных ливней, сопровождаемых горными обвалами. Дороги тогда становятся совершенно непроходимыми. Биас - в обычное время мирная, спокойная река - выходит из берегов, сносит мосты и близлежащие строения. Местное население привыкло к этому периодически повторяющемуся наводнению, заранее готовится к нему. Говорят, что до сих пор можно наблюдать картину, как жители того или иного селения, разделенные непроходимым потоком, обмениваются друг с другом посланиями при помощи пращей.
В этот день в доме было несколько оживленнее, чем всегда. Рерихи ждали гостей. Они пригласили к чаю министра земледелия своего штата (долина Кулу входит в состав северного штата Гималаи-Прадеш). С утра машину гоняли в город. Она вернулась с батареей напитков: оранжад, кока-кола. На кухне пекли какие-то лепешки.
Министр появился точно в назначенный срок. Он был не один. С ним приехали его сын (молодой человек лет двадцати, чрезвычайно застенчивый; он краснел, когда к нему обращались с вопросами, и за все время сказал две-три фразы, не более) и неопределенного возраста индиец, на редкость подвижный и темпераментный. Доктор Синха - так звали последнего, он вручил мне визитную карточку, где значилось, что он член центрального парламента, - ошеломил меня донельзя. Более экспансивного индийца в жизни своей я не видел. Он не мог ни минуты спокойно усидеть на месте, вскакивал со стула, размахивал руками, рубил кулаком воздух; очки на переносице возбужденно прыгали, угрожая свалиться. Едва переступив порог, доктор Синха объявил, что прекрасно владеет русским языком и будет выступать в роли переводчика. Язык он действительно знал сносно, хотя и путался в падежах и не всегда справлялся с ударениями. С ходу он принялся излагать свою биографию. Она оказалась у него необычной.
Необычным было уже то, что традиционные для индуса поиски своего Гуру-Учителя он начал не на Востоке, а на Западе. Шестнадцатилетним юношей Синха приехал в Сорренто и осуществил задуманное: познакомился с Горьким. С непосредственностью, которая отличает индийцев в делах такого рода, он заявил, что выбрал его своим Учителем. Тронутый искренним порывом индийского юноши, Алексей Максимович принял большое участие в его судьбе. При помощи Горького Синха попал сначала в Берлин (здесь он должен был учиться, но планы его вскоре решительно изменились), затем - в Россию.
На всю жизнь сохранил Синха восторженно-благоговейное отношение к своему Гуру. Спустя несколько десятилетий он написал специально для "Огонька" воспоминания о Горьком. Они были опубликованы в журнале.
В России шла Гражданская война, и Синха вступает добровольцем в Красную Армию. Участвует в боях с басмачами в Туркестане. Командует кавалерийским взводом. После войны поступает учиться в коммунистический университет народов Востока. Недо-учился - бросил. Некоторое время работал на текстильной фабрике в Вышнем Волочке.
Обогащенный жизненными впечатлениями, знаниями, опытом, он по совету Алексея Максимовича Горького решил возвратиться на родину. Правда, его любознательная и активная натура содействовала тому, что это возвращение растянулось на несколько лет. В тридцать пятом году Синха очутился в Абиссинии как раз накануне вторжения войск Муссолини в эту страну. Разумеется, он не мог остаться в стороне и сражался против итальянцев. Были и другие события, которые удлинили его путь.
В конце концов он все же вернулся в Индию. Здесь он, по его словам, "заболел" геологией. На своем спортивном самолете - в промежутке между сражениями и учебой Синха сдал экзамен на звание пилота - он занялся разведкой полезных ископаемых. В Северной Индии ему удалось обнаружить довольно солидные залежи урановой руды. В результате полетов разбил две машины. Сейчас собирается в Вену, чтобы купить третий по счету самолет. Был знаком доктор Синха и с Николаем Константиновичем Рерихом и написал о художнике несколько статей.

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - электронные книги бесплатно