|
|
Андрей Шляхов
Китай и китайцы. Привычки. Загадки. НюансыСчастливого путешествия по закоулкам китайской души!
Родившись на склонах,
Плывут облака без труда,
Завидую птицам
И в трепете дивном немею.
Но я на вершину взойду
И увижу тогда,
Как горы другие
Малы по сравнению с нею.
Ду Фу. «Взирая на священную вершину»
ОТ АВТОРАПризнаюсь честно – я давно собирался написать нечто подобное.
Китай интересовал меня с детства – иероглифы, драконы, мандарины в странных одеяниях…
Ну и, конечно же, – все эти таинственные, непостижимые восточные единоборства. Когда один взлетает как птица и, не успев приземлиться, играючи выводит из строя две дюжины противников.
И странные картины, вроде ничего особенного – птица, сидящая на ветке, или горный пейзаж в дымке тумана, а глаз не оторвать.
Данью времени были слова «дацзыбао» и «хунвейбин», но они, к счастью, уже забыты. Надеюсь, что навсегда.
Я жадно проглатывал любую книгу о Китае, которая попадалась мне в руки. Правда, в детстве моем книг о Китае попадалось немного – сказывалась тогдашняя напряженность между «двумя братскими коммунистическими странами», Советским Союзом и Китаем.
К счастью, времена изменились, и информации о Китае стало не в пример больше, и «великое противостояние» двух красных сверхдержав закончилось так удачно – без последствий, и ездить в Китай можно хоть каждую неделю, были бы время и, разумеется, деньги.
Каждая следующая поездка в Китай доказывала мне простую истину – сколько времени там ни проведи, все равно будет мало.
Китай велик, многогранен и непостижим.
Кажется, вот-вот целиком раскроется перед тобой эта великая страна, показав тебе все свои тайны…
Но только кажется. О Китае иностранцы знают поразительно мало, а о китайцах – и того меньше. Зато стереотипами о жителях Китая мы напичканы по самые уши. Что, разве не так?
Китайцы едят все, что движется и не имеет колес или крыльев!
Китайцы по утрам непременно делают свою гимнастику. И непременно – на улице!
Китайцы, вне зависимости от пола и возраста, одеты одинаково – в синюю полувоенную форму!
Китайцы любят чай. Ничего другого они не пьют!
Китайцы спят и видят, как завоевать весь мир!
Продолжать можно бесконечно, но зачем тратить время на глупости? Тем более, если можно провести время с пользой?
В один прекрасный день мне захотелось написать книгу о китайцах. Подчеркиваю – не еще один путеводитель по Китаю, а книгу о китайцах.
Книгу, которая развеет мифы, сломает стереотипы и поможет читателям понять темные стороны китайской души. Оговорюсь сразу – «темные» здесь не означает «плохие». «Темные» означает «невидимые», вспомните, «чужая душа – потемки».
Сказано – сделано. Я сел за стол и принялся набрасывать план книги…
Через два месяца я принес готовую рукопись в издательство…
Очень надеюсь, что эта книга будет вам интересна, дорогие читатели. Во всяком случае – мне очень этого хочется. Можно даже сказать, что это мое заветное желание.
Читайте на здоровье!
И если вы никогда не были в Китае, то я уверен, что после прочтения моей книги вам непременно захочется там побывать.
Приятного чтения!
Да, совсем забыл – не надо бояться того, что китайцы завоюют весь мир! Они давно уже это сделали. Не верите? Оглянитесь вокруг себя и посмотрите, какая часть товаров, которыми мы пользуемся, сделана в Китае.
Убедил я вас?
Уверен, что убедил.
В заключение – анекдот на эту же тему:
«2050 год. Китай завоевал весь мир. Одесса. По улице Шанхайской (бывшая Дерибасовская) идут два китайца.
Один говорит другому:
– Ах, Изя, знал бы ты, как мне надоело постоянно щуриться...»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. КИТАЙЦЫ И ИНОСТРАНЦЫ– Теперь-то мы, наконец, должны пожениться! – сказала Вика, узнав о моем выигрыше в «Халявлотто».
Категоричный тон моей подруги начисто отметал любую попытку возразить, поэтому я молча пожал плечами.
– Я хочу стать главным выигрышем в твоей жизни! – в ход пошла тяжелая артиллерия.
Блаженная улыбка идиота – универсальный ответ. Главное – суметь обойтись одной улыбкой, без слов. Слова могут все испортить.
– Если продать бабушкину однушку в Сабурове и добавить твой выигрыш…
Я чудом угадал семь цифр в «Халявлотто» и в результате выиграл сумму с пятью нолями. В рублях, правда, не в баксах и не в евриках. Если продать квартиру Викиной бабушки и добавить мой выигрыш, то на «приличное» в понимании моей подруги жилье все равно не хватит.
– Мы с матерью надеемся, что ты разумно распорядишься своим выигрышем, – сказал мой отец. – Подчеркиваю – мы лично ни на что не претендуем! Ни на рубль! Истрать все деньги на себя, но сделай это с умом!
– Подумай об образовании, – добавила мать. – Получи хотя бы «мебеа», пригодится!
«Мебеа» меня не привлекало. Хотя бы тем, что я и так отдал учебе шестнадцать лет своей жизни. Увеличивать этот счет мне совсем не хотелось.
– Опасная какая-то сумма… – пожал плечами Вовка, мой институтский приятель, когда я назвал ему цифру своего выигрыша. – Мутная.
– Почему? – удивился я.
– К хорошей жизни привыкнуть успеешь, но надолго этих денег не хватит, – пояснил Вовка. – Отвыкать будет тяжко. Может крышу навсегда снести...
«Хорошую жизнь» в Вовкином понимании можно прожить одним-единственным способом, а именно – не вылезая из клубов. Клубиться, клубиться и клубиться! До последнего рубля… На мой взгляд – неинтересно, притом быстро надоедает.
– Ни хрена себе! – сказал Поликарпыч, наш сосед по лестничной площадке и, по совместительству, горький пьяница. – Кому везет, у того и петух несется! Теперь, небось, тачку импортную купишь, всю в наворотах?
Когда-то сосед был таксистом, отсюда и несбыточная мечта о навороченной иномарке.
– С машиной хлопот не оберешься! – ответил я. – Метро куда удобнее.
– Эх! – Поликарпыч махнул рукой и ушел в себя.
– А мы с Аликом открыли кафе! Такое! Увидишь – закачаешься! – похвасталась двоюродная сестра Люся. – Интерьер – картинка! Меню – мечта гурмана! Официантки…
– Мечта тинейджера! – продолжил я.
– Тинейджеры к нам не ходят! – с гордостью заявила Люся и тут же предложила: – Входи к нам в долю! Дело перспективное! Клиенты скоро попрут толпами!
– Я архитектор, а не ресторатор, – уклончиво ответил я.
Люся с мужем уже владели магазинчиком хозяйственных товаров и парикмахерской. Оба начинания оказались неудачными – магазин был расположен в заведомо непроходном месте, а парикмахерскую «задавили» более организованные конкуренты. Я прекрасно отношусь к Люсе и Алику, они очень хорошие люди, но, как я давно успел заметить, из хороших людей чаще всего получаются никудышные бизнесмены.
– Так тебе же не придется самому тянуть кафе, – делано рассмеялась Люся. – Этим займемся мы с мужем, а ты будешь купоны стричь…
– Волосы на голове он будет рвать! – вмешалась моя бабушка Полина Аркадьевна, присутствовавшая при нашем разговоре. – Никого, Дениска, не слушай, слушай меня – положи деньги в банк и живи на проценты! Так все умные люди делают!
Не самый удачный совет для страны, в которой тема дефолта стабильно занимает следующее место после футбола. Правда, с бабушкой я спорить не стал – бесполезно.
– Теперь ты от нас свалишь! – покачала головой Маргарита Борисовна, хозяйка дизайнерской студии, в которой я имел честь трудиться.
Маргарите постоянно кажется, что все ее сотрудники так и смотрят «налево» в поисках более статусной работы.
– Если только на время, – улыбнулся я.
Моя работа устраивала меня полностью и менять ее я не собирался. Тем более что, как справедливо подметил Вовка, выигрыша моего на всю жизнь все равно не хватит.
– А правда, что если съесть подряд три мороженых, то обязательно заболит живот? – озабоченно поинтересовалась пятилетняя племянница Алиска. Ее широко распахнутые глазенки были полны надежды.
– Все зависит от ситуации, – многозначительно, как и подобает взрослому, умудренному жизненным опытом, человеку, ответил я. – Надо бы как-нибудь установить истину опытным путем…
– Это твой шанс, парень! – сказал я самому себе, подражая Харли Дэвидсону в исполнении Микки Рурка из одноименного фильма. – Теперь или никогда!
Хорошая фраза «Теперь или никогда!». Мобилизует и не дает быстро расслабиться вновь.
Упускать шанс мне не хотелось. Жаль было упускать..
Спустя десять дней я вылетел в Пекин с девяностодневной туристической визой в загранпаспорте.
Визу и билет мне устроила одноклассница Юля, работавшая в крупном туристическом агентстве.
– А может быть, тур? – предложила она, пряча в ящик стола мой загранпаспорт.
– Найн! – Я затряс головой. – Только свободный полет!
– Как знаешь, – ответила Юля. – Будет готово в следующий вторник. После двенадцати…
Так уж получилось, что я не оправдал ничьих надежд.
Я не сделал предложения Вике…
Я распорядился своим выигрышем не очень разумно…
Я не успел привыкнуть к хорошей жизни…
Я не подумал покупать машину…
Я не стал совладельцем кафе…
Я не положил свой выигрыш в банк…
Я не уволился, а всего лишь оформил очередной отпуск и взял к нему два месяца за свой счет. Маргарита не возражала, ведь лето – мертвый сезон, все клиенты разъезжаются, кто куда…
Впрочем, нет – среди моих близких нашелся один человек, чьи надежды оправдались, и даже с лихвой. Накануне отлета я опытным путем доказал Алиске, что даже от пяти съеденных подряд порций мороженого с животом ничего плохого не случится.
Я подготовился как следует – проштудировал два путеводителя по Китаю, заново перечитал «Суждения и беседы», вызубрил несколько самых необходимых фраз...
Друзья и родственники желали мне хорошо провести время. Уверен, что за моей спиной они недоуменно переглядывались, крутя пальцем у виска и пожимая плечами.
Ну и пусть…
– Почаще давай о себе знать! – наказал отец. – А то знаю я тебя…
– Я буду слать всем письма по мэйлу! – пообещал я. – С фотографиями!
– И мне тоже?! – запрыгала от радости Алиска.
– Тебе – в первую очередь! – пообещал я. – Буду рассказывать тебе китайские сказки.
– Только чтобы без всяких ужасов! – строго сказала сестра Лиза. – А то знаю я этих китайцев…
У Лизы действительно есть один знакомый китаец – Сережа Ли, коренной, в шестом поколении, москвич, в котором если и осталось что-то китайское, то только фамилия.
– Ты, Дениска, смотри – все деньги при себе не таскай! – погрозила пальцем бабушка. – Половину оставляй в сейфе в гостинице. А то неровен час…
Бабуля два года назад побывала в Турции и больше всего была впечатлена сейфом, расположенным прямо в номере.
– Смотри там! – строго и туманно предупредила Вика. – А то…
Поднимаясь по трапу, я получил эсэмэску от Вовки с пожеланием счастливого пути.
Я уселся в кресло, прикрыл глаза и стал наслаждаться покоем. Прощальная суета крайне утомительна.
Спустя четверть часа наш массивный «Боинг-777» разбежался и легко взмыл в подмосковное небо, чтобы через семь с половиной часов приземлиться в столичном аэропорту Пекина.
ЛЕКЦИЯ, ПРОСЛУШАННАЯ В САМОЛЕТЕ– Уже доводилось бывать в Китае?
Сосед слева – лысый коренастый мужчина средних лет – смотрел на меня с доброжелательным интересом. Чувствовалось, что ему хочется пообщаться.
– Нет, – признался я, с удовольствием отрываясь от монотонного созерцания плотной пелены облаков, над которыми несся в пространстве наш лайнер. – Лечу в первый раз.
– Правда? – оживился сосед. – Тогда я, если не возражаете, введу вас в курс дела…
Я не возражал, наоборот, было интересно.
Моего соседа звали Владимиром, отчество он, как сейчас стало модным, не назвал. С китайцами Владимир вел бизнес – размещал у них заказы на производство деревянных игрушек. Вот уж никогда бы не подумал, что человек с такой скучной обыденной внешностью может заниматься таким веселым, на мой взгляд, делом, как производство игрушек.
– Вы туристом или по делам? – уточнил Владимир.
– Туристом, – ответил я.
– Все равно запомните, что я вам расскажу, ведь так или иначе дело вам с китайцами иметь придется…
Владимир поерзал, пытаясь устроиться поудобнее в тесном кресле, и начал:
– Имейте в виду – китайцы всегда действуют по обстановке. Правильно – неправильно, порядочно – непорядочно, уместно – неуместно, дальновидно – недальновидно, все эти понятия для них ничего не значат. «Выгодно – невыгодно» – вот тот барометр, с которым они сверяются постоянно!
– Но это общепринято… – я попытался вступиться за китайцев, но договорить мне не дали.
– Да, все люди при каждом удобном случае пытаются соблюсти свою выгоду, – поспешил согласиться Владимир. – Но есть какие-то рамки, границы разумного… Вот, например, – когда я заказал фабрике в… впрочем, детали вам вряд ли интересны, когда я заказал китайской стороне первую партию кубиков с картинками, я по неопытности уделил мало внимания упаковке и не прописал досконально в договоре все требования к ней. И что бы вы думали? Я сразу же был наказан за свою халатность – китайцы упаковали довольно-таки тяжелые деревянные кубики в коробки, изготовленные чуть ли не из туалетной бумаги. Коробки эти рвались при первой же попытке взять их в руки, а кубики при этом, разумеется, рассыпались. Вся партия, полностью оплаченная, заметьте себе, поскольку китаец без стопроцентной предоплаты и с места не сдвинется, так вот, вся партия оказалась непригодной для реализации. Можете себе представить мое состояние…
– Да уж, – посочувствовал я. – Хорошего мало.
– Совсем ничего. И какое после этого должно у меня было создаться мнение о моих китайских партнерах? Партнерах, которым было наплевать на перспективу нашего сотрудничества, на будущие доходы, на свою репутацию! – Владимир повысил голос настолько, что на нас стали оглядываться. – Главное – нагреть руки, пока есть возможность это сделать!
– А потеря лица? – Я не преминул блеснуть своим знанием китайской психологии.
– Я вас умоляю! – расхохотался Владимир. – Я же иностранец!
– И что с того? – удивился я.
– Все дело в том, что китайцы по-своему относятся к иностранцам. Все они без исключения уверены в своем превосходстве над чужаками и не склонны прощать нам с вами никаких ошибок. Переговоры с ними вести надо вдумчиво и осторожно, вникая во все мелочи и обдумывая каждое свое слово.
– Это точно! – поддержал голос из задних рядов.
Владимир огляделся по сторонам и заговорил немного тише:
– Китайцы убеждены, что от чужаков, которых они называют «лао вай», что переводится примерно как «человек с окраины», ничего хорошего ждать нельзя. И делать чужаку добро не стоит – он все равно не оценит… Такие вот дела. Хотя, конечно, времена меняются, и если сейчас нас называют чуточку (всего лишь чуточку) пренебрежительно «лаоваями», то раньше иностранцев здесь звали «заморскими чертями» – «ян гуй». Чувствуете разницу?
Я молча кивнул.
– И понять их очень трудно, – продолжил Владимир.
– Да, язык не из легких, – согласился я.
– Дело не в языке, – махнул рукой Владимир, – многие из них, во всяком случае – бизнесмены, прекрасно говорят по-английски. Дело в менталитете. В их манере выражаться, в этих туманных, витиеватых и весьма запутанных речах, в которых, как говорится, без поллитры не разберешься. Все неопределенно, все уклончиво, все туманно…
– Есть ли в этом практический смыл?
– Китайцы считают, что подобный стиль поведения дает им стратегическое преимущество над партнером, – пояснил Владимир. – Их задача заключается не в том, чтобы достигнуть договоренности, нет – им нужно одержать моральную победу! Китайцы всеми силами стараются заставить партнера раскрыться, а сами при этом предпочитают оставаться в тени. Вот, послушайте, какая у меня вышла история...
История была грустной, длинной и поучительной. Смысл ее сводился к тому, что, как бы вы ни старались, китайцев вам не понять. Так же, как не понять того, почему образцы продукции делаются из высококачественной древесины, а сама партия – из натурального гнилья.
– А вы не пробовали жаловаться на ваших партнеров? – спросил я, когда Владимир сделал паузу. – Мне кажется, что…
– Ах, бросьте вы, Денис! – саркастически усмехнулся Владимир. – Помните поговорку: «Ворон ворону глаз не выклюет»? Невозможно найти управу на китайца в китайском суде. Затевать тяжбу – лишняя трата денег и времени. Да и месть со счетов сбрасывать нельзя, китайцы весьма злопамятны. Знаете, что случилось с одним товарищем из Читы, который подал официальную жалобу на своих китайских партнеров?..
Очередная история леденила душу. Квентин Тарантино непременно ухватился бы за нее в качестве основы для сценария… Жаль, что он не знаком с моим случайным попутчиком.
– …так и пришлось ей хоронить одно только левое ухо мужа, присланное бандеролью из Шанхая. Все остальное исчезло бесследно. А вы говорите – жаловаться! Нет – я предпочитаю поступать иначе. Я, если так можно выразиться, «обкитаился». С волками жить, сами понимаете… Я веду себя столь же уклончиво, всегда оставляя пространство для свободного маневра. И никогда не забываю, что мои китайские друзья предпочитают действовать не по договору, а по обстоятельствам.
– А что заставляет вас иметь с ними дело? – простодушно поинтересовался я. – При таких-то сложностях?
– Как – что? – вытаращился Владимир. – Цена, разумеется. Таких цен, как в Китае, нигде не найдешь, разве что во Вьетнаме. Опять же – китайцы тщательно соблюдают все сроки, это у них в крови. Никакого разгильдяйства, никаких «авось». Большое преимущество… и вообще – если каждая нация считает себя пупом земли, то почему китайцы должны быть исключением из этого правила?
– Когда Конфуция спросили: «Если вы поведете в бой войско, то кого возьмете с собой?» Он ответил: «Я возьму с собой того, кто в делах проявляет осторожность, тщательно все продумывает и добивается успеха», – почти к месту вспомнил я.
– О, так вы читали Конфуция? – изумился Владимир.
– И не только его, – признался я, – но и многое другое. Почти все из китайской классики, переведенной на русский язык.
– Например истории о судье Ди… Доводилось читать, доводилось. Вроде бы древние повести, а написаны живым языком. Мне понравилось, даже очень понравилось.
– Детективы о судье Ди написаны европейцем, голландцем ван Гуликом, жившем в двадцатом веке, – сказал я.
Владимир слегка покраснел. Я мысленно отругал себя за то, что не к месту вылез с уточнениями.
Спас положение Сергей Романович, профессор-китаевед, который летел в Пекин на какую-то научную конференцию, посвященную Древнему Китаю.
Я поначалу принял его за доктора, больно уж он походил на Айболита из детской книжки. Ошибся я не намного – Сергей Романович и впрямь был доктором. Только исторических наук.
Он сидел рядом с Владимиром и, как оказалось, с интересом прислушивался к нашему разговору.
– Лететь нам еще долго, – сказал он, когда в нашей беседе возникла долгая пауза. – поэтому я мог бы поделиться с вами моими скромными познаниями, касающимися Китая и его жителей. Если вы не против...
– Это было бы здорово! – воскликнул я.
Владимир ограничился сдержанным:
– Пожалуйста.
– Тогда для начала познакомимся… – предложил новый собеседник.
Мы представились друг другу.
– Прежде чем говорить о правилах ведения переговоров с китайцами, полезно вкратце познакомиться с основными чертами китайской культуры, – заговорил Сергей Романович. – Что, по-вашему, является самым важным для каждого китайца?
Я и Владимир молча пожали плечами.
– Самое важное для каждого китайца – это потребность соответствия текущему моменту. О, вторых таких прагматиков, как китайцы, не найти! Их приспособляемость, их адаптационные способности поистине безграничны! Сама же жизнь китайского общества базируется на идее гармонии, царящей между людьми…
– Что-то я такого не замечал, – вставил Владимир.
– А вы что скажете? – посмотрел на меня Сергей Романович.
– У меня нет опыта общения с китайцами. Но я читал кое-что и помню, что Конфуций не раз говорил о гармонии, о ритуалах…
– Вот-вот, – обрадовался Сергей Романович перескакивая на новую тему, – именно ритуал, определенное регламентированное действие, уходящее своими корнями в седую древность – вот что помогает китайцам всегда поступать правильно.
– Разве удобно в наше время жить по древним законам? – удивился Владимир.
– Ритуалы не бывают незыблемыми – они меняются вместе со временем, вместе с обществом, – ответил Сергей Романович, – но с соблюдением принципа «преемственности в изменениях». Улавливаете мою мысль?
Мы уловили. Во всяком случае, за себя могу ручаться точно.
– Я понял – жизнь каждого китайца – это один большой ритуал, состоящий из множества мелких ритуальчиков, – высказался Владимир.
– Можно сказать и так, – согласился Сергей Романович. – Итак, каковы же они – эти китайцы? Они проникнуты, если можно так выразиться, «духом коллективизма». Китайцы не приучены выпячивать свое «я», у них считается недопустимым чрезмерно афишировать личное в ущерб общественному. Настоящий китаец всегда действует с оглядкой на окружающих, с учетом их мнения. Хотя имеет место быть и вот такой парадокс – китайцы весьма подозрительно, с большим недоверием, относятся друг к другу.
– Это так! – подтвердил Владимир.
– Все знакомые китайца составляют круг лиц, пользующийся всего лишь «малым доверием», но постепенно внутри этого круга формируется другой, более узкий круг самых близких людей, которые пользуются уже не малым, а большим доверием. В китайском языке есть даже специальное определение для таких близких друзей, которое буквально переводится как «знающий тебя так хорошо, как ты сам». Меткое выражение, не так ли?
Я слушал с огромным интересом.
– Отдельный человек не может быть совершенным, но общество всегда совершенно. В конфликте человека и общества у китайцев всегда виноват человек. Общество совершенно, оно не может ошибаться. Вы считаете, что вас несправедливо наказали? Не вздумайте обижаться на общество, ибо коллектив всегда прав! Китайцы вообще великие конформисты! Они вежливы, скромны, трудолюбивы и терпеливы… А как трепетно они почитают любую иерархию – у нас вы подобного никогда не увидите! Под иерархией я также подразумеваю и почтение к старшим по возрасту. Теперь хочу перейти к этике. Этика китайцев определяется таким понятием, как «лицо». В китайском понимании «лицо» – это определенный статус индивидуума в обществе, определяющийся его поведением, его поступками. Потеря «лица», то есть лишение признания в обществе, это огромная трагедия, которая вполне может довести китайца до самоубийства, хотя подавляющее большинство все же не пойдет на столь радикальные меры, а предпочтет вернуть себе утерянное «лицо», совершая те или иные признаваемые обществом хорошие поступки. Кстати говоря, немецкий социолог Макс Вебер считал, что этика «лица», принятая в Китае, «разрушает естественную тенденцию к утверждению целостной личности». Я, например, не могу согласиться с этим утверждением, потому что не вижу ничего хорошего в чрезмерном возвышении индивидуализма…
Стюардесса, которую с моего места почти не было видно, доехала до нас с напитками. Вся наша троица выбрала минеральную воду. Мы с Владимиром выпили ее залпом, а наш лектор только пригубил и продолжил свой рассказ:
– Но не обольщайтесь, пожалуйста, не думайте, что все без исключения китайцы будут относиться к вам заведомо хорошо и станут проявлять по отношению к вам такие хорошие качества, как, например, порядочность. Дело в том, что китайская этика, как недавно сказал Владимир, действительно распространяется только на своих, на свое общество, будь то предприятие, квартал или деревня. К посторонним, а к ним относятся все незнакомцы и, конечно же, иностранцы, китайцы относятся… – Тут Сергей Романович запнулся, подбирая нужное слово. – …в лучшем случае равнодушно. Увы, это так. А вообще – на иностранцев в Поднебесной империи, которую иначе называли Срединной, то есть – главной, всегда смотрели свысока, с превосходством. Эта привычка, если не сказать – обычай, сохранилась у китайцев и поныне, приводя порой к весьма комичным последствиям.
– Каким именно? – спросил я.
– Поскольку китайцы глядят на иностранцев свысока, они не могут позволить себе продемонстрировать нам свое незнание. По любому вопросу без исключения. Если китаец не знает правильного ответа, он навыдумывает и наплетет с три короба, лишь бы не молчать.
– А я-то думал, это они по глупости, – пробурчал Владимир. – Или от недопонимания…
– Совсем нет, – улыбнулся Сергей Романович. – Мотивы совершенно иные. Знаете, я когда-то написал статью о том, как правильно вести переговоры с китайцами…
– Неужели! – ахнул Владимир и тут же попросил: – Не поделитесь ли сведениями, Сергей Романович. Хотя бы вкратце.
– Отчего же не поделиться? Если эта тема интересна всем…
– Очень интересна! – подхватил я. Владимир даже извлек из внутреннего кармана пиджака блокнот и ручку.
– О, меня даже будут конспектировать! – рассмеялся Сергей Романович. – Вот уж не ожидал!
– Для памяти… – смутился Владимир. – Если можно, конечно.
– Пожалуйста, я ничего не имею против. Переговоры у нас с вами – мероприятие, а у китайцев – ритуал. Прежде всего учтите, что принятие решения в китайской компании – это всегда прерогатива хозяина, и только хозяина. Делегирование полномочий у китайцев не в чести. Так что всегда стоит делать поправку на время, которое потребуется китайской стороне на то, чтобы заручиться одобрением начальства по всем вопросам, обсуждаемым в ходе переговоров. Медлительность в решении вопросов не может не раздражать, но никуда от этого не деться.
– И не говорите, Сергей Романович! – покачал лысой головой Владимир. – Сплошное мучение… Тянут и тянут, тянут и тянут. Спиться от тоски можно.
– Заключая контракт с иностранцем, китаец тем самым вводит его в круг доверенных, близких друзей. Сами понимаете, что между друзьями формальности не в чести, поэтому можно позволить себе отклониться от условий контракта и даже попытаться изменить их в одностороннем порядке. В самих переговорах китайцы огромное значение придают ритуалу, соблюдению всех положенных по протоколу церемоний. Скажу без преувеличения – для китайцев предпочтительнее «правильно» проведенные переговоры, нежели переговоры, завершившиеся подписанием контракта на выгодных условиях!
– Неужели?! – не поверил я.
– Именно так, – подтвердил Сергей Романович. – И вот еще что – если у вас нет рекомендательных писем, то для проведения переговоров вам понадобится посредник из числа уважаемых местных людей. Он будет являться гарантом вашего статуса. Если у вас нет ни одного знакомого китайца – вы можете нанять посредника за деньги. Правильный выбор посредника – это половина успеха на переговорах!
– Меня больше всего раздражает привычка обсуждать все вопросы не поэтапно, а скопом, сразу, – выдал Владимир. – Перескакивают с вопроса на вопрос, с темы на тему. Голова через четверть часа начинает пухнуть.
– Что поделать – китайцы привыкли воспринимать все как единое целое и ко всему подходят целостно. Это в вашем понимании на переговорах обсуждается несколько вопросов, а в понимании ваших китайских партнеров – всего один. Но, уверяю вас, к этому можно привыкнуть!
Посмотрев на часы, он продолжил:
– Китайцы обожают проводить переговоры на своей территории – с одной стороны, дома, как говорится, и стены помогают, а с другой – тот, кто приехал к партнеру, демонстрирует большее желание заключить контракт и, следовательно, подсознательно является более уступчивым. О встрече с китайцами лучше договариваться незадолго до ее начала, составлять месячные бизнес-планы, и тем более их соблюдать, в Китае не принято. Зато китайцы прекрасно используют в своих целях все слабости партнеров, всячески льстят им, ублажают всеми доступными средствами. Это вносит в переговоры с китайцами приятную ноту, но не стоит забывать, что, оказывая вам знаки внимания, китайцы ожидают от вас каких-либо весомых уступок. Здесь ничего не делается даром. И учтите, что китайцы не любят высказываться первыми, считая это признаком слабости. А как они обожают ставить своих партнеров в неловкое положение! Делают это настойчиво и виртуозно. Уличают в нарушении приличий, ловят на случайно оброненном слове, очень вежливо намекают на вашу двуличность. Короче говоря – всячески стараются помочь вам потерять «лицо».
– Разве это способствует успеху переговоров? – спросил я.
– Большей частью – да. Смущенный, чувствующий себя неловко, человек скорее идет на уступки. Еще китайцы любят на заключительном этапе переговоров ужесточать свою позицию и выдвигать самые спорные требования. Расчет их прост и логичен – желая поскорее достичь кажущегося уже таким близким результата, партнер поспешит согласиться. Будьте терпеливы и не забывайте, в свою очередь, смущать китайцев, уличая их в неблаговидном поведении. Это непременно поможет вам добиться нужного результата.
Сергей Романович выдержал краткую паузу.
– И напоследок я скажу, – улыбнулся он. – О цене здесь принято торговаться долго, ожесточенно и… всенепременно. Долгий торг заложен в любую цену – как на уличном рынке, так и на промышленной выставке.
Кому: Александр Никитин «nikitinal@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Привет из Пекина!
Дорогие родители!
Я благополучно добрался до Пекина. Без недоразумений, приключений и всего такого.
Устроился в приличную и недорогую гостиницу. Сейчас отправляюсь в город на первую вылазку. Очень хочется поесть настоящей китайской пищи, бок о бок с местной публикой, так сказать – заглянуть в душу народа.
Здесь жарко и влажно, но жить можно. Народу кругом – тьма тьмущая. Однако – доброжелательные и стараются не толкаться.
Мне в Китае нравится. Очень надеюсь, что не «пока», а «вообще».
Целую, обнимаю.
Передавайте привет бабуле.
Ваш Денис
P.S. Знайте же, что
Великий Путь не называем.
Великое доказательство бессловесно.
Великая человечность нечеловечна.
Великая честность не блюдет приличий.
Великая храбрость не горит отвагой.
«Чжуан-цзы». Перевод В.В. Малявина
ПЕКИНВ Пекине, расчерченном на ровные квадраты и прямоугольники, изобилие прямых (так и хочется сказать, «как путь, указанный Мао Цзэдуном») улиц, хотя, насколько мне известно, суеверные китайцы длинных прямых дорог и улиц не уважают. Почему не уважают? Все очень просто – злые духи способны передвигаться только по прямой, поэтому и крыши домов загнуты кверху, улицы нарочито искривлены, а многие дороги намеренно проложены извилистыми.
Впрочем, улица может быть и прямой (именно такими они были в старых китайских городах, строившихся по единому «генплану»), только бы не сквозной. Для того чтобы злые духи расшибли свои лбы, прямые улицы упираются в стены, ограды, а иногда и в искусственно насыпанные холмы.
Поглядывая для надежности на карту, я шел к Запретному городу и с упоением впитывал в себя (иначе и не скажешь) атмосферу старого Пекина.
Пекин впечатлял, Пекин поражал, Пекин завлекал меня постепенно, то и дело открывая что-то новое, заставляя удивляться, восхищаться и радоваться тому, что я – здесь.
Воздух в центре Пекина пах стариной, а еще чем-то пряным и, конечно же, едой.
В Китае существует настоящий культ еды.
Они бы не поняли Винни-Пуха с его вечным: «А не пора ли нам подкрепиться?» Какой смысл спрашивать об очевидном? Конечно же – пора.
Старинное китайское приветствие, которое кое-где в ходу до сих пор, так и переводится: «Вы уже поели?»
Если – да, то все в порядке. Сытому китайцу море по колено.
Если – нет, то это непорядок, требующий срочного выправления.
Китайцы едят всегда, двадцать пять часов в сутки, и харчевни, не говоря уже о лотках уличных торговцев разной нехитрой снедью, расположены здесь на каждом шагу. Буквально – на каждом шагу. Местные «деятели общепита» имеют привычку выкатывать свои тележки, оборудованные всем необходимым, вплоть до жаровни, прямо на тротуары, по ходу движения «народных масс».
Удержаться и не попробовать что-либо невозможно, правда, многое, скажем так… аппетита не возбуждает. Я долго убеждал себя в том, что не стоит воротить нос от еды, которую на моих глазах с таким аппетитом едят местные жители, но так и не смог попробовать жаренных в масле цыплят, еще не успевших вылупиться из яйца. Выглядели они не очень завлекательно, а при мысли о том, что их следует есть «с костями», мне стало как-то не по себе, и я поспешил отвернуться в ту сторону, где на коротеньких деревянных палочках лежал шашлык из свинины.
Ничего общего с шашлыком в нашем понимании – совершенно другой вкус, да и само мясо другое, менее жирное. Но вкусно. Или я просто поддался общему настроению?
Обогнув внушительную крепостную стену, огораживающую императорскую резиденцию, Запретный город (сами китайцы называют этот комплекс «Древние Дворцы», что по-китайски звучит как «Гугун»), от остального мира, я оказался на знаменитой площади Тяньаньмэнь. «Тяньаньмэнь» переводится с китайского как «Врата небесного умиротворения», так как ворота, некогда стоявшие на этом месте, сгорели от удара молнии в середине пятнадцатого века, после чего Небо пришлось умиротворять с помощью положенных ритуалов, чтобы с новыми воротами ничего не случилось. Эти же самые ворота дали свое название и крупнейшей в мире площади...
Когда-то через ворота Тяньаньмэнь император отправлялся для совершения жертвоприношения в храм Неба или в храм Земли. Здесь же, у ворот, глашатаи читали императорские указы. А вообще-то китайские императоры не особо любили покидать свою резиденцию. И правильно делали – такой огромный дворцовый комплекс ни на минуту нельзя было оставить без присмотра. Да и заговорщиков в любом дворце в любые времена хватало. Выедешь на прогулку императором, Сыном Неба, а вернешься непонятно кем, если еще вернешься. Вот и сидели императоры сиднем в своем «запретном городе», роскошном, огромном, многолюдном...
Мао Цзэдун со своего огромного портрета приветливо глядел на свой собственный мавзолей, расположенный здесь же, на площади.
– Вить, а тут красивее, чем на Красной площади! – раздался слева женский голос. – И мавзолей веселенький! И вообще как-то представительней. Аж за державу обидно.
– Дура, – глубокомысленно отвечал мужчина. – Это им должно быть обидно. У нас есть чувство стиля, а здесь – сплошная безвкусица!
Я бы не согласился с этим утверждением – дворцы с башнями, белокаменные колонны, украшенные искусной, местами стершейся, резьбой, мне понравились. Правда, без придворных в роскошных одеяниях выглядел Запретный город малость тоскливо, это так. И ничего таинственного, волшебного, необычного. Огромная императорская резиденция, только и всего. Отсутствием какой-либо древней тайны Запретный город даже немного разочаровал, признаюсь честно – я ожидал большего.
Добросовестно осматривая достопримечательности, я порядком устал, но все же заставил себя отправиться на прогулку по вечернему Пекину. Не хотелось проводить вечер в отеле.
Толчея на пекинских улицах – еще та, особенно вечерами. Люди, рикши, велосипеды, тачки торговцев, автомобили – все это хаотично движется во все стороны. На ум сразу же приходят броуновское движение, вавилонское столпотворение и переход с «Киевской»-кольцевой на «Киевскую»-радиальную в семь часов вечера в будний день…
Нет, я не прав – какие могут быть сравнения с московским метро? Здесь все по-другому, ведь я в Китае. Об этом напоминали не только толпы китайцев вокруг, но и большие красные фонари (то ли из плотной бумаги, то ли из материи), висевшие чуть ли не над каждым входом, своеобразная архитектура зданий, обилие иероглифов, и такие непривычные для меня агитационные плакаты…
А эти велосипеды, вездесущие велосипеды, велосипеды, поражающие не только количеством, но и разнообразием, доселе никогда мною не виданным. От помеси самоката с детской коляской до настоящих «грузовичков» с педальным приводом, от экземпляров времен Чан Кайши, удачно переживших «культурную революцию», не попав в переплавку, до современных многоскоростных монстров.
Я попытался остановиться, чтобы рассмотреть витрину магазина, уставленную разнообразным фарфором, и тут же на меня налетел китаец, шедший следом за мной.
– Пардон муа, – неожиданно услышал я.
Французская речь в сердце столицы Китая прозвучала так смешно и нелепо, что я расхохотался. Прохожие огибали меня, стоящего посреди тротуара, с обеих сторон, удивленно оборачиваясь. Они явно не могли понять, чего такого смешного можно найти в фарфоровых вазах и чашах. Несколько человек, проявляя вежливость, даже поприветствовали меня, как знакомого, дежурным «нихао».
– Нихао! – отвечал им я, сопровождая приветствие дружелюбной улыбкой. Кстати, «плохо» на китайском будет «бухао», почти как «бухать».
– Ты представляешь, их рабочие действуют четко по инструкции, но бездумно! – донеслась справа родная речь. – Даже не пытаются «включить мозги». На чертеже помарка в стороне от линии разреза – он по этой помарке и станет резать! Ни о чем не привыкли задумываться! Те еще путаники!
Двое мужчин «директорской наружности» обогнали меня и затерялись в толпе.
– Но пашут с утра до вечера, как заведенные. Не то что наши раздолбаи… – было последним, что я услышал.
Соотечественников в Китае хватало.
Вечером Пекин вместе с остальным Китаем занят делом – ужинает. Лотков с едой на улице становится втрое больше, чем днем. Куда их столько? Останавливаюсь около одного лотка и интересуюсь у улыбчивого китайца средних лет (а может, и не средних – если китаец не седой, то возраст его для европейца остается загадкой), сколько стоят его шашлычки из мяса, напоминающего свинину.
Китаец показывает два пальца – два юаня, мол.
– Пиг? – указывая рукой на шашлычки (пальцем в Китае лучше ни на что не показывать, здесь это дурной тон), спрашиваю я.
Продавец что-то быстро тарахтит на своем языке, не забывая улыбаться.
Отчаявшись добиться ответа, я несколько раз хрюкаю. Выходит очень похоже, сам не ожидал от себя подобного мастерства.
Мой собеседник несколько раз подряд кивает головой и даже цокает языком.
Решаюсь и протягиваю продавцу две бумажки по одному юаню.
Получаю одну палочку с аппетитными кусочками мяса. Осторожно откусываю от одного – и правда свинина! Улыбаюсь продавцу на прощание и иду дальше.
Через пять шагов в моих руках остается голая, гладко оструганная палочка.
– Это ж надо так оголодать! – вслух говорю себе я и останавливаюсь около очередного лотка.
Покупаю здоровый початок вареной кукурузы, любимое лакомство детских времен, и иду дальше.
Потом до меня дошло, что вокруг находится множество соблазнительных ресторанчиков, в которых можно не только утолить голод, но и дать отдых ногам.
Я зашел в первый попавшийся, с наслаждением сел в плетеное креслице, несмотря на заслуженный вид, оказавшееся очень удобным, и устроил пир горой, потратив на это благое дело целых двадцать пять юаней. Без чаевых, чаевые в Китае давать не принято, разве что служащим отелей, да и то не везде и не всегда.
Не понравилось лишь одно – то, что все заказанные блюда здесь принято приносить клиенту разом. Китайцы едят очень быстро, и засиживаться за столиком в ресторане или, тем более, в обычной харчевне здесь не принято. Мне же хочется вдумчиво смаковать каждое блюдо и вдобавок наслаждаться царящей вокруг подлинно китайской атмосферой, поэтому решил впредь заказывать блюда по одному, тем более что большинство из них готовится за считанные минуты. Да нет, не минуты – мгновения.
Кому: Елизавета Кузьмичева «llizzyk@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайская сказка для Алисы.
Жил да был в Китае один дровосек. Жил-поживал, дрова и хворост рубил, да односельчанам продавал.
Вот раз отправился он далеко-далеко в горы хворост рубить. Дошел до места, взял в руки топор и принялся за работу. Рубит себе хворост, рубит, много уже успел нарубить, как вдруг услышал, что где-то внизу, в пещере, кто-то стонет. Да так жалобно-прежалобно, что слезы на глаза наворачиваются. Поспешил дровосек спуститься к пещере, заглянул в нее и нашел там тигрицу со сломанной передней лапой.
Увидала тигрица дровосека и попросила человеческим голосом: «Спаси меня, добрый человек!» Жалко стало дровосеку тигрицу.
– Подожди меня, тетушка тигрица, я скоро вернусь! – сказал он ей и поспешил домой.
Прибежал и говорит своей матери:
– Дай мне, матушка, да поскорее, мазь из девяти горных трав, что от всех ран помогает, тыкву-флягу и чистую тряпицу!
Мать удивилась, но без расспросов дала сыну все, что он просил, и дровосек отправился обратно. По дороге еще из родника во флягу чистой воды набрал.
Вернулся дровосек к тигрице. Та пуще прежнего стонет, совсем невмоготу ей стало.
– Сейчас я тебя стану лечить, тетушка тигрица, – сказал дровосек. – Потерпи немного!
Обмыл больную лапу водой, намазал мазью и сверху тряпицей перевязал.
– Спи спокойно, тетушка тигрица, – сказал. – Утром прыгать будешь.
На следующее утро, перед тем как начинать хворост рубить, навестил дровосек тигрицу. Смотрит – срослась ее лапа, будто и не было ничего. Вот что волшебная мазь делает!
– Спасибо тебе, дровосек! – поблагодарила тигрица. – Спас ты меня. Проси теперь все, что пожелаешь. Все, что ни попросишь, для тебя сделаю!
А дровосек тот очень бедный был, настолько, что никто за него замуж выходить не хотел.
– Принесла бы ты мне невесту, тигрица, – попросил дровосек. – А то скучно ведь без жены, да и матери по хозяйству помощница требуется.
Закивала тигрица, все поняла, мол, жди – будет тебе невеста.
И вот как-то раз мимо пещеры невесту в паланкине несли. Вдруг из пещеры раздался грозный рев.
– Тигр! – завопили носильщики. – Спасайся!
Бросили паланкин на землю и в ужасе разбежались кто куда.
А тигрица – тут как тут. Осторожно схватила она невесту своими зубами и в дом дровосека отнесла.
Дровосек увидел невесту и так обрадовался, что сразу же к свадьбе готовиться начал.
Вот так тигрица отблагодарила своего спасителя.
P.S. Здравствуй, Лиза!
Представляешь – красть невест в Китае было принято не меньше, чем на Кавказе!
Не из каких-нибудь философских соображений, а просто как ценную вещь!
Сейчас тоже крадут, и часто.
Такие вот дела.
С китайским приветом,
Денис
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: «Китайская пленница».
Привет, котенок!
Представляешь – я разгуливаю по Пекину!
И не просто разгуливаю, но и активно познаю местную жизнь. Во всем ее своеобразии.
Здесь все по-другому.
Оказывается, в Китае принято красть невест. Причем в отличие от Кавказа – не только живых, но и мертвых!
Ты решила, что я пишу тебе это письмо, хорошенько накурившись отборного китайского опиума? Ошибаешься, я вообще не курю. Лучше дочитай письмо до конца и все поймешь.
Дело в том, что в Китае мужчин «брачного» возраста гораздо больше, чем женщин. Это – результат распространения ультразвукового определения пола младенца во время беременности. Государство «настойчиво рекомендует» гражданам иметь не более одного ребенка, вот китайцы и стараются, чтобы это был мальчик. Эмбрион-девочка имеет очень большие шансы стать «жертвой аборта», увы.
Чем же так не угодили китайские девочки своим родителям?
Все дело в том, что в Китае повсеместно распространен конфуцианский культ почитания предков. Он включает в себя множество ритуалов, так любимых китайцами, которые призваны сделать загробную жизнь предков легкой и, насколько возможно, приятной. Это – жертвоприношения (символические, не спеши пугаться!), зажигание благовонных палочек, молитвы и все такое прочее. Так вот, все ритуалы может совершать только потомок мужского пола! Если его нет – то предки в пролете! Никто не будет о них заботиться, вернее – никто не сможет о них заботиться. Делай выводы…
Местный Минздрав запрещает врачам сообщать матерям пол их будущего ребенка, но два хороших человека всегда ведь договорятся друг с другом, не так ли?
Кстати, и в Корее (Южной, разумеется) закон запрещает врачам сообщать матери и отцу пол их будущего ребенка. Из тех же соображений. За нарушение этого закона, особенно повторное, карают очень сурово – вплоть до пожизненного лишения врачебной лицензии.
Ну, а раз женщин меньше, чем мужчин, то и невест на всех не хватает. Дефицит порождает повышенный спрос, и поэтому невест крадут.
Молодых женщин и совсем юных девушек крадут повсюду – не только в самом Китае, но и в соседних странах, например во Вьетнаме. Китайские власти сурово карают за подобный «бизнес» (публичный расстрел на стадионе в Китае – совершенно обычное явление), но эти меры малоэффективны. Больно уж велик «навар» – самая плохонькая, самая завалящая жена стоит не менее трех штук баксов. Огромные деньги, особенно если учесть, что спрос велик и обороты растут день ото дня! Есть за что рисковать, пусть даже и собственной жизнью.
Так что хорошенько подумай, если соберешься съездить в Китай. Как бы не выйти тут замуж против своей воли! Шучу, конечно, европейские женщины в качестве жен здесь, увы, то есть, слава богу, не котируются.
Это я рассказал о живых невестах, а теперь перейду к неживым.
Забота об умерших родственниках (на мой скромный взгляд – чрезмерная, гипертрофированная) породила в Китае еще один вид «брачного бизнеса» – похищение тел умерших незамужних женщин для продажи тем, у кого умер неженатым кто-то из близких родственников. Наивные китайцы уверены, что холостому мужчине плохо везде – и на этом свете и на том. А как можно помочь родственнику, если он умер, так и не успев или – не захотев жениться? Да очень просто – надо найти тело умершей, желательно незамужней, женщины, совершить свадебный обряд с его участием (пишу, а по коже мурашки бегают, но что поделать – я же обещал всем, и тебе в том числе, что мои письма из Китая не будут «бледной копией путеводителя») и похоронить такую «жену» рядом с «мужем».
Этот «красивый обычай» называется «минхунь». Мертвая невеста стоит дешевле живой, но все равно цена ее высока – от одной до полутора штук баксов! Упомяну для сравнения, что обычному китайскому крестьянину удается заработать в год не более четырех сотен баксов!
Мне рассказали, что бедняки, у которых нет денег на покупку мертвой невесты, хоронят рядом с умершим родственником фигуру из соломы. Хоть что-то, хоть какое-то подобие. На безрыбье, как говорится, и рак рыба.
Порой дело принимает и вовсе скверный оборот, доходя до убийств ни в чем не повинных женщин с последующей продажей их тел. Вот так-то.
И еще немного о местных брачных обычаях. Привычка китайцев доводить любое начатое дело до конца породила такой интересный (ну и жуткий заодно) обычай, как браки между живыми и мертвыми. Например – родители договорились поженить своих детей, а один из них взял да умер до свадьбы. Непорядок надо устранить – несмотря ни на что, сыграть свадьбу, после которой «живой» участник церемонии автоматически становится вдовцом или вдовой. Главное то, что дело завершено должным образом, все остальное – второстепенно. Я поинтересовался – участвует ли в церемонии мертвое тело или же его заменяют каким-то символом. Оказывается, бывает по-разному – где-то используют глиняную или соломенную фигуру, где-то – табличку с именем умершего «супруга», а где-то – и забальзамированное тело. Жуть!
Подобный брак между живыми и мертвыми практикуется и в том случае, если младшему брату приспичило жениться, а старший еще ходит холостым. Тогда, чтобы соблюсти приличия (негоже ведь наперед старшего брата в пекло лезть), старшего быстренько женят на первой подвернувшейся покойнице, что практически ни к чему его не обязывает, а затем с чувством, толком и расстановкой играют свадьбу младшего брата.
Конечно же, все эти заморочки имеют место быть только в отсталых районах, но тем не менее…
В следующий раз непременно расскажу тебе что-нибудь веселенькое.
В завершение своего письма хочу познакомить тебя с каноном женской красоты, вычитанным мною в классическом китайском произведении «Цветы Сливы в Золотой Вазе»: «Величава, стройна, разодета – похожа на яшмовое изваяние. Не худа, не полна, не высока и не низка. Едва заметные рябинки ей придавали неподдельное очарование. Выглянув из-под юбки, всякого восхищали ее золотые лотосы-ножки. Что за гармоничное создание! Как она мила собой! Сверкали жемчуга в золотых сережках, свисавших до самых плеч. Красовался в прическе феникс двуглавый – шпилька. При малейшем движении мелодично звенели нефритовые ожерелья. Стоило ей сесть – и разливалось дивное благоухание мускуса и орхидей».
Каково, а? «Едва заметные рябинки» нравятся мне больше всего…
Целую,
Денис
P.S. В старину у входа в богатые усадьбы и прочие «непростые» китайские здания было принято размещать каменных львов – хранителей дома, и это при том, что львы в Поднебесной империи никогда не водились. Оказывается, когда-то очень давно правитель Персии послал пару львов в подарок китайскому императору, и львы эти произвели во дворце настоящий фурор, в результате чего всем вельможам и сановникам захотелось завести таких же. Хоть и из камня…
Живые львы давным-давно умерли, а многие из каменных дожили до наших дней. В Пекине их много, самым старым, что охраняют самую известную буддийскую достопримечательность Пекина – Белую Пагоду, около восьмисот лет.
Кажется, я начинаю дублировать путеводитель… Пора закругляться.
PP.S. Представляешь, здесь даже при уличном знакомстве непременно назовут друг другу свою профессию. Так у китайцев принято. Прикольно, правда?
Кому: Александр Никитин «nikitinal@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Привет из Пекина-2!
Дорогие родители!
Спешу поделиться пекинскими впечатлениями.
В Китае не приятно ходить в обнимку или взявшись за руки. Пур-р-ри-та-не!
Ведут все себя спокойно, но говорят громко, пронзительно, непривычно.
Много велосипедистов, ну очень много.
Ночью можно спокойно разгуливать по Пекину, наслаждаясь относительным малолюдьем. Полиции на улицах хватает, а полицию свою китайцы очень уважают и, чтобы с ней не связываться, стараются «не нарушать». Так уж они (в смысле – полицейские) себя поставили…
На пекинских улицах мало детей. Дома они все сидят, что ли? Мне в основном дети попадались группами, в сопровождении, должно быть, педагогов. И большей частью все мальчики, девочек мало.
Интересное (для россиянина) наблюдение – местные чумазые строители, которых я лицезрел во время перерыва, не поправлялись пивом, а играли в маджонг. Орали при этом на всю улицу.
Несмотря на то что Пекин очень спокойный город, многие здешние такси оборудованы специальной решеткой, отгораживающей водителя от пассажира. На всякий случай. Таксисты местные держатся с достоинством, но работают строго «по счетчику» и совершенно не набиваются на чаевые.
Кофе здесь отвратный. Повсюду. Чай, как и положено – в конце концов Китай – его родина, – хорош.
Еда местная мне нравится, разве что за исключением картошки, обильно политой карамелью, поданной мне в качестве горячего блюда. Не десерта, а именно горячего блюда.
Если кто-то спросит меня: «Что ты считаешь символом современного Китая?», – то я не раздумывая отвечу: «Велосипед!»
Уже успел побывать в местном цирке и признаюсь вам без преувеличения – это нечто! Феерическое полуторачасовое зрелище! Китайский цирк – это прежде всего экзотичность, зрелищность, верность фольклорным традициям, идущим из глубокой древности. Высочайшая техника и сложность исполняемых трюков сочетается с потрясающей легкостью и непринужденностью исполнения. Трюки у китайских артистов – предельной сложности, филигранной шлифовки, и подаются они зрителю в невероятном темпе. Я внимательно вглядывался в лица исполнителей в течение всего представления и не нашел в них ни малейших признаков напряжения. И шло представление под местную музыку!
Только вот само цирковое здание мне не понравилось. Грязновато, ободрано, неуютно, душно, а если рискнуть посетить туалет, то… забываешь, зачем сюда пришел. В туалет, не в цирк.
Здесь вообще большинство туалетов чистотой не блещут, вроде наших вокзальных. Только в отелях они более-менее ничего.
Сумбурно как-то вышло, не обессудьте.
Ваш Денис
P.S. Откровения даосского[1] мудреца:
«Наша жизнь имеет предел, а знанию предела нет. Имея предел, гнаться за беспредельным гибельно. А пытаться употребить в таких обстоятельствах знание – верная гибель.
Делая добро, избегай славы; делая зло, избегай наказания. Идя срединным путем, можно себя уберечь, благополучно прожить свои годы, вскормить родных людей, исчерпать свой земной срок…
Сколько бы хвороста ни принести руками человеческими, он все равно прогорит. Но огонь перекидывается дальше, и никто не знает, где ему конец»[2].
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Конфуций и капитализм.
Приветствую тебя, друг мой!
Помнится, что после просмотра репортажа о закрытии Черкизовского рынка не успели мы с тобой толком обсудить то, каким образом страсть к торговле и извлечению прибыли уживается у китайцев с заветами Конфуция и нормами конфуцианской морали.
Я тут поразмышлял над этим вопросом и хочу тебе сказать вот что.
В Китае принято считать, что только добродетель может стать основой для благоденствия и процветания. «Инь дэ», или «сокровенная добродетель», вот что приводило к успеху.
Основой добродетели являлся древний конфуцианский принцип «Чжуан юн» – «середина и постоянство». Благородный муж в любых жизненных ситуациях был обязан сохранять душевное равновесие, ясность ума и благообразие, всячески избегая сильных эмоций.
По мнению последователей Конфуция, даже чрезмерная радость плоха, ведь она порождает опасное для здоровья волнение. Общеизвестная конфуцианская формула правильного поведения звучит так: «Будь безупречен в своем одеянии и исполнен достоинства в своей позе».
Срединному пути должны следовать и торговцы, ведь только душевное спокойствие и эмоциональная сдержанность позволяют им принимать правильные решения.
Просветленное сердце и ясный взор помогают отличать истинное от ложного. Конфуций говорил: «Благородный муж доверяет всем, но первым замечает обман».
Основными жизненными ценностями каждого торговца была традиционная пятерка конфуцианства: человечность, справедливость, ритуал, мудрость и искренность. Нелишними, разумеется, были бережливость, честность, скромность, усердие, вежливость, терпение и уступчивость… Все китайские торговцы старались как можно больше соответствовать конфуцианскому идеалу «благородного мужа».
Представляю, как сейчас ты морщишься, машешь рукой и бормочешь свое любимое «Не обманешь – не продашь».
Надо учитывать, что торговцев в Китае всегда было с избытком, следовательно, и конкуренция между ними была ожесточенной, а в условиях жестокой конкуренции очень выгодно иметь репутацию честного торговца и достойного человека.
Кстати, торговля в Китае всегда была очень уважаемым в обществе занятием, даже при коммунистах. На государственном флаге страны пять звезд – одна большая, олицетворяющая Коммунистическую партию Китая, и четыре звезды поменьше, олицетворяющие рабочих, крестьян, солдат и… революционных торговцев. Вот оно как. (Правда, китайцы с высшим образованием утверждают, что четвертая звезда символизирует революционную интеллигенцию, но я им не верю – всем известно, сколь отрицательно Председатель Мао, сказавший последнее слово в утверждении флага Китайской Народной Республики, относился к интеллигенции.)
Главное отличие между китайским предпринимателем и его европейским (или американским) собратом таково: если европеец связывает рост своего благосостояния с прибыльностью своего дела, то китаец ставит этот фактор на второе место. На первом же у него стоит благоволение Неба, которого удостаиваются только люди, наделенные высокими моральными качествами. Короче говоря – было бы счастье, а все остальное приложится.
А вот что сказано о самом Конфуции в «Суждениях и беседах»: «Учитель категорически воздерживался от четырех вещей: он не вдавался в пустые размышления, не был категоричен в своих суждениях, не проявлял упрямства и не думал о себе лично».
Как гармоничное сочетание образования и воспитания делает человека совершенным, так и единение двух начал – инь и ян наделяют гармонией наш мир. Инь как женское начало – это тень, сумрак, холод, влага. Ян как мужское начало – это свет, солнце, тепло, сухость. Благодаря этим двум началам появляется и исчезает все сущее.
Пожалуй, это все, что я хотел тебе сказать на тему морального облика китайского торговца.
Добавлю только, что торгуются здесь постоянно, при каждом удобном случае, и делают это душно и нудно. Обычай, что поделать… «Не торгуется только тот, кто не хочет покупать», – говорят китайцы.
Учти, что по отношению к иностранцу китайцы могут вести себя так, как никогда не будут вести с китайцем. За границей китайцы с легкостью сделают такое, чего ни в коем случае не позволят себе на родине. И все потому, что у них четко разграничены понятия «свое» и «чужое». Чужаки в лучшем случае заслуживают равнодушия, а чужаки-иностранцы – снисходительного пренебрежения. Поэтому я держу ухо востро и не расслабляюсь. Правда, должен признаться, что кучу не совсем нужных сувениров уже накупил. Если так пойдет и дальше, то багаж мне придется возить за собой на грузовике.
До свидания. Мне пора ужинать. Местные пельмени «баоцзы» просто прелесть! Разнообразие начинок, тонкое, но не рвущееся при приготовлении тесто, а про порции и говорить не буду – они огромны, и это здорово!
Денис
P.S. А светофоры в Пекине установлены для красоты. Оригинальный такой элемент уличного дизайна, на который абсолютно никто не обращает внимания.
Кому: Людмила Терехова «lussya001@ zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Главная китайская еда.
Привет, кузина!
Решил написать тебе письмо на гастрономическую тему.
Как, по-твоему, что является основной пищей китайцев? Кроме риса, естественно, поскольку рис я воспринимаю всего лишь как гарнир.
Эту пищу в Китае называют «пищей пяти добродетелей»…
Именно пяти, и ни одной добродетелью меньше!
Не стану долго испытывать твое терпение – это яйца! Китайцы едят их не просто так, а «с философией». По их мнению, в яйце присутствуют два начала – инь и ян.
Ян, светлое, активное, мужское начало, – это белок. Желток, соответственно, – инь, темное, отрицательное, женское начало. Заключенные в круг (то есть в скорлупу), они являются олицетворением нашей Вселенной, в которой присутствуют пять главных добродетелей – правда, мудрость, пристойность, чистота и благожелательность. Вот почему китайцы зовут яйца «пищей пяти добродетелей». Над яйцами в Китае изгаляются по-всякому – от «тысячелетних» яиц, которые на самом деле всего сто дней выдерживают в смеси извести и глины, до цыплячьих зародышей, жаренных на углях, но главных, «народных», вариантов всего два.
Не успев пройти по Пекину и тридцати шагов, я увидел на лотке уличного торговца сваренные вкрутую яйца весьма, на мой взгляд, неаппетитного оттенка коричневого цвета. Оказывается, китайцы варят их в чае! Как вариант – с добавлением соевого соуса. Вернее, сначала яйца варят в обычной воде до готовности, а потом надламывают скорлупу, чтобы чай проникал беспрепятственно внутрь яйца, и бросают их в кипящий чай…
Если честно – это простое бесхитростное блюдо меня не впечатлило. И вид, и запах, на мой взгляд, оставляли желать лучшего… Но популярны «чайные яйца» в Китае невообразимо – такое впечатление, что их едят все вокруг. Оно и ясно – питательно, сытно и всего один юань за пару.
Кто брезгует покупать их на улице, может приобрести в супермаркете «цивильный» вариант, упакованный в целлофан. Цена будет выше, но не намного. Второй же вариант «пищи пяти добродетелей» – маринованные яйца. При выдержке сырого яйца в соленом маринаде белок становится оранжевым, а желток красным. Само яйцо твердеет, но не сильно – до желеобразного состояния. Выглядит симпатично. Такие яйца жарят целиком в масле или готовят из них нечто вроде шашлыка на деревянных палочках. Я пробовал оба варианта, так как они, в отличие от «чайных» яиц, пахнут сносно. Не скажу, что очень понравилось, но что-то в этом есть…
На сегодня – это все.
Передавай привет Алику.
Целую, обнимаю,
Твой непутевый кузен Денис
P.S. А пельмени у них тут хороши. Можно сказать, просто бесподобны! И какое множество начинок!
Правда, антисанитария в «едальнях» убийственная… Потребнадзора на них нет.
Процесс еды в обществе китайцев – дело трудное, потому что шумное. Китайцы обожают разговаривать с набитым ртом, а что касается звуков при еде… то, кажется, хлюпанье, чавканье и рыгание за едой предписываются здесь правилами хорошего тона. Впрочем, как мне объяснил портье из отеля, сносно говорящий по-английски, хлюпанье и вправду выражает удовольствие, удовлетворение от блюда.
Причем каждый издает эти «волшебные» звуки на свой лад, так что они сливаются в какую-то феерическую симфонию, нет – какофонию. Да, именно – какофонию.
Пара слов об одежде. Большинство китайцев одето довольно неприглядно (память от времен Мао, когда все ходили в одинаковых синих и серых рабочих робах). Особенно страшна у китайцев обувь. Но встречаются и модники, особенно среди молодежи.
Кому: Маргарита Бром «mabro@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Даосская притча о пользе бесполезного.
Однажды Творящий Благо сказал Чжуан-цзы:
– Ты говоришь о бесполезном.
– С тем, кто познал сущность бесполезного, можно говорить и о полезном, – ответил Чжуан-цзы. – Земля так велика и обширна, а человек пользуется лишь той ее частью, что находится под его стопами. И будет ли еще полезна человеку земля, если рядом с его стопами роют ему могилу?
– Она будет бесполезна, – ответил Творящий Благо.
– Вот так, – сказал Чжуан-цзы, – и становится ясной польза бесполезного.
P.S. Сегодня слышал за завтраком, как англичанин за соседним столиком объяснял приятелю разницу между китайцами и европейцами, сравнивая китайцев с механическими, а европейцев – с электронными часами.
Механические часы, как он объяснял, дают правильную информацию при помощи единого комплекса, состоящего из двух стрелок и циферблата. Ни одна из частей, будь то циферблат или одна из стрелок, в одиночку не покажет вам, который сейчас час. Кроме того, по механическим часам вы можете определить, что в данный момент восемь часов, а вот через пять минут будет пять минут девятого. Для исправной работы часов механизм должен последовательно и непрерывно вращать стрелки на циферблате.
Китайцы воспринимают себя как отдельные части механических часов, которые в непременной гармонии между собой движутся по жизненному курсу в соответствии с законами логики. Европейцы же похожи на электронные часы, которые могут отображать на циферблате точное время в данный конкретный момент, и не более того. Нет механизма, нет логики, нет взаимосвязи…
Хорошее объяснение, вы согласны, Маргарита Борисовна?
Искренне ваш нерадивый сотрудник
Денис Никитин
Кому: Елизавета Кузьмичева «llizzyk@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайская сказка для Алисы.
Послал однажды один помещик своего работника за хворостом.
Разбудил его на рассвете и говорит:
– Завтрака не дожидайся, нечего время попусту терять. Возьми вот вчерашнюю лепешку, ею и сыт будешь!
И дал батраку маленькую черствую лепешку.
Жадный был помещик, над каждой монеткой трясся, не любил деньги попусту тратить.
– Да ведь этой лепешкой и кошку не накормишь, – сказал батрак, – мало мне ее будет на целый-то день. Откуда силы взять, чтобы топором махать?
– Ничего, – ответил помещик, – хватит с тебя и этой лепешки! Да ты вот что сделай – размочи ее в воде, она разбухнет и станет большой!
«Ну, погоди, скупердяй, дождешься ты у меня!» – подумал работник.
Взял лепешку, прихватил топор и отправился за хворостом.
Вечером вернулся работник домой и подает помещику три хворостины.
– Ах ты, лентяй проклятый, гнилое черепашье яйцо, – заругался помещик, – лепешку мою съел, а хворосту принес столько, что им очага не растопить.
– Не волнуйся, хозяин, – ответил батрак, – дело поправимое! Ты возьми да размочи хворост в воде, его сразу много станет!
P.S. Китайцы очень находчивы и никогда не лезут за словом в карман.
Кому: Александр Никитин «nikitinal@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Для бабушки – отчет о посещении китайского кремля.
Здравствуй, бабуля!
Ты утверждала, что в каждой стране есть свой кремль, и не ошиблась.
Правда, у китайцев кремль называется храмом Неба. Громадная, чуть ли не в триста гектаров, территория огорожена тройной стеной, причем между стенами разбиты красивые ухоженные парки. Сам храм представляет собой большущую пагоду, стоящую на пригорке. Жаль, что внутрь туристов не пускают (или просто я в санитарный день попал?). Можно только заглянуть внутрь с порога, прегражденного чем-то вроде шлагбаума.
Не смог я отказать себе в удовольствии сфотографироваться на фоне храма Неба в императорском облачении. Не думай, что я транжира – это стоит недорого, а впечатляет.
Здесь есть своя достопримечательность – кольцеобразная стена трехметровой высоты, которая позволяет людям, находящимся на ее противоположных концах, хорошо слышать шепот друг друга. Проверить, так ли это на самом деле, мне не удалось – чудесную стену оградили металлическим забором.
Я чувствую себя хорошо, можешь не волноваться.
Твой любимый внук
Денис
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Пекинский прикол.
Привет, Вова!
Хочу рассказать тебе о том, что произошло со мной сегодня в весьма приличном пекинском ресторане «Цветущая ветка сливы».
Приличный пекинский ресторан – это такой ресторан, где официанты бегло, и почти без ошибок, говорят по-английски.
Набегавшись за день по городу, я решил вознаградить себя хорошим ужином.
В меню мое внимание привлекло такое блюдо, как куриные крылышки по-пекински.
– А в чем особенность приготовления этих куриных крылышек? – спросил я у официанта.
– О, вначале их отваривают в воде на малом огне, – начал он, – затем маринуют около одного часа в особом маринаде…
– Каком? – полюбопытствовал я.
– Сложном, – покивал официант и принялся перечислять: – Соевый соус, арахисовое масло, розовое вино, свеженатертый имбирный корень, толченый чеснок…
Рецепт куриных крылышек по-пекински явно не относился ни к разряду государственных, ни к разряду коммерческих тайн – пять минут спустя я знал об этом блюде все. Промариновать, обжарить в кипящем масле, прокипятить в смеси бульона и маринада, в которую также добавляется устричный соус…
– Принесите мне эти крылышки, – попросил я, дождавшись, когда словоохотливый официант умолк. – Просто не терпится их попробовать. Устричный соус, должно быть, придает им совершенно неповторимый вкус?
– Изысканный вкус! – заулыбался официант, не собираясь отправляться на кухню за крылышками. – Мало есть блюд, к которым так же хорошо подходит устричный соус!
– Я жду! – веско сказал я, глядя в его глаза. – Принесите же мне эти куриные крылышки!
Официант отвел взгляд в сторону и промямлил:
– Я очень сожалею, сэр, я прошу прощения, но сегодня вечером мы не имеем возможности подать вам куриные крылышки по-пекински. Дело в том, что наш менеджер случайно ошибся и забыл заказать крылышки на весь сегодняшний день. Я очень сожалею…
Казалось, что он вот-вот расплачется.
– Так почему же вы не сказали об этом сразу? – удивился я. – К чему было разжигать мой аппетит столь подробным рассказом об этих несчастных крылышках?
– Мне было стыдно признаться, что в нашем ресторане нет какого-то блюда из меню, – признался он. – Я надеялся, что, узнав о том, как готовятся крылышки по-пекински, вы передумаете и закажете что-то другое…
Все ясно – китайский товарищ не хотел «терять лицо» перед иностранным клиентом.
Весьма типичный для Китая случай. Прямо бери и вставляй в учебник китайской психологии, если такой существует.
Другой пример – если иностранец вздумает спросить у китайца дорогу, то он никогда не услышит в ответ: «Не знаю!» Китайцы наврут с три короба, отправят за семь верст киселя хлебать, но не признают свою неосведомленность перед иностранцем. Поэтому иностранцу лучше сверяться с картой – дешевле выйдет.
Пока, устал за день, спать хочется.
Денис
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Жесть!
Привет, Викусик!
Пишу тебе из самого обычного пекинского интернет-кафе, разместившегося под вывеской… «Кока-кола». В кафе и впрямь есть кола и всяческая легкая закусь – от совершенно отвратных чипсов до весьма сносного риса со свининой и овощами. Скорость, кстати говоря, нормальная – ничего не виснет, хоть фильмы смотри.
Но в каждой ложке меда есть своя бочка дегтя. Набито это кафе битком, как здесь и полагается. Хорошо бы еще народ вел себя спокойно, как у нас. Пялились бы молча на мониторы и щелкали бы мышками…
«Щассс! Размечтался!», как говорят у нас в Москве. Черта с два – все, как один, курят ядреные китайские сигареты, громко распевают песни (китайцы очень любят петь, но вот со слухом у них, мягко говоря, проблемы), оглушительно визжат, давая выход эмоциям (преимущественно те, кто играет в онлайн-игры), громко беседуют между собой (так уж здесь заведено).
Китайцы удивительно непосредственны, если не сказать – бесцеремонны. Вот сейчас за моей спиной (чего стесняться чужака-«лаовая»?) топчется не менее пяти товарищей, которые внимательно следят за тем, что я делаю. Если к ним обернуться – они дружелюбно улыбаются, но с места не двигаются. Не могу понять – какой им интерес смотреть на русские буквы?
И еще – грязь здесь ужасная. В углу я вижу девственно чистую урну. Она чиста, потому что никто до нее не доходит – весь мусор валяется под ногами. Чего тут только нет – салфетки, банки из-под пива, яичная скорлупа, апельсиновая кожура…
Четверо счастливчиков бродят по просторам Сети, сидя в крошечных отдельных кабинетиках, но, увы, мне свободного кабинета не досталось… А я бы взял!
О! Ушам своим не верю – позади меня появился деятель, умеющий читать по-русски, правда, по складам. Слышу его «пи-ри-вет ви-куи-си» у себя за спиной.
Пора закругляться, не люблю, «когда чужой мои читает письма, заглядывая мне через плечо».
Целую, Денис
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайский язык.
Привет, друг мой!
Переживаю чудовищный облом. Еще в Москве, готовясь к поездке, ценой изнурительного труда я выучил два десятка китайских выражений, обращая особое внимание на интонацию.
Я как-то говорил тебе, что китайский язык – язык тональный. Каждый слог китайского языка характеризуется тем или иным тоном (изменением высоты звука). От тона зависит смысл слова.
Один и тот же иероглиф, прочитанный разными тонами, может означать совершенно разные вещи. В китайском языке четыре тона (в кантонском диалекте – все восемь). Первый тон – высокий ровный, второй тон – восходящий от среднего уровня к высокому, третий тон – низкий понижающийся, а затем восходящий до среднего уровня, четвертый тон – падающий от высокого уровня к низкому.
Признаюсь – готовясь к поездке, я целую неделю перед сном тренировался в произношении китайских слов. Мне казалось, что со всеми четырьмя тонами я справляюсь неплохо… Увы, только казалось. Сегодня я спросил у прохожего (по виду – менеджера или что-то в этом роде), как я могу добраться до торгового центра «Люфтганза». Спросил, на мой взгляд, безукоризненно интонируя слоги, и услышал в ответ: «I don’t understand your English!»
Я так и застыл на месте.
Знаешь, что я скажу тебе, – язык, и в частности письменность, определяет национальный характер. Только такие дотошные и усердные люди, как китайцы, могут толком выучить свой язык вместе с иероглифами!
Пока, пойду куплю толковый разговорник. Там хоть все фразы продублированы иероглифами – можно просто открыть его и ткнуть пальцем в нужную строчку!
Не понимают они моего английского…
Денис
Кому: Елизавета Кузьмичева «llizzyk@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайская сказка для Алисы.
Жил да был в одной деревне крестьянин. Был он человеком странным, непонятным для односельчан. Скажут ему, например, что у соседа дом горит, а он отвечает:
– А мне-то что за дело до соседского дома? Чужие дела побоку! Не мое это дело.
Так и прозвали его Не-мое-это-дело.
Как-то раз Не-мое-это-дело купил в соседней деревне на базаре мешок соевых бобов, запасаясь на зиму. Взвалил его на плечо и понес домой, а того и не заметил, что в мешке-то – дыра. Идет он себе, да идет, а бобы один за другим сыплются из мешка на землю, да сыплются. А Не-мое-это-дело ничего не замечает.
Догнал его сосед, который тоже возвращался с базара. Увидел он, что бобы из мешка сыплются, и спросил Не-мое-это-дело:
– Скажи-ка, сосед, если у другого случилась беда, то как быть? Говорить ему об этом или не говорить?
– Чужие дела никого не интересуют, и беды тоже, – ответил Не-мое-это-дело.
– Будь по-твоему, – ответил сосед и умолк. Прошли они еще сколько-то, а бобы знай себе – все
сыплются и сыплются. Мешок уже наполовину опустел. Тут сосед опять спрашивает Не-мое-это-дело:
– Ну, а если чужой беде можно помочь, братец, тогда как быть?
– Да никак! Чужое дело – не мое! – отвечает Не-мое-это-дело. – Какая тебе самому от этого выгода? Никогда не стоит вникать в чужие дела.
– Будь по-твоему, братец Не-мое-это-дело, – ответил сосед.
Вскоре они дошли до своей деревни, и только здесь заметил Не-мое-это-дело, что мешок его почти пуст – все бобы из него высыпались. Рассердился он на своего попутчика и давай ругаться:
– Что же ты, тухлое черепашье яйцо, не сказал мне, что в мешке дыра?
А сосед ему отвечает:
– Так ведь я с тобой советовался, Не-мое-это-дело. Ты сам мне сказал, что никогда не стоит вникать в чужие дела!
P.S. На самом же деле все китайцы – большие любители вникать в чужие дела и давать непрошеные советы. Любое самое незначительное происшествие на улице немедленно соберет вокруг себя огромную толпу народа, причем все будут пытаться принять самое активное участие – помочь и т.п. Неравнодушные они люди, эти китайцы, хоть и изо всех сил стремятся казаться такими.
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Парк Мира.
Привет, Вика!
Был сегодня в парке Мира.
Парк Мира – это такой своеобразный аттракцион на окраине Пекина. Нечто подобное есть в Брюсселе, и называется «Мини-Европа». Там разные европейские города представили уменьшенные копии свои главных архитектурных достопримечательностей.
В Брюсселе – Европа, а у китайцев – весь мир.
Москва представлена Красной площадью…
Франция – Эйфелевой башней и собором Парижской Богоматери…
Англия – Биг-Беном и мостом Ватерлоо…
Италия – Пизанской башней…
Греция – Акрополем…
Индия – Тадж-Махалом…
Сам Китай – Великой стеной…
Идея ясна – нечего по свету разъезжать, достаточно посетить парк Мира и приобщиться ко всем достопримечательностям разом.
Очень практично. Очень по-китайски.
А мне после этого парка захотелось везде самому побывать…
До свидания,
Целую,
Денис
P.S. Учитель сказал: «С теми, кто выше посредственности, можно говорить о возвышенном; с теми, кто ниже посредственности, нельзя говорить о возвышенном»[3].
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Рикши.
Привет!
«Рикши-юнцы обычно впрягаются в коляску лет с одиннадцати и лишь в редких случаях становятся первоклассными бегунами – еще в детстве они надрываются. Многие из них так и остаются рикшами на всю жизнь, и даже среди себе подобных им не удается выдвинуться.
Те, кому перевалило за сорок, зачастую работают с юных лет. Измученные непосильным трудом, они довольствуются последним местом среди собратьев и мало-помалу свыкаются с мыслью, что рано или поздно придется умереть прямо на мостовой. Зато они так искусно возят коляску, так умело договариваются о цене, так хорошо знают маршруты, что невольно вспоминается их былая слава, да и сами они, помня о ней, смотрят на рикш-новичков свысока. Но страх перед будущим сильнее воспоминаний, и частенько, вытирая пот, они горько вздыхают, думая о том, что их ждет.
И все же их жизнь не так горька, как жизнь тех, кого лишь призрак голодной смерти заставил впрячься в коляску. Среди них можно встретить бывших полицейских и учителей, разорившихся мелких торговцев и безработных мастеровых. Доведенные до отчаяния, с болью в сердце вступили они на эту дорогу – дорогу смерти. Жизнь доконала их, и теперь они влачат жалкое существование, поливая своим потом мостовые»[4].
Помнится, при первом прочтении роман «Рикша» произвел на меня огромное впечатление…
В современном Китае полным-полно рикш, правда, «механизированных» – на велосипедах. Так и организму сподручней, и пассажирам удобней.
Прокатился разок на рикше, больше что-то не тянет.
Впечатления? Да, честно говоря, – никаких. Сел – слез, вот и все дела.
Дал рикше на два юаня больше, чем следовало. Он удивился, но взял.
Вот так я прокатился на рикше.
Пока,
Денис
Кому: Маргарита Бром «mabro@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Опера.
Приветствую дорогую и любимую начальницу!
Я побывал на представлении пекинской оперы и спешу поделиться впечатлениями с понимающим человеком.
Самое первое впечатление, вернее «удивление» – китайцы едят во время представления, и это нормально. Во всяком случае, актеры не возмущались, хотя, надо отдать им должное, сами на сцене от приема пищи воздерживались.
Второе – я был шокирован отсутствием занавеса. Оказывается, занавеса здесь не полагается. Таковы местные традиции. И правильно – чего ради материю зря переводить, да пыль собирать? Практичный народ, китайцы, этого у них не отнять.
Третье – грима в Китае жалеть не принято. Тоннами накладывают, тоннами! Великие «символисты», китайцы и на сцене остаются верны себе. У каждого типажа здесь свой грим, по которому его и «опознают» зрители. У негодяев лица белые, поскольку они утратили чувство стыда и не краснеют ни при каких обстоятельствах. Соответственно положительные герои щеголяют с бело-розовыми лицами. Вообще красный цвет грима символизирует добродетель, черный, как ни странно на наш взгляд, – честность и прямодушие, синий – цвет злодея, золотой – цвет божества.
Декорациями китайцы не заморачиваются – они у них минимальные и тоже символические. Например, увидев на сцене стул, стоящий на столе, я спросил у своего соседа-китайца, понимавшего по-английски. Оказалось, что эта конструкция символизирует гору. Черный флаг в руках актера обозначает сильный ветер, а белый флажок с синей загогулиной – море или широкую реку. Китайцы к такому «декорационному минимализму» привыкли и воспринимают его как нечто само собой разумеющееся.
Герои китайской оперы могут стоять рядом, громко петь и говорить при этом, и в то же время не имеют права замечать друг друга, так как считается, что они находятся в совершенно разных местах. Признаюсь честно, мне было немного сложновато воспринимать стоящих бок о бок персонажей как находящихся порознь. Но со временем, конечно, привык бы.
Отсутствие декораций на сцене компенсирует множество самых невероятных акробатических трюков, жонглирования, фокусов, исполняемых актерами легко и непринужденно.
Правда, назвать все это фантастическое действие оперой язык не поворачивается. Сильно смахивает порой на цирк, но все же это опера!
Вывод – очень интересно, хоть и не совсем понятно.
Искренне ваш нерадивый сотрудник, не чуждый высокого искусства.
Денис Никитин
P.S. На театр теней меня уже не хватило.
Кому: Людмила Терехова «lussya001@ zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайская кухня.
Здравствуй, кузина!
Оказывается, китайской кухни в природе не существует!
Да-да, не существует!
Уж слишком велик и многообразен Китай, чтобы обойтись всего одной кухней.
И вот еще – далеко не все китайцы едят собак, кошек и крыс с тараканами.
А если точнее – подавляющее большинство китайцев ни разу в жизни не пробовало подобной «дичи»!
В китайской кулинарии есть четыре основных, главных, направления, четыре кухни – пекинская, или шаньдунская, восточнокитайская, гуандунская (она же – кантонская) и сычуаньская.
Пекинская (северная) кухня умеренно использует острые приправы, включает в себя много мучных блюд (пампушки, манты, пельмени). Ни одно блюдо не обходится без соевого соуса. Готовится все недолго, на очень сильном огне.
Для восточнокитайской кухни (Шанхай, провинции Чжэцзян и Фуцзянь) характерно изобилие супов и морепродуктов. Сильно острую пищу здесь тоже не уважают.
Уважают ее в Сычуани. Тамошние блюда порой, как кажется, целиком состоят из красного перца. Любят сычуаньские повара полностью «извратить» вкус исходных продуктов во время приготовления блюда, например придать свинине вкус рыбы.
Гуандунская кухня (южнокитайская) и есть та самая, где едят «все, что шевелится». Острых блюд здесь не найти, но зато «деликатесов» типа собачьего и кошачьего мяса, жареных крыс, живых новорожденных мышат в имбирном соусе и тому подобного в гуандунской кухне хватает. Жители остального Китая подобного «всеядства» не одобряют, даже проводят акции под лозунгом «Позор! Кошка – друг, а не пища».
Меня уже предупредили, чтобы я ни в коем случае не заказывал блюда с пафосным названием «Битва тигра с драконом», так как этот, с позволения сказать, супчик готовится из кошки и собаки, иногда, как более изысканный вариант, – из кошки и змеи.
Не надо думать, что на юге Китая живут садисты, нет, все не так. Просто плотность населения там всегда была высокой, еды не хватало, вот и ели что под руку попадет, лишь бы выжить. Китайцы – нация гуманистов, даже новорожденного мышонка перед опусканием для варки в кипяток полагается оглушить особым молоточком.
Китайцы, на мой взгляд, абсолютные чемпионы мира по выживанию и приспосабливаемости. «Живешь у горы – питайся тем, что есть на горе; живешь у воды – питайся тем, что есть в воде», – учит древняя китайская мудрость.
Кстати, побывал я любопытства ради в одном из самых известных (и дорогих!) вегетарианских ресторанов Пекина. Ресторан этот, ясное дело, как и все местное вегетарианство, с буддийским уклоном. В меню более двух сотен различных блюд и чуть меньше (шучу, конечно) приправ. Я долго выбирал и в итоге попробовал краба из картофеля и ростков бамбука, свинину из сои, рыбу из риса с какими-то неизвестными добавками. Было вкусно, но особенно не впечатлило ничем, кроме суммы счета – в эти деньги более привычно ужинать в московском ресторане, а не в китайском.
В общем – хреновый из меня вегетарианец, вернее – совсем никакой.
Пока,
передавай привет Алику.
Денис
P.S. Упаси вас милосердная богиня Гуаньинь от того, чтобы опрометчиво оставлять палочки для еды воткнутыми в рис или другую пищу! В Китае плошка с рисом и воткнутыми в нее палочками оставляется на могиле после похорон, а еще подобным образом втыкаются куда попало благовонные палочки, непременные участницы траурной церемонии. Живым так поступать не следует, имейте в виду!
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: О китайском «лице».
Здравствуй, Вова!
Слово «лицо» является у китайцев одним из самых важных и значительных. Лицо не в смысле физиономии, а в более глубоком – понятие «лицо» у китайцев равнозначно таким нашим понятиям, как достоинство и репутация.
Нет большего несчастья для китайца, чем потерять «лицо». Сохранению и приукрашиванию своего «лица» каждый китаец уделяет очень большое внимание. Можно сказать, что «лицо» бережется словно зеница ока, и годятся для этого практически любые средства. Например, даже чувствуя себя виноватым, китаец прилагает все усилия для того, чтобы избежать прямых обвинений – «лицо» должно быть сохранено любым путем.
Вот тебе интересный исторический пример – один из императоров Чжоусской династии узнал, что его главный министр берет взятки кусками шелка. (Вполне конвертируемая, между прочим, по тем временам валюта!) Конечно же, император мог повелеть отрубить мздоимцу голову, или посадить его голым задом на быстро растущий бамбук, или на худой конец потихоньку удавить шелковой веревкой. Вариантов можно подобрать много, ибо китайцы весьма изобретательны.
Однако добрый император не пожелал прибегать к крайним мерам, а всего лишь захотел подвергнуть главного министра деликатному увещеванию, причем такому, после которого увещеваемый не полезет в расстроенных чувствах в петлю. Гуманист.
И вот что сделал император – он послал главному министру несколько кусков шелка от своего имени. Конечно же, тот не замедлил явиться к императору с выражением благодарности. Император радушно принял его и сказал: «Не стоит благодарности, до меня дошло, что вы любите получать такие подарки, и потому решил послать вам несколько кусков».
Каково, а? Император намекнул, что знает о «шалостях», и в то же время дал понять, что прощает, и сделал все это деликатно, не обидно, не задев «лица» главного министра.
Лично я не вижу в традиции сохранения «лица» ничего смешного или нелепого. На мой взгляд, будучи щепетильным относительно всего, что может бросить на него хоть какую-нибудь тень, каждый начинает относиться внимательно и предупредительно к другим людям, к их чести и достоинству.
Пока.
Будь здоров – храни «лицо»! И не вздумай сбривать бороду – она символ мудрости.
Денис
P.S. «В Китае квалифицированный рабочий получает пять долларов в неделю, тогда как в Америке минимум заработной платы – пять долларов в час. Странно, но в Нью-Йорке не увидишь на улице такого количества довольных лиц, как в Пекине», – сказал мне турист из США, ужинавший за соседним столиком. Накипело, видать, у него.
В Китае можно почувствовать заботу о своем «лице» со стороны окружающих. Например, во время совместного обеда ваш китайский партнер может намеренно уронить на застланный скатертью стол пару кусочков мяса или рыбы, чтобы вам, не слишком умело обращающимися с палочками, не было неудобно, если у вас что-то упадет на стол. Вот оно как!
ПЕКИНСКИЕ АНТИКВАРЫУлица, где некогда были мастерские, можно даже сказать – фабрики, по изготовлению фаянса, называется Люличан. Находится она в квартале Суаньву. Квартал этот почтенного возраста – он был построен в эпоху Цин (1664 – 1911 гг.), а окончательно сформировался к концу девятнадцатого века.
Ныне улица Люличан, как и большая часть квартала, представляет собой сборище самых разномастных магазинчиков, торгующих тем, что мило сердцу туриста: фарфором, картинами традиционной китайской живописи, вышивками, благопожелательными табличками, керамикой, куклами-марионетками, опиумными трубками. Здесь же можно купить рисовую бумагу, кисти, тушь и, конечно же, предметы антиквариата.
Впервые мне рассказал об этом славном месте двоюродный брат матери, дядя Саша, человек неспокойной судьбы.
В начале девяностых он оставил НИИ, в котором проработал пятнадцать лет, и замутил бизнес с китайцами – возил оттуда все, что можно было продать в Москве, а продать в те времена можно было все.
Однажды… как многозначительно это слово, как много оно обещает!.. Итак, однажды моего оборотистого дядюшку занесло в Пекин, где он в поисках прибыльного товара побывал и на улице Люличан. Товара на продажу там, разумеется, не нашлось, но зато нашлось кое-что другое – за сто долларов в одной из лавочек он купил (вернее, ему продали) антикварный кинжал времен заката династии Тан, говоря по-нашему – девятого века. Еще сто долларов пришлось отдать таможеннику в Шереметьеве, чтобы беспрепятственно ввезти в нашу страну приобретение, классифицируемое как холодное оружие.
– Представляете – девятый век! – горячился дядя Саша, потрясая кинжалом и сертификатом перед гостями.
Сертификат был хорош – свиток плотной рисовой бумаги, испещренный иероглифами, да еще с красной восковой печатью на красно-золотом шнурочке.
Кинжал выглядел похуже – полуметровая, местами ржавая железяка. Мне больше понравились костяные ножны, на которых еще можно было разглядеть очертания некогда искусно вырезанных дракона с одной стороны и феникса – с другой.
– Он стоит несметных денег! – закатывал глаза счастливый обладатель. – Мне повезло – у хозяина лавочки умер отец и он распродавал все за бесценок, чтобы набрать достаточно средств для похорон!
Обстоятельства выгодной покупки немного коробили щепетильных лиц из числа окружающих, но дядя Саша этого не замечал. За несколько лет челночества он стал законченной акулой, нет, не акулой, – пираньей капитализма.
Дядюшка так трясся над своим антикварным кинжалом, что даже завел для него в спальне особый маленький сейф. С кодовым замком и «неподбираемым» ключом.
И долго бы еще мой дядя млел, разглядывая свою покупку, если бы в один ужасный день его бизнес не угодил меж бесстрастных жерновов судьбы, перемалывающих в мелкую пыль все – и судьбы, и надежды, и желания...
Любой бизнес, как известно, состоит из взлетов и падений. Увы – не был исключением из этого правила и бизнес моего шебутного родственника. В один прекрасный, то есть – в один несчастный день его обокрали прямо в туалете аэропорта «Шереметьево». Оглушили, затащили в кабинку, где и обобрали до нитки, похитив все деньги, предназначенные для закупки новой партии товара. Деньги дядя Саша хранил в специально сшитом поясе, надеваемом на голое тело, под фуфайку, и искренне верил, что найти их невозможно, но злоумышленники их нашли без труда.
Придя в себя, дядя Саша поднял шум, но уже было поздно…
Ему срочно понадобились деньги. Надо было «выправлять ситуацию».
Судьбоносное решение – продать кинжал династии Тан – далось дядюшке нелегко, но что поделать – больше ничего ценного у него не было. Нет, была еще квартира, но продавать ее дядя Саша не собирался… Короче говоря, мой дядя, рука так и просится написать «самых честных правил», предпочел расстаться с кинжалом.
Не стану скрывать – трудно далось ему это решение. Очень трудно.
Нужные, то есть понимающие и со связями, люди скоро нашлись. Дядя Саша по очереди показывал им кинжал и слышал один и тот же приговор:
– Подделка. Цена ей – десять баксов в базарный день!
Дядя Саша нервничал и обвинял экспертов в невежестве. Эксперты обижались и советовали ему… Впрочем, это можно пропустить. Ничего дельного они ему не советовали – просто давали выход эмоциям, и все тут.
Теперь дядя Саша работает охранником в какой-то гимназии. После того случая он «завязал» с коммерцией, и из буржуя снова превратился в наемного работника.
Более того – он стал убежденным марксистом. Коммунистом наивысшей пробы.
О кинжале, привезенном из Пекина, мой дядя предпочитает не вспоминать…
В сейфе он хранит коллекцию значков с изображением Ленина, собранную им по друзьям и знакомым за последние годы.
Успев изрядно затариться сувенирами, я не намеревался покупать что-либо, поскольку предпочитаю путешествовать налегке, но, с другой стороны, не купить ни одного сувенира на память об улице Люличан было бы несообразно, можно сказать – бестактно по отношению к этому древнему городу.
В третьей по счету лавочке плутоватого вида хозяин на вполне сносном английском предложил мне купить старинный фарфоровый заварочный чайник (династию, во времена которой он якобы был сработан, я запамятовал). Стартовая цена раритета равнялась двумстам долларам. Мотив торговли себе в убыток – ликвидация бизнеса в связи с отъездом к сыну в Сингапур.
Чайничек был покрыт паутинкой трещин, не проникших, впрочем, глубже глазури.
Я поблагодарил хозяина за столь лестное предложение и поспешил покинуть лавочку.
Всевозможные раритеты так и сыпались на меня, создавалось впечатление, что всех торговцев квартала накрыла эпидемия внезапных смертей их родителей, свадеб их детей и скорых отъездов… Я улыбался и вежливо отказывался от выгодных предложений.
Вслед мне неслись наивыгоднейшие предложения. Так, цена нефритовых четок, принадлежавших одному из учеников великого Конфуция, в тот момент, когда я выходил из лавочки, упала до смешной суммы в пятнадцать долларов. Я вернулся в лавку и предложил хозяину семь баксов.
– Но это же четки, которым две с половиной тысячи лет! – оскорбленно завопил он. – Сам…
– Хватит пустых слов! – твердо сказал я. – Лучше объясните мне, почему ученик Конфуция завел себе буддийские четки со ста восемью зернами? Да, нет ли у вас меча Сун Укуна, царя обезьян, или головного убора судьи Ди?
– Десять, – потупив взор, сказал хозяин. – Очень хорошая цена.
– Восемь, – набавил я.
– Пусть будет восемь, – обреченно вздохнул торговец, изобразив лицом и телом вселенскую скорбь. – Но только четки, без сертификата.
– Согласен! – Я расплатился юанями по курсу, благородно округлив сумму в пользу продавца, забрал четки и ушел.
Память об улице Люличан приятно утяжеляла мою сумку. Не желая больше заходить ни в одну лавочку, я шел, разглядывая витрины, пока не забрел в какие-то трущобы. Именно трущобы, как иначе можно назвать ряды обшарпанных хибарок с редкими окнами, лепившихся вплотную друг к другу.
Окончательно заплутав в лабиринте узких улочек, я наугад побрел по нему, надеясь выбраться из него в «цивилизованный Пекин». Улочки были пустынны, обитатели хибарок, должно быть, не любили слоняться без дела.
Воздух «благоухал» ароматами выгребных ям. В Китае и более благополучные районы не имеют канализации, чего говорить об этом «центральном районе Пекина», в который меня занесла нелегкая.
Проплутав не менее получаса, я наконец сообразил, что мне стоит напрячь слух и идти на шум, ведь шум является одним из главных признаков цивилизации.
Я в уме похвалил себя за сообразительность и прислушался. Шумело где-то слева от меня, поэтому на первом перекрестке я свернул налево.
Через несколько минут ноги вынесли меня к очередным торговым рядам. Не стану утверждать, что встреча с цивилизацией несказанно обрадовала меня, но настроение мое существенно улучшилось. В безлюдных трущобах было что-то зловещее.
Не знаю, как у вас, а у меня все передряги и неприятности четко способствуют росту аппетита. Мне не пришлось долго искать подходящее для позднего обеда место, где я с лихвой вознаградил себя за перенесенные невзгоды.
Для китайца еда не просто прием пищи с целью утоления голода. Для него это не процесс, а ритуал, можно даже сказать – священнодействие. Еда в Китае – это культ, еще один культ.
Вариант китайского приветствия «Ни чифань ла ма?» переводится как «Вы уже поели?».
Многие здешние блюда, помимо рецепта, наделены и легендой, повествующей об их происхождении. Мне вспомнилась одна из подобных легенд, некогда прочитанных в очередной книге о Китае.
Во времена императора Цин Шихуана (первого императора всея Китая) некая женщина ждала своего мужа, который должен был вернуться со строительства Великой Китайской стены, на котором провел долгое время. В честь приезда супруга женщина приготовила блюдо из свинины. Но муж все не ехал, свинина на жаре начала «доходить» (надо учесть, что мясо в Китае во все времена было продуктом дорогим, поэтому им не разбрасывались налево и направо), так что, увидев вдали мужа, женщина натерла начавшую тухнуть свинину чесноком, обильно посыпала перцем и бросила в котел «перевариться». Так национальная кухня Китая пополнилась рецептом «хуйгожоу», что переводится как «мясо, вернувшееся в котел».
Или вот – в одну из войн древности из осажденного врагами города выпустили разъяренных быков, к хвостам которых были привязаны пуки горящей соломы. Обезумев от страха, быки бросились на стан осаждающих и смяли его, а что не смяли, то подожгли. Осада была снята, и в честь этого славного события жители города испекли печенье, напоминающее по форме быка, и назвали его «хунючжень» – «огненные быки».
Однако не стоит всегда «клевать» на пышное, цветистое или попросту интригующее название блюда. Сейчас я в очередной раз убедился в этом. Блюдо, которое в английском переводе звучало как «Будда раскрывает рот», оказалось пельменями черного цвета, начиненными, как я понял, смесью свинины и каких-то морепродуктов. Пельмени оказались весьма недурны, но я был слегка разочарован – от блюда с таким названием можно было ожидать большего…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НЮАНСЫ И РИТУАЛЫКому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: О числах.
Привет, Вова!
Ты вряд ли сможешь представить, насколько суеверны все без исключения китайцы и какое большое значение они придают числам.
Это тебе не наше осторожное отношение к чертовой дюжине, нет – это целая наука! Да, называется она – нумерология.
Корнями китайская нумерология уходит в даосизм.
Итак, поехали…
Знай же, друг мой – нечетные числа символизируют мужское начало – ян, а четные, соответственно, – женское, инь.
Упаси боже сказать китайцу, что он выглядит «на все сто!». Это все равно что сравнить его с женщиной.
Ноль – это Бог или Ничто, или бесконечность, или завершенность, а может быть, все сразу.
Единица олицетворяет честь, лидерство, постоянство, верность. Типичные мужские качества в китайском понимании – число-то нечетное.
Двойка – удвоение, союз, равновесие. Двойкой обозначается союз инь и ян – мужского и женского начала. Двойка в Китае – счастливое число, не то что в дневниках наших школьников.
Тройка – это удача и успех. Именно это число объединяет землю, небо и человека.
Четверка – число неблагоприятное, предвещающее смерть и прочие неприятности. Никакой философии, просто произношение числа «четыре» и слова «смерть» почти одинаково. Во многих китайских больницах нет палаты № 4.
Пятерка – число хорошее. Во-первых, занимает в ряду центральное место, а китайцы просто помешаны на «золотой середине». Во-вторых, в Китае считают, что существует пять философских элементов – огонь, земля, вода, дерево и металл. В-третьих, китайцы насчитывают пять основных благословений – долголетие, процветание, здоровье, стремление к добродетели и естественная смерть.
Шесть – тоже хорошее число. Созвучно слову «процветание».
Семерка созвучна слову «уверенность», что, несомненно, хорошо. Буддисты к тому же насчитывают семь перевоплощений.
Восьмерка символизирует изобилие, потому что произносится созвучно слову «умножение», и, кроме того, ее изображение наделяется защитной способностью. Очень популярное число.
Девятка – число императорское, и сама считается императором среди чисел. Девятка завершает числовой ряд, а стало быть, должна символизировать завершение всех дел.
Вот и вся наука, вкратце, конечно.
Теперь ты вооружен знанием, которое существенно облегчит твою жизнь. Ознакомь с этим письмом свое руководство. Я уверен, что тебе разрешат не выходить на работу по четвергам, а также четвертого, четырнадцатого и двадцать четвертого числа каждого месяца. В апреле, на мой взгляд, тоже не стоит ходить на работу – четвертый месяц в календаре как-никак.
Не благодари меня, не стоит, – чего для друга не сделаешь.
С приветом из Китая,
Денис
P.S. Ну а если говорить серьезно, то, для того чтобы лучше понять китайцев, надо уяснить, что здесь, в Китае, буквально все имеет свой скрытый, сокровенный смысл. Числа, предметы, цвета, действия, не говоря уже о словах… Недаром китайцы склонны во всем искать подспудный смысл или тайное значение. Здесь даже многие благопожелания, именуемые «цзисян жуи» (кстати говоря, очень важный элемент местной культуры) делаются не впрямую, на словах, а с использованием символов – предметов, иероглифов и всякого такого прочего.
Например – симпатичный упитанный бутуз, одетый в ярко-красные одежды, держит в руке персик.
Ты сразу же вспомнишь пресловутую девочку с персиками и скажешь, что это всего лишь ее китайский вариант. Нет, Вова, все не так просто. Мальчик символизирует потомство (ясное дело – столь любимого родителями-китайцами мужского пола), упитанность – здоровье, красные одежды – символ знатности и богатства, персик олицетворяет долгую жизнь. Ну, а теперь соберем все воедино и получим: «Дай вам Небо здоровых сыновей, пусть они живут долго, в знатности и богатстве!»
Таких «благопожелательных мальчиков» здесь пруд пруди. Картины, статуэтки, порой не статуэтки, а целые статуи, которые не поднять в одиночку.
Мальчик может вместо персика держать в руках красивую шкатулку, символ богатства, или золотую с красным рыбу (слова «рыба» и «богатство» имеют в китайском языке схожее звучание).
Ну и, конечно же, не обойтись без драконов (изображений драконов в Китае гораздо больше, чем портретов Председателя Мао). Дракон символизирует могущество, а вот черепаха, как ты догадываешься, – долголетие. Китайцы совершенно серьезно считают себя потомками дракона. Феникс олицетворяет тепло солнца, лета и огня и помогает бездетным парам заиметь детей. Единорог, или Ци Линь, символизирует долгую жизнь, радость, доброту и мудрость.
Летучая мышь у китайцев – символ удачи, а две летучие мыши означают примерно «всего вам самого наилучшего».
Пион очень высоко ценится в Китае, где его называют «королем цветов». Пион – цветок богатства, цветок почестей, символизирующий мужское начало – ян, весну, любовь и привязанность.
Может, так и лучше – вместо произнесения быстро забывающихся фраз дарить что-то вещественное, что можно поставить в угол, повесить на стену, потрогать руками…
Я мог бы написать на эту тему вдесятеро больше, но не хочу утомлять тебя, вдруг тебе все это не так интересно, как мне. Надеюсь, что теперь ты составишь более полное представление о китайцах.
Будь здоров, Вовка, и ешь побольше рыбы. Рыба, как оказывается, не только здоровая, но и приносящая богатство пища! Вот только никак понять не могу, как лучше поступать – одного большого карпа съесть или два десятка килек? Непонятно, что важнее – размер отдельно взятого «экземпляра» или их количество? Хотелось бы узнать твое мнение.
Пока, до следующего письма.
Денис
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Легкомысленное, или О сверчках.
Привет, Викусик!
Так неприметен он и мал,
Почти невидимый сверчок,
Но трогает сердца людей
Его печальный голосок.
Сверчок звенит среди травы, А ночью, забираясь в дом, Он заползает под кровать, Чтоб человеку петь тайком…[5]
Эти строки Ду Фу, классик китайской поэзии, живший в седьмом веке, написал о сверчках. И не зря написал – в Китае сверчки не просто насекомые, внешне похожие на кузнечика, а предмет страсти, гордости, коллекционирования в живом виде – засушенные насекомые в Китае воспринимаются лишь как продовольственный запас, не более того.
Сверчки поют, и этим все сказано! Поэты воспевали сверчков в стихах, художники рисовали их на шелке и бумаге, ювелиры создавали совершенные произведения – миниатюрные домики из золота, украшенные резьбой и инкрустацией. Домики попроще делались из фарфора, из слоновой кости, а самые простые плелись из побегов бамбука. Демократичные сверчки с одинаковым рвением и одинаковым мастерством пели как в императорском дворце, так и в хижине бедного крестьянина.
Не только музыкантами были сверчки, но и воинами. Да-да, бойцовские качества этих крошек «вполне на уровне»! Бои сверчков популярны кое-где в Китае почти так же, как коррида в Испании. Бьются сверчки насмерть, по-настоящему.
Самые непобедимые бойцы получают громкие устрашающие клички – Свирепый тигр, Разящий дракон, Убивающий взглядом или даже Непобедимый дракон, сошедший с Неба. Китайцы это умеют.
Кстати, азартные игры в Китае долгое время были запрещены, но это не мешает китайцам (уверен – самой азартной нации на свете) делать денежные ставки, где только можно. И битвы сверчков – здесь не исключение. Проигрыши порой, как я слышал, бывают просто разорительными. Увы, сверчки в Китае не только певцы и гладиаторы, но и пища. Особенно в южных и юго-восточных областях. Говорят, что вкусно… Бедные сверчки. И впрямь, «совсем, как огуречик». Сегодня увидел в меню ресторана десерт «Сверчок в шоколаде». Б-р-р!
Разве можно есть того, о ком поэт Ду Фу сказал так:
Рыданье струн и флейты стон
Не могут так растрогать нас,
Как этот голосок живой,
Поющий людям в поздний час[6].
Пока, милая.
Твой Ценитель Пения Сверчков.
P.S. Портье из отеля рассказал мне, что его отец, проживавший в крупном китайском городе Чунцин, был растоптан толпой около года назад во время распродажи, устроенной в супермаркете «Цзялэфу». Тогда погибли еще три человека. А знаешь, что «давали» в магазине? Держись крепче – подсолнечное масло!
Я, может быть, загляну в Чунцин. Он вообще-то больше известен как промышленный центр (над которым постоянно висит смог), но и достопримечательности кое-какие там есть. Я читал, что из-за расположения в горах Чунцин похож на слоеный пирог. По этой же причине там нет велосипедистов, зато есть множество носильщиков.
Чунцин славится по Китаю красотой своих жительниц. В Китае говорят: «Надо приехать в Пекин, чтобы понять, что твоя карьера не задалась, надо приехать в Шеньчжень, чтобы понять, как ты беден, и надо приехать в Чунцин, чтобы понять, как рано ты женился».
Не волнуйся – за растительным маслом я здесь в магазины не хожу.
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Шао! Мао! Дао! или Серьезно о даосизме.
Здравствуй, Вова!
Прочитай отрывок из даоской книги Чжуан-цзы и проникнешься духом этого учения без объяснений.
«Быть открытым для всех и не иметь пристрастий, непрестанно меняться и ничего не желать для себя, жить, как живется, и не иметь для себя отвлеченных правил, следовать всякому влечению без колебаний, не умствовать прежде времени, не строить расчетов, полагаясь на свое знание, не выбирать среди вещей, но превращаться вместе с ними – в этом тоже заключалось искусство Пути древних.
...И вот Шэнь Дао отбросил знания, презрел собственные мнения и стал лишь следовать Неизбежному, во всем сообразуясь с обстоятельствами. Сие он провозгласил высшей истиной, говоря при этом: “Знать – значит не знать”. Оттого он считал всякие познания вещью опасной и хотел искоренить их раз и навсегда. Он держался распущенно, не заботился о своей репутации и насмехался над достойными мужами, которых ценят в мире. Развязный, отринувший приличия, он дерзко нападал на великих мудрецов Поднебесной... Он считал никчемными знания и размышления, не знал, что должно стоять впереди, а что – после, глядел поверх всего, и только. Двигался, только если его толкнут; возвращался, только если его потянут назад; вращался, как вихрь; парил, как пух, крутился, как жернов. Был целостен и не имел изъяна, в движении и покое ничего не делал зря и ни разу не заслужил порицания. А почему? Кто ничего не знает, тот не страдает от влюбленности в себя и не ведает тягот, созидаемых применением знаний. Кто в движении и в покое не отклоняется от истины, тот до самой смерти избегнет людской хвалы. Поэтому он говорил: “Стремитесь к тому, чтобы уподобиться бесчувственной вещи, не прибегайте к услугам мудрых и достойных; даже кусок земли не теряет Пути”. А почтенные люди в свете смеялись над ним, говоря: “Путь Шэнь Дао для живых людей недостижим. Он годится разве что для мертвецов”. И кончилось тем, что Шэнь Дао прослыл в мире большим чудаком, только и всего»[7].
Должен обратить твое внимание на то, что этот самый Шэнь Дао был не бродячим проповедником-раздолбаем, а служил советником при дворе правителя.
Согласись, что в абсолютной неопределенности бытия есть, вне всяких сомнений, своя особая прелесть. Подобное мировоззрение способно в корне изменить восприятие действительности и, конечно же, изменить мышление.
А вот немножечко из другой книги – «Дао-дэ цзин». О том, как управлять государством:
«В древности умевший служить Дао не просвещал народ, а делал его глупым. Трудно управлять народом, когда у него много знаний. Поэтому управление страной при помощи знаний – враг страны, а без их применения – счастье страны. Кто знает эти две вещи, тот становится примером для других. Знание этого примера есть знание глубочайшего “дэ”. Глубочайшее “дэ”, оно и глубоко и далеко. Оно противоположно всем существам. Следуя за ним, достигнешь великого благополучия».[8]
К чему я все это говорю, вернее – пишу?
Да к тому, что каждый китаец – он не только конфуцианец, он еще немножко и даосист.
А как же иначе?
Даосизм – древнее учение, возникшее еще до нашей эры. Даосизм за века не мог не отложиться (хотя бы не полностью, а частично) в сознании китайской нации.
И запомни, друг мой, – чтобы быть собой, надо уметь не быть собой!
Пока,
Денис
P.S. «Обыкновенным людям нравится, когда другие чем-то на них похожи, и не нравится, когда другие чем-то от них отличаются. Любовь к себе подобным и неприязнь к непохожим на себя рождена желанием выделиться из толпы. Но разве тот, кто жаждет выделиться из толпы, и в самом деле человек выдающийся? Чем добиваться всеобщего одобрения твоего искусства, лучше позволить быть на равных всем искусствам»[9].
ЖЕЛЕЗНОЕ ДОРОЖНОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, ИЛИ НАТУРАЛЬНАЯ ЖЕСТЬ!Китай велик, и вокзалы китайские под стать своей стране.
Я не зря начал так торжественно – китайские вокзалы действительно впечатляют. Они огромны (в крупных городах, естественно) и многолюдны.
Главный железнодорожный вокзал Китая – Центральный пекинский. Вокзал, признаюсь честно, просто поразил своими масштабами…
Пройдя через сканирующую рамку и отдав на просвечивание свой багаж, я очутился в бесконечном, увешанном электронными табло зале. Ничего особенного – спустя полчаса я уже разобрался в обстановке и стоял в очереди за билетом.
Несколько раз ко мне подходили радушно улыбающиеся личности, немного с опаской показывавшие мне железнодорожные билеты, которые они доставали на мгновение из карманов. Я улыбался им в ответ и отрицательно качал головой – приобретать билеты «с рук» мне не хотелось. Личности исчезали, чтобы вскоре появиться вновь.
Добравшись, наконец, до заветного окошка, я протянул кассирше бумажку, на которой по моей просьбе портье отеля написал иероглифами название города Чэндэ. Кассирша молча кивнула и за шестьдесят с небольшим юаней (сдачу с сотни я сунул в карман не пересчитывая – увидел лишь три десятки и еще несколько мелких бумажек) продала мне нужный билет.
Я внимательно рассмотрел его, любуясь иероглифами, и сунул в карман.
Потолкавшись по кишащему людьми залу в тщетных (можно даже сказать – наивных) поисках свободного сидячего места, я увидел дверь с надписью на китайском и английском языках, возле которой стоял охранник в форменной одежде. Дверь эта вела в зал ожидания для пассажиров спальных вагонов.
Я купил билет в жесткий сидячий вагон (для полноты ощущений мне захотелось прокатиться в «народном» транспорте), но тем не менее решил попытать счастья.
Подойдя к охраннику, я громко поздоровался с ним по-китайски: «Нихао».
– Нихао! – охранник улыбнулся и посторонился, давая мне проход.
Проверять билет у иностранца он явно считал лишним.
В спальном зале было мало народу, много свободных скамеек, а еще здесь была касса для иностранцев – касса без каких-либо признаков очереди, и, скорее всего, с кассирами, говорящими по-английски.
«Ничего страшного, – я поспешил успокоить себя. – Постоять в одной очереди с китайцами полезно для расширения кругозора».
Правда, возвращаться «для расширения кругозора» в общий зал мне не хотелось.
Я присел на одно из свободных мест, достал из рюкзака свежий номер газеты «CHINA NEWS» и начал одновременно делать два дела – изучать местные новости и совершенствовать свой английский.
До отхода моего поезда оставалось более часа.
Читая заметку, посвященную пандам, я вдруг осознал, что за неделю, проведенную в Пекине, так и не удосужился посетить знаменитый пекинский зоопарк, чтобы полюбоваться на панду! Какой ужас!
Сокрушенно покачав головой, я вновь углубился в чтение.
За десять минут до отправления моего поезда я вышел на платформу. Туда пройти может не каждый – строгие неулыбчивые женщины в довольно-таки симпатичной форме пропускают только по билету.
Вновь окунувшись в непрерывно гомонящую, жующую, курящую толпу китайцев, я вертел головой по сторонам, высматривая свой поезд.
Вот он подошел.
Стоило дверям открыться, как непрерывно гомонящая, жующая, курящая толпа китайцев мгновенно всосалась в вагоны, не перестав гомонить, жевать и курить.
Людской поток внес меня внутрь и швырнул (надо сказать – достаточно мягко) на одну из деревянных скамеек, похожих на те, что стоят в наших электричках.
Я сел, а если точнее – то плюхнулся на скамейку, и тотчас же оказался крепко прижатым к стенке вагона. На трехместной, судя по всему, скамейке, помимо меня расположились еще четыре человека, все закутки и проходы были тесно набиты народом, который громко общался, ел, курил…
Вагон заволокло клубами табачного дыма, но я был этому только рад – дым хоть и пощипывал глаза, но зато превосходно забивал вонь немытых тел и не совсем свежей пищи. Из всех зол, знаете ли, я всегда склонен выбрать наиболее приятное…
Вдруг я почувствовал, как чья-то рука теребит мой рюкзак, лежавший рядом со мной. «Вор!» – мелькнула мысль. Я рывком переместил рюкзак на колени и… услышал:
– Сесе!
Освободившееся место занял щуплый китаец. Тот самый, что поблагодарил меня.
Усевшись, он тут же достал из оттопыривающегося кармана синей тужурки… конечно же, – вареное яйцо, очистил его (половина скорлупы оказалась у меня на коленях) и съел в три приема.
За первым яйцом последовало второе…
За вторым – третье…
Скорлупа лежала не только на моих коленях, но и на моем рюкзаке…
Кто-то позади меня курил и стряхивал пепел прямо мне на голову…
Мужчина, стоявший напротив меня, громко рыгал…
Где-то сзади двое младенцев громкими воплями выражали свое отношение к жизни…
Время от времени вагон сильно потряхивало.
Поезд несся по направлению к Чэндэ. Насколько я мог судить по пейзажу за окном – мы еще ехали по Пекину или одному из его пригородов.
Я уже успел несколько раз пожалеть о том, что не отправился в Чэндэ на автобусе.
Наивный московский мальчик, тогда я не знал, что такое китайские междугородные автобусы!
Но я твердо знал одно – всю оставшуюся жизнь я с удовольствием буду ездить на дачу на серпуховской электричке в пятницу вечером и возвращаться на ней же в Москву вечером в воскресенье. И никогда не стану жаловаться на многолюдье и тесноту.
Невозможно представить, но через забитые пассажирами проходы умудрялись то и дело протискиваться торговцы всякой всячиной – от вареных яиц до солнцезащитных очков. Старуха, предлагавшая небольшие пирожки довольно-таки аппетитного вида, даже тащила за собой тележку со своим товаром. Тележка, несомненно, то и дело наезжала на ноги пассажирам (иначе в такой тесноте и быть не могло), но никто не возмущался.
«Зато ты видишь настоящий Китай!» – назидательно сказал я себе и сам не заметил, как задремал, убаюканный мерным покачиванием вагона и шумом толпы, который, если в него не слишком вслушиваться, чем-то напоминал шум прибоя.
Когда спустя добрых три часа я проснулся, мой рюкзак все так же продолжал лежать на моих коленях, только вот скорлупы на нем прибавилось. Я нахально смел весь мусор с колен и рюкзака, совершенно не заботясь о том, куда он попадет, и вдруг почувствовал себя настоящим китайцем, который едет в Чэндэ… например к невесте. Меня почему-то уже ничего не раздражало – ни теснота, ни шум, ни клубы табачного дыма. Должно быть, я уже «акклиматизировался».
Чтобы почувствовать себя настоящим китайцем, я купил у очередной беззубой морщинистой бабки два сваренных в чае яйца и под одобрительные взгляды и кивки окружающих уплел их без соли и хлеба. Разумеется, чистя яйца, я бросал скорлупу куда попало, не глядя.
Окончив трапезу, я почувствовал настоятельную потребность рыгнуть и, не откладывая дела в долгий ящик, удовлетворил ее.
Осталось только закурить, но… увы – я ценой великих мук бросил это занятие двумя годами раньше и не имел никакого желания начинать все заново.
Мой сосед под конец пути решился-таки завести со мной беседу.
– Фо уэ юа! – крикнул он мне в самое ухо, дабы перекрыть шум, царивший вокруг, и в ответ на мой недоуменный взгляд, повторил: – Фо уэ юа!
После еще одного повтора я догадался, что сосед на языке, который он считает английским, осведомляется у меня, откуда я приехал.
– Москва! – ответил я. – Раша!
– О! – оживился сосед. – Мосыкэ!
От избытка чувств он хлопнул меня по плечу своей ладонью. Мне показалось, что меня огрели лопатой – ладонь у китайца была прямо железной.
«Наверное, мой сосед какой-нибудь странствующий мастер боевых искусств, – подумал я. – Черные пояса по всем мыслимым и немыслимым школам и так далее…»
– Ай эм ти ча Ван! – представился сосед.
«Учитель Ван», – понял я. В Китае при знакомстве вам непременно назовут профессию, должность и титулы, если таковые есть, и того же будут ждать от вас.
– Ди сай нэ Дэн! – подражая местному стилю, отрекомендовался я.
– О! – восхищенно покачал головой Ван, вряд ли поняв, кто я по профессии, и быстро заговорил на своем варианте английского языка.
По повторяющемуся то и дело слову «Чэньде» я понял, что мне рассказывают о красотах этого благословенного места. Ничего не понимая, но не желая показаться невежливым, я внимательно смотрел на моего собеседника, не забывая то и дело улыбаться и кивать.
Мы «общались» до прибытия нашего поезда в Чэндэ. На прощание меня еще раз хлопнули по плечу (вообще-то между малознакомыми китайцами «распускать руки» не принято, но мой сосед, как и положено человеку интеллигентному, вел себя, подражая американским ковбоям, этому всемирному эталону культуры).
Поезд я покинул «по-европейски» – дождался, пока толпа схлынет, и вышел на перрон медленно, не торопясь.
Вокзал в Чэндэ был, как и положено, куда меньше пекинского и от этого казался еще более многолюдным. Удачно попав в «попутный» людской поток, я через пару минут оказался на привокзальной площади возле стоянки такси.
Дальше события развивались по шаблону – такси, отель, душ в номере, «праздник живота» в первом же симпатичном ресторанчике.
В Чэндэ я собирался уделить несколько дней осмотру летней резиденции китайских императоров дворца «Бишушаньчжуан», в которую входил крупнейший из всех сохранившихся в Китае до нашего времени императорский парк. Парк этот поистине огромен, а кроме своих размеров, интересен еще и тем, что благодаря необыкновенной красоте местной природы и наличию благоприятных погодных условий здесь были искусственно созданы ландшафты многих уголков Китая. К тому же, как было написано в путеводителе, рядом с императорским дворцом много красивых старинных храмовых комплексов.
Можно было бы съездить на однодневную экскурсию в Чэндэ из Пекина, но мне не хотелось осматривать достопримечательности, скача по ним галопом. Хотелось все делать вдумчиво и неспешно.
Китай явно действовал на меня.
Кому: Александр Никитин «nikitinal@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Привет из китайской глубинки!
Здравствуйте, родители!
У меня все хорошо.
Вспомнил, как папа не раз утверждал, что в Китае нет нищих, дескать Председатель Мао искоренил их как явление, порочащее социалистический строй.
Может быть, у Великого Кормчего и было такое желание (хотя я лично больше склонен думать, что он намеревался ликвидировать различия между нищими и прочим обществом, низведя до их уровня жизни нищих всех китайцев), но тем не менее – нищие в Китае есть. Их не так уж и много, но хватает. Не встречал я нищих только в историческом центре Пекина – должно быть, народная милиция их оттуда гоняет.
По свидетельствам путешественников, посещавших Поднебесную в прошлые века, жизнь китайских нищих была ужасна. Даже в сравнении с жизнью их «коллег» в других странах.
За прошедшее время жизнь китайских нищих вряд ли улучшилась…
Выглядят местные нищие и впрямь очень жалко, и живется им куда хуже, чем тем же московским нищим.
Почему же?
Прежде всего, потому что в Китае не очень-то принято подавать милостыню. Таковы особенности китайского менталитета, не жалующего «паразитов общества». Кто не работает – тот и есть не должен. Подаяние здесь приходится буквально выпрашивать, пускаясь при этом на самые разные ухищрения. Кто усердно корчится в судорогах при входе в лавку, кто оглушительно поет революционные гимны, не давая посетителям ресторана спокойно обсудить дела, кто мешает окружающим другим образом.
Вы правильно поняли – подаянием в Китае откупаются не от собственной совести, им откупаются от нищих, чтобы те не досаждали.
И не каждому назойливому нищему здесь подадут милостыню – могут для экономии и по шее накостылять. Наваляют почти что с мастерством Джеки Чана, здесь это запросто.
К тому же в Китае не прокормишься «с помойки». Еду здесь выбрасывать не принято (просроченные йогурты – на помойку? Боже упаси! Они же съедобны!), а если и попадаются в куче мусора какие-то пищевые отбросы, то до нищих они не доходят – их собирают «специальные» люди.
Мусор в Китае вообще долго не залеживается – растаскивается всякого рода старьевщиками и сборщиками утильсырья, разбитыми по «отраслям», – кто специализируется на пищевых отходах, кто на макулатуре, кто на пластиковых бутылках. Я не оговорился – пластиковые бутылки в Китае «пускаются в оборот». Здесь ценность имеет буквально все, оно и понятно – народу много, страна небогатая, в хозяйстве любая мелочь (если не сказать – дрянь) сгодится.
Что интересно – среди китайских нищих, которые, разумеется, поголовно являются бомжами, не увидишь пропитых физиономий, зато вот лиц… мягко выражаясь, не отягощенных интеллектом, очень много. Я мимоходом навел справки и узнал, что у китайских крестьян, которые живут очень и очень бедно, не считается зазорным (и тем более постыдным!) выгнать из дома умственно неполноценного ребенка. Да-да, именно так, по принципу «лишний рот для нас горе», поступают они.
Такой вот прагматизм по-китайски.
Интересно, должны ли эти изгнанные из родных домов дети почитать своих родителей, согласно конфуцианским заветам? Как, по-вашему?
На этом прощаюсь.
Привет бабуле!
Денис
P.S. Главной чертой китайского характера считается рационализм, он же – прагматизм. Главными понятиями для китайца во все времена были и остаются «польза» и «выгода». Некоторые ученые мужи склонны объяснять это тем, что в традиционных китайских учениях отсутствовало религиозное начало, в единении Человека и Природы не было мистического поклонения Природе, а была необходимая, естественная, разумная связь, соотнесенность друг с другом. Человек сам может изменить себя, сам может с пользой употребить свои возможности, знания, способности и по отношению к себе, и по отношению к Природе, и к обществу. Мудрецы, а за ними и все остальные, рассуждали не о том, что есть истина и ложь, что есть Мир, а о том, как их использовать в человеческих отношениях, как воздействовать на правителя и его политику.
Китайцы более конкретно, более реально относятся к миру, к людям, нежели европейцы. Китайцы контролируют чувства разумом. Отсюда – сугубый прагматизм китайцев: они не рефлексируют, а решают конкретные проблемы.
Черт его знает – может, именно так и надо жить? Или нет?
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Пицзю тебе!
Привет, Вова!
Не спеши возмущаться словом, прочитанным в заголовке письма. Этим самым словом, а если точнее, двумя иероглифами, «пи» и «цзю», в Китае обозначают самый любимый напиток китайцев. Это…
Кто сказал – чай?
Какой, к черту, чай?!
Я имею в виду пиво!
В Китае его море разливное – есть широко известные марки, есть и «пиво местного значения», которое варят чуть ли не в каждом городе. «Местечковые» сорта, на мой взгляд, куда вкуснее общенациональных.
Чай китайцы пьют с утра, отдавая дань традициям, а вот пиво они хлещут с удовольствием за обедом, за ужином и просто так – для удовольствия!
Можно пить его и на улице – не возбраняется! Пиво в Китае недорогое, и продается оно повсюду.
Это просто Чехия какая-то, только с иероглифами!
А бутылки у них зачастую больше наших – ноль шесть с небольшим.
Одного не понимаю – почему до сих пор нет пивных туров в Китай? Непорядок…
Я не шучу: по производству и потреблению пива многолюдный Китай занимает сегодня первое место в мире. И впрямь чужеземное пиво настолько прочно вошло в быт китайцев, что стало поистине народным напитком, опередив и чай, и рисовую водку (противную до омерзения).
Невозможно представить себе застолье в современном Китае, которое могло бы обойтись без пива. Одних только крупных пивных заводов насчитывается более ста, а ведь еще по всей стране разбросано несчетное количество небольших пивоварен. Говорят, что сам Великий Кормчий весьма уважал сей славный напиток, хоть и старался не афишировать эту свою страсть.
А началось все в лохматом одна тысяча восемьсот девяносто восьмом году, когда в пивоварне города Циндао, расположенного в северо-восточной китайской провинции Шаньдун, сварили первое китайское пиво. Варили, кстати говоря, не китайцы, а немцы. Ныне «Циндао» – одна из самых известных марок китайского пива.
Мне советовали непременно посетить пивной фестиваль в Циндао, который проводится пятнадцатого августа. В этот день пивной фестиваль проходит и в других китайских городах (если там есть пивные заводы), проводятся праздники, посвященные пиву.
Бывалые люди утверждает, что фестиваль в Циндао не уступает пивному празднику в Мюнхене. Китайцы – великие экспериментаторы, они варят даже лечебное пиво с женьшенем, прикинь?
Я заинтригован. Надо постараться побывать пятнадцатого августа в Циндао. Если получится.
Будь здоров!
Денис
P.S. Не удержался, чтобы не написать пару слов о китайской армии. Наверное, это единственная армия (я имею в виду не «контрактные», а «призывные» армии), в которой добровольцев пруд пруди! Представь себе – китайцы любят служить в армии.
Причина проста – для большинства населения Китая служба в армии приятнее жизни на гражданке. Служить легче, чем горбатиться на рисовых полях или у станка (понятие о продолжительности рабочего дня в Китае весьма… условно). К тому же – престиж, карьерный рост, уважение. Нечто подобное, как вспоминает моя бабушка, имело место и у нас в дни ее молодости.
Должно быть, их военкоматы берут взятки за призыв на военную службу вне очереди, а медкомиссии при военкоматах выявляют не симулянтов, а тех, кто скрыл свои болезни.
Кому: Маргарита Бром «mabro@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Философское.
Здравствуйте, Маргарита Борисовна!
На вопрос учеников, почему он никогда не говорит им о загробной жизни, Конфуций ответил: «Пока люди не научились правильно относиться друг к другу в этом мире, какой смысл рассуждать о мире потустороннем?»
Как он их, а? Мордами об стол!
Две с половиной тысячи лет заветы Конфуция помнят в Китае. И еще пять тысяч лет, если не дольше, будут помнить, я уверен.
В Москве, особенно в рабочее время, неуместно читать начальству выдержки из «Суждений и бесед», а процитировать старину Куна (именно так звучит настоящая фамилия мудреца) в письме из Китая сам бог велел.
Здесь бы сказали, что это будет очень «сообразно».
Не буду утомлять – ограничусь некоторыми самыми любимыми цитатами.
1. «Шэ-гун спросил о сущности истинного правления.
Учитель ответил:
– Надо добиться такого положения, когда вблизи радуются, а издалека стремятся прийти».
2. «Учитель сказал:
– Быть бедным и не роптать – трудно, быть богатым и не зазнаваться – легко».
3. «Кто-то спросил:
– Правильно ли отвечать добром на зло?
Учитель ответил:
– Как можно отвечать добром? На зло отвечают справедливостью. На добро отвечают добром».
4. «Учитель сказал:
– Если к самому себе будешь более требовательным, чем к другим, то избежишь обид».
5. «Учитель сказал:
– Человек может сделать великим путь, которым идет, но путь не может сделать человека великим».
6. «Учитель сказал:
– Когда, совершив ошибку, не исправил ее, это и называется совершить ошибку».
Надеюсь, вам понравилось?
Для китайцев «Суждения и беседы» – это не просто старинная книга, а руководство к действию.
Хотите понять китайцев – начните с чтения «Суждений и бесед»!
Если бы Конфуций был жив, то с него мне причиталось бы как минимум пиво. За рекламу.
Нащелкал мимоходом кучу интересных дизайнерских находок. По возвращении устрою презентацию.
С уважением,
Денис
P.S. Классический китайский анекдот:
Один торговец, нахваливая свой товар покупателю, говорил: «Мои щиты не пробьет ни один меч! Мои мечи пробьют любой щит!» На что покупатель ему ответил: «Зачем мне нужен твой щит, если он не защитит от твоего меча? Зачем мне нужен твой меч, если он не пробьет твоего щита?»
Напоминает вопрос: «Может ли Всемогущий создать камень, который сам не сможет поднять?»
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Немного о живописи.
Здравствуй, Вика!
Зная, как ты любишь живопись, я решил рассказать тебе вкратце об отличиях местного изобразительного искусства от нашего, европейского.
Не стану цитировать тебе трактат «Шесть законов живописи», созданный знаменитым художником Се Хэ еще в пятом веке, – ты и без того постоянно упрекаешь меня в занудстве.
Расскажу вкратце о самом главном. Китайские живописцы создавали свои картины на длинных полотнищах шелка или бумаги, которые имели форму горизонтального или вертикального свитка, завершенного деревянным валиком. Почему? Да потому что климат в большей части Китая неблагоприятен для картин, поэтому картины вывешивать по стенам на долгое время не рекомендовалось – могли пострадать. Творения китайских живописцев, свернутые в свитки, хранились в коробах из кожи или деревянных сундуках, а то и в драгоценных ларцах, в каком-либо сухом помещении. Свитки вынимали только для рассматривания. Горизонтальные многометровые и тяжелые свитки последовательно разворачивали на столе, созерцая отдельные картины, вертикальные же вешали на стену, где их удобно было рассматривать целиком. Порой их оставляли повисеть на некоторое время.
Писали классические китайские картины тушью и водяными красками на предварительно «прогрунтованном» специальными веществами шелке. Готовую картину наклеивали на плотную бумагу и окаймляли бордюром, чаще всего парчовым.
Китайские картины-свитки бывают двух видов. Первый – вертикальный, когда развернутый и повешенный на стену свиток висит перпендикулярно к полу, и второй – горизонтальный, когда свиток постепенно разворачивается и по мере рассматривания снова сворачивается на столе. Вертикальные свитки обычно не бывают длиннее трех метров, а вот горизонтальные, представляющие собой своеобразную панораму, иллюстрированное повествование, этакий старокитайский вариант превосходно исполненного комикса, бывают и свыше десяти метров в длину.
На горизонтальных свитках обычно изображали жанровые сцены, легенды, сцены из того или иного путешествия, а на вертикальных свитках традиционно рисовали пейзажи. Художники любили дополнять картины стихотворными текстами, написанными, ясное дело, каллиграфическим почерком. Кстати говоря – «вытянутость» вертикального свитка помогала создавать иллюзию огромного пространства.
В китайской живописи есть несколько традиционных жанров.
Жанр «жэньу» (люди) включал в себя все, что касалось изображения человека: портреты, исторические и мифологические сюжеты, сцены дворцового быта и все такое прочее. Жанр «хуа няо» (цветы и птицы) изображал растения и птиц. Присущая этому жанру философская идея «великого в малом» выражалась в том, что одна ветка, один цветок или одна птица, изображенные на картине, представляли собой всю Вселенную.
Жанр «шань шуй» (горы и воды) включал в себя все пейзажи. Обычно китайские пейзажные картины не были видами какой-то конкретной местности. Художник писал пейзаж не с натуры, а создавал по памяти. Пейзажи вбирали в себя как черты реальности, так и изрядную долю вымысла, порожденную воображением мастера.
Рисовали китайские художники быстро – выверенными движениями наносили они тушью на шелк или бумагу точный рисунок, который нельзя было стереть или исправить. Подчистки и исправления у них считались недостойным делом.
В китайских картинах нет линейной перспективы в нашем понимании, призванной создавать естественную глубину изображения и соразмерность изображенных предметов в зависимости от их удаленности от зрителя. Китайские живописцы выработали свою «перспективу». В китайском пейзаже самый дальний объект расположен выше предыдущего. На переднем плане размещены крупные объекты, которые являются своего рода масштабными единицами. Дали обычно почти не видно, она как бы смазана, затянута дымкой. Благодаря этим приемам китайский пейзаж выглядит более объемно.
На этом закругляюсь, чтобы не увлечься. Я прекрасно помню, что ты не любишь читать длинные письма.
Твой Странствующий Искусствовед.
P.S. «Цзы-ся спросил:
– Что значат слова: “Чарующая улыбка придает красоту, блеск глаз создает привлекательность, простой фон с помощью раскрашивания обретает разноцветные узоры”?
Учитель ответил:
– Рисунок появляется на простом фоне.
Цзы-ся сказал:
– [Это значит, что] ритуалом пренебрегли?
Учитель сказал:
– Шан, вы уловили мою мысль. С вами можно беседовать о “Ши цзине”»[10].
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Стратегическое несекретное.
Здравствуй, Вова!
Хочу рассказать тебе о китайском «Суворове» – полководце Сунь-цзы.
Сунь-цзы был полководцем княжества У во время правления князя Хо-люя в незапамятные времена – конец шестого – начало пятого века до нашей эры. Полководческий гений Сунь-цзы явился залогом военных успехов этого самого княжества У, принесшх правителю У титул гегемона – «ба». «Трактат о военном искусстве» Сунь-цзы был первым из всех трактатов по военному искусству и при этом содержал четко выраженные общие принципы как стратегии, так и тактики. Трактат Сунь-цзы, в русском переводе известный как «Искусство войны», интересен как военным, так и гражданским читателям и поныне. Я прочел его с удовольствием и тебе рекомендую.
А вот тебе история о Сунь-цзы, вернее о том, как он стал полководцем в княжестве У…
«Сунь-цзы по имени У, происходящий родом из царства У, прославился среди военных и сановников как стратег, но из-за того, что жил он в уединении, вдали от двора правителя, многие люди не знали о его способностях. Мудрый У Цзысюй, полководец правителя царства У, будучи человеком сведущим и проницательным, знал о полководческих талантах Сунь-цзы.
Когда правитель У собрался напасть на царство Чу, У Цзысюй рекомендовал ему Сунь-цзы. Правитель У пожелал видеть Сунь-цзы.
Когда Сунь-цзы предстал перед правителем У, тот принялся расспрашивать его о военной стратегии и всякий раз оставался доволен ответами Сунь-цзы.
– Я хотел бы испытать вас, – сказал правитель. – Мне хочется проверить вашу стратегию на деле.
– Это возможно, – ответил Сунь-цзы. – Если правителю угодно, то можно проверить мою стратегию с помощью женщин, живущих во дворце.
Правитель У согласился. К Сунь-цзы явились три сотни женщин, и в их числе – две любимые наложницы правителя.
Сунь-цзы разбил женщин на два отряда, назначив наложниц правителя командирами над ними. Затем он приказал всем тремстам женщинам надеть шлемы и доспехи, взять в руки мечи и щиты и выстроил их, после чего начал обучать их военным правилам – идти вперед, отходить, поворачиваться налево и направо и разворачиваться кругом в соответствии с боем барабана, а также сообщил им о запретах.
Когда Сунь-цзы счел подготовку достаточной, он приказал своему женскому войску:
– С первым ударом барабана вы должны все собраться, со вторым ударом наступать с оружием в руках, с третьим – построиться в боевой порядок.
Женщины рассмеялись и не стали повиноваться.
Сунь-цзы лично взял в руки палочки и стал бить в барабан. Он трижды повторил свой приказ и пять раз объяснил его.
Женщины продолжали смеяться, и только.
Сунь-цзы пришел в ярость и велел позвать палача и принести топоры для рубки голов.
Сунь-цзы сказал:
– Если инструкция неясна, если разъяснениям и приказам не доверяют, то это вина полководца. Но когда эти инструкции повторены три раза, а приказы объяснены пять раз, а войска по-прежнему не выполняют их, то это вина командиров. Согласно предписаниям военной дисциплины, каково наказание?
– Обезглавливание! – ответил ему придворный законовед правителя У.
– Возьмите этих нерадивых командиров и отрубите им головы! – повелел палачу Сунь-цзы, указав на двух любимых наложниц правителя.
Правитель У огорчился, потому что сильно любил своих наложниц:
– Я понял, что вы полководец, который действительно может управлять войсками, – сказал он Сунь-цзы. – Но лучше не обезглавливать этих двух наложниц, ибо они дарят мне радость.
Сунь-цзы сказал:
– Я уже назначен полководцем, а согласно правилам для полководцев, командующих армиями, все их приказы должны исполняться!
Повинуясь приказу Сунь-цзы, палач обезглавил несчастных девушек.
После казни Сунь-цзы снова взял в руки палочки и ударил в барабан. На этот раз все женщины повиновались ему неукоснительно. Они молча шагали налево и направо, вперед и назад, разворачивались кругом согласно предписанным правилам, не смея даже прищуриться и посмотреть в сторону.
Сунь-цзы доложил правителю У, что армия хорошо повинуется и готова для приведения Поднебесной в порядок».
Каково, а?
В следующем письме пришлю тебе несколько цитат из «Искусства войны». Надеюсь, что ты заинтригуешься и прочтешь эту совсем не толстую книгу целиком. В конце концов в выходные дни можно не только валяться на диване перед экраном телевизора, но и почитать какую-нибудь книжку, тем более что для этого вставать с дивана совсем не обязательно.
А книга интересная. И китайцев лучше понимать станешь. Может, когда и пригодится.
Пока, друг мой Вовка.
Денис
НАСТОЯЩИЙ КИТАЙСКИЙ СОН, УВИДЕННЫЙ В КИТАЕСтарик, одетый в живописные грязные лохмотья, чинно сидел на корточках у подножия небольшой каменной лестницы, поднимающейся к пагоде, красовавшейся на пригорке. Казалось, что ему ни до чего нет дела – ни до протекавшей неподалеку реки с ее ароматами, ни до древних сооружений, ни до снующих вокруг людей.
Мой гид (и где только я успел им обзавестись?) прервал на полуслове свой рассказ об императоре, повелевшем возвести здесь пагоду.
– Прошу прощения за вид этого несчастного, которого мы зовем «хранитель пагоды», – сказал он.
– Разве это монах? – удивился я.
Старик был похож на воина, а не на монаха. Плечистый, с хорошо развитыми руками, с морщинистым лицом, которое перечеркивал глубокий шрам.
– Нет, монахи и послушники живут там. – Гид указал правой рукой на пагоду: – Он же целыми днями сидит здесь. Если спросить его, что он делает, он ответит, что…
– Пагода хранит нашу Вселенную, а я храню ее саму! – произнес старик.
Говорили мы, разумеется, на русском. Причем мы с гидом «акали» по-московски, а старик больше налегал на «о».
– Благое дело делаете, спасибо вам, уважаемый, – поблагодарил я.
– Ты вежлив, как и все твои соотечественники, – ответил старик.
Непонятно было, кого он имеет в виду.
– Послушай же мой рассказ! – потребовал старик.
Я присел на корточки рядом с ним. Неожиданно, сидеть в подобной позе оказалось очень удобно. Гид поколебался, но решил последовать моему примеру.
– «О, Учитель, в чем корни Спокойствия?» – спросил однажды пытливый ученик у Мудрейшего, – начал старик. – «Корни Спокойствия – в безопасности, – ответил тот. – Если человеку не грозят смерть или болезни – он спокоен».
Я внимательно слушал.
– «О, Учитель, из чего состоит ствол Спокойствия?» – спросил другой ученик, самый умный. «Ствол Спокойствия – это правильная картина мира, составленная из верных помыслов и лишенная страстей», – ответил Мудрейший. «О, Учитель, а куда простираются ветви Спокойствия?» – спросил самый любимый ученик. «Ветви Спокойствия простираются к близким по духу людям, – ответил Учитель, – ибо живущие со Спокойствием обретают Спокойствие»…
На этом самом месте я чихнул и проснулся.
А жаль – неплохо было бы досмотреть сон.
Вчера вечером я долго размышлял над словами Чжуан-цзы: «Пустота и покой, отсутствие образов и деяний – вот основа Неба и Земли, предел Пути и его жизненных свойств. Посему царственные предки и истинные мудрецы пребывают в покое. Будучи покойными, они пусты. Будучи пустыми, они наполнены»[11].
И вот вам результат.
Надо будет и сегодня перед сном поразмышлять над каким-нибудь мудрым изречением…
Кому: Елизавета Кузьмичева «llizzyk@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайская сказка для Алисы.
Жил на свете один лентяй. Не любил он работать – и все тут. Целыми днями слонялся лентяй без дела с места на место, и ни в чем не мог он найти удовольствия, ничего ему не нравилось.
«Что же это такое – удовольствие?» – подумал он однажды и решил отправиться на поиски удовольствия.
Вышел лентяй из дома, пошел на восток и вскоре дошел до подножия высокой горы, преградившей ему путь. Здесь он увидел старого седого крестьянина, копавшего лопатой землю.
Поздоровался лентяй со стариком и спрашивает:
– Скажи-ка, дедушка, не знаешь ли ты, в чем можно найти удовольствие?
– Как не знать, знаю. И тебе объяснить могу, – ответил ему старик, не прерывая работы, – но если я буду с тобой болтать, то не смогу работать.
– Я пока поработаю за тебя, а ты говори, хорошо? – предложил юноша.
Очень уж ему хотелось узнать, что такое удовольствие.
– Будь по-твоему! – согласился старик. – Только я отдохну вначале.
Отдал лентяю лопату, а сам уселся в тенечке под деревом.
Копал лентяй час, копал другой. Трудно ему пришлось – взмок весь да перепачкался. Но делать нечего – сам захотел узнать, в чем можно найти удовольствие!
Через два часа старик воскликнул:
– Эй, парень, иди-ка сюда. Посиди рядом со мной да отдохни немного!
Лентяй бросил лопату и подсел к старику в манящую прохладную тень. Сел, потянулся, отер рукавом рубахи пот со лба и говорит:
– Ах, как хорошо! Как славно! Вот удовольствие так удовольствие!
– Твоя правда, – согласился старик, – отдых после работы – это и есть настоящее удовольствие! Запомни же – если ты станешь усердно трудиться, удовольствие само будет находить тебя.
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Стратегическое несекретное-2.
Здравствуй, Вова!
Вот обещанные цитаты из Сунь-цзы с моими комментариями.
Комментарии, если хочешь, можешь пропустить.
«Сунь-цзы сказал: война – это великое дело для государства, это почва жизни и смерти, это путь существования и гибели. Это нужно понять.
Поэтому в ее основу кладут пять явлений.
Первое – Путь, второе – Небо, третье – Земля, четвертое – Полководец, пятое – Закон.
Путь – это когда достигают того, что мысли народа одинаковы с мыслями правителя, когда народ готов вместе с ним умереть, готов вместе с ним жить, когда он не знает ни страха, ни сомнений.
Небо – это свет и мрак, холод и жар, это порядок времени.
Земля – это далекое и близкое, неровное и ровное, широкое и узкое, смерть и жизнь.
Полководец – это ум, беспристрастность, гуманность, мужество, строгость.
Закон – это воинский строй, командование и снабжение.
Нет полководца, который не слыхал бы об этих пяти явлениях, но побеждает тот, кто усвоил их; тот же, кто их не усвоил, не побеждает.
Поэтому войну взвешивают семью расчетами и таким путем определяют положение.
Кто из государей обладает Путем? У кого из полководцев есть таланты? Кто использовал Небо и Землю? У кого выполняются правила и приказы? У кого войско сильнее? У кого офицеры и солдаты лучше обучены? У кого правильно награждают и наказывают?
По этому всему я узнаю, кто одержит победу и кто потерпит поражение».
Немного выспренно, как и все у китайцев, но верно. Мужик определенно имел на плечах голову, а не кочан капусты.
«Война любит победу и не любит продолжительности».
И с этим изречением не поспоришь. Столетняя война – это не для гениальных стратегов…
«Сунь-цзы сказал: по правилам ведения войны наилучшее – сохранить государство противника в целости, на втором месте – сокрушить это государство. Наилучшее – сохранить армию противника в целости, на втором месте – разбить ее. Наилучшее – сохранить бригаду противника в целости, на втором месте – разбить ее. Наилучшее – сохранить батальон противника в целости, на втором месте – разбить его. Наилучшее – сохранить роту противника в целости, на втором месте – разбить ее. Наилучшее – сохранить взвод противника в целости, на втором месте – разбить его. Поэтому сто раз сразиться и сто раз победить – это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего – покорить чужую армию, не сражаясь.
Поэтому самая лучшая война – разбить замыслы противника; на следующем месте – разбить его союзы; на следующем месте – разбить его войска. Самое худшее – осаждать крепости. По правилам осады крепостей такая осада должна производиться лишь тогда, когда это неизбежно».
Судя по всему, старик Сунь-цзы не был кровожадным монстром, одержимым жаждой убийства. Стремление заплатить за победу как можно меньше – весьма ценное качество для полководца.
«Сунь-цзы сказал: в древности тот, кто хорошо сражался, прежде всего, делал себя непобедимым и в таком состоянии выжидал, когда можно будет победить противника.
Непобедимость заключена в себе самом, возможность победы заключена в противнике.
Поэтому тот, кто хорошо сражается, может сделать себя непобедимым, но не может заставить противника обязательно дать себя победить.
Поэтому и сказано: “Победу знать можно, сделать же ее нельзя”».
Да, самонадеянность – это не для полководцев. А вот без уверенности в своих силах – им никуда…
«Сунь-цзы сказал: управлять массами – все равно что управлять немногими: дело в частях и в числе.
Вести в бой массы – все равно что вести в бой немногих: дело в форме и названии.
То, что делает армию при встрече с противником непобедимой, это правильный бой и маневр.
Удар войска подобен тому, как если бы ударили камнем по яйцу: это есть полнота и пустота.
Вообще в бою схватываются с противником правильным боем, побеждают же маневром. Поэтому тот, кто хорошо пускает в ход маневр, безграничен подобно небу и земле…»
Как любит повторять мой коллега Сашка Сапожков: «Война – фигня, главное – маневры».
«У полководца есть пять опасностей: если он будет стремиться во что бы то ни стало умереть, он может быть убитым; если он будет стремиться во что бы то ни стало остаться в живых, он может попасть в плен; если он будет скор на гнев, его могут презирать; если он будет излишне щепетилен к себе, его могут оскорбить; если он будет любить людей, его могут обессилить».
Вижу старину Сунь-цзы, как наяву, – важный такой, сдержанный в словах и поступках, начисто лишенный эмоций. Интересно, бывают ли такие люди на самом деле? Я не про важных и сдержанных в словах и поступках, а про начисто лишенных эмоций. Мне за всю жизнь ни один не встретился.
«Для армии нет ничего более близкого, чем шпионы; нет больших наград, чем для шпионов; нет дел более секретных, чем шпионские. Не обладая совершенным знанием, не сможешь пользоваться шпионами; не обладая гуманностью и справедливостью, не сможешь применять шпионов; не обладая тонкостью и проницательностью, не сможешь получить от шпионов действительный результат. Тонкость! Тонкость! Нет ничего, в чем нельзя было бы пользоваться шпионами»[12].
Это изречение мне нравится настолько, что так и тянет написать какую-нибудь повесть из жизни китайских разведчиков тех лохматых времен. Может, когда и соберусь, кто меня знает? Но это пока секрет.
Хватит, пожалуй…
С дружеским приветом,
Денис
P.S. В другом известном древнекитайском трактате, посвященном «науке побеждать» – «Шесть искусств ведения войны», – я откопал весьма и весьма любопытные данные, касающиеся штабной структуры армии тех времен. Так вот – из семидесяти двух сотрудников штаба древней китайской армии, девятнадцать (четверть с небольшим) выполняли весьма интересные задачи, а именно – пять из них «пиарили» мощь собственной армии, четыре – расхваливали доблесть своих войск, восемь – разведывали намерения противника, а двое – способствовали возникновению чувства неуверенности среди его солдат, подрывая их веру в богов и духов.
Китайцы говорят: «В Поднебесной нет невыполнимых дел, но необходимо, чтобы каждый проявил старание».
Кому: Маргарита Бром «mabro@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: О Конфуции.
Добрый день, Маргарита Борисовна!
Раз уж вас заинтересовала личность Конфуция и его учение, то готовьтесь читать много букв!
Конфуций мечтал о возрождении «совершенных» отношений «золотого века». По его мнению, для этого надо было совершить следующие действия: «исправление имен» и моральное самосовершенствование.
«Исправление имен» означало не что иное, как приведение существующих жизненных реалий в соответствие с традиционными нормами, восстановление прежних понятий и представлений относительно взаимоотношений между людьми, в первую очередь между вышестоящими и нижестоящими. Существовавшие в то время понятия Конфуций считал искаженными. Почтенный старец вообще был очень упрям, дотошен и неутомим. Настоящий китаец!
«Если имена не исправлены, то речи не будут последовательными; если речи непоследовательны, то в делах не будет успехов; если в делах нет успехов, то церемониальные установления не будут процветать; если церемониальные установления не процветают, то и наказания не достигают своей цели; если наказания не достигают своей цели, то народ будет находиться в смятении», – говорил он.
Самосовершенствование личности Конфуций связывал с человеколюбием (гуманностью). Гуманность по-конфуциански означала «не делать другим того, чего сам себе не желаешь» или же «желать людям того, чего ты сам себе желаешь». Конфуций проповедовал верность, сыновнюю почтительность, уважение к «старшим братьям», великодушие и прочие благородные качества. Особое значение Конфуций придавал сыновней почтительности, в которой видел моральную опору своего учения.
Конфуций считал, что «почитание родителей и уважение к старшим являются сущностью гуманности». Исходя из этого, он требовал от каждой семьи соблюдения трехлетнего траура после смерти отца, сохранения в неизменном виде установленного усопшим порядка в семье, безусловного почитания старших. Поясняя слова Учителя, ученик Конфуция Ю-цзы говорил следующее: «Те, кто почитает родителей и уважает старших, редко не подчиняются вышестоящим. Когда все будут подчиняться вышестоящим, тогда не будет и смутьянов».
Конфуций в первую очередь требовал совершенства от правителей, поскольку именно от них зависело моральное состояние народа и благополучие в стране. Мыслитель сравнивал «добродетельного правителя с Полярной звездой, которая, «занимая почетное положение, объединяет вокруг себя множество других звезд». Правителей Конфуций сравнивал с ветром, а подданных – с травой, говоря: «Куда дует ветер, туда клонится и трава».
Именно в этом постулате особенно отчетливо просматривается классовая сущность этического учения Конфуция, который исходил из того, что люди делятся на две группы: «благородных мужей» – цзюньцзы и «низких», или «малых», людей – сяожэнь.
Конфуций считал, что «благородные мужи» обладают высокими врожденными моральными качествами, а «низкие люди» – таковых не имеют. Первые «знают свой долг», а вторые – «лишь одну выгоду». «Благородные мужи» благоговеют перед тремя вещами – велениями Неба, деяниями великих людей и словами мудрецов, «низкие» же люди не почитают всего этого.
Раз уж люди «близки друг другу по природе и отдаляются по привычкам», считал Конфуций, то посредством воспитания можно добиться нравственного возрождения личности, путь к которому лежит через овладение всей совокупностью морально-этических правил, именуемых «жэнь», и культурным наследием древности – «вэнь». Воспитание Конфуций неразрывно связывал с обучением. Вот как он делил людей: «Первое место занимают те, которые обладают врожденными знаниями; второе место – те, которые приобретают знания в ходе обучения; третье место – те, которые учатся трудом; на самой низкой ступени находятся те, которые, боясь трудностей, не учатся».
Именно благодаря старине Конфуцию и возникли основные черты китайского характера, дошедшие с древних времен до наших дней.
На этом прощаюсь.
В следующем письме продолжу.
Денис Никитин
P.S. Китайский классический анекдот:
«Принимая дела, новый судья спросил у своего предшественника:
– Как лучше всего вести себя на этой должности?
– Первый год, – ответил тот, – вам нужно быть честным, второй – наполовину честным, а уж на третий можно быть нечестным.
– Ох! – глубоко вздохнул бедолага. – Трудно мне будет дотерпеть до третьего года!»
Кому: Елизавета Кузьмичева «llizzyk@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайская сказка для Алисы.
Жила в стародавние времена в одной деревне умная и красивая девушка. И случилось так, что полюбили ее сразу трое друзей.
Красавица долго думала, за кого же ей надо выходить замуж, но так и не смогла решить – очень уж хороши да пригожи были все три жениха! Тогда пошла она за советом к мудрецу.
Мудрец выслушал девушку, вручил ей три золотые монеты и велел дать их юношам, чтобы они купили ей подарки.
– Чей подарок окажется лучшим, за того тебе и следует выйти замуж, – сказал мудрец.
Красавица так и сделала. Вернулась она домой, пригласила к себе всех трех друзей, отдала им монеты и сказала:
– Купите на эти деньги мне по свадебному подарку. Чей подарок будет лучше, за того я и выйду замуж. Времени вам даю один год.
Ушли они все трое далеко-далеко, в разные стороны, условившись о том, где им ровно через год следует встретиться, чтобы всем вместе отправиться к девушке.
Один юноша купил чудесное зеркало. Если посмотреть в него, то увидишь, кого захочется, и узнаешь, что он делает.
«Всегда буду видеть в этом зеркале мою любимую, а после свадьбы и она будет всегда видеть меня, где бы я ни находился», – подумал юноша, будучи уверенным, что его подарок окажется лучшим из трех.
Второй друг купил у предводителя кочевников волшебного верблюда. Стоит только сесть на этого верблюда, как сразу очутишься там, где пожелаешь. Юноша решил, что лучшего подарка ему и не найти!
А третий юноша купил волшебное яблоко, что лечит от всех болезней на свете.
«Вдруг заболеет моя любимая, – подумал он. – Вот мой подарок кстати и придется».
Через год собрались все три друга в условленном месте и рассказали друг другу о своих подарках. Конечно же, они очень соскучились по красавице и решили поглядеть в зеркало, чтоб увидеть ее.
Посмотрели и ужаснулись – красавица тяжело болела и вот-вот должна была умереть.
Вскочили все трое на верблюда и в тот же миг очутились у дома красавицы. Вбежали в дом девушки и встали у ее постели.
Заплакала красавица.
– Принесли вы подарки, а зачем они мне теперь? – горько сказала она. – Вот-вот жизни моей конец наступит…
– Ешь скорее это яблоко! – вскричал третий юноша, подавая ей яблоко. – Как съешь его, так и поправишься!
Красавица послушалась – съела яблоко и сразу выздоровела.
Обрадовалась она и решила устроить пир. Накрыла стол, позвала музыкантов и попросила она каждого из трех друзей рассказать о своем подарке.
Выслушала их рассказы и спросила юношей:
– За кого же из вас мне выходить замуж? Не могу решить я. Все вы одинаково помогли мне своими подарками. Решайте уж сами.
Три дня и три ночи думали юноши. И тоже ничего не решили.
Ведь не будь яблока, как бы они спасли жизнь любимой?
Но не будь зеркала, как бы они узнали о болезни красавицы?
А не будь чудесного верблюда, как бы они успели вовремя?
Пришлось красавице все же решать самой.
– Если я сделаю выбор правильно, – сказала она, – то древний колокол, в который всегда звонили, когда надо было решать важное дело, зазвонит сам. Вы настоящие товарищи и надежные друзья, вы доказали это своими подарками, и лишь вместе вы смогли спасти меня. Но я выйду за того, кто подарил мне волшебное яблоко. И вот почему – вы, выбирая подарки, думали о себе, а владелец чудесного яблока думал только обо мне. Ваши подарки остались при вас, а он лишился своего яблока. Поэтому я должна выйти за него. Так будет справедливо и правильно!
И в тот же миг послышался в воздухе звон древнего колокола, выражавшего согласие со словами красавицы.
Вышла красавица замуж за юношу, подарившего ей яблоко, и зажили они счастливо.
А двум другим юношам, владельцу зеркала и хозяину верблюда, пришлось себе других невест искать.
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Из Борхеса. Аргентинец ведь, а как тему чувствовал!
«КИТАЙСКИЙ ДРАКОН
Китайская космогония гласит, что Десять Тысяч Существ (весь мир) рождаются от ритмичного чередования двух дополняющих вечных начал – инь и ян. Инь – сосредоточенность, мрак, пассивность, четные числа и холод; ян – рост, свет, порыв, нечетные числа и тепло. Символы инь – женщина, земля, оранжевый цвет, долины, русла рек и тигр; символы ян – мужчина, небо, голубой цвет, горы, столбы, дракон.
Китайский дракон “лунь” – одно из четырех волшебных животных. (Прочие – это единорог, Феникс и черепаха.) Западный дракон в лучшем случае страшен, в худшем – смешон; напротив, “лунь” китайских легенд наделен божественным достоинством и подобен ангелу, который вместе с тем лев. Так, в “Исторических хрониках” Сыма Цяня читаем, что Конфуций однажды пришел за советом к архивариусу, или библиотекарю, Лао Цзе и после встречи с ним заявил:
“Птицы летают, рыбы плавают, животные бегают. Бегающего можно поймать в западню, плавающего – сетью, а летающего – стрелой. Но как быть с драконом? Я не знаю, как он мчится верхом на ветре и как взмывает в небо. Нынче я видел Лао Цзе и могу сказать, что видел дракона”. Некогда дракон, или лошадь-дракон, вышел из Желтой реки и показал некоему императору знаменитый рисунок круга, в котором отражена взаимосвязь ян – инь; у одного царя были в конюшне драконы для верховой езды и для упряжек; другой питался драконами, и царствование его было успешным. Один великий поэт, желая обрисовать опасности высокого положения, написал: “Удел единорога – стать ветчиной, дракона – стать мясным пирогом”.
В “Ицзин” (“Книге перемен”) дракон обычно означает мудреца.
На протяжении веков дракон был символом императора. Трон императора именовался Троном Дракона; лицо императора – Лицом Дракона. Когда надо было оповестить о кончине императора, говорили, что он улетел на небо верхом на драконе.
Народное воображение связывает дракона с облаками, с желанным для земледельцев дождем и с большими реками. “Земля соединяется с драконом” – так обычно говорят о дожде. В VI веке Чжань Цынью изобразил в стенной росписи четырех драконов. Зрители стали его осуждать за то, что он сделал их безглазыми. Художник, осердясь, взялся снова за кисть и дорисовал две из этих извивающихся фигур. И тогда “грянули громы и молнии”, стена треснула и драконы унеслись в небо. Но другие два дракона, без глаз, остались на месте.
У китайского дракона есть рога, когти и чешуя, а на хребте – ряд острых зубцов. Обычно его изображают с жемчужиной, которую он либо глотает, либо выплевывает, – в этой жемчужине его сила. Если ее отнять, он – безвреден.
Чжуан Цзы повествует о человеке, который, упорно трудясь, за три года изучил колдовское искусство убивать драконов, но за всю оставшуюся жизнь не имел ни одного случая его применить»[13].
Здравствуй, Вова!
Что тут можно добавить? Да ровным счетом ничего.
Удивительно одно – почему изображения дракона нет ни на китайском флаге, ни на гербе Китая?
Ну а в быту, куда ни повернешься, – повсюду драконы. На вывесках, воздушных змеях, упаковках с продуктами, на картинах, на стенах домов (такой вот вариант китайского граффити). Сорта чая, пива, названия блюд – меню в китайском ресторане пестрит драконами. Периодически в земле находят «драконьи кости», правда, вот самих драконов никто не видел. Хорошо прячутся, наверное. Но вот предок, видевший дракона собственными глазами, есть практически у каждого китайца. Во всяком случае, стоит в разговоре с китайцем затронуть «драконью» тему, так сразу же услышишь какое-нибудь семейное «преданье старины глубокой».
В том, что драконы существуют в наше время, верят не все китайцы.
Но в то, что когда-то они существовали, верят все.
И, конечно же, каждый китаец в глубинах своей китайской души видит себя драконом – могучим, смелым, непобедимым!
Китай без драконов – это не Китай вовсе, а так, недоразумение.
Кому: Александр Никитин «nikitinal@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Нефритовое.
Здравствуйте, дорогие родители!
Гляжу на четки, купленные в Пекине, и вспоминаю все, что знаю о нефрите.
Нефрит – один из символов Китая.
Императоры ценили украшения, письменные и столовые приборы из нефрита.
Камень и впрямь хорош – полупрозрачный, словно светящийся изнутри, имеющий множество цветов и оттенков – от светло-желтого, почти белого, до темно-коричневого, зеленого и черного, – неподвластен веяниям времени.
Китайцы называют нефрит «волшебным» камнем, считая, что он способен излечивать самые тяжелые недуги.
Из нефрита сделан трон Будды, на горе Куньлунь на берегу нефритового пруда растет Дерево бессмертия, небесного императора зовут Юй Хуан – «Нефритовый Владыка».
И Конфуций упоминал о нефрите: «Нефрит – как сила познания, ибо гладок и блестит. Он как справедливость, ибо у него острые края, но они не режут. Он как покорность, ибо стремится вниз, к земле. Он как музыка, ибо издает чистые, ясные звуки. Он как правдивость, ибо не скрывает изъянов, которые лишь усиливают его красоту. Он как земля, а его стойкость рождена горами и водой».
Нефрит – олицетворение китайского характера. Китайцы придают нефриту пять качеств, схожих с качествами человека:
Нефрит наполнен теплотой, что идентично доброте.
Нефрит обладает чистым блеском и неповторимым внутренним узором, что соотносится с чистотой помыслов и богатством внутреннего мира человека.
Нефрит при постукивании издает чистый и звонкий звук, что соответствует способности радоваться жизни.
Нефрит очень прочный, его очень трудно расколоть. Это показатель силы и доблести.
Острые грани нефрита не ранят – это свидетельствует о справедливости.
Разумеется, лучший защитный амулет – вырезанный из нефрита. Причем не кем попало, а мастером этого дела. Нефрит требует от обработчика умения, терпения и осторожности – одно неверное движение может испортить плоды недельного, а то и месячного труда.
А знаете, почему я столько рассказываю вам, дорогие родители, о нефрите?
Да потому что китайцы утверждают, что нефрит «исправляет неправильное».
Представляете – у вас есть шанс наконец-то увидеть меня, как любит выражаться папа, «состоявшейся личностью».
Так что, уверен, – ждать осталось недолго. Мои четки постепенно изменят меня в лучшую сторону, и я наконец начну соответствовать вашим чаяниям. Получу второе высшее образование, затем третье, четвертое, пятое… Ну вот, опять меня занесло.
Давайте прощаться.
Целую, обнимаю.
Ваш Денис
P.S. Плоские диски из нефрита с круглым отверстием в центре, именуемые «би», являлись в Древнем Китае символами могущества, олицетворявшими Небо, а также символами благословения этого самого Неба.
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Иероглифы.
Здравствуй, Вова!
Хотел бы написать тебе это письмо иероглифами, но, увы, не обучен.
А так хочется.
Буквы, сливающиеся в слова, слова, выстраивающиеся в предложения, все это так банально, так привычно. Никакой магии, никакого волшебства.
Другое дело – вязь этих мелких, непохожих друг на друга значков. Она не просто передает информацию, она завораживает, обдает ароматом древности, очаровывает своим многообразием. Начинаешь понимать, почему многие люди, не имеющие никакого отношения к Китаю и к китайцам, не прочь повесить у себя дома табличку с иероглифами.
Если текст, набранный буквами, – это просто текст, то текст, написанный иероглифами, – это картина, состоящая из множества маленьких рисунков.
Ну а надписи, выполненные корифеями каллиграфического письма, – это, скажу я тебе, настоящие шедевры. На работу мастеров кисти можно смотреть часами, любоваться, восхищаться и умирать от восторга.
Признаюсь тебе – вчера я купил тушечницу, две кисти – потолще и потоньше, тушь, стопочку рисовой бумаги и попробовал заняться каллиграфией. Урок скачал из Сети, там этого добра хватает. Не буду хвастаться, потому что, кроме испорченной бумаги и перепачканных пальцев, никакого результата не получил. Нет, вру, – получил: за время, проведенное за этим занятием, я превосходно отдохнул.
Ну, ладно – речь ведь не обо мне, а об иероглифах.
Кое-что об иероглифах знает каждый. И многим известно, что китайские иероглифы распространились чуть ли не на всю Юго-Восточную Азию вместе с Японией.
Данный факт может вызвать удивление – какой смысл в предпочтении столь сложного вида письменности?
Это обосновано универсальностью иероглифа и его фонетической самостоятельностью – один и тот же иероглиф на разных языках может читаться по-разному, а вот смысл его не меняется… Весьма удобно для общения – не надо учить язык своего собеседника, достаточно просто «переписываться», чтобы понять друг друга.
А знаешь ли ты, что первая знаковая система в истории китайской культуры состояла всего из двух элементарных знаков, из которых один представлял собой целую, а второй – прерванную прямую линию. Эти знаки объединялись в триграммы, называемые «гуа», с неповторяющейся комбинацией целых и прерванных линий. Таких триграмм получилось восемь. Каждая из них имела определенное значение, которое могло изменяться в зависимости от цели, с которой эти самые триграммы использовались. Триграммы могли сочетаться между собой попарно, что давало шестьдесят четыре неповторяющиеся гексаграммы.
Гексаграммы характеризовали ту или иную ситуацию, которую истолковывал прорицатель (вспомни гадание по «Книге перемен»). Так вот, эта простейшая знаковая система, конечно же, не могла быть использована для создания китайской письменности, но именно она натолкнула китайцев на мысль о том, что всякое сообщение может быть закодировано и передано с помощью письменных знаков.
В годы правления императора Хуан Ди (этот император был реальным историческим лицом и правил Китаем в двадцать шестом веке до нашей эры), его придворный историограф Цан Цзе создал нынешнюю иероглифическую письменность. Как утверждает легенда, на мысль об иероглифах Цан Цзе навели следы птичьих лап, оставленные на прибрежном песке. Созерцая их, он вдруг понял, что для создания графического знака, обозначающего предмет, совсем не обязательно дотошно рисовать сам предмет – хватит и некоего условного, в какой-то мере упрощенного, образа, отличного от другого условного образа. Иероглифы, созданные Цан Цзе, были достаточно условными изображениями предметов и потому назывались «вэнь» – изображение, орнамент. Позже появились более сложные знаки, состоящие из нескольких таких рисунков, которые получили название «цзы». В конце концов дело дошло до современных иероглифов, тех, которые я вижу здесь на каждом шагу. Кое-какие даже разбирать научился, правда, пока не больше трех десятков. «Окитаиваюсь» помаленьку, что поделать.
Кстати, грамотность в Китае начинается со знания пяти сотен иероглифов. Это местный «письменный минимум». Нормально – знать три тысячи иероглифов, и очень почетно – тысяч пятнадцать. Милосердная Гуаньинь, как им жизни хватает на то, чтобы выучить пятнадцать тысяч иероглифов? И еще успевать заниматься кроме этого другими делами.
Писать иероглифы надо красиво. В Китае распространена поговорка: «Почерк – картина души».
Сами китайцы сравнивают написание иероглифов с единством и противостоянием мужского начала ян и женского начала инь в китайской философии. Ведь при письме твердое – рука художника, и мягкое – рисовая бумага, взаимодействуя, рождают чудо.
Примерно такое же чудо написал я тебе при помощи клавиатуры, когда мои твердые сильные руки и податливые кнопки создали его.
Надеюсь, что читал ты это мое письмо с неослабевающим интересом, так же, как и все предыдущие.
Не то – гляди у меня!
Денис
P.S. Интересное дело – оказывается, слово (или понятие) «семья» в китайской грамоте обозначается иероглифом «цзя», который графически представляет собой сочетание двух более простых иероглифов: «крыша дома» и «свинья». Таким образом, письменность хорошо отражает экономическое и ритуальное значение семьи в Китае, где редкий крестьянин не держал в своем доме свиней, где свинья была у китайцев главным жертвенным животным, благодаря которому в дни семейных празднеств осуществлялось общение живых с умершими предками. Так в иероглифе «цзя» отобразились важнейшие, можно сказать – концептуальные, признаки семьи: родство по крови или браку, общность имущества, хозяйственная самостоятельность.
Вот оно как!
Кому: Маргарита Бром «mabro@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: О Конфуции, продолжение.
Добрый день, Маргарита Борисовна!
Конфуций рассматривал государство как одну большую семью. Он стремился разработать условия, при которых общество, организованное в государство, достигнет гармонии, а значит, и благополучия. «Ячейкой общества» и «образцом для подражания» для Конфуция служила семья, в которой младшие подчинялись старшим, нормы поведения и обязанности каждого были строго расписаны, старший в роду был ее главой. Всех членов семьи объединяли общие дела, единый культ предков, и, ясное дело, – кровные узы, ввиду чего такая семья была крепкой, можно сказать – монолитной.
Государство Конфуция являло собой пирамиду, на верхушке которой – Сын Неба, император, в середине – чиновники, а в основании – народ. Больше всего внимания Конфуций уделял чиновникам, реально управлявшим государством, призывая их воспитывать и развивать в себе благородные качества.
Придерживаясь ненасильственных методов правления, Конфуций призывал правителей, чиновников и подданных строить свои взаимоотношения на началах добродетели, увещевания. Он говорил: «Зачем, управляя государством, убивать людей? Если вы будете стремиться к добру, то и народ будет добрым».
Основными добродетелями подданных Конфуций считал преданность правителю, послушание и почтительность ко всем старшим. Усилия Конфуция были направлены на достижение внутреннего мира между верхами и низами общества и стабилизацию правления.
Конфуцианство наложило глубокую печать на все стороны жизни китайского общества, конфуцианский культ предков и культ сыновней почтительности способствовали расцвету культа семьи и клана в Китае. Семья и поныне считается стержнем общества, интересы семьи несравнимо важнее интересов ее отдельных членов.
Отсюда-то и пошла стойкая тенденция к росту семьи, приведшая к перенаселению Китая. Спасибо Конфуцию! Советую прочесть классический китайский роман «Сон в красном тереме», он как раз повествует о жизни одной «большой китайской семьи».
Семьи объединяются в кланы. Кланы у китайцев – это нечто! Клан, в котором сородичи крепко держатся друг за друга, – это сила! Даже власти в старину признавали авторитет этих кланов и позволяли им самостоятельно решать свои дела и разбирать мелкие тяжбы.
Суд родственников, надо сказать, был строг – его боялись. Строгие нормы культа предков и соответствующего традиционного воспитания приводили к тому, что эгоистические наклонности китайцев подавлялись в раннем детстве. Личное, эмоциональное, свое отступало на задний план, вперед выходило общее, семейное.
Если интересно – я продолжу.
Всего хорошего,
Преданный Вам сотрудник – Денис
P.S. Кстати, весьма специфична, если не сказать – хороша, водка «Конфуций» в глиняных кувшинчиках. Дороговата, правда, но определенно того стоит. Тяну рюмочку за рюмочкой и перечитываю Учителя:
«В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учению,
В тридцать лет я имел прочную опору.
В сорок лет у меня не осталось сомнений.
В пятьдесят лет я знал веленье небес.
В шестьдесят лет я настроил свой слух.
А теперь в свои семьдесят лет я следую зову сердца,
Не нарушая правил».
Жизнь, ставшая легендой…
Кому: Александр Никитин «nikitinal@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Патриотическое, или «У удачливого сто отцов, а неудачник – всегда сирота».
Здравствуйте, дорогие родители!
У меня все нормально, можете не волноваться.
Сегодня я поделюсь моими наблюдениями, касающимися отношения китайцев к своему государству.
Одна из важнейших особенностей китайской культуры (и по совместительству – залог всех китайских успехов) – это коллективное видение мира, ощущение себя, родного, прежде всего частью общества, а потом уже отдельной личностью.
Соответственно китайцы в подавляющем большинстве относятся к государству с уважением и гордостью. Патриотизм китайца не криклив, он не бросается в глаза, патриотизм китайца – это такой спокойный, можно сказать, обыденный патриотизм.
Проявляется он в постоянной, ежечасной, ежеминутной, ежесекундной готовности быть частью единого целого – родной страны, отдавая этому единому целому все свои силы и подчиняя его интересам свои личные интересы и желания.
Подобное коллективное бытие не только лишь «порабощает» китайца, но в то же время дает ему уверенность и душевное спокойствие. К тому же китайцы верят, что в не столь уж и далеком будущем их страна выдвинется на первое место в мире.
Именно так – на первое место в мире. Мне неоднократно приходилось слышать такие заявления: «Девятнадцатый век был для нашей страны веком угнетения, двадцатый стал веком подъема, а нынешний, двадцать первый, век станет веком нашего расцвета!» Скажу честно – наблюдая за успехами китайской экономики, спорить с этим утверждением не станешь.
Современные китайцы намерены опередить всех – таков уж их внутренний настрой. Вместе с тем китайцы терпеливы, а государство уже успело обжечься на «больших скачках», поэтому Китай не торопится, он готов идти к намеченной цели столько, сколько понадобится. Здесь не знают проблемы времени, времени китайцам всегда достаточно. Их излюбленная поговорка – «Если долго тереть железный меч – получится иголка».
Некогда один из императоров (имени его история не сохранила) повелел перенести одну гору в провинции Шаньдун ближе к морю. Выполняя высочайшее повеление, шаньдунцы начали носить землю корзинами с одного места на другое. Когда один странник сказал им, что они за всю свою жизнь не перенесут таким образом гору, он услышал в ответ: «Ничего, если мы не доживем, то наши сыновья, внуки и правнуки довершат начатое». Услышав эти слова, гора сама поднялась и двинулась к морю. Сказка ложь, как говорится, да в ней намек, добрым молодцам урок.
Если мы стремимся сделать свое дело как можно быстрее (и не всегда при этом лучше), чтобы лично увидеть и оценить результат, то китайцы поступают совершенно иначе, ведь они – часть целого, которое было до них, есть сейчас и будет после них. Поэтому китайцы склонны получать удовольствие от сознания того, что они честно и как полагается делают свое дело, а не от результата работы как такового.
Должен заметить, что ощущение себя частью единого целого порождает небывалую, исключительную самодисциплину. Здесь, наверное, нетрудно руководить, ведь подчиненные «замотивированы» наилучшим образом.
Организация жизнедеятельности здесь и впрямь отличная. Огромная страна – колоссальная толпа людей функционирует как единый слаженный организм, причем делает это (во всяком случае, на первый взгляд) без какого-либо принуждения. Смотрю и дивлюсь – как им это удается?
Местные социологи выявили у современных молодых китайцев следующую иерархию моральных ценностей: честность, патриотизм, почитание родителей, цельность, выполнение обещаний, вежливость, скромность, чувство благодарности.
В «Суждениях и беседах» сказано, что когда кто-то спросил Конфуция, почему он не занимается управлением государством, то Конфуций ответил:
«В “Шу цзин” говорится: “Когда надо проявить сыновнюю почтительность, прояви сыновнюю почтительность; будь дружен со своими братьями, осуществление этого и есть управление”. Если это и есть управление, то к чему заниматься управлением государством?»
На этом прощаюсь.
Привет бабуле.
P.S. «Дин-гун спросил:
– Можно ли одним словом достичь процветания страны?
Кун-цзы ответил:
– Одно такое слово трудно найти, но сказано: «Быть правителем очень трудно, и сановником быть также нелегко». Если правитель понимает трудности управления и проявляет осмотрительность – не близко ли это к тому, когда одним словом можно достичь процветания страны?
Тогда Дин-гун вновь спросил:
– А можно ли одним словом погубить государство?
Кун-цзы ответил:
– Одно такое слово трудно найти, но сказано: “При управлении государством нет у меня радости, кроме той, что никто не перечит ни единому моему слову”. Если никто не перечит праведным словам, разве это плохо? Но если никто не перечит неправедным словам, не близко ли это к тому, когда одним словом можно погубить государство?»[14]
Кому: Елизавета Кузьмичева «llizzyk@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайская сказка для Алисы.
Жил в старину один бедняк-угольщик по имени Лю. И был у него осел, на котором он развозил уголь по покупателям. Берег угольщик своего осла, как зеницу ока. Заботился о нем больше, чем о себе самом. Холил, лелеял, кормил хорошо, и был тот осел не осел, а просто загляденье.
Однажды навьючил бедняк, как обычно, на осла уголь и повез продавать. Приехал к одному из покупателей, осла у ворот привязал, а сам мешок с углем в дом понес. Воротился Лю спустя некоторое время, смотрит – нет его осла. Вместо него у ворот другой, тощий да старый, осел привязан. Всполошился бедняк, заметался, то на восток побежит, то на запад кинется, где только ни искал, но осла и след простыл. Взяла несчастного досада, рассердился он на неведомого вора и потащил чужого осла к самому судье Бао жаловаться!
Выслушал судья Бао жалобу угольщика, вознегодовал и принялся осла стыдить:
– Ты откуда такой взялся? Как только посмел чужое имя присваивать, себя за другого выдавать?! Отвечай своему судье!
А осел, знай себе молчит-помалкивает, ни словечка не вымолвит! Только хвостом машет.
Пуще прежнего рассвирепел судья Бао, как стукнет он колотушкой по столу, как закричит:
– Эй, стражники! А ну намордник на осла наденьте! Не кормите его, не поите! Крепко-накрепко в тюрьму на три дня заприте! После снова ему допрос учиним!
Едва не рассмеялись стражники, и те, что на возвышении подле судьи стояли, и те, что внизу в зале были, да не осмелились – крут нравом был судья Бао, дорого стражникам обошлась бы их непочтительность. Выполнили они приказ судьи – заперли осла в тюрьму и стали ждать, что судья дальше будет делать.
А судья Бао другими делами занялся и три дня об осле не вспоминал, будто его и не было.
На четвертый день, когда опять был суд назначен, стражники притащили осла из темницы и поставили перед судьей. Стукнул судья колотушкой по столу и приказал:
– Эй, стражники! Дайте-ка этому преступнику двадцать палок!
Стали стражники осла бить – все двадцать палок ему дали.
Затем судья Бао велел:
– Теперь отпустите его, пускай идет своей дорогой!
А сам потихоньку приказал одному стражнику проследить за ослом, поглядеть – в чей он дом забежит. Мол, хозяин этого дома и есть вор, который осла у Лю увел!
Так оно и вышло. В том доме, куда несчастный осел поспешил, нашли стражники и осла угольщика.
Пропажу вернули хозяину, а вора бросили в тюрьму.
Вот каков был судья Бао!
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Бумага.
Здравствуй, Вова!
Как все это по-китайски – взять древесную кору, тряпки, водоросли, замочить все в воде и в результате получить такое сокровище, как бумага! Надо же додуматься!
Без бумаги не было бы китайцев – на чем же они упражнялись бы в каллиграфии, писали письма и книги, из чего бы делали воздушных змеев и свои бумажные фонари?
Да и всему остальному человечеству пришлось бы нелегко.
Изначально материалом для письма в Китае служили кости жертвенных животных, бронза, камень, на смену которым пришли шелк и бамбуковые дощечки. Материал был дорог и не вполне удобен в использовании. Появление в эпоху Хань бумаги имело без преувеличения судьбоносное значение для китайцев, для китайской культуры.
Согласно преданию, изобрел бумагу евнух Цай Лунь, который после смерти стал божественным покровителем производства бумаги. Согласно хроникам сто пятого года нашей эры Цай Лунь сделал бумагу из древесной коры, тряпок и рыболовных сетей и преподнес ее императору, за что и был удостоен высочайшей похвалы. Впрочем, некоторые китайские историки утверждают, что Цай Лунь только усовершенствовал производство бумаги, появившейся на свет гораздо раньше.
А можешь ли ты представить себе, какой это трудоемкий процесс – производство бумаги вручную? Только трудяги китайцы могли его выдержать.
Вначале женщины ногтями сдирали волокна с внутренней стороны коры, оставляя грубую древесину на топливо. Собранное таким образом волокно высушивалось на бамбуковых подставках, после чего его промывали в проточной воде (в речке) для смягчения и первичной очистки. Промывали долго и тщательно – чуть ли не целый день.
После промывки волокна скребли ножом, удаляя темные вкрапления, после чего уже совершенно белые волокна в течение трех-четырех дней сушили на солнце, затем вновь полдня промывали в проточной воде, после чего еще полдня кипятили в щелочном (вода с золой) растворе, чтобы удалить с волокон танин и сделать их мягкими. Процесс кипячения продолжался до тех пор, пока волокна не смягчались до такой степени, что их легко можно было рвать руками. Затем – новая промывка в реке, сушка на солнце и последняя очистка волокон от оставшихся темных вкраплений, производимая вручную в ледяной воде.
Ты проникся? Читай дальше!
Выделанное волокно (лубок) скатывали в шары размером с большое яблоко и отбивали его. Отбивали внимательно, так чтобы волокна были размозжены в определенной степени.
Затем к получившейся однородной массе добавляли некоторое количество клея, получаемого из водорослей, и заливали ее в большой чан с погруженной в него сеткой, натянутой на бамбуковой раме.
Наступал самый ответственный момент – сперва мастер покачивал раму, добиваясь, чтобы масса оседала на сите равномерно, смывая лишнее водой, а удовлетворившись результатом, извлекал сито и, выждав некоторое время, с превеликой осторожностью снимал с сетки бумажный лист, обрезал его и откладывал в сторону.
Когда набиралась кипа листов, ее клали под пресс на ночь, а с утра растягивали на бамбуковой раме и сушили на солнце, не забывая в процессе сушки время от времени пройтись по сохнущей бумаге мягкой кистью, убирая выступающие капли влаги и окончательно разравнивая поверхность листа бумаги.
Доведенный до совершенства, лист снимался с рамы, обрезался под нужный размер и… на этом процесс производства бумаги считался завершенным.
«Клочок бумаги нелегок, через семьдесят две руки прошел он», – говорили в народе.
Трудностей производства китайцам было мало, и они усложняли технологический процесс, производя изысканные сорта бумаги, к примеру – ароматную бумагу, получаемую с добавлением сандаловой коры.
Кстати – классическая китайская бумага ручной работы не боялась влажности. Ее можно было несколько часов держать в воде без каких-либо последствий.
Бумагу использовали для письма, в качестве материала для фонарей, вееров, ширм и т.п., ею заклеивали окна в домах, оклеивали стены… И туалетная бумага с древних времен была широко распространена в Китае.
Бумага, а точнее ее производство, – наглядный пример китайского усердия и трудолюбия.
Это все.
Пока,
Денис
P.S. Относительно записей на шелке:
«Цзы-чжан спросил о том, как себя правильно вести.
Учитель ответил:
– Если в словах искренен и правдив, в поступках честен и почтителен, то такое поведение допустимо и в государстве варваров. Если же в словах не искренен и не правдив, в поступках нечестен и непочтителен, то разве в своей деревне такое поведение допустимо? Когда стоишь, представь, что видишь эти два принципа перед глазами; когда сидишь в повозке, представь, что видишь эти два принципа на поперечине. Только после этого ты сможешь поступать правильно.
Цзы-чжан записал эти слова у себя на поясе»[15].
Кому: Людмила Терехова «lussya001@ zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Имена и фамилии.
Здравствуй, Люся.
Захотелось написать тебе не на кулинарную, а на отвлеченную тему.
Вот и выбрал эту – про имена и фамилии. Китайские, разумеется.
У нас как? Имен не очень-то много, а фамилий – море. Так ведь?
А в Китае совсем наоборот. Число китайских фамилий ограничено списком определенных иероглифов «Байцзясин» (переводится как «Фамилии ста семей», хотя на самом деле их там четыре с небольшим сотни), написанного в десятом веке. Книга эта содержит список часто встречающихся китайских фамилий, причем подавляющее большинство китайских фамилий односложные. Фамилии из двух слогов встречаются в Китае так же редко, как у нас двойные.
Иероглифов, обозначающих китайские фамилии, немногим больше четырехсот, ввиду чего однофамильцев в огромном Китае – пруд пруди. Согласно данным официальной статистики, около семидесяти пяти процентов граждан Китая носят всего сто фамилий. Самые распространенные фамилии в Китае – Ван, Ли, Чан, Чен, Чжу, Лин, Ma, Кун.
В одних случаях фамильные иероглифы совпадают с названиями княжеств (Чжоу, Вэй), в других – с названиями феодальных уделов. Некоторые восходят к именам предков (люди с фамилией Кун вполне могут оказаться потомками Конфуция или его близких родственников), названиям чинов и титулов. Многие фамилии произошли от названий профессий: потомки гончаров, например, часто носят фамилию Тао, что означает «гончарное дело».
С именами же дело обстоит совершенно иначе, и в их выборе китайцев ничто не ограничивает. Есть всего два критерия – благозвучность (с точки зрения китайцев, естественно) и намек на что-нибудь хорошее: богатство, славу, доблесть, могущество – для мужчин, красоту, нежность, доброту – для женских имен.
Именами для женщин очень часто служат названия птиц и цветов.
Обычно китайские имена бывают двусложными, хотя встречаются и односложные. Получается, что имя и фамилия китайца обычно состоят из двух-трех слогов, поэтому китайцы всегда пишут их полностью, избегая возни с инициалами. И правильно – чего тут сокращать-то?
Поскольку для имен списка, подобного «Байцзясин», не существует, фантазия родителей разыгрывается нешуточно. Полет их фантазии при наречении ребенка не ограничен буквально ничем.
Учти, что по китайскому имени не всегда можно определить пол человека. Впрочем, если ребенка зовут Озерная Лилия, то навряд ли это мальчик, а если Коготь Дракона, то трудно предположить, что перед вами девочка. Но вот Совершенная Добродетель или, например, Средоточие Достоинств с одинаковым успехом может оказаться как мужчиной, так и женщиной.
Первый иероглиф личного имени дается в китайской семье всем детям одного поколения, и это правило соблюдается повсеместно. Удобно, наверное.
Я, кажется, уже писал, что в Китае мальчики во все времена ценились гораздо выше девочек. Для отвращения несчастий родители мальчиков часто назвали сыновей традиционно девичьими именами, а то и просто собачьей кличкой. Чего только ни сделаешь для того, чтобы обмануть судьбу и сохранить любимого сына от бед. Считалось, что, давая мальчику подобное имя, родители показывают всем, что они вовсе им не дорожат, вводя таким образом в заблуждение злых духов.
И еще интересный факт: у китайских женщин не принято менять фамилии после свадьбы.
Общаясь с китайцами, следует учесть, что никогда не стоит обращаться к китайцу только по фамилии, например «Ван». Подобное обращение по местному этикету звучит не очень вежливо. С фамилией обязательно должны использоваться связующие слова: титул, должность или хотя бы обращение – «господин» или «госпожа».
Только близкие друзья или родственники могут обращаться к китайцу по его имени.
К незнакомцу или незнакомке лучше обращаться «господин» – «сяньшэн» или «госпожа» – «нюйши».
Пока. Мне пора собираться на экскурсию.
Привет Алику.
Денис
P.S. «В мире Великий Путь ценят благодаря книгам. Но в книгах нет ничего, кроме слов, и, стало быть, ценят в мире слова. Слова же ценят за то, что в них есть смысл. Но смысл откуда-то приходит, а уж это невозможно выразить словами. И все-таки в мире ценят слова и передают их в книгах. Пусть в мире их ценят, я же не считаю их ценными. Ведь ценят их не за то, что есть в них действительно ценного. Ибо видеть глазами можно только образ и цвет. Слышать ушами можно только имена и звуки. Увы! Люди в мире полагают, что образов и цветов, имен и звуков довольно для того, чтобы понять природу другого. На самом же деле образов и цветов, имен и звуков недостаточно для того, чтобы понять природу другого. Поистине “знающий не говорит, говорящий не знает”! Но кто в мире может это понять?»[16]
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Петухи.
Здравствуй, Вова!
Я и не представлял, как почитают петухов в Китае.
Здесь верят, что год Петуха по лунному календарю сулит благополучие чуть ли не всему Китаю.
Петухи из фарфора, петухи из дерева, петухи из бамбука, петухи из глины… Кругом петухи.
Оказывается, петух считается хранителем жилища. С очень давних пор.
По одной из легенд, во время правления мифического императора Яо, при котором Поднебесная империя процветала, благодарные подданные преподнесли в дар своему императору необычную птицу. Птицей этой был петух, он умел замечательно петь и убивать ударом клюва злых духов. Ясное дело – каждый из подданных императора захотел заполучить себе такую же необычную птицу, но за неимением оригинала им пришлось удовольствоваться деревянной копией. Вот так и появился обычай вешать на двери дома деревянного петуха.
На юге Китая, в провинции Фуцзянь, слово «петух» и слово «семья» созвучны на местном диалекте. Оттого-то главное блюдо на свадьбе в этой провинции – курятина, предвещающая молодым супругам счастливую семейную жизнь и, разумеется, – многочисленное потомство.
На западе Китая, в провинции Ганьсу, петух на дверях дома говорит о том, что здесь живет девушка, достигшая возраста невесты. Налетайте, мол, женихи, торопитесь!
Петуху народная китайская молва предписывает такие качества, как благородство, смелость, бескорыстие, верность, доброта, щедрость. Короче говоря, петух в Китае не петух, а само совершенство во всех отношениях!
Петух как символ может означать многое, но всегда нечто счастливое, хорошее. Карьерный рост, счастье потомков, избавление от напастей…
Древние китайцы говорили:
«У петуха есть пять добродетелей.
1. Носит гребень на голове, что символизирует ученость.
2. Носит шпоры на ногах, что символизирует военную доблесть.
3. Когда перед ним враг, не боится, а нападает, что говорит о храбрости.
4. Завидев пищу, криком сзывает куриц, что свидетельствует о его гуманности.
5. Несет ночной караул, не пропуская рассветного часа, значит – заслуживает доверия».
Знаменитый китайский художник Сюй Бэйхун написал незадолго до китайской революции сразу же ставшую знаменитой картину: «Петух приветствует утро», после чего петух сделался в Китае еще и символом революции!
И при всем том, употребляют они в пищу этот свой символ всего самого наилучшего на каждом шагу. Могли бы и воздержаться. Индусы вон своих священных коров не едят!
С дружеским приветом,
Денис
P.S. А вот тебе рецепт здешнего блюда, которое называется «Курица ароматная».
Умоляю – воздержись от сравнения ароматной курицы с протухшей! Знаю я твое своеобразное и неповторимое чувство юмора.
Итак, возьми курицу, порежь ее на кусочки, обжарь их во фритюре до образования коричневой корочки, после чего выложи в глиняную миску, добавь понемногу крупно нарезанные имбирь и репчатый лук, еще добавь гвоздику, корицу, бадьян, перец, петрушку, укроп, залей все куриным бульоном (от другой курицы – бульоном этим надо запастись заранее) и вари на пару до готовности. Вот и все.
Я специально упростил китайский рецепт с поправкой на твои кулинарные «способности». Так что готовь и верь – должно получиться!
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Вспомнилось самое китайское из русской поэзии.
Привет, солнышко!
Всплыло из глубин памяти гумилевское:
И вот мне приснилось, что сердце мое не болит,
Оно – колокольчик фарфоровый в желтом Китае.
На пагоде пестрой висит и приветно звенит,
В эмалевом небе дразня журавлиные стаи...
А кроткая девушка в платье из желтых шелков,
Где золотом вышиты осы, цветы и драконы,
С поджатыми ножками смотрит без мысли, без слов,
Внимательно слушает легкие, легкие звоны.
Н. Гумилев
Человек никогда не был в Китае, но представлял местную жизнь хорошо.
Правда, вот эта «девушка в платье из желтых шелков» – явно дочь императора. Желтый цвет в Китае считался императорским. Если кто-то, не принадлежавший к членам семьи императора, дерзал нарядиться в желтые одежды, то… конец его был скор и незавиден.
Строгости у них тут всегда были нешуточные…
Китай, одним словом.
Пока,
Денис
P.S. «Учитель сказал:
– Человек, который на вид крепок, а по духу своему слаб, является низким человеком; он словно вор, влезающий в дом в окно или через стену»[17].
Кому: Александр Никитин «nikitinal@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Великая Стена.
Здравствуйте, родители!
Признаюсь сразу – Стена (так и хочется применительно к этому сооружению писать это слово с большой буквы) не впечатляет.
Она поражает! Сражает наповал!
Больше, чем пирамиды Древнего Египта!
Особенно если принять во внимание, что делалось все вручную, без грейдеров, скреперов, бульдозеров, экскаваторов, подъемных кранов и прочих достижений цивилизации.
Великая Китайская стена, вытянувшаяся на шесть с лишним тысяч километров, это грандиозный, величественный и просто фантастический памятник небывалому упорству, непостижимому трудолюбию китайцев.
И их терпению!
И их мастерству!
Говорят, что Стену видно из космоса.
«Только тот побывал в Китае, кто поднялся на Великую Китайскую стену», – сказал какой-то мудрец.
Он был прав.
Я купил место в экскурсионном автобусе и посетил Ююнгуаньский проход в уезде Бадалин, что в восьмидесяти с чем-то километрах от Пекина. Стена здесь сохранилась весьма неплохо, и мне удалось вдоволь налюбоваться мостом, дозорными башнями и прочими ее «атрибутами».
Я честно добрался до самой высокой башни, где можно было сфотографироваться с верблюдом, но мне не захотелось. Здесь мне выдали именной сертификат о посещении Стены, заверенный печатью и закатанный в пленку. Документ! Полюбовался на него, выпил чаю в одной из многочисленных чайных и вернулся на экскурсионном автобусе в Пекин...
Из-за огромной протяженности Стены китайцы называют ее «Ван ли чан чен», что означает «Стена в десять тысяч ли» (ли примерно равен пятистам километрам).
Она и впрямь похожа на древнего гигантского дракона, обращенного головой на восток (восточный конец Стены китайцы называют «ляо лун ту», что означает «голова древнего дракона»).
Возводить Стену начали еще до нашей эры, потом постоянно достраивали, перестраивали силами миллионов людей – солдат, пленников, каторжников… Работы велись в диких безлюдных местах с суровым климатом, куда все, от глины и камня до продовольствия, доставлялось с большим трудом.
Несмотря на все тяготы, качество работ неизменно было превосходным, ведь за ним строго следили уполномоченные чиновники, обычно каравшие бракоделов смертной казнью.
Враги преодолевали Стену не штурмом, а коварством – находили изменников, готовых открыть им ворота.
Набеги кочевников, вторжения монголов, завоевания маньчжуров показали полную несостоятельность Стены как оборонительного сооружения. Зато памятник трудолюбию нации получился превосходный.
Посмотришь на Стену и сразу понимаешь, почему в наши дни большая часть товаров сделана в Китае.
Целую, обнимаю,
Ваш сын Денис
P.S. Что касается пирамид.
Гробница Цинь Шихуанди, на мой взгляд, масштабностью превосходит египетские пирамиды.
Хотя пирамиды тоже поражают, что да, то да.
Колоссальную гробницу Цинь Шихуанди на горе Лишань в течение десяти лет строили семьсот тысяч рабочих.
Они пробили ход в горе, вырыли яму площадью около двухсот пятидесяти тысяч квадратных метров и окружили ее двумя стенами: внутренней и внешней. Сам погребальный комплекс был спланирован по аналогии с дворцом. Помимо огромного зала с гробницей императора, здесь имелось около ста второстепенных помещений.
Стены склепа, где должен был стоять саркофаг с телом Цинь Шихуанди, облицевали отшлифованными камнями и нефритом. Полы были устланы лакированными камнями, на которые нанесли карту с обозначением всех областей империи. Потолок напоминал небесный свод со звездами, луной и солнцем. Для предотвращения грабежей внутри усыпальницы были устроены ловушки – «реки и моря» из ядовитой ртути.
После захоронения императора придворные заложили огромным камнем массивную дверь входа в гробницу, яму засыпали землей, а сверху насадили деревья и траву, после чего гробницу стало не отличить от обычной горы.
Кстати говоря, Цинь Шихуанди скончался, не дожив до пятидесяти лет, нарушив тем самым собственный указ, в котором говорилось, что император бессмертен.
Вместе с императором Цинь Шихуанди в склепе живьем захоронили мастеров, изготовлявших замки и механизмы для дверей, слуг, наполнявших многочисленные тайники, бездетных жен императора и несколько сотен девушек-наложниц.
Кроме того, восемь тысяч воинов из обоженной глины в полном обмундировании и снаряжении, расположенные в боевом порядке согласно военной науке того времени, призваны были охранять покой своего императора и служить ему в потустороннем мире. Полководцы, советники, кавалерия, пехотинцы, лучники, боевые колесницы, запряженные лошадьми... Все «воины» совершенно не похожи друг на друга – у них разные лица и разные прически.
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: «В здоровом теле – здоровый дух».
Здравствуй, Вова!
Оказывается, у каждого человека есть два типа души – «хунь» и «по».
Они олицетворяют взаимосвязь физиологического и духовное состояния человека, которые в Китае воспринимаются исключительно как сопряженные понятия. Душа «хунь» связана с функцией сознания и духовной сферой, а душа «по» – с физиологической и двигательной функцией, а также с чувственным восприятием.
Проще говоря: «В здоровом теле – здоровый дух». Совершенствование собственного тела и совершенствование духа вкупе с достижением нравственных вершин, в понимании китайцев, – единый процесс. Поэтому-то в Китае существует столько разнообразных школ и учений, предписывающих выполнение тех или иных физических упражнений для достижения гармонии духа и тела.
Между духовным и телесным существует динамический баланс начал инь и ян, в котором женское начало инь олицетворяет плоть, а мужское начало ян – дух. Для полноценной жизни очень важно поддерживать равновесие между инь и ян.
Китайцев не надо принуждать заниматься гимнастикой – они делают это по собственному почину, в одиночку и коллективно, как дома, так и на улице. Люди любого возраста, делающие по утрам (да и вечером тоже) комплекс тех или иных упражнений, для китайских парков и площадей – совершенно обыденное явление. Погрузившись в свои мысли, они совершают замысловатые плавные движения, совершенно не обращая внимания на то, что творится вокруг. Наблюдать за этим действом очень любопытно, но я стараюсь долго не пялиться на «гимнастов», чтобы ненароком их не смутить.
В существующих школах я и не пробовал разбираться, потому что их великое множество. Это мы, «лаоваи», называем все одним словом «ушу», хотя это сравнимо с тем, как если бы все многообразие мирового автопрома называть просто «Жигулями».
Сохранение собственного здоровья в понимании китайца есть не просто благое дело, но и исполнение долга перед семьей и государством.
Сознательная нация, нечего сказать.
Пока, друг мой, спешу делать зарядку.
И тебе советую. Не отлынивай!
Денис
P.S. «Цзы Ся отметил:
– Маленький человек непременно найдет оправдание своим ошибкам»[18].
ЧЭНДЭГород в горах всегда кажется немного сказочным. Не знаю почему, но это так. Должно быть, горы придают городу определенную ауру…
Китайский же город, окруженный горами, – это вообще нечто мистическое.
Особенно если это Чэндэ – город, где располагалась летняя резиденция Сына Неба…
«Пурпурной сельской жемчужиной» зовут Чэндэ китайцы, и, поверьте, – нисколько не преувеличивают. Жемчужина и есть.
Поужинав вкусным оленьим шашлыком (это местная «фишка», в Чэндэ вообще любят готовить дичь), я вернулся в отель и почти сразу же лег спать – завтрашний день обещал быть насыщенным…
В моем путеводителе, купленном еще в Москве, о Чэндэ, помимо всего прочего, было написано вот что:
«…климат выраженно континентальный, зависящий от муссонных ветров… характерен резкий перепад дневной и ночной температур…».
Каюсь, эти строки, посвященные местной погоде, я пропустил не читая, так как меня больше интересовали памятники китайской старины – все эти пагоды, дворцы, сады и прочие достопримечательности. Теперь-то я знаю, что путеводители надо добросовестнейшим образом читать от корки до корки, осмысливая и запоминая всю информацию.
В первую же ночь в Чэндэ я был наказан за свое опрометчивое легкомыслие тем, что никак не мог заснуть от холода. Укрывшись не только тоненьким одеялом, но и почти всем своим гардеробом, к трем часам ночи я окоченел так, что прочувствовал выражение «зуб на зуб не попадает».
В стилизованном под старину номере моей стилизованной под старину гостиницы дуло из всех щелей, и при том не было даже намека на обогреватель. Тонкое одеяло, вкупе с моей одеждой, совершенно не спасали от «свежего ночного воздуха», которым так славится Чэндэ.
Отчаявшись заснуть и озлобившись на весь белый свет, я вышел из номера и отправился к портье. Поступь моя взывала к мщению, сдвинутые на переносице брови предвещали беду, а взор, казалось, готов испепелить все вокруг. (Не удивляйся – это я попытался описать свое состояние в средневековом китайском литературном стиле.)
Молодой, можно даже сказать – юный, китаец по имени Ма Сяолун, бойко стрекотавший на английском, долго рассыпался в извинениях, то и дело повторяя, что, к величайшему его сожалению, принятие решения об отоплении номеров (оказывается, батареи масляного отопления в номерах имелись, просто я не заметил их, потому что они были скрыты за облицовкой, чтобы не нарушать «древнего» стиля!) находится за пределами его компетенции. Лицо его при этом выражало искреннюю скорбь.
Несолоно хлебавши я отправился обратно в свой номер. Поступь моя взывала к мщению… и так далее.
Не успел я залезть под свои «одеяла», как раздался стук в дверь – в качестве компенсации Ма принес мне чайничек с горячим зеленым чаем «за счет заведения». Впрочем, здесь это звучало иначе: «скромный знак преклонения перед вашими (то есть моими) неоценимыми достоинствами». Приторно, аж язык к небу прилип…
Я сдержанно поблагодарил Ма и заявил:
– Ах, как жаль, что я не смогу порекомендовать вашу гостиницу сотрудникам нашего предприятия, которые вскоре должны прибыть в ваш прекрасный город!
Коварство пришло на смену ярости в моей душе, и я пустился на авантюру.
– Почему? – захлопал глазами Ма.
– Мои товарищи любят комфорт, а у вас постояльцы мерзнут ночами, – покачивая головой, я одновременно всплеснул руками. – Жаль, очень жаль… Не могли бы вы порекомендовать мне в вашем городе комфортабельный отель, способный одновременно принять сорок пять человек?
С чего моих мифических сослуживцев оказалось именно сорок пять, а не сорок четыре и не сорок восемь? Не знаю, должно быть, всплыл из глубин подсознания одноименный роман Дюма, не иначе.
Моя хитрость сработала! Пусть отопления Ма так и не включил, но зато притащил, держа за ручки, ко мне в номер медную (явно старинную!) жаровню, полную горячих углей, после чего исчез, не выслушав изъявлений моей благодарности, чтобы минутой позже вернуться с двумя одеялами. Солидными одеялами, как минимум каждое из них было раза в два толще того, что лежало на моей кровати.
– Надеюсь, что вы больше не будете страдать от холода, – сказал он, аккуратно сложив одеяла на край кровати.
– Не буду, – заверил я. – Благодаря вашим стараниям мои страдания прекратились! Спасибо, директор Ма!
Обращение «директор» явно польстило юноше. Он зарделся, словно девушка, и поспешил оставить меня в одиночестве.
Я придвинул жаровню немного ближе к кровати, вернул одежду, дополнявшую мое одеяло, туда, где ей полагалось быть, затем сложил вместе все три одеяла, забрался под них и словно провалился в теплую черную бездну…
Следующим вечером, пробродив весь день по гигантскому парку, размерами больше похожему на средненькую европейскую страну, и осмотрев несколько пагод и храмов, я решил потратить девяносто юаней на представление в местном буддийском театре. Точнее – на театральное представление в местном буддийском храме.
Неизвестный мне, дилетанту, буддистский сюжет про Будду, ламаистов, императора и простой народ актеры, то и дело менявшие свои красочные наряды, разыгрывали в традиционных (и поразительно красивых!) танцах.
Прикольно выглядели худенькие юноши с барабанами на спинах, правда, музыкой, в том числе и барабанным боем, мне в полной мере насладиться не удалось – звуки, царившие вокруг, заглушали абсолютно все – и музыку, и голоса, и даже барабанный бой.
Дело в том, что большинство зрителей были китайцами, а это значит… Это значит, что действие на сцене я созерцал под хруст чипсов, чавканье, хлюпанье, рыгание… В зрительном зале шла усердная работа челюстей, несколько человек разговаривали по мобильным телефонам, а кое-кто даже подпевал актерам. Визгливо и пронзительно, как здесь полагается.
Так что пришлось мне за девяносто юаней услаждать один только взор, без слуха.
Потряс меня финал представления, когда артисты вдруг спустились к зрителям и повязали каждому на шею синие «хадаки» – шелковые ленты-шарфы, имеющие в буддизме мистическое значение. «Хадаки» полагалось привязывать к деревьям на территории храма, отправляя тем самым Будде своеобразное послание.
За ужином (в том же ресторане, что и вчера, ибо от добра добра не ищут) я немного поколебался, делая выбор между рулетом из горной куропатки, отварной олениной со специями и мясом рыси. В итоге выбрал куропатку и не пожалел – мясо было нежным, словно цыплячье, хотя чуточку горчило, но это не портило вкуса, а всего лишь придавало ему некоторую пикантность.
На следующий день я собирался продолжить осмотр парка и посетить «дворцовую» часть императорской резиденции. Должен признать, что для таких любителей старины, как я, Чэндэ – просто рай, именно поэтому я решил задержаться здесь еще на несколько дней.
Да что там дней – в одном лишь саду Ихеюань с его пятью сотнями различных сооружений можно провести добрых две недели!
– Интересно, дорогая, почему этим китайцам не приходит в голову устроить здесь хотя бы одно ранчо? – громко поинтересовался у своей спутницы пожилой сухопарый американец (майка с флагом, деланно доброжелательное выражение лица, ковбойская шляпа).
Они только что заняли соседний стол и вертели головами, выискивая официанта.
– Должно быть, они плохие наездники, – предположила похожая на сову дама.
«И в самом деле, – подумал я, – как же без ранчо? Непорядок!»
Кому: Маргарита Бром «mabro@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: О Конфуции – а напоследок я скажу...
Добрый день, Маргарита Борисовна!
На заветах Конфуция я закончу свой рассказ об этом «человеке-полубоге».
Причину всех невзгод и разладов в обществе Конфуций видел в упадке людской нравственности. Основными добродетелями человека он считал верность, послушание и почитание родителей и старших. Поэтому первая (она же наиболее важная) заповедь Конфуция гласит: «Почитание родителей и уважение к старшим являются сущностью жизни».
Конфуций утверждал, что каждому человеку отведено строго определенное место в мире и обществе и что общественная структура, равно как и структура мира в целом, вечна и нерушима. Следовательно, каждый из людей должен исполнять свою роль в обществе: чтить предков, родителей, начальство… Поведение человека основано на морали и этике. Конфуций верил, что человек по природе больше склонен к добру, нежели к злу. Он также говорил о необходимости нравственного авторитета правительства: «Если власть не будет алчна, то и люди не станут воровать».
Последнее утверждение, на мой взгляд, немного наивно и утопично. Или даже не немного.
Конфуций превозносил культ предков и утверждал, что посмертная слава ушедших сулит возвышение и благоденствие их живущим потомкам. Ритуалы и обряды, по его мнению, надлежало сделать нормой общественной жизни. Соблюдение обрядности – часть «высоконравственного правления», учил Конфуций.
Хотя Конфуция принято считать философом, он никогда не проявлял особого интереса к философским проблемам мироздания. Учение Конфуция – это свод правил и моральных установок, в основе которых лежали идеализация древности, постулат о необходимости соблюдения определенных норм жизни и культ повиновения старшим, как по возрасту, так и по должности.
В третьем веке до нашей эры Конфуций был канонизирован, в его честь стали воздвигаться храмы. Возникло конфуцианство как религиозная система, чтобы достаточно скоро стать государственной религией Китая. Религией, которая провозглашала идею подчинения младших старшим, обожествляла императора и освящала его власть.
Забавно, что кроме Конфуция в ее пантеон также вошло много богов и духов, а также обожествленных исторических личностей.
Все боги в конфуцианской религии делились на три категории. Высшая включала верховное божество – Владыку земли и умерших предков императора. В среднюю категорию входили боги солнца, луны, грома, дождя, ветра, сам Конфуций и еще сто восемьдесят восемь правителей прошлого. В низшую категорию попали боги войны и огня, местные духи – земли, рек, лесов, духи – покровители городов.
Примечательно, что конфуцианство никогда не имело особой касты жрецов. Обязанности верховного жреца выполнял сам император, общение же с мелкими божествами было делом… государственных чиновников. Чиновники практически наизусть знали конфуцианскую литературу (ведь знание этой литературы было основным критерием при их отборе на службу).
Вот, пожалуй, и все.
До свидания,
Искренне почитающий Вас в соответствии с заветами Учителя,
Ваш сотрудник Денис Никитин
P.S. «Шэ-гун спросил Цзы Лу, что за человек Кун-цзы.
Цзы Лу не ответил.
Учитель сказал Цзы Лу:
– Почему ты не сказал так: “Он из тех, кто, преисполнившись решимости, не помнит о еде; в радости забывает о печали и не думает о грядущей старости”? Сказал бы это, и достаточно»[19].
PP.S. Где-то рядом стрекочут цикады. Какой болван сказал, что цикады «стрекочут»? Нашел кузнечика. Представьте себе «болгарку», запущенную одновременно с перфоратором. Прямо по мозгам, по мозгам, по мозгам… Или я просто чрезмерно увлекся пивом?
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Преступление и наказание.
Привет, дружище!
Прочел на досуге (трясясь в междугородном автобусе) занятную книженцию о пытках и казнях в Древнем Китае.
Впечатляет.
Как настоящий друг, спешу поделиться с тобой информацией, чтобы ты наконец понял, что суббота без сауны – это еще не наказание и, тем более, не пытка!
С незапамятных времен в Китае насчитывали пять видов наказаний. Имей в виду – денежные штрафы или простое сидение за решеткой в тюрьме в Древнем Китае наказаниями не считались. Так, небольшие превратности судьбы, и только!
Вот телесные наказания или же каторжные работы – дело другое. Это – настоящие наказания. Или же разжалование в титулах или понижение в должности для чиновников. Не думай, что понижение было для чиновника слабым наказанием – он существенно терял в доходах и порой был вынужден жить чуть ли не впроголодь. Опять же – представь себе, какой урон наносит тщательно оберегаемому «лицу» китайца разжалование или понижение в должности!
В начале седьмого века пять наказаний приобрели вот такой вид:
Первое наказание – битье легкими бамбуковыми палками от десяти до пятидесяти ударов. Это только так называется – «легкими бамбуковыми палками». Удары очень даже сильные и болезненные.
Второе наказание – битье тяжелыми бамбуковыми палками, и уже от пятидесяти до ста ударов.
При старании палача этот вид наказаний мог не только искалечить наказуемого человека, но привести к его смерти.
Третье наказание – каторжные работы на срок от трех до пяти лет.
Четвертое наказание – временная или пожизненная ссылка в места, отдаленные от родины преступника на две-три тысячи ли. Подобная ссылка зачастую означала гражданскую или военную службу на границе.
Пятым наказанием была смертная казнь. Через удушение шелковым шнуром, отсечение головы, четвертование... Члены императорской семьи и высшие придворные имели привилегию. Им могли назначить такой «гуманный» вид смертной казни, как самоубийство, совершаемое путем принятия яда или заглатывания острой золотой или металлической пластинки.
В числе нетрадиционных видов казни, практиковавшихся еще за несколько веков до новой эры, китайские источники упоминают такие, как варка в медном котле, выламывание ребер, вырезание коленных чашечек, подвешивание на крюк, заливание свинца в горло, закапывание в землю живьем, и тому подобное.
Мелкие уездные чиновники самостоятельно могли выносить приговоры только по мелким преступлениям, каравшимся ударами палками. Решения по преступлениям, каравшимся каторжными работами, утверждались на уровне провинции. Ну а смертные приговоры рассматривались повторно в столичном «Ведомстве наказаний», после чего должны были быть утверждены в высшем суде китайской империи, а затем самим императором. Так что особого произвола в этом вопросе никто из историков никогда не отмечал.
Кроме пяти основных наказаний широко применялось и шестое – ношение кандалов и деревянной колодки («канги») на шее. Канга представляла тяжелую (до двадцати килограммов) квадратную доску с дыркой для головы посередине. С таким «украшением» на шее невозможно было прилечь или самостоятельно принять пищу. Если наказанного никто не кормил из своих рук, то он вскоре умирал от истощения. Средний срок ношения канги составлял от одного до трех месяцев, вдобавок наказанного могли выставить на всеобщее обозрение в клетке.
Законы китайской империи не только разрешали, но даже рекомендовали применение пыток во время следствия. Признание под пыткой считалось доказательством правды, причем пыткам подвергались не только обвиняемые, но и несловоохотливые свидетели.
Легендарный судья Ли Хуэй, живший во времена династии Поздняя Вэй, однажды приказал пытать… шкуру. Да, обычную баранью шкуру. Об этом рассказывается в трактате тринадцатого века «Собрание судебных дел под Грушевым деревом».
Дело было так. Однажды к судье Ли Хуэю явились носильщик соли и носильщик хвороста, которые не могли поделить баранью шкуру, служащую для переноски грузов. Выслушав жалобщиков, судья Ли Хуэй приказал помощникам: «Дайте шкуре двадцать палок, и мы узнаем правду!» Помощники очень удивились, но расстелили шкуру на земле и стали бить по ней палками. Вскоре из шкуры выступили крупинки соли, что доказало правоту носильщика соли.
За смерть обвиняемого под пытками следователь мог угодить на каторгу, а то и остаться без головы.
Пытки применялись самые разные – от выкручивания и раздавливания конечностей, до натравливания на человека голодных крыс. Главное – результат.
Требование строгого соблюдения «ли» (моральные устои и обусловленное ими поведение) уживалось в конфуцианстве со строгой карой закона – «фа». «Там, где недостает “ли”, следует применять “фа”; то, что наказуемо по “фа”, не может быть дозволено по “ли”, а дозволенное по “ли” не может быть наказуемо по “фа” гласит один из постулатов конфуцианства».
В следующем письме расскажу тебе о классическом уголовном кодексе Древнего Китая.
С приветом из Китая,
Твой друг Денис
P.S. Из книги Гань Бао «Записки о происках духов».
«В правление императора Сюань-ди в области между Янь и Дай трое мужчин взяли в жены одну женщину. Родилось четверо детей. Когда дело дошло до того, чтобы делить между мужьями детей этой женщины, поровну разделить никак не могли. Тогда они затеяли тяжбу. Главный императорский судья Фань Янь-Шоу рассудил:
– У людей так не водится. Дети должны, как у зверей и пернатых, следовать за матерью.
И попросил государя утвердить приговор: трех мужей казнить, а детей вернуть матери. Сюань-ди сказал, вздыхая:
– Хотя в древности никогда не бывало подобных примеров, но тут можно сказать, что судья рассудил людей справедливо, опираясь на истинные принципы.
Янь-Шоу достаточно было взглянуть на содеянное, чтобы определить меру наказания. Но все-таки не сумел определить, какие козни нечисти грозят человеку в будущем»[20].
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: О китайцах.
Привет, Викусик!
Обобщил свои впечатления о китайцах и спешу поделиться.
Читай смело – никакой философии здесь не будет. Только наблюдения и, возможно, парочка выводов.
Надо сказать, что китайцы – очень интересные люди. Когда-нибудь они покорят весь мир, и это немудрено – ведь когда бы я ни смотрел на китайцев, они трудятся (так и хочется добавить: «в поте лица своего»). Китаец везде найдет себе дело.
Нет, не стоит думать, что китайцы какие-то чокнутые трудоголики, нет – отдыхать они любят, просто зарабатывать деньги они любят еще больше и, для того чтобы получить лишний юань, готовы творить чудеса. Что ни говори, а любовь к деньгам – это движущая сила эволюции.
Когда китаец не работает, он ест. Подкрепиться для него – это святое, второй по значимости ритуал, после работы. Проголодавшийся китаец, кем бы он ни был, не способен думать ни о чем, кроме еды.
Третье любимое занятие китайцев – это сон. Можно прилечь поспать прямо на улице – и никто тебе мешать не станет. Дело житейское.
Ну а что же делать китайцам, если вся работа сделана, еда съедена и при этом не спится?
Вопрос странный – конечно же, играть в маджонг или предаваться какому-либо другому азартному мероприятию, во время которого заработанные трудом и потом юани то и дело переходят из рук в руки. Испытывать свою удачу китаец готов до тех пор, пока не продуется в прах. Ничего страшного – ведь можно заработать и попробовать еще разок.
Мне лично китайцы очень симпатичны. Они такие непосредственные, одновременно и церемонные и, кое в чем, бесцеремонные. Китайцы – очень интересная нация, и сколько ни пытайся познать их, всегда будешь открывать для себя что-то новое.
Правда, жить в Китае я бы не смог. Здесь все по-другому, не так как дома. Никогда не смог бы привыкнуть…
К иностранцам китайцы относятся снисходительно. А как же иначе, ведь Китай – это пуп земли, центр мира, недаром же он называется «Чжуан го», Серединным государством. Все прочие народы – это варвары.
Мир в понимании китайца делится по принципу «мы – они», где «мы» – это, разумеется, китайцы, живущие в Поднебесной, а «они» – все прочие народы, проще говоря – «варвары». Издревле варвары именовались разными названиями: «и», «мань», «жун», «ди», но существовало и собирательное название для всех варваров – «сы и», «варвары четырех сторон света». Вот тебе для наглядности цитата из трактата «Лицзи», «Записки о ритуале», входящего в конфуцианский канон «Пятикнижие»:
«Народы пяти сторон света, а именно живущие в государствах центра, варвары “жун”, “и” и другие – все имеют присущую им природу, которую невозможно изменить. Живущие на восточной стороне называются “и”; они не расчесывают волос и разрисовывают тело; среди них встречаются такие, которые не готовят пищи на огне.
Живущие на южной стороне называются “Мань”; они делают надрезы на лбу и сидят скрестив ноги; среди них встречаются такие, которые не готовят пищи на огне.
Живущие на западной стороне называются “жун”; они носят волосы распущенными, одеваются в шкуры; среди них встречаются такие, которые не едят зерна.
Живущие на северной стороне называются “ди”; они одеваются в перья и шерсть, живут в землянках; среди них встречаются такие, которые не едят зерна».
В заключение скажу, что, на мой взгляд, Китай – это та страна, в которой надо побывать обязательно.
Целую,
Денис
P.S. «Учитель сказал:
– Тот, кто повторяет услышанное на улице, расстается с моралью»[21].
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Танский кодекс.
Привет, дружище!
Доводилось ли тебе слышать о Танском кодексе?
Танский кодекс – это древнекитайское «Уложение о наказаниях». Составление Танского кодекса было закончено в седьмом веке, однако обнародован он был только в восьмом.
Танский кодекс основателен, солиден – пятьсот две статьи собраны в тридцать глав («цзюаней»), которые, в свою очередь, сведены в двенадцать разделов.
Классификация преступлений в Танском кодексе выработана под влиянием конфуцианской философии, осуждавшей общественное зло, и получила название «десяти зол». Объектом преступного посягательства мог быть не только государственный порядок или человек с его имуществом, но в первую очередь – ритуалы.
Вот эти десять зол:
Первое – заговор и подстрекательство к мятежу против императора.
Второе – «великое непокорство» – бунт против существующих порядков и морали с умыслом что-то святотатственно разрушить: храм, могилы предков императора или императорскую резиденцию.
Третье – измена (переход на сторону врагов императора, бегство из страны и тому подобное).
Четвертое – «непочтение или непокорность» – межродственные конфликты, закончившиеся избиением или убийством родных.
Пятое – «несправедливость или порочность» – преступления, совершенные с особой жестокостью и злостью.
Шестое – «выражение великого непочтения» включало в себя кражу предметов культа, вещей императорского обихода, злословие в адрес императора.
Седьмое – «выражение сыновней непочтительности».
Восьмое – «несогласие», «разногласие» с близкими родственниками.
Девятое – несправедливость или неправедность во взаимоотношениях официальных и иерархических. Сюда относились убийство начальника его подчиненным, убийство своего командира или учителя – наставника, именуемого «сяньшэн», непочитание мужа со стороны жены, например отказ носить траурные одежды в связи с его кончиной.
Десятое – кровосмесительные связи, которые уподоблялись взаимоотношениям птиц и зверей.
Кодекс соблюдался строго – совершение одного из перечисленных зол неотвратимо влекло за собой наказание вне зависимости от статуса преступника. Правда, старикам, детям и инвалидам наказание смягчалось.
Вместе с самим преступником наказанию подлежали также ни в чем не повинные члены его семьи, могущие быть наказанными с возможной конфискацией их скота и имущества.
В наше время по Танскому кодексу уже не судят…
До свидания,
Денис
P.S. «Учитель сказал:
– Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок при помощи наказаний, народ будет стремиться уклоняться от наказаний и не будет испытывать стыда. Если же руководить народом посредством добродетели и поддерживать порядок при помощи ритуала, народ будет знать стыд, и он исправится»[22].
Кому: Людмила Терехова «lussya001@ zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Азартное.
Здравствуй, Люся!
Пишу тебе очередное «негастрономическое» письмо.
В нем я хочу рассказать тебе о китайских народных азартных играх.
Начну с игры, вернее – с игр в кости.
Большинство китайских игр в кости донельзя просты.
Самая популярная китайская игра – «чет-нечет». «Банкомет» трясет кубик в стакане, а потом резко опрокидывает его на стол, закрывая этим же стаканом, давая возможность игрокам ставить деньги на чет или нечет.
Вторая по популярности игра Китая – «брось восемь». На листе писалось шесть цифр, от единицы до шестерки. Игроки делали ставки на номера и кидали восемь кубиков. Если выпадало три одинаковых цифры из тех, на которые были сделаны ставки, то банкир платил восемь к одному, а если, например, выпадало шесть и более одинаковых цифр, то выигрыш в шестнадцать раз превосходил ставку. Если не было (хотя бы) ни одной «тройки», то выигрыш забирал банкир.
Все без исключения китайцы подвержены суевериям, в том числе и «игровым». Например, в игорных домах никогда не держали книг, так как слова «книга» и «проигрыш» звучат одинаково – «шу». Поэтому китайцы перед игрой никогда не читали книг, лучше было сходить в храм Хуанди, Желтого правителя, верховного божества китайского пантеона, покровительствовавшего игрокам. В храме игроки вытягивали наугад особые палочки с номерами, и в игре ставили именно на эти номера.
Если игрока толкнули по дороге в игорный дом – он шел обратно
Подвода пересекла путь – тоже не к добру.
По всему Китаю азартные игры официально запрещены, но запрет этот обходится повсеместно. Единственным районом Китая, где игроки могут легально «предаваться азарту», является специальный административный район Аомынь, более известный как Макао и еще более известный как центр игрового бизнеса в Восточной Азии.
В этом городе существует своя игра в кости, называемая «да сяо» («большой-малый»). Играют в нее тремя кубиками. Игроки ставят на тринадцать вариантов комбинаций, а банкир бросает кости.
Необыкновенно популярна в Китае игра «мацзян», о которой ты мог слышать под именем «маджонг». Мацзян представляет собой набор из семидесяти двух костяных карточек. Смысл игры заключается в сборе определенных комбинаций (немного напоминает покер). Закругляясь, упомяну о домино. Начну с того, что домино в Китае не такое, как у нас. В китайском домино тридцать две костяшки, а не двадцать восемь, как в европейском. У китайцев нет костяшек «пусто», но зато некоторые костяшки дублируются.
Домино произошло от гадательных костей, и само первоначально использовалось для гадания, но по легенде домино изобрел Чжу Гэлян, знаменитый китайский полководец и государственный деятель, а также герой романа «Троецарствие». Сделал он это для развлечения своих часовых, чтобы те не спали на посту.
У китайского домино совершенно иной принцип.
Если в европейском домино нужно просто приставлять свою костяшку к тем, которые выложены на столе, то китайское домино более похоже на игру в карточный покер, ибо основным принципом является составление пар или троек.
Это все.
Привет Алику.
Денис
P.S. «Учитель сказал:
– Трудно весь день только есть и ни о чем не заботиться! Разве нет поэтому людей, занятых азартными играми и шахматами? И разве те, кто так поступает, похожи на мудрых?»[23]
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КИТАЙСКАЯ ПРЕДПРИИМЧИВОСТЬКому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Торг.
Здравствуй, друг мой Вовка!
Людям экономным и рачительным положено торговаться. Данный процесс входит в их жизнь чуть ли не с «младых ногтей».
Быстрая реакция, твердость духа, умение находить нужные слова, знание людей, актерские способности – все эти качества помогают сбить или удержать цену.
Ту самую цену, по поводу которой сейчас идет торг.
Шумный, бурный, беспощадный и бессмысленный, почти как русский бунт.
Бессмысленный потому, что в большинстве случаев продавец заранее знает, за сколько он продаст, а покупателю заранее известно, почем он купит. Тогда спрашивается – зачем все это? Зачем терять время и силы на процесс торга? Зачем впустую «сотрясать Небо и Землю»?
Как зачем, – а ритуал? Предки наши торговались и нам велели.
И не надо забывать про удачу – быть может, именно сегодня солнце так напечет голову госпоже Линь, что она заплатит за сома пятьдесят юаней, а не восемь, как обычно? «Кто не испытывает свою удачу, тому не видать счастья», – гласит старая китайская пословица.
Плох тот солдат, который не мечтает о дембеле, и плох тот торговец, который не жаждет продать что-либо ну хотя бы в два раза дороже.
« – Надежда умирает последней, – сказала Вера, придушив Любовь», – частенько повторяет моя начальница Маргарита. Тоже мастер содрать лишку с заказчика!
Итак, наберись терпения, убедись в собственной безжалостности и спокойно сбивай цену втрое, если не вчетверо, от названной.
Подхожу к торговцу, спрашиваю: «Сколько стоит это?» на китайском – и чувствую, как в его голове начинается круговорот мыслей:
«Иностранец?»
«Интересно – знает ли он настоящую цену?»
«Как быть – не спугну ли его “большой” ценой?»
«Эх, была не была!»
И мне называют цену. Цену всего лотка с товаром и одеждой продавца в придачу.
Я, добросовестно имитируя возмущение, называю как минимум впятеро меньшую цену, и – торг начинается!
Я не понимаю, что мне пытается втолковать торговец, да мне это и ни к чему – цену мне покажут на пальцах или на калькуляторе.
Если торг затягивается, я по-русски говорю: «Ну и хрен с тобой!» – и ухожу.
Делаю два шага и слышу за спиной вопль...
Еще шаг…
Торговец выскочил из-за прилавка и на трясущихся от возмущения пальцах показывает мне новую цену…
Мягко отодвигаю его рукой в сторону и делаю еще шаг…
Очередной вопль, пальцы, заламываясь в страданиях, показывают еще меньшую цену…
Отрицательно качаю головой и словно нехотя позволяю торговцу увлечь себя обратно к прилавку…
И тут мне наконец называют настоящую цену. Ту, что я ожидал, или даже меньше. На это я шевелю бровями, сокрушенно вздыхаю и… покупаю. К нашей обоюдной радости – моей и торговца.
Ритуал соблюден. Пора переходить к следующему лотку.
Вот так и проходят мои дни в Китае. В тяжелом, можно даже сказать – изнурительном, труде.
Пока,
Денис
P.S. «Учитель сказал:
– Благородный муж держит себя строго, но не устраивает споров с людьми, он умеет быть в согласии со всеми, но не вступает ни с кем в сговор»[24].
Кому: Елизавета Кузьмичева «llizzyk@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайские притчи для Лизы.
Здравствуй, дорогая сестренка!
Чтобы ты не завидовала Алиске, посылаю и тебе китайские сказки, вернее, притчи (ты ведь уже взрослая) из «Чжуан-цзы».
Это моя «любимая пятерка».
Наслаждайся!
«Однажды я, Чжуан Чжоу, увидел себя во сне бабочкой – счастливой бабочкой, которая порхала среди цветков в свое удовольствие и вовсе не знала, что она – Чжуан Чжоу. Внезапно я проснулся и увидел, что я – Чжуан Чжоу. И я не знал, то ли я Чжуан Чжоу, которому приснилось, что он – бабочка, то ли бабочка, которой приснилось, что она – Чжуан Чжоу. А ведь между Чжуан Чжоу и бабочкой, несомненно, есть различие. Вот что такое превращение вещей!»
«Наша жизнь имеет предел, а знанию предела нет. Имея предел, гнаться за беспредельным гибельно. А пытаться употребить в таких обстоятельствах знание – верная гибель.
Делая добро, избегай славы; делая зло, избегай наказания. Идя срединным путем, можно себя уберечь, благополучно прожить свои годы, вскормить родных людей, исчерпать свой земной срок».
«Янь Хой сказал: “Я кое-чего достиг”.
– Чего именно? – спросил Конфуций.
– Я забыл о ритуалах и музыке.
– Это хорошо, но ты еще далек от совершенства.
На другой день Янь Хой снова повстречался с Конфуцием.
– Я снова кое-чего достиг, – сказал Янь Хой.
– Чего же? – спросил Конфуций.
– Я забыл о человечности и справедливости.
– Это хорошо, но все еще недостаточно.
В другой день Янь Хой и Конфуций снова встретились.
– Я опять кое-чего достиг, – сказал Янь Хой.
– А чего ты достиг на этот раз?
– Я просто сижу в забытьи.
Конфуций изумился и спросил:
– Что ты хочешь сказать: “сижу в забытьи”?
– Мое тело будто отпало от меня, а разум как бы угас. Я словно вышел из своей бренной оболочки, отринул знание и уподобился Всепроницающему. Вот что значит “сидеть в забытьи”.
– Если ты един со всем сущим, значит, у тебя нет пристрастий. Если ты живешь превращениями, ты не стесняешь себя правилами. Видно, ты и вправду мудрее меня! Я, Конфуций, прошу дозволения следовать за тобой!»
«Конфуций пришел к Лао Даню и стал рассказывать ему о человечности и долге.
Лао Дань сказал: “Когда мякина на току залепляет глаза, земля и небо и все стороны света оказываются не на своих местах. Когда комары и оводы впиваются в наше тело, мы не можем сомкнуть глаз ночь напролет. Человечность и долг терзают наши сердца и не дают нам покоя – нет напасти страшнее! Если вы хотите, чтобы Поднебесный мир не утратил своей изначальной безыскусности, странствуйте по свету привольно, как ветер, и будьте таким, каким делает вас природная сила жизни. К чему эта суета с человечностью и долгом? Вы уподобляетесь человеку, который искал своего беглого сына, стуча в барабан. Лебедю не нужно купаться каждый день, чтобы быть белым. Ворона не нужно мазать грязью, чтобы он был черным. О естественных свойствах белизны или черноты нет нужды спорить. Когда из пруда выпускают воду и складывают рыбу на берегу, рыбы теснее прижимаются друг к другу, увлажняя друг друга своими жабрами. Но они с радостью забудут друг о друге, если снова окажутся в большом озере или реке”».
«Чжуан-цзы удил рыбу в реке Пушуй, а правитель Чу прислал к нему двух своих сановников с посланием, и в том послании говорилось: “Желаю возложить на Вас бремя государственных дел”.
Чжуан-цзы даже удочки из рук не выпустил и головы не повернул, а только сказал в ответ: “Я слыхал, что в Чу есть священная черепаха, которая умерла три тысячи лет назад. Правитель завернул ее в тонкий шелк, спрятал в ларец, а ларец тот поставил в своем храме предков. Что бы предпочла эта черепаха: быть мертвой, но чтобы поклонялись ее костям, или быть живой, даже если ей пришлось бы волочить свой хвост по грязи?”
Оба сановника ответили: “Конечно, она предпочла бы быть живой, даже если ей пришлось бы волочить свой хвост по грязи”.
– Уходите прочь! – воскликнул Чжуан-цзы. – Я тоже буду волочить хвост по грязи!»[25]
РОССИЙСКИЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ КИТАЙЦАЛун Сяовэй – переводчик. Он знает три иностранных языка – английский, французский и русский. Ему тридцать четыре года.
Одет Лун с претензией на роскошь – серо-стальной костюм, голубой галстук, недешевые полуботинки из тисненой кожи. На его левом запястье поблескивает «Роллекс». Впрочем, в Китае дорогие часы не редкость, точнее, не сами, а их трехдолларовые копии, совершенно неотличимые по внешнему виду от настоящих.
Живет Лун в Шанхае, но вообще-то он родом с юга, из провинции Гуанси.
Мы познакомились в поезде – наши места оказались по соседству. Вначале мы обменялись вежливыми улыбками и кивками, а потом я увидел в руках у соседа-китайца «Казус Кукоцкого» (естественно, на русском, на китайском я не могу опознать никакую книгу). После этого мы просто не могли не познакомиться друг с другом.
В прошлом году Лун впервые побывал в России – в Москве и в Нижнем Новгороде. Он работал переводчиком у одного соотечественника-бизнесмена, ведущего торговлю с нашей страной.
Я, конечно же, сразу интересуюсь впечатлениями от командировки. Интересно же узнать, какой твоя родина предстает перед иностранцами.
– Разница между нашими странами очень велика, – отвечает мой собеседник. – Другая страна – это другой мир.
– А конкретнее? – настаиваю я.
– У вас чистые города, – не раздумывая, отвечает Лун. – Как игрушечные. У вас полупустые улицы. И вода в домах есть двадцать четыре часа в сутки. Горячая и холодная.
Морщит лоб и после короткой паузы продолжает:
– Еще меня поразило то, как уважительно в России относятся к беременным женщинам. Обязательно уступят место в метро… А ваше метро! О, московское метро – это целая подземная империя! Некоторые станции похожи на дворцовые залы!
Затем Лун возвращается к горячей воде и долго восхищается нашим коммунальным хозяйством – особенно его восхищает недорогое централизованное отопление.
Похвалив хорошее, объективный китаец осторожно критикует плохое – дороговизну.
– Но ваши московские цены на еду – ужасные! И на воду – тоже. В аэропорту «Шереметьево» за половину литра газированной воды с меня взяли около двадцати пяти юаней! Съесть простой обед в городе стоит около пятидесяти юаней! – Лун запальчиво возвышает голос: – В Новгороде было дешевле, но ненамного. Если бы по договору мой шеф не оплачивал мое питание, то я бы очень страдал!
Я разделяю его негодование. В Пекине перекусить на ходу можно и за два юаня, а за десятку, что говорится, «нажраться от пуза».
Долго говорить о дурном невежливо, поэтому Лун вновь перескакивает на достоинства.
– Ваши граждане имеют неплохую медицинскую помощь, и совершенно бесплатную! Это прекрасно!
– Ну-у, не совсем она бесплатная, – замечаю я, вспоминая, как (вернее – за сколько) моему отцу вырезали туго набитый камнями желчный пузырь.
– Официально – она бесплатная, – твердо повторяет Лун. – Так же, как и образование. Это очень хорошо. И вы каждый год имеете отпуск на четыре недели, а также работаете только восемь часов в день.
– Насчет отпуска – это верно, – соглашаюсь я. – Но работать очень часто приходится куда больше, чем восемь часов в день.
– Это исключение! – говорит Лун. – А не правило, как в Китае.
– Это жизнь! – отвечаю я. – Работаешь столько, сколько надо. Или сколько хочет твой начальник.
– Но я сам читал русский трудовой кодекс. Это же ваш закон…
– А-а-а! – машу рукой я. – Закон, что дышло, – куда повернул, туда и вышло.
– Не понял… – признается Лун.
Я объясняю смысл. И что такое «дышло» – тоже объясняю.
– У нас говорят: «Сочиняют законы люди, и люди закон нарушают», – улыбается Лун и продолжает перечислять российские достоинства: – В Москве легко найти такси, дорожное движение хорошо организовано, не страшно переходить улицу. А-а-а! Как я мог забыть, что у вас во многих местах запрещено курить!
– Это достоинство или недостаток?
– Для меня – недостаток! – честно признается Лун.
– А что вас удивило больше всего? – спрашиваю я.
Говорим мы, естественно, по-русски.
– Памятники Ленину! – отвечает Лун. – Я думал, их все уничтожили, но мне сказали, что их осталось еще много.
Мы дружно смеемся.
Наступает моя очередь делиться впечатлениями от Китая.
– У вас нет мест, в которых было бы запрещено курить… – начинаю я.
Улыбка на моем лице говорит о том, что мои слова не стоит воспринимать слишком серьезно.
– Это достоинство или недостаток? – улыбается в ответ Лун.
– Для меня уже третий год – недостаток, – признаюсь я.
Кому: Маргарита Бром «mabro@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Конфуцианское воспитание и образование.
Добрый день, Маргарита Борисовна!
Собрался с мыслями и еще раз вернулся к старине Конфуцию, вернее, к его учению.
Конфуций учил, что в мире есть три уровня достоинств. «Вырасти стройным и красивым, как никто другой, чтобы все в мире, стар и млад, знатные и презренные, любовались тобой, – вот высшее достоинство. Иметь знание, охватывающее целый мир, уметь на все лады судить о вещах – вот среднее достоинство. Быть смелым и решительным, собирать вокруг себя людей преданных и удалых – вот низшее достоинство»[26].
Начиная с эпохи Хань (206 г. до н. э. – 220 г.), конфуцианцы не только управляли Китаем, но и прилагали множество усилий к тому, чтобы конфуцианские нормы и ценности стали общепризнанными, пустили корни в душах китайцев. В конце концов их усилия привели к тому, что каждый китаец непременно усваивал конфуцианские нормы и правила и становился конфуцианцем. Не надо думать, что каждый китаец досконально знал учение Конфуция, это было под силу только образованным людям. Но каждый китаец (и неграмотный крестьянин, и ученый муж) в быту, в общении с другими китайцами, в исполнении важнейших семейных и общественных обрядов и ритуалов действовал так, как предписывали конфуцианские традиции.
Китаец может со временем стать даосом, буддистом, христианином – но в поведении, взаимоотношениях с окружающими, манерах и во многом другом он останется конфуцианцем, пусть даже и подсознательно.
Приобщение к конфуцианству начинается в семье, с младых, как говорится, ногтей.
Детей приучают почитать предков, соблюдать нормы конфуцианской морали, соблюдать церемониалы и ритуалы, как в семье, так и в обществе.
В необразованных крестьянских семействах конфуцианское образование на этом обычно и заканчивалось, а в более образованных (и, разумеется, зажиточных) семьях детей вдобавок учили грамоте, знакомили с классическими конфуцианскими сочинениями. Кстати говоря, многие конфуцианские изречения, заповеди и нормы распространялись изустно, и их знали все, грамотные и неграмотные.
Необходимость изучения письменных источников вызвала как рост грамотности, так и преклонение перед образованностью. Конечно же, вся система образования в древнем и средневековом Китае была направлена на подготовку знатоков конфуцианства. Отличное знание древних текстов, умение свободно оперировать цитатами из мудрецов и, как апофеоз образованности, умение писать сочинения, толкующие труды древних мудрецов, – именно таковым на протяжении тысячелетий было китайское образование. Гуманитарные науки ценились куда больше естествознания.
Отличное знание конфуцианской науки вместе с умением складно излагать свои мысли открывало перед любым китайцем путь наверх, обеспечивало возможность сделать чиновничью карьеру, добиться власти, а с ней – и почестей, и богатства. Ведь должности в те времена раздавались по итогам конкурсных экзаменов.
Жаль, что в наше время так не поступают.
С уважением, Денис Никитин
P.S. У нас все просто было – взял букварь, открыл и стал учить буквы. Ма-ма мы-ла ра-му.
А вот у китайцев нет букваря. Да и сколько бы весил букварь, насчитывающий пять тысяч букв (средний минимум более-менее образованного китайца)? Его бы ни один ребенок не смог бы поднять.
А действительно – каким образом изучали китайские дети «китайскую грамоту»?
В наше время созданы определенные учебники, помогающие освоить китайскую письменность, а всего каких-то сто лет назад дело обстояло так. Брали китайские дети кисточку для написания иероглифов, тушь и тушечницу и отправлялись в школу.
Сначала они получали в руки книгу «Саньцзыцзин» («Троесловие»), в которой каждая строка состояла из трех иероглифов. Эта книга, написанная в тринадцатом веке, кратко излагала сущность конфуцианской морали. Польза от ее изучения получалась двойной – помимо знакомства с иероглифами дети заучивали наизусть основные конфуцианские постулаты.
Затем наступал черед другого старинного текста – «Байцзясин» («Фамилии ста семей»), написанного в десятом веке. Книга содержала список часто встречающихся китайских фамилий, в подавляющем большинстве состоящие из одного иероглифа.
Вызубрив «Байцзясин», ученики приступали к изучению «Цяньцзывэнь», «Книги тысячи иероглифов», написанной в шестом веке и действительно состоявшей из тысячи иероглифов, из которых ни один не повторяется.
Только очень трудолюбивые, усидчивые и послушные дети способны на такой подвиг! Китайский характер проявляется во всем, в том числе и в обучении грамоте.
Затем наступал черед браться за «Книгу о сыновнем благочестии», помимо изучения грамоты, воспитывавшей любовь к родителям и верноподданнические чувства к императору.
Кстати говоря, в прежние времена китаец, имевший хорошие знания по математике, физике, химии и прочим естественным наукам, считался не ученым, а всего лишь ремесленником наряду с портными, гончарами, кузнецами... Более всего ценились здесь гуманитарные науки – в первую очередь литература, включавшая в себя и историю страны, которую изучали по известным произведениям, таким, например, как «Троецарствие». Наряду с литературой ценились и музыкальные познания.
Кому: Александр Никитин «nikitinal@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: О городах.
Здравствуйте, дорогие родители!
Решил написать вам пару слов о китайских городах.
Строители древнекитайских городов действовали не наобум.
В Китае вообще никто наобум не действует. Не привыкли они. Уверен, что у китайцев и иероглифа «авось» нет. За ненадобностью.
«Чжоу ли», «Ритуалы Чжоу», именно так называлась настольная книга древнекитайских строителей, по которой они строили свои древнекитайские города.
План города в Древнем Китае своими прямоугольными очертаниями напоминал гигантскую черепаху – символ долгожительства и счастья.
Городские стены строго ориентировались по сторонам света. Каждая стена имела ворота, называемые, без особых затей, Северными, Южными, Западными и Восточными.
Параллельные улицы, пересекавшиеся с другими под прямым углом, создавали рисунок, напоминающий «квадратики» на черепашьей спине.
Если прямая улица получалась очень уж длинной, то непременно строились препятствия, преграждающие путь злым духам, которые, как всем известно, могут передвигаться лишь по прямой.
Четыре главные улицы, идущие с севера на юг, восемь дополнительных, а также семьдесят два переулка, вот что такое классический древнекитайский город.
Городская башня располагалась, как и положено, в центре города. С нее был виден весь город.
И всегда соблюдался такой вот принцип – самые главные здания располагались на востоке, ибо Восток главнее Запада, поэтому все, что связано с просвещением и культурой, располагалось в восточной части города, а все военное – в западной. «Ум важнее силы», – считали китайцы. Да и сейчас считают.
Древнекитайский город был подлинным царством симметрии и гармонии, обнесенным высокой стеной (около дюжины метров высотой) со смотровыми башнями. Стены могли быть земляными (иногда их еще облицовывали кирпичом) или каменными. Легко возгораемыми деревянными стенами китайцы свои города не окружали.
Традиционно в город можно было попасть через четверо ворот – Северные, Южные, Восточные и Западные, про которые я уже упоминал, хотя ворот могло быть и больше.
Так-то вот.
Я в полном порядке, чего и вам желаю.
Привет бабуле!
Целую, обнимаю.
Ваш сын Денис
P.S. Согласно представлениям предков современных китайцев в человеческом теле находятся два начала – «хунь», или «шэн», начало возвышенное, духовное, и «по» – низменное, животное начало. Когда человек умирает, его душа покидает тело через отверстие на макушке, а когда человек спит, его душа оставляет тело и отправляется в странствие по свету. Если за это время в тело спящего вселится злой дух, то душа так и будет обречена на вечное неприкаянное блуждание. Жуткая участь!
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Изощряйся в логике.
Привет, Вова!
Когда скучно – так и хочется поломать голову над какой-нибудь загадкой или головоломкой, согласен? Вроде: «Интересно, заходила Светка под чужим именем на мою страничку в “Одноклассниках” или нет?» или «Дадут ли мне отпуск в июле, или опять – в феврале?»
А вот тебе пример классической китайской логической задачи.
У буддийских мудрецов есть одно интересное правило. Если в ходе дискуссии, исчерпав все доводы, ни один из участников не смог доказать свою правоту, то ему разрешается (или – не запрещается, что в общем-то одно и то же) сказать нечто вроде:
– Вы, уважаемые коллеги (или «вы, тухлые безмозглые черепашьи яйца» – это уж зависит от остроты дискуссии), можете оставаться при своем мнении, но я-то вижу, что правда на моей стороне!
После этого можно степенно разгладить бороду (складки на одежде, шнурки на туфлях) и уйти в себя (в Шаолиньский монастырь, в баню, в харчевню). На этом пресловутая дискуссия будет считаться закрытой навсегда, ибо «истинная истина» в доказательствах не нуждается, и это неясно только дуракам, которые и требуют доказательств.
Логично, ты не находишь?
И вот однажды, во время долгого спора с коллегой (предмет спора я опускаю за ненадобностью), некий мудрец сказал:
– Несмотря ни на что, я вижу, что прав я!
Он, наивный, думал, что его оппонент прекратит спорить, чтобы не прослыть дураком на весь Китай, но тот оказался парень, точнее мудрец, не промах.
– Ты лжешь, а стало быть, ты не прав! – ответил он, перехватывая инициативу.
– Поясни свою мысль! – потребовал первый, донельзя удивленный подобным оборотом событий.
– А ты и впрямь видишь свою правоту? – уточнил второй с хитрым прищуром.
– Да, вижу! – Топнул ногой первый. – Как наяву!
– Тогда ответь мне, – потребовал второй, – какого она цвета, эта твоя правота? Какую форму она имеет? А какова ее величина? Давай же – я жду, ведь описать то, что ты видишь, как наяву, совсем не сложно!
Первый мудрец пыхтел-пыхтел, да так и не смог ничего ответить.
На том и разошлись мудрецы в разные стороны.
А теперь скажи мне, Вова, – кто выиграл этот спор? И, по возможности, обоснуй свою точку зрения. Договорились?
Китайские варианты ответов даю в постскриптуме, куда ты заглядывать не торопись – пораскинь вначале собственными мозгами!
Успехов тебе!
Твой друг и учитель,
Совершенномудрый Денис
P.S. Мнения китайских мыслителей, комментировавших эту историю (или, может, лучше сказать – притчу?), разделились надвое.
«Консерваторы», приверженцы древних традиций, считают, что второй мудрец поступил, мягко выражаясь, нехорошо.
Он-де ударился в демагогию, придравшись к тому, что глагол «вижу» традиционно был употреблен его оппонентом в смысле «понимаю». Придравшись к слову и делая вид, что не понимает его переносного значения, второй мудрец явил миру свою истинную сущность, в которой коварство и наглость тесно сплелись с невежественностью и скудоумием.
И противоположное мнение, «новаторское», – второй мудрец одержал победу, ибо поступил нестандартно, неожиданным ответом выбив привычную опору (насчет опор – это такая известная буддийская идиома «неожиданно выбить привычную опору», что на китайском звучит как «чу ти бо») из-под своего противника. Он поступил хорошо, поскольку всякая свежая, нестандартная мысль – это шаг к Просветлению.
И знай, друг мой, – настоящие загадки никогда не имеют одного ответа. Как говорится: «Это смотря с какой стороны посмотреть»…
PP.S. Великолепный образец китайского юмора: «Когда циньский царь захворал, то позванный им лекарь вскрыл ему чирей и вырезал опухоль и в награду получил одну колесницу. А тот, кто вылизал царю геморрой, получил пять колесниц. Видно, чем ниже способ лечения, тем выше награда»[27].
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: «Семейное».
Привет, Викусик!
Конфуций сказал: «Государство – это большая семья, а семья – малое государство» – из чего можно сделать вывод, что он не делал больших различий между семьей и государством.
Семья – малое государство. Если большим государством прежде всего управляет практицизм, то и малым, соответственно, должен тоже управлять он.
Дети создавали семьи исключительно по выбору и решению родителей, и никак иначе. Это правильно – родителям виднее, а что касается любви, то ведь это столь непрактичное дело – любовь…
«Для всякого сына правило:
зимой родителей следует обогреть, а летом – освежить прохладой;
вечером – устроить постель, а утром – справиться о здоровье;
с равными родителям по возрасту – не спорить…
При встрече с товарищем отца:
не велели ему приблизиться – не осмеливается приближаться,
не велели ему уйти – не осмеливается уходить,
не спросили – не осмеливается заговаривать.
Таково поведение почтительного сына.
Любой сын,
уходя, должен сообщить родителям,
вернувшись, должен предстать перед ними.
Там, где бывает, должны царить общепринятые нормы.
То, чему учится, должно быть надлежащим занятием.
В обычном разговоре не именует себя лао (старший).
Сын… слышит родителей, не слыша голоса их,
видит родителей, не видя тени их.
Не поднимается высоко, не опускается глубоко,
Не злословит зря, не смеется попусту.
Почтительный сын не занят сомнительным,
Не пускается в опасное, боясь опозорить родных.
Пока родители живы, не обещает другу умереть за него,
И не обладает собственным имуществом»[28].
Этот отрывок из старинного китайского трактата даст тебе некоторое представление о взаимоотношениях между отцами и детьми в Китае, сохранившимися и поныне.
А вот немного интересного об именах китайцев.
Потомки не могли называть своего умершего предка по его прижизненному имени. Умерший получал особое посмертное имя, которое записывалось на поминальной табличке.
У императоров дело обстояло так же для каждого ушедшего в иной мир Сына Неба, придумывалось новое имя. Была выработана целая система посмертных имен. Например: «У-ди» – «Воинственный Император», «Вэньди» – «Просвещенный Император», «Тай-цзун» – «Великий Предок». «Дэ-цзун» – «Добродетельный Предок». Скромно и со вкусом.
Разумеется, хорошие имена доставались хорошим императорам. Справедливость для китайцев многое значит. Если император был тем еще злодеем, он получал плохое посмертное имя, вроде «И-цзун» – «Жестокий Предок», или не получал его вовсе.
Кстати, при жизни императора называли без затей – «Нынешний Высочайший». При датировании документов по годам царствования, эпоху живого еще императора называли не по его имени, а использовали специально избранный девиз, вроде «Процветание и спокойствие» или «Благодатное приумножение».
А иероглифы, которым «посчастливилось» попасть в имена императоров правящей династии, имена их родственников, названий их дворцов, запрещено было употреблять в каком-либо другом смысле, и нарушение этого требования считалось оскорблением Его Императорского Величества и каралось смертной казнью... Поэтому подобные иероглифы (особенно если император царствовал долго) часто забывались напрочь. Порой этот запрет обходили, изменяя написание иероглифа.
Пока. Целую,
Денис
P.S. Еще немного интересного все из того же древнего источника. Своеобразная возрастная классификация:
«Человека десяти лет от роду называют “отроком”, он приступает к учению.
Двадцатилетнего – называют “юношей”, он надевает шапку.
Тридцатилетнего – называют “зрелым”, он заводит семью.
Сорокалетнего – называют “энергичным”, и он отдается службе.
Пятидесятилетнего – называют “опытным”, он занимает высокую должность.
Шестидесятилетнего – называют “престарелым”, он указывает и распоряжается.
Семидесятилетнего – называют “старым”, и он передает обязанности.
Восьмидесяти– и девяностолетних людей называют “глубокими стариками”.
Семилетнего – называют “внушающим трепет”.
“Внушающие трепет” и “глубокие старики”, даже совершив проступок, наказанию не подвергаются.
Столетнего – называют “достойным заботы”»[29].
Кому: Александр Никитин «nikitinal@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Брак и семья.
Здравствуйте, дорогие родители!
Никогда не интересовался у вас – а из каких, скажите, пожалуйста, побуждений вы, собственно говоря, вступили в брак? Ну, кроме потребности произвести на свет такое совершенное существо, как ваш сын, разумеется.
Китайцы издавна вступали в брак, чтобы было кому позаботиться о них в загробной жизни. Думаю, что где-нибудь у них висели такие вот лозунги: «Продолжение рода есть высшее проявление заботы об усопших предках!» или «Китаец, помни, – размножаясь, ты обеспечиваешь себе бессмертие!» Шучу, конечно, но то, что продолжение рода было и есть самым сокровенным желанием любого китайца, это правда.
Напродолжились, однако, – шагу ступить негде в «ихнем» Китае, повсюду толпы народа!
На неблагодарного и непочтительного потомка, не желающего вступать в брак и заводить потомство, предки могли разгневаться, а гнев духов ничего хорошего не сулил. Во всяком случае – в Китае, где духи мстительны, злопамятны и изобретательны.
Даже собственные предки – если хорошо постараться довести их до белого каления.
Конечно же, педантичные китайцы не могли пустить на самотек создание семейных союзов, предоставив желающим вступать в брак когда вздумается.
Ничего подобного – это было бы не по-китайски. Порядок, ритуал, регламент, если хотите, должен быть во всем.
Пределы брачного возраста в Древнем Китае были таковы: для мужчин – с шестнадцати до тридцати лет, а для женщин – с четырнадцати до двадцати лет.
Справил тридцать один год холостым? Готовься – достанется тебе на орехи! И будет доставаться все время, пока не раскаешься и не женишься наконец! И с потомством мужского пола поспеши, чтобы было кому покойным предкам жертвы приносить!
Хорошее государство заботится о своих подданных, и Поднебесная империя не была здесь исключением. Государство следило за тем, чтобы все вступали в брак вовремя. Ни раньше, ни, упаси милостивая матушка Гуаньинь, позже!
В каждом уезде существовал особый чиновник, бдительно надзиравший за теми, кто достиг предельного брачного возраста.
Нормально у них там был поставлен этот вопрос. Не отвертишься!
Ну, как и везде, при заключении браков соблюдался принцип соответствия уровня материального благополучия обоих семейств.
Вопрос о том, быть или не быть свадьбе, решался не только родителями с обеих сторон, но и особым гаданием «суань мин», «предсказывать будущее». «Суань мин» основано на вере в то, что с момента рождения жизнь человека зависит от пропорций сочетания в его организме пяти стихий: дерева, огня, земли, металла, воды.
Ясное дело – пропорция стихий мужа непременно должна соответствовать пропорциям жены. Иначе – какое же семейное счастье? Да – про инь и ян, разумеется, тоже нельзя забывать при гадании… Это вам не карты на короля треф раскинуть!
Гадатель должен был дать ответ на вопрос: какие именно стихии и в каких сочетаниях влияют на молодых людей, намеревающихся вступить в брак? Исходные данные для расчетов – точные даты рождения жениха и невесты.
Металл – вода?
Вода – дерево?
Земля – металл?
Превосходные сочетания! Как говорится, «будьте здоровы, живите богато».
Металл – дерево?
Вода – огонь?
Огонь – металл?
Сочетания не очень! От брака лучше воздержаться!
Причем рассматривалось не просто сочетание элементов, а сочетание в привязке к мужскому и женскому началам. Вот пример: если у жениха преобладает элемент «дерево», а у невесты – «огонь», то брак между ними невозможен, так как будущая жена непременно погубит своего мужа, подобно тому как огонь пожирает дерево. Если же «огнем» переполнен жених, а невеста представляет собой «дерево», то брак обещает быть плодовитым, ибо здесь огонь рассматривался, прежде всего, как символ солнечного тепла, что согревает деревья и помогает им плодоносить.
Гадатель выбирает не только благоприятный день, но и благоприятное время дня для совершения свадебной церемонии.
По-китайски слово «жениться» буквально переводится как «брать в дом жену», а «выходить замуж» – как «покидать семью». Этими словами выражался точный смысл процедуры. Жених приводил невесту в свою семью, а невеста родную семью покидала, чтобы стать членом семьи мужа. Соответственно, женщина не могла заботиться о собственных предках, потому-то в Китае всегда больше ценились сыновья, а не дочери.
Это не культ загробной жизни, а просто культище! Мегакульт какой-то.
Не утомил я вас?
У меня все в порядке.
Целую, обнимаю.
Ваш Денис
P.S. Китайский этикет предписывал супругам относиться друг к другу сдержанно, без особых нежностей, тем более на людях.
И еще – если в семье не было потомства мужского пола, то муж имел полное право привести в дом наложницу и сделать наследниками своего имущества рожденных от нее сыновей. Также широко распространена была практика усыновления мальчиков из чужих семей.
Правда, китайцы не спешили табунами вести домой наложниц.
Причина проста – наложницы обходились недешево, даже скажем – дорого.
Наряды, украшения, благовония и все такое прочее.
Опять же, законную жену обойти нельзя – со свету сживет. Значит, все покупалось в двойном размере – и жене и наложнице. По справедливости.
СООТЕЧЕСТВЕННИЦЫИра и Лена – туристки из России.
– Мы из русской Венеции – Вышнего Волочка, – уточняют они.
– А как называются жители Вышнего Волочка? – полюбопытствовал я.
– Вышневолочевцы! – не раздумывая, ответила Ира.
– Ты что, деревня? – захихикала Лена. – Вышневолочканцы!
Оба ответа, на мой взгляд, царапали слух. Я потом посмотрел в Интернете, раз уж заинтересовался. Оказалось – вышневолочане, или попросту – волочане.
«Русским венецианкам» ничего не сказал. Зачем?
Ира и Лена путешествуют по Китаю с группой. Вояж типа «Весь Китай за две недели».
Их группа расселена в том же отеле, где поселился и я.
Неплохой отель, чистенький, и к тому же все новое.
Правда, в моем номере не работает телевизор, но я даже не стал говорить портье об этом – в любом китайском городе и без телевизора есть на что посмотреть.
А в отеле есть Ира и Лена, поэтому соскучиться в принципе невозможно.
Ира с Леной – типичные рыночные торговки на пороге пятого десятка. Массивные, и явно дутые, кольца на толстых коротких пальцах с неряшливым ярко-красным маникюром, короткая стрижка «а ля управдом», одежда на два размера меньше.
Они держатся особняком от прочей группы: Ира – вдова полковника (я уверен, что бедняга застрелился из табельного оружия, не вынеся тягот и лишений семейной жизни), а Лена «долго жила в Москве, пока не надоело». Внешне они очень похожи, особенно анфас – две хрюшки. Да и в профиль тоже не отличишь…
И по характеру дамы не разнятся.
То ли Ира и Лена лечат в путешествии комплекс неполноценности, то ли они просто чванливые дуры, но ведут они себя с китайцами надменно и вызывающе. Тон, жесты, выражение лица… думаю, что сам Цин Шихуан-ди, царствие ему небесное, вел себя с подданными более тактично.
– Этих узкоглазых надо сразу ставить на место! – то и дело повторяют дамы из русской Венеции.
Может быть, подобное поведение сошло бы с рук где-нибудь… даже затрудняюсь привести пример… Короче говоря – с китайцами такие шутки не проходят.
Нет, они не отвечают грубостью на грубость, не их метод.
И не бьют хамок ногами по физиономиям, туристки все-таки, гости страны, одна из основ ее благополучия.
И даже не намекают на недопустимость подобного поведения.
Они просто перестают понимать обращенные к ним речи и начинают творить возмездие.
В номере у Иры с Леной постоянно что-то ломается, а сегодня утром они не могли выйти из номера – испортился замок во входной двери. Открывал его коридорный при помощи отвертки и молотка около часа, в результате чего подруженции опоздали на экскурсию по очередным местным достопримечательностям.
В ресторане при отеле Ире и Лене непременно приносят не то, что они заказали. Ну а когда с пятого захода принесут желаемое, то оно окажется таким острым и соленым, что у них глаза на лоб лезут.
Мучаются, а едят – ужин входит в стоимость путевки.
Я был свидетелем того, как они устроили скандал менеджеру из-за того, что их номер не убирают. Менеджер, толстенький коротышка с глазками-щелочками, довольно лыбился, периодически кланялся и повторял как заведенный:
– О ке, о ке, о ке…
«О`кей», значит.
Но на лице его я прочел, не прибегая к помощи переводчика: «Фиг вам, невоспитанные создания!»
Часто убираться в номерах здесь не принято, но зачем же скандалить?
Кому: Александр Никитин «nikitinal@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Брак и семья-2, или О разводах.
Здравствуйте, родители!
Конечно же, в Китае супругам и в древности можно было развестись, но происходило это весьма редко.
Не стану растекаться мыслью по древу – просто перечислю причины, а уж выводы вы сделаете сами.
Итак, китаец имел право просто разойтись с женой, не устраивая канительного бракоразводного процесса, если та:
– не ладила со свекром и свекровью;
– была бесплодна;
– подозревалась или была уличена в прелюбодеянии;
– имела сварливый характер;
– больна какой-либо болезнью, вызывающей отвращение (проказой, например);
– без разрешения мужа распоряжается домашним имуществом.
Нельзя было разводиться во время семейного траура, нельзя было выгонять жену на улицу – сказывался присущий конфуцианскому учению гуманизм.
Супруги также имели право на развод по взаимному согласию в случае причинения ими серьезного вреда родственникам друг друга.
Во всех остальных случаях для развода требовалось разрешение соответствующих чиновников, обычно – правителя данной местности.
Да, вот еще что – супружеское воздержание в конфуцианстве ограничивалось периодическими паузами в сожительстве, связанными с важными торжествами и событиями. Воздержание не трактовалась здесь как некая ценность, так как конфуцианство высоко ценило семейную и супружескую жизнь.
Не утомил?
На этом прощаюсь.
Ваш Денис
P.S. Вспомнилось из «Суждений и бесед»:
«Кун-цзы сказал:
– Три вида дружбы приносят пользу и три – вред. Когда дружишь с человеком или прямым, или честным, или обладающим большой проницательностью, – это приносит пользу; когда дружишь с человеком или неискренним, или изворотливым, или бойким на язык, – это приносит вред.
Кун-цзы сказал:
– Три вида радости приносят пользу и три вида – вред. Когда радуешься оттого, что или поступаешь в соответствии с ритуалом и музыкой, или говоришь о добрых делах людей, или вступаешь в дружбу с мудрыми людьми, – это приносит пользу. Когда испытываешь радость оттого, что или предаешься расточительству, или праздности, или пирам, – это приносит вред.
Кун-цзы сказал:
– Три ошибки делают при общении с благородным мужем: начинать говорить, когда не наступило время слов, – это торопливость; не говорить, когда пришло время слов, – это скрытность; говорить, не наблюдая за выражением его лица, – это слепота.
Кун-цзы сказал:
– Благородный муж избегает трех вещей: в юности, когда организм еще не окреп, он избегает любовных утех; в зрелом возрасте, когда у него появляются силы, он избегает драк; в старости, когда организм ослабевает, он избегает жадности.
Кун-цзы сказал:
– Благородный муж боится трех вещей: он боится веления Неба, великих людей и слов совершенномудрых. Низкий человек не знает веления Неба и не боится его, презирает высоких людей, занимающих высокое положение; оставляет без внимания слова мудрого человека»[30].
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Буддизм.
Здравствуй, Вова!
Хоть подавляющее большинство китайцев – приверженцы Конфуция, но буддистов здесь тоже хватает. А если уж два учения веками существуют бок о бок, то они несомненно повлияют друг на друга, и повлияют сильно.
Для того чтобы научиться понимать «загадочную китайскую душу», надо ознакомиться с «основами основ» буддизма.
В основу буддийской нравственности положена этика воздержания от десяти грехов. Из них три относятся к действиям тела, четыре – к действиям речи и три – к действиям ума.
Три физических греха – это:
1. Лишение жизни живого существа: от убийства насекомого до убийства человека.
2. Воровство: завладеть имуществом другого без его согласия, вне зависимости от ценности этого имущества или от того, было ли действие совершено самолично или через чье-то посредство.
3. Сексуальный проступок: разврат.
Четыре греха речи:
4. Ложь: обманывать других словами или действиями.
5. Злословие: вносить распри или раздоры, побуждая тех, кто был в согласии, ссориться, или тех, кто был в ссоре, зайти в тупик.
6. Грубость: оскорблять других.
7. Пустословие: вести разговоры о глупостях под влиянием желаний и прочих скверн.
Три греха ума:
8. Зависть: думать – «вот было бы это моим», желать что-либо, принадлежащее другому.
9. Злонамеренность: желание причинить вред другим, большой или малый.
10. Ложные взгляды: представлять несуществующим нечто существующее, как, например, закон перерождений, четыре благородные истины и прочие основные положения буддизма.
Пять первых пунктов обязательны для любого верующего мирянина, правда, иногда пятый пункт для мирян заменяется запретом употреблять опьяняющие напитки, а все десять – для монаха.
Вот тебе и руководство на всю оставшуюся жизнь!
Пока.
Твой друг и учитель,
Денис.
P.S. «Учитель сказал:
– Ю, слышал ли ты в шести фразах о шести пороках?
Цзы-лу ответил:
– Нет.
Учитель сказал:
– Садись! Я расскажу тебе. Любить человеколюбие и не любить учиться. Порок в том, что это ведет к тупости. Любить мудрость и не любить учиться. Порок в том, что это ведет к тому, что человек разбрасывается. Любить правдивость и не любить учиться. Порок в том, что это ведет к нанесению ущерба самому себе. Любить прямоту и не любить учиться. Порок в том, что это ведет к грубости. Любить мужество и не любить учиться. Порок в том, что это ведет к смутьянству. Любить твердость и не любить учиться. Порок в том, что это ведет к сумасбродству»[31].
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Меланхоличное.
Привет, Викусик!
Что-то домой потянуло меня.
Совсем, как поэта Ду Фу, который написал эти строки:
В пелене снегопада
Ведем мы усталых коней,
В неприступных горах,
Среди снега и вечного льда.
Все опасней тропинка —
И камни нависли над ней,
Отморожены пальцы —
И трудно держать повода.
Далеко мы ушли
От спокойной китайской луны.
Скоро ль, крепость построив,
Домой возвратимся, друзья?
Тучи к югу несутся,
К равнинам родной стороны,
Мы глядим – но, увы,
Нам взобраться на тучи нельзя[32].
Здорово, правда?
Печально, и с настроением.
До скорой встречи,
Денис
P.S. «Учитель сказал:
– Трудно иметь дело только с женщинами и низкими людьми. Если с ними сближаешься, то они перестают слушаться. Если же от них удаляешься, то неизбежно испытываешь с их стороны ненависть». Конфуций «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
Неужели старина Конфуций сказал правду?
Иначе чем можно объяснить, что ты, солнышко, перестала отвечать на мои письма?
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Взгляд на «секас» по-китайски.
Привет, дружище!
Пишу тебе из Тунли, это такой город.
В городе Тунли, что возле Сучжоу, живет мало народа – тысяч пятьдесят, что по местным меркам больше подходит деревне.
В городе Тунли, который полтора десятка речушек нарезали на множество кусочков, около пятидесяти мостов.
В городе Тунли можно купить прекрасную, вышитую шелком картину. Это местная фишка, вторая после прогулок на лодке.
А еще в городе Тунли находится Музей сексуальной культуры, что для Китая, мягко говоря… нехарактерно.
Был тут, в смысле – у китайцев, такой мифический персонаж по имени Предок Пэн, который якобы прожил на свете ни много ни мало, а целых семьсот лет, и успел оставить потомкам множество рекомендаций, касающихся здоровья. Так вот, этот самый Предок особо рекомендовал китайцам почаще посещать супружеское ложе. Для совершенствования, так сказать.
Конечно же, и в столь деликатной сфере, как взаимоотношения между полами, китайцы не могли не насчитать пяти добродетелей, а именно доброты, честности, вежливости, доверия и мудрости. Вот как!
Половой акт в понимании китайцев (не только древних, но и нынешних, заметь себе) – это и очередная ступень на пути к духовному совершенствованию, и ритуал (а как ты думал?), и приятная забава, и «любовная битва». Для китайцев сексуальные отношения есть не что иное, как чистое и непосредственное выражение взаимодействия инь и ян – женского и мужского начал. А вот воздержание считалось противоестественным и вредным для здоровья.
Что самое главное в сексе для китайца?
Придерживаться золотой середины – вот что! Остальное приложится.
Да будет тебе известно, что наложниц императора в Китае клеймили – при «приеме на службу» ставили им на ягодицы печать, удостоверявшую ее целомудрие.
Сами императоры по наложницам не бегали – им их приносили в спальню. В готовом к «ритуалу» виде – бери и начинай! И непременно те, кому это вменялось в обязанность, делали пометочку в реестре, таком своеобразном «личном деле» наложницы – была, мол, у императора такого-то числа. Зачем, спросишь ты. Да затем, что статус наложницы впрямую зависел от числа ее встреч с императором. А статус в Китае – это все!
Что касается способов соития, то здесь древние китайцы сильно уступали индусам с их «Камасутрой» – старинные манускрипты упоминают всего лишь о «десяти способах соития».
Надо сказать, что китайцы смотрели и смотрят на любовь без ханжества. В трактате «Дун Сюань-цзы», написанном в восьмом веке и целиком посвященном сексу, утверждается, что на свете нет ничего важнее полового влечения.
Последователи Конфуция, подчинявшие человека и его жизнь строгой регламентации, не жаловали чувства, тогда как даосизм, обращающий особое внимание на женскую и мужскую составляющие мироздания (инь – ян, Тьма – Свет, женщина – мужчина), придавал особое значение совокуплению мужчины и женщины как природному акту. Даосы также видели в сексе средство продления жизни. Концепция секса в даосизме подчеркивала оздоровительную и благую стороны секса. Для полноты ощущений, после Музея сексуальной культуры неплохо было бы и в какой-нибудь нелегальный публичный дом наведаться. Чисто для полноты впечатлений…
Пока,
Денис
P.S. А вот нечто очень интересное: «Есть животное шаньюань, которое зачинает само от себя, это называется лэй. Есть водоплавающая птица, которая зачинает от взгляда, – это птица-рыболов. Среди морских черепах есть только самки, а некоторые существа бывают только самцами: таковы маленькие осы. В стране Сы женщины зачинают без совокупления с мужчиной. Хоу Цзи родился от следа великана.
И Инь родился в дупле шелковицы.
Из теплой сырости рождаются стрекозы,
из уксуса – насекомое сицзи.
Растение янси, соединяясь со старым бамбуком, рождает существо циннин, циннин рождает леопарда, леопард – лошадь, а лошадь – человека. Человек же со временем возвращается в зародыши. Все сущее в мире выходит из зародышей и в зародыши возвращается»[33].
Это слова мудреца Ле-Цзы. Того самого, который сказал: «Вершей пользуются при ловле рыбы. Поймав рыбу, забывают про вершу. Ловушкой пользуются при ловле зайцев. Поймав зайца, забывают про ловушку. Словами пользуются для выражения смысла. Постигнув смысл, забывают про слова. Где бы найти мне забывшего про слова человека, чтобы с ним поговорить»[34].
Кто такой Хоу Цзи, я не знаю, но представляется он мне кем-то вроде Хагрида.
ОРИГИНАЛВ Китае в ресторанах принято «подсаживаться» за столик, где есть свободные места, не спрашивая разрешения у уже сидящих за ним. Зачем впустую сотрясать воздух? Место свободно – занимай!
Я поступаю так же – освоился, можно сказать. С одним лишь отличием – я непременно улыбаюсь соседям по столу и говорю им: «Нихао!» Мне чаще всего отвечают тем же и более не обращают на меня внимания. Во всяком случае – впрямую.
С ужасом думаю о том, что постепенно я стал есть столь же шумно, как и местные жители и, что хуже всего, начал находить в этом определенную прелесть. Удастся ли мне по возвращении домой сразу же вернуться к прежним, цивилизованным, привычкам?
Правда, кидать мусор под ноги я не могу – всегда ищу урну, которых здесь не так уж и много.
Подбежавшей официантке не пришлось долго объясняться со мной. С традиционным «Нихао!» я потыкал пальцем в листок с перечнем блюд, лежавший на столе, благо китайские названия были продублированы на английском.
– Вы, должно быть, давно живете в Китае, раз делаете заказ не раздумывая, – обратился ко мне по-английски мой сосед по столу.
Джинсы, яркая шелковая рубашка и платок, небрежно повязанный на шее, свидетельствовали о том, что передо мной – творческая личность.
– Позвольте представиться – Чэнь Цичжи, музыкант. Играю как на цитре, так и на фортепиано.
– Не очень давно, – представившись, в свою очередь, ответил я. – Мой метод прост – каждый раз я заказываю что-то доселе не пробованное.
– Превосходно! – улыбнулся Чэнь Цичжи. – Для вас еда не просто прием пищи, это еще и лотерея, и открытие!
– Пожалуй, что так, – ответил я, радуясь возможности пообщаться с китайцем. – А что бы вы мне посоветовали, уважаемый Чэнь?
– Оставить в желудке немного места для вот этого блюда. – Чэнь постучал пальцем по одной их строк меню. Вроде бы ничего особенного – баклажаны, фасоль, черный гриб, но местный повар умеет из простых продуктов сделать…
Он повертел правой рукой с зажатыми в ней палочками в воздухе, подыскивая подходящее слово.
– Шедевр? – подсказал я.
– Да-да, именно – шедевр! – обрадовался Чэнь.
– Я непременно попробую это блюдо, – пообещал я. – Спасибо за совет.
– Поскольку вы иностранец, вашим словам можно верить, – ответил Чэнь, продолжая улыбаться.
– Может быть, я неправильно понял ваши слова? – переспросил я, донельзя удивившись.
– Нет, уважаемый Дэн, вы поняли меня совершенно верно. Я сказал, что поскольку вы иностранец, то вам можно верить, имея в виду, что вы действительно последуете моей рекомендации, а не отмахнетесь от нее. Вот если бы вы были китайцем, у которого на языке одно, а в мыслях – совершенно другое, то я бы не отнесся к вашим словам с доверием.
Официантка принесла мой заказ. Я указал на блюдо, рекомендованное мне соседом. Официантка исчезла.
Развернув обернутые в салфетку палочки для еды, я, прежде чем начать есть, все же спросил у соседа.
– Судя по имени, вы тоже китаец? Но почему же…
– Я китаец, – не дал мне договорить Чэнь. – Но я не… не лицемер. Я не собираюсь кривить душой и превозносить собственный народ до небес, если знаю, что у него полно недостатков.
– И каких же? – поинтересовался я, приступая к еде.
– Если это не испортит вам аппетита...
Я отрицательно помотал головой, так как уже успел набить себе рот едой.
– Прежде всего, китайцы неискренни, – начал Чэнь, не переставая при этом управляться со своим обедом. – Они постоянно вынуждены выпытывать мысли окружающих, в том числе и своих близких, и при этом стараются как можно лучше скрывать свои. Традиции, черт бы их побрал! Из-за этих традиций мы погрязли в пустословии и лжи! Наши традиции разобщают нас!
Поймав мой недоверчивый взгляд, он несколько раз кивнул.
– Да – разобщают. Увы, но мои соотечественники ведут себя, как пауки в банке. Есть у нас такая поговорка: «Один японец подобен свинье, но три японца подобны дракону». Китаец же подобен дракону лишь в отдельности, и только на словах. Три китайца – это уже не дракон, а нечто жалкое. Проблема в том, что китайцы просто не осознают важности сотрудничества, привыкая с самого детства по поводу и без разглагольствовать о единстве нации! Китай – это одна огромная банка с пауками!
Чэнь сделал паузу, чтобы отхлебнуть пива из запотевшей бутылки, стоявшей на столе перед ним.
– Вы не преувеличиваете? – мягко уточнил я.
– Нисколько! – потряс головой мой сотрапезник. Даже преуменьшаю немного. О, мы говорим: «В разбитой посуде пищи не приготовить» – но на самом деле… И к тому же мы никогда не признаем своих ошибок! Чуть что, мы начинаем вопить: «О, наша великая держава!», «О, наша древнейшая культура!», «О, дух нации!». А на деле этот дух нации смердит так, что и представить себе невозможно! А насколько мы неуравновешенны! Только и можем болтать о «золотой середине», но нас всегда заносит в крайности, достаточно вспомнить «культурную революцию» Мао.
Мне принесли большую миску с овощами, рекомендованными Чэнем. Пахло от них весьма соблазнительно.
– Когда мне говорят: «Мы, китайцы, лучшие из лучших!» – я всегда задаю встречные вопросы: «Почему же тогда мы живем так плохо? Почему же тогда мы по уши увязаем в дерьме в прямом смысле этого слова? В чем причина? Не лучше ли для начала ликвидировать повсеместно грязь и беспорядок, а потом уже нахваливать себя?» И знаете, кто виноват в наших бедах?
Я покачал головой.
– Наша культура! Поросшее мхом от древности конфуцианство! Со времен Конфуция мы не умеем думать и делать выводы, мы не приучены иметь собственную точку зрения, мы только и знаем, что разъясняем друг другу учение Конфуция. Изо дня в день, из года в год, из века в век китайцы боялись думать, а теперь нация расплачивается за это недостатком интеллекта! Мертвая культура превратила китайцев в то, что вы видите вокруг себя!
Чэнь обвел зал ресторана рукой. Я машинально огляделся, чтобы увидеть множество людей, шумно, с огромным аппетитом поглощавших свой обед и запивавших его пивом или чаем.
– Почему китайцы так громко разговаривают?
Чэнь не был исключением из этого правила, иначе бы я его просто не слышал.
– Да потому, что, во-первых, им неведомо чувство меры, а во-вторых, у нас принято считать, что чем сильнее и выше голос, тем значимее говорящий и тем убедительнее его доводы! Кстати, здесь еще тихо, послушали бы вы, что творится в гуандунских харчевнях, да и в прочих местах! Вам доводилось бывать в Гуандуне?
– Пока нет.
– Побывайте непременно, это весьма познавательно – побывать в Гуандуне. Даже для уроженца северных провинций, не говоря уже об иностранце.
– Там должно быть очень интересно, – дипломатично ответил я.
– Да, только не думайте, что все гуандунцы днями напролет ссорятся друг с дружкой, – предупредил Чэнь. – Помните, что мирная беседа в тех краях выглядит, точнее – слышится, как ссора. Но если позволите, я продолжу…
Я не возражал.
– Мы куда быстрее других наций впадаем в амбиции, и виной тому – наша примитивность! Мы пресмыкаемся перед вышестоящими, унижаем тех, кто ниже нас, да, подобное можно встретить где угодно, но лишь мы делаем это в масштабах целой нации! И это гипертрофированное желание успеть, не позволить остальным оттеснить тебя в сторону. А о каком почтении к старшим можно говорить, если для того, чтобы наши люди научились уступать место пожилым женщинам, понадобилось запустить по телевизору в автобусах специальный рекламный ролик, посвященный этой теме.
Я попросил официантку принести нам еще по бутылке пива. Чэнь в ответ сделал то же самое. Потягивая приятно горчащее пиво, я узнал, что моему собеседнику не нравится:
– что многие китайцы ходят на улице в пижамах (сразу вспомнилось, какое количество моих соотечественников обожает спортивные костюмы, не только в качестве повседневной, но порой и в качестве парадной одежды);
– что китайцы очень любят плеваться и бросать мусор где попало (я давно заметил практически повсеместно специальные плакаты и знаки, призывающие население соблюдать чистоту). «Плюнуть на шанхайский асфальт стоит двести юаней, но как плевали, так и продолжают плевать!»;
– что китайцы делают культ из совершенно обычных вещей, немерено усложняя простое (пример – утоление жажды с помощью чая превращено в сложный и нудный ритуал), и упрощают все сложное.
– Мне наплевать, из какой глины сделан чайник и кто его раскрашивал! – Чэнь постучал пальцем по чайнику, стоящему на столе. – Чистая вода, хороший чайный лист, что еще надо для того, чтобы выпить вкусного чая? Нет же – вокруг этого совершенно обычного действа накручено столько измышлений и, с позволения сказать «правил», что голова идет кругом! А надевать с черным костюмом белые носки никак не отучатся!
Около минуты понадобилось моему собеседнику на то, чтобы молча закончить свою трапезу, после чего он продолжил свои обличительные речи:
– От привычки постоянно лгать китайцы становятся замкнутыми, недружелюбными. А возьмите отношения между старшими и младшими. Перед старшими по должности китайцы становятся рабами, а перед младшими – надменными хозяевами жизни. Истинные, человеческие взаимоотношения подменяются комплексом самых черных чувств по отношению как к вышестоящим, которых следует ненавидеть за доставленные ими унижения, так и к нижестоящим, которых следует бояться, ведь не исключено, что они захотят отомстить за то, что их унижали. Клубок противоречий так запутан, что его никто не распутает. Когда-нибудь грянет революция в сфере взаимоотношений, революция в сознании, и, поверьте мне, это будет страшно! Представляете – у полутора миллиардов человек вдруг разом снимутся все ограничения? О, лучше не доводить народ до подобной беды!
Взглянув на часы, Чэнь вскочил с места, рассыпался в извинениях и, сославшись на неотложные дела, покинул меня, сказав на прощание:
– Но, прошу вас, Дэн, не думайте, что я плохо отношусь к своим соотечественникам. Я их очень люблю, но иногда так хочется выговориться. Надеюсь, что я не утомил вас своей болтовней?
– Ничуть, – честно признался я. – Наоборот – мне было очень интересно послушать вас.
На этом мы и расстались.
Оставшись в одиночестве (за столик к иностранцу из-за боязни показать себя не в лучшем свете подсядет не каждый китаец), я допил пиво, расплатился и пошел осматривать очередные достопримечательности.
«Однако этот Чэнь – большой оригинал», – подумал я, выйдя на улицу.
Больше мне таких вот «обличителей китайского образа жизни» встретить не довелось.
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: О том, как заваривать чай.
Здравствуй, Вика!
Не буду ничего писать о чайной церемонии, давно и хорошо известного всем театрального представления в древнекитайском духе. Лично у меня все эти ритуалы вызывают одну лишь скуку вместе со страхом нечаянно разбить какую-нибудь хрупкую посудину. Да и прихлебывать чай по маленькому глоточку, словно виски или коньяк, мне как-то «невкусно». К тому же во время чайных церемоний чай заваривают очень слабый, на мой взгляд (не спорю – взгляд дилетанта), аромат там определенно присутствует, а никакого вкуса нет и в помине.
Расскажу о другом – о направлениях, иначе говоря – способах в науке заваривания китайского чая.
Их всего три.
Согласно первому, чайные листья следует пропарить, хорошенечко растереть в ступке, а затем… варить. Этот способ почерпнут у монголов.
Второй, и самый распространенный, способ таков – чай размельчают в тонкий порошок на каменных жерновах, засыпают в горячую воду и взбивают особым бамбуковым веничком. Приверженцы третьего способа заваривают чай не в чайнике, а в специальной чашке с крышкой, именуемой «гайвань». В этот самый «гайвань» засыпают сухой чай и заливают кипятком. На четверть, на треть или наполовину объема – дело вкуса. И через несколько минут наливают чай в чашку, не поднимая крышки, через специальное отверстие, чтобы аромат не улетучился.
Чувствуешь – как все сложно? А мы-то привыкли – опустил пакетик в кипяток, сосчитал до пятнадцати и – пей-наслаждайся!
Не поверишь – недавно встретился мне китаец, причем музыкант, творческая натура, который начисто отрицал пользу церемониального чаепития!
Китайцы – они такие разные.
Целую,
Денис
P.S. И немного китайской мудрости напоследок. «Ле-Цзы спросили:
– Почему ты ценишь пустоту?
– В пустоте нет ничего ценного, – ответил Ле-цзы. – О ней нельзя так говорить. Просто нет ничего лучше покоя, нет ничего лучше пустоты. В покое, в пустоте находишь место, где жить. А давая и отбирая, мы теряем место, где жить. Тот, кто, совершив ошибку, начинает играть в “человечность” и “справедливость”, не вернет потерянного»[35].
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Из красной книжечки.
Здравствуй, Вова!
Еще совсем недавно каждый (я не преувеличиваю) китаец, умевший читать, носил в кармане красную книжечку с цитатами из речей и трудов Председателя Мао. Как бы мы к нему ни относились, но этот человек олицетворял собой целую эпоху в китайской истории, поэтому, мне кажется, тебе будут интересно ознакомиться с некоторыми его высказываниями, чтобы лучше прочувствовать – какие они, эти китайцы.
Не думай, что я здесь записался в маоисты.
Вот, пожалуйста:
«Я считаю, что когда мы – будь то отдельный человек, партия, армия или школа – не подвергаемся нападкам врага, то это плохо, ибо это, безусловно, означает, что мы оказались с ним в одном болоте. Когда же враг выступает против нас, то это хорошо, ибо показывает, что мы проводим четкую грань между ним и собой. Если враг яростно нападает и изображает нас в самом мрачном свете как людей, лишенных всяких достоинств, то это еще лучше, ибо доказывает, что мы не только проводим четкую грань между ним и собой, но и имеем большие успехи в работе».
Да, после таких слов у врага язык критиковать не повернется – только зря силы тратить.
«Помимо руководства партии другим решающим фактором является шестисотмиллионное население. Когда много людей – много суждений, много энтузиазма и энергии. У народных масс никогда не было такого подъема духа, такого боевого задора и высокого дерзания, как сейчас».
Массы перебили всех воробьев, чтобы не клевали драгоценные рисинки на полях, плавили руду в дворовых печах (результат не радовал!), отправляли интеллигенцию на перевоспитание в деревню… Нескучно им было с таким затейником, как Мао!
«Каждый коммунист должен усвоить ту истину, что винтовка рождает власть».
И некоммунисты усвоили эту истину превосходно.
«У китайского народа есть поговорка: “Поднявший камень себе же отшибет ноги”, которая изобличает поступки некоторых глупцов. Такими глупцами и являются реакционеры различных стран».
«Все реакционеры – бумажные тигры. С виду реакционеры страшны, но в действительности не так уж сильны. Если рассматривать вопрос с точки зрения перспективы, то подлинно могучей силой обладают не реакционеры, а народ».
«Бумажный тигр»! Какое классное словосочетание!
«Проблемы Китая сложны, и ход наших мыслей тоже должен быть сложнее».
М-дя… В логике Председателю Мао не откажешь.
«Наш принцип – партия командует винтовкой; совершенно недопустимо, чтобы винтовка командовала партией».
Откровенно сказано – все китайские генералы сразу поняли, что в политике им делать нечего.
«При игре на фортепьяно в движении находятся все десять пальцев, и нельзя, чтобы одни из них действовали, а другие бездействовали. Но если ударять по клавишам всеми десятью пальцами одновременно, то мелодии тоже не получится. Для того чтобы получилась хорошая музыка, все десять пальцев должны действовать ритмично и согласованно».
А Мао, оказывается, и в музыке разбирался! Как это он не обучил всех китайцев игре на пианино? Не успел, должно быть…
«Мы за опору на собственные силы. Мы хотели бы получить помощь извне, но ставить себя в зависимость от нее мы не должны. Мы полагаемся на собственные усилия, на творческие силы всей нашей армии и всего народа».
«Сами с усами!» – сказал Председатель Мао, поглаживая себя по гладкому, без растительности, лицу.
«В Красной армии имеется немало и таких людей, у которых индивидуализм проявляется в стремлении к удовольствиям. Им всегда хочется, чтобы войска направлялись в большие города. Они стремятся туда не ради работы, а ради удовольствий».
Верно подметил Великий Кормчий – удовольствия, особенно для военнослужащего, – это что-то святое!
«Три основных правила дисциплины: во всех действиях подчиняться командованию; не брать у населения ничего, даже иголки и нитки; все трофеи сдавать в казну.
Памятка из восьми пунктов: разговаривай вежливо; честно расплачивайся за купленное; занял вещь – верни; испортил вещь – возмести; не дерись, не ругайся; не порть посевов; не допускай вольностей с женщинами; не обращайся жестоко с пленными».
А еще не забудьте мыть руки перед едой и чистить зубы два раза в день – утром и вечером!
«Мир принадлежит вам и в то же время нам, но, в конечном счете, вам. Вы, молодежь, полны бодрости и энергии, находитесь в расцвете сил и подобны солнцу в восемь-девять часов утра. На вас возлагаются надежды… Мир принадлежит вам. Будущее Китая принадлежит вам».
Зацени «подобны солнцу в восемь-девять часов утра». Великолепно сказано, не так ли?
Будь здоров!
С революционным приветом из Китая,
Денис
Кому: Маргарита Бром «mabro@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Менеджмент в Поднебесной.
Добрый день, Маргарита Борисовна!
Как вы давно успели заметить – я любопытен. Пытливый ум не дает мне покоя.
Во время своих «странствий и скитаний» я не упускаю ни единой возможности пообщаться с кем-то из местных жителей. Разумеется – с теми, кто владеет английским, ибо на китайском я могу только поздороваться (ну и попрощаться, естественно), поблагодарить, сосчитать до десяти.
Наиболее общительны владельцы различных лавочек и ресторанчиков, предназначенных в первую очередь для туристов. Они сносно владеют английским, с удовольствием идут на контакт и, как здесь принято, охотно и подробно рассказывают о себе, своей семье и т.д.
Многие из таких вот представителей китайской буржуазии раньше работали на крупных предприятиях, о чем они непременно не просто упомянут, но и подробно расскажут.
Постепенно у меня скопилось много информации, касающейся местных принципов управления людьми, я хорошенько осмыслил ее вот и спешу поделиться.
Думаю, что писем получится несколько, но постараюсь не «растекаться мыслью по древу».
Если во всем мире люди управляют тем или иным бизнесом в первую очередь с целью увеличения его стоимости (и вы, уважаемая Маргарита Борисовна, не являетесь исключением из этого правила), то в Китае принято считать, что главный смысл управления, и ведения всех дел вообще, заключается в самосовершенствовании и даровании спокойствия окружающим.
Слышу, как наяву, ваш вопрос: «А что представляет собой это “самосовершенствование”?» – и спешу ответить, что под самосовершенствованием китайцы в первую очередь понимают познание себя самого и, как результат – полное владение своими чувствами и помыслами.
Спокойствие, дарованное окружающим, – это не состояние блаженного безделья, ничегонеделания. Спокойствие для китайца – это, прежде всего, состояние гармонии с окружающим миром, которое помогает китайцу во всех мыслимых и немыслимых ситуациях. Гармония вообще-то в Китае считается высшей жизненной ценностью.
И второй составляющей пресловутого «спокойствия» является поддержание добрых личных отношений с коллегами по работе. Добрые отношения для китайца куда важнее соблюдения инструкций, правил и законов. Никаких споров, никаких конфронтаций – конфликты должны разрешаться мирно, дипломатично.
Поскольку менталитет китайца, его видение мира, его мышление базируются на принципе взаимопроникновения противоположностей, то и местный менеджмент этим принципом пренебречь не может. На практике это означает следующее: во-первых, все взаимоотношения выстраиваются по принципу «ты – мне, я – тебе», или «как аукнется, так и откликнется», во-вторых, любая проблема решается исходя из ситуационной обстановки, а не по каким-то там правилам и законам, в-третьих, все проблемы, все вопросы, все ситуации всегда рассматриваются целиком, а не по частям, и, в-четвертых, весь китайский менеджмент проникнут духом конформизма, стремлением достижения компромиссов всегда и везде.
В хорошем китаец непременно углядит что-то плохое, а в плохом умудрится отыскать хорошее, пусть даже и немного.
Отношения между людьми, стремление к поиску единого, устраивающего всех решения, ориентация на «текущий момент» – вот три кита китайского менеджмента.
Пора заканчивать.
Продолжение следует.
Ваш преданный (в хорошем смысле этого слова) сотрудник,
Денис Никитин
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Семья.
Привет, Викусик!
Конфуций учил, что семья и государство представляют собой две основные и взаимосвязанные опоры общества. Подобное положение вещей сохранилось и по сей день – и ныне в Китае государство уделяет особое внимание семье как таковой, рассматривая институт семьи как фундамент стабильности и процветания.
Какая же она – современная китайская семья?
Современная китайская семья, прежде всего, должна соответствовать государственному стандарту «пяти хороших проявлений», или «пяти хороших качеств», «ухао цзятин».
Первое – в семье должны быть уважение к старшим и любовь к юным.
Второе – должна быть гармония между мужем и женой.
Третье – семья должна поддерживать добрые отношения с соседями.
Четвертое – в семье должны присутствовать трудолюбие и бережливость.
Пятое – семья должна заботиться об охране окружающей среды.
В традиционной китайской семье соблюдалось «пять постоянств»: отцу предписывалось следовать долгу и справедливости, матери – источать милосердие, старшим братьям – питать к младшим дружеское расположение, младшим – относиться с уважением к старшим, и всем сыновьям – почитать родителей.
Традиционная китайская семья была патриархальной. Патриархальность эта выражалась главным образом в том, что глава семьи до самого конца жизни оставался владельцем всего имущества. После его смерти имущество не переходило целиком и полностью к старшему сыну, а делилось между сыновьями поровну. Только между сыновьями – дочери не обладали правом наследования, но в качестве компенсации получали приданое, когда выходили замуж.
На сегодняшний день китайским законодательством провозглашено свободное вступление в брак по обоюдному желанию мужчины и женщины и его свободное расторжение, равенство мужчины и женщины в браке, единобрачие. Запрещены насильственное заключение браков без учета волеизъявления жениха и невесты, браки между несовершеннолетними и практика уплаты выкупа за невесту.
В наше время изменилась и цель, главная задача – создания семьи.
Традиционная китайская семья создавалась для продолжения рода, а нежелание создавать семью согласно конфуцианским представлениям рассматривалось как безнравственное поведение, ибо такой человек не думал о продолжении рода, а следовательно, уклонялся от выполнения своего долга перед предками. Холостяки в Китае подвергались суровому моральному осуждению и даже экономической и правовой дискриминации. Рождение внебрачных детей не приветствовалось и считалось позором как для женщины, так и для всей ее семьи.
Сейчас же молодые люди, вступающие в брак, стремятся, прежде всего, к счастью. Любовь осознается ими как необходимое условие для создания семьи. В современном Китае представление о том, что каждый обязательно должен создать семью, постепенно сходит на нет.
Изменилось и отношение к добрачным и внебрачным сексуальным связям, которые все шире «завоевывают» Китай, причем многие китайские социологи считают, что важную роль в распространении свободных взглядов на сексуальные отношения играет Интернет. Среди более «продвинутой», в сравнении с сельской, городской молодежи все популярнее становится идея о допустимости сексуальных отношений без вступления в брак. Ныне значительная часть этой самой городской молодежи не спешит связывать себя узами брака. Если раньше для женщин брак был практически единственным способом получения средств к существованию, а дети – единственным смыслом жизни, то в современном Китае девушки стремятся получить образование, приобрести востребованную профессию, сделать карьеру и тем самым добиться финансовой независимости и от родителей, и от мужа.
Карьерные соображения и прагматический подход к вопросу воспитания ребенка в условиях чрезвычайной занятости обоих супругов привели к тому, что многие супружеские пары не хотят иметь детей. Бездетность становится осознанным выбором супругов. В традиционной китайской семье самыми главными были отношения между отцом и сыновьями, а сейчас на первом месте в семье стоят отношения между супругами как между двумя равноправными партнерами. Кстати, в Китае сейчас уже не считается предосудительным быть разведенным. Старые семейные традиции постепенно сходят на нет.
В традиционном обществе человек воспринимался и ощущал себя неотделимой частицей семейно-родственной группы, патриархального клана, вне которого в те времена могли находиться только отверженные. Житель современного Китая в первую очередь воспринимается по совокупности личностных качеств. Признаюсь честно, что такой подход нравится мне больше.
Целую,
Денис
P.S. «Учитель сказал:
– В древности у людей было три недостатка. Теперь этих недостатков уже нет. В древности люди с широкими взглядами не обращали внимания на мелочи. Теперь люди с широкими взглядами отличаются распущенностью. В древности сдержанные люди вели себя достойно. Теперь же сдержанные люди устраивают ссоры. В древности сдержанные люди отличались прямотой. Теперь же сдержанные люди занимаются обманом»[36].
Кому: Елизавета Кузьмичева «llizzyk@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайская сказка для Алисы.
В стародавние времена правил Китаем один император. Жадный и глупый он был, да вдобавок еще и обжора. Не до дел государственных ему было. Любил он только сладко и много поесть, одеться понарядней да подданных своих обобрать половчее. Вечно новые налоги выдумывал, чтобы денег с народа побольше содрать.
Однажды случай такой вышел – ни с того ни с сего завелась вдруг в роскошных императорских покоях мышка. Увидел ее император и очень испугался, потому что никогда раньше мышей не видывал.
– Это злой дух явился, чтобы досаждать мне! Спасите, оборотень! – завопил он, со страху убежав в самую дальнюю комнату.
Несколько дней сидел там трусливый император, отказываясь возвращаться в собственные покои. Стали придворные к нему туда на доклад ходить, и обеды туда же ему носили.
А мышь увидела, что все во дворце ее боятся и прогнать не решаются, и решила, что все ей дозволено. Ну и правильно решила – раз уж сам император от нее прячется. Короче говоря, вконец обнаглела мышь. Расхаживает по дворцу, словно по собственному дому, усами шевелит да хвостом помахивает. Отъелась на дворцовых харчах, такая толстая стала – не узнать ее. Ходит по императорским покоям не спеша, вперевалку.
И не просто ходит, а еще и пакостит. Взяла однажды да императорский парадный халат с вышитыми драконами изгрызла, а через несколько дней любимый императорский пояс, отделанный драгоценными камнями, проела.
Узнал об этом император и решил, что дальше так продолжаться не может. Выживет его наглая мышь из собственного дворца всему Китаю на потеху.
Призвал император к себе полководцев да военачальников и повелел им истребить оборотня.
– Не то ваших голов лишитесь! – предупредил строго.
Стали военные совещаться. Посовещались и говорят:
– Можем мы с людьми сражаться, а против оборотня мы бессильны, о повелитель. Здесь не силой, а умом действовать надо.
Призвал тогда император мудрецов и потребовал, чтобы они тотчас же избавили его от великой напасти.
Мудрецы посовещались и посоветовали императору задобрить оборотня – тогда, мол, он сам уберется восвояси.
– А как задобрить? – спросил император.
– Моления в его честь устраивать, благовония перед ним возжигать, жертвы ему приносить, – отвечают мудрецы.
– Быть по сему! – повелел император.
И начали его придворные утром и вечером оборотню по восемь раз кланяться, на рассвете и на закате благовония перед ним возжигать, да кормить всякими сладостями.
Радуется мышь такому почету и уважению и, разумеется, никуда из дворца уходить не спешит. Умная мышь попалась, знающая свою выгоду.
Рассердился император на мудрецов, разогнал их из дворца в разные стороны и повелел поскорей доски в людных местах вывесить, а на досках тех написать, что во дворце ищут умельца, который сможет оборотня в облике зверя диковинного изловить да прочь прогнать. И было обещано такому герою, если он все, что от него требуется, исполнит, в награду десять тысяч слитков золота да в придачу шелковых материй тысячу кусков. А чтобы ясно было, какой именно оборотень во дворце завелся, под каждой надписью дворцовые художники зверя страшного нарисовали, словно живого.
Увидел это объявление один молодой крестьянин из грамотных, и смешно ему стало – император принял за оборотня обыкновенную мышь и назначил за ее поимку столь высокую награду.
Решил крестьянин отправиться во дворец к императору, чтобы мышь изловить, и прямо на следующее утро оделся в лучшие одежды, прихватил с собой первого встречного кота и во дворец явился. Привели его к императору, тот вместе с придворными как раз мыши почести воздавал. Посмотрел крестьянин на то, как сам император и его сановники перед обычной мышью на коленях ползают да поклоны бьют, и стало ему смешно. Больно уж потешно все это выглядело.
Услыхал император и его свита, что рядом смеется кто-то, обернулись, а это оказался простой крестьянин. Хотели было тотчас связать наглеца да обезглавить, а тот им спокойно, словно всю жизнь во дворце прожил, говорит:
– Не волнуйтесь понапрасну, пожалуйста. Я пришел от оборотня вас избавить!
– Тогда – действуй! – ответил император. – И немедленно!
Выпустил крестьянин на пол кота, которого до того прятал за пазухой. Кот, не мешкая, кинулся к мыши, схватил ее передними лапами и съел! Была мышь – и нет мыши!
Император и его придворные от удивления рты разинули, да так и застыли, потому что не только мыши отродясь не видали, но и кота тоже.
Получил крестьянин свою награду, все, как и было обещано. Нанял подводы, погрузил на них золото и шелка и собрался домой возвращаться. И кота с собой взял. Посадил его на переднюю подводу – пусть с почетом едет кот. Заслужил.
А император увидел, что крестьянин решил кота забрать, и принялся его уговаривать:
– Сам ты уходишь и зверя своего забираешь! Так не годится – вдруг снова нечисть какая во дворце объявится? Что нам тогда делать? Оставь во дворце для охраны твоего зверя. Иначе кто же будет меня, императора, от оборотней охранять!
Поломался хитрый крестьянин, пока не выторговал себе еще десять тысяч слитков золота, да еще тысячу штук парчовой материи! За такую цену согласился он зверя своего императору оставить, чтобы тот нечисть всякую ловил.
Воротился крестьянин домой, собрал односельчан, выставил им угощение и рассказал о своей удаче. Докатились слухи и до жадного помещика, что жил неподалеку. Позавидовал помещик, разгорелась в его душе жадность.
«Эх, мне бы такую удачу! – думает он. – Мне! Мне!»
А жадность в нем все сильней да сильней разгорается.
Вскоре надумал император новых наложниц во дворец набрать и во все стороны слуг своих разослал, чтобы они красивых девушек искали.
Обрадовался помещик и решил императору собственную дочь отдать.
«Вот, – думает, – и ко мне удача пришла!»
Быстро собрался он в дорогу, нарядил дочь в роскошные одеяния и повез ее в императорский дворец.
Сидит в паланкине и думает: «Ну, я-то за дочь куда больше золота да материи получу, чем этот неотесанный крестьянин за кота!» И было ему от таких дум приятно и спокойно.
Только на деле вышло все немного иначе.
Привел помещик дочь во дворец, показал императору, а тот ему говорит:
– Угодил ты мне, за это я тебя награжу! Вот, возьми этого кота, я десять тысяч слитков золота да тысячу штук парчовой материи отдал за него!
Император уже успел убедиться, что во дворце больше нет мышей, и решил кота с рук сбыть. Больно уж тот надоедал своим мяуканьем.
Вот так и получил жадный и завистливый помещик кота взамен золота и дорогих материй. Стало ему досадно и обидно, что променял он дочь на кота, да разве кто осмелится перечить воле императора?
Так и пришлось помещику с котом домой вернуться.
Долго над ним люди смеялись.
P.S. Это очень китайская сказка.
Китайцы обожают меняться – шило на мыло, мыло на сало… Так, глядишь, и до колечка с бриллиантами дойти можно!
Китайцы мастера делать из мухи слона. Или оборотня из мышки, как в данном случае.
Простое решение проблемы китайцы часто приберегают под конец, вначале пробуют что посложнее.
Зависть к ближнему (надо отдать им должное – тщательно маскируемая) – это движущая сила китайского прогресса. Шучу, конечно, но в каждой шутке…
И главное – если китаец поймет, что здесь он может «урвать», то он «урвет по максимуму», можете не сомневаться!
Кому: Маргарита Бром «mabro@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Менеджмент в Поднебесной, часть вторая.
Добрый день, Маргарита Борисовна!
Обрадованный успехом, который вызвала у вас первая часть моих размышлений, спешу продолжить. Так сказать, развить и закрепить успех.
Начну с иерархии – этого местного «бога».
Иерархия для китайцев священна. Соберите вместе кучку незнакомых друг с другом китайцев, и вы увидите, что они сразу же после знакомства «разобьются по старшинству».
По должности, по общественному положению, по уровню благосостояния, на худой конец – тупо по возрасту.
Китаец не может быть чьим-то братом – он непременно должен быть или младшим братом, или старшим.
Иначе и быть не может.
Иначе – хаос! Сотрясение основ бытия, обрушение подпорок неба, разброд, разлад и всеобщий бардак!
Ну а коль китайцы так любят выстраиваться в иерархический ряд, то и обязанности они непременно разделят в полном соответствии с занимаемым в этом ряду местом. Чтобы было «кому за пивом бегать, а кому пиво пить». Это очень удобно – все заранее знают, что и как им надлежит делать, знают, почему именно они должны это делать, и, как результат, делают свое дело с удовольствием. На худой конец – без удовольствия, но и без ропота и зависти к вышестоящим. Тут двух мнений быть не может – родился на пять дней раньше брата – будешь старшим братом, родился днем позже – младшим. Причем обязанности здесь принято делить очень и очень четко.
Надо отдать местным менеджерам должное – принцип «от каждого по способностям» они соблюдают всегда. Иерархия иерархией, но способности со счетов сбрасывать нельзя.
Расточительство получается.
Разумеется, что любой китайский менеджер должен быть дипломатом, без гибкости здесь пропадешь – сожрут как сверху, так и сбоку и снизу, стоит только остаться без союзников.
И что примечательно – от нескольких человек я слышал одну и ту же фразу: «Все решения я принимаю, только когда я спокоен». Это они так хвалят себя.
А самые крутые китайцы, наверное, говорят о себе так: «Я спокоен всегда и не расстанусь со своим спокойствием даже сидя на раскаленной сковороде!»
Китайцы никогда не возьмутся за решение неразрешимых задач, но если уж взялись, будут трудиться сообща и очень усердно, причем руководитель будет неусыпно бдить, контролируя каждый шаг своих подчиненных, но при этом делать вид, что полностью им доверяет. Лучший контроль – незаметный контроль!
Китайцы помогают коллегам, причем очень часто делают это бескорыстно. Не милосердия ради, а всего лишь из желания сохранить пресловутое «лицо». Коллег можно ненавидеть, можно желать им всего наихудшего, но отказать «своему» в помощи – невозможно.
Окружающих лучше не критиковать, а вот себя – обязательно. Как говорится – «не покаешься – не спасешься».
Позволю себе привести несколько правил, которыми должен руководствоваться каждый китайский руководитель. Надеюсь, что я сформулировал их верно.
Правило первое – хорошая психологическая обстановка в коллективе важнее всего! Отсюда вывод – от плохих людей надо избавляться.
Правило второе – не берись за то, что нельзя сделать!
Правило третье – учитывай способности своих подчиненных и требуй от них соразмерно!
Правило четвертое – развивай инициативу подчиненных, не забывая направлять ее в нужное русло!
Правило пятое – совершенствуйся, совершенствуйся и совершенствуйся!
Вот, пожалуй, и все.
С уважением,
Денис Никитин
P.S. Тематический отрывок из «Суждений и бесед» Конфуция:
«Фань Чи спросил о знании.
Учитель ответил:
– Это значит знать людей.
Фань Чи не понял.
Учитель сказал:
– Выдвигать людей прямых и отстранять людей лживых, и тогда лживые люди смогут стать прямыми.
Фань Чи ушел, но, встретив Цзы-ся, сказал:
– Я только что видел учителя и спросил его о знании.
Учитель сказал:
– Выдвигать людей прямых и отстранять людей лживых, и тогда лживые люди смогут стать прямыми.
– Что это значит?
Цзы-ся сказал:
– О, как глубоки эти слова!..»[37]
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: После Мао поговорим о дао.
Здравствуй, Вова!
Не спеши пугаться – я не собираюсь грузить тебя рассуждениями на тему вроде «Что такое истинное дао?» или «Заключено ли дао в нас или все мы – частицы одного дао?», обсуждать трактовки Вселенской Пустоты и тому подобное.
Также я не хочу объяснять тебе, что «дао» в переводе означает «путь», и философствовать на тему «Дороги, которые мы выбираем», тем более что лучше старика О. Генри по этому вопросу не выступить.
Просто предложу тебе, о совершенномудрый друг мой, одну даосскую притчу.
Вот она:
«В одной деревне жил небогатый крестьянин, и была у него лошадь.
Однажды эта лошадь сбежала.
Жители деревни, узнав об этом, поспешили выразить крестьянину свои соболезнования по поводу постигшего его несчастья.
Однако крестьянин не выглядел расстроенным.
На сочувствующие речи соседей он ответил:
– Возможно.
И больше ничего не добавил.
На следующий день лошадь вернулась к хозяину. Да не просто вернулась, а привела за собой шесть диких лошадей!
Разумеется, соседи снова пришли к крестьянину, чтобы поздравить его с такой большой удачей.
Крестьянин выслушал их речи и ответил так же, как и вчера. Он сказал:
– Возможно.
На другой день сын крестьянина взялся объезжать необъезженных лошадей. Стоило ему взобраться на первую из них, как он тут же был сброшен ею на землю! Да так неудачно упал, что сломал ногу.
Снова пришли к крестьянину жители деревни и снова принялись сочувствовать ему.
Выслушал их крестьянин и сказал:
– Возможно.
Удивились люди такому ответу и разошлись по домам.
На следующий день в деревню нагрянули чиновники, ведающие набором молодых людей в армию императора. Многих забрали они, но сын крестьянина избежал этой печальной участи – так как из-за ноги он не мог ходить, чиновники оставили его дома.
Когда же соседи вновь навестили крестьянина, чтобы выразить свое удивление по поводу того, как беда обернулось для него радостью, он сказал им все то же:
– Возможно».
Пока,
Твой друг Денис
P. S . Сам понимаешь – ограничиться одной притчей я не в силах.
Итак, внимай!
Пять энергий олицетворены деревом, что служит топливом огню, который, догорев, оставляет после себя пепел, что превращается в землю, в недрах которой находится металл, на поверхности которого в виде росы осаждается вода, питающая собой дерево.
Этот «круговорот энергий» называется «сян шэн», или «взаимное возникновение», причем китайцы рассматривают этот круговорот как взаимосвязь одновременных, а не последовательных событий, ибо одно не существует без другого, подобно тому как не может быть ян без инь.
Если «шэн» обозначить другим иероглифом, то «взаимное возникновение» станет «взаимным преодолением», согласно которому дерево в виде плуга побеждает землю, которая побеждает воду при помощи земляных плотин, вода, в свою очередь, гасит, а значит – побеждает огонь, что расплавляет, превращая в жидкость, металл, который, в свою очередь, рассекает дерево.
А ты думал…
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЭТИКЕТ, ПРИВЫЧКИ, ОСОБЕННОСТИКому: Маргарита Бром «mabro@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Заповеди.
Здравствуйте, Маргарита Борисовна!
Выношу на ваш суд заповеди, написанные мною, смиренным бескудниковским отшельником по имени Дэн, в помощь всем, кто имел счастье (или несчастье) вступить в деловые отношения с китайцами, а также тем, кто только собирается это сделать.
Заповедей всего пятнадцать.
Заповедь первая.
Знайте, что они не такие, как вы. Они мыслят иначе, они иначе смотрят на мир. Чтобы правильно их понимать, надо познать их.
Заповедь вторая.
Умейте торговаться – в Китае торг уместен всегда и всюду. Это древний красивый обычай, превратившийся в своего рода деловой ритуал. Не поторгуетесь – не договоритесь и неуважаемы будете.
Заповедь третья.
Станьте для китайца «своим», и воздастся вам сторицей!
Заповедь четвертая.
Лучше ударить китайца по физиономии, чем подпортить ему «лицо».
Заповедь пятая.
Не стоит загонять китайца в угол – возмездие будет ужасным!
Заповедь шестая.
Помните, что слабый не только должен ждать великодушия от более сильного, но и сам идти на уступки.
Заповедь седьмая.
Отриньте высокомерие и будете вознаграждены.
Заповедь восьмая.
Не забывайте ни на миг, что китайцы – существа коллективные, и против коллектива никогда и ни за что не пойдут!
Заповедь девятая.
Учтите, что все важные решения принимаются только высшим руководством компании.
Заповедь десятая.
Не обольщайтесь, уповая на китайские законы, и не ищите правды в китайском суде. Договаривайтесь, договаривайтесь и договаривайтесь!
Заповедь одиннадцатая.
Умейте отделять ложь от правды, ибо китайцы – великие выдумщики.
Заповедь двенадцатая.
Всегда храните самообладание, главное – это спокойствие, одно только спокойствие, и ничего, кроме спокойствия.
Заповедь тринадцатая.
Никогда не спешите и будете счастливы!
Заповедь четырнадцатая.
Дойдя до последних рубежей – стойте на них несокрушимо!
Заповедь пятнадцатая.
На упрямство отвечайте выдержкой и настойчивостью. Капля камень точит.
Надеюсь, что вам, Маргарита Борисовна, понравилось…
Ваш Дэн, смиренный бескудниковский отшельник.
P.S. А вот слова мудреца, гармонично дополняющие мои заповеди:
«Кун-цзы сказал:
– Благородный муж думает о девяти вещах: о том, чтобы видеть ясно; о том, чтобы слышать четко; о том, чтобы его лицо было приветливым; о том, чтобы его поступки были почтительными; о том, чтобы его речь была искренней; о том, чтобы его действия были осторожными; о необходимости спрашивать других, когда появляются сомнения; о необходимости помнить о последствиях своего гнева; о необходимости помнить о справедливости, когда есть возможность извлечь пользу»[38].
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Дети.
Привет, Викусик!
Из-за перенаселения современная китайская семья может иметь только одного ребенка. Согласно закону. За «сверхплановых» детей семья должна заплатить большой штраф. Китайцы, разумеется, никаких штрафов платить не хотят и прячут своих детей в деревнях у родственников. Если, конечно, есть родственники в какой-нибудь глухой китайской деревушке.
Но здесь же все сходят с ума по мальчикам, поэтому если первой родилась девочка, то через четыре года закон разрешает родить еще одного ребенка. Последнего.
Получился мальчик? Превосходно!
Опять девочка? Все, баста! Больше никаких попыток!
Вот и получается так, что вследствие подобной демографической политики на каждую сотню девочек приходится сто тридцать мальчиков. Данные официальные.
В итоге – молодым китаянкам повезло. В Китае катастрофически не хватает невест, а жениться все же надо… Так что здесь нарасхват все невесты – как красивые, так и не очень. Даже у очень некрасивой китайской девушки шансы на замужество велики.
Вот так-то. Наблюдал на открытой террасе ресторана, что напротив отеля, в котором я остановился, местную свадьбу. Китайская свадьба, честно говоря, меня не впечатлила.
Гости подтягивались к воротам с роскошно упакованными коробками и букетами цветов. У ворот стоял длинный стол, на который дары и складывали. Там же бегал пожилой дядечка, который что-то черкал в блокноте и, кроме того, принимал красные конверты (должно быть, с деньгами). Как я догадался, дядечка записывал – кто именно чего и сколько подарил.
В воротах стояли жених и невеста, обменивавшиеся серией поклонов с каждым из гостей. Платье у невесты было не белым, как мы привыкли видеть, а красным, с золотым шитьем. Жених красовался в традиционном черном костюме.
Пройдя внутрь, гости организованно рассаживались за круглые столы, и, когда все наконец расселись по местам, в зал торжественно вошли жених и невеста в сопровождении свиты из пяти человек.
Они расположились за центральным столом, посидели немного (играла музыка), а затем встали и начали обходить все столы, чокаясь и выпивая с каждым из гостей.
Я уверен, что они пили воду или сок – от спиртного, да еще в таких дозах и при таких темпах, их очень скоро развезло бы.
Свадебный пир продолжался около полутора часов. Гости высидели их за столом – ни танцев, ничего другого не было.
Вернемся к детям – ты и представить не можешь, как носятся с ними здесь. Балуют. Хотя дети ничего – вменяемые. Стоит родителям чуть повысить голос – становятся паиньками.
Шумны они, правда, китайские детки, не в меру, но это так… частности.
До свидания,
Денис
P.S. «Учитель сказал:
– Кто может выйти, минуя дверь? Так почему же никто не идет по моему дао-пути?»[39]
По китайским поверьям, супружеская чета, мечтающая о сыне, должна в течение семи дней до зачатия употреблять в пищу как можно больше бобов, бананов, грибов, моркови, салата-латука, репчатого лука, огурцов, инжира и лапши и ни в коем случае не есть мяса и солений. Мясо, рыбу и соленья муж и жена должны есть в том случае, если они хотят иметь дочь.
Кому: Елизавета Кузьмичева «llizzyk@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайская сказка для взрослых.
«Товарищ пьяницы
Студент Чэ был не из очень богатой семьи, но сильно пил. Бывало, если на ночь не осушит чаши три, так не может уснуть. Поэтому винный кувшин у его постели никогда не стоял пустым.
Однажды ночью он вдруг просыпается и, повернувшись на постели, слышит, как будто кто-то спит с ним рядом. Думал было, что это его же одежды свалились и накрыли его. Пощупал – нет, тут что-то такое шероховатое, словно трава, вроде кошки, но побольше. Зажег свечу – лис! Напился пьяным и лежит, как пес. Посмотрел в свой кувшин – пусто! И сказал, улыбаясь:
– Это, значит, мой товарищ по пьянству!
Не решился будить лиса, накрыл его своей одеждой, положил на нее руку и лег спать; однако оставил гореть свечу, чтобы посмотреть, как она будет менять свой вид. В полночь лиса потянулась, зевнула… Чэ засмеялся и сказал:
– Чудесно, знаете, вы спали!
Снял одежды со спящей лисы, посмотрел – оказывается, на ее месте – красивый молодой ученый в парадной шапке… Поднялся и поклонился студенту, благодаря его за то, что он был так великодушен и не убил его.
– Я безумно люблю это рисовое зелье, – сказал ему Чэ, – и люди считают меня дуралеем. Вы же теперь мой Бао Шу[40]. Если я не внушаю вам недоверия, то будьте моим дорогим другом по винному добру.
Втащил нового друга на кровать и стал опять с ним спать, приговаривая: «Приходи почаще. Не стесняйся!» Лис согласился…
Когда Чэ проснулся, лис уже ушел. И вот он приготовил полный жбан отличного вина и затем стал ждать приятеля. Вечером тот и в самом деле пришел. Сели колени к коленям и стали весело пить. Лис пил много, сыпал отличными прибаутками, острил. Чэ выражал свое огорчение, что столь поздно обрел себе такого друга, а лис говорил ему:
– Уже столько раз я пил у тебя чудесное вино. Чем, скажи, отблагодарить тебя за радушие?
– Об удовольствии, доставленном тебе каким-нибудь кувшином вина, стоит ли давать себе труд толковать? – обрывал его студент.
– Пусть будет по-твоему, – соглашался лис. – Однако сам-то ты – бедный студент, и достать тебе этих, как говорится, «денег на посохе»[41] нелегко, даже очень нелегко. Надо будет придумать тебе средства к пьянству.
На следующий вечер он пришел и говорит студенту:
– Вот что, брат, в трех верстах отсюда у дороги валяется серебро. Иди скорее и забери.
Чэ побежал туда рано утром и действительно нашел две ланы[42]. Сейчас же он купил отличных закусок к предстоящей ночной выпивке. Лис опять указал ему, что за его же двором в яме лежит клад, который стоит вскрыть, и действительно Чэ нашел там меди на сотни лан, нашел и говорит:
– Есть здесь в мошне, есть, говорю, в самом деле! Брось горевать, будто вина не купить.
– Неправда, – говорит лис. – Разве долго будет держаться вода в колее? Нет, надо опять что-нибудь придумать.
Через некоторое время лис опять говорит студенту:
– На рынке сейчас очень недорого можно купить подсолнухи. За этот драгоценный товар следовало бы держаться, на нем выедешь.
Чэ так и сделал: накупил подсолнухов, пудов сорок. Все смеялись над ним и ругались. Однако в скором времени наступила большая засуха. И пшеница и бобы посохли. Можно было сажать только подсолнухи. Чэ продал свой запас вдесятеро дороже против своей цены и сразу же стал богатеть. Купил и засеял огромное поле тучной земли, но каждый раз спрашивал лиса, что сеять. Сеял пшеницу – был урожай пшеницы, сеял просо – удавалось просо. Спрашивал он у лиса также и о том, когда сажать: раньше или позднее. Как тот решал, так он и делал.
Лис с каждым днем все более и более привязывался к семье Чэ. Называл его жену золовкой, а на сына их смотрел как на своего родного, но когда Чэ умер, лис больше уже не появлялся»[43].
P.S. Лиса осторожна и недоверчива, хитра и лицемерна.
Ее мясо и внутренности обладают целебными свойствами – помогают при отравлениях, лихорадке, истерии…
Лисья кровь помогает сохранить разум в состоянии опьянения.
Лиса – долгожитель, живет тысячу лет.
Девятихвостая белая лисица, жившая в горе Ту, явилась легендарному китайскому императору Юю, и он женился на ней.
Небесная лисица имеет девять хвостов и золотистую шерсть, она может проникать в тайны мироздания.
Лиса любит вмешиваться в человеческую жизнь. Она обольщает, губит, помогает, наказывает, дарит радость и богатство… Все зависит от обстоятельств.
Лиса по-своему справедлива. Ох уж это непостижимое «по-своему»!
Лиса – мастер наваждений.
Лиса непостижима в своих поступках, но это только на первый взгляд.
И самое главное – чем больше я узнаю китайцев, тем больше ассоциируются они у меня со сказочными лисами-оборотнями. Просто поразительное сходство!
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Подарки, и не только.
Здравствуй, Вова!
Я всю жизнь считал, что дарить подарки – приятное занятие (или тяжкая обязанность, в зависимости от того, кому ты их даришь!).
В Китае я понял: дарить подарки – это целая наука, которую дотошные и склонные к самосовершенствованию китайцы возвели в ранг искусства.
Нет, некоторое сходство с нами есть – дарение острых предметов и в Китае считается дурным предзнаменованием. Предвещает ссору дарителя с тем, кому он острые предметы подарил.
Но хуже всего подарить кому-то четыре одинаковых предмета. Четыре – число смерти, поэтому лучше попросту сказать китайцу: «Чтоб ты сдох!» Проще выйдет.
Гораздо лучше тряхнуть мошной и подарить не четыре, а восемь одинаковых предметов.
То-то будет радости! Кстати, подарив китайцу восемь… ну, скажем, пачек чая «Пуэр», например, можно получить парочку этих самых пачек от него обратно. Согласись, что подобный жест любого европейца поставит в тупик. Как это понимать? «Мне достаточно и шести!» или «Такого барахла у меня у самого навалом, так что получите возврат!»?
Совсем не так! Дело в том, что «восемь» – число счастливое, и «осчастливленный» вами китаец вежливо решил поделиться частью удачи со своим благодетелем, вернув вам часть подарка.
И не надо теряться, если китаец решительно возвращает вам ваш подарок. Не отнекивается нехотя, а именно «решительно возвращает», даже заявляя при этом нечто вроде: «Как вы могли подумать, что у меня дома нет такой вазочки!» или еще что-либо в том же духе. Он просто хранит свое «лицо», давая вам понять, что он человек обеспеченный, и даже очень, и к тому же не жадный. Вообще у китайцев совершенно нормальным, и чуть ли не обязательным, считается отказываться два-три раза от подарка, прежде чем принять его. В свою очередь, даритель должен вопить о ничтожности своего подарка и о том, что он сильно огорчится, если подарок не будет принят.
И такова уж «загадочная китайская душа», что дорогой подарок, упакованный в белую обертку, только расстроит китайца, так как белый (и черный тоже) – цвет траура. Лучше подарить какую-нибудь безделушку, но, непременно завернутую в красную бумагу и перевязанную золотой лентой. Китайцы, зачастую придающие условностям значения больше, чем сути, будут рады такому презенту – ведь красный и золотой цвета предвещают удачу.
Короче говоря, в Китае самому подарку отведено последнее место. Гораздо важнее то, как он упакован, как его преподносят, какие слова говорят при этом…
Ритуал, понимаешь… Древний обычай.
Кстати говоря, от угощения в гостях тоже принято отказываться несколько раз подряд, чтобы не прослыть жадиной. Хозяева должны всячески занижать качество поданного угощения, а гости – спорить с ними и восхвалять угощение.
Обедая в гостях, китаец напоследок непременно оставит немного еды на тарелке, чтобы показать хозяевам, что он наелся досыта. Если же тарелка гостя по окончании обеда оказалась совершенно пустой, то она воспринимается хозяевами как укор – не накормили, мол, досыта.
Такие вот традиции.
Пока,
Денис
P.S. Одного понять не могу – кому пришло в голову включить громкое рыгание за столом в местный перечень хороших манер? Аппетит (у меня, разумеется) отбивает начисто! Разве не лучше просто сказать: «Спасибо, было очень вкусно»? Хоть убей – не могу поверить, чтобы старина Конфуций вел себя подобным образом!
Вспомнилось к месту:
«Учитель сказал:
– Если в человеке естественность превосходит воспитанность, он подобен деревенщине. Если же воспитанность превосходит естественность, он подобен ученому-книжнику. После того как воспитанность и естественность в человеке уравновесят друг друга, он становится благородным мужем»[44].
Хорошо хоть рыгают, а не… Ладно, замнем эту тему. В следующем письме расскажу тебе еще немного о местных приличиях.
Совершенствуйся, друг мой! Рано или поздно станешь «благородным мужем».
Кому: Александр Никитин «nikitinal@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: На перекрестках местных улиц...
Здравствуйте, родители!
Побывав в нескольких крупных, таких как Пекин и Шанхай, и множестве небольших городов Китая, возьму на себя смелость утверждать, что наша поговорка «в тесноте, да не в обиде» как нельзя лучше подходит для характеристики… нет, лучше так – подходит в качестве главного принципа китайского бытия.
Представьте себе – шумная на вид толпа китайцев потрясающе миролюбива и спокойна. Очень редко приходилось мне быть свидетелем «свежевспыхнувших» уличных ссор.
И смотрят они друг на друга хоть и равнодушно, но без неприязни.
И не огрызаются, если их случайно заденешь.
Снова в действии правило «золотой середины» – будь урановешенным и терпимым к ближнему.
Небывалый случай – если автомобиль сломался на дороге, то пешеходы по собственному почину помогут водителю откатить его к обочине. Не водители стоящих позади автомобилей, которым сломавшийся преградил путь, а обычные пешеходы.
Да, китайцев надо приучать уступать места старушкам в транспорте (как, впрочем, и нас), но упавшего на асфальт они равнодушно обходить не станут – отнесут в тень и сдадут на руки полицейскому. Правда, тех, кто сладко спит на обочине или на скамейке, тормошить не станут – устал человек, пусть отдыхает.
В Китае до чертиков всяческих тележек, управляемых «одной человеческой силой». Тележки большей частью заслуженные, старые. Колеса часто ломаются, в результате тележки опрокидываются, а груз рассыпается. Был свидетелем таких происшествий раз десять, и всегда окружающие помогали собрать поклажу и, если можно, приладить колесо на место.
При наблюдении за поведением китайцев, впечатление создается противоречивое.
Хватает всякого – и хорошего и плохого.
С одной стороны, вроде предупредительно относятся друг к другу, а стоить вспомнить, как толкались китайцы при посадке в поезд на Центральном пекинском вокзале…
И не хочешь, а вспомнишь инь и ян – взаимосвязанные противоположные начала.
У меня, как всегда, все в порядке.
Целую крепко,
Ваш Денис
Кому: Маргарита Бром «mabro@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Кадровая политика.
Здравствуйте, Маргарита Борисовна!
«Чжуан Гун, став управляющим в семье Цзи, спросил о сущности правления.
Учитель ответил:
– Будь примером для тех, кто служит, прощай мелкие промахи, выдвигай талантливых.
Чжуан Гун спросил:
– А как распознать талантливых и выдвигать их?
Учитель ответил:
– Выдвигай тех, кого знаешь. А если кого и не знаешь, то разве люди смогут их скрыть?»[45]
«Использовать древность во благо современности» велел китайцам Мао Цзэдун.
«Не важно, какого цвета кошка, белого или черного, важно, чтобы она ловила мышей», – сказал Дэн Сяопин.
Два этих высказывания руководителей Китая учат, что во всем, в том числе и в кадровой политике, надлежит поступать по-конфуциански прагматично – что выгодно и эффективно, то хорошо и правильно.
Добавить нечего.
С уважением,
Денис Никитин
Кому: Елизавета Кузьмичева «llizzyk@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайская сказка для Алисы.
Был у одного торговца тканями ученик, старательный, но глупый. Все он делал не так, как надо. Однажды, после очередного промаха ученика, торговец сказал ему:
– Впредь, когда решишь что-нибудь сделать, вначале подумай, и только потом действуй. И заруби себе на носу: увидишь несделанное дело – сделай его, а увидишь несъеденное кушанье – съешь его, не зевай! Будешь поступать так – станешь примером для других.
Запомнил ученик слова хозяина.
Однажды хозяин ушел куда-то, а ученик начал убираться в лавке и вдруг увидел доску, на которой торговец мелом записывал долги своих покупателей, а на жертвенном столике перед алтарем предков – еду и вино. Вспомнив поучения хозяина, ученик не раздумывая, стер все записи с долговой доски, после чего съел кушанья и выпил вино.
Вернулся хозяин и увидел, что долговая доска чиста, а жертвенный столик пуст. Удивился он и спросил ученика:
– Куда ты убрал подношения богу?
– Я съел их, хозяин, – спокойно ответил ученик.
– Как ты посмел?! – рассердился торговец.
– Так вы же сами говорили: «Увидишь несъеденное кушанье – съешь его, не зевай!» – ответил ученик.
Ничего не смог ответить на это хозяин, но тут взгляд упал на чистую долговую доску и он снова осерчал:
– Какой олух стер мои записи?!
– Это я стер их, – все так же спокойно ответил ученик. – Ведь вы сами сказали мне: «Увидишь несделанное дело – сделай его!» Эта доска висела нечищенной не один день, вот я и почистил ее.
Торговец чуть не лопнул от злости:
– Болван! – заорал он. – Дуралей! За что ни возьмешься, все испортишь! Голова у тебя совсем не соображает! Да я во сне соображаю лучше, чем ты наяву!
Ученик и эти слова запомнил.
На следующий день около полудня, когда торговец спал, один из его друзей прислал ему приглашение на обед. Ученик принял у посыльного письмо и отправился в хозяйскую спальню, где дважды поднес письмо к лицу торговца. Тот никак не отреагировал. Ученик положил приглашение на грудь хозяину и тихо вышел из спальни.
Проснулся хозяин, увидел приглашение, прочел его и позвал ученика:
– Почему ты меня не разбудил, черепаший сын?! – спросил торговец.
– Но вы же сами говорили, что во сне соображаете лучше, чем я наяву! – отвечал как ни в чем не бывало ученик. – Когда вы спали, я дважды показал вам это приглашение, как только получил его, но вы продолжали крепко спать. Так в чем же моя вина?
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Эпистолярно-письменное.
Здравствуй, Вова!
Настала пора написать тебе о письмах. Точнее – о правилах китайской переписки.
Не секрет, что китайцы традиционно придают огромное значение этикету, ведь, по их мнению, этикет является главной составляющей их поведения. Дружелюбие, готовность помочь ближнему, терпимость, сдержанность, такт и учтивость – весь этот набор конфуцианских добродетелей способствует утверждению гармонии в обществе и делает правильное «лицо», этот фетиш китайцев.
Мало быть внимательными друг к другу, поздравлять с праздниками, выражать сочувствие, интересоваться новостями. Надо еще уметь правильно, то есть красиво и, на мой взгляд, выспренно, выражать свои мысли.
Школьный товарищ отца именуется в письмах «Драгоценным мудрейшим дядюшкой», а если более официально, то «Достойнейшим старшим, чья мудрость подобна жемчужине».
Коллега по работе, с которым вы дружите уже не первый год, – «Почтенным господином таким-то».
Подруга сестры – «Милосердной госпожой».
Даже младшего братишку надо в письме величать прилично. Как минимум – «Уважаемым господином».
Что китайцы думают о собеседнике, всегда останется «тайной за семью печатями». Они умеют при любых обстоятельствах оставаться изысканно-вежливыми, именуя даже самых недостойных «уважаемыми господами» или «дорогими друзьями» на худой конец.
Цветистые обороты и подчеркнуто учтивые выражения – вот отличительные особенности китайской речи, как устной, так и письменной.
Позволю себе каламбурчик – не только цветистость стиля имеет значение, но и цвет бумаги, на котором написано послание. Например, в знак чистосердечия и отсутствия дурных помыслов, искреннего или нет, это не столь уж и важно, для письма обычно выбирается красная бумага, так как по местным понятиям красный цвет, цвет огня, символизирует чистоту помыслов и поступков, страсть, силу, честность, милосердие, любовь и все, что делается от чистого сердца.
А вот на желтой бумаге китайцы предпочитают писем не писать. Долгие века желтый считался императорским цветом и был «во всех ипостасях» запрещен для использования людьми, не принадлежащими к императорской семье. Дерзнувших нарушить эту установку карали как за святотатство.
В качестве доказательства искренности дружеских чувств китайцы могут приложить к посланию (приглашению или поздравлению) какой-нибудь небольшой подарок. Оно и верно – дела говорят лучше всяких слов.
Разумеется, ответного подарка долго ждать не приходилось.
Вот как бы выглядела наша с тобой переписка, будь мы образованными китайцами.
Я бы написал:
«Достопочтенный господин Во!
Пребывая в долгой, иссушающей душу, разлуке с вами, я постоянно вспоминаю о вас.
Вот и сегодня, проходя по рынку в Гуанчжоу, я приобрел для вас одну безделицу – вырезанную из яшмы фигурку старца, восседающего на лошади.
Примите же этот мой скромный дар в знак моего безграничного восхищения вашей мудростью и как напоминание о том, что в далеком Китае у вас есть преданный друг, пребывающий в полном благополучии.
Да живите в менее беспокойные времена.
Ваш Дэн».
А ты бы ответил так:
«Глубокоуважаемый друг мой Дэн, являющийся примером для подражания.
Вы оказали мне, недостойному, огромную честь, вспоминая обо мне во время путешествия и утруждая себя хлопотами по пересылке подарка.
Радость моя от вашего дара безгранична, так же, как безгранична ваша доброта.
Прошу вас оказать мне честь и принять от меня дар моей признательности – карманный механический фонарик.
Льщу себе мыслью, что эта безделица пригодится вам во время путешествия или позже.
Дела мои идут хорошо, и лишь только разлука с вами доставляет огорчение.
Да пребудет с вами благословение Неба.
Ваш Во».
Ну как, проникся?
Кстати, и в наши дни многие китайцы все еще прибегают к услугам профессиональных писарей. Даже образованные, умеющие читать и писать. Дело в том, что профессионал напишет письмо каллиграфическим почерком и украсит его красивым орнаментом.
А вот тебе цитата из «Суждений и бесед». На тему: «Будь проще…».
«Цзы Лу спросил:
– Когда услышу о деле, которое надо исполнить, следует ли мне немедленно исполнять?
Учитель ответил:
– У тебя живы отец и старшие братья, как же можно тебе немедленно исполнять то, что услышишь?
Жань Ю спросил:
– Когда услышу о деле, которое надо исполнить, следует ли мне немедленно исполнять?
Учитель ответил:
– Как услышишь, тут же исполняй.
Тогда Гунси Хуа спросил:
– Когда Цзы Лу задал вопрос, вы ему сказали, что еще живы отец и старшие братья. Когда же Жань Ю задал вопрос, вы ему сказали, чтобы он исполнял, как только услышит. Я в недоумении и прошу разъяснений.
Учитель ответил:
– Ю трусоват, поэтому я его подбадриваю, а у Цзы Лу – храбрости на двоих, поэтому я его сдерживаю»[46].
Пока.
Твой друг Денис
P.S. Информация к размышлению: китайские философы считали, что существует четыре яда, которые отравляют жизнь человека: гнев, страх, самомнение, жалость к себе.
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: «Книга перемен».
Привет, Викусик!
«Учитель сказал:
– Если бы мне прибавили несколько лет жизни, то я имел бы возможность в пятьдесят лет изучать “Книгу перемен” и, возможно, избежал бы больших ошибок»[47].
Некоторые считают «Ицзин» («Книгу перемен») древнейшей книгой мира.
«Ицзин» – не просто гадательная книга, «Ицзин» – куда более глубокая книга, мудрая и познавательная.
А еще здесь верят, что эта книга приносит удачу.
«Ицзин» возникла в Китае более четырех тысяч лет назад. Говорят, что ее автор, легендарный китайский император Фу Си, задался целью выправить отношения мужчины и женщины, родителей и детей, человека и общества и создал эту книгу.
Основа «Ицзин» – триграммы, именуемые «ба гуа». Их всего восемь.
Триграмма, состоящая из трех сплошных черт, называется «ян» (световая, или «да», утверждение), а те из триграмм, что содержат две сплошные черты, – преимущественно «ян». Триграмма, состоящая из трех прерванных посередине линий, называется «инь» (теневая, или «нет», отрицание), а триграммы, содержащие две прерывающиеся посередине линии, – преимущественно «инь».
Две триграммы образуют гексаграмму. Поскольку триграмм восемь, то гексаграмм, соответственно, – шестьдесят четыре. Гексаграммы также могут представлять как начало «ян», так и начало «инь», в зависимости от количества в них сплошных или прерывающихся посередине черт. Каждая гексаграмма для большего удобства имеет свое название и номер. Нечетные гексаграммы считаются гексаграммами «ян», четные «инь».
Каждая гексаграмма обозначает ту или иную жизненную ситуацию, описываемую в связанном с гексаграммой предсказании. Предсказание состоит из двух частей – суждения и отражения.
Суждение является чем-то вроде доброго совета, облеченного в форму афоризма, вопроса или утверждения.
Отражение, названное так из-за того, что, будучи ответом на вопрос или толкованием ситуации, обычно является обратным отображением суждения.
Моя любимая гексаграмма имеет двадцать шестой номер. Она называется «да чу» – «воспитание великим».
А вот ее трактовка: «Воспитание великим. Благоприятна стойкость. Кормись не только от своего дома. Счастье. Благоприятен брод через великую реку. Не бойся выйти за рамки и совершить действие, которое шокирует окружающих. И тогда обстоятельства изменятся к лучшему».
В наши дни распространен «упрощенный» метод гадания по «Книге перемен», для которого нужно всего три монеты.
Расскажу о нем как о примере китайского практицизма.
Сначала нужно задать (можно про себя, в смысле – в уме) вопрос, на который нужно получить ответ.
Затем следует шесть раз подбросить три монеты, чтобы получить шесть черт, и составить гексаграмму. Принцип таков – если большинство (или все) монет легли вверх «орлом», то это – сплошная черта. Если – «решкой», то, соответственно, прерванная посередине. Черты следует располагать одну над другой, начиная снизу.
И напоследок надо найти гексаграмму и прочитать соответствующий ее номеру ответ.
Можно обойтись и одной монеткой. Выпал «орел» – рисуем сплошную черту, выпала «решка» – прерванную посередине.
В приложении ты найдешь таблицу с номерами гексаграмм и толкования.
Но помни – «спрашивай, да не переспрашивай», а то добра не будет.
Целую,
Денис
P.S. Однажды к одному мудрецу-отшельнику пришел странник и, поприветствовав его, попросил наставления.
– Ведомо мне, что владеет твоими помыслами и лишает тебя радости бытия, – внимательно посмотрев на гостя, сказал отшельник. – Всю свою жизнь посвятил ты поискам совершенства в людях и, так и не найдя его, не можешь обрести душевный покой.
– Ты прав, о, мудрейший, – ответил, вздыхая, странник. – Я действительно всю свою жизнь ищу совершенного человека, мужчину или женщину, но, увы, так никого и не нашел…
– Я знаю лекарство от твоей болезни, – продолжил отшельник. – В общении с каждым из людей ты должен искать лишь то, что тебе по душе, и ничего более, дополняя качества одного свойствами другого и чертами третьего. Тогда в дюжине мужчин ты сможешь обрести хорошего, надежного друга, а в дюжине женщин – великую любовь.
БАНЯХорош Китай при ясной погоде, а в пасмурный день – не очень.
Мелкий занудный дождь зарядил с самого утра, когда еще и рассвести толком-то не успело.
Я подошел к окну и вгляделся в туманную хмарь, сквозь которую едва-едва проступали причудливые очертания небоскребов.
Вспомнилось слышанное в детстве:
С добрым утром, тетя Хая, а-я-яй.Вам посылка из Шанхая, а-я-яй.А в посылке два лимона, а-я-яй, —Вам привет от Соломона, а-я-яй.Шанхай, город причудливых небоскребов, то приталенных, то неестественно изогнутых. Чего только стоит самая высокая в Азии телевизионная башня с двумя огромными прозрачными шарами, расположенными один над другим.
Шанхай – столица восточной, приморской части страны, которая вся покрыта особыми экономическими зонами.
В позапрошлом веке Шанхай выторговала у китайского императора для себя иностранная коалиция во главе с Англией в результате так называемой «опиумной войны». До этого китайские императоры иностранцев к себе в Поднебесную ни торговать, ни проповедовать не пускали, для общения с «заморскими чертями» был выделен только «плацдарм» на месте нынешнего Гуаньчжоу.
Тогда-то Шанхай и стал впервые зоной международной торговли.
До прихода англичан, французов и прочих иностранцев здесь и города как такового не было, так – рыбачья деревенька, которую иностранное присутствие к двадцатым годам прошлого столетия превратило в «азиатский Париж», со всеми необходимыми атрибутами: шикарными казино, ресторанами, магазинами и, конечно же, – публичными домами.
Затем Шанхай захватили японцы, которых спустя недолгое время выбили китайцы, ну а потом случилась революция, и «азиатский Париж» пришел в полное запустение.
В наши дни Шанхай возрождается, и возрождается «семимильными шагами».
Вчера я приехал на поезде (ничего общего с первым железнодорожным опытом – сидячий вагон для иностранцев напоминал салон самолета, а услужливые «стюардессы» в форменной одежде – генералов какой-нибудь банановой армии) в город Шанхай, наскоро поужинал в ресторане при отеле и завалился спать, чтобы с первыми лучами солнца отправиться на прогулку по второму, после Пекина, городу Китая.
Интересно было сравнить впечатления, и первое я уже получил – встретивший меня дождем Шанхай явно проигрывал солнечному Пекину.
– Трус не играет в туриста! – вслух сказал я, пытаясь взять себя в руки.
Черт с ними, с небоскребами, можно просто пройтись по набережной.
По набережной в такую противную погоду?
А почему бы и нет?
Я побрился, принял душ, оделся, после недолгих колебаний прихватил фотоаппарат и поспешил на улицу, не забыв получить на ресепшн прокатный зонт с логотипом отеля, больше смахивающим на герб средневекового английского города…
Бесчисленное количество самых разномастных харчевен тянулось в обе стороны от отеля. Желание позавтракать «по-шанхайски» заставило меня выбрать один из них и как следует подкрепиться жареным карпом и рисовыми блинчиками с начинкой из морепродуктов. Хотя, может быть, это была свинина со вкусом рыбы, утверждать не возьмусь. Скажу лишь одно – все было вкусно.
Взяв себя в руки, я по выходе из ресторана направился не к отелю, а в противоположную сторону – знакомиться с городом. Правда, шагов через десять пошел на компромисс с собой и остановил такси.
– Юйфосы! – сказал я водителю, стараясь правильно интонировать слоги. Пора бы уже – не первую неделю живу в Китае.
Водитель покивал круглой головой и повез меня к главной достопримечательности Шанхая – храму нефритового Будды...
Храм нефритового Будды оказался пагодой с большим внутренним двором, где стояли жаровни с благовониями. Внутренние помещения храма были уставлены золотыми и каменными фигурами, одна внушительнее другой. Несколько монахов расхаживали по храму и стучали колотушками по доскам, отпугивая злых духов…
Храм как храм. Ничего особенного…
Затем я для полноты впечатлений прошелся пешком по торговой артерии Шанхая – улице Нанкин Лу. Желания покупать что-нибудь у меня не было, по Нанкин Лу я гулял исключительно по долгу туриста. Требовалось составить программу на дальнейшее, но…
В дождь осматривать красивый парк, именуемый «Садом радости», откровенно ломало.
Столь же сильно ломало забираться на смотровую площадку местной телебашни, чтобы разглядывать оттуда свинцовые тучи где-то внизу.
А о том, чтобы совершить на рикше «захватывающее дух путешествие по трущобам Шанхая, и речи быть не могло – что я там в дождь увижу? Грязь и слякоть?
Навстречу мне выскочил китаец с транспарантом, предлагавшим прогулки по реке, но это невинное предложение только лишь ужаснуло меня. Дождь и туман не вызывают желания совершить речную прогулку...
Я вяло оглядывался по сторонам, прикидывая, не стоит ли мне вернуться в отель и завалиться спать впрок, как вдруг мое внимание привлекла весьма симпатичная китаянка в длинном, до пят, национальном платье (конечно же – красном).
Девушка стояла у входа в весьма помпезное здание, фронтон которого был украшен скульптурами псевдоантичного вида. Я без труда опознал лишь Нептуна, и то по трезубцу.
– Миста! Миста! – заверещала красотка, едва встретившись со мною взглядом. – Вэликам ту сан на! Пилисе! Пилисе!
Я уже приноровился к местному английскому, на котором «миста», как нетрудно догадаться, означает «мистер», «вэликам» – «вэлкам», «пилисе» – «плиз», но вот слова «сан на» мне еще не доводилось слышать.
«Должно быть “санни”, – подумал я. – Интересно – чего у них там может быть солнечного?»
Девушка манила меня рукой и повторяла: «Вэликам ту сан на! Пилисе!»
Дом производил впечатление клуба, довольно-таки респектабельного.
Явно не публичный дом – представить, что средь бела дня кто-то рискнул зазывать в бордель в историческом центре Шанхая, было невозможно.
Улыбнувшись девушке, я толкнул тяжелую дверную створку и вошел внутрь.
Не успел я оглядеться по сторонам, как ко мне подошел китаец в белой куртке и таких же белых брюках. Выдав длинную фразу на родном языке, он жестами пригласил меня следовать за собой.
Мы прошли в следующее помещение, гораздо больше первого. Оно представляло собой круглый зал с стойкой администратора в самой середине. Вдоль стен зала тянулись зеркала и кожаные диваны.
Я вгляделся в рекламный плакат, спускавшийся с потолка в виде флага и…
И сразу же понял, что оказался в бане! «Welcome to Red Dragon’s sauna!», красовалось на плакате.
«Сан на» означало «сауна». Можно было и самому догадаться.
Девочки там стоят, кстати, всегда очень приятные.
Молодой человек с парой белых войлочных тапочек в левой руке, подвел меня к одному из диванов, дождался, пока я сяду, и в считаные мгновения стащил с моих ног кроссовки, надев взамен тапочки.
– Э-э, бой! – воскликнул я, но он уже куда-то исчез.
«А почему бы и нет? Раз уж здесь оказался… – подумал я, поднимаясь на ноги. – Для полноты впечатлений можно побывать и в китайской бане. Тем более что на улице так противно!»
Против ожидания, тапки и не думали скользить по «мраморному» полу заведения.
Я подошел к стойке и обратился к девушке, сидевшей за ней. На мою удачу, она свободно изъяснялась по-английски.
Стандартный набор услуг, поэтично названный «жемчужным удовольствием», обошелся мне почти в сотню юаней.
Я расплатился наличными и получил круглый медный жетон с неведомым иероглифом на цепочке и пластиковую карточку, оказавшуюся, как я узнал чуть позже, ключиком от персонального шкафчика.
– После того как вы разденетесь, наденьте это на шею, – сказала девушка, указывая рукой на жетон.
– Хорошо, – ответил я.
– Документы, деньги и драгоценности вы можете сдать мне…
Увидев, что я достал из кармана рубашки паспорт, девушка протянула мне большой пластиковый конверт, на котором был изображен тот же иероглиф, что и на моем жетоне.
Новый служитель провел меня в пустую раздевалку и указал на металлический шкафчик. Стоит ли упоминать, что на нем красовался все тот же иероглиф.
Раздевшись, я прошел в банный зал.
Как я понял, это была парилка, потому что бассейн находился в следующем помещении. Для сауны температура была не очень – где-то градусов восемьдесят, не больше.
В парилке на длинной деревянной скамье сидели трое китайцев, никак не отреагировавших на мое появление.
Я просидел с четверть часа в парилке, затем принял душ, после чего вдоволь поплавал в бассейне с прохладной водой, а когда вылез весь в приятной истоме, то попал в лапы очередного китайца. Именно что «в лапы», потому что этот китаец оказался массажистом. Он утащил меня в свой кабинет, так и хочется написать – «логово», где натирал меня какими-то неведомыми ароматическими солями, мял, скреб, тер, разминал, тянул, и делал все это до тех пор, пока я не впал в совершеннейшее блаженство.
Дважды повторив цикл «парилка – бассейн», я решил, что пока с меня хватит и возжелал выпить пива. Отыскал взглядом моего массажиста, который, в ожидании очередной жертвы, притаился в углу бассейна и громко сказал:
– Пицзю плиз!
– Ес, ес, ес, – закивал он и исчез.
Я думал, что он вернется с пивом, но ошибся. Массажист принес мне белый махровый халат, подождал, пока я надену его, и отвел на второй этаж, где напротив друг друга помещались бар и комната отдыха.
Комната отдыха была общей для мужчин и для женщин – помимо нескольких дремлющих на креслах-лежанках китайцев, в углу разместилась жужжащая компания китаянок, как это принято говорить, «бальзаковского» возраста. Под потолком беззвучно мерцали экранами два плазменных телевизора.
Ложиться я не стал – после всего у меня просто-напросто «горели трубы», которые я смог потушить только третьей бутылкой «Циндао», увы, но другого пива в бане не было.
Денег здесь не брали, да их у меня и не было – бармен все записывал на мой жетон. Точнее, не непосредственно на мой жетон, а к себе в блокнот после предъявления мною жетона.
Как следует отдохнув за барной стойкой, я снова поплавал в бассейне, повалялся в комнате отдыха и решил, что с меня хватит, – пора и на улицу вылезать, продолжать осмотр достопримечательностей.
Заплатив за пиво (массаж, как оказалось, входил в стоимость стандартных услуг), я покинул это чудесное, столь гостеприимное заведение.
– Вы можете снять у нас отдельный номер и остаться, сколько пожелаете, – сказала девушка на ресепшн. – У нас очень комфортабельные номера.
– К сожалению, я уже снял номер в отеле, – признался я.
Через два дня, устав от непрерывно моросящего дождя, я уехал из Шанхая, так и не побывав в «Саду радости».
Зато «Сауну Красного дракона» я посетил еще дважды. Баня оказалась весьма приятным местечком. Кроме так называемой «сауны», больше похожей на турецкие бани, здесь можно было еще и посидеть по горло в кипятке в деревянной бочке. Такая баня «по-японски» – мощная штука, особенно если после нее выпить немного виски. Любое ненастье становится нипочем.
Я решил, что если еще раз окажусь в Шанхае, то непременно остановлюсь в одном из подобных заведений (так и удобнее, и дешевле), но меня ждало горькое разочарование – в силу каких-то правил или традиций отдельные номера при банях не сдаются надолго. Максимум – до девяти часов утра следующего дня... Ну почему мир столь несовершенен?
Председатель Мао отчего-то, как я слышал, бани не уважал – любил плавать в реке.
Кому: Маргарита Бром «mabro@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Выпьем, товарищи! Выпьем за Мао! Выпьем и снова нальем!
Приветствую вас, Маргарита Борисовна!
Наконец-то добрался и до вредных привычек.
Спешу опровергнуть ваше утверждение, гласящее, что китайцы – непьющая нация.
Пьющая, да еще как пьющая, если приглядеться.
С чувством, с толком, с расстановкой… Короче говоря – все, как полагается.
Стабильно, если можно так выразиться, пьющих китайцев становится все больше – годы экспериментов Председателя Мао остались далеко позади, можно и расслабиться, вот они и расслабляются. Правда, если честно, то дело совсем не в экспериментах Великого Кормчего.
Китайское пьянство, как и все в этой великой стране, имеет под собой фундаментальную основу.
Психологическую, философскую, социальную...
Я уже не раз упоминал, что китайцы – это люди с предельно развитым общественным самосознанием. В одиночку им неуютно, некомфортно. Китайцу комфортно только в коллективе – сослуживцев, соседей по дому, товарищей по партии…
Могу с полной уверенностью заявить, что лермонтовский Печорин – не китайский персонаж. Здесь индивидуалистов нет, их «убивают» в зародыше. Любое проявление индивидуализма карается. Причем карается как отрицательное проявление индивидуализма, так и положительное. Да-да, быть или казаться лучше других, с точки зрения китайца, плохо
«Почему? – спросите вы. – Неужели из-за вечного поиска ложки дегтя в бочке меда? Вечной привычки находить что-то плохое во всем хорошем?»
Совсем не так. Все дело в пресловутом «лице», точнее, в «лицах».
Если кто-то выделяется из коллектива, делая нечто отрицательное, то некомфортно от этого только ему одному, а не всем членам этого коллектива.
А вот когда кто-то из членов коллектива выделился, совершив нечто положительное, то некомфортно становится всем остальным. И это закономерно – ведь их «лицам» наносится определенный урон. Ясное дело – дальше последует кара, точнее – возмездие со стороны «пострадавшего» общества. «Лицо» коллектива, это знаете ли, вечная ценность!
Потому-то, как парадоксально бы это ни звучало, китайцу нельзя быть хуже всех – уважать перестанут, но гораздо хуже быть лучше всех.
И еще – китайцы не любят, чтобы им завидовали. Зависть окружающих чревата разнообразными подлянками, поэтому ну ее подальше! «Не вызывай зависти!» – вбито в каждого китайца с младенчества и на всю оставшуюся жизнь.
Поэтому китайцам свойственно всячески принижать себя и свои дела, чтобы не возбуждать чувства неловкости или зависти у остальных. Бесконечно сетовать на проблемы и трудности бытия – это хорошо и сообразно.
Вернемся к алкоголю. В Китае не принято убегать от товарищей по работе домой сразу же по окончании рабочего дня. Это несообразно – по окончании рабочего дня лучше всем коллективом закатиться в какой-нибудь кабачок, чтобы развеяться… Нет поблизости кабачка? Не смешите меня, я вас умоляю! Это – Китай!
Походы по барам и ресторанам дружной компанией сослуживцев давно уже прочно укоренились в обиходе. Тем более что, напиваясь в стельку, человек показывает сослуживцам, как он несчастен, ибо больше ни в чем, кроме спиртного, не может найти утешения и отдохновения. Очень правильное поведение, надо сказать. Для китайца, естественно.
А теперь представьте, как все сотрудники компании дружно надираются рисовой водкой, а один из них (подлый ренегат!) здесь же пьет минералку… И еще косится на остальных неодобрительно – алкаши, мол. И в России, и в Китае подобных «деятелей» называют предателями и карают «по всей строгости революционного закона».
Китайцы рассуждают так – ни с того ни с сего человек пить не станет. Должна быть причина. Если человек много пьет, то, значит, жизнь его тяжела, ему приходится сталкиваться с множеством всяческих проблем и преодолевать их. По китайским меркам подобное поведение заслуживает всяческого уважения – не сдается, мол, бедняга, тянется изо всех сил. Достойный человек, однозначно – достойный! Респект и уважуха ему, а вот тому, кто не пьет и, стало быть, своей святостью чернит товарищей, – вечный позор! От таких только и жди чего-нибудь нехорошего.
С коллективом шутки плохи. Друзья раз-другой сделают оступившемуся замечание, но, если эффекта не будет, тратить чрезмерные силы на вразумление и не подумают. Зачем? Ведь сам Конфуций, когда один из учеников, Цзы Гун, спросил его о дружбе, ответил, что друга следует искренне предостерегать и наставлять, но если друг не будет слушать, то следует порвать с ним без сожаления.
– Выпьем, товарищи?
– Непременно выпьем!
– Обязательно выпьем!
– Как же не выпить? Не по-конфуциански это получится. Сам Учитель Кун в вине себя не ограничивал!
Как они, эти китайцы, умеют все обосновать, а? Мастера! Корифеи!
На этом прощаюсь с вами, Маргарита Борисовна.
До свидания.
Ваш странствующий сотрудник,
Денис Никитин
P.S. У них и в сериалах пьют только положительные герои. Страдают, переживают, надеются понапрасну, вот и бухают. Отрицательные не пьют – им злодейства творить надо, а спьяну разве толковое злодейство совершишь?
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: «Книга песен (и гимнов)».
Привет, Викусик!
Есть «Книга перемен» – «Ицзин», а есть «Книга песен (и гимнов)» – «Шицзин» («цзин» по-китайски означает «книга»). «Шицзин» – памятник древнекитайской народной поэзии, составная часть конфуцианского канона – «Пятикнижия», или, говоря по-китайски, «У-цзин». Песни, входящие в этот сборник, состоящий из четырех частей, отобрал сам Конфуций. Песни самые разные – народные песни, оды, гимны. Мне больше всего нравится вот эта:
Северный ветер дыханьем пахнул ледяным,
Снежные хлопья упали покровом густым...
Если ты любишь, если жалеешь меня,
Руку подай мне – вместе отсюда бежим.
Можем ли ныне медлить с тобою, когда,
Все приближаясь, надвинулась грозно беда?
Северный ветер... Пронзительный слышится вой —
Снежные хлопья летят над моей головой.
Если ты любишь, если жалеешь меня,
Руку подай мне – в путь мы отправимся свой.
Можем ли ныне медлить с тобою, когда,
Все приближаясь, надвинулась грозно беда?
Край этот страшный – рыжих лисиц сторона;
Признак зловещий – воронов стая черна.
Если ты любишь, если жалеешь меня,
Руку подай мне – у нас колесница одна!
Можем ли ныне медлить с тобою, когда,
Все приближаясь, надвинулась грозно беда?[48]
Целую, Денис
P.S. Для общего развития – вот что однажды сказал интеллигенции Мао Цзедун:
«Вы, интеллигенты, все дни проводите в учреждениях, хорошо питаетесь, хорошо одеваетесь, не ходите пешком, оттого и болеете. Имеющиеся у вас одежда, пища, жилище и средства передвижения – вот ваши четыре главные болезни. Если же жизненные условия сделать похуже, отправиться в низы для участия в классовой борьбе, окунуться в “четыре чистки” и борьбу “против пяти злоупотреблений”, пройти там закалку, то ваш интеллигентский облик может измениться».
В общем – будьте проще, и к вам потянутся люди!
«Пять злоупотреблений», о которых говорит Великий Кормчий, – это коррупция, бюрократизм, подкуп, неуплата налогов, недобросовестное исполнение госзаказов в частном секторе.
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Триады.
Здравствуй, Вова!
Весьма тронут твоей заботой.
Спешу заверить – во время моего путешествия никакие триады мне не угрожали.
Дело в том, что в отличие от той же коза ностры, триады «стригут» только своих соотечественников. Да и добыча я неважная – что с меня взять, кроме фотоаппарата и анализов? Тайные общества на такие мелочи не размениваются.
Поделюсь с тобой своим знанием, чтобы не путал ты «благородные триады» с обычными гопниками, которых в Китае мало. Мне, слава богу, пока не попадались.
Итак, начнем.
Традиция тайных обществ существует в Китае издавна.
Наиболее известны «Краснобровые» и «Белый лотос», уверен, что ты о них знаешь.
Первая триада появилась в семнадцатом веке. В 1644 году был свергнут последний император династии Мин и власть перешла к маньчжурской династии Цин. Сто тридцать три буддийских монаха, поклявшихся на крови восстановить династию Мин, много лет вели партизанскую войну против маньчжурских завоевателей, но потерпели поражение. В 1674 году все бойцы, за исключением пяти человек, были схвачены и преданы жестокой казни, а монастырь, служивший им пристанищем, разрушен.
Уцелевшие монахи поклялись отомстить захватчикам и провозгласили своей целью истребление маньчжуров. В качестве эмблемы своего общества они выбрали треугольник, три стороны которого символизировали небо, землю и человека – основные элементы вселенной в китайском понимании. К тому же в китайской нумерологии «тройка» традиционно покровительствует криминальной деятельности.
Вообще-то пять уцелевших монахов, известные ныне как Пять Предков, назвали свою организацию «Хун Мун», или «Общество Земли и Неба», на Западе ее знают как триаду.
Знай, что термин «триада» используется только за пределами Китая. В Китае подобные организации носят имя «Хей ше хюи», «Тайное (оно же – жестокое) общество». После победы коммунистов в 1949 году триадам пришлось несладко – счастливчики успели бежать на Тайвань и в Гонконг, а остальные были уничтожены. Великий Кормчий не жаловал конкурентов.
Штабом деятельности триад стал Гонконг.
В наши дни триады вновь распространились в Китае.
Триады интересны своими изощренными тайными ритуалами, в которые добавляются новые сложные церемонии. Сложнейшая процедура посвящения новичка может занимать до восьми часов.
Как тебе, друг мой, понравится «Прохождение через гору мечей», во время которого новичку следует медленно пройти под острыми тяжелыми мечами, висящими над самой головой, как говорится, «на соплях».
Или «Церемониал обезглавливания живой курицы», когда куриная кровь наливается в бокал, смешивается с кровью новичков, разбавляется изрядной дозой вина, после чего все присутствующие отпивают по глотку этой смеси, а опустевший бокал разбивают, показывая тем самым, какая судьба ожидает любого, кто дерзнет обмануть триаду.
Тридцать шесть присяг, которые должен принести новичок, восходят к эпохе возникновения триад. Последняя из них совершенно архаичная, гласит: «Когда я войду в ворота Хун, я буду верен и предан и обязуюсь стремиться к свержению Цин и восстановлению Мин... наша общая цель есть мщение за наших Пятерых Предков».
Реального смысла в ней – никакого, но китайцы, как ты уже знаешь, обожают дотошно, истово следовать традициям.
Секретные рукопожатия…
Как держать палочки во время еды…
Как поднимать бокал при питье…
Некоторые члены триады имеют отличительные знаки в виде татуировок (например, шанхайская триада «Шенсыбан» – «сигарета на предплечье»).
Кроме титулов члены триад также имеют номера, конечно же, не простые, а со смыслом, согласно китайской нумерологии. Лица, занимающие значительные должности в триаде, обозначаются трехзначной цифрой, начинающейся с «4», что соответствует старинной китайской легенде о том, что мир окружают четыре моря.
Главарь общества – Лидер, «сан шу», известный также как «лунг тао» (голова дракона) или «тай ло» (большой брат), носит номер 489. В сумме эти три цифры дают 21, а иероглиф 21 очень похож на знак, которым пишется слово «Хун». Кроме того, 21 – это еще и 3 (три элемента, составляющие символ триады, – небо, земля и человек), умноженное на 7 – число, весьма уважаемое китайцами.
Финансовый директор организации именуется «Веером из белой бумаги», «бак цзе син», и имеет номер 415.
Крутые боевики, мастера единоборств, называются «Красными шестами», «хунг кван», и наделены номером 426.
«Соломенная сандалия», «чо хай», с номером 426, отвечает за связь. «Фу шан чу», номер 438, в той или иной мере выполняют обязанности заместителя. «Хозяин благовоний», «хеунг чу», ведает соблюдением ритуалов.
Самый низкий ранг в триаде имеет «Боец», «сей коу джай», с номером 49.
Диапазон деятельности триад широк. Фальшивомонетничество, подделка документов, «отмывание» денег, ростовщичество, рэкет, проституция, азартные игры, нелегальная миграция, торговля оружием, наркобизнес, заказные убийства…
Как и все китайские организации, любая триада – это одна большая семья.
Главарь не только начальник своим подчиненным, но еще и «дядюшка».
Его приближенные – «старшие братья».
Разумеется, членом триады может быть только китаец. Нам с тобой туда, увы, путь заказан.
До свидания,
Денис
P.S. А вот тебе, дружище, для колорита:
«Когда члены тайной организации собирались вместе – а в последнее время это происходило чаще, чем прежде, – никто из них не знал заранее, где это произойдет. Всякий раз в другом месте, в другом помещении и в другой обстановке, и всегда приказ об общем сборе приходил за несколько часов до встречи – звонили по телефону или прибегал оборванный нищий уличный мальчишка с запиской. Ему было положено заплатить за это пятьдесят центов. Записка после прочтения сжигалась, пепел растирался между пальцами и пускался на ветер, чтобы и следа от него не осталось. Мальчишка стоял тут же и за всем этим наблюдал. Лишь однажды случилось так, что получивший записку человек забыл ее сжечь, а вместо этого положил ее в карман. Все участники следующей встречи стали свидетелями того, как на их глазах палач одним-единственным легким взмахом меча отрубил ему голову. На палаче были древнекитайские одежды: яркие, красочные, с кожаными отворотами на рукавах и металлическими пластинами на груди, на спине и на ногах, лицо его было покрыто белой краской. А манеры у него были все равно что у мандарина. Никто ни до, ни после казни не произнес ни слова… Да и к чему сожалеть о человеке, не подчинившемся приказу?» Понравилось? Кровушка застыла в жилах от ужаса? Тогда разыщи книгу немца Хайнца Г. Конзалика «Смерть и любовь в Гонконге» и наслаждайся!
P.P.S. А я в Гонконг не поеду. Не привлекает он меня почему-то.
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Развод по-китайски.
Привет, Викусик!
Хочешь узнать, как разводятся в Китае?
Раньше китайцы разводились только в суде и только при представлении разрешения на развод, выдаваемого по месту работы или в общественных комитетах.
Несколько лет назад правительство упростило процедуру, и теперь в «неосложненных» случаях можно развестись за один день.
Вроде бы «зацикленность» на семье не способствует разводам, но разводится в Китае за год чуть ли не два миллиона пар! Впрочем, и поныне развод традиционно не одобряется обществом.
Если оба супруга согласны на развод, то брак расторгается, причем время для обдумывания решения не дается. Супруги должны лично явиться в регистрационные органы и подать заявление на развод. Если регистрационные органы уверены в том, что супруги расходятся добровольно и что вопросы, касающиеся детей и раздела имущества, будут урегулированы сообща, то выдают свидетельство о разводе. Если только один партнер настаивает на разводе, может быть проведено мирное урегулирование либо иск о разводе подается напрямую в народный суд. Народный суд при рассмотрении дел о разводе обязан провести мирное урегулирование (предложить супругам примириться), но если мирное урегулирование невозможно, брак расторгается. Брак считается окончательно разрушенным, если, например, один из супругов сожительствует с новым партнером или если супруги два года живут раздельно.
Есть у китайского развода и свои особенности. Так, например, мужчина не может требовать развода во время беременности женщины и в течение года после родов, а также в течение шести месяцев после прерывания беременности. Правда, если женщина настаивает на разводе, то народный суд расторгнет брак и в эти периоды.
Финансовые вопросы при разводе решаются полюбовно или в народном суде.
Кстати, в Китае сварливость и склонность к сплетням являются юридически обоснованным поводом для развода.
До свидания,
Денис
P.S. «Учитель сказал:
Благородному мужу легко услужить, но трудно доставить ему радость. Если доставлять ему радость недолжным образом, он не будет радоваться. Но он использует людей в соответствии с их способностями. Низкому человеку трудно услужить, но легко доставить ему радость. Если доставлять ему радость недолжным образом, он все равно будет радоваться. Когда он использует людей, он хочет, чтобы они были пригодны ко всему»[49].
Кому: Александр Никитин «nikitinal@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Ученье – свет…
Приветствую вас, дорогие родители!
Не желаете ли прочесть нечто познавательное вместо скучного отчета о моих передвижениях?
Председатель Мао своей «культурной революцией» ударил по главному конфуцианскому принципу – почтению к старшим, провозгласив молодежь передовым отрядом социалистического общества. Досталось и учености, этой весьма чтимой конфуцианством добродетели. «Сколько ни читай, умнее не станешь!» – сказал Председатель. А еще он сказал: «Каждый, кто носит очки, много думает. И неизвестно, какие это мысли. Может быть, они идут вразрез с линией партии». К счастью, длилась «культурная революция» недолго, и ей не удалось сломать более чем двухтысячелетний культ знаний.
Надо сказать, что существовавшая в Китае с древних времен система назначения на государственные должности после сдачи определенных экзаменов была весьма гуманной. Она открывала путь наверх практически перед каждым, кто на должном уровне овладевал мудростью конфуцианства и мог лучше других доказать свое умение реализовывать эту мудрость в интересах государства. Практически любой китаец, независимо от его происхождения и достатка, мог подняться к государственным высотам, если был достаточно смышлен и упорен. Весьма демократично, особенно по древним временам.
Конфуций завещал «выдвигать мудрых и способных», и потомки неукоснительно следовали этому завету.
Традиционная система ученых степеней в Китае состояла из трех ступеней.
Преодоление первой ступени приносило звание «сюцай» («отточенное дарование»). Статус сюцая давал китайцу возможность начать карьеру. Пусть сюцай не имел права на чиновничью должность, но он как человек, доказавший свою образованность, мог стать секретарем, учителем, помощником чиновника.
Экзамен на звание сюцая считался экзаменом уездного уровня и, соответственно, сдавался в каждом уезде.
Выдержавший экзамен провинциального уровня (вторая ступень), получал звание «цзюйжэнь» («представляемый») и вместе с ним – право на замещение низших и средних чиновничьих должностей.
Большинство чиновников останавливались на второй ступени, но самые амбициозные шли дальше – выдерживали столичные экзамены, которые проходили в присутствии самого императора, и становились «цзиньши» («поступающий на службу»). Цзиньши, как обладатели высшей ученой степени, имели право на замещение любых чиновничьих должностей, вплоть до самых высших.
Экзамены были сложными, и подготовка к ним отнимала у будущего чиновника массу времени, сил и средств. Расходы на подготовку были велики. Кстати говоря, широко практиковалось репетиторство.
Основой подготовки было заучивание классических текстов наизусть, что оказало влияние и на учебный процесс в современном Китае, который до сих пор основан на зубрежке.
Показательный гуманизм властей – если китаец долго, многократно и безуспешно сдавал экзамен первой ступени на получение звания сюцая, то после достижения семидесятилетнего возраста эта степень присваивалась ему в льготном порядке. Не мытьем, как говорится, так катаньем.
Самоубийства на почве провала экзамена были в порядке вещей – слишком уж великому испытанию подвергалась нервная система «абитуриентов». Самым труднопроходимым был первый экзамен, по сути своей являвшийся границей между «сливками общества» и простолюдинами. Этот экзамен проводился примерно раз в полтора года. Экзаменующиеся должны были сложить стихотворение на заданную тему и написать два сочинения – на историческую и на философскую темы.
Экзамены проводились в специальных зданиях, где было оборудовано множество маленьких комнатенок с минимальной мебелью в виде досок на подставках. Туда в назначенный день запускались соискатели, имевшие при себе все необходимое – одеяло, продукты, хозяйственную утварь, ведь в экзаменационных помещениях им предстояло провести несколько дней.
Перед тем как разместить по комнатам, «абитуриентов» тщательно обыскивали на предмет шпаргалок, после чего они являлись к экзаменаторам, от которых узнавали номера своих комнат и получали тему сочинения, бумагу, тушь, тушечницу и кисточку. Войдя в комнату, «абитуриенты» были вольны делать что угодно, кроме одного – из комнаты нельзя было выходить, пока экзаменационная работа не была сдана надзирателю, дежурившему в коридоре. На каждый этап экзамена отводилось по три дня. Ночь между этапами была «выходной» – ее проводили дома или в гостинице.
Для того чтобы исключить возможность пристрастной оценки сочинения, имя соискателя ученой степени на сдаваемом тексте не проставлялось. Экзаменационные работы подписывались номером, который сопоставлялся с именем только после выставления оценки.
Борьба со шпаргалками была у китайцев на высоте – для облегчения личного досмотра явившихся для прохождения экзамена, они должны были явиться в одежде без подкладки, иметь воду исключительно в фарфоровой посуде, а все продукты заранее разрезать на мелкие кусочки.
В современном Китае с ростом престижности квалифицированного труда популярность образования все растет и растет. Однако, несмотря на то что китайцы традиционно любят учиться и делают это с большим удовольствием, хватает в Китае и неграмотных – такими здесь считаются те, кто знает менее пятисот (представьте себе!) иероглифов. Неграмотные китайцы в подавляющем большинстве – сельские жители, которым для выращивания риса или свиней грамота китайская особенно-то и не нужна.
Сегодняшний Китай живет в соответствии с высказыванием Дэн Сяопина: «В модернизации страны ключевое значение имеют наука и техника, а основу для них закладывает просвещение, в частности высшее образование».
Система поступления в вузы здесь интересная – выпускники сдают нечто вроде нашего ЕГЭ, а за «недобранные» баллы расплачиваются деньгами. Нехилыми, надо отметить, денежными суммами – счет идет на тысячи, если не на десятки тысяч, юаней.
А у меня все хорошо, чего и вам желаю.
Привет бабуле.
Целую, обнимаю,
Ваш Денис
P.S. «Учитель сказал:
– Люди желают богатства и знатности. Если не руководствоваться правильными принципами, их не получишь. Людям ненавистны бедность и знатность. Если не руководствоваться правильными принципами, от них не избавишься. Если благородный муж утратит человеколюбие, то можно ли считать его благородным мужем? Благородный муж обладает человеколюбием даже во время еды. Он должен следовать человеколюбию, будучи крайне занятым. Он должен следовать человеколюбию, даже терпя неудачи»[50].
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Что прочесть.
Привет, Вова!
У каждого народа есть (или – должно быть) литературное произведение, которое с наибольшей полнотой отражает как особенности и своеобразие национального уклада, так и национального характера.
У каждого народа есть, значит – и у китайцев тоже. И называется этот шедевр (я не иронизирую) – «Сон в красном тереме». Написал его в восемнадцатом веке некий Цао Сюэцинь.
В романе рассказывается о нескольких поколениях большой аристократической семьи, о ее возвышении и об упадке. Персонажей в романе очень много, но все они колоритны, интересны и тщательно выписаны автором. Сюжет и язык (как в оригинале, так и в переводе) – на уровне.
«Сон в красном тереме» – настолько масштабное произведение, что его изучением в Китае занимается отдельный раздел литературоведения, называющийся «хунсюэ», «красноведение». Публикуются статьи в научных журналах, выходят в свет пухлые монографии, даже какие-то конференции проводятся.
А еще – снимаются сериалы, создаются музыкальные произведения по мотивам отдельных частей романа, только памятник главным героям пока не поставили.
Четыре ветви феодального аристократического рода на протяжении трех поколений рассказывают нам о Китае, о китайцах, о китайском характере.
Цао Сюэцинь был человеком, как это принято говорить, не простой судьбы. Умный и одаренный, он получил воспитание в богатой и знатной пекинской семье, а после ее разорения перенес немало испытаний, сменил множество профессий – учительствовал, служил писцом, охранником, держал винную лавку, торговал собственными картинами, раскрашивал воздушные змеи… даже лекарем был. Кроме того, он сочинял прекрасные стихи, многие из которых вошли в книгу «Сон в красном тереме».
Сам Цао Сюэцинь говорил, что книга его – о любви. Правда, всем героям романа «Сон в красном тереме» любовь приносит страдания, но таков уж замысел автора. Хуже его произведение от этого не стало…
Пойми меня правильно – я не агитирую тебя, я просто советую прочесть эту прекрасную книгу!
Однако, хорошо зная тебя не первый год, я понимаю, что прочитать книгу в трех томах – труд для тебя, друг мой, вряд ли посильный. Поэтому я приготовил тебе еще один «литературный десерт».
«Цвет абрикоса» – это своеобразный китайский «Декамерон». Любовный роман, тоже классический.
Герой этого романа готов любить всех, не пропуская ни служанок в харчевне, ни певичек из веселого заведения, ни утонченных красавиц из аристократических семей. Он всегда востребован, этот китайский Казанова, благодаря некоему магическому дару...
Заинтересовало? Читай скорее…
Романы на любовную тему в Китае получили наименование сочинений «о мотыльках и цветах». Эти образы – цветов и мотылька, порхающего с цветка на цветок в поисках нектара, – традиционны для китайской классической литературы. Красавица – это цветок, а ее возлюбленный – мотылек. Неплохое сравнение, согласен?
Прощаюсь с тобой до следующего письма.
Денис
P.S. «Янь Юань и Цзы-лу стояли около учителя. Учитель сказал:
– Почему бы каждому из вас не рассказать о своих желаниях?
Цзы-лу сказал:
– Я хотел бы, чтобы мои друзья пользовались вместе со мной колесницей, лошадьми, халатами на меху. Если они их испортят, я не рассержусь.
Янь Юань сказал:
– Я не хотел бы превозносить своих достоинств и показывать свои заслуги.
Цзы-лу сказал:
– А теперь хотелось бы услышать о желании учителя.
Учитель сказал:
– Старые должны жить в покое, друзья должны быть правдивыми, младшие должны проявлять заботу о старших»[51].
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ОБ ИСКУССТВЕ И НЕ ТОЛЬКО
ПРОВИНЦИЯ ЧЕТЫРЕХ РЕКБыть в Китае и не посетить китайскую глубинку?
Я не мог себе этого позволить, поэтому из Шанхая направился прямиком в провинцию Сычуань. Может быть, с точки зрения логистики я поступил неверно, но с точки зрения собирателя впечатлений – правильно и сообразно.
Всего-то – два с небольшим часа полета на боинге.
А до этого я получил несказанное удовольствие – до шанхайского аэропорта, расположенного в часе езды на автомобиле от собственно города, я добрался за восемь минут по электромагнитной дороге. Поезд несся в нескольких метрах от домов (обычных, не небоскребов), слившихся в сплошную серую ленту, со скоростью более четырехсот километров в час.
Сычуань – прямая противоположность Шанхая. Провинция удалена от моря, здесь нет специальных экономических зон, хотя заводов в Сычуани с избытком, ведь именно здесь, по представлению Председателя Мао, должен был находиться глубокий стратегический тыл – промышленная база, до которой не добраться армии врага (читайте – Советской армии).
«Сы чуань» переводится как «четыре реки», но на самом деле рек тут около восьмидесяти.
Сычуаньцы трудолюбивы, упрямы, прямолинейны.
У сычуаньцев большие глаза.
Столица Сычуани – город Чэнду – славится парчой, которую называют сычуаньской.
В лесах Сычуани живут панды. Эти черно-белые увальни размножаются куда хуже китайцев, поэтому их меньше тысячи.
Все это я знал еще до приезда в Чэнду.
Еще я знал, что сычуаньская кухня славится своей остротой.
Великий Кормчий любил повторять: «Кто не любит острого – тот не революционер!»
Я считал себя приверженцем остроты в еде, пока не решил в первый раз отобедать в одном из ресторанов Чэнду.
Будучи человеком просвещенным, я намеренно выбрал ресторан, в котором официанты действительно понимали английский язык (здесь-то и «пекинский китайский» не все понимают), и попросил не класть много перца в заказанные мною блюда.
Официант покивал и заверил:
– Все туристы оставались довольны!
Не знаю, насколько хороша была курица кумбао, которую я собирался съесть после рыбного супа, именовавшегося в меню «сычуаньской похлебкой». Мне хватило двух ложек этой самой похлебки, и то вторую я проглотил машинально, опрометчиво и необдуманно, желая потушить ею пожар во рту…
Официант кланялся, бормотал извинения и предлагал попробовать что-то другое за счет заведения. Я вытирал салфеткой потоки слез, выпил, точнее – проглотил одну за другой три бутылки пива, которые в перерывах между извинениями подносил официант, высказал, не рискуя быть понятым, свое мнение о поваре, официанте, владельце ресторана и их почтенных родительницах, после чего потребовал счет, расплатился и позорно бежал с поля кулинарной брани, оставив победу сычуаньцам.
Кстати, в счет мне включили только пиво. Люди – они и в Сычуани люди.
Интересно объясняют сычуаньцы свою любовь к поеданию острого перца с небольшим добавлением прочих продуктов: «Климат у нас в Сычуани сырой, вот мы и сушим наши организмы изнутри при помощи перца».
В первой же чайной я заказал большой чайник жасминового чая и долго цедил его, пытаясь залить тлеющие угли в желудке. Слава милосердной Гуаньинь, добавлять перец в чай здесь еще не додумались.
Интересно – что подадут на стол в Сычуани, если попросить: «Мне, пожалуйста, поострее»?
Кому: Людмила Терехова «lussya001@ zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Запоздалое – про утку.
Здравствуй, Люся!
Еще в Пекине собирался написать о пекинской утке, да совсем из головы вылетело.
Но недаром говорят – лучше поздно, чем никогда.
Утка по-пекински – главное блюдо пекинской, а то и всей китайской кухни. Отведать ее можно только в приличном по местным меркам ресторане, абы где тебе утку эту не подадут.
Пекинские утки бывают только в Пекине. Это не простые слова – дело в том, что саму утку растят и кормят особым способом, с таким расчетом, чтобы от специальной кормежки у нее жир под кожей откладывался своеобразно и не вытекал при жарке.
Подают утку по-пекински с понтами – привозят из кухни на тележке, и официант (можно – повар) прямо при клиенте нарезает ее на великое множество кусочков. Без костей – кости он увозит обратно – супчик варить.
Разумеется, к утке по-пекински подается особый соус из разных видов бобовых.
Вначале полагается есть поджаренную до хрустящей «лакированной» корочки кожу, и лишь после нее – кусочки мяса.
Процесс наслаждения этим деликатесом выглядит так: кусочки мяса обмакиваются в соус, затем кладутся на белый тонкий прозрачный рисовый блинчик (можно добавить немного лука – будет еще вкуснее), блинчик аккуратно сворачивается, как голубец, и съедается.
В завершение трапезы подают бульон, сваренный из костей. Его я ел уже через силу, потому что объелся.
Признаюсь, что было очень вкусно.
Такие вот дела.
Пока.
Передавай привет Алику.
Твой кузен Денис
P.S. Слышал я, что в особо «крутых» ресторанах клиенту выдается номерной сертификат на каждую утку по-пекински. На память.
Кому: Елизавета Кузьмичева «llizzyk@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайские пословицы для Алисы.
У дурака и счастье глупое.
Маленьким топором большой ветки не срубить.
Учитель лишь открывает дверь – входишь ты сам.
Можно привести верблюда к воде, но нельзя заставить его пить.
Мечтающий стать чиновником подобен мыши, ставший чиновником подобен тигру.
Пышная листва у тех деревьев, у которых корни глубокие.
Умей находить радость в жизни – вот лучший способ привлечь счастье.
Горе тому, кого никто не любит, но берегись того, кого любят все.
Надо поспешно делать то, что не так важно, чтобы делать не спеша то, что важно.
Тысяча мышей не заменят одного слона.
Слово, которое ты не сказал, – твой раб, а высказанное – становится твоим господином.
Чем больше псы и свиньи жиреют, тем ближе они к своей погибели.
Ученик подобен гребцу, поднимающемуся на лодке против течения. Стоит ему только поднять весла, как его начинает сносить обратно.
Тот, кто мягко ступает, далеко продвинется на своем пути.
Тому, кто не умеет улыбаться, не следует заниматься торговлей.
Высокие башни измеряются длиною отбрасываемой ими тени, великие же люди – количеством завистников.
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Сунь Укун – царь обезьян.
Привет, Вова!
В пятнадцатом веке некто У Ченъэнь написал роман «Путешествие на Запад», главным героем которого стал легендарный Сунь Укун – царь обезьян.
Между прочим – несмотря на свой древний возраст, этот персонаж необычайно популярен в Китае, да и не только в Китае, а и в Японии, во Вьетнаме, в Корее. Картины, статуэтки, мультфильмы – кругом он, вездесущий Сунь Укун.
Нет – портретов Мао Цзедуна в Китае, конечно же, больше, Великий Кормчий, как-никак.
Чем же он так хорош, этот царь обезьян? В конце концов легендарных персонажей в Китае хватает. Где кроется причина столь широкой популярности Сунь Укуна?
Ответ прост – этот персонаж, в подлинность которого верит добрая половина населения Китая, очень близок китайцам по духу.
Китайцы понимают Сунь Укуна.
Китайцы сопереживают Сунь Укуну.
Китайцы любят Сунь Укуна.
Китайцы в глубине души хотят быть похожими Сунь Укуна. Не внешне, разумеется, а вообще. Кармически…
Интересно? Читай дальше!
Дракон родится из яйца, рыба – из икринки, а Сунь Укун родился из камня, можно сказать поэтично – из волшебного каменного яйца. Именно этим фактом объясняется, почему Сунь Укун не почитал своих предков – их у него попросту не было.
Сунь Укун храбр – он и царем обезьян стал потому, что не побоялся прыгнуть сквозь водопад в Пещеру водного занавеса на Горе цветов и плодов.
Сунь Укун благороден – он заботится о своих подданных. Под его управлением и защитой обезьяны сумели избавиться от врагов и зажили благополучно. Когда Сунь Укун узнает, что обезьяны смертны, а значит, ему тоже придется умереть, он покидает своих собратьев и отправляется на поиски бессмертия для себя и для них.
Сунь Укун находится в поисках смысла жизни (имя героя «Укун» означает «постигший Пустоту»). Он находит учителя, у которого за долгие годы обучается мудрости, единоборствам и кое-какому волшебству, например – вызывать специальное облако и перемещаться на нем с огромной скоростью на огромные расстояния. Учитель не может сделать Сунь Укуна бессмертным, но тот не унывает.
Сунь Укун настойчив и удачлив – однажды он попадет в подземное царство и вычеркнет себя и своих сородичей-обезьян из списков «Сроки Жизни».
И чувства собственного достоинства царю обезьян не занимать. Яшмовый владыка, он же – Небесный владыка – попытался разок приручить царя обезьян, приблизив его ко двору, для чего назначает Сунь Укуна конюшим. Не искушенный в званиях царь обезьян поначалу согласился, но, узнав, что его должность настолько ничтожна, что даже не числится в Табели о рангах, он покинул Небесные чертоги и снова вернулся на родную Гору цветов и плодов, в отместку объявив себя Великим мудрецом, равным Небу.
Тогда Яшмовый владыка назначает Сунь Укуна хранителем сада с персиками бессмертия. Но и здесь царь обезьян долго не задерживается… Сунь Укун устраивает беспорядок в небесном дворце: съедает персики бессмертия в императорском саду, ворует и съедает таблетки бессмертия, приготовленные самим даосским божеством Лао Цзы для приглашенных на императорский прием, срывает этот прием, спаивая слуг, совершает множество других «подвигов».
Увещевания богов не оказали действия, и тогда Яшмовый владыка приказал небесному воинству усмирить строптивую обезьяну, но небесное воинство не смогло справиться с Сунь Укуном. Пришлось Яшмовому владыке звать на помощь Будду, который узнал, что царь обезьян решил занять небесный трон Яшмового владыки, так как был полностью уверен в себе. Тогда Будда поставил условие – если Сунь Укун сможет выпрыгнуть из его ладони, то получит небесный трон от самого Будды, а если нет, то его отправят на землю, да сделают так, что никогда больше не сможет он подняться к небесам.
Другой бы «врубил задний ход», но китайцы не любят отказываться от своих намерений, а Сунь Укун, вне всяческих сомнений, характером – настоящий китаец!
Будда вытянул вперед правую руку, и царь обезьян запрыгнул на самую середину ладони, которая показалась ему величиной с лист лотоса. Сказав заклинание, Сунь Укун понесся вперед со скоростью света. Летел он до тех пор, пока не увидел пять столбов телесного цвета. Решил Сунь Укун, что это и есть конец света. Чтобы доказать Будде, что он был здесь, выдернул волос из своей головы, превратил его в кисть с тушью и расписался на центральном столбе: «Великий мудрец, подобный небу, был здесь», да вдобавок из озорства помочился у его основания.
Вернулся к Будде и потребовал трон Яшмового владыки, а Будда показал ему средний палец, на котором было мелко написано: «Великий мудрец, подобный небу, был здесь». Под пальцем на ладони виднелась малюсенькая лужица. Сунь Укун проиграл пари и был на тысячелетия заточен, зажатый подножиями пяти гор.
Сунь Укун увидел свою надпись на среднем пальце Будды и почувствовал, как в нос ему ударил резкий запах…
Проиграл – расплачивайся. Будда перевернул руку ладонью вниз и вывалил царя обезьян из небесных врат на землю, а свои пять пальцев превратил в пять элементов, пять стихий, сотворил из них гору Усиншань и обрушил ее на Сунь Укуна, заточив его в горе, где он и просидел до того момента, пока богиня Гуанинь не освободила его.
Да каждый китаец спит и видит видеть себя таким, как Сунь Укун, – сильным, хитрым, знающим, ловким, изворотливым и очень везучим!
Искренне удивляюсь, что про него китайские школьники не пишут сочинений. Например – «Образ Сунь Укуна как подлинного борца за собственное счастье», или «Феодальные пережитки в мировоззрении Сунь Укуна», или «Царь обезьян и Небесный (Яшмовый) владыка – противоречия и сходство двух монархов»…
Короче, садись за первоисточник, который я указал в начале письма. Прочитай и законспектируй. Вернусь – проверю.
Твой друг и наставник
Денис
P.S. В Китае любят наглядную агитацию.
В Китае ценят наглядную агитацию.
В Китае море наглядной агитации…
Попадаются такие плакаты, скажу я тебе. Просто шедевральные! Я их фотографирую для коллекции (это не возбраняется местными законами).
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Музыка.
Привет, Викусик!
Знаешь, ко всему китайскому я уже привык, а вот к музыке местной – никак не могу привыкнуть.
Описывают они свою музыку красочно – «звуки яшмовой флейты», «совершенные мелодии», «счастливый шепот струн», но на слух она меня почему-то не впечатляет.
Китайцы считают себя очень музыкальной нацией, здесь запросто можно взять какой-нибудь народный инструмент и выйти на улицу или в парк, чтобы порадовать (помучить) окружающих своим мастерством. Не возбраняется и петь при этом.
Я стараюсь не проходить мимо таких вот «маэстро». Не ради наслаждения их игрой, а для того, чтобы рассмотреть получше инструменты, на которых они играют. Меня поражает многообразие материалов, применяемых для изготовления китайских музыкальных инструментов. Тут и камень, и глина, и медь со сплавами, и кожа, и разные виды древесины, и тыква, и шелк… Музыканты с удовольствием фотографируются со своими инструментами, причем – всегда бесплатно.
Широко распространен здесь четырехструнный щипковый инструмент со смешным названием «пипа» – нечто вроде лютни, как-то довелось увидеть и трехструнный «сансянь». Есть у них и смычковые инструменты – двухструнный «эрху» и четырехструнный «сыху». Бывают, может, и другие, но я их не встречал.
Любимый струнный ударный инструмент китайцев – это «яньцинь», цимбалы, которые под именем «чжу» были известны здесь еще в третьем веке до нашей эры. А сколько здесь самых разных барабанов и гонгов – от малюсеньких до огромных! Резких и звучных! Без барабана в Китае не обходится ни один танец, ни одна церемония, ни одно мероприятие, ни одно шествие, ни одно зрелище.
Музыка у китайцев всегда была в почете. «Правильная» музыка высоко ценилась Конфуцием, во времена которого в Китае было известно более 80 видов национальных музыкальных инструментов. В Древнем Китае музыка составляла важнейший элемент воспитания и входила в число наук, обязательных для изучения. Музыка непосредственно вытекала из ритуала, была неотделима от этики и всего того, что называют внутренней красотой или благородством. Благородство души воспитывалось прежде всего музыкой. Еще во втором веке до нашей эры при императорском дворе учредили «Музыкальную палату», «Юэфу», ведавшую собиранием и систематизацией образцов народной музыки, а также созданием новых песнопений. Из старинных китайских источников известно, что в первой половине первого тысячелетия до нашей эры на императорском довольствии находились бездетные старики и старухи, которым вменялось в обязанность сообщать чиновникам услышанные ими песни.
В 1978 году во время раскопок в уезде Суйсянь провинции Хубэй был обнаружен огромный музыкальный инструмент, существовавший около двух с половиной тысяч лет назад в эпоху Воюющих царств. Это был набор ударных из шестидесяти четырех бронзовых колоколов с широким диапазоном в пять октав. Представляешь, я прочитал, что каждый колокол может издавать одновременно и независимо два звука с диапазоном в три интервала. Местные знатоки утверждают, что инструмент отличается красивым звучанием и может менять тона. Его бы я с удовольствием послушал хотя бы из уважения к почтенному возрасту, да не удалось.
А если в высушенную тыкву вставить дюжину бамбуковых трубочек, снабженных на внутренних концах настроенными каждый на определенный тон металлическими, чаще всего – бронзовыми, язычками, то получится «шэн» – еще один китайский музыкальный инструмент.
Мне кажется, что китайская музыка (я имею в виду и собственно музыку, и музыкальные инструменты) сохранилась с древних времен в неизмененном виде благодаря особенностям китайского менталитета – комплекс культурного превосходства над другими народами препятствовал «засорению» чужеродными элементами своей музыкальной традиции.
Целую крепко,
Денис
P.S. «Учитель сказал:
– Воодушевляйся “Книгой стихов”, опирайся на Правила, совершенствуйся музыкой».
«Учитель сказал:
– В отношении ритуала и музыки наши предки были неискушенными людьми, потомки же являются благородными мужами. Если я буду применять их, я последую за предками»[52].
Кому: Елизавета Кузьмичева «llizzyk@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайская сказка для Алисы.
Один крестьянин решил поехать в город и продать там излишки риса.
Запряг в повозку лошадь и стал складывать мешки с рисом.
– Больше восьми мешков наша лошадь не потянет, – сказала ему жена, когда он собирался положить девятый мешок, – старая она уже стала. Послушай меня – оставь два эти мешка дома.
– Ты права, жена, у нас лошадь старая, – вздохнул крестьянин. – Ей и впрямь больше восьми мешков не потянуть. Но и два мешка дома оставлять не стоит – ведь известно, что говорят люди: «Больше товара, больше прибыли». Мы сделаем вот как – два этих мешка я потащу сам.
– Ты хорошо придумал, – одобрила жена.
Так он и сделал – взвалил себе на спину два мешка и взгромоздился с ними в повозку. Лошадь сделала пару шагов и встала. Видно было, что до города ей не доплестись.
– Вот неблагодарная скотина! – рассердился крестьянин. – Другой бы хозяин заставил тебя везти все десять мешков, а я жалею тебя – два мешка на себе везу. Чем же ты еще недовольна?
Кому: Александр Никитин «nikitinal@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Воспитание детей в Китае.
Здравствуйте, дорогие родители!
С кем, как не с вами, должен поделиться я информацией о том, как воспитывают свою малышню китайцы.
Должен сразу заметить, что традиционные взгляды на воспитание детей в Китае существенно отличаются от европейских. Все способное двигаться население Китая непременно занято какой-нибудь работой, поэтому в городе ребенка могут отправить в ясли с трехмесячного возраста. В сельской местности обходятся своими силами – если надо, то таскают младенцев с собой «в поле», примотав их к себе чем-то вроде длинного шарфа.
Маленькие китайцы с пеленок воспитываются спокойными и терпеливыми. Главная добродетель китайского ребенка – это послушание, поэтому взрослым дети особенно не досаждают. Обучение здесь начинается рано – с полутора-двух лет. Учат в Китае добросовестно и настойчиво.
Китайские родители любящи, но строги, а китайские дети поразительно послушны, терпеливы и непритязательны. Я неоднократно видел малышей, которые спокойно дожидаются родителей возле торговых центров или учреждений. Дожидаются тихо, спокойно, без воплей. У нас подобное невозможно представить.
Интересный факт – здесь традиционно считается, что ребенок не должен ползать по полу, так как пол – место грязное. Поэтому там, где кроме пола ребенка выпустить некуда, его попросту привязывают к стулу, чтобы не сбежал, и так оставляют на довольно долгое время.
У мальчиков традиционно больше прав, но и достается от родителей им куда больше. В деревнях и по сей день девочек учат быть скромными, послушными и хозяйственными, довольно рано приобщая их к ведению домашнего хозяйства.
Особенностью китайского воспитания является непременное сочетание собственно воспитания с гармоничным физическим развитием детей, причем это правило соблюдается повсеместно.
Воспитание – процесс долгий, воспитание китайца не окончено, пока живы его родители. Вот вам классическая легенда на тему воспитания детей:
«В период Враждующих царств Тян Цзи был премьер-министром государства Чи и сочетал в себе такие качества, как великое усердие и кристальную честность.
Как-то раз один из подчиненных Тяна преподнес ему в дар сто золотых монет. Тян, как и положено, долго отказывался от подарка, даритель долго настаивал, и в конце концов, чтобы не обидеть хорошего человека, Тян взял золото и по возвращении домой преподнес его своей матери.
Мать Тяна и не подумала радоваться щедрому подарку. Напротив – она разгневалась и заявила: “Разве такое количество золота можно получить просто из уважения? Неужели, сын мой, ты не понял, что сегодня ты впервые в жизни запятнал свое честное имя, приняв взятку? Разве так поступает мудрый и образованный человек, берегущий свое доброе имя? Известно же, что мудрый человек отвергает взятки! Ты обманул нашего императора, который так доверял тебе, что поставил тебя выше прочих людей! Ты огорчил меня и разбил мое сердце! Немедленно верни деньги и проси императора наказать тебя за твой проступок!”
Тян Цзи устыдился, вернул золото, а затем отдал себя на суд императора, но был неожиданно прощен.
Император сказал ему: “У добродетельной матери вырастают добродетельные сыновья! Зная, что у тебя добродетельная мать, я спокоен за тебя и могу простить тебе твой проступок!”»
Целую и обнимаю,
Ваш Денис,
самый воспитанный и почтительный сын в мире.
P.S. «Е-гун сказал Кун-цзы:
– У нас есть прямой человек. Когда его отец украл барана, сын выступил свидетелем против отца.
Кун-цзы сказал:
– Прямые люди у нас отличаются от ваших. Отцы скрывают ошибки сыновей, а сыновья покрывают ошибки отцов, в этом и состоит прямота»[53].
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Из Чжуан-цзы
Здравствуй, Вова!
На мой взгляд, ничто так славно и доходчиво не рассказывает о невозмутимости и спокойствии, которыми должен обладать каждый настоящий индеец, прошу прощения – китаец, как притча от Чжуан-цзы о том, как некий Цзи Синцзы растил бойцовского петуха для императора.
Через десять дней государь спросил, готов ли петух к поединку, на что Цзи Син-цзы ответил, что пока не готов, потому что ходит он заносчиво, то и дело впадает в ярость.
Еще через десять дней император снова задал тот же вопрос, но Цзи Син-цзы вновь ответил отрицательно и пояснил, что петух-де реагирует на каждую тень и на каждый звук.
Прошло еще десять дней, и император вновь услышал в ответ, что петух не готов к поединку, ибо смотрит он гневно и норовит проявить силу.
И лишь по прошествии еще десяти дней Цзи Син-цзы счел петуха готовым, сказав: «Даже если рядом закричит другой петух, он не беспокоится. Посмотришь издали – словно из дерева вырезан. Жизненная сила в нем достигла завершенности. Другие петухи не смеют принять его вызов. Едва завидев его, они тут же бегут прочь».
Во как!
Пока,
Денис
P.S. «Ян-цзы путешествовал по царству Сун и остановился на ночлег в придорожной харчевне. У хозяина харчевни было две наложницы: одна – красивая, другая – уродливая. С дурнушкой он обращался почтительно, а с красавицей был груб. Когда Ян-цзы спросил о причине такого поведения, малолетний сын хозяина ответил: “Красавица думает о себе, что она красива, а мы не знаем, в чем ее красота. Дурнушка думает о себе, что она уродлива, но мы не знаем, в чем ее уродство”.
– Запомните это, ученики, – сказал Ян-цзы. – Если вы будете жить мудро, но не считать себя мудрецами, вас всюду будут любить!»[54]
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайцы отдыхают.
Привет, солнышко!
Хочешь узнать, как отдыхают китайцы – читай дальше.
Вначале напомню, что китайцы – нация «коллективная», поэтому отдыхать в одиночку здесь не принято. Куда интереснее делать это в обществе, на миру, как говорится…
Нет, я не про смерть красну, я про отдых. Коллективный китайский отдых.
Не обязательно сидеть на лавочках – можно и с мечами поупражняться, и потанцевать, и попеть хором. В здешних парках то и дело натыкаешься на подобные компании «по интересам». На спортивной площадке тоже нередко можно увидеть такой вот дворовый оркестр, хотя большей частью площадки эти используются по назначению.
Кстати, мечи китайцам во время гимнастических упражнений нужны не для того, чтобы «всех порубить», а для того, чтобы чувствовать больше пространства. С бамбуковым шестом, соответственно, – еще больше.
Но это я говорю о тех, «кому за тридцать», у молодежи свой способ проведения досуга – молодые китайцы повсюду и везде играют в карты. Как вариант – прямо на тротуаре, народная милиция не вмешивается или просто связываться не хочет. Карты, как-никак, – дело азартное, а азартные игры в Китае запрещены (ну, за исключением Макао, этого местного Лас-Вегаса).
Если же китайцу хочется самовыразиться посредством письма, то он не спешит малевать на стенах подъездов (как вариант – на заборах) разные сокровенные и не очень слова. Он поступает иначе: берет кисть, размером с малярную, на длинной ручке, ведерко с водой и спешит на улицу. Не красить (никакой краски ему не надо), а рисовать водой на асфальте иероглифы. Выглядит этот процесс завораживающе – китайцы не просто рисуют иероглифы, они священнодействуют.
Ну, а если у китайца завелись в кармане лишние юани, то он, скорее всего, вспомнит об аттракционах. Взрослые здесь – словно дети, способны кататься на горках или прыгать на батуте сколько угодно.
А можно прийти в Интернет-кафе и самозабвенно играть в одну из любимых «онлайновых» игр, которых здесь много. Но этот отдых ничем от европейского не отличается, разве что тем, что вопли играющие китайцы издают громкие и пронзительные, как при победе, так и при поражении.
Целую,
Денис
P.S. «Мудрый обретает покой в том, что дарит ему покой, и не ищет покоя там, где его нет. Заурядный человек ищет покоя в том, что не дает покоя, и не имеет покоя там, где покой есть»[55].
Кому: Маргарита Бром «mabro@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Как это делают в Китае.
Здравствуйте, Маргарита Борисовна!
Китайцы говорят, что в жизни нет ничего более определенного, чем налоги и смерть, поскольку и то и другое неотвратимо.
О налогах мне писать не хочется – ну их…
Напишу лучше о погребальных традициях.
«Новый дом» – принятое в Китае название гроба, здесь принято готовить их еще при жизни. Любое дело лучше ведь делать неторопливо и обстоятельно, обстоятельно и неторопливо.
В «новый дом» непременно кладут семь монет, в Китае считается, что эта «сумма» приносит удачу и богатство в загробной жизни.
Перед выносом гроба из дома родственники покойного непременно должны разбить чашку, поскольку в загробном мире новопреставленную душу поджидает некая старуха с волшебным напитком, после которого душа не сможет продолжить круг перевоплощений. Если же чашка разбита в нашем мире, то такая же судьба постигнет и старухину чашку, а значит – ее напиток прольется и душа останется на свободе.
Цвет траура в Китае – белый.
На кладбище родственники непременно сжигают ритуальные бумажные деньги и изображения предметов, которые понадобятся умершему в загробной жизни. После похорон все участники траурной церемонии собираются в доме покойного на специальную трапезу, именуемую «доуфуфань», во время которой не подают мяса, а едят только овощи, выражая этим горе по ушедшему.
Согласно китайским верованиям, умерший должен уйти в мир иной целым, поэтому кремация крайне непопулярна.
Ну и, конечно же, чем больше народу побывало на похоронах, тем почетнее это для умершего и его семьи. Однажды, стоя на берегу реки, Конфуций сказал:
– Все течет так же, как течет вода. Время бежит не останавливаясь.
До свидания,
Денис Никитин
P.S. «Отрешенный и Забывчивый осматривали Курган Сокровенной Мудрости, где покоится прах Желтого Владыки. Вдруг на левом локте у Забывчивого вскочила опухоль, и Забывчивый изумленно уставился на нее.
– Страшно тебе? – спросил Отрешенный.
– Нет, чего мне страшиться? – ответил Забывчивый. – Ведь наша жизнь дана нам взаймы. Взяли ее в долг – и живем, а живущие – прах. Жизнь и смерть – как день и ночь. Мы с тобой посетили того, кто уже прошел превращение, а теперь превращение коснулось меня. Чего же мне страшиться?»[56]
Кому: Александр Никитин «nikitinal@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Дуриан для дуралея.
Здравствуйте, дорогие родители!
Иногда на меня находит. Находит жажда новизны, удивительным образом сочетающаяся с провалами в памяти.
Сегодня мне в очередной раз захотелось съесть какой-нибудь экзотический фрукт.
Сразу оговорюсь – все дары природы, которые подлежат дегустации, я мою по три раза проточной водой, первый раз – с мылом, так что за мое здоровье можете быть спокойны.
Но – к делу.
Сегодня впервые увидел торговца, который не хотел заработать на мне толику юаней.
То есть не хотел продавать мне свой товар – облюбованный мною фрукт размером с дыньку средних размеров, украшенный чудесными колючками, этакий гибрид арбуза с шиповником.
И скажу я вам – плод на картинке в журнале или энциклопедии отличается от самого себя наяву довольно-таки сильно.
Короче говоря, я не опознал дуриан, самый вонючий дар природы из всех, что растут на нашей планете! И мало того, что не опознал – я его купил, несмотря на сопротивление продавца.
Продавец долго тараторил что-то по-китайски, размахивая руками и пытаясь отнять у меня сей плод, но я решил, что одно из двух: или дедок спятил от жары (она здесь влажная, тягучая), или же я, сам того не ведая, выбрал самый лучший плод, отложенный кому-то из своих. Продавец пытался соблазнить меня яблоками, сливами и еще чем-то, но я, не выпуская из рук мой «дар природы», совал ему красненькую банкноту в двадцать юаней.
Я победил! Но это, увы, была пиррова победа.
Видя мою непреклонность, дедок сдался. Забрал у меня банкноту, выдал сдачу и потерял ко мне всяческий интерес.
Я вернулся в отель, совершил над приобретением весь положенный санитарно-гигиенический ритуал и своим складным ножом взрезал колючую кожуру и…
И осознал, что от влажной жары спятил не продавец, а я. Продавец как раз вел себя достойно – не хотел продавать дураку-лаоваю (в смысле – иностранцу) то, что ему никогда не съесть. Какой достойный старикан попался, как он уговаривал меня купить сливы или яблочки.
Яблочки – дело хорошее.
А вот дуриан – не очень.
Буду краток – дуриан не воняет, дуриан смердит! И черт с ней, с этой нежной мякотью, по вкусу похожей на нежный крем, о которой столько написано. Хотел бы я посмотреть, как можно есть дуриан без противогаза! Сейчас, когда гнусный плод вынесен на уличную помойку и мой номер проветрен, я вспоминаю об этом инциденте с улыбкой, но, поверьте, когда я вдохнул «аромат» дуриана, мне было не до смеха.
Запах дуриана запомнился мне на всю жизнь…
Интересно – не швырялись ли дурианами древние китайцы при осаде крепостей? Эффект бы был впечатляющий, тем более что противогаз тогда еще не изобрели.
Передавайте привет бабуле.
И заклинаю вас – никогда не пробуйте дуриан!
Ваш сын
Денис
P.S. Умная цитата для постижения истины, а то все про дуриан да про дуриан:
«В начале начал было Отсутствие, и не было у него ни свойств, ни имени. Из него появилось Единое. Появилось Единое, но еще не было форм. А то, благодаря чему живут все вещи, называется жизненными свойствами. Когда еще нет форм, различие уже есть. Неизбежное, не допускающее разрывов, зовется Судьбой. Благодаря остановке в движении рождаются вещи. Вещь, осуществившая в себе свой жизненный принцип, зовется Формой. Форма хранит в себе Дух. Каждая Форма имеет свои правила, и вместе они зовутся Природой. Кто печется о своей Природе, возвращается к жизненной Силе. А кто достиг предела Силы, становится единым с Началом. Становясь единым, мы опустошаем себя; будучи пусты, мы становимся великими, а будучи великими, приводим к согласию щебет всех птиц. Согласие всех голосов согласуется с Небом и Землей»[57].
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Евнухи в Китае.
Здравствуй, Вова!
Знаешь ли ты о том, что евнухи были не только в Стамбуле и Багдаде, но и в Пекине?
Институт евнухов существовал в Китае с начала нашей эры. Поначалу евнухи обслуживали императорский гарем, но постепенно их обязанности все росли и росли и начали выходить за пределы гарема.
Евнухи делились на две категории – младших и старших. Старшие обслуживали императора, императрицу, мать императора и императорских наложниц, а младшие были слугами во дворце. Круг обязанностей у старших евнухов был очень велик, поскольку они проводили с членами императорской фамилии целые дни напролет, влияние их было огромно. Постепенно евнухи стали объединяться в тайные организации с круговой порукой, жесткой дисциплиной и строгой иерархией, что позволило им взять под контроль всю дворцовую жизнь и постепенно захватить все рычаги власти.
Лишенные обычных житейских радостей, евнухи были теми еще стяжателями, находя отраду в богатстве. Им было, где «срубить бабла». В обязанности старших евнухов входило и распространение высочайших указов, и сопровождение чиновников на аудиенцию к императору, и заведование принятием прошений, и ознакомление отделов Департамента двора с документами и бумагами, и решение ряда финансовых вопросов... Евнухи также были хранителями императорской библиотеки и хранителями императорского имущества, включая и драгоценности.
Разумеется, что при слабовольных императорах евнухи играли ведущую роль в управлении государством. Они вершили все дела, предоставив императорам наслаждаться жизнью со своими женами и наложницами…
Вот что писал в своем дневнике последний император династии Цин – Пу И:
«Описывая мое детство, нельзя не упомянуть евнухов. Они присутствовали, когда я спал, просыпался, одевался. Они сопровождали меня в играх и занятиях, рассказывали мне истории, получали от меня награды и наказания. Если другим запрещалось находиться постоянно при мне, то евнухам это вменялось в обязанность. Они были моими главными компаньонами в детстве, моими рабами и моими первыми учителями. Во дворце императора Китая было до трех тысяч евнухов…
Когда я шел, чтобы пообедать, несколько десятков аккуратно одетых евнухов вереницей несли семь столов разного размера, десятки красных лакированных коробок с нарисованными на них драконами. Пришедшие евнухи передавали яства молодым евнухам в белых нарукавниках, которые расставляли пищу в Восточном зале. Обычно накрывали два стола с главными блюдами; третий стол с китайским самоваром ставили зимой. Кроме того, стояли три стола со сдобой, рисом и кашей…»
Председателю Мао, как ты сам понимаешь, евнухи были ни к чему, поэтому в современном Китае их нет.
Пока,
Денис
P.S. Вот тебе цитата для пущей академичности: «Практика использования евнухов для работы в канцеляриях была в Китае не нова, но во II в. н.э. она превратилась в систему. Евнухи из низших слоев населения заняли ведущие должности, сосредоточили в своих руках действительную власть и образовали своего рода касту. Их не стесняли никакие традиции. Они выполняли любую волю деспота и при этом составляли путем взяточничества огромные состояния, вызывая ненависть народа. Однако евнухам, державшим в руках правительство, подчинялась армия, и это давало им преимущество в борьбе, которая не могла не начаться.
Первыми выступили против евнухов ученые-царедворцы, т.е. конфуцианцы. В 167 году полководец Доу У и тайфу Чэнь-фань пытались составить заговор, но не сумели сохранить тайну и погибли сами. В 178 году советник Цай Юн представил императору доклад с обличениями евнухов и был сослан в деревню. В восьмидесятых годах тай-фу Лю Тао повторил попытку Цай Юна и был казнен. Конфуцианская оппозиция, по своей природе ограниченная легальными формами протеста, оказалась несостоятельной перед внутренним врагом»[58].
Кому: Людмила Терехова «lussya001@ zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайский детектив.
Здравствуй, Люся.
Всем известно, что детективный роман является одним из наиболее популярных литературных жанров.
Зная вас с Аликом как любителей, ценителей и неустанных потребителей детективов, не могу не написать вам о детективе китайском, весьма интересном и очень своеобразном жанре, у которого есть свои правила и особенности.
Знаю-знаю, кого ты вспомнила сейчас – конечно же, голландца Роберта ван Гулика и его замечательную серию под названием «Уголовные дела судьи Ди». Ты скажешь, что детективы, написанные европейцем, пусть даже и на китайскую тематику, вряд ли могут считаться китайскими детективами.
Спорный вопрос, я лично таковыми их считаю без какой-либо натяжки, поскольку автор был большим знатоком китайского языка, китайской культуры, китайских традиций и вдобавок активно занимался переводами.
Собственно говоря, с чего началась серия о судье Ди (это реальное историческое лицо; судья Ди жил в седьмом веке, упоминания о нем можно найти в китайских хрониках)? С того, что Ван Гулик перевел китайский детективный роман «Ди Гун Ань» («Знаменитые дела судьи Ди»), написанный в шестнадцатом веке. Роман получил признание у читателей и быстро стал популярным, что и подвигло Ван Гулика продолжить начатое дело, создав романы, стилизованные под древний классический китайский детектив…
Должен признать, что у романов Ван Гулика есть одно существенное отличие от своих классических предшественников – в классическом китайском детективном романе всегда очень много персонажей (и под две сотни бывает), в остальном же они полностью соответствуют канону.
Итак, про обилие действующих лиц я уже упомянул, пойду дальше.
Китайский детектив, как правило, начинается с развязки, а затем сюжет развивается в обратной хронологии, причем между преступником и следователем идет поединок умов, этакая своеобразная шахматная партия.
На страницах одного китайского детективного романа одновременно расследуется несколько (не меньше трех) преступлений, зачастую ничем не связанных между собой, кроме личности следователя. Китайцам так интереснее – одно-единственное преступление, каким бы оно ни было, по их мнению, не заслуживает большого внимания. Разумеется, что у главного героя непременно должны быть ассистенты, помогающие ему вести несколько следствий одновременно.
В роли свидетелей в классическом китайском детективе могут выступать не только живые люди, но и уже умершие. Да-да, не удивляйся, для этого судья спускается прямиком в ад и берет у жертв преступления показания, которые потом фигурируют во время судебного разбирательства. Можно допросить покойника во сне – бывает и такое. Своеобразненько…
Кстати, свидетелями могут быть не только люди и духи, но и предметы. Подчеркиваю – неодушевленные предметы выступают здесь не в качестве улики, как в европейском детективе, а в качестве полноценного свидетеля. Возьмет проницательный судья (на судьях, бывших одновременно и наместниками уезда или провинции, и лежало дознание) в руки любимую чашку убитого, посмотрит на нее своим мудрым взором и перед ним предстанет картина убийства во всей красе. Останется после только стражников за убийцей отправить.
Какие бы доказательства ни были бы на руках у судьи, какими бы убедительными показаниями он ни располагал, для вынесения приговора этого недостаточно.
Необходимо признание подозреваемого (совсем как в приснопамятные времена товарища Сталина, когда признание обвиняемого именовалось в юриспруденции «царицей доказательств»). Если подозреваемый, как выражаются герои отечественных детективов, «ушел в несознанку» и категорически не желает признаваться в содеянном, то судья вправе получить признание любыми средствами, чаще всего при помощи жестоких пыток, всегда подробно описываемых.
Дотошные, привыкшие к тому, что все должно идти согласно раз и навсегда установленному ритуалу, китайские читатели непременно должны узнать, как именно был наказан порок – сцена казни преступника, или преступников, является не просто непременной принадлежностью классического китайского детективного романа, но зачастую – ключевой сценой произведения. Описывается все подробно, со смаком, короче говоря, впечатлительному человеку лучше подобные сцены пропускать не читая. В европейском детективе дело обстоит совершенно иначе – нас больше интересует личность преступника, чем то, к какому именно наказанию его приговорят.
Вот, пожалуй, и все.
Как там ваше заведение? Процветает, я надеюсь?
До свидания,
Денис
P.S. «Учитель сказал:
– Путь поддерживает и покрывает все сущее. О, как велик он! Благородный муж благодаря ему не может не открыть сердце. То, что действует недеянием, – это Путь. А то, благодаря чему мы говорим о недеянии, – это полнота жизни. Любовь к людям и польза для вещей зовется человечностью.
Подобие неподобного зовется величием. Поведение, не проводящее границ и различий, зовется великодушием. Обладание тьмой разных вещей зовется богатством. Поэтому держаться полноты жизни – значит иметь основу. Стяжать в себе полноту жизни – значит обрести опору. Следовать Пути – значит иметь всего в достатке. Не менять своих убеждений из-за других – значит достичь завершенности. Если благородный муж поймет эти десять истин, то будет великим и в делах своих, и в помыслах. К нему стекутся все вещи мира. Тогда он сможет оставить золото сокрытым в горах, а жемчужины – схороненными в морской пучине. Он не станет обогащаться товарами, не будет искать знатности и богатства, не будет желать долголетия, не будет печалиться о ранней смерти. Он не радуется благоденствию и не скорбит в бедности, не присваивает себе блага мира, не добивается славы для себя. Он не хочет быть царем Поднебесной, чтобы быть у всех на виду.
Все сущее в мире – одна кладовая. Жизнь и смерть – одна судьба»[59].
Кому: Елизавета Кузьмичева «llizzyk@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайская сказка для Алисы.
Как-то раз повстречала горная мышь городскую и подружилась с ней. Да настолько, что пригласила ее к себе в гости.
Городская мышь с радостью приняла приглашение, и отправились они в норку к горной мыши.
Та достала из кладовой орехи, ягоды, разные плоды и стала потчевать гостью. Осталась городская мышь довольна и, в свою очередь, позвала подругу к себе, в погреб лавки, где она жила.
– Я, – говорит, – угощу тебя на славу, дам отведать сала, сахара да вкусного печенья!
Обрадовалась горная мышь такому приглашению и назавтра отправилась в город.
Долго ли, коротко, а нашла она свою подругу, и стали мыши пировать – сала поели, сахаром закусили, а напоследок печенье погрызли.
Наелись мыши до отвала – аж ходить тяжело им стало. Улеглись на пол, отдыхать да беседовать, и тут углядела горная мышь в углу большой глиняный чан.
– Скажи-ка, сестра, – спросила она городскую мышь, – а что в этом чане хранится?
– Масло, – ответила городская мышь.
– А оно вкусное?
– Вкусное, жирное, – принялась нахваливать городская мышь, – да что объяснять, сестрица, ты возьми да попробуй!
Объелась горная мышь так, что ходить тяжело, а как не отведать масла-то? Нельзя ведь такой случай упускать!
Взяла городская мышь гостью зубами за хвост, а та в чан полезла.
Масло ей по вкусу пришлось. Напилась она и просит:
– Вытащи меня наверх, сестрица! Сыта я!
Вытащила ее городская мышь и говорит:
– Пошли-ка, сестрица, отсюда, а то кот сюда прийти может!
– Ох, сестрица, не торопи, – отвечает горная мышь, – очень уж хочется еще масла попить! Дома у меня ведь такой вкусноты нет!
Сказала и снова в чан полезла, а городской мыши пришлось опять ее за хвост держать.
Вдруг и вправду кот пришел. Черный, зубастый, глаза зеленые!
Увидела кота городская мышь да как завопит:
– Ой, кот! – да и выпустила хвост гостьи из зубов.
Упала горная мышь в масло да и утонула в нем.
Жадничать нехорошо.
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: О! Го! Го!
Привет, Викусик!
Несколько раз играл с китайцами в го, и даже удавалось выигрывать, правда, не всегда.
Многие считают го японской игрой, но это неверно – «облавные шашки», так иногда называют эту игру, родились в Китае около пяти тысяч лет назад! О появлении го, конечно же, существует особая легенда.
Вот она, пересказываю по памяти:
«Некий мудрец любил выкладывать белые камни на доску, создавая узоры, помогавшие ему проникнуть суть вещей.
И в это же время бродил по свету другой мудрец, имевший при себе мешочек черных камней, которые он выкладывал перед людьми, обозначая, таким образом, их недостатки.
И вот однажды добрался он в своих странствиях до первого мудреца. Уселся перед ним и выложил на доску черный камень, символизировавший недостаток. Первый мудрец в ответ для восстановления гармонии выложил на доску белый камень. Так началась первая игра в го…»
На первый взгляд в го все просто – расставляй свои шашки-камни пошире, и победишь!
Однако не все так просто. Постижению этой игры, нет, не игры – философии, нужно посвятить всю жизнь. Если, конечно, хочешь стать Мастером с большой буквы.
В го играют медленно, наслаждаясь каждым мгновением, выстраивая камни гармонично и сообразно. У каждого игрока своя тактика, свои приемы, свои предпочтения, но суть-то едина – чистая доска представляет собой Пустоту, которую игрок должен постичь, ограничить, освоить при помощи своих камней.
Го расширяет мыслительные и аналитические способности человека, прививая ему посредством игры особый тип мышления – «мышление го», при помощи которого можно решать задачи любого масштаба. Эта игра учит нас правильно видеть и правильно мыслить.
Го основано не на холодном расчете, а на красоте форм и эстетике построений, чем-то напоминая искусство каллиграфии.
И вообще это очень интересная игра, настоящая китайская игра, соответствующая китайскому характеру. Игра, в которой все должно быть красиво, гармонично, игра, в которой успех достигается не прямым натиском, как говорится, «в лоб», а серией косвенных, на первый взгляд разрозненных и не связанных друг с другом ходов.
Да что тут рассусоливать – играть надо!
Вернусь – обязательно тебя научу.
Целую,
Денис
P.S. «Учитель сказал:
– Мудрый любит воду. Обладающий человеколюбием наслаждается горами. Мудрый находится в движении. Человеколюбивый находится в покое. Мудрый радостен. Человеколюбивый долговечен»[60].
Кому: Маргарита Бром «mabro@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Отели и сервис.
Здравствуйте, Маргарита Борисовна!
Я, как вам известно, человек неприхотливый, поэтому мне все нравится, и в силу своей неприхотливости я никогда не останавливаюсь в шикарных отелях, поэтому ничего сказать о них не могу. Нет, одно все же могу – выглядят они снаружи великолепно.
Должен отметить, что китайский сервис (разумеется, за исключением торговли) зачастую бывает весьма ненавязчив, что ли. Видимо, сказывается коммунистическое мировоззрение масс, делающее обслуживание «капиталистов» (то есть потребителей услуг) делом второстепенным, маловажным. Необязательность обслуживающего персонала порой доставала даже меня. Например, если в проспекте обещана ежедневная уборка номеров, то на деле уборка в номерах может производиться лишь при смене постояльцев, не чаще.
Если выразить по этому поводу недоумение, то уборки номера не добьешься, получив в качестве компенсации только красочные извинения и обещания.
Порой при столкновении с китайской сферой обслуживания на ум приходят строки из Маяковского: «У советских – собственная гордость, на буржуев смотрим свысока».
Иногда обслуживающий персонал усердно делает вид, что не понимает, чего от них хочет постоялец…
Иногда обслуживающий персонал невозможно найти или идентифицировать – китайцы, подобно партизанам, чужакам своих не сдают…
Иногда обслуживающий персонал выполняет свои обязанности «спустя рукава», или, как принято говорить сейчас, – чисто формально. В подобных случаях уборка в номере сводится к двум ритуальным взмахам веника…
Я ценю подобные моменты – ведь так приятно, когда что-то на чужбине напоминает тебе о родине.
На этом заканчиваю, не хочется долго ныть. Ведь Учитель сказал: «Благородный муж предъявляет требования к себе, низкий человек предъявляет требования к людям».
Ваш преданный сотрудник
Денис Никитин
P.S. «Учитель сказал:
– Цзо Цюмин стыдился прекраснодушных речей, притворных манер, чрезмерной угодливости, и я стыжусь этого. Цзо Цюмин стыдился, когда, затаив обиду, набивались в друзья, и я стыжусь этого»[61].
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Патриотическое.
Здравствуй, Вова!
Я уже достаточно долго (подумать только – почти два с половиной месяца!) путешествую по Китаю, внимательно (насколько получается) наблюдая за жизнью китайцев и не могу не заметить, что у этого, без преувеличения, великого народа наряду с трудолюбием, коллективизмом, терпением очень развит патриотизм.
Общаясь с китайцами, следует учитывать, что в своем большинстве китайцы весьма самолюбивы и обидчивы. Почти у всех них чувство национальной гордости тесно сплетено с чувством личного достоинства, со стойким убеждением в ценности, исключительности и совершенстве своей личности (сколько бы ни твердили они же сами о недопустимости выпячивания своего «я»). Поэтому надо всегда помнить, что при общении с китайцами любая нелестная оценка в адрес Китая и его народа вызывает непонимание или и того хуже – враждебную реакцию (что именно подверглось критике – не имеет значения).
Я давно уяснил, что, если сами китайцы подчас довольно резко критикуют свои недостатки, они болезненно воспринимают точно такую же критику со стороны иностранцев. Нечего, мол, в гостях умничать – дома критикуйте!
Подобному мировоззрению способствовала и конфуцианская идеология, господствовавшая в Китае на протяжении многих веков, которая рассматривала Поднебесную империю как «остров цивилизации» в окружении океана варварства, что не могло не способствовать возникновению и развитию националистических настроений. Даже самоназвание Китая «Чжуан го» в переводе означает «Серединное государство». Все китайское считалось образцом цивилизованности и культуры, а все некитайское воспринималось как неполноценное, ущербное, несовершенное. Вера в превосходство всего китайского была доведена в сознании китайского народа до абсолюта, чем, собственно, и объясняется снисходительное отношение к культуре и традициям других народов со стороны китайцев.
Патриотизм китайца проявляется также и в горячей любви к месту, где он родился и вырос, и в поддерживаемой в течение всей жизни тесной связи с земляками.
Песни – только китайские!
Едим – только палочками!
Никаких букв – только иероглифы!
Короче говоря – патриотизма здесь хватает! Порой даже с избытком.
Пока,
Денис
P.S. И, ставшая уже традиционной, цитата, пусть и не по теме:
«Учитель сказал:
– В любви к учению опирайтесь на искреннюю убежденность; стойте до смерти за правильное учение. Не посещайте государство, где неспокойно; не живите в государстве, где беспорядки. Если в Поднебесной царит спокойствие, будьте на виду; если в Поднебесной нет спокойствия, скройтесь. Если государство управляется правильно, бедность и незнатность вызывают стыд. Если государство управляется неправильно, то богатство и знатность также вызывают стыд»[62].
Кому: Елизавета Кузьмичева «llizzyk@posttmail.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайская притча для кузины.
«Когда Цзы-Ци из Наньбо гулял на горе Шан, он увидел огромное дерево, которое уже издали выделялось среди всех прочих. Под его роскошной кроной могла бы найти укрытие целая тысяча экипажей. “Что это за дерево? – спросил Цзы-Ци. – По всему видно, оно не такое, как другие”. Посмотрел он вверх и увидел, что ветви дерева такие кривые, что из них нельзя сделать ни столбов, ни стропил. Взглянул вниз на его могучий корень и увидел, что он так извилист, что из него не выдолбишь гроб. Лизнешь его листок – и рот сводит от горечи! Вдохнешь источаемый им запах – и три дня ходишь одурманенный. Цзы-Ци сказал: “Вот ни на что негодное дерево, потому-то оно и выросло таким огромным. Теперь я понимаю, почему самые светлые люди в мире сделаны из материала, в котором никто не нуждается!”»[63].
P.S. Никаких намеков – просто притча понравилась и захотелось поделиться.
ТАЙНАЕвгений – инженер-технолог из Волгограда, бывший частный предприниматель, ныне – представитель фирмы, размещающей в Китае какие-то заказы. В подробности я не вдавался, потому что нам и без этого хватало тем для обсуждения.
Наши номера разделены тонкой перегородкой, поэтому тот, кто вернулся в гостиницу раньше, сразу же услышит, когда придет другой.
Я целыми днями шляюсь по городу, жадно впитывая впечатления, а Евгений работает – «решает вопросы».
Ужинаем мы вместе в ресторане при гостинице. Кормят здесь сносно, к тому же зал оборудован кондиционерами, что для Китая пока еще редкость.
За ужином мы с Евгением разговариваем обо всем. Разумеется, обо всем китайском.
Евгений регулярно наезжает в Гуанчжоу уже три года подряд и может считаться знатоком местной жизни.
– Я бываю здесь по делам, но с удовольствием, – говорит Евгений. – Чувствуется, что ему нравится шумный, кишащий людьми, велосипедами и автомобилями Гуанчжоу.
Мне тоже нравится Гуанчжоу. Правда, сегодня я имел неосторожность посетить самую «скандальную» местную достопримечательность – рынок Кингпинг – и всю оставшуюся часть дня не могу избавиться от гнетущего впечатления, оставленного рядами, где в поистине ужасных условиях продаются живые «продукты» – от разнообразных змей до… кошек.
Сегодня Евгений не в духе – партнеры, у которых он должен через три дня принять партию изделий, неожиданно попросили отсрочку.
– Чувствуют, что я их недожму, вот и изгаляются! – Евгений грозит кулаком наглым партнерам, и к нему тут же подбегает взволнованный официант.
– Ноу проблем! – успокаивает его Евгений.
Рядом Гонконг, поэтому самые расхожие, «главные» фразы на английском здесь понимают все работники гостиницы, кроме уборщиц.
Постепенно Евгений успокаивается.
– У нас заложено под такие финты две недели, не первый же день замужем, – говорит он, – но все равно неприятно, когда тебя кидают на сроки.
– Это – да, – соглашаюсь я.
– С местными они так себя не вели бы…
С понимающим видом я чиркаю по горлу большим пальцем.
– Не так все страшно, – смеется мой собеседник, окончательно приходя в хорошее расположение духа, – но здоровье попортили бы нешуточно, да и ославили бы при этом на весь Китай. Ты не представляешь, как работает их «сарафанное» радио! В Гонконге чихнешь – через минуту в Пекине уже об этом знают.
Под конец ужина речь зашла о «китайском чуде» – о темпах, с которыми огромная страна движется «в светлое будущее».
– Хочешь, я открою тебе самую главную китайскую тайну? – прищуривает глаза мой собеседник и становится еще больше похож на кота.
Только очки в тонкой золоченой оправе «выбиваются из темы» – коты очков не носят. Разве что пресловутый Базилио из «Золотого ключика», но он не столько кот, сколько персонаж.
– Ты никогда не задумывался, почему они так рванули вперед, оставив нас далеко позади?! – риторически вопрошает Евгений, зачем-то внимательно оглядывая зальчик ресторана при нашем отеле.
Отель из недорогих, поэтому за соседними столиками сидят преимущественно китайцы.
– Вот, смотри! – Евгений указывает палочками на пластмассовую солонку.
Указывать на что-то палочками и вообще использовать палочки для чего-то другого, кроме еды, считается в Китае, да и в прочих «палочкоедящих» странах, крайне невежливым. Впрочем, нам, «лаоваям», простительно, чего с нас взять?
– Возьмем для примера эту простую вещь, ведь все сложное может быть сведено к сумме простого, согласен? Здесь всего две детали – сама емкость и крышечка. Пустячок, дешевка. Отливается из пластмассы без проблем. Но! – Евгений возвышает голос, – для того чтобы отлить эти детали в нужном количестве, нужна пресс-форма, так ведь?
– Так! – подтверждаю я. Для отливки деталей конечно же нужна форма, это ясно и неспециалисту.
– Как поступали раньше и как до сих пор поступают у нас?! – продолжает Евгений. – Придумывают дизайнеры изделие, затем за него принимаются инженеры, которые неделями готовят технологическую документацию с кучей чертежей, после чего за дело берется квалифицированный слесарь-лекальщик, который должен выточить зеркальную копию деталей изделия из графита. Потом графитовый стержень в металле или в другом каком материале выжигает пресс-форму. Улавливаешь – какая тягомотина? На простое изделие пару месяцев спокойно убить можно! А затрат сколько?
– Тягомотина, – подтверждаю я, доливая чай в наши чашки.
– А если не солонка, а что-то посложнее? Как обойтись без лишних заморочек?
– Не знаю.
Не могу понять, куда клонит Евгений.
– А они – знают, представь себе! Они давно уже не возятся с изготовлением пресс-форм, а попросту покупают готовые у тех, кто их производит, у тех же американцев, например, и штампуют продукцию в несметных количествах! Зачем напрягаться? Зачем тратить деньги и время, если можно добиться результата «малой кровью»? Вот этот подход к делу и является их главной тайной! Представляешь – Америка, сама не зная того, работает на Китай! Европа работает на Китай и пока еще не догадывается об этом. Здорово, а? Практицизм, возведенный в абсолют, вот что это такое. Скоро весь мир будет таскать им каштаны из огня!
– Так уж и весь мир? – недоверчиво прищуриваюсь я.
– Весь! – убежденно отвечает Евгений.
Мы еще долго сидим и беседуем с Евгением. Сидим до десяти часов, до самого закрытия ресторана.
«До последнего клиента» здесь работать не принято – за пять минут до закрытия гаснет две трети ламп, вырубаются кондиционеры, выключается музыка, а официанты выходят в зал и громко начинают благодарить посетителей за то, что те пришли в их заведение, и выражать надежду, что это – не в последний раз.
На мой взгляд, так гораздо лучше, чем истошно вопить: «Кафе закрыто, освободите помещение!»
Кому: Маргарита Бром «mabro@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Парча.
«Цао Цао в парчовом халате с яшмовым поясом ехал на белом коне под золотым седлом. Телохранители держали над ним большой зонт из дорогого красного шелка, шитого золотом. Справа и слева шли воины с золотыми копьями и серебряными секирами; знамена с вышитыми на них солнцем и луной, драконами и фениксами развевались по ветру…»[64]
Здравствуйте, Маргарита Борисовна!
Трудолюбие, терпение, спокойствие – эти качества китайского национального характера нашли свое выражение в производстве драгоценной парчи, называемой «парча юнь».
Когда-то, во времена династии Цин в Нанкине, известном на все Серединное государство, центре производства парчи, было тридцать тысяч станков для производства этой «императорской ткани», которую смело, без преувеличения, можно назвать самой роскошной тканью в истории нашей цивилизации.
Ткалась эта парча из шелка, золота, серебра, а еще в нее добавлялись перья различных птиц, придававшие драгоценной ткани неповторимые оптические свойства – вытканные рисунки и узоры переливались радугой, меняя цвет в зависимости от угла зрения.
Для одного церемониального платья императора парчу могли ткать добрую сотню лет – Сыновей Неба, как вы понимаете, стоимость ткани для их одеяний особо не волновала.
Конечно же, производилась чудесная ткань только вручную.
Представьте себе ткацкий станок длиной в шесть метров, шириной в полтора и высотой в четыре метра… Впечатляет, правда? Работали на таком «агрегате» одновременно два мастера – первый сидел наверху и при помощи шелковых нитей, связанных с тысячами утков, находившихся на другом конце станка, подавал команды второму ткачу, который в соответствии с ними двигал челнок. Работать надо было слаженно и в темпе, но самые опытные ткачи за десять часов работы (обычный рабочий день по местным меркам) могли произвести не более шести сантиметров парчи юнь!
«С трудолюбием и терпением все понятно, – скажете вы, – но при чем здесь спокойствие?»
Да при том, что ткачи на протяжении всего времени работы над парчой юнь должны были хранить полное спокойствие, старательно отгоняя прочь любые эмоции, чтобы ткань имела одинаковую толщину по всей длине и рисунок был бы симметричным. За брак наказывали сурово – лишали жизни.
Это каким героем надо было быть, чтобы браться за выработку парчи для императора?
Я бы не отважился, говорю прямо.
Кстати, специалисты из научно-исследовательского института парчи в городе Нанцзин (раньше там было тридцать тысяч станков, на которых ткали парчу, а теперь – всего один институт) восстановили парчовое одеяние императора династии Мин, которое пролежало в земле четыреста лет.
На прощание хочу пожелать вам, чтобы все ваши сотрудники (и я в том числе) были такими же трудолюбивыми, терпеливыми и невозмутимыми, как китайские ткачи.
Искренне ваш,
Денис Никитин
P.S. Первое:
«Учитель сказал:
– Когда мы говорим о ритуале, имеем ли мы в виду лишь преподношение яшмы и парчи? Когда мы говорим о музыке, имеем ли мы в виду удары в колокола и барабаны?»[65]
Второе:
«Краснодеревщик Цин вырезал из дерева раму для колоколов. Когда рама была закончена, все изумились: рама была так прекрасна, словно ее сработали сами боги. Увидел раму правитель Лу и спросил: “Каков секрет твоего искусства?”
– Какой секрет может быть у вашего слуги – мастерового человека? – отвечал краснодеревщик Цин. – А впрочем, кое-какой все же есть. Когда ваш слуга задумывает вырезать раму для колоколов, он не смеет попусту тратить свои духовные силы и непременно постится, дабы упокоить сердце. После трех дней поста я избавляюсь от мыслей о почестях и наградах, чинах и жалованье. После пяти дней поста я избавляюсь от мыслей о хвале и хуле, мастерстве и неумении. А после семи дней поста я достигаю такой сосредоточенности духа, что забываю о самом себе. Тогда для меня перестает существовать царский двор. Мое искусство захватывает меня всего, а все, что отвлекает меня, перестает существовать для меня. Только тогда я отправляюсь в лес и вглядываюсь в небесную природу деревьев, стараясь отыскать совершенный материал. Вот тут я вижу воочию в дереве готовую раму и берусь за работу. А если работа не получается, я откладываю ее. Когда же я тружусь, небесное соединяется с небесным – не оттого ли работа моя кажется как бы божественной?»[66]
Кому: Владимир Крашенинников
«vkr777@krambbler.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Китайский сад.
Здравствуй, Вова!
Знаешь ли ты, в чем схожи классический китайский сад и классический китайский характер?
Классический китайский сад создается с учетом того, каким он видится взору со стороны, и включает в себя разные перспективы созерцания, что можно сравнить с тем, как китаец всегда действует с учетом позиции или точки зрения всех людей, вовлеченных в ту или иную ситуацию.
Сказать, что китайский сад хорош или прекрасен, – это не сказать ничего.
Устраивая сады, китайцы используют множество особых приемов. Вот скажи – как можно создать на крохотной площади ощущение простора? Очень просто – с помощью своеобразных разграничителей естественного происхождения (каменные плиты, стены, густые заросли, насыпи) разбить пространство на множество отдельных видов, углубляя и расширяя это самое пространство подобным образом.
Китайские мастера «садоустройства» умеют очертить пространство, сделать его объемным, многослойным, гармонично объединить частности в целое, и сделать это так, чтобы глаз оторвать было нельзя! Их творения своеобразны и неповторимы, как своеобразны и неповторимы люди.
Созерцание китайского сада – это отдельный ритуал, даже не ритуал, а событие!
Его не увидеть сразу во всей красе – от входа видны лишь отдельные фрагменты, и лишь отправившись на прогулку по определенному маршруту, можно увидеть все.
Это очень увлекательно – идешь себе, идешь, а пейзаж вокруг тебя тем временем все меняется и меняется. А потом вдруг перед глазами откроется нечто такое, что хочется визжать от восторга – какой-нибудь пруд с островками и мостиками или, например, горный водопад!
Классический китайский сад может быть каким угодно, только одно условие должно быть соблюдено – поскольку китайский сад – это не что иное, как модель мира в миниатюре, в нем должны присутствовать все элементы природного мира, такие как земля, вода, камни и растения. Цзи Чэн, автор широко известной в Китае книги об искусстве сада, «Устроение садов», написанной в семнадцатом веке, пишет, что «в устройстве сада не существует правил, каждый должен сам выказать свое умение».
Здесь существует целое философское направление, посвященное садам, разумеется, с привлечением таких «коренных» китайских понятий, как дао – путь и пустота. Но я не буду вдаваться в подробности, потому что знаю – все, на твой взгляд, скучное, ты пропустишь не читая. Скажу лишь одно – распространено мнение, что китайские сады способствуют релаксации. Это неверно, вернее – не совсем верно, потому что эти рукотворные оазисы помогают также собраться с мыслями, осознать себя, свое место в пространстве (читай – «в жизни»), постичь сокровенные истины. Китайский сад заключает в себе все: дом, вселенную, порядок, разум, волю, труд, досуг.
Лично мне при любовании китайскими садами сокровенных истин не открылось, но удовольствие я получил, ни с чем не сравнимое.
На мой взгляд, китайские сады хороши еще и тем, что устроенные однажды, они требуют самого минимального ухода, не «высасывая» много сил из своего владельца.
Может, уговорить родителей устроить на даче вместо грядок садик в китайском стиле?
А что – это мысль!
Пока, друг мой!
Денис
P.S. «Для настоящего человека наказание – основа, ритуал – дополнение, знание – это умение соответствовать обстоятельствам, а доблесть – следование естественному течению событий. Опираться на наказания означает правильно применять казнь. Подкреплять основу ритуалом означает учтиво вести себя в обществе. Сделать знание умением действовать по обстоятельствам означает делать лишь то, чего нельзя не делать. Сделать своей добродетелью следование естественному течению событий означает подниматься пешком на холм – труд, поистине нелегкий»[67].
Вот оно как!
Кому: Людмила Терехова «lussya001@ zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Куайцзы.
Здравствуй, Люся!
Вздумалось написать несколько слов о палочках для еды.
Палочки для еды, называемые «куайцзы» («быстрые палочки»), появились в Китае три тысячи лет назад. Якобы сам праотец Юй придумал их, когда захотел достать из кипящего котла кусок мяса. У основания куайцзы делают квадратными, чтобы они не перекатывались по столу. Длина палочек составляет около четверти метра. Бывают палочки кухонные, так те раза в полтора длиннее. Чем же хороши куайцзы?
Во-первых, ими очень удобно есть – никогда не захватишь столько, сколько не сможешь положить в рот.
Во-вторых, считается, что использование палочек для еды с раннего (двух-трехлетнего) возраста способствует ускоренному развитию маленьких китайцев. Они постоянно упражняются в точных, четких движениях ручек, а это, оказывается, стимулирует «прогресс ума».
Куайцзы непременно дарят молодоженам, желая им, таким образом, потомства. А в умелой руке куайцзы – грозное оружие!
Универсальная вещь!
Правила хорошего тона при пользовании палочками остроумные китайцы облекли в красивую метафоричную форму. Десять запретов, десять заповедей, для всякого воспитанного человека, использующего куайцзы во время еды, звучат так:
1. «Три длинных, две коротких», или «не пользуйтесь одновременно палочками разного размера». «Три длинных, две коротких» – прозрачный намек на традиционный китайский гроб, не имеющий крышки, что делается из трех длинных досок (дно и бока) и двух коротких (торцы).
2. «Святой указывает дорогу», или «не держите палочки, выпрямив мизинец». Мизинец, будучи выпрямленным, постоянно на кого-то указывает, что неприлично.
3. «Звучащие палочки», или «не обсасывайте, тем более причмокивая, ваши куайцзы во время еды.
4. «Стук по чаше», или «не стучи палочками по посуде». Подобное поведение расценивается как весьма невежливое требование добавки.
5. «С палочками в руке патрулировать город», или не води палочками над столом, выбирая блюдо.
6. «Блуждающие палочки роют могилу», прозрачный намек на то, сколь серьезными осложнениями чревата возня палочками в общем блюде в поисках лучшего куска.
7. «Плачущие палочки», или «Утерянный жемчуг». Тут все ясно и без комментариев – с кусков, которые вы держите палочками, ни капли не должно упасть на другие блюда или на стол.
8. «Летающий слон переправляется через реку», или «не тяни через весь стол свои палочки – ешь то, что поставили поблизости от тебя!».
9. «Успокаивать море волшебной иглой» означает запрет накалывать еду на палочку.
10. «Возжигать благовония в толпе», или не втыкайте палочки в еду вертикально. Так они напоминают поминальные благовонные палочки, и допускается такое положение палочек только в чаше, предназначенной для духа умершего.
От себя добавлю, что не стоит пододвигать к себе чашку при помощи палочек, ронять палочки на пол, класть палочки на чашку, окончив трапезу. Пока, передавай привет Алику!
Денис
P.S. Притча о том, как добиваться успеха:
«Шэ из Северного дворца по поручению вэйского царя Лингуна собирал деньги на отливку колоколов для алтаря за воротами столицы и за три месяца подобрал все нужные колокола с высоким и низким тоном. Царский сын Цин завистливо осмотрел колокола и спросил:
– В чем хитрость твоего искусства?
– Я сосредоточился на одном, мне было не до хитростей, – ответил Шэ. – Я слышал, что в резьбе и полировке следует возвращаться к безыскусности. Держался тех, кто не имеет знаний, был заодно с как будто неумелыми и косноязычными. Был прост и бесхитростен. Провожал уходящих и встречал приходящих, не удерживая первых и не чиня препятствий вторым. Сильным следовал, под хитрых подлаживался, и поэтому они сами все отдавали мне. Так я собирал средства с утра до вечера, никого не обижая ни на волосок.
Тем более так должен поступать тот, кто обрел истинный Путь»[68].
Кому: Виктория Остапчук «vicusya@zzandex.ru»
От кого: Денис Никитин «denisn@posttmail.ru»
Тема: Поэзия.
Привет, Викусик!
Что надо знать, чтобы читать и понимать китайскую поэзию?
«Китайский язык», – не задумываясь, ответишь ты.
Верно, но одним лишь знанием языка не обойтись. Есть еще и символы, много символов…
Привычка выражаться уклончиво, иносказательно, и при этом изящно, нашла свое отражение и в китайской поэзии. Китайской классической поэзии, разумеется, я не имею в виду революционные песни.
Красные воды – символизируют весну, когда в воде плавают красные лепестки. Золотые воды – признак осени.
Распущенные волосы – траур.
Встреча в тутовнике – любовное свидание. То же самое символизируют и облака с дождем. А вот ветер с дождем символизируют вино.
Горный цветок – верную дружбу.
Дикий гусь – известие.
Козодой – символ разлуки.
Девять истоков – загробный мир.
Лиса, особенно с девятью хвостами, – символ коварства.
Цветы сливы служат символами весны, молодости и красоты.
Сосна и кипарис в китайской поэзии символизируют духовную стойкость, постоянство, жизненную силу и долголетие.
Белый Тигр – предчувствие беды.
Пояс, украшенный цветами граната, – многочисленное потомство.
И так далее… Символов – великое множество.
Мне китайская поэзия нравится своей непередаваемой самобытностью. Ну и, конечно же, стилистической отточенностью. Жаль, что не могу читать китайские стихи в подлиннике.
Вот для примера немного классической китайской поэзии (я нарочно выбрал те стихи, что без символов):
Ду Му. «Середина осени»
Ветер на небе все тучи развеял, ясная ночь холодна.
Яшмовым блюдом в Небесную Реку катит неслышно луна.
Но, к сожалению, счастье не вечно, непостоянна судьба.
Знать бы, куда через год меня бросит прихотью новой она?[69]
Хань Юй. «Первый весенний дождик»
Пролился дождь: как творог – грязь. Дорога – сущий ад!
Но дальние поля, взгляни, как нежно зелены!
Цветущей ивы легкий дым окутал стольный град.
Что может сердцу быть милей, чем этот миг весны![70]
Ду Фу. «Описываю чувства путешествующего в ночи»
Тонкие травы под легким ветром
растут на обрыве речном.
Мачта крутая за ними —
челн одинокий в ночи.
Свисают созвездья
над ширью безлюдных равнин.
Бьется луна
в потоке Великой реки...
Неужто имя и слава
в сплетенье изящных словес?
Но ныне я болен и стар
и службу отринул.
Чему уподобить
несомого волей ветров?
Вот этой чайке, наверно, —
меж небом и берегом![71]
Пока,
Денис
РЕЙС № ХХХ-ХХ «ПЕКИН – МОСКВА»Я не опоздал на свой рейс.
Я ничего не забыл в отеле.
За все время, проведенное в Китае, я ничем и не болел. Ни одного дня.
Меня, «лаовая»-раззяву ни разу не обокрали.
Я истратил всего лишь три четверти от отведенной на поездку суммы, причем совершенно не стесняясь в тратах.
Дома у меня все были живы-здоровы. Мама и бабушка даже собрались напечь пирожков к моему приезду.
В последнем письме Вика призналась, что очень по мне соскучилась.
За все время моего отсутствия в голову Маргариты так и не пришла мысль заменить меня кем-то другим.
Подобное везение не могло длиться бесконечно. Порхая по жизни беззаботным мотыльком, я в глубине души ждал чего-то плохого. Беды, несчастья, которые должны было уравновесить чаши на весах бытия.
Я слишком много времени провел в Китае, чтобы думать иначе. За все надо платить…
Поэтому рассчитывать на приятных попутчиков не приходилось.
И верно. Воздаяние, расплата, компенсация, кара господняя – мою соседку по салону, представившуюся Светой, можно было назвать как любым из этих определений, так и всеми сразу.
Круглая физиономия, вздернутый кверху нос, маленькие колючие глазки, знойный румянец на щеках.
– Побывали в Китае? – уточнила она, едва усевшись рядом со мной.
Странный вопрос – разве мог я оказаться в салоне самолета, следующего из Пекина в Москву, не побывав при этом в Китае?
– Ну и как впечатления? – не дождавшись ответа на первый вопрос, соседка задала мне второй.
– Нормально, – коротко ответил я.
Соседка не располагала к задушевному обмену впечатлениями.
– Нормально! – фыркнула Света. – Чего там может быть нормального? Я вот в универе сдуру начала учить китайский язык, так просто, от нефига делать, и в результате мне предложили поехать в Далянь на языковой курс при ихнем университете! Китайские студенты наплели мне с три короба – мол, смогу я за смешные деньги поселиться в университетском общежитии, и пока не освою путем китайский, смогу общаться с окружающими по-английски!
По ее тону чувствовалось, что обещания китайских студентов оказались ложными.
– На месте же оказалось, что заплатить за комнату я должна авансом за весь семестр, отчего сумма получилась совсем не смешная, но это еще полбеды! Когда я увидела комнату, со мной случился припадок! Обои в ней последний раз клеили еще при Мао Цзэдуне, не раньше, линолеум на полу стерся до дыр, в оконные щели спокойно пролезал палец, а проводка… насчет проводки и говорить нечего – ни фена, ни утюга включить было нельзя, потому что выбивало свет во всем общежитии…
Возмущение в голосе Светы постепенно нарастало, скоро должна была наступить кульминация.
– А общая кухня! В ней масло капало даже с потолка! Китайцы все готовят на масле. А этот запах несвежих продуктов, едких пряностей еды, жареных селедок, сгнивших фруктов и прочей дряни! Он въелся в стены кухни намертво, и даже при открытых окнах находиться там было невозможно!
Дальше отмалчиваться было совсем уж невежливо.
– Вы сняли квартиру в городе? – предположил я.
– Еще чего! – скривилась моя соседка. – Я что – миллионерша? Притерпелась в итоге. В городе у них воняло не лучше! Скажу честно – у меня было совершенно другое впечатление о Китае! Но представить себе такое-чтобы по городу текли реки помоев, чтобы мусор сваливали прямо на углу дома, чтобы справлять нужду где попало?! Нет уж – такого я не ожидала увидеть! Ну никак не ожидала! И это – Китай…
Я не был в Даляне, так уж вышло, но из путеводителя помнил, что в этом большом портовом городе есть красивые сады, один из крупнейших в мире зоопарков, большой аквапарк и самое главное – уникальный Музей раковин, в котором собрано множество морских и речных раковин и кораллов.
– А как вы там отдыхали? – спросил я спустя полчаса, когда моя соседка наконец-то выговорилась.
– Как и везде – отдавалась шопингу! – захихикала она. – Но шопинг у них там паршивый, цены не радуют. Зато ходить и глазеть можно сколько угодно.
Честно говоря, подобный вид отдыха в чужой стране показался мне странным. Покупки покупками, но любоваться китайскими товарами можно в любом уголке мира, а в Москве и подавно.
– Но вообще-то китайцы очень вредные, – доверительно поделилась соседка. – Судите сами…
Еще с четверть часа мне пришлось слушать характеристику китайцев, в которой, как я и предполагал, не было ни одного доброго слова.
– У них и язык неспроста такой трудный. Это нарочно так придумано, чтобы иностранцу невозможно было его выучить…
Я слушал молча, не зная, что мне делать – плакать или смеяться. И почему пассажирам в самолетах не запрещено разговаривать между собой? Уверен, что разговоры непременно должны мешать работе каких-либо точных приборов!
Перед моими глазами возникло табло: «Пассажиры должны хранить молчание в течение всего времени полета. Нарушители подлежат немедленной высадке». Мечты, мечты…
– Еще я ходила на пляж, – вдруг вспомнила Света. – Но не часто. Пляж – дрянь, галечный. И вода холодная.
– А что там было хорошего? – устало спросил я. – Неужели ничего?
– Как – ничего? – удивилась Света. – Так не бывает, чтобы ничего хорошего не было. Яблоки в Даляне знатные, лучшие в Китае. Моя мама за такие яблоки родину бы продала. У нас дача под Серпуховом, мама любит в земле рыться…
«С меня хватит!» – решил я и позволил себе заснуть под рассказ о сельскохозяйственных достижениях Светиной мамы.
Проснулся я, когда самолет шел на посадку. Моя соседка читала книгу, названия которой не было видно, и демонстративно не обращала на меня внимания. Никакого внимания, чему я был только рад.
Колеса лайнера коснулись посадочной полосы, меня мягко встряхнуло и слегка вжало в спинку сиденья. Красные буквы «МОСКВА ШЕРЕМЕТЬЕВО» выплывали навстречу нам из пелены дождя. Я поймал себя на том, что впервые в жизни мне немного грустно возвращаться домой.
Я покинул Боди,Что стоит средь цветных облаков,Проплывем по реке мыДо вечера тысячу ли.Не успел отзвучать ещеКрик обезьян с берегов,А уж челн миновалСотни гор, что темнели вдали[72].
ПРИЛОЖЕНИЕ. ЭПОХИ, ДИНАСТИИ И ГОСУДАРСТВА НА ТЕРРИТОРИИ КИТАЯКультура Яншао – III тысячелетие до н.э., провинция Хэнань.
Государство Инь (Шань) – II тысячелетие до н.э.
Государство и династия Западная Чжоу – 1027 – 771 годы до н.э.
Государство и династия Восточная Чжоу – 770 – 250 годы до н.э.
Эпоха Враждующих царств (Чжаньго) – 403 – 221 годы до н.э.
Империя и династия Цинь – 221 – 207 годы до н.э.
Государство и династия Западная Хань – 202 год до н.э. – 9 год н.э.
Новая династия (Синь) – 9 – 25 годы.
Государство и династия Восточная Хань – 25 – 220 годы.
Эпоха Троецарствия (Саньго) – 220 – 280 годы.
Государство и династия Цзинь – 265 – 420 годы.
Государство и династия Восточная Цзинь – 317 – 420 годы, Южный Китай.
Государство и династия Северная Вэй (Тоба Вэй) – 386 – 535 годы, Северный Китай.
Династия Суй – 581 – 616 годы.
Династия Тан – 618 – 907 годы.
Государство киданей Ляо – 917 – 1125 годы, Северо-Восточный Китай.
Династия Сун – 960 – 1279 годы.
Государство чжурчжэней Цзинь – 1115 – 1234 годы, Северный и Северо-Восточный Китай.
Династия Юань – 1280 – 1368 годы, Монголия и Китай.
Династия Мин – 1368 – 1644 годы.
Период Ваньли – 1573 – 1619 годы.
Династия Цин – 1644 – 1911 годы, Маньчжурия и Китай.
Китайская Республика – 1911 – 1949 годы.
Китайская Народная Республика – с 1 октября 1949 года по настоящее время.
Примечания
1Даосизм – учение о Дао, или «пути вещей». Как особая философская система возник в Китае в VI – V вв. до н.э. Основоположником даосизма принято считать Лао-Цзы.
(обратно)
2«Чжуан-цзы». Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
3Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
4Лао Шэ «Рикша». Перевод Е. Рождественской-Молчановой.
(обратно)
5Перевод А.И. Гитовича.
(обратно)
6Перевод А.И. Гитовича.
(обратно)
7Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
8Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
9«Чжуан-цзы». Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
10Конфуций «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова. «Ши цзин» – «Канон стихов», или «Книга песен», представляет собой самое раннее древнекитайское поэтическое собрание. Состоит из трехсот пяти отобранных Конфуцием песен и делится на четыре части: «го фын» – бытовые песни, доставлявшиеся ко двору императоров из разных мест, «сяо я» – малые оды, «да я» – большие оды, и «сун» – гимны. «Ши цзин» – одна из классических конфуцианских книг, входящая в состав так называемого «Пятикнижия» – «У-цзин».
(обратно)
11Чжуан-цзы. Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
12Сунь-цзы. «Искусство войны». Перевод Н.И. Конрада.
(обратно)
13Борхес Хорхе. «Книга вымышленных существ». Перевод с исп. Е. Лысенко.
(обратно)
14Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
15Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
16«Чжуан-цзы». Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
17Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
18Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
19Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
20Перевод Л.Н. Меньшикова.
(обратно)
21Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
22Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
23Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
24Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
25Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
26Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
27«Чжуан-цзы». Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
28«Ли цзи» («Записи о правилах благопристойного поведения»). Перевод И.Б. Кейдун.
(обратно)
29«Ли цзи» («Записи о правилах благопристойного поведения»). Перевод И.Б. Кейдун.
(обратно)
30Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
31Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
32Ду Фу. Из цикла «В поход за Великую стену». Перевод А.И. Гитовича.
(обратно)
33Ле-Цзы. Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
34Ле-Цзы. Перевод В. В. Малявина.
(обратно)
35Ле-Цзы. Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
36Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
37Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
38Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
39Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
40Бао Шу и Гуань Чжуан жили в стране Ци в VII в. до н. э. С юности были они дружны между собой. Гуань Чжуан говорил, что отец и мать его родили, но понял его и знает только Бао Шу.
(обратно)
41То есть денег на вино. Ученый Жуань Сю (270 – 311), презирая всех и вся, ходил пешком, демонстративно привязав сто монет к своему посоху, чтобы все видели, что он идет пить. Пьяные деньги поэтому часто называются в китайской литературе «деньгами на посохе».
(обратно)
42Лан (или лана) – меновая единица в старом Китае.
(обратно)
43Пу Сунлин. «Рассказы Ляо Чжая о необычайном». Перевод В. Алексеева.
(обратно)
44Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
45Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
46Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
47Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
48Перевод А. Штукина.
(обратно)
49Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
50Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
51Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
52Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
53Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
54Чжуан-цзы. Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
55Чжуан-цзы. Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
56Чжуан-цзы. Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
57Чжуан-цзы. Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
58Л.Н. Гумилев. «Троецарствие в Китае». Опубликовано в докладах отделений и комиссий Географического общества СССР. Вып. 5. 1968.
(обратно)
59Чжуан-цзы. Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
60Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
61Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
62Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
63Чжуан-цзы. Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
64Ло Гуань-Чжуан. «Троецарствие».
(обратно)
65Конфуций. «Суждения и беседы». Перевод Л.С. Переломова.
(обратно)
66Чжуан-цзы. Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
67Чжуан-цзы. Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
68Чжуан-цзы. Перевод В.В. Малявина.
(обратно)
69Перевод Б. Мещерякова.
(обратно)
70Перевод Б. Мещерякова.
(обратно)
71Перевод И.С. Лисевича.
(обратно)
72Ли Бо. «Рано утром выезжаю из города Боди». Перевод А. Гитовича.
(обратно)Оглавление
ОТ АВТОРА ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. КИТАЙЦЫ И ИНОСТРАНЦЫ ЛЕКЦИЯ, ПРОСЛУШАННАЯ В САМОЛЕТЕ ПЕКИН ПЕКИНСКИЕ АНТИКВАРЫ ЧАСТЬ ВТОРАЯ. НЮАНСЫ И РИТУАЛЫ ЖЕЛЕЗНОЕ ДОРОЖНОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, ИЛИ НАТУРАЛЬНАЯ ЖЕСТЬ! НАСТОЯЩИЙ КИТАЙСКИЙ СОН, УВИДЕННЫЙ В КИТАЕ ЧЭНДЭ ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КИТАЙСКАЯ ПРЕДПРИИМЧИВОСТЬ РОССИЙСКИЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ КИТАЙЦА СООТЕЧЕСТВЕННИЦЫ ОРИГИНАЛ ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЭТИКЕТ, ПРИВЫЧКИ, ОСОБЕННОСТИ БАНЯ ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ОБ ИСКУССТВЕ И НЕ ТОЛЬКО ПРОВИНЦИЯ ЧЕТЫРЕХ РЕК ТАЙНА РЕЙС № ХХХ-ХХ «ПЕКИН – МОСКВА» ПРИЛОЖЕНИЕ. ЭПОХИ, ДИНАСТИИ И ГОСУДАРСТВА НА ТЕРРИТОРИИ КИТАЯ
Наш
сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального
закона Российской федерации
"Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995
N 110-ФЗ, от 20.07.2004
N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения
произведений
размещенных на данной библиотеке категорически запрешен.
Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.
 |
|
Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - электронные книги бесплатно
