ЗОЛОТЫЕ КЛЮЧИ МАРИИ
У меня в руках замечательный научный труд Крымова "Скифские
знаки Причерноморья". Я листаю таблицы, испещренные причудливыми значками,
и вдруг вижу что-то очень знакомое. Все они, эти фигурки: "Образ человека,
ощупывающего на коленях землю. Опершись на руки и устремив на землю глаза,
он как бы читает знаки существа ее".
А вот "знак сидения на коленях": "Поднятые руки рисуют как
бы небесный свод, а согнутые колени, на которые он присел, землю".
Эти комментарии к буквам "А" и "Б" взяты мною из статьи
Сергея Есенина "Ключи Марии". Статья написана поэтом в 1918 году,
а скифским знакам Причерноморья тысячи лет.
У народа есть тайная Голубиная книга. Страницы ее пере, листывает и читает
поэт. Переплет этой книги - земля и небо буквы - узоры звезд и трав, сплетения
корней и животных в орнаменте. Здесь все сплетено в единый узор: люди, деревья
звери, птицы, звезды, луна, солнце - человек и вселенная' Только без этого
обязательного союза "и": человек-вселенная. Вот знаки этого единения,
отраженные в алфавите. Ижица, Фита Я.
Y "есть не что иное, как человек, шагающий по небесному своду. Он идет
навстречу идущему от фигуры буквы "Я" (закон движения - круг).
Волнообразная линия в букве "О" означает место, где оба должны встретиться.
Человек, идущий по небесному своду, попадает головой в голову человеку, идущему
по земле".
"Это есть знак того, что опрокинутость земли сольется с опрокинутостью
неба. Пространство будет побеждено, и человечество будет перекликаться с земли
не только с близкими ему планетами и спутниками, а со всем миром в его необъятности".
"Красный угол, например, в избе есть уподобление заре, потолок - небесному
своду, а матица - Млечному Пути". Сам человек есть заставочный образ
мира.
"Разбираясь в узорочьях нашей мифологической эпики, мы находим целый
ряд указаний на то, что человек есть ни больше, ни меньше, как чаша космических
обособленностей".
У нас помыслы от облах,
Дух от ветра,
Глаза от солнца,
Кровь от Черного моря,
Кости от камней,
Тело от сырой земли.
Эти слова из Голубиной книги, распеваемые старцами, подтверждают правоту Есенина,
видящего в тайной мудрости не только прошлое, но и будущее человека. "Я
еду к тебе, в твои лона и пастбища", - говорит наш мужик, запрокидывая
голову конька в небо. Есенин видит, "что березки, сидящие в телеге земли,
прощаются с нашей старой орбитой, старым воздухом, старыми тучами". Здесь
предчувствие громадной психологической революции, которая подарит человеку
весь космос, оторвав его от ограниченности земного мышления. Силой по-з-гического
воображения Есенин поднимает человека в область невесомости, где он свободно
вращается вокруг оси головы. Этот прорыв поистине удивителен, и странно, что
до сих пор не был замечен исследователями.
"Нам является лик человека, завершаемый с обоих концов ногами. Ему уже
нет пространства, а есть две тверди (то есть два неба - вверху и внизу - космическое
пространство. - К. К.). Голова у него уже не верхняя точка, а точка центра,
откуда ноги идут как некое излучение".
Удивительная стройность и цельность видения. Две фигуры с одной головой показывают
условно сферу вращения в невесомости. Солнечный круг в центре и лунный круг
по краям показывают, как"Есенин понимал разделение человека на солнечную
и лунную сферу. "Туловище человека не напрасно разделяется на два световых
круга, где верхняя часть от пупа подлежит солнечному влиянию, а нижняя лунному.
Здесь в мудрый узел завязан ответ значению тяготения человека к пространству,
здесь скрываются знаки нашего послания, прочитав грамоту которых мы разгадаем,
что в нас, пока колесо нашего мозга движет луна, что мы мыслим в ее пространстве
и что в пространство солнца мы начинаем только просовываться".
"Пространство луны" - это область земного неба, то есть околоземные
орбиты, ведь Луна вращается вокруг Земли.
Пространство солнца - это галактика в сфере вращения вокруг солнца.
"Лунное колесо" нашего мозга, то есть мышление земными категориями,
должно смениться "солнечным" космическим полетом мысли.
"Мы верим, что пахарь пробьет теперь окно не только глазам к Богу, а
целым огромным, как шар земной, глазом. Звездная книга для творческих записей
теперь открыта снова. Ключ, оброненный старцем в море, выплеснут золотыми
волнами".
Поэтический алфавит "Ключей Марии" - это, конечно, творение самого
Есенина, но истоки его в глубинах древних Истерий. Вот как гордо шествует
в нем буква "Я": "Эта буква Рисует человека, опустившего руки
на пуп (знак самопознания),
Шагающего по земле..."
"Через этот мудро занесенный шаг, шаг, который обретение знаков нашей
грамоты, мы видим, что человек еще окончательно себя не нашел. Он мудро благословил
себя, со скарбом открытых ему сущностей, на вечную дорогу, которая означает
движение движение, и только движение вперед".
Достаточно общим взором окинуть буквицы древнерусского алфавита, чтобы убедиться
в точности есенинского прочтения. Его символика вся устремлена в будущее,
но и в прошлом она жива. Вот буква "аз". По Есенину, это человек,
ощупывающий землю. Посмотрим, как видит и понимает смысл этой буквы древнерусский
художник-книжник. Буква выполнена в виде причудливого зверя симурга, символизировавшего
единство трех царств: небо, земля и царство подземное. Небо - птица, земля
- зверь и подземный или подводный мир - змея или рыба. Симург подобно сфинксу
сочетает в себе все три начала. Поэтому зверь крылат. Плавно опущенное крыло
закругляет пространство, ибо круг - символ завершенности, космоса. Одновременно
буква похожа на человека, гордо стоящего посреди мироздания. Как видим, прочтение
Есенина по духу полностью совпадает с ощущением древнерусского автора.
Вот изображение "буки". Здесь опять видим фигуру человека, вплетенную
в орнамент деревьев, цветов, трав и птиц. "Буква "Б", - пишет
Есенин, - представляет из себя ощу-пывание этим человеком воздуха. Знак сидения
на коленях означает то, что между землей и небом он почувствовал мир пространства.
Поднятые руки рисуют как бй небесный свод, а согнутые колени, на которых он
присел, землю". Опять полное совпадение с духом и буквой древнерусской
символики алфавита.
Буква "веди". Здесь видим птицу, тянущуюся к плодам небесного древа.
Образ этого древа напоминает нам предание о Голубиной книге. Голубиная, глубинная,
голубая, то есть небесная книга, в которой содержатся все тайны мироздания,
по народным преданиям, находится на самой вершине дерева и прикована там золотыми
цепями. Об этом пишет Есенин в "Ключах Марии". Оно изображено "через
шелк и канву" на полотенцах, в нем символ "семьи" как в узком,
так и в широком смысле у всех народов". Есенин пишет, что, вытирая свое
дицо о холст с изображением древа, народ вспоминает свое тысячелетнее родство
со всеми жившими на земле людьми, "хочет отпечатать на щеках своих-хоть
малую ветвь его".
"В" - это, по Есенину, человек, углубленный в себя. "Прочитав
сущность земли и почувствовав над нею прикрытое синим сводом пространство,
человек протянул руки к своей сущности. Пуп есть узел человеческого существа,
человек как-то невольно опустил свои руки на эту завязь и получилась буква
"В".
Действительно, "В" ("веди") связана со значением глагола
"ведать" - знать. На древнерусской заставке с изображением этой
буквы мы видим человека, вплетенного в сложную вязь древесно-животного орнамента.
Здесь сам человек как буква в книге всего мироздания, которую он же читает.
"
ЗВЕЗДНАЯ КНИГА
Если окинуть взглядом ночное звездное небо, мы окажемся в знакомом нам с
детства мире волшебной сказки. Скачет на Пегасе - Сивке-бурке Иван-царевич
- месяц, заплетает созвездие Волосы Вероники Дева - Варвара-краса длинная
коса, она же Лорелея у немцев и золотоволосая Алтынчеч у тюркских народов;
вращается вокруг Полярной звезды-яги - Малая Медведица - избушка на курьих
ножках, сияет хрустальный ларец созвездия Цефея - Кощея. А рядом созвездие
Кассио-пеи, похожее на перевернутую букву "М" и на латинское "W"
(дубль-вэ). Кстати, "Мир" по-русски и "Welt" по-немецки
начинается с этого знака (WM).
Кассиопея - символ материнства, из ее груди истекает звездное молоко, питающее
вселенную. Именно так изображена она на картине Тициана "Сотворение Млечного
Пути".
Кассиопея отчетливо видна на небе в образе богородицы Оранты и Параскевы Пятницы.
Она похожа на человеческую фи-fypy, распростершую руки в благословении, что
отчетливо сохранилось в иконографии. Кроме того, она Рожаница, рожающая звезды,
небо и всю вселенную, и Матерь Мира в древнеиндийском пантеоне богов. Н. Рерих
изобразил ее в традиционной позе благословения - руки, распростертые вправо
и влево.
"Взяла старуха крылышко (месяц в новолуние), по коробу поскребла, по
сусеку намела и наскребла муки две горстки". Млечный Путь назывался еще
и мучным путем. Из муки Млечного Пути выпечена луна-колобок. Далее луна-колобок
катится по кругу зодиака, постепенно убывая. Его пытаются съесть и откусывают
по частям. Заяц (Водолей) откусывает первую четверть, волк (Стрелец) третью
четверть, медведь (Козерог) половину, лиса (Рыбы) заглатывает колобок весь
целиком.
В сказке "Волк и коза" Стрелец-волк в конце декабря заглатывает
семерых козлят (семь частей одной, последней фазы луны), но через три дня
наступает очередь созвездия Козерога, и Козерог-коза высвобождает своих козлят:
в течение семи дней нарождается новый месяц.
Уместно вспомнить, что в Апокалипсисе Христос - семирогий агнец, месяц в последней
фазе (умирающий) и месяц в новолуние (воскресающий).
Это возвращает нас к лунному коду Н.А. Морозова и Эриха Церена. В нашем фольклоре
"ягненочек кудрявый месяц пасется в голубой траве" (С. Есенин).
Кроме того, месяц еще и козленочек с золотыми рожками и серебряными копытцами.
Он кличет сестрицу-звезду Аленушку выплыть на бережок. Месяц и звезда (Венера
и Сириус) отчетливо видны на зимнем небе. Их сватовство и небесная разлука
воспеты во многих обрядовых песнях:
Походил, походил месяц за водою,
Он кликал, он кликал Зарю за собою.
Зарей называли звезду Венеру. Ее полное имя Заря-Заряница красная девица.
Именно так зовут невесту Иванушки-месяца в сказке П. Ершова "Конек-горбунок".
Превращение Ивана-дурачка в Ивана-царевича выглядит как исчезновение старого
месяца и появление молодого.
Котел с кипящим молоком - это ночное небо и Млечный Путь. Иванушка-дурачок
- месяц на ущербе. Он должен исчезнуть в глубину ночного неба, чтобы потом
появиться в новолуние молодым месяцем. В то же время царь-солнце лишен возможности,
прыгнув в котел ночного неба, остаться живым. Млечный котел для него гибель.
Подтверждение этому можно найти в следах конкретной материальной культуры
народов древней Сибири. Там чрезвычайно распространены наскальные изображения
котлов сибирского типа, а также сами эти котлы, сохранившиеся до наших дней.
Нетрудно убедиться, что они символизировали небо: и в сохранившихся котлах,
и в рисунках на них справа и слева изображено восходящее и заходящее солнце.
В пользу этой гипотезы свидетельствует и то, что "Конек-горбунок"
написан Ершовым по мотивам сибирских сказок, где как раз и распространена
"котловая культура".
Соотнесенность образа горбунка с лунной символикой раннего и ущербного месяца
подтверждается небесным сватовством Иванушки и в конечном итоге браком с Зарей-Заряницей
- звездой Венерой. Заря-Заряница окажется его супругой, нашедшей своего жениха.
Если принять такое прочтение, то скачки Иванушки на коньке-горбунке будут
выглядеть как шествие месяца по ночному небу.
Платон вспоминает в "Пире" древнее предание о том, что мужчина и
женщина когда-то в древности составляли единое совершенное сферичное тело,
но Зевс рассек его на две части, и с тех пор две половины безуспешно ищут
друг друга, пытаясь соединиться.
Нетрудно узнать здесь две половины луны, как бы рассеченной пополам. Отсюда
древний сюжет о влюбленных, которые могут соединиться лишь временно, а затем
их разлучает смерть: Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта, Лейли и Меджнун.
"Встань у окна, затми луну соседством", - обращается Ромео к Джульетте.
"Ромео, я так тебя люблю, что готова разорять на тысячи звезд",
- говорит Джульетта. Для сегодняшнего, читателя это всего лишь метафоры, изысканные
комплименты,
однако для человека, посвященного в тайны лунного кода, за этим скрывается
более глубокий, я бы сказал, космогонический смысл любви.
Таинственный обоюдоострый меч между Изольдой и Тристаном, разъединяющий их
на ложе, - это отдаленное воспоминание о либрисе - двустороннем топоре Зевса,
которым он рассек единое тело. На зимнем небе это выглядит так:
Месяц - Тристан, Сириус - Изольда, двусторонний топор Зевса (или обоюдоострый
меч) - созвездие Ориона.
Кстати, таким невесть откуда взявшимся огромным топором китайский космический
человек Паньгу разрубил изнутри яйцо-вселенную, и образовались небо и земля.
Так, увлекшись двоичным, или бинарным, лунным кодом Н.А. Морозова и Э. Церёна,
я расшифровал астрономическую символику многих литературных сюжетов.
Однако вскоре пришлось вспомнить, что, кроме луны, планет и звезд, есть еще
и созвездия.
Одни и те же сюжеты могут передаваться четырьмя кодами:
солнечно-лунным;
лунным (луна и месяц);
лунно-звездным (месяц и звезда);
звездным (ходом созвездий).
Объединив все четыре кода, я пришел к выводу о существовании некоего единого
кода в древней фольклорно-мифологической и религиозной символике. Это единство
я обозначил термином "метакод".
Поначалу было дано такое определение: метакод - это устоявшаяся система астрономической
символики, общая для разных ареалов культур. В конце книги читатель убедится,
насколько расширится это понятие в дальнейшем.
Все архаичные слои культуры буквально пронизаны мета-кодом. В этом смысле
фольклор, существовавший до письменности, все-таки имел свою "письменность".
Это "огненные письмена" ночного неба.
В зале древнерусской живописи Третьяковской галереи можно увидеть воочию,
как выглядит эта книга. На иконе изображен развернутый свиток неба.
На нем луна, звезды, солнце. Это и есть та книга, которую должен был съесть
Иоанн, автор Апокалипсиса, чтобы небесные знания стали его нутром. Сегодняшнему
читателю не очень понятно, как можно съесть книгу; но если вспомнить, что
писалась она на телячьей коже, мы поймем, что метафора Апокалипсиса имеет
основу вполне реальную.
Там говорится, что в последние времена небо свернется, как свиток, и исчезнут
звезды, луна и солнце. А спустя полтысячелетия тот же образ возникнет в Коране,
пронизанном реминисценциями из Библии. Магомет с гневом говорит о лишенных
воображения людях, которые, увидев небо, свернувшееся в свиток, скажут: "Это
всего лишь облака".
В Х веке поэт Низами в поэме "Сокровищница тайн" расскажет о звездном
происхождении арабского алфавита. Согласно мусульманской традиции, считалось,
что в небе огненными буквами начертано имя Аллаха.
"Алиф", только был он на первой начертан скрижали, Сел у двери,
ее же пять букв на запоре держали. Дал он петельке "ха" управленье
уделом большим, Стали "алифу" - "даль" ожерельем и поясом
"мим". И от "мима" и "даля" обрел он над миром
главенство, Власти царственный круг и прямую черту совершенства. Осеняемый
сводом из сих голубых изразцов, Благовонным он был померанцем эдемских садов
В ухе мира висит его "мима" златое кольцо, И покорно Мухаммеда мира
двойное кольцо.
Из этого текста ясно, что месяц был в арабском алфавите буквой "мим".
Судя по всему, все другие пять букв есть тоже символическое изображение разных
состояний луны. Поскольку арабская традиция опирается на библейскую, сразу
возникла мысль сопоставить все стадии фаз луны с древнееврейским алфавитом,
ведь в нем ровно двадцать восемь букв. Каждая фаза луны по семь дней, в месяце
четыре недели: всего двадцать восемь.
Древнерусская азбука, созданная Кириллом и Мефодием, Уходит корнями к тем
же истокам.
Я решил сопоставить нынешний русский алфавит с фазами луны, и вот что получилось:
Поразительны совпадения: "О" действительно похоже на полную круглую
луну, а "С" совпадает по начертанию с луной на ущербе. Это дает
некоторые основания для предположения, что каждой букве древних алфавитов
соответствовали определенные очертания луны в течение месяца: двадцать восемь
букв и двадцать восемь дней.
Кроме лунного кода есть еще дублирующий его код звездный. Вполне вероятно,
что двенадцати знакам зодиака должны соответствовать двенадцать начальных
букв.
Начальная буква древнегреческого алфавита "альфа" по целому ряду
наблюдений похожа на запряженного вола, то есть на созвездие Тельца. В таком
случае последняя буква "омега" должна быть замыкающим знаком зодиака
- Овном. По очертанию Овен действительно похож на букву "омега".
Итак, "альфа" и "омега", которые видит на небе автор Апокалипсиса,
- это расположенные рядом созвездия Тельца и Овна. Причем в сознании ранних
христиан Телец был символом Ветхого Завета, а Овен олицетворял собою Новый
Завет - Христа. Они знаменовали собой как бы замкнутый круг времен.
"Я есть альфа и омега", - говорит Бог автору Апокалипсиса, то есть
начало и конец, первая и последняя буквы алфавита. Действие Апокалипсиса разворачивается
на небе. Для Иоанна, как и для его библейского предшественника пророка Даниила,
небо как раз и есть развернутый свиток, где огненными письменами созвездий
пишется вся история мироздания.
Сохранилось древнее предание о мудреце-книжнике Акибе. Когда римские солдаты
сжигали его на костре, завернув в свиток, учитель обратился к ученикам с вопросом:
"Что вы видите?" - "Свиток сгорает, а буквы улетают на небо",
- отвечали ученики.
Человек - это свернутый свиток неба. Буквы, сияющие над головой, - созвездия-письмена.
Наши отечественные предания о небесной Голубиной книге, где написана вся правда
мира и все судьбы людей, восходит к той же древней традиции.
Высказывались предположения, что само название "Голубиная книга"
связано с древнебиблейским названием свернутого свитка - тора. Корень "тор"
семантически связан с названием голубя "турман" и с обозначением
небесного - "турмалинового" цвета. В таком случае название "Голубиная
книга" есть калька со слова "тора", а тора обозначает то же
самое - небесная книга.
Не будем гадать, верна ли эта этимология. Важно, что древние культуры, отстоящие
друг от друга на тысячелетия, хранят память о звездной книге.
