|
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
КТО ОНИ, АВТОРЫ НОВОЙ ХРОНОЛОГИИ?Морозов как гражданин и ученый
Николай Александрович Морозов родился 7 июля 1854 г. в имении Борок Мологского уезда Ярославской области. Его отец - богатый помещик Петр Алексеевич Щепочкин, а мать крепостная Анна Васильевна Морозова. Церковь не могла зарегистрировать брак помещика с крепостной, и поэтому их дети носили фамилию матери. (Библиографию творчества Н.А. Морозова и материалы к его биографии см. в приложении № 5. Материалы и библиография подготовлены С.И. Валянским.)
Мальчик до 15 лет получал домашнее образование, и только когда повзрослел, его отправили учиться в Москву, где он был определен во 2-ю Московскую гимназию. Мальчик стал жить без родителей. Уже с третьего класса гимназии он стал вольнослушателем естественного факультета университета и сразу окунулся в науку. Будучи гимназистом и студентом одновременно, он делает первое научное открытие в области палеонтологии. Все пророчили ему профессорскую карьеру.
Но пути Господни неисповедимы. В 20 лет Николай Александрович попадает в народовольческий кружок "Чайковцев". Революционная романтика увлекла юношу, и он пошел "в народ". Его революционные призывы слышали крестьяне Московской, Ярославской, Костромской, Курской и Воронежской губерний. Он говорил громко и открыто, и полиция не могла не услышать его. Пришлось эмигрировать в Швейцарию. Там он становится членом I Интернационала, редактирует журнал "Работник". Но ужасно хотелось домой, на Родину. На границе его арестовывают...
В 21 год первый арест и три года тюремного заключения. Потом три года свободы на нелегальном положении. Вступил в организацию "Земля и воля". Ему всего мало. Молодой и энергичный, он принимает активное участие в организации "Народной воли".
Опять эмиграция в Швейцарию, опять напряженная редакционная работа. Он организует издание журнала "Русская социально-революционная библиотека". И все та же неуемная страсть к познанию. Работая в редакции, он становится слушателем Женевского университета на факультете науки и литературы ("Sciences et letters"). Его притягивает все новое. Он едет в Лондон и знакомится там с Карлом Марксом. И опять хочется нести новые идеи домой, на Родину... И опять, о злой рок, неудачный переход границы... Арест.
В 1881 г. 27-летний Н.А. Морозов за участие в революционном движении был приговорен царским судом по "процессу 20 народовольцев" к пожизненному заключению, которое он отбывал сначала в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, а затем через два года его перевели в Шлиссельбургскую крепость.
Невозможно представить себе душевные муки молодого, горячего, подвижного молодого человека, энергии которого хватило бы на десятерых, оказавшегося запертым в маленьком замкнутом пространстве одиночной камеры без права чтения каких бы то ни было книг и без права иметь какие бы то ни было сношения с внешним миром или собственными товарищами по заключению! Полная изоляция для тела, жаждущего движения, и души, рвущейся к познанию! Страшнее пытки придумать трудно. Любой сломался бы, окажись на его месте, но только не он.
Он любил мир и любил звезды. Он обладал знаниями и феноменальной памятью. "Стоило мне только закрыть глаза, - писал потом Н.А. Морозов, - и вся чудесная картина небесного свода со всеми его мерцающими созвездиями вставала в моих воспоминаниях как будто наяву. Поэтому понятно, что когда во второе полугодие нас сочли достаточно подготовленными одиночеством для восприятия православного учения и выдали каждому по Библии, то я с жадностью набросился на нее, чтобы найти в ней новый, еще не разработанный мною материал для размышлений и чтобы познакомиться из нее с мировоззрением древних".
Пожизненный приговор не сломил дух ученого. В тюрьме он продолжал активно изучать физику, химию, астрономию, математику, историю.
21 год НА. Морозов проводит в тюрьме.
Революция 1905 г. освободила НА. Морозова, и он полностью отдался научной деятельности. С 1924 по 1932 г. выходит том за томом его фундаментальный труд "Христос", первоначальное название которого было "История человеческой культуры в естественно-научном освещении". Основываясь на огромном фактическом материале, НА. Морозов доказывает в своем труде, что принятая в исторической науке хронология не соответствует действительности.
Естественно, что такие идеи не могли встретить одобрения у тогдашней профессуры. НА. Морозова не хотели печатать, и он вынужден был обратиться за поддержкой к В.И. Ленину. Ему позволяло это сделать его имя революционного народника. Ленин поручил наркому просвещения А.В. Луначарскому изучить
этот вопрос.
Нарком просвещения не смог "осилить" эту фундаментальную работу и посчитал ее курьезной. В письме Ленину он пишет, что книга "Христос" является окончательным абсурдом. Но НА. Морозов не отступил и добился личной встречи с Луначарским. Его красноречие, убедительная аргументация сделали свое дело. Луначарский пишет второе письмо к Ленину, где говорит, что после устного доклада автора о содержании книги с демонстрацией некоторых таблиц он находит чрезвычайно желательным и даже необходимым всемерно ускорить выпуск этого труда в свет.
Но "верхи играли" и книгу не выпускали. Только после обращения НА. Морозова к Ф. Дзержинскому ее стали публиковать, пусть даже мизерным для того .времени тиражом. Боялись "железного Феликса"!
Но после выхода в свет седьмого тома публикация была остановлена. Это понятно - восьмой том был посвящен истории Руси.
Сергей Иванович Валянский
и Дмитрий Витальевич Калюжный
Продолжают и развивают труды НА. Морозова авторы ряда книг по новой хронологии С.И. Валянский и Д.В. Калюжный. Можно отметить их книгу "Новая хронология земных цивилизаций. Современная версия истории" (М., 1996). Выделяются и их четыре книги "О графе Гомере, крестоносце Батые и числе Зверя", "Путь на Восток, или Без вести пропавшие во времени", "Явление Руси" и "Тьма горьких истин... Русь", изданные издательством и книготорговой фирмой "Краф+Леан" в 1998 г. под общим названием "Хронотрон". Кроме этого ими опубликован ряд интересных работ по хронотронике (Хронотроника. Оптимальные пути развития систем в условиях ограниченных ресурсов. М., 1998; Математические методы хронотроники. М., 1999 и др.).
С.И. Валянский и Д.В. Калюжный не профессиональные историки. Первый - физик-математик, второй - экономист по образованию и яркий журналист. Впрочем, о себе и о своих концепциях новой хронологии они лучше расскажут сами.
Приведу отрывки из моих бесед с авторами.
- Кто вы по образованию?
Сергей Иванович Валянский:
- Я по образованию физик. Закончил МГУ, работал в физическом институте АН. После его разделения остался в той части, которая теперь называется Институт общей физики РАН. Кроме того, являюсь научным руководителем лаборатории хронотроники, организованной в институте "Биотехнологии" при поддержке его директора, проф. Р.Г. Василова.
Дмитрий Витальевич Калюжный:
- Я экономист, но так получилось, что с начала 80-х гг. на досуге занимался журналистикой. Набивал руку в писании всяких текстов. В те же годы я работал экономистом в одном из академических институтов. Тогда я прочитал в ксерокопии одну из первых работ А. Фоменко о хронологии. Всегда интересовался историей религий, самостоятельно занимался ею. Прочел, разумеется, не только многие христианские тексты, но и Коран, Дао Дэ Цзин и другое всякое.
- Как вы пришли к своим историческим работам?
Сергей Иванович Валянский:
- В конце 70-х гг. я попал по служебной надобности в поселок Борок Ярославской области. Это бывшее имение академика НА. Морозова, основоположника современной школы хронологии. Здесь же находится его музей. Меня поразила его жизнь.
И это стало моим увлечением. Я вплоть до сегодняшнего дня занимаюсь исследованием его биографии и творчества. Среди научных направлений, которыми занимался Николай Александрович, была и история. Так я и пришел к истории. Дмитрий Витальевич Калюжный:
- В начале 90-х судьба свела меня с С.И. Валянским. Мы обсудили наше видение исторических проблем и решили, что они очень близки. В результате стали вместе работать над научно-популярной книгой.
- Как я понял, один из вас вел свои поиски истины от Фоменко, другой - от Морозова, а в результате - общие взгляды, хотя концепции и подходы у этих авторов несколько различные.
- Это очень интересный вопрос, и мы позволим себе дать на него развернутый ответ. Начнем с Н.А. Морозова. Он непосредственно историей занимался всего около 20 лет из почти 60-летней научной деятельности. Он был из тех ученых, кто, считая мир единым, полагал, что у него должно быть и единое описание. Поэтому он смело внедрял методы одних наук для изучения предмета других. Его историческая работа называется "История человечества в естественно-научном освещении". Для него было важным согласовать естествознание и историю. Причем к последней он относился достаточно бережно. Прежде чем утверждать что-то новое в истории, он старался получить схожие результаты, доказывающие его правоту, применяя разные естественно-научные методы. Например, результаты, полученные астрономическим способом, проверялись методами теории вероятности, лингвистики, географии и т. д.
Но сложность его задачи заключалась в том, что он как ученый сложился в прошлом веке, а тогда было делом принципа доводить исследования до некоторых логических точек. Например, Лебедев не просто измерял давление света, а старался поставить некоторую точку в споре о природе света, волна это или частица. И ответ лежал в получении некоторого количественного результата, причем с определенной точностью. Сегодня мы знаем, что свет - это квантовый объект, который в определенных условиях может проявлять себя как волна, а в определенных - как частица.
Так и Морозов. Ему было мало указать на несоответствие результатов применения к историческим наукам "точных" методов, он стремился дать непротиворечивую картину исторического процесса, куда входили бы и его новые результаты. Честно говоря, это работа не для одного человека (вспомним, что нынешняя концепция истории формировалась почти четыреста лет трудами огромной армии историков).
Несколько другой подход (по крайней мере, в первых работах) у А.Т. Фоменко. Этот ученый сделал попытку максимальной формализации истории для более успешного применения строгих математических методов. К сожалению, сам исторический материал столь противоречив, что это оказалось далеко не простой задачей. Скажем больше, даже в физике далеко не все поддается формализации, не говоря уже о биологии. Что уж говорить об истории, о ее несравненно более сложном объекте исследования. Фактически, как в XVI-XVII вв. "создавали" историю, рассчитывая датировку событий математически (по затмениям), так и Фоменко в XX в. делает то же самое.
Но это нисколько не умаляет заслуг академика Фоменко и его группы. Мы все - только в начале пути. И вполне может оказаться, что истина лежит где-то в стороне. Но большинство разработанных им методов и подходов в любом случае вклад в методологию истории. И когда ажиотаж пройдет, это признают и сами историки.
- А в чем сущность вашего подхода?
- Мы подходим к истории так же, как и Н.А. Морозов, - как к специфическому методу, описывающему единую природу.
А коль это так, то описание следует делать с позиций современного стиля мышления (он имеет разные названия, наиболее частое - синергетический), суть которого заключается в том, что сложные динамические системы, сами, без всяких внешних понуждений переходят в хаотическое состояние, и если не погибают, то так же сами могут вернуться к некоторому упорядоченному состоянию. И вот этот общий методологический под ход и объединил нас в нашем подходе к истории.
На самом деле мы занимаемся более широкой задачей, а именно поиском оптимальных путей развития сложных динамических систем в условиях ограниченных ресурсов. Мы назвали это направление науки, продолжающее синергетику, словом "хро-нотроника". Она особо полезна при работе с социальными системами. Потому что, как правило, их развитие происходит в условиях ограниченных ресурсов. А это последнее обстоятельство - ограниченность ресурсов - позволяет давать описание таких задач на языке нелинейной математики. И что самое интересное, применение нелинейной математики не только не усложнило, а существенно упростило анализ этих задач.
В то же время мы являемся как бы учениками НА. Морозова. Хоть он и умер еще до нашего рождения, но долгая работа с его рабочими записями, трудами позволяет нам это утверждать. И хронотроника, обнаруживающая сходные сценарии развития сложных динамических систем разной природы, помогает нам в этом.
- В чем же смысл вашего подхода?
- Хронотроника позволяет показать, что в обществе идет ряд процессов с разными характерными временами развития.
Например, экономика развивается очень быстро. После ее развала, например, в результате войны она быстро восстанавливается, причем на более высоком уровне, чем прежде. Другое дело демографические процессы. Так, и сегодня мы страдаем от последствий Второй мировой войны. В промежутке между этими процессами по их длительности лежат процессы образования и культуры.
А это значит, что нельзя мгновенно принять какую-либо новую религию, если географические условия того места, откуда вы ее взяли, отличаются от ваших. Если же нам говорят, что так произошло, то либо выдают желаемое за действительное, либо мы много чего не знаем из истории данного места.
Или, например, рассказ о введении грамотности в империи Чингисхана за несколько лет. Этого нельзя было сделать в тех условиях, в которых жили монголы, не говоря уже о том, что письменная речь отличается от устной.
И вообще, все численные значения количества воинов в той или иной стране отличаются на порядок от тех, которые можно получить по анализу емкости среды их обитания. При учете этих поправок значения многих исторических событий из разряда "катастрофических" переходят в разряд мелкого хулиганства и бандитизма. И тогда становится понятна реакция жителей различных мест на эти нападения. Гораздо больше вреда приносят налоги и поборы, чем набеги соседей.
Другое следствие хронотроники заключается в том, что в силу нелинейности социальных процессов очень часто прогноз на будущее принципиально не однозначен. Любые малые неучтенные факторы переводят систему с одной траектории развития на другую. (Причем причина этого - не сами эти малые возмущения, а неустойчивость самой системы к таким возмущениям.) Но что самое интересное, при попытке реконструкции "назад" по времени также нет однозначности. А следовательно, достоверность исторических фактов становится очень важной для понимания общего процесса истории.
И вот проверка их на достоверность становится основной задачей науки. Прежде всего, следует выяснить, где, с кем и когда происходили те или иные "древние" события. Далее выяснить, действительно это было так, как описывается, или описание создано по некоторому общему литературному шаблону, действовавшему в момент написания текста, и т. д.
А то, что с фактами летописцы или их переписчики могли обращаться так, как им требовалось, можно проиллюстрировать, например, таким фрагментом. В книге И.Н. Данилевского "Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.)", Москва, "Аспект пресс", 1999, в Приложении I (стр. 291) есть такой абзац:
"Во-вторых, момент историографический. Приблизительно в то же время А.Т. Фоменко попал на лекцию о Н.А. Морозове. Как известно, знаменитый народоволец, отбывая 21 г. в одиночном заключении и имея возможность читать в это время только Священное Писание, пришел к следующим, вполне материалистическим выводам. Коль скоро в Новом Завете сбываются пророчества Ветхого Завета, то последний не мог быть написан прежде первого: сначала некоторые события должны состояться, и только потом, задним числом, их можно "предсказать".
Самой ранней книгой Нового Завета, очевидно, является Откровение Иоанна Богослова. Следовательно, все прочие библейские книги были написаны позже него. Поэтому все исторические факты, которые упоминаются в Ветхом и Новом Заветах, могут относиться ко времени не ранее 395 г., которым Морозов датировал Апокалипсис (кстати, именно по показателям солнечного и лунного затмений, которые, как полагал исследователь, описывались в Апокалипсисе в символической форме). Из этого он сделал вывод, что вся ранняя письменная история человечества - не более чем выдумка".
Так утверждает И.Н. Данилевский. А как было на самом деле? Во-первых, Морозов просидел в заключении 29 лет. Из них 21 год он сидел в Шлиссельбургской крепости, где не только имел доступ к тюремной библиотеке с более чем 5 тысячами томов, но и мог заказывать книги из библиотек с воли. Кроме того, он выписывал научные журналы из Англии и других стран. А то, о чем говорит автор, было, когда Морозов сидел в Алек-сеевском равелине Петропавловской крепости, где ему действительно почти год не давали книг, а потом выдали Библию на французском языке. И он действительно занялся текстом Апокалипсиса. И более ничего не успел сделать, так как был переведен в Шлиссельбург, где отошел от истории и занялся другими вопросами.
Из заключения он вынес 24 тома своих работ, из которых по истории был только один - анализ Апокалипсиса. А основной труд, сделанный в этот период, был по строению вещества. За эту работу по выходе из тюрьмы он был избран членом ряда западных научных обществ, получил кафедру у П.Ф. Лесгафта, а после революции стал директором Научного института им. Лесгафта, где работали среди прочих академик Е.С. Федоров, известный кристаллограф, и академик Л.А. Орбели, известный физиолог. Так что исторические труды занимают малую часть научного наследия Морозова. Его наследие составляют работы по математике, физике, химии, астрономии, биологии, метеорологии, воздухоплаванию. Имеется также большое литературное наследство.
- Что вы можете сказать относительно пересмотра Н.А. Морозовым времени написания Нового и Ветхого Заветов?
- А теперь относительно пересмотра времени написания Нового и Ветхого Заветов. Это было сделано в Двинской крепости, куда он был посажен на год в 1911 г. Там он изучил еврейский (это был 11-й язык, который он изучил) и с помощью в основном астрономических методов показал более позднее происхождение Книги пророков. Это свое исследование он и опубликовал после выхода на свободу в книге "Пророки".
А детальный анализ Священного Писания он провел уже после революции и исходя вовсе не из столь примитивных соображений.
Зачем же Данилевский показывает нам Морозова столь примитивно? Ведь в любой энциклопедии можно проверить факты. А все очень просто. Излагая, в общем-то, известные факты таким образом, Данилевский создавал у читателя вполне конкретное представление о Морозове. Сидит, дескать, профессиональный народоволец-террорист (а не учений) 21 год в одиночке. Читает только Библию. Уже возникает подозрение, а мог ли он остаться нормальным после этого? И вот подтверждение. Делается совершенно идиотское утверждение от имени Морозова - и вот портрет ученого представлен в нужном виде. Попутно и А.Т. Фоменко выведен дураком.
Но если наш современник может из известных фактов лепить ту картину, которая нужна ему в каких-то полемических целях, хоть она и не отражает действительности, то почему же "историк" прошлого не мог заниматься тем же самым?.. Хотя сразу оговоримся, среди деятелей любой науки всегда найдутся люди непорядочные. История не имеет здесь монополии.
- Вам приходится нередко выступать с рассказами о своей работе. Не могли бы вы описать общее мнение от таких встреч?
- Следует сказать, что очень трудно говорить с людьми, пока они не поймут, что у нас другая хронологическая сетка. Поэтому первое возражение бывает такое: "Вот вы говорите, что это событие было тогда-то, а вот книжка по истории, в ней все не так". Трудно разбивать сложившиеся у людей стереотипные мнения. Давит масса имеющихся материалов по традиционной истории. Отсутствует представление, что история, как и всякая наука, должна развиваться. Какой-то исследователь однажды сказал, что "это было так". Твердых и непреложных доказательств нет, есть только мнение. Если стоять на нем и отрицать возможность другой точки зрения, то, значит, история основана на вере. Но наука не может быть основана на вере!
И в то же время очень большой интерес к проблеме хронологии, к нашей версии истории. Это заметно. Это затрагивает всех. Хотя, конечно, при таких встречах люди стремятся прежде всего говорить о том, что известно им лично, а известно им мало, и мы всегда пытаемся удержать дискуссию от скатывания к мелким подробностям.
Михаил Михайлович Постников
М.М. Постников - крупный российский ученый, доктор физико-математических наук. Он один из первых в нашей стране воспринял идеи Н.А. Морозова и их развивал, оставаясь в целом, как С.И. Валянский и Д.В. Калюжный, сторонником его хронологии. В связи с этим взгляды М.М. Постникова на проблемы новой хронологии представляют значительный интерес. Недавно он выпустил книгу "Критическое исследование хронологии Древнего мира".
- Почему, по вашему мнению, современники не восприняли идеи Н.А. Морозова?
- Положения Н.А. Морозова были полностью отвергнуты учеными-историками, по существу, без всякого анализа, и понятно почему. Впечатления, представления и мнения, которые человек получает где-то в самом раннем детстве, так называемый импринтинг, очень твердо усваиваются, и их очень трудно изменить. Так дело обстоит, например, с религиозными представлениями. То же самое происходит и при обучении студентов. На первом курсе сообщаются некоторые факты, и эти факты помещаются в очень глубокой памяти, и студент ими пользуется, совершенно не задумываясь, справедливы они или нет. Он их воспринял на первом курсе без всякой критики. Сообщено было профессором, и поэтому надо сдать экзамен, а не критиковать. Потом уже к этому он не возвращается.
Все, что помещено в память посредством импринтинга, очень трудно выкорчевывается. Это мы знаем на примере религии, когда после того как где-то в раннем детстве человеку сообщены основные принципы веры, он остается верующим и взрослым, хотя рационально он это уже не обдумывает, атеистическую критику не воспринимает, а если он, паче чаяния, вдруг начинает рационализировать, то, как правило, веру теряет.
Этим объясняется также ярость, с которой борются с инакомыслящими. Их сжигают на кострах или убивают в религиозных войнах. Это проявления одного и того же психологического механизма. Мы просто боимся изменить импринтированные идеи и стараемся против этого, как можем, бороться. Этим же объясняется, почему наука так консервативна. Идеи и результаты, которые получены, очень трудно изменить. Наука не терпит новых идей, она с ними борется. Новые идеи принимаются только тогда, когда они высказаны или поддержаны авторитетным ученым, и чем радикальнее идея, тем выше должен быть его авторитет. И чтобы новые идеи победили и стали общепринятыми, нужны очень большие усилия и долгое время.
- Когда вы пришли к мысли о переосмыслении хронологии истории?
- Я познакомился с книгой Н.А. Морозова году в 65-м, но мои попытки обсудить его соображения с профессиональными историками ни к чему не привели. Все кончалось более или менее площадной руганью и утверждениями типа "этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!". Самым вежливым образом отреагировал Л.Н. Гумилев, заявив: "Мы, историки, не лезем в математику и просим вас, математиков, не лезть в историю!" Он в принципе прав - науку должны развивать специалисты, и только специалисты, но вместе с тем специалисты должны четко и убедительно отвечать на недоуменные вопросы профанов и разъяснять им, в чем они не правы. Как раз этого я не мог добиться от специалистов-историков.
Пришлось мне самому разбираться, в чем тут дело, и постепенно я пришел к выводу, что Н.А. Морозов во многом прав и ошибается не Н.А. Морозов, а наука история, которая где-то в XVI в. повернула не туда в результате работы Скалигера и Пета-виуса.
Мое чтение литературы по истории обнаружило удивительный феномен - практически в каждом абзаце любого сочинения по истории античности пристрастный морозовский взгляд обнаруживает подгонки и логические скачки, совершенно незаметные ортодоксальному читателю. Это более всего убедило меня в справедливости точки зрения Н.А. Морозова.
В это время А.Т. Фоменко, прослышав про Н.А. Морозова, обратился ко мне с просьбой систематически изложить его теорию. Я долго не поддавался его уговорам, но в конце концов сдался и прочитал серию лекций, где изложил теорию Н.А. Морозова в моей интерпретации. После этого Фоменко и Мищенко организовали на мехмате МГУ спецсеминар "по Н.А. Морозову". На основе моих лекций и материалов этого семинара Фоменко и Мищенко составили некий текст, который мне решительно не понравился и который я поэтому подверг кардинальной переработке, в основном с целью более подробно осветить первоначальные идеи Н.А. Морозова (даже тогда, когда я с ними не вполне согласен). Однако Фоменко и Мищенко не приняли моих поправок, так что окончательная переработка была осуществлена мною единолично. Впоследствии я ее существенно расширил, добавив еще один, третий том.
В 1977 г. эта рукопись была размножена в ИНИОН (всего было изготовлено 20 копий), с тем чтобы обсудить ее на отделении истории АН. Но это обсуждение оказалось, как и следовало ожидать, диалогом двух глухих и окончилось практически ничем.
В течение следующих 20 лет я больше ко всему этому не возвращался, поскольку для себя я все понял, а дальнейшее развитие этой тематики я считал (и считаю) делом профессиональных историков, которые рано или поздно будут, безусловно, принуждены оставить чисто негативное отношение и содержательно во всем разобраться.
Совсем иную позицию занял А.Т. Фоменко, развивший энергичную деятельность и в последнее время опубликовавший целый ряд книг, в которых он при пересмотре древней и средневековой истории пошел значительно дальше Н.А. Морозова. Помимо всего прочего, это снова оживило интерес к исходным идеям Н.А. Морозова, и издательство предложило мне опубликовать мою рукопись 77-го года. При подготовке ее к печати я ничего нового не добавил (хотя и мог) и лишь удалил главы, содержащие соображения Фоменко и Мищенко. Влияние первоначальной рукописи А.Т. Фоменко осталось в основном лишь в подборе цитат, подтверждающих точку зрения Н.А. Морозова.
Хотя настоящее сочинение содержит, как мне представляется, изложение всех основных идей Н.А. Морозова, это не значит, что я абсолютно со всем согласен, хотя бы потому, что о некоторых его соображениях я не могу квалифицированно судить, верны они или нет. Они все же здесь приведены, чтобы у читателя сложилось собственное мнение. Однако мною был осуществлен, конечно, определенный отбор, так что вполне возможно, что сам Н.А. Морозов мог бы обвинить меня в искажениях. Таким образом, вся ответственность за этот текст лежит, в конце концов, целиком на мне.
- Что вы можете сказать о методах исследования Н.А. Морозова?
- В литературе бытует много совершенно неправильных мнений о труде Н.А. Морозова. Например, утверждается, что ядро его теории состоит якобы в "астральном" истолковании библейских мифов. На самом же деле это астральное истолкование на столько малосущественно, что его рассмотрение оказалось возможным отложить до последней главы второго тома, являющейся всего лишь своего рода комментарием к предыдущим главам.
Более того, хотя исследование Библии (отнюдь не в астральном истолковании) и играет у Н.А. Морозова весьма существенную роль, но все же его основные утверждения могут быть обсуждены и обоснованы без какого-либо упоминания библейских мотивов. Это видно хотя бы из того, что в первом томе настоящего сочинения Библия нигде не упоминается.
Очень распространено также мнение, что основным орудием Н.А. Морозова была астрономия (так и пишут, что он произвел "астрономический переворот в исторической науке"). Это тоже не совсем так: астрономические соображения играют у Н.А. Морозова хотя и важную, но все же вспомогательную роль. Значительно большее значение имеют его общетеоретические установки и математико-статистические наблюдения над параллельным течением некоторых династических потоков.
В общем и целом исследование Н.А. Морозова носит синтетический характер, сочетая в себе (часто в причудливой и почти всегда неожиданной форме) общетеоретические, математические, астрономические, лингвистические, геологические и прочие соображения. В отличие от сторонников паранауки Н.А. Морозов в своих главных критических утверждениях основывается, как правило, на самых фундаментальных фактах истории, которые можно найти в любых монографиях, учебниках и в научно-популярной литературе. Чтобы подчеркнуть этот факт, в тексте обильно цитируются элементарные учебники и популярные книги. Поскольку для этого подходила практически любая книга, цитируемые сочинения специально не отбирались, а брались первые попавшиеся. Хотя возможно, что при этом использовались не лучшие и не наиболее авторитетные источники, случайность их выбора имела целью еще раз подчеркнуть всеобщность используемой Н.А. Морозовым информации.
- Что вы можете сказать о работах А.Т. Фоменко?
- В последние годы А.Т. Фоменко с сотрудниками выпустил в свет целый ряд книг, продолжающих и развивающих идеи Н.А. Морозова. Он совсем по-иному реконструирует историю Средневековья. Сама возможность этого еще раз подчеркивает, насколько зыбки и неопределенны наши знания о прошлом.
- Как вы относитесь к высказываниям в последние годы о происхождении людей от атлантов?
- Последние годы ознаменовались появлением большого числа сочинений, посвященных так называемой паранауке. В области истории - это "атлантоведение", представление о существовании в далеком прошлом (чуть ли не в третичном периоде) культурнейших цивилизаций, убеждение в посещении Земли космическими пришельцами и т. д. и т. п. Не обсуждая здесь эти вопросы по существу, нельзя все же не отметить, что адепты паранауки отличаются невероятным легковерием, выражающимся в апеллировании к непроверяемым показаниям "очевидцев", которые, как правило, характеризуются очень неопределенно ("один летчик", "один турист" и т. п.).
Проверка их ссылок на "материальные свидетельства" (скажем, на пресловутый "зальцбургский параллелепипед") обнаруживает, что этих свидетельств либо просто нет, либо они были "уничтожены" или "пропали" при неясных и неуточняемых обстоятельствах. В связи с этим особенно любопытно, что так называемая античная история (в отличие, скажем, от новой истории) обнаруживает все характерные черты современной паранауки. Выявление этого замечательного факта (конечно, в других терминах) и является одной из основных заслуг Н.А. Морозова.
Анатолий Тимофеевич Фоменко
Ученый-энциклопедист. 1945 г. рождения, академик Российской Академии наук (РАН), действительный член Российской академии естественных наук (РАЕН), действительный член Международной академии наук высшей школы (МАН ВШ), доктор физико-математических наук, профессор, заведующий кафедрой дифференциальной геометрии и приложений механико-математического факультета Московского государственногоуниверситета. Лауреат Государственной премии Российской Федерации 1966 г. (в области математики) за цикл работ по теории инвариантов многообразий и гамильтоновых динамических систем. Решил известную проблему Плато в теории спектральных минимальных поверхностей, создал теорию тонкой классификации интегрируемых гамильтоновых систем. Специалист в области геометрии и топологии, вариационного исчисления, теории минимальных поверхностей, симплектической топологии, гамильтоновой геометрии и механики, компьютерной геометрии.
Автор 180 научных работ, 27 монографий и учебников, нескольких книг по разработке и применению новых эмпирико-статистических методов к анализу исторических летописей, хронологии древности и Средневековья.
О Фоменко писали в газетах как о талантливом математике, еще когда он был школьником, учеником четвертого класса. Потом как о юном натуралисте, завоевавшем золотую медаль на ВДНХ.
В шестом классе он опубликовал повесть, и о нем писали в газетах как о писателе.
Когда он учился в Московском университете, в газетах писали как о музыканте, потом как о ярком художнике.
Он был одним из самых молодых кандидатов наук, потом самым молодым доктором физико-математических наук, потом самым молодым в Российской Академии наук академиком.
Сейчас много пишут и говорят о А.Т. Фоменко как о незаурядном историке, совершившем переворот в хронологии.
Сегодня книги академика Анатолия Тимофеевича Фоменко по новой хронологии истории пользуются необыкновенным успехом у самых широких кругов населения. Их читают ученые и рабочие, школьники и студенты, молодежь и старики. О них говорят, спорят. Их любят и ненавидят.
Интервью с академиком А.Т. Фоменко
Мне посчастливилось познакомиться с выдающимся математиком и историком Анатолием Тимофеевичем Фоменко, когда я работал над книгой "Цивилизации в свете звезд". Я бывал у него дома. Он с семьей живет в высотном здании Московского государственного университета. Там он живет, там и работает всю жизнь. Мы много беседовали о его творчестве. Человек необыкновенно обаятельный, душевный и отзывчивый, он располагает к разговору, умеет слушать и сам яркий рассказчик. В разговоре о новой хронологии он всегда говорит "мы": мы создали, мы пришли к выводу, мы разработали... Под "мы" он понимает группу новой хронологии, а попросту говоря, своих учеников и последователей. Успехи он готов делить с другими. Но все знают, что новая хронология - это детище А.Т. Фоменко. Вот почему, когда критикуют новую хронологию, говорят: хронология Фоменко. И все удары он берет на себя.
- Неужели вы думаете, что историки когда-нибудь согласятся с вами?
- Когда-нибудь - да, но когда именно, сказать сложно. Вероятно, не скоро. Сегодня наши сторонники в основном - специалисты естественных и точных наук. Есть также и историки, но среди историков пока противников больше, чем сторонников. Мы отдаем себе отчет в том, насколько психологически сложно для историка склониться к мысли о пересмотре хронологии Скалигера. Безусловно, здоровый консерватизм науке необходим, он защищает ее от невежества. В то же время у любого консерватизма должны быть разумные границы. Из истории науки мы знаем, что ломка устоявшихся ложных представлений в науке иногда бывает очень и очень болезненной, длится целыми десятилетиями. Почти все естественные науки в разное время прошли через такие кризисы.
- Почему до вас никто не ставил проблему в таком виде?
- Это не так. В своих книгах мы указываем имена нескольких наших предшественников. Причем наверняка нам известны имена далеко не всех ученых, в разное время пытавшихся разобраться в этой проблеме.
Постановка вопроса была известна еще с XVI в.
- Тогда что нового сделали вы?
- Во-первых, мы разработали и экспериментально проверили новые статистические методы независимого датирования. Это, как нам кажется, важное достижение. Наши предшественники пользовались в основном сравнительным анализом смыслового содержания источников, анализом почерка и т. п. Мы не отрицаем важность подобных исследований, но они не могут служить для независимого датирования.
Отчасти использовался и астрономический метод, но его применение до работ Н.А. Морозова было непоследовательным. В XVIII-XX вв. астрономии отводилась лишь второстепенная роль в хронологии: ей разрешалось подтверждать (или чуть-чуть уточнять) даты, но - не менять хронологию сколько-нибудь существенным образом. А ведь именно в XVIII-XX вв. астрономия стала достаточно точной наукой. Напротив, в эпоху создания принятой сегодня хронологии, в XVI-XVII вв., астрономии (в то время - очень неточной) отводилась, видимо, важнейшая роль в обосновании хронологии. Некоторые крупнейшие ошибки в хронологии Скалигера возникли из неточных астрономических расчетов той эпохи. Например, датировка Рождества Христова.
Во-вторых, из наших результатов следует, что предложенная Н.А. Морозовым передатировка некоторых пластов древней истории явно недостаточна. Морозов думал, что скалигеровская версия истории более или менее верна, уже начиная с эпохи IV-VI вв. н. э. Наши исследования показали, что это не так. Мы впервые обнаружили, что скалигеровская версия хронологии становится более или менее правильной, лишь начиная с эпохи XIII-XIV вв. н. э. Все события, относимые сегодня к IX в. и ранее того, происходили на самом деле в эпоху X-XVI вв. Причем от эпохи X-XIII вв. до нас почти ничего не дошло.
Другими словами, наша версия хронологии отличается от морозовской примерно настолько же, насколько его версия отличалась от скалигеровской. Нами было обнаружено, что необходимо сократить хронологические рамки нашей истории еще примерно на тысячу лет. Это - новый результат, который принадлежит нам. Он был впервые опубликован в 1980 г. в моих работах.
В-третьих, мы обнаружили слоистую структуру повторов (дубликатов) в современной версии древней истории, восходящей к Скалигеру и Петавиусу. В целом эта структура порождается тремя основными хронологическими сдвигами (ошибками) в скалигеровской версии, действующими сразу на крупнейшие пласты истории. Величины сдвигов: на 330 лет, на 1050 лет и на 1800 лет приблизительно. Эти три сдвига и порождают грубую схему ошибок "скалигеровского учебника по истории", которым сегодня пользуются во всем мире. Существуют и другие сдвиги-ошибки в скалигеровской хронологии, но их действие более локально, кратковременно. Выявление структуры "трех сдвигов" - это тоже новый результат, ранее неизвестный.
- Можете ли вы вкратце описать "новый учебник по древней истории"?
- Дело в том, что здесь больше гипотез, чем ответов.
С точки зрения формальной хронологии событий приблизительная схема такого учебника фактически заключена в системе дубликатов, обнаруженных нами внутри "скалигеровского учебника по древней истории". Нужно поднять вверх и наложить друг на друга эпохи-дубликаты, помеченные на глобальной хронологической карте одинаковыми символами. В результате хронологические рамки всех событий истории существенно сократятся. Все известные события древней истории попадут вэпоху начиная примерно с X в. н. э., т. е. около тысячи лет тому назад. При этом часто оказывается, что мы уже знаем об этих событиях из истории последнего тысячелетия, только привыкли к несколько другим их описаниям. В другом стиле, под другим углом зрения, часто - с использованием других имен. Но события - те же самые.
Особенно интересны случаи, когда такое "возвращение на место" древних событий помогает нам лучше понять историю средних веков, узнать важные подробности.
В общем, получается, что наша историческая память простирается в прошлое "всего лишь" на тысячу лет. Не так уж мало. Это если говорить о летописях, т. е. о достаточно насыщенной истории. Разумеется, бурные события происходили и до X в., от того времени, вероятно, остались какие-то редкие памятники и предметы. Но события тех времен стерлись из памяти человечества.
Нами предложена в виде гипотезы реконструкция истории. Пока еще в общих чертах, хотя в отдельных случаях удалось восстановить некоторые яркие подробности. Здесь еще очень много работы для будущих поколений историков.
- С какого века, по вашему мнению, начинается "правильная хронология и история"?
- Вероятно, с XVII в. н. э. Более ранняя эпоха XIII-XVI вв.
н. э. существенно искажена. От периода XI-XII вв. н. э. до нас дошло очень мало информации. Ранее X-XI вв. н. э. наступает зона молчания письменных документов. Вероятно, письменность появилась лишь в X-XI вв. н. э.
- События каких времен описываются в дошедших до нас древних текстах? Вообще, с какого века начинается "письменная" история Европы и Средиземноморья, т. е. история, известная нам по книгам, летописям, а также по расшифрованным к настоящему времени древним письменным документам?
- Примерно с X в.; может быть, чуть раньше, но не намного.
Все известные нам сегодня античные и средневековые документы описывают, вероятно, события на интервале XI-XVII в.
При этом эпоха X-XIII вв. в версии Скалигера, изложенной в современных учебниках, состоит из двух слоев:
а) подлинные события X-XIII вв., о которых мало что известно;
б) фантомный дубликат, пришедший в эту эпоху из периода XIII-XVII вв.
- Нашли ли вы статистическими методами какие-нибудь повторы, дубликаты в истории XVII-XX вв.?
- Нет. Никаких дубликатов здесь мы не обнаружили.
- Какое самое позднее (т. е. наиболее близкое к нам по времени) событие "опустилось вниз" при хронологических сдвигах-ошибках Скалигера-Петавиуса?
- Отдельные события XVII в. Например, некоторые подробности биографии самого Дионисия Петавиуса, завершавшего в XVII в. историко-хронологическую версию Скалигера.
На страницах истории он был изображен (может быть, дажесам себя изобразил) как знаменитый хронолог VI в. Дионисий Малый, якобы уже тогда вычисливший дату Рождества Христова. Отметим, что "петавиус" переводится как "малый"!
Наши исследования показали, кстати, что вычисления Дионисия Малого в принципе не могли быть произведены в VI в.
Это - расчеты эпохи XIV-XVI вв. Время Дионисия Петавиуса - это конец той исторической эпохи, которая "уехала вниз" при сдвиге.
- Считаете ли вы свои исследования завершенными?
- Нет. Работы предстоит еще очень много, причем специалистам самых разных специальностей.
Окончательная реконструкция подлинной истории - это задача для будущих поколений историков. В качестве гипотезы мы предложили в общих чертах концепцию древней и средневековой истории, согласованную с новой хронологией, но не рассматриваем ее как окончательную. Тут открывается широкое поле деятельности для историков, и в первую очередь для историков-архивистов, работающих непосредственно с подлинниками старых документов.
В то же время хронология как наука относится скорее к области прикладной математики, чем к исторической науке в ее современном понимании. В наше время история является наукой сугубо гуманитарной.
Методология гуманитарных наук недостаточна для разработки хронологических проблем. Тут необходимы методы естественных наук. В частности, современная математическая статистика позволяет создавать хорошо работающие, надежные методы датирования. На основе таких методов и был создан костяк новой хронологии. В этом смысле математика и история не являются конкурентами: они дополняютдруг друга.
Итак, по нашему мнению, мы лишь в начале плодотворного и интересного пути.
- Что возражают ваши противники? Что говорили противники И. Ньютона, НА. Морозова, Р. Ньютона и других критиков хронологии Скалигера?
- Если описать всю историю борьбы вокруг хронологии (борьбы, начавшейся еще в XVI-XVII вв., сразу же после появления хронологии Скалигера:), то получилась бы увлекательная книга.
Что касается хронологических исследований И. Ньютона, то волна критики со стороны защитников хронологии Скалигера спала довольно быстро, лет через десять после публикации книги Ньютона. Обзор высказываний его критиков дан в некоторых наших книгах.
Ничего интересного и содержательного критики Ньютона не сказали. Возражения сводились к филологическим рассуждениям, фактически не касаясь существа вскрытых Ньютоном ошибок в хронологии Скалигера.
Существенно более эмоциональной была реакция на книгу Н.А. Морозова "Христос (история человеческой культуры в естественно-научном освещении)". Появилось довольно много публикаций. Впрочем, из большого числа критических работ внимания заслуживает лишь одна - развернутое выступление проф. Н.М. Никольского "Астрономический переворот в исторической науке. По поводу книги Н.А. Морозова "Христос". Л., 1924; Новый мир, 1925, № 1).
Никольский реагировал лишь на 1-й том "Христа" (остальные тома еще не вышли). Этим обстоятельством объясняется ряд недоуменных вопросов Никольского, большинство которых получили ответ в последующих томах книги Морозова.
После публикации статьи Никольского журнал "Новый мир" практически мгновенно (уже в № 4 за этот же 1925 г.) опубликовал и обширный ответ Морозова "Астрономический переворот в исторической науке". Статья Морозова полностью снимает все недоумения и возражения Никольского.
В итоге никаких серьезных возражений Никольский и другие критики хронологических исследований Морозова выдвинуть не смогли. Типичные вопросы, которые возникали у критиков Морозова и которые сегодня возникают у критиков наших работ, можно разделить на следующие группы.
1) Деловые и спокойные возражения. Их было немного, хотя они были самыми интересными. Все остальные вопросы были, скорее, выражением чувства негодования, чем возражениями по существу.
2) На протяжении 400-500 лет целая армия историков честно трудилась, изучая документы. Наивно думать, что они не заметили декларируемых вами ошибок в хронологии. Поэтому скалигеровская хронология верна.
3) Если вы правы и хронологическая сетка ошибочна, следовательно, на протяжении нескольких сотен лет историки обманывали общественность. Это предположение нелепо, поэтому скалигеровская хронология верна.
4) Критики скалигеровской хронологии - самоуверенные люди, одержимые манией величия (оскорблениям такого сорта особенно часто подвергался Морозов). Поэтому скалигеровская хронология верна.
5) Чтобы получить право критиковать скалигеровскую хронологию, нужно сначала стать профессиональным историком, окончить исторический факультет, защитить докторскую диссертацию по истории и т. д. Ученые, "пришедшие со стороны", некомпетентны в вопросах истории. Поэтому скалигеровская хронология верна.
6) Никогда в истории научной мысли целая научная теория полностью не перечеркивалась; знания о мире могут лишь уточняться, не отрицая всего прошлого опыта. Поэтому скалигеровская хронология верна.
7) Политические обвинения и навешивание ярлыков. Например, во времена марксизма-ленинизма самым "весомым" ответом на наши научные публикации, посвященные хронологии, было: "Эти исследования противоречат марксистско-ленинской периодизации истории, а потому являются антисоветскими".
Поэтому скалигеровская хронология безусловно верна. (Сегодня эти доводы уже "не работают". Но начинают появляться другие,аналогичные.)
Критики Морозова и наших работ часто повторяют, что Морозов и будто бы вслед за ним и мы утверждаем, что "древнего мира вообще не было". Почему усиленно повторяется эта явная нелепость? Вероятно, потому, что с ней легко спорить. Любой здравый, но не посвященный в суть дела собеседник согласился: да, действительно, какая-то глупость. В данном случае наши критики применяют весьма распространенный прием псевдонаучной борьбы. Наши исследования вовсе не ставят своей целью доказать, что "древнего мира не было". Конечно, он был.
Проблема не в этом. А в том, когда и где был этот известный сегодня "древний мир", а также когда и где написаны известные сегодня древние тексты? Сколько веков той древности, которая отразилась в письменных источниках, "доживших" до наших дней?
Вернемся к обзору откликов на работы Морозова. В 1907 г. по поводу книги Морозова "Откровение в грозе и буре" в Москве был издан ответ В. Эрна под названием "Откровение в грозе и буре. Разбор книги Н. Морозова". Когда Эрн писал свой ответ, он был знаком только с книгами Морозова "Откровение в грозе и буре" и "Пророки", так как книга "Христос" тогда еще не вышла из печати. Большинство вопросов и возражений Эрна просто не возникли бы, если бы он был знаком и с этой последней книгой Морозова. Мы приведем несколько мыслей Эрна для того, чтобы показать, какие чувства возникают в душе историка при знакомстве с нескалигеровской хронологией.
Например, говоря о сомнениях Морозова в подлинности многих древних документов, Эрн пишет: "Они поражают. Поражают высокомерием естественника, презирающего все другие науки (здесь Анатолий Тимофеевич выразил искреннее удивление, откуда автор взял этот факт?), кроме естественных, отрицающего всякое их значение только потому, что он с ними не знаком... Он говорит, что манускрипты дошли до нас "в копиях средневековых монахов", что напечатаны они были только в XVI и XVII веках. Но что он хочет этим сказать? Разве по отношению ко всей древности, решительно ко всем древним авторам, начиная с Гомера и кончая каким-нибудь Марком Аврелием, мы не находимся точно в таком же положении?
Усомниться в тех манускриптах, которые говорят об Апокалипсисе, - это значит усомниться во всех манускриптах, которые нам остались от древности, ибо все критики, все филологи единогласно утверждают, что эти манускрипты ничем качественно (в смысле сохранности текста, принадлежности к известным эпохам и авторам) не отличаются от манускриптов других... Он объявляет поединок всем многочисленным филологам и историкам XVIII и XIX веков..."
Были не только отрицательные отзывы. Так, Н. Суханов ("Правда" от 27 мая 1928 г.) высоко оценил работу Морозова и призвал к организации широкой научной дискуссии по проблеме хронологии. В частности, он писал: "В сфере критики методов, критики документов, критики длиннейшего ряда утвержденных доселе "истин", Морозов силен и убедителен". Закончил свою статью Суханов так: "Я отдаю себе полнейший отчет в трудности положения. Специалисты усваивают свои истины основательно и крепко. Одни занимаются всю жизнь эпохой Пунических войн, другие - эпохой Сети и Рамзеса, третьи - Вергилием и Горацием. Традиции науки, исходные точки собственных трудов, были усвоены еще в юности. До глубоких седин, преклоняясь перед авторитетами, ученые углубляли познание эпохи - в установленных границах. Надо понять, что значит для такого ученого страшный термин "пересмотреть"! Как это так - пересмотреть жизнь, которую прожил... Но если для этого возник повод, то надо это сделать. Книги Морозова - каковы бы ни были их вес и судьба - явились таким поводом".
Отметим также статью П. Преображенского ("Правда" от 13 мая 1928 г.), статью М. Данана ("Литературная газета" от 18 июня 1929 г.), обзор в сборнике "Очерки историографии Библии и раннего христианства" Г.М. Лифшица, статью Г. Федорова "Откровения и наука" (Новый мир, 1975, № 1). Все эти отзывы не содержат каких-либо конкретных научных возражений.
Отсутствием у критиков Морозова серьезных возражений, возможно, и объясняется то показательное обстоятельство, что по мере выхода в свет все новых и новых томов "Христа" уровень критики идей Морозова быстро падал. Ее тон стал несдержанно скандальным, началось шельмование. Затем критики вообще смолкли и наступило мертвое молчание на несколько десятилетий. Замалчивание научной идеи - один из способов псевдонаучной борьбы, когда все другие легальные и нелегальные средства испробованы и оказались безрезультатными. О Морозове стали вспоминать лишь как об известном общественном и политическом деятеле, народовольце, почетном академике, директоре научного института им. Лесгафта, авторе важных работ по химии и т. п. Если где-то и проскальзывала краткая и малопонятная информация об исторических работах Морозова, она тут же снабжалась пренебрежительным комментарием типа: "Эти бредовые идеи давно выброшены на свалку истории".
Но, по-видимому, глубокие научные идеи не гибнут. В 1974 г. в Московском университете группа математиков заинтересовалась проблемами древней хронологии, и, естественно, через короткое время перед нами всплыли имена Морозова, Моммзена, а позднее Исаака Ньютона. Первые наши научные публикации на эту тему вышли в 1980 г. С другой стороны, в 1978 г. в США вышла в свет очень интересная книга Роберта Ньютона "Преступление Клавдия Птолемея", переведенная на русский язык в 1985 г.
- Кто и как оспаривал результаты Роберта Ньютона?
- Реакция со стороны историков последовала быстрая. На книгу Р. Ньютона обрушились со всех сторон. Мы не будем, конечно, излагать здесь все перипетии борьбы, отметим лишь, что, как и в случае с Морозовым, попытки критиков Р. Ньютона противопоставить что-либо серьезное его открытиям не увенчались успехом. Тогда в ход был пущен испытанный прием - стали говорить о "некомпетентности Р. Ньютона", о том, что он - "неудавшийся астрофизик", ищущий острых ощущений в далеких от него областях, и т. п. К такого сорта публикациям относится, например, статья Ю.Н. Ефремова в журнале "Природа", № 7, 1991 г. Наш комментарий по поводу этой статьи, посланный в редакцию журнала "Природа" в 1991 г., так не был опубликован.
Скажем здесь несколько слов о том разделе статьи Ефремова, где он пытается скрыть от читателя подлинное место в истории науки, которое заняла книга Р. Ньютона, а также создать у читателя искаженное представление о ее авторе. Это необходимо хотя бы потому, что Р. Ньютон скончался 9 июня 1991 г. и уже не может защищаться от многочисленных нападок такого сорта.
Роберт Ньютон - крупнейший специалист в теоретической и экспериментальной баллистике, небесной механике, астрономии, в теории движения спутников, в теории и расчете траекторий дальних космических полетов. Он создал новую теорию расчетов, позволившую космической программе США добиться исключительной точности и надежности в области космической навигации. Р. Ньютон возглавлял специальную лабораторию космической навигации и был главным создателем космической навигационной сети (в 60-е гг.), которая используется сегодня всеми развитыми странами для обслуживания более чем 50 000 военных, коммерческих, частных судов, подводных лодок, а также международных авиакомпаний.
Другое направление его исследований было связано с анализом движения спутников Земли (Луны и искусственных спутников) для определения точной формы Земли и вариаций гравитационного поля (проблема исключительной важности как для космической навигации, так и для многих теоретических разделов физики и небесной механики). В этой области знаний его имя также пользуется огромным уважением. Р. Ньютон был непререкаемым и международно признанным авторитетом во всех вопросах, касающихся точности вычислительных алгоритмов, и до 1983 г. возглавлял специальную аналитическую группу в космическом департаменте США.
Научная, организаторская и административная активность Р. Ньютона не ограничивалась перечисленными выше направлениями. Являясь крупным специалистом в космической навигации и небесной механике, он обратился затем к нерешенным проблемам геофизики и использовал наблюдения за движением спутников, записи наблюдений за древними и средневековыми затмениями для вычисления ускорения Луны. Полученный Р. Ньютоном результат вызвал большой интерес не только среди геофизиков, но и среди историков астрономии.
Следующим крупным исследованием Р. Ньютона был статистический и астрономической анализ знаменитого "Альмагеста" Птолемея. Результат исследования был поразителен: Ньютон обнаружил, что реальная астрономическая обстановка II в. н. э., куда традиционно помещают "Альмагест" историки астрономии, категорически не соответствует наблюдательным данным, собранным в "Альмагесте". Поскольку Р. Ньютон не ставил под сомнение скалигеровскую хронологию, он сделал отсюда вывод о подложности астрономических данных "Альмагеста". Это исследование составило содержание его книги "Преступление Клавдия Птолемея". Книга вызвала бурную реакцию среди историков и историков астрономии (а отнюдь не "игнорирование", как почему-то пытается изобразить Ю.Н. Ефремов).
Мы познакомились с основными публикациями, пытающимися оспорить выводы Р. Ньютона, и утверждаем, что в них не приведено ни одного сколь-нибудь серьезного возражения. Это и понятно: невозможно оспаривать факты, которые может (при желании) проверить любой специалист по статистике, небесной механике и астрономии.
Другое дело - как интерпретировать "теорему Ньютона" о несоответствии наблюдений, собранных в "Альмагесте", с "реальным небом" II в. н. э. Ньютон считал это свидетельством подложности. Возможна и другая точка зрения: все это свидетельствует лишь о том, что "Альмагест" следует поместить в другую историческую эпоху. Это снимает все проблемы. Но только надо выбрать не эпоху Гиппарха, как предлагал Р. Ньютон, а средние века.
- Могли бы вы привести примеры возражений против ваших результатов по хронологии?
- Мы не можем дать полный список всех публикаций, появившихся после выхода наших статей, так как откликов, неожиданно для нас, оказалось очень много.
Возражения, носившие научный характер (или видимость таковых), мы тщательно анализировали и давали на них ответ в наших книгах и статьях. Например, одним из таких возражений была попытка оспорить наши (и Морозова) результаты астрономического характера, в частности новую датировку античных затмений и нашу датировку звездного каталога "Альмагеста". "Астрономические возражения" были опубликованы Голубцовой Е.С., Завенягиным Ю.А. в статье "Еще раз о "новых методиках" и хронологии Древнего мира" (Вопросы истории, 1983, № 12), а затем Ефремовым Ю.Н., Павловской Е.Д. "Датировка "Альмагеста" по собственным движениям звезд" (ДАН СССР, 1987, т. 294, № 2). В наших книгах мы давали ответ на эти публикации. Оказалось, что наши критики в данном случае допустили серьезные математические ошибки, а иногда даже прибегали к фальсификации исходных данных.
Если говорить о критических отзывах историков, то нельзя не отметить, что наши критики не задерживаются подолгу на математических или астрономических вопросах, ограничиваются здесь скороговоркой и иногда даже допускают элементарные ошибки. Наскоро "уплатив дань" астрономии и математике, они с облегчением покидают эту неуютную сферу и переходят к аргументам иного рода - "исторического характера".
Здесь они чувствуют себя уверенно и переходят в наступление, обвиняя нас в том, чего мы никогда не говорили: "Археологи и эпиграфисты выступили против их (т. е. против якобы нашего. - Авт.) утверждения о том, что все "древние" предметы, обнаруженные в настоящее время при раскопках, были кем-то закопаны нарочно в средние века... Например, они считают, что пирамиды были построены в средние века, затем закопаны и найдены в новое время, равно как римский Колизей и греческий Парфенон" (Голубцова и Кошеленко. Вопросы истории, 1982, № 8).
Надо ли говорить, что эти приписываемые нам нелепые высказывания существуют лишь в воображении наших критиков? Надо полагать, уважаемые авторы статьи в "Вопросах истории" были совершенно уверены, что журнал "Вопросы истории" откажется публиковать наш ответ на эти домыслы. Так и произошло.
Можно привести еще множество примеров обвинений в наш адрес, показывающих уровень "научной" критики.
Анатолий Тимофеевич закончил свой рассказ цитатой из НА. Морозова:
"Мне очень трудно продолжать эту часть моей работы, так как никто лучше меня не понимает, что для всякого, кто не посвятит этому предмету многих лет своей жизни - а я занимался им, хотя и с перерывами, с 1883 года, - все, что я говорил сейчас и буду говорить далее, покажется лишь праздной попыткой сокрушить несокрушимое... Гебраист не знает египтологии с ее иероглифами, египтолог не знает ассириологии с ее клинописью, эллинолог не знает арабского языка, арабист не знает санскрита... А все эти форты и фронты, однако, сделаны искусно защищающими друг друга. У кого хватит смелости атаковать какой-нибудь из них, когда он знает, что на него тотчас же загремят ураганным огнем все остальные? А как атаковать все сразу, когда на каждый надо употребить несколько лет труда? Человеческой жизни не хватает на подготовку ко всему этому, да и работа неблагодарная: разрушать что бы то ни было всегда неприятно даже и с целью созидания чего-либо лучшего на старых развалинах" (Н.А. Морозов. Христос, т. 1.Л., 1924. С. 409).
Глеб Владимирович Носовский
Кандидат физико-математических наук, специалист по теории вероятностей, нелинейному анализу, математической статистике и приложениям математико-статистических методов в области анализа данных. Работал в Институте космических исследований, в Московском станкоинструментальном институте, в Международном институте проблем управления, а также в Японии в рамках научного сотрудничества между МГУ и университетом Айзу в области компьютерной геометрии. В настоящее время работает на механико-математическом факультете МГУ на кафедре дифференциальной геометрии и приложений, в лаборатории компьютерных методов. Из сторонников А.Т. Фоменко сложилась школа, или, как они сами себя называют, группа участников проекта "Новая хронология". Прежде всего следует выделить работы, в которых раскрывается разработанная ими методика математического анализа хронологии. Это математические методы обработки письменных исторических источников, методы математической статистики, математические методы анализа карт звездного неба, астрономические расчеты и т. п.
Носовский Глеб Владимирович. О себе
Я родился в Москве 26 января 1958 г. в семье аспирантов. Мои родители жили тогда в общежитии Академии наук. Отца направили в московскую аспирантуру после окончания Тбилисского железнодорожного института, а маму - после окончания Горьковского университета (Нижний Новгород тогда назывался Горьким). В Москве мои родители познакомились и поженились. По случайному стечению обстоятельств они смогли получить комнату и остаться в Москве. Кроме меня у них родился еще один ребенок - мой младший брат Игорь.
Мой отец Носовский Владимир Васильевич родился в 1928 г. в Грузии в семье инженеров-железнодорожников. Но грузинских корней у нас в роду нет. Дедушки и бабушки отца приехали в Грузию из разных мест: Носовский - из села Самойловка (другое название Три Острова) Усть-Хоперского округа Саратовской губернии, его жена Швецова - из станицы Понизовка на границе с Турцией (сегодня это Степанованский район в Армении), Шевчук-Михальчук, он же Михайловский - из города Белая Церкбвь на Украине, его жена Худорожкова - из деревни Севастьяновка под Челябинском. Носовский был железнодорожным кондуктором, Шевчук - помощником машиниста.. Оба приехали в Грузию в начале века на только что построенную грузинскую железную дорогу. Оба рано умерли от несчастных случаев, и семьи родителей отца долго жили на деньги, выплаченные царской железной дорогой за потерю кормильцев. Потом купили дом в Тбилиси на Гоголевской, где вырос мой отец. В этом доме я с братом воспитывался у дедушки с бабушкой до 7 лет.
Моя мама Власова Валентина Яковлевна родилась в селе Игнатове Княгининского уезда Нижегородской области (сейчас это - Сергачский район). Мамины родители оба были крестьяне и коренные игнатовцы. Мама родилась в 1929 г. перед самым раскулачиванием. Ее семью раскулачивали дважды. Прибывший из города комиссар Цаплин выносил из избы на мороз раздетых детей и сажал прямо в снег. Мамин дедушка (мой прадед) сошел с ума в тюрьме, четверо детей умерло от голода и недосмотра. Мама оказалась очень крепкого здоровья и чудом выжила.
Маме нравилось учиться, она была круглой отличницей. Сумела окончить 10 классов, хотя десятилетки в селе не было, и поехала на подножках поездов в Нижний Новгород (Горький) поступать в университет на физико-математический факультет. После окончания университета была направлена в Москву в аспирантуру Математического института имени Стеклова.
В Москве мои родители со временем стали оба работать в Московском инженерно-физическом институте. Отец преподавал теоретическую механику, а затем конструирование приборов и установок. Он работает там до сих пор. Мама преподавала математику.
Я с братом учился в московской средней школе № 579. В начальной школе учился средне. В пятом классе неожиданно для себя обнаружил, что задачи по математике у меня решаются без всякого труда, а хвалят учителя за них сильно. Поэтому я решил заняться математикой. Первую мою учительницу по математике звали Надежда Михайловна (фамилию ее я не знаю). Я ее до сих пор вспоминаю с благодарностью. После 6-го класса сдал экзамены и поступил в очень известную тогда 2-ю математическую школу, которую и окончил в 1975 г. Во 2-й школе я учился в классе Зои Михайловны Фотиевой - одного из лучших преподавателей математики в Москве.
Однако в конце школы интерес к математике у меня пропал на несколько лет. Тем не менее эта наука давалась мне легко и в школе, и в институте. В 1975 г. окончив школу, я поступил в Московский институт электронного машиностроения на факультет прикладной математики. На третьем курсе у меня снова возник интерес к математике, и я стал посещать спецкурсы и спецсеминары в Московском университете. В частности, я ходил на спецкурсы профессора А.Т. Фоменко по топологии. О его работах по хронологии я тогда еще ничего не знал.
В МИЭМе я пошел на кафедру теории вероятностей и математической статистики. Моим научным руководителем был Валентин Федорович Колчин.
В 1981 г. я закончил МИЭМ и пошел работать по распределению в Институт космических исследований Академии наук. Через 3 года, в 1984 г. я поступил в очную аспирантуру отделения математики Московского университета на кафедру математической статистики и случайных процессов к профессору Николаю Владимировичу Крылову. В 1988 г. я окончил аспирантуру и защитил кандидатскую диссертацию на тему "Управление диффузионными процессами на многообразии без края". Затем до 1991 г. преподавал математику в Московском станкоинструментальном институте.
В 1991 - 1995 гг. работал в Международном институте проблем управления, в Институте мировой экономики и международных отношений Академии наук в отделе математического моделирования, в университете города Айзу-Вакаматзу в Японии. С 1995 г. работаю в МГУ в лаборатории компьютерных методов в естественных и гуманитарных науках.
В 1981 г., работая в ИКИ, я познакомился с молодым математиком, выпускником МГУ Николаем Григорьевичем Чеботаревым. От него я впервые узнал о работах Фоменко по хронологии. Это меня сильно заинтересовало. Никаких сомнений в правильности традиционной версии истории у меня тогда не было. Но, с одной стороны, я знал Фоменко как блестящего лектора и относился к нему и к тому, что он делает, с большим уважением. Сама идея использования математических методов, а тем более методов математической статистики, по которой я специализировался, в такой неожиданной области, как хронология, мне не могла не понравиться. С другой стороны, я еще со школы относился к историкам с некоторым подозрением.
В пятом и шестом классах, когда я стал отличником, меня посылали на разные олимпиады, и в том числе я как-то попал на олимпиаду по истории. Там мне была предложена следующая "задача", которую я запомнил на всю жизнь. Дано: древние греки среди других богов почитали богиню плодородия. Требуется: на этом основании дать описание жизни и хозяйственной деятельности этих древних греков. Помню, я с большим нетерпением ждал разбора задач, чтобы узнать, как же она решается. В качестве "решения" на разборе была дана многословная картина жизни античных греков, вплоть до мелких подробностей. Как все это было выведено из условия "задачи", осталось для меня загадкой. Глубокое ощущение странности "исторического научного метода" врезалось мне в память.
Тем не менее, когда Коля Чеботарев сообщил мне, что "древней Греции не было", я в это не поверил. Потом я узнал, что в докладах Академии наук опубликована статья Фоменко по хронологии. Я пошел в библиотеку и прочитал эту статью. Она была посвящена анализу зависимости численных династий. В ИКИ у нас был кружок-семинар по математике, который вел Коля Чеботарев. Я там иногда делал доклады и, в частности, сделал доклад по статье А.Т. Фоменко. У меня стали возникать некоторые идеи относительно методов анализа хронологии. Потом другой мой знакомый из ИКИ, Марат Мусин, дал мне на какой-то очень короткий срок, кажется на два часа, 100-страничный текст А.Т. Фоменко по хронологии. Этот текст произвел на меня сильное впечатление, но утверждение А.Т. Фоменко, что вся древняя истории неправильна, в голове у меня так и не укладывалось. Методология его работ по хронологии мне была понятна, но выводы принять было трудно.
Тогда я решил проверить выводы А.Т. Фоменко самостоятельно. Чтобы не тратить много времени, я взял самое короткое изложение всемирной истории, которое нашел в нашей домашней библиотеке. Это была "История Флоренции" Макиавелли. Ее первые главы вкратце излагают всеобщую и библейскую историю от сотворения мира. Я очень внимательно стал читать эту книгу, стараясь понять, есть ли в этом повествовании дубликаты.
Некоторое время никаких следов повторения событий я не обнаруживал. Но потом я дошел до описания так называемого "великого раскола" в католической церкви в начале XV в. Этот "великий раскол" состоял в том, что одновременно появилось сразу трое римских пап. Затем все они были смещены императором Сигизмундом, а вместо них поставлен Папой другой человек. Прочитав это место, я сразу же вспомнил, что этот рассказ я уже читал раньше на страницах той же книги. Тоже трое пап, тоже император смещает всех троих и выбирают нового. Только все это происходило якобы в XI в. при якобы совсем другом императоре - Генрихе III. Я обратился к таблицам параллелизмов, составленным А.Т. Фоменко, и обнаружил в них, что Генрих III - дубликат Сигизмунда.
Тут я стал понимать, в чем дело. Почему дубликаты, обнаруживаемые математическими методами, могут быть совсем незаметны на глаз. В одном случае рассказ о троепапстве был подан с большой помпой, назван "великим расколом" и обозначен как очень важное событие. В другом случае точно такой же рассказ был изложен мельком, как будто речь идет о событии малозначимом. Т. е. попросту по-разному расставлены ударения, и только. Но в итоге сходство этих совершенно одинаковых рассказов стало не таким уж явным. Если бы я не искал нарочно, я бы его не заметил.
Я стал все больше интересоваться этим. У меня возникла идея анализа хронологии с помощью изучения среднего возраста имени в хронике. Как-то раз Марат Мусин сказал мне, что едет к Фоменко помогать обрабатывать исторические хроники. Он предложил мне тоже поехать помочь. Я согласился. Нас приехало несколько человек. В конце работы я рассказал Анатолию Тимофеевичу о своих идеях. Он заинтересовался, попросил меня остаться и рассказать подробнее. Это было в конце 1981 г. С тех пор я включился в работу по пересмотру хронологии.
Первые 10-12 лет я занимался в этом направлении исключительно формальными методами анализа хронологии. Серьезных попыток понять, как была устроена история, на самом деле мы с Анатолием Тимофеевичем долгое время не делали. Этот вопрос нас, естественно, всегда беспокоил, но мы надеялись, что им займутся историки, когда усвоят идеи новой хронологии. Однако эта надежда со временем прошла, а интерес к вопросу остался.
Помню, что у меня этот интерес был очень сильным. В 1992 г. я даже записался в Отдел рукописей Государственной библиотеки, чтобы самому посмотреть на старые летописи и книги по библейской истории. Я провел там довольно много времени, изучая старые тексты. Впоследствии это оказалось очень полезным в нашей работе по реконструкции истории на основе новой хронологии. Эта работа была проделана нами в основном в 1993-1999 гг.
Наш
сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального
закона Российской федерации
"Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995
N 110-ФЗ, от 20.07.2004
N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения
произведений
размещенных на данной библиотеке категорически запрешен.
Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.
 |
Copyright © UniversalInternetLibrary.ru
