БЕСЕДА 7
МЕТАКОД

Каким образом был открыт метакод? Что такое вообще метакод?
Так же как существует генетический код всего живого на Земле, так существует единый вселенский код и живой, и той части реальности, которую принято называть неорганической материей, хотя это название, может быть, не очень удачное. И этот же код пронизывает и нашу духовную, душевную жизнь. Вот этот код я и назвал метакодом. Но так же как генетический код, он, с одной стороны, является чисто мистическим, его можно читать, он был расшифрован в 60-х годах в той или иной степени и читается до сегодняшнего дня в современной биологии, но в то же время он имеет совершенно конкретные очертания. Есть молекула ДНК, есть спираль, есть очертания оснований кислот, которые там присутствуют, и так далее. Таким же образом и у метакода есть свои конкретные очертания.
И эти очертания удивительнейшим образом присутствуют, но не повторяются на разных уровнях. На биологическом уровне - как спираль левосторонняя закрученная ДНК, а во вселенной присутствует как множество галактик. Еще Вернадский задавал себе вопрос, на который не находил ответа. Вопрос этот действительно сакраментальный: почему все галактические вихри с нашей точки зрения закручены влево? Это с одной стороны. А с другой стороны, он задавал себе вопрос, который в свое время задавал себе еще Кант. Проще говоря, что значит "влево"? Что значит "вправо"? Если убрать из Вселенной человека, у которого есть правая и левая рука, то сможем ли мы определить, в какую же сторону закручены эти галактические вихри или не сможем? Нет, не сможем. Дело в том, что, может быть, у Канта не хватило, как у человека, воспитанного в духе традиционного европейского рационализма, смелости сказать, что это относится не только к "правому" или "левому", но также относится к "верху" ц "низу", также относится к "внутреннему" и "внешнему". То есть, собственно говоря, все это существует, поскольку существуем мы с вами. И те слова, которые начертаны на могиле Канта в Кенигсберге: "Две вещи с юности наполняют душу мою изумлением и восторгом: это звездное небо над головой и категорический императив", как моральный закон, точнее сказать, как воля Вселенной, как воля Бога - категорическая воля, категорический закон вовне, категорическое повеление вовне. Но вот звездное небо над головой тоже не существовало бы, если бы не,существовало нас с вами. Удивительный такой момент, на который обращали внимание очень многие. И вопрос, который задавал Юнг и не мог найти на него ответа, заключается в том, что все великолепие созвездий, которое перед нашими глазами открывается, оно существует только благодаря тому, что, во-первых, они проецируются на наше зрение, и только на наше зрение, а во-вторых, только потому, что мы их так соединяем. Можно соединить их как-то иначе, казалось бы. И вот тут-то и возникает очень интересный момент.
Можно ли вот те созвездия, которые перед нашими глазами, которые мы знаем и знаем их очертания, соединить иначе? Чисто теоретически почему бы и нет? Вот так же глядя на человека и на то, как он устроен, почему бы не снять ему голову и куда-нибудь ее не пристроить? Или почему бы руку не присоединить к спине и так далее? Можно, но мы при этом что-то разрушим. Разрушим какую-то цельность. Та цельность, которая присутствует в очертаниях-созвездий, не является столь телесной, хотя, так сказать, нарушилась бы вселенская связь, нарушилось бы и "телесное" очертание Вселенной. Вселенная была бы разодрана, наподобие того, как был-разодран Озирис на множество частей, которые, как выяснилось впоследствии, являлись не чем иным, как частями зодиака египетского. И когда Изида ищет части тела Озириса, чтобы составить его единое вселенское тело, она собирает по частям древнеегипетский зодиак. Воссоздание этого зодиака есть воссоздание Озириса. Когда зодиак воссоздан, Озирис встает. Озирис воскресает. В Древнем Египте воскресение, восстание Озириса изображалось обычно таким образом: Озирис встает, опираясь, и пелось так: Встает Озирис, и радуется Египет. Встает Озирис, и разливается Нил. Встает Озирис, и прорастает пшеница...

Кстати, к вопросу о том, что встает Озирис и прорастает пшеница. Это чрезвычайно интересный момент в сохранении метакода. Сейчас я вам продемонстрирую то, каким образом метакод сохраняется. Код - всегда некая устойчивость. Эту устойчивость всегда есть соблазн разрушить, потому что нет ничего более хрупкого, чем, скажем, жизнь. Это небольшая пле-ночка на поверхности земли, и, казалось бы, она должна быть разрушена. Но это почему-то никому не удается, хотя над этим трудятся и военные, и политики. Взять хотя бы отечественную историю: это и Грозный, и Ленин, и Сталин, и Гитлер. Огромная работа проводится по уничтожению кода. И тем не менее код разрушить очень трудно.
Не менее напряженная работа велась в течение последних семидеяти лет по разрушению метакода духовного, в сфере духовного. Самым большим и самым страшным прегрешением в системе Гитлера - Сталина - Ленина была вера в воскресение. Воскресение - это то, что вызывало особую ярость. Почему? Не все ли равно для идеологии фашизма или идеологии коммунизма, воскрес Христос или не воскрес? Казалось бы, не фундаментальный, не принципиальный вопрос. Хотя это вызывало инстинктивную ярость. Было инстинктивное желание, чтобы этого ни в коем случае не было. Историческое пространство с тех пор, когда это произошло, столь минимально (ну что такое 2000, 1900, 1800 лет с момента воскресения Христа, ведь человеческая память простирается на 10 тысячелетий, по крайней мере на 5 тысячелетий мы имеем достаточно четкие исторические хроники, исторические документы). Но здесь же события происходят в ареале наиболее цивилизованном, в ареале самой крупной цивилизации Древнего Рима, где события фиксируются, и фиксируются не какими-нибудь невежественными тетушками, старушками и тому подобное, а фиксируются крупнейшими учеными. В частности, историк Иосиф Флавий фиксирует события, происходящие в Древнем Израиле, который является частью Римской империи, не по дням, а по часам. В каждом документе время расписано на годы, месяцы, дни и часы.. Мы узнаем, что водопровод испортился во столько-то, а починили его во столько-то. То есть все события фиксируются. И вот в такой системе, в столь крупном культурном центре, которым тогда являлся Иерусалим, попробуйте придумать историю, что кто-то воскрес. И вдруг все уверуют. Это невозможно. Нужны будут доказательства. А если после этого события еще и целый ряд людей напишет об этом книги, и книги будут перед вашими глазами, и об этом напишут очевидцы или люди, которые слышали об этом от очевидцев, от непосредственных свидетелей воскресения, и эти книги будут гениальными, то какие же тут могут быть сомнения. И тем не менее этот очевиднейший факт того, что произошло, вызывал страшнейшую ярость" Хотелось, чтобы этого не было. А раз хотелось, чтобы этого не было, то призывалось на помощь все, что можно было призвать. В частности, вы, наверное, помните в романе "Мастер и Маргарита" есть один очень интересный эпизод, которым фактически роман начинается, когда Берлиоз слушает на Патриарших прудах антирелигиозную поэму Ивана Бездомного. И все в этой поэме очень хорошо. Христос там отвратителен, он наделен всеми отрицательными качествами, которые только могут быть.
Если вам интересно, то вы можете почитать брошюрки, допустим, такого исследователя, как Виппер. Он писал их про Христа, причем доказывал, что Христос был ростовщик, стяжатель, поскольку он дружил с мытарем, а Матфей был мытарем, поскольку очень часто в его речи фигурируют деньги, а их надо отдавать в рост, их надо умножать, и, следовательно, Христос отражает идеологию ростовщиков и так далее. Но вот этого Виппера подвергли страшной критике с позиций официальной марксистской коммунистической идеологии, потому что хоть Виппер критиковал Христа, но у него получалось, что Христос был. Ну был и был, что ж такого страшного? Нет. Тут сложность заключалась в том, что, если Христос был, стало быть, надо исследовать его биографию. А если исследовать его биографию, то тут мы сталкиваемся с воскресением. И не в Христе дело, а дело в том, что было воскресение Христа. И от воскресения надо было избавиться.
И вот Берлиоз был очень недоволен той поэмой Ивана Бездомного. Он сказал ему так: "Ты, Иван, очень хорошо показал недостатки Иисуса Христа, ты правильно показал невежественные слухи о воскресении, которые в то время были в Израиле, но дело в том, что Христа на самом деле не было. А у тебя получилось, что он на самом деле был". Ошалевший Иван, который воспитывался в простонародных традициях, никогда и не думал, что Христа не было. Ему это не приходило в голову. Он был атеистом, но никак не мог предполагать, что Христа не было. И Берлиоз тут же прочитал ему небольшую лекцию. "Дело в том, - сказал он, - что мифы (обратите внимание, что Берлиоз подчеркивает не то, что Христа не было, а то, что не было воскресения) об умирающих и воскресающих богах существовали у всех народов, во всех цивилизациях..." Он рассказал Ивану и о благостном боге Вицле-пуцле ацтецком, и о персидском боге Тамузе, об Адонисе, о Дионисе, который воскресал в виде виноградной лозы. Берлиоз мог бы и продолжить это рассказ. Он мог бы рассказать, например: "Три короля из трех сторон пришли, и заодно погибнуть должен старый Джон Ячменное Зерно..." И как Джон воскресает, разрывая бочки, в этом стихотворении Бернса. Мог бы рассказать о славянском, русском боге Костроме, который делается из соломенного снопа, который тоже умирает, его погребают, а потом кричат: "Кострома воскресе" или выражают это иными способами. Многое еще Берлиоз мог бы рассказать. И Иван, весьма пораженный этой новостью, слушал его с нескрываемым интересом.
Итак, Берлиоз рассказывает мифы об умирающих и воскресающих богах. Обратите внимание, что слово "миф" в данном случае фигурирует с отрицательным знаком обмана. Миф - это то, чего не было. Здесь содержится очень интересная подмена. Потому что каждый историк, каждый культуролог, каждый человек, который так или иначе связан с человеческой историей или культурой, знает, что миф это не только то, чего не было, а наоборот, концентрация того, что произошло. И когда ничего не остается от той или иной культуры, от той или иной цивилизации, остается миф. Погибает мир - остается миф. От древнего Египта, кроме пирамид, собственно говоря, ничего не осталось. Но ведь пирамиды являются не чем иным, как "каменным" мифом об умирающем и воскресающем Озирисе. Вот посмотрите. Как ни старались этот миф уничтожить, тем не менее он жив. Есть древнеегипетский обычай, когда сеяли зерна овса в виде человеческой фигуры, и когда овес прорастал, он прорастал к тому дню, когда воскресает Озирис. Вы все знаете, что как ни боролись с этим мифом, но в деревнях, в городах больших и малых до сегодняшнего дня сохранился и существует обычай, по которому за семь дней до Пасхи высевается овес на блюдечко в виде человеческой фигурки, потом закрывается мокрой тряпочкой, а потом к Пасхе он прорастает зелеными ростками. В точности так, как делали в Древнем Египте. Только в данном случае это не Озирис, это Христос.
И здесь нам легко понять, что же такое метакод. Джон Ячменное Зерно умирает в земле, затем его бьют, взбивают, он претерпевает страсти в гробе-бочке и затем воскресает пивом, разрывая эту бочку. Таково его воскресение. Это - шотландский вариант воскресения. В древней Греции Дионис - виноградная гроздь. Он погибает, как погибает в давильне виноград. И он также воскресает как виноградное вино, Озирис погибает в земле как посеянное зерно и воскресает как прорастающий колос. И посмотрите, как Христос гениально соединил две мистерии, которые были распространены в античности: Древняя Греция, Рим (от Диониса к Вакху) и Озирис - прорастающий хлеб.
Итак: хлеб и вино являются символами, знаками воскресения. Это язык. Это язык предметов. Это язык не просто предметов, а то, что мы едим и пьем. Помните, я говорил такую мысль, что религиозное познание всегда бывает очень конкретным. "Вкусите и видите яко благ Господь". То есть оно должно быть таково, что не просто из книг это прочитать, не просто услышать в какой-нибудь умной аудитории, а воскресение можно ежедневно, ежечасно ощущать вкусовыми рецепторами. Вкусить - есть. Но эта еда должна быть пронизана постоянным напоминанием о воскресении, потому что это очень важная информация, которая дана, закодирована и принесена человечеству. И Христос буквально двумя жестами это соединяет. Собравшись незадолго до своей казни вместе с апостолами, он указывает им на хлеб: "Примите ядите,-сие есть тело Мое". Это Озирис воскресающий. Вспомните, бегство семейства Христа в Египет, и там - мистерия посвящения. Между Израилем и Египтом существует очень тонкая мистическая связь со времен еще Моисея, когда он выходил из Египта и вынес многие тайны египетские. Вторым жестом он соединяет с мистериями Древней Греции и древнего Рима. "Пейте из нея все, ибо сие есть кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов". Это символ воскресения - вино изливаемое. Таким образом, он учреждает таинство евхаристии, которое изображено в "Тайной вечере" Леонардо да Винчи и в каждом православном храме над Царскими Вратами как самое главное, главный код. Код о воскресении. Весть о воскресении.
Но что есть воскресение? Здесь существует очень важный момент, который многие не понимают. Является ли воскресением простое превращение мертвого в живое? В раннем христианстве сохранилась такая легенда, когда спрашивает император у великомученицы Варвары: "Что вы, христиане, проповедуете всякую ерунду, что мертвый может стать живым? Покажите мне мертвое, которое стало бы живым". Она молча протянула ему яйцо. Это одна из легенд, которая объясняет, почему в Пасху красят яйца, почему в символе воскресения это присутствует. Но все-таки с научной точки зрения не совсем корректно поступила великомученица, потому что она протянула все-таки живое. Яйцо не является мертвым, оно все-таки живое.
Более того, следует более внимательно отнестись к мысли Вернадского, который вопреки ходу всей советской и всей западной науки конца XIX, начала и середины XX века утверждал, что из неживого не может возникнуть живое, что мы видим везде противоположные процессы. Куда бы мы ни глянули, всюду, где есть неживое, - это есть следы, оставшиеся от живого. Он приводит в качестве примера чернозем. Плодородный первый от поверхности слой почвы, но это же останки живого, живших на земле существ. Причем не так давно живших. Воздух, который мы вдыхаем, как совершенно справедливо писал философ Федоров (буквально одержимый идеей воскресения, незаконнорожденный сын князя Гагарина и впоследствии оппонент Л.Н. Толстого в богословских спорах), это останки живших на земле. Согреваемся, освещаемся нефтью, но нефть - это кровь веков, это, согласно воззрениям научным, останки тех, кто жили. Известняк - это тоже остатки ракушек, скелетов живого и так далее. Где же мы можем остановиться? - спрашивает Вернадский. И отвечает: нигде. Куда бы мы ни шли, все, что мы видим вокруг нас, и то, что мы называем неживым, есть не что иное, как остатки живого в прошлом. Поэтому такого как бы и нет. А это очень важный момент, потому что создать из мертвого живое невозможно. В Бибилий говорится о том, что Бог сотворил Адама и Еву создал из "красного". Слово это в Библии может переводиться как красное, но одновременно оно означало солнце (отсюда Адам - это Солнце), а Ева в переводе значит Жизнь. Кроме того, "красное" обозначало кровь. Поэтому сотворение Адама из чего-то неживого подвергается большому сомнению. Другое дело, что живое может быть одушевленным и неодушевленным, имеющим душу Божью и не имеющим ее. Говорится, что Бог вдунул в Адама душу, вдохнул в него жизнь. И это мы наблюдаем сплошь и рядом на всех уровнях: есть люди обладающие духом, а есть люди без него, люди, в которых он до такой степени уничтожен (хотя говорят: Духа Божьего не угашайте), что он угас. К сожалению, таких лиц или людей очень много.
Таким образом, воскресение - это нечто более сложное. Скажем, сохранился другой эпизод в Евангелии, когда Христос оживляет. Оживление - не есть воскресение. Оживляет он много раз. Скажем, воскрешение дочери Иеронима. Этот эпизод вызывал особый интерес у братьев Карамазовых. Иван Карамазов описывал его во всех подробностях. Вот она лежит, восковые ручонки (в "Великом Инквизиторе" этого нет) сложены на груди, вот родители рыдают, заламывая руки. И вот Христос говорит: "Восстань, девица", и девочка встает. Но это не воскресение, это воскрешение. То есть когда со стороны, кто-то извне, существо, которое когда-то было живым, снова возвращает мертвого к жизни. Такое воскрешение, а не воскресение происходит с Лазарем, другом Христа. Это также привлекало внимание Ф.М. Достоевского. На могиле у Достоевского, по его завещанию начертаны такие слова: "Истинно, истинно говорю вам. Аще зерно не умрет, то останется оно одно в земле, если же умрет, то принесет много плодов". Это слова Христа, обращенные к апостолам. Он им объясняет, для чего он должен погибнуть, для чего он должен быть похоронен во гробе. Не в земле, а во гробе каменном. Но смысл происходящего именно такой.
Интересно, что в пасхальных песнопениях этот метакодо-вый смысл сохраняется. Сохраняется и дионисовый винный смысл, когда поется:
Приидите, пием пиво новое,
не от камня, чудоплодно, чудодеянное.
Но нетления, а источник
из гроба одождивше Христа.
Придите, будем пить новое пиво, сделанное не простым давильным камнем бесплодным, а источник бессмертия - в данном случае камень, приваленный к двери гроба, сравнивается с камнем, который выдавливает это пиво из гроба, одождившее Христа, как вино выдавливается из давильни. Воскресение Христа рассматривается как давильный камень, который выдавливает вино из давильни. Гроб сравнивается с давильней.
В романе "Преступление и наказание" Соня Мармеладова с восторгом читает Роману Родионовичу Раскольникову именно притчу о воскрешении Лазаря, причем Соне Марме-ладовой очень важно показать, что воскрешение произошло, ибо она надеется, что в духовном плане это произойдет и с Родионом Романовичем. Лазарь умер и стал живым, потому что его Христос оживил, так и Раскольникова Христос через нее оживит. Она читает очень торжественно Евангелие, делая ударение на некоторые слова. В частности, она делает ударение на слове "четыре", потому что уже четыре дня, как Родион Романович убил Алену Ивановну. И Христу сообщили: "Лазарь, друг твой мертв, поспеши скорее, ибо погода жаркая!" Но это же Восток, - и как бы он ни спешил, к тому моменту, когда он пришел, очень опечаленный и удрученный, уже Лазаря похоронили: невозможно было держать его тело на такой жаре. Христос нарушает данный запрет (обычно он нарушает, когда его упрашивают, умоляют, бегут за ним и кричат: "Сын Давидов!" Или апостолы начинают умолять и т. д., и потом все становится известно). В данном случае он был так печален, что и проститься даже не успел. И он приказывает: отвалить камень от двери гроба!
...Заметьте опять же метакодовую ситуации: камень у двери гроба, потом этот камень будет у двери Христа... И Лазарь как предвестник Христа. Значит:
1) камень у двери гроба,
2) давильня: камень, который выдавливает вино, и вино выливается дождем, как Дионис или Озирис, как Джон Ячменное Зерно, как Кострома... "...Отвалите камень от гроба! - Господи, нельзя, - читает Соня Мармеладова очень торжественно, - ибо прошло четыре дня, четыре (она сделала ударение на слове четыре) и уже смердит. И он, он тоже воскреснет, думает она". И когда отвалили камень от двери гроба (тоже очень важный момент, чрезвычайно важный - на православных иконах он всегда изображается), апостолы стоят вот так... зажав носы... Они стоят так потому, что оттуда волна смрада. Уж действительно не просто летаргическим сном заснул, нет, это действительно было разложение.
- Лазарь, встань и ходи! - сказал Христос. Лазарь встал. И он выходит, обвитый пеленами, как младенец. Это во-первых, а во-вторых, еще одно метакодовое значение: воскресение присутствует как зерно умирающее и прорастающее колосом. Это один код. Этот код пронизывает всю человеческую жизнь. С утра вы берете хлеб, и это уже пронизывает ваше сознание. Но есть и другой код, код Гермеса Трисмегиста, который в "Алмазной скрижали" писал, что человеческая душа является внутри человеческого тела бабочкой. И подобно тому, как зародыш бабочки окукливается, гусеница окукливается таким коконом белым, обволакивается, а потом этот кокон разрывается и из него вылетает душа, бабочка. По отношению к гусенице бабочка является душой. Причем, если бы гусеница умела рассуждать, она сказала бы, что бабочка - это духовное, а гусеница - это телесное, она бы это разделила, хотя и то и другое является осязаемым, реальным и зримым. На это тоже надо обратить особое внимание, что воскресение осязаемо, зримо, телесно. К сожалению, западно-европейская философия очень много уделяет внимания духовной природе воскресения, но она очень сильно отступила от телесной природы. Ведь настаивали апостолы именно ла телесном воскресении, что это воскресение телесно. Но это было (вот Лазарь вышел запеленутый наподобие гусеницы, которая окуклилась) опять же предвестием воскресения Христа. Воскресение же Христа не было воскрешением, потому что никто извне не подходил и не говорил: "Восстань!" Оно содержалось, оно было внутри него самого. Оно произошло не под влиянием извне - этим воскресение отличается от воскрешения.
Оно произошло... потому что это было закодировано, закодировано в его природе. И более того, оно произошло для того, чтобы сообщить всем нам, что и в нас это закодировано. Этот код в нас содержится. Нам в это очень трудно поверить по той причине, как и гусенице, которая ползает по листку, она плоскость только знает, она объема даже не видит, - что она не просто встанет, по плоскости будет ходить, она обретет вот этот бесконечный объем. Она представить то это не в состоянии. Поэтому нам очень трудно представить смерть, как вот этот процесс окукливания, как окукливается душа.
А наступит время... для всех людей, для всех без исключения, когда этот код сработает. И тогда все воскреснут, но воскреснут не в духовном плане, а во плоти. Это тоже очень важный код. Что значит "во плоти"?
Один из апостолов объясняет: "Открою вам тайну... Не все мы умрем, но все изменимся". То есть это будет плоть, но плоть преображенная. Наподобие как гусеница плоть, и бабочка плоть, но бабочка есть по отношению к гусенице плоть преображенная. Хотя это соткано из плоти. И это - тоже очень важный момент, потому что потом возникло очень много ересей, альбигойская ересь, зороастрийская, - которые стали рассматривать плоть как нечто скверное, ненужное, то, что надо отбросить, то что надо уничтожить, то, что надо преодолеть, и т. д. Между тем плоть сама по себе не является ни в коем случае скверной. В гусеничном состоянии она, может быть, является скверной по отношению к бабочке, но это не значит, что гусеницу надо умерщвлять, - ей надо преобразиться; обрести в себе то начало, которое ее преобразит.
...Озирис умирает, его тело разорвано на множество осколков, и Изида ищет его, но Изида - это Луна, она идет по кругу, зодиакальному кругу. И, проходя по этому кругу, она обретает все части Озириса. Кроме того, по-древнееврейски, Луна - означает "жизнь" и Ева. Кроме того, существует загадка: что такое месяц?
Вот такой месяц, повернутый буквой "Р" (есть еще месяц, повернутый буквой "С"). Вот месяц, повернутый буквой "Р", называется Адамово ребро. ...В Библии, в Ветхом Завете говорится, что Господь творит Еву из Адамова ребра. Как он ее творит? Месяц начинает прибывать, пока не превратится в... полную Луну, - в Еву.
Что Луна действительно связана с жизнью и существует определенный цикл, лунный цикл, и что такое полнолуние, каждый хорошо чувствует по себе, и все четыре фазы. Таким образом, если бы не было Евангелия, если бы не было Библии и если бы человечество не умело читать и писать - все равно, глядя на то, как Луна превращается в месяц, а потом этот месяц исчезает, как затем этот месяц снова появляется, превращаясь в Луну-Еву, человек мог бы восстановить (и не только мог бы, а так оно было) Ветхий Завет, сотворение Евы из ребра Адама. Просто у разных народов это называется разными именами. Но процесс этот происходит обязательно.
Самый главный код, код о смерти и воскресении, он опять же дан в лунных образах (это вы можете прочесть в книге археолога Церена, которая называется "Лунный бог"). Он знает, что месяц умирающий, старый, это Христос, который умирает, умирает и задвигается во гроб. А месяц воскресающий через три дня, - на третий день он воскресает, появляется ранний месяц, появляется снова, - появляется Христос, новый Адам. После воскресения Христа апостолы часто называют новым Адамом. Такая традиция в православии и других конфессиях.
Смотрите, как интересно получается. С одной стороны, и Библия, и Евангелие, и Ветхий Завет, и Новый Завет - основные сюжеты, они начертаны Луной на небе. С другой стороны, они начертаны на земле, - когда вы сеете зерно, и оно прорастает, что народ делал и всегда будет делать, пока существует жизнь. Значит, звездное небо над головой является как бы развернутой книгой, свитком... Книга в древности была в виде свитка. Книга древности, на которой Луна, звезды пишут своими письменами некий текст. И сама Библия является не чем иным, как таким перекодированным текстом. Кто первый это открыл, сказать трудно, но можно с уверенностью сказать, что в России первым это открыл человек, если не атеистический, то антиклерикальный. Это Николай Александрович Морозов. Он по образованию своему был астроном, по призванию своему он был, конечно, богослов, мистик и филолог. Но традиция не позволяла, поэтому он был астроном и к тому же, его бес попутал, он изготовлял какую-то гремучую смесь для революционеров. И поэтому оказался по заслугам в Шлиссельбургской крепости. А когда, согласно метакоду, человек оказывается в замкнутом и темном пространстве, с ним происходит то же самое, что и с вином, которое оказывается погребенным в земле. И он может в этом замкнутом пространстве и погибнуть, как зерно гибнет в земле, но, с другой стороны, с ним может произойти то же, что и с зерном, когда его погребают, - оно может прорасти и принести новый духовный плод. Так произошло с Морозовым.
Он умирал в камере, в Шлиссельбургской крепости. Это особо жестокая тюрьма, там стены, как показывают на экскурсиях, толщиной около трех метров. И там часто гибли от цинги и туберкулеза, которые начинались буквально через несколько месяцев. То же самое должно было произойти и с ним. Морозов писал: "ноги мои распухли как ведра и я уже не мог одевать обувь, мне пришлось разрезать ее для того, чтобы каким-то образом одеть. Я приготовился к смерти. Я должен был умереть". Но вдруг с ним произошло такое посвящение. Действительно, сказано в Евангелии: "Не мерою дает Бог духа..." И действительно, никогда не известно, где это произойдет, с кем и каким образом. Для кого-то это крест в храме, который он поцелует, и что-то ему откроется. А для кого-то это тюремная камера и ржавый болт. Он увидел ржавый болт на дверях камеры, и этот болт был постоянно перед его глазами. И у него, как у человека, я бы сказал, последовательно мыслящего, возникла гипотеза, которая подтвердилась 4 года назад, кстати говоря. А эти события происходили в 1900-1901 годах. А гипотеза эта была следующая. Он увидел ржавчину болта и задал себе вопрос: откуда на земле железо? Он выдвинул гипотезу, что все железо на земле из нее произойти не могло. Значит, железо творится на звездах, и железо привнесено на Землю от света далеких звезд, которые взрываются как сверхновые (последний раз это было в 1987 году, и блистательно подтвердилась гипотеза Морозова). Но дело даже не в этом. Подумаешь, какая разница, железо из земли происходит или из космоса. Дело-то все в том, что железо красного цвета. И Адам красный, и творится он из красного.
Обратите внимание, что Солнце тоже звезда. А красное обозначало и кровь, и глину, красную от железа, в ней содержащегося. "И вдруг меня осенила поразительная не догадка, а истина", - как говорил Морозов. Ведь красная кровь, которая течет в наших жилах, и ржавчина этого болта, и свет звезд, который приходит к нам, - это же одно и то же "железо". Значит, по моим жилам течет звездное вещество, звездный свет. "Я подошел к ржавому болту и с религиозным благоговением поцеловал его. Я вдруг почувствовал, что звезда, Бог и кровь, которая течет в моих жилах, это одно целое". Если бы его мысль была религиозная, а не антиклерикальная, то в этот момент он бы задумался над тайной евхаристии, над тайной превращения красного вина в мистерии воскресшего Диониса или с благословения Христа в таинствах христианской евхаристии превращения в кровь Христову, все бы соединилось, все бы обрело свое начало. Но этого последнего шага он не сделал на сознательном уровне, но подсознательно с ним что-то произошло. Во-первых, он сразу выздоровел, к удивлению надзирателей, потому что он оставался последним и они были готовы к его смерти. Мало того, он потребовал в камеру книгу. Книг узникам не полагалось никаких, кроме Библии. Библии ему читать, естественно, при такой "погоде" не хотелось. Он был воспитан со школы Священным Писанием, потом в гимназии и так далее. Поэтому было отторжение. Но тут он ее взял и стал ее читать. Вот тогда и произошло открытие метакода. "Я читаю Библию, я читаю про Давида, я читаю про Христа, я читаю про Моисея... - я вижу, что такое происходит либо с Марсом, либо с Юпитером, либо с Сатурном, либо это движение Луны, либо это движение того или иного созвездия или планет. Библия ожила передо мной. Я увидел движение звездного неба в учении Бога, Я был настолько потрясен этим открытием, что оставшиеся годы заточения "промелькнули" для него, как мгновения. Потом была революция 1905 года, его выпустили, а потом снова посадили за сборник стихов под названием "Звездные песни". Второй раз его посадили не столь жестоко, потому что был Манифест царя, свобода слова... Потом его вы пустили, и он написал труды, расшифровывающие, объясняющие, что в Библии, в Евангелии есть звездный код. Что двенадцать апостолов - это двенадцать созвездий Зодиака. Что все сюжетные события, которые описаны в Евангелии, происходят на небе, правда, для Морозова это означало, что их не было на Земле, но это не важно. Это, так сказать, можно вынести за скобки. Труды эти назывались: "Иисус Христос", "Пророки", "Откровения в грозе и буре" (это его звездная расшифровка Апокалипсиса Иоанна Богослова). Судьба трудов Николая Александровича Морозова черезвычайно интересна. Очень часто великие открытия человечества сопровождаются и великими заблуждениями. В частности, великим заблуждением Морозова было то, что он заметил вот какую вещь. Каждому библейскому событию соответствуют события новозаветной и современной истории. То есть Иисус Христос, это первый век от Рождества Христова, - и через некоторый период времени Василий Великий; если пропорционально этому периоду считать от Иоанна Богослова, любимого учителя Христа, то будет Иоанн Златоуст.
Какой вывод? Вывод был дурацкий. Значит, решил Николай Морозов, ничего в древности до Рождества Христова не было, а просто эллинская интеллигенция древнего Рима в IV веке на основе жизни Василия Великого сочинила жизнь Иисуса Христа, на основе жизни Иоанна Златоуста сочинила историю Иоанна Богослова и так далее. Вы знаете, дело не в заблуждении, а вот что интересно. Ведь фактически он открыл действительную повторяемость событий, и не только Иисус Христос - Василий Великий и Иоанн Богослов - Иоанн Златоуст, но и далее во времени. Позднее, уже в XX веке это открытие првторил поэт Велимир Хлебников. Он открыл, что через каждые 365 лет происходят подобные события, а через каждые 317 лет события противоположные. И на основе этих вычислений (см. главу "Звездная азбука Велимира Хлебникова" в книге "Поэтический космос") он предсказал в 1912 году, что в 1917 году произойдет падение Российской империи. Сборник футуристов "Пощечина общественному вкусу" заканчивался словами: "Некто, 1917-й". В. Маяковский, как бы повторяя это, написал: "В терновом венце революций грядет... шестнадцатый год". А у Хлебникова - семнадцатый. Это сделано на основе идеи повторяемости событий. Каждый отрезок сегодняшнего времени есть тот или иной отрезок прошлого времени. И чтобы в этом убедиться, не нужно очень далеко ходить, достаточно сравнить столетия. Скажем, шестидесятые годы XIX столетия вполне сравниваются с шестидесятыми годами XX столетия. Либерализация, время надежд, затем наступает период застоя. Надо ли говорить о роковом 1937 годе XIX века. Это год гибели Пушкина. И надо ли говорить о 1937 годе XX века для русской интеллигенции. Так что Морозов действительно открыл очень интересную вещь. Он открыл, что как в пространстве существуют равноотстоящие события, так и во времени они тоже существуют. Но это открытие Морозовым не было четко сформулировано, а вот открытие звездного кода поражало воображение.
Самая главная суть его открытия то, что движение звезд - читается, что это священный текст, что звездная книга это не есть просто метафора. У Баратынского сказано:
Была ему звездная книга ясна.
И с ним говорила морская волна.
Но это поэтически как бы: звездное небо как звездная книга. Но эта книга - как Библия. Я помню, в год перестройки, в 1986 году, показывали с восторгом: Библию с овчарками, где-то на границе, искали как запрещенную литературу. Наш доблестный пограничник, и овчарка такая - ух! - она на Библию натаскана. Но времена как бы уже меняются, и комментатор, говоря об этих доблестных пограничниках, делает поправку, что Библия в должном количестве печатается у нас в церкви. Она всегда печаталась в нужном количестве, потому-то население у нас не знает почти ни одного библейского сюжета.
Эту книгу запрещали, эту книгу сжигали, но вот запретить звездное небо, к счастью, не в их власти. И не в их власти этот код, который повторяет движение звезд, который повторяет движение Луны, движение Солнца, - он чертится в подсознании...
Вот если я вас спрошу, как выглядит то или иное созвездие, хотя почти что никто и не знает созвездий. Я просил моих студентов на фольклорной практике расспросить про звезды, ведь в деревне как-то лучше звездное небо видно, там нет освещения, нет высотных зданий. Стали спрашивать, и вы знаете, ни один не мог назвать ни одного созвездия. И только одна старая бабка неуверенно сказала: "Ведьмедица". Но - бабка назвала Медведицу действительно не случайно, дело в том, что семизвездный ковш Большой Медведицы - это очень важный код.
Все тот же-о воскресении. Когда Маяковский, настроенный атеистически, богоборчески, я бы сказал, кричит:
Эй, Большая Медведица, требуй,
чтоб на небо нас взяли живьем, -
он не понимает, что он говорит то самое, во что верили наши предки. Верили, что это есть повозка мертвых. Большая Медведица есть повозка мертвых, увозящая души в Царство Вечного Света. В это верили еще тогда, когда еще древних славян не было, когда еще древних скифов не было, потом верили и древние славяне, и древние скифы. В это верили еще тогда, когда часть населения, которое привыкли считать неграмотным, знало, что Большая Медведица - это повозка, увозящая души мертвых. И поэтому, когда тот же Победоно-сиков у Маяковского диктует доклад о Льве Николаевиче Толстом, - а в его сознании почти ничего нету, у него там пустота, как у салтыково-щедринского Угрюм-Бурчеева: "Органчик разорили - не потерплю" - и все! И больше ничего, там нет ничего. Но код-то все равно и в нем заложен, и в этой бабке, что смогла единственное "Ведьмедица" проговорить, и у Маяковского. "Итак, Толстой - это Большая Медведица - пират пера..."
И такие вещи, кодовые, чрезвычайно интересны. Чрезвычайно интересно и другое, что Владимир Владимирович Маяковский, желая великому старцу погрозить кулаком, пишет:
С неба смотрела какая-то дрянь,
величественна, как Лев Толстой.
То есть некий подсознательный слой, который совершенно не зависит от того, хотим мы или не хотим, откладывается, в нас существует, в нем записаны очень важные вещи, мы порой сами не знаем истинного значения этого. Ну, на пример, вы знаете у Сурикова картину "Утро стрелецкой казни"? А кто из вас обратил внимание, - их везут на повозке, да? - они сидят, а в руках они держат свечи... А вы обратили внимание, что свеии образуют рисунок Большой Медведицы? Не обратили, естественно, и не надо, не надо... Но Суриков это сделал совершенно сознательно. Он сделал так, чтобы эти семь свечей образовали фигуру Большой Медведицы. Он сибиряк, он знает этот код, - и когда я впервые об этом написал, мне сказали: "Ну, слушай, так можно дойти до того, что просыпешь мелочь на полу, - и увидишь там очертания созвездий". Я сказал: "Во-первых, так и надо - видеть очертания созвездий, а не мелочь. А во-вторых, я нашел письмо Сурикова, где Суриков пишет: "Я расположил свечи в руках у стрельцов в виде Большой Медведицы, потому что стрельцы верят, что Большая Медведица - повозка мертвых, увозящая души на тот свет". А?в данном случае повозка эта куда везет стрельцов, к какой точке? А куда обращен ковш Большой Медведицы, к какой звезде? К Полярной, вокруг которой вращаются две Медведицы, Большая и Малая. В данном же случае роль звезды играет на Красной площади какое место? Правильно, Лобное место. И в данном случае Суриков совершенно сознательно это воспроизводит.
Но чаще всего в искусстве метакод присутствует на уровне подсознательном, так же как и человек на сознательном уровне не знает своего генетического кода: почему у него такие глаза или почему у него такая форма головы. Тем не менее этот код в нем работает и он его создает, составляет его характер, его душу в конечном итоге. Он так же индивидуален, как отпечаток руки, как отпечаток звездного неба над головой, хотя одно звездное небо отпечатано над головами, но у каждого человека на ладони этот рисунок свой. Поэтому на этом и построено прочтение судьбы человека по руке, так же как она читается по очертаниям созвездий. Но поскольку созвездия движутся, то у человека это построено таким образом, что на правой и на левой руке отпечатано, что было задуманот и что получилось в конечном итоге соответственно.
В древности говорили о четырех книгах: это человеческое сердце, это Библия, это природа и это звездное небо над головой. Все четыре книги говорят об одном, надо только умело их прочитать. Умелое прочтение этих книг и является ме-такодом. А читаются они только в одном случае, - когда есть тот, кто читает, когда есть человек. Метакод прочитывается только в том случае, когда есть существо, его читающее. Само происхождение слова "символ" метакодом может читаться чисто символически, само происхождение слова "символ" таково: символом называлась табличка, на которой изображалась рыба, знак Иисуса Христа, кстати говоря. Когда эту табличку разрывали на две части, один христианин получал одну половину рыбы, другой - другую. Когда они встречались вместе, они соединяли ее, получался рисунок рыбы. Отсюда происхождение слова "символ". Символ - это когда соединяются разрозненные части. В данном случае символ восстанавливается тогда, когда соединяется звездное небо над головой, как писал Кант, и категорический императив, небо и человек, человек и Вселенная. Когда две эти таблички накладываются, соединяются, тогда восстанавливается истинный код и истинный ход событий. И в таком случае появляется не Адам, человек просто земной, а человек-вселенная. Вселенский человек. Во всей полноте.
Согласно теории метакода, вселенная голографична. Что значит голографична? Вот я рисую человека; если я разорву этот рисунок пополам, здесь будет половина и здесь будет половина, потом разорву на четыре части: здесь будет фрагмент, и здесь - фрагмент. При голографической записи все будет иначе: здесь будет человек, и вторая половина тоже - целый человек. Разделю на четыре части, все повторится: воспроизведется четыре человека. Как бы ячейка ни дробилась, все равно Вселенная будет во всей полноте. Таким образом, момент отпадения Адама от Бога, момент изгнания Адама из рая - это есть момент, когда разбивается "глиняная" табличка, но не на две части, а на множество, на бесконечное множество частей. Но в каждой из этих частей, в каждом человеке, который существует, пусть в очень тусклом отражении, присутствует вся полнота. Об этом, об этой вселенской полноте и напомнил Христос человечеству. Он пришел и сказал, что в человеческой природе это заложено и рано или поздно вся эта полнота будет восстановлена, и эта полнота является воскресением. То, что произошло с Христом здесь, в конкретном историческом времени, здесь, на Земле, должно произойти и со всем человечеством. И произойдет. Но когда?
И вот на вопрос "когда?" очень интересно отвечали апостолы. Про эти сроки никто не ведает, ибо для Бога тысяча лет как один день и один день как тысяча лет. Многие истолковывали это таким образом, что от человечества как бы скрываются сроки. С открытием теории относительности Альберта Эйнштейна стало понятно, что речь идет не о раздвигании срока, мол, что это произойдет тогда-то, тогда-то и тогда-то... А речь идет о том, что, когда это произойдет, будет само пространство, и время человеческое уничтожится, и появится вечность, вернее, проявится вечность, которая была скрыта от человеческого взора.

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - электронные книги бесплатно