Кедров Константин - КАК РОЖДАЮТСЯ АНГЕЛЫ

КАК РОЖДАЮТСЯ АНГЕЛЫ

Мой двоюродный дед художник Павел Челищев происходит из древнего дворянского рода, породненного с Иваном Калитой. Один из знаменитых предков Павла Федоровича - оруженосец Дмитрия Дрнского Михаил Бренко. Он пал на Куликовом поле, переодетый в доспехи великого князя. Сам Дмитрий Донской сражался в одежде простого воина и был найден тяжело раненный под грудой тел. Михаил же Бренко был разрублен в чело. Есть предание, что после этого род получил имя Челищевы. Все это я узнал в 1954 году, сидя на крылечке в древнем городе Угличе, куда приехал на школьные каникулы, а рассказала мне об этом моя двоюродная бабушка Мария Федоровна Челищева-Клименко. Она только что вернулась тогда из 9-летней отсидки. От нее же я узнал, что сестра Павла Федоровича Челищева, моя родная бабушка Софья Федоровна, погибла в 1920 году от тифа, а Павел Федорович в том же году покинул Россию с деникинской армией и узелочком красок в руках.
В 20-30-х годах Павел Челищев - театральный художник балетной труппы Дягилева в Берлине. Он оформлял балеты Стравинского "Весна Священная" и "Орфей". Стравинский вспоминает моего двоюродного деда как большого мистика и теософа. Однажды у Павла Федоровича спросили:
- Почему вы нарисовали ангела с крыльями, растущими из груди. Где вы видели, чтобы у ангелов так росли крылья?
- А вы часто видели ангелов? - поинтересовался Павел Челищев.
Сам он видел ангелов в 'человеке. И незадолго до своей смерти написал целую серию "ангельских портретов", где человек просвечивает сквозь звезды. Среди немногих, кто пони- мал и ценил мистический сюрреализм моего двоюродного деда, были: поэтесса Эдит Ситаэл, писательница Гертруда Стайн, искусствовед Паркер Тайлер, написавший монографию о Павле Челищеве под заголовком "Немодный художник".
От коммунизма Челищев эмигрировал в Европу, от фашизма в Америку. Здесь он жил в замкнутом кругу своих поклонников и меценатов, ужасаясь наступающему материализму. Его картина "Каш-каш" ("Прятки") ныне висит в музее Гугенхей-ма в Нью-Йорке. В 40-х годах около нее толпились люди и часами разглядывали непонятную, притягивающую живопись.
"Каш-каш" - воспоминания о безмятежном детстве в имении моего прадеда Федора Сергеевича Челищева. Село Дубровка Калужской губернии - родовое гнездо этой ветви челищев-ского рода.
Павел Челищев любил уходить в лес со своими сестрами, и там посреди лесной поляны он впервые ощутил религиозные чувства.
- Я молюсь на деревья! - сказал он своей сестре Марии Федоровне, будущей узнице сталинских лагерей.
После рокового семнадцатого года наша семья еще жила в родовом имении. Крестьяне снарядили делегацию к Ленину с просьбой оставить моего прадеда в Дубровке с многодетной семьей в должности лесничего. Отец Павла Челищева, мой прадед Федор Сергеевич, покрыл лесами всю Калужскую губернию. Доход от его имения составил 7 миллионов. По тем временам громадная сумма. Ныне там ровное место - все вырублено. От роскошного фруктового сада не осталось и следа.
Ленин принял ходоков и приказал: "Выселить всех в двадцать четыре часа".
Подвода едва вместила многочисленное семейство. Прадед с женой и Павел Федорович со своими сестрами Натальей, Вар-варой, Марией, Софьей, Александрой.
- Барышни, что же вы смеетесь? Не знаете, какая мука вас ждет, - сказал сердобольный крестьянин.
Уцелели, как по Чехову, только три сестры: Мария в сталинском концлагере, Александра в парижской эмиграции. Варвара, самая благополучная из сестер, - ее мужа расстреляли, но жила она в Москве и преподавала литературу в кремлевской школе.
К ней посылал Павел Федорович продовольственные посылки для Марии, томящейся в заключении. У меня хранятся письма Павла Челищева к Варваре Федоровне, где он пытается объяснить, что живопись его не безумие, а новое духовное зрение. Он видел человека в мистической сферической перспективе, которую Павел Флоренский назвал "обратной перспективой". Трудов Павла Флоренского Павел Челищев в далекой Америке, конечно, не знал. Ничего не ведал он о соловецком узнике; но пришел к тем же выводам, что и он.
Последние годы жизни Павел Челищев провел в Италии вблизи православного монастыря, ведя еще более уединенный и замкнутый образ жизни. Его письма 50-х годов заполнены ужасом перед наступающим материализмом, который захлестнул тогда всю западноевропейскую цивилизацию.
Павел Челищев ищет выхода в невидимое для глаза четвертое измерение. Его картины становятся все более мистичными. Он много думает о православной иконе и в конечном итоге приходит к выводу, что овальная "Мандорла", окружающая Христа на старинных иконах, - это чертеж всего мироздания.
Его картины все более утончались, освобождаясь от материи. Сначала тело человека стало для него прозрачным, как рентгеновский снимок. Потом анатомические очертания исчезли и возник сияющий чертеж души человека, сотканный из звездного света.
В Москве, на Донском кладбище, в родовой могиле покоятся сестры Павла Федоровича - Наталья, Мария, Варвара. Неизвестно, где похоронена моя бабушка Софья, а сам Павел Федорович похоронен в Италии - на родине всех художников.
А теперь остановимся в раздумье около его картины "Каш-каш", висящей ныне в музее Гугенхейма в Нью-Йорке.
Дерево - дорога - материнская утроба - рука - нога. Что это значит? Это вселенское тело бессмертного человека, слитое со всем живым. Рука-крона устремлена к небу, нога-корни уходит в землю. Листья,- ангельские детские головки усыпали крону по кругу от зимы к лету и прямо навстречу нам из ствола-дупла-чрева летит головой вперед младенец. Так умирает художник, так рождаются ангелы.

КТО ОБРЕТЕТ ТОЛКОВАНИЕ ЭТИХ СЛОВ, ТОТ НЕ ВКУСИТ СМЕРТИ
ТАЙНА КОСМИЧЕСКОГО ЕВАНГЕЛИЯ ОТ ФОМЫ

В декабре 1945 года плуг египетского феллаха наткнулся на очень давний тайник. Оказалось, что это захоронение древних рукописей на коптском языке. Копты - самые ранние христиане, жившие в Египте. Здесь уместно вспомнить, что Мария и Иосиф бежали от гнева царя Ирода именно в Египет, где Христос и провел свое раннее детство.
Об этих годах нам ничего не известно; но евангелия свидетельствуют о том, что после возвращения из Египта Иосиф и Мария однажды потеряли двенадцатилетнего Иисуса на ярмарке в Иерусалиме. Каково же было их изумление, когда они нашли своего ребенка восседающим со старцами в синагоге за обсуждением священных текстов. Значит, кто-то учил до этого Божественного ребенка. Не в Египте ли получил он зачатки своего великого учения?
Многих поражало, что в четырех канонизированных церковью евангелиях при всем их отличии друг от друга сама речь Христа передана с поразительной точностью, почти что без искажений. Это тем более удивительно, что авторы евангелий св. Матфей, св. Лука, св. Марк и св. Иоанн писали и диктовали свои тексты в разных местах спустя десятилетия, а то и более после распятия, смерти и воскресения своего Учителя. Наизусть помнить слова Христа они конечно же не могли. Значит, существовал некий список изречений Иисуса, с которым работали все четыре евангелиста, сверяя по нему свои тексты. Этот список изречений - "логий" - был буквально вычислен немецкой филологической школой еще в середине XIX века. Его искали, но не находили нигде. Кто мог подумать тогда, что спустя 100 лет, в середине XX века, плуг египетского феллаха наткнется на то, что было предсказано и угадано кропотливыми лингвистами за письменным столом.
Около пятидесяти текстов было расшифровано и переведено в течение двух десятилетий, однако на русском языке они появились в переводе М.К. Трофимовой лишь в 70-х годах. Среди легенд, апокрифических евангелий, не включенных в канон, и философско-религиозных трактатов один из текстов выделяется своей древностью, стройностью, глубиной и простотой изложения. Как всегда, исследователи расходятся в определении времени написания, но разброс этот небольшой - от второй половины I до начала II века. Время, когда написаны и четыре канонических евангелия от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна.
Евангелие от Фомы, найденное в египетском селении Наг-Хаммади, начинается такими словами: "Это тайные слова, которые сказал Иисус живой и которые записал Дидим Ииуда Фома. И он сказал: "Тот, кто обретет толкование этих слов, не вкусит смерти". Большинство изречений открываются словами: "Учитель сказал". Далее следуют афоризмы, ответы на вопросы, развернутые диалоги. В отличие от канонических четырех великих евангелий, известных всему христианскому миру, Евангелие от Фомы не содержит никаких жизнеописаний Христа. Оно состоит только из Его слов. Вполне закономерно предположить, что это и есть искомый свиток "легенде-изречении Христа, которым могли пользоваться все четыре евангелиста.
Евангелие от Фомы резко отличается от тридцати восьми апокрифических подделок, отвергнутых в свое время церковными Соборами. Здесь, нет сказок, легенд, фольклорных чудес и просто народных вымыслов. Многие богословы самых разных христианских конфессий не видят в нем каких-либо еретических положений, резко контрастирующих с устоявшейся христианской традицией. Однако есть в нем нечто принципиально новое, открывающее нам космическую перспективу раннего христианства.
Один из самых поразительных фрагментов - диалог апостолов с Христом о роли Марии Магдалины. На вопрос: "Для чего среди нас Мария?" - Иисус отвечает: "Когда вы сделаете женское как мужское, внутреннюю сторону как внешнюю и внешнюю сторону как внутреннюю и верхнюю сторону как нижнюю, многое как одно и одно как многое, тогда вы войдете в Царствие".
Здесь невольно вспоминаются уже известные евангельские эпизоды с Марией, когда она сидит у ног Учителя и слушает его поучения. Это вызвало ропот Марфы, потребовавшей, чтобы Мария помогала ей по хозяйству. Христос ответил: "Марфа, Марфа, печешься о многом, а надо лишь об одном. Взгляни на Марию, она избрала благую участь". Известно, что именно Мария с другими женщинами пришла к гробу Христа и увидела камень, отваленный от двери гроба, и ангела в белых одеждах, возвестившего, что Христос воскрес. Именно Марии первой явился Христос после своего воскресения, когда она в слезах шла от гроба. "Женщина, о чем ты плачешь?" - спросил Он ее, и она ответила: "Унесли Господа моего и не знаю, где положили его". - "Взгляни на меня", - говорит Христос. Только в этот миг Мария поняла, что человек, которого она сквозь слезы приняла за садовника, был ее воскресший Учитель.
Интересно, что и в Евангелии от Фомы в связи с Марией возникает один из интереснейших текстов. Христос сообщает ученикам, что для обретения Царствия Небесного им необходимо перешагнуть через все условности земной жизни. В Царствии Небесном: женское как мужское и мужское как женское. Похожее изречение есть и в известных евангелиях, где Христос говорит, что в Царствии Небесном не женятся, не разводятся. Это мир, где земные страсти -преображены в высшую гармонию, которую в XX веке Циолковский назвал в разговоре с Чижевским лучевой жизнью. По мнению космического Колумба, человечество рано или поздно "перейдет в лучевое состояние высокого порядка, которое будет все знать и ничего не желать, то есть в то состояние сознания, которое разум человека считает прерогативой богов. Перейдя в лучистую форму высокого уровня, человечество становится бессмертным во времени и бесконечным в пространстве".
Вспомним, что светоносные образы пронизывают все известные нам евангелия. Обычно сравнения Христа со Светом Небесной жизни и жизнью Света воспринимаются как красивая метафора. В Евангелии от Фомы и в трудах Циолковского приоткрывается нечто большее.

Когда вы сделаете внутреннее
как внешнее, женское как мужское,
мужское как женское,
тогда вы войдете в Царствие.
Евангелие от Фомы

Если представить себе, что Свет одушевлен, как считает великий ученый и как говорит Христос, мы окажемся в Царстве вечного Света, где действительно верх как низ, единое как многое и внутреннее как внешнее.
Мало кто обращает внимание на признание Циолковского, что невесомость как душевное состояние впервые посетило его в детские годы: "Мне представляется, что основные идеи и любовь к вечному стремлению туда - к Солнцу, к освобождению от цепей тяготения - во мне заложены чуть ли не с рождения. По крайней мере, я отлично помню, что моей любимой мечтой в самом раннем детстве, еще до книг, было смутное сознание о среде без тяжести, где движения во все стороны совершенно свободны и где лучше, чем птице в воздухе".
Когда Христос говорит о верхе как низе, он, конечно, имеет в виду не просто космическую невесомость, которую испытали на себе уже многие космонавты, а соответствующее ей душевное состояние. Однако то и удивительно, что душевному состоянию соответствует вполне осознанная ныне реальность космоса - невесомость, относительность верха и низа. Сложнее обстоит дело с относительностью внутреннего и внешнего.
Сегодня каждый нормальный школьник знает, что в космическом корабле нет верха и низа; и хотя на земле верх-низ реальности абсолютные, разуму не нужно делать больших усилий, чтобы представить себе мир космической невесомости, где верха и низа нет. Однако человечество не располагает сегодня такими же достоверными сведениями об относительности внутреннего и внешнего. И все же, если, прочитав Евангелие от Фомы, кто-то попытается представить себе, что внешнее пространство мира вдруг стало его нутром, он вместит в себя небо, звезды и всю вселенную; но в том-то и дело, что на метафорическом уровне это происходило со многими.
Вот что ощутил в XVIII веке поэт Г.Р. Державин в дождливую ночь на одной из почтовых станций, почувствовав в себе Бога:

Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей ты телесных,
Где начал ты духов небесных
И цепь существ связал всех мной.
Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь - я раб;
я червь - я Бог!

Конечно, это поэзия. А есть ли и в самом деле такие состояния человека в космосе, когда внутреннее и внешнее могут поменяться местами? Американский космонавт Эдгар Митчелл, ступив на Луну и взглянув оттуда на Землю, вдруг почувствовал грандиозный переворот. Он ощутил, что вся вселенная стала лишь частью его самого. Митчелл назвал это чувство "религиозным". Обретение человеком всего космического пространства, будь это на Земле или на Луне, снова возвращает нас к Евангелию от Фомы. Перед нами великое откровение, смысл которого открывается лишь сегодня. Не случайно и в научном и в религиозном мире все чаще раздаются голоса с просьбой признать этот текст подлинным и включить его в Новый Завет, как пятое Евангелие. Однако, не вторгаясь в тонкую и очень деликатную сферу канонического богословия, можно с уверенностью сказать, что в Евангелии от Фомы человечество соприкасается с великой и страшной тайной космической жизни. То, что земная жизнь человека является лишь частью вечной космической жизни, сегодня вряд ли нужно доказывать. Тайной остается другое. Почему, несмотря на многие откровения и прозрения, эта истина остается и по сей день сокрытой от очень большого числа людей.
Евангелие от Фомы 1600 лет пролежало в земле, сокрытое от взоров разного рода фанатиков и гонителей. Россияне и сегодня могут найти этот текст только в специальной научной литературе. Человечество до сих пор опутано множеством религиозных и атеистических предрассудков, мешающих ясно и прямо смотреть на вещи.
Христос был не один. Он пришел в мир со всей древнеегипетской и произросшей от нее древнееврейской цивилизацией. Его религиозный уклад-и образ мыслей внешне повторяет то, что было во множестве религиозных сект до и после него:
эссены, кумраниты, терапевты, гностики принимали крещение в воде, собирались с двенадцатью избранниками и вкушали вино из чаши. У кумранитов еще до Рождества Христова был некий Учитель, умерщвленный нечестивым жрецом, который предсказывал пришествие Царства Света. Евангелие от Фомы считают гностическим, но кто такие гностики - толком никто не знает. Создается ощущение, что ранние христиане, жившие в Египте в 1-11 веках, становились все более нежелательными лицами для Византии, принявшей христианство намного позже.
Чопорная военно-бюрократическая империя не хотела никаких откровений, кроме тех, которые уже стали государственной идеологией к III веку. Маниакальная бесконечная борьба с недозволенными уклонами настолько окуклила мозги, что любая новость воспринималась как опасная преступная ересь. Каких только обвинений не выдвигалось против гностиков: то они слишком распутны, то они слишком аскетичны. Ясно, что для идеологической расправы годились любые обвинения. На самом же деле государственная власть, присвоившая себе монополию на религию, занималась тем, чем она занималась всегда, - боролась с Христом.
Вот и получилось, что подлинные изречения Христа пролежали в земле шестнадцать столетий, а канонизировали лишь то, от чего уже нельзя было отказаться, поскольку четыре евангелия и без них уже все знали и все читали. Евангелие от Фомы предназначалось Учителем лишь для немногих ушей, потому что нельзя было "метать бисер перед свиньями, дабы они не попрали его ногами". Так и получилось. Ходили ногами по великим словам, не подозревая об их существовании.
Историчность Христа, слава Богу, сегодня уже никому не надо доказывать. Он был. Труднее и сложнее обстоит дело с учением, которое Он оставил. Четыре евангелия, вошедшие в канон, написаны не Христом и не Им продиктованы. Евангелие от Фомы, если оно подлинное, продиктовано им самим.
Прочитав его еще в 70-х годах, я получил для себя ответы на многие вопросы, которые возникали при чтении четырех канонических евангелий. При этом ничто не убавилось из прежнего понимания, а, наоборот, стало значимее и глубже. Мистериальная роль Марии, отношения между мужчиной и женщиной как модель отношений между человеком и Богом - все это угадывалось и в известных текстах. Церковь - невеста Христова, Христос - жених. Сам Христос говорит о радости обретения Царствия Небесного, как об ожидании невестой своего жениха. Когда апостолы спрашивают Иисуса, где смогут расселиться по воскресении все умершие, Христос отвечает им: "В доме Отца моего Небесного обителей много". Во времена Возрождения монаха Джордано Бруно сожгли на костре именно за эту мысль о множестве заселенных миров в бесконечной Вселенной.
Средневековая Церковь упорно отворачивалась от космоса и не хотела видеть бесконечность даже спустя 70 лет после смерти Коперника. Вот почему Евангелие от Фомы, пронизанное дыханием космоса, стало неугодным уже в IV веке вместе со всеми гностиками Греции и Египта, прямыми наследниками и продолжателями ранних христиан.
Византийские власти и средневековые инквизиторы желали видеть вселенную, построенную из своих ограниченных представлений, а не ту бесконечную область света, которую открыл Христос своим ученикам и последователям.
Сделать верх как низ означало сделать землю как небо, а по небу ступать как по земле.
Сделать внутреннее как внешнее, а внешнее как внутреннее значило увидеть в себе бесконечный космос и узнать себя в бесконечном космосе.
Путь к этому в I веке проходил не через космодромы и обсерватории, а через познание великой мистической тайны мужского и женского. Тайна, к которой русский мыслитель Розанов подошел лишь в XX веке, правда, слишком материалистично и заземлено.
Любовь, которую открыл Христос, была не аскетической и не чувственной, она была выше мужского и женского, а как бы за пределами пола. "Нет ни мужчины, ни женщины, ни эллина, ни иудея". Эти слова апостола часто цитируют, чтобы показать равенство всех людей перед Богом; но есть в них и другой, более высокий, космический смысл, раскрытый в эпизоде с Марией в Евангелии от Фомы - космическая тайна любви.
Совсем недавно пришло сообщение, что в Палестине обнаружено около сорока неизвестных ранее древних свитков I - II веков до Рождества Христова. Если соединить это с сенсационными находками текстов в Наг-Хаммади в 1947 году и кум-ранских текстов вблизи Мертвого моря в 1947 году, перед нами открывается целая цивилизация, погребенная книжная Атлантида. Библия при всей своей значимости начинает смотреться как вершина гигантского айсберга, большая часть которого была сокрыта в глубине времен.
Но даже в этом море открытий, которые еще не раз удивят человечество в XX и в XXI веках, Евангелие от Фомы, вероятно, останется самым драгоценным подарком для человечества, жаждущего понять, что же произошло в Израиле двадцать веков назад и почему рождение и смерть одного человека, казненного в тридцать три года, перевернуло весь мир.
Удивительная устойчивость и живучесть зла на земле, предсказанная, кстати, самим Христом, все же не может уменьшить значимости того, что случилось с человечеством в I веке. Просто с легкой руки Гегеля, а позднее Дарвина мы неправильно выстроили линию эволюции. Совершенствоваться надо не от I века к двадцатому, а от XX века к первому. Там, на Голгофе, в лице Христа эволюция достигла такой вершины, что человек стал Богочеловеком. И хотя никто из нас Богом не станет, мы по крайней мере знаем, какая духовная вершина соразмерна нашему росту.
Когда читаешь Евангелие от Фомы, возникает ощущение, как от космических формул Эйнштейна. "Кто обретет толкование этих слов, тот не вкусит смерти". Хорошо бы, конечно, но даже частичное соприкосновение с великой тайной приносит большую радость.

КАК ИИСУС УЗНАЛ, ЧТО ОН ХРИСТОС

Как получилось, что человек или Богочеловек, на две тысячи лет опередивший ход мировой истории, по сути дела, историкам почти неизвестен? Четыре евангелиста и апостолы рассказывают лишь о проповеди Иисуса Христа, о его рождении, смерти и воскресении. К тому же о Рождестве до нас дошли только поздние предания, которые спустя сто - двести лет истолковывались по-своему.
Или взять хотя бы общеизвестный эпизод, где Христа приводят на суд к прокуратору Пилату. Так вот, в 1961 году найден камень с надписью, в которой упомянут Пилат. Титул - префект Иудеи. С одной стороны, это блистательное подтверждение историчности и достоверности евангельского предания, а с другой - напоминание о том, что евангелисты не были прямыми очевидцами событий. Иначе они не назвали бы префекта прокуратором. Это абсолютно разные титулы. Прокуратор - главный прокурор. Префект - правитель части империи, действующий от лица императора.

Опоясанный тернием мозг
Колосился зрачками,
Розы зрели в ладонях,
В лозе опустелой
Пел ещё виноградный Христос.

Имя Иисуса в античной еврейской литературе пишется как Ешу, Ешуа, Иешуа, Иегошуа, и лишь позднее возникло греческое написание Иисус. "Какая разница?" - спросит иной читатель, но для историка звучание и написание имени - фактор немаловажный. Закрепившееся обозначение Иисус свидетельствует о том, что мы знакомимся с учением величайшего религиозного реформатора все же не в еврейском подлиннике, а в поздней греческой интерпретации, сто лет спустя, а значит, здесь многое забыто, утрачено или истолковано в духе своего времени. Представьте себе, что мы пишем историю Наполеона, игнорируя французский язык, спустя сто лет после его смерти. За примером ходить далеко не надо. Лев Толстой всего лишь через несколько десятилетий после 1812 года дает в романе "Война и мир" свой образ Наполеона. Художественные достоинства романа неоспоримы, но для человечества было бы большим несчастьем, если бы наши знания о Бонапарте ограничились трактовкой гениального писателя.
У Толстого, пишущего об императоре, и евангелистов, пишущих о Христе, разные цели. Толстой хочет развенчать Наполеона и устраняет все положительное, доводя до шаржа. Евангелисты стремятся заслуженно возвысить образ своего учителя и потому выносят за скобки все, что, по их представлениям, могло бы нанести ущерб его славе или нарушить стройность учения.
Отсюда разноголосица двух родословных Иисуса. Главное - доказать, что Христос происходит из рода царя Давида. Ведь Мессия (Спаситель) должен быть потомком Давида. Родословная сочиняется в соответствии с греческой религиозно-исторической традицией тех времен. Такие же родословные были сочинены для императора Августа, современника Иисуса. Через Ромула и Рема императоры восходили по родству к самому Зевсу. Потому после смерти император нарекался богом, а божественные почести ему воздавались еще при жизни. "Я, кажется, становлюсь богом", - пошутил умирающий император Веспасиан. В глазах евангелистов Христос - Царь Мира и Царь Иудейский. Соответственно ему положена царская родословная и божественные почести при жизни. Иисус въезжает в Иерусалим на осле, под ноги ему расстилаются полотна, жи тели машут пальмовыми ветками и кричат: "Осанна, Царь Иудейский". Более того, на позорной крестообразной виселице по приказу Пилата прибивается надпись: "Иисус Назарей Царь Иудейский". Исторически все это совершенно невероятно. Историк и современник Иисуса Иосиф Флавий, описавший жизнь Иерусалима с точностью до часа, нигде не упоминает о царском въезде в Иерусалим, хотя он с большим уважением пишет об Иисусе как о великом учителе, праведнике, сотворившем множество чудес и, "по словам его учеников", воскресшем после казни.
Флавий, еврей по происхождению и по вере, не вдается в споры о личности Иисуса. Как историк при дворе римского императора он лишь фиксирует факты и слухи, стремясь к максимальной объективности и достоверности.
Евангелисты пишут не историю, а теологию. Им важно раскрыть божественный, потаенный смысл событий. Здесь предание, легенда, притча важнее любого факта. События даны глазами посвященных. Въезд в Иерусалим на осле, конечно, был, были и расстилаемые полотна, и царские почести, но исходили эти знаки почитания исключительно от горстки учеников и последователей. Ведь, согласно евангелиям, даже осел для царского въезда был подготовлен тайно одним из последователей Иисуса, имя которого не называется.
Кстати, автору книги, на мой взгляд, удалось приподнять завесу тайны над плотницким ремеслом земного отца Иисуса. Что Иосиф плотник лишь в том смысле, в каком масоны называли себя строителями и мастерами, я и раньше не сомневался. Марию - храмовую жрицу из рода Давидова не могли выдать замуж за простого изготовителя мебели. Ясно, что Иосиф был из посвященных в тайны Соломонова храма. Статус плотника лишь означал высокую стадию посвящения. Оказывается, во времена Иисуса существовало религиозное предписание:
"Люби ремесло и отвергай учительство", поэтому учителя-книжники часто зарабатывали на жизнь плотницким ремеслом.
Особенно учеными считались в ту пору плотники. Когда возникал спор по поводу сложного вопроса, то говорили: "Нет ли здесь плотника, сына плотника, который смог бы решить нам этот вопрос?" Таким плотником, сыном плотника был, по мнению исследователя, Иисус.
Долгие годы считалось, что учение Иисуса звучало кощунственно для религиозной партии фарисеев, которых он часто критиковал. На самом деле в учении фарисеев было нечто очень близкое к христианству. В отличие от эллинизированных саддукеев они верили в грядущее воскрешение мертвых. Саддукеи называли эту веру детскими сказками.
Многое из того, чему учили религиозные проповедники I века, почти дословно совпадает с заповедями Иисуса. Раби Гиллель учил: "Что тебе неугодно, не делай ближнему: это - весь закон". Не раз отмечалось, что заповедь о любви к ближнему есть не что иное, как цитата из Торы (Пятикнижия):
"Люби ближнего, как самого себя" (Лев, 19, 18). Однако Иисус пошел еще дальше: "А я говорю вам: любите врагов ваших и молитесь за гонящих вас" (Мтф., 5, 44). На такую высоту духа до Христа никто не поднимался.
Иисус далеко не сразу пришел к мысли, что именно Он является Спасителем-Мессией и Сыном Бога. Вначале на прямой вопрос учеников,, кто он, Иисус отвечает вопросом: "А что говорят другие люди?" Даже когда Иоанн Креститель посылает к нему своих учеников с таким же вопросом, Иисус не называет себя Мессией и Сыном Бога. Однако казнь Иоанна все перевернула. Значит, Мессия не Иоанн, а он сам. Но для Иисуса быть Сыном Бога означало готовность принести себя в жертву искупления, как это делали пророки и сам Креститель. В молении о чаше Иисус просит у отца: "Да минует меня чаша сия" - и это говорит о том, чего стоило молодому 33-летнему человеку пойти на распятие, чтобы своей кровью искупить все грехи человечества.
Исторические детали есть только исторические детали. Они никогда не изменят в корне самого главного, что принес Иисус в мир две тысячи лет назад. Правда, он и сам предсказывал, что мир останется неизменен. "Царство мое не от мира сего" и еще: "Царство Божие внутри вас". Это и есть та точка опоры, которая может перевернуть Землю. Не экономика, не политика, не военная сила, а человеческое сердце.

ОТ ХРИСТА ДО ИЕШУА

Хотя бы раз в тысячелетие человечество пытается понять, кто именно положил начало точке отсчета новой эры. Почти все условно в его исторической биографии. Известно имя Иего-шуа (в греческой транскрипции Иисус). Год и дата рождения умещаются в пределах от 7 года до н. э. до традиционно принятого 1 года н. э. Число условно приурочено по древней традиции к двум астрономическим событиям, наиболее близким к его рождению. Это появление на небе новой звезды или кометы и зимнее солнцестояние. Позднее из-за реформ календаря дата рождения раздвоилась. Двадцать пятого декабря у католиков, 7 января у православных. Место рождения тоже условно. В евангелиях названы два города: Назарет и Вифлеем. Богословы объясняют это тем, что мать Иисуса и его названый отец Иосиф были родом из Назарета, но родился Младенец в Вифлееме.
Мать Иисуса Мария происходит из древнего рода царя Давида. Из этого же древнего, но к тому времени захудалого рода происходит и названый отец Иисуса, Иосиф.
Историки не могут оперировать священным преданием, как историческим фактом. Это не дело науки. Можно лишь отметить, что евангельское повествование о непорочном зачатии очень похоже на Подобное же предание о рождении Будды за 6 веков до Иисуса. Явление, предзнаменования, пророчества, голос во сне и наяву, нисходящий с небес, - все это обычное дело для Древнего Востока и Древней Греции, когда речь идет о рождении великого человека, Бога, полубога, основателя новой религии или героя.
Известно, что во времена рождения Иисуса Иудея, будучи провинциальной колонией Рима, ждала рождения помазанника, спасителя, мессии, который избавит еврейский народ от римского владычества. Мессия (по-гречески Христос) должен был выйти из рода Давидова и стать Царем Иудейским.
О скором пришествии мессии проповедовал дядя Иисуса, Иоанн Креститель. Именно от него Иисус принял крещение в Иордане при большом стечении народа. Евангелия повествуют, что при этом разверзлись небеса, все увидели Святой Дух в виде голубя и услышали голос Бога: "Сей есть Сын мой возлюбленный"
Предполагают, что это произошло, когда Иисусу исполнилось 30 лет.
Первая же проповедь, произнесенная с высокой горы и получившая название Нагорная, поражает воображение. Иисус переворачивает все традиционные представления о благе и смысле человеческой жизни. Он утверждает, что законы Неба, Царствия

Небесного не совпадают с законами земли. Здесь на земле счастливые, блаженные, веселые, богатые, сильные, всеми признанные люди. Для Христа блаженны плачущие, ибо они утешатся, блаженны милостивые, ибо они помилованы будут, блаженны изгнанные правды ради, ибо они сынами Божьими нарекутся, блаженны кроткие, ибо они наследуют землю, блаженны чистые сердцем, ибо они и Бога узрят. "Блаженны вы, когда вас ругают злыми словами из-за меня. Радуйтесь и веселитесь яко мзда ваша многа на небесах".
Обратно пропорциональная зависимость между законами земли и законами неба здесь очевидна. Плачущие утешатся, изгнанные будут усыновлены Богом. Их Иисус называет сынами Божьими. В других случаях он называет себя Сыном Человеческим, который будет передан на распятие. Проще говоря, предан своими и казнен римлянами.
Формально Иисуса казнили не за проповедь, а за присвоение титула "Царя Иудейского". Римский кесарь император Ти-берий занимался не столько Иудеей, сколько усмирением варваров на северных рубежах своей империи. С политической и военной точки зрения происходящее в Иерусалиме или в Иудейской провинции не имело большого значения для Рима.
Но уже спустя полвека произошло чудо. Учение, призывающее, если ударят в правую щеку, подставить левую, если снимут рубашку, отдать и кафтан, стало распространяться по всему Средиземноморью, а через 300 с лишним лет стало государственной религией Римской империи.
Притягательность учения Иисуса объясняли тем, что "человеческая душа - христианка". В жизни невозможно "любить врагов и благословлять ненавидящих", но в душе человек хотел бы уподобиться Богу, "который посылает свет солнца на праведных и неправедных". И все-таки главным переворотом было не это, а тот момент, когда было сказано: "Царство Божие внутри вас", ибо "что толку человеку, если он приобретет весь мир, а душу свою потеряет". Вот воистину копер-никовский переворот. Отныне и во времени и в пространстве человек становится больше всей Вселенной, поскольку внутри него Царство Божие и Жизнь Вечная. На такую высоту до Иисуса человека не поднимал никто. Разумеется, речь идет не о каждом человеке, ибо "много званых, но мало избранных". Избранные могут быть богатыми или бедными, больными или здоровыми, рабами или господами - это не имеет значения, хотя "кому много дано, с того много и спросится". Бесчисленное множество религиозных толкований и предписаний Иисус вместил в одну заповедь: "Люби ближнего, как самого себя. В этом весь закон и пророки". Одним из критериев истинности гипотезы Альберт Эйнштейн считает ее красоту. Красота главной заповеди Иисуса ослепительна. Не говоря уже о его определениях- Бога: Бог есть Дух, Бог есть Любовь, Бог есть Свет.
На прямой вопрос, кем он является: Мессией-Спасителем, сыном Бога, пророком, воскресшим Моисеем или Или-ей, Иисус не дал ученикам прямого ответа. "Смотрите сами:
хромые выпрямляются, слепые прозревают", - ответил он. Ясно, что для самого Иисуса не этот вопрос был главным. Он стремился, прежде всего, исполнить свою Божественную миссию, не зарыть талант в землю, а приумножить и "пустить в рост", как говорится в одной его притче. Василий Иванович Качалов, лежа в больнице, перечитывал Евангелие, что было в те атеистические годы небезопасно.
"В сущности говорят какое варварство. Ну, жил молодой человек, ну, что-то там проповедовал. Где-нибудь в просвещенном Риме или Греции никто бы и не заметил, а тут, какое зверство, прибили к кресту гвоздями", - сказал он Мариенгофу. Великий актер был не совсем прав. Зверство и варварство осуществили все-таки "просвещенные римляне". У иудеев на это не было права. Они могли только предать человека в руки властей. Что и отражено во всех евангелиях вполне достоверно. Вкралась только одна несущественная ошибка. Пилат не был прокуратором (прокурором), он являлся понтификом (губернатором), но это всего лишь мелочь, за которую непременно бы ухватился Берлиоз, который "не композитор". Говорить, что Иисуса распяли иудеи, глупо. Иудеями были все апостолы, все первые христиане, мать и названый отец Иисуса. Тринадцатого января Православная Церковь празднует Обрезание Господне, что не мешает некоторым священнослужителям быть антисемитами явно или в душе.
Сегодня все крупные нехристианские религии относятся к Иисусу как к великому пророку. Иисуса чтят иудаисты, мусульмане, буддисты, синтоисты, конфуцианцы. Для христиан он прежде всего Христос (помазанник), Сын Божий, Богочеловек, Спаситель.
Свобода совести в России привела в последние годы к неожиданным результатам. На смену воинствующим атеистам и хри-стоборцам 20-х годов пришли вполне религиозные сатанисты, открыто или тайно исповедующие зло и насилие. Фактически они давно сомкнулись с фундаменталистами. Которые исповедуют то же самое, кощунственно прикрываясь ликом Христа. Антихрист и должен рядиться в хитон, выдавая себя за Христа. С Христом сравнивал себя даже Гитлер.
"О Иисус, научи меня, как тебя любить", - поется в рок-опере "Иисус Христос - суперстар". Это самая искренняя молитва второй половины нашего уходящего века. Ни у кого нет ответа на этот вопрос Магдалины. Ясно одно, ближе всего XX веку оказался интеллигентный кроткий и мудрый булгаковский Иешуа.
Христос стал точкой отсчета для двух тысячелетий европейской цивилизации. Он останется таковым и в третьем тысячелетии.