|
|
Ты, книга юности, дочитана, увы!
Часы веселия, навек имчались вы!
О птица-молодость, ты быстро улетела,
Ища свежей лугов и зеленей листвы.ПЛОССАРИИ: Книга юности - записанные на страницах ума юношеские мечты, амбиции и сумасбродство. Часы веселия - захвачен-ность мирскими удовольствиями. Умчались - отброшены прочь. Птица-молодость - вечно свежая духовная мудрость. Ища свежей лугов и зеленей листвы - в поисках вечного великолепия Духа.
ДУХОВНАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ
По земным меркам, достоин сочувствия тот молодой верующий, который отказывается подчиняться материальным желаниям и отстраняется от мирских удовольствий. Может показаться трагедией, что он отверг амбиции и мечтания, записанные на живых страницах его молодого ума. Однако, поступив так, молодой человек вослед за своей улетевшей птицей-интуицией попадает в яркий сад вечно свежей космической мудрости. Богопознание вначале наполняет его индивидуальную душу, а затем расширяет ее до степени вездесущести.
ПРАКТИЧЕСКОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ
Заблудшие люди ужасаются: "Как могут пылкие души отвергать материальные желания, вожделения и даже честолюбивые амбиции ради того, чтобы полностью посвятить себя поискам Бога и истины?" Однако отважный человек не боится потратить последние гроши, лишь бы вновь обрести принадлежащее ему по праву сокровище. Чтобы нечто приобрести, надо чем-то пожертвовать; не сделав вложений, не получишь прибыли. И не надо близоруко держаться за малые мирские возможности - отбросьте их ради великих духовных достижений, гарантией которых являются свидетельства тех, кто познал Бога.
Любовь моя! Когда бы Он вручил
Нам этот мир, который так уныл, -
Его в куски разбили б мы и вновь
Слепили так, чтоб сердцу стал он мил.ГЛОССАРИИ: Любовь - бесконечный разум Бога, проявляющийся во Вселенной как космическая любовь - божественная сила притяжения и гармонии. Он - Космический Закон, универсальный принцип кармы (причины и следствия). Этот мир, который так уныл -достойная сожаления двойственная природа космоса, наполненного смесью зла с добром, смерти с жизнью, печали с радостью. В куски разбили бы - устранили бы все случающиеся на земле несчастья. Вновь слепили так, чтоб сердцу стал он мил - преобразили бы мир согласно божественному совершенному плану, сокрытому в сердцевине каждой души.
ДУХОВНАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ
Если человек сумеет согласовать внутренне присущую ему божественную волю с чистым бесконечным разумом Бога, проявленным во Вселенной как Божественная Любовь и Космический Закон (правящий всем посредством причин и следствий), то он обретет мудрость и силу, позволяющие уничтожить порожденные кармой неблагоприятные обстоятельства и преобразить мир согласно изначальному идеальному плану Бога. Уподобляясь Создателю, такие люди делают мир милым сердцу. Стремление к ничем не омраченному счастью исходит из сердцевины души, где сокрыто божественное совершенство и вечное блаженство нашей истинной сущности.
ПРАКТИЧЕСКОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ
Мир представляет собой божественную загадку. Добро в нем переплетено со злом, радость с печалью, жизнь со смертью. Беспомощно страдая от "причуд" природы, чуткий человек часто с грустью думает, что надо бы изменить условия жизни на земле согласно внутреннему чувству справедливости и данному Богом сознанию .
В согласии с любовью и законом, правящим всем миром, следует стараться изменить то, что достойно сожаления, и, согласно своему желанию, улучшить жизнь, изо всех сил пытаться сделать землю светлым и радостным местом. Замахнувшиеся на это не обязательно сразу же полностью осуществят задуманное, но пусть это не расхолаживает нас: нужно продолжать делать, пусть даже в малой мере, все, что может превратить землю в более достойное место. Человек создан по образу и подобию Бога; в нас потенциально скрыты божественные силы. Нужно извлечь их на поверхность сознания и применить для решения головоломки жизни (которая с умыслом создана такой трудной).
Не следует винить за невзгоды Бога. Божественная Любовь Господа и Его Закон призваны возвысить всех существ, и лишь человеческое падение создает дисгармонию. Сострадательный Создатель наделил человека достаточными возможностями для победы над всеми трудностями. Если бы это было не так, то Он не делал бы посылаемые нам испытания столь тяжелыми. Он наполнил землю проблемами, которые кажутся запутанными и ненужными, но сделал это для того, чтобы, решая их, Его дети пробудили свою спящую несокрушимую энергию. Когда человек встречается с препятствиями и трудностями, тогда ему приходится обращаться за помощью к этой дремлющей в уме безграничной непобедимости. Сообща дети Бога могут превратить землю в место радости.
Каждый человек, каждая нация, каждая мировая цивилизация дает в год 365 театральных представлений. Разнообразие ролей делает театр мира весьма увлекательным. Если бы этот мир уже был совершенен и населен только ангелоподобными существами, было бы не интересно; само существование нашего мира стало бы неоправданным. Так как в Боге все совершенно, нет нужды в совершенном мире вне Его. Бог создал людей по Своему образу и подобию, наделив их разумом и свободой воли, чтобы они имели возможность или отвергнуть Господа, или принять Его. Он надеется, что Его дети преодолеют свои врожденные недостатки, отвергнут земные соблазны и используют свободу выбора, чтобы найти Отца. Таким образом, люди - потенциально совершенные, но внешне полные недостатков существа - были помещены на земную арену борьбы, чтобы узнать, как выбраться из-под кучи осколков искусственных ограничений, скрывающих нашу внутреннюю божественность.
Не стоит сушить себе мозги или разочаровываться в устройстве мира, если мы не можем понять всех парадоксов добра и зла, счастья и горя, богатства и нищеты, ума и тупости, войны и мира, сострадания и жестокости. Игра интересна именно своей непредсказуемостью, запутанностью и головоломностью, эффектным драматическим завершением. Подобным образом, когда-нибудь где-нибудь перед нами раскроется цель сверхсложной космической драмы, разворачивающейся согласно безупречному плану Бога .
Если бы цель столь панорамного представления была известна с самого начала, нельзя было бы говорить об отточенном космическом сценарном искусстве. Как умело Он скрыл исход спектакля за многочисленными ширмами земных цивилизаций и индивидуальных жизней! В последнем акте, в посмертном состоянии, достигший совершенства человек видит божественный сценарий и понимает, что именно происходило. В свое время Бог вдруг поднимет занавес, дав возможность всем возвышенным душам увидеть финал космической драмы, ее величественное и благородное завершение, которому столь долго предшествовали акты трагикомедии.
О неизбывная Луна моей отрады!
Восходит месяц вновь над нашим садом,
Но тщетно станет он потом, взойдя,
Искать меня за этою оградой.ГЛОССАРИИ: Неизбывная Луна моей отрады - ничем не нарушаемое блаженство пребывания в Боге, известное только тем душам, которые вышли за пределы преходящего космоса. Восходит месяц вновь над нашим садом - феномены внешней Вселенной подвержены переменам. Потом, взойдя - будучи, как и вся проявленная природа, скованным ее периодическими циклами. Тщетно станет... искать меня - разве найдешь того, кого уже здесь нет? Слившись с Духом, я стал неподвластным влиянию материи. За этою оградой - на земле.
ДУХОВНАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ
"Неизменная радость, рожденная в уединенном медитативном поиске, отныне навеки принадлежит мне. Малый земной сад, освещенный неверным лунным светом, больше не способен вместить мое естество, слившееся с вездесущестью Духа. О внешняя луна, не ищи меня больше: я ушел отсюда к царственному сиянию!"
ПРАКТИЧЕСКОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ
Человек должен стремиться проявить свое внутреннее естество, ибо каждый из нас является не телом, привязанным к определенному месту в пространстве, а безбрежной душой, временно ограниченной внешними условиями.
[В своей "Автобиографии йога" (гл. 33) Парамахамса Иогананда комментирует это четверостишие "Рубайята", описывая состояние души, достигшей духовного освобождения.]
Упанишады содержат подробную классификацию каждой стадии духовного продвижения. Так, сиддх ("совершенное существо") есть результат развития от стадии дживанмукта ("освобожденный при жизни") до уровня парамукта ("достигший высшего освобождения" - победы над смертью). Последний полностью освободился от власти майи и ее реинкарнационных кругов...
Здесь "неизбывная Луна моей отрады" - это Бог, вечная Полярная звезда, не знающая угасания и разрушения. "Месяц", который "восходит вновь над нашим садом", - это внешний космос, заключенный в оковы периодических подъемов и спадов. Благодаря самоосознанию персидский ясновидец навсегда освободился от принудительных возвращений на землю - в сад природы, в лоно майи. "Но тщетно станет он потом, взойдя, искать меня за этою оградой" - напрасны будут попытки удивленной Вселенной отыскать того, кто навсегда исчез!
В тот час, как звездами поляна запестрит
И свежий ветерок в весенний сад влетит,
Блажен, кто сядет пить на пару с Другом
И разобьет потом бокал о камень плит!ГЛОССАРИИ: Звездами поляна запестрит - астральное зрение даст возможность увидеть сияние душ, заключенных в телах существ, населяющих землю. Свежий ветерок в весенний сад влетит - еще одна душа войдет в вечно цветущий сад космического сознания. Пить на пару с Другом - приобщение "я" (ограниченное эго) к вездесущести Духа. Разобьет бокал - во Вселенной исчезнет еще одно эго - душа обретет полное освобождение в Духе.
ДУХОВНАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ
"Для каждого наступит блаженный миг, когда он отправится через сияющую астральную сферу, распростертую над физическим миром, в вечно цветущий сад космического сознания, где ограниченное телом малое "я" исчезнет, расширившись до безграничного Единства. Пробка-неведение будет удалена, и ты как свободная душа (образ Бога в тебе) выскользнешь из ограничивающих сосудов физического и астрального тел, чтобы навсегда слиться с океаном Духа, в котором столь долго плавал как обособленное и одураченное иллюзией существо.
И тогда бокал иллюзорного существования освободится от своего содержимого (души); он будет разбит, чтобы майя никогда не наполнила его вновь".
ПРАКТИЧЕСКОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ
Не имеет значения, постиг ли уже человек загадку жизни или еще нет. Важно стремиться найти истинное счастье, Радость, которая является источником нашего бытия. Полностью развив свой потенциал (физический, психический и духовный), смертное становится бессмертным. Просветления достигает тот, кто неуклонно исполняет требования совести и следует советам святых, а также делится обретенными мудростью и радостью с другими. Такой человек вдохновляет и возвышает тех, кто ищет в себе скрытый свет.
О смертное существо, прислушайся к голосу мудрости Омара Хайяма. Тебе свыше предопределено бороться, и эта борьба закончится лишь тогда, когда ты внутренне войдешь в то возвышенное состояние, в котором малое "я" поднимется над всеми ограничениями (телесными, религиозными и расовыми) и как большое "Я" погрузится в великое братство всего живого, воссоединившись с Единой Жизнью.
Такова высшая цель существования, описанная в кульминационном четверостишии, которым завершается "Рубайят".
Написано Парамахамсой Иоганандой в тридцатых годах двадцатого столетия, когда он работал над интерпретацией "Рубайята", позже частями опубликованной в журнале Общества Самоосознания. Шри Дая Мата (президент Общества Самоосознания, которая с 1931 г. была близкой ученицей Парамахамсаджи) вспоминала, что слова, приведенные ниже, исходили из души Иогананды, когда он находился в состоянии глубокого самадхи. Вначале он говорит о своем духовном поиске (и поиске всех, ищущих Божество, - включая и опьяненного Богом Омара Хайяма), а затем - от имени своего единства с Любовью, которая и является Богом. Парамахамсаджи дал этим двум страницам также подзаголовок: "Священное писание Любви".
Я искал любовь во многих жизнях. Стремясь узнать любовь, я проливал в разлуке горькие слезы раскаяния. Я принес в жертву всё, все свои привязанности и иллюзии, лишь бы узнать, что связан любовью только с Любовью, с Богом. Я пил любовь преданностью всех сердец. Я увидел, что Он есть Единый Космический Возлюбленный, Единый Аромат, ощущаемый во всех цветах любви, растущих в саду жизни.
Многие грустные и беспомощные люди удивляются, почему любовь ушла из одного сердца к другому, но пробужденные души осознали, что сердце не мерцает любовью к другим людям, а горит ровным пламенем Аюбви, которая является Богом, присутствующим во всех сердцах.
Господь постоянно шепчет тебе в безмолвии: "Я есмь Любовь. Но, чтобы ощутить взаимообмен любовью, Я разделил Себя на три части: любовь, любящий и возлюбленный. Моя любовь чудесна, чиста, вечно радостна. Я ощущаю ее вкус в самых разных формах и проявлениях.
Как отец Я пью ответную любовь, текущую из сердец моих детей. Как мать Я пью нектар безусловной любви из чаши души младенца. Как ребенок Я впитываю защищающую меня любовь здравых суждений отца. Как малыш Я пью беспричинную любовь из Святого Грааля материнской привязанности. Как господин Я пью любовь верных мне слуг. Как слуга Я удовлетворяю жажду из кубка внимания ко мне хозяина. Как гуру Я наслаждаюсь чистой любовью преданных учеников. Как друг Я пью из источника спонтанной любви. Как божественному другу Мне открыты сосуды с кристально чистой водой космической любви чтущих Бога сердец.
Любовь связывает меня узами только с Любовью, но Я позволил себе впасть в иллюзию: когда думаю только о своих детях; когда забочусь только о своей любимой; когда принимаю в расчет интересы только моего хозяина. Но так как Я люблю только Аюбовь, то в конце концов Я порву цепи иллюзии бесчисленных земных "я". Именно поэтому Я забираю отца на астральные поля, когда он забывает, что его дети защищены Моей, а не его любовью. Я отнимаю младенца от груди матери, чтобы она смогла понять, что обожает в нем именно Мою любовь. Я отвращаю любимую от любящего, который воображает, будто она, а не Моя любовь в ней отвечает взаимностью.
Так Моя любовь играет, то проявляясь, то прячась в человеческих сердцах, чтобы каждый смог научиться поклоняться не временным человеческим вместилищам Моей любви, а самой Аюбви, танцующей в разных сердцах.
Аюди говорят друг другу: "Люби лишь меня", а Я делаю их уста холодными и навеки сомкнутыми - чтобы не было слышно этой лжи. Все они Мои дети, и Я хочу, чтобы они научились произносить истину: "Люби Единую Любовь во всех нас". Слова "я люблю тебя" фальшивы, если ты не понимаешь, что "Бог как любовь во мне любит Свою любовь в тебе".
Луна смеется над миллионами любящих, которые в искреннем заблуждении обращались к своим возлюбленным: "Я полюбил тебя навеки". Их черепа засыпаны зыбучими песками вечности. Они больше не могут выдохнуть: "Люблю тебя". Они даже не способны вспомнить свои обещания любить друг друга вечно.
Не произнеся ни слова, Я люблю тебя всегда. Только Я имею право сказать "люблю тебя", ибо Я любил тебя до твоего рождения; Моя любовь дала тебе жизнь и поддерживает ее в тебе сейчас; и только Я буду продолжать любить тебя, когда ты через врата смерти уйдешь туда, куда не последует за тобой никто - даже тот человек, который больше всех любил тебя.
Я - любовь, которая дергает людей-марионеток за веревочки эмоций и инстинктов, чтобы вы играли драму любви на подмостках жизни. Если ты любишь только Мою любовь, то она чудесна и бесконечно радостна, но если ты подменишь ее человеческими эмоциями и привязанностью, то течение покоя и радости в твоей жизни прервется. Пойми, Мое дитя, что именно по Моей любви ты тоскуешь.
Те, кто любят Меня как одно существо или лишь отчасти любят Меня в одном существе, не знают, что такое Любовь. Только тот знает Любовь, чья любовь ко Мне мудра, безошибочна, полна и безусловна; тот, кто любит Меня совершенно и равно во всем и кто любит Меня совершенно и равно как всё".
I
Светило в сеть огня поймало каждый кров,
И в чаше, бусинкой отметил день Хосрое.
Пора открыть вино. "Вставай! Упейся утром!" -
Со светлой башни к нам летит рассветный зов.
II
Рано утром я слышу призыв кабака:
"О безумец, проснись, ибо жизнь коротка!
Чашу черепа скоро наполнят землею.
Пьяной влагою чашу наполним пока!"
III
Торопится, летит за часом час, Саки,
Ты кубок для меня уже припас. Саки?
Заря уж занялась! Мы в дверь замком колотим.
Уж солнце хлынуло!.. Впусти же нас. Саки!
IV
Вновь радостна земля, вновь радугой росы
Манит степной ковер чарующей красы.
В ветвях - в перстах Мусы - цветов благоуханье,
В целебном ветерке дыхание Исы.
V
Давно уже не видно роз Ирама,
Забыты семь колец на чаше Джама,
Но старое вино в ней как огонь горит
И слышен шум ручья в саду у храма.
VI
Дауд сомкнул уста во мраке давних дней,
И все ж на пехлеви стихами соловей,
На тайном языке, взывает к бледной розе:
"Красавица, вина пурпурного испей".
VII
Древо печали ты в сердце своем не сажай,
Книгу веселья, напротив, почаще читай,
Зову хотенья внимай и на зов отвечай,
Миг быстротечный встречай и лозою венчай.
VIII
Смотрите! Цветы, что в долине пестрели,
От знойных лучей за неделю сгорели.
И ныне нигде не найти нам следа
Кубада и Джима - им розы алели...
IX
Хвала, коль сила есть, и мышцам, и костям;
Но в жизни только дух дарует стойкость нам.
Подачек не бери, пусть даже от Хатема,
Не гнись перед врагом, хотя бы он - Рустам.
X
В полях - межа. Ручей. Весна кругом.
И девушка идет ко мне с вином.
Чудесно как! Султану не зазорно
На троне помечтать о дне таком.
XI
Ты в зарослях поешь. Есть хлеба каравай,
Диван стихов, вино (полнее наливай!),
И - простаку дурным покажется пускай -
Я просто жалкий пес, коль оглянусь на рай!
XII
Сулят мне: в Эдеме усладу найдешь,
По мне же и сок винограда хорош!
Наличность бери, а на слово не верь.
Лишь издали гром барабана хорош!
XIII
Смеялась роза: "Милый ветерок
Сорвал мой шелк, раскрыл мой кошелек
И всю казну тычинок золотую,
Смотрите, - щедро кинул на песок".
XIV
Ты увеличишь век - душою умалясъ;
Сокровище найдешь - смертельно изнурясь.
И станешь ты над ним похож на снег в пустыне,
День поискрясь, и два, и три и... испарясь.
XV
Хоть на ветер бросай золотое зерно,
Хоть давай его в рост - уж не все ли равно?
Ибо мы не трава и, когда закопают,
По весне прорасти никому не дано.
XVI
Сей караван-сарай, где то и дело день
Спешит, как гостя гость, сменить ночную тень, -
Развалины хором, где шли пиры Джамшидов,
Гробница, что дает Бахрамам спящим сень.
XVII
Дворец, где царь Джамшид пиры давал,
Прибежищем лисиц и ланей стал.
Бахрам разил онагров на охоте,
Смотри, он сам, сраженный смертью, пал.
XVIII
На зеленых коврах хорасанских полей
Вырастают тюльпаны из крови царей,
Вырастают фиалки из праха красавиц,
Из пленительных родинок между бровей...
XIX
Трава, которою - гляди! - окаймлена
Рябь звонкого ручья, - душиста и нежна.
Ее с презрением ты не топчи: быть может,
Из праха ангельской красы взошла она.
XX
Мой Друг, приди сейчас! Поверь, что "завтра" нет,
И все, что есть у нас, - сегодняшний рассвет.
А завтра - догонять, покинув этот свет,
Людей, бредущих прочь уже семь тысяч лет.
XXI
Где вы, друзья? Где вольный ваш припев?
Еще вчера, за столик наш присев,
Беспечные, вы бражничали с нами...
И прилегли, от жизни охмелев.
XXII
Снова туча на землю роняет слезу.
Трезвый, этого зрелища я не снесу.
Нынче мы, на траве развалясь, отдыхаем -
Завтра будем лежать под травою внизу.
XXIII
Испей вина! В земле заснешь навечно ты.
Без милой, без врага, без друга, без четы.
Загадку не постичь, хотя слова просты:
"Вторично не цветут увядшие цветы".
XXIV
Тем людям, которых заботы гнетут,
И ждущим с надеждой тех дней, что придут,
Кричит муэдзин с минарета: "Невежды!
Награды своей не получите тут!"
XXV
Великие, что знанья стяг взметнули,
Светилами поэзии сверкнули,
И те из мглы не вырвались ночной:
Нам рассказали сказку - и уснули.
XXVI
Где мудрец, мирозданья постигший секрет?
Смысла в жизни ищи до конца своих лет:
Все равно ничего достоверного нет -
Только саван, в который ты будешь одет...
XXVII
В детстве ходим за истиной к учителям,
После - ходят за истиной к нашим дверям.
Где же истина? Входим всегда и уходим
Той же дверью. Вот смысл этой сказки, Хайям!
XXVIII
Когда-то просвещал нас синклит седых бород,
Когда-то восхищал нас и нашей мысли плод...
А что в конце осталось? Последний вывод вот:
Сюда прилив примчал нас, отсюда вихрь несет.
XXIX
Словно ветер в степи, словно в речке вода,
День прошел - и назад не придет никогда.
Моя жизнь во Вселенной как речка и ветер:
Я не знаю, откуда иду и куда.
XXX
Так как все за меня решено в вышине
И никто за советом не ходит ко мне -
Зачерпни-ка мне в чашу вина, виночерпий:
Выпьем! Горести мира утопим в вине.
XXXI
От зенита Сатурна до чрева Земли
Семь ступеней одну за другой мы прошли.
Я распутал все петли вблизи и вдали,
Кроме самой простой - кроме смертной петли.
XXXII
Кто в тайны вечности проник? Не мы, друзья,
Осталась темной нам загадка бытия.
За пологом про "я" и "Ты" порою шепчут,
Но полог упадет - и где мы, Ты и я?
XXXIII
Я небо вопрошал: "Скажи, куда твой свет
Ведет мою судьбу по жизни столько лет?"
Услышал от него: "Ты знаешь сам ответ,
Но знаньем ты богат, а пониманьем - нет".
XXXIV
Спросил у чаши я, прильнув устами к ней:
"Куда ведет меня чреда ночей и дней?"
Не отрывая уст, ответила мне чаша:
"Ах, больше в этот мир ты не вернешься. Пей!"
XXXV
Безжизненный кувшин, что я купил однажды,
Вдруг тайны мне открыл (так делает не каждый):
"Я с чашей золотой царем был, а теперь
Служу я пьяницам для утоленья жажды".
XXXVI
Мне горестно смотреть, когда гончар жесток.
Он глину мнет и бьет, и на любой пинок:
"О, смилуйся! Ведь я, как ты, была живая!.."
Все время слышится из глины голосок.
XXXVII
Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь,
Дел сегодняшних завтрашней меркой не мерь,
Ни былой, ни грядущей минуте не верь,
Верь минуте текущей - будь счастлив теперь!
XXXVIII
Идет куда-то жизнь - бездомный караван...
Блаженством отдыха живет полночный стан.
А завтра, мой Саки... Что говорить о завтра!
Успей вина подать: уже восток багрян.
XXXIX
Веселись, чтоб потом о судьбе не грустить,
Рок легко оборвет твою тонкую нить...
Пей вино и забудь о превратностях мира, -
Пусть тревожится тот, кому вечно в нем жить!
XL
Сегодня - оргия. С моей женой,
Бесплодной дочкой Мудрости пустой,
Я развожусь! Друзья, и я в восторге.
И я женюсь - на дочке лоз простой.
XLI
Смерть я видел, и жизнь для меня - не секрет.
Снизу доверху я изучил этот свет.
Вот вершина моих наблюдений: на свете
Ничего, опьянению равного, нет!
XLII
Дверь кабака открыта; уж вечер настает.
Не ангел ли украдкой к нам в сумерках идет?
Нет, там носильщик с мехом тяжелым на плече,
Толкая всех прохожих, для нас вино несет.
XLIII
Хлебни! - и жалких бед, лишений - больше, нет.
Семидесяти двух учений - больше нет.
Не презирай хмельной алхимии: единый
Глоток, и тысячи мучений - больше нет!
XLIV
На душу мою совершили набег
Сомненья и страх - как на голову снег!
Но вот засверкала сабля Махмуда;
Прогнал и убил он грабителей всех.
XLV
Пусть эти "мудрецы" ведут друг с другом спор,
Но тайны бытия сокрыты до сих пор.
Смотри, как над землей вином играют чаши,
Играй - играющей судьбе наперекор.
XLVI
Кружится звездный мир. И мы, блуждая в нем,
Порой зовем его "волшебным фонарем":
Снаружи - сфера звезд, внутри - светильник-солнце,
А мы - движение теней перед огнем.
XLVII
Когда ты пьешь вино, твои уста молчат.
Водой небытия ты в прошлом был зачат,
А завтра все, что есть, в ничто вновь превратится.
Ты слышишь? В дверь твою уж, кажется, стучат.
XLVIII
Средь роз мы у реки с тобой сидим -
Пей гроздий сок! Когда же серафим
Тебе темней напиток поднесет,
Прими его, душой неколебим.
XLIX
Фигурки - ты да я, а небеса - игрок.
И в этом истина, таков наш общий рок.
По шахматной доске немного поплясали,
Но кончилась игра - и снова в сундучок.
L
Ты мечешься как мяч. Попал ты в кутерьму!
Тебя човганом Рок гоняет - почему?
Жестокая игра, как видно, одному
Ему понятная!.. Ему! Ему! Ему!
LI
Черкнув, коснулась Кисть тетради мирозданья,
И набожность твоя, твое все пониманье
Черту судьбы теперь не сдвинет вверх иль вниз;
И слезам всем не смыть Калама предписанье.
LII
Наш под куполом этим мятущийся лик
Муравью лишь подобен, что в склянку проник.
Руки к небу в мольбе поднимать я не стану:
Подневольны мы с ним, словно мельничный бык.
LIII
Последнего из нас дал первый ком -
Последней жатвы семя было в нем:
Что написал творенья первый день,
Причтется вслух последним, Судным днем.
LIV
В день, когда оседлали небес скакуна,
Когда дали созвездиям их имена,
Когда все наши судьбы вписали в скрижали -
Души прахом покрылись. Так в чем их вина?
LV
Да, жизнь моя густо обвита лозой,
И суфий за стол сесть не хочет со мной:
Ведь жизни металл моей не благороден...
По ключ из него отопрет дверь домой!
LVI
Любви светильник в своем сердце возжигаем,
Вином обиду из него мы изгоняем;
Часы, что без толку в мечетях провели,
Отныне в кабаке наверстывать решаем.
LVII
Ловушки, ямы на моем пути -
Их ты расставил и велел идти.
И все предвидел. И меня оставил.
И судишь! Тот, кто не хотел спасти.
LVIII
Ты, всеблагой Господь, и вправду Всеблагой!
Но, кем же изгнанный, покинул рай изгой?
Безгрешного простить - насмешка, а не благо.
Прости мои грехи - и да простят грех твой!
LIX
Был рамазан, и вечер был,
И месяц - старый друг кутил -
Еще не встал... А я стоял
В ряду гончарном и грустил.
LX
Вчера я ночью был в гончарной слободе.
Две тысячи горшков молчали в темноте.
Вдруг загудел кувшин, висевший на шесте:
"Кувшин лепивший - где? Кувшин купивший - где?"
LXI
Этой чаше рассудок хвалу воздает,
С ней влюбленный целуется ночь напролет,
А безумный Гончар столь изящную чашу
Создает - и об землю без жалости бьет!
LXII
Коль чаша гончару хоть малость удалась,
И спьяну б на нее рука не поднялась.
Как можно красоту прелестных рук и глаз
Любовно так лепить - и разбивать, озлясь?
LXIII
Этот старый кувшин безутешней вдовца
С полки, в лавке гончарной, кричит без конца:
"Знать с похмелья гончар мою плоть исковеркал!
Где найдешь на негодный товар ты купца?"
LXIV
"А вот, - вставляет кто-то, - говорят,
Что будет смотр: И кто испорчен - в ад
Швырнут, и вдребезги! Не верю! Сплетни!
Наш Добрый Друг устроит все на лад..."
LXV
Почему этот кубок бесцветен и сух?
Где рейханский рубин, укрепляющий дух?
Позабудь ненадолго запреты ислама,
Не скорби в одиночку - напейся за двух!
LXVI
Вдруг - молния! На небо бросив взгляд,
Заволновался весь горшечный ряд:
"Послушайте, друзья, как громко
У гончара в мешке горшки гремят!"
LXVII
Вином меня спешите оживить,
Ланиты-янтари рубином подновить!
А если все ж умру, вином меня омойте
И не забудьте гроб лозою перевить.
LXVIII
Хочу упиться так, чтоб из моей могилы,
Когда в нее сойду, шел винный запах милый,
Чтоб вас он опьянял и замертво валил,
Мимоидущие товарищи-кутилы!
LXIX
Мои кумиры, ваша в том вина,
Что жизнь моя навек посрамлена:
В стакане - имя доброе мое,
А честь моя за песню продана.
LXX
Не раз, Хайям, неслись твои мечты
К раскаянью, - но был ли трезвым ты?
И вновь, и вновь твой покаянный плащ
Рвала весна, несущая цветы.
LXXI
Уж мне плащом приличий кувшина не прикрыть,
И я до самой смерти не перестану пить.
Нелепые расчеты у продавца вина:
Ну что ценнее, лучше он думает купить?
LXXII
Ты, книга юности, дочитана, увы!
Часы веселия, навек умчались вы!
О птица-молодость, ты быстро улетела,
Ища свежей лугов и зеленей листвы.
LXXIII
Любовь моя! Когда бы Он вручил
Нам этот мир, который так уныл, -
Его в куски разбили б мы и вновь
Слепили так, чтоб сердцу стал он мил.
LXXIV
О неизбывная Луна моей отрады!
Восходит месяц вновь над нашим садом,
Но тщетно станет он потом, взойдя,
Искать меня за этою оградой.
LXXV
В тот час, как звездами поляна запестрит
И свежий ветерок в весенний сад влетит,
Блажен, кто сядет пить на пару с Другом
И разобьет потом бокал о камень плит!
В жизни Парамахамсы Иоганады идеал любви к Богу и служения человечеству нашел полное воплощение... Хотя большую часть своей жизни он провел вне Индии, он все же занимает место в ряду наших великих святых. Начатое им дело продолжает развиваться и сияет теперь еще ярче, призывая людей всего мира к паломничеству в мир Духа.
(Дань признательности правительства Индии по случаю выпуска памятной марки в честь двадцатипятилетия ухода Парамахамсы Иогананды.)
Парамахамса Иогананда (Мукунда Лал Гхош) родился 5 января 1893 г. в расположенном у подножия Гималаев североиндийском городе Горакхпур. С самого раннего детства стало ясно, что его жизнь отмечена божественным провидением. Его близкие утверждают, что еще совсем маленьким он проявлял незаурядные духовные способности. В юности он посетил многих индийских мудрецов и святых, надеясь найти просветленного учителя, который руководил бы его духовным поиском.
В 1910 г., когда ему было семнадцать лет, он встретился с почтенным Свами Шри Юктешваром и стал его учеником. Под строгим, но любовным руководством этого великого мастера йоги он провел в ашраме Шри Юктешвара лучшие месяцы последующих десяти лет. Завершив учебу в Калькуттском университете, он в
1915 году получил посвящение в индийский монашеский орден Свами и принял имя Иогананда ("блаженство (ананда), обретаемое в союзе с Богом (йоге)").
В 1917 г. Шри Иогананда открыл "Школу жизни" для мальчиков, в которой методы современной педагогики сочетались с занятиями по йоге и с усвоением духовных идеалов. Три года спустя он был послан делегатом от Индии на проходивший в Бостоне Международный Конгресс Религиозных Либералов. Его послание конгрессу, озаглавленное "Наука религии", было воспринято с энтузиазмом.
На протяжении нескольких последующих лет он давал лекции и преподавал на Восточном побережье, а в 1924 г. предпринял трансконтинентальный лекционный тур. В январе 1925 г. Иогананда провел в Лос-Анджелесе серию лекций и уроков. Как и везде, его выступления были восприняты с интересом и получили высокую оценку. "Лос-Анджелес тайме" сообщала: "За час до начала лекции трехтысячный зал филармонии был заполнен почти до отказа".
В том же году Шри Иогананда открыл в Лос-Анджелесе штаб-квартиру Общества Самоосознания, основанного им в 1920 г. для распространения его учения, основанного на древней науке и философии йоги и проверенных временем методах медитации. На протяжении следующих десяти лет он много путешествовал, читая лекции в крупных городах по всей стране. Среди тех, кто стал его учениками, было много выдающихся деятелей науки, бизнеса, искусства, включая ботаника Аютера Бербанка, солистку Метрополитен-Опера Амелиту Галли-Курчи, дочь президента Вудро Вильсона Маргарету Вильсон, поэта Эдвина Маркхема и симфонического дирижера Леопольда Стоковского . После восемнадцатимесячного турне по Европе и Индии, имевшего место в 1935-1936 гг., Иогананда несколько отошел от широкой лекционной деятельности, посвятив себя строительству прочного основания для своей всемирной работы, а также литературному труду. В 1946 г. была издана история его жизни - "Автобиография йога", а в 1951 г. он существенно дополнил книгу. С самого начала этот труд воспринимался как путевая веха в его деятельности, и с тех пор Общество Самоосознания постоянно переиздает "Автобиографию".
Сегодня духовную и гуманитарную миссию Парамахамсы Иогананды осуществляет Общество Самоосознания, которое с 1955 г. возглавляет Шри Дая Мата - одна из первых и самых близких учениц Парамахамсаджи. Помимо издания лекций, книг, статей и неформальных бесед Парамахамсы Иогананды (включая "Уроки Общества Самоосознания" для домашнего изучения), общество руководит своими членами и приверженцами учения Шри Иогананды, заботится о храмах, ретритах, медитационных центрах во всем мире и о монашеских общинах Ордена Самоосознания, а также координирует деятельность Всемирного Круга Молитвы, который является орудием гармонизации отношений между народами и инструментом помощи тем, кто нуждается в физическом, психическом или духовном исцелении.
Со времени ухода Парамахамсы Иогананды в 1952 г. мировая общественность признала его одним из истинно великих духовных деятелей XX столетия. Своим учением и личным примером он помог людям всех рас, культур и вероисповеданий осознать и более полно проявить в жизни красоту и благородство человеческого духа. Писатель и просветитель Уэндел Томас так выразил свою признательность: "Я пришел к Парамахамсе Йогананде много лет назад не как искатель духовности или ученик, а как писатель - сочувствующий, но настроенный аналитически и критически. К счастью, я обнаружил в Иоганандаджи редкое сочетание качеств. Будучи твердым в древних принципах своей глубокой веры, он, в то же время, имел дар чрезвычайной гибкости... Быстрый ум и возвышенный дух дали ему возможность даровать духовно ищущим людям всего мира согласие и истину. Он принес мир и радость очень многим".
ПАРАМАХАМСА ИОГАНАНДА: ЙОГ В ЖИЗНИ И СМЕРТИ
Парамахамса Иогананда вошел в махасамадхи (финальный сознательный уход йога из тела) 7 марта 1952 г. в Аос-Анджелесе (Калифорния), после того как завершил свою речь на официальном обеде в честь посла Индии Винея Р. Сена.
Великий всемирный учитель продемонстрировал величие йоги не только своей жизнью, но и смертью. После ухода его не изменившееся лицо на протяжении недель сияло божественным нетленным светом.
Директор лос-анджелесского морга в Мемориальном парке Форест-Лоун (куда временно поместили тело великого учителя) прислал в Общество Самоосознания нотариально заверенное письмо, выдержки из которого приведены ниже:
"Отсутствие каких-либо видимых признаков разложения тела Парамахамсы Иогананды является самым исключительным случаем за все время нашей работы... Даже через двадцать дней после смерти не заметно никакого физического распада... На коже не было плесени и не было заметно десикации (высыхания) телесных тканей. Такое состояние полной сохранности тела не имеет примеров в анналах нашего морга... Персонал морга ожидал увидеть через стеклянную крышку гроба характерные, все более и более заметные признаки разложения. Наше удивление росло по мере того, как день за днем с телом не происходило никаких видимых изменений. Тело Иогананды несомненно пребывало в поразительно неизменном состоянии...
Все это время от его тела не исходило никакого запаха разложения... Внешний облик Иогананды по состоянию на 27 марта, когда гроб накрыли крышкой, был таким же, как и 7 марта. Он выглядел 27 марта таким же свежим и совершенно не тронутым разложением, каким был в ночь своей смерти. 27 марта не было причин говорить, что его тело вообще претерпело какие-либо видимые изменения. Поэтому мы опять повторяем, что случай Парамахамсы Иогананды уникален в нашей практике".
Аватара - "нисхождение"; воплощение Божества на земле. Алиф - первая буква арабского алфавита.
Ашрам - духовная обитель, монастырь.
Бахрам Гур - царь, прославленный охотник за степными ослами, герой множества легенд, героических и романтических рассказов. Легендами оброс образ исторического шаха Варах-рана V (из династии Сасанидов), правившего в 420-438 гг.
Бхакт - адепт бхакти.
Бхакти, бхакти-йога - всепоглощающая любовь и преданность Богу.
Веданта - "завершение Вед"; философское учение, изложенное в Веданта-сутре и Упани-шадах.
Дауд (Давид) - пастух, ставший царем Израиля. Ему традиция приписывает авторство большинства Псалмов.
Джам (Джамшид) - легендарный древнеиранский царь, обладавший чашей, на дне которой отражалось все, что происходит в мире.
Диван - собрание стихов; государственное собрание, сенат; департамент, министерство.
Ирам - мифический земной рай; легендарный сад, созданный персидским царем Шадда-дом.
Кааба - храм в Мекке, главная святыня мусульман, место паломничества. Где бы мусульманин ни находился, молитву он совершает, повернувшись лицом в сторону Каабы.
Казий - мусульманский духовный судья, выносящий решения на основании свода религиозных правил.
Калам - стило для письма; в исламе - предопределенная свыше судьба человека.
Каландар - странствующий аскет, дервиш.
Кей-Кубад - царь Древнего Ирана из династии Кеянидов.
Кей-Хосров - мифический царь Ирана.
Кундалини - созидательная энергия, пребывающая в латентном состоянии у основания позвоночника в виде свернутой змеи. Поднимаясь по позвоночному каналу и проходя через чакры, кундалини вносит существенные изменения в физические и психические процессы, протекающие в теле и уме йога.
Лол - ювелирный красный камень, рубин.
Майя - космическая иллюзия.
Ман - мера веса (около 0,5 кг).
Махмуд - наиболее известный представитель династии Газневидов, правивший в 998-1030 гг.
Медресе - в мусульманских странах - средняя и высшая школа, готовящая служителей культа, учителей и государственных служащих.
Михраб - дугообразная сводчатая ниша во внутренней стене мечети, указывающая направление к священному храму Каабы в Мекке.
Муладхара - первая из семи чакр; расположена у основания позвоночника.
Муфтий - толкователь шариата; законовед, главный судья.
Нирвана - внутренний покой, не нарушаемый присутствием каких-либо объектов.
Онагры (куланы) - дикие степные ослы.
Падма - лотос.
Патанджали - автор "Йога-сутр" - древнего трактата, признанного авторитетным всеми школами йоги.
Пехлеви - среднеперсидский язык. Прана - космическая энергия жизни.
Пранаяма - дыхательные упражнения, позволяющие контролировать жизненную силу (прану) и ум.
Саки - виночерпий, кравчий.
Самадхи - экстатический транс богопознания.
Сансара - бренный материальный мир, в котором душа вынуждена вращаться в круговороте рождений-смертей.
Сахасрара - седьмая чакра, локализованная у темени.
Суфий - последователь суфизма, мистического направления в исламе (см. Предисловие).
Упанишады - составная часть канона священных писаний индуизма.
Устад - учитель, наставник.
Фарси- общий литературный язык персов, таджиков и других ираноязычных народов средневековья.
Хадж - паломничество в Мекку, сопровождаемое такими церемониями, как прослушивание проповеди у горы Арафат, символическое метание камней в Дьявола, семикратный обход вокруг храма Каабы, молитва, питье воды из источника Зам-зам и др.
Хакикат - "истина"; в суфизме - название высшей ступени богопознания, которой предшествуют шариат (исполнение законов ислама), тарикат (послушничество в роли мюрида при шейхе) и марифат (познание мира как эманации Бога).
Чакра - "колесо, диск"; один из семи тонкоматериальных центров сознания в человеческом теле.
Човган - клюшка для игры мячом в конное поло.
Шариат - совокупность правовых и религиозных норм ислама. Основные положения шариата зафиксированы в Коране, однако значительная часть шариата является результатом интерпретации Корана различными мусульманскими богословами.
Шейх - старец, наставник; глава суфийской общины.
Яхонт - старинное название рубина, сапфира и некоторых других драгоценных камней.
Наш
сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального
закона Российской федерации
"Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995
N 110-ФЗ, от 20.07.2004
N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения
произведений
размещенных на данной библиотеке категорически запрешен.
Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.
 |
Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - электронные книги бесплатно
