Электронный Книжный Магазин.Теперь Вы имеете возможность не только прочитать у нас книгу в электронном виде, но и купить её бумажный вариант для домашней библиотеки.

Разговоры на общие темы, Вопросы по библиотеке, Обсуждение прочитанных книг и статей, Консультации специалистов: Рэйки; Космоэнергетика; Учение доктора Залманова; Йога; Практическая Философия и Психология; Развитие Личности; В гостях у астролога; Осознанное существование; Фэн-Шуй, Обмен опытом и т.д.

Так я слышал. Однажды Благословенный появился на Ланке во дворце, что на вершине горы Малая, среди великого океана. Очень многие бодхисаттвы-махасаттвы чудесно собрались из многих стран Будды, собралось там и много бхикшу.

Бодхисаттвы-махасаттвы с их главой, Махамати, все были совершенными мастерами различных самадхи, десятеричного владения собой, десяти сил и десяти способностей души. Получив передачу из рук самого Будды, все они понимали значение предметного мира и знали, как применять различные средства, учения и меры дисциплины согласно различным складам ума и поведениям существ, были глубоко опытны в пяти дхармах, трёх свабхавах, восьми виджнянах и двоякой бессамостности.

Благословенный, зная об волнении в умах собравшихся, подобном поверхности океана, волнующегося от проносящихся ветров, с великим сердцем, движимым состраданием, улыбнулся и сказал: В давние времена татхагаты прошлого, бывшие архатами и полностью просветлёнными, пришли во дворец Ланки на горе Малая и беседовали об Истине Благородной мудрости, что за пределами рассудочного знания философов, так же как и вне понимания обычных учеников и учителей, осознаваемой лишь самым внутренним сознанием. Ради вас я тоже поговорю об этой Истине. Всё видимое в мире лишено усилия и действия, поскольку все вещи мира подобны сну или чудесно созданным образам. Это не понимается философами и невеждами, но не теми, кто видит их в истинном свете.

Видящие вещи по-другому следуют различению, а поскольку зависят от него, то цепляются за двойственность. Для видящего мир различением, он похож на его собственное отражение в зеркале или собственную тень, на эхо, слышащееся в долине. Люди, хватающиеся за собственные тени различения, становятся привязаны к этому и им не удаётся оставить двойственность, они всё время продолжают делать различия, никогда не достигая, таким образом, спокойствия. Под спокойствием разумеется Единство, а оно рождает высочайшее самадхи, достигаемое вступлением в царство Благородной Мудрости, осознаваемой лишь в самом внутреннем сознании.

Тогда все бодхисаттвы-махасаттвы поднялись со своих сидений и выразили ему своё почтение, а бодхисаттва-махасаттва Махамати, поддерживаемый силой Будды, перекинул свою верхнюю одежду через плечо, преклонил колено, и сложив руки вместе, восславил его следующими стихами:

Когда ты обозреваешь мир своим совершенным разумом и состраданием, он должен представляться тебе подобным эфирному цветку, о котором нельзя сказать — он рождается, он разрушается, поскольку понятия бытия и небытия к нему не приложимы.

Когда ты обозреваешь мир своим совершенным разумом и состраданием, он должен видеться тебе подобным сну, о котором не скажешь, постоянный он или разрушимый, ведь понятия бытия и небытия неприменимы к нему.

Когда ты обозреваешь все вещи своим совершенным разумом и состраданием, они должны казаться тебе видениями за пределами достижения человеческого ума, ведь бытие и небытие к ним неприложимы.

Своим совершенным разумом и состраданием, что вне всяких пределов, ты понимаешь бессамостность вещей и лиц, чистый и свободный от препятствий страсти, обучения и эгоизма.

Ты не исчезаешь в нирване, но и нирвана не пребывает в тебе, ведь нирвана превыше всякой двойственности знания и познаваемого, бытия и небытия. Те, кто видят тебя так, ясно и вне представлений, освободятся от привязанности, очистятся от всех скверн — и в этом мире, и в запредельном мире духовном.

В этом мире, природа которого подобна сну, есть место хвале и хуле, но крайняя Реальность дхармакайи далеко за пределами всех чувств и различающего ума — так что же там восхвалять, о мудрейший?

Затем бодхисаттва-махасаттва Махамати сказал: О Благословенный, Сугата, архат и совершенно просветлённый, умоляю, расскажи нам об осознании Благородной Мудрости, что за пределами пути и обихода философов, что лишена всех свойств, таких как бытие и небытие, единства и инакости, совместности и несовместности, существования и несуществования, вечности и невечности, что не имеет отношения к индивидуальности и общности, ложному воображению и каким-либо иллюзиям, возникающим из самого ума, но которая проявляется, как Истина Высшей Реальности.

Которой, постоянно идя этапами пути очищения, наконец достигают состояния Татхагаты, где, в силу первоначальных обетов, которые не блюдёт всякий борющийся, излучают своё влияние в бесконечные миры, подобно драгоценности, отражающий разные цвета, что позволяет мне и другим бодхисаттвам-махасаттвам нести всем существам то же совершенство добродетели.

И сказал Благословенный: Хорошо, хорошо сказано, Махамати. И вправду хорошо! Это из-за твоего сострадания к миру, ради пользы, что принесёт это народам и человеческим, и небесным, ты представил перед нами эту просьбу.

Потому, Махамати, слушай и верно размышляй над сказанным, ведь я буду наставлять тебя.

И Махамати и другие бодхисаттвы-махасаттвы внимали учению Благословенного.

Махамати, поскольку невежды и простаки не знают, что мир — лишь нечто видимое самим умом, они цепляются за множественность внешних предметов, взгляды о бытии и небытии, едином и ином, совместном и несовместном, существовании и несуществовании, вечности и невечности, и думают, что имеют собственную природу я; всё это происходит от различений ума и возобновляется энергией привычки, а от этого они приобретают ложное воображение.

Всё это как мираж, в котором видны источники воды, будто они настоящие. Так видят их животные, и испытывая жажду от сухого сезона, бегут к ним. Не зная, что эти источники — видения их собственных умов, животные не осознают, что их нет.

Так же, Махамати, и невежды и простаки, умы которых горят огнями жадности, гнева и безрассудства, ищут радости в мире множественных форм, одержимые мыслями о рождении, росте и разрушении, толком и не понимая, что подразумевается под существующим и несуществующим, и будучи с безначальных времён под впечатлением ошибочных различений и умствований, впадают в привычку хвататься за то и за это, таким образом привязываясь.

Это подобно городу гандхарвов, который несмышлёные принимают за настоящий, хотя на самом деле это не так. Город является в видении в силу их привязанности к воспоминанию о городе, которое сохранилось в уме, как семя; так что можно сказать, что город этот и существующий, и несуществующий. Так же, цепляясь за память ложных размышлений и доктрин, накопившихся с безначального времени, они крепко держатся за такие идеи, как единство и инаковость, бытие и небытие, и их мысли вовсе не так чисты, как в конце концов должен видеться ум.

Это подобно человеку, которому снится страна, наполненная разными мужчинами, женщинами, слонами, лошадями, телегами, пешеходами, деревнями, городами, селениями, коровами, буйволами, домами, лесами, горами, реками и озёрами, и который перемещается по этому городу, пока не проснётся. Когда он лежит полусонный, он вспоминает город своих снов и обозревает переживания в нём, и как ты думаешь Махамати, считать ли такого мечтателя, позволяющего своему уму задерживаться на разных нереальных вещах, виденных им во сне, мудрым или глупым?

Точно так же и невежды и простаки, подверженные влияниям ложных взглядов философов, не распознают, что взгляды эти — лишь похожие на сон идеи, возникшие из самого ума, и потому крепко держатся своих взглядов о единстве и инакости, бытии и небытии.

Это как холст художника, про который невежды думают, что видят на нём возвышенности и впадины гор и долин.

Так же есть сегодня люди, попавшие под влияние подобных ошибочных взглядов о единстве и инакости, совместности и несовместности, чьё мышление обусловлено энергией привычки к этим ложным фантазиям, и которые объявят придерживающихся истинного учения о нерождении, свободном от альтернатив бытия и небытия, нигилистами, тем ведя и себя, и других к погибели. По естественному закону причины и следствия последователи этих пагубных взглядов искореняют похвальные причины, которые иначе привели бы к незапятнанной чистоте.

Это подобно тому, как слабовидящие, увидев кружева, восклицают, обращаясь друг к другу — "Это удивительно! Взгляните, почтенные, это замечательно!". Но кружево это никогда не существовало, на самом деле оно и сущность, и не-сущность, ведь оно и видимо, и невидимо. Точно так же и те, чьи умы склонны к различениям, происходящим из ложных взглядов, лелеемых философами, оставившими реалистические взгляды на бытие и небытие, будут противоречить благой Дхарме и кончат уничтожением себя и других.

Это подобно огненному колесу, образованному вращающимся огнём, которое колесом не является, но представляется таковым невежде. Но это и не не-колесо, поскольку некоторые его не видели. По этой же логике привыкшие прислушиваться к различениям и взглядам философов, сочтут рождённое несуществующим, а разрушенное причинностью — существующим.

Это подобно зеркалу, отражающему цвета и образы согласно обстоятельствам, но беспристрастно. Это как эхо ветра, приносящее звук человеческого голоса. Это как мираж текущих вод, видимый в пустыне.

Так же и различающий ум невежды, подогретый ложными фантазиями и умствованиями, движется волнами, как в мираже, ветрами рождения, роста и разрушения.

Тогда Махамати сказал Благословенному:

Почему же невежды уступают различению, а мудрые — нет?

Благословенный ответил: Это потому что невежды цепляются за имена, знаки и идеи; их ум, продвигаясь по этим каналам, питается множественностью предметов, и впадает во взгляды о я-душе и том, что ей принадлежит, они проводят различие между добром и злом среди явлений и хватаются за то, что им приятно. При этом происходит возвращение к невежеству, и накапливается карма, порождённая жадностью, злостью и глупостью. С накоплением кармы они оказываются заключены в коконе различения, и с тех пор не могут освободиться от круга рождения и смерти.

По причине глупости они не понимают, что все вещи — как майа, как отражение луны в воде, что нет сущности я, которую можно представить, как душу, и её принадлежностей, что все их определённые представления возникают из ложных различений того, что существует только в видении самого ума. Они не осознают, что вещи не имеют отношения к имеющему качества и наделяющему ими, и вместо этого утверждают, что порождены творцом, временем, атомами или каким небесным духом.

Поскольку невежды уступают различению, они и движутся с потоком видимостей, но не так обстоит с мудрыми.

Тогда бодхисаттва-махасаттва Махамати обратился к Благословенному и сказал: Ты говоришь об ошибочных взглядах философов — не расскажешь ли ты о них, чтобы мы были начеку?

Благословенный ответил, сказав: Махамати, ошибка в этих ложных учениях, которых обычно придерживаются философы, заключается в следующем — они не признают, что предметный мир происходит из самого ума; они не понимают, что вся умственная система также происходит из самого ума, но завися от этих проявлений ума, как от реальных, они, как простаки, продолжают между ними различать, лелея двойственность этого и того, бытия и небытия, не ведая о том, что есть лишь одна общая Сущность.

Моё же учение, напротив, основывается на признании предметного мира видением, проявлением самого ума; оно учит прекращению невежества, желания, действия и причинности; оно учит прекращению страдания, возникающего из различения трёх миров.

Есть некоторые учёные брахманы, которые, признавая, что что-то может взяться из ничего, утверждают, что есть некая сущность, связанная с причинностью, пребывающая во времени, и что элементы, составляющие личность и её окружение, имеют своё рождение и продолжительность в причинности, а посуществовав так, уходят.

Есть и другие учёные, придерживающиеся разрушительных и нигилистических взглядов на такие вещи как непрерывность, деятельность, разрушение, существование, нирвана, путь, карма, результат и истина. Почему? Потому что они не достигли интуитивного понимания самой Истины, а следовательно, не могут ясно взглянуть в основы вещей. Они как кувшин, разбитый на кусочки, который больше не может служить кувшином, они как жареное семечко, которое больше не может прорасти. Но элементы, составляющие личность и её окружение, которые они считают подверженными изменениями, на самом деле неспособны на непрерывные превращения.

Взгляды их основаны на ошибочных различениях предметного мира, а не на истинном представлении. Опять же, если верно, что нечто возникает из ничего и причина возникновения умственной системы — комбинация трёх причин, производящих следствия, тогда мы могли бы сказать то же самое о любой несуществующей вещи; например, что черепаха может отрастить волосы, а песок — произвести масло. Такое предположение ничего не даст — оно кончается утверждением ничего. Если станут возражать, что комбинация трёх причин, дающих следствия, есть, то тогда следует придерживаться принципа причинности, то есть считать, что нечто происходит из чего-то, а не из ничего.

Пока утверждается мир относительности, есть вечно возобновляющаяся цепь причинности, которую нельзя отрицать ни при каких условиях, потому мы не можем говорить о чём-то приходящем к прекращению или концу. Пока эти учёные остаются на своей философской основе, их доказательства должны соответствовать логике, а их учебники и привычка памяти к ошибочному умствованию всегда будет с ними. Хуже того, простаки, отравленные этими ошибочными взглядами, объявят этот неверный способ мышления, которому учат невежды, тем же, который представляет Всезнающий.