Рудзитис Рихард - "Братство Грааля"

ГОЛОС ВОСТОКА

Это свидетельство монгола ЛаоДзина есть голос Востока. В то время как в Европе мы в исканиях устремляемся по следам Грааля, тщетно блуждаем в охваченных рационализмом и скептицизмом столетиях и пытаемся интуитивно приоткрыть истину в далёких, полузатемнённых легендах и символах, совершенно иная картина предстаёт перед нами, когда мы вступаем в Азию, когда вслушиваемся, о чём вздыхает и во что верует чистейшее и благороднейшее сердце духовно утончённых восточных народов. Духовное сознание Востока не только убеждено, но знает о существовании Высшего Братства на земле. И дело не только в том, что здесь оно пространственно ближе для мысли и духа нет ни пространства, ни расстояния. Лучшее восточное сознание не сковано панцирем сухого интеллекта. Оно мыслит сердцем, оно подходит к вещам и явлениям с простотою духа, как ребёнок, и потому быстрее догадывается о том, что интеллект не улавливает. Особенно чувствительна психика у среднего индуса, она куда более чутко отзывается на неслышимые и невидимые явления, нежели психика европейца, и позволяет ему гораздо быстрее воспринимать отвлечённые метафизические истины. Даже простой человек, не знающий грамоты, способен проявить духовное | понимание, если только его сознание не заскорузло в догмах или | суевериях. Именно это следование голосу сердца и развило | в людях Востока тот усиленный огонь чувствознания, который | так необходим всем тем, кто раздвигает границы познания в той | или иной сфере умственной деятельности.
Вовторых, Восток страна мощных духовных традиций и опыта. Не зря Восток считается колыбелью древнейшей Мудрости, прародиной всех религий и философских идей. Также и учение Христа пришло с Востока. На какие бы высоты ни вознёсся тот или иной народ или цивилизация в их своеобразной культуре или духовных достижениях, он всегда может найти хотя бы отдалённый прообраз своих достижений в какойто религии или научном принципе, пришедшем с Востока. Сам воздух Востока насыщен мыслью о Вечном. «Нет ворот на Востоке, на которых бы не было начертано Имя Высшего Познаваемого» ([I], 58).
Эту духовную культуру человеческое сознание приобрело здесь в прямом соприкосновении с другими, более совершенными сознаниями, близость которых способна привести его в трепет и возжечь его. Человек Востока способен на безмерное благоговение и преданность по отношению к тем высоким духам, которые на долгом пути опыта накопили свет и излучают его другим. Поэтому и Рабиндранат Тагор говорит о своей родине, Индии: «В нашей стране тот, кто искренно любит Бога, пользуется таким уважением, которое на Западе может казаться почти кощунством» ([47], с. 57).
Индии ведомо истинное понятие подвижника духа. Уже с младенчества мать прививает индусу благоговение перед великими Риши седой древности святыми, которые несли народам свет духа, из любви к человечеству шли на страдания и жертвовали собой ради его блага, и делали человечество лучше. Самая первая заповедь, какую мать вместе с первыми словами любви передаёт своему ребёнку, гласит: «Люби высокого Учителя, отдай себя Ему; подражая Ему, ты станешь лучше и сможешь помогать другим!»
Нам, воспитанным в европейском духе, даже трудно представить себе, какое благоговейное понимание Учителя может быть вложено в душу индийского ребенка. Об этом свидетельствует хотя бы эта легенда:
«Маленький индус, познавший Учителя. Мы спросили его:
«Неужели солнце померкнет для тебя, если увидишь его без Учителя?»
Мальчик улыбнулся: «Солнце останется солнцем, но при Учителе мне будут светить двенадцать солнц!»
Солнце мудрости Индии будет светить, ибо на берегу реки сидит мальчик, знающий Учителя» ([43], с. 89).
На Востоке, поистине, ещё сохранилось понятие духовного Учителя во всей своей изначальной красоте. Воистину, чтото волнующевозвышенное проявляется в отношении ученика к своему УчителюГуру, к своему водителю жизни и наставнику в знании, в котором он видит сияющий всеми цветами радуги мост своего бытия, ведущий его к высшим мирам.
Это великое благоговение индусов перед Посвящёнными Духа очень наглядно передаёт также ЭвансВенц в книге о великом отшельнике и поэте Тибета Миларепе.
«Некогда европейских Святых считали хотя и немногие громоотводами, которым приходится отвращать Божью суровость. Это мнение близко распространённому среди индуистов и буддистов убеждению, что великие Риши были и впредь пребудут Хранителями человечества. И по сей день цейлонский буддист молится, чтобы его новое рождение произошло среди богов Гималаев.
Один бенгальский отшельник показывал мне снежные горы около Кайласа, на которых пребывают боги, в неусыпном дозоре направляя духовный рост человечества. Хотя эти Существа и остаются незримыми для обычного человеческого ока, однако зрячие узнают их, и они открываются тем, у кого чистое сердце. Молчаливыми стражами взирают они в своём божественном сострадании с Гималайских высот на землю, пока не завершится долгая ночь Калиюги* и заря пробуждения не займётся над всеми народами. Также и Миларепа, который был принят в Общину Озарённых, в одном своём песнопении рассказывает, что он, великий йог, посылает в мир мысли помощи, полные сострадания и духовной силы, подобно стрелам, и что они несут его благословение всем готовым человеческим сердцам... Связанные с человечеством на земле и с Озарёнными в сверхчувственной сфере, они выполняют более важную задачу, нежели все короли и правители человечества» ([63], с. 2930).
Вот почему взоры миллионов индийцев с величайшим благоговением обращены к лучезарным вершинам Гималаев. В неисчислимых сердцах во все времена пламенела сокровеннейшая мечта хотя бы раз в жизни посетить священные горы и прикоснуться к тем местам, которые воистину очищают и освящают. Кто знает, может быть на какойнибудь самой уединённой суровой горной тропе, на краю бездны отчаяния страждущего сердца повстречаешь нежданно Его, нечаянное счастье своей жизни. Для индуса уже сами Гималаи являются символом великих Риши. Вековечные тропы тысяч лабиринтов Гималаев насыщены Их знанием и Их благой мыслью. Каждый придорожный камень свидетель Их подвигов. Паломнику Гималаи кажутся поистине Небесной вестницей. Самое незначительное обстоятельство может прозвучать там для его сердца откровением. Там ведь Родина Богов, «престол Бога», святая Гора Спасения, где ведут битву невидимые подвижники духа. Индус хранит также и легенды о тех мировых Учителях, которые в начале своей миссии посетили "Гималаи и унесли с собой их благословение на путь подвига.
Оттого и у Рабиндраната Тагора самым сильным переживани: ем детства было, когда его отец, мудрециндус, взял его однажды собой в Гималаи. И по сей день немало паломников, приближалась к святой горе Кайласа, или «Раю Шивы», которая для сердца есть самое сокровенное место на земле, последний участок : своего пути вокруг закованной в лёд горы в великом своём Фанатизме нередко проходят на коленях. В пещере над пропастями Кайласа некогда медитировал Миларепа, там погружались
духовное созерцание ученики Будды. В пещерах по горным клонам ещё и сегодня путники встречают редких отшельников, которые в глубоком отрешении, в медитации стремятся достичь одного слияния с Высшим, а на сто миль ниже другой, динамичый ритм жизни требует в самой жизни найти пути восхождения.

БЕЛЫЙ ОСТРОВ

Духовными воспитателями. образованного индуса уже с детских лет были и поныне являются «Рамаяна» и «Махабхарата» великий эпос религиозного знания, где в строгих, музыкальных формах красоты открываются также высшие знания. В «Махабхарату», в частности, входит священная книга индусов, Провозвестие великого Учителя Кришны «Бхагавадгита», которая уже сама по себе ознаменовала целую эпоху в росте сознания индийского народа. Эти эпические сказания зарождают у индуса и первое предчувствие о Белом Острове, где обитает семья богочеловеков. И тот, кто обладает чутким и понятливым сознанием и чистым сердцем, пытается объединить в сердце своём этот отзвук седой древности с чудесными сокровенными звучаниями настоящего.
Когда в «Рамаяне» царь Равана, выступающий против Света, блуждая в поисках достойного противника встречает божественного мудреца Нараду, то спрашивает его: «Я знаю, что ты вечный странник по свету; скажи мне, где могу я встретить героя, в поединке с которым я мог бы утолить свою жажду сражения?» Нарада отвечает: «Здесь находится великий Белый Остров (ШветаДвипа) вблизи Млечного океана (Кширода) (Вспомним, что и в сказаниях о Граале говорится о песчаном океане, т. е. пустыне.), где обитают великие, могучие люди, прекрасные, как лунный свет. Они стройны и плечисты, наделены великой и физической, и духовной силой, и голос их подобен грому. Силой безраздельного внимания, преданностью и постоянным созерцанием, обращённым единственно к Богу Нараяне, они заслужили возможность жить в этой счастливой стране. О Равана, я вполне уверен, что каждый из этих людей докажет, что он может быть противником твоей силе и твоему мужеству; так направляйся туда, и да благословит тебя Бог!»
И вот Равана направляется туда, исполненный предвкушения и жажды скорой битвы. Это чудесное место на земле насыщено таким ослепительным светом, что взор смертного не в силах вынести его. Но вокруг этого места свирепствует страшная буря, и всё пространство оказывает такое мощное и сверхъестественное воздействие, что воздушное судно Раваны не может пристать здесь, и полководцы его, охваченные ужасом, отказываются воевать. Сам Равана всётаки на краткий миг попадает на Белый Остров, но это путешествие кончается для него плохо.
Во втором индийском эпическом цикле «Махабхарате», написанном несколькими столетиями позже «Рамаяны», «Седой Мудрец» Нараяна поучает Нараду о том, где расположен Белый Остров, что искать его следует в Центральной Азии, к северозападу от горы Меру, обители богов и полубогов. Вдохновлённый Нараяной, одарённый силой высшей йоги, Нарада внезапно возносится в ментальном теле в пространство и мгновенно достигает вершины горы Меру. Здесь, с некоего уединённого места в северозападном направлении, перед ним открывается необыкновенный и чудесный вид. На севере Млечного Океана он замечает обширный остров ШветаДвипу. Нарада посещает этот остров и встречает здесь обитателей с лицом белым, как лунный свет, крепких, словно выкованных из стали, наружностью своей и поведением подобных Богу, очищенных от всех грехов, наделённых самыми благими качествами, с таким светлым спокойным характером, который не может вызвать ни порицания, ни лести, и в таком лучезарном сиянии, при виде которого слепнут глаза грешника. Они достигли спасения и служат Всеединому Нараяне, Душа которого выявляется на Белом Острове. Лишь высшее устремление и самая преданная жертвенная любовь даёт им возможность созерцать Его и жить, сливаясь с Его сущностью.
В другом месте сказано так:
«Достигнув большого Белого Острова, Нарада, владычный риши,
Тех людей светлых, сияющих подобно месяцу, увидел;
Он почтил их, склонив голову, и почтён был мысленно ими.
Желая созерцать (бога), пройдя через все самоистязания,
шепча молитвы, стойкий,
На одном сосредоточась, певец, воздев руки,
погружённый (в священное самоисступленье),
Вездесущему, бесконечнокачественному начал хваленье»
([24], с. 26).
«Достигнув великого Белого Острова, узрев непреходящего Хари
И возвратясь оттуда, раджа, Нарада поспешно отправился на
Меру,
Сложив в сердце драгоценную ношу того, что ему изрёк
запредельный Атман:
Этим словом его дух (атма) был сильно взволнован, о раджа...
И в обширную область Бадари с воздуха быстро спустился,
Тогда он увидел обоих богов, древних, превосходных риши.
Творящих превеликий подвиг, утверждённых в Атмане,
(блюдущих) великие обеты,
Превосходящих блеском озаряющее весь мир солнце...
„Те, что собираются там, которых все существа почитают,
Которых я видел на Белом Острове, похожи на этих
двух превосходных риши"...
Когда оба сели, озарилась (сиянием) округа...» ([24], с. 723).
Упомянем и ещё одно замечательное сказание из «Махабхараты» о том, как эту страну посетили три паломника индийские
Муни, или аскеты и мудрецы:
«... „На севере Молочного моря есть светозарный Шветадвипа
(Белый Остров),
Там преданные Нараяне люди, сияющие, как месяц,
Нераздельной сутью благоговейно отдались Пурушоттаме;
Они проникают в тысячелучистого, вечного бога,
Свободные от индрий, благоуханные, не отливающие,
не вкушающие пищи.
Единому преданы те люди, жители Шветадвипы.
Муни, туда идите, там явлюсь вам".
Тогда все мы, выслушав тот бесплотный голос
, Отправились в ту страну по возвещённой дороге.
Великого Белого Острова достигли, того (бога)
вожделея видеть, о нём размышляя.
Тогда мы утратили наше зрение (внешних) предметов,
Но мы не увидали Пуруши; его сияние лишило нас зренья.
Тогда труднодоступное возникло у нас постиженье силой
преданности богу:
Не совершив предварительно умерщвления плоти,
бога нельзя увидеть.
Тогда снова сто лет мы творили подвиг, столь великое время!
Закончив обеты, прекрасных людей мы увидали,
Отмеченных всеми добрыми знаками, светлых, сияющих,
как месяц,
На северовосток обращённых, брамин, постоянно
шепчущих (молитвы), сложив руки,
Умственное шептание молитв те Махатмы творили;
Таким нераздельным сосредоточием ума ублажился Хари;
Какое сияние солнца бывает в конце юги, о тигрмуни,
У каждого из этих людей было такое сиянье;
„Этот остров обитель сиянья" так мы размышляли:
Там никто не отличается: все одинаково сияют;
Тогда сиянье как бы тысячи одновременно пламенеющих
Солнце возникло.
Тогда внезапно все разом бегом побежали те люди,
Молитвенно сложив ладони, радостно „Поклонение (Намах)"
повторяя;
Как единый мощный звук их возгласы воспринимались.
То было приношенье, которое творили богу эти люди.
От его сиянья мы внезапно пришли в исступленье,
Силы зрения и других чувств лишась, мы ничего не видали .
И только разливающийся звук отчётливо воспринимали:
„Тебе победа, голуболотосоокий, поклоненье тебе,
о бытие Вселенной,
Поклоненье тебе, Хришикеша, ты Человек, великий,
первородный!"
Такое слово, произнесённое как должно, мы слыхали;
И в это время чистый, всеблаговонный ветер
Чудесные принёс цветы и годные для жертвы коренья.
Так совершали жертву (богу) Хари предельно
сосредоточенные люди, блюдущие пять сроков,
Приобщённые высшему благоволенью мыслью, словом, делом;
Несомненно, там бог явился, где они произносили такое слово.
Но мы его не видели: его майя ввела нас в заблужденье...»
([24], с. 179).
Показательно отметить здесь, что с этими свидетельствами «Рамаяны» и «Махабхараты» о Белом Острове тесно связана также одна страница книги эзотерического знания «Тайной Доктрины» Е. П. Блаватской.
Согласно древней легенде, по всей Центральной Азии, на север от Гималаев, когдато простиралось огромное море, посреди которого находился чудесный, несравненной красоты остров, который населяли последние остатки третьей расы. Это была раса, способная одинаково легко жить в воде, в воздухе и в огне, ибо она обладала неограниченной властью над стихиями природы. Это были, истинно, «Сыны Божьи» Элохимы, которые открывали людям высшие знания. Остров этот, согласно традиции, существует и по сей день в виде оазиса, вокруг которого простирается ужасающая огромная пустыня Гоби, где нет ни единого человеческого жилья. По морю с этим островом не было никакого сообщения, только подземные ходы, известные лишь Водителям. Память об этом острове, как далёкий отзвук, сохранилась в сердцах некоторых людей Востока. Все Иерофанты греческих школ сообщали, что такой остров существует ([48], т. 2, с. 276;
[55], т. 1, с. 58990).
Что на самом деле некогда в центральной части Азии находилось море, которое впоследствии в результате катаклизмов превратилось в пустыню, и что там существовал недоступный остров «Shamballah», где обитали Сыны Света, утверждается также в письмах Махатм ([76], с. 152; русский перевод см. [52], с. 168). Восточные легенды, кроме того, свидетельствуют, что этот центр Азии и вместе с тем и всей планеты существовал всегда, с незапамятных доисторических времен, и его не коснулись ни «всемирный потоп», ни другие катаклизмы, и что он пребудет до конца нашего планетного цикла.
Может быть, и древнегреческий эпический поэт Гесиод соприкоснулся, хотя и косвенно, с существованием этой обители героев духа, воспевая в поэме «Работы и дни» острова блаженных на краю земли, близ океанских пучин, эту страну обетованную духовных устремлений человечества, где после ужасных войн нашли прибежище некоторые избранные четвёртого поколения или расы. Это был «божественный род героев», которых в древности именовали «полубогами на многодарной земле». Платон там созерцает души, которые очищались во многих кругах жизни и чья жизнь на земле была правдива и свята. Вообще острова блаженных, или Елисейские поля, первоначально представлялись древним грекам как обитель бессмертных героев и полубогов, а не как «царство мёртвых», и только впоследствии они слились с понятием загробного рая.
Как эпические сказания о божественных героях, так и древняя полумифологическая наука индусов со всей определённостью говорят о пространственном существовании такого острова. Похоже, что древнеиндийские географы даже отмечали его на своих картах, ибо они считали Шветадвипу одним из континентов (островов) нашей земли ([20], с. 440).
Это напоминает мифический континент Уттаракуру, который также и буддийская легенда включает в число четырёх мировых островов. В «Рамаяне», напротив, эта фантастическая страна изображена по ту сторону Гималаев. К северу от неё бушует сказочная река Шила: каждый, кто приблизится к ней, превращается в камень. Только совершенным существам удаётся переправиться через неё. Ласковые, чистые дуновения ветра вечно веют в этом блаженном крае; живущие здесь не знают ни бед, ни забот. Круглый год деревья сгибаются под тяжестью плодов. Это место полубоги и семь великих Святых древности избрали своей обителью и здесь живут они в высшей радости. Продолжительность их жизни тысяча лет. Так древняя память о чёмто подлинно реальном смешана здесь уже с гедоническими потусторонними образами.
Мысль о Священном Острове, конечно, не угасала и в древнекитайском эзотерическом сознании. Чаще всего в трудах Лаоцзы и его учеников встречается утверждение, что гдето, в раю бессмертных, скрытые от этого мира, обитают святые люди, наделённые сверхъестественными способностями. Они имеют такую власть над своим телом, словно оно является лишь оправой для духа. Ни холод, ни солнечный зной не могут причинить им вреда. Также ничто не может ранить их. Они всесильны, всезнающи, вездесущи, они боги над всеми богами. Эти богочеловеки достигли бессмертия. Во времена императора Ханя (III век н. э.) верили, что существуют различные рай богочеловеков, которые находятся на востоке мира, далеко на островах в океане ([68], с. 86).
Об острове Высоких Учителей повествуется также в одном древнем даосском тексте, в рассказе о правлении императора Яо (XXIV век до н. э.): «Император Яо много заботился о народе и думал, что правит идеально хорошо. Но после того, как он посетил четырёх Учителей на далёком острове Куши, он признал, что он всё только портил» ([95], с. 213; [95а], с. 34).
Отметим, что и в Европе, уже за сто лет до Е. П. Блаватской, немецкий мистик Эккартсхаузен в своих трудах писал о некоем острове, который населяют Высшие Разумы человечества.
«С древних времён были люди, которые искали мудрость в чистоте своего сердца; но они жили скрытно и творили добро без шума. Некоторые из них были осмеяны, другие стали жертвой предрассудков и заблуждений, но мудрость всегда оставалась мудростью, и её приверженцы трудились по великому Божественному плану на благо человечества. Моря отделяют страну, населённую мудрецами, от земли детей заблуждения. Их остров лежит вдали от известных земель и останется неоткрытым до тех пор, пока глаза людей не будут способны вынести свет божественного Солнца. Редко кому из смертных даётся возможность ступить на их святые берега. Но время от времени их послы отправляются в разные части мира. Их дело распространять свет, искать свет повсюду, где он только может излучаться. Эти посланники стремятся распространить божественную мудрость по тихим путям. Им известны самые сокрытые тайны природы. Они сближаются с людьми, которые идут по пути добра и правды, делятся с ними тайными знаниями и ведут их к свету, к способности постижения, к мудрости» ([62], с. 197).
Конечно, в Европе сведения о Белом Острове и Горной Обители можно иногда встретить и в других трудах, особенно если их автор был членом какоголибо эзотерического кружка и знал или догадывался о существовании Братства Науки. Но эти сведения могут быть тем более сокрытыми и условными, чем глубже в анналах истории погружаемся мы в средневековье, когда философыоккультисты, опасаясь инквизиции, скрывали свои высшие знания под сложными алхимическими формулами или под полухристианской символикой розенкрейцеров, вполне понятной лишь близким ученикам и друзьям. Даже ещё в XVII веке пользоваться такой символикой был вынужден Томас Воган, благородный «сын огня», алхимик и натурфилософ, погибший во время научного эксперимента. Воган, который обыкновенно писал под псевдонимом Eugenius Philalethes, в книге «Lumen de Lumini» ([97]; [97а]) упоминает о замкнутости Высшего Братства и его адептов:
«Софист их (Братьев) мало ценит, потому что они не обнаруживают себя в миру, из чего он заключает, что подобное Общество вообще не существует, ведь он сам не является его членом. Если и найдётся такой читатель, который будет настолько справедлив, что допустит причины, по которым они скрываются и не показываются открыто, то безумцы сразу же кричат:
«Выходите же!» Никому нет дела до них изза своих мирских интересов... Много ли людей исследуют природу, дабы познать Бога?»
В одном из первых своих трудов Воган описывает Невидимую Гору, где обитают Мудрецы, и путь, ведущий туда. Конечно, это можно понимать и как вершину духовного преображения или эволюции, но за этой символикой Воган, должно быть, видел и другое, реальное понятие. Эта гора Мудрецов находится в центре мира, одновременно далеко и вместе с тем близко. Там хранятся богатейшие сокровища, но такие, которые мир не считает ценными. Человек может достичь её лишь собственным тяжким трудом и усилиями. Бесстрашному путнику надо отправляться туда тёмной ночью, и его поведёт и будет охранять Проводник. По дороге на него будут нападать ужасные звери (т. е. его собственные страсти), но с помощью Проводника он их одолеет. В грозной буре, землетрясении и огненном пламени испепелится его земное имущество, и на рассвете откроется желанное сокровище, «благородная Тинктура, при помощи которой можно было бы придать миру, если б он служил Богу и был достоин такого дара, другую окраску и обратить его в чистейшее золото». Эту Гору Мудрецов Воган уподобляет древнееврейской божественной горе Хорив. В другом месте он упоминает также окутанную облаками святую горную обитель Братства браминов Аполлония Тианского ([99], с. 381, 382, 375).

ШАМБАЛА

Сердце жителя Азии тысячелетиями хранило, лелеяло в своих самых сокровенных недрах то, что скрывается за этим словом, как своё самое священное, самое величественное понятие. При мысли об этом Белом Острове Братства, и даже при одном лишь упоминании его названия, сердце азиата наполняется священным трепетом.
«Народы Азии сохранили память о Братстве, повествует одна из книг мудрости Востока. Каждый посвоему, на своём наречии, своими возможностями, народы в глубине сердца хранят мечту о Прибежище верном. Не выдаст сердце свою думу о спасительной Общине, но среди горестей вспомнит, что гдето за вершинами живут Предстатели о народах. Одна дума о них уже очищает мышление и наполняет бодростью. Так будем уважать тех, кто не выдаст своё лучшее сокровище» ([6], 593).
Нынешнее название этого Белого Острова или Братства в сознании Азии Шамбала. С этим словом на Востоке связываются самые благоговейные чувства, это слово открывает врата дружелюбия и величайшего доверия.
Эта мировая Твердыня Света, которая уже испокон веков была овеяна самыми возвышенными надеждами и сокровенными чаяниями всех народов всех времён, как средоточие неземной спасительной мощи для всего человечества, сохранилась в сознании народов также и под многими другими названиями, преломлёнными соответственно их духовному развитию и пониманию и приближенными к их национальному характеру. Таким образом. в мировом сознании эти названия менялись со сменами эпох, рас и народов. Например, читая в древнекитайских священных писаниях, что император Юй Великий (XXIII в. до н. э.), благочестивый мистик и великий адепт, получил своё знание от «Великих Учителей снежной Горной цепи» в СиЦзане (Тибете), где уже с незапамятных времён существовал центр Эзотерического Знания, мы, без сомнения, отнесём это к тому же понятию ([48], т. 1, с. 338). Если ведантисты и буддисты говорят о небесах Траястринша, или о Таулитяне, священной обители Тридцати Трёх богов древних Вед, или о Тушите, где пребывает грядущий Будда Майтрейя, Владыка Мира, или о Нирманарати или небесах Вайкунтха, или о Деджунге «источнике блаженства и мудрости», или в конкретном представлении народа говорится о священной горе богов Кайласа или Меру, либо христиане говорят о Небесном Иерусалиме и Горе Сион, либо мусульмане о Небесной Каабе и сокровенном чертоге Собрания Святых, который является прототипом Земной Каабы, или если мы вспомним также о других ранее упомянутых названиях, то все они связаны с этим высоким понятием.
О том, как многострунна эта симфония сознании, в которую народы облекли идеал всех своих предчувствий, чаяний и мечтаний, свидетельствует Н. Рерих в «Сердце Азии»:
«Значит, и Азары и Кутхумпа относятся к Шамбале? Да.
И великие Махатмы и Риши? Да.
И воинство РигденДжапо? Да.
И многое из цикла Гэсэриады? Да.
И, конечно, Калачакра? Да.
И Арьяварта, откуда ожидается Калки Аватар? Да.
И Агарти с подземными городами? Да.
И Мингсте? И Великий Яркас? И Великие Держатели Монголии? И жители К'ама? И Беловодье Алтая? И Шабистан? И долина Лаодзина? И чёрный камень? И Грааль, Lapis Exilis, блуждающий камень? И Чудь подземная? И Белый Остров? И подземные ходы Турфана? И скрытые города Черчена? И подводный Китеж? И Белая Гора? И субурган Хотана? И священная долина посвящения Будды? И АгниЙога? И Деджунг? И книга Утайшаня? И Ташиламы? И место трёх тайн? И Белый Бурхан?
Да, да, да! Всё это сошлось в представлении многих веков и народов около великого понятия Шамбалы, Так же как и вся громада отдельных фактов и указаний, глубоко очувствованная, если и недосказанная» ([40], с. 127).
Душа народов Азии хранит много чудесных легенд, пророчеств и сказаний о том высшем состоянии сознания, воплощением которого на Земле является Братство Мудрых, пространственно сокрытое, ведущее эволюцию человечества. Эти легенды и верования собрал Николай Рерих в своих возвышенных книгах о Шамбале (в русском издании«Сердце Азии» [40], в английском «Шамбала» [89]; об этом сокровеннейшем понятии Азии Рерих говорит и в дневнике своей Центральноазиатской экспедиции «Алтай Гималаи» [88]).
Рерих, который с такой чуткостью постиг душу Азии, относился к монголу, тибетцу и индусу как к своим братьям, с глубокой человечностью и сердечной доброжелательностью вслушивался в голос их сердец, в их молитвы и чаяния, и эти высочайшие сердечные вибрации дали рождение страницам, которые и в европейце пробуждают священный трепет . Вот что говорит Рерих о том, как это сокровенное понятие отражается в восточном сознании:
«Если будет произнесено здесь (в Европе) самое священное слово Азии «Шамбала», вы останетесь безучастны. Если то. же слово будет сказано посанскритски «Калапа», вы также будете молчаливы. Если даже произнести здесь имя великого Владыки Шамбалы РигденДжапо, даже это громоносное имя Азии не тронет вас.
Но это не ваша вина. Все сведения о Шамбале так рассеяны в литературе. На Западе нет ни одной книги, посвящённой этому краеугольному понятию Азии.
Если же вы хотите быть поняты в Азии, как желанный гость, вы должны встретить хозяев ваших самыми священными словами. Вы должны доказать, что эти понятия для вас не пустой звук, что вы цените их и можете ввести их в понятие эволюции.
Бурятский учёный Барадийн в своём недавнем труде о монастырях Монголии и Тибета сообщает, что в последнее время в Тибете, а главное в Монголии основываются монастыри в честь Шамбалы. В уже существующих монастырях учреждаются особые отделы Шамбалы Шамбалин дацан.
Для случайного читателя это сообщение будет звучать метафизически, отвлечённо или ненужно. Современному скептику эти новости не покажутся ли какимто предрассудком? Не суеверие ли? Эти дацаны Шамбалы потонут среди политических и коммерческих спекуляций нашего времени.
Но для знатока положения, который потрудился пройти необъятные просторы Азии, дацаны Шамбалы зазвучат как рог призыва. Для знающего эта новость получит значение реальности, многозначительной для будущего...
Древнейшие Веды и последующие Пураны и прочая самая разнообразная литература выдвигают необычайное значение для Азии таинственного слова Шамбала.
И в крупных азиатских центрах, где священные понятия произносятся уже со стыдливой оглядкой, и в безбрежных пустынях Монгольской Гоби слово о Великой Шамбале, или таинственной Калапа индусов, звучит как символ Великого будущего. В сказаниях о Шамбале, в легендах, преданиях и песнях заключается, быть может, наиболее значительная весть Востока. Кто ничего не знает о жизненном значении Шамбалы, не должен утверждать, что он изучал Восток и знает пульс современной Азии...
В Азии, если я начну говорить во имя красоты и знания, я буду спрошен:
«Какая красота и какое знание?»
Но когда я отвечу: «Во имя знания Шамбалы, во имя красоты Шамбалы», тогда я буду выслушан с особым вниманием» ([40], с. 79, 80, 130).
Во многих вдохновенных картинах, образах и пророчествах Н. Рерих в «Сердце Азии» открывает нам сердце народов Востока. Кажется, будто Восток живёт совсем в другом духовном измерении, совсем в ином круге идеалов, нежели люди Запада, поглощённые борьбой за существование. В срединной Азии, похоже, господствуют центростремительные силы. Конечно, зачастую эти силы ещё наивны и большей частью, может быть, даже ограничены в сознании своём или затуманены суеверием, но все же сила эта пылает и в отдельных душах она может порою преобразиться в великое пламя преданности и духовности. Кто хочет понастоящему понять рвение лучших сердец Азии, тому следует самому прочесть эту книгу вершинных видений Н. Рериха.
Приведём ещё одну картину из экспедиции Рериха через Трансгималаи:
«Пройдя четыре снеговых перевала, уже в пустынном нагорье, мы опять увидели картину будущего. В долине, окружённой высокими острыми скалами, сошлись и остановились на ночь три каравана. При закате я заметил необычную группу. На высоком камне была помещена многоцветная тибетская картина, перед нею сидела тесная группа людей в глубоком почтительном молчании. Лама в красных одеждах и в жёлтой шапке, с палкою в руке чтото указывал зрителям на картине и ритмично сказывал объяснения. Подойдя, мы увидели знакомую нам танку Шамбалы. Лама пел о бесчисленных сокровищах Владыки Шамбалы, о Его чудесном перстне, обладающем великими силами. Далее, указывая на битву РигденДжапо, лама говорил, как без милости погибнут все злые существа перед мощью справедливого Владыки.
Горят костры, эти светляки пустыни. Опять сгрудились у огня разноплеменники. Все десять пальцев в восхищении подняты высоко.
Может быть, говорится, как Благословенный РигденДжапо является, чтобы отдать приказ своим вестникам. Вот на чёрной скале Ладака появляется могущественный Владыка. От всех сторон стремятся к нему вестникивсадники, чтобы в глубоком почтении принять приказ, а затем понестись по всему миру, неся заветы великой мудрости» ([40], с. 103).
Сравним такую же картину в другом наблюдении глубоко взволнованного сердца из более поздней книги Рериха «Держава Света»:
«Опять валит снег. Высокие острые скалы окружают стан. Гигантские тени отбрасывались на их гладких поверхностях.
Вокруг огней сидят закутанные фигуры. Издалека вы можете видеть, как они поднимают руки и в красных струях огня блестят все десять пальцев. С восторгом чтото говорится. Считается необозримая армия, Шамбалы. Говорится о непобедимом оружии этого чудесного войска. Утверждается, что великий победитель, Сам Владыка, Шамбалы, предводительствует Шепчется, что никто не знает, откуда приходит сила, Шамбалы. Но воины, Шамбалы уничтожают всё несправедливое, и с ними приходит счастье и благоденствие стран. Вестники Владыки, Шамбалы уже появляются повсеместно... В молчании пустыни рассказывается священная история о победе света... Никакое воображение не сможет описать мощь Владыки Мира» ([38], с. 2489).
А теперь свидетельство одного члена Монгольского Учёного комитета:
«Вы знаете, что мы имеем несколько лам, обладающих большими духовными силами. Конечно, они не живут в городах или больших монастырях. Обычно они обитают в удалённых хутонах в горных убежищах. Лет шестьдесят или пятьдесят тому назад одному из этиx лам было доверено большое поручение. Он должен был выполнить его лично и перед смертью должен был передать миссию доверенному лицу по своему выбору. Вы знаете, что величайшие поручения даются Шамбалой. Но на земле они должны быть выполнены человеческими руками в земных условиях. Вы также должны знать, что подобные поручения всегда сопровождаются великими трудностями, которые должны быть преодолены силою духа и преданностью. Случилось, что лама частично выполнил своё поручение, но затем заболел и потерял сознание; в этом состоянии, конечно, он не мог передать поручение достойному преемнику. Великие Держатели Гималаев знали о его затруднении. Так как поручение должно было быть выполнено на данных условиях, то один из Великих Держателей предпринял в величайшей поспешности утомительное путешествие от Тибетских нагорий в наши Монгольские степи. Поездка была так спешна, что Держатель оставался в седле по 60 часов, но таким образом прибыл вовремя. Он временно вернул ламе сознание, так что тот оказался в состоянии докончить вверенное ему поручение достойным образом. Вы видите, как Великие Держатели помогают человечеству. Сколько самопожертвования и какие земные трудности они принимают на себя, чтобы помочь Великому Будущему».
«... Эти мудрые Махатмы, рассказывает некто другой, они в вечных трудах направляют нашу жизнь. Они управляют внутренними силами, и в то же время как совершенно обычные люди, они появляются в разных местах и здесь и за океаном и по всей Азии» ([40], с. 1178, 89).
Рерих упоминает и другие примеры, когда люди лично встречали Махатм, Великих Душ, членов Высшего Братства. Конечно, те, на чью долю выпало это самое нежданное счастье, мало кому поведают об этом, ведь самое священное остаётся сокрытым в глубине сердца. И хотя и многие знают о существовании этих высших Существ, но присущая Востоку духовная скромность и великое уважение к самому священному покрывают эту тему молчанием, и потому путешествующему по Азии редко случается встретиться с этим вопросом. Но Рерих был одним из тех, кто смог открыть замкнутое сердце азиата... Вот ещё несколько строк из книг Рериха о сердце Азии:
«Пройдя эти необычные нагорья Тибета с их магнитными волнами и световыми чудесами, прослушав свидетелей и будучи свидетелем вы знаете о Махатмах. Я не собираюсь начать убеждать о существовании Махатм. Множества людей их видели, беседовали с ними, получали письма и вещественные предметы от них... Впрочем, вообще не пытайтесь убеждать. Знание входит в открытые двери. Если предрассудок существует, он должен быть изжит изнутри».
«Поистине, стираются условные границы. Вы заметили, что понятие, Шамбалы соответствует лучшим западным научным исканиям. Не темноту суеверия и предрассудков несёт с собою, Шамбала, но это понятие должно быть произносимо в самой позитивной лаборатории истинного учёного. В искании сходятся восточные ученикц Шамбалы и лучшие умы Запада, которые не страшатся заглянуть выше изжитых мерок. Как драгоценно установить, что во имя свободного познания сходятся Восток и Запад».
«Во имя этого мира всего мира, во имя мира для всех, во имя взаимного понимания радостно произнести здесь священное слово, Шамбала» ([40], с. 1223, 137).
Николай Рерих в изданном на английском языке сборнике очерков «Шамбала» обращается к этому самому возвышенному понятию в двух статьях. В первой «Шамбала Сияющая» слились воедино высокая чудесная поэзия и великая сила священного созерцания. Высокоторжественное мудрое спокойствие и глубочайшее чувство преданности, с каким написаны диалоги этого повествования, волнуют и духовно чуткое сердце европейца. Здесь беседуют двое представители духовного сознания Запада и Востока: лучшее сердце Европы с яснейшим сердцем Азии. Вопросам европейца чуждо любопытство лишь глубокое благоговейное желание прикоснуться к вратам Тайны всех Тайн.
«Лама, расскажи мне о, Шамбале!» почтительно начинает вопрошать сознание Запада. «Но ведь вы, на Западе, ничего не знаете о Шамбале и не хотите знать. По всей вероятности, ты спрашиваешь лишь из любопытства, и напрасно произносишь это священное слово».
«Лама, я не случайно спрашиваю тебя о Шамбале. Повсюду люди знают об этом великом символе под различными названиями. Наши учёные собирают каждую искорку об этом замечательном царстве...»
«Лама, мы знаем величие Шамбалы. Мы знаем, что это неописуемое царство реально. Но мы так ке знаем о реальности земной Шамбалы. Мы знаем, хак некоторые высокие ламы отправлялись в Шамбалу, и что на своём пути они видели обычные физические предметы. Мы знаем рассказы о бурятском ламе, о том, как он был проведён через очень узкий тайный ход. Мы знаем, что другой пришедший видел караван горцев с солью из озёр на самой границе Шамбалы. Более того, мы сами видели белый пограничный столб одной из трёх границ Шамбалы... Ты, так же как и я, знаешь, что Шамбала земная связана с Шамбалой небесной...»
В таком величественном, исполненном красоты тоне написано всё повествование. Нет смысла ещё цитировать из этого труда следует прочесть его целиком, поэтому помещаем его в конце нашей книги.
К этому же понятию относится и другой очерк Рериха «Подземные жители». Мы уже упоминали ранее об ушедших под землю замках света, о русских легендах про Китеж и чудь. Встречаются подобные легенды и на Востоке: о сказочной Агарте подземном государстве, о таинственных ходах и пещерах, в которых будто бы обитают отшельники и святые. Эти легенды тоже имеют какуюто, хотя и отдалённую и всецело обязанную народному воображению, связь с Обителью этого Высшего Братства.
К понятию Шамбалы прикасается и сын Н. Рериха Юрий в монументальной книге «По тропам Центральной Азии», где он с широкой эрудицией учёного описывает ход Азиатской экспедиции, которой руководил его отец. Он также свидетельствует, что это сокровенное слово имеет чрезвычайное значение, особенно в душе народов Срединной Азии. На протяжении всей истории это слово вдохновляло не одно религиозное движение, зажигало не одно войско в битве. Также и теперь бесчисленные певцы повествуют о будущей битве Шамбалы, борьбе света с тьмою битве, которая уничтожит зло в мире. Какое множество легенд отображают могущественную силу Шамбалы! Сколько письмен на иконах и хоругвях Центральной Азии воплощают исполнение этих чаяний человечества! ([87], с. 1578; [87а], с. 91_2)
В другом своём труде «К изучению Калачакры» [86] Юрий Рерих даёт обзор текстов тибетского Учения Калачакра, разные версии и комментарии которого приписываются различным Владыкам Шамбалы; считается, что эти писания произошли из священной Обители Братства. Автор указывает, что наряду с большим количеством трудов о Калачакре на тибетском языке имеется и особая литература, где описан путь в страну Шамбалу. «Поиск пути в царство Шамбала и духовное общение с Правителями Шамбалы, пишет автор, всегда были излюбленной темой отшельников и святых людей Тибета. Веками легенды и богатейшие устные традиции складывались вокруг этого вопроса».
Авторы этих посвящённых Шамбале книг высокие лица из монгольских и тибетских буддистов. Один из ценнейших трудов по этому вопросу «Путь в Шамбалу», написанный Ташиламой Третьим, одним из наиболее почитаемых руководителей духовной и политической жизни Тибета, издан также на немецком языке в переводе профессора А. Грюнведеля. Эта книга представляет собой такое нагромождение древних восточных исторических и географических названий священных мест и написана таким высокосимволичным языком, что, по существу, недоступна европейскому сознанию. Всё же местами она заставляет седце трепетать, подобно тому, как зачаровывают неизведанные трудноодолимые пути, ведущие к сияющей красоте вершин. Можно почувствовать, как за всем многоцветием этого словосплетения проглядывает тихая улыбка паломника, со всей преданностью сердца стремящегося к этому «Центру земли и религии», где обитают люди, одарённые трансцендентными силами, и где творятся чудесные дела. «Кто хочет направиться в эту страну, повествует автор, тот должен обладать силой заслуг добродетели и знанием Тантр;
если этого нет, он должен опасаться, что злые существа осилят его на пути» ([71], с. 57). Не напоминает ли это полный тяжёлой борьбы путь Парцифаля к замку Св. Грааля?
Н. Рерих упоминает также о замечательном труде одного высокого китайского священнослужителя, настоятеля монастыря Утайшань, «Красный путь в Шамбалу», в котором тоже описаны некоторые вехи пути в это таинственное место. Книга эта ещё не переведена ни на один европейский язык.
Также и знаменитый русский исследователь буддизма В. Васильев в своём переводе труда Таранатхи упоминает о некоем «Дорожнике на Шамбалу» ([7], ч. III, с. 53).
Отметим здесь ещё статью в английской газете «The Edinburgh Review» (1890, № 352), где описано сочинение одного тибетца под названием «Путеводитель в Шамбалу» («A guide for the journey to Shamballa»). Там говорится: «Шамбала это не мирской город. Он находится, как полагают, на территории Монголии, и каждый паломник, посещая Лхасу и призывая великих божеств, просит позволить ему в следующем воплощении родиться среди благословенных рощ Шамбалы» [102].

ДРУГИЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА

Среди первых европейских авторов, соприкоснувшихся с этим самым священным понятием Азии, Н. Рерих и его сын упоминают двух патеровиезуитов Каселлу и Кабрала, которые, в начале XVII в., разыскивая в Азии путь в Катайское царство, снискали дружбу тибетцев, и те поведали им о существовании «Ксембалы» (Шамбалы) этой «очень знаменитой страны». Вначале Каселла полагал, что эта таинственная страна и есть Катай, относительно которого среди европейцев в средние века и позже не было ясности, но который теперь отождествляется с Северным Китаем. Также и столица Катая имела название, довольно близкое к этому священному понятию, Камбалук или Шамблей (или Ханбалык, «Город хана»ныне Пекин). К тому же в средние века именем этого крупного торгового и культурного центра назывался весь торговый путь через Среднюю Азию, или китайский «Шёлковый путь». Позднее Каселла убедился, что Катай и Шамбала всё же две различные страны. И он решил проникнуть в священную Обитель Шамбалы. Удалось ли ему это или нет сведений нет; известно только, что он добрался до Шикацэ в Тибете и прожил там ещё 23 года, до своей смерти в 1650 году. (Письма обоих монахов приводятся в [100].)
Н. Рерих упоминает об одной нидерландской карте, изданной в Антверпене с разрешения церкви в XVII в., на которой указано местонахождение Шамбалы.
Первым из европейских учёных, в чьих трудах появляется название этой «сказочной страны», был венгерский путешественник и востоковед Чома де Кёрёш (Ч. де Кёрёш родился в 1784 г. В 1822 г. попал в Северную Индию, где занимался изучением тибетского языка и литературы. Умер в 1842 г. в Сиккиме.)(так, в пояснениях к его грамматике тибетского языка, изданной в 1834 году, неоднократно встречается это название). Шлагинтвейт в книге «Буддизм Тибета», упоминая об учении из Шамбалы, говорит, что Чома после «тщательных» изысканий будто бы даже установил географическую широту этого места (!?). Эти «точные сведения» что могут дать они в лабиринте Гималаев искателю, который сам не был позван?
Это сокровенное название изредка, чаще всего случайно, встреается и в других трудах по буддизму Тибета, а также в описаниях путешествий по Тибету.
Из европейских тибетологов надо отметить и ранее упомянутого Грюнведеля, который в другом своём труде касается этого понятия в связи с Калачакрой. Учением Владык Шамбалы ([69],с. 44, 60).
Уже в те годы, когда на Западе была основана ложа теософов
Е П. Блаватская впервые открыто провозгласила сокровенное название Шамбалы, Пржевальский выдающийся путешественник и первый русский исследователь Тибета услышал в суровых и пустынных тибетских нагорьях знаменательное «предсказание о Шамбальше, той обетованной земле буддистов», богатом острове в Северном море, куда со временем, уклоняясь от врагов, перейдут из Тибета все последователи Будды. Их примет Владыка Шамбалына, который, собрав войско, прогонит всех врагов и восстановит буддизм во всех подвластных землях. Этот будущий Владыка, как святой и живое воплощение божества, в данное время живёт в Западном Тибете. У этого святого имеется чудесный конь, на котором он за одну ночь летает в обетованную землю и обратно. Легенда ещё сообщает, что у него был работник. который однажды ночью вздумал съездить к себе домой и воспользовался для этого чудесным конём. Но тот внезапно взвился стрелой и понёсся вдаль. Показались совершенно незнакомые места. Всадник, испугавшись, повернул коня обратно. Наутро об этом узнал его хозяин и сказал ему: «Ты немного не доехал до счастливой земли Шамбалын, куда мой конь только и знает дорогу» ([З6], с. 1679; [З6а], с. 1589).
Это сокровенное слово также принёс в Европу и буддийский священнослужитель калмык База Гелонг, человек чистейшей души, который в 1891 г. из астраханских степей отправился в паломничество в Тибет. В оставленных им записях он упоминает, что в пути, в 40 верстах от Урги, он посетил седовласого духовно возвышенного ламу, который, высказывая ему своё расположение, сказал: «Я слышал, что к востоку от ваших кочевьев ночью показывается белый свет; этот свет есть свет рая Шамбалы» ([45], с. 132). Так каждый, кому довелось близко соприкоснуться с этим понятием, ищет местонахождение Шамбалы согласно своим представлениям.
Два десятилетия спустя паломничество в Тибет совершил бурятский учёный Г. Цыбиков, который в своей объёмистой книге «Буддистпаломник у святынь Тибета» упоминает тибетских писателей, и среди прочих труд третьего ПанченЭрдени «Шамбалаймонлам» ( «Благопожелания Шамбалы» ) , где предсказывается будущая священная война Шамбалы, в которой буддисты будут бороться с иноверными (дало). Окончательную победу одержит РигданДагбо, двадцать пятый хан (владыка) Шамбалы. который в этой войне возглавит буддистов. Верующий буддист и по сей день обращается в своей молитве к Владыке Шамбалы. чтобы он в будущей священной войне принял его в число своих воинов. По мнению автора книги, битва Шамбалы есть нечто похожее на приход еврейского Мессии и на второе пришествие Христа ([51], с. 371, 372: [51а], с. 194, 195).
Эту же легенду, но в другой версии, встречаем также в недавно вышедшей книге о Гэсэрхане ([12]. с. 18):
«Использовав легенду о городе Шамбале, панчэн БалданЕши выдвинулся на первое место среди буддийского духовенства. Легенда о Шамбале была очень популярна у буддистов. Шамбала мифический город севера, где должен будто бы второй раз возродиться буддизм после великой битвы с иноверцами (лало). Эту великую битву будущего должен был возглавить панчэн, переродившись в качестве 25го хана города Шамбалы. К этой битве все буддисты должны были готовиться и молиться панчэну БалданЕши как будущему хану Шамбалы. Он написал две книги:
одну под названием «Шамбалын монлам» («Благопожелание Шамбалы») и другую «Шамбалы ламег» («Указание пути к Шамбале»)».
Знаменательно, что в монгольских мифологических легендах святая Шамбала отнесена к Сибири, к северу от «Центра Земли»горы СумбурУла (Меру) ([19], с. 141). И до сих пор многие чуткие монголы и тибетцы понятие священной Шамбалы относят не только к Сибири, но вообще к России, как к краю грядущих свершений, и в этом заключается великий пророческий символ. (Из писем Е. И. Рерих.)
Наконец, упомянем ещё одно очень важное свидетельство, на которое указывает Н. Рерих в «Сердце Азии». В Костроме, в России, после первой мировой войны умер старый монах, который, как оказалось, некогда ходил в Индию, на Гималаи. «Среди его имущества была найдена рукопись со многими указаниями об учении Махатм. Это показывает, что монах был знаком с этими, обычно охраняемыми в тайне вопросами. Так неожиданно разбросаны личные наблюдения и доверительные указания» ([40], с. 1112). Об этом же говорит Н. Рерих и в книге «Твердыня Пламенная»: «... в 1925 году на Волге, в городе Костроме, скончался старец, в бумагах которого нашли путь к святыням светлых Обителей Гимавата» ([41], с. 85).
Мимо этого самого священного понятия народов Азии не прошла и знаменитая путешественница и исследовательница Тибета А. ДэвидНиль, которая написала несколько книг о своих странствованиях и о духовной культуре Тибета. В статье о Гэеэрхане, о сверхчеловеческой жизни этого легендарного героя, с чьим именем связаны самые глубокие чаяния и надежды народов срединной Азии и образ которого имеет много общего с Владыкой Шамбалы РигденДжапо, она говорит: «Гэсэрхан это герой, новое воплощение которого произойдёт в Северной Шамбале. Там он объединит своих сотрудников и вождей, сопровождавших его в прошлой жизни. Они все также воплотятся в Шамбале, куда их привлечёт таинственная мощь их Владыки или те голоса, которые слышимы лишь посвящёнными» ([40], с. 93). Надо ещё отметить, что название «Северная Шамбала», вероятно, возникло в Индии, как указание на её расположение к северу от Гималаев ([40], с. 128).
ф. Оссендовский, который во время русской революции попал в Монголию, в известной своей книге «Звери, люди и боги» последнюю главу «Тайна тайн. Владыка Мира» посвящает тому же вопросу. Хотя в его повествовании об Агарте ( Оссендовский, очевидно, писал об этом под влиянием очерка СентИв д'Альвеидера «Миссия Индии в Европе». Хотя последний труд Целиком посвящён «Агарте государству посвящённых», но в общем приведённые там сведения так далеки от свидетельств других авторов и правды, что здесь не имеет смысла останавливаться на нём подробнее.) много фантастических измышлений, всё же он приводит и такие факты, которые подтверждаются ранее упомянутыми авторами. Он почувствовал, что Агарта это страна, где «учение самое высокое и самое чистое из всех» и где «по приказанию Владыки Мира Ц появляются травы и кустарники; старые и слабые люди становятся молодыми и крепкими, а мёртвые снова пробуждаются к жизни». Сначала Оссендовский не придавал этой легенде большого значения, но снова и снова прислушиваясь к часто противоречивым сведениям монголов, он сам, помимо своей воли, начал понимать, что это «реалистическая и могущественная сила, способная влиять на развитие политической жизни Азии». Он рассказывает, что первосвященники Лхасы и Урги неоднократно посылали своих вестников к Владыке Мира, но те не находили его. Также и барон Унгерн, предводитель белых войск в Монголии, дважды посылал отыскивать Обитель Владыки Мира. Первый раз его посланный возвратился с письмом от Далайламы. Но когда барон послал его во второй раз, тот уже больше не вернулся ([33]. с. 2179, 225).
Отметим здесь ещё возвышенный труд французского писателя Жана МаркеРивьера «Под сенью тибетских монастырей». Автор сам никогда не бывал в Тибете, но он полюбил эту страну как свою истинную родину, изучил тибетский язык и с глубоко проникновенной силой описал паломничество смиренной души к духовным высотам Тибета. В одном месте духовный учитель так говорит своему ученику «Это объединение намного совершеннее любой религиозной организации, оно полностью духовно, хотя и существует на нашей земле; это великая тайна. Знай, что над всею землею и над всеми ламами правит Он, пред которым преклоняет главу даже сам Ташилама, Он, кого мы называем Владыкою Трех Миров. Его земное царство скрыто, и мы, прочие из «страны снегов», представляем собою его народ. Царство его для нас обетованная земля, Непемаку, и все мы в сердце лелеем мечту об этом крае Мира и Света, как о своем родном доме... Святейшие среди нас уже ушли в Непемаку, в обители Мудрости Владыки Трех Миров.. Для него день, что для нас цикл. Бессменно Он властвует над сердцами и душами всех людей. Он знает их самые тайные думы и помогает защитникам Мира и Правды» ([77], с. 1367).