Философский и луховный поиск
Когда самоисследование достигает уровня перинатальных и трансперсо-
нальных переживаний, оно автоматически превращается в поиск ответов на
основные духовные и философские вопросы существования. Человек соприка-
сается с важными трансперсональными аспектами реальности, невоспринимае-
мыми при обычных обстоятельствах. Когда сознание определенным образом
изменяется - в спонтанных мистических переживаниях или в психоделичес-
ких и холотропных сеансах, - некоторые из скрытых аспектов реальности
проявляются как имманентно-божественное измерение феноменалъного мира,
другие - как трансцендентные области, радикально отличные от Вселенной,
в которой мы живем. Первое можно сравнить, пользуясь аналогией из совре-
менной технологии, с возможностью увидеть в цвете программу, которая
ранъше была черно-белой, а второе - с возможностью переключиться на дру-
гие каналы и программы, которые ранее не были доступны.
Соприкосновение с духовными измерениями реальности могут иметь смысл
только для тех людей, которые могут связать это с чем-то в своем преды-
дущем опыте. Без этого оно столь же бессмысленно, как разговоры о цве-
тах с дальтоником. Если человек, который в прошлом заботился лишь о сня-
тии эмоционального и физического стресса и о достижении успеха, внезап-
но сталкивается с мирами перинатальных и трансперсональных феноменов, он
обнаруживает, насколько важны фундаментальные онтологические и космоло-
гические вопросы.
Кто или что создало эту Вселенную? Как она была создана, и каким об-
разом я связан с Творцом или творческим принципом? Кто я, откуда я при-
шел и куда иду? Какова общая цель моей жизни? Есть ли другие уровни и
миры существования, столь же реальные, как наша Вселенная? Возможно ли,
что архетипические существа и мифологические царства имеют свое соб-
ственное существование и значимым образом взаимодействуют с нашей
реалъностью? Проходим ли мы через цепь существований и связаны ли эти
существования закономерным образом? Если цепь воплощений является источ-
ником страдания, есть ли знание и последовательность действий, ведущие к
освобождению? Вопросы такого рода, которые раньще рассматривались как
псевдофилософия, характерная для "примитивных" культур, незрелых юнцов
или умалишенных, внезапно видятся в новом свете.
Процесс эмпирического самоисследования не только выявляет реальность
и важность этих вопросов, но также и обеспечивает доступ к информации,
которая может привести к разрешению этих фундаментальных загадок сущес-
твования. Традиционные западные ученые любят принимать позу всезнайства
и объявлять всякие представления о духовности примитивными суевериями,
регрессивным магическим мышлением, недостатком образования или клиничес-
кой психопатологией. Механистическая психиатрия и психология не способ-
ны провести различие между узколобыми догмат.ическими религиозными веро-
ваниями ведущих религий и глубокой мудростью великих духовных философ-
ских и мистических традиций, таких, как различные системы йоги, кашмир-
ский шиваизм, тибетская ваджраяна, дзен, христианский мистицизм, кабба-
ла, суфизм или некоторые течения гностицизма.
Западная наука слепа к тому, что названные традиции являются итогом
многовековых исследований человеческого разума, сочетающих систематичес-
кое наблюдение, экспериментирование и конструирование теорий, что в зна-
чительной мере напоминает научный метод. Многие традиционные ученые по-
лагают, что общепринятая ньютоно-картезианская модель мира есть истин-
ное описание реальности, точность и истинность которого доказаны и не
подлежат никакому сомнению. Во Вселенной, где материя первична, а жизнь,
сознание и разум являются ее производными, нет места для духовности ка-
кого-либо рода как значимого аспекта сугцествования.
Если бы механистическая парадигма действительно была истинным и пол-
ным описанием реальности, "просвещенное" научно-обоснованное понимание
Вселенной предполагало бы принятие собственной незначимости, ибо что мо-
жет значить один из четырех миллиардов обитателей одного из бесчислен-
ных небесных тел во Вселенной, состоящей из миллионов галактик? Это так-
же требовало бы признания того, что люди - не что иное, как высакаразви-
тые кивотные, биологичесмие иашины, состоящие из клеток, тканей и орга-
нов. В таком случае наше сознание - это физиологический продукт мозга,
а психика управляется бессознательными силами биологической и инстин-
ктивной природы.
Когда духовные убеждения сочетаются в незападных культурах с недос-
татками образования, они обычно приписываются невежеству, детской довер-
чивости и суевериям. В нашей культуре такая интерпретация не может удов-
летворять, в особенности если речь идет о хорошо образованных людях, об-
ладающих прекрасным интеллектом. Для таких случаев психиатрия прибере-
гает представления психоанализа, ищущего корни религиозных верований в
неразрешенных конфликтах младенчества и раннего детства. Представления о
божествах интерпретируются как образы родителей; религиозные установки -
как признаки эмоциональной незрелости и детской зависимости, а ри-
туальные действия - как результаты борьбы с ранними психосексуальными
импульсами, по типу неврозов одержимости,
Непосредственный духовный опыт - такой, как переживание космического
единства, переживание смерти и нового рождения, встречи с архетипически-
ми существами, видение света сверхъестественной красоты или обнаружение
предыдущих воплощений, - рассматривается ири этом как значительное иска-
жение обьективной реальности, указывающее на серьезные психические рас-
стройства. Антропологи часто описывали шаманизм как шизофрению, истерию
или эпилепсию, и всем великим пророкам и святым ставили психопатологи-
ческие диагнозы. Даже медитация рассматривалась в психопатологическом
контексте. В качестве примера могут быть приведены следующие строки из
стдтьи известного психоаналитика Франца Александера, приравнивающие буд-
цийскую медитацию к искусственно вызванной кататонии: "С современной
психоаналитической точки зрения понятно, что бурдийская самопоглощен-
ность - это либидозное, нарциссическое стремление к знанию, обращенное
внутрь себя, род искусственной шизофрении с полным отрывом либидозного
интереса от внешнего мира" (Alexander, 1931). За немногими исключениям -
такими, как К. Г. Юнг, Р. Ассаджиоли и А. Мэслоу, - западная психиатрия
не признает духовность и не видит разницы между мистицизмом и психозом.
В другой книге (Grof, 1985) я подробно рассматривал ошибки, с кото-
рыми евязан такой подход к духовности. Путать ньютоно-картезианскую мо-
дель реальности с самой реальностью - значит игнорировать современную
философию науки с ее пониманием природы научных теорий и динамики смены
парадигм. Кроме того, это серьезная логическая ошибка: люди, которые пу-
тают "карту и территорию" (Korzibski, 1933), нарушают принцип логичес-
ких типов - это одна из важных тем в работах Грегори Бэйтсона (Bateson,
1979). Но, кроме всего этого, такой подход экстраполирует представления
физических наук на психологию и игнорирует значительное количество наб-
людений в современной теории сознания, в особенности наблюдения, связан-
ные с трансперсональным опытом. Любая серьезная научная теория должна
стараться организовать существующие факты, а не быть продуктом спекуля-
тивной экстраполяции. Она должна быть основана на наблюдениях, а не на
убеждениях "ученых" относительно того, какова Вселенная, или желании,
какой она должна быть, чтобы соответствовать их теориям.
Современные исследования сознания и эмпирическая психотерапия проли-
вают новый свет на проблемы духовности и религии и возвращают человечес-
кой душе ее космический статус. В полном согласии с представлениями К.
Г. Юнга духовность и "нуминозность" является внутренним свойством глу-
бинной динамики психики. Если процесс эмпирического самоисследования
достигает перинатального и трансперсонального уровней, это ведет к ду-
ховному пробуждению и началу духовных поисков. В наших программах и се-
минарах многие высокообразованные люди пережили этот процесс, и я еще н"
видел никого, включая атеистов, марксистов, позитивистов, чей скепти-
цизм и цинизм относительно духовногс не был бы поколеблен такими пережи-
ваниями.
Форма духовности, о которой я говорю, полностью совместима с любым
уровнем интеллигентности, образования и специфической информированности
в таких областях, как физика, биология, медицина и психология. Среди
сложных и образованных людей, с которыми я работал, ни y кого не возник-
ло конфликта между духовным опытом и,информацией, которой они располага-
ли относительно физического мира. Вместе с тем часто приходится отказы-
ваться от неоправданных обобщений и метафизических предпосылок, которые
привносятся академическим образованием. В наши дни существует обширная
литература, предлагающая многие революционные пути в современной науке,
вплоть до радикально новой картины мира. Хотя мы еще далеки от всеобъем-
лющего синтеза, важные элементы возникающей парадигмы показывают знаме-
нательное сближение с мировоззрением великих мистических традиций (Grof,
1984),
Однако важно подчеркнуть, что это не всегда ведет к oбъединению рели-
гии и науки. Духовность, спонтанно возникающая на определенных стадиях
эмпирического самоисследования, не следует смешивать с господствующими
религиями, их убеждениями, доктринами, догмами и ритуалами. Многие из
них совершенно утратили связь со своим первоначальным источником - пря-
мым визионерским опытом трансперсональных реальностей. Они больше заня-
ты властью, деньгами, иерархией, политикой и социальным контролем. Рели-
гия может содержать в себе очень мало духовности, быть вовсе лишенной ее
и даже препятствовать духовным лоискам
Мой друг, Уолтер Хьюстон Кларк, профессор в отставке, преподававший
религию в университете и автор известной книги о психологии религии,
после многих лет преподавания получил глубокий мистический опыт, в ре-
зультате которого он пришел к определенному пониманию отношений между
религией и духовностью. Он говорил об этом, используя интересный образ.
"Многое в официальных религиях напоминает мне вакцинацию. Человек прихо-
дит в церковь и получает "небольшую прививку", что впоследствии защи-
щает его от "реальных вещей". Так, многие люди полагают, что регулярно-
го посещение церкви по воскресеньям, проговаривания молитв и слушания
служб достаточно для того, чтобы считаться истинно религиозным челове-
ком. Ложное чувство, что y них это уже есть, мешает им отправиться на
поиски действительно духовных открытий". 0 том же говорил К. Г. Юнг
(Jung, 1958), считая, что основная функция формализованной религии сос-
тоит в том, чтобы защищать людей от непосредственного переживания Бога.
Духовный опыт, пережитый в глубоком самоисследовании, как правило, не
делает человека ближе к официальной церкви и не побуждает его чаще хо-
дить на формализованные "службы", идет ли речь о христианских, иудаис-
тских или мусульманских течениях. Чаще это приводит к ясному пониманию
проблем и ограничений официальной церкви, к обнаружению того, где и по-
чему религия отклонилась от истинной духовности и потеряла контакт с
ней. Однако непосредственные духовные переживания полностью совместимы с
мистическими ответвлениями великих мировых религий, таких, как различ-
ные направления христианского мистицизма, суфизм, каббала, хасидизм. В
мире духовности важно не то, что отделяет одни формальные конфессии от
других, а то, что отделяет их от их мистических ответвлений.
Официальные религии, как правило, распространяют представления о Бо-
ге как о внешней по отношению к людям силе, соприкосновение с которой
должно опосредоваться церковью и священниками. Желательным местом для
такого соприкосновения является храм. В отличие от этого, духовность,
обнаруживаемая в процессе сосредоточенного самоисследования, видит Бога
и Божественное внутри человека. Здесь используются различные техники,
опосредующие прямой эмпирический доступ к трансперсональным реальностям,
в которых человек обнаруживает собственную Божественность. Для духовной
практики такого рода тело и природа выполняют функции хрэма.
Храмы могут играть важную роль в обеспечении доступа к истинной ду-
ховности только если их архитектура и внутреннее убранство столь хороши
и совершенны, что само это приводит посетителей ближе к трансценден-
тальному царству, или если элементы службы - органная музыка, хоровое
пение, сверкание литургических предметов - опосредуют прямой трансперсо-
нальный опыт. В качестве немногих примеров можно упомянуть здесь вели-
кие готические церкви Европы.
Наиболее важные аспекты отношения между религией и духовным опытом
могут быть проиллюстрированы следующим отчетом о сеансе человека - писа-
теля по профессии, - принявщего во время групповой работы амфетаминовые
змпатогены МДМА и 2С-Б (Adamson, 1986); часть его переживаний уже описы-
валась ранее.
Я как будто парил, отделенный несколькими слоями затуманивающей
реальности, над огромным ревущим источником света. По мере того как слои
непонимания, ложных представлений, иллюзий, общепринятости рассеивались,
как разрежающийся туман, звук становился все громче и громче. Это было
как шипение световой дуги в миллионы вольт, это был рев тысяч солнц, это
был звук вселенского огня. Когда картина прояснилась, это оказался ог-
ромный круглый шар, вокруг которого я вращался. Он сверкал - не белый,
но сияющий первичным светом - с интенсивностью, которую хотелось наз-
вать абсолютной.
Я знал - не на словах, а внутренним знанием, - что это ревущее извер-
жение было самой жизнью. Своим звуком и пульсацией оно пронизывало все
живое, оно было источником кристаллического движения жизни. Оно предшес-
твовало первоначальному звездному ядру, которое своим взрывом создало
все, что существует в нашей огромной распространяющейся - или пульсирую-
щей, в зависимости от вашей космологии, - Вселенной. Оно протекало че-
рез меня. Я был связан с ним невероятной вибрирующей нитью, не только
света, но и энергии.
Это был дорелигиозный опыт. Религия казалась отдаленным поверхнос-
тным следствием пребывания в присутствии этого источника света. Духов-
ность представлялась слабым отображением неистовства и мощи жизни. Это
не просто вызывало благоговение, это было само благоговение. Это было не
богоподобным, но Божественным. Это не было хорошим, это было таким, ка-
ким оно было; это был чистый Абсолют - не правильный, любящий или мило-
сердный, но то, чем оно было, и так, как оно было - живая жизнь.
Конечно, каждый любит всякое живое создание; каждый чувствует, что с
творением все в порядке. Нет ссмнений, мы все едины. Но мы всего лишь
часть огня жизни. Если бы этот источник энергии, который протекает че-
рез нас, не существовал, не существовали бы и мы. Любовь, духовность и
мир вытекают из этого опыта с той же определенностью, с какой вдох сле-
дует за выдохом. Никаких особых свершений - это просто наша природа, Су-
ществует множество доказательств того, что трансцендентальный импульс -
наиболее жизненная и мощная сила в человеке. Может быть, именно систе-
матическое отрицание и подавление духовности, столь характерное для сов-
ременного западного общества, вызывает отчуждение, экзистенциальную тре-
вогу, индивидуальную и социальную психопатологию, преступность, насилие
и саморазрушителъные тенденции в современном человечестве. Усиливающий-
ся интерес к различным формам самоисследования, ведущим к духовному опы-
ту, имеет в этом контексте очень важное значение. Важность духовных
поисков может быть рассмотрена с точки зрения предлагавшейся ранее моде-
ли, аналогичной дополнительности частиц и волн в физике, модели двух мо-
дусов сознания - хилотропного, ориентированного на материю, и в полном
соответствии со своими возможностями, важно признавать оба аспекта
своего бытия, культивировать их и уметь с ними обращаться. На практике
это означает внимание к своей внутренней жизни и дополнение повседнев-
ной деятельности фокусированным самоисследованием бессознательного и
сверхсознательного. Это может быть достигнуто посредством медитации,
техник гуманистической и трансперсональной психотерапии, участий в ша-
манских ритуалах, занятий трансом, с помощъю сенсорной изоляции, психо-
делической работы под наблюдением специалиста и рядом других средств.
На этом пути жизнь становится активным диалогом между хилотропной и
холотропной модальностями. Это можно рассматривать как переформулировку
идеи Карла Густава Юнга, что наиболее настоятельная потребность людей -
это потребность обнаружить свою внутреннюю реальность посредством
культивирования символической жизни и потребность жить в активном, дина-
мическом соприкосновении с коллективным бессознательным и самостью. Это
дает возможность опираться на многовековые источники мудрости, кроющие-
ся в коллективной душе.
Человек, существование которого ограничено хилотропной модальностью,
даже если он свободен от проявленных клинических симптомов, то есть здо-
ров с точки зрения традиционной психиатрии, отрезан от этих внутренних
источников и не способен на них опираться. Это ведет к хронической фрус-
трации высших трансцендентальных потребностей и чувству несовершенства.
Холотропные переживания, получаемые в процессе глубинного самоисследова-
ния, обладают внутренним терапевтическим потенциалом. Даже те, которые
кажутся трудными и болезненными по своей природе, будучи завершенными и
интегрированными, устраняют источники беспокоящих эмоций и напряжений,
которые иначе вмешивались бы в повседневную жизнь. Экстатические и обье-
диняющие холотропные переживания устраняют чувство отчужденности, соз-
дают ощущение принадлежности, наполняют человека силой, стремлением и
оптимизмом, увеличивают самоуважение. Они очищают чувства и делают их
способными воспринимать необыкновенное богатство, красоту и таинствен-
ность существования. Переживание фундаментального единства со всем тво-
рением увеличивает терпимость к другим, уменьшает уровень агрессивности,
совершенствует способности синергии и кооперации.
Обнаружение скрытых аспектов реальности и связанного с ними вызова
добавляет новые измерения к существованию. Это делает жизнь богаче и ин-
тереснее и освобождает некоторые энергии, которые ранее были связаны в
различных амбициозных предприятиях, направляя их на занятия самоисследо-
ванием. Повторяющиеся переживания трансперсонального мира могут оказать
глубокое воздействие на человека. Они преодолевают узость и ограничен-
ность, характерную для среднего западного человека, и дают возможность
увидеть проблемы повседневности в космической перспективе.
Некоторые из переживаний, возникающих во время внутренних поисков,
столь интенсивны, что могут изменить представления человека о том, что
он способен выдержать, с чем может справиться, что может интегрировать в
себе. Помимо того терапевтического воздействия, которое происходит в са-
мом процессе, это изменение перспективы, контекста и критериев оценки
жизненных переживаний может стать важным качеством жизни и трансформиро-
вать значение повседневного существования.
Таким образом, возрастание интереса к духовности и внутренним поис-
кам - безусловно один из немногих обнадеживающих факторов в нашем проб-
ле'матичном мире. Если эта тенденция будет развиваться, внутренняя тран-
сформация человечества может стать значительной силой, способной остано-
вить современные самоубийственные тенденции к глобальной катастрофе, к
которой мир движется с пугающей скоростью. Ускоряющееся соприкосновение
новой науки и мистических традиций "вечной философии" создает великолеп-
ные перспективы будущего всеобъемлющего мировоззрения, которое заполнит
пропасть между научными исследованиями и духовным поиском. Эта новая па-
радигма сможет стать важным катализатором эволюции сознания, которому
предстоит играть роль критического фактора в сохранении жизни на нашей
планете,
ПРИЛОЖЕНИЕ А
Психоделики в психотерапии и самоисслеловании
Использование психоделических веществ для целительства, предсказаний
и общений со сверхъестественным и хтоническим мирами восходит к началу
человеческой истории. С незапамятных времен растения и - реже - ткани
животных, содержащие изменяющие сознание алкалоиды, использовались для
ритуальных и магических целей как в примитивных, так и в высокоразвитых
культурах в различных частях мира.
Психоделические растения и вешества
В китайской медицине сообщения о психоделических веществах появились
по крайней мере три с половиной тысячи лет назад. Легендарное божествен-
ное растение и напиток хаома упоминается в древнеперсидской "Зенд-Авес-
те". Особый исторический интерес представляет древнеиндийская сома, за-
несенная в Индию арийскими кочевыми племенами и оказавшая глубокое влия-
ние на развитие религии и философии индуизма. Сто двадцать стихов "Риг-
веды", посвященные соме, восхваляют ее необыкновенные свойства и воздей-
ствие на почитателей: их охватывал экстаз, и они оказывались "наполови-
ну на земле, наполовину на небе". Тело их становилось сильнее, сердца
наполнялись мужеством, радостью и энтузиазмом, ум просветлялся, и они
обретали убеждение в собственном бессмертии.
Широко распространенным растением, обладающим психоделическими свой-
ствами, является конопля. На Ближнем Востоке, в Африке, Индии, Китае,
Тибете, Северной и Южной Америке и в Карибском бассейне листья, цветы и
смолу различных ее разновидностей, таких, как, Cannabis sativa и
Cannabis indica, люди курили и принимали внутрь под различными наимено-
ваниями - гашиш, киф, харас, бханг, гинджа, марихуана, и делалось это
для удовольствия, целительства и в ритуальных целях. Конопля обеспечива-
ла таинства столь разнообразных сообществ, как примитивные африканские
племена, индийские брамины, тантрические буддисты Тибета, некоторые ор-
дена суфиев, древние скифы и растафариане Ямайки.
Психоделическая фармакология была особенно развита в Центральной Аме-
рике, где различные доколумбовские культуры (ацтеки, толтеки, майя) и
современные племена индейцев (уичоли, яки, масатеки) использовали по
меньшей мере шестнадцать различных растений с определенными способностя-
ми изменения сознания. Наиболее известные из этих растений - кактус пе-
йот (Lophophora williamsii), священный гриб теонананкатль, или "тело бо-
га" (Psilocybe mexicana и cubensis), и ололуикви - местное название се-
мян вьюнка (Turbina corymbosa).
Ритуальное употребление пейота осуществляется и в наши дни, в особен-
ности среди мексиканских индейцев уичоли, яки, кора и тарахумара. После
американской Гражданской войны религия пейота перешла из района север-
нее Рио-Гранде в Соединенные Штаты и была ассимилирована более чем
пятьюдесятью североамериканскими племенами. По некоторым оценкам более
половины американских индейцев (250 тысяч) принадлежат сейчас к Урожден-
ной Американской Церкви - синкретической религии, сочетающей культ пейо-
та с элементами христианства. Ритуальное использование псилоцибиновых
грибов среди мексиканских индейцев масатеков стало общеизвестным после
того, как индианка-курандера Мария Сабина открыла эту тайну американско-
му банкиру и микологу Гордону Уоссону и его жене.
Наиболее известный южноамериканский психоделик аяхуаска, или йяге,
приготовляемый из коры лесной лианы Baristeriopsis caapi и известный в
Бразилии, Перу, Эквадоре и Колумбии под различными местными названиями,
такими, как вино смерти, вино души, лоза смерти (Soga de muerte). Он
применяется в драматических ритуалах совершеннолетия, включающих бичева-
ние, а еще известен тем, что вызывает очищение, исцеление, видения и те-
лепатические способности. Среди южноамериканцев популярны нюхательные
порошки кохобп, приготовляемые из сока Virola theiodora или Vircla
cuspidata, и эпена из Virola calophyIla или Virola thieodora. Порсшки
виролы часто используются индейцами районов Амазонки в Beнесуэле, Колум-
бии и Бразилии для общения с миром духов, диагностирования и лечения бо-
лезней, предсказаний, гадания и других магических и религиозных целей.
Кактус Сан-Педро (Trichocerus pachanoi) в своем действии подобен пейоту,
в нем также есть алкалоид мескалин. Он используется шаманами Эквадора в
течение более чем трех тысячелетий для предсказания и целительства.
Среди психоделических растений экваториальной Африки можно отметить
кустарник ибога (Tabernanthe iboga). Его корни откапывают дикие кабаны,
гориллы и дикобразы, поведение которых после этого значительно меняется.
Измельченная кора этих корней используется аборигенами, называющими ее
эбогой или ибогой. В небольших количествах она вызывает сексуальное воз-
буждение и является психостимулянтом. Мужчины на тропе войны и охотники
на львов принимают ее, чтобы бодрствовать на протяжении ночи. Культ ибо-
ги, допускающий участие как мужчин (бвити), так и женщин (мбири), ис-
пользует большие дозы корней в ритуалах, продолжающихся всю ночь и вклю-
чающих танцы и барабанный бой, в религиозных целях и для общения с духа-
ми предков.
Последнее психоделическое растение, которое я хочу отметить, - это
мухомор (Amanita muscaria), красный в белую крапинку гриб, встречающий-
ся y Льюиса Кэролла в "Алисе в Стране чудес" и во многих других запад-
ных сказках. Мухомор широко употребляется сибирскими шаманами - коряка-
ми, самоедами, чукчами, - североамериканскими индейцами вокруг Великих
Озер, особенно оджибве, и некоторыми скандинавскими народами. Некоторые
исследователи пытались связать его с рассказами викингов о напитке мед-
вежьекожих людей - Berserksgang, - который описан в нордических сагах
(Fabing, 1956). Гордон Уоссон (Wasson, 1967) собрал свидетельства отно-
сительно того, что мухомор является легендарным растением, из которого
приготовлялась ведическая сома. Однако в этой теории возникли неясности
и противоречия, так что она при всей своей популярности не стала общеп-
ринятой.
Я хочу завершить рассказ о наиболее известных психоделических вещес-
твах кратким описанием такого рода веществ животного происхождения. Сре-
ди жителей острова Норфолк в южной части Тихого океана известна "сонная
рыба" (Eyphosus fuscus), вызывающая кошмарные видения. Джо Робертс, фо-
токорреспондент "National Geografic", сварил и съел несколько кусочков
этой рыбы в 1960 году и подтвердил эти утверждения. Он испытал мощное
галлюциногенное состояние с элементами научной фантастики (Rob егtь,
1960). Психоактивные свойства кожи и выделений жабы объясняют ее попу-
лярность в рецептах средневековых ведьм для шабашей и Вальпургиевой но-
чи. Способность изменять сознание может быть объяснена наличием в орга-
низме этих животных производных триптамина, таких, как диметилтриптамин
(ДМТ), 5-метокси-ДМТ и буфотенин (диметилсеротонин). Среди основных ин-
гредиентов подготовки к шабашу можно отметить растения семейства пасле-
новых - красавку (Atropa belladonna), дурман вонючий (Datura
stramonium), мандрагору (Mandragora officinarum) и белену (Hyoscyamus
niger).
В отличие от ритуального использования психоделических веществ, пе-
риод научного интереса к ним и систематических лабораторных и клиничес-
ких исследований сравнительно короток, Луи Левин, которого часто назы-
вают отцом современной психофармакологии, собрал образцы пейота, привез
их в Германию и выделил из них некоторые алкалоиды. В 1897 году его кол-
леге и сопернику Артуру Хеффтеру удалось выделить психоактивное вещес-
тво пейота. Он назвал его мескалином. Первые эксперименты с пейотом про-
водили Вейр Митчел, Эейвлок Эллис ", Хейнрих Клювер. Кульминацией этих
исследований была книга Курта Берингера "Der Meskal inrausch" ("Интокси-
кация мескалином").
Затем до 1940 года проводились довольно мало психоделических исследо-
ваний. Золотая эра психоделиков началась в апреле 1942 года, когда швей-
царскому химику Альберту Хофману посчастливилось открыть экстраординар-
ные психоактивные свойства микроскопических доз диэтиламида лизергино-
вой кислоты (ЛСД-25). Открытие этого полусинтетического производного
спорыньи, активного в микроскопических дозах, измеряемых микрограммами
(миллионными долями грамма), стало научной сенсацией. Исследования,
вдохновленные этим открытием, не ограничились изучением ЛСД, но и возро-
дили интерес к ранее известным лсиходелическим растениям и веществам и
привели буквально к лавине открытий в этой области.
Одна за другой поддавались исследованиям тайны психоделического мира.
Были обнаружены и получены лабораторным путем химически активные агенты
наиболее известных психоделических растений. Сам Альберт Хофман проявил
значительный интерес к химии психоделических растений после своего пер-
вого опыта с ЛСД-25 и последующих систематических экспериментов с этим
веществом. Ему удалось разрешить тайну священных мексиканских грибов,
выделив их активные алкалоиды, псилоцибин и псилоцин. Ему удалось также
объяснить действие семян вьюнка валичием в них амида d-лизергиновой кис-
лоты и других производных спорыньи, прежде чем на пути этих исследова-
ний встали административные и политические препятствия, вызванные появ-
лением черного рынка психоделиков и неконтролируемым любительским экспе-
риментированием.
Основным активным веществом в пяхуаске, или йаге, является алкалоид
гармалин, называемый также банистерином, ягеином или телепатином. Хотя
его химическое строение известно с 1919 года, современные химические и
фармакологические исследования обнаружили новые важные детали. Особенно
интересно то, что гармалин весьма похож на вещества, которые могут быть
получены из шишковидной железы, например, на 10-метоксигармалин. Это
дает основу для различных спекуляций, так как многие мистические тради-
ции приписывают шишковидной железе большое значение в связи с "раскры-
тием третьего глаза" и различными экстрасенсорными способностями. Алка-
лоиды гармалы были найдены также в нюхательных смесях кохоба и эпена и в
сирийской руте (Peganum harmala).
Ибогаин, основной психоактивный алкалоид африканского растения ибоги
(Tabernanthe iboga), был выделен в 1901 году, но его химическая структу-
ра была полностью описана лишь в конце 60-х. После преодоления ряда
трудностей химики раскрыли также секреты гашиша или марихуаны, связав их
типичное действие с группой тетрагидроканнабинолов (ТГК).
Важный теоретический вклад в понимание различных психоделических ве-
ществ растительного и животного происхождения внесло исследование пси-
хоактивных производных триптамина, начатое в Будапеште Божормоньи и Жа-
ра. Диметилтриптамин (ДМТ), диэтилтриптамин (ДЭТ), дипропилтриптамин
(ДПТ) и другие подобные вещества принадлежат к простейшим молекулам, об-
ладающим психоделическим действием. Они обеспечивают психоделические
свойства южноамериканским нюхательным смесям кохоба, эпена и парика и
являются важной составляющей смесей аяхуаски. Как уже было отмечено вы-
ще, они являются также активными веществами в коже и выделениях жабы и в
мясе тихоокеанской "сонной рыбы" (КурЬояия иясия).
Теоретический интерес к производным триптамина объясняется тем, что
они в естественном виде существуют в человеческом организме, являются
производными важной аминокислоты триптофана и химически близки к нейрот-
рансмиттерам. Поэтому они могут быть эндогенными психотомиметическими
веществами, могут порождаться метаболическими процессами в теле и могут
иметь отношение к биохимии психозов. К встречающимся в природе производ-
ным триптамина относятся также активные алкалоиды из мексиканских свя-
щенных грибов - псилоцибин и псилоцин, о которых уже говорилось.
Таким образом, современные химические исследования определили приро-
ду большинства психоделических веществ, игравших значительную роль в ис-
тории человечества. Тайной осталась лишь ведическая сома - как ботани-
чески, так и химически. Кроме предположений Вессона о связи ее с мухомо-
ром (Amanita muscaria), есть и другие, указывающие на сходство с сирий-
ской рутой (Peganum harmaIa), китайской сосной (Ephedra sinica) и т. д.
Весьма прискорбно, что усилия антропологов, ботаников, фармакологов, хи-
миков, психиатров и психологов, энтузиазм которых отличал психоделичес-
кие исследования 50 - 60-х годов, были резко прекращены, прежде чем уда-
лось разгадать некоторые из оставшихся тайн психоделического мира, вызы-
вающих научный интерес.
Недавняя дискуссия относительно метилендиоксиметамфетамина (МДМА),
известного под названиями "Экстаз" или "Адам", привлекла внимание психо-
логов, психиатров, а также непрофессионалов к широкой группе психоактив-
ных вещестд, имеющих молекулярную структуру, сходную с мескалином, допа-
мином и амфетамином. Большинство этих веществ, представляющих интерес
для психиатрии, являются полусинтетв" ческими. Они не встречаются в при-
роде в чистом виде, но иМ химические предшественники и летучие масла со-
держатся а мускатном орехе, шафране, американском лавре и других расте-
ниях. Наиболее известны из этих родственных амфетамину психоделиков, или
эмпатогенов, МДА (3,4-медилендиоксиамфетамин), ММДА (З-метокси-4,5-мети-
лендиоксиамфетамин), ДОМ, или СТП (2,5-диметокси-4-метиламфетамин), ТМА
(3,4,5- триметоксиметиламфетамин) и 2С-Б (4-бромо-, 2,5-диметоксифенети-
ламин).
Кетамин гидрохлорид (кеталар, кетанест, кетаджет) - это полностью
синтетическое вещество, химически родственное известному фенциклидину (
PCP, "ангельской пыли"), анестетику, используемый в ветеринарной медици-
не и являющемуся опасным психоделиком, используемым непрофессионалами.
Несмотря на химическое сходство с фенциклидином, кетамин значительно от-
личается по своему психоделическому действию. Он производится фирмой
"Парк-Девис" в качестве диссоциативного анестетика и считается одним из
безопаснейших веществ, вызывающих общую анестезию в хирургии. Первона-
чально его назначали сотням тысяч пациентов, нуждающихся в немедленном
хирургическом вмешательстве. Однако, несмотря на биологическую безопас-
ность, его употребление резко снизилось, поскольку он вызывает так назы-
ваемый синдром опасности - необычные и весьма значительные изменения
восприятия и эмоций, переживаемые пациентами во время возвращения к нор-
мальному сознанию. Психиатрические исследования обнаружили, что кетамин
является мощным психоделиком, который в количествах, гораздо меньших,
чем используются в хирургии, может использоваться для психических иссле-
дований, обучения профессионалов и для терапевтических целей.
РИТУАЛЬНОЕ И ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ
использование психоделиков
Антропологи, исследовавшие ритуальное использование психоделиков в
различных примитивных культурах, отметили широкий спектр свойств, припи-
сываемых этим веществам, в том числе возможности определения болезней,
эмоциональной или психосоматической терапии, общения с миром духов,
предков, божеств и демонов, черную магию и ведовство, возвращение к
своим истокам, открытие экстрасенсорных каналов восприятия (телепатия,
ясновидение, психометрия и астральная проекция), трансценденцию смерти с
последующим исчезновением страха смерти, глубокие личные йзменения и
омоложение, общение с силами природы, с жизнью растений и животных, ук-
репление социальных связей в группе и т. д.
Поскольку большинство из этих разнообразных феноменов лежит за преде-
лами концептуальных рамок традиционной западной психологии и вообще
научных представлений, неудивительно, что западные ученые и просто обра-
зованные люди принимали эти утверждения скептически. Однако лаборатор-
ные и клинические исследования психоделиков в 50 - 60-х годах принесли
неожиданные подтверждения верованиям примитивных культур, подрывая вмес-
те с тем многие фундаментальные предположения и предрассудки ньюто-
но-картезианской науки.
Первым шагом в этом направлении было открытие того, что основные пси-
ходелики не вызывают специфических фармакологических состояний (токси-
ческих психозов), а являются неспецифическими усилителями психических
процессов. Исследование человеческой психики с помощью этих мощных ката-
лизаторов несомненно показало, что биографическая модель психики, соз-
данная фрейдовской глубинной психологией, касается лишь самой поверхнос-
ти психической динамики. Чтобы охватить все необычные переживания и наб-
людения в психоделических состояниях, необходимо создать более обширную
картографию человеческой психики. Эта картография, описанная и иллюстри-
рованная многими клиническими примерами в первой части книги, может быть
использована как объединяющая понятийная схема, проливающая свет на бо-
гатый мир психоделических наблюдений и приводящая их к общему знаменате-
лю.
Новая модель является настолько широкой, что охватывает все - или
почти все - феномены, описанные в различные исторические периоды в раз-
ных странах мира при использовании психоделиков. Различные культуры в
различные моменты своей истории акцентируют и культивируют определенные
специфические области переживаний или их сочетания. Так, например, древ-
ние мистерии смерти и возрождения, как, скажем, элевсинские мистерии,
осуществлявшиеся в течение примерно двух тысячелетий в Греции, концен-
трировались на глубоких трансформациях, связанных с перинатальной дина-
микой: встреча со смертью, превосхождение ее и возникающие в результате
этого изменения в переживании собственной жизни, иерархии ценностей и
отношении к Космосу. Уоссон, Хофман и Рак в книге "Дорога к Элевсину"
собрали убедительные доказательства того, что священный напиток кикеон,
использовавшийся в элевсинских мистериях, содержал производные спорыньи,
химически близкие к ЛСД (Wasson, Hoffman and Ruck, 1978).
Так называемые ритуалы перехода, существующие в различных примитив-
ных культурах и знаменующие важные биологические и социальные перемены,
вращаются вокруг триады рождения, секса и смерти. Они основываются на
переживаниях, характерных для третьей перинатальной матрицы: инициируе-,
мые переживают опыт психологической смерти и возрождения, как правило,
интерпретируемый как смерть в старой биологической или социальной роли и
рождение в новой. Так, в ритуалах совершеннолетия юноши и девушки рас-
сматриваются как умирающие для роли детей и рождающиеся в качестве
взрослых. Кроме того, в символический контекст этих ритуалов различные
культуры привлекают различные аспекты трансперсонального мира, к приме-
py, космологические и мифологические темы, утверждение в наследии пред-
ков, связь с тотемным животным, соучастие особых божеств или демонов и
проч.
Обучение шаманов часто имеет своей кульминацией так называемую шаман-
скую болезнь, в течение которой посвящаемый переживает различные элемен-
ты перинатальных матриц. Процесс смерти-рождения принимает форму спуска
в подземный мир, пыток, расчленения тела и уничтожения его демонами и
последующего возвращения в более высокий мир. Связанные с этим транспер-
сональные переживания, как правило, фокусируются на элементах природы -
на глубокой связи с космическими силами, животкыми и духами животных, с
жизнью растений и даже с неодушевленными объектами. Развитие экстрасен-
сорных способностей, появление творческого вдохновения и способности оп-
ределять и лечить болезни являются трансперсональными следствиями глубо-
кого и хорошо интегрированного переживания "шаманской болезни".
Другие ритуалы связаны с другими типами трансперсональных пережива-
ний - такими, как общение с духами и одержимость божествами, демонами и
иными архитипическими существами, целительство посредством духовных по-
мощников или животных, различные парапсихологические феномены и опыт
коллективного или расового бессознательного. Культурный и социальный
контекст и используемые техники создают избирательные каналы, обеспечи-
вающие доступ к различным уровням и областям описанной ранее картогра-
фии. Переживание глубокой эмпатии и значимой связи с другими, чувство
принадлежности к группе часто наблюдаются после мощных перинатальных пе-
реживаний, так же как и связь с различными типами трансперсональных сущ-
ностей.
Важно подчеркнуть, что описанные переживания в мистериях смерти и
рождения, ритуалах перехода, шаманской болезни и других ритуальных си-
туациях возникают как при использовании психоделических веществ, так и
при использовании ! мощных нефармакологических средств. Это подтвер-
ждает один из важных тезисов нашей книги, а именно, что нет существен-
ной разницы между психоделическими переживаниями и необычными состояния-
ми сознания, индуцированными другими техниками - контролируемым дыха-
нием, пением и барабанным боем, трансовыми танцами, практикой медитации
и т. д.
Я уже отметил, что психоделические исследования в общем подкрепили
утверждения относительно психоделических состояний, характерных для раз-
личных незападных культур. Психологи, психиатры и антропологи вынуждены
интерпретировать эти наблюдения таким образом, чтобы согласовать их с
современной западной психологией и научной философией. В контексте этой
книги особенно интересен вопрос, насколько утверждения о терапевтичес-
ких возможностях психоделиков выдерживают проверку современного научно-
го исследования.
Глубокое и часто драматическое воздействие психоделиков на экспери-
ментаторов в лабораторных условиях естественно вызвало предположение о
том, что они могут быть полезными и в качестве средств терапии. Однако
по определенным причинам во время первой волны проявления интереса к
психоделикам - в первые десятилетия нашего века, когда внима- ' ние сос-
редоточивалось преимущественно на мескалине, - по этому пути не пошли.
Тогда считали, что это вещество вызывает токсический психоз, что, разу-
меется, шло вразрез с интересами терапии.
Возможность терапевтического использования ЛСД впервые, в 1949 году,
предположил Кондро - через два года после того, как Столл опубликовал в
Швейцарии научное исследование по ЛСД. В начале 50-х годов многие иссле-
дователи независимо друг от друга рекомендовали ЛСД как средство психо-
терапии, способное углубить и интенсифицировать терапевтический процесс.
Пионерами этого подхода были Буш и Джонсон (1950), Абрамсон (1955) в
США, Сэндисон, Спенсер и Уайтлоу (1954) в Англии и Фредеркинг (1953) в
Западной Германии.
Первые сообщения об этих исследованиях привлекли серьезное внимание и
побудили психиатров и психологов различных стран мира провести собствен-
ные терапевтические эксперименты с ЛСД и другими психоделиками. Многие
сообщения, опубликованные в течение последующих двадцати лет, подтверди-
ли первоначальные предположения, что психоделики способны ускорять пси-
хотерапевтический процесс и сокращать время, необходимое для лечения
различных эмоциональных и психосоматических расстройств.
Кроме того, появились многочисленные исследования, указывающие на то,
что основанная на ЛСД психотерапия может оказать помощь различным кате-
гориям психиатрических пациентов, которые считались непригодными для
психоанализа и других форм психотерапии. Многие сообщения указывали на
терапевтический успех с хроническими алкоголиками, наркоманами, социопа-
тами, криминальными психопатами, людьми с извращенной сексуальностью и
серьезными расстройствами личности.
В начале 60-х годов была обнаружена новая сфера применения психодели-
ческой терапии: работа с безнадежными раковыми больными и другими неиз-
лечимыми пациентами. Этот подход смог не только облегчить эмоциональные
страдания и сильные физические боли, но значительно изменить представле-
ния о смерти и отношения к ней (Grof and Halifax, 1977).
Опыт использования ЛСД и других психоделиков в лечении эмоциональных
расстройств насчитывает теперь уже более трех десятилетий. Много време-
ни и усилий было посвящено исследованию их терапевтических возможностей,
опубликованы сотни профессиональных статей. Как и следовало ожидать, в
этой сложной и революционной области не обошлось без ошибок и достижений.
В течение этих тридцати лет были предложены многие техники терапевти-
ческого использования ЛСД и других психоделиков. Некоторые из техник не
выдержали испытания временем и были оставлены. Другие подверглись моди-
фикациям или были ассимилированы в более сложные терапевтические проце-
дуры. Здесь не место исследовать все стадии данного процесса: заинтере-
сованный читатель может найти подробные сведения в моей книге "ЛСД-пси-
хотерипия" (Grof, 1980). Я дам лишь краткий критический очерк истории
клинического использования психоделиков, рассматривая основные направле-
ния и сосредоточиваясь на тех из них, которые заслуживают вниманияс точ-
ки зрения наших сегодняшних знаний.
Среди подходов, преданных забвению из-за их примитивности и несоот-
ветствия сложному воздействию психоделиков, можно отметить попытку рас-
сматривать психоделики как еще одну группу фармакологических веществ
и,использовать их химические свойства. Это попытки использовать ЛСД в
качестве антидепрессанта, агента шока, отреагирования или вещества, ак-
тивизирующего хронические и стационарно-клинические состояния, чтобы
сделать их еще более поддающимися традиционному психиатрическому лечению.
Исследователи, сохранившие доверие к психоделической терапии в усло-
виях противоречивых сообщений начального этапа, пришли к заключению, что
психоделические вещества являются в большей или меньшей степени неспеци-
фическими усилителями, а терапевтический успех решающим образом зависит
от факторов нефармакологической природы (экстрафармакологических пере-
менных). Наиболее важными среди них являются структура личности пациен-
та, личность гида, или сидящего, терапевтические отношения, природа и
мера специфической терапевтической помощи, физический и межличностный
контекст сеанса.
Сами по себе психоделические вещества могут лишь активизировать пси-
хику и способствовать выявлению бессознательных и сверхсознательных про-
цессов в сознании. Будет ли этот процесс терапевтическим или деструктив-
ным и дезорганизующим, зависит от целого ряда иных переменных, не имею-
щих ничего общего с фармакологическим воздействием химических веществ.
Поскольку факторы организации и устройства сеанса оказываются крайне
важными, нельзя ожидать волшебных результатов просто от принятия психо-
деликов; их следует использовать в контексте сложной психотерапевтичес-
кой программы.
Даже если ограничиться терапевтическим использованием психоделиков в
контексте психотерапии, нетрудно видеть, что эти две составляющие - пси-
хотерапевтические процедуры и воздействие психоделиков - могут быть сое-
динены различным образом, с различной степенью эффективности. Менее ин-
тересная возможность - использование небольших доз психоделиков для ин-
тенсификации психотерапевтического процесса, случайные психоделические
сеансы в рамках нефармакологической терапии для преодоления защит и соп-
ротивлений, использование малых доз в групповой психотерапии и сочета-
ние гипноза и психоделиков, или гипноделическая терапия (Levine and
Ludwig, 1967). Среди техник терапии с использованием психоделиков наибо-
лее интересными и наиболее распространенными являются две: психолитичес-
кая и психоделическая терапия.
Психолитическая терапия. Термин был введен английским исследователем,
пионером в области ЛСД-терапии, Рональдом А. Сэндисоном. Корень "litic"
(от греч.: elisis" - растворение) указывает на процесс освобождения от
зажимов, разрешения конфликтов в психике. Как в теории, так и в практи-
ке, метод представляет собой модификацию и расширение фрейдовского ана-
лиза. Он предполагает прием ряда (15 - 100) средних доз психоделиков с
недельными или двухнедельными интервалами.
Психолитическая терапия представляет собой постепенное исследование
все более глубоких уровней бессознательного. Терапевт, как правило, при-
сутствует в течение нескольких часов кульминационного периода сеанса,
обеспечивая поддержку и в случае необходимости давая интерпретации. Все
феномены, происходящие во время сеансов или между ними, трактуются с ис-
пользованием основных принципов фрейдовской терапии.
Психоделическая терапия. Сам термин был предложен психиатром и иссле-
дователем ЛСД Хэмфри Осмондом и одобрен в его переписке с Олдосом Хак-
сли. Буквально это означает "проявление психики" (от греч.: epsyche" -
душа и edelein" - проявлять). Психоделическая терапия в нескольких важ-
ных аспектах отличается от психолитического подхода. Ее главная цель
состоит в том, чтобы создать человеку оптимальные условия для глубокого
трансформирующего переживания трансперсональной природы. Для большин-
ства людей это принимает форму смерти и рождения Эго, с последующим пе-
реживанием космического единства и других трансперсональных феноменов.
Среди факторов, способствующих таким переживаниям, - специальная под-
готовка, использование больших доз психоделиков, способствование углуб-
лению человека в себя через использование повязок для глаз, высококачес-
твенной стереофонической музыки в течение всего сеанса, использование
духовных сюжетов, искусства и красоты природы в организации сеанса и об-
становки. Разговоры допускаются только перед сеансом и после него. Во
время реального психоделического переживания разговоры не поощряются,
поскольку это мешает погружению в глубину эмоционального и психосомати-
ческого исследования себя. Психоделический терапевт не верит в блестя-
щие и своевременные словесные интерпретации или иные вмешательства,
соответствующие представлениям той или иной психотерапевтической школы.
Он предлагает пациенту отпустить себя, отказаться от обычных защит и от-
даться спонтанному терапевтическому потейциалу глубинной динамики души.
Большинство психиатров и психологов, проводивших клинические исследо-
вания с психоделиками, явно склоняются либо к психолитической, либо к
психоделической модальности. С моей точки зрения, каждый из этих подхо-
дов в своей чистой форме имеет существенные недостатки. В психолитичес-
кой терапии это теоретическое ограничение биографическими рамками, соот-
ветствующее фрейдовскому психоанализу, непризнание перинатальных и тран-
сперсональных аспектов психики, а также экстернализация процесса посред-
ством чрезмерного использования словесных интерпретаций.
В противоположность этому в психоделической терапии недостаточно вни-
мания уделяется биографическому материалу, когда он появляется в сеансе,
и слишком много ожидается от воздействия единичного трансформирующего
переживания. Использование "единичной большой дозы", характерное для
психоделической терапии, эффективно для алкоголиков, наркоманов, депрес-
сивных пациентов и людей, умирающих от рака: большинство терапевтичес-
ких изменений y пациентов с раз- . личными психоневрозами, психосомати-
ческими заболеваниями и дефектами личности требует обычно проработки в
тече-, ние ряда психоделических сеансов.
В следующем разделе я опишу форму психотерапии с использованием пси-
ходелических веществ, которая сложилась в моей клинической работе. Этот
подход сочетает в себе преимущества психолитической и психоделической
терапии и избегает их недостатков. Его основные принципы во многом по-
добны принципам холотропной терапии, детально описанной в предыдущих
главах этой книги. Это неудивительно, поскольку холотропное дыхание яв-
ляется прямым производным от клинической работы с психоделиками.
Принципы психоделической терапии
Процедура психоделической терапии состоит из трех различных, но взаи-
мосвязанных фаз. Первая - подготовительный период. Это ряд бесед без ис-
пользования медикаментов, во время которых человек подготавливается к
психоделическому опыту. Время, которое для этого необходимо, зависит от
личности клиента, характера его проблем, от того, какие вещества предпо-
лагается использовать, и некоторых других обстоятельств. В течение этой
фазы необходимо получить достаточную информацию об эмоциональных труд-
ностях и личной истории клиента, Еще более важно создать отношения дове-
рия между терапевтом и клиентом, которые являются важнейшим фактором,
определяющим течение и результат сеанса.
Когда эти цели достигнуты, необходима специальная встреча для обсуж-
дения специфических вопросов, связанных с психоделическим сеансом. Это
касается детальной информации о действии препарата, который будет ис-
пользован, его возможностях и связанным с ним риском и о том, какого ро-
да переживания он может вызвать. Терапевт должен обьяснить клиенту прин-
ципы терапевтического подхода, его стратегию, правила проведения психо-
делического сеанса. В конце этой встречи клиент должен подписать кон-
тракт, предусматривающий его информированность.
Вторая фаза - сам психоделический сеанс. Он должен проходить в об-
становке защищенности, где человека не будут беспокоить посторонние
влияния, а сам он будет иметь возможность полного самовыражения, если
это окажется необходимым. Помещение должно быть обставлено по-домашнему
и комфортно и со вкусом декорировано. По возможности оно должно быть
расположено в красивом загородном окружении, поскольку возвращение к
природе является важным аспектом психоделических переживаний. Ванна и
туалет должны быть легко доступны. Поскольку музыка является важным эле-
ментом психоделической терапии, хорошая звуковоспроизводящая система и
фонотека принадлежат к абсолютно необходимым составляющим оборудования
для психоделической терапии.
Перед психоделическим сеансом человек должен поститься или есть сов-
сем немного. Пост способствует необычным состояниям сознания и уменьшает
возможность проблем с желудком и кишечником. Предпочтительно, чтобы пе-
ред сеансом человек был в спокойном, расслабленном и медитативном сос-
тоянии, а не в состоянии стресса или хаотической деятельности. Приняв
препарат, человек большую часть сеанса должен оставаться в положении ле-
жа или полулежа, с повязкой на глазах и наушниками. Если дозы невелики,
возможен и экстернализованный сеанс, во время которого человек держит
глаза открытыми. Это в особенности касается производных амфетамина, та-
ких, как МДА и МДМА. Они могут усилить чувственное восприятие окружающе-
го, углубить межличностные отношения и вести к одухотворению обыденной
жизни. Однако если принимаются большие дозы, то сосредоточенность на
внутренних процессах ведет к большей глубине и меньшей спутанности пере-
живаний, а также способствует их лучшей интеграции. Основное правило бе-
зопасности психоделического сеанса состоит в том, что весь материал, ко-
торый появляется из бессознательного, должен быть принят сознанием, пол-
ностью пережит и интегрирован. В экстернализованной сессии это условие
не соблюдается, так как различные внешние отвлекающие факторы мешают
сосредоточению на внутренних процессах.
Во время интенсивных психоделических переживаний разговоры сводятся к
минимуму. Большую часть сеанса пациент держит глаза закрытыми, за исклю-
чением моментов, когда ему необходимо прерваться для посещения ванной
или туалета. По крайней мере один сидящий должен все время быть рядом,
чтобы менять музыку, помогать в случае необходимости и следить за безо-
пасностью внешней ситуации.
Постоянное присутствие сидящих - важная предпосылка для хороших и бе-
зопасных психоделических переживаний, даже если несложный сеанс потре-
бует от них минимума вмешательства. Гид выбирает подходящую музыку в
соответствии с переживаниями испытателя, кратко осведомляется каждые
полчаса, каковы эти переживания, может принести воды, помочь дойти до
ванной в случае необходимости и т. д.
Во время кульминационных часов сеанса специфические вмешательства мо-
гут быть необходимы, если клиент сопротивляется переживаниям, отказы-
вается сидеть с повязкой на глазах и в наушниках или проявляет стремле-
ние к проекциям и активным действиям. Описание этих ситуаций и обсужде-
ние уместных в разных случаях вмешательств читатель может найти в моей
книге "ЛСД-психотерапия" (Gгоf, 1980).
Во время постепенного исчезновения фармакологических эффектов психо-
делического вещества сидящему следует попросить испытателя рассказать о
своих переживаниях. В большинстве случаев сеанс приводит к спонтанному
заключению с хорошим разрешением проблем, возникших в нем. Подробное об-
суждение переживаний в конце сеанса или на следующий день может помочь
интеграции; полезными в этом отношении могут быть также написание отче-
та, рисование или медитация.
Если к моменту ослабления фармакологического эффекта не произошло
разрешения проблемы, может понадобиться активное вмешательство. Здесь
сидящие могут использовать техники холотропной терапии, описанные ранее.
Короткий период усиленного дыхания, соединенного с фокусированной рабо-
той над телом, обычно ведет к быстрому разрешению остающихся эмоцио-
нальных или психосоматических проблем. В случае необходимости работа мо-
жет быть продолжена на следующий день, пока не будет достигнута хорошая
интеграция.
Третья фаза, работа после сеанса, обычно состоит из нескольких интер-
вью без фармакологического вмешательства, во время которых пациент об-
суждает с ведущим свои переживания и возможности их интеграции в повсед-
невную жизнь. Возможны групповые взаимодействия, а также различные худо-
жественные выражения психоделических переживаний. Уже упоминалась воз-
можность дополнительных нефармакологических эмпирических сеансов и рабо-
ты с телом. В крайних случаях может возникнуть необходимость повторного
психоделического сеанса в течение той же недели, чтобы завершить геш-
тальт. В идеале курс психоделической терапии не должен быть ограничен
заранее установленным количеством сеансов. Терапевт и пациент должны
иметь возможность решать, насколько необходимы последующие сеансы. В це-
лом работа по раскрытию предпочтительнее назначения транквилизаторов,
которые в этом случае заморозили бы процесс в тяжелом состоянии и вос-
препятствовали бы разрешению проблемы.
Психоделические вещества - это мощный инструмент раскрытия глубин
бессознательного, равно как и вершин сверхсознательного. Они обладают
значительными позитивными возможностями, но вместе с этим представляют
также и серьезную опасность в определенных обстоятельствах. К работе с
ними нужно подходить с достаточной осторожностью. Как показывает исто-
рия психоделического движения, исследования в этой области приводили к
опасным срывам не только y новичков-экспериментаторов, но и y опытных
исследователей. Если психоделики вернутся в клиническую практику, они
должны будут использоваться при работе с группой, под постоянным контро-
лем коллег и взаимным наблюдением.
Холотропная терапия в целом не столь глубокая, как сеансы с большими
дозами ЛСД или псилоцибина, обеспечивает доступ к тем же эмпирическим
областям и терапевтическим механизмам. Постепенное развитие переживаний
и необходимость поддержания их собственными усилиями пациента делает
этот подход гораздо более безопасным и легче применимым в широком мас-
штабе. Если в будущем психоделическая работа вновь станет возможной, то
холотропная терапия может стать хорошей подготовкой как для терапевтов,
так и для пациентов. Привыкнув к ярким эмоциональным и психосоматичес-
ким переживаниям, они легче воспримут переход к психоделикам как логич-
ный следующий шаг.
Эта ситуация будет сильно отличаться от ситуации в начале 50-х годов,
когда появление ЛСД застало большинство профессионалов совершенно непод-
готовленными. Привыкшие к уютной атмосфере фрейдовских свободных ассо-
циаций (интервью один на один) или к бихевиористскому "разобуславлива-
нию", мыслящие в строго ньютоно-картезианской парадигме, они оказались
неспособными ассимилировать чуждый мир ЛСД- феноменов как практически,
так и теоретически. Что бы ни произошло в будущем с психоделической те-
рапией как таковой, теперь уже трудно игнорировать тот факт, что подоб-
ные смущающие наблюдения не всегда требуют странных экзотических ве-
ществ, но могут быть вызваны такими простыми средствами, как дыхание и
звук. Нужно лишь время, для того чтобы этот факт был признан и след-
ствия из него революционизировали психиатрию, психологию и психотерапию.
До сих пор мы говорили об общих принципах терапевтической работы с
психоделиками. Хотя эти вещества относительно неспецифическим образом
активизируют биографические, перинатальные и трансперсональные области
психики, в определенных аспектах своего фармакологического действия они
различны и выборочно акцентируют различные параметры психоделического
опыта. Далее я хочу добавить несколько специфических замечаний относи-
тельно наиболее важных веществ, использовавшихся в психотерапевтическрй
работе.
ЛСД-25 (диэтиламид лизергиновой кислоты) после нескольких декад кли-
нических исследований остается наиболее примечательным и интересным из
всех психоделиков. Его невероятная эффективность и биологическая безо-
пасность не знают себе равных среди других психоактивных веществ. Всего
лишь 25 микрограмм могут вызвать заметные психологичесхие изменения,
продолжающиеся 6 - 8 часов. Оптимальная доза для терапевтической проце-
дуры, описанной выше, от 250 до 500 мкг. Наибольший недостаток ЛСД сос-
тоит в том, что в больших дозах он может привести к глубоко дезоргани-
зующим переживаниям и при определенных обстоятельствах и неправильном
обращении может спровоцировать опасное поведение.
Псилоцибин, чистый алкалоид, выделенный из мексиканских священных
грибов, похож по своему действию на ЛСД. Как исследователи в условиях
контролируемого эксперимента, так и опытные эксперты с трудом различали
эти вещества, разве что по более быстрому действию псилоцибина. Доза,
оптимальная для психотерапевтических целей, - между 25 и 35 мг. Несмот-
ря на то что индианка-курандера Мария Сабина сочла синтетически получен-
ный псилоцибин вполне удовлетворительной заменой священных грибов,
большинство экспертов предпочитают вещество естественного происхождения.
Свежие или сушеные псилоцибиновые грибы считаются в психоделических кру-
гах наиболее мягким психоактивным веществом и рекомендуются как
идеальное средство для введения неофитов в мир психоделического опыта.
Сульфат мескалина, вещество, определяющее психоделическое действие
пейота, по своему действию напоминает два названных вещества. Наиболее
значительная разница состоит в богатстве цвета в мескалиновых визуализа-
циях, а также частых проблемах с пищеварительным трактом (обычно это
тошнота и рвота). Мескалин никогда не был популярен в качестве психоте-
рапевтического средства. Один из его недостатков, кроме побочного дей-
ствия на пищеварительную систему, - высокая токсичность и небезопас-
ность. Даже дозы, обычно используемые в клинической работе (150 - 500
мг) оказывают влияние на печень и дают изменения, отмечаемые лаборатор-
ными тестами. Токсичность мескалина достигает опасного уровня при дозах
около 1000 мг. В отличие от этого, натуральный пейот имеет среди индей-
цев репутацию лекарства с широким спектром применения. Его медицинские
возможности признаются даже теми индейцами, которые возражают против его
использования в религиозных ритуалах. Горький вкус пейота и рвотный эф-
фект служит фактором, ограничивающим количество перевариваемого вещества.
Среди краткодействующих производных триптамина два заслуживают спе-
циального внимания. Дипропилтриптамин (ДПТ) специально исследовался как
вспомогательное средство при работе с алкоголиками и раковыми больными и
оказался сравнимым с ЛСД (Grof et al., 1973; Richards et al., 1979). Как
все производные триптамина, его нужно вводить посредством укола; воздей-
ствие ингаляции недостаточно предсказуемо. Оптимальная терапевтическая
доза - от 75 до 125 мг, действие резко прекращается через четыре часа.
5-метокси-ДМТ - терапевтически интересное вещество, так как дает возмож-
ность получить мощные переживания в течение одного часа. В зависимости
от дозы оно может быть использовано для работы на биографическом уровне,
на уровне перинатальных и трансперсональных исследований или для глубо-
ких трансформирующих переживаний совершенно абстрактной, бессодержа-
тельной природы, которые пациенты часто сравнивают с первичным ясным
светом, описанным в "Тибетской книге мертвых".
Йаге считают "великим лекарством" среди аяхуаскеро в Южной Америке,
причем принимать его может либо пациент, либо целитель. Попытки прове-
рить это в условиях западной клиники были немногочисленными. Наиболее
существенные результаты относительно терапевтического эффекта йаге и
гармалиновых алкалоидов получил Клаудио Нараньо (Narahjо, 1973). Он опи-
сывает драматические терапевтические изменения y десяти из тридцати па-
циентов, принимавших гармалин. Интересный аспект этого опыта состоял в
необычно частых появлениях специфических образов коллективного бсссозна-
тельного, в том числе огромных кошек, змей и обнаженных черных женщин.
Наряду с этим имели место и более обычные переживания - прохождение че-
рез утробу, смерть, визуализации половых органов, космические пейзажи и
др. Эффективная доза гармалина, по Шульгину, - между 300 и 400 мг перо-
рально.
Опыт относительно ибогаина так же невелик, как и в предыдущем случае,
и также основным источником данных является отчет Клаудио Нараньо, осно-
ванный на 40 сеансах с тридцатью пациентами, где использовался либо ибо-
гаин, либо экстракт ибоги (Naranjо, 1973). Он отмечает, что ибогаин вы-
зывает проявление инстинктивных аспектов психики, преобладание агрессив-
ных и сексуальных тем и образов животных. Оптимальная доза ибогаина,
по-видимому, между 3 и 5 мг на килограмм веса.
В отличие от ЛСД, являющегося биологически безопасным, но обладающим
глубоким и сильным психологическим действием, психоделические амфетами-
ны (за исключением ДОМ или СТР) психологически мягки, в то время как их
физиологические свойства могут вызывать проблемы. Они безопасны лишь в
небольших количествах, а их симпатомиметические свойства делают их опас-
ными для людей с сердечно-сосудистыми нарушениями, в особенности для лю-
дей с больным сердцем или повышенным давлением. Большинство психодели-
ческих амфетаминов (эмпатогенов) вызывают лишь минимальное изменение
сенсорного восприятия, одновременно сильно увеличивая эмоциональную
реакцию, стимулируя философское мышление и вызывая глубокие духовные пе-
реживания. Они раскрывают каналы эмпатии и увеличивают чувство связи с
другими людьми и с окружающей природой. Их можно использовать в группах
полностью или частично экстернализованного типа.
Во время недавней волны профессионального и общественного интереса к
МДМА ( "Адам" или "Экстаз") это вещество считалось "напитком любви", от-
крывающим сердечную чакру. Прежде чем его широкое использование вызвало
реакцию законодателей, установивших за ним строжайший контроль, оно ис-
пользовалось многими профессионалами при консультировании супругов и в
семейной терапии, а также как средство восстановления доверия к людям и
человеческим отношениям y пациентов, подвергшихся значительным травмам.
Терапевтическая работа с эмпатогенами требует иного выбора музыки, чем
работа с ЛСД или псилоцибином. Мягкая, текучая, тихая музыка лучше все-
го соответствует психологическому воздействию этих веществ. Среди эмпа-
тогенов два вещества заслуживают специального упоминания: ДОМ, или СТР,
обладает значительной длительностью действия (до нескольких дней), а
2С-Б сочетает общее эмпатогенное воздействие с богатыми изменениями ви-
зуального восприятия, что заставляет поместить его гдето между МДМА и
ЛСД.
Гидрохлорид кетамина - вещество, сочетающее анестетические и пси-
ходелические свойства, - особенно интересно с эвристической точки зре-
ния. Оно дает доступ к наиболее необычным областям опыта, часто к значи-
тельным философским или духовным открытиям и к прозрениям космического
процесса творения самой реальности. Его недостаток состоит в том, что
пациент в значительной степени теряет координацию, испытывает трудности
вербального выражения, а также трудности последующего воспоминания своих
переживаний. Кетамин наименее интересен с терапевтической точки зрения,
так как переживания под его воздействием в наименьшей степени ведут к
устойчивым эмоциональным и психосоматическим трансформациям. Его цен-
ность состоит в глубоких и устойчивых изменениях мировосприятия и ради-
кально новом понимании смерти. Оптимальная доза составляет от одной де-
сятой до одной шестой анестетической дозы, то есть от 100 до 150 мг
внутримышечно. Музыка, используемая для сеанса с кетамином, должна быть
медленной, выразительной, "космической" и соответствовать характеру пе-
реживаний.
Возможно, что некоторые недостатки кетамина могут быть преодолены
посредством разделения его активных компонентов, поскольку кетамин яв-
ляется смесью декстро- и леворотационных фракций. Существует гипотеза,
что анестетические и психоделические свойства селективно связаны со спо-
собностью двух компонентов вращать поляризованный свет направо или нале-
во. Поскольку они могут быть разделены, психоделические эффекты кетами-
на могут быть изучены отдельно от анестетических.
ОГЛАВЛЕНИЕ
