Нетрадиционные способы лечения

Вера в одержание стара как мир. Нам до сих пор случается слышать, что некий человек одержим дьяволом или духом. В ходе своих многократных поездок в различные страны, которые я начал часто совершать, начиная с 1960 г., я пришел к выводу, что не только невежественные люди, но и образованные священники верят в реальность одержания. Однако такое одержание является всего лишь психическим расстройством. Такие расстройства можно лечить с помощью религиозных обрядов и церемоний. У большинства народов мира такие обряды до сих пор практикуются, хотя порой это делается подпольно. В большей части тех случаев, которые мне довелось исследовать, проблема заключалась в истерии, обычно порожденной подавлением сексуальных желаний. Бывают и другие случаи, например, патологический страх потери чего-либо или невозможности получения чего-то, страстно желаемого. В Индии есть специальные места, куда приводят пациентов, для того чтобы они избавились от "одержания". "Целители" используют грубые методы, вплоть до избиения пациента кнутом перед идолом. Во время этого лечения один из целителей, называемый вакья, выходит вперед, так словно он тоже одержим, но только добрым духом (девом). Иногда полностью поглощенный своим эмоциональным состоянием вакья прыгает в огонь, желая показать, сколь могущественны его силы. Затем, распевая гимны, он делает попытку избавить пациента от его состояния. В Гималаях можно встретить много таких целителей то здесь, то там. Несколько лет тому назад доктор Элмер Грин, Эйлис Грин и несколько их коллег из Фонда Меннингера приехали в Индию, привезя с собой чувствительные приборы, для того чтобы исследовать йогов. Они посетили мой ашрам, расположенный на берегу Ганга в Ришикеше. К сожалению, они прибыли на год позже первоначально запланированного срока, что не позволило им встретиться с йогами, согласившимися прийти в ашрам для проведения экспериментов. Один человек по имени Хари Сингх, назначенный мной на должность сторожа при ашраме, предложил себя в качестве объекта исследований в одном из экспериментов. В моем ашраме тогда остановилось сорок американских наблюдателей, включая докторов и психологов. Сопровождавший доктора Грина кинооператор направил свою камеру на Хари Сингха, который взял нож и поместил в открытый огонь его лезвие. Когда оно раскалилось докрасна, он вынул его из огня и лизнул языком. Раздался шипящий звук, и пошел пар, но его язык тем не менее остался цел и невредим! На нем не осталось никаких ожогов или рубцов. Такие вещи часто демонстрируются теми, кого люди принимают за настоящих йогов, но которые таковыми не являются. Из любопытства европейцы и американцы часто отправляются в Индию или к подножиям Гималаев в поисках таких людей. Подобные чудеса достаточно широко распространены, и в них нет никакого обмана, но они не являются частью йоги, и им не учат в школах йоги. Однажды в 1945 году один невропатолог из Австралии посетил меня в моем горном доме и прожил у меня десять дней. Тогда, тридцать лет назад, в горах было мало лечебных пунктов, и я надеялся, что этот человек поможет местным жителям, прописав им кое-какие лекарства. Причина его приезда в Гималаи и посещения меня заключалась в том, что он страдал очень сильными, хроническими головными болями, не дававшими ему нормально жить. Хотя он сам был врачом и консультировался со многими другими врачами, он не мог найти причину своих головных болей, и никто не мог вылечить его. Одна старая женщина, которая обычно приносила мне молоко, при виде этого человека улыбнулась и спросила, правда ли, что он врач. Получив утвердительный ответ, она рассмеялась и сказала: "Если вы мне позволите, я избавлю его от головных болей за две минуты". "Пожалуйста, попробуйте это сделать", -- сказал я. Она принесла одно всем известное растение, широко используемое в горах для разведения огня. Искра от соударения двух камней способна зажечь это растение. Измельчив это растение, женщина велела врачу лечь, заверив его в том, что его головная боль исчезнет навсегда, и положила щепотку этого растения ему на правый висок. Затем она поместила в огонь железный крюк, подождала пока он раскалится докрасна и быстро поднесла его к той щепотке растения, что лежала на виске у ее пациента. Врач пронзительно вскрикнул и подпрыгнул. Я тоже был потрясен. Женщина же спокойно вернулась в свою деревню, а врач, действительно, навсегда избавился от своих головных болей. Подобные способы лечения широко распространены в деревнях. Врач заинтересовался этим и захотел ознакомиться с ними более подробно. Я не советовал ему этого делать, так как, хотя и верил в то, что иногда такие методы лечения способны помочь, знал, что исцеление наступает не всегда и что очень трудно определить, какие же из этих методов действительно эффективны, а какие являются просто суеверием. Однако врач настоял на своем и отправился в горы Гархвала, где пошел в ученичество к горному врачевателю по имени Бхайрва Датт, знавшему более 3000 видов растений. Снова встретившись со мной через шесть месяцев, врач сказал: "Я знаю как объяснить метод лечения, который применила ко мне та старая женщина. В основе его лежат те принципы, которые использовали путешественники, ходившие в Китай через Тибет, и которые известны в систематизированном виде как акупунктура. Чарака, древний индийский учитель медицины, называл это сучиведха, или суи на современном хинди, что означает иглоукалывание". Я пришел к выводу, что он избавился от одной головной боли, но теперь создает себе другую головную боль, занимаясь изучением таких средств лечения. Деревенские жители знают много вещей, которые, действительно, работают, но мы должны проявить мудрость и не перенимать у них все без понимания принципов, лежащих в основе этого. Мы должны сохранять ум открытым. Лекарственные растения и лекарственные препараты, приготовленные из металлов, не имеют сегодня на Западе широкого распространения. Несмотря на многочисленность современных средств приготовления лекарственных препаратов, действительно помогающих пациентам, эти препараты не могут служить панацеей от всех болезней. В состав целительных средств Аюрведы* входили лекарственные растения и многие другие методы лечения, такие как водная терапия, глинотерапия, паротерапия, цветотерапия, солнечные ванны, использование соков различных фруктов, цветов и овощей. Методы лечения заболеваний в Аюрведе делятся на две группы: Нидана и Патхья. Врачи Аюрведы предписывают перемены в еде, сне и даже в климате, вместо того чтобы помещать пациентов в те ужасающие условия, которые можно наблюдать в переполненных современных больницах. * Аюрведа представляет собой высокоразвитую систему целительства, до сих пор практикуемую в Индии.

Меня часто удивляло то, что люди в Гималаях отличаются здоровьем и долголетием, живя в условиях почти полной недоступности благ современной медицины. Есть много болезней, средства лечения которых еще не открыты современной наукой, но жители гор совсем не болеют ими. Возможно секрет их здоровья кроется в свежей пище, свежем воздухе и, самое главное, в свободном образе мыслей, лишенном тревог и страстей. Миллионам пациентов во всем мире, страдающим от психосоматических заболеваний, можно было бы помочь с помощью правильной диеты, соков, расслабления, дыхательных упражнений и медитации. Профилактическую и нетрадиционную медицину не следует игнорировать.

Исцеление в Гималайском монастыре

Группа бизнесменов, в состав которой входили также несколько врачей, решила посетить монастырь Бадринатх в Гималаях. Организатором этого паломничества был мистер Джайпурия, известный бизнесмен из Канпура, а в качестве врача, наблюдающего за здоровьем сорока членов этой группы, вызвался идти доктор Шарма. Они упросили и меня отправиться вместе с ними в качестве наставника группы. После Карнапраяга все мы, за исключением организатора, которого несли в паланкине, пошли пешком и через несколько дней достигли Бадринатха. К этому времени все члены группы, будучи людьми непривычными к длительным пешим переходам, сильно устали и страдали от различных болей и недомоганий, особенно от опухших коленных суставов. Достигнув Бадринатха, все бросились купаться к горячим источникам. Солнце уже садилось, и я удалился в комнату, отведенную мне в спокойной части большого здания, предназначенного для проживания многочисленных паломников, посещающих этот монастырь. У меня была привычка бодрствовать ночами и спать днем в промежуток времени между часом и половиной четвертого. Эта привычка стала частью моей жизни. В половине третьего ночи кто-то постучал в мою дверь и сказал: "Свамиджи, выйдите пожалуйста! У моего брата острый сердечный приступ, и врачи ничего не могут сделать. Пожалуйста, помогите!" Это был мистер Джайпурия, который очень любил меня, но я строго придерживался правила отводить эти ранние утренние часы для медитации, и прерви я ее сейчас, это оказало бы расстраивающее влияние на мою силу воли. К тому же я знал, что у нас было несколько врачей с кислородными подушками и наборами необходимых медицинских средств. Поэтому я не стал открывать дверь, а произнес, оставаясь в комнате: "Мы, йоги и свами, мечтаем умереть в таком месте, как Бадринатх, и это нам никогда не удается. Так как же сумел твой брат выбрать себе столь благоприятное место для умирания? Нет, это невозможно; он не умрет. Так что уходи и не беспокой меня". Утром я обнаружил, что брат мистера Джайпурия находится в совершенно нормальном состоянии. Мой находчивый ответ послужил поводом для шуток среди бизнесменов: "Ну конечно, -- говорили они, -- если даже святым не выпадает счастье скончаться в таком монастыре, как Бадринатх, то как могут бизнесмены рассчитывать на столь мирный конец. Это невозможно!" На следующее утро все пошли в монастырь, где встретили многих свами, живших в близлежащих пещерах. В пять часов вечера доктор Шарма, главный врач нашей группы, сообщил мне, что у миссис Джайпурия кровавый понос. Это была замечательная маленькая старая леди, всегда присматривавшая за тем, чтобы я был удобно устроен. Я обычно называл ее матерью. Огорчившись, я поспешил повидать ее. Лежа с совершенно бледным лицом, она была настолько изнурена, что могла двигать лишь веками. Двое ее сыновей, сидевших возле нее, не верили в то, что она выживет. Врачи давали ей лекарства, но ничего не помогало. Ее дыхание было очень поверхностным, и врачи объявили ее состояние безнадежным. Я взял ее руку в свою из чувства сострадания. Я не знал, что делать. Внезапно кто-то позвал меня по имени, и, обернувшись, я увидел высокого, молодого свами. "Кто здесь врач?" -- спросил свами. Врач вышел вперед. "И это все, на что способна ваша медицинская наука? Да вы же просто убиваете людей и отравляете их лекарствами. Сколь убоги ваши знания!" "А почему же вам, двум свами, не под силу исцелить ее? -- выразил протест врач. -- Я признаю, что сам я потерпел поражение, так же как и все остальные врачи". Мистер Джайпурия очень любил свою жену и плакал в углу комнаты. Его сыновья и родственники тоже плакали. Я взглянул на молодого свами. Он улыбнулся и спросил, найдется ли здесь какой-нибудь цветок. Люди принесли сюда много цветов, которые собирались отнести в монастырь, и кто-то протянул свами несколько алых роз. Свами сказал миссис Джайпурия, что нужно сесть. Он с силой потянул ее за руку, приведя в сидячее положение, и влил ее в рот стакан воды с брошенными в него лепестками роз, одновременно бормоча что-то непонятное себе под нос. Затем он позволил ей лечь, накрыл ее одеялом и со словами "Теперь она крепко заснет" велел всем покинуть комнату. Все решили, что крепкий сон означает смерть; раздались плач и стенания. Мы оба, я и свами, улыбались, глядя на них. Это было неправильно понято присутствующими, и старший сын этой женщины с упреком сказал нам: "Вы безответственные люди, которым нечего было терять, в то время как я потерял свою мать. А теперь вы еще смеете делать из нас дураков!" После этого мы с молодым свами вышли из дома и стали ждать снаружи пробуждения женщины. Члены же ее семьи занялись приготовлениями к траурной церемонии. Через полчаса свами попросил мистера Джайпурия пойти в комнату и побыть со своей женой. Войдя в комнату, тот обнаружил ее сидящей на постели и чувствующей себя абсолютно здоровой. Я ничего не имею против лекарств и других средств, помогающих исцелять болезни, но я люблю подчеркивать важность профилактической медицины. Существует иной, более высокий путь оказания помощи людям через посредство силы воли. Под силой воли здесь подразумевается та динамическая воля, которая порождается однонаправленным умом, медитацией и духовной дисциплиной. В современной медицине воспитанию такой силы воли не отводится никакого места. Молодой свами принял вызов, брошенный ему врачом, и осознал свои целительные возможности для освобождения старой леди от ее страданий. Мой личный опыт знакомства со многими профессионалами в области медицины привел меня к убеждению в том, что при лечении болезней поведение врача и его сила воли играют более важную роль, чем просто медикаментозное воздействие. Чем лучше медики осознают этот факт, тем больше они будут согласны со мной в том, что могут помочь человечеству не только лекарствами, но и пропагандой специальных методов профилактики заболеваний. При следовании таким путем большее число пациентов сумеет осознать свои внутренние возможности самолечения. Невозможно себе представить ту атмосферу поклонения со стороны всей группы бизнесменов, в которую попали мы с молодым свами после исцеления этой женщины. Все хотели снабдить нас деньгами, выражали готовность подарить автомобиль или даже дом, что немало потешало нас. Я обнаружил, что богатые люди хотят все купить за деньги и даже пытаются подкупить лиц, принявших обет отречения, не понимая, что в глазах тех, кто искренне следует по пути отречения, богатство не имеет ценности. Те, кто уже вступил на этот путь, предпочитают быть бедными материально, но зато богатыми духовно. Когда они сравнивают эти высшие ценности с обыкновенными материальными выгодами, то предпочитают не поддаваться соблазнам и искушениям, способным сбить их с пути. Жертвами таких искушений часто становятся новички, стремящиеся вести аскетическую жизнь и следовать по пути отречения. Некоторые из них терпят неудачу или даже сходят с ума. Притягательность мирских наслаждений безусловно очень велика, и привязанность к ним считается матерью невежества. Однонаправленный ум, сильная воля и, превыше всего, милость Бога позволяют немногим счастливцам возвыситься над искушениями и избежать оков этого мира. Попрощавшись с членами группы, отправившимися в обратный путь, я еще на некоторое время задержался в Бадринатхе, желая послушать музыку в исполнении великого мудреца по имени Парватикар Махараджа. Эти шесть дней я прожил в пещере Пхалахари Бабы (известного тем, что питался лишь фруктами и молоком), каждый вечер спускаясь в монастырь, для того чтобы послушать музыку. Инструментом, на котором играл Парватикар Махараджа, была бичитра вина, имеющая несколько струн. В коридоре монастыря собиралась толпа, насчитывавшая не менее пяти сотен человек. Прежде чем начать настраивать свой инструмент, он говорил: "Благословенные, я настраиваю свой инструмент, а вы можете настроить свой. Струны жизни должны быть настроены правильно. Это настоящее искусство -- сначала настроить инструмент, а затем взять так, чтобы держать его удобно и крепко. Станьте сами сейчас инструментами, и пусть Он играет через вас. Просто позвольте этому произойти. Отдайте свой настроенный инструмент в руки Музыканта". Одни люди понимали его, другие нет. Я и мой друг тихонько сидели в углу и после сказанных им слов начинали внимательно прислушиваться к тому, что происходит. Он брал в руки свою вину, закрывал глаза и начинал играть. Если представить себе, что ситар и гитара со всеми остальными струнными инструментами гармонично играли бы вместе, и тогда они не смогли бы создать столь прекрасной и дивной мелодии. Присутствующие не разбирались в музыке, но вес попадали под ее власть. Его игра продолжалась два с половиной часа. Он был единственным музыкантом, который помог мне поверить в то, что музыка, действительно, может быть средством достижения покоя и счастья. Я называю это медитацией в музыке. Из всех искусств самым утонченным является музыка. Музыку составляют не одни лишь песни, мелодии и слова, но и тончайшие звуки, нада, представляющие собой ту вибрацию, которая непроизвольно вдохновляет все клетки тела, заставляя их танцевать. Никакой танец невозможен без этих вибраций нада. Благодаря нада, жизненный поток звучит в своем особом ритме и, проносясь через изгибы жизни, каждый раз дает новые переживания всему, что его окружает. Самым древним путешественником во Вселенной является этот жизненный поток, радостно поющий и танцующий из вечности в вечность. В конце концов он вливается в океан блаженства в экстазе встречи с Возлюбленным. С начала и до конца существует один извечный звук, но -- на разной высоте, которую создают семь ключевых нот. Во всем мире музыка основывается на семи тониках, которые олицетворяют собой семь уровней сознания. Эти звуки заставляют человека осознавать различные уровни сознания и в конечном счете приводят его к источнику сознания, из которого берет начало жизненный поток, распространяющий вибрации во всех направлениях. В одном направлении это называется музыкой, в другом -- танцем, в третьем -- изобразительным искусством, а в четвертом -- поэзией. Существует еще одна форма этого звука, называемая беззвучным звуком. Лишь посвященные осознают этот звук, известный как анахад нада (внутренний звук). Поток этого звука, льющийся через струны музыкальных инструментов называется музыкой. Кабир говорит: "О, садху, убери покрывало невежества, и ты окажешься наедине с Возлюбленным. Зажги лампу любви во внутреннем храме твоего сердца, и ты встретишься с Возлюбленным. Тогда ты услышишь самую тончайшую музыку из всех -- анахад нада". Йоги, следующие по пути преданности и любви, учатся слышать этот беззвучный звук, голос безмолвия, извечную музыку в сердце каждого человека. Но многие ли из нас слышат эту музыку? Подлинные музыканты, будучи ошеломлены этой пара бхавой*, слагают псалмы во славу Возлюбленного и исполняют их. Такая религиозная музыка оказывает сильное влияние на эмоциональную жизнь набожного человека, направляя ее в экстатическое русло и позволяя ему насладиться высшим моментом экстаза. Это называется медитацией в музыке. Не нужно никаких усилий над собой; пожалуй, единственное, что необходимо на этом пути, -- это зажечь в себе пламя любви к Возлюбленному. Путь преданности и любви является самым простым путем и ведет человека к вершинам духовного экстаза. Любовь, выражаемая через музыку, представляет собой медитацию в музыке. Ум постепенно приобретает однонаправленность, и однажды наступает день, когда слуху стремящегося становятся доступны анахад нада. С их помощью стремящийся достигает состояния наивысшей радости. На пути преданности музыка становится средством самореализации.

* Трансцендентное состояние.

После игры на вине Парватикар Махараджа вновь погружался в молчание.

У ног учителя

Отправившись в Касардеви, в штате Алмор, я встретил там известного художника с Запада и одного буддийского монаха. Эти люди жили в небольшом доме, наслаждаясь вершинами Гималаев в атмосфере уединения. Они постоянно разговаривали с горами и утверждали, что Гималаи, в отличие от Альп и других гор, не только прекрасны, но и являются живыми. "Мы разговариваем с горами, и горы отвечают нам", -- сказали они. "В каком смысле? -- спросил я. -- Как могут горы говорить?" "Ты родился и вырос в этих горах, а к тому, что знакомо и привычно, люди всегда относятся с известной долей неуважения. Запомни, что это святые горы. Они создают духовную атмосферу для стремящегося. Их красота открыта для всех, кто смотря на них, замечает ее. Ты забыл цену этим благам". -- Они продолжали восторгаться красотой заснеженных Гималайских пиков. Мое пребывание у них было кратким, и вскоре я отправился в Шиямадеви, место, расположенное в тридцати милях от Касардеви, где в маленьком храме Шакти в полном одиночестве жил один свами. Мне хотелось побыть у него какое-то время. Вскоре после моего прибытия к нам присоединился Нантин Баба, хорошо известный в этой части Гималаев садху. Раньше мне уже доводилось жить с ним вместе в различных пещерах в Багссваре и Рамгархе. Свами, живший в храме Шакти, утверждал, что он является непосредственным учеником Сомбари Бабы, мудреца, жившего четыре десятилетия тому назад. В те дни Сомбари Бабу и Хариакхана Бабу часто видели вместе. Мой учитель и Хариакхан Баба были учениками одного и того же гуру, родившегося в Индии, но жившего большей частью в Тибете. Как мой учитель, так и Хариакхан Баба называли его Бабаджи. Этот почетный титул, в буквальном переводе означающий просто "дедушка", часто употребляется в отношении очень старых мудрецов. Даже сегодня, особенно если это происходит в Непале, Нанитале, Кашипуре или Алморе, стоит лишь спросить, и любой расскажет вам какую-нибудь историю об этих мудрецах, их удивительных чудесах и целительных силах. Во время пребывания в храме Шакти наш хозяин непрерывно целыми часами рассказывал о своем гурудева. Наш хозяин был сиддхой. Его способности исцелять людей принесли ему широкую известность. Кто бы ни отправлялся в путь к его храму Шакти, он всегда заранее знал о предстоящем визите, и с порога называл вновь прибывшего по имени, даже если не был с ним знаком. Он не любил, чтобы его беспокоили, и иногда напускал на себя злобный вид, но в глубине души был очень добрым человеком. Местные жители дали ему прозвище Дурбаса, что означало "сквернослов". Он имел обыкновение практиковать примитивный вид аскезы, называемый панчагни сиддхи, что означает "приобретение контроля над пятью огнями". Его поклонение Богу было как внешним, так и внутренним. Он утверждал, что Бог есть огонь, и при малейшей возможности начинал развивать эту тему. Этот достигший совершенства человек дал мне несколько уроков по солнечной науке, которые я до сих пор помню, но не претворяю на практике, так как невозможно в течение этой короткой жизни практиковать все подобные науки. Солнечная наука позволяет эффективно исцелять болезни. Собрав разрозненные сведения в этой области и изучив основные принципы этой науки, я хотел создать на этой базе лечебное учреждение для простых людей, но мой учитель запретил мне это делать, сказав, что это отвлечет меня от более важной цели. Всякий раз, когда я принимался петь, слагать стихи или рисовать, мой учитель возражал против этого. Он советовал мне избегать подобных отвлекающих ум вещей и практиковать молчание. "Голос безмолвия -- превыше всего, -- говорил он обычно. -- Он находится за пределами всех уровней сознания и всех методов общения. Научись прислушиваться к голосу безмолвия. Вместо того, чтобы заниматься обсуждением священных текстов и спорить с мудрецами, просто наслаждайся их присутствием. Ты находишься в пути; не останавливайся надолго в одном месте и не привязывайся ни к чему. Молчание даст тебе то, чего внешний мир никогда не сможет дать". Покинув Шиямадеви, я возвратился в свое горное жилище. Жители Бодха Кедара построили для меня небольшой дом из камня, куда я имел обыкновение удаляться и жить там в полной тишине. Этот дом, находящийся на высоте шести тысяч футов, сохранился до сих пор. Из него открывался прекрасный вид на Гималаи. Изредка мой покой неожиданно нарушался стуком в дверь какого-нибудь странствующего йога. Очень немногие проникали вглубь Гималаев. Большинство путешественников оставались на горных дорогах и тропах, добираясь по ним до известных горных монастырей и мест, вызывающих интерес. И лишь более серьезные искатели предпочитали избегать этих маршрутов и посещать уединенные пещеры и горные жилища мудрецов. Гималаи тянутся на 1500 миль от Китая до Пакистана. Они являются высочайшими горами в мире. И даже если где-то найдутся другие, более прекрасные, горы, в Гималаях есть то, что делает их уникальными: духовная атмосфера и возможность встречи и обогащающего общения с мудрецами, сделавшими Гималаи своим родным домом.

XII МИЛОСТЬ УЧИТЕЛЯ

Совершенство является целью человеческой жизни, но возможности человека весьма ограничены. Счастье достигается не только личным устремлением, но и через милость учителя. Блаженны те, кто удостоился милости и Бога, и учителя.

Гуру -- канал знания

Словом "гуру" настолько злоупотребляют, что порой мне становится обидно. Это самое благородное, самое прекрасное слово. После того как вас родила мать и воспитали родители, приходит гуру и помогает вам осуществить цель вашей жизни. Даже если я очень плохой человек, а кто-то называет меня гуру, я должен стать лучше ради человека, ожидающего этого от меня. Гуру и учитель -- это не одно и то же. Слово гуру состоит из двух слогов: гу и ру. "Гу" означает "темнота", а "ру" означает "свет". Гуру -- это тот, кто рассеивает мрак невежества. На Западе слово гуру часто употребляется неправильно. В Индии это слово произносят с почтением; оно всегда ассоциируется со святостью и высшей мудростью. Это слово священно. Его редко употребляют отдельно, чаще добавляя к нему суффикс -дева, означающий "лучезарное существо". Достигшего просветления учителя или гуру называют гурудева. Существует огромная разница между обычным и духовным учителем. Для гуру все его ученики, независимо от возраста (пусть им даже восемьдесят лет), все равно что дети. Он дает им пищу и кров, а затем обучает их, не ожидая ничего взамен. Я спрашивал у своего учителя: "Почему гуру все это делает?" "У него нет иных желаний, -- отвечал он, -- кроме как учить тех, кто к этому готов. Чем ему еще заниматься, кроме этого? Когда ученик приходит к гуру, он приносит с собой охапку сухих сучьев. Склоняясь перед гуру с почтением и любовью, он произносит: "Я вручаю это тебе". Это означает, что он готов посвятить себя всего, в мыслях, на словах и на деле, единственной цели -обретению высшей мудрости. Гуру сжигает сучья и говорит: "Отныне я буду вести и оберегать тебя". Затем он дает ученику посвящения различных уровней и рассказывает ему о тех дисциплинах, которые он должен будет практиковать. Взаимоотношения между гуру и его учеником настолько чисты, что я даже не знаю с какими еще взаимоотношениями их можно сравнить. Все, что есть у гуру, даже его тело, ум и душа, принадлежит ученику. Но если у него есть какие-то странные привычки, они принадлежат только ему". Гуру сообщает ученику некое слово и говорит: "Это слово будет твоим вечным другом. Запомни его. Оно будет помогать тебе". Это называется посвящением мантрой. Затем он объясняет, как пользоваться мантрой. Гуру устраняет препятствия. Ученик, имея много желаний и проблем, не знает, как правильно принимать решения. Поэтому гуру учит его тому, как их принимать и как сохранять спокойствие и безмятежность. Он говорит: "Иногда у тебя возникают возвышенные мысли, но ты не претворяешь их в жизнь. Продолжай, сделай свой ум однонаправленным. Ты могуществен, и с тобой мое благословение". Вы всячески стараетесь что-нибудь сделать для него, но не можете, потому что он ни в чем не нуждается. Его сострадательность естественным образом привлекает вас к нему, и в конце концов вы начинаете задавать себе вопрос: "Почему он столько делает для меня? Чего он от меня хочет?" Он же не хочет ничего, ибо то, что он делает, -- его долг и цель его жизни. Наставляя вас, гуру не делает вам одолжения, он выполняет свою работу. Для него невозможно жить, не выполняя своего долга. Таких людей называют гуру. Они указывают путь человечеству. Подобно солнцу, дарующему жизнь, сияя в небесной выси, гуру дарует свою духовную любовь, оставаясь незатронутым при этом. Гуру -- это не просто физическое существо. Те, кто думает о гуру, как о теле или человеке, не понимают этого благочестивого слова. Если гуру приходит к мысли, что силы, которыми он обладает, являются его собственными, тогда он перестает быть наставником. Гуру -- это традиция, поток знания. Этот поток проходит по многим каналам. Христос также говорил об этом, когда исцелял людей и его назвали Господом. "Благодарите Отца Небесного, -- сказал он, -- Я лишь орудие в его руках". Никому из людей не под силу когда-либо сделаться гуру. Но когда человек позволяет себе стать каналом для получения и передачи Силы, это происходит. Для этого человек должен научиться бескорыстию. Обычно к любви бывает примешан эгоизм. Мне кто-то нужен, и я говорю: "Я люблю тебя". Вам нужен кто-то, и вы говорите, что любите меня. Именно это мы имеем в виду, когда говорим о любви в этом мире. Но когда вы станете выполнять свои действия бескорыстно, спонтанным образом, именно тогда это и будет настоящей любовью. Вы не ждете никакой награды. Истинные гуру не могут жить без бескорыстия, так как бескорыстная любовь составляет саму основу их просветленного существа. Они излучают жизнь и свет, обитая в никому не известных уголках этого мира. Мир не знает их, и они не хотят признания. Никогда не верьте тому, кто приходит к вам с заявлением: "Поклоняйтесь мне". Даже Христос и Будда не просили об этом. Никогда не забывайте о том, что гуру -- это не цель. Гуру подобен лодке для речной переправы. Очень важно иметь хорошую лодку и крайне опасно иметь лодку, которая течет. Но после переправы на другой берег вам больше не нужно оставаться в лодке и, конечно же, не нужно ей поклоняться. Многие фанатики считают, что должны поклоняться гуру. Гуру должен получить вашу любовь и уважение, а это не поклонение. Если бы ко мне вместе явились мой гуру и Господь, я бы сначала подошел к гуру и сказал: "Огромное тебе спасибо. Ты познакомил меня с Господом". Но я не подошел бы к Господу и не сказал бы ему: "Огромное тебе спасибо, Господь. Ты дал мне моего гуру".

Плачущая статуя

Я часто посещал Уттарбиндабан, ашрам в Гималаях, где имел сатсанг с Кришна Премом (профессором Никсоном) и Анандой Биккху (доктором Александером). Оба эти европейца, один из которых был профессором английского языка, а другой профессором медицины, являлись учениками Яшоды Ма, женщины-мистика из Бенгала. Они жили уединенно и избегали посетителей. В те дни Кришна Прем написал две книги, одна из которых называлась "Йога Бхагават Гиты", а другая -- "Йога Катха Упанишады". Позднее эти книги были изданы в Лондоне. У них было достаточно средств для покрытия расходов на свои повседневные нужды, так что они не зависели от других. Они вели очень простую, чистую и опрятную жизнь. Их отличало крайне серьезное отношение к процессу приготовления пищи, -- они не позволяли никому заходить к ним на кухню. Впоследствии, когда Яшода Ма оставила свое тело, они построили ей памятник, назвав его самадхи. Вершину этого памятника увенчивала прекрасная мраморная статуя Кришны. В один из моих визитов, который состоялся вскоре после установки этой статуи, я заметил, что Кришна Прем носит на своей руке какую-то странную вещь, и попросил его объяснить, что это такое. "Вы мне не поверите", -- сказал он. "Пожалуйста, объясните". "Вы любите все подвергать анализу и, боюсь, сочтете, что я сошел с ума. Но я все же расскажу. Пятнадцать дней тому назад статуя Кришны, что была установлена на памятнике, начала плакать. Слезы капали из нее, не переставая. Мы сняли статую с основания, чтобы посмотреть, нет ли там источника просачивающейся воды, но ничего не обнаружили. Вода никак не могла подниматься вверх по статуе, а затем выливаться из ее глаз. Когда мы установили статую обратно на место, слезы потекли вновь. Это очень опечалило меня. Я решил, что должно быть совершил какую-то ошибку в своей садхане, и Ма была недовольна мной. Чтобы закрепить этот факт в своем уме, я взял кусочек материи, смочил его слезами и положил в медальон, который теперь ношу на своей руке. То, что я вам рассказал -- правда, и я знаю, почему это произошло. Никому не рассказывайте об этом. Они решат, что я спятил". "Не сомневаюсь в вашей честности, -- сказал я, -- но объясните, что же случилось". "Покинув этот мир, гуру тем не менее продолжает руководить своим учеником, делая это многими путями. Это было знаком для меня. Я разленился. Вместо того, чтобы выполнять свою вечернюю садхану, я рано отправлялся спать. У нее была привычка напоминать нам о садхане всякий раз, когда лень брала над нами верх и мы начинали пропускать занятия. Должно быть именно в этом кроется причина". Сказав это, Кришна Прем сделался очень серьезным и начал всхлипывать. Его любовь к своему гуру была столь безгранична, что не могла не пробудить во мне чувство вдохновения. Любовь к гуру -- это первая ступенька лестницы, ведущей к Богу. Но это не любовь к человеческой форме. Индусы, за исключением браминов, относились к этим двум европейским свами, Кришна Прему и Ананде Биккху, с глубоким восхищением. Брамины однако не питали к ним добрых чувств, так как видели, что эти двое более чисты и более продвинуты духовно, чем многие храмовые священники. Всякий раз, когда Кришна Прем и Ананда Биккху посещали какой-нибудь храм, их встречали там, как неприкасаемых. Я осуждал этих браминов и часто говорил двум моим друзьям, что невежество многих людей делает их фанатиками, а фанатизм не является составной частью ни одной из религий. Индия так же пострадала от деления на касты, как Запад от деления на расы и классы. Оба эти деления неприемлемы для человеческого общества.

Фотографии моего учителя

Я нарушил обязательства перед своим учителем, когда в 1939 году встретился с двумя фотографами из Франции, путешествовавшими в Гималаях в поисках интересных сюжетов для своих съемок. Мне захотелось, чтобы они сфотографировали моего учителя. Я отдал им несколько рупий, что были у меня в кармане, и занял еще 150 рупий, для того чтобы набрать нужную им сумму. Затем я провел их по узкому, деревянному мосту через Ганг к маленькой хижине, в которой мы с моим учителем остановились на пятнадцать дней. Увидев фотографов, мой учитель посмотрел на меня и сказал: "Ты плохой мальчик. Откуда в тебе столько упрямства? Они ничего не получат!" Я не понял, что он хотел сказать. Порой я упрямо думал, что мой учитель -- моя собственность. Отсняв два ролика пленки, фотографы перезарядили свои фотоаппараты и попросили меня сесть рядом с учителем, для того чтобы снять нас вместе. На этот раз мой учитель закрыл глаза. Наконец, фотографы закончили свою работу, отсняв в общей сложности четыре ролика пленки с помощью двух фотоаппаратов в период времени с трех часов дня до половины шестого. После этого фотографы еще немного поснимали горы, а затем отправились в Дели. Когда фотографии были проявлены и отданы мне, я не поверил своим глазам. На них было изображено то самое место, где сидел мой учитель, но не было его самого! Я еще раза три или четыре, когда представлялась такая возможность, делал попытки сфотографировать моего учителя, но он всегда говорил: "Изображение смертного тела может помешать тебе видеть внутренний свет, живущий во мне. Ты не должен привязываться к моему смертному телу; осознай нашу божественную связь". Позже, накануне моих поездок в Европу и Японию, он сказал: "Я не хочу, чтобы ты продавал меня на западном рынке". Я уважал его чувства и никогда не делал попытки переснять единственную из существующих фотографий с его изображением. Это фото было получено одним из моих товарищей от фотографа, сделавшего его в Шринагаре ящичным фотоаппаратом. Йог способен помещать между собой и фотоаппаратом завесу, исключающую его появление на фотографии, но на этот раз в силу каких-то причин мой учитель не стал этого делать.

Кто может убить вечное?

Однажды, когда мы с моим учителем были в горах, произошел оползень, и огромная масса земли ринулась на нас, грозя похоронить нас под собой. "Мы сейчас погибнем!" -- закричал я. "Кто может убить вечное?" -- возразил мой учитель. "Но ведь гора надвигается на нас, а ты говоришь: "Кто может убить вечное". Посмотри на эту гору". "Стоп, -- закричал мой учитель. -- Дай нам пройти". -- И гора остановилась. Затем, после того как мы миновали это место, он сказал: "Все. Теперь можешь падать". -- И оползень продолжил свое движение вниз. В другой раз, когда мой учитель совершал подъем на гору во главе какой-то группы людей, пошел снег; и на третий час этого снегопада сопровождавшие его люди, не имевшие на себе теплой одежды, обратились к нему со словами: "Сэр, вас считают бессмертным. Говорят, что вы способны творить чудеса. Почему вы не прекратите этот снегопад?" "Это нетрудно, -- сказал он и затем произнес громким голосом: "Прекратись. И пусть появится солнце!" -- И его приказание исполнилось. Современные люди очень мало знают о том, что такое сила воли. Существуют три канала прохождения силы: крия шакти, ичха шакти и джнана шакти. Шакти -- это та сила, которая проявляется через эти три канала. Эта сила может быть либо спящей, либо активной. С помощью крия шакти мы выполняем наши действия; с помощью ичха шакти мы прилагаем свою волю к тому, чтобы действовать; а с помощью джнана шакти мы принимаем решение действовать. Человек может развивать в себе тот или иной аспект этой силы. Некоторые йоги, овладев умением искусного выполнения действий, достигают успеха в мирских делах. Другие развивают свою силу воли и затем ставят свою речь и поступки под контроль этой воли. Третьи оттачивают буддхи, способность к различению, и достигают состояния праджна, покоя. Все эти три случая предполагают необходимость дисциплины, но ее вид зависит от типа развиваемой шакти. Развитие ичша шакти укрепляет силу воли, и с ее помощью человек может повелевать феноменальным миром точно также, как он повелевает своими членами. Именно с помощью этой силы мой учитель управлял силами природы.

Наполовину "здесь", наполовину "там"

Однажды мы с моим учителем остановились в одном монастыре на берегу Ганга. Это было в Карнапраяге. Мой учитель не носил почти никакой одежды, потому что едва ли осознавал свое физическое "я". Он всегда пребывал в состоянии внутренней радости. Ночью он вдруг сказал мне: "Вставай, пора идти". Было темно и снаружи шел дождь. Я подумал: "Если я откажусь, он уйдет куда-нибудь один и будет бродить в чем мать родила". Поэтому я накинул на него одеяло, застегнул его с помощью колючки и пошел вместе с ним. Было очень холодно. Пройдя с милю босыми ногами, я почувствовал, что замерз. На мне было мало что надето, одно лишь шерстяное одеяло. "Что же мне делать?" -- гадал я. Отшагав две мили, мы оказались на дорожной развилке. "Тебе известно, по какой дороге нужно идти?" -- спросил я. "Вот по этой", -- ответил он. Но я повернул его вспять и сказал: "Нет, нет. Вот по этой". -- И мы, изменив направление на противоположное, возвратились на то самое место, откуда ушли. Было темно, и он не понял, где находится. "Теперь нам нужно здесь остановиться", -- сказал я. "Ладно", -- согласился он. Я снял свое одеяло, расстелил его, и он расположился у костра. Утром он открыл свои глаза, и его начал разбирать смех: "Мы прошагали всю ночь и оказались на том же самом месте! Как такое могло случиться?" "Я надул тебя". "Зачем?" "Было очень холодно, а ты этого не осознавал". Это страшно развеселило его. Пребывая в возвышенном экстатическом состоянии, он обычно не замечал многих мирских вещей, но когда осознавал их, то потешался над ними, как ребенок. В другой раз я стал свидетелем необычной истории, виновником которой оказался мой учитель. Мы находились в лесу близ Варанаси. Стоял один из тех солнечных июльских дней, когда температура достигает 45 градусов. Так как было очень жарко, я поинтересовался у своего учителя, не хочет ли он пойти искупаться. "Хорошо, пойдем", -- согласился он. Путешествуя по просторам Индии из одного города в другой, можно часто встретить на своем пути колодцы. Если вам хочется искупаться, то вы находите у кого-нибудь из живущих поблизости ведро с веревкой, вытаскиваете воду из колодца и устраиваете себе душ. Мы пришли как раз к такому колодцу, и я сказал своему учителю: "Посиди и подожди пока здесь, а я схожу и попрошу у кого-нибудь ведро с веревкой". Возвратившись, я обнаружил, что мой учитель исчез. Я стал кричать, зовя его, и услышал его голос, доносившийся откуда-то из колодца, глубина которого составляла около шестидесяти футов. Оказывается, он прыгнул в колодец и теперь плавал внутри. В обычных условиях, если бы кому-то взбрело в голову прыгнуть в колодец глубиной шестьдесят футов, он бы разбился. Однако, находясь в состоянии экстаза, человек становится сыном природы и оказывается защищен. Теперь у меня возникла проблема, связанная с тем, что он не хотел оттуда выбираться! Мне никак не удавалось уговорить его сделать это, и я, сходив в деревню, попросил нескольких ее жителей помочь мне. Вместе с тремя мужчинами, пришедшими из деревни, мы опустили в колодец ведро на веревке, и я закричал: "Залезай в ведро, и мы вытащим тебя". "Оставьте меня в покое, -- услышали мы в ответ. -- Я хочу купаться". -- Он просто наслаждался своим купанием и не хотел вылезать. Тогда мои помощники обвязали меня веревкой и спустили в колодец. "Пойдем", -- сказал я. "Дай мне еще покупаться", -- возразил он, продолжая плавать. "Сейчас уже почти час времени, и ты достаточно накупался". "В самом деле?" "Да!" Наконец, мне удалось уговорить его выбраться наружу. Купание было его ежедневной процедурой, но его ум при этом бывал где-то в другом месте. В таких случаях я говорил: "Ты уже достаточно накупался. Выходи". Большую часть своей жизни он пребывал где-то "там" в непреходящем состоянии блаженства и лишь очень малую часть времени бывал "здесь", осознавая этот земной мир.

Как была спасена молодая вдова

Некогда в одном уединенном селении Раджастана, в пяти милях от Пилани, жил домовладелец, у которого был один единственный сын. Сразу после женитьбы этот юноша умер от лихорадки. Его бедная вдова, которой едва минуло семнадцать лет, так и не смогла насладиться своим медовым месяцем. В соответствии с местными обычаями эта девушка не имела права повторно выйти замуж. Впоследствии этот обычай был искоренен, благодаря движению Арья Самадж. Основателем этого движения был Свами Даянанда, великий лидер социально-религиозных преобразований в Индии. Эта девушка решила вести чистую, святую жизнь, поселившись в комнате на втором этаже кирпичного дома своего свекра. В этой комнате висело две фотографии. Кроме этого у девушки было лишь два одеяла, одно из которых она использовала как матрац, а другим укрывалась от холода. Комната имела одно окно, напротив которого находилась дверь из крепкого толстого дерева. Однажды ночью этот дом подвергся нападению трех вооруженных людей. В их намерения входило похищение девушки с целью выкупа. Заперев всех членов семьи в одной из комнат, они стали ломиться в ее дверь. Поняв, что ей угрожает, девушка стала молиться: "Гурудева, я чиста. Спаси, защити меня. Где же ты? Что с тобой случилось?" Внезапно за ее окном появился седовласый старик с бородой, восседающий на верблюде. "Поехали со мной, мое дитя, -- произнес он. -- Иначе ты попадешь в беду. Эти люди похитят тебя, обесчестят и, в конце концов, ты покончишь с собой". Преступников ожидало глубокое разочарование, когда, взломав дверь, они обнаружили, что комната пуста. Девушка и ее спаситель всю ночь ехали на верблюде, а на рассвете благополучно добрались до дома ее отца, находившегося на расстоянии шестидесяти пяти миль. Я посетил деревню, где с тех пор жила эта девушка, в 1951 году и услышал эту историю из ее собственных уст. В тех местах ее хорошо знали, как женщину высокой святости и духовности. Закончив свой рассказ, она задала мне много вопросов о моем учителе. Ее отец был нам знаком: у него была божественная связь с нашей традицией. В ходе нашей беседы я выяснил, что те две фотографии, что висели в ее комнате, являлись изображениями Мира Баи и моего учителя. Вся ее семья дорожила фотографией с его изображением, которая была передана одним моим товарищем ее отцу, после того как тот вернулся из путешествия по Гималаям. Лицо ее спасителя совпадало с лицом человека, изображенного на фотографии. Это был мой учитель. Я захотел взглянуть на это фото, и оно мне так понравилось, что я забрав его, пообещал сделать копию и прислать ей. Однако в силу многих причин я не смог выполнить своего обещания. Это единственная существующая фотография с изображением моего учителя. У меня не вызывает ни малейшего сомнения правдивость этой истории. Однако объяснить, как такое могло случиться, я не в силах. Рассказав эту историю, я вовсе не преследую цели создания культа гуру, но хочу лишь показать, что пути учителей очень таинственны и что они могут помогать своим ученикам, где бы те ни находились, даже на другой стороне земного шара. Физическое присутствие учителя для оказания помощи, направления и защиты ученика не всегда бывает необходимым.

Мой учитель спасает тонущего

Однажды в мой ашрам в Уттаркаши пришел один образованный человек из Раджастана. Это был известный пандит. Он совершал паломничество в Ганготри в Гималаях. Ему было около семидесяти лет. Он не умел плавать, но очень хотел совершить омовение в священных водах Ганга. Река протекала в непосредственной близости от моего ашрама. Увидев, как монахи на другом берегу прыгают в воду, ныряют и выплывают на поверхность, он подумал: "Если монахи могут нырять и плавать, то почему же я, образованный человек, не смогу этого сделать?" Он прыгнул в воду и стал тонуть. Кто-то из находившихся в ашраме увидел это и стал кричать. Я выбежал на крик и спросил: "Что случилось?" "Человек тонет". Встревоженный, я бросился к реке. "Неужели кого-то постигнет трагическая смерть возле самого моего ашрама ?" -- думал я. Прибежав, я обнаружил, что старик сидит на берегу и хватает ртом воздух. "Что случилось?" -- спросил я, после того как он отдышался. "Меня подхватило течением". "И как же вам удалось выбраться на берег?" "Какой-то свами вытащил меня". Я расспросил его, как выглядел этот свами, и получил точный портрет своего учителя. У меня была лишь одна единственная фотография моего учителя, и я никогда ее никому не показывал. Однако на этот раз, решив проверить, действительно ли его вытащил из воды именно он, я показал ее. "Да, это тот самый человек, -- подтвердил пандит. -- Я три раза выныривал на поверхность, но на четвертый окончательно пошел ко дну и стал захлебываться. В этот момент я подумал:"Это святое место, и кто-нибудь мне поможет". Как вдруг кто-то вытащил меня из воды, и это был именно он". "Все это могло вам просто привидеться", -- возразил я. "Нет! Теперь во мне столько веры, что я непременно должен найти этого человека и остаться у него. Я больше никогда не вернусь домой". "Но как к этому отнесется ваша семья?" "Мои дети уже выросли. Я ухожу в Гималаи", -- сказал он и действительно отправился туда. В пути он получил известие от моего учителя, в котором тот наказывал ему подождать с приходом до тех пор, пока пандит не будет лучше подготовлен. Сейчас этот человек живет в двенадцати милях от нашего монастыря, и проводит почти все свое время в медитации. Когда я отправлялся на Запад, он все еще ждал встречи с моим учителем. "В тот день, когда я буду готов, я пойду и увижу его", -- говорит он.

Шактипата -- даруемое блаженство

Мне страстно хотелось испытать состояние самадхи. Мой учитель говорил мне: "До тех пор, пока ты не приобретешь способность сидеть в одной и той же позе совершенно неподвижно в течение четырех часов, ты никогда не достигнешь самадхи". Поэтому я с детских лет тренировался удерживать неподвижную сидячую позу. Ничему другому я не уделял столько времени, сколько сидению в надежде пережить самадхи, но это мне так и не удалось. Изучив много книг, я сам стал учителем, но меня не покидало чувство сомнения в своем праве передавать другим знание, полученное из вторых рук или из книг. Ладно бы я преподавал философию в университете или где-нибудь еще, но ведь я учил таким образом монахов в монастыре. "Это неправильно, -- думал я. -- Я не достиг реализации. Я учу лишь тому, что узнал из книг и от учителей, но не тому, что познал на собственном опыте". Наконец, однажды я заявил своему учителю: "Сегодня я собираюсь предъявить тебе ультиматум". "Что же это за ультиматум?" "Либо ты даешь мне самадхи, либо я совершаю самоубийство". Я действительно принял такое решение. "Ты убежден в правильности своего решения?" "Да!" "Ну что ж, мой дорогой мальчик, скатертью дорога". Я никак не ожидал услышать из его уст что-либо подобное. Я думал он скажет: "Подожди десять или пятнадцать дней". Он никогда не вел себя со мной грубо, но на этот раз был очень груб. "Когда вечером ты засыпаешь, -- продолжил мой учитель, -- ночь не разрешает твои проблемы, и утром ты снова сталкиваешься с ними. Подобным образом и самоубийство никак не поможет решению твоих реальных проблем. Тебе вновь придется столкнуться с ними в следующей жизни. Ты изучал древние писания и понимаешь о чем я говорю. И несмотря на это, ты толкуешь о самоубийстве. Что ж, иди, раз ты этого действительно хочешь". Я много раз слышал о такой вещи, как шактипата. Шакти означает энергию, а пата означает дарение. Таким образом шактипата -- это "дарение энергии, зажигание лампы". Я сказал: "Ты не использовал в отношении меня шактипату, а значит либо у тебя нет шакти, либо ты намеренно не хочешь этого сделать. Я столько времени провожу теперь в медитации с закрытыми глазами, а когда открываю их, то обнаруживаю, что не получил ничего, кроме головной боли. Я напрасно потратил свое время и не нахожу особого счастья в этой жизни". Он сидел молча, не говоря ни слова в ответ, и поэтому я продолжил: "Я работал упорно и искренне. Ты говорил, что на это потребуется четырнадцать лет. Вот уже семнадцатый год моей практики, и я сделаю то, на что ты меня толкаешь". "Ты убежден, что поступаешь разумно? Разве именно такой вывод следует из того, чему я тебя учил? Неужели плод моих учений в том, чтобы толкнуть тебя на совершение самоубийства?" Он помолчал, а потом спросил: "Когда ты собираешься покончить с собой?" "Прямо сейчас! Я говорю с тобой перед своим самоубийством. Теперь ты мне больше не учитель. Я отказался от всего. Мне не нужен мир; мне не нужен ты". Я встал, намереваясь пойти к Гангу, который был совсем рядом, чтобы утопиться. "Ты умеешь плавать, -- произнес мой учитель, -- и поэтому, когда прыгнешь в воду, непроизвольно постараешься выплыть. Было бы лучше сделать так, чтобы ты сразу стал тонуть, не имея возможности всплыть на поверхность. Пожалуй, тебе стоит привязать к себе какой-нибудь груз потяжелей". Он издевался надо мной. "Что с тобой случилось? -- спросил я. -- Ведь ты всегда так любил меня. -- Я замолк и после непродолжительного молчания сказал: -- Ну, все, я пошел. Спасибо тебе за все". Я пошел к реке, захватив с собой веревку, нашел большой камень и привязал его веревкой к себе. Наконец, в последний момент мой учитель, убедившись в том, что у меня действительно серьезные намерения и я собираюсь прыгнуть в воду, окликнул меня и сказал: "Подожди! Сядь там и через минуту я дам тебе самадхи". Я не был уверен в том, что он действительно намерен это сделать, но решил, что по крайней мере могу подождать минуту и посмотреть, что же произойдет. Я сел в позу для медитации, а он подошел и коснулся моего лба. Я просидел в этой позе девять часов, и за все это время в уме у меня не возникло ни одной мирской мысли. То, что я пережил, было неописуемо. Придя в себя, я был уверен, что сейчас по-прежнему девять часов утра, так самадхи уничтожает время. "Пожалуйста, прости меня", -- взмолился я. Когда он дотронулся до моего лба, то первое, что я осознал, была полная утрата страха, а также эгоизма. После этого ко мне пришло правильное понимание жизни. Впоследствии я спросил у него: "Это было мое усилие или твое?" "Это была милость", -- ответил он. Что такое милость? Люди полагают, что лишь милостью Божьей они могут достичь просветления. Но это не так. По словам моего учителя: "Человек должен искренне сделать все, что в его силах. Когда же все его усилия окажутся напрасными и он заплачет от отчаяния, находясь в состоянии полной эмоциональной самоотдачи, тогда он достигнет экстаза. Это и есть милость Божья. Милость -- это плод усилий, совершаемых с искренностью и верой". Теперь я понимаю, что шактипата применима только к тем ученикам, за плечами у которых длительный период самодисциплины, подвижничества и духовной практики. Шактипата, осуществляемая в массовом масштабе, вызывает у меня чувство недоверия. Справедливо утверждение, что, когда ученик готов, то появляется учитель и дает ему посвящение. После того как ученик с полной верой и искренностью выполнял свою садхану, учитель устраняет тончайшее препятствие. Просветление является результатом обоюдных искренних усилий учителя и ученика. Не имеет значения как это назвать. Если вы выполняли свои обязанности умело и вкладывали в это все сердце, вы пожнете плоды благословения. Милость нисходит, когда действие завершается. Шактипата -- это милость Божья, нисходящая через учителя. Я всегда с нетерпением жду того момента, когда ночью смогу, оставшись один, погрузиться в медитацию и пережить это состояние. Ничто иное не может подарить такой радости, как оно.

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © UniversalInternetLibrary.ru