|
|
«НЕ УГАСИ СЕЙ ЧУДЕСНЫЙ ПЛАМЕНЬ»
Мозг каждого человека — это сконцентрированная мыслящая материя (или энергия), ее сгусток, — та же мыслящая материя, что разлита в атмосфере вокруг нас. Умный человек отличается от глупого вовсе не строением мозга, не «генетикой», а способностью мозга входить в соприкосновение с породившей его мыслящей энергией пространства. Мозг у необыкновенно умного человека, даже у гения, такой же, как у всех людей, но этот мозг способен свободно, в любой момент входить в контакт с Космосом. Тело — условие существования мозга, поэтому чем оно здоровее, совершеннее, без излишков плоти, тем свободнее течет по нему энергия и тем лучше мозгу. Главное в нашем теле для бесперебойной и результативной работы мозга — сильное и доброе сердце, поставляющее мозгу чистую, не замутненную больными вибрациями кровь.
Что такое работа мозга? Это — горение (холодное горение), обеспеченное поступлением кислорода из атмосферы и гемоглобина как конечного ценнейшего продукта переваривания пищи. Холодный огонь (можно еще сказать: жидкий огонь) — артериальная кровь — «зажигает» мозг, включает его в работу.
В древних трактатах индийских мудрецов сказано: «На том огне, что внутри человека, варится пища, которая поглощается. Шум его слышит тот, кто закрывает уши».
Это утверждение только кажется метафорой. Процесс кровообращения и работы организма действительно представляет собой типичную картину горения: жидкий огонь (кровь) нагревает всю «отопительную систему» (человеческий организм), вызывает в нем сложные химические реакции и создает электрический ток, проходящий через нервы, спинной и головной мозг. Самая яркая часть пламени — гемоглобин, окрашивающий в огненно-алый цвет эритроциты (красные кровяные шарики); чтобы обеспечить непрерывное горение, в атмосферу уходит углекислый газ. Все — как при любом процессе горения. Фантастическая мудрость природы состоит в том, что горение это происходит при постоянной, довольно низкой температуре (36–37°), — такое горение можно назвать «холодным» и, безусловно, самым экономичным.
Человек — естественная химическая лаборатория, невероятно сложная, отрабатывавшаяся тысячелетиями в нераздельном единстве с природой. В условиях городской жизни, в отрыве от природы, эта лаборатория требует сознательной, «профессиональной» заботы о ней. А потому каждый человек должен знать устройство своего организма и заботиться об организме в целом, а не только о своих вкусовых ощущениях, физическом комфорте, красоте «упаковки» (одежды) этой компактной лаборатории.
Не буду сейчас останавливаться на том, что наши нервы — это электрическая цепочка, входящая в общую околоземную (и шире — космическую) электрическую систему; что наше тело постоянно пронизывается магнитными токами, то есть входит составной частью в магнитное поле Земли и Космоса. Сейчас — только о мозге…
Возможности мозга мало зависят от генетико-биологических причин, но находятся в зависимости от условий, в которые мозг попал благодаря человеческой судьбе: мощный мозг может «не проснуться», если человек всю жизнь ведет очень однообразное существование, не связанное с интеллектом, тогда мозг как бы покрыт корой, которая отделяет его от струящейся вокруг мыслящей энергии и заставляет находиться в состоянии полудремы.
Это — защита мозга от заболевания, потому что если мозг проснется полностью, во всей своей мощи, ему необходимо будет ежедневное, ежечасное, ежеминутное движение мысли. А человек, например, — землекоп, сторож, дворник… (Эта мысль уже мелькала в гипотезе о сверхцивилизациях.) Все это отлично понимал Лермонтов, видно, обдумывал не раз: «Гений, прикованный к чиновническому столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением, при сидячей жизни и скромном поведении, умирает от апоплексического удара».
Природа охраняет того, кому суждено всю жизнь быть прикованным «к чиновническому столу», или к лестничным клеткам, коридорам жилого дома, учреждения (уборщица), или к скрепкам, гвоздям, бумажкам на складе и т. д. и т. д. Охраняет ради будущего: его мозг потенциально должен остаться мозгом Гения, чтобы эта потенция могла превратиться в реальность на более благоприятном витке существования человечества.
Мозгом Гения наделен каждый человек. Поэтому если вы образованнее, умнее или богаче материально, откажитесь от убогой привычки презирать необразованного, неумного, бедного: его мозг точно такой же, как и ваш, только на данном витке бесконечной спирали жизни он попал в менее благоприятные условия, чем ваш.
Кто знает, в какие условия попадете вы оба (ваши потомки) на следующем витке!
Итак, Природа охраняет человеческий мозг, создавая вокруг него защитную невидимую энергетическую оболочку. Какой-нибудь «незаметный», не нашедший ключа к своим способностям человек так и не узнает, что был наделен мощным мозгом — мозгом Гения. Для проявления всей своей мощи его мозг должен был сбросить оболочку и подключиться к мыслящей энергии, свободно струящейся вокруг. Даже не потому необходимо это подключение, что мозгу не хватает собственной энергии, а потому, что условие мощного действия мозговой энергии — движение, свободное перетекание из человеческой головы в атмосферу и обратно (отсутствие консервации — так можно сказать). Это свободное движение обеспечивает воссоединение человеческого мозга с окружающей атмосферной энергией, частью которой он сам является.
Защитная оболочка может быть снята постепенно, безболезненно, если человек с пеленок получает много впечатлений, если рано начинается жизнь его души, если он правильно питается (естественной пищей, без вмешательства промышленности и химии), воспитывается в любви к ближнему, в физической и интеллектуальной подвижности. Тогда Природа видит ненужность защитной коры и перестает укреплять ее; слабая, в соответствии с нежным организмом ребенка, кора исчезает, растворяется, не мешая разнообразным впечатлениям бытия заполнять мозг.
Удивительно гармоничные личности наших писателей, живописцев, композиторов, ученых XIX века — результат именно такого, благоприятного для мозга и души воспитания. Но и ломала судьбы этих людей окружающая действительность нещадно: состоятельные и просвещенные родители могли обеспечить им идеальные условия только в детстве, только до выхода из родного дома в официальный мир (пансион, университет, военную школу).
Между тем уже начавший формироваться Гений прежде всего свободолюбив, независим, демократичен: он лучше всех понимает и активно исповедует идею равенства и единства людей. Он не способен признавать авторитет места, чина, положения в обществе (а не ума, не великой души, энциклопедической образованности, добытой огромным трудом). Каково же ему, например, в николаевском лакейском обществе?
Защитная кора может быть снята и в зрелом возрасте, и тогда болезненно, поскольку стала прочной. Это может произойти в том случае, если человек, имевший неблагоприятные для развития мозга условия в детстве, огромным напряжением воли, души, интеллекта позже сам разбудил свой полудремлющий мозг. Разбудил, например, мощным порывом к знаниям, к науке или настойчивым желанием дойти до сути в решении принципиально важных для него и для общества проблем.
Снятие оболочки во взрослом состоянии возможно и в том случае, если человек всю жизнь, несмотря на дремотное состояние мозга, был неизменно добр к людям, трудился не ради лишней «дубленки», а ради общего блага, процветания страны, укрепления ее могущества.
В обоих этих случаях Природа, прежде чем решиться на снятие защитной коры, начинает проверять человека на нравственную стойкость: он проходит через ряд страданий, несчастий, болезней.
Сверхзадача всех этих испытаний — выяснить, сумеет ли человек остаться Человеком в любых, даже самых неблагоприятных условиях? Не станет ли лакеем у сильных, чтобы облегчить свою участь, заслужить их снисходительность? Не озлобится ли: не будет ли за свои несчастья мстить всем окружающим?
Если человек после всех испытаний не сломался, остался нравственно сильным и добрым, если он искал здоровья прежде всего в единстве с Природой, а не в обилии микстур или бутылок другого рода, то Природа начинает доверять человеку — чистоте его помыслов, его мужеству. Она знает теперь, что он не обратит открытую для него мощь космического интеллекта против других людей, не унизит себя воровством, лицемерием, меркантильностью… И вот тогда ему разрешается напором собственной здоровой энергии (но и с помощью Космоса) сбросить защитную кору. Кора трескается — в самом буквальном смысле, и мозг воссоединяется с породившей его материей (или энергией) — с непрерывно струящейся вокруг, насыщенной электричеством и магнитными токами мыслящей энергией пространства.
Выдерживать испытания человеку помогает горячее сердце, открытое людям, и масштаб мысли, величие души, не замыкающейся на собственных бедах, несмотря на выпавшие страдания.
Как в открытый Космос человек не может выходить без скафандра, так в атмосферу открытой для него космической мысличувства он не может выходить без встречного вихря идущих от него самого вибраций высочайшей нравственности и молниеносного интеллекта. Это — его естественная защита от «жесткого излучения» космоса, от свободно проходящей через человека электромагнитной мощи, заряженной мыслью-чувством.
Только для интеллекта (без открытого сердца!) подключение к космической энергии так же опасно, как и только для открытого сердца, без развитого интеллекта: в том и другом случае человек может не выдержать мощи нахлынувшей на него информации и будет балансировать на грани душевного заболевания, а то и провалится в него.
Тем не менее к «бредовым» идеям сумасшедших нужно относиться серьезнее: за счет своего состояния они порой прорываются к истине, недоступной «трезвым», здоровым людям (за исключением Гениев), — ведь они находятся в почти постоянном контакте с окружающей мыслящей энергией, не будучи способны отключиться от нее.
Самый большой грех человека перед Природой — грубое, жестокое обращение с душевнобольными: их чувствительность к впечатлениям бытия тысячекратно острее, чем у здоровых людей, поскольку их мозг лишен защитной энергетической коры. Стонет не только страдающий больной человек — стонет вся живая материя вокруг. И расплата за это бывает тяжелой как для виновных в жестокости, так и для всего общества, допустившего преступную жестокость с больными…
Люди смутно чувствуют, что есть какая-то «точка схода» между Гением и сумасшедшим, и, не умея эту точку схода определить, начинают подозревать Гения в том, что он не совсем нормален.
Между тем мозг Гения неизмеримо здоровее и мощнее, чем мозг среднего человека, он выдерживает такие интеллектуальные нагрузки, от которых мозг среднего человека неизбежно вышел бы из строя. Но точка схода у Гения и сумасшедшего все-таки есть: оба они способны «выходить в мыслящий Космос», подключаться к нему — у обоих снята защитная энергетическая кора. Только душевнобольной подключается с уже сломанным непосильной для него нагрузкой мозгом, а Гений — с абсолютно здоровым мозгом.
Энергетическая защита гению и не нужна: он способен выдерживать свободное общение с Космосом, не ломаясь.
Итак, не будем считать Гения в какой-то степени ненормальным — он нормальнее нас с вами, потому что гениальность — норма для живой материи Космоса, каковой являемся и мы, люди. Но мы же и превратили себя из Гениев в людей «средних способностей» — превратили отрывом от Матери-Природы, забвением принципов свободы, равенства, братства всех людей на Земле, противоестественными условиями своего существования. Противоестественность накапливалась из века в век, и наша задача — избавляться от нее, ежедневно и ежечасно. Для того и произошла у нас ломка ненормальных общественных отношений в 1917 году.
Нелепо создавать теперь ненормальность новой формы, нового типа…
Как это важно для человечества — беречь своих Гениев! Ведь они создаются ради мощного прогресса во всех областях жизни.
Они ведут за собой людей, показывая неисчерпаемость человеческих возможностей…
Если с детства начавший формироваться Гений на каком-то витке стремительной спирали своей жизни свернет на дорогу безнравственности, эгоизма, погони за доходами, а не за Истиной, Природа перестанет развивать его дар. Сколько Гениев остались из-за этого просто талантами!
Для Гения не существует барьеров специализации. Гений — математик, физик понимает Гения-поэта неизмеримо глубже, чем хорошо подготовленный, но средний по интеллекту и широте души филолог. Гении переговариваются через наши головы, над нашими головами. Лермонтов говорит об этом так (в «Вадиме»): «…Великие души имеют особенное преимущество понимать друг друга; они читают в сердце подобных себе, как в книге, им давно знакомой; у них есть приметы, им одним известные и темные для толпы; одно слово в устах их — иногда целая повесть, целая страсть со всеми ее оттенками».
СУД ПОТОМСТВА
Сама для себя я называю Лермонтова светлым демоном.
Есть у людей и другое имя для светлого демона — Гений. Сократ (и Платон) использовал эти два имени на равных и считал, что «все гении представляют собой нечто среднее между Богом и смертными»; «их назначение быть истолкователями и посредниками между людьми и богами»; «Пребывая посредине, они заполняют промежуток между теми и другими, так что Вселенная связана внутренней связью» (Платон. Пир).
Оставим V веку до нашей эры терминологию — и оценим глубокую, вечную правду о единстве Вселенной, единстве человеческого общества, через все сложности и беды ведомого своими Гениями, их бессмертной мыслью.
Впрочем, почему же «оставим»? Ведь в своей «научной сказке» я уже нашла объяснение тому, откуда в человеческом сознании появилось понятие «боги»: это — представители Сверхцивилизации, попытавшиеся поднять аборигенов Земли до своего уровня развития. Попытка не удалась, потому что они решили прикрыть слишком ослепительную для малоразвитого сознания правду дымкой лжи. И в результате не только аборигенов не подняли до себя, но и сами утратили связь со Сверхцивилизацией. И только единицы — Гении — сохраняют эту связь до сих пор. Поэтому в их творчестве — ив эпохи безраздельного господства религии, и в эпоху освобождения от ее оков — присутствует парадоксальная для среднего сознания «двойственность»: они признают Вечность, размышляют о бессмертии, об участии Небес в земной жизни, но отрицают религию, бога.
Нельзя с уверенностью сказать, что им известна истина в последней инстанции, — многое, видимо, они постигают интуицией, сами не всегда уверенные в своей правоте. И интуиция подсказывает им, что человек не один на Земле, не один в Космосе, но никакого бога во Вселенной нет. Нет никого, кто по каким-то качествам был бы выше человека на высшем витке его развития.
Вот и творец «Демона», мечтавший после смерти «мир увидеть новый», был атеистом:
Хотя б молитву или злой упрекОн произнес! Но нет! он был далекОт этих чувств, он век счастливый свойОпередил неверящей душой;Он кончил жизнь с досадой на челе,Жалея, мысля об одной Земле,Свой Ад и Рай он здесь сумел сыскать,Других не знал и не хотел он знать!..Это из поэмы «Литвинка», 1832 год.
Лермонтову 17–18 лет.
То есть убеждение — навсегда.
Можно перейти от юной веры (воспитание в семье, влияние принятых в обществе понятий) к атеизму. Но такой путь: вера — неверие — снова вера для человека невозможен, тем более для Лермонтова, с его мощным интеллектом и широчайшими познаниями в разных областях науки.
Его «с Небом гордая вражда» была враждой с Роком, с Судьбой, а вовсе не с богом. Судьбу же он признавал как ход кометы по предначертанному пути. Но признавал и право самой кометы решать, подчиняться ли предопределению, или попробовать прочертить среди светил свой путь, по своей воле. Такая борьба за свой путь — ему интересна, в отличие от мелких дрязг, навязываемых светскими хлыщами. Он и свою возможную гибель всегда воспринимал как следствие борьбы с Судьбой, а не с людьми:
Нет, не достать вражде твоейГлавы, постигнутой уж Роком!Он палачам судей земныхНе уступает жертв своих!Твоя б рука не устрашилаТого, кто борется с Судьбой…«Измаил-бей», 1832 год, то есть тот же год, который оставил нам свидетельство об атеизме Лермонтова (в «Литвинке»). Впрочем, о борьбе с роком Лермонтов пишет часто, и не только от лица героев…
И вот этот Человек живет среди людей, погруженных в суету быта, в мечты об эполетах и звездочках, в «жаркую» любовь с постоянной оглядкой на мнение общества. Среди тех, кто абсолютно не способен мыслить масштабно, чувствовать огненно. Среди тех, кто и не помышляет ни о какой высокой цели бытия. «Как это скучно!» Любое его чувство к человеку из этого убогого мира могло быть только мимолетным. Или требовалось сохранение большого пространства и времени между ними, чтобы человек не смог разрушить свой же образ, перенесенный в облака воображением поэта.
Великий символ равновесия — шар. Он представляет собой плотно закрученную вокруг ядра спираль. Вот чем объясняется неуклонное движение любого небесного тела (в том числе Земли): идет раскручивание спирали.
Даже покой шара — это потенциальное движение, всегдашняя готовность к ровному и неуклонному раскручиванию спирали.
Если начавшееся движение шара вопреки его «воле» остановить какими-либо хитрыми приспособлениями, уловками, препятствиями, то остановленная физическая энергия превратится в психическую и ударит в противника с той же силой, с какой ударил бы этот шар физически, — но ударит невидимо, а для «толстокожего» на первых порах и неощутимо. Реальные, видимые последствия этого психического удара скажутся после, потому что психический удар пойдет по принципу раскручивания спирали и лишь через определенное время даст видимый результат. Во времени результат этот будет тем более затянут, чем мощнее удар: витки. психической энергии будут раскручиваться в этом случае дольше, неуклонно набирая космическую мощь.
Такой же «шар», полный внутренней энергии, представляет собой каждый здоровый, нравственно сильный человек, устремленный к гармонии. Чтобы не получить от него удара, живя рядом с ним (а удары могут исходить и помимо его воли, по объективному закону справедливости), надо идти с ним «в ногу», то есть тоже устремляясь к гармонии. Если попробовать свернуть такого человека на дорогу зла или остановить его неуклонное движение, непременно получишь спокойно и ровно раскручивающийся вплоть до своего апогея удар. Гибель же светлого, гармоничного человека ведет за собой самый мощный, продолжающийся иногда веками удар по силам зла и разрушения.
Лермонтов — жемчужный шар, запущенный Космосом на Землю, чтобы проверить состояние общества и сделать долговременные выводы.
Его душа была из тех,Которых жизнь — одно мгновеньеНевыносимого мученья,Недосягаемых утех:Творец из лучшего эфираСоткал живые струны их,Они не созданы для мира,И мир был создан не для них!А теперь вспомним всех, загубленных Николаем I, не только Гениев, но и солдат, крестьян, разночинцев и т. д., и представим ответную силу удара, которую он запрограммировал себе и своему потомству преступными деяниями. И мы получим — 1917 год.
Удар по всему царскому самодержавию, затянувшийся во времени в связи с гигантским размахом спирали. В октябре 1917 года спираль раскрутилась до конца — и шар смел с лица земли и николаевское семейство, и всю жадную толпу, стоявшую у трона.
До этого трон и его опора получали неоднократные грозные предупреждающие удары — по мере раскручивания космической «спирали справедливости». Смысл этих ударов был: опомнитесь, перестаньте думать о своих доходах, своих наследниках, своих развлечениях — думайте о народе, о справедливости, еще есть возможность пойти мирным путем. Одним из первых предупреждающих ударов было убийство народовольцами в 1881 году, после неоднократных покушений, сына Николая I, Александра II, а одним из последних — революция 1905 года, как начало завершающего витка «спирали справедливости».
Осуществили все это не «божественные» силы, а силы космические.
Что же это за силы?
Да это же мы — люди! Мы и есть реальные, «воплощенные» силы Космоса. Нет никакого бога — есть мы, люди, как часть Космоса, который мыслит и чувствует вместе с нами и помогает нам восстанавливать нами же разрушенную справедливость.
Космос не мстит и не наказывает, Космос вообще не делает ничего за нас, — но он всей своей чистой электромагнитной мощью помогает нам бороться с тьмой и хаосом. Именно поэтому предсказание Лермонтова сбылось с пророческой неуклонностью: есть грозный суд — суд людей, исполняющих ненарушаемые законы Космоса.
Оглавление
«НЕ УГАСИ СЕЙ ЧУДЕСНЫЙ ПЛАМЕНЬ» СУД ПОТОМСТВА
