Электронный Книжный Магазин.Теперь Вы имеете возможность не только прочитать у нас книгу в электронном виде, но и купить её бумажный вариант для домашней библиотеки.

Разговоры на общие темы, Вопросы по библиотеке, Обсуждение прочитанных книг и статей, Консультации специалистов: Рэйки; Космоэнергетика; Учение доктора Залманова; Йога; Практическая Философия и Психология; Развитие Личности; В гостях у астролога; Осознанное существование; Фэн-Шуй, Обмен опытом и т.д.

Тем, кто изучает оккультизм — даже на протяжении многих лет — похоже, никак не удаётся понять, каковы же на самом деле Учителя. Я часто встречал людей, думавших, что они вроде ангелов или дэв, или, по меньшей мере, столь далеки от нас в своём величии, что нам вряд ли можно получить от них значительную помощь. Что они велики, это бесспорно, и в этом смысле разрыв между нами и ими неизмерим, но всё же с другой точки зрения они к нам очень близки, и их сочувствие и помощь очень близки и реальны. Чтобы наша мысль по этому вопросу стала ясна, постараемся сначала поточнее определить, что же мы подразумеваем под термином "Учитель".

Под этим всегда имеется в виду член Великого Белого Братства, находящийся на таком уровне, что может принимать учеников. Братство это не похоже на какую-либо из организаций, существующих в мире, и поэтому часто понимается неправильно. Его иногда называют Гималайским или Тибетским Братством, отчего возникает идея о группе индийских аскетов, обитающих вместе в монастыре в недоступной гималайской твердыне. Возможно, так произошло из-за ставших известными фактов о том, что двое из Братьев, главным образом причастных к основанию Теософического Общества, в то время жили в Тибете и были в индийских телах. Чтобы факты, связанные с этим, были лучше понятны, лучше будет подойти к их рассмотрению с другой точки зрения.

Большинству обучающихся у нас знакома идея о четырёх стадиях Пути Святости, а также известно, что человек, прошедший их и достигшей уровня асекха, выполнил задачу, поставленную перед человечеством на данный период цепи, и потому свободен от необходимости дальнейшего воплощения на этой или какой-либо другой планете. Перед ним открываются семь путей, из которых он может выбирать. Большинство из них их уводят его от Земли в более широкие сферы деятельности, связанные, вероятно, с солнечной системой в целом, так что большинство представителей нашего человечества, достигших уже этой цели, всецело ушли из нашего поля зрения.

Ограниченное же количество тех, кто всё ещё работает непосредственно для нас, можно разделить на два класса — на сохраняющих и не сохраняющих физические тела. О последних часто говорят как о нирманакаях. Они поддерживают себя как бы в подвешенном состоянии между нашим миром и нирваной, всё своё время и энергию посвящая генерации духовной силы на благо человечества. Они изливают её в то, что можно назвать резервуаром, откуда учителя и их ученики могут её извлекать, чтобы она помогала им в их работе с человечеством. Нирманакаю, поскольку он в такой вот мере связан с низшими планами, называют "соискателем печали", но это название это вводит в заблуждение. Означает оно то, что он лишён радости работы на высших, нирванических уровнях, поскольку решил оставаться на низших планах, чтобы помогать тем, кто ещё страдает. Совершенно верно, что возвращение от высшей жизни в этот мир подобно спуску из солнечного света и свежего воздуха в дурно пахнущую темницу; но человек, входящий туда, чтобы помочь кому-либо, не становится от этого несчастным и достойным сожаления — напротив, он рад, что может помочь, несмотря на большой контраст и страшное чувство неволи и подавленности. На самом деле, человек, у которого была такая возможность помочь, и отказавший в помощи, непременно будет потом горевать куда сильнее, раскаиваясь в этом. Если бы мы хоть раз увидели, в каком духовном страдании находится мир, и каково положение нуждающихся в помощи, мы бы никогда больше не смогли быть беспечными и безразличными к этим страданиям.

К счастью, те из нас, кто видел и осознал это, всегда имеют в распоряжении средство, которым можно оказать реальную и заметную помощь. Как ни крошечны наши усилия в сравнению с великолепным излиянием силы нирманакай, мы также можем добавить свои малые капли к великому запасу силы в этом резервуаре. Каждое излияние любви или религиозного почтения даёт двойной результат — один эффект производится на то существо, к которому направлено чувство, а другой — на нас, пославших его. Но если в этих чувствах нет ни малейшей мысли о себе, тогда производится и третий эффект. Обычная любовь или религиозная преданность, даже высокого свойства, движется по замкнутой кривой, и как бы велика она ни была, результаты возвращаются к пославшему. Но у человека по-настоящему неэгоистичного они движутся по разомкнутой кривой, и хотя некоторые эффекты неизбежно воздействуют на него, самая высокая и благородная часть этой силы возносится к самому логосу, откуда сразу же исходит великолепный отклик — в тот самый резервуар, созданный для помощи человечеству, изливается благословение. Так что в силах каждого из нас, даже самого слабого и бедного, помогать миру таким прекрасным способом. Именно это пополнение резервуара является истиной, стоящей за католической идеей о воздаянии с избытком.

Ещё более ограниченное количество адептов, находясь с нами в более тесном соприкосновении, сохраняют физическое тело, чтобы занимать определённые должности и выполнять работу, необходимую для нашей эволюции. Их иногда и называют Великим Белым Братством и Оккультной Иерархией. Их немного, и эти высокоразвитые люди не принадлежат к какой-либо одной нации, но ко всему миру в целом. На физическом плане они не живут вместе, хотя на высших планах они, конечно же, постоянно поддерживают связь. Поскольку они уже за пределами необходимости перевоплощаться, то когда одно тело изнашивается, они могут выбрать другое, когда это окажется наиболее подходящим для работы, которую они хотят исполнить. Потому мы не должны придавать большой важности национальности тел, которые им случится носить в то или иное время. В данное время некоторые из них в индийских телах, один — в тибетском, один — в китайском, по меньшей мере два — в английских, один — в итальянском, один — в венгерском, один — в сирийском, а ещё один родился на острове Кипр. Национальность этих тел, как я говорил, не имеет значения, но я указываю её, чтобы указать на то, что было бы ошибкой думать, что правящая Иерархия принадлежит исключительно к одной расе.

Почтение удерживает нас от того, чтобы много говорить о главе Иерархии, в руках которого — судьба целых континентов, и именем которого даются посвящения. Он — один из немногих Владык Пламени, остающихся на Земле, детей огненного тумана, великих существ, сошедших с Венеры около 18 миллионов лет назад, чтобы помочь эволюции человечества нашей цепи и вести её. Те Великие не принимали тел нашего человечества, тогда совершенно неразвитого, а создавали себе тела, похожие на наши, силой своей воли, это было чем-то вроде постоянной материализации. Тогда и долгое время после этого никто из нашего человечества не был настолько развит, чтобы занять какие-либо из высших должностей Иерархии, и потому нам требовалась помощь извне. Постепенно, по мере развития человечества, оно становилось в состоянии само сделать это, и Владыки Пламени освобождались, чтобы помогать другим эволюциям. Но один из них всё ещё занимает этот, самый высший пост. Он подобен царю, который направляет всю эволюцию, происходящую на планете — не только человеческую, животную, растительную, минеральную и эволюцию элементальных царств, лежащих ещё ниже, но и эволюцию великих нечеловеческих царств природных духов и дэв, некоторые из которых поднялись значительно выше человечества.

Под его началом находятся различные главы отделов, общие контуры работы которых более достижимы для нашего понимания, чем работа главы. Хотя подробности всё же далеко за его пределами, мы можем составить какое-то представление о тех многих обязанностях и типах деятельности, за которые отвечает ману коренной расы; вероятно, что мы можем в некоторой мере представить себе обязанности того, кого можно назвать министром религии в этом мировом царстве — он посылает религию за религией так, чтобы она соответствовала потребностям конкретного типа людей и подходила конкретному историческому периоду, иногда отряжая одного из своих подчинённых для её основания, а иногда — воплощаясь сам, если посчитает это уместным. Главу отдела религии на Востоке часто называют называют бодхисаттвой, то есть тем, кто станет буддой. Прежним держателем этой высокой должности был тот, кого мы называем Господом Гаутамой Буддой. Достижение степени будды — это не просто достижение просветления, это также принятие великого и вполне определённого посвящения, и человек, сделавший этот шаг, не может вновь воплотиться на Земле, а передаёт свою работу своему преемнику, и обычно всецело выходит из всякой связи с землёй.

Однако Господь Гаутама всё ещё остаётся в некотором соприкосновении с нашим миром, чтобы быть в состоянии помогать ему. Раз в год он всё ещё является братству адептов, изливая на них своё благословение, чтобы они передали его миру в целом; и те, кто знает, как, всё ещё могут достичь его некоторыми методами. В одной из своих недавних работ г-жа Безант сообщила нам, как он снова и снова воплощался учителем прежних подрас арийской расы, как он был Гермесом — основателем египетских мистерий, первым и величайшим Зороастром, первооснователем почитания солнца и огня, а затем — Орфеем, основателем греческих мистерий. Конечно же, это не все его рождения, поскольку в ходе наших исследований прошлого мы наблюдали его в качестве основателя и других религий.

Заявление о том, что он перевоплотился как Шанкарачарья, сделанное в некоторых ранних теософических работах, ошибочно, поскольку с оккультной точки зрения эти два великих учителя принадлежат к совсем различным линиям. Однако за этим заявлением кроется и некоторый смысл, так как некоторые проводники, приготовленные одним, были использованы другим, как объяснила Е. П. Блаватская в третьем томе "Тайной Доктрины".

У глубокого почтения и любви к господу Гаутаме, которые чувствуют повсюду на Востоке, есть две причины. Одна из них — в том, что он первым из нашего человечества достиг такой огромной высоты, как состояние будды, так что Гаутаму можно по праву можно назвать его лидером и первым плодом. (Все прежние будды принадлежали к другим человечествам, достигшим зрелости ещё в прежних планетных цепях). Другая — в том, что ради того, чтобы ускорить прогресс человечества, он предпринял некоторые дополнительные труды, имевшие столь громадных характер, что природу их нам невозможно понять. Сказано, что когда пришло время, когда человечество должно бы было уже само дать того, кто готов занять этот важный пост, никого вполне способного сделать это не нашлось. Немногие из нашего земного рода достигли к тому времени высших стадий адептства, и лучшими из них были два друга и брата, чьё развитие было равным. Эти могучие индивидуальности известны теперь нам как господь Гаутама и господь Майтрея, и в своей великой любви к человечеству первый из них решился предпринять огромные дополнительные усилия, нужные для обретения качеств, необходимых для выполнения требуемой работы, в то время как его друг и брат решил следовать за ним, чтобы через тысячи лет следующим заступить на этот пост.

В те отдалённые времена именно господь Гаутама управлял миром религии и образования, но сейчас он передал эту высокую должность господу Майтрее, которого западные народы называют Христом — он занимал тело ученика Иисуса на протяжении трёх последних лет его жизни на физическом плане. Всякий, кто мыслит достаточно широко, чтобы усвоить это представление о великолепной реальности, сразу же увидит, что более чем глупо противопоставлять одну религию другой, стараться обратить человека из одной веры в другую и сравнивать одного основателя с другим, принижая одного из них. В последнем случае это особенно смехотворно, потому что два основателя являются либо учениками одной школы, либо вообще воплощениями одного и того же человека. Так что они совершенно согласны в основных принципах, хотя в разное время могут акцентировать различные аспекты истины, сообразно потребностей тех, к кому они обращаётся. В основе своей учение всегда одно и то же, хотя представление его может меняться в широких пределах. До того, как занять свою нынешнюю должность, господь Майтрея принимал различные воплощения, но даже в те древние времена он, похоже, всегда был учителем или первосвященником.

Сейчас общеизвестно, что два учителя, наиболее тесно связанных с основанием и работой Теософического Общества, заняли посты светского и религиозного руководителей будущей шестой коренной расы, которая должна появиться через 700 лет. Ману, или светский лидер — это практически самодержавный монарх, который заправляет всем, что связано с жизнью новой расы на физическом плане, всеми способами стараясь сделать её насколько возможно совершенным выражением той идеи, которую поставил перед ним логос для осуществления. Духовный же учитель будет руководить всевозможными аспектами религии новой расы, а также обучением её детей. Ясно, что одной из главных целей основания Теософического Общества было собрать вокруг этих двух учителей тех людей, которые смогли бы стать разумными и старательными сотрудниками в этой великой работе. Вокруг тех соберутся другие, которые пока что их ученики, но к тому времени достигнут уровня адептства.

Мы можем поставить перед собой в качестве цели привилегию быть избранными ими для этой удивительной работы для мира. Представится достаточно возможностей для проявления всякого таланта, поскольку работа будет весьма разнообразной. Некоторые из нас несомненно будут приятнуты к одной её стороне, а некоторые — к другой, что будет в значительной мере зависеть от нашего чувства к тому или другому из этих Предводителей. Часто говорят, что для одного характерны сила и могущество, а для другого — любовь и сострадание, и это совершенно верно, хотя если понимается неправильно, то может легко завести не туда. Один из этих учителей на протяжении многих воплощений, и даже в ранний период нынешнего, был правителем, и царское могущество несомненно проявляется в его жестах и в самом взгляде его глаз, в то время как лицо его брата-адепта точно так же непременно излучает любовь и сострадание. Они принадлежат к различным лучам или типам, поднявшись до нынешнего уровня по различным линиям, и этот факт не может себя не проявлять; и всё же мы впадём в прискорбную ошибку, если будем думать, что один в какой-либо мере является менее любящим и сострадательным, чем его брат, а другому недостаёт силы, которой владеет первый. Другие учителя также будут заняты в этой работе, и вполне может быть, что некоторые из нас установили свою связь через одного из них.

Вероятно, что даже те учителя, что известны вам по именам лучше других, не столь реальны и ясны для вас, как для тех из нас, кому посчастливилось встретиться с ними лицом к лицу и видеть их постоянно в ходе своей работы. Тем не менее, читая и размышляя о них, вам следует постараться приобрести это осознание, чтобы Учителя стали для вас не просто смутными идеалами, а живыми людьми — такими же, как мы, хотя и ушедшими во всех отношениях далеко вперёд. Они — ярковыраженные люди, но лишённые недостатков, и потому кажутся нам чем-то вроде богов из-за излучаемых ими могущества, любви и сострадания. Наиболее примечательно то, что несмотря на трепет, неизменно вызываемый ощущением их огромной силы, в их присутствии не чувствуешь ни малейшего страха или смущения, но напротив, всегда ощущаешь подъём.

Человек, стоящий перед кем-либо из них, не может не чувствовать глубочайшего смирения в силу контраста в величине между собой и учителем. И всё же при всей этой скромности он ощущает твёрдую уверенность в себе, поскольку раз учитель, который тоже человек, этого достиг, то достижение это возможно и для него. В присутствии учителя всё представляется возможным и даже лёгким, и на вчерашние неприятности смотришь с удивлением, не в силах понять, как же они могли вызвать тревогу или страх. И теперь, по меньшей мере, человек чувствует, что беды снова никогда не случится, раз он увидел верное соотношение вещей. Теперь он никогда снова не забудет, что как бы ни были темны тучи, над ними постоянно светит солнце. Вибрации учителей столь сильны, что выводят наружу лишь те качества в вас, что находятся с ними в гармонии, так что вы почувствуете сильнейшую уверенность, любовь, и желание постоянно быть в присутствии учителя. Дело обстоит вовсе не так, что вы забудете, что в вас есть и нежелательные качества, но вы почувствуете, что теперь можете покорить их, и для вас вовсе не будет неприятно то, что он всё о них знает, поскольку вы уверены, что он понимает в совершенстве, а понять всё — это значит простить всё.

Возможно нам будет легче осознать человеческую сторону наших учителей, если мы вспомним, что в сравнительно недавние времена многие из них были известными историческими персонажами. Например, учитель К. Х. появлялся в Европе как философ Пифагор. До этого он был египетским жрецом Сартоном, а в ещё одном рождении — главным жрецом храма в Агаде, в Малой Азии, где он был убит в массовой бойне, учинённой варварами, напавшими с холмов. Тогда он сразу же занял тело греческого рыбака, утонувшего при попытке бежать, и в этом теле отправился в Персию, где оказал значительную помощь последнему из Зороастров в основании современной формы маздеанской религии. Позднее он был фламином — жрецом храма Юпитера в Риме, а ещё позже Нагарджуной, великим буддийским учителем. Мы много раз встречали его при своих исследованиях прошлых жизней некоторых членов нашей группы, и почти всегда в качестве жреца или учителя.

В этих исследованиях отдалённого прошлого мы опять же часто встречали и ученика Иисуса, который, живя в Палестине, получил привилегию предоставить своё тело Христу. В результате этого поступка он получил воплощение Аполлония Тианского, а в XI веке он появился в Индии как учитель Рамануджаачарья, который возродил в индуизме элемент бхакти, подняв его на столь высокий уровень.

Несомненно, некоторые из вас довольно много слышали о других учителях, помимо тех двух, что в основном руководят теософической работой. Ещё один учитель, например, продиктовал для нас "Свет на Пути" и "Идиллию белого лотоса", в то время как другой во-многом заведует работой в Европе, и написал для нас некоторые из самых великолепных произведений во всей литературе. Тот же, кто был однажды учеником Иисусом, особенно занят руководством деятельностью христианских церквей. Ещё один особо наблюдает за работой здесь, в Индии.*

__________
* Вероятно, имеется в виду риши Агастья, или как называла его Блаватская, Нараян — прим. пер.

Таким образом можно видеть, что эволюция мира вовсе не предоставлена самой себе, чтобы справляться, как может сама, как зачастую люди опрометчиво предполагают — напротив, её направляют. На самом деле ей управляет эта иерархия адептов, насколько возможно управлять, не нарушая свободы воли тех, кто этот мир населяет. Члены Братства через своих агентов постоянно стараются работать с важными людьми мира, подбрасывая в их умы советы и предложения, чтобы побудить их двигаться к великому будущему Всеобщего Братства, когда войны исчезнут. Но мы должны помнить, что при этом следует учитывать и уважать карму задействованных людей. Несомненно, легко было бы заставить мир двигаться куда быстрее, но для этих людей это не было бы настоящим преимуществом. Учитель К. Х. однажды сказал в своём письме ко мне: "Конечно, я бы легко мог сказать вам, что в точности делать, и конечно, вы бы выполнили это, но карма поступка была бы моей, а не вашей, а вы бы получили лишь карму быстрого послушания и исполнительности."

Люди должны учиться быть не просто смышлёными слугами — они должны учиться быть сотрудниками, потому что когда-нибудь им самим придётся выполнять такую же работу, и чтобы быть готовыми к принятию большой ответственности в будущем, они должны охотно брать на себя меньшую ответственность сейчас. Верно, что иногда одному из нас может достаться действительно огромная возможность или ответственность, имеющая мировое значение, но такое бывает, вероятно, раз в сотни жизней. Когда она приходит, мы можем принять её или упустить, и зависеть это будет от того, привыкли ли мы в повседневной жизни пользоваться меньшими возможностями, и если поступать верно вошло у нас в привычку, то в критический момент мы сделаем это автоматически. В мировом масштабе наши возможности приносить пользу или вред обычно невелики, но когда мы научимся неизменно и автоматически делать верный выбор в этих малых вещах, Великое Братство сочтёт безопасным доверять нам и в большем.

Действительно, нам хорошо бы постараться понять этих Великих не просто из любопытства и интереса, а осознать, каковы они на самом деле, и понять, что они — такие же люди, как мы, различающиеся между собой, как и все люди, хотя и куда более высокого уровня. Мудрость, могущество и любовь присутствуют во всех них в равной мере, и всё же они вовсе не одинаковы. Они так же индивидуальны, как и мы. Хотя они на вершине лестницы человечества, не надо забывать, что и мы находимся на ней где-то ниже, и однажды также достигнем их уровня и встанем там, где стоят они сейчас.

Ещё один важный факт заключается в их всестороннем развитии. Если мы исследуем себя, то обнаружим, что наше развитие в некоторой мере непропорциональное — одностороннее в некоторых аспектах. У некоторых из нас достаточные способности к науке и развитый интеллект, но при этом прискорбный недостаток любви и сострадания, другие же набожны и любящи всей душой, но имеют недостаток интеллектуального развития. Учитель же совершенен по всем этим направлениям, что можно легко увидеть, вспомнив великолепный интеллект Пифагора и любовь и сострадание учителя К. Х.

Не следует понимать их удивительное знание неправильно. Конечно, чтобы достичь уровня адепта, среди прочих уз им нужно было отбросить и авидью, невежество, и часто говорят, что отбросив неведение достигают всеведения. Однако из личного знакомства с Учителями мы знаем, что это не так — в простом буквальном смысле. Например, есть Учителя, не знающие всех языков, или не являющиеся художниками, музыкантами и т. д. Я думаю, что под отбрасыванием уз невежества на самом деле имелась в виду способность в любое время получить любые знания по любому предмету, которые могут потребоваться. Конечно же, в физическом мозге у них не содержатся все факты, но так же несомненно, что они могут быстро добыть любое знание, в котором у них будет нужда. Что касается, например, языков, то если Учитель хочет написать письмо на языке, которого не знает, то очень часто пользуется мозгом ученика, которому этот язык знаком, вбрасывая в этот мозг идеи, и наблюдая, в какие они облекаются слова. Если же какой-то человек заговорит с ним на неизвестном ему языке, то он может сразу же ухватить мысль, стоящую за непонятными словами, непосредственно на ментальном плане.

Часто спрашивают, может ли обычный человек, встретивший Учителя на физическом плане, сразу же распознать его. Я не вижу причин, по которым он мог бы это сделать. Конечно, он найдёт адепта производящим впечатление, полным благородства, величия, святости и спокойствия. Вряд ли он не догадается, что встретил человека примечательного, но чтобы точно убедиться, что этот человек — адепт, необходимо увидеть его каузальное тело, чего обычный человек, конечно же, не может. В каузальном теле такое развитие выдаёт себя сильно увеличенными размерами этого тела и особым расположением цветов, которое будет различным для каждого из семи великих типов. Но всё это совершенно недоступно обычному человеку, о котором мы говорим.

У адептов нет определённых внешних особенностей, по которым бы можно было их узнать, хотя общим для них является великое спокойствие и благожелательность. На их лицах всегда печать радостной безмятежности, того мира, который превосходит всякое понимание. Большинство из них явно красивы, поскольку их физические тела совершенны, ведь они ведут совершенно здоровый образ жизни и никогда ни о чём не беспокоятся. У большинства из нас накоплено много различной кармы, и среди прочего она изменяет и внешний вид наших физических тел. У них же карма давно исчерпана, и потому физическое тело является совершенным выражением аугоэйда, или тела славы "я", на физическом плане. Потому тело Учителя обычно не только великолепной красоты, но и в следующем воплощении является точным воспроизведением прежнего, поскольку нет ничего, что могло бы его изменить.

Ещё один примечательный факт состоит в том, что Учителя способны сохранять свои физические тела значительно дольше, чем мы — благодаря совершенному здоровью и отсутствию беспокойства, о чём мы уже упоминали. Почти все известные нам учителя выглядят, как мужчины в расцвете сил, хотя во многих случаях имеются свидетельства, что возраст их тел намного превосходит обычный человеческий век. Я слышал, как мадам Блаватская говорила, что её Учитель сейчас не выглядит ни на день старше, чем тогда, когда в детстве, за шестьдесят лет до этого, она впервые его увидела. Лишь в одном случае, а именно когда учитель достиг адептства в том теле, которое использует до сих пор, на его лице заметна некоторая суровость, являющаяся несомненно результатом остатка прежней кармы, перенесённой и в это воплощение, но я думаю, что мы можем быть уверены, что когда он решит принять другое тело, этой черты уже не останется.

Вероятно, они люди более молчаливые, чем большинство; ведь у людей занятых мало времени для пустых разговоров, а они, вне всякого сравнения, самые занятые люди в мире. Их ученица, мадам Блаватская, была самым блестящим собеседником из тех, кого я когда-либо встречал, но она никогда не говорила просто ради болтовни. Так и у них — учитель никогда не говорит без определённой цели, а целью этой всегда бывает ободрить, помочь или предупредить. Он всегда говорит мягко и с величайшей добротой, хотя часто проявляет глубочайшее чувство юмора, но сам этот юмор всегда добрый, и никогда не используется, чтобы поранить, но всегда имеет целью облегчить неприятности пути или смягчить какой-нибудь необходимый выговор. И уж точно, человек, не обладающий чувством юмора, вряд ли добьётся значительного прогресса в оккультных делах.

Число адептов, сохраняющих физические тела ради помощи эволюции мира довольно невелико — их всего 50 или 60. Но следует помнить, что в большинстве своём они не принимают учеников, поскольку заняты в совсем другой работе. Мадам Блаватская очень свободно применяла термин "адепт", ведь в одном месте она на самом деле говорила о тех, кто посвящён, а в другом — о тех, кто не посвящён. В последующих сочинениях мы зарезервировали слово "посвящённый" для обозначения тех, кто прошёл по меньшей мере первые четыре больших этапа Пути Святости, а слово "адепт" — для достигшего уровня асекха и таким образом окончившего эволюцию, которую ему требовалось пройти в этой цепи миров. При бодрствовании физического тела сознание асекхи обычно находится на нирваническом или атмическом плане. Но из уже достигших адептства лишь малая часть сохраняет физические тела, оставаясь в соприкосновении с землёй, чтобы ей помогать, а из этого малого числа очень немногие при особых условиях принимают людей в ученики или подмастерья, и вот им-то мы и даём имя Учителей. Хотя их и немного, дело их — неизмеримой важности, ведь без их помощи человеку было бы невозможно пройти врата посвящения.

Вы спрашиваете о том из Великих, кого мы называем Христом, то есть о Владыке Майтрее и его работе в прошлом и будущем. Предмет этот очень обширный, а кроме того о нём говорить несколько трудно в силу ограничений, которыми мы связаны. Возможно, вам окажется полезной мысль о существовании в так называемом "внутреннем правительстве мира" отдела, посвящённого религиозному наставлению — основанию религий, их вдохновению и так далее. Это Христос руководит этим отделом; иногда он сам является на землю, чтобы основать какую-нибудь великую религию, а иногда доверяет такую работу одному из своих наиболее продвинувшихся помощников. Можно представить его как оказывающего нечто вроде постоянного давления, из-за которого применённая сила как бы автоматически течёт в любой канал, открытый для её прохода. Так всё время работает он через любую религию, используя всё хорошее, что есть в каждой из них в направлении преданного служения и самопожертвования.

То, что эти религии могут растрачивать свою силу на оскорбление друг друга на физическом плане, конечно же, прискорбно, но это почти не меняет дела в силу того факта, что всё, что есть хорошего в каждой из них, постоянно используется стоящей за ними той же великой Властью. Это верно, конечно же, относительно всех движений в мире — каждая крупица хорошего в них используется как канал, в то время как всё плохое в них в любом случае — столь же достойная сожаления растрата сил, которые могли быть использованы, будь люди несколько разумнее. Раздел в "Тайной Доктрине", озаглавленный "Тайна Будды" даёт приличное количество инфомации о соотношении глав этого отдела религии, а также может дать некоторые полезные намёки и о Христе. Эта тема представляет первостепенный интерес для членов нашего Общества, поскольку один из наших Учителей находится с этим отделом в особо тесной связи.

Будущая работа Христа была назначена многие тысячи лет назад — кое-что из неё, по-видимому, в мельчайших подробностях, хотя представляется, что в отношении других моментов предусмотрена значительная гибкость. Та полная уверенность, с которой эти Великие составляют свои планы на многие тысячи лет вперёд — это одна из самых удивительных особенностей выполняемой ими огромной работы. Иногда тем из нас, кто смог развить способности высших планов, бывает позволено увидеть проблески их грандиозных планов и быть свидетелями того, как поднимается крошечный уголок завесы, что скрывает будущее. Иногда также это удаётся сделать и иным способом, поскольку взглянув в записи отдалённого прошлого, мы обнаруживаем, как они делали пророчества, исполнение которых проходит перед нашими глазами прямо сейчас.

Я не знаю ничего более волнительного и захватывающе интересного, как эти проблески. Великолепие и громадьё их планов захватывает дыхание, но ещё более впечатляюще их спокойное достоинство и полная уверенность во всём этом. Не только отдельные люди, но целые нации — шахматные фигуры этой игры, однако их не заставляют играть какую-либо назначенную роль. Нации или индивидууму даётся возможность сыграть роль, но если она не будет принята, всегда найдётся дублёр, чтобы вступить в игру и заполнить брешь. Но кто бы ни был этим инструментом, по меньшей мере в одной вещи можно не сомневаться — что намеченная цель будет достигнута. Кто же будет исполнителем, это имеет большое значение для него самого, но вовсе никакого — для общего мирового прогресса. Девятнадцать столетий назад Братством был послан Аполлоний Тианский с миссией, в которую входило основание в различных странах определённых магнетических центров. Ему были даны предметы, обладавшие природой талисманов, которые он должен был захоронить в этих избранных местах, чтобы излучаемая ими сила могла подготовить эти места к роли центров великих событий будущего. Некоторые из этих центров уже использованы, а некоторые — ещё нет; эти последние будут использоваться в скором будущем в связи с работой будущего Христа. Так что многие из подробностей его работы были чётко спланированы ещё около двух тысяч лет назад, и для этого были даже сделаны приготовления на физическом плане. Как только мы осознаем эту крайнюю непреложность, наши сомнения и колебания, беспокойства и тревоги исчезнут, и мы обретём совершенный мир, довольство и полное доверие к силам, которые управляют миром.

Нам нелегко понять работу Учителей на их собственных планах, хотя мы можем легко увидеть, что деятельность их должна быть титанической. Хотя количество адептов, сохраняющих физические тела, мало, всё же в их руках — забота обо всех эволюциях, происходящих на этом земном шаре. Насколько это касается человечества, то они, похоже, разделили мир на "приходы", только "приходы" эти — целые континенты, и для присмотра за каждым назначен адепт. Теософическое Общество же скорее представляется чем-то вроде миссии, направленной из штаб-квартиры, так что участвующие в его деятельности работают не для одного какого-то прихода или конкретной религии, а для человечества в целом, и именно на человечество в целом, или по меньшей мере на целые массы его в основном действуют Учителя. У них есть подразделение, усилия которого посвящены влиянию на важных людей мира в верном направлении — царей и государственных деятелей побуждают к миру, проповедников и учителей впечатляют более либеральными идеями, а замыслы художников делают более возвышенными, чтобы через них весь мир становился немного счастливее и немного лучше.

Но работу подобных отделов Учителя в основном доверяют своим ученикам, а сами работают скорее с "я" людей в их каузальных телах, оказывая на них духовное влияние — излучая на них, подобно как лучи солнца действуют на цветы, пробуждая в них всё, что только есть в них самого лучшего и благородного, тем способствуя их росту. Многие иногда сознают подобные влияния, но неспособны проследить источник этой помощи. Каузальное тело среднего человека пока что не сознаёт ничего внешнего по отношению к нему на своём собственном плане. Его положение во многом подобно состоянию цыплёнка в яйце, который совершенно не знает источника тепла, которое, тем не менее, стимулирует его рост. Когда человек достигает той стадии, где он разбивает эту скорлупу и становится способен на некоторый отклик, весь процесс принимает иной вид и необычайно ускоряется. Подобное влияние значительно помогает даже групповым душам животных, находящимся на низших уровнях ментального плана, ведь оно, подобно солнечному свету, действует на всём плане, и в некоторой мере влияет на всё, что оказывается в радиусе его действия. Изливая эту силу, Учителя часто пользуются преимуществами особых случаев и мест, где имеется какой-нибудь сильный магнетический центр. Например, если в определённом месте жил и умер какой-нибудь святой, и его мощи создают подходящую атмосферу, они используют эту возможность, пуская свою силу по уже приготовленным каналам. Когда большое собрание паломников приходит в восприимчивое состояние, эта возможность тоже используется, чтобы излить на этих людей силу через те каналы, через которые они обычно получают наставление, и откуда ожидают помощи и благословения.

Именно благодаря подобной помощи свыше человечество и развилось хотя бы до нынешнего состояния. Ведь мы всё ещё в четвёртом круге, который естественно предназначен для развития желаний и эмоций, но всё же мы уже занялись раскрытием интеллекта, который должен быть характерен для пятого круга. Это так в силу огромного стимула, приданного нашей эволюции нисхождением Владык Пламени с Венеры, а также работы адептов, сохранивших для нас это влияние и постоянно жертвующих собой ради того, чтобы мы лучше продвигались.

Понимающие хоть что-нибудь в этой работе, а особенно те из нас, кто удостоился чести видеть, как Учителя её выполняют, не должны и на минуту задумываться о том, чтобы прерывать их альтруистические труды какими-то своими личными просьбами. Очевидно, что огромная важность совершаемой ими работы и её необычайный объём делают для них невозможной персональную работу с индивидуумами. В случаях же, когда подобная работа необходима, она всегда поручается ученикам или выполняется силами элементалов и природных духов. Потому подготока к выполнению такой работы — это именно долг самого стремящегося, поскольку если он не сделает этого сам, работа пока так и останется невыполненной — ведь очевидно, что Учителя не могут отвлекаться от своей куда более важной работы, выполняемой для всего мира, чтобы заниматься индивидуальными случаями. Работа невидимых помощников на астральном плане просто не может выполняться, если нет учеников того уровня, для которого она лучше всего подходит, ведь как только они переходят на следующую стадию и могут выполнять работу высшего порядка, именно она им и поручается.

Люди иногда спрашивают, почему Учителя столь часто работают через несовершенные инструменты. Очевидно, потому что у них нет времени выполнить эту работу самим, и потому им приходится пользоваться теми инструментами, что у них есть, иначе работа не будет сделана вовсе. Возьмём для примера написание книг для помощи человечеству. Очевидно, что Учителя могли бы сделать это куда лучше, чем любой из их учеников, и полностью избежать вероятности проникновения в них ошибочных и неточных утверждений. Но у них совершенно нет времени посвящать себя такой работе, и потому, если она не будет сделана учениками, она останется невыполненной. Кроме того, сделай учителя её сами, они отобрали бы у тех, кто мог бы выполнить её, возможность создать хорошую карму. Конечно, последние выполнили бы её не столь совершенно, но вполне удовлетворительно для пользования тех, кто знает гораздо меньше.

Нам следует помнить, что у каждого из учителей имеется в распоряжении лишь некоторое количество силы, и каким бы огромным нам оно ни казалось, это лишь ограниченное количество. Их долг — помогая человечеству, применить эту силу с наибольшей пользой. Потому без всякой непочтительности мы можем сказать, что они были бы совершенно неправы, растрачивая её на что-либо, что ниже самого высшего, чего она может достичь, или тратя на индивидуальные случаи, хотя бы и заслуживающие помощи, то, что гораздо лучше можно было бы применить на благо всех.

Уже говорилось, что из сравнительно небольшого числа адептов, сохраняющих физические тела, и занимающих в Великой Иерархии должности, связанные с управлением миром, учеников принимает ещё меньшее количество, и потому-то мы называем их Учителями. Давайте же посмотрим, что значит быть учеником одного из этих Учителей, что требуется от желающего занять это место и какую работу ему придётся выполнять.

Сперва давайте уясним себе, что Учителя всецело посвятили себя служению человечеству, и так поглощены этой работой, что это исключает все прочие соображения. Говоря об этом ранее, я упоминал, что у Учителя есть лишь определённое количество силы, которую он может тратить, и хотя нам оно кажется почти неисчислимым, он всё же исключительно внимателен к тому, чтобы каждую её крупицу применить с наибольшей пользой. Очевидно, принятие и наставление ученика потребует траты времени и расходования энергии из этого запаса, а поскольку учитель рассматривает всё с точки зрения полезности для продвижения эволюции, он не станет их тратить на какого-либо человека, если не посчитает это хорошим вложением.

Он возьмёт человека в ученики, или лучше сказать, в подмастерья, если видит, что потраченные на его подготовку время и силы в конечном счёте дадут больше результата, чем если бы они были использованы любым другим способом — но не иначе. Например, у человека много качеств, которые могли бы сделать его полезным помощником, но в то же время имеется и какой-нибудь крупный недостаток, который стал бы постоянным препятствием на пути, съедая многое из того хорошего, что он мог бы совершить. Ни один Учитель не возьмёт такого в ученики, но может сказать ему: "возьмись за работу и преодолей этот свой недостаток, а когда добьёшься успеха, я возьму тебя в свои помощники и буду дальше тебя учить".

Очень многие из наших искренних учащихся полны самых благожелательных и альтуистических чувств, и зная, что этим они отличаются от большинства людей, иногда говорят себе: "я так искренне желаю трудиться для человечества, почему же Учитель не примет меня и не научит?".

Давайте же прямо взглянем фактам в лицо. Учитель не возьмётся за вас, потому что у вас ещё полно самых разных мелких несовершенств. Совершенно верно, как вы без сомнения чувствуете сами, что ваша добрая воля, устремление и искреннее желание помочь составляют в вашем активе куда больше, чем эти маленькие недостатки, что у вас в пассиве. Но постарайтесь осознать, что в мире тысячи людей столь же доброжелательны и благонамеренны, и что вы отличаетесь от них лишь тем, что обладаете чуть большими знаниями, и потому можете направить свои благие устремления в более полезные каналы, чем они. Если бы это составляло все требования для ученичества, у каждого Учителя были бы тысячи учеников, а всё его время было бы занято усилиями привести в порядок эти несколько тысяч людей со всеми их мелкими недостатками на астральном и физическом планах, в то время как вся замечательная работа с высшими я на более высоких уровнях оставалась бы в полном небрежении.

Прежде всего, быть учеником Учителя — значит смотреть на жизнь, как он смотрит на неё, то есть исключительно с точки зрения того, что лучше для мирового прогресса. Ученик должен быть готов забыть себя абсолютно, оставить свою личность полностью, и понять, что это не просто поэтическое выражение или речевой оборот. Это означает в точности то, что сказано — у него не должно быть никаких личных желаний, и он должен отдать всю свою жизнь порученной ему работе. Многие ли из нас здесь искренне хотят сделать хотя бы этот первый шаг к принятому ученичеству?

Подумайте, что значит стать учеником. Когда кто-либо предлагает себя в качестве такового, учитель сразу же говорит, считает ли он его годным для степени ученика на испытании. Если кандидат представляется в разумной близости от обладания необходимыми качествами, Учитель может взять его на испытание, что означает, что на несколько лет он будет под очень пристальным наблюдением. Среднее время такого испытания — семь лет, но срок этот может неопределённо удлиниться, если кандидат покажет себя неудовлетворительно, или, напротив, значительно сократиться, если видно, что он действительно за себя взялся. Мне известны случаи, когда он растягивался до тридцати лет и сокращался до пяти, и даже до трёх. В одном исключительном случае он составил лишь пять месяцев. В течение этого испытательного периода ученик вовсе не находится в какого-либо рода прямом общении с учителем; вряд ли он его увидит или услышит. Так же, как правило, на пути кандидата не устраивается каких-то особых трудностей или испытаний — за ним просто тщательно наблюдают, как он встречает маленькие ежедневные неприятности жизни. Для удобства наблюдения учитель создаёт для каждого такого испытуемого ученика то, что называют "живым образом" — то есть, так сказать, точный дубликат астрального и ментального тел человека. Он держит этот образ в легкодоступном для себя месте, введя его в магнетический раппорт с самим человеком, чтобы каждая перемена мысли или чувства в собственных проводниках человека точно воспроизводилась на этом образе. Эти образы ежедневно инспектируются учителем, который таким образом с наименьшими трудностями получает совершенно точную запись мыслей и чувств вероятного будущего ученика, вынося из этого решение, сможет ли он принять его в куда более тесные отношения с собой, соответствующие второй стадии — принятого ученика.

Помните, что Учитель — это канал распространения сил логоса, но не просто бессознательный канал, а глубоко разумный сотрудник. И он таков, поскольку сознательно является частью логоса. Точно таким же образом на более низком уровне и ученик является каналом для сил учителя, и он также — не бессознательный канал, а разумный сотрудник, и чтобы стать таковым, он также на самом деле становится частью сознания учителя.

Принятый ученик принимается в это сознание в такой значительной степени, что всё, что он видит или слышит, оказывается доступно знанию его учителя — не то, чтобы учитель видел или слышал всё это в тот же самый момент (хотя часто бывает и так), а то, что это остаётся в памяти учителя точно так же, как в памяти самого ученика. Что бы ни чувствовал и ни думал ученик, всё это происходит в астральном и ментальном телах его учителя. Когда мы осознаем всё, что это значит, нам станет совершенно ясно видно, почему для учителя совершенно невозможно принять любого ученика до того, как его мысли и чувства станут такими, какие бы учитель желал допустить у себя.

К сожалению, иногда случается, что ученику приходит на ум мысль, которую не допустил бы для себя учитель, и как только учитель это чувствует, он сразу же воздвигает барьер и отсекает от себя эту вибрацию, но это на мгновение отвлекает его внимание от работы, а также забирает некоторое количество энергии. Снова ясно, что учитель не может принять в такие отношения того, кто часто злоупотребляет мыслями, негодными для ума учителя — ведь частое отвлечение от работы для отсечения этих нежелательных мыслей было бы совершенно неоправданной платой силами и временем учителя.

Не из-за какого-то недостатка сострадания и терпения не может учитель принять такого человека, а просто потому что это не было бы хорошим употреблением времени и энергии и лучшим их приложением при исполнении долга. Если человек чувствует, что годен для принятия в ученики, но ещё не удостоился этой привилегии, пусть пристально понаблюдает за собой хотя бы один день, и спросит себя, была ли у него за этот день хоть одна мысль, недостойная учителя, или одно такое чувство. Помните, что это не только определённо злые, вредные мысли, но также мысли пустые, мысли осуждения, раздражения, и прежде всего — мысли о себе. Кто из нас удовлетворяет этим требованиям?

То, чего добивается Учитель таким удивительно тесным союзом — это гармонизация и настройка проводников ученика. Индийские учителя стараются добиться того же, всегда держа учеников вблизи от себя на физическом плане. Какой бы ни был предписан особый вид упражнений или курс изучения, во всех случаях основной эффект производится не ими, а тем, что ученик постоянно находится в присутствии учителя. Различные проводники ученика вибрируют на привычных им частотах — вероятно, каждый из них даже на нескольких — в силу постоянного присутствия посещающих их эмоций и блуждающих мыслей всех видов. Первая и самая трудная задача для ученика — привести этот хаос в порядок, устранить целую стаю меньших интересов и поставить блуждающие мысли под контроль, а достигается это постоянным усилием воли, прилагаемым ко всем его проводникам на протяжении долгих лет.

Пока он всё ещё живёт в миру, трудность этого предприятия в тысячу раз увеличивается непрестанным давлением беспокоящих волн мыслей и эмоций, которые не дают ему ни минуты покоя, никакой возможности собраться с силами для совершения реальных усилий. Вот почему в Индии человек, желающий жить высшей жизнью, удаляется в джунгли, и вот почему во всех странах и во все века были люди, желавшие созерцательной жизни отшельника. У отшельника есть по меньшей мере пространство, чтобы дышать, он может отдохнуть от бесконечного конфликта и найти время, чтобы думать собранно. Мало что беспокоит его в его борьбе, а спокойные влияния природы даже в некоторой мере помогают.

Но человек, постоянно живущий в присутствии того, кто уже на Пути, обладает ещё большими преимуществами. Ведь такой учитель предположительно уже успокоил свои проводники и приучил их вибрировать лишь на нескольких тщательно выбранных частотах вместо сотен бешеных и беспорядочных колебаний. Эти немногие частоты вибрации очень сильны и стабильны, и днём и ночью, бодрствует он или спит, они непрестанно действуют на проводники ученика, постепенно поднимая их до настройки учителя. Ничто, кроме времени и тесного союза такого эффекта не даст, и даже в этом случае это получится не у каждого, а лишь у тех, кто способен на такую настройку. Многие учителя требуют достижения этого результата в какой-то разумной мере, прежде чем они станут передавать свои особые методы оккультного развития. Иными словами, прежде чем учить чему-либо, что может принести ученику много вреда, если будет неверно использоваться, они хотят воочию удостовериться, что это человек годный для такого наставления и достаточно проникнувшийся их влиянием, чтобы держаться верного пути, когда придут испытания. И в тысячу раз большие преимущества обретает тот, кого изберёт один из Учителей, и кто получит возможность такого близкого и тесного с ним контакта.

Стать принятым учеником Учителя — значит стать чем-то вроде форпоста его сознания, пропуская через себя силу Великих, и самим своим присутствием делая мир определённо лучше. Ученик находится в таком тесном соприкосновении с мыслью Учителя, что в любой момент может посмотреть, каково его мнение по какому-либо вопросу, и таким образом часто уберегается от ошибок. Учитель всегда может послать ученику мысль в форме предложения или послания. Например, если ученик пишет письмо или читает лекцию, Учитель подспудно сознаёт этот факт, и в любое мгновение может подбросить в ум ученика какое-нибудь предложение для письма или полезную иллюстрацию для лекции. На ранних этапах ученик часто этого не сознаёт и полагает, что эти идеи спонтанно возникли в его собственном уме, но очень скоро он учится распознавать мысль Учителя. На самом деле, научиться распознавать её — крайне необходимо, поскольку на астральном и ментальном планах есть множество существ, которые готовы в самой дружеской манере и с лучшими намерениями давать подобные советы, и конечно же, ученику хорошо бы научиться различать, от кого они исходят.

Мы не должны, тем не менее, путать такое использование тела ученика с медиумизмом, о котором мы столь часто отзывались предосудительно. Например, бывали случаи, когда тот или иной из наших Учителей говорил через Анни Безант, и в этих случаях констатировалось, что иногда сам её голос, манеры, и даже черты её лица претерпевали изменения. Но следует помнить, что во всех таких случаях она сохраняла самое полное сознание и точно знала, кто говорит и почему. Это обстоятельство столь отлично от того, что обычно понимается под медиумизмом, что называть это явление тем же именем было бы совершенно несправедливо. Такое использование тела ученика вовсе не является предосудительным, но Учителя предпринимают это лишь с очень немногими учениками.

Когда это происходит, сознание г-жи Безант столь же активно в физическом мозге, как и всегда, но вместо того, чтобы управлять своими органами речи, она слушает, как их использует Учитель. Он формулирует предложения в своём собственном мозгу, а затем передаёт в её мозг. При этом она может пассивно использовать способности своего мозга — чтобы слушать, понимать и восхищаться; но я считаю, что она вряд ли смогла бы в тот же момент составить предложение на какую-нибудь совсем другую тему. Я полагаю, что высшие формы спиритического руководства более или менее приближаются к этому, но вероятно, очень редко и вряд ли когда-либо это удавалось полностью.

Влияние Учителя столь мощно, что оно может просвечивать сквозь ученика почти в любой степени, и всякий из слушателей, кто достаточно восприимчив, может сознавать его присутствие, видя его черты и слыша его голос вместо облика и голоса ученика. Маловероятно, чтобы имели место действительные физические изменения, видимые и нечувствительным наблюдателям. На спиритических сеансах я действительно видел, что голос медиума, его манеры, и сами его черты действительно совершенно менялись физически, но это всегда означает полное подавление его я говорящей через него сущностью, что должно быть совершенно чуждо системе подготовки, принятой нашими Учителями.

Есть и третья ступень союза, ещё более тесного, когда ученик становится тем, кого называют "сыном" учителя. Этот статус предоставляется только после достаточного опыта работы с данным человеком в качестве принятого ученика, когда учитель совершенно уверен, что ни в уме, ни в астральном теле не может возникнуть ничего, что потребовало бы изоляции. Вероятно, это и есть главное (из легко объяснимых на физическом плане) различие между положением принятого ученика и "сына" — принятый ученик, хотя и является частью сознания Учителя, может быть отделён, если это представится желательным, в то время как "сын" принят в союз столь близкий и святой, что даже сила Учителя не может отменить его и хоть на мгновение разделить эти сознания.

Так что это — три стадии отношения ученика с Учителем: первая — испытательный период, в течение которого он ни в каком реальном смысле ещё не является учеником; вторая — период принятого ученичества; третья — период сыновства. Нужно ясно понимать, что эти степени принятия вовсе не имеют никакого отношения к посвящениям или этапам Пути, которые принадлежат к совсем другой категории и являются знаками отношения человека не со своим учителем, а со всем Великим Белым Братством и его высокочтимым Главой. Подходящим символом этого будут отношения, в которых студент состоит с профессором своего факультета и университетом в целом. Университет требует от него, чтобы он сдал определённые экзамены; при этом не имеет значения, какими именно методами готовится к ним студент. Университет, а не преподаватель устраивает экзамены и присуждает различные степени; работа же профессора — смотреть за тем, чтобы кандидат был должным образом подготовлен. В процессе подготовки профессор, как частное лицо, может войти в любые социальные и прочие контакты со студентом, но это не является делом университета.

Точно так же и Братство не вмешивается в отношения между Учителем и учеником — это оставлено исключительно на личное усмотрение самого Учителя. Когда Учитель решит, что ученик готов к первому посвящению, он уведомляет об этом факте Братство и представляет его; Братство же интересуется лишь его готовностью, а не личными отношениями с каким-либо учителем. В то же время верно, что кандидат на посвящение должен иметь поручительство двух членов братства, достигших уже уровня адепта; и конечно же, Учитель не станет предлагать человека, если не уверен в его годности, а уверенность эта может появиться только из такой тесной отождествлённости сознания, о которой я ранее говорил.

Когда изучающий всё это слышит, в уме его естественно возникает вопрос — "как же смогу я стать учеником такого Учителя? Что я могу сделать, чтобы привлечь его внимание?". Фактически вовсе нет необходимости пытаться привлечь его внимание, поскольку Учителя постоянно наблюдают за теми, кому они могут помочь стать полезными для выполняемой ими великой работы, потому нисколько не следует бояться, что вас проглядят.

Я очень хорошо помню случай, произошедший в ранние дни моего знакомства с Великими около четверти века назад. Я встретил на физическом плане человека, обладавшего огромным энтузиазмом и прямо-таки святым характером, который глубоко верил в существование Учителей и посвятил свою жизнь одной цели — подготовить себя к работе для них. Он показался мне человеком во всех отношениях настолько годным к ученичеству, и столь очевидно превосходившим в некоторых отношениях меня, что я не мог понять, почему же он ещё не принят. И вот, будучи ещё неопытен в этой работе и несведущ, однажды, когда предоставилась возможность, я в разговоре с Учителем очень скромно, но с почтением упомянул его имя, сказав, что возможно он мог бы оказаться хорошим инструментом. С добродушной улыбкой на лице Учитель сказал:

"Нет, вы не должны бояться, что вашего друга не заметили — никого вообще не могут так проглядеть; но в его случае остаётся некоторая карма, которая должна выработаться, и на данный момент она не позволяет принять ваше предложение. Скоро ваш друг уйдёт с физического плана, и вскоре вернётся на него снова; тогда искупление завершится и то, что вы желаете для него, станет возможным".

И с нежной добротой, которая всегда его столь отличала, он соединил моё сознание со своим более тесно, подняв его до плана куда более высокого, чем я мог тогда достичь, и с этих высот показал мне, как Учителя смотрят на мир. Перед нами лежала вся Земля со всеми её миллионами душ; большинство их были неразвиты и никак не выделялись; но где бы среди этого огромного множества ни появился кто-либо, находящийся хотя бы на дальних подступах к той точке, когда ему могло быть найдено определённое применение, он виделся на фоне других подобно огню маяка во тьме ночи.

"Теперь вы видите, — сказал Учитель, — насколько невозможно проглядеть кого-либо, находящегося в пределах измеримой дистанции от принятия в качестве испытуемого".

Со своей же стороны мы должны лишь постоянно работать над своим характером, изучать теософические труды, и путём саморазвития и бескорыстного служения ради других людей подготовить себя к той чести, которой мы желаем удостоиться, будучи совершенно уверены, что как только мы будем готовы, это принятие состоится. Мы не можем предпринять ничего, кроме как сделать себя годными, зная, что достигнув этого, будем непременно приняты, поскольку нам известно, как велика потребность в помощниках. Но прежде чем наше использование будет оправдано, так сказать, экономически; прежде чем сила, потраченная на нас, принесёт через нашу деятельность больший результат, чем каким-либо иным путём, введение нас в близкие отношения с собой будет для Учителя нарушением долга.

Мы должны быть совершенно уверены, что из этого правила на самом деле нет исключений, даже когда иногда нам кажется, что мы их видели. Человек может стать учеником на испытании, пока у него ещё есть некоторые очевидные недостатки, но мы можем быть уверены, что в таком случае у него есть скрытые хорошие качества, которые более чем перевешивают поверхностное зло. Другая вещь, которую следует помнить, это то, что подобно всем нам Великие Учителя Мудрости имеют за собой длинный ряд прожитых жизней, и подобно другим, они создали определённые кармические узы, так что иногда случается, что перед некоторыми они находятся в долгу за какую-то услугу, оказанную им в отделённом прошлом. В исследованных нами линиях прошлых жизней нам иногда встречались примеры подобных кармических связей.

В одном известном случае один из наших членов, будучи могущественным представителем знати в Египте шесть тысяч лет назад, использовал своё влияние среди высшего священства одного из больших храмов, чтобы ввести туда в качестве подходящего ученика одного молодого человека, изъявлявшего глубокий интерес к оккультным предметам. Этот молодой ученик с превеликим усердием взялся за оккультизм, сделав в нём поразительные успехи, и в каждой из последующих жизней продолжал свои занятия, начатые им в древней стране Хем. С тех пор этот ученик достиг адептства, таким образом намного обогнав друга, который тогда ввёл его в храм. В работе, которую ему нужно было впоследствии выполнить, ему понадобился кто-то, кто мог бы дать миру некоторые истины, которые должны были быть обнародованы, поскольку время для их раскрытия вполне назрело. Он осмотрелся в поисках инструмента, который он мог бы использовать, и увидел, что его старинный друг и помощник находится в том положении, в котором его можно было бы использовать для этой работы. Сразу вспомнив о древнем долге, он вернул его, дав своему другу замечательную привилегию быть каналом передачи истины в мир.

Такие случаи на самом деле весьма многочисленны. Все мы знаем, как в ещё более отдалённые времена один из основателей Теософического Общества спас жизнь другого, который был тогда старшим сыном того, кто теперь является учителем обоих. Таким образом он установил кармическое требование, которое свело всех троих в ещё более тесные отношения. Также в другом случае и Анни Безант спасла жизнь своего нынешнего учителя, когда прознала про заговор с целью его убить; в ещё одном случае только что прошедший врата посвящения спас жизнь бодхисаттвы, самог`о великого Владыки Майтреи.

Несомненно, всё это теперь — кармические связи, составляющие долги, которые будут полностью возвращены. Любой из нас в прошлых жизнях мог войти в соприкосновение с теми, кто является теперь Учителями, или оказать кому-либо из них какую-нибудь небольшую услугу, и если так, это вполне может быть началом союза, который созреет для нас в ученичество. Часто случается, что людей сводит сильный общий интерес к оккультизму, и в последующих жизнях, когда кто-либо из них опережает остальных, те, кто были друзьями и соучениками, естественным образом вступают в отношения учителя и ученика.

Без сомнения, человек может привлечь внимание Учителей многими способами; он может подойти к вратам Пути, общаясь с теми, кто опережает его, а также силой тонкого и упорного мышления, преданным служением, усердными усилиями в добрых делах; но всё это в конце концов лишь многие деления единого Пути, поскольку это означает, что он делает себя пригодным к выполнению той или иной разновидности работы, которая должна быть выполнена. Таким образом, когда любым из этих методов он достигает определённого уровня, он неизбежно привлекает внимание Учителей Мудрости и вступает с ними в некоторую связь, хотя, вероятно, и не на физическом плане. Обычный метод Учителя состоит в том, что его вводят в соприкосновение с тем или иным из его выдающихся учеников, и способ этот — самый безопасный, поскольку обычному человеку невозможно установить достоверность астральных сообщений.

Если у человека нет большого опыта, связанного с медиумизмом, ему, вероятно, будет очень трудно осознать, сколь много есть на астральном плане обычных людей, желающих выступать в роли великих мировых учителей. В основном у них вполне искренние намерения, и они действительно думают, что обладают учением, которое спасёт мир. А поскольку они умерли, то вполне осознали никчёмность сугубо мирских целей, и чувствуют (совершенно справедливо), что если им удастся хотя бы в общем внушить человечеству приобретённые ими идеи, весь мир тут же станет совсем другим. Они совершенно убеждены, что стоит лишь обнародовать их открытия на физическом плане, как все сразу же будут убеждены самой их разумностью и логичностью; потому они находят какую-нибудь впечатлительную даму, и говорят ей, что она единственная во всём мире избрана быть посредником великого откровения.

Среднему же человеку очень льстит, когда ему говорят, что он или она — единственный во всём мире посредник какого-либо могущественного существа, единственный канал исключительного и трансцендентального учения. И даже если сообщающееся существо сделает оговорку, что вовсе не обладает каким-то особым величием (чего оно обычно не делает), это преподносится как похвальная скромность с его стороны, и его описывают по меньшей мере как архангела, если не ещё более непосредственное проявление Бога. Что такой человек забывает, так это то, что когда он жил на физическом плане, другие люди через различных медиумов уже делали подобные сообщения, и он не уделял им ни малейшего внимания, и сказанное ими никоим образом на него не повлияло. И теперь он не осознаёт, что точно так же, как и он тогда, будучи погружен в мирские дела, отказывался следовать таким же сообщениям, так и весь мир будет продолжать двигаться, довольствуясь своими делами и не уделяя внимания ему.

Часто подобные существа принимают прославленные имена, что можно считать почти что простительным мотивом, поскольку они знают человеческую природу достаточно хорошо, чтобы понимать, что если какой-нибудь Джон Смит или Томас Браун вернётся из мёртвых и провозгласит некую доктрину, вряд ли её примут, как бы прекрасна и верна она ни была; в то время как если те же слова произнесёт Джордж Вашингтон, Юлий Цезарь или архангел Михаил, то они по меньшей мере будут критически рассмотрены, а скорей всего и слепо приняты.

Всякий, кто функционирует на астральном плане, может в некоторой мере видеть мысли и чувства тех, с кем он имеет дело, а потому неудивительно, что входя в контакт с теософами и видя, что они полны почтения к Учителям Мудрости, такие люди изображают тех самых учителей, чтобы добиться более охотного принятия любых идей, которые они хотят распространять. Не следует также забывать, что есть и те, кто держит зло на наших учителей и желает нанести им любой ущерб, который только в их силах. Конечно, они не могут прямо ранить их, и потому стараются сделать это через учеников, которых те любят. Один из самых лёгких способов создать неприятности — это принять образ учителя, высоко чтимого их жертвой, и во многих случаях в том, что касается физического облика, имитация весьма совершенна, за исключением того, что как мне кажется, им никогда не удаётся верно передать выражение глаз. Того, кто развил зрение высших планов, нельзя ввести в заблуждение таким образом, поскольку ни для кого из этих существ невозможно имитировать каузальное тело Учителя.*

__________
* Кроме этого, ложный образ учителя может быть и мыслеформой, созданной умами его многочисленных почитателей — прим. пер.

Несомненно, мы поступим хорошо, если будем прилежно следовать мудрому совету из "Голоса Безмолвия" — "не ищи гуру в этих маявических областях". Не нужно принимать никакого учения от самопровозглашённого наставника с астрального плана, но все сообщения и советы, исходящие оттуда, следует принимать точно так же, как подобные советы или замечания, сделанные незнакомцем на физическом плане. Относитесь к ним согласно тому, насколько они ценны сами по себе, принимая или отвергая эти советы, руководствуясь своей собственной совестью, и не обращая внимания на приписываемый им источник. Ищите то учение, которое удовлетворит ваш разум, и проверяйте любые утверждения интеллектом и совестью.

Никогда не надо забывать, что наше направление — не единственное. Два Учителя, наиболее тесно связанные с работой Теософического Общества, представляют два разных луча или метода обучения, но кроме них есть и другие. Все школы высшего учения дают предварительную подготовку по очищению характера, но конкретные учения и рекомендуемые практики могут различаться согласно типу учителя. Но все учителя, принадлежащие у Великой Белой Ложе настаивают том, что высшее достигается лишь Путём Святости и исчерпания желаний путём подчинения, а не удовлетворения их.

Ученик может использоваться своим учителем многими различными способами. Некоторые направляются по линиям работы, на которую указывается в книге "Невидимые помощники", других используют для личной помощи Учителям в той или иной работе, которой они окажутся заняты, третьих посылают читать лекции аудиториям менее развитых душ на астральном плане, помогать и давать наставления тем, кто находится на этом плане временно во время сна или в более долговременном посмертном состоянии. Когда ночью ученик засыпает, он обычно является к учителю и получает указания, если для него есть какая-нибудь конкретная работа. Если ничего особенного нет, то он принимается за свою обычную ночную работу, какой бы она ни была. У всякого невидимого помощника набирается некоторое количество "случаев" или постоянных пациентов, за которыми он присматривает, точно как доктор на физическом плане; и когда нет никакой необычной работы, он просто совершает свой обычный обход, посещая их и делая для них всё, что в его силах. Так что у него всегда много работы такого рода, чтобы заполнить его время, когда он не требуется где-либо особо, как, например, в случае какой-нибудь внезапной катастрофы, выбрасывающей огромное количество душ, находящихся в состоянии ужаса, на астральный план. Б`ольшая часть подготовки к такой астральной работе, необходимой ученику, обычно даётся одним из старших учеников учителя.

Если ученику необходимо применить на физическом плане какую-либо особую систему психического развития, то учитель укажет на неё сам или через одного из признанных учеников. Подобные предписания разнятся соответственно характеру и потребностям ученика, и прежде чем пытаться пробовать какие-либо подобные практики, нам лучше всего подождать, пока нам не скажут определённо. И даже если нам сообщат о них, нам лучше держать их про себя и не обсуждать с другими, так как более чем вероятно, что они больше никому не подойдут. Здесь, в Индии, среди множества меньших учителей, у каждого имеется свой метод; отчасти разница зависит от философской школы, к которой они принадлежат, а отчасти от разной манеры смотреть на одни и те же вещи. Но каковы бы ни были их методы, они обычно держит их в строгом секрете, чтобы не нести ответственности за их неверное применение.

Пример вреда, который может быть нанесён неразборчивым обнародованием какой-либо из этих полуфизических систем, можно ясно видеть в Америке, где в книге одного индийского учителя были сдержанно упомянуты некоторые практики, предварённые тщательно составленным предупреждением о необходимости подготовки путём тренировки характера. Тем не менее, написанное им принесло множество страданий, поскольку люди единообразно пренебрегли этим предупреждением насчёт подготовки и безрассудно стали пробовать описанные практики. Несколько лет назад, во время посещения этой страны, я встретил приличное количество людей, которые, пытаясь следовать его указаниям, были совершенно разбиты физически. Некоторые сошли с ума или стали подвержены припадкам, а другие попали под контроль разных одержателей. Чтобы предпринять подобные практики безопасно, совершенно необходимо (как это всегда и делается в Индии) заниматься ими в присутствии учителя, который будет наблюдать за их результатами и сразу же вмешается, если увидит, что что-то идёт не так. Ведь в самом деле, в этой стране является обычным, что ученик остаётся физически вблизи учителя, потому что люди понимают то, о чём я ранее уже говорил — первая и самая большая работа, которую приходится выполнить учителю — это настроить ауру ученика на свою собственную, чтобы свести к нулю эффект беспокойных условий, преобладающих в мире, показать ему, как всё это оставить и жить в миру в абсолютном спокойствии. Один из наших собственных Учителей сказал в одном из своих прежних писем: "оставьте ваш мир и войдите в наш", и конечно же, это относится не к месту, а к состоянию ума.

Помните, что всякий, кто медитирует на Учителе, создаёт с ним определённую связь, которая предстаёт перед ясновидящим, как нечто вроде линии света. Учитель всегда подсознательно чувствует подключение такой линии, и посылает в качестве отклика поток магнетизма, который продолжает действовать и долгое время после окончания медитации. Регулярная практика такой медитации и концентрации окажет стремящемуся неоценимую помощь, и регулярность её — один из важнейших факторов в достижении результата. Следует заниматься ею ежедневно в тот же час, продолжая регулярно и настойчиво, даже если нет видимого эффекта. При отсутствии эффекта особенно важно не впадать в депрессию, поскольку она затрудняет влияние учителя и показывает, что мы думаем больше о себе, чем об Учителе.

Когда мы провозглашаем ту великую истину, что вся эволюция изошла из божественного, и сами мы — лишь искры божественного пламени и когда-нибудь воссоединимся с ним, люди часто задают два вопроса, которые нельзя не назвать естественными. Во-первых, они говорят: "Зачем нужно было божественному Бытию посылать нас — ведь мы в конце концов его части, и стало быть, были божественны от начала? Зачем вообще логос проявляет себя в материи, если он был совершенен, славен и совершенномудр сначала?" И во-вторых: "если мы исходим от божественного Духа, почему мы посланы жить во зле, и как может человек, пришедший из столь чистого источника, дойти до такой деградации, которую мы постоянно наблюдаем вокруг?" Поскольку эти вопросы повторяются очень часто, нам стоит разобраться, как же можно на них ответить.

Почему логос проявляется — это вряд ли нашего ума дело. Нам достаточно знать, что он решил так, и что мы — часть его плана, а потому наш долг — постараться понять этот план настолько, насколько это в наших силах, и приспособиться к нему. Но если будут желающие рассуждать об этой великой тайне, то возможно, им нельзя будет дать лучшего ответа, чем данный учёными гностиками:

"Бог есть Любовь, но сама любовь не может быть совершенна, если у неё нет тех, на кого она может расточаться и кем она может возвращаться. Потому он послал в материю и ограничил свою славу, дабы через этот естественный и медленный процесс развития мы стали быть. И мы, в свою очередь, согласно его воле, будем развиваться, пока не достигнем его собственного уровня, и тогда сама Божественная Любовь станет более совершенна, потому что будет тогда изливаться на его собственных детей, которые будут полностью понимать и возвращать её, и так его великий план будет осуществлён, а его воля — исполнена."

Что же до дальнейших соображений, почему эманация должна происходить именно таким образом, то это снова не наше дело, поскольку мы занимаемся лишь фактами эволюции, а не целями этих явлений; и всё же наверно, будет нетрудно хотя бы указать направления, в которых следует искать ответ. Совершенно верно, что человек — это эманация из субстанции Божественного, но следует помнить, что субстанция эта, когда исходит из него, ещё недифференцирована, и с нашей точки зрения несознательна; у неё есть скорее возможность сознания, чем что-либо, к чему мы привыкли применять термин "сознание".

В своём нисхождении в материю она просто собирает вокруг себя материю планов, через которые проходит, и пока она не достигнет низшей точки своей эволюции (в минеральном царстве), не повернёт вверх и не начнёт своё возвращение к уровню, с которого пришла, она не начнёт развивать то, что мы вообще называем сознанием. Вот по этой-то причине человек сперва начал раскрывать своё сознание на физическом плане, и лишь вполне достигнув этого, он начинает становиться сознательным поочерёдно на астральном и ментальном планах.

Нет сомнения, что Бог мог бы сделать человека совершенным и послушным закону одним усилием своей воли, но вовсе не очевидно — не стал ли бы такой человек просто автоматом, а действующая в нём воля — просто волей Бога, а не его собственной. Те, кого логос желал вызвать к существованию из своей собственной субстанции, это подобные ему в силе и славе, абсолютно свободные в выборе, и всё же наверняка делающие правильный выбор, поскольку вдобавок к совершенной силе они обладали бы совершенными знанием и любовью.

И трудно представить какой-либо иной путь достижения этого, кроме того плана, который был принят — оставить человека свободным, а потому — способным на ошибки. На этих ошибках он учится и приобретает опыт, и хотя в этой схеме неизбежно зло, а следовательно — печаль и страдание, всё же, правильно поняв роль этих факторов в эволюции человека, мы увидим, что права китайская пословица, говорящая, что зло — лишь тёмная тень добра. Более чем верно, что какими бы чёрными ни казались тучи снизу, они по самой своей природе преходящи, и над ними всегда светит могучее солнце, которое в конце концов их рассеет. Так что справедливо древнее высказывание, что всё — к лучшему, все вещи, даже выглядящие самым неприятным образом, в действительности вместе работают для этого.

Об этом все, сделавшие хоть какой-то реальный прогресс, знают с абсолютной уверенностью; и хотя они не могут доказать это тем, у кого ещё не было этого опыта, они могут без колебаний это засвидетельствовать, а такое свидетельство вовсе не лишено ценности для тех душ, которые ещё пробиваются к свету.

Что касается второго вопроса, то мы должны прямо указать, что в нём заявляется слишком многое. Неверно, что мы посланы на зло и деградацию. Фактически, строго говоря, мы вообще не высланы. Происходит нечто совершенно иное. Логос изливает в проявление поток силы, которую мы можем считать его частью или его облачением. Поток этот содержит в потенциальности огромные сонмы монад, каждая из которых, полностью развившись, сама может стать логосом. Но для такого развития ей необходимо проявляться в материи разных степеней, чтобы медленно и постепенно могла быть выстроена индивидуальность, а некоторые латентные качества — выведены на поверхность. Это процесс эволюции, и все великие законы вселенной устроены так, чтобы его облегчить. На ранних стадиях своего проявления монада управлялась этими законами полностью, не развив ещё какой-либо вид индивидуальности или собственной души.

Но наступает этап, на котором достигается индивидуальность и начинает развиваться воля. План логоса — дать человеку некоторую свободу (поначалу очень немного), чтобы применять свою забрезжившую волю; а по закону вероятности вполне естественно, что примитивная индивидуальность применяет её неверно почти столь же часто, как и верно, хотя у человека почти всегда есть учителя, принадлежащие к более ранним эволюциям, которые подсказывают ему направление, в котором следует двигаться. Когда он использует волю неверно (так сказать, в направлении, противоположном потоку эволюции), в качестве результата этого автоматическое действие законов природы приносит страдание. Поскольку это случается снова и снова, примитивное "я" в конце концов на опыте учится, что должно следовать мудрому учению, которое ему даётся, и как только решимость делать это становится на самом деле частью его самого, перед ним открывается более широкое поле свободы деятельности.

На этом новом поле, в свою очередь, оно опять непременно будет действовать как правильно, так и неправильно, и процесс этот повторяется снова и снова, всегда вызывая страдания там, где совершены ошибки. Всякое "зло и вырождение", которое только существует, есть результат действий людей, которые неверно использовали свою свободную волю и находятся в процессе обучения её верному использованию. Как только этот урок будет выучен всеми, все эти зловредные эффекты исчезнут. Потому очевидно, что какое бы зло ни существовало в мире, оно — всецело порождение его обитателей, и временно по своей природе. Каким бы ужасным и глубоко укоренившимся оно нам ни казалось, оно не может быть вечным, поскольку по природе вещей оно должно уйти, когда будут удалены его причины. А пока оно есть, за его существование мы должны ругать не великую Первопричину, а себя самих, поскольку нам не удалось провести её план.

Мы часто увещеваем людей идти высшим, а не низшим путём, но я думаю, что истина в том, что человек всегда следует самому высшему из того, в чём он действительно уверен. Трудность в том, что очень часто высшее учение многим кажется смутным и нереальным, и хотя они проповедуют его, и действительно думают, что сами в него верят, когда доходит до дела, они находят его слишком туманным, чтобы вверить ему свои жизни.

Например, оказывается, что многие люди, считающие себя религиозными, ищут положения и богатства. Такой подход был бы совершенно разумным, будь они материалистами, которые не притворяются, что верят в что-то высшее; но когда преследованию мирских целей посвятил себя религиозный человек, здесь явно что-то не так, это просто нелогично. Факт же заключается в том, что на самом деле он не верит в свою религию; он не вполне убедился в её истинности, поскольку будь он уверен, он не стремился бы к другим вещам. Он следует тому, в чём действительно уверен; и он, без всяких оговорок, совершенно уверен в нужности денег и власти. Он знает, что хочет их, и думает, что если получит их, они сделают его счастливым. Потому он посвящает их добыванию всю свою энергию и время, и мы должны помнить, что делая это, он по меньшей мере развивает волю и стойкость.

И теперь, если вам как-нибудь удастся уверить его в ценности высших вещей, которые не измеряются фунтами, шиллингами и пенсами, он сразу же обратит эту волю и стойкость на службу высшему развитию, стремясь к реальности с тем же упроством, с которым он сейчас гоняется за тенями. Вот то, что сделает для него теософия. Человек, основательно понимающий теософию, знает, что он здесь для определённой цели, и что его самым главным делом является всецело посвятить себя её исполнению. Он глубоко осознаёт, что есть вещи, стоящие стремления к ним и цели, стоящие следования, и посвящает себя им с тем же рвением, которое раньше демонстрировал в добыче денег или должностей.

Но чтобы действовать так, недостаточно смутного интереса, недостаточно прочтения нескольких книг. Человек должен на самом деле поверить, быть глубоко убеждённым в истинности этого. И единственный путь к этой глубокой убеждённости — осознать что-то из этого, хотя бы малую часть, самому, получив непосредственный опыт. Конечно, и без этого человек может получить интеллектуальное убеждение в истинности учения, увидев, что ничто иное просто невозможно логически; но лишь очень немногие из нас могут действовать просто из логического убеждения, касающегося вещей, которые совершенно за пределами нашего восприятия — большинству из нас действительно необходимо убедиться хотя бы в малой части учения на каком-то примере, определённо увидев и узнав.

Мы, приступив к изучению раньше, чувствовали это так же остро, как и те, кто делает это теперь, и когда в те времена, 25 или 27 лет назад, мы спрашивали мадам Блаватскую, можно ли как-нибудь самим убедиться в чём-либо из этих вещей, она однажды ответила утвердительно. Она сказала, что если мы возьмём на себя труд развить требуемые способности, то несомненно убедимся на опыте в истинности значительной части учения. Она предупредила нас, что путь этот труден и тяжёл, и никто не сможет заранее сказать, как долго придётся его проходить. Но с другой стороны она утешила нас, сказав, что это совершенно верное дело, и невозможно, чтобы какой-нибудь человек, начавший движение к этой цели, потерпел неудачу, хотя во многих случаях достижение может произойти не в этой жизни, а в какой-то из будущих.

С одной стороны звучало ободряюще, но с другой — устрашающе; но в любом случае некоторые из нас последовали её словам и со всей душой и сердцем посвятили себя усилиям жить такой жизнью, как была нам предписана, и выполнению лежащей перед нами работы. Степень наших успехов сильно разнилась, но все из сделавших это усилие и настойчиво его продолжавших, как я думаю, могут сказать, что не было ни одного, кто бы не добился какого-то разультата — достаточного хотя бы для того, чтобы показать, что сказанное нам было верно; если же прогресс человека был меньшим чем тот, на который он надеялся, то ясно, что вина была на нём, а не на учителях.

Тем не менее, были среди нас и те, кто добился успеха в том, чтобы самим убедиться в верности многих заявлений Учителей — в первую очередь, касавшихся малого — нас самих, наших возможностей, наших проводников, а также астральной жизни, непосредственно нас окружающей. Позже, продолжительными и более серьёзными усилиями мы развили способности ментального тела, и впервые начали по-настоящему понимать написанное для нас о жизни небесного мира. Сначала мы понимали всё это безнадёжно неверно, поскольку с имевшимися тогда у нас в распоряжении способностями мы действительно не могли этого понять. Дальнейшими серьёзными усилиями мы достигли способностей каузального тела, и тогда мир сравнительных реальностей действительно начал для нас открываться.

Тогда мы уже могли читать записи прошлого и видеть из них с абсолютной уверенностью, как великий план логоса медленно разворачивается и выполняется посредством последовательных рождений, происходящих под водительством великих законов — эволюции и причины и следствия. Мы смогли ясно увидеть, что сами мы несомненно являемся частью этой великой схемы, и из этого следовало, что и наш долг, и наше преимущество, и наша привилегия — это включиться в этот план и разумно сотрудничать в его выполнении. У нас уже не было сомнений относительно факта великой эволюции и будущего человечества, поскольку нам было ясно, что мы поднялись через низшие царства, и мы могли видеть многие стадии и ниже, и выше нас; все различные стадии человеческой жизни виделись нам расположенными подобно ступеням лестницы, простирающимся и вверх, и вниз от той точки, которую занимали мы сами, и на каждой её ступени были существа, определённо занятые подъёмом по ней.

Учителя, казавшиеся нам стоящими на её вершине, убедили нас, что они были такими же людьми, как и мы, и проходили ту ступень, где мы стоим сейчас, и между нами нет разрыва, поскольку каждая ступень лестницы населена, и мы сами наблюдали переход некоторых из тех, кто выше нас, с одной ступени на другую. Когда мы пообвыклись, и удивительный свет высших планов стал меньше ослеплять нас, мы смогли увидеть, что даже за поразительным уровнем, занимаемым Учителями, есть ещё б`ольшие высоты. Выше них стояли ману, христы, будды, липики, великие дэвы, дхьян чоханы, и многие другие, о которых мы не можем знать ничего, кроме как то, что они существуют, и несмотря на свою возвышенность образуют часть той же могучей цепи.

Перед нами лежит всё прошлое, мы знаем все станции на дороге и ответвляющиеся от неё боковые пути, и потому мы уверены, что однажды будем там, где сейчас находится эти великие. Видя и понимая неизбежность нашего предназначения, мы сознаём, что совершенно бесполезно этому сопротивляться. Прогресс — вот указанный нам закон. Лишь в прогрессе наше счастье и наше спасение. Что касается нашего прогресса в этой конкретной цепи миров, то подавляющее большинство нас вовсе ещё не являются в техническом смысле "спасенными". Этого желательного положения мы достигнем, лишь присоединившись к Великому Братству, существующему от бесконечности до бесконечности, пройдя первое из великих посвящений, то есть став сотапатти или шротапанна — вступившими в поток.

Сделать этот шаг — значит достичь очень важного результата, пройти самую критическую точку во всей человеческой эволюции. Ведь во всём пути этой эволюции три точки выделяются из всех остальных. Первая — это вступление в человечество, достижение индивидуальности, обретение каузального тела, становление определённым и очевидно отдельным я. Приобрести эту индивидуальность — цель животной эволюции, и служит это весьма определённому назначению. Цель эта — создать сильный индивидуальный центр, через который в конце концов сможет изливаться сила логоса. Только что сформировавшись, этот центр представляет собой лишь младенческое я, слабое и неясное; и чтобы оно стало сильным и определённым, его нужно оградить сильным эгоизмом, и на протяжении многих жизней эта крепкая стена эгоизма должна поддерживаться, чтобы центр внутри неё мог расти, становясь всё более определённым.

Мы можем уподобить этот эгоизм строительным лесам, которые необходимы для возведения здания, но должны быть разобраны, когда оно будет готово, чтобы оно могло служить той цели, для которой было построено. Леса некрасивы, и если их оставить после завершения строительства, дом не будет пригоден для заселения, и всё же без них его нельзя было построить. Цель создания центра — в том, чтобы через него в мир излучалась сила логоса, а излучение такое было бы совершенно невозможно, если бы сохранился эгоизм, и всё же без него сильный центр никогда не был бы создан. Так что мы видим, что и у этого самого некрасивого качества есть своё место в эволюции. Но для нас его работа уже закончена, и мы должны от него избавиться. Но бесполезно злиться, что то, что было необходимой ценностью, ещё остаётся. Фактически, эгоистичный человек — это анахронизм, пережиток доисторической дикости. Он безнадёжно остал от времени.

Как же сделаться такому человеку бескорыстным, перейти в восходящий поток эволюции? Методы, принятые природой для достижения этой цели многочисленны и различны, но в основе своей едины. Ведь то, что необходимо — это чтобы человек осознал единство всего. И часто он делает это, постепенно расширяя то я, о котором думает. Вместо того, чтобы думать о себе, как о единице, он начинает считать этой единицей свою семью, для которой трудится, и в её пределах постепенно становится неэгоистичным. Далее он расширяет свои представления, включая в них племя или клан, к которому принадлежит, учась быть бескорыстным в этих пределах, в то же время оставаясь эгоистом и даже грабителем для тех, кто вне его, обычно считая их естественными врагами. Потом его идеи распространяются, по меньшей мере в некоторых аспектах, и на всю его нацию.

Где-то на стадии этого перехода большинство человечества сейчас и находится. Почти что во всех меньших делах рядовой человек всё ещё борется за свою семью, против интересов всех других семей, но в некоторых более широких вопросах он отождествляет свои интересы с интересами других семей, развивая то, что мы именуем патриотизмом или национальным чувством. Но даже в этих делах он всё ещё совершенно эгоистичен, если дело касается всех прочих семей, кому выпало родиться в других широтах и говорить на других языках. В будущем же средний человек распространит свои представления на всё человечество, и тогда наконец мы сможем сказать, что он постепенно избавился от эгоизма.

Когда он таким образом приобретёт более широкий взгляд на свои отношения с другими, он также научится и кое-чему касательно себя. Первым делом он осознает, что он — не его физическое тело, потом — что он не чувства, а ещё дальше — что он даже не ум. Это наконец приведёт его к осознанию того, что он "я" или душа, а ещё позже он осознает, что это "я" лишь с виду отдельно, а на самом деле существует лишь трансцендентное единство.

Так человек проходит изнурительный круг из семисот и семидесяти семи воплощений, время медленного, болезненного прогресса и терзающей неуверенности, но наконец, после всей этой борьбы, с вступлением в поток, навсегда спасающий человека, этой неуверенности приходит конец, и это вторая, и ещё более важная точка в его эволюции. Но прежде чем человек сможет предпринять этот шаг, он должен научиться сознательно сотрудничать с природой и решительно взяться за своё собственное развитие. Знание единства, делающее его неэгоистичным, также вызывает у него стремление быть полезным, поскольку побуждает его изучать и совершенствовать себя — это придаёт смысл его действиям и даёт ему критерий, по которому он может судить о своих мыслях и чувствах, а также о ценности всего, с чем он соприкасается.

Как же он начнёт труд самосовершенствования? Очевидно, сначала он должен выполоть сорняки, то есть одно за другим искоренить нежелательные качества, которые он находит в себе; затем ему нужно стремиться к хорошим качествам и культивировать их. Он должен решительно настроиться на практику помощи, хотя поначалу ему это будет очень неловко и непривычно. Формирование характера идёт очень медленно и трудоёмко, поскольку против этого восстают многочисленные силы — те силы, что человек сам создал в прошлом. Многие годы он уступал власти нежелательных качеств, и так они приобрели значительную инерцию.

Возьмём для примера такой порок, как раздражительность. В прошлом человек привык отдаваться взрывам гнева, и каждый такой новый выброс делает владение собой в следующий раз ещё более трудным; так устанавливается сильная привычка и накапливается огромное количество энергии, движущееся в этом направлении. Всё это запасается, но не в "я", в виде присущего ему качества, а в постоянном астральном атоме.* Когда он осознает нежелательность гнева и настроится против него, ему придётся встретиться с этим запасом силы, созданным им на протяжении многих прошлых жизней. Естественно, что задача окажется трудной и у него будет много неудач и разочарований; но ему важно помнить, что сколько бы раз он ни потерпел неудачу, победа наступит с совершенно научной уверенностью, если он только будет стоек.

__________
* Постоянный астральный атом — единица астральной материи, остающаяся вместе с "я" из одного воплощения в другое — прим. ред.

Какое бы огромное количество силы он ни запас, это должно быть ограниченное количество, и каждое усилие, направленное против неё, ровно на столько этот запас и уменьшает. На его же стороне действует сила, которая бесконечна, и если его воля будет достаточно сильна, он сможет продолжать — если необходимо, то многие жизни, постоянно пополняя запас силы добра, которой он борется с силой зла — ведь за его усилиями стоит бесконечная сила самого логоса, поскольку эта эволюция идёт в согласии с его волей. Пока человек не усвоит идею единства, у него не будет достаточного мотива, чтобы взяться за трудную и неприятную работу по выстраиванию характера, но когда он увидит необходимость этого, сразу появляется смысл попробовать, хотя бы до этого он терпел неудачи тысячу раз. Никакое количество неудач не устрашит человека, понимающего всю схему, просто потому что он знает, что как бы ни была тяжела борьба, на его стороне — силы бесконечности, и потому в конечном счёте он не может проиграть.

Чтобы, проводя в форме одну жизнь за другой, с уверенностью помнить об этом, ему нужно поднять сознание к своему "я", но на тех этапах, где он ещё неспособен на это, он тем не менее запечатлеет эту цель в постоянных атомах, и так она будет переноситься из жизни в жизнь. Когда достигнуто "я", человек уже родится с присущим ему знанием, а если он может впечатлить лишь постоянные атомы, то знание не родится с ним в качестве работающего капитала, но когда в следующем воплощении оно в какой-нибудь форме появится перед ним, он тут же признает его истинность, схватится за него и будет действовать в соответствии с ним. Эта постоянная практика добродетели и настойчивое накопление знаний приведут его в вратам пути испытания, а через них — к великому посвящению, о котором мы говорили.

После этого посвящения обязательно последует и третья точка — достижение другого берега потока, достижение адептства, когда оставляют обычную человеческую эволюцию и вступают в сверхчеловеческую. Нам сказано, что когда человек вступил в поток, требуется в среднем семь воплощений, чтобы достичь четвёртой ступени — архата, благородного, почитаемого, совершенного. Чаще этот период удлиняется, чем сокращается, а воплощения обычно принимаются без промежуточной стадии в небесном мире.

В то же время тем, кому выпало счастье быть избранными для участия в благородном деле, к которому готовят нас Учителя, а именно — работе по подготовке развития шестой коренной расы под руководством Ману, непременно потребуется больше последовательных воплощений без промежуточных периодов небесного отдыха. Возможность этого, однако, определяется тем условием, что человек должен испытать небесное сознание, прежде чем сможет отречься от небесной жизни; более того — это вовсе не просто вопрос добровольного отказа от награды, а вопрос достаточного развития, позволяющего на время освободиться от той части эволюции, которую большинство обычно проходит именно в небесной жизни.

Когда он стоит на ступени архата, то можно сказать, что им уже пройдено полпути между первым посвящением и адептством, ведь он отбросил пять из десяти великих препятствий, что отделяют человека от нирваны. Его задача — отбросить оставшиеся пять, и на это опять же отпущено семь воплощений, хотя это среднее число вовсе не следует считать правилом, поскольку у многих это занимает куда больше времени, в то время как другие, обладая большей стойкостью и решительностью, проходят эти посвящения за значительно меньшее время. Известен случай, когда начав в самом раннем возрасте, упорно работая, один человек за одну жизнь смог принять все четыре великих посвящения, но такое бывает исключительно редко, и способен на такое один из десятка тысяч кандидатов.

Следует помнить, что уровень архата подразумевает полное владение буддхическим проводником, а также, что когда человек поднимается в своё буддхическое тело, каузальное тело исчезает, и ничто не может заставить его снова жить в этой форме. Из этого ясно, что семь оставшихся жизней вовсе не подразумевают нисхождения на физический план, и потому не могут быть тем, что мы обычно имеем в виду под воплощениями. Тем не менее, в огромном большинстве случаев они предпринимаются на физическом плане, поскольку у человека есть работа, связанная с планом Великого Братства.

Кандидат проводит эти четырнадцать жизней, идя через разные этапы Пути Святости и приобретая все те качества, которые подробно описаны в заключительных главах "Невидимых помощников". Тот, кто становится учеником одного из наших Учителей, всегда следует не пути эгоистического освобождения, при котором уравновешивается плохая и хорошая карма, исчезают все желания, из-за чего человеку и не приходится больше воплощаться, но пути отречения, на котором, увидев план логоса, человек включается в него и живёт лишь ради продвижения своих собратьев.

Путь этот назван "Путём Скорби", поскольку он требует постоянного самопожертвования, но на самом деле это название в чём-то неверно, поскольку хотя здесь действительно присутствует страдание, это страдание низшего, а не высшего, и если человек бездельем и безразличием станет избегать этого страдания и оставит невыполненной свою работу, к нему, на значительно высшем уровне, непременно придёт куда большее страдание — в форме раскаяния. Такая неизбежность страдания на этом пути возникает из того, что ученик стремится здесь и сейчас, в четвёртом круге, выполнить то, что будет лёгким и естественным в седьмом. Тогда все наши проводники будут намного более развиты, да и сам материал, из которого они построены, будет в совсем другом состоянии. Потому заставлять наши нынешние неразвитые проводники выполнять работу, лёгкую для тех, кто полностью разовьётся за будущие миллионы лет, значит подвергать их значительному напряжению, а оно неизбежно производит некоторое количество страдания.

Это подобно тем страданиям и лишениям, которым охотно подвергает себя атлет, когда тренируется. Если он хочет участвовать в больших забегах, или состязаться в силе, он должен заставить своё физическое тело совершать большее, чем оно естественно могло бы делать, и отказываться от многих вещей, которые ему очень нравятся, и отсутствие которых несомненно вызывает значительный дискомфорт, а возможно, и некоторое страдание. И всё же ради своей цели атлет бодро это претерпевает, ведь избежав этих сравнительно небольших временных неудобств, он лишит себя возможности принять участие в соревнованиях, и вероятно, когда он впоследствии увидит, как движутся к победе его товарищи, он будет сожалеть о своём самопотакании, вызвавшем более острое страдание на более высоком плане. Аналогия эта годна и в отношении усилий, требуемых для продвижения по пути отречения — человек, отвергнувший этот путь по причине его сложности и трудности, несомненно в конечном счёте будет страдать куда сильнее — от раскаивания, что он оставил своих собратьев без всякой помощи, когда мог помочь, и видя, какие беды они претерпевают, в то время как он мог избавить их от них, если бы не потакал себе.

Самому "я" боль никогда не причиняется, но лишь низшим проводникам, когда их стремятся преждевременно к чему-либо приспособить. Можно привести хорошую аналогию с ростом крабов и прочих панцирных. Кости у этих существ находятся снаружи, для лучшей защиты, в то время как у нас они внутри, в форме скелета. Фатальный недостаток устройства панцирных в том, что когда такое существо растёт, ему приходится разрывать свою оболочку и ждать, когда вырастет новая, что и болезненно, и неудобно. Так вот и в процессе нашего роста мы создаём себе панцири из мысли, будто мы ментальные ракообразные. Оболочка становится мала, а мы продолжаем пытаться расти изнутри, и всегда в конце концов это оказывается невозможным, и мы болезненно разламываем её. Но всё же это неизбежно, так что не сетуйте на карму и неизменные законы природы — вы сами в прошлом создали эту оболочку, и сами должны её разбить. Но если вы захотите избежать неудобства, связанного с её разбиванием, то потом вы будете страдать ещё сильнее — от чувства неудовлетворённости отсутствием прогресса.

Многие люди боятся перемен, особенно перемен в верованиях, и это происходит не только от унаследованных предрассудков, но также и от действительного страха и сомнений — боязни, что если раз сдвинуться с места, то потом уже нигде не найти умственной гавани, где можно бросить якорь. Многие совершенно неспособны защитить свою веру рационально, или решить проблемы, неизбежно возникающие в связи с ней, и всё же они боятся её отпустить. Рано или поздно им придётся это сделать, хотя расширение их взглядов и верований обязательно будет сопровождаться болью. Действительно, если бы мы не разбивали своих оболочек, у нас бы не было страданий, но с другой стороны, не было бы и прогресса.

Жизнь ученика полна радости — ни на мнговение в этом не сомневайтесь. Но это нелёгкая жизнь. Работа, которую ему приходится выполнять, очень тяжела, а его борьба весьма реальна. Сжать в несколько коротких жизней эволюцию многих миллионов лет — ту эволюцию, на обычный ход которой природой отпущено три с половиной круга — это вовсе не праздник. Анни Безант писала: "ученики — это тигли природы, в которых вредные вещества разлагаются и вновь вступают в те соединения, что способствуют общему благу".

И каждому становиться таким тиглем вовсе не обязательно, возможно, гораздо ближе к истине будет, что этого ищут и добиваются, и ещё точнее будет сказать, что раз увидев великую жертву логоса, человек уже не видит другой возможности, кроме как присоединиться к ней — сделать всё, что в его силах, чтобы принять в ней крошечное участие, помогая ей, в какую бы цену это ни стало для его низшей природы. И это не детские игры, это действительно требует зачастую ужасного напряжения. Но всякий, кто серьёзно подошёл к изучению, сможет осознать, что человек может так любить свою работу, что она ему будет только в радость, а всё, что к ней не относится, не будет для него стоящим удовольствием, даже если эта работа будет требовать напряжения на пределе возможностей любого его проводника — физического, астрального или ментального.

Следует помнить, что когда всему человечеству придётся выполнять эту работу и достигать этого развития, оно будет подготовлено к этим усилиям куда лучше, чем человек, пытающийся пройти более крутым и коротким путём сейчас. Многие из его трудностей вызваны тем, что он с набором тел четвёртого круга пытается достичь результатов, к достижению которых природа подготовит своих детей, менее склонных к приключениям, снабдив их в будущих эпохах великолепными проводниками седьмого круга. Конечно, чтобы приобрести эти замечательные тела, более слабым душам тоже придётся проделать ту же самую работу; но будучи растянута на тысячи воплощений, она, естественно, выглядит менее устрашающей.

И всё же, за пределами и выше всей своей борьбы ученик обладает радостью, которая всегда с ним пребывает, тем миром и безмятежностью, которых не может поколебать ничто на земле. Не будь у него этого, он был бы просто слугой своего учителя без всякой веры, поскольку позволял бы временному напряжению проводников подавлять его восприятие внутреннего "я"; он бы отождествлялся с низшим, а не с высшим.

Потому в чём-то забавно называть это путём скорби, в то время как совершенно ясно, что куда больше скорби ожидает того кандидата, который этим путём не последует. Воистину, человеку, на самом деле исполняющему свой долг, неведома настоящая печаль: "Никогда практикующий праведность, о возлюбленный, не пойдёт путём горя" (Бхагавад-гита, VI.40).

Это что касается внутренней жизни ученика, но если рассмотреть обхождение, с которым он скорей всего столкнётся на физическом плане, название "путь скорби" вовсе не будет неуместным, по меньшей мере, если в стараниях помочь миру ему придётся выполнять какую-либо публичную работу. Руйсбрёк, фламандский мистик XIV века, писал о вступающих на этот путь: "Эти несчастные иногда лишены всех благ земли, друзей и знакомых, и покинуты всеми созданиями; в их святость не верят и презирают её; своими зловредными построениями люди извращают все труды их жизни; окружающие пренебрегают ими и отвергают их; а иногда их поражают разные болезни". Помните также, что писала Е. П. Блаватская: "Где в истории мы встретим вестника — великого или скромного, посвящённого или неофита, который, неся какую-нибудь доселе сокрытую истину или истины, не был бы распят или разорван на куски псами зависти, злобы и невежества? Таков ужасный оккультный закон, и кто не чувствует в себе смелости льва, чтобы презирать дикий лай, и души голубя, чтобы простить бедных невежественных дураков, пусть лучше оставит Священную Науку" ("Тайная доктрина", т. III, с. 90.)

К новой истине мир обычно относится так — сначала высмеивает её, потом начинает на неё злиться, а затем принимает её, делая вид, что всегда придерживался таких взглядов. Тем временем тот, кто первым провозгласил эту истину, обычно уже казнён или умер от разбитого сердца.

Именно в ходе обучения на этом Пути сознание кандидата проходит через три зала, упомянутых в "Голосе Безмолвия". Этот термин используется там для обозначения трёх нижних планов. Первый, зал невежества, — это физический план, где мы рождаемся, чтобы жить и умирать, и он очень верно так назван, поскольку всё, что мы знаем там — лишь внешняя видимость вещей. Второй, зал учения, — это астральный план, который действительно является местом испытательного обучения, ведь когда астральные центры открываются, мы начинаем видеть настолько больше всего в сравнении с физическим планом, что поначалу нам кажется, что действительно видим всё, в то время как дальнейшее развитие скоро покажет нам, что это не так.

Но "Голос Безмолвия" предупреждает нас, что там под каждым цветком, каким бы красивым он ни был, свернулась змея желания — того низкого желания, которое стремящийся должен задушить, чтобы на его месте развилось высшее желание, которое мы называем устремлением. В случае любви, например, следует всецело превзойти низшую, эгоистичную, захватническую страсть, но высшая, чистая и бескорыстная любовь никогда не может быть превзойдена, поскольку это характеристика самого логоса, и качество, необходимое для прогресса на Пути. Что люди должны отбросить, так это ту "любовь", которая всегда думает — "сколько любви я получу взамен? Любит ли он меня так, как любит кого-либо ещё?". Любовь, в которой мы нуждаемся — это та любовь, которая совершенно забывают о себе и только стремится излиться к ногам возлюбленного.

Астральный план часто называют миром иллюзии, но всё же на одну ступень он ближе к истине вещей, чем то, что мы видим на физическом плане, и этап прохождения этой ступени — довольно продолжительный. Часто случается, что на астральном плане люди обманываются, потому что они во многом находятся там в положении детей, новорождённых младенцев без чувства расстояния и развитой способности передвижения. Мы не должны забывать, что при нормальном ходе вещей люди пробуждаются к реальностям астрального плана очень медленно, в точности как и ребёнок пробуждается к реальностям физического. Но те из нас, кто вступает на Путь намеренно, и как бы преждевременно, приобретают это знание не вполне нормальным образом, а потому более подвержены ошибкам.

В ходе наших экспериментов легко можно подвергнуться опасности и пораниться, и в силу этого ученикам, проходящим должную подготовку, оказывается помощь и предоставляется руководство тех, кто уже освоился с этим планом. Вот почему тем, кто желает стать работником на высших планах, предлагаются различные испытания, и вот почему неофиту показывают все виды ужасов — он должен понять их и привыкнуть к ним. Если он не сделает этого, а потом внезапно встретится с такими вещами, он может получить шок, который отбросит его назад в физическое тело, а это не только не даст ему выполнять какую-нибудь полезную работу, но и может представлять для этого тела вполне определённую опасность. Где бы неофит ни впадал в заблуждение на астральном плане — это его собственный промах, а не свойство этого плана, поскольку ошибка возникает лишь из-за незнакомства с окружающими условиями.

Третий зал — это ментальный план, зал мудрости. Как только человек освобождается от привязанности к астральным вещам, он выходит за пределы испытательного этапа своего обучения, и начинает приобретать знания о том, что определённо и реально. А за пределами этого, в свою очередь, лежит нерушимый мир буддхического плана, где человек впервые познаёт единство всего, что для низшего зрения кажется разделённым.

Сказано, "ты не можешь идти по Пути, прежде чем сам не станешь этим путём". Пока это для нас всего лишь путь, и пока мы следуем по нему согласно полученным указаниям, или потому что мы увидели и избрали его исключительно с помощью интеллекта, мы на самом деле вовсе ещё и не вступили на него. Это лишь стадия, ведущая к тому состоянию, когда сами вы станете и Путём, и Законом, и будете выполнять его требования, инстинктивно поступая правильно, просто потому что это правильно, и потому что для вас было бы немыслимо сделать что-либо иное. Только тогда вы станете Путём.

Человек не может взбираться вверх, если даже не пытается, хотя так же верно, что если он никуда не поднимется, ему невысоко будет падать. Сильный человек часто делает серьёзные ошибки, но сама та сила, что позволяет ему их совершать, также даёт ему возможность сделать огромный прогресс, когда он обратит свои энергии в верном направлении. Быстрый прогресс действует на весь организм, подвергая его огромному напряжению, а это неизбежно выявляет все слабые места, которые есть у человека. Планы Иерархии будут выполняться вне зависимости от того, сможем ли мы сделать то или иное, поскольку мы лишь пешки в большой игре, но если мы будем разумными пешками и пожелаем сотрудничать, это создаст меньше трудностей тем, кто обладает властью, а следовательно, и нам.

И какова же цель всего этого? Достижение совершенства. И всё же оно лишь относительно и не является абсолютной целью, поскольку когда мы достигнем полного сознания логоса нашей системы и объединим с ним своё сознание, перед нами всё ещё будет дальнейший путь, ведущий к единству с ещё более высокими силами. Некто весьма знающий сказал нам, что в конце одной из стадий эволюции, которая далеко за пределами степени адепта, совершенный человек станет десятеричным — у него будет тело на каждом из семи подпланов низшего из космических планов, а троичный логос будет составлять его "я", и так десятка будет завершена. Но это достижение возможно лишь тогда, когда человек сам сможет создавать себе тела на каждом из этих планов.

Нам дали понять, что из общего числа я, вовлечённых в эту эволюцию, около одной пятой к концу седьмого круга достигнут полного успеха — то есть уровня асекха. Ещё одна пятая часть к тому времени достигнет уровня архата, и ещё столько же будет на более низких этапах пути, в то время как оставшиеся приблизительно две пятых совсем выпадут из этой эволюции в критический период середины пятого круга.

Все те, кто пройдя эволюцию, не вполне достиг цели, продолжат её в следующей цепи глобусов, и даже потерпевшие неудачу в пятом круге в следующей цепи добьются успеха. Точно так же вовсе не является невероятным, что некоторые из тех, кто является сейчас адептами и Учителями, могли быть среди неудач предыдущей цепи — то есть принадлежа к человечеству той цепи, они от него отстали и выпали из него, а теперь идут в авангарде нынешней эволюции, в точности как ученик-второгодник, который, не сдав экзамен вместе со своим классом, скорей всего будет среди первых, сдавая тот же экзамен через год.

Помните, что сейчас мы только прошли середину эволюционного периода, и вот поэтому-то сравнительно немногие люди достигли адептства, точно так же как лишь немногие ребята в классе уже готовы к годовым экзаменам после половины учебного года. Точно таким же образом лишь немногие животные уже достигли индивидуальности, ведь индивидуализировавшееся животное настолько же впереди своих собратьев, насколько достигший адептства впереди среднего человека. Оба в средней точке эволюции уже способны на то, что ожидалось от них только при её завершении. Те, кто достигнет в назначенное время, то есть к концу седьмого круга, будут приближаться к своей цели столь постепенно, что это будет происходить почти что или совсем без борьбы.

Несомненно, такое достижение куда легче для кандидата. Но огромный недостаток этого метода в том, что при нём человек не сможет предоставлять какую-либо помощь другим, а напротив, сам будет требовать помощи. Из своего детства я помню христианский гимн, в котором очень красиво выражена эта идея. В нём описывается душа, которая попала на небеса, испытывала там блаженство, и некоторое время была очень счастлива, но в конце концов заметила, что её венец во многом уступал в великолепии увиденным у многих других, и долго удивлялась, почему это так. В конце концов, встретив самого Христа, она набралась смелости и спросила его о причине этой особенности, и данный им ответ был таков:

Я знаю, ты верил в меня
И вверил мне свою жизнь
Но где же те драгоценности
Что должны в твоём венце сиять?

А там ты видишь великолепный сонм
Весь усыпанный звёздами
За каждую душу, что они привели ко мне
Они получили теперь драгоценность*

"И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде — как звёзды, вовеки, навсегда".**

__________
* I know thou has believed in me
And life through me is thine;
But where are all those gloriuos gems
That in thy crown should shine?

Thou seest yonder glorious thong
With stars on every brow
For every soul they led to me
They wear a jewel now

** Дан., 12:3.

Когда мы пробиваемся вперёд сами, мы можем и помогать другим, и должны делать всё возможное в этом направлении, но не потому что будут результаты для нас (хотя они неизбежны), а чтобы помочь миру. Человек, плывущий по течению, будет движим вперёд, но если он начнёт плыть сам, то позволит сэкономить силу, которая иначе была бы истрачена на помощь ему. Её можно будет использовать для помощи другим вне зависимости от того, что он сам сможет предпринять в этом направлении.

Адептство освобождает человека от необходимости новых рождений, но его достижение также предполагает и высвобождение сил, которые пойдут на помощь другим. Человек, стремящийся к освобождению только для себя, может совершенно уравновесить карму и убить желание, так что закон кармы больше не будет принуждать его к рождению. Но избегая таким образом действия закона кармы, он не уходит от закона эволюции. Он может долго не попадать под его влияние, поскольку, будучи свободным от желания, он должен значительно опережать средний уровень. Тем не менее, неизбежно придёт время, когда медленное, но верное продвижение эволюции догонит его, и тогда её непреодолимое давление исторгнет его из эгоистического блаженства и снова заставит родиться, и так он обнаружит, что опять оказался на колесе, с которого надеялся убежать.

Часто спрашивают, как тайны, открываемые лишь при посвящении, скрываются от тех, кто умеет читать мысли. Нет ни малейшей опасности открытия этих секретов таким способом, поскольку при передаче секрета посвящённому также объясняются и средства, которыми он может его охранять. Если было бы возможным, что посвящённый окажется столь неверен, что подумает о раскрытии переданного ему, даже тогда не было бы опасности, поскольку он находится в таком тесном контакте с Братством, частью которого он является, что о его преступном намерении сразу бы узнали, и прежде чем он смог бы сказать предательские слова, он бы совершенно забыл то, что хотел выдать. Эти тайны вовсе не являются в каком-либо смысле страшными, за исключением того, что сила, которую они несут с собой, действительно может быть ужасной, если будет неверно использована. Посвящённые всегда узнают друг друга, во многом так же, как это делают и масоны; и так же, как у масонов, всякий посвящённый может скрыть свой статус от тех, кто ниже него, но не от тех, кто выше.

Как бы ни нуждалось Братство в помощниках, никто не может получить посвящения, пока его характер не разовьётся до той стадии, когда он будет готов, и точно так же, если человек поднялся до уровня посвящения, нет такой силы, которая не дала бы ему его принять. Однако очень часто случается, что человек готов во всех отношениях, за исключением какого-нибудь одного качества; и этот недостаток может удерживать его очень долгое время. За то время, пока он приобретёт это отсутствующее качество, в других аспектах он вполне может развиться куда сильнее, чем требовалось. Потому не надо думать, что все посвящённые, стоящие на одном уровне, обязательно одинаково развиты во всех отношениях. Те, кого мир называет великими людьми, необязательно развиты равномерно и годны для посвящения. Здесь совершенно немыслимо, чтобы к кому нибудь было проявлено что-то вроде фаворитизма, или, наоборот, пренебрежения. В этих делах ни один человек не может дать другому того, что он не заслужил, и никто не может быть лишён должного признания достигнутого развития.

То, что я могу вам рассказать касательно древних мистерий, не получено из какого-то специального изучения древних манускриптов или истории вопроса. В другой жизни мне случилось родиться в Древней Греции и быть посвящённым в некоторые из этих мистерий. В Греции человек, посвящённый таким образом, давал обет не открывать виденное им, и обет этот всё равно связывает, хотя он и был дан в одном из прежних воплощений; но те, кто стоял за этими мистериями, с тех пор решили выдать миру многое из того, чему учили под клятвой секретности, таким образом освободив нас от нашего обещания настолько, насколько распространяются выданные учения. Так что я не нарушу клятвы, рассказав вам кое-что о наставлениях, дававшихся в этих древних мистериях. Там учили и другим вещам, которые я не волен упоминать, поскольку они ещё не были обнародованы Великими.

Первым делом я просил бы вас заметить, что у всех народов и всех религий были свои мистерии, включая и христианскую религию. Я часто слышал, как люди говорят, что уж в христианстве по меньшей мере ничего не было скрыто — всё было открыто для бедных и неучёных. Всякий, кто говорит это, не знает истории христианской церкви. Сейчас действительно всё, что знает Церковь, даётся открыто, но это лишь потому, что она забыла те мистерии, что держались скрытыми. Если вы изучите раннюю историю Церкви, то обнаружите, что древние авторы вполне определённо говорят о мистериях, которым учили лишь тех, кто были полноценными её членами. Было много моментов, о которых не говорилось тем, кто были лишь kathcoumenoi, то есть только что вступившими в Церковь и являвшимися лишь кандидатами на полное членство.

Следы этого мы можем найти ещё раньше, поскольку вы помните, что в Евангелии говорится, что Христос давал своим ученикам знания о многих вещах, которые толпам давались лишь в притчах.

Но одной из причин того, почему христианская церковь потеряла контроль над теми из своих сынов, которые были более интеллектуальны, было то, что она забыла и утеряла те сверхъестественные и философские мистерии, которые были основой её догм. Увидеть кое-что из этой скрытой стороны её учений можно лишь в работах великих гностических писателей. И тогда вы обнаружите, что если мы возьмём эту сторону в качестве внутреннего учения для учёных, а нынешнюю форму христианства в качестве внешней доктрины для неграмотных, то совместив их, получим совершенное выражение древней Мудрости. Но брать каждое из этих учений само по себе, осуждая другое, как ересь — это односторонний взгляд. Так у каждой религии есть наставления для тех, кто не идёт дальше её внешней формы, но всегда есть и учение для тех, кто проникает во внутреннее.

Впрочем, говоря о древних мистериях, мы обычно имеем в виду те, что были связаны с великой религией Древней Греции. На эту тему существует лишь несколько книг. Есть книга Ямблиха, который сам был посвящён в мистерии, есть книга, написанная моим соотечественником, платоником Томасом Тэйлором, и ещё одна, написанная французом, мсье П. Фукаром. Хотя они интересны, всё же вы обнаружите, что они дают мало сведений. Многое их того, что мы, как мы думаем, знаем о мистериях (я имею в виду — с внешней точки зрения) дошло до нас через работы носителей этой традиции.

У христианской церкви был обычай — возможно, извинительный с её точки зрения — уничтожать все книги других учений, и мы не должны забывать, что все наши знания о временах раннего христианства прошли через руки монахов средних веков. Они были практически единственными образованными людьми того времени, и это ими копировались все рукописи. У них было очень чётко выраженное мнение о том, что полезно, а что нет; так что вполне естественно, что уцелело лишь то, что совпадало с их взглядами, и это было даже подчёркнуто, в то время как что-либо имевшее противоположный характер отбрасывалось. Прежде всего, б`ольшая часть знаний о мистериях, доступных миру, содержится в работах Отцов Церкви, которые противостояли им. Не желая обвинить Отцов в том, что они намеренно исказили сведения, мы уж точно можем заключить, что они старались выставить в лучшем свете именно свои собственные взгляды. Даже сейчас, если вы пожелаете узнать правду о доктрине какой-нибудь протестантской секты, вы не пойдёте за информацией к католическим священникам, а за хорошими и верными разъяснениями касательно католицизма не обратитесь в Армию Спасения.

Относительно мистерий положение аналогичное, только гораздо хуже, из-за многочисленных и острых споров между последователями старой религии и её мистерий и отцами христианской церкви. Потому сказанное о мистериях Отцами мы можем принять лишь с большой осмотрительностью и значительными оговорками. Например, вы обнаружите, что они часто подчёркивали, что в древних мистериях было много аморального и неприличного.

Поскольку я тщательно исследовал мистерии Греции при помощи ясновидения, а в одной из прошлых жизней и сам был в них посвящён, то могу сказать с полной уверенностью, что в этих заявлениях нет ни тени правды. Были некоторые мистерии, имевшие характер веселий, где поклонялись Вакху, и которые впоследствии выродились в нечто весьма предосудительное, но это было уже в поздние времена, и принадлежали они совсем к другой ветви. Они ни малейшим образом не были связаны с Элевсинскими мистериями, но были лишь их имитацией в малом масштабе, совершенно экзотерической.

Сегодня вечером мне придётся за короткое время изложить очень пространный предмет. Я постараюсь дать вам грубый набросок того, чем были эти греческие мистерии и чему там учили посвящённых.

Вам должен быть известен тот факт, что всегда упоминалось два подразделения — малые и великие мистерии. Каждый знал об их существовании, и количество посвящённых составляло действительно большую часть населения. Я думаю, в экзотерических книгах вы могли читать о тридцати тысячах посвящённых, собравшихся в одно время, и это также показывает, что сам факт посвящения не держался в секрете, и внешний мир знал о принадлежности человека к этому многочисленному классу. Я имею в виду, что хотя некоторые учения, даваемые в мистериях, всегда держались в тайне, весь греческий и римский мир знал, что великие и малые мистерии существовали, и было более или менее известно, кто к ним принадлежал.

Но за теми двумя степенями, существование которых было общеизвестно, всегда были истинные тайные мистерии, и существование третьей степени, как её можно назвать, не было известно публике. Если подумать об условиях того времени, то причина этого будет легко понятна. Например, большинство из римских императоров знали о малых и великих мистериях и настаивали на своём посвящении. А из истории мы хорошо знаем, что характер большинства императоров был не таков, чтобы им можно было позволить играть ведущую роль в религиозной организации. Но руководителям мистерий было бы очень трудно отказать в допуске императору Рима. Как было однажды сказано, нельзя спорить с хозяином тридцати легионов. Императоры бы непременно убили всякого, кто встал бы у них на пути. Потому было желательно, чтобы о существовании третьей степени не было известно, и никто не узнавал о ней, пока не был сочтён достойным допущенным к ней теми, кто мог судить о его годности.

Учения этой третьей степени никогда не выдавались публике и никогда не будут выданы. Но в общих мистериях, малых и великих, есть многое, что можно рассказать. В первую очередь нас учили некоторым афоризмам, или апоффегмам, и если я процитирую вам некоторые, вы поймёте природу этого учения. "Смерть — это жизнь, а жизнь — смерть". Это показывает нам, что высшая жизнь по ту сторону смерти была хорошо известна. Другое высказывание гласило — "Кто ищет реальности при этой жизни, будет искать реальности и после смерти; а кто ищет при жизни нереальное, будет и после смерти искать нереальное". Великий принцип этих учений состоял в том, что душа спустилась с высших сфер в материальные. Принципы перевоплощения также содержались в этих наставлениях. Вы можете вспомнить, что это не появлялось во внешних учениях ни Греции, ни Рима — то есть этому не учили публично и подробно, — но вы увидите, что эта идея нисхождения души в материю передаётся в греческой мифологии. Вспомните миф о Персефоне, которая была унесена в подземный мир, когда сорвала цветок нарцисса.

Давайте вспомним миф о Нарциссе. Он был юношей большой красоты, который влюбился в своё собственное отражение в воде, и потому превратился в цветок и был привязан к земле. Не нужно много изучать теософию, чтобы увидеть, что это значит. Из "Тайной Доктрины" мы узнаём, как "я" смотрит вниз, в воды астрального плана и низшего мира, как оно отражается в личности, как отождествляется с этой личностью, и полюбив этот образ, привязывается к земле. Так и Персефона, сорвав нарцисс, утягивается в подземный мир, и проводит половину своей жизни под землёй, и половину — на земле, то есть, как можно видеть, половину — в материальном теле, и половину — вне его.

Точно также есть и множество других мифов, услышать теософическое объяснение которых было бы очень интересно.* Например, в этом древнем учении мистерий Минотавр означал низшую природу человека — личность, которая наполовину человек, а наполовину — животное. Его наконец убивает Тесей, выражающий высшее я или индивидуальность, которая постепенно растёт и набирает силу, пока наконец не овладевает мечом своего Божественного Отца, Духа. Ведомое через лабиринт иллюзий, то есть низшие планы, нитью оккультного знания, данной Ариадной (которая представляет интуицию), высшее я уже может победить низшее, и безопасно ускользнуть из паутины иллюзий. И всё же для него остаётся опасность — развив интеллектуальную гордость, оно может пренебречь интуицией, как Тесей пренебрёг Ариадной, и таким образом ему не удастся реализовать свои высшие возможности.

__________
* См., например, книгу А. Бэйли "Подвиги Геракла" — прим. пер.

В Древней Греции малые мистерии в особенности праздновались в местечке под названием Агры, а посвящённые именовались "мистами". Возможно, вам известно, что их официальная одеянием, в знак их благородства, была шкура лани, представлявшей в древнем символизме астальное тело.

Её пятнистая шкура считалась эмблемой множества цветов рядового астрального тела. Причина, почему такое одеяние считалось подходящим для посвящённых в малые мистерии, состояла в том, что основные учения, которые им давались, касались астрального плана. Допущенные к ним знали, какой может быть астральная жизнь человека после смерти.

Много времени тратилось на то, чтобы как на примере, так и учением, показать, каковы в астральном мире следствия того или иного поведения на земле. Основное внимание при этом уделялось наглядным храмовым представлениям. При помощи своеобразных драматических постановок показывалось, каково может быть в астральном мире состояние человека, например, скупого, или полного чувственных желаний. В древности, когда руководителями мистерий были адепты или их ученики, эти представления в чём-то походили на материализации. Учитель, кто бы он ни был, производил их своею силой в астральной или эфирной материи, создавая для учеников настоящие образы. Но время шло, и позднейшие учителя уже не могли вызвать этих феноменов; потому они пытались представить учение другими способами — в некоторых случаях при помощи того, что мы бы назвали актёрской игрой. Роли различных персонажей исполняли жрецы, а в других случаях использовались марионетки, приводимые в действия машинами.

В добавление к учениям, касавшимся астрального плана, подобным же образом давались наставления касательно системы мировой эволюции. Среди прочего, ученикам объясняли, как появилась солнечная система и различные её части. Можно легко представить, как это делалось — сначала при помощи материализации туманности и планетных тел, а затем, когда материализация была уже невозможна — при помощи модели солнечной системы, подобной тем, что используются и сейчас.

Одной из самых важных вещей в этих мистериях было то, что они объясняли внешнюю религию своей страны совершенно иначе, чем это давалось народным массам. Если вы хоть что-нибудь знаете о религии Древней Греции, то поймёте, что в ней было множество вещей, которым очень нужно было внутреннее объяснение, поскольку если посмотреть на неё с обычной точки зрения, она не покажется очень разумной и возвышенной. Похоже, целью всех этих зачастую необычных историй, созданных для внешнего учения, было то, чтобы они, запомнившись людям, оставили в их памяти несколько простых и ясных концепций, и не более. Но все вдумчивые люди присоединялись к мистериям, и их учили истинному смыслу мифов, с которым вещи выглядели уже иначе.

Позвольте мне проиллюстрировать эту идею на двух-трёх простых и коротких примерах. Я уже говорил вам, что в основном целью малых мистерий было дать представление о последствиях на астральном плане, производимых определённым образом жизни на земле. Вам, наверно, знаком миф о Тантале. Он был осуждён на муки в аду вечной жажды — вода окружала его со всех сторон, но сразу же отступала от его губ, когда он пытался пить. Смысл этого нетрудно увидеть, если только мы знаем, что такое астральная жизнь. Каждый, кто покидает этот наш мир полным чувственных желаний любого вида — как, например, алкоголик, или предающийся чувственной жизни в обычном смысле слова — окажется на астральном плане в положении Тантала.

Он сам выстроил это ужасное желание, управляющее всем его существом. Вы знаете, как сильно бывает желание в случае пьяницы — оно побеждает его чувство собственного достоинства, любовь к семье и все прочие лучшие наклонности. Он отбирает деньги и даже одежду у жены и детей, только чтобы тут же их пропить.

Помните, что когда человек умирает, он вовсе не меняется. Его желание всё ещё сильно, как всегда. Но удовлетворить его уже невозможно, поскольку его физического тела, через которое он только и мог пить, уже нет. Так, как видите, получается Тантал, полный желаний, который обнаруживает, что удовлетворение ускользает от него, как только он подумает, что получил его.

Вспомните также историю Тития — он был привязан к скале, а его печень, которую терзали коршуны, отрастала снова, как только была съедена. Образ человека, которого постоянно мучит сожаление о грехах, совершённых на земле — это иллюстрация результатов потакания желаниям.

Ещё более высокий пример того же самого мы можем привести из истории Сизифа. Вы знаете, что он был осуждён вечно вкатывать камень на холм, и как только он достигал вершины, камень всегда скатывался обратно. Таково посмертное состояние человека честолюбивого, потратившего свою жизнь на эгоистичные и амбициозные планы, чтобы достичь славы и почёта. В его случае смерть также ничего не изменяет. Он продолжает строить планы, как и при жизни. Он их разрабатывает и, как ему кажется, исполняет, а когда наступает момент кульминации, он внезапно сознаёт, что у него больше нет физического тела, и всё это было лишь сном. Тогда он начинает снова и снова, пока наконец не понимает, что эти желания бесполезны и честолюбие должно быть убито. Так и Сизиф продолжает бесполезно вкатывать на холм свой камень, пока не учится больше этого не делать. Научиться этому — значит покорить это желание, и в следующую жизнь прийти уже без него. Без желания, но, конечно же, не без слабости харктера, которая делает это желание возможным.

Так что вы видите, что эти условия, которые кажутся ужасными — просто эффекты, вызываемые в другом мире неправильной жизнью на земле. Таков способ природы обращать зло в добро. Человек страдает, но это лишь следствие его прошлых действий и ничто иное; это не наказание, причиняемое ему извне, а всецело его собственное порождение. И это ещё не всё. Страдание, которое ему приходится терпеть — единственное средство, при помощи которого его качества могут быть направлены в верном направлении, способствующему его развитию и прогрессу в следующей жизни. Этот момент в учении мистерий особо подчёркивался.

Теперь о великих мистериях. Главным образом они праздновались в великом храме Элевсин, недалеко от Афин. Посвящённые назывались epoptai, то есть "те, чьи глаза открыты". Их эмблемой было золотое руно Ясона, символ ментального тела, ведь жёлтый цвет в человеческой ауре указывает на разум, как известно каждому ясновидящему. На этой степени посвящения учения предыдущей степени продолжаются. На первом этапе, как вы помните, учили тому, какие последствия в астральном мире производит тот или иной образ жизни. В великих мистериях уже учили, какими будут последствия в небесной жизни от определённой жизни на земле, обучения и устремления. В великих мистериях объяснялась вся история эволюции мира, и, в более глубоком аспекте, человека. Для представления этого применялся тот же метод, что и в предыдущем случае, хотя представить на физическом плане то, что принадлежит к ментальному, было значительно труднее.

В каждом из этих отделов мистерий, и в малых, и в великих, была внутренняя школа, где учили практическому развитию тех, кого считали готовыми. В малых мистериях давалось теоретическое знание об астральном плане, но учителя внимательно наблюдали за учениками, и когда замечали кого-либо, имевшего способности к психическому развитию, и в чьём характере они были уверены, то приглашали его во внутренний круг, где давались инструкции о методе применения астрального тела и сознательном функционировании в нём. Когда такой человек переходил к великим мистериям, он получал не только обычное учение об условиях ментального плана, но и личные инструкции по развитию ментального тела как проводника.

Тем, кто таким образом принимался не только в общепризнанные степени мистерий, но и в их внутренние школы, в конце курса обучения сообщалось, что всё, чему их до сих пор учили, как бы ни была велика ценность этого, на самом деле было всего лишь экзотерическим, и было лишь подготовкой к истинным мистериям посвящения, которые приведут их к стопам Учителей Мудрости и допустят в Великие Братство, которое управляет миром.

Далее я объясню смысл некоторых символов, использовавшихся в связи с этими мистериями. Во-первых, рассмотрим то, что называлось тирсом — жезл с шишкой на конце. В Индии можно встретить тот же символ, но вместо жезла там используется бамбуковый посох с семью узлами. В некоторых модификациях мистерий вместо тирса применялся пустой железный стержень, в котором, как говорят, содержался огонь. Изучающему оккультизм здесь опять же нетрудно узреть смысл. Посох или жезл с семью узлами означает позвоночник с семью центрами, о которых мы читаем в индусских книгах. Скрытый огонь — это змеиный огонь, кундалини, о котором можно прочитать в "Тайной Доктрине". Но тирс был не просто символом — он имел и практическое применение. Это был очень сильный магнетический инструмент, применявшийся посвящёнными для освобождения астрального тела от физического, когда они в полном сознании вступали в высшую жизнь. Намагнетизировавший его жрец прикладывал его к позвоночнику кандидата, сообщая ему некоторое количество собственного магнетизма, чтобы помочь ему в той трудной жизни и усилиях, которые ему предстояли.

С этими мистериями также упоминают ряд предметов, называемых "игрушками Вакха". Ознакомившись с перечнем этих "игрушек", вы найдёте их весьма примечательными. Вакх (логос), когда играл со своими игрушками, был схвачен титанами и разорван на куски. Позже они были собраны и опять сложены вместе. Вы легко поймёте, что это аллегория, какой бы неуместной она вам ни казалась. Она представляет нисхождение Единого во многие, и воссоединение многого в Единое через страдания и жертву. Что же это тогда за игрушки Вакха, упавшего в материю и ставшего множеством? Первым делом мы видим, что он играет в кубики. Но это не обычные кубики, а пять тел Платона — набор из пяти правильных многогранников, единственно возможных в геометрии. Они даются в чёткой последовательности, и она соответствует планам солнечной системы. Каждая из этих фигур даёт не форму атомов различных планов, а силовые линии, окружающие эти атомы. Это тетраэдр, куб, октаэдр, додэкаэдр и икосаэдр. Если на одном конце последовательности мы поставим точку, а на другой — сферу, то получим набор из семи фигур, что соответствует числу планов нашей солнечной системы.

Вы знаете, что в некоторых из старых школ философии говорили: "никто, не знающий математику, не может войти". Что, вы думаете, под этим подразумевалось? Не то, что мы сейчас называем математикой, но та математика, что охватывала знание высших планов, их взаимоотношение и способ, которым всё это было построено божественной волей. Платон сказал — "Бог геометризирует", и это совершенно верно. Эти формы — не концепции, созданные человеческим мозгом — это истины высших планов. У нас принято изучать книги Эвклида, но мы изучаем их просто для себя, а не как путеводители к чему-то высшему. Древние же философы размышляли над ними, потому что они вели к пониманию истинной науки жизни. Мы же потеряли из виду истинное учение и во многих случаях хватаемся только за безжизненную форму.

Другой игрушкой Вакха был волчок, символ вращающегося атома, который вы можете увидить на иллюстрации в "Оккультной химии". Он играет также с мячом, представляющим землю, то конкретное звено планетной цепи, на которое логос в данный момент особо обратил внимание. Он играет и с зеркалом. Зеркало всегда было символом астрального света, в котором отражаются, а затем материализуются архетипические идеи. Так что вы видите, что каждая из этих игрушек указывает на важную часть эволюции солнечной системы.

Можно сказать несколько слов и о том, как в различных школах люди подготавливались к изучению мистерий — например, в пифагорейской школе, к которой принадлежал и я. В пифагорейских школах ученики делились на три класса. Первый класс назывался akoustikoi или слушатели. Это значит, что они учились, но одним из правил было то, что в течение двух лет они сохраняли полное молчание.

Я думаю, многие, вступающие в наше Общество сейчас, сочли бы это правило серьёзным затруднением, но в те древние времена многие люди — не только мужчины, но и женщины — этому ограничению подчинялись. У этого правила было и иное значение, но ученикам первого класса в течение двух лет действительно приходилось хранить молчание. Другой смысл был в том, что всё время, пока человек состоял в этом классе слушающих, как бы долго оно ни длилось, сам он не мог преподавать какое-либо учение, а мог только учиться. Я бы хотел, чтобы подобное установление было и у нас в Теософическом Обществе, поскольку иногда случается, что те его члены, что пока ещё сами мало знают, желают учить других, и в их учении не всегда можно признать теософию.

Второй класс у пифагорейцев назывался maqhmatikoi. Они проводили своё время в занятиях геометрией, числами и музыкой. Все эти предметы они соотносили друг с другом и изучали соотношения звука и цвета, которые весьма примечательны.

Давайте приведём пример, показывающий, насколько связным целым является наш мир, и как из разных его частей мы можем взять и соотнести факты, которые, казалось бы, не имеют никакой связи между собой. Я только что говорил вам о пяти многогранниках Платона. Всякому, кто хоть что-то знает о музыке, известно, что между длинами струн и даваемыми ими нотами есть прямая связь. Известно, что можно настроить пианино согласно системе пятых долей, в количестве которых будет выражаться отношение частот колебаний. Таким образом можно выразить гармонический аккорд на языке математики. Сначала этот факт был обнаружен на опыте, потом математики вычислили, какими должны быть пропорции, и ещё раз убедились в точности этого экспериментально. Примечательно здесь то, что соотношение чисел, дающих гармонический ряд, такое же, как и в другом ряду, образованном элементами тел Платона. Кажется, это было показано недавно в статье одного английского кафедрального органиста в "Теософикал Ревью".

Очень примечательно, что наша гамма, так отличающаяся от древнегреческой, в которой было всего пять тонов, всё же может быть выведена из пропорций этих пяти платоновых тел, тысячи лет назад изучавшихся в Греции. И хотя сперва кажется, что между математикой и музыкой не может быть много общего, теперь вы видите, что они образуют части великого целого.

Третий класс пифагорейских школ был образован из jusikoi — то есть тех, кто изучал физику, внутреннюю связь явлений, построение мира и метафизику. Их учили истинам о природе и человеке, и, насколько они могли усвоить это, о создателе и того, и другого.

В мистериях был и ещё один момент, который мы не должны забыть рассмотреть — жизнь учеников. Строго требовалась жизнь совершенной чистоты. Примечательно, что жизнь в пифагорейской школе разделялась на пять периодов, почти что совпадавших с пятью этапами подготовительного пути индийцев, описанных мною в "Невидимых помощниках", а Анни Безант — в "Пути ученичества". Почти все формы и символы нынешнего христианства происходят из египетских мистерий. Из них взят, например, весь символизм, связанный с латинским крестом, нисхождением и жертвой логоса. Я написал об этом в своей книге "Христианский символ веры".

Хотя мистерии Греции и Рима, Египта и Халдеи давно уже исчезли, мир никогда не оставался без путей, по которым можно приблизиться к внутреннему святилищу. Даже в грубой тьме средневековья розенкрейцеры и некоторые другие тайные общества были готовы учить истине тех, кто был готов учиться. И в наши времена суматохи и материализма Теософическое Общество всё ещё держит флаг истинного знания, действуя, как врата, через которые те, кто действительно искренен и серьёзен, могут приблизиться к стопам Учителей Мудрости.

Вы должны также помнить, что многие вещи, которые давались в те древние времена под печатью секретности, теперь общедоступны и даются миру через наше Общество. Многие величайшие и благороднейшие фигуры истории потратили годы изучения и трудов, чтобы найти то, что сейчас легко и просто даётся нам в нескольких книгах. Для нас совершенно верно сказанное в Библии: "многие пророки и цари желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышали, и не слышали" (от Луки, 10:24). Поскольку нам оказана эта честь и выпала эта возможность, мне представляется, что на нас лежит большая ответственность, и мы должны быть достойны этого дара. Это хорошая карма позволила открыться перед нами этой возможности. И если мы упустим её, мы не заслужим и другой раньше чем через тысячи лет. Если бы вы знали, как я, с какими трудностями приходилось нам в старину бороться, чтобы узнать те вещи, которые сейчас лежат перед вами открыто, то возможно, вы больше бы ценили эту возможность. Так что давайте постараемся воспользоваться ею так, как только позволяют наши силы, и показать себя достойными тех привилегий, которые даёт нам теософия.

дальше